В ясном небе убил я архангела,

И вокруг воцарилось спокойствие.

И лишь слышно, как дети плачут.

Жду покорно своего газенвагена,

Не раскаиваясь и не геройствуя,

Only bishop will let me departure.

Но я верю, охотно верю,

Что лишь яд в этот мир несу,

Мной горят, словно кровью, маки.

Секретарь мой служит Зверю…

Вот и доза: шварк, desu… —

Won’t die after I slowly fuck it.

Научили меня убийствам

В ясном небе четверо Всадников,

Повлекли пересадку сердца.

Now I chill in the yard of prison,

Love won’t have it, I’m shagging a starving hoe.

Blow like wind in the sanctuary, my blessed up.

Я искал тебя в раю.

Небо резали грома линии.

Мы отдали любовь свою

Двум нарциссам и одной лилии.

Я печально мышьяк волью

В перезвон теплоты с рубинами.

Я искал и посреди ада.

Кем-то послана метка чёрная.

Неизбежно грядёт расплата,

И в любовь проникает снотворное.

В этом ты не была виновата.

Было чувство любви иллюзорное.

Именем Бога с тобой продлеваем

Племя безродное, но погибаем.

Спицами в мрамор, как в шприц набирая,

Искренне крысам всецело вставив.

Племя безродное с дарственной живностью

Мерило проклятых в адской погрешности,

Стены мерцают, и тает под известью

Плесени царство, срезая разбежности.

Розы цветут у разбитой колонны,

Слезы текут. Паразиты с коронами.

В гнозисе тут нераскрыты феномены:

Озеро ртути грустит над нейронами.

Спрыгнула с крыши одна невменяемая,

Иглами дышащий встанет к деяниям.

Слышит ли пишущий? Мало теряем ли?

Смерть ближе и ближе… Земля с препаратами…

Хижина Ницше. Вставай, Император!

Мы выжили в битве… Трамвай станет каторгой…

Мыслями кружево вьешь проницательно,

Исповедь в душу вольешь, чтоб предать её,

Быстро разрушит нас ложь до конца тем, что

Ты с равнодушием нож точишь свадебный.

Убивать не проблема, поверь.

Он в едва видимой вене твоей…

Убивал героин,

Отравляя по пуповине

Наш невинный плод любви,

Спящий мирно в водах внутри…