Оглавление

Парадоксальный спойлер

Однажды, в 1934-м году, умер библиотекарь. Это ведь подозрительно, когда на рабочем месте умирает человек, уткнувшись в книгу, содержащую рецепты вечной жизни. Вдруг, это убийство? Ведь человек не простой, а имеющий доступ к самым загадочным книгам: магическим гримуарам и средневековым рукописям. Знающие люди поговаривали, точнее, помалкивали, что он негласно работал на самого товарища Бекия…

Библиотека эта находилась в здании рядом с ГУМом. Публика, которая гуляет по Красивой площади, обычно любуется самим ГУМ-ом и даже что-то там покупает, отстаивая очереди. А соседнее здание похожее по своей архитектуре новорусского стиля не привлекает особого внимания, кажется пустым и стоящим только для фасада. Окна этого здания всегда занавешены, двери заперты. Никто не видел, чтобы в него кто-то входил или выходил. Публика считала его заброшенным, кое-кто из исследователей поговаривал, что там, в подвалах расстреливали врагов революции и туда ведут подземелья Кремля. Но никто не слышал ни о какой библиотеке. Точнее архивы там какие-то хранились. Документы секретные, связанные с обороной. Карты, всякие пыльные папки, личные дела — много чего. Специальные люди из НХВД охраняли доступ в это здание снаружи и спуск в подземный переход рядом со Спасской башней Кремля, но о библиотеке мало кто знал. Книги там хранились специфические, их хранитель не простой сотрудник НХВД, а человек чрезвычайно образованный, полиглот, знаток древних языков, переводчик. Старику было лет сто, не меньше. Умер — и ладно, но вот только без него никто не мог сказать, какие книги пропали.

А пропал не какой-нибудь тысячелетний пергамент или средневековый «Неомикрон», а роман из будущего — «Инструктор молодости». Первое бумажное издание 2019 года, в котором утверждалось, что Роберто погиб, а он не погиб. Парадокс? Да, но давайте вспомним школьный урок по физике, когда изучали главу учебника «теория квантового бессмертия». Согласно этой теории, нет ничего удивительного в том, что Роберто выжил в какой-то из параллельных вселенных. Другое дело, как он умудрился вернуться из ада, чтобы отомстить…

Напомним. Действие романа «Инструктор молодости» происходит в благостные дни накануне пандемии. Знаток нетрадиционной медицины доктор Дионов решил немного отдохнуть о вечных проблем человечества, но даже в маленьком курортном городке ему пришлось столкнуться с бесноватыми, аферистами и мафиози, раскрывая свой дар чудотворца и пророка.

Началось с того, что пара аферистов (Виктор и Натали) решила обмануть весьма богатую даму (Аманду), предлагая, якобы от имени доктора Дионова, процедуры омоложения за большие деньги, однако у той оказался непростой муж. Ближе к финалу, мафиози Роберто размахивает пистолетом перед Дионовым, в итоге сам получает пулю.

Кто же его спас? Есть версия, что когда его обнаружил полицейский Здравко, Роберто был еще жив благодаря Дионову, ведь доктор должен помнить клятву Гиппократа и помогать любому. А Здравко вызвал скорую помощь, и уже местные доктора окончательно реанимировали Роберто.

Тогда, почему он никак себя не проявлял двадцать с лишком лет, и всеми его накоплениями распоряжалась супруга? Самое простое объяснение, что Роберто все-таки умер, попал в ад и там договорился с демонами о возвращении, чтобы рассправиться с доктором Дионовым. Демоны поддержали эту идею, ибо доктор Дионов был для них как кость в горле — постоянно разоблачал и срывал их самые гадкие планы. Мало того, что он обладает суперспособностью отличать истинную реальность от иллюзорной, так ещё и просвещением занимается.

Просто так достать доктора Дионова они не могли — Ангелы на страже Закона не позволяли демонам распоясаться. Нужен был человек с определенными свойствами — абсолютный психопат без совести, который позволил бы бесам управлять собой. Таким человеком был Роберто, но в Банско у злодеев ничего не вышло. К тому времени доктор Дионов имел уже достаточно сил, чтобы изгонять бесов.

Тогда они решили, что доктора Дионова можно уничтожить, пока он был молод и неопытен. То есть убрать его задним числом, поручив это грязное дело какому-нибудь психопату из прошлого.

Подходящей кандидатурой в качестве аватара для Роберто был товарищ Дышкин — один из начальников НХВД. Этот фокус также был бы невозможен без машины времени, но вот подоспели новые технологии от лучших умов человечества, и среди них оказался подпольный ученый Кознаков.

Однако, убрать Дионова по-тихому не вышло — помешал Виктор, который отправился в прошлое и спутал карты, превратив управляемый бесами хаос в неуправляемый.

Обо всём этом мы узнаем из дневника Виктора. Мы также знакомимся с «Делом доктора Дионова», которое было заведено ещё в 1934-м году начальником спецотдела НХВД Бекия, весьма интересующегося практиками достижения вечной молодости. На тот момент доктор Дионов был юн и даже в чем-то наивен, а товарищ Бекия обладал практически неограниченной властью, работая в самой могущественной карательной организации страны.

Итак, цель демонов — абсолютная власть над людьми. Для этого достаточно преодолеть барьер Божественного Закона и материализоваться, используя людей и их же новейшие технологии. Строя рай на Земле без Бога, люди сами открыли врата ада, прорыв туда виртуально-пространсвенно-временной тунель, и позволили злым духам непосредственно вмешиваться в земную жизнь.

А ведь доктор Дионов предупреждал!

Рената возвращается

6 декабря 1934 года Ренату разбудил звонок телефона. Соседи за стенкой испуганно молчали и не спешили к аппарату — ночью могли звонить только хамиссарше. В одной ночной рубашке Рената выскочила в коридор и сняла трубку.

— Товарищ Дамирова, срочно на совещание!

— Товарищ Бекия? Конечно, буду.

— Машина вас уже ждет.

— Немедленно выхожу!

Она знала, что произошло в самом начале декабря. Да и вся страна знала. Даже соседи за стенкой устроили поминки по Первому Секретарю Венинградского обкома ВКП (б), и кто-то из гостей в разгар горестного веселья спьяну спел под гитару: «Ой, огурчики-помидорчики, Скалин Тирова убил в коридорчике!» Тот певец не знал, что в соседней комнате живет сотрудник НХВД с розовым наганом. Соседи перепугались, набили морду этому несознательному гостю, разбили гитару о его голову и вышвырнули вон.

Но Ренате на этот скандал было наплевать. Она сама ждала расстрела. Начальник транспортного отдела, выслушав её объяснения по поводу операции в метро и обстоятельств убийства товарища Дышкина, отстранил её от оперативной работы на время следствия, приказал сидеть дома и никуда из Москвы не выезжать. Целый месяц было тихо, на допросы её не вызывали, казалось, совсем забыли.

Пользуясь, как ей казалось, последними деньками на свободе, она бесцельно бродила по Москве. Город готовился к генеральной реконструкции, и многие красивые здания были обречены на снос. Особенно это было заметно на улице Сладкого. Вот редакция газеты «Правда» в одном доме с похоронным бюро — гроба от «Райкоммунхоза». Почти египетский монумент на Светской площади — это памятник Конституции, вывеска читается как КИНО-ПОРН — это кинотеатр «Горн», где шел фильм «Предательство Марвина Блейка», с знаменитой фразой Бетт Дейвис: «Я бы с удовольствием поцеловала тебя, но я только что помыла волосы»…

Думая, что её скоро арестуют и накопленные за время службы деньги на черный день уже не понадобятся, Рената стала их тратить на свои удовольствия. Сходила в ГУМ и ЦУМ. Купила приличное пальто, платья и блузки. Не такие шикарные и заграничные, какие ей дарил Махов, покупая в Торгсине за валюту, а может даже у воров, но весьма качественные и достаточно модные вещи.

В форме сотрудника НХВД она по улицам просто так не гуляла, считая себя недостойной носить портупею и фуражку с красной звездой. Слившись с толпой гуляк и приезжих, она бродила по центральным проспектам и любовалась витринами, новостройками и вездесущими портретами Скалина.

Жизнь в Москве кипела. Старые здания ломали, новые строили. На Пушкинской площади снесли церковь, Страстной монастырь еще стоял, но был превращен в антирелигиозный музей, и колокольня была завешана рекламным плакатом «Автодора», который в темноте светился разноцветными лампочками, изображая вираж бравого мотоциклиста. Также сверкала огнями вывеска газеты «Известия» и реклама соседнего кинотеатра, где вскоре должна была состояться премьера фильма «Юность Максима».

На Воздвиженке снесли Крестовоздвиженскую церковь, на месте Храма Христа Спасителя огромный котлован. Везде, особенно в местах строительства станций метро, виднелись горы мусора и обломки. Были перекопаны Александровский сад, площадь перед Библиотекой имени Венина, Арбатский рынок наполовину ушел под землю… На Моховой снесли целый квартал стареньких зданий и там, где за деревянным забором гудела шахта Метростроя, к концу года все расчистили, сровняли с землей, и образовалась просторная площадь, по которой ходил трамвай. На Охотном ряду заканчивали отделку грандиозного здания «Света труда и обороны», на Манежной — возводили гостиницу «Москва».

Воскресенские ворота и дома на Васильевском спуске снесли уже давно, наверное, скоро доберутся и до трущоб Зарядья, где в обшарпаном и потрескавшемся доме по Мокринскому переулку и проживала Рената. Её окно над низкой аркой, наполовину заколоченное досками из-за дыры в стене, имело вид на внутренний двор, заваленный всяким хламом.

Пару раз Рената сходила на каток в парке Сладкого, покаталась среди веселой молодежи. Посетила музей изобразительных искусств и Большой театр. Ходила в кино, посмотрела музыкальную комедию «Веселые ребята». Но ей не было весело.

На здании Военторга ее внимание привлек гигантский транспарант «Свободу товарищу Тильману» и огромный портрет немецкого депутата от компартии и антифашиста. Она подумала, а что тут сложного, надо напасть на конвой гитлеровцев и освободить видного коммуниста. Если бы ее позвали, уж она бы показала этим фашистам…

Она захаживала в Метрополь, бывала на театральных премьерах. Мужчины, разумеется, обращали на нее внимание и звали, кто в ресторан, кто замуж, но она от них отмахивалась, как от назойливых мух. Особо настойчивым пришлось даже демонстрировать розовый наган, который был всегда при ней. И вот беспечным прогулкам конец. Ночной звонок сулил новое дело.

Раз звонил сам начальник Спецотдела товарищ Бекия, значит, он не забыл про их встречу на Красной площади, может даже помнит о своем предложении работать на него. Мелькнула надежда, что её все-таки не расстреляют. Перед расстрелом большие начальники не звонят — приезжает специальная команда и производит арест без всяких объяснений. Она, конечно, не надеялась, что её позовут оказать помощь в расследовании убийства Тирова или разоблачать заговор трецкистов, но этот вызов мог означать мобилизацию всех чрезвычайных сил, в том числе временно отстраненных сотрудников.

За три минуты она облачилась в боевой наряд — форму сотрудника НХВД: кавалерийские шаровары, френч и офицерские сапоги. Норковых шубок и французских блузок в её гардеробе уже не было. Роскошные и наверняка ворованные вещи, подаренные Маховым, она еще месяц назад сгоряча собрала в чемодан и выбросила в мусорный бак во дворе. Через пару часов пожалела. Часть вещей могла бы пригодиться в оперативной работе, но чемодан уже сперли.

Застегнув кожаное пальто, Рената затянула портупею, и очищенный от розового лака наган занял свое место в кобуре. Встряхнув перед зеркалом короткой прической и нацепив фуражку, она мысленно поругала своих неизвестных родителей за излишне миловидно-кукольное личико и сунула в пухлые губы сигарету…

Дело о пропавшей мумии

Если бы по кабинетам штаба НХВД водили экскурсии, то кабинет товарища Бекии показался бы самым зловещим. Окна всегда были зашторены тяжелыми портьерами, и кабинет освещался только настольной лампой. Из темных углов на вас смотрели страшные тубетские маски. Наряду с обязательным портретом товарища Скалина, здесь на стенах можно было разглядеть буддийские картины танка и гравюры, изображающие картины ада, пытки инквизиции и портреты выдающихся маньяков. Засушенные головы неизвестных науке чудовищ соседствовали с бюстом Венина. А макет памятника Держинскому стоял в шкафу во главе странных африканских фигурок и индийских статуэток эротического содержания. И хотя собрание сочинений Венина и труды Скалина занимали почетное место на полках, вокруг пылилось множество книг совершенно мистического содержания: от новеньких иностранных брошюр по йоге, до толстенных средневековых гримуаров с магическими заклинаниями. Имелся также отдельный шкаф с обычными канцелярскими папками проштампованными грифом совершенно секретно. Это были дела так называемых сумасшедших ученых. Совсем новая папка с делом доктора Дионова лежала на столе.

Товарищ Бекия всегда работал по ночам. Редко кто его видел при свете дня.

Рената, конечно, была рада любому заданию, но ей доверили странное дело — предстояло найти исчезнувшую капсулу для бальзамирования трупов.

— Недавно из нашего подведомственного морга Института Сеченова пропала капсула с мумией, — задумчиво сообщил Бекия, перебирая бумаги и доклады, будто надеялся обнаружить пропажу среди толстых папок с делами, — Аппарат нестандартной конструкции заграничного производства, предположительно из США. Вместе с капсулой пропал неопознанный ранее труп молодой женщины неизвестного происхождения, который находился внутри капсулы и представлял из себя отлично сохранившуюся мумию, что представляет научный интерес. Понятно? Уникальная вещь эта капсула, её инвентарный номер… Обнаружил лаборант Иванов, придя на работу в морг. Вместо того чтобы доложить руководству, сдуру вызвал милицию. Глупо поступил, теперь делом занимается МУР, ну пусть занимается. Главное нам понять, кому понадобилась такая громоздкая вещь.

— Это наверняка дело рук доктора Дионова, — предположила Рената.

— Почему вы так решили? — спросил Бекия.

— Вы же сами говорили, что он специалист по мумиям.

— Мало ли у нас специалистов по мумиям? Целый институт занимается одной мумией, и еще куча ученых изучают всяких засушенных фараонов.

— Если честно, я заметила папку с делом Дионова у вас на столе.

Бекия рассмеялся.

— Именно поэтому я вас и позвал. Нам понадобится ваш талант следователя, тем более, что вы уже сталкивались с этим доктором Дионовым в деле о подготовке теракта в метро. Кстати, дело еще не закрыто, в метро действительно нашли странное электрооборудование, которое не имеет отношения к транспорту. Помните, жуткий гул во время парада? Это кто-то пытался запустить электромагнитную бомбу, но видно мощности не хватило — на электростанциях пробки сгорели. Наши специалисты обесточили установку и частично демонтировали для изучения. Есть безумные гипотезы, что это ускоритель частиц, что-то связанное с атомным проектом или даже машина времени. Тогда вам придется искать шпионов из будущего, имейте это ввиду. Я слышал, у нас по коридорам шастает некий Махов, но у нас нет такого агента. Найти и доставить мне лично, при сопротивлении брать живым! Но об этом никому! Ясно? Пока нам ещё предстоит внести ясность в этом вопросе. Думаю, доктор Дионов мог бы нам многое рассказать, но он удивительным образом от нас ускользает, и при этом имеет наглость предлагать свои подрывные статьи в ОГИЗ («Объединение государственных книжно-журнальных издательств»). Но и это не главное — нам нужны его разработки. Есть подозрение, что он также причастен к оживлению мертвых мумий. А нас эта тема чрезвычайно интересует. Случай в Сокольниках, ну вы занимались этим, не единственный. Так что приступайте к активным поискам доктора Дионова.

— Я готова, но как же транспортный отдел? Я работала…

— Забудьте о транспортном отделе, теперь вы работаете на меня. Кстати, мои сотрудники даже внештатные не должны жить в трущобах и коммуналках. Вот тебе ордер на новую квартиру. Это новый ведомственный дом на Петровке. Там у тебя будет своя ванная, кухня и отдельный телефон. И даже балкон с видом на исторические руины монастыря.

— Благодарю.

— Надо говорить не «благодарю», а «Спасибо партии родной за свет, за газ и водопой!» Кстати, эта квартира была выделена для покойного товарища Дышкина, но ордер почему-то оказался у его заместителя. А Дышкина совсем не по рангу поселили в доме Динамо, в квартире расстрелянного полковника… Мне некогда разбираться с этими махинациями — проверь сама, кто там смухлевал при распределении жилплощади и кого надо расстрелять. Разумеется, мы ждем от тебя результатов. Есть вопросы?

— Могу ли я взять себе помощников?

— Сейчас не та обстановка, чтобы отвлекать штатных сотрудников на это дело, а это дело особой секретности.

— У меня есть кандидат с опытом, который вряд ли сейчас занят полезным делом…

Приговор

Темный душный карцер без окон. Кровавые пятна на стенах, царапины от ногтей на плесени. Нетленный запах параши и кислых щей. На полу лужа мочи. В углу вшивая подстилка. Стальная дверь едва заглушает отчаянные крики в коридоре. Никровляеву знакомы эти звуки избиения и топот сапог — кого-то волокли на расстрел. Если прислушаться, то можно услышать и глухие звуки выстрелов.

Сидя в темноте, Никровляев не знал, день сейчас или ночь. Мерцающая полоска света в щели под дверью никогда не гасла. Время тянулось бесконечно. Сколько он уже здесь? Неделю или месяц? Сначала его желудок требовал вина и мяса. Вспоминался вкус куропатки, супчик из крабов, печёная картошечка. Ладожская щука под соусом с белыми грибами. Трюфеля и знаменитый торт ресторана Савой. Но каждый раз ему приносили какую-то бурду с куском черствого хлеба. Желудок долгое время сопротивлялся этой бурде, не хотел принимать. Всё требовал хотя-бы жареную курочку с рисом по-кантонски, котлетку по-пожарски с пюре и грибочками. Прошли долгие часы и дни томления и вот он уже рад крупинкам гречки в гороховой жиже и кускам ржаного хлеба. Похлебав, Никровляев сворачивался калачиком на подстилке и засыпал. Но это ему не всегда удавалось — мешали крики. А еще разные мысли. Сначала мыслей было много. Он думал, почему же его начальник Дышкин забыл про него. Вроде бы у них были неплохие отношения. Общие посиделки с проститутками в бане. Ну да, расстались на том, что из-за столкновения в метро Дышкин обозвал его дураком, но при этом проявил отеческую заботу и отпустил в больницу. Потом Никровляев вспомнил, что сам написал кляузу на Дышкина. Значит, кляуза попала обратно к Дышкину и тот решил отомстить. Зная Дышкина, Никровляев удивлялся, как тот его еще не расстрелял. А может, решил помучить, как следует. Ну что ж, такова горькая ирония судьбы. Никровляеву хотелось рыдать от отчаяния за свою загубленную жизнь. Теперь он понимал, каково это просидеть в тюремной камере. И тут ему вдруг вспомнилась девушка Анастасия. С каким достоинством она держалась на допросе, не умоляла, не плакала. Чувствовалась аристократическая порода. Ну, она, конечно, знала, что папенька её рано или поздно вытащит. А его Никровляева никто не спасет. Никому он не нужен. С такими мыслями он и уснул.

Разбудил его лязг засовов и громовой возглас:

— Никровляев! На выход!

Конвоир вывел его в коридор, поставил лицом к стене и куда-то пропал. Мимо вели сидельцев из другой камеры. Никровляева схватили за шиворот и толкнули вперед за ними.

— Пошевеливайся!

— Это какая-то ошибка, — бормотал Никровляев, — Я свой.

В ответ он получил пинка, другой конвоир молча ткнул его штыком винтовки.

Задержанных вывели из тюремного корпуса во внутренний двор и, подгоняя штыками, затолкали в длинное помещение похожее на пустой ангар или гараж. Там находились еще пять человек. Среди них две женщины. Никровляев узнал уголовника Шляпу, тот тоже его заметил.

— Не понял, что за дела? — кричал Удакин, размахивая руками, — За что мокруху пришили! Я честный вор! Я ни при делах! Товарищ, подтвердите, что я ваш сотрудник! Я шкляморку подписал! Вы же мне обещали!

Никровляев не успел ответить, как раздался выстрел. Чекист в кожанке метким выстрелом из револьвера сразил Удакина в голову, тот повалился на землю, посыпанную песком и опилками. Больше никто выступать не пытался.

Удакина отволокли в сторону, остальных построили перед кирпичной стеной, в которой было множество пробоин. Никровляев заметил еще картонные макеты с силуэтами людей. Мишени, новые и простреленные, стояли перед ними. В воздухе витал запах порохового дыма. Ближе к выходу расположились красноармейцы с винтовками.

Появился прокурорский чиновник в круглых очках. Он бегло и невнятно зачитал по бумажке обвинительное заключение. Никровляев не мог расслышать, что тот гундосил. Какие-то отрывки доходили до его сознания.

Именем Светской Федерации… суд постановил… по статьям… ведение в СССР шпионской деятельности и вредительство в энергетике транспорта, в Нархамате путей сообщения… антисветская организация, которая занималась вредительством в различных отраслях промышленности и на транспорте… заговор инженерно-технических работников… Контрреволюционная пропаганда… Шпионаж… пособники антисветского блока… Подготавливали террористическую акцию… иностранную интервенцию и свержение светской власти… вредительская работа по срыву планового строительства путём создания кризисов в топливоснабжении, энергохозяйстве… диверсионная деятельность, направленная на разрушение производительных сил светской промышленности…

Упоминался метрострой, дескать, вредители сорвали пуск новой станции метро «Держинская», которую планировали открыть к 1 мая, а из-за деятельности террористического подполья пуск переносится до исправления последствий диверсии…

— Приговорить к высшей мере наказания — расстрелу…

Никровляев понял, что дело совсем плохо, и отчаянно закричал: — Позвольте! Это ошибка! Я же не метростроевец, я сам оперуполномоченный транспортного отдела!

Другие тоже пытались протестовать и возмущались каждый на свой лад.

— Что происходит? Я буду жаловаться! — блеял какой-то командировочный.

— А что такое метро? Я никогда там не была! Это что? Поезд под землей? — визжала женщина.

— Приговор приведен в исполнение! Дело о контрреволюционном подполье закрыто, — чиновник захлопнул папку.

Никровляев решил, что это просто дурной сон…

Дело о покушении на мумию

Дело о пропавшей мумии от Московского уголовного розыска вел оперуполномоченный Тимур Холмогуров. Раскрыть преступление по горячим следам сыщику не удалось. На место происшествия прибыла оперуполномоченный Особого отдела НХВД Рената Дамирова.

— Привет МУРу и товарищу Тимуру! — с ухмылкой поздоровалась хамиссарша.

— Товарищ Рената Дамир, да будет мир! Здесь у нас хищение государственного имущества. Банальная уголовная статья. Ограбили медицинский институт. Причем тут транспортный отдел НХВД?

— Меня перевели оперуполномоченным в Спецотдел.

— Ого! Как у вас быстро всё меняется. Поздравляю с повышением! Это надо отметить.

— Можно, а ты какой ресторан порекомендуешь?

— Я бы сходил в «Прагу».

— Фу, нашел, что предлагать, это же обычная столовая Моссельпрома. Комплексный обед что ли нам кушать?

— Зато какие люди там бывали! А какие вкусные расстегаи! Как там писал Маяковский: «Там весело, чисто, светло и уютно, обеды вкусны и пиво немутно!»

Рената рассмеялась.

— Скажу по секрету, эту столовку скоро закроют и передадут нашему ведомству.

— Знаю я ваши секреты. Любой житель Арбата скажет, что это лучшее место, откуда удобно следить за выездом товарища Скалина из Кремля к себе на дачу.

— Товарищ Холмогуров, не болтайте лишнего, а то мне придется вас арестовать.

— Так вы сами начали.

— Закроем тему. Докладывайте, что здесь произошло?

— Предварительным следствием было установлено следующее, — Холмогуров перешел на официальный тон и рассказал всё, что удалось узнать на данный момент.

Происхождение капсулы неясно. Её обнаружили во время недавней инвентаризации. Документов на неё не нашли, но есть предположение, что капсула поступила на баланс Института путем национализации частного морга, принадлежащего похоронному бюро «Вечный путь». Владелец похоронного бюро нэпман Шнеркин исчез в неизвестном направлении еще в 1928 году, бросив на произвол судьбы все свое оборудование, в частности криогенные установки с находящимися внутри замороженными трупами граждан. В его конторе были обнаружены несколько забальзамированных голов неустановленных граждан, гробы оригинальной конструкции, чучела домашних животных и тому подобное имущество. Некоторые трупы были востребованы родственниками, другие остались бесхозными. Документация на все это имущество была утеряна. Имущество похоронного бюро передали Институту, и там, в помещении морга, всё это легло в буквальном смысле мертвым грузом. Однако, когда капсула пропала, лаборант поднял тревогу, ибо так положено — если вещь украли, значит это была ценная вещь.

Были найдены и опрошены свидетели передачи имущества. Выяснились процессуальные нарушения. По словам возмущенных родственников, нэпман Шнеркин организовал прибыльный бизнес в 1922 году, когда было разрешено открывать кооперативы и частные лавочки. Его контора не афишировала свою деятельность и не занималась похоронами простых граждан. Все его клиенты были из среды предпринимателей, банкиров, крупных торговцев. Идея заключалась в том, что богатым родственникам покойника или тяжело больным гражданам предлагалось заморозить или забальзамировать тело до тех времен, когда медицина достигнет уровня технологий и методов излечения всех болезней и сможет продлевать жизнь до бесконечности. Поскольку бухгалтерские книги также исчезли, установить налогооблагаемую базу предприятия не удалось. Однако, в доверительной беседе с родственниками выяснилось, что процедуры стоили немалых денег, аренда криогенных камер оплачивалась на договорной основе. Бланков договоров не нашли. Сообщников нэпмана Шнеркина установить не удалось.

Родственники неохотно шли на контакт со следствием, предпочитая нанимать криминальный элемент для предъявления претензий к похоронному бюро «Вечный путь» и к нэпману Шнеркину. Было возбуждено дело о неуплате налогов и пропаже гражданина Шнеркина, которое пришло к выводу, что Шнеркин вероятнее всего нелегально покинул границы СССР в неизвестном направлении. Поскольку официально никто не предъявил претензий, дело было закрыто и передано в архив. Оставшееся оборудование морга было распределено между государственными учреждениями. Гробы проданы с аукциона в пользу государства.

По закону неопознанные трупы подлежали процедурам фотографирования и дактилоскопии, далее должны были храниться в трупохранилище до года, не трогать до появления возможных правообладателей и наследников, а затем похоронены в общей могиле. Трупу должен быть присвоен порядковый номер, чтобы в случае чего можно было провести обряд эксгумации и перезахоронения. Однако, в общей неразберихе конца 1920-х годов уцелевшие мумии решено было оставить в медицинском учреждении в качестве экспонатов для обучения студентов. Более того, установки были подключены к электропитанию. Надо выяснить, кто оплачивал счета.

Таким образом, возникает юридический казус, осложнивший всем жизнь. Что собственно пропало? Тело молодой женщины или эспонат?

Сотрудники медицинского учреждения по своей юридической наивности полагали, что пропал ценный экспонат и дорогое оборудование. Хотелось бы не столько найти вора, как вернуть научные предметы на место.

Я же, как следователь МУРа, вижу в этом деле криминал другого уровня: сокрытие трупа, возможно убитой женщины. Предстоит выяснить личность этой женщины. Кто ее поместил в капсулу, с какой целью? Раз никто из родственников за ней не явился, значит надо искать заказчика мумифицирования и т. д. И вообще, надо выяснить, что это за аппарат. Если он заграничный, то какой фирмой произведен, как он попал в СССР?

Допрос

— Никровляев! На выход!

Под конвоем Никровляев был доставлен в ту самую камеру, где он допрашивал Анастасию. Сидя в наручниках на жестком табурете, наглухо прикрученном к полу, он ожидал чего угодно, но только не этого — в кабинет вошла Рената с толстой папкой.

— Подозреваемый, вы обвиняетесь в подготовке покушения на товарища Скалина и…

— Рената! Это же я, твой товарищ…

— Кто я? Имя, фамилия?

— Что за шутки?

— Шутки закончились, Вы обвиняетесь в организации убийства товарища Дышкина. Вот ваше письмо в Особый отдел. Вы тут прямо обвиняете Дышкина в халатности и так далее. Это свидетельствует о том, что вы планировали занять место Дышкина, а когда не вышло — убили его.

— Что? Дышкин убит? Но как я его мог убить, я был здесь в тюрьме!

— Убили ваши сообщники. Вот у меня список ваших так называемых информаторов. Среди них уголовники и убийцы.

— Но я их завербовал для спецопераций.

— Вот именно, для диверсий и покушений.

— Наоборот, для предотвращения…

— Вы устроили аварию в метро и пытались нас убить. Устроили побег заключенных… Около сотни преступников…

— Это Дышкин устроил. Разве не помнишь? А уголовников Махов освободил. Он же меня со своими дружками и бросил в камеру. Я бился до последнего…

— Молчать! Пока ты тут сидел, убили товарища Тирова. Все поменялось. Вот почитай Постановление. Никровляев прочитал заголовок: «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик».

— Читай вслух.

«Центральный Исполнительный Комитет Союза ССР постановляет: Внести следующие изменения в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик по расследованию и рассмотрению дел о террористических организациях и террористических актах против работников светской власти:

Следствие по этим делам заканчивать в срок не более десяти дней.

Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде.

Дела слушать без участия сторон.

Кассационного обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о помиловании, не допускать.

Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесении приговора».

— А вот у меня бумага. Некая Глафира — твой агент. А она связана с главарем банды, с Резо. Налицо заговор. Ты понимаешь, что твое дело даже до суда не дойдет?

— Послушай Рената, меня подставил предатель Махов. Он никакой не сотрудник Особого отдела. Он ряженый наймит грузинской мафии. Постовой подтвердит, как эти переодетые бандиты напали на меня прямо в приемной штаба.

— Постовой ничего не подтвердит — он бежал. Точнее он был схвачен при попытке ограбления ГУМа. Бедняге кто-то внушил, что мировая революция свершилась, и настал коммунизм. Есть подозрение, что это доктор Дионов применил гипноз. Он даже меня хотел завербовать, внушал, что надо разоружаться, распустить армию. И это накануне большой войны!

— Вот-вот, вся эта заваруха из-за доктора Дионова! Дышкин знал, что он арестован и хотел расстрелять по-тихому, но видно не успел. А может они в сговоре? Может Дышкин и есть шпион, а Дионов предпочел сидеть в подвале, чтобы обеспечить себе железное алиби, а в это время планировалось совершить теракт и покушение на товарища Скалина. А когда благодаря нашим усилиям их планы нарушились, меня схватили и заперли в камере. Побег всех этих никому не нужных философов — это прикрытие для доктора Дионова. А твой Махов их агент. Его надо немедленно арестовать!

Рената задумалась, закурив новую сигарету.

— Удобно всё валить на мертвого Дышкина. Ладно, Никровляев, я готова тебе поверить и отпустить, но при одном условии.

— Что за условие?

— Ты будешь работать под моим началом.

— Рената, я всегда знал, что мы «одной крови»! — радостно воскликнул Никровляев, осознав, что его сегодня не расстреляют, — Кстати, эта кожаная куртка тебе идет больше, чем всякие кофточки. Так ты теперь вместо Дышкина?

— Нет, наша группа при транспортном отделе будет расформирована. Говорят, мы были лишней структурой. Вскрылись даже махинации с распределением ведомственных квартир. Интересно, как это ты оказался владельцем квартиры на Петровке, когда она предназначалась для Дышкина?

— Ну, Дышкин нашел вариант получше, а мне отдал свой ордер.

— Ну-ну, поскольку теперь мы соседи и будем работать в спецотделе под руководством товарища Бекии, я не буду поднимать этот вопрос, но имей ввиду… — Рената посмотрела на Никровляева, как строгая учительница на нашкодившего школьника, и, убедившись, что тот всё понял, сообщила, — Бекия готов поручить нам дело Доктора Дионова.

— Я так понимаю, что особого выбора у меня нет?

— Ну почему, есть. Твои способности могут пригодиться при разборе разных кляуз. Есть такая вакансия в отделе писем.

— Честно говоря, я бы предпочел и дальше заниматься транспортом и метро. А работа в спецотделе у товарища Бекии — это как бы тебе сказать. Про спецотдел ходят самые страшные слухи даже среди наших сотрудников. Знаешь, что говорил про товарища Бекию покойный Дышкин?

— Ну?

— Он говорил, что Бекия — сам дьявол и бесы трепещут, чувствуя своего повелителя. И это утверждал Дышкин, который в гражданскую насиловал монашек и расстреливал детей. Он сам мне спьяну проговорился. Мол, он даже испугался за своих собственных бесов, как они дрожали. Даже маньяки при виде Бекии падали в обморок от страха. Психопаты сгорали от стыда, слушая слухи о товарище Бекии. Говорят, что он настолько развратен, что имея все возможности для разврата, не занимается развратом. Отказал самой танцовщице Н! Вот такой извращенный извращенец…

— Это ты по своему опыту судишь? Завидуешь его славе?

— Это не я, это люди говорят.

— Не болтай лишнего. Кто такое говорил — уже покойники. Не уподобляйся. Забудь про Дышкина и транспортный отдел. Перед нами новые перспективы. Так ты что выбираешь, отдел писем или спецотдел? Я могу порекомендовать тебя, как грамотного специалиста по вербовке осведомителей. Нам бы твой опыт пригодился. Хотя, как говорил хамиссар Конвента Жозеф Лебон: «В Республике незаменимых людей нет!»

— Понимаешь, я даже не знаю, чем занимается Спецотдел. Говорят, мистикой какой-то?

— Осторожничаешь? Ладно, расскажу, но за разглашение нашего разговора — расстрел.

— Понимаю, секретная миссия.

— Спецотдел занимается сумасшедшими учеными. Как раз такими, которых ты выпустил на свободу. Когда товарищ Бекия узнал, что эти тщательно отобранные им люди благодаря тебе разбежались, то был очень недоволен и хотел тебя расстрелять, но я его уговорила оставить тебя в живых и дать шанс всё исправить.

— Рената, в побеге виноват не я, а этот Махов.

— С ним я сама разберусь, — нахмурилась Рената, — твое дело найти доктора Дионова.

— С превеликим удовольствием найду эту сволочь! Это из-за него меня чуть не расстреляли! А твой Махов явно работает на него! Ладно, твое дело, только объясни, зачем нужны эти сумасшедшие ученые?

— Это не нашего ума дело, что там эти ученые разрабатывают. Может, эликсир бессмертия, а может, хотят оживить товарища Венина. Наша задача найти всех, кто может это сделать. Ну, или готов негласно работать в этом направлении. Первый в этом списке на сегодня — доктор Дионов. Есть подозрение, что он выкрал уникальный аппарат с мумией из морга. Это будет наша зацепка, ведь с таким громоздким предметом далеко не убежишь. Придется искать, а ведь доктор Дионов был у нас в руках.

— Рената, ты меня восхищаешь! Это же прекрасно-интересная задача! Я на всё согласен! Кстати, давай отметим твое повышение в ресторане «Савой»?

— Ты за кого меня держишь?

— Ой, прости, тогда в «Метрополь»?

— Еще хуже, — поморщилась Рената. Ей хотелось поскорее забыть их роман с обаятельным аферистом Маховым, но каждый раз, когда она проезжала мимо «Метрополя», обида теснила её грудь и отравленные горечью лжи сладкие воспоминания бередили душу.

— Тогда в гранд-кафе «Националь»? Там подают сахалинские гребешки с черной икрой. Оливье Люсьен с томленой осетриной. Всё за мой счет!

— Подлец ты, Емеля, но ты наш подлец. Иди, переоденься, а то от тебя карболкой несет…