«Наше дело левое, но случайно оказалось правым»
Ведь новый герой — это человек, свободный от всех традиционных форм зависимости: от рода, от природы, от хода истории, от церкви и т. д., и т. п. Тем самым он освобождается от своей частности — как от частичности, от неполноты — и становится уже не символическим воплощением целого, но самим этим целым. Каждый, любой — равен миру в целом.
То же происходит в сценарии «Очень хорошо живется» с природой, от которой «быть в зависимости» — как сказано у Ржешевского — «просто постыдно». Преодолевая эту зависимость, человек сам становится явлением природным.
В этом смысле можно сказать, что откровенное, намеренное разъятие традиционного типа сюжета в «Очень хорошо живется» (а разъятие пресловутого «фабульного анекдота» Ржешевский на сей раз произвел наиболее последовательно) есть то же самое поедание героем сюжета, поедание, в результате которого сюжетом становится сам персонаж.
