Евгений Сошкин широко экспериментирует с повествовательными жанрами, от баллады до нового эпоса и от страшной сказки до «мокьюментари». В его стихах онейрические приключения переплетаются с путевыми набросками, авторские рассуждения и воспоминания звучат наравне с голосами множества персонажей — живых и мертвых, людей и животных, женщин и мужчин, детей и взрослых, предельная серьезность разговора с читателем органично сочетается с ироническим и саркастическим дискурсом, неброские стилевые архаизмы сообщают акустическую глубину злобе дня. Евгений Сошкин родился в 1974 году в Харькове. В Израиле с 1990 года. Защитил диссертацию об О. Мандельштаме (The Hebrew University of Jerusalem, 2014). Автор стихотворных книг «Лето сурка» (2011), «Из чукотского эпоса» (готовится к печати), монографий «Гипограмматика: Книга о Мандельштаме» (2015), «Bottlenecks: Hypotextual Levels of Meaning in Russian Literary Tradition» (2020), статей по истории, поэтике и теории литературы, соредактор журнала «Солнечное сплетение» (1998–2004), научных сборников «Империя N: Набоков и наследники» (2006), «Генделев: Стихи. Проза. Поэтика. Текстология» (2017) и др. изданий. Преподает в Свободном университете. Живет в Модиине.
Жас шектеулері: 16+
Басылым шыққан жыл: 2022
Баспа: Новое литературное обозрение
Серия: Новая поэзия
Қағаз беттер: 56
Бұл серияда
Cosmopolitan
18+
Пікірлер
Дәйексөздер11
Здесь будет уместно вспомнить о Сошкине как филологе, и, в частности, исследователе творчества Анны Горенко. «В качестве поэта Горенко осознавала себя посредующим звеном между живыми и мертвыми», — пишет он в статье «От адамова яблока до Адамова языка»9.
Здесь, пожалуй, совсем не показана
Сверхъестественность этой жизни, —
То она застревает в паузнике,
То сквозь дактили рифм крошится.
Суть же в том, что, теряя скорость,
Он упал, как Алиса в шахту,
Из истории в праисторию —
А потом взобрался обратно.
Из английского его уцелело,
Подтверждая потерю потерянного,
Только прошлое имя владельца —
Сверхъестественность этой жизни, —
То она застревает в паузнике,
То сквозь дактили рифм крошится.
Суть же в том, что, теряя скорость,
Он упал, как Алиса в шахту,
Из истории в праисторию —
А потом взобрался обратно.
Из английского его уцелело,
Подтверждая потерю потерянного,
Только прошлое имя владельца —
Мать он запомнил в гробу.
Это первое четкое воспоминание,
Видимое как бы в подзорную трубу
С максимального расстояния
Это первое четкое воспоминание,
Видимое как бы в подзорную трубу
С максимального расстояния
