Оглавление

Глава 1

29.12.2021

Сегодня я уйду с работы. Даже не верится! Кто бы мог подумать, что на подобное решение мне потребуется ни много ни мало — четыре года? Но я рада, что сделаю это.

Я просто тихо соберу свои вещи и так же тихо скажу всем «пока». Они заметят. Конечно, они не будут печалиться обо мне, снова посмеются над моим детским лицом.

«Ты так похожа на Селену Гомес, когда улыбаешься! Вот везет же, в двадцать четыре выглядеть на шестнадцать», — скажет Алла. Ей тридцать пять, если что. Другие в ответ начнут быстро кивать, оставив свое мнение при себе. Потому что первой была Алла. Ее шутка выстрелила. Она оказалась на вершине горы, мать твою…

Что-то я отвлеклась. Итак, время 08:05, я собрана. На мне желтая блузка и черная юбка-карандаш. Я готова к этому дню. Обещаю себе: я все сделаю правильно.

P.S. Список готов только наполовину.

Когда Аня вышла из своей комнаты, мама читала в гостиной. Аня оделась в теплое зимнее пальто и начала наматывать на шею снуд, который очень некстати цеплялся за длинные волнистые волосы. Она уставилась на шкатулку с украшениями, которая лежала на столике рядом с гардеробом. Здесь были серьги и браслеты, кольца и цепочки на любой вкус. Особенно Ане нравился кулон с фениксом. Изредка она надевала его. Птица требовала особого случая. Когда Аня надевала этот кулон, казалось, что ей все по плечу. Она была готова к изменениям, была готова переродиться и восстать из пепла. Стать той, которой мечтала стать давно.

Феникс переливался золотистым отблеском. Только взяв его в ладонь, Аня почувствовала горячие крылья птицы, которые расправились в руке. Вот-вот улетит, опалив своим жаром ее запястье.

— Ань, ты опоздаешь, сколько можно стоять у зеркала? — отвлеклась от книги мама, недовольно покосившись на дочь.

— А? Да, уже иду.

Аня попрощалась с мамой и быстро положила феникса в карман своего пальто. Она решила, что сегодняшний день подходит для талисмана. После Аня влезла в сапоги, несколько помучилась, чтобы их застегнуть. И только пятью минутами позже за ней закрылась входная дверь.

После резкого перепада температур слышался приятный хруст снега под ногами. Скоро Новый год. Аня брела среди домов, то и дело натягивая снуд все выше к подбородку. Сегодня было зябко. Минусовая, наверное, вполне достаточный мороз, чтобы не отправлять младшие классы в школу. Ане вдруг стало горестно, что она уже большая и работу в связи с морозом никто не отменит. Идя по свежевыпавшему снегу, по уже натоптанным следам белой дорожки, Аня старательно повторяла: «На работу, иду на работу».

Книжный магазин, в котором работала Аня, располагался на той же улице, что и ее дом. Но дорога занимала длительное время, будто квартира Алёхиных на одном конце улицы, а работа — ровно на другом. Еще бы! Проспект Победы — самая длинная улица в Пензе. И именно по ней Аня ходила каждый день на работу. А потом домой. За четыре года этот маршрут ей порядком надоел. Аня мечтала однажды пройти по соседним закоулочкам. Или по набережной, которая находилась вправо через две улицы. Слишком далеко, чтобы успеть прийти вовремя.

— Может быть, сегодня вечером? — спросила Аня, адресовав вопрос фениксу в кармане, которого она по-прежнему крепко сжимала в руке.

Птица ничего не ответила. Было бы странно что-то услышать от безделушки, кроме позвякивания ее металла о связку ключей.

Аня шла, уставившись себе под ноги. Не крутила головой. Не смотрела на белые хлопья снежинок, кружившиеся в небе. Не замечала людей и машин, сновавших по главной дороге. Даже сапоги на ее ногах, которые она должна была видеть, не заслуживали внимания.

«На работу, иду на работу».

Потянув на себя дверь книжного магазина, Аня услышала звон колокольчика, декорации, висевшей под потолком. Он точно приветствовал ее, напевая свою мелодию. Аня одарила колокольчик мимолетным взглядом и прошла дальше. На часах 09:10, однако в магазине было пусто — ни одного покупателя. Это тоже обычное дело. Книжный магазин «Буковик» не входил в число популярных магазинов Пензы. Так, иногда забежит случайный покупатель или дотошный искатель скидок, ну или жильцы близлежащих домов, которым лень тащиться на другой конец города. Удивительно, что магазин до сих пор работает и не обанкротился.

— Ты пришла? — выглянула Алла из служебного помещения. — Не раздевайся, погоди. Сходи за водой, и мы заварим чай.

— Хорошо, — пожала плечами Аня.

Девушка воодушевилась мыслью, что коллеги помнят о ее последнем рабочем дне, даже чай заварят. А послали за водой именно ее не иначе как для того, чтобы подготовить сюрприз. Оказавшись снова на улице, Аня перешла через дорогу и зашла в супермаркет. Отыскала там пятилитровую бутылку с водой, дотащила до кассы. Перед самой покупкой прихватила с собой коробочку с тортиком. Все-таки событие: четыре года проработали вместе в книжном.

Вернувшись, Аня с улыбкой заглянула в служебное помещение. Ту самую комнату, где проходили все обеды и перекусы, где отмечались праздники. Здесь имелся столик среднего размера с уже потертой столешницей и следами от кружек на ней, стулья, маленький холодильник, микроволновка. Алла и Маша сидели на своих местах. Такие же продавцы книг, как и Аня. Где-то в зале бродили замдиректора Яна Дмитриевна и уборщица Надя. Если не считать приходивших раз в неделю бухгалтера и два раза в месяц директора, то все в сборе.

Аня, отставив бутылку с водой к холодильнику, стеснительно присела на свой стул и внимательно уставилась на коллег.

— Чего сидим? Работа не ждет, — усмехнулась Маша, встретившись взглядом с Аней.

— А чай?

— Потом попьешь. Сейчас наша очередь, — влезла вездесущая Алла.

Ладони Ани тотчас вспотели от стыда. Как она могла такое подумать? Никто не устраивал для нее сюрпризы, да и сейчас начинать было слишком поздно. Аня резко подскочила со стула и вылетела из комнаты. Стянув с себя пальто по пути к рабочему месту, она повесила верхнюю одежду на вешалку.

Уже через минуту Аня стояла у прилавка с кассой, готовая к работе. Но в магазин все еще никто не зашел. Ей ничего не оставалось, кроме того как грустно наблюдать вокруг себя за мелочами. Вон черная кошка в окне взобралась на дерево, согнала оттуда ворон и стала следить за водителем, тащившим контейнер с колбасой в магазин через дорогу. Ее глаза охотились за этим мужчиной, вернее за грузом, который он нес. Видимо, колбасный запах аппетитно доносился до ее животного обоняния и приятно терзал желудок. Еще немного, и потекут слюнки. Кошка то взволнованно крутила хвостом, то напряженно поднимала его. Ее хвост резко опустился, когда мужчина скрылся в колбасной лавке. За ним плотно закрылась дверь.

— Девушка! Вы работать будете или нет?! — послышался громкий мужской голос.

Аня встрепенулась. Большими круглыми глазами уставилась на покупателя.

— Я у вас уже в третий раз спрашиваю!

«Так, Аня, соберись. Ты на работе», — мысленно проговорила Аня. Она спокойно посмотрела на раздраженного покупателя и мило улыбнулась:

— Извините, пожалуйста. Что там у вас? Кинг? Отличный выбор!

Мужчина еще раз выругался и попытался хлопнуть дверью. Шалость не удалась: дверь сначала зависла, а потом тихонько с помощью доводчика закрылась. Последним звуком визита бывшего покупателя стал колокольчик. Аня молча вздохнула, пообещав себе в очередной раз, что больше не будет отвлекаться от работы.

Через час ее на кассе подменила Маша, в то время как Аня отправилась разбирать новую литературу. Буквально вчера был завоз. Теперь среди полок лежали коробки с книгами, которые нужно было расставить по жанрам. Аня любила эту часть работы. Здесь она была одна и не растрачивала свою энергию на других. Ей сложно сосредотачиваться на людях. Они громкие, недовольные и вечно спешащие. А книги молчат. Много рассказывают, но тихо. Рассказывают, только если Аня сама этого захочет. У каждой книги своя история. И Аня вправе выбирать подходящую для себя. Книги не тычут пальцами небрежно, не заставляют читать быстрее. Или заставляют, но ненамеренно. Книги не обвиняют в рассеянности и не напоминают о времени. А вот с людьми, напротив, такое часто случается.

— Карандаш? — первое, что Аня услышала, ответив на звонок.

— Блин, фломастер! — усмехнулась Аня. — Привет.

— Не обижайся. Слышу, настроение у тебя на нуле. Что ж, спешу порадовать — я договорилась. Квартира в твоем полном распоряжении. Ключи у меня. Все готово. Ты как? Не передумала?

— Все в силе! Сегодня ночью выезжаю, завтра в 15:00 на вокзале.

— Буду ждать, — голос в телефоне стал теплее.

— Хорошо, — Аня тоже смягчилась. — И спасибо тебе за то, что помогаешь.

В ответ от сестры Аня услышала ее любимое «Мазаль тов», что означало «удачи». На этом разговор и закончился.

Родная сестра Ани — Ксюша, в апреле ей стукнет тридцадтник, живет в Туле вместе с мужем и двухлетним сыном в своей квартире. Удачно устроилась за пятьсот километров от родного города, обзавелась собственным ателье и теперь отлично выполняла роль хорошей жены и матери. Все как автор детской сказки прописал.

И Аня. Жила по-прежнему в Пензе, с мамой. Окончила местный институт два года назад по специальности «Управление персоналом», работала в книжном магазине продавцом-кассиром уже четыре года. Без развития. Без продвижения. Без перспектив на будущее. Из достигнутых целей за Аней числились статусы: «ни разу не проспавший работник», «заслуженный засланец в магазин за хлебом» и «Алёхина Аня — Юбка-карандаш» или просто «Аня-Карандаш». Последнее прилипло к ней намертво. А все потому, что Аня любила носить юбки по крою «карандаш». Прозвище появилось еще в институте, а затем просочилось и на работу. Коллегам на радость.

— Уезжаешь? — поинтересовалась уборщица Надя, случайно услышавшая разговор.

— Да, на Новый год к сестре, — кивнула Аня.

— Смотри, будь повнимательней и там, и в поездке. Ты на поезде ведь?

— Ага.

— Аккуратней. А мама не против? Тебе бы попутчика в дорогу с твоей-то головой…

— Теть Надь, спасибо за беспокойство. Я справлюсь, — сдержанно ответила Аня.

Надя, пожалуй, была единственной женщиной в книжном, которая искренне переживала о судьбе Ани. Шестидесятилетняя Надежда трудилась на пенсии уборщицей, откладывала деньги на обучение своего единственного внука. Она часто рассказывала о нем — какой он смышленый и какой у него подвешенный язык. Говорила: «Его бы в артисты». Однако Петя замахнулся на МГУ, куда собирался поступить на айтишника. Родители об этом не задумывались, поэтому бабушка и складывала копейки, отдраивая грязные снежно-песочные следы покупателей.

«… с твоей-то головой…»

Аню задели эти слова. Как обжечься крапивой: задетое место горит, а потом еще и чешется. То же самое и с кинутой фразой. Сначала резко загорелось внутри, потом боль понемногу утихла. И оставшуюся часть дня эта фраза «чешет» голову, выталкивая весомые аргументы прочь. И здесь уже не помогут установки: «Это всего лишь расстройство внимания», «гиперпрозексия»[1], «с этим можно жить, и жить счастливо». Аня смогла себя убедить лишь в одном — Надежда сказала это не со злым умыслом, а лишь хотела позаботиться. И это не ее вина, что Аня ощутила свою неполноценность.

После десятиминутного обеда Аня начала собирать вещи, которые остались в служебном. Подходящей коробки не нашлось, зато в столе лежала пара шелестящих пакетов. Туда она упихала свою запасную кофту, столовые приборы, кое-что из канцелярских принадлежностей. В комнату зашла Алла и кинула подозрительный взгляд на Аню.

— Не рано собираешься? Еще три часа до конца смены, — проговорила она.

— Я знаю. Дайте мне пять минут, и я вернусь в зал.

— Только пусть эти пять минут не растянутся на целый час, хорошо?

Полненькая брюнетка отвернулась от Ани и бодро зашагала к двери, покачивая бедрами, обтянутыми в узкие джинсы. Здесь нечего было ответить, только смотреть ей вслед. Наблюдать, как равная по должности коллега возомнила себя начальницей. Аня сделала глубокий вдох. Это почти сработало, но одну слезу с левого глаза вытереть все же пришлось.

Последние рабочие часы в «Буковике» не принесли ничего полезного. Аня расставляла книги, продавала книги и приносила со склада книги. Все вокруг книг. С ними было очень уютно, но Ане безумно хотелось выглянуть в окно. Что же там? Идет ли снег? Стало ли теплее? Уже стемнело? Только нельзя.

Обстановку в магазине угнетали не столько книги, сколько духота, суета приближавшегося праздника и неуместные шутки. К концу своей смены Аня просто оделась и ушла, нагрузившись рюкзаком и пакетами с вещами. Никто не сказал ей напутственную речь. Не пожелал удачной дороги. Не улыбнулся просто так.

Аня медленно шла по привычной стороне улицы домой. Слезы накатывались на глаза, а ветер сдувал их своим дыханием, подмораживая мокрые щеки. Все ее мысли были только об одном — уйти, уехать, умчаться подальше отсюда и больше не возвращаться. Ее никто не понимал. Никто не знал ее настоящую. Она — неинтересная девушка с неинтересной жизнью. Кому это может понравиться? Вся надежда была только на список. Список желаний. Эту идею ей подкинула сестра. Ксюша охотно поделилась секретом, как не унывать и восстановить гармонию внутри себя. По ее плану нужно было выписать по пунктам все желания на листе. Так сказать, материализовать свои идеи, а затем осуществлять загаданное и вычеркивать из списка.

И Аня написала. Немного, сначала пять пунктов, потом кое-как добралась до десяти. Список до сих пор оставался незаконченным, но Аня старательно двигалась в нужном направлении. Она изо всех сил придумывала, чего бы ей хотелось. Мечтала по ночам, когда никто не запрещал ей отвлекаться. Именно благодаря списку Аня поедет в Тулу. И не к сестре, как она сказала Наде, а в свободную квартиру. Она будет жить там одна! Одна встретит Новый год. Одна пройдется по улицам Тулы. Сама устроится на работу. Сама будет обеспечивать себя. Как посчитала Аня, только так она сможет открыть для себя новую жизнь.

Время подходило к 23:00, а Аня только добралась до дома. На ней — мокрое напрочь пальто и квакающие сапоги от растаявшего в них снега, а еще виноватые глаза и несколько пропущенных звонков от мамы в телефоне.

— Ты где была? Я же тебя просила повторять в голове «дорога домой», «иду домой». А ты что? — взволнованно кричала мама, встретившая «слегка припоздавшую» дочь.

— Я задумалась…

— Задумалась на шесть часов? Аня, я переживаю. Я почти на грани. Ну как я могу тебя отпустить одну на поезд?! Ты же пропадешь, потеряешься! Это невозможно!

— Мам, все будет хорошо! Ты ведь знаешь, эта поездка для меня очень важна, — дрожащим голосом проговорила Аня. — Мам, а ведь у нас очень красивая набережная!

— Ох, Аня… Иди, обниму!

А в рюкзаке лежал угрюмый, помятый и грустный торт, плачущий стекшим на поддон кремом. К нему ведь так никто и не притронулся, потому что Аня отвлеклась и забыла про него.

1.Уйти с работы.

 Гиперпрозексия — патологически усиленная концентрация внимания на отдельных предметах, явлениях, мыслях или ощущениях.

Глава 2

30.12.2021

Не успеваю рассказать обо всем. Мой поезд отправляется уже через полтора часа! Впереди ждет долгая дорога в Тулу. К тому же еду с одной пересадкой в Москве. Путешествие обещает быть интересным и… трудным. Впервые уезжаю из родного города. И от мамы. Буду очень скучать.

До вокзала нас подкинет наш сосед — Мишаня. Он все равно не спит в такое детское время. Часто слышу через стенку клацанье компьютерной мышки и бешеный стук по клавиатуре. Играет всеми ночами. Даже сейчас, за десять минут до выезда.

Ладушки, я побежала. Навстречу мечте!

— Будильники завела? Давай посмотрю!

— Да вот же, каждые два часа, — показала на дисплей Аня.

— Хорошо. Проводницу я предупредила на всякий случай. Что еще? — суетилась мама. — Смотри, кто поедет с тобой в купе, тоже предупреди, не стесняйся. Чем больше человек знает о твоей…

— Особенности? — подсказала Аня.

— Точно. Чем больше человек знает о твоей особенности, тем сложнее тебе будет потеряться. Верно?

— Верно.

Так проходило расставание Ани с мамой на вокзале: бесконечное множество волнительных вопросов, тысячи объятий и миллион поцелуев в лоб родного и любимого ребенка. Ребенка, который зачем-то вырос и собрался уехать в далекую Тулу. Елена Егоровна, так звали маму Ани, однажды уже стояла на этом вокзале и точно так же трепетно суетилась вокруг другой своей дочери — Ксюши. С тех пор прошло уже три года. Теперь Анин черед.

Ночной ветер обдувал и без того холодные и красные лица стоявших на перроне. Аня дрожала всем телом. И было непонятно — от холода этот озноб или от переполнявших ее эмоций. Она думала: как это случится, как она попрощается с мамой, как сядет в поезд. Как незнакомые люди будут ехать с ней и она будет искать слова, чтобы поговорить с ними. Или не будет? Аня не ездила раньше в поездах. Там молчат? Она видела много фильмов про поезда и людей, которые там обитают. Близка ли реальность к кинопленке? Или все чересчур приукрасили, и никто не сидит в купе с гитарой?

Поезд дал свой первый гудок. Пора уходить. Аня надолго задержала свой взгляд на маминых глазах, которые старались не плакать. Они улыбались сквозь слезы. Доверяли происходящему. И больше не спрашивали: «Может, ну это все? Давай домой?» Они теперь уверенно говорили: «Удачи, моя девочка. Ты обязательно найдешь то, что ищешь».

Аня схватилась за ручку чемодана и покатила его за собой ко входу в вагон. Перед тем как пройти дальше, она своими зелеными глазами поймала несколько кадров за окном: маму, тихонечко стоявшую на перроне и шмыгавшую носом; Мишаню, одновременно курившего и разговаривавшего по телефону вдалеке; и толпу, постепенно затмившую собой предыдущие картинки. Последние секунды закончились, и Ане пришлось пройти вдоль вагона. Она без устали вертела головой в поисках своего купе.

«Двадцать один. Двадцать один».

Спустя несколько минут Аня успешно открыла нужную дверцу. Здесь было притемнено. Аня задвинула свой чемодан на место багажа и присела на нижнюю койку, прижав сумку поближе к себе. Было трудно что-то разглядеть. И фонариком на телефоне светить как-то неприлично. Аня, прислонившись к стене спиной, постепенно привыкла к темноте. Вот прояснились черты спящего человека. Он полностью был закутан в одеяло, поэтому девушка могла любоваться только его темной макушкой.

В окне замелькали огни вокзала. Поезд тронулся и теперь постепенно набирал скорость. Аня продолжала сидеть в своем неуютном положении. Руки болели от сильного стискивания сумки, тело ныло от неподвижного сидения. Вскоре Аня сдалась. Как сидела, так и плюхнулась на подушку, не разгибая ног. Казалось, она упала вместе с невидимым стулом. Ее глаза продолжали подозревать спящего человека в том, что они незнакомы. Дома у Ани была своя комната. Она никогда не спала в одном помещении с незнакомцем. Это пугало. Паника подбиралась к горлу и сушила его. Теперь вместо влаги там был песок, предзнаменовавший жажду. Бутылка с водой лежала где-то в чемодане. Аня закрыла глаза, надеясь, что не умрет от обезвоживания до утра.

Она долго подбирала нужное положение для сна, глаза дергались, будучи даже в закрытом состоянии. Нужно было успокоиться. Вспомнить о чем-то другом, перестать наблюдать за верхней койкой. Спустя некоторое время ее ноги все-таки разогнулись. Сумку Аня приставила к стене. Хотела засунуть под подушку, но это оказалось неудобным предприятием. Голова, в отличие от тела, стояла. Пришлось отказаться от идеи спрятать сумку. И все равно в глаза бросалась верхняя койка. Совсем пустая. Выходит, в купе сейчас находилось всего два человека. Повезло? Кто знает.

К четырем утра, когда поезд успел сделать одну остановку, Аня предприняла новую попытку уснуть. В купе через окно проникал желтый свет луны и немного прояснял картину. Теперь Аня была чуть спокойнее за незнакомца в кровати напротив. Это девушка, примерно такого же возраста, что и она сама. «Может быть, студентка?» — эта мысль позволила Ане немного поспать. Отпустить оберегаемую сумку. Окунуться в мир снов.

— Привет. Ты так долго спала! Ничем тебя не разбудишь!

Первое, что увидела Аня, когда открыла глаза, — бодрое лицо ночной незнакомки.

— Я что-то пропустила? — вскочила Аня.

— Ты пропустила восемь остановок, последняя была в Ремизово. Заходила проводница, предлагала кофе/чай. И да, тебе звонили раз пять, — загибала пальцы девушка.

— Блин!

Аня кинулась к сумке, но у стенки на кровати ее не оказалось. Она огляделась вокруг. Пусто. Сердце заколотилось, Аня встревоженно посмотрела на соседку.

— Что?

— Где моя сумка? Она лежала здесь.

— Не видела я твою сумку! — отрезала незнакомка. — Но ты не бойся, мы найдем ее!

И девушка принялась ворочать руками Анино одеяло, поднимать подушку. Заглянула в место для багажа. На всякий случай посмотрела под столик. Аня сидела на кровати и крутила головой следом за действиями соседки. Та перемещалась быстро, как в ускоренном видео. И немного притормозила лишь тогда, когда прильнула телом к полу. Радостно вскрикнула и попросила Аню отодвинуться. Ее рука наскоро нырнула под койку и достала потеряшку.

— Нашлась! — протянула сумку Ане девушка.

— Спасибо! Наверное, упала, пока я спала.

Ане стало совестно, что она мысленно обвинила соседку в краже сумки. Неловко вышло. Хотя, может быть, брюнетка ничего не заметила. По ее боевому настрою и хорошему настроению было непонятно. Аня достала телефон и сделала попытку позвонить маме. Плохой сигнал. Тогда она быстро написала сообщение — все равно рано или поздно оно дойдет.

— Что-то важное? — поинтересовалась девушка.

— Нет. Просто мама волнуется, — ответила Аня.

— Это они любят — волноваться. Меня, кстати, Даша зовут.

— Аня.

— Приятно познакомиться, — протянула руку для пожатия Даша.

Аня медленно протянула свою руку в ответ. И пока Даша крепко и доброжелательно жала ладонь, интенсивно потряхивая ее в воздухе, Аня рассматривала жгуче-черные волосы девушки. Два милых хвостика на голове подпрыгивали в такт рукопожатию. Розовые губы, явно накрашенные блеском, растянулись в улыбке до ушей, а голубые глаза смело таращились на все то, кем была Аня: небольшой рост, зеленые глаза, темно-русые волнистые волосы, слегка округлая талия и немного тяжеловатые бедра. Ничто не осталось незамеченным. Даша неохотно отпустила руку, но продолжила пялиться на соседку. Аня метала глазами, лишь бы не встретиться ими с Дашей. Настолько некомфортно она себя чувствовала, будто к концу осмотра ей должны были присудить баллы за фигуру, внешность, достаточный разрез глаз, размер груди и за крепкое рукопожатие, за…

— Ты похожа на Гомес. На Селену Гомес, — вдруг сказала Даша.

— А ты… ты — на Кэти Перри! — почему-то Аня решила, что должна ответить тем же. Словно это было что-то оскорбительное.

— Ну и ладненько, — пожала плечами Даша, легко примерив на себя образ Кэти. — Есть будешь? У меня в рюкзаке вареные яйца лежат, а еще почти целая курица.

— А как же вагон-ресторан?

— Все-таки мне не показалось, и ты действительно чудная. На кой он тебе нужен, Чепуха?

— Я просто ни разу не ездила в поезде…

Аня уселась на койку и смущенно уставилась в пол. Была ли она виновата, что ничего не знала? И была ли виновата ее мама, которая положила ей с собой всего лишь несколько бутербродов? Даша бодро копалась в своих вещах. Из большого рюкзака она достала вареные яйца и печенья, уже нарезанную колбасу и ломтики батона, конфеты и мармелад.

Удивившись, Аня резко поднялась с места и прошла к двери-купе, открыла ее. Идя по узкому коридору, она старалась не останавливаться. Слева от нее находились окна. Ее так и распирало посмотреть, что же там происходит. Однако Ане удалось добраться до уборной. Она подошла к раковине и промокнула лицо. Стало намного лучше. Управившись с туалетом, Аня побрела к своему купе, где ее ждала соседка Даша-Перри. Аня медлила, делая свои шаги все короче и неуверенней. Вскоре она совсем остановилась и случайно повернула голову в сторону окна.

Лесные сугробы и синие елки. Это первое, что она увидела там. Аня прильнула к окну. Если бы можно было, она точно бы открыла створку и выглянула наружу. Стекло щекотало холодом пальцы, оставляя их ледяными и влажными. На окне отпечатались рисунки от прикосновения ее рук и горячего дыхания. Лес продолжал бежать вслед за поездом, деревья кружились. Такие же чудные и волшебные, как Аня. Кто бы поверил, что деревья умеют бегать? А вот Аня видела, что они отличные спортсмены, когда пытаются догнать уходящий поезд! Небо — сетка, серая и хмурая, которая вбирает в себя все: этот поезд, лес, сугробы и этих людей, мчащих в другой город. Кто бы еще назвал серое небо большим и грозным тираном?

— Девушка, вам нужна помощь? — послышался голос проводницы.

— Нет, все в порядке. Я уже возвращаюсь на место, — покачала головой Аня.

Проводница склонила голову чуть набок и недоверчиво посмотрела на нее. Чтобы не беспокоить женщину, Аня отпрянула от окна и прошла дальше. Уже через несколько секунд она стояла рядом со своим купе.

— Ты где задержалась? Ныряла в уборной? — встретила ее Даша.

— Засмотрелась в окно. Очень красиво там. И тихо.

— У нас в окне то же самое показывают. Хочешь, смотри. Я не буду мешать.

Аня посмотрела в окно и ничего не почувствовала. Не то. Здесь не так. На той стороне было намного лучше. Здесь все внимание притягивала Даша. И Ане ничего не оставалось, как преодолеть этот порог внутри и сесть за столик. Даша обрадовалась, она даже артистично похлопала в ладоши в предвкушении разговора. И пока Аня очищала яйцо от скорлупы, соседка рассказала пару своих историй:

— Еду к родителям в Ясногорск. Это последняя остановка перед Тулой, если что. Будем отмечать Новый год вместе. А так мне нравится в Пензе. Там у меня работа и друзья. Они очень огорчились, когда узнали, что я уеду. Но я им оставила своего пса на выходные. Надеюсь, они позаботятся о Микки. И как же с ним неудобно спать в кровати! То лезет в ноги, то начинает лизать мой нос, то дергает лапами во сне. Я жутко не высыпаюсь! Поэтому и уснула мгновенно в поезде. А вообще, Микки — чудесный. Мы выросли вместе. Он — уже старый пес. Плохо видит. Зато нюх у него прекрасный! Четко определяет плохую и залежавшуюся еду.

— Здорово… а кем ты работаешь? — спросила Аня.

— Я? Косметолог. Но мне больше по душе гадание. Хочешь, погадаю? У меня получается. У всех, кому раскладывала пасьянс, все сбывалось!

И Даша, толком не прикоснувшись к завтраку, достала из рюкзака несколько коробочек с пасьянсами. Аня сразу их узнала. Они из детства, из младшей школы. Раньше такие колоды продавались в любом ларьке.

— Офигеть! Откуда они у тебя?

— Заказала в интернет-магазине, — на этот счет у Даши не было интересной истории. Все оказалось проще, чем предполагала Аня. — Ну что? Гадаем?

— Гадаем.

Даша начала перебирать в руках коробочки, стараясь найти нужную. Среди них Аня заметила колоду карт Таро, астрологический и магический пасьянсы. Остановилась Перри на фэн-шуй пасьянсе. Достала из коробочки карты и начала их перетасовывать. Аня молча следила за ее руками, подмечая, как ловко маленькие карточки снуют внутрь колоды. Вскоре Даша приступила к раскладу.

«По пять карт в четыре ряда», — мысленно произнесла Аня.

Она все еще помнила это детское развлечение. В школе девочки часто гадали: на жениха, на удачу, на контрольные. На все, что хотели узнать. А когда событие происходило, то уже никто и не помнил, что нагадал до этого. В детстве было проще забывать, чем сейчас.

— Четыре совпадения. Бабочка, огонь, фонарик и ракушка, — сказала Даша.

— И что же это значит?

Пока «гадалка» с умным и загадочным лицом читала обозначения на маленьком свитке (по размеру он впору пришелся бы мышам), Аня внимательно рассматривала расклад. Среди сложенных картинок, которые перечислила Даша, было много не совпавших: слон, монеты, жар-птица, колесо, ваза, лотос, какие-то кошки, белый тигр, носорог…

— Бабочка — это новые возможности, — начала раскрывать значение Даша. — Так как я многим гадала, то знаю, что обычно бабочка характеризует конкретного человека. То есть знакомый или пока еще незнакомый человек откроет пред тобой новые возможности. Огонь. Огонь — насыщенная жизнь. Не всегда хорошая картинка. От насыщенной жизни устаешь, теряешься. Но, думаю, тебе немного разнообразия не помешает… Фонарик — возвращение чувств. Опасная и одновременно важная карта. Можешь вспомнить самые сильные чувства, которые ты когда-либо испытывала? Влюбленность? Злость? Может, грусть?

Аня лишь отрицательно покачала головой. Ей не хотелось подпускать слишком близко эту девушку. Влюбленности в ее жизни никогда не было, злость и грусть тоже казались слишком личными чувствами. Если она согласится с Перри, то ей придется рассказывать историю, связанную с этими эмоциями. Аня подумала о боли — чувстве, которое постоянно возвращалось в ее жизнь, как бы она от него ни бежала. Боль — ее попутчик, сосед, ненавистный друг, идущий всегда рядом.

— Ладно. Ракушка — заблуждение, — прочитала последнюю картинку Даша. — Ты уверена в своей поездке?

— Конечно.

— Хочу узнать, насколько я была права. Вот, мой номер телефона. Звони, пиши, когда вздумается. Я еще недели две буду в Ясногорске, так что…

Раздался гудок. Поезд остановился. Это означало, что пора одеваться и собирать в охапку сумки. Поезд успешно добрался до Москвы. Пересадка. Аня засуетилась, торопливо покидала вещи в чемодан, начала быстро надевать пальто. Даша упихала в рот целое яйцо, запила его горячим чаем и смахнула пасьянсы в рюкзак со стола.

Когда девушки оказались среди многочисленных пассажиров на перроне, Аня засмотрелась на Дашину красную беретку, как у художников. Ей очень шел этот стиль, с ее-то двумя черными хвостиками и голубыми глазами. Ну точно Перри! Лед в груди Ани тронулся. Она испытала тепло к этой девушке. Даша не грубила, часто улыбалась, даже телефон свой для общения дала. Аня решила, что хорошо бы подружиться с ней.

Дружба. Тоже новое слово. Аня хотела испытать его впервые. Ведь в школе и институте у нее не было подруг. Все попросту смеялись над ее особенностями, не хотели иметь дело с девушкой, которая постоянно заглядывается на что-то невзрачное; теряется по дороге в школу; опаздывает на занятия, засмотревшись на какое-нибудь дерево; не отвечает на вопросы, пропуская их мимо ушей. Именно с таким грузом Аня ехала в Тулу — тяжелым, непроработанным, многолетним.

Через час из вагона купе снова мелькали бегущие деревья и серое небо. Аня и Даша приближались к концу поездки. На этом отрезке дороги по-прежнему больше разговаривала Даша. Она рассказывала о друзьях, которые будут отмечать Новый год в клубе; о доме, который она не стала украшать; о косточке, оставленной в подарок для Микки. Обо всем. А Аня только слушала и кивала, иногда улыбаясь в ответ. Она искренне пыталась слушать и не отвлекаться на посторонние вещи. Это было сложно и непривычно. Но Аня радовалась тому, что у нее получается. Еще не общаться, но быть благодарным слушателем. На протяжении двух часов, пока Даша не покинула поезд, Аня понимала каждое слово, будь оно важным или не очень. Соседка восхищала ее звонким голосом и простотой. Она могла сказать что угодно, не побоявшись осуждения или несогласия со стороны Ани. Даша доверяла Ане, с которой познакомилась только сегодня утром.

Возможно, именно так зарождается крепкая женская дружба. Ане хотелось в это верить. Около получаса она с трепетом вспоминала и укладывала в голове слова, сказанные Дашей. Когда настал момент выходить из поезда, Аня по-прежнему видела перед собой силуэт девушки в пальто и красном берете.

2. Поехать в Тулу.

Глава 3

31.12.2021

Как же долго я отходила от этой поездки! Проспала около одиннадцати часов. И все это время меня покачивало на кровати: «чу-чух-чу-чух».

Я у себя дома в Туле. Странно звучит? Я тоже пока привыкаю. Скоро придет моя сестра, и я угощу ее чаем. Она ненадолго, муж вместе с сыном завезут ее по пути в магазин. А потом заберут, когда поедут обратно. Так что Новый год в моем полном распоряжении! И я теперь знаю, что делать.

Сверху кто-то начал топать каблуками по кафелю. Соседи. От них не скрыться. Но Аню это нисколько не огорчало. Сегодня ночью будет Новый год! Волшебная ночь! Аня там, где мечтала оказаться. Все хорошо.

Квартира, которую Ксюша подыскала для сестры, — двухкомнатная, Аня с утра уже успела познакомиться с ней. Была небольшая прихожая со шкафом и подставкой под обувь, раздельный санузел с белоснежной ванной и такой же идеально отчищенной раковиной. Зал вмещал в себя маленький диванчик и место под телевизор, самого телевизора не оказалось. Зато здесь висели шторы — пыльные, старые, но шторы. На кухне что-то не ладилось со светом: иногда лампочки на люстре начинали мигать. Аня почти сразу догадалась — не следует включать больше трех электроприборов одновременно! Со спальней все просто и гармонично — сломанная кровать. Вернее, выглядела она как нормальная, с матрасом, подушками и одеялом, но сами перекладины, поддерживающие матрас, треснуты. Поэтому Аня спала в зале на диване.

После осмотра квартиры Аня все же обрадовалась. Да, дом со своими недостатками, зато он ее. Ее на какое-то время. Потом Аня придумает что-то еще.

Она прошла на кухню и включила чайник, мельком посмотрела на люстру. Все в порядке, та спокойно себе светила. Хорошо. Аня навела себе кофе, а сестре — чай. Ксюша ни разу в жизни не пила кофе и не думала начинать. Аня поставила на столик корзиночку с сухим печеньем, которое осталось после поездки, и с конфетами, которые она успела купить вчера по дороге сюда.

«Привет, Чепуха! Как дела? Надеюсь, ты в Туле. Как твой Новый год? С кем отмечаешь?»

Аня улыбнулась. Это Даша пишет эсэмэски. Именно как «Перри» она записана в контактах. Аня подозревала, что у Даши она записана как «Чепуха», ее новое прозвище. Но оно лучше, чем Карандаш. Здесь хотя бы со смыслом и весело. Аня представила себя маленьким ребенком, который говорит чепуху, делает чепуху, и это нравится всем взрослым. Так что прозвище Чепуха — вполне себе адекватное.

«Привет, Перри! У меня все отлично! Вспоминала о тебе и решила, что отмечу Новый год в клубе».

Когда сообщение ушло, Аня вздохнула с облегчением. Пусть хоть кто-то знает о ее идее. Об этом она ни за что не скажет сестре и уж тем более маме. Елена Егоровна звонила и спрашивала, как Аня обосновалась в доме Ксюши. Аня ответила, что прекрасно, уютно и очень по-семейному. Затем огляделась по комнатам своей квартиры, в которой даже елки не было! Так себе Новый год. Пусто и очень одиноко.

Послышался звонок в дверь. Наконец-то пришла сестра. Аня открыла ей и сразу же кинулась в объятия. Они вчера виделись на перроне, но Аня была жутко уставшая. Сейчас она была готова поделиться с Ксюшей теплом из далекой и родной Пензы.

— Ты свалишь меня с ног! — смеялась Ксюша.

— Это будет эпично, поверь. Коротышка, свалившая дылду. Очень смешно, — хохотала Аня.

Ксюша и Аня — родные сестры. Но, если сравнивать «эти проекты», то Ксюшин выглядел несколько лучше. Она была выше Ани на сантиметров десять, фигура отвечала запросам модельных агентств. Ксюша умела себя правильно вести, грамотно отвечать на вопросы, знала, как восхищать людей. Ее темно-каштановые волосы были заплетены в колос на затылке, на лице присутствовал легкий макияж, пальцы были украшены нежным маникюром, а сладковатый аромат духов чудесно дополнял ее образ.

Девушки прошли на кухню и уселись за столик. Ксюша оценивающе осмотрела комнату и кивнула. Она осталась довольна своим выбором.

— Неплохая квартира. Было много вариантов, но эта хотя бы с мебелью, без проживающей в ней хозяйки и с удобным расположением. Отсюда легко попасть в любую точку города, — сказала она.

— С квартплатой… знаешь…

— Можешь не беспокоиться об этом. Пока что счета оплачиваю я. Найдешь работу, вернемся к этому разговору, — фыркнула Ксюша. — Лучше расскажи, как там мама?

— Она вроде хорошо. Ходит на работу.

— По-прежнему парикмахер?

— Да. У нее своя клиентская база, так что ей там привычно и легко. Не хотела меня отпускать. Я была ее компанией по вечерам, — опустила голову Аня.

— Не вини себя ни в чем. Ты правильно сделала, что решила переехать. Так есть надежда на перемены в жизни. К тому же мы с тобой обязательно приедем к маме в гости.

Ксюша искренне улыбнулась, аккуратно взяла кружку с чаем в руку и тихо отпила из нее. Немного поморщилась, когда поняла, что это пакетированный. Но у Ани больше никакого не было.

За столом стало тихо. Ксюша сделала вид, будто рассматривает столешницу, затем занялась шуршащим фантиком от конфеты. Она делала все, чтобы отсрочить какой-то разговор. Но время шло. Очень скоро муж должен был заехать за ней.

— Как Лёвка? — хотела разрядить обстановку Аня.

— Что? А, Лёвка. Лёвка — замечательно, — проговорила Ксюша так, точно ее только что разбудили. — Ань, как у тебя с… вниманием? Получше? Если хочешь, можешь отметить Новый год с нами, для тебя всегда найдется место в моем доме…

— Мне получше. Не переживай. Все в порядке.

— Что ж… тогда мне ничего не остается, как только вручить тебе подарок!

Ксюша вскочила со стула и прошла в прихожую. Там она взяла новогодний пакет с нарисованными на нем снеговиками. Сестра подарила его Ане и попросила, чтобы та сразу же посмотрела. Аня заглянула внутрь и осторожно вытянула оттуда рукой черную ткань. Это платье. Платье по фигуре, зауженное к низу, немного напоминавшее юбку-карандаш. Аня сразу же примерила его. Платье оказалось почти до колен. Покрутившись перед зеркалом в ванной, она восторженно обняла сестру.

— Понравилось?

— Еще бы!

— Я сама сшила. Не юбка-карандаш, но тоже кое-что. Ты в нем очень сексуальная. Обещай мне, что наденешь его на свое первое свидание!

— Свидание?! Ксюш, ты же знаешь, у меня никогда никого не было. И вряд ли будет, — усмехнулась Аня.

— Обещай.

— Обещаю, Ксюша, что я надену это платье на свое первое свидание, — закатила глаза девушка.

— Даже если будет холодно?

— Даже если будет холодно.

— И жарко?

— И жарко.

— Я тебя люблю! — взвизгнула Ксюша.

То был странный обряд. Но Аня отлично понимала, насколько важно для Ксюши, чтобы подаренное сестре платье пришлось впору. Еще и обещание сумела выпросить. Дорогого стоит.

«И попробуй только не исполнить!» — подумала Аня.

Уже через минуту затрезвонил телефон Ксюши, муж и сын ждали ее у подъезда в машине. Ксюша снова обняла сестру и начала одеваться, поблагодарила за чай. Аня вдогонку отдала ей свой пакет с подарком, пожелав, чтобы его открыли непосредственно в праздник. Сестра кивнула и вышла. Аня снова осталась одна. Одна стоять в новом черном платье с пятью часами до открытия ночного клуба.

Она снова навела себе кофе, придвинула поближе печеньки и ноутбук, затем включила сериал «Сверхъестественное». Аня смотрела его, будучи подростком. С тех пор мало что изменилось. Она так же любила по выходным позалипать в телевизор. Лыжи, коньки, тюбинг, прогулки по заснеженной аллее — это все не для нее. Аня выходила гулять только с мамой, а мама гуляла очень редко, чаще до магазина. Так что «Сверхъестественное» — отличный способ убить время.

«Ты — сумасшедшая! Но мне нравится твой настрой! Хорошего тебе вечера!» — пришло сообщение от Даши.

Аня прочитала его и посмеялась. Почему-то ей представились голубые глаза Даши, увлеченные и с расширенными зрачками от негодования. Будь она здесь, то точно бы сказала еще много чего. Например: «Куда ты собралась в офисном прикиде, дорогая? Давай-ка переоденемся» или «Я пойду с тобой, иначе кто тебя остановит, когда ты начнешь распускать руки?»

Ее фразы всегда казались странными, но живыми. Они так и просили, чтобы собеседник улыбнулся. Жаль, что Даша в нескольких километрах отсюда. И у нее семейный Новый год. Она приехала к родителям и вряд ли бы согласилась провести эту ночь в клубе с едва знакомой девушкой.

Будильник сработал намного громче, чем ожидала Аня. Он зазвонил прямо в ее руке, когда она пролистывала сообщения. Телефон выскользнул и, как пингвин, прокатился «пузом» по ковру в сторону шкафа. Подойдя к нему, Аня нагнулась и взяла его в руки. Она где-то слышала, что есть такая работа — переворачиватель пингвинов. Именно так Аня почувствовала себя внутри. А ее «пингвин» продолжал гудеть и оповещать о том, что до восьми вечера осталось сорок минут. Аня вздрогнула, получив выброс адреналина в кровь. Она пойдет туда впервые, будет танцевать и пить. А что пить? Как танцевать? Она еще не подумала об этом.

Все мысли ушли прочь, и Аня вышла из дома. Ее квартира находилась на десятом этаже. Аня отлично прочувствовала скрипящий лифт на своей шкуре. Понадеялась, что он так не всегда, а лишь сегодня, иначе придется пользоваться лестницей. Аня шла все в том же пальто из Пензы и с сумкой, закинутой на плечо. Она сильно сжимала ее ручки, боясь, что кто-нибудь вырвет сумку из рук.

«В клуб, иду в клуб».

Как сказала Ксюша, у Аниного дома было отличное расположение. Аня смогла добраться до клуба за полчаса. И чем ближе она подходила, тем страшнее ей становилось. Вот она — входная дверь, здесь же стоял охранник. Большой такой, важный. А Аня — маленькая и никчемная — шла прямо к нему. Хотела, чтобы он ее пропустил. Перед Аней была одна парочка, которая мило беседовала между собой. Охранник долго таращился на влюбленных, но в итоге пропустил их. Аня маленькими шажками подобралась в поле зрения мужчины, одетого в черный смокинг, и посмотрела вверх. Вместо его глаз она увидела темные очки. Было непонятно, какие эмоции он испытывал в эту минуту.

— Тебе восемнадцать-то есть? — хриплым голосом спросил охранник.

— Да. Вот, — предъявила паспорт Аня. Ее рука немного дрожала, но это можно было списать на сильный ветер с кружившимися в его потоке снежинками.

— Проходи, девочка.

Аня сначала не поверила услышанному, а потом быстро юркнула за дверь. Здесь было жарко. Уже спускаясь по лестнице, Аня почувствовала, как по телу прокатилась волна горячего воздуха. В пальто стало неуютно. Она расстегнула его пуговицы, но снимать не стала. Где-то нужно было отыскать гардеробную. До ушей, нет, до самых далеких извилин в голове, доносилась громкая музыка. Ане казалось, что все здесь покачивается согласно ритму: столики в углу, люстры, стены. Даже куртки в гардеробной излучали вибрацию.

В основной зал Аня вернулась уже без верхней одежды. Она суетливо начала крутить головой. Где ее островок спасения? Не может же она сразу выйти на танцпол! Внутренний стыд не даст ей спокойно потанцевать. Нужно его заглушить, пока извилина, отвечающая за страх, не посоветовала отсюда сбежать насовсем.

Аня заприметила барную стойку на противоположной стороне зала, именно туда она и направилась. Почти уверенно, с размеренными шагами и дыханием. Пришлось очень постараться, чтобы не сбиться с пути: Аню то и дело уносило в сторону, когда танцующие люди случайно или неслучайно толкали ее. Их танцы были откровенными и дикими, быстрыми и резкими. Немудрено, что она получила пару раз локтем в бок.

Кое-как миновав танцпол, уже уставшая Аня присела на крутящийся высокий стул. Это тоже оказалось неожиданным. И прежде чем заказать что-либо, она провернулась вокруг своей оси. Ей просто хотелось знать, на сколько градусов он поворачивается. К концу своего исследования она звонко рассмеялась, почувствовав себя девочкой на маленькой карусели. А когда ее взгляд сфокусировался, она увидела бармена. Он терпеливо ждал, когда девушка довертится на стуле и сделает заказ. Ане стало немного не по себе оттого, что он это увидел.

— Ой, простите, у вас отличные стулья! — выпалила она первое, что пришло в голову.

— Благодарю, я передам администратору, что тебе понравилось, — давил лыбу бармен, пытаясь не засмеяться. — Миксуем?

— Что?

— Все ясно. Первый раз здесь?

— Да, — призналась Аня и сразу же опустила голову.

— Не переживай, — положил свою ладонь поверх ее руки бармен, затем тут же убрал, едва встретившись с ней глазами. — Сейчас намешаю. Классика-классика. Начнем с «Дайкири», как ты на это смотришь?

Аня поморщилась, свела брови к носу и покачала головой. Это было что-то вроде: «Я не понимаю, о чем ты. Делай, что хочешь». Бармен снова издал короткий смешок. Теперь его взгляд был направлен под барную стойку. Он увлеченно что-то наливал, добавлял и затем тряс шейкером. Вскоре бармен вручил бокал с высокой ножкой Ане. Внутри бокала было что-то мутное и серое. На кромке красовалась долька лимона, но Ане это было неинтересно. Она положила локоть на стойку и оперлась щекой на ладонь. Смотрела, как бармен миксует коктейли для других посетителей. Иногда Аня делала маленькие глотки, пробуя на вкус «Дайкири». Оказалось очень даже ничего.

Бармен выглядел огромным, и эта стойка была для него маловата. Для такого качка требовалось довольно много места. Его широкая спина еле вписывалась в узкий проход. Но парень действовал аккуратно, давно заученными движениями. Его глаза излучали тепло и доброту. Он не боялся людей, наоборот, старался быть к ним ближе, даже через разделявшую их стойку. Мог перегнуться через нее, чтобы какая-нибудь красотка шепнула ему на ушко свой заказ. Мог дать пять прибывшему только что с танцпола навеселе парнишке. Мог поддерживать короткие беседы с засидевшимися пьяными у бара. Он явно был в своей тарелке. Аня же чувствовала себя как рыба без воды — вот-вот задохнется.

Она почти осушила свой бокал, засмотревшись в этот раз на торс бармена. Железные мышцы обтягивала белая рубашка без рукавов, демонстрируя его крепкие и сильные руки. Аня хотела разглядеть его лицо. Да, она видела его серые глаза, выраженные скулы, короткие каштановые волосы, стоящие торчком вверх, но что-то постоянно возвращало ее обратно.

— Все нормально? — повернулся к ней бармен.

— Она же не настоящая… — продолжала смотреть на торс мужчины Аня.

Он усмехнулся и принялся искать на себе то, что так усердно разглядывала девушка.

— Бабочка, — подсказала Аня, — с ней ведь что-то не так.

— Надо же, ты первая, кто это увидел. Да, она из картона, веришь? Моя нормальная бабочка осталась у… знакомой. Мне бы не хотелось к ней возвращаться — и вот результат.

Аня засмеялась. Было почему-то смешно. Такой мощный и крепкий парень, но с картонной бабочкой на шее, словно поделкой из садика. Бармен тоже смеялся, иногда посматривая на предмет своего гардероба, вызвавшего такой интерес.

— Она приколота булавкой? Можно взглянуть?

Бармен снял бабочку и положил ладонь на столешницу перед Аней. Ей пришлось рассматривать бабочку, касаясь пальцами его руки. Ладонь была теплая и приятная, бабочка — жесткая и черная. Правда из картона. Аня поблагодарила бармена и осторожно слезла со стула. Чтобы сохранить равновесие, ей пришлось уцепиться за него руками, постоять так несколько секунд.

— Юбка-карандаш? В ночной клуб? — удивился бармен. — Ты ведь не на собеседование сюда пришла?

— Конечно нет. Я просто, просто… — уверенность потихоньку начала отпускать.

Аня не договорила фразу, скрывшись в танцующей толпе. Она прошла почти в центр, чтобы не убежать так запросто отсюда. Закрыла глаза и начала танцевать. Как умела. Может, бармен и прав, узкая юбка действительно сковывала движения. Ане пришлось ее немного приподнять, теперь ноги тоже могли двигаться.

Через минуту какой-то незнакомец угостил ее коктейлем и предложил потанцевать. Все шло довольно неплохо. Они двигались в такт музыке, иногда касаясь друг друга телами. Это было приятное ощущение. Незнакомец стал еще ближе, ухватившись руками за талию. Паника. Аня взвизгнула и оттолкнула его. Парень пожал плечами и скрылся в толпе. Аня замерла. Правильно ли она себя повела? Может быть, так заведено в клубах, и нужно расслабиться? Аня смущенно уткнулась в пол.

Кто-то угостил ее напитком снова. Это казалось бесконечным. Ее угощали, а затем снова пытались заключить в пьяные объятия. Ане подумалось, что это допустимо. Но каждый раз она буквально отпрыгивала от партнеров. Было страшно и непонятно, что происходит вокруг. Парочки целовались, некоторые из них зажимались в углах. Голова дико трещала от музыки. Аня больше не чувствовала ритма, он существовал отдельно от этого зала. Она брела в свете прожекторов к барной стойке, надеясь успокоиться и вернуться на танцпол позже. Аня вскарабкалась на стул и стала держаться руками за столешницу, боясь резко крутануться и упасть. На этот раз она прочитала бейджик бармена. Это было необходимо.

— Знаешь что, Максим?! Мне нравится юбка-карандаш! И плевать, что это смешно! Я приехала в Тулу, чтобы быть собой, а не угождать всем подряд. Черт возьми, это мой первый Новый год здесь! Я буду делать все, что захочу! Понятно тебе?

— Ты пьяна, — продолжал улыбаться бармен. — Как себя чувствуешь? Давай кофе тебе сделаю, станет легче.

— Мне страшно.

Внезапно Аня начала рыдать, уткнувшись лицом в стойку. Ее тело содрогалось в истерике. А потом она все-таки крутанулась на стуле и грохнулась на пол. Так громко, что даже музыка казалась тише, чем ее падение. Максим, который бармен, выбежал из-за стойки и вместе с рядом стоявшими парнями помог Ане встать на ноги. По-прежнему держа ее под руку, бармен крикнул коллеге:

— Андрюх, подмени меня, я сейчас вернусь.

— Океюшки, — послышался мужской голос, но его обладатель так и не показался.

— Одежда в гардеробе? — обратился Максим к Ане.

­ — Угу.

Аня вытирала слезы, кое-как пыталась плестись своими ногами. После падения со стула они отказывались слушаться. А бармен продолжал тащить ее чуть ли не над полом. Вскоре он забрал свою и ее одежду из гардероба. На себя накинул легкую куртку, а Ане помог вдеться руками в рукава зимнего пальто. Теперь Аня металась в поисках сумки. Ситуация повторилась, она снова ее потеряла. И точно не помнила, когда именно это произошло.

— Там что-то важное? Документы, деньги?

— Паспорт и кошелек. Моя пудра.

— Проживешь без пудры одну ночку? — уточнил Максим.

— Это будет тяжко, — хохотнула Аня.

— Посажу тебя на такси и поищу сумку, — Максим взял телефон Ани и ввел свой номер, сделал дозвон. — Я запишу твой номер и позвоню. Как тебя зовут?

— Аня.

Максим и Аня выбрались из ночного клуба. Бармен начал искать в приложении ближайшее такси. Машин было много, но все в пятнадцати минутах отсюда. И стоимость поездки за двадцать минут до Нового года слишком высокая. Максим еще секунду порылся в телефоне, а потом закинул его в карман.

— Да пошло оно все! Я сам тебя отвезу. Быстрее выйдет!

Он посадил Аню в машину и сел на водительское сиденье. Аня не успела рассмотреть марку автомобиля, но внутри было уютно, пока еще холодно. Максим включил зажигание и стал прогревать машину.

— Скажи мне, зачем тебе этот клуб? Чего дома не сидится?

— У меня есть список, — пьяная голова заставляла Аню выпаливать все подряд прямо на ходу.

— Список?

— Список желаний. То, что мне хотелось бы сделать.

— И насколько там опасные желания? — уточнил Максим.

— Опасные? Почему опасные?

— Приехать в другой город, одной пойти в незнакомый клуб. Очень опасно.

— Почему ты мне помогаешь? — спросила Аня.

— Я так часто делаю. Ты не первая. Куда едем?

Аня замешкалась. Она вдруг поняла, что не знает адрес своей съемной квартиры, листок с записанными координатами должен был лежать в сумке. В телефоне есть адрес сестры, она писала его несколько раз. Но Аню мучила совесть. Поехать к сестре и ее семье в новогоднюю ночь? Да еще в таком состоянии? Это самое последнее, что Аня хотела бы сейчас.

— Ань? — потряс девушку за плечо бармен. Она поняла, что снова отвлеклась. Десять минут до Нового года.

— Я не помню свой адрес. Я въехала в квартиру только вчера…

— Совсем без вариантов?

— Есть квартира моей сестры, но…

— Отлично, туда и поедем!

Он даже не дослушал ее, не дал объясниться. Хотя Аня и так заставила его возиться с ней. Она уже в долгу перед ним. Аня нашла в телефоне адрес и назвала его. Максим кивнул и открыл в своем телефоне навигатор, чтобы случайно не заблудиться. Машина тронулась с места.

Максим внимательно смотрел на дорогу, иногда дергая за рычаг. Его манера вождения была спокойной, да и сам он находился в хорошем расположении духа. Даже тот факт, что нужно везти незнакомую девушку по (ура!) найденному адресу в новогоднюю ночь, не убавлял в нем положительных эмоций.

— Опять ты на что-то засмотрелась, — спокойно сказал Максим. — С Новым годом, странная девушка по имени Аня!

— С Новым годом, бармен по имени Максим, — улыбнулась Аня, посмотрев на время. Ровно полночь. Время чудес уже настало.

Когда Максим припарковал машину у дома Ксюши, Аня спала. Ему пришлось постараться, чтобы разбудить девушку. Она очень уютно устроилась, тепло и усталость сморили ее. Максим вышел из машины и открыл переднюю пассажирскую дверь. Зимний холод сразу же донесся до Ани. Она вздрогнула, почувствовав пронизывающий ветер со стороны дверцы. Встряхнула головой и попыталась выбраться из машины. Максим держал ее за руку, чтобы Аня не упала в сугроб. Ее ноги по-прежнему заплетались, мешали нормально идти. Бармену пришлось проводить ее до самой двери шестого этажа. Он осторожно постучал в дверь тыльной стороной ладони. Вдруг люди спят? Не все сидят до двенадцати за праздничным столом. Не все поднимают бокалы с шампанским под бой курантов.

Дверь открылась, показалась Ксюша. Пока Аня искала, что сказать, Максим уже начал говорить:

— Привез из ночного клуба «Fox». Она немного не в себе, кто-то угостил ее жестким коктейлем. Забирайте ее и больше одну в клуб не пускайте, — серьезно проговорил Максим.

Аня была передана онемевшей от неожиданности сестре, а Максим вернулся на работу. Надо ли говорить, что Аню ждали нотации? И надо ли уточнять, что для Ани это действительно была волшебная ночка? Ночь волшебных ругательств, которые она никогда не слышала от сестры раньше. И ночь волшебных объятий с унитазом под звуки залпов гремящих салютов.

3. Пойти в ночной клуб.

Глава 4

02.01.2022

Макс объявился только сегодня к вечеру. Он заедет, чтобы отдать сумку. У меня будет гость в квартире!

Хочу попробовать сделать кое-что, надеюсь, духовка у этой плиты на кухне рабочая…

Ксюша пытается со мной не разговаривать после новогоднего скандала. Еще бы! Кто не разозлился бы на младшую сестру, которая со своим неутешительным диагнозом пошла в ночной клуб? Да еще к тому же напилась там. Все по-честному. Ксюша права. А я… Мне понравилось там. Почему? Потому что я была свободна ото всех! Никто не указывал, что мне делать. Оказывается, в двадцать четыре года можн