Детство: биография места
Округ Бейкон, штат Джорджия, 30-е годы. Харри и его друзья изучают торговый каталог Sears и изумляются тому, насколько «все люди на его страницах идеальны», хотя они давно знают, что все это ложь и не существует способа жить в этом мире без увечий.
Американская Джорджия первой трети XX века — жестокое, едва ли не доисторическое захолустье бедности и убожества, населенное людьми со всевозможными формами уродства: шрамы, отсутствующие пальцы, откушенные уши и искалеченные конечности. Сам автор в пять лет упал в чан с кипятком для ошпаривания свиных туш и с него сошла часть кожи. Но его автобиография начинается задолго до этих событий.
Сельский мир, который описывает в своей автобиографии Крюз, суров и брутален, совершенно обыденный расизм, бессмысленное насилие, гротескные и лишенные какой-либо логики поступки и планы на жизнь, однако сладкая, несентиментальная грусть смягчает повествование, великодушное и всепрощающее сознание автора отказывается обрушиваться сурово на изменчивые фигуры, составлявшие его прошлое.
У каждого есть своя доля горя и травм и главный герой стойко воспринимает ту, что досталась именно ему.
Одни критики сравнивают прозу этой книги с прозой Уильяма Фолкнера и Фланнери О'Коннор, другие говорят, что это невыдуманные «Сны поездов» Дениса Джонсона, а журнал The New Yorker назвал мемуары Крюза одной из лучших автобиографий, когда-либо написанных американцем.
Американская Джорджия первой трети XX века — жестокое, едва ли не доисторическое захолустье бедности и убожества, населенное людьми со всевозможными формами уродства: шрамы, отсутствующие пальцы, откушенные уши и искалеченные конечности. Сам автор в пять лет упал в чан с кипятком для ошпаривания свиных туш и с него сошла часть кожи. Но его автобиография начинается задолго до этих событий.
Сельский мир, который описывает в своей автобиографии Крюз, суров и брутален, совершенно обыденный расизм, бессмысленное насилие, гротескные и лишенные какой-либо логики поступки и планы на жизнь, однако сладкая, несентиментальная грусть смягчает повествование, великодушное и всепрощающее сознание автора отказывается обрушиваться сурово на изменчивые фигуры, составлявшие его прошлое.
У каждого есть своя доля горя и травм и главный герой стойко воспринимает ту, что досталась именно ему.
Одни критики сравнивают прозу этой книги с прозой Уильяма Фолкнера и Фланнери О'Коннор, другие говорят, что это невыдуманные «Сны поездов» Дениса Джонсона, а журнал The New Yorker назвал мемуары Крюза одной из лучших автобиографий, когда-либо написанных американцем.
Художественная литератураЗарубежная литератураВиртуальный рассказчикБиографическая прозаТолько в Яндекс Книгах
Жас шектеулері: 16+
Құқық иегері: Kongress W
Түпнұсқа жарияланған күн: 2024
Баспа: Kongress W
Аудармашы: Джамшед Авазов
Қағаз беттер: 211
Ұқсас кітаптар
Пікірлер27
👍Ұсынамын
🚀Көз ала алмайсың
Если это не лучшая автобиографическая вещь, то она ею побудет, пока не случится еще чего-то получше 🙃 9 каталогов из 10
👍Ұсынамын
🚀Көз ала алмайсың
Если автобиография Макконахи - это зелёный свет, то Крюза - красный, как шея любого из "реднеков" округа Бейкон. Места, где секс порой случался раньше похода в школу, болезни лечились волосами, заткнутыми в уши, а об остальной Америке рассказывали лишь рекламные каталоги.
Стоит прочтения.
Стоит прочтения.
👍Ұсынамын
Я была землей, эта книга— то коровьей лепешкой то летним дождем. То сложно, то радостно, то тяжело читать, но все это как будто нужное было, питательное, что ли
Дәйексөздер239
И пока желаемое не шло ему в руки, он пытался желать того, что мог бы получить, пусть оно и было жалким, абсолютно жалким
Сочинение историй, как мне теперь кажется, стало для нас не только способом понимания нашего существования, но и защитой от него.
Мне всегда казалось, что я вступил в эту жизнь не родившись, а просто проснувшись. Я детально помню свое пробуждение и утро, когда оно случилось. В тот раз я впервые ощутил проблеск самосознания, и всего, что я знаю сейчас — историй и связанных с ними обстоятельств, о чем я пишу до сих пор.
