ПРОЛОГ
Подковы громко стучали по мокрой земле, разбрызгивая воду из глубоких луж, что скопились в выбоинах дороги. Буря не могла замедлить этого прекрасного животного, бег с большой скоростью был не только привычным, но и в какой-то мере удовольствием. Черный конь наслаждался вызовом суровой погоды, и кучер это знал. Но ливень беспокоил кучера меньше всего. Настоящую опасность представлял ветер на открытых полях, угрожавшие повредить «драгоценный товар» в карете.
Вспышка молнии на мгновение осветила силуэт замка вдали. Это было длинное, крепкое прямоугольное строение с суровыми линиями, резко выделяющееся на фоне округлых силуэтов окружающих деревьев. Небольшие трубы торчали из крыши, а по бокам замка возвышались два больших крыла. Конь, даже под раскатами грома, сохранял полное спокойствие, что невольно вызвало улыбку кучера. Это величественное животное сохраняло бы хладнокровие даже перед лицом самих всадников Апокалипсиса.
По мере приближения кареты очертания замка становились всё чётче. Его ширина, казалось, превышала 160 футов, а высота включала три этажа с дополнительным четвёртым на двух боковых выступах. Отроённый из кирпича в прошлом веке, замок выделялся своей строгой утилитарностью, резко контрастирующей с элегантными формами архитектуры эпохи Просвещения. Несмотря на простоту дизайна, он внушал чувство надёжности.
Остановив коня у бокового входа, кучер пошел открыть дверь кареты. Конь, покрытый пеной, не знал отдыха уже два дня. Армия слуг и дворецких вышла из здания, чтобы помочь прибывшим.
Из кареты выбрался плотный мужчина средних лет в элегантном костюме.
— Позаботьтесь о моей жене — произнес он с безупречным французским акцентом. Спотыкаясь и хромая, он, спеша, прошёл мимо французского сада к боковому входу замка. Мужчина передвигался с трудом, волоча больную ногу и опирался на трость с рукоятью в форме львиной головы. Из ниоткуда над его головой появился зонт, защищая его от дождя. Мужчина даже не взглянул на слугу, державшего зонт.
Другой слуга открыл дверь, и хромой мужчина снял пиджак и небрежно передал его горничной, которая вручила ему полотенце, чтобы он вытер лицо. Всё происходило с точной механической слаженностью, словно это была часть отработанного ритуала.
— Они уже здесь, сэр — сказал дворецкий, сопровождая его дальше по коридору.
— Когда я войду, оставьте нас. Нам не следует мешать — ответил хромой мужчина.
В конце богато украшенного коридора с красными стенами виднелась массивная двойная дверь. Вдоль стен висели несколько позолоченных портретов. Лица на картинах принадлежали влиятельным личностям, но, несмотря на их внушительный вид, ценились они больше за свою редкость и стоимость, чем за какую-либо сентиментальную значимость. Их единственной задачей было подчеркивать роскошь и статус владельца.
Дворецкий поспешил открыть дверь для хромого мужчины и немедленно закрыл ее, как только тот вошел, почтительно поклонившись. Внутри, полный мужчина с бакенбардами и худой высокий мужчина с круглой белой бородой были в середине обсуждения, оба сидели за большим кофейным столом.
Третий человек стоял неподалеку, внимательно рассматривая картину на стене. Одну руку он держал под подбородком, другую — за спиной, явно критикуя мастерство художника. Когда-то в молодости этот человек был высоким, утонченным красавцем с благородными чертами лица, но редеющие волосы теперь заметно его беспокоили. Он первым обратил внимание на вошедшего. Хромой мужчина вежливо кивнул в знак приветствия и назвал его по имени:
— Ансельм. — Двое других продолжили свое обсуждение, не придавая особого значения приходу.
Хромой мужчина не стал вмешиваться и, тяжело опустившись на ближайший стул, аккуратно поставил рядом свою трость. Он неспешно массировал больное колено, прислушиваясь к разговору и пытаясь уловить его суть.
— Вилли, я надеюсь, ты проинформировал Блайхрёдеру, чтобы он действовал оперативно, учитывая последние события, — сказал полный мужчина.
— Конечно, — немедленно отозвался высокий, — нам нельзя допустить повторения неаполитанского фиаско.
Как только фраза была закончена, все замолчали и посмотрели на хромого мужчину. Он пытался встретиться взглядом с каждым, кто на него смотрел. Единственным звуком в комнате стало сдержанное покашливание высокого мужчины.
— Ты опоздал! — язвительный тон полного мужчины разорвал тишину.
— 200 миль в такую погоду — не самая лёгкая задача, — улыбнулся хромой новоприбывший, продолжая массировать колено. — Вы так уж сильно по мне не скучали. Вам не помешало начать без меня. Какие новости из-за Атлантики?
— Наш человек в Нью-Йорке сообщает, что дела идут относительно хорошо, — сказал полный мужчина, постукивая пальцами по лежащему на столе отчету, — можешь взглянуть сам.
Используя те же два пальца, полный мужчина передвинул отчет по столу к хромому мужчине, только протянув руку, не меняя положения тела.
Хромой мужчина был слегка озадачен тем, что полный мужчина не учел его состояние — достать отчет было бы ненужным трудом. Тем не менее хромой мужчина с трудом подвинулся к самому краю стула, осторожно, чтобы не упасть, и, не вставая, он все-таки взял документ.
— Юг плохо переносит оккупацию, а наши экспорты, разумеется, упали, — продолжил полный мужчина, — Но, с другой стороны, в долгосрочной перспективе беспокоиться не о чем, поскольку банковское законодательство, наконец, вступило в силу.
— Это отличные новости! Мы выжали максимум из ситуации, — ответил хромой мужчина, бросив отчет на стол и снова начав массировать суставы.
— У нас не было другого выбора, — сказал полный мужчина, — французское вторжение в Мексику обернулось провалом-они действовали слишком медленно. Города, которые им удалось захватить, теперь падают один за другим. Большое разочарование.
Ансельм посмотрел на всех свысока. Казалось, что замечание было адресовано именно ему. Он будто собираясь ответить, но передумал и, вместо этого, сосредоточил внимание следующую картину. Портрет его молодости.
— Они уже давно утратили хватку, — ответил хромой мужчина, — но это часть игры. Когда у одного из ваших лошадей травма, вы делаете ставку на другую.
— Абсолютно согласен: размещение капитала в системе гораздо важнее, чем его пассивное накопление, — сказал высокий мужчина, но был прерван полным мужчиной.
— Вилли! — он простонал с раздражением, подняв руку, чтобы остановить дальнейшие ненужные «рассуждения». Затем полный мужчина повернулся, чтобы ответить хромому мужчине.
— Поскольку мы делимся банальностями, — он снова кратко остановился, чтобы пристально взглянуть на высокого мужчину, — важно сосредоточиться на прогнозах и последствиях, а не на базовых экономических идеях. И давайте будем действовать осторожнее — сейчас не самое лучшее время для крупных войн.
Хромой мужчина посмотрел на высокого мужчину с некоторой поддержкой и пожал плечами, но его выражение лица показывало, что он тоже считал это заявление банальным.
— Говоря о долгах, наш друг на Востоке испытывает трудности с платежами, и мы можем использовать это как рычаг для… — полный мужчина остановился на полуслове и махнул рукой в воздухе, как будто пытался вспомнить что-то, — …ты понимаешь, о чём я.
— Нужно отправить ему послание! — ответил Ансельм, все еще восхищаясь портретом своего молодого себя.
— Кто может организовать это так, чтобы не было перебора? Если с ним что-то случится, последствия могут быть непредсказуемыми, — сказал хромой мужчина.
Ансельм наконец отвел взгляд от картины, словно отразившей его давно утерянную молодость, и повернулся к остальным. Неизменно сохраняя высокомерие в осанке, он произнес с уверенностью:
— Йозеф Гюнцбург!
