принципиально ездит на маршрутке или электричке, чтобы оставалось время читать, чтобы иметь возможность выпить после работы сто грамм водки в разливухе рядом с бизнес-центром, закусить бутербродом с твёрдокопченой колбасой, потом открыть книжку и пойти пешком, от абзаца к абзацу, от перекрестка к перекрестку до остановки или до станции.
Крестьянский уклад в Цапаево замешкался где-то в конце восьмидесятых, отстал от людей, от времени, да и сошёл в привычную праздность единожды поломанного и на скорую руку сколоченного нового быта, в котором нет уже ни страха перед властью, ни веры в газету, ни надежды на скотину.
Эгей, а ты знаешь, из чего сделана твоя настоящая жизнь? Она сшита из кусочков вчера. Маленькие такие, с неровными краями, такими неровными, чтобы было не совсем ясно, где еще вчера, а где уже и сегодня. Такая вот лоскутная жизнь. Да не думай, не переживай и не воображай. Такая же, как у всех. И когда бы ты ни спросил: «Quo vadis, Domine?», — у тебя всегда найдется причина вернуться назад, чтобы быть распятым вниз головой на своих ошибках.