Оглавление

КОНСТРУКТОР МИРОВ: ИГРА ВРЕМЕНИ

ПРОЛОГ

Сколько людей называли меня фантазёром, как насмехался над моими идеями наш заблуждающийся близорукий мир. Нас рассудит время.

Никола Тесла

Человеческий разум, как известно, не имеет собственных границ и может порождать самые различные образы, идеи, картины. Но стоит только вручить во власть этого разума науку, как он сразу же находит своё применение и, конечно же, лучше, если это применение в Созидании. Ибо лишь Созидание может привести человека к его счастью, он счастлив лишь, когда творит, изобретает и порождает плоды своих мыслей. Что же может быть прекрасней как наблюдать за тем, как гениальная идея восстает в реальности перед своим творцом?

И точно неизвестно, каких размеров может быть эта грандиозная идея, порождаемая великолепным разумом, возможно, это прекраснейшая картина на холсте или толстенная книга в несколько томов, а, возможно, это огромных просто колоссальных размеров замок, ослепительной красоты, искусно и с любовью порожденный и возвышающийся на огромные высоты, являющийся обителью и местом покоя того, кто это породил. Тот замок, о котором так восторженно идет речь действителен и вполне реален, именно он является центром огромного скопления галактик, именно его гигантская масса удерживает все эти тысячи космических объектов от того, чтобы они просто распались, разлетелись на миллиарды километров. Этот замок, внутри огромной сферы, своего рода ядро или центр этого чудесного отдела космоса или, можно сказать, своего рода мира, хранящего огромное число тайн.

Возвышаясь над бескрайними просторами, это чудо, сотворенное человеческими руками, хранит в себе столько тайн и загадок. Стоит только войти в это сооружение, как можно убедиться, что нет во всей вселенной ничего подобного, ибо внутри этого замка все комнаты, коридоры, отделения парят! Буквально парят в воздухе! Это кажется невероятным и таким ослепительным, и грациозным. Изнутри замок украшен просто великолепно, эти огромные окна на общем фоне кажутся лишь точками, когда как их реальные размеры исчисляются километрами и даже сотнями километров. Это пространство для полета всех его отделений, комнат, частей настолько огромно, что здесь вполне умещаются настоящие леса, озера, города и даже планеты! Это просто невероятно, ведь в каком еще здании возможно увидеть океан или насладиться полноценным водопадом, не уступающим даже Ниагарскому? И сейчас огромный «Наутилус» — подводный корабль, имеющий форму гигантского кита, сейчас казался просто точкой на фоне этих огромных красот мирно и плавно поднимаясь вверх прямо внутрь центральной — самой большой полуэллипсоидной башне с огромным конусом или, можно сказать, даже штырем наверху. На своей палубе он вез как владельца всего этого изобилия, так и его дорогого коллегу, и собственного владельца, а также тех, кто впервые узнают, что есть на свете такое чудо, что есть на свете правосудие, которое наконец восторжествовало и породило эти невероятные чудеса.

Доктор филологических наук, профессор Тверского университета, заслуженный ученый и отличный товарищ Вадим Александрович Вавилов, вместе со своим спутником и недавним коллегой, помощником капитана корабля «Колумбия» Родионом Михайловичем Мамиевым восторженно продолжали наблюдать за тем как «Наутилус», владельцем которого был знаменитый капитан, бывший принц Индии Даккар и предводитель Бенгальского отделения сипаев в Индии, коллега и соавтор в создании этих чудес, а также просто прекрасный человек капитан Немо, стоял и управлял своим детищем. А рядом с ним стоял тот, кого законно можно назвать автором всех изобретений, которые привели к созданию всех этих миллионов галактик, этих сооружений, организаций, планет, звезд, городов, кои можно перечислять бесконечно и именно он названный некогда Странником, а позже ставший Созидателем и ныне представляемый господином Абдуллахом, стоял и возвышался над всей этой идиллией, порожденной его собственной рукой.

― Господа, думаю мой замок Вам по душе? — спросил вежливо господин Абдуллах.

― Верно, но он порождает не мало вопросов, господин Абдуллах. К примеру, как управляются комнаты и приходят ли они в определенный порядок как в обычных замках? — спрашивал Родион Михайлович.

Профессор, стоявший к собеседникам спиной, придерживая перила, обернулся, выражая свой интерес.

― Думаю, на этот и многие другие вопросы Вы скоро найдете ответы. Ах да, я полагаю нашим гостям не помешал бы новый наряд? — спросил старец глядя на капитана, который лишь с улыбкой кивнул.

При этом Вадим Александрович и Родион Михайлович буквально засветились, светящаяся полоса проходила по ним сверху вниз, преображая их. Красивый и элегантный фрак превратился в нарядный плащ, почти до колена, с красивыми и элегантными узорами вышитые золотом. Рубашки с пышным бантом и складками на груди, дополняющими элегантный вид банта с небольшими камнями бирюзы, и брюки у профессора темно-красного, под стать его плащу, а у юноши темно-зеленого оттенка, также под стать его плащу, выглядели элегантно. И эту картину дополнили туфли тех же оттенков, на которых отражался блеск ламп. Профессор и юноша осмотрели свои новые наряды. Профессор заявил:

― Благодарю Вас, господин Абдуллах.

― Также благодарен — дополнил юноша-моряк.

― Мои гости должны выглядеть подобающе в моей обители. После нашего путешествия, Вы можете спокойно вернуться в свой отдел, который также будет находится поблизости.

Пока учёный это говорил, капитан отошёл к перилам и взглянул в подзорную трубу. Образ капитана в такой позе был очень даже красивым, что скульптор захотел бы запечатлеть этот образ в мраморе.

― Господин Абдуллах, но хотелось бы…

― Смотрите, господа — прервал слова Родиона Михайловича капитан.

Товарищи все посмотрели в сторону, куда указывал принц. К ним приближался огромный корабль, по размерам он был немного меньше «Наутилуса». Гигантская палуба, изготовленная из красного дерева с металлическими пластами выше ватерлинии были покрашены в темно-синие оттенки, что придавало летательному аппарату дополнительную красоту. На самой палубе находилась капитанская рубка с входами в каюты. Небольшой капитанский мостик, который возвышался над стоящими помещениями, выглядел как балкон и было видно, что на нём находился человек в белом костюме, лицо было немного трудно разглядеть, но было также видно, что возле этого человека кто-то стоял, но его уже было не разглядеть.

― Думаю нам не помешает встретится с ещё одним моим товарищем — заявил господин Абдуллах.

Капитан кивнул в ответ и махнул рукой, в это время сзади профессора и Родиона Михайловича кто-то появился, это можно было ощутить по дыханию сзади. Юноша потихоньку обернулся и увидел металлических людей, которые были выше их, на их головах были металлические шлемы, с горящими отверстиями для глаз, а сзади них красовались большие крылья, изготовленные из меди. Всего таких «воинов» насчитывалось около десяти. Кажется, они либо телепортировались сюда, либо вышли из «Наутилуса». Профессор и юноша переглянулись между собой.

― Не стоит удивляться, господа — заговорил профессор. — Это наши стражники, думаю, наличие их не помешает, поскольку не стоит забывать, что Вы всё-таки жители Земли — на последней фразе капитана прошёлся холод в голосе, что профессору стало не по себе, впрочем, как и его товарищу.

А тем временем огромный корабль приближался и становился всё ближе и ближе. И уже можно было разглядеть большую золотую надпись на парящем корабле — «Альбатрос». Профессор подошёл к господину Абдуллаху, пройдя мимо капитана, который стоял возле перил, весь его вид выражал удивление, поскольку к ним приближался тот самый корабль, о котором сейчас подумал учёный.

― Неужели это…

― Да, профессор, это тот самый «Альбатрос», судно, сумевшее покорить воздушное пространство Земли, судно которое первым завоевало небесные просторы…

Корабль подошёл вплотную и из него вышел металлические мост, соединяющий палубы, перила в этой части на «Наутилусе» опустились, и товарищи отошли немного назад. Теперь можно было полностью разглядеть того самого высокого человека, который спустился с капитанского мостика и приближался к присутствующим. На палубе в это время появилась команда корабля, каждый из них был в синей морской форме, на головах красовались береты, а лица закрывали маски. Каждый из них отдавая честь был выстроен в две стороны от пути спускающегося человека, по-видимому он и был капитаном «Альбатроса». Из двух дверей по обе стороны от выстроенных людей вышли ещё два человека и военной походкой приблизились к уже спустившемуся капитану. Когда же два члена команды встали по обе стороны от него капитан вместе со своим спутником взошёл на мост между кораблями.

Капитан был высоким человеком, немного ниже Абдуллаха, но немного выше принца Даккара. Чёрная борода, пышные брови, почти сведённые к переносице, заострённый нос и чёрные глаза, с сильной челюстью. Так можно было описать этого человека, который приближался к ним. Пышная шевелюра чёрных волос говорила о том, что человек был в самом рассвете сил. А на нём был красивый белоснежный плащ, белые брюки и белые туфли. Спутником капитана «Альбатроса» был уже знакомый как профессору, так и юноше Табалуга. На сей раз он предстал перед ними в красивом зелёном костюме и брюках, дополняемые светло зелёной рубашкой.

― Господа, разрешите представить — торжественно начал Абдуллах подходя к мосту. — Мой дорогой товарищ и завоеватель воздушного пространства, капитан кораблей «Альбатрос» и «Грозный», гениальный учёный — Робур-Завоеватель.

― Здравствуйте, господин Абдуллах — на лице Робура появилась улыбка и он протянул руку старцу, и они пожали друг другу руки.

― Здравствуйте, Робур. Рад видеть Вас, Вы как раз прибыли в назначенное время и как я вижу, моя просьба удовлетворена — смотря на стоящих стражников Робура, заявил Абдуллах.

― Я рад, что смог быть полезен. Капитан — Робур поздоровался уже с принцем Даккаром, который подошёл к ним, а Абдуллах подошёл к своему сыну и с улыбкой сказал:

― Отлично всё сделано, Табалуга — после этого, он погладил сына по голове, отчего тот улыбнулся.

Затем Абдуллах немного опустившись обнял Табалугу, который ростом был уже по плечо Вадима Александровича, в ответ Табалуга крепко обнимал своего любимого отца, отчего получал небывалое наслаждение. Приятный аромат от духов Абдуллаха, был приятен, а борода немного щекотала, но Табалуга обнимал самого близкого человека, своего отца. На душе становилось от этого спокойно и так приятно. После этого он встал уже прямо:

― Спасибо, отец. Я старался.

― Касаемо моего кабинета, всё ли было подготовлено?

― Да, отец. Я лично проследил за всем, в этом мне помог и Шуху.

― Раз так, мы пробудем довольно долго в кабинете, учти этот фактор. Спасибо, сынок — Абдуллах ещё раз погладил сына по голове и жестом своей трости попросил следовать за ним.

Пока Абдуллах беседовал с Табалугой, а профессор с юношей ожидали в стороне, капитан разговаривал с Робуром.

― Как я вижу, у двух капитанов, отлично идёт беседа — заявил Абдуллах, подойдя к своим товарищам, хотя важно указать, что хоть принц Даккар и Робур были господину Абдуллаху товарищами, но в их словах, манере речи и поведении выражалось глубокое уважение к самому Абдуллаху, как к правителю.

― Принц, Вы просили, чтобы наш дорогой друг прибыл для проекта «Океан», о котором Вы говорили, поэтому я вызвал его.

― Ваша воля, господин Абдуллах.

― Капитан — подошёл заместитель принца Даккара на корабле, капитан обернулся.

― Разрешите?

― Извольте, капитан — ответил Абдуллах.

Капитан Немо отошёл к матросу, который что-то ему докладывал. Абдуллах же обратился к Робуру.

― Попрошу Вас отправить «Альбатрос» инструкции его дальнейшей цели, я указал с чем Вы можете ознакомится на Вашем электронном устройстве, ведь как я полагаю, Вы согласны составить принцу компанию?

― Конечно, господин Абдуллах. Разрешите отлучиться?

― Извольте, — ответил правитель.

В это время Табалуга стоял возле него и внимательно наблюдал за действиями своего отца. Робур же повернулся к одному из членов команды «Альбатроса», который был также его заместителем.

― Мистер Тёрнер.

― Слушаю Вас, капитан.

― Отправляйтесь на «Альбатросе» в отдел «Б23», где сможете взять все необходимые инструкции с моего компьютерного центра.

― Как прикажите, капитан.

― Желаю Вам удачи.

― И Вам, капитан — мистер Тёрнер отдал честь и отправился на «Альбатрос».

Вскоре корабль отделился и отдалялся от «Наутилуса», становясь всё меньше и меньше. А Робур наблюдал за тем, как его творение медленно превращалось в малую точку, стоя на огромной высоте и держась за перила. В его мыслях проходили моменты того, как отрицали его смелые мысли в клубе мистера Прудента, как он встретился со следователем, а пролёты вокруг света на том самом «Альбатросе» и победа над огромным дирижаблем. Всё это в одно мгновенье словно пронеслось в мыслях господина Робура, что он не заметил, как к нему подошёл Абдуллах и положил руку на плечо товарища.

― Вспомнились былые времена?

― Вы же знаете ответ, — с грустной улыбкой ответил товарищ.

― Конечно, — также немного грустно ответил Абдуллах. — Мне следует познакомить Вас с нашими гостями, думаю Вы отвлечётесь.

― Действительно.

После этих слов они подошли к Вадиму Александровичу и Родиону Михайловичу.

― Познакомьтесь Робур, Вадим Александрович Вавилов, доктор филологических наук и профессор Тверского Государственного Университета, а это Родион Михайлович Мамиев, заместитель капитана корабля «Колумбия».

Познакомившись, собеседники начали диалог.

― Господин Абдуллах, я рад чести быть знакомым с господином Робуром, но разрешите уточнить, не про него ли Жюль Верн написал роман «Робур-Завоеватель» и повесть «Властелин мира»?

― Совершенно верно отмечено, Родион Михайлович — ответил Абдуллах.

― Но тогда, каким образом Вы остались живы после удара молнии на «Грозном», господин Робур? — спросил профессор.

― Думаю, Вам следует рассказать всю свою историю, мой дорогой друг, но я думаю, лучше это сделать после того, как «Наутилус» пребудет в первый отдел. Кроме того, господа, я должен благодарить Вас за то, что Вы до этого выслушали мою историю в большом зале на протяжении 10 часов подряд.

― Господа — заявил подошедший капитан. — Обед уже подготовлен и ждёт нас в первом электронном отделе.

― Благодарю Вас, принц — ответил Абдуллах и обратился к профессору и юноше. — А после чего, Вы сможете узнать о истории Робура, если пожелаете. Кстати, капитан, думаю настало время Вам отлучится вместе, для выполнения Вашего проекта, как Вы и хотели.

― Коль так получилось, до следующей встречи, господа — заявил капитан, Робур также направился вместе с капитаном направился вниз, через второй люк, который недавно здесь был установлен.

Через некоторое время товарищи могли наблюдать, как два летающих космических корабля, напоминающие по форме удлинённый эллипсоид с разветвлёнными крыльями в обе стороны, излучая синее свечение, вылетели и направились вдаль. После этого, господин Абдуллах повернулся к гостям и заявил.

― Встреча с господином Робуром, думаю, была для Вас приятной. Мой кабинет довольно огромен и разделён на несколько отсеков, по этой причине, чтобы раскрытие моего мира в дальнейшем было более удобным, я предпочёл провести Вас в главный отдел, где я провожу больше всего времени, а из него уже мы перейдём во все остальные.

― Вы хотите сказать, что там мы получим ответы на все наши вопросы, господин Абдуллах? — спросил профессор.

В ответ учёный лишь поднял правую руку, левой приподнимая сферическую рукоять своей трости и щёлкнул пальцами, яркая вспышка начала выходить из сферы, затмевая всё и сквозь это, присутствующие лишь успели услышать:

― Именно…

Глава первая. Кабинет

Свет стал уже меньше слепить глаза. Вадим Александрович огляделся по сторонам, рядом с ним находился Родион Михайлович, они оба сидели на красивом большом кресле, парящем в воздухе. Приятные коричневые оттенки отлакированного дерева переплетались с неоновыми линиями, проходящими по креслу, а также красивая красная обивка, которая, казалась, особенно мягкой, как и подлокотники. Верхние части выше головы этих кресел были позолоченными и можно было увидеть драгоценные камни. Они находились в помещении немалых размеров. Это был довольно большой зал, на полу был устлан ковёр, над которым и парили кресла, рядом находился стеклянный стол, с деревянными отлакированными полками под ним, при этом сам он не касался ковра, а по краям проходили светящиеся линии.

Также здесь стояло ещё одно кресло, которое пустовало, но оно было значительно больше, чем кресла профессора и моряка. Форма потолка была сферической, благодаря чему можно было предположить, что это был огромный купол, но это было далеко не так. Впереди Вадима Александровича находилось гигантское огромное окно в форме шестиугольника. Говоря о потолке, кроме его сферической формы, можно было ещё заметить, что он был просто изумительно украшен. Ещё нигде товарищи не видели такого великолепия, весь потолок был буквально усыпан драгоценными минералами, алмазами, изумрудами и рубинами, создавая гигантских размеров узоры с выпуклостями.

В разных частях потолка висели картины, среди которых можно было заметить картины как великих мыслителей, так и очертания космоса, морей, неизведанного мира формул и расчётов и многие другие изображения. Огромная люстра, свисающая в центре, дополняемая сотнями других источников освещения, была просто ослепительна, а её приятный тёплый свет придавал некий уют. Оглядываясь по сторонам, товарищи видели, как ниже после картин, шли просто ослепительной красоты веранды, идущие вокруг всего зала, украшенные самыми лучшими элементами. Вместе с этим, многие из них светились слабым светом, словно свет от фосфора, что создавала свою приятную атмосферу таинственности. Каждая из веранд проходила мимо целого ряда огромных шкафов с самыми разными книгами, освещаемыми светильниками.

Дополнительный свет в качестве парящих в воздухе сфер, которые по желанию могли изменять цвет своего окраса, освещали как веранды, так и основной зал, в настоящее время светясь приятным таким же тёплым светом, как и от люстры. Каждый шкаф, изготовленный из чистейшего золота с многими другими драгоценными камнями, с панелями управления, на случай передвижения полок был прикреплён к стенам, продолжаясь красивыми выпуклыми узорами.

Прямо перед огромным окном находилось нечто напоминающее пьедестал с целым рядом включённых голограмм. Там находилось летающее кресло, с целым рядом разных установок, над которыми были и дополнительные голограммы. Вся эта аппаратура была расставлена на довольно широком пьедестале в форме полумесяца, если смотреть сверху. А сам пьедестал начинался почти вначале огромного окна, кончаясь на его конце. Рядом с креслом в парящем состоянии находились две летающие пластины с некоторыми необходимыми вещами. В центре же всего эллиптического пьедестала находился большой стол, с самыми различными бумагами, парящими над ним голограммами. Также на столе были различные книги, маятники и другие необходимые приспособления.

По обе стороны от места, где сидел профессор с юношей находились два огромных фонтана, от которых просто веяло свежестью, а чуть ближе к столу красовались две удлинённые вверх эллипсоидные аквариумы, в которых были тысячи самых различных рыб разных окрасов, что создавало свою игру света. А на песчаном дне росли водоросли, растущие ввысь, служа своеобразным укрытием для некоторых видов рыб. От большого пьедестала, к которому вели всего несколько ступенек вела дорожка, проходящая через место, где сейчас сидели Вадим Александрович и Родион Михайлович. Такой же комплект кресел, а иногда вместе с дополнительным диваном, иногда встречался в этом зале, как и на верандах, порой же среди них были и золотые скамьи, эти места отдыха были довольно полезны, особенно во время напряжённой работы.

Но что ещё больше привлекло внимание профессора, это огромное устройство напоминающее гигантское кольцо слева от него с большим количеством труб, проводов и аппаратуры, не говоря уже о тысячах самых различных голограмм. Рядом с ним находились и другие устройства, к примеру, неподалёку от этого устройства была целая плеяда летающих пластин, некоторые из которых были многоярусными, и на них было полно самых различных пробирок, склянок, чашек с самыми различными жидкостями, порошками и веществами.

Справа же после фонтана находился огромный телескоп, направленный наверх, наверняка, он был не прост по своей конструкции, поскольку на неё было несколько и параболических устройств. Но что ещё могло привлечь внимание, то это округлая большая арка, рядом с которой также было много голограмм и проводов. Она же находилась чуть дальше от телескопа рядом с многими другими устройствами и аппаратами, среди которых были и модели роботов, машин, летательных аппаратов. Зал вмещал столько всего и по этой причине его размеры были далеко не малы. Но здесь было очень даже много всего, что даже не охватывал взгляд. Важно сказать, что в воздухе парили и летающие пластины, на которых тоже было не мало самых различных устройств и аппаратуры. Но также были и огромные окружные полки с книгами и верандами, они словно колонны, направляющиеся к своду, но ближе к своду изгибались с соединялись с соседними «колоннами». По размерам можно было сказать, что этот раз в своём диаметре, до веранд составляет несколько тысяч километров, также и в высоту!

Чтобы лучше оглядеться, профессор встал с места и оглянулся. Когда учёный обернулся, то увидел, что аппаратура кончалась и здесь, где находились дополнительные светящиеся сферы, находился тронный отдел! По ступеням можно было взобраться на уже более высокий пьедестал, прикреплённый к стене, он был довольно большой по своим размерам, а там стоял огромный кристалл, высота его была точно не меньше сотни метров, он словно испускал свои лучи в различные стороны и служил троном для правителя всей этой системы. На его поверхности можно было заметить, словно вросшие внутрь основного кристалла другие драгоценные камни, образующие особый узор на спинке самого трона. А на рукоятках подлокотников словно выросли два огромных сапфира, создавая лучшие удобства. А на сиденье и на спинке под огромным узором, словно из камня вырастали мягкие ткани, очень напоминающие обивку, которые идеально пропускали свет, никак не вредя удивительному эффекту с освещением всего трона. Освещение было направлено специально так, чтобы этот кристалл излучал свет из себя, это придавало ещё больше шарма этому трону.

Ступени были украшены драгоценными камнями, а на всей стене была при помощи мозаики из драгоценных камней собрана огромнейшая картина системы Семург и только за ними начинались веранды. Перед нижними из них с правой и левой стороны находились по шесть более малых пьедесталов, на которых были расположены троны, но уже изготовленные из различных драгоценных металлов и отличительной чертой было наличие у них столов перед ними, когда как перед главным троном-кристаллом не было ничего. Стена, к которой был прикреплён трон был лишь в форме Семурга было видно, что его можно было обойти и за ним уже находилось продолжение библиотеки, таким образом этот трон с огромной птицей над ней находился прямо в центре всего этого огромного округлого зала. По обе стороны от этого трона, до начала ступеней к малым пьедесталам с двух сторон находились двери, просто гигантские по своему размеру, по поверхности которым проходили неоновые свечения, впрочем, также, как и на ступенях. Это свечение, которое часто присутствовало, придавало этому величию эффект футуризма и фантастичности.

Родион Михайлович и Вадим Александрович в удивлении осматривали всё это великолепие. Когда же педагог опустил свой взор немного ниже, то заметил высокого человека, стоящего к ним спиной в длинном белом плаще со стразами, украшающими его спину. Конечно, они узнали этого человека сразу же. Это был никто иной как господин Абдуллах, который не оборачиваясь спросил:

― Надеюсь Вам по душе моя обитель, господа?

― Это Ваш кабинет, господин Абдуллах?

― Да, господа. Это именно он — учёный повернулся к своим товарищам. — Но перед тем, как мы начнём нашу беседу, я считаю Вам следует подкрепиться, поскольку мы не делали перерыва на протяжении всего моего рассказа, про наши путешествия с господином Даккаром, на протяжении 10 часов — сказав это, Абдуллах уже вставал, как профессор спросил:

― Надеюсь, Вы составите нам компанию, господин Абдуллах?

― У меня намечались кое-какие дела, но если Вы желаете, — Абдуллах вновь присел, но в этот момент у него из кармана выпала фотография.

Родион Михайлович подобрал её и передавая её учёному заметил, что это была фотография самого Абдуллаха, там он был одет в чёрный плащ, синеватую рубашку, а на руках были странные светящиеся перчатки, цвета кожи, но это явно были не руки, иначе они бы так не выделялись, на ней, учёный смотрел с довольно странным выражением словно что-то говорит именно людям, как подумал Родион Михайлович. При этом, он стоял на фоне космоса, который был размыт, словно пространство было искажено за ним, моряку это показал несколько странным явлением, но не подавая виду он передал фотографию владельцу, который взял её и посмотрел на Родиона странным взглядом, немного напоминающий угрозу, затем вновь отложив фотографию в карман, он перевёл свой взгляд и посмотрел на пол.

В этот миг в полу открылось два отверстия по обе стороны от сидящих, откуда смогли выйти роботы, которые держали на своих руках закреплённые блюдца с колпаками. За ними выходили остальные роботы, стол, который был небольшим и имел полки отошёл, и вместо него, словно из ниоткуда появился красивый стол с накрытой скатертью на нём. Роботы подходили и каждый из них ставил блюдца, кладя салфетки на колени Родиону Михайловичу, Вадиму Александровичу и господину Абдуллаху. Когда роботы должны были открывать колпаки, господин Абдуллах заявил:

― Я предоставил Вам земные блюда, но теперь хотелось бы представить Вам и другие.

Когда же роботы подняли колпаки, то перед товарищами предстали совершенно удивительные, ранее не виданные блюда. Господин Абдуллах видя, как его гости переглянулись между собой улыбнулся и кивнул роботам, которые в тот же час испарились в воздухе.

― Господин Абдуллах, а что же это за блюда?

― Рядом с Вами, Родион Михайлович, печёный альфа-кальмар в соусе, далее интегрированный бобовый бутерброд с вечным хлебом, рядом с ним неоновый суп Белкина, рядом с Вами профессор, фаршированная Бетельгейзе с изюмом, а это салат с Плутоном, сразу рядом с ним уже карибский салат с шестой солью. А это к примеру, уже фрукты из второй Эта Киля, на десерт торт с соком сапфира. Тут есть ещё несколько блюд, но думаю Вам они понравятся, я решил руководствоваться Вашими вкусовыми пристрастиями и выбрал пока только эти блюда.

По началу такие наименования немного удивили гостей и поначалу им было немного боязно начинать, господин Абдуллах же не обращая внимания приступил к трапезе, начиная с супа Белкина. Родион Михайлович, посмотрев на товарища, решил первым попробовать этот суп. Каково же было его удивление, когда этот вкус ему очень даже понравился, его трудно было с чем-то сравнить, это был совершенно другой приятный вкус, на языке чувствовался привкус свежего мяса, прекрасно сваренного в богатом на приправы бульоне, небольшие кусочки некого овоща, напоминающие по вкусу отдалённо морковь и свеклу одновременно, таяли во рту, вместе с рядом других различных кусочков. Это было довольно приятно, профессор также решил попробовать и также остался в восторге.

В качестве небольшой закуски Вадим Александрович попробовал интегрированный бобовый бутерброд с вечным хлебом, на вид это блюдо напоминало хлеб, на который была намазана икра, а на ней были бобы. Но на вкус это было нечто совершенно иное. Каждое блюдо оказалось для них сюрпризом, и теперь Вадим Александрович уже смело пробовал каждое новое блюдо, с радостью отмечая всё новые и новые вкусы. Во время приёма пищи ни один из присутствующих, согласно этикету не решил тревожить друг друга разговорами. В конце же испробовав аппетитный десерт, когда роботы убрали посуды, учёные решили начать свою беседу.

― Благодарим Вас, господин Абдуллах за довольно сытный ужин. Мы были приятно удивлены, испробовав новые для нас блюда, и я думаю, у нас достаточно тем, чтобы продолжить нашу беседу…

Глава вторая. Господин Абдуллах

Господин Абдуллах встал с кресла и сделал несколько шагов, тут пол перед ним начал раскрываться, оголяя, казалось, бездонную водную гладь, где можно было увидеть, как плавают самые различные виды рыб. Прямо перед господином Абдуллахом начал всплывать большой проход, своеобразный плавающий мост, который вёл прямо к округлому месту, где появились словно из ниоткуда столик и кресла, на столе уже стоял чайник с пиалами. Когда мост уже стоял, господин Абдуллах ступил на него, идя по нему гордо размахивая подолом своего плаща, который красиво развивался при каждом взмахе. Вадим Александрович с Родионом Михайловичем следовали за ним. Встав рядом с креслом, он посмотрел наверх и, скрестив руки за спиной, остановился, вглядываясь в белую огромную Луну. Сегодня Луна была полная и чёрные зрачки учёного отражали это великолепие.

― Господа, уже довольно позднее время, не желаете ли Вы для начала передохнуть?

― Простите, господин Абдуллах, но наш интерес настолько силён, что мы готовы даже пожертвовать ночным временем, если, конечно, Вы решитесь на, то же самое — говорил гордо Родион Михайлович.

― Похвально, господа. Не часто мне удавалось встретить среди землян таких как Вы, способных так пренебрегать временем отдыха.

― Верность — истине необходима, господин Абдуллах.

― Браво, профессор — ученый сделал небольшую паузу, после чего продолжил. — По началу, я желал мучить Вас неведением, поскольку хоть Вы и пробыли в моей обители немало времени, уже около месяца, всё-таки немного отвращения к Вам, впрочем, как и ко всему человечеству у меня сохранялось. Но со временем, мне казалось, что мне не стоит, являясь в нашей ситуации, преобладающей стороной так относится к Вам, и я решил дать возможность полностью задать мне любые вопросы, ведь в любом случае, моя безопасность гарантирована, ибо Вы в любом случае не сможете покинуть пределы моей системы. А теперь, я слушаю Вас — сказал это, учёный обернулся и сел на своё кресло внимательно смотрел на стоящих учёных.

Внезапно сзади них появились два парящих кресла, чайник воспарил сам по себе и налил чай для каждого из присутствующих. И они глотнув чаю, начали диалог.

― Господин Абдуллах — как старший говорил Вадим Александрович. — Благодарим Вас, за то, что Вы предоставили нам такую возможность и могу Вас уверить, что мы не будем злоупотреблять Вашим великодушием. Число наших вопросов, кажется, стремится к бесконечности, но я попробую начать. Вы, конечно, представились, но могли бы Вы подробнее сказать, кто же Вы?

― Хм… Не ожидал услышать такой вопрос от Вас. Я, тот истинное имя которого неизвестно, тот, кто всю жизнь считал себя рабом Всевышнего, тот, кто принял этот гордый титул — Абдуллах. Я, Абдуллах, на Земле рождённый, весной 2004 года впервые оказавшийся на Земле, принеся благополучие туда, где и был рождён. Не имел я братьев, ни сестёр, проведя всё своё детство в созидании и познании. С 6 лет учившийся лишь у тех, кто науку свято любил, а сам познавать не переставал никогда. Я, Абдуллах, любящий горы, вершины, звёзды, играющий с цифрами. С юных лет обучающийся в университетах изучая строение мира, задающий вопросы и не останавливающийся на полученных ответах, стремящийся разгадать тайны, порождающий изобретения и произведения, соединяющий свет металла и камня, слепнущий от увиденного камня. Отличающий драгоценность от безделушки, никогда не забывающий выученного. Абдуллах. Я, Абдуллах, ставший первым человеком покинувший Солнечную систему — изгнанником Земли и породивший свою обитель — свой мир, мою систему, мой Семург. Я, Абдуллах, являющийся первым и единственным правителем лишь одного государства, равного которым нет и не было за всю историю, я повелитель Семурга, стремящийся быть достойным рабом своего Владыки — Всевышнего, обещающий творить правосудие везде где ступает моя нога, некогда бывший Странником, Созидателем, а ныне Повелитель Знаний, Абдуллах. Да! Я — Властелин Наук. Я — Абдуллах.

Ответ господина Абдуллаха имел глубокий философский смысл и был довольно красивым, конечно обладать таким титулом не так уж и легко. Родион Михайлович задумался и, посмотрев на старца, спросил:

― А Вам не одиноко, господин Абдуллах?

― До того, как я встретил принца Даккара, я был совершенно один. Конечно, мои родные были, но на фронте науки я был одинок. К сожалению, даже после встречи с принцем проходило некоторое время, пока я не стал отцом, я всё ещё чувствовал себя одиноко. Хотя иногда чувство одиночество становится моим спутником. У меня никогда не было друзей, господа. Сам я считаю, что друзей не существует и это лишь вымышленные существа, и эти фантастические выражения личности могут быть лишь здесь, но никогда они не встречались на Земле, ибо там есть жажда наживы, люди всегда будут предавать друг друга и воевать друг с другом. Я часто чувствовал себя одиноко не потому что вокруг меня было мало людей, а потому что я не видел тех, кто верит мне. Никто не любил мои идеи и не верил в них. Все либо пользовались ими, либо не понимали, либо же просто отрицали, никак не принимая.

Сколько я пытался найти людей, чтобы были со мной рядом в трудные мгновенья, но никого не было. И тогда, даже в детстве я отказался от людей. Порождая свой мир, свои мысли, я понимал, что со мной лишь те, кто стали порождением моих собственных идеи и замыслов. Даже когда я предлагал идею механизма, ни мои товарищи, ни учёные не поддерживали. Но что было ещё обиднее, это когда я только чувствовал будто одиночества больше нет, что со мной наконец те, кто меня понимают и поддерживают. А оказывалось, что они просто не понимают и восхищаются передо мной только для показа, пользуются мной, словно показная доска, чтобы хвалиться, словно это они воспитали или открыли такие таланты, пользуясь тем, что я правдив и доверчив их словам, когда в реальности же они не шевелили и пальцем.

Были и те, кто лишь обещал. Давали обещания, но не исполняли. Как же мне было обидно каждый раз видеть эти предательства и обманы. Продвигали для показа, а на самом деле ничего не делали. И в конце концов, сердце стало настолько закрытым, что одиночество стало уже привычкой, хобби, а затем уже состоянием души. Одинокий — никогда не будет покинут, господа, поэтому быть одиноким это не так уж и плохо, как принято полагать. Одиночество даёт взамен огромные возможности, ибо если у Вас есть интеллект, то в одиночестве никогда не бывает одиноко. Находясь в одиночестве, можно открыть удивительные возможности.

Ярким примером тому служит само явление прихода озарения, ведь как известно, озарение приходит только во время одиночества и лишь одному человеку. Поэтому я смог воссоздать такое большое количество изобретений и достигнуть всего, чего желал. Общество — это не главное, главным является именно саморазвитие и старания. Каждый раз придумывая нечто новое и творя, открываются новые пути и потихоньку возможно достичь и таких масштабов. И знаете, господа, в одиночестве довольно увлекательно, ибо не только идеи такие увлекательные, собственный мир человека, который он порождает встаёт перед ним во всей красе, и он может находится в нём, лишь, когда он находится один. Тогда он может увидеть всё, что ему угодно, находить поддержку и покой. Но кроме того, что касается меня, то моё саморазвитие открыло мне дорогу к тому, что я смог породить свой собственный мир, который я и придумал, находясь в одиночестве в реальность. И когда я в нём получается, можно сказать по определению одинок для всех, кто за пределами него, а все те, кто здесь знают, насколько я счастлив как со своими близкими и родными, так и со своими идеями и возможностями. Именно поэтому, господа, я прихожу к выводу, что я с гордостью чувствую себя одиноким в собственном грандиозном мире, где, как выяснилось, в одиночестве не так уж одиноко.

― Но неужели Вы думаете, что работа в команде является менее эффективной, ведь, когда несколько людей, то движение идёт быстрее — утверждал Родион Михайлович.

― Отнюдь нет, Родион Михайлович. Лишь один человек придумывает, все остальные либо исполняют, либо показывают будто поддерживают. Никогда одну идею несколько человек придумать не могут. Даже идея с нашим «Наутилусом», хоть я и участвовал в его создании, но идея всего корабля принадлежит господину Даккару, а мне идея его электрического питания. И как я уже говорил, когда один человек конструирует проект либо придумывает идею, он один. Думаю, Вы, Вадим Александрович, знакомы с этим чувством.

― Да, господин Абдуллах. Мне довелось почти всю свою жизнь прожить в полном одиночестве, но я бы сказал, что это стало состоянием моей души и это придавало мне трудности и кошмары, чем развитие, как это было у Вас.

― Но всё-таки профессор, Вы должны идти лишь к свету и только развиваться. Всё ещё не поздно, хотя иногда мне кажется, что для этого человечества, над которым мне весело потешаться, уже кажется поздно. Это мне напоминает строки из повести про Незнайку.

Он немного невезучий,

Озорной и смелый плут

Все его чему-то учат

И Незнайкою зовут.

Он не знает, отчего

Так огромен небосвод,

И зачем на небе звёзды

Ночью кружат хоровод.

Он не знает, почему

Солнце прячется во тьму,

Но все маленькие

Дети улыбаются ему.

Это человечество, эти нарисованные люди, очень даже «весело» живут на своей планете. Озорные плуты, считающие себя смелыми. Каждый из учёных, каждый из моих товарищей и сподвижников их чему-либо учил и в конце они ничего не знают, не признают наши гениальные идеи, иначе они давно должны были обойти даже меня, с моим-то могуществом и масштабом. И действительно, они разве знают, отчего на небосводе одна только система Семург так огромна?

Или же Вы знаете хотя бы то, что моя система настолько огромна, что не смотря на то, что она находится на таком огромном расстоянии даже от галактики, смотря с Земли, он занимает целую четверть всего небосвода! Или разве знают они, зачем на небе звёзды кружат свой хоровод? Какие замыслы за этим кроются? Даже несмотря, что это для их цивилизации жизненно необходимо. И что мне интересно, знают ли они почему я ненавижу этих людей, почему Солнце от них прячется во тьму?

Но знаете, господа, Табалуга, далеко не единственное моё создание, не далеко не единственный мой сын. Смотрите — господин Абдуллах щёлкнул пальцами, и перед ними появились голограммы, на которых были самые различные изображения.

На первой картине был уже знакомый товарищам Табалуга, рядом с господином Абдуллахом. Но они были в некой незнакомой локации, напоминающей дикую природу, а рядом с ними стояла маленький крольчонок, в розовом красивом лёгком платье. На следующей картине господин Абдуллах стоял уже рядом с большим спортивным автомобилем красного цвета и большим номером «95», что было ещё удивительно, у этой машины были большие глаза, и она буквально улыбалась, показывая свои белоснежные зубы. На следующей фотографии стоял сам господин Абдуллах, уже в другом белом одеянии с гитарой, а рядом с ним держа гитару на фоне красивого мексиканского города стоял маленький мальчик лет 12 и настоящий живой скелет с двумя глазами, в странной одежде, уже с другой стороны господина Абдуллаха, также держа в руках гитару. На очередном изображении, уже красивая девочка в одежде балерины, она словно замерла в танце, протягивая руку учёному, который принимая руку, улыбался. Кажется, на фоне этого изображения был большой зал. На следующей же фотографии был изображён на фоне ночного неба, где было видно северное сияние, маленький оленёнок, который парил рядом с господином Абдуллахом, который был одет в пальто, а сзади него красовались большие и красивые крылья.

А на очередной фотографии, господин Абдуллах сидел на красивом мустанге коричневого цвета, на следующей же старец стоял на фоне двенадцати старцев в самом различном одеянии и образе. Таких фотографий было довольно много и каждая из них была в определённой локации, в своём отделении.

― И каждый из них, являются Вашими созданиями, господин Абдуллах?

― Совершенно верно — поняв, что хочет спросить Родион Михайлович, сразу же ответил Абдуллах: — Да, молодой человек, Вы встретитесь с ними. И говоря про них, они не знают, насколько люди ужасны, насколько человечество кошмарно в своём действительном виде и всё же господа, они улыбаются им, ведь если обратите внимание, каждые из них играли свои роли на фильмах и мультипликационных произведениях также. Поэтому, все маленькие дети улыбаются ему. Но всё же, как ни странно это было, что наяву, а не во сне, приключения большие он нашёл и на Луне — говорил господин Абдуллах показывая сюда. — Луна, лишь аллегория таинственного местоположения, который никто бы не достиг. Но Вам, волею судьбы, удалось найти свои приключения и оказаться даже здесь и лишь Вы знаете о моём существовании.

― Но зачем Вы потешаетесь над теми, кто ниже Вас, разве это хороший тон? Разве это подобает Вам, господин Абдуллах? — дерзко спросил Родион Михайлович.

В ответ на эти слова, господин Абдуллах посмотрел в сторону голограмм, тут же изображения пропали, а на их месте появилась голограмма планеты Земля.

― Вы говорите, про это? Над ними нужно насмехаться, ибо они этого заслуживают, им чужда обычная речь и обычные слова. В их души никогда не войдёт истина и верность, лишь жадность и убийства, жажда крови будет на них. И даже если я поступаю так, значит, есть свои причины.

― Но из-за чего, Вы настолько презрительно смотрите на человечество?

― Ярким примером моих историй, являются те, которые я рассказал Вам уже в большом зале. Но кроме них, уже есть уж точно не мало причин на это. Если я буду приводить… — голос господина Абдуллаха прервала появившаяся голограмма, это был капитан. — Слушаю Вас, капитан.

― Здравствуйте Абдуллах, не могли бы Вы прибыть на короткое время, необходимо Ваше вмешательство.

― Хорошо, сейчас прибуду — голограмма исчезла. — Господа, мне нужно отлучится, как Вы видите, а пока я буду в отсутствии, Вы можете ознакомится с этой историей, которую я создал ещё будучи на школьной скамье — в его руках появилось несколько листов с текстом, написанные средним шрифтом. — Надеюсь, эта история придётся Вам по душе, а я скоро вернусь, до встречи, господа.

Профессор получил бумаги, и они с юношей просмотрели, после чего посмотрели на место, где стоял, господин Абдуллах, он уже на летающей пластине направлялся к большой круглой арке, которая стояла в правой стороне от них. Оказавшись уже рядом, господин Абдуллах что-то набрал на появившихся на его пути голограммах, и эта арка начала светиться по своему контуру неоновым светом, пока не прошла одна яркая вспышка и вся площадь занимаемая аркой светилась красивым свечением. Старец, обернувшись, помахал своим товарищам и направился внутрь испарившись в этом ярком свете, который в миг телепортировал его…

Глава третья. Научная истина

Вадим Александрович со своим товарищем не решили зря терять время и начали прочтение текстов