Оглавление

1. Рианон-3. По пути обмана
2. НАТАЛЬЯ ЯКОБСОН РИАНОН
3. Третья Часть
4. ПО ПУТИ ОБМАНА
   1. Сделка
   2. Темные и светлые
   3. Одержимость
   4. Проклятое золото
   5. Общие пути
   6. Сияние и тень
   7. Неведомый противник
   8. Смерть и королева
   9. Королева Винора
   10. Любовь — это роза
   11. Дама с ангелом
   12. Раны от огня
   13. Броня из чешуек дракона
   14. Заклятая сталь
   15. Драгоценности проклятых
   16. Ангел в шатре

НАТАЛЬЯ ЯКОБСОН
РИАНОН

Третья Часть

ПО ПУТИ ОБМАНА

Сделка

Пять демонов кружили хороводом над запретным залом. Теперь Рианон легко находила дорогу сюда. И ее больше не пугало их общество. Она даже привыкла к тому, что пять бесплотных светящихся кавалеров окружают ее, целуют ей руки, по очереди отдают ей знаки почтения, как своей даме и как своей госпоже. Их прикосновения ощутимы ровно настолько же, как колебание ветерка или движение росы по цветку. Только иногда ей казалось, будто по ее коже пробегает не воздух, а колючие песчинки. Прикосновения не возбуждали, а напротив клонили в сон, но она знала, что ей нельзя засыпать в этом месте. Вдруг однажды заснув здесь, она никогда больше не проснется, а сознание, вырвавшееся из плененного тела, будет вечно витать над землей.

Где же шестой дух? Рианон видела его смутный силуэт маячившим в проходе, но переступить порог он никогда не осмеливался. Возможно, в этом содержалось какое-то табу. Что если ему просто нельзя? Поэтому он и привел в башню ее. Вместо себя. Теперь она составляла пятерым духам компанию.

— Где ты хотела бы оказаться на этот раз? — вкрадчивый голос прозвучал над самым ее ухом, а она даже не заметила, как дух подлетел к ней и почти прильнул к ее щеке. Он был невесомым и проворным, как кошка. Она привыкла уже к тому, что духи подкрадываются неслышно и почти неощутимо, но иногда все еще изумлялась их быстроте и пронырливости. Вот и сейчас она смогла ответить не сразу лишь потому, что была поражена.

— Не знаю, — на самом деле она знала, ей опять хотелось попасть в Лорет, но зачем. Рианон останавливала сама себя. Вернуться туда только для того, чтобы бродить по мрачным ночным улицам и знать, что они уже не твои. Зачем ей лишний раз травить себе душу. В мире полно много других интересных мест, где она могла бы побывать. Волшебная сила в мгновение ока перенесет ее всюду, куда бы она только не захотела.

— Сомневаешься? — зашептал ей на ухо какой-то дух. — Не знаешь, куда на этот раз отправиться. Ты могла бы взять с собой факел или фонарь и заставить нас провести тебя по темной дороге сновидений. Знаешь, какие там прячутся существа? Таких ты еще не видела. И сама дорога бесконечна. На ней легко затеряться и никто тебя уже не найдет.

— А зачем фонарь? — ей казалось, что даже крошечный огонек легко привлечет Мадеэля или того же Сетия. А что уже говорить об огне внутри нее самой? Все эти существа, наверняка, чуют его издалека.

— Точно тебе ведь фонарь и не нужен, — опомнился советчик, — огонь и свет — это то, что отпугивает существ из ночных кошмаров. Они заскулят и кинутся прочь в тень. Им уже не придется тебя пугать, ведь ты сама их напугаешь своим огнем. Они решат, что ты хочешь их всех поджечь и поднимут вой. Вся вселенная его услышит. Вот будет потеха.

— Заманчиво, — без особого энтузиазма отозвалась Рианон, про себя она перечисляла все те страны и города, где стоило бы побывать. В ее сознании проносились десятки, даже сотни названий, но пока что она не остановилась ни на одном. Как странно, самый сильный воитель мира ее защитник, а она уже пытается найти себе других союзников. Ей нужно выбрать достаточно сильное королевство или несколько таких, которые смогли бы предоставить ей армию. Окажись у нее в подчинении хоть несколько волшебных существ, и она легко бы запугала любого правителя. Рианон со вздохом посмотрела на шептавшего ей духа. Если бы только она могла убедить нескольких ифритов сопровождать ее, то никто не отказал бы ей в войске.

— Так что посетишь страну сновидений? Там тоже проявят бывшие начальники когорт из войск твоего возлюбленного. Уже и не поймешь кто они соблазнительные женщины, воины или монстры. Ты ведь знаешь этих демонов…

— И это они посылали мне сны? — Рианон вспомнила звучащие с небес голоса. Они как-то не вполне ассоциировались с черно-золотым видением страны снов, которое передавал ей дух. Там были лишь бесплотные создания, сотканные из мрака и золотых оков, скалистые откосы, отшлифованные как дворцы и мелкие твари, способные существовать и проказить лишь в темноте.

— Не тебе, но многим другим, — заверил дух. — Ты сама сможешь все увидеть и их расспросить.

— Как-нибудь в другой раз, — Рианон отвернулась от говорившего. — Пока что мне хватает и действительности.

Если учесть, что реальность вокруг нее была больше похожа на поражающую воображение фантазию, то она ни чуть не лгала.

— Тогда что ты выберешь?

Рианон вспомнился бродячий театр. Ярмарочный балаган, который она видела лишь однажды, когда бродила по городам и весям с Орфеем. Тогда она случайно запалила палатку. Пострадали ли актеры? Интересно, где они сейчас?

Едва Рианон подумала о них, как ей вдруг преставился глухой лес стрекот кузнечиков. Они сейчас в тех краях, где зимняя стужа уже отступила. Интересно, где это? Может, стоит проверить.

Рианон решила рискнуть. Она зажала кулон в пальцах и подумала о нарядном, украшенном сверху кокардой шатре. Всего миг и она уже стояла перед ним. Красочные полоски ткани были хорошо различимы и в полутьме. Одна из них та, что загораживала вход, оказалась чуть-чуть приподнятой. Внутри мирно горела лампада. Никто еще не ложился спать. Рианон поняла это по звуку голосов, доносившихся из шатра.

Она наклонилась и заглянула в щель прохода. То, что она увидела, ее поразило. В миг все стало ясно. Бродячие актеры ни чуть не пострадали от ее огня. Скорее всего того, что она тогда опалила площадь они даже не заметили. Их, конечно же, обожгло, но намного раньше… За много лет до того, как сама Рианон или любой другой человек в мире появился на свет.

Бродячие фейри в нарядах арлекинов, пьеро и коломбины весело смеялись, пили, играли в карты. Как же легко они дурачили публику. Мшистая затхлость ярких костюмов могла бы сойти за своеобразный грим. А там кому какое дело, что за спиной рыжей коломбины подрагивают рваные крылышки, а по ее щекам прорастает мох. Она все равно была довольно хорошенькой, как впрочем, и положено миленькому падшему ангелочку. Сочетание наивности, проказливости и порока поражало. Казалось, что соблазнительная женщина и бесенок слиты в одно.

— Давай, Глория, — кто-то в костюме черта, который впрочем мог оказаться совсем и не костюмом, перегнулся через ее плечо, следя за игрой. Черные крылья болезненно дрогнули от близости лампады. Он смотрел на козыри в руках красотки.

Ну, вот, подумала Рианон, игра пошла по миру. Когда Орфей шутки ради изобретал для них карты, она и не думала, что те станут настолько востребованы, что даже вся нечисть кинется играть в них. Видимо, игра была увлекательной. Чуткие острые ушки даже не уловили ее шагов перед шатром. Для сверхсуществ это было необычным. Такие как они почуяли бы за сто метров от себя даже комара, но они лишь играли и не хотели прерываться. Постепенно игра входила в раж. Рианон, наблюдавшая за ними вдруг поняла, что играющие сейчас переругаются. Смешки и шутки закончились, начался горячий спор.

Видимо, Орфей знал, что он делал, когда создавал карты. Он ведь хотел внести раздор во все. Рианон только не догадывалась, что он хочет затронуть, как смертных людей, так и своих бывших собратьев. Или так вышло случайно? Может, он и сам не знал, насколько сильное оружие изобрел. А может, теперь сам изготавливал карты на заказ для платежеспособных клиентов, а про себя смеялся над ними. Рианон уже давно не видела Орфея и не чувствовала его присутствия рядом с собой. Она не могла знать, где он и что с ним, но одно она знала точно, спокойно на месте он не сидит. Без регулярных проказ он перестал бы быть собой.

Спор разгорался. Красотка Глория уже чуть не дралась с арлекинами. Одно неловкое движение и они могли опрокинуть лампаду, висевшую в воздухе над столом. Их крылья дрожали от близости огня, но спор не прекращался. Рианон отступила от входа в шатер. Ей не хотелось, чтобы, случайно бросив взгляд сюда, они ее заметили. Все вышло бы очень удачно, не хрустни под ее ногами сухая ветка.

Хруст получился громким и неожиданно резким. Его уши фейри уже не могли не уловить. В один миг все глаза повернулись к ней, зеленые, яркие и неестественно горящие. Они смотрели прямо и все видели, но в них отражалась лишь пустота. Рианон вздрогнула, столкнувшись с таким же пустым и магнетически светящимся взглядом Глории. Та не успела еще вырвать козырные карты из рук своего партнера, а уже смотрела вперед так, будто увидела законную добычу.

— Назад! — никто еще не кинулся к ней, а Рианон уже успела подхватить с земли сухую ветку и выставила ее вперед для защиты, будто меч. От страха к крови прихлынул огонь. Ветка вспыхнула в ее руках и занялась ослепительным пламенем. Конечно же, этого было мало. Рианон понимала, что им ничего не стоит сорваться с места, взлететь над землей и окружить ее. Тогда горящая ветка уже ей не поможет. Они станут летать вокруг нее, как духи и кто-нибудь непременно ее схватит. Она уже представила себе длинные, покрытые тиной, как перепонками пальчики Глории и то, как они вцепляются ей в волосы.

— Не смейте ко мне приближаться!

— Тогда ты иди к нам, — Глория поманила ее изящным жестом. И она, и ее партнер уже выпустили из рук карты, но те не рассыпались по полу, а остались висеть в воздухе.

— Иди, — она снова взмахнула рукой. — У нас есть чудесный напиток из ежевики и крови летучей мыши, он помогает видеть то, чего нет… Ты ведь хочешь увидеть, что у тебя есть королевство.

Она не засмеялась. Это была не шутка. Возможно, с помощью этого самого напитка и слабых остатков собственных чар они дурачили публику. Рианон посмотрела на густую вязкую жидкость в недопитых бокалов. Рядом валялась и фляга, обвязанная плетением, как паутинкой. Она бы не удивилась, если б в этой фляге никогда не кончалось вино, но пробовать его не хотела.

— Будь решительней, — Глория плавно двинулась к ней, подол цветастого платья, разукрашенного ромбами не касался земли. Всего миг и фея окажется рядом. Ее покрытые тиной руки коснуться плеч Рианон, губы с острыми зубами окажутся совсем рядом.

Невольно Рианон запаниковала. Горящая ветка не могла надолго оградить ее от нечисти. Глория уже была совсем рядом. Ее алые, будто подведенные краской губы шевелились уже вблизи, но слов Рианон не слышала. На нее накатила волна страха. Вместе с эмоциями стал сильнее и огонь. Один сильный внутренний всплеск и сокрушающая энергия вырвалась наружу. Даже сама Рианон не сразу поняла, что запылавшие полотнища шатра, это ее рук дело. Впервые огонь возник будто сам собой, а не вырвался из нее, а внутри теперь разверзалась сосущая пустота. Она слышала, как кричит где-то рядом обожженная Глория. Фея пыталась сорвать жженую корку со своего лица, словно маску, но Рианон уже это не занимало. Она согнулась пополам, стараясь преодолеть внутренний спазм боли. В животе все еще жгло. А шатер перед ней горел. Он занялся легче, чем лучина. Глория причитала рядом с ним, остальные старались затушить пожар. Рианон поняла, что пора исчезнуть. Кулон на ее шее превратился в крошечную модель топора. Что бы это могло значить.

— Любой город вблизи Лорета, — загадала она про себя, надеясь, что мгновенно окажется там. Так и вышло. Через несколько минут о пылающем шатре не осталось даже воспоминаний. Рианон находилось в темном городе. Несмотря на поздний час, вокруг было полно народа. Люди что-то кричали и скандировали. Она начала пробираться через толпу. Никто не обращал на нее особого внимания. Гораздо больше народ интересовало нечто другое, то, что находилось на площади. Рианон стала продираться туда. Краем глаза она заметила гномов и гарпий, снующих меж леса людских ног и либо срезавших у зевак кошельки, либо потехи ради дырявивших чужие сапоги и одежду. Очевидно, это была привычная картина. Где толпа, там и нечисть. Когда внимание людей на что-то отвлечено, есть где пошалить.

На площади шли какие-то приготовления. Рианон узнала помост к лобному месту. Кажется, там будет казнь. Интересно, кого поедут на эшафот. Ей до сих пор вспоминался приговоренный, отыскавший ее взглядом в толпе. Будет ли так и сейчас? Притягивает ли она к себе взгляды всех людей, осужденных на смерть? Пока что приговоренных она не видела. Только палача и какой-то неясный голубоватый силуэт вольготно расположившийся на плахе, будто на своем личном стуле. Другие будто его не замечали. Рианон удивлялась почему в наглеца до сих пор не летят из толпы гнилые овощи и насмешки. Она присмотрелась и возмущенно выдохнула, узнав Орфея. Конечно же, другие не могли замечать его. Ее личный дух был неисправим. Он искал потехи в самых неожиданных местах.

Он здесь случайно или чтобы подразнить ее? Рианон боялась столкнуться с ним глазами, но Орфей очевидно что-то почувствовал и посмотрел в толпу. Его зрачки радостно блеснули, будто две искорки.

— Моя дорогая госпожа, — он снял довольно роскошную шляпу с пером и, не вставая с места, изысканно поклонился ей. С тех пор как они не виделись, он стал щеголем. Рианон не могла это не отметить. Больше бы ему пристало быть шутом. Конечно же, люди вокруг не заметили ни его поклона, ни странных жестов, ни голубых перьев на шляпе, взметнувшихся в темноте, будто хвост диковинной птицы.

Рианон вспомнила птицу, которую выпустила из клетки. Не сделали ли она этим зла и себе, и другим. Она ведь даже не знала, что за существо отпускает на свободу. Точно также она не знала, какого попутчика себе нашла, когда впервые заговорила с Орфеем. Сейчас, сидя на эшафоте, он выглядел настоящим демоном в дорогом камзоле. Стоило лишь мельком взглянуть на него, чтобы понять, как он опасен. Рианон почему-то захотелось спрятаться от него.

Она чуть наклонила голову, чтобы за полями шляп стоявших рядом людей нельзя было разглядеть ее лица, и все равно ощущение того, что Орфей видит ее, осталось. Он мог бы увидеть ее и сквозь стены. Рианон уже подумала о том, не стоит ли ей отсюда исчезнуть, как вдруг услышала голоса, оглашавшие приговор. К помосту уже вели приговоренных. Угрюмая процессия медленно продвигалась вперед под надзором стражей. Рианон удивилась разглядев знакомые лица. Гарольд, Бром, Боб, Вильгельм, Рейвен… Все происходило как во сне. Несмотря на кровоподтеки и странную сыпь на их коже Рианон узнавала бывших друзей. Сказать, что она была поражена, значило не сказать ничего. И в царстве снов ей не смогли продемонстрировать ничего более пугающего. Конечно, удивляться здесь было нечему. Все они были разбойниками и рано или поздно их путь лежал на эшафот. Они сознавали, что играют со смертью и с законом, они могли попасться в любой момент. И Рианон отлично понимала, чем рискует, когда присоединялась к ним. Тем не менее, видеть их сейчас у лобного места ей было невыносимо больно.

Она лихорадочно размышляла, что могла бы сделать, чтобы их спасти. Ничего. И даже нечисть, снующая по толпе, здесь была бы бессильна. Все эти мелкие существа были способны лишь на то, чтобы внести неразбериху или срезать чьи-то кошельки, а потом рассыпать по площади монеты и смотреть, как станут драться из-за золота попрошайки. Такой маневр мог бы отсрочить казнь на считанные минуты, но не остановить ее. Сюда бы дракона, чтобы он дохнул огнем на крыши домов. Вот тогда бы все точно разбежались. Рианон с тоской посмотрела на темное небо. Конечно же, ни один из слуг Мадеэля не прилетит сюда, чтобы посмотреть на казнь и уж тем более не станет слушаться ее приказов. А ей позарез был нужен такой слуга, чтобы продиктовать свои условия палачам. Мысленно она сосредоточилась на долине драконов, стараясь призвать кого-то из них. Ей вспомнился один с ярким рубиновым гребнем, он мог бы пронестись по небу, как стрела, ужасая всех и выдохнуть струю пламени. Рианон представила его себе так четко, как если бы он был здесь, но небо осталось пустым, никто не услышал ее мысленного зова. Лишь какие-то крылатые обтрепанные существа копошились на крышах домов и возле дымоходных труб. Они тоже следили за казнью, но не с целью вмешаться, а с насмешками. От них помощи не дождешься.

Рианон еще раз посмотрела на небеса в ожидании чуда. Вдруг хоть кто-то из крылатых рептилий услышал ее зов. Однако по небу проносились лишь темные тучи. Там было так же мрачно, как у нее на душе.

Орфей, до этого гордо восседавший на плахе, теперь куда-то исчез, но его тихий смех все еще разносился над толпой, будто звон бубенцов. Возможно, он был слышен лишь ей одной, а может и приговоренным тоже. Рианон пробилась чуть вперед, стараясь разглядеть каждого осужденного. Их было много, встретилось несколько незнакомых ей лиц. Очевидно с тех пор, как она бросила их, к шайке успели присоединиться новые головорезы. Естественно народ ликовал, стражам короля наконец-то удалось обезвредить целое разбойничье гнездо. Рианон вспомнила лес и ощущение того, что где-то рядом расположился приют разбойников. Может, ей только показалось, что она видит среди осужденных одного слепца. Мог ли выжить человек, который однажды увидел ангела без шлема. Похоже, что нет. Даже если он и прожил немного с тех пор, как ослеп, то теперь его путь неизбежно лежал на плаху. Он никому не успеет рассказать о том, что увидел. Его голову, сохранившую воспоминание о прекрасном дьяволе, вот-вот отсечет топор. Рианон зажмурилась, увидев острое лезвие. Это было довольно необычно. Разбойников обычно вешали или четвертовали, а тут вдруг такая легкая казнь. Так казнят аристократов, а не преступников из простонародья. Рон ведь был когда-то аристократом. У нее нутрии что-то перевернулось. Она попыталась отыскать среди приговоренных его светловолосую голову и не смогла. Его среди них не было. Значит ли это, что он единственный спасся? Или же он уже был мертв? Она с трудом сглотнула. Не возникало сомнений в том, что Рон умел хорошо драться. Но в неожиданной стычке он ведь тоже мог погибнуть. Ей бы этого не хотелось. Хоть она и жестоко поступила с ним, но он вызывал до сих пор у нее симпатию.

— Где ты? — задала она мысленный вопрос, представив себе бледное, приятное лицо с золотистыми бровями и красивыми скулами. Ответом на ее вопрос было быстрое видение — дубовые стены, стол, лампада, пьяная ругань как эхо звучащая позади и нож. Пальцы с кожей содранной до крови чертили что-то лезвием на деревянном столе. А рядом прямо по столешнице ползали какие-то мелкие жуткие существа. Отвратительно, но Рон все-таки был жив. Внутренний голос четко сообщал ей об этом.

И все-таки Рианон протолкалась еще ближе к помосту. Ей не терпелось разглядеть лицо каждого приговоренного, чтобы убедиться наверняка. Вот она заметила Гарольда, израненного и уставшего, рядом шел Рейвен, за ним Бром. Не хватало только карлика Шиво. Он мог тоже погибнуть, а мог остаться жив. Его противная внешность и маленький рост помогли бы ему скрыться даже в мире гномов. Рианон с облегчением вздохнула. Хоть кто-то еще уцелел. Она уже не ждала чуда и помощи с небес, но мечта о прилете дракона все еще теплилась. Ей хотелось хоть краем уха уловить свист рассекающих воздух крыл, однако сверху лишь сыпались кусочки черепицы. Беспризорные слуги Мадеэля резались в карты прямо у дымоходных отверстий и ядовито смеялись. Никто их не замечал, а они могли бы с высоты, хоть плеваться в прохожих, если б захотели, но пока что ограничивались руганью. Людям их слова легко было принять за эхо, раздающееся в старом доме, но Рианон улавливала все. Ей и не хотелось этого слышать, но ушей достигали все звуки толпы, чье-то покашливания, смех, брань, и даже мысли, и человеческие и нечеловеческие. Она стала одинаково восприимчива и к людям, и к нечисти. Ей вовсе не хотелось отвлечься от казни, но сознание отвлекалось само. Вот какой-то гном считает выручку из срезанного кошелька, а люди, проходящие рядом, принимают его за ребенка. Они ведь не видят морщинистое лицо, скрытое колпаком и даже подают ему мелочь. Там пикси рассыпают гречневые зерна из порванного мешка, грифоны скребут когтями по крышам, черные фейри возятся в просыпанной муке, окрашивая свои крылья в белый цвет, эльфы шутят над пьяницами в пивной. Она слышит все и весь мир как будто в ее власти. Человеческие мысли и мысли волшебных существ в ее восприятие переплелись. Может, это потому что в ней самой так же много неземного, как и человеческого. И того, и другого поровну. Она будто разделена на две половины, как сутки поделены на день и ночь. И то и другое в ее власти. Она чувствует вибрации обоих миров и может их оба пленить. Ощущение было таким, но если она такая сильная, то почему же она не может спасти своих друзей.

Рианон перехватила взгляд Брома устремленный на нее. Он заметил ее совершенно случайно и приоткрыл от изумления рот. Никто из разбойников еще никогда не видел ее в наряде знатной дамы. Рианон сообразила это слишком поздно. Конечно же, теперь никто бы не стал рассчитывать на ее помощь или на то, что она вмешается. Но ей хотелось вмешаться. Она ведь могла бы их спасти. В последний раз Рианон глянула на темные тучи, проносившиеся по небесам. Помощи ждать было неоткуда. Никакой дракон уже не прилетит, а даже если прилетит, то это будет уже слишком поздно.

— Но ведь ты сама как дракон, — игриво напомнил ей внутренний голос. — Ты даже сильнее дракона. В тебе более мощный огонь.

Даже если бы Орфей сейчас возник за ее спиной, он не мог бы быть таким проникновенным.

Ей действительно стало душно. Легкие сдавило. Она была уверена, что если сможет сейчас вдохнуть, то выдохнет уже не кислород, а струю пламени. На ночной площади было холодно и сыро, а казалось, что вокруг стоит жара. Рианон чувствовала себя как в пекле. Она даже уже не замечала, как волокут к плахе ее друзей. Ей нужно было как-то сдержаться, чтобы не сжечь весь город, но пламя уже вырвалось. Бросок огня и взрыв как всегда оказался мощным. Рианон и не подумала бы, что все это вырывается из нее самой, если бы не ощущала внутреннего жжения. Сперва вспыхнул эшафот, затем струйка пламени побежала по всему помосту. Никто не понимал в чем дело и насколько опасен огонь, поэтому его не поспешили тушить. Даже стражники были ошарашены. Пламя ведь возникло под их ногами из ниоткуда. Огонь затронул и площадь, и некоторые из близстоящих зданий. Краем глаза Рианон заметила, как создания Мадеэля проворно слетают с крыш, а лепрехуны убегают из толпы и несутся прочь к своим норам под землей. Там укромно и сыро, и огонь их не затронет. А вот люди уже ощущали его жар. Это как близость ада. Кто-то испуганно вскрикивал, сбивая искры со своей одежды. Охваченные огнем карнизы домов рушились. Стражники оглядывались в недоумении. Никто и подумать не мог, что огонь порождает стоящая в толпе девушка. Ее невозможно было заподозрить. Но Бром снова посмотрел на нее. Он то знал, что эта она способна воспламенять мир вокруг себя одним своим присутствием. Он только не знал, на что она способна. С тех пор, как они виделись в последний раз, ее талант возрос.

Еще бы ведь она повстречалась с дьяволом. От его близости ее сокрушительный дар обрел еще большие силы. Может, этим и была так опасна их встреча. Рианон захотела стать ровней своему избраннику. Она дала волю огню и еще многие здания занялись. Пламя само вырывалось из окон, вспыхивало на мостовой под ногами прохожих. Те, кто стоял рядом с помостом уже ощущали, как накалилась почва. Это ад. Только огонь и никакого спасения. Люди испуганно кричали, но Рианон было не разжалобить. Те, кто так равнодушно смотрели на казнь ее друзей, не заслуживали пощады. Теперь уже огонь пылал везде, столбы пламени возникали прямо рядом с ней. Налетевший ветер не мог их затушить.

— Я сильнее, — Рианон посмотрела на небо, обещавшее бурю. Ни ветер, ни дождь не смогли бы погасить такого огня, какой она вызвала. Уже весь город пылал, а не только площадь. Пламя распространялось с поразительной быстротой. Рианон слышала, как визжат убегающие сверхсущества. В отличие от людей они могли спастись. Кто-то раскрывал крылья и улетал, другие прятались под землю или растворялись в мелких лужицах. Для неземных путь к самосохранению всегда находился, а вот смертные были так уязвимы. Они перед пламенем бессильны. Рианон вдруг осознала, какой страшной силой она обладает. Зачем ей армии, состоящие из людей или нечисти, если она сама могущественней чем целая армия драконов. В ее власти все сжечь или пощадить тех, кто испугался огня.

Пощадить? А как это сделать? Рианон начала задумываться об этом лишь тогда, когда наравне со стражниками пламя принялось обжигать и ее друзей. Они, наверняка, рассчитывали на ее помощь. Во всяком случае, Бром, который ее заметил и тут же смекнул, в чем дело. Но Рианон не могла помочь ему. Она напряглась и поняла, что не в ее силах остановить уже выпущенный огонь. Напротив жар от него теперь доставлял неудобство и ей самой. Столбы огня смыкались совсем рядом. Что если они поглотят и ее саму?

Впервые Рианон испугалась. Можно было всего лишь сжать кулон и оказаться далеко отсюда, но ей не хотелось кидать друзей, а между тем пламя становилось все более обжигающим. Оно было рядом, спереди, сзади, везде. От его близости кожа вот-вот пойдет волдырями. Рианон с трудом сглотнула. Горячая слюна обожгла неба. Внутри нее все еще был огонь, но и снаружи все пылало. Отступать было некуда. Пожар перед ней пылал все ярче. За его стеной она уже не видела лиц Брома и остальных разбойников. Еще секунда и один большой костер поглотит и ее вместе со всеми. Как ведьму. Ведьм ведь принято сжигать. Рианон приготовила костер для себя сама. Ей стало страшно, но всего на миг, уже через секунду она ощутила облегчение. Жара будто не стало, легкий ветерок разогнал его. В нем ощущался приятный запах лилий, прохлада воды и близость облаков. Чьи-то крылья мощно взмахнули над пламенем, а в следующий миг сильные руки подхватили ее и оторвали от земли.

— Подожди! — Рианон хотела метнуться вниз, но там все смешалось. В одном огромном костре слились и площадь, и эшафот, и то место где она только что стояла, тоже было охвачено огнем. Не осталось даже крошечного островка незатронутой земли. Абсолютно все пылало. Рианон даже не успела пожалеть о своих друзьях. Мадеэль резко встряхнул ее и прижал к себе.

— Еще миг и ты бы сгорела, глупышка, — его голос утратил привычную нежность, дикое шипение почти обжигало. Но Рианон была больше рада слышать его, чем потрескивание огня. — Никогда больше не смей рисковать собой, слышишь, не смей никогда. Иначе я достану тебя даже с того света.

— Для чего? — злобно прошипела она, стараясь развернуться к нему, чтобы увидеть, как яростно горят его глаза и развеваются золотой бурей волосы на фоне темного неба.

— Чтобы образумить, — коротко отозвался он.

Они летели слишком быстро. Рианон ощущала такие яростные порывы ветра, что ей пришлось спрятать лицо у него на груди. Казалось, что скорость и морозный ветер способны уничтожить ее. А ведь внизу под ними все пылало. За один миг оранжево-красная точка пожара осталась далеко позади. Вскоре они уже были дома. Мадеэль бросил ее на шкуры белых медведей устилавшие кровать и метнулся к окну. Казалось сейчас он злиться, что не может замуровать все входы и выходы отсюда.

— Но ведь ты сам предложил мне воспользоваться дверью, — Рианон приподнялась, сминая шкуры. Раньше их здесь не было, а теперь изумруды, вделанные в пустые глазницы полярных медведей, следили за ней будто живые глаза. Мертвые и выпотрошенные двери почему-то напоминали ей стражей. Сейчас она бы не удивилась, если бы свинцовые сфинксы в парке ожили и преградили ей путь из замка.

— Ты не хотел, что б я ушла. Зачем же тогда было лгать, что ты готов меня отпустить? Выходит, ты вернул бы меня назад, даже если б я ушла. А ведь обещал…

Он обернулся к ней, только вместо гнева на его красивом лице промелькнуло беспомощное выражение. Таким она не видела его никогда. Казалось, что со времен падения с небес к нему вдруг вернулась детская невинность. В уголках прекрасных глаз блестело что-то похожее на слезы. Или это просто его глаза слишком интенсивного синего цвета. Он ведь не может плакать. Только не он. Слезы для людей и для тех, кто его потерял. Он сам всегда предавал, никто не мог предать его.

— Ты не воспользовалась дверью, иначе я бы звал, — он отвел длинную золотистую прядь от уха, тонкие ангельские пальцы были нежными, но Рианон понимала, что они способны убить. Она испугалась, что именно это Мадеэль и собирается сделать, когда его руки легли ей на плечи. Эти изящные, но невероятно сильные пальцы могли обвиться вокруг ее шеи и придушить, но ангел только наклонился и заглянул ей в глаза. У Рианон закружилась голова от его взгляда. Казалось, что она погружается в бесконечную синюю бездну. Вот что значит утонуть в чьих-то глазах. Безбрежная синева засасывала ее, лишала всякой способности сопротивляться, она была как небеса, бесконечные и мутнеющие от грозы, а где-то далеко внутри них раздавались истошные вопли обожженных падших ангелов.

Рианон вздрогнула. Она видела перед собой необожженное лицо, чистое и прекрасное, с дугами золотых бровей и губами, похожими на лепестки розы. Совершенное сильное тело тоже было белым, а не черным от пепла. А вот золотистые крылья за ним, кажется, начали темнеть. Рианон сморгнула несколько раз, чтобы это проверить. Нет, ей не казалось. Сам Мадеэль все еще сиял, как заря, но его крылья… Они стали заметно темнее.

Невольно Рианон испугалась. Что-то пошло не так. Случилось что-то неизбежное и необратимое. Она это ощущала всеми фибрами своей души, и от этого ей стало страшно. Она ничего не могла сделать.

— Так ты берешь свои слова назад? — она не знала, откуда в ней хватило дерзости, чтобы снова с ним спорить.

Мадеэль на миг опешил. Он смотрел на нее и не знал, что сказать. Возможно, ему просто не хотелось дать ей однозначный ответ.

— Тебе все равно чего хочу я, главное то, что хочешь ты.

— Не правда, — его шепот прозвучал чуть сдавленно, и она продолжила напирать.

— Все как тогда на небесах. Ты чувствовал себя скованным и поэтому восстал. А теперь ты хочешь сковать меня.

— Не сковать, а только любить, — тонкие ангельские пальцы нежно провели по ее щеке. Ему уже хотелось примирения, но Рианон только покачала головой.

— Любовь не может заменить свободу.

— Может… — его губы были совсем близко, прохладные и благоухающие, приникнуть к ним было все равно, что к горному ручью. Из них бы не вырвалось пламя.

— Для тебя, а не для меня. Естественно ты чувствуешь себя свободным, когда пленяешь кого-то другого. Для этого ты и есть и все твои полчища, чтобы своей необычностью пленять воображение тех несчастных смертных, на которых злиться господь бог. Возможно, вы и сам не осознаете того, как слепо исполняете его волю.

— Зачем ты так говоришь, — на миг его шепот все же стал огненным. — Ты же знаешь меня.

— Нет, я тебе не знаю. Я думала, ты способен держать свое слово. Во всяком случае, когда дело касается меня. Я думала это ты принадлежишь мне, а не наоборот.

— Чего ты хочешь? Уйти? Прямо сейчас?

Теперь настал ее черед промолчать в ответ. Рианон уже жалела, что ввязалась в ссору. Уйти прямо сейчас и всю вечность бродить по миру в поисках обратного пути в волшебное царство? Это ли она хотела?

Она уже готова была передумать, но последние яростные слова Мадеэля изменили все.

— Ты не уйдешь никогда. Я этого не позволю.

Вот теперь он действительно был в гневе. Его слова не пустая угроза. Рианон видела, что он разозлен и возможно с трудом сдерживает себя, чтобы все здесь не разрушить. От того, как крепко он сжал кулаки, золотые пластины лат впились ему в плоть. Кажется, он даже не заметил боли. Крылья трепыхались за его спиной так, что уже один ветер от их взмахов мог бы обрушить вещи в комнате. В гневе он, конечно, был прекрасен, но вряд ли от его красоты станет менее завидна участь тех, кого он пошел убивать. Когда он двинулся к выходу, Рианон уже догадалась, что всю ночь он будет крушить, рвать и метать, пока не успокоиться. Достанется и людям, и его темным вассалам. Впервые Рианон не было жалко ни тех, ни других. Она жалела первым делом себя. Ей хотелось немного понимания, а не пустых истерик. Какая разница, что Мадеэль пошел уничтожать чьи-то армии и терзать своих собственных подданных, если он уничтожает не армии Лорета. Он ведь мог давно уже исполнить ее прихоть вместо того, чтобы без всякой пользы изливать свой гнев на кого попало.

Рианон насупилась как обиженный ребенок и уткнулась лицом в мягкую шкуру белого медведя. Два крупных изумруда вставленных в его пустые глазницы больше не следили за ней, а нежный мех успокаивал. Она забылась настолько, что даже не заметила серебристого дымка, который вился над ней.

— Не пора ли снова в башню, навестить духов?

Она ни чуть не удивилась голосу, прорвавшемуся в ее грезы.

— Я не хочу больше путешествовать, — возразила она.

— Как же ты легко сдаешься.

— Я не сдаюсь, просто иду на компромисс. К тому же мне нужно немного отдохнуть.

Она надеялась, что он поймет категоричность ее тона и не будет таким навязчивым, но дух не отставал.

— Тебе ведь хочется поговорить с кем-то, кто тебя утешит.

— Но не с тобой.

— А я и предлагаю тебе компанию других. С самого начала. Помнишь?

Она задумалась. Действительно, с какой стати он все время звал ее к ним. Он появился только для того, чтобы отвести ее в место, в которое не мог войти сам.

— Что ты хочешь? — спросила она напрямую, как будто он стал бы отвечать честно.

— Хочу услужить тебе, потому что ты прекраснейшая девушка на свете.

— Я тебе не верю.

— Не веришь, что ты красивее всех, — он нарочно сделал вид, что не понял ее, — тогда возьми зеркало и убедись. Оно тебя не обманет. У него просто нет повода лгать в отличие от меня.

Рианон невольно посмотрела на треснувшее зеркальце. Заглядывать в него ей совсем не хотелось, и она только отрицательно почала головой.

— Отстань от меня.

— Но я не могу оставить тебя одну, когда ты вот-вот заплачешь.

Рианон поднесла пальцы к щекам. Действительно скоро по ним побегут слезы, соленые и жгучие, как скипидар. Они могут обжечь ей кожу, если она не справиться с ними. Был бы здесь Орфей, он бы ее рассмешил.

Она поднялась и села в постели. Поблескивающий дымок все еще витал над ней. Он то рассеивался, то сгущался, принимал различные причудливые формы.

— Ты не можешь заменить мне компанию тех, кто мне приятен, — с легким упреком заметила она.

— Но я могу быть тебе полезен, — он подобрался ближе к ней, почти вплотную. — Я, правда, могу.

— Ты не знаешь, что мне нужно.

— Так скажи.

Она только рассмеялась.

— Как же ты стараешься все упростить, а все так сложно.

— Знаю, но все станет легче, если ты поверишь мне.

Она ему не верила и не хотела верить, но кроме него рядом как назло никого не оказалось. Даже гарпия, вечно бегавшая за ней по пятам, на этот раз куда-то исчезла. Рианон сидела и смотрела на клубящийся над полом дымок. Он поблескивал так красиво, но холодно. Если бы он был материальным, то на ощупь наверняка оказался бы колким, как золотой песок.

Она смотрела на него достаточно долго, а потом ей вдруг действительно захотелось пойти в башню. Мог ли он ей это внушить? А может, у нее возникла потребность общения. Пять духов всегда ухаживали за ней. Иногда с ними было даже приятно. Сейчас, когда она осталась в одиночестве, ей необходимо было развеяться. Пусть Мадеэль крушит мир находящийся внизу, если ему так хочется, а здесь в зловещем поднебесье она может открыть свой собственный уголок наслаждений и колдовства. Ее потянуло к духам так сильно, как если бы они стояли рядом и звали ее.

— Ну, ладно, — она встала и быстро расчесала пальцами спутавшиеся локоны, а потом двинулась к выходу, стараясь не смотреть, как изумруды в глазницах медведей то вспыхивают, то затухают за ее спиной. Они как будто давали ей сигнал остаться. Иначе случиться что-то страшное, предупреждал ее изумрудный блеск, но она не обратила на это внимание. Всего несколько минут и она была уже в башне с духами. На этот раз вокруг было непривычно тихо, ни смеха, ни шуток, ни обещаний. Каждый дух сидел в своей нише, поблескивали в темноте разноцветные искорки, окружавшие каждую смутную фигуру. Рианон остановилась в центре. Ей пришлось поворачивать голову, чтобы поочередно разглядывать каждого. Напряженное молчание в итоге ее утомило.

— Ну что? — она посмотрела на того духа, по нечеткому силуэту которого плясали рубиновые искорки. — Вы что-то еще хотите мне предложить?

— Малость, — откликнулся оранжеватый дух.

— Какую-нибудь новую страну? Или интересное место?

Сразу несколько призрачных голосов отрицательно закивали. Рианон ощутила легкое колыхание воздуха, как если бы в башню проник сквозняк.

— Посмотри! — одна рука, состоящая из дыма и золотистых искорок, ловко обвила ее запястья и заставила Рианон приложить пальцы к простенку над нишей. — Что ты видишь? Что ты чувствуешь?

Дымок уже не обволакивал ее, а Рианон все водила пальцами по стене. Она ощущала только холодные камни, а не видела вообще ничего. Тут не было даже паутины, по которой бы ползали насекомые с человеческими конечностями. В других местах замка такая паутина была, она золотых кружевом тянулась по углам или потолку и выглядела довольно красивой, но странные паразиты, застрявшие в ней, могли напугать кого угодно. Здесь же не было ни тины, ни грязи, ни паучьих сетей, не было ни трещинки в камнях, но они почему-то казались влажными. Рианон не сразу удалось нащупать что-то похожее на барельеф.

— Это символ или гербовой знак? — она, нахмурившись, водила пальцем по причудливому вензелю. Она уже неплохо могла видеть в темноте, но рассмотреть знак четко не могла. Приходилось изучать его ощупью. Он был довольно сложным, покрытым изящными завитушками, а резьба глубоко въелась в стену. Удивительно, как она не заметила этот знак сразу.

— Что это? — спросила Рианон, но духи упорно молчали. Они хотели, чтобы она сама догадалась? Рианон только удрученно покачала головой. Ну и упрямцы. Им так легко было все ей объяснить, но они не спешили. Возможно, именно из-за гнетущей тишины ее начали посещать странные видения. Ей слышались крики, так могут кричать только дети, пронзительно и хрипло, будто им ломают шейные позвонки, а еще она видела кровь. Кто-то сворачивает голову черной курицы и окунает кинжал в ее крови, чтобы потом вырезать им из ольхи волшебную палочку. Кто-то призывает духов. Она узнала руки Хильдегард, вырезающие что-то причудливое из дерева. А потом настала очередь несравнимо древних видений. Люди танцуют в кольце, выложенном демонами, слуги Мадеэля стаскивают глыбы и укладывают их кругом, а потом наблюдают с высоты, как приносят на алтарях жертвы. Человеческие жертвы.

Рианон с трудом сглотнула. Этими жертвами они хотят польстить своему господину. Стоунхендж, так будет потом называться место, где он явился впервые в разгар ритуала, просто возник из ореола огня, ее воин-любовник, только что из битвы, с окровавленным мечом в руках и без шлема. Даже те, кто колдовал и приносил ему жертвы на алтарях, увидев его без шлема, слепли. Однако сама она вместо того, чтобы ослепнуть с появлением в ее жизни Мадеэля наоборот начала хорошо видеть в темноте. Может это потому, что огонь ее стихия. Она сама из огня. И павший в огне ангел не может быть ей чужим. И все-таки Рианон испугалась. Те обряды были жуткими. Для Мадеэля они ничего не значили, он принимал боль других, как должное, потому что думал, что никто и никогда не пройдет через такую же боль как он сам после падения. Ужас, страдание и глупое самопожертвование смертных стало для него чем-то само собой разумеющимся. Он презирал людей, но принимал от них жертвы. Он был безразличен и к собственному войску, но снисходительно позволял им стаскивать для себя кровавый храм. Каждый блок его недостроенной молельни обагрен кровью. Надо будет попросить его, чтобы он запретил своим демонам и дальше таскать глыбы. Тот храм не должен быть достроен. Ни в коем случае.

Подумать только, как о многом способны поведать неодушевленные камни. Рианон продолжала водить рукой по ним, и казалось, что стена начинает вибрировать и оживать под ее прикосновениями. Поверхность уже не была холодной, напротив, она начала казаться огненной.

— Это буква, — наконец сообразила Рианон. Под слоем завихрений и вензелей четко проглядывал знакомый символ. — Буква «Э».

— Молодец, ты догадалась, — изумрудного цвета дух сделал вид, что готов захлопать в ладоши, однако хлопки не вышли даже громче эха. — Теперь смотри дальше.

Рианон перешла к следующему простенку и нащупала похожий символ. Ей уже не пришлось так долго водить по нему пальцами, чтобы понять.

— Буква «Д».

Она не понимала в чем дело, но духи ее к чему-то подталкивали. В башне теперь ощущалась смутная паника, веселье и даже азарт. Все смешалось. Они ждали от нее чего. А ей казалось, что сейчас разразиться буря из полетевших на нее осенних листьев.

— Смотри дальше, — скомандовал кто-то.

Рианон послушалась. Она нашла следующий символ.

— «В», — произнесла она вслух и нахмурилась. Это ведь земной алфавит или ей только кажется, что он земной, а на самом деле она находит какие-то неизвестные символы и толкует их тем, что близко в человеческом восприятии. Такое ведь с ней могло случиться. Живя с Мадеэлем, она научилась понимать язык ангелов, но воспринимать его, как человеческую речь. Вот и теперь ей кажется, что она встречает знакомые буквы, а на самом деле это какие-то запретные и опасные символы, которые означают нечто страшное.

— Дальше, дальше… — подгоняли ее.

В двух следующих простенках она обнаружила еще две буквы «И» и «Н». Что бы это могло означать. Пять духов и пять букв. Сколько призраков наполняют залу, столько в ней и символов. Рианон пыталась провести между своим открытием параллель, но у нее мало что выходило.

— Это первые буквы ваших имен, — наконец догадалась она.

На секунду над залой повис дружный смех, он звучал приглушенно, как сквозь стенку и напоминал скорее шорох кружащейся палой листы, но на нее он произвел еще большее впечатление, чем мог бы оглушительный хохот.

— В чем дело? Вы решили меня разыграть?

— Ни в коем случае, прекраснейшая, ни в коем случае, — духи слетали со своих мест и ласково касались ее плеч, рук, лица — все как в первый раз и в то же время совсем по-другому.

— Что вы хотите от меня? — их ласкающие прикосновения на этот раз казались ей скользкими и липкими, как объятия могилы, полной червей. По ее коже будто и скользили черви, а не руки. Если однажды она умрет и окажется в земле, то могильные жуки будут ласкать ее так же.

— Всего лишь малость, божественная красавица, — зашептал ей на ухо золотистый дух, и другие как эхо подхватили.

— Всего лишь малость.

Рианон захотелось зажать уши руками, чтобы не слышать их. Казалось, что это звучит заупокойный хор. Духи как будто исполняют по ней реквием. Она принцесса и сейчас она умрет, будет замурована здесь, а духи примутся кружить вокруг ее места погребения. Так и могло бы быть, если бы не искра огня внутри нее, которой они боялись.

— Это правда, уже внутри тебя, — прошептал красноватый дух, рубиновые искорки красиво вспыхивали на ее прозрачном теле, он казался великолепным, как целая сокровищница алых драгоценных камней. Его светящаяся рука нежно скользнула по ее талии, будто стремилась проникнуть сквозь корсет и прижаться к коже.

— Внутри меня огонь, — прошептала она так, словно доверяла им сокровенную тайну. Как будто они и раньше об этом не знали.

— И еще какой огонь, — подтвердил зеленоватый дух. — Целое существо из огня. Великое создание. Такое прекрасное, что невозможно будет поверять глазам. Смертные и не поверят, бессмертные тоже. Ты даже не представляешь, сколько боли и страдания он принесет и людям, и демонам.

— Он? — Рианон недоуменно переводила взгляд с одного духа на другого, но все они будто сговорились между собой. Никто не спешил дать ей объяснения.

— Как же он будет великолепен, — перешептывались духи, с восторгом и чуть затаив дыхание. — Чудесней и быть не может, но характер оставляет желать лучшего…

— Что поделаешь, кровь падшего архангела, его огонь, его месть… — золотистый дух занял свое место в нише, но казалось, что он сел на трон, его поза была вызывающей и величавой, и сам он будто стал четче. — Огонь падения, красота зари, обжигающий эффект солнца и вместе с этим твое изящество, моя дорогая принцесса. Все в нем. И со столькими качества он всех сумеет свести с ума, и смертных, и бессмертных, и даже бесплотных. Кажется, он еще будет и не влюбчивым. Представляешь, каково это вызывать одержимую страсть у других и никогда не влюбляться самому. Клянусь, в итоге из-за него перережется весь мир, и нам уже некому будет мстить. Он, сам того не ведая, сделает все за нас. Одной лишь силой своего очарования.

— Зачем ему вообще огонь, — поинтересовался зеленый дух. Он сложил руки на груди и прислонился спиной к стене так, что почти растворился в ней. — Если ей золотая красота, то сила ни к чему. Я лучше подарю ему умеренность, так он никогда не узнает губительных эмоций. Пусть обжигает людей сам, и остается холодным.

— Огонь нужен, — тут же возразил оранжевый дух, он все парил над залой и сам напоминал солнечный диск. — Он существо, возникшее из огня. К тому же в огне великая сила. Ему никогда не придется прибегать ни к чьей помощи. Он сможет сжечь всех и все, что ему не понравится.

— А еще у него будут голубые глаза, как у тебя, — заявил синеватый дух, обращаясь к Рианон. — Подумать только, два огненных создания слились, чтобы породить существо с голубыми глазами и лилейной кожей.

— Нежный как девушка и сильный как стихия, ну чем не ангел, — подпел пятый дух и тут же лукаво сверкнул глазами. — Или порождение ангела? Ты ведь не зовешь своего возлюбленного инкубом. Ты спишь в объятиях падшего архангела и тебе тепло, как на груди у бога. Станешь ли ты любить того, кто похож на твое божество. Он сам будет божественным, но это уже не воин с мечом, а изысканный кавалер… изящный, статный, воспитанный и вместе с тем могущественный. Он будет разбивать сердца с той же скоростью, как твоя подруга Хильдегард бьет хрустальные бокалы. Как же он будет прекрасен…

— А еще внутри него будет сидеть дракон, — с торжеством заявил золотистый дух и его слова почему-то показались ей страшными. Она не боялась драконов, все они были частью великой падшей с небес армии и все они служили ее возлюбленному. Только на этот раз имелся в виду не просто дракон, а нечто несоизмеримо более ужасное.

— Ужас, сила, огонь, величие, трон… — золотистых дух повел золотыми же дугами бровей. — Все это неразделимо. Все лучшие качества мира в одном золотом существе. Мы все готовы стать его покровителями. Ты примешь нас, как в смертном мире принимают крестных. Мы все сплотившись сможем оберегать его. Для нас это будет честь. Ты согласна?

— Согласна? Если бы я понимала еще, о чем вы говорите? — Рианон озиралась по сторонам, пытаясь поймать выражения лица каждого духа. — О ком вы говорите?

— О ребенке, — безразлично отозвался золотой дух, как будто она и сама должна была уже все это знать.

— О каком ребенке? — ей почему-то вспомнил Ив, его белокурые волосы, неземная красота и хрупкое сломленное тело, которое после пыток стало невероятно сильным. Он сидел на стрелке дьявольских часов и смотрел на нее снизу вверх. Его окровавленные губы приоткрылись на миг только для того, чтобы произнести одно-единственное слово «мама». Он хотел назвать своей матерью ее, Рианон только сейчас поняла это и содрогнулась, но дух поспешил разубедить ее.

— О твоем ребенке, — произнес он. — О том, что уже внутри тебя. Ты разве его не чувствуешь.

Вот откуда эти огненные взрывы внутри нее. Рианон поднесла руки к губам.

— Нет, — она отшатнулась от золотого духа так быстро, что чуть не столкнулась с теми, которые терлись позади нее, они прошли сквозь нее как цветные искры, оставляя легкое ощущение покалывания во всем теле.

— Да, — золотой дух подался вперед. — Или ты считала, что понести можно только от смертных?

Он явно издевался над ней. Он сам знал, что такое невозможно. Рианон чуть не расплакалась.

— Этого не может быть. Просто не может и все. Мадеэль не человек.

— И ты больше нет, — охотно кивнул дух, потрясая своей невесомой головой, как сгустком золотого песка. — И дитя внутри тебя не смертно. Оно — катастрофа, плод союза двух неземных, нечто такое, чего не должно было быть и что станет несказанным.

— Я этого не хочу, — она пятилась до тех пор, пока не уперлась в стену, как будто так можно было уйти от своей судьбы.

— Ну и что? Разве твое желание теперь имеет значение. О желаниях нужно было думать раньше, когда ты разделила ложе с падшим ангелом. Ты ведь его хотела, как другие хотят трон и кучи золота. Вот ты и получаешь все вместе. Богатство, власть и ребенка Денницы внутри себя. Он ведь уже тебя обжигает, похуже любого огня.

Рианон, сощурившись, наблюдала за золотистым духом. Теперь ей казалось, что он нестерпимо сияет.

— Я смогу избавиться от него?

— Нет, уже не сможешь. Даже если ты убьешь себя, он будет продолжать жить. Он ведь уже есть.

Как равнодушно все это звучало. Она ощутила себя загнанной в ловушку. От этого было не уйти. Это было внутри нее. Рианон запаниковала. Что если она действительно умрет, производя на свет такое существо? Есть ли способ уничтожить его, пока оно еще не родилось? Она знала, что есть настойки и зелья из трав, помогающие вызвать выкидыш. Любая знахарка способна их изготовить. Тем более если она попросит у Мадеэля такой напиток, то он сможет ей его достать. А что если он не захочет уничтожать этого ребенка? Что если он этого и хотел? Он летал над миром и выискивал себе любовницу только ради зачатия? Ему нужен был сын, потомок, наследник, тот, кто вместе с ним будет приучаться руководить его темным войском, расти не по дням, а по часам и становиться еще более смертоносным существом, чем отец? Он хотел иметь такую игрушку, но не знал, как ее приобрести. Смертные девушки его не привлекали, и вот он нашел ту, внутри которой горел огонь. Ее можно было возжелать, но ненадолго и лишь с одной определенной целью.

Если она умрет при родах, ему это будет только на руку. Он останется один с существом, которое не имело право появиться на свет и которое вероятно будет необычайно сильным. Никто больше не станет ходить за ним и качать права. А если она даже останется жива, он сможет отправить ее в Лоретт, а ребенка оставить себе. Будет ли она тогда счастлива в ново обретенном королевстве, но без надежды вернуться назад в волшебный мир. Или ее как и любого человека изгнанного из царства фей начнет преследовать безумие.

— Этот ребенок ошибка, — продолжал нежно нашептывать ей дух, витая рядом. — Роковая ошибка. Для нас всех.

— И для отца?

— Ну, ты сможешь защитить его от отца.

— Как? — она подняла усталые глаза на золотистого духа. Ей хотелось отнять у Мадеэля то, что ему нужно. Но как это сделать?

— Дай ему имя.

— Какое?

Дух быстро кивнул на стены.

— Сложи буквы и это будет имя.

Она устало засмеялась.

— Я серьезно, — дух откинул с лица ее золотистые волосы, он вдруг стал более плотным и материальным чем до этого. Раньше у него не хватило бы сил, теперь он легко перебрал кружевные оборки на ее плечах и играл подвесками сережек. — Если сложишь все буквы и так назовешь его, то все мы будем его защищать. Все вместе мы сила, порознь нет, но впятером мы справимся с чем угодно. Объедини нас, и мы не дадим отцу прикоснуться к этому младенцу. Наша сила — подарок новорожденному. Мы спрячем его от того, кто его зачал. Услуга за услугу.

— И какой услуги вы ждете от меня?

Он опять кивнул на стену. Рианон неохотно двинулась вперед и опять нащупала буквы все по очереди. Казалось, они горели огнем. Пять буквы — одно имя. Ей даже не пришлось выстраивать их в каком-то определенном порядке, она просто сложила все наугад от первой до последней.

— Эдвин, — получилось у нее. Разве можно было подумать, что необычные символы так легко соединять в один звук. Знаки демонов — имя для не рожденного еще ребенка, который сам по себе может оказаться сокрушительной силой. — Пусть будет Эдвин. Мне нравится, как это звучит.

Духи затихли. Они обступали ее плотным кольцом и в то же время казались такими нематериальными. Разноцветные искры пестрели перед ней, как радуга, как хоровод осенней листвы. Ее пять кавалеров как будто перестали существовать, и, тем не менее, каждый спешил прикоснуться к ней, слиться с ее живым телом в последнем объятии. Все они были бесплотными, но она их ощущала.

— Куда хочешь отправиться на этот раз, принцесса? — шепнул ей золотистый дух.

Она знала, что это последний вопрос. Больше они не спросят ее уже ни о чем. Их просто не станет. Все они растворяться в ней.

— Я не знаю, — простодушно отозвалась она.

— Есть одна страна, для которой не составило бы труда даже без союзников противостоять Лоретту. Хочешь взглянуть на ее короля?

Она только кивнула. Кулон, зажатый меж ее пальцами, слегка нагрелся, принимая очертания короны. А в следующий миг она уже стояла в богато обставленной комнате. За окнами была ночь. Портьеры, вытканные гербовыми знаками, слегка колыхались. Из-за створок закрытых дверей доносились голоса. Рианон неслышно ступала по ворсистому ковру. Она была здесь не одна. Что удивительно, золотистый дух оказался рядом с ней.

— Смотри, — он указал вперед на стол, заваленный грамотами и свитками.

Рианон скользнула взглядом по бархатной подушечке и восхитительной короне, по заточенным перьям и восковым печатям. Юноша сидевший за столом и разбиравший бумаги был удивительно красив и юн. Ей вдруг захотелось подойти поближе и откинуть русые пряди с его чистого лба. Какое у него доброе лицо, и какое приятное. Она бы ни за что не подумала, что такой красивый придворный щеголь может оказаться отзывчивым и понимающим. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что с ним было бы очень приятно общаться. В нем совсем не было зла, никаких темных флюид присущих и демонам, и эгоистичным смертным. Красивые длинные ресницы откидывали тень на щеки, пепельные брови хмурились. Он устал, каким-то краем сознания он уже был в царстве сновидений, но у него на сегодня было еще много дел. Спать нельзя, он твердил себе это. Рианон улавливала его мысли. Интересно, кто он, бедный дворянин, вынужденный служить секретарем, член королевского совета, архивариус… он ведь так молод.

— Ты обещал показать мне короля, а не этого мальчика, — шепотом упрекнула она духа. С правителем она могла бы договориться, но с ребенком. Что он сможет для нее сделать? Дух устроил ей не ту встречу, с которой могло дойти до важных переговоров. Здесь ее скорее ждет рандеву.

— Я хотела бы видеть короля, — ей было жаль покидать человека, который нехотя пробудил в ней такую симпатию, но дела прежде всего.

— Это и есть король, — дух прильнул к ней почти вплотную, золотистый дымок чуть не проник ей в ухо.

— Этот мальчик? — она с недоверием смотрела на чистое лицо и длинные русые пряди, рассыпавшиеся по воротнику.

— Он уже не мальчик. Не смотри на невинное лицо, даже Манфреду не пришлось так попотеть за свое место на троне, как этому юнцу. Зато теперь его положение прочно и армии чрезвычайно сильны. Договорившись с ним, ты получила в руки полмира. Я принес тебя в Винор, одно из самых могущественных королевств в мире.

— Больше похоже на то, что ты принес меня в царство сновидений, — Рианон двинулась вперед. Юноша так и не отрывал голову от стола и не слышал ее движений. Лишь когда она подошла вплотную и коснулась рукой его щеки, он поднял глаза. Они были ярко-голубыми, оттененными пшеничного цвета ресницами и такими же светлыми дугами бровей. Такое простое лицо и такое прекрасное. Один его вид напомнил ей о лете, о ржи на полях и солнечном тепле. Рианон улыбнулась ему так, как если бы встретила старого друга. От изумления юноша выронил перо. Ей только показалось или он был очарован? А может, его привел в смятение вид золотистого духа, прильнувшего к ее плечу? Рианон так и не успела его об этом спросить, за дверями как раз раздались шаги и громкие возгласы. «Ваше величество». Кто-то повторил это несколько раз и спросил позволения войти. Юноша не спешил отвечать. Он все еще молча смотрел на Рианон, чуть приоткрыв губы от изумления. Что тут можно было сделать? Рианон обернулась на дверь. В нее отчаянно стучали.

— Назад, — мысленно скомандовала она, и, несмотря на возражения духа, они тотчас покинули дворец. Ей хотелось оставаться и дальше среди гербованных драпировок, книг и изысканной мебели, в тишине и одиночестве, рядом с красивым голубоглазым юношей, но она боялась неожиданного прихода толпы и того, что ее примут за призрака. Конечно, юный король мог вступиться за нее и дать понять, что она его новая фаворитка, но Рианон боялась ставить в неловкое положение и его, и себя. Что если из-за криков «ведьма» она разозлиться и спалит дворец. Ей бы этого не хотелось.

— Ты упустила свой шанс, — обиженно пискнул дух.

— Я так не считаю.

Она все еще напряженно сжимала кулон. Он стал почти раскаленным в ее руке. Это значило, что ей суждена корона? Рианон усмехнулась. Ну и мысли лезут в голову. Она не мечтает о чужом королевстве, только о своем, но пригожий юноша не выходил у нее из головы. Его взгляд был полон изумлением и восхищением, когда он поднял голову и увидел ее. Что ж, он задремал над бумагами и красавица появившаяся из ниоткуда в его апартаментах вполне могла быть плодом сновидения. К тому же если он кому-то начнет рассказывать о том, что за спиной у этой красавицы таилось нечто золотистое и невообразимое, то кто ему поверит. У него так много важных государственных дел и он так устает, занимаясь всеми ими лично, ничего удивительного в том, что ему начали мерещиться странные вещи.

— Помню, ты обещал провести меня по царству снов, — напомнила она все еще остававшемуся рядом духу. Они снова были дома, но не в башне, а в разветвленных коридорах замка. Заслышав впереди натяжное хрипение, Рианон быстро спряталась в нишу. Она подождала, пока жуткий скульптор проползет мимо, и только потом выбралась наружу. Ей захотелось еще раз посетить часовую башню, что она и сделала. Часы работали слаженно, как один организм. Гномов было не видно, и Рианон решилась обогнуть корпус и заглянуть внутрь механизмов. Это был целый лес, целый мир разветвленных путей и сложных противовесов. Она чуть наклонилась и нырнула внутрь. Ей приходилось пригибаться, чтобы проходить под балками и придерживать рукой шлейф, чтобы он случайно не застрял в вертящихся шестеренках. Вокруг было темно и опасно, но она продвигалась вперед. Что она рассчитывала найти? Ящик с останками Ива? Или его самого? Для того, чтобы встретиться с ним, наверное, действительно нужно было оказаться в страшном сне, а вокруг нее простиралась лишь ужасающая действительность. И она тоже была похоже на жуткий сон. Рианон заметила впереди в гуще балок и противовесов гнома склонившегося над работой. Осторожно она приблизилась к нему. Он был одет не так как все. Абрикосового цвета сюртук очень уж неудачно сидел на маленьком пухлом теле. Такого же цвета колпак почти спадал с головы. Неловкие ручки перебирали гвозди перепачканные чем-то густым и алым.

Рианон подошла вплотную и тронула гнома за плечо. Она даже не знала, почему так хочет, чтобы он обернулся. Может, ей просто было интересно узнать, кто он такой. Она видела его впервые и не знала его имени. Гораций не представлял ей никого похожего.

Когда маленький человечек обернулся к ней, Рианон вздрогнула. Она узнала его не сразу, а когда узнала, чуть не вскрикнула. Опухшее лицо почти невозможно было сравнить с нежными мальчишескими чертами Доминика, но теперь она видела то, что видела. Глаза Доминика смотрели на нее с непривычной затекшей маски. Возможно от того, что она знала его другим, теперешнее лицо казалось ей бесформенным.

Рианон быстро метнулась прочь, сильно пригнулась, чтобы пробежать под шестеренками и ощутила, как изнутри ее опять обжигает. Дьявольский ребенок, ошибка, плод Денницы, у нее в голове вертелись сотни названий, но все они не совсем подходили. Произносить их было неточно, на самом деле внутри нее как будто созрело нечто подобное огненному шару солнца и оно сжигает ее изнутри.

Рианон оставила попытки убежать от самой себя. Она все еще бродила меж механизмами и иногда ей мерещился Ив или окровавленный ящик, на крышке которого сидит черное крылатое существо и перебирает окрашенные алым гвозди.

Она остановилась. Что ей стоило прямо сейчас загадать какое-нибудь другое место и оказаться далеко отсюда. Как можно дальше. Там где Мадеэль не сможет найти ее. Смогут ли духи сделать так, что он не отыщет ее в огромном мире? И зачем ей это? Разве она не хотела быть с ним всегда? Рианон задумалась. Темная романтика уступила место жуткой правде. Внутри нее зреет нечто сверхчеловеческое. Это может ее убить, а может быть, она боится зря. Все так перепуталось. Почему бы ей вечно не быть счастливой на одном ложе с демоном. Какая разница кто он и чего хочет, если ей с ним так хорошо. Жаль, что Лоретт встал между ними, но ведь Мадеэль утверждал, что это только временно.

Рианон с мукой посмотрела на корпус сверхъестественных часов. Они непрестанно двигались, но что отмерялось их движением. Явно не то время, соразмерено которому жили смертные. Здесь было что-то еще. Что-то жуткое и неотвратимое, еще более пугающее, чем участь Ива. Ей не хотелось больше стоять рядом с этими механизмами. От них веяло мраком и злом. Червонные золотые стрелки казались еще более зловещими, чем сгущающаяся вокруг них темнота. Рианон развернулась и пошла прочь. Кажется, пришла пора выбирать свой путь самой.

Темные и светлые

— Ее саму хоть кто-то видел? — Конрад напрягся и вцепился в подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. Манфред уже думал, не отослать ли его из зала совета, но мальчишка стал неуправляем. Чего доброго он поднимет скандал, станет сопротивляться, не вытаскивать же его отсюда со стражами. Маркус и Друзилл, стоявшие позади него, вряд ли осмелились бы успокаивать принца. И уж тем более никто из них не осмелился бы лезть к нему с советами. А было бы совсем не плохо посоветуй ему хоть кто-то из них разлюбить Рианон. Манфред мечтал, чтобы его сын избавился от этой любви, ставшей зависимостью. На то, что сделала с Конрадом эта огненная девчонка, не был способен даже приворот. Разве смогли бы его отвлечь придворные дамы? О браке с заморской принцессой Конрад бы и слушать не захотел. Как будто в мире не осталось никого кроме неизменного объекта его желания. Стал бы он как его друзья. Как бы хорошо они не научились скрывать свои ночные подвиги, но до Манфреда доходили слухи об их приключениях. Многие их поступки были гнусными. Но если раньше Манфред подумывал о том, как подобрать для сына более пристойную компанию, то теперь он был бы не прочь, чтобы Конрад прошелся по кабакам и шлюхам. Ему нужно было как-то смирить свою страсть, пока она не сожгла его, как Рианон вчера сожгла маленький провинциальный городок к югу от Лорета.

— Там в тот день казнили преступников верно? — деловитым тоном осведомился перебиравший приговоры Гермион. — Целую шайку пойманных бандитов.

— А вместо них сгорел целый город, — удрученно добавил Ангус. Он узнал эту новость первым и больше переживал о своих владениях в южных провинциях, чем о погибших людях. Конрад презрительно хмыкнул. Этого ничтожного человека больше испугал бы налет драконов на его земли, чем миф о девушке вызывающей огонь.

— Она не могла… никто этого не может, — пробормотал Родерик, но его заявление было слабым. Он сам был не уверен до конца в том, что говорит.

В отличии от него Манфред был не склонен себя успокаивать. Он знал, на что способна Рианон. Стоило ей войти в темный зал и тут же вспыхивали в канделябрах свечи, будто кто-то невидимый их зажег. Хватало лишь одного едкого слова, чтобы на голове ее обидчицы вспыхнули волосы. Как будто при дворе было недостаточно горячих юнцов всегда готовых защитить ее, Рианон то и дело превращала в лучину чье-то платье, шлейф или копну чьих-то волос. И это еще не самое худшее из того, что она могла сделать. Гораздо хуже, когда она опаляла чье-то сердце. Манфред радовался тому, что сам он не влюбчив, но податливость Конрада стала для него наказанием. Принц легко покорился чарам златокудрой ведьмы. Рианон! Убить бы ее, но где ее теперь найдешь и как с ней справишься. Целый город! Она сожгла целый город. Манфред запустил пальцы в свою поседевшую шевелюру. Еще вчера в его голове было больше темных прядей, чем сегодня. Сегодня он стал стар. Раньше в нем кипела энергия, а теперь победа оказалась за Рианон. Кто бы мог подумать, что ее талант разовьется до такой степени. Сокрушительный дар, которым она обладала, со временем лишь набирал силы. Если прежде в ее присутствии всего лишь нагревались предметы, накалялся золотой кубок в чьих-то руках, получались из ничего незначительные ожоги на коже тех, кто стоял с ней рядом, то теперь ее способность порождать огонь перешла все границы.

— Что там драконы… — тихо прошептал Манфред. Слухи о них давно уже ходили по окрестностям Лоретта, дурные вести долетали из сожженных деревень, погорельцы добирались в столицу, чтобы рассказать ужасающие истории, на выжженных полях встречались колдовские круги, в которых резвилась нечисть. Король не верил во все это, как ему и полагалось или делал вид, что не верит. Манфред не хотел питать слухи о драконах. Они и так были довольно тревожными. Но всего лишь одна девушка оказалась опасней, чем целая драконья стая.

О чем он думал раньше, глупец, нужно было ее уничтожить. Он ведь знал, что огненный дар, как порок таиться в ней, видел, как вспыхивают струны лютни под ее пальцами, как зажигаются сами свечи, как звучат в высоте над ее головой неземные голоса. Девушка, внутри которой живет огонь, и за которой следуют по пятам незримые спутники, это страшная сила. Нужно было подослать к ней убийц, обвинить ее в колдовстве и казнить как ведьму и пусть бы Конрад вскрывал себе вены из-за нее. Теперь уже даже он был неважен. Ради того, чтобы избавиться от такой опасности, как Рианон, стоило пожертвовать и собственным сыном.

— А что если она явиться в Лоретт и спалит здесь все? — наивный вопрос прозвучал над самым его ухом, но Манфред так и не смог понять, кто же его задал. Голос был ему незнаком, но каким приятным он казался. Манфред бы непременно обернулся, чтобы взглянуть на говорившего, если бы не был уверен, что за спиной у него пустота. Его изысканный трон сделанный из слоновой кости стоял близко к распахнутому окну, но за окном никого не было. Благо, что в Лоретте драконов еще никто не видел. Народ здесь был довольным и непуганым, несмотря на то, что где-то далеко на границах с Менуэлом велась война. На столице она никак не отразилась. А вот Рианон, явившаяся сюда со своим огненным даром, действительно могла все разрушить. Манфред вдруг понял, что боится ее. Это было смешно и горько одновременно. Он боится какой-то девчонки, в хрупком теле которой дремлет сокрушительная сила. В ней ведь целая стихия огня. Манфред сам вцепился в подлокотники трона так, что пальцам стало больно. Он царапал их об острые насечки резных украшений, но ему было все равно. Собственная пролитая кровь уже ничего не значила. Он бы отдал ее всю, чтобы разделаться с Рианон.

— Сама ведь она цела? — своими вопросами Конрад повергал в шок отца, но даже не замечал этого. Он слишком переживал сам, для того, чтобы проявить деликатность к чувствам окружающих. — Хильдегард говорит, что ее нельзя обжечь. Это правда?

Сама Хильдегард напоминала мрачную тень, притаившуюся за драпировками огромного зала. Манфред не сразу заметил ее. Она как всегда подслушивала, но не спешила вмешаться в спор. Дипломатична и хитра, а еще пронырлива, будто кошка. Мысленно он похвалил ее. Ему бы сына с таким характером и умением вести тонкую игру. Принцесса, одетая в черное, с неизменным вороном на плече и целым арсеналом колдовских уловок, оставалась неприметной и все слышала. Конрад же шумно продолжал требовать ответа, то с кого-то одного, то со всех сразу. И всем он уже успел надоесть. Иногда даже к принцу сложно сохранить уважение.

— Наверняка, и она, и бандиты, которых она спасла, тоже целы, — ядовито заметил Ангус, осекая норов юного принца.

— Что? — Конрад на миг опешил. — Зачем ей это?

— Возможно, ее потянуло на дружбу с простонародьем, — Ангус елейно улыбнулся. — Или же очевидцы ошиблись, и она никого не хотела спасти, а всего лишь разволновалась при виде казни. В любом случае вопросов остается много.

— А убытков еще больше, — заметил Гермион. — Только подсчитать, сколько всего сгорело на мили вокруг. Еще несколько таких атак и от страны ничего не останется.

— Ну, это преувеличено, — вступился Родерик.

— Хватит спорить, — неожиданно Конрад ударил кулаком по столу так, что звякнули лежащие на нем предметы. — Я хочу знать, с кем она водилась? Был ли в этой казненной шайке некто белокурый?

На секунду над залом совета повисла тишина. За ней должен бы прозвучать дружный смех. Сам Манфред бы в другое время посмеялся. Его заботят государственные проблемы, возможно страна в опасности, а Конраду интересно узнать был ли в какой-то разбойничьей шайке хоть один блондин. Да их там мог быть хоть десяток, воров, грабителей, убийц, всех тех, по ком плачет петля. А он ищет кого-то одного. Или он решил, что Рианон переоделась мальчишкой? Манфред нахмурился. Это был вполне очевидный вариант. Вот почему ее не могли найти. Принцесса не невидимка и под землю провалиться она не могла, а вот сменить платья на мужскую одежду, такое могло прийти ей в голову. Он помнил, как хорошо девчонка стреляла из лука, в умении владеть другим оружием она тоже могло далеко пойти.

— Некто белокурый? — Гермион явно не мог понять, чего добивается принц. — Или некто с особыми приметами? Родинкой, шрамом, увечьем… так найти было бы проще.

— Нет, — отрезал Конрад, его щеки на миг стали пунцовыми от прилившей крови. — Кто-то… кто как заря…

Он произнес это будто во сне и потупился. Кажется, он сам себя не понимал, но от его слов Манфред вздрогнул. Заря, свет, воин… все, что он искал, но если разговор пойдет сейчас об этом, то он уже не сможет себя контролировать.

— Кажется, их главарь был белокурым, — прервал затянувшееся молчание Ангус. — Он очень похож на сына одних дворян, изменников…

— Он еще жив? — Конрад весь напрягся.

Только на этот вопрос ему ответить уже никто не смог. Над залой повисло молчание еще более долгое, чем в первый раз. Прервал его сам же Конрад.

— Я хочу его голову, — потребовал он. — Немедленно, сейчас же…

Казалось, он вот-вот утратит контроль над собой и перейдет на крик. Даже Манфред взглянул на него с изумлением. Впервые Конрад что-то требовал, при чем так, что окружающие его испугались. Раньше он был не годен повелевать, нервный и меланхоличный, он не производил должного впечатления ни на кого. Теперь в нем просыпался правитель. Мальчик начал вести себя как мужчина. И все это из-за той же девчонки.

Манфред задумался. Она ведь может спалить и другие города. Как ее можно остановить? Поймать ее никто так и не сумел. Было бесполезно посылать стражей на ее поиски. Она будто растворялась в пространстве, чтобы потом появиться где-то внезапно всего лишь на миг, натворить бед и снова исчезнуть. Можно ли вообще хоть что-то предпринять против нее? Сам он придумать ничего не мог. И обратиться к советникам тоже было бесполезно. У всех собравшихся в зале был потерянный и удрученный вид. Ангус переживал о потерянных землях, Гермион, забыв о приличиях, нервно покусывал нижнюю губу, Родерик, Дариус и Клоттер буравили друг друга молчаливыми взглядами. Никто не спешил ничего предложить. Манфред и сам растерялся. В такие моменты как сейчас ему казалось, что все земное и материальное бессильно, и королевство, и войска и оружие, ничто не способно помочь. Так не пора ли прибегнуть к неземному и запретному. Стоит позвать Дугласа. Он решительно сжал руку в кулак и чуть не выкрикнул его имя. Юный маг был ему сейчас как раз нужен. Пусть отрабатывает свое место придворного чародея. Для него честь, что король вообще хочет видеть его.

Сам Дуглас так не считал. С высоты фронтона он наблюдал за залой из своих тайных лазеек. Под ним как раз скрещивались два штандарта прикрепленных над дверями и нервно тикали настенные часы. Отсюда было любопытно наблюдать за собравшимися, но не умей он перелетать с места на место и страх упасть прогнал бы его отсюда. Слишком высоко, а крыльев у него нет. Дуглас обреченно вздохнул, уловив призыв в голове Манфреда. Применять свое соображение сейчас ему совсем не хотелось. К тому же ветер, похоже, переменился. Прекрасная Рианон собралась вернуть свое. Ему бы крылья, чтобы слетать в сожженный город, зачерпнуть там пригоршню пепла и пропускать его меж пальцами до тех пор, пока фрагменты прошедшей ночи сами не нахлынут на него. Рианон возвращается, а вместе с ней приходит огненная стихия. Дуглас достаточно пожил на свете, чтобы опасаться и огня, и драконов, и любых столкновений с тем, против чего сам бессилен. Но слухи о Рианон вдруг привлекли и его. Интересно увидеть девушку, которая сильнее чем целая драконья стая. Вот только останешься ли ты жив после встречи с такой красавицей. Ему терять было уже нечего. Видение, мелькнувшее в башне, его потрясло. Мастема и его женская копия. Вроде бы они были вместе. Он должен был бы ощущать жгучую ревность, но не ощущал ничего. После появления и ухода Рианон внутри него образовалась удивительная пустота. Рана, когда-то выжженная в его сознании образом Денницы начала затягиваться. На смену ей пришло нечто другое.

Ей нестерпимо хотелось еще раз взглянуть на Мадеэля. Если бы хоть иногда он засыпал, она могла бы посмотреть на него спящего и запечатлеть в сознании каждую черту. Но сон будто был ему не нужен. Соблазнительная картина того, как ангел спит, укрывшись собственными крыльями и разметав по подушке солнечные локоны, осталась всего лишь игрой воображения. Он был бы уязвим, если б мог спать. Даже она, его возлюбленная, могла бы подкрасться к нему и нанести рану. Пока человек спит, он беззащитен. А ангел? Может ли сверхъестественное существо спать чутко, чтобы просыпаться при первом приближении опасности? И можно ли ранить такое существо вообще? У Рианон накопилось много вопросов. Она замечала, что Мадеэль никогда не спит. Даже когда по ночам он сжимал ее в объятиях, самого его не тянуло в сон. Еще он не уставал, мог не есть и не пить, разве только для развлечения. Раз его подданные терзали изуродованные трупы на поле боя, то почему бы и ему самому иногда не отведать чьей-то крови. Это было дело принципа, а не необходимости. Он пил, не ощущая вкуса, и почти не притрагивался к сырому мясу. Он не получал удовольствия от человеческих страданий, но и прекращать их не хотел. Ему надоели битвы, которые ничего для него не значили, но все еще улетал на некоторые из них просто так по зову долга. Возможно, и сейчас он куда-то улетел. Жаль, Рианон хотелось бы увидеть его златокудрую голову, склоненную на их ложе или звериные шкуры, хотелось бы хоть раз понаблюдать, как он спит и выглядит ли во сне таким же уязвимым, как и любой живой человек. Ей вообще хотелось бы его еще раз увидеть перед тем, как она, возможно, уйдет навсегда.

Навсегда! Разве она и в самом деле этого хочет. Рианон нервно сжала в руке подвеску. Та успела принять вид розового шипа, еще миг и об нее можно будет пораниться. Она действительно уколола палец. Алая капелька крови, выступившая на нем, напомнила ей о смерти. Интересно, хватило бы у нее сил и безрассудства, чтобы взять меч и отрубить голову спящего ангела? Смогла бы она сделать что-то такое из ревности или мести, а может из желания защитить собственную жизнь? Разве она одна мечтала обладать не тлеющей головой Денницы и унести ее с собой как бесценный трофей.

— Я тоже хотел, — произнес чей-то голос за ее спиной, но Рианон знала, что бесполезно оборачиваться, потому что там нет ничего кроме вибрации воздуха и пустоты, однако, голос звучал, строгий. Неземной и какой-то завораживающей. — Я тоже его любил. Я тоже мечтал о его нежности, а не о войне. Не повторяй мою ошибку.

— Я уже ее повторила, — отозвалась она в пустоту. В человеческом мире это было бы странно, все стали бы оглядываться на девушку, которая разговаривает сама с собой, но здесь в небесном замке все было в порядке вещей. Рианон вдруг поняла, что раньше слышала этот голос. Точнее два голоса, один более строгий, второй более нежный, но оба они полны звуками неземной гармонии. Так говорили с ней те, кто звал ее во снах. Наверное, нужно было насторожиться, ведь они всегда хотели увести ее куда-то далеко, на высоту, которой она боялась. И что будет там? Куда ведет бесконечная лестница из ее снов? Почему им так хотелось, чтобы она не встретилась с Мадеэлем? Они ревновали. Они хотели увести ее далеко от земли до того, как она увидит неповторимого воина. И что произошло бы там, на высоте? Не столкнули бы они ее вниз? Кажется, пришло время задать вопросы, но язык ее не слушался. Рианон на миг онемела. Она поняла, кто ее звал, и это ее напугало.

— Я похожа на него, и вы решили заменить его мной, потому что у меня не хватит силы против кого-то восстать, — она задавала вопросы в пустоту, но не боялась получить в ответ молчание. Она и так уже обо всем догадалась сама. — По-вашему я была бы более послушной, чем он?

В ответ лишь легкий ветерок обдувал ей плечи, но он был так похож на прикосновение. Рианон прикрыла веки, ощущаясь наслаждением незнакомой раньше близости. Казалось, что пустота ласкает ее, и в этой пустоте видны очертания крыльев, красивых лиц, движения губ. Она получала бы удовольствия от этого вечно, если бы безмятежная гармония не сменилась знакомыми картинами небесной войны, огня и опаленных тел. Эти фрагменты давно уже не выходили из ее сознания. И они в корне меняли все. Она действительно была не единственной, кто мечтал отрубить голову Мадеэля и сохранить ее как драгоценный трофей. Такие мечты и желания возникали в сознании небесных созданий задолго до того, как люди появились на свет. Он был соблазном для всех, тот, кого она любила. Так почему же теперь ей захотелось вдруг оставить его.

Это как будто была и не ее мысль. Рианон запуталась. Она устало покачала головой. Черное существо, копошившееся в башне Мадеэля, а потом пристававшее к ней в шатре, как будто снова начало нашептывать ей ядовитые подстрекательства. Убей себя, чтобы освободить его. Рианон больше не хотела этого слушать.

Она зажала кулон в руках и загадала оказаться где-нибудь как можно дальше отсюда. Больше всего ей хотелось бы вернуться в Винор и, очутившись внезапно на темной улочке, она поняла, что находиться в одном из городов этого королевства.

Лунный свет лился на мостовую. Грязные отблески факелов закрепленных в скобах над фронтонами домов не могли испортить его чистоты. Рианон вдруг испугалась, что вместе с этим сиянием те, кто разговаривал с ней, перенеслись в Винор. Она осторожно обернулась, но теперь за ее плечами действительно не было ничего кроме пустоты. Улицы города расходились в несколько сторон. Рианон прошла чуть вперед. Кругом было темно и безлюдно. Рианон нравилось ощущать, что она одна бродит в ночи и ночь как будто принадлежит ей.

Такое ощущение, что здесь была только она. Ей можно было делать все, что угодно, хоть летать над городом. Может, стоит вызвать сюда фей и станцевать вместе с ними на улицах. Рианон вдруг захотелось скинуть башмачки и приняться вытанцовывать прямо на мостовой. Она вынула шпильки из волос, раскинула руки и закружилась на месте. Лунный свет очертил пространство вокруг нее. Впервые в жизни й не хотелось ни извергать, ни усмирять огонь внутри себя. Хотелось только наслаждаться спокойствием ночи.

Приятное чувство того, что она здесь одна прервалось быстрым трепыханием крыл. Рианон тут же остановилась. Первая ассоциация была болезненной. Мадеэль мог уже прилететь за ней и теперь наблюдать с высоты, но его присутствия рядом она почему-то не чувствовала. Напротив город казался ей свободным и от его слуг, и от его приспешников. Никакой магии, кроме легких потусторонних флюид. Здесь могут бродить всего несколько чернокнижников, но не армии Люцифера.

Противное карканье, донесшееся сверху, подтвердило, что она ошибалась. Рианон подняла голову и заметила воронов, рассевшихся по периметру крыши. Темная цепочка крошечных фигур над красивым покатым карнизом выглядела довольно зловещей. Рианон только сейчас обратила внимание на то, как красив дом, перед которым она стояла. Он был двухэтажным, украшенным черепицей и тоненькими колоннами, изогнутые фризы и фронтоны производили впечатления чего-то сказочного. Рианон засмотрелась. Вот бы жить в таком домике одной, вдали от всего. От стен веяло уютом. Наверное, внутри тоже очень красиво. И зачем иметь целый замок полный сплетничающих слуг, если можно жить в таком тихом укромном местечке. Здесь бы ее не затрагивали ни войны, ни распри людей и ангелов, ни сокрушительная сила тайн Мадеэля. Тут было бы так хорошо. Интересно, кто там живет? Рианон приблизилась к крыльцу. Каркас навеса скрывал дверь с изящным молоточком, выполненным в виде головы льва. Едва Рианон прикоснулась к нему, как поняла, что уже не одна. Она быстро обернулась. Рядом стоял какой-то господин, очень высокий, крепкого телосложения, одетый в черное, будто в траур. Из под его широкополой шляпы спадали на воротник жгуче-черные волнистые пряди и хотя дождя давно не было казалось, что с них стекает вода.

— Вы хотели бы купить этот дом? — похожий на эхо голос будто и не звучал. Рианон внимательно присматривалась к лицу, скрытому тенью шляпы и не могла различить ни одной черты. Она будто говорила с пустотой.

— Купить? — предложение было заманчивым, но каким-то уж слишком поспешным. Ее это немного насторожило. — А сколько он стоит?

— А сколько бы вы дали?

Вопрос озадачил ее. Рианон задумалась о том, что на ней сейчас не так уж много драгоценностей. Она могла бы снять с себя нитки жемчуга и отделанный сапфирами кушак, а один из ее перстей, наверное, стоит целого маленького поместья. Но что она может предложить за дом? Внезапно она вспомнила о монетах, которые дал ей Доминик. С собой она носила не так много, всего лишь горсть. Она достала три из них и протянула незнакомцу.

— Что можно было бы купить на них в Виноре?

Он долго изучал изящную чеканку. Золото странно поблескивало на фоне черных кожаных перчаток, опушенных норкой. Рианон заметила, какие непропорционально большие у него ладони. Ее это немного напугало. Он мог бы легко сдавить ей горло своими руками.

— Золото гномов… — тихо, будто смакуя слова на вкус, прошептал он.

— Верно, — она не знала, как он мог догадаться, но ее поразила его опытность. Может он и сам бродячий маг, а возможно просто ценитель волшебных раритетов. Манфред тоже был таким ценителем и даже, как выяснилось, Хильдегард. Те, кто не умеют колдовать сами, ценят плоды усилий других магов. А еще находятся и те, кто не прочь коллекционировать чудесные предметы. Доберись до таких коллекционеров инквизиция и им несдобровать, если только они не богаты и не знатны. Этот незнакомец, судя по одежде, мог быть и богатым и знатным. Горностаевый мех на его накидке и бархат лучшего качества, из которого скроен камзол, говорили о взыскательности вкуса и платежеспособности заказчика. Вот только черный цвет был таким мрачным.

— А у вас есть еще подобные монеты? — осторожно поинтересовался он, не выпуская из рук трех первых червонцев.

— Я дам еще две, чтобы купить дом, — Рианон не привыкла торговаться, это не подобало особам королевской крови, но сейчас ей почему-то захотелось снизить цену до минимала. У нее оставалось еще с десяток монет, но незнакомцу она протянула только две. Он жадно схватил их.

— Наслаждайтесь своим новым жильем, — его поклон был учтивым, но края шляпы даже не сравнялись с уровнем ее головы. Он был слишком высок. Просто исполин. Рианон смотрела, как он уходит. Полы его короткой накидки хлопали на ветру, будто крылья ворона.

— Ключи лежат под порогом, — на ходу бросил он.

Как же он был похож на одну из птиц, рассевшихся на крыше. Рианон даже усмехнулась. И голос у него хоть и не хриплый, а напоминает карканье ворона.

— Почему вы решили продать дом? — крикнула она ему вслед, не рассчитывая дождаться ответа.

— Я не решил, — он вдруг обернулся и внимательно посмотрел на нее, будто спешил прочесть что-то любопытное в ее раскрывшемся сознании. — Это дом решил, что пора бы сменить владельца.

Больше Рианон не дождалась от него ни слова. Вороны между тем срывались с крыши и устремлялись за ушедшим, как если бы он был их соплеменников. Как странно, он ведь человек, а не ворон, но в ее сознании после своего ухода он почему-то стал ассоциироваться с этой птицей.

Ключи она действительно нашла у порога. Стоило всего лишь отодвинуть в сторону одну из плохо державшихся досок, и под ней как в гнезде поблескивала целая медная связка. Рианон переступила порог своего нового жилья. Кто-то бы сказал, что это удачное приобретение. Внутри и вправду было очень уютно.

Рианон провела пальцами по кованой решетке большого камина. Казалось, что в ней запутались медные фейри. Причудливые арабески соединялись в сложный узор. Мягкие пушистые коврики под ногами тоже были покрыты замысловатыми узорами. А еще на стенах висели небольшие гобелены с пасторальными сценками. Рианон остановилась перед одним изображавшим даму, приручившую единорога. Ей самой больше хотелось бы увидеть сюжет с девушкой приручившей дракона. Если бы она умела рисовать или ткать узор из цветных нитей, то придумала бы именно такой рисунок.

Еще ей понравились комоды с украшенными резьбой стенками и зеркала в латунной оправе. Вокруг не было ни одной звериной шкуры или охотничьего трофей, если не считать ветвистые оленьи рога, прикрепленные к стене. Недалеко от них в скобах скрестились два палаша. Такое оружие вполне подошло бы ей для самозащиты. Рианон пожалела, что не прихватила с собой меча. Хотя громоздкое оружие вряд ли можно было носить в сочетании с платьем, ей бы больше подошел стилет, спрятанный за корсажем или маленький изящный кинжал. У Мадеэля было полно оружия, но она ничего не успела взять с собой. Теперь она располагала лишь двумя этими палашами. Рианон вынула из скобы один из них и сняла кожаные ножны. Лезвие оказалось ржавым и тупым. С досадой она отложила его. Такое оружие ни на что не годиться. Затачивать ножи она, конечно же, не умела, да и настроения не было. А еще у нее непременно возникнут проблемы с приготовлением пищи, если она останется жить одна. В доме, конечно же, была кухня и много чугунной посуды, но Рианон понятия не имела, как растопить печь, смешать тесто для хлеба или даже сварить похлебку. Она редко наблюдала, как готовят другие, и уж тем более не собиралась заниматься этим сама. Наверное, стоило позвать гномов или фей, чтобы они сделали все за нее. С их способностями и чарами для них простые домашние хлопоты не составят труда. Рианон была уверенно, что стоит лишь мысленно