Eileen Enwright Hodgetts
THE GIRL IN THE LIFEBOAT
Copyright © Eileen Enwright Hodgetts, 2022
All rights reserved

Перевод с английского Павла Смирнова

Серийное оформление Татьяны Гамзиной-Бахтий

Оформление обложки Михаила Корнилова

Ходжеттс Э. Э.

Девушка из спасательной шлюпки : роман / Эйлин Энрайт Ходжеттс ; пер. с англ. П. Смирнова. — М. : Иностранка, Азбука-Аттикус, 2025. — (Иностранка. Роман с историей).

ISBN 978-5-389-30229-7

16+

1912 год. В ледяных водах Атлантики гибнет «Титаник», а в одной из спасательных шлюпок дрожат от холода две сестры — сбежавшие из дома юные аристократки, которые оказались на борту в качестве горничных. Поппи, старшая, всегда была опорой для своей младшей сестры Дейзи; вот и теперь, не успев толком прийти в себя после катастрофы, она понимает, что их испытания не закончены. Почему Дейзи так странно себя ведет? Почему за ней тайно наблюдает один из спасшихся пассажиров первого класса?

После возвращения в Англию правительство объявляет расследование причин гибели «непотопляемого лайнера», и Поппи начинает подозревать, что Дейзи знает факты, способные пролить свет на гибель судна, — ведь откуда-то у нее вдруг появились деньги на дорогие наряды… Размышляя над этими вопросами, Поппи чуть не упускает момент, когда на кону оказывается не только репутация сестер, но и их жизни.

© П. А. Смирнов, перевод, 2025
© Издание на русском языке, оформление.
ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2025
Издательство Иностранка®

 

 

ТЕРПЛЮ БЕДСТВИЕ. SOS. ТИТАНИК — ВСЕМ СУДАМ. КООРДИНАТЫ 41,44 НОРД 50,24 ВЕСТ. СТОЛКНУЛИСЬ С АЙСБЕРГОМ. ТОНЕМ. ПРОСИМ НЕМЕДЛЕННОЙ ПОМОЩИ. СТОЛКНУЛИСЬ С АЙСБЕРГОМ. ТОНЕМ.

КАРПАТИЯ — ТИТАНИКУ. МЕНЯЕМ КУРС И ИДЕМ К ВАМ.

ОЛИМПИК — ТИТАНИКУ. ГДЕ ВЫ НАХОДИТЕСЬ?

ТИТАНИК — ВСЕМ СУДАМ. ПОГРУЖАЕМСЯ НОСОВОЙ ЧАСТЬЮ. 41,46 НОРД 50,14 ВЕСТ. ИДИТЕ КАК МОЖНО СКОРЕЕ.

БАЛТИК — КАРОНИИ. ПРОСИМ СООБЩИТЬ ТИТАНИКУ, ЧТО МЫ ИДЕМ К НИМ ПОЛНЫМ ХОДОМ.

ТИТАНИК — ВСЕМ СУДАМ. ПРИСТУПАЕМ К ЭВАКУАЦИИ ПАССАЖИРОВ.

ОЛИМПИК — ТИТАНИКУ. СПЕШНО ПОДНИМАЮ ПАРЫ ВО ВСЕХ КОТЛАХ.

ТИТАНИК — ВСЕМ СУДАМ. ВОДА ПОСТУПАЕТ В МАШИННОЕ ОТДЕЛЕНИЕ.

ВИРДЖИНИАН — МЫСУ РЕЙС. СООБЩИТЕ ТИТАНИКУ, ЧТО МЫ ИДЕМ НА ПОМОЩЬ. НАХОДИМСЯ В 170 МИЛЯХ К НОРДУ.

ТИТАНИК — ВСЕМ СУДАМ. SOS. ТИТАНИК ПОГРУЖАЕТСЯ НОСОВОЙ ЧАСТЬЮ. ПОЧТИ ПОЛНОСТЬЮ ПОД ВОДОЙ. ТОНЕМ.

Часть первая

СЕВЕРНАЯ АТЛАНТИКА

Прежде жизнь текла спокойно и размеренно. По утрам не происходило ничего такого, к чему не вели бы события предыдущего вечера. Случившаяся катастрофа, казалось, не просто пробудила этот мир, но и послужила толчком, принудившим его двигаться со все нарастающей скоростью, оставляя все меньше места для покоя, довольства и счастья. Думаю, современный мир проснулся 15 апреля 1912 года.

Джек Б. Тейер III,
один из выживших пассажиров «Титаника»

Глава первая

15 апреля 1912 года
На борту «Титаника»
Северная Атлантика
Элвин Тоусон

«Титаник» быстро погружался, и времени у Элвина Тоусона почти не оставалось. Он уже почти настиг ее, но она перехитрила его и теперь заняла место в последней спасательной шлюпке. На мгновение мир, казалось, замер: Тоусон видел лишь лицо горничной, торжествующе смотревшей на него снизу вверх. Парализованный злостью и разочарованием, он наблюдал, как лодка медленно спускается на воду. Только когда матросы взялись за весла и шлюпка плавно направилась прочь, Тоусон окончательно осознал ситуацию, в которой находится. Если он немедленно что-нибудь не предпримет, то погибнет. «Титаник» был обречен. Лайнер погружался носом в пучину, и волны уже захлестывали палубу. Ночь была наполнена предсмертными вздохами гигантского корабля и отчаянными криками и мольбами оставшихся на нем пассажиров.

Корма «Титаника» начала подниматься над водой, и пассажиры в спешке, отчаянно цепляясь за все, что попадалось под руку, пытались вскарабкаться по круто наклонившейся палубе. Тоусон скривился. Забираться наверх было бессмысленно. Единственную возможность спастись и надежду снова увидеть ту горничную давала какая-нибудь лодка.

Огни «Титаника» еще ярко горели, освещая темную поверхность воды и бледные лица пассажиров отплывающих шлюпок, с ужасом озиравшихся на место катастрофы. Он видел, как матросы гребли, изо всех сил налегая на весла, чтобы шлюпки не затянуло в воронку, которая непременно образуется, когда океан поглотит огромный лайнер.

Тоусон не стал тратить время, чтобы завидовать тем, кто нашел способ покинуть тонущий корабль, и удержался от соблазна присоединиться к мужчинам и женщинам, в панике стремившимся к мнимой безопасности на корме. Последняя шлюпка отошла, и теперь каждый был сам за себя — с этого момента можно забыть про всю эту чушь вроде пропускания вперед женщин и детей. Тоусон огляделся в поисках хоть чего-нибудь, способного держаться на воде, и обратил внимание на мужчин, суетившихся на крыше офицерских кают.

Прищурившись, он разглядел, что они тащат хрупкую парусиновую лодчонку — последнюю из складных шлюпок. Они не стали тратить время на то, чтобы поднять ее на шлюпбалку, а решили просто установить на наклонной палубе, превратившейся в своеобразный эллинг, с которого суденышко соскользнуло бы в ледяную воду, уже готовую его встретить. Тоусон отцепился от поручня и бросился вперед, врезавшись в группу мужчин. От удара двое из них отлетели в сторону, а Тоусон ухватился за веревки, натянутые вдоль борта шлюпки. Он принялся толкать ее в унисон с оставшимися мужчинами, которые еще верили в возможность спастись.

Еще чуть-чуть, и лодка окажется в воде. Они будут спасены. В этот момент корабль издал протяжный стон. Тоусон поднял голову и увидел, как одна из массивных дымовых труб накренилась и сорвалась со своего места. Обрывая остатки удерживавших ее растяжек, труба рухнула на доски настила, подняв облако искр. От удара по носовой части прокатилась мощная волна, сорвавшая лодку с палубы и повалившая всех с ног.

Вода оказалась настолько холодной, что у Тоусона перехватило дыхание. Море сомкнулось над его головой и потащило вниз в водовороте брыкающихся ног и цепляющихся рук. Но спасательный жилет через минуту вытолкнул его на поверхность. Тоусон заморгал, чтобы избавиться от воды в глазах. Он все еще был рядом с лодкой. Утлое суденышко перевернулось и теперь качалось на волнах кверху килем, подставив похожее на горб дно свету безразличных звезд. Веревки вдоль борта все еще на месте. Ему еще есть за что уцепиться. Тоусон схватился за веревку и вместе со шлюпкой, под перевернутым корпусом которой оставался воздух, начал дрейфовать прочь от тонущего корабля.

Он не знал, как долго так плыл, совершенно ослепнув и оглохнув от паники и сосредоточившись лишь на том, чтобы не выпустить веревку из рук. Постепенно рассудок стал к нему возвращаться, и он понял, что не один. На гибнущем судне еще горели огни, и в их отсветах было заметно, что море вокруг кипит сотнями бьющих рук и ног. Несколько полузамерзших людей пытались забраться на перевернутый корпус, за который Тоусон цеплялся, парализованный страхом. Другие тянулись из воды, словно потусторонние твари из болота, извиваясь, хрипя и стараясь ухватиться за веревки.

Он обернулся. Корма «Титаника» поднялась почти вертикально и была переполнена людьми, старавшимися заползти по товарищам по несчастью еще выше, чтобы выиграть еще несколько секунд, прежде чем они сорвутся и полетят в воду.

Перевернутая лодка отплывала все дальше, и Тоусон понял: если он хочет выжить, то придется выпустить веревку и вступить в бой за место на перевернутом корпусе. Он заставил себя разжать пальцы. На мгновение ему показалось, что его сейчас унесет в сторону, но он отчаянно задрыгал ногами и рванулся вверх по плечам соседей, безжалостно сталкивая их в воду. Медленно и мучительно он подтягивался, лягая каждого, кто пытался забраться наверх рядом с ним. Сейчас не время для сантиментов. Если он хочет сохранить себе жизнь, то остальным придется умереть.

Наконец он выбрался из воды и, весь дрожа и тяжело дыша, уцепился за торчащий киль. Чья-то рука схватила его за щиколотку. Он брыкнулся и почувствовал, как нога попала во что-то мягкое. Он пинал снова и снова, пока рука не отцепилась от него. Теперь он оказался плечом к плечу с другими мужчинами, так же как и он, настроенными выжить. Все стонали от боли в сведенных судорогой пальцах, яростно бранились друг на друга, но крепко держались за спасительный киль.

Где-то совсем рядом раздался громкий свисток, и все вдруг затихли.

— Это офицер!

— Это мистер Лайтоллер!

Только сейчас Тоусон разглядел офицера, который, наполовину высунувшись из воды и уцепившись за нос лодки, держал в посиневших губах свисток.

— Что нам делать, сэр?

Лайтоллер выплюнул свисток и на удивление энергично ответил:

— Перестать вести себя как дикари и соблюдать дисциплину. Всякий, кто не намерен исполнять мои приказы, может проваливать к черту.

Тоусон не особо любил британцев и на дух не выносил офицеров, но, слыша, как офицер стал отдавать приказания, а люди начали их исполнять, он почувствовал, что надежда постепенно возвращается. Да, им предстоит ужасная ночь, но помощь наверняка должна скоро прийти. Из-под перевернутого корпуса лодки извлекли радиста, который угодил в воздушный карман. Он казался полумертвым, но все же, стуча зубами, сумел подтвердить, что на сигнал SOS откликнулись другие суда. «Балтик», «Карония», «Олимпик» и «Карпатия» спешат к ним на всех парах.

На мгновение дрожащие от холода люди воспряли духом, но через минуту словно занавес опустился над сценой — это погасли огни «Титаника».

В темноте раздался голос Лайтоллера:

— Помолимся.

У Тоусона не оставалось сил для молитвы. Он предпочитал думать о мести и возвращении того, что прежде принадлежало ему.

Шлюпка номер четырнадцать
Поппи Мелвилл

Поппи Мелвилл увидела, как огни моргнули в последний раз и «Титаник» погрузился в темные воды Атлантики. Корабль исчез, а с ним и последние надежды. Холодные и безжалостные звезды освещали людей, что барахтались в воде, отчаянно молотя руками среди бледной, как будто светящейся пены. Айсберг — виновник катастрофы наверняка был уже далеко, величественно дрейфуя дальше по океану, отделавшись всего лишь отметиной черной краски, свидетельствовавшей о его встрече с кораблем.

В шлюпке номер четырнадцать Поппи обнимала ребенка, которого посадили ей на колени. Она крепко держала мальчика, прижав его лицо к своему пальто. В ее силах было помешать ребенку видеть происходящее, но помешать ему слышать она не могла, а ночь была далеко не тихой.

Офицер, командовавший шлюпкой, поднял вверх небольшой масляный фонарь, свет которого подрагивал в дрожащей руке. Поппи сосредоточилась на колеблющемся огоньке и наблюдала за тем, как рука офицера постепенно обрела твердость, пока он не набрался сил заговорить.

— Налечь на весла! — скомандовал он. — Не мешкать!

Из темноты за спиной Поппи раздался мужской голос — резкий голос человека, привыкшего что-то требовать от других.

— Надо разворачиваться. Подберем людей из воды. У нас есть свободные места.

Офицер ответил негромко, но уверенно:

— Если вы не замолчите, сэр, я буду вынужден препроводить вас за борт. В эту лодку сажали женщин и детей. Как здесь очутились вы?

Поппи обернулась, но увидела лишь сгрудившуюся темную массу. Среди женщин и детей было трудно различить мужчину, который действительно никак не должен был оказаться здесь. Хотя мужчина замолчал, некоторые женщины подхватили его слова, настаивая на возвращении.

На лице офицера появилось выражение мрачной решимости.

— Налечь на весла! — повторил он команду.

Гребцы склонились над веслами, и шлюпка ускорила ход. Ей вслед летели крики остававшихся в воде людей. Лодка двигалась неуверенно и постоянно виляла, потому что весла то и дело натыкались на препятствия. Может, палубные стулья или столы, а может, и человеческие тела. Поппи на миг выглянула за борт, и перед ней предстало то, что ей вовсе не хотелось видеть и уж тем более запоминать: руки, тянущиеся к борту, пытающиеся ухватиться за опускающиеся в воду весла, и разинутые рты, из которых раздавались слабые жалобные крики.

Женщина на носу шлюпки обернулась к офицеру, и свет фонаря отразился в слезах, заливавших ее лицо.

— Прошу вас! — взмолилась она. — Мой муж! Он не мог сесть в шлюпку вместе со мной. Он может быть сейчас в воде.

Офицер покачал головой.

— Если мы вернемся, они нас перегрузят.

— Но у нас есть места, — настаивала женщина. — Мы можем принять еще двадцать или тридцать человек.

— Как мы можем принять на борт двадцать или тридцать человек, когда в воде их тысячи? — спросил офицер и, отвернувшись от нее, скомандовал матросам с ноткой отчаяния в голосе: — Налечь на весла и не останавливаться из-за… из-за препятствий за бортом!

Мысли Поппи начинали очищаться от затуманившего их холодного ужаса. Теперь она узнала валлийский акцент командира шлюпки и смогла вспомнить его имя. Это был офицер Лоу — при посадке он дал указание Поппи взять на себя заботу о женщинах и детях в шлюпке. А ему самому, пока шлюпку спускали на воду, пришлось сделать несколько выстрелов из пистолета, чтобы отогнать обезумевших пассажиров. Несмотря на всеобщую панику, царившую в тот момент, Поппи понимала его правоту. Мужчины, которые пытались запрыгнуть на борт, пока шлюпка медленно опускалась вдоль борта судна, опрокинули бы их всех в воду. По мрачному выражению на лице Лоу она предположила, что пистолет все еще у него и что он без колебаний снова пустит оружие в ход.

Хотя Поппи и была уверена, что потрясение от вида огромного судна, скрывающегося под водой, останется с ней до последних дней жизни, она сумела сосредоточить все мысли на самых насущных нуждах. Где остальные шлюпки? Где Дейзи? Ожидая очереди на посадку, она наблюдала, как шлюпки принимают людей на борт и отходят от тонущего лайнера, но нигде не видела своей сестры. Зато она видела ожесточенно бранившихся пассажиров, не понимавших, зачем их вытащили из постелей и заставили надеть спасательные жилеты. Эти люди до сих пор были уверены, что находятся на борту непотопляемого плавучего дворца. Как же они ошибались! Теперь эти шлюпки — все, что оставалось на поверхности от огромного и величественного «Титаника».

Поппи вглядывалась в темноту. Если каждая шлюпка была снабжена фонарем, то наверняка удастся увидеть и другие огни. Наверняка они не единственные, кому удалось спастись. Она покачала головой. Нет, она даже и думать не будет об этом. Они точно не одни. Дейзи где-то там, неподалеку.

— Горничная…

Поппи подняла голову и встретилась взглядом с офицером.

— Вы — горничная, приписанная к этой шлюпке?

— Да, сэр. Поппи Мелвилл.

— Хорошо. Пожалуйста, подойдите ко мне.

Ребенок на коленях Поппи заворочался, когда она начала подниматься с места. Сидевшая рядом женщина протянула руки и приняла у Поппи ее ношу.

— Вы действительно член экипажа? — прошептала женщина.

— Да, — кивнула Поппи.

— Вы знаете, что с нами будет?

Поппи встала и расправила плечи.

— Нас спасут. Радист отправил сообщения. Другие суда спешат к нам. Нужно только немного подождать.

Она осторожно пробиралась между сбившихся в кучу пассажиров и гребцов, отметив мимоходом, что среди последних были не только члены экипажа «Титаника», но и некоторые пассажиры. Лоу стоял на корме, сжимая посиневшей от холода рукой обледеневший румпель. Шлюпка опасно покачнулась, когда Поппи попыталась устроиться рядом с ним. Наконец она опустилась на корточки и тут же вздрогнула от ужаса, почувствовав, как ледяная вода, плескавшаяся на дне шлюпки, захлестнула ее щиколотки.

В неровном свете фонаря Поппи увидела замершее на лице Лоу невозмутимое выражение.

— Слушайте внимательно, — сказал он. — Вы представляете судоходную компанию «Уайт стар лайн», и я надеюсь, что вы будете вести себя достойно. Что вы не впадете в панику или истерику.

Поппи задрожала, почувствовав, как холодная вода пропитала ее пальто и юбку, сырость достигла коленей. Поддаться панике было очень легко. Безопасность в спасательной шлюпке была всего лишь иллюзией. Если уж великий непотопляемый «Титаник» мог уйти под воду, то эта утлая лодчонка и подавно. Крики тонущих пассажиров позади них начинали слабеть, а впереди не было ничего, кроме бескрайнего холодного океана, над которым мерцали равнодушные звезды. Пока что море было зловеще спокойным, но это могло измениться в любую минуту. Что будет с ними, если ветер усилится и поднимутся волны? Было от чего впасть в отчаяние.

Лоу говорил тихо, а его валлийский акцент странным образом успокаивал. В свете фонаря она видела очень молодое лицо — офицеру, наверное, где-то двадцать два, как и ей самой.

— Вряд ли я остался единственным офицером среди выживших, — произнес Лоу. — Но это не исключено. Поэтому сейчас, когда становится тише…

Он поморщился и умолк.

Поппи кивнула. Он сказал то, что нужно было сказать.

— Сейчас, когда становится тише, — продолжил Лоу, — нам нужно слушать свистки других офицеров. Боксхолл мог добраться до шлюпки. Он сказал, что попытается. В противном случае остался только я.

— А капитан?

— Капитан исполнит свой долг до конца, — мрачно ответил Лоу. — Он не сел в шлюпку. Вы знаете, сколько горничных спаслось?

— Всем женщинам из экипажа были назначены места в тех шлюпках, к которым они приписаны, — ответила Поппи. — Моя сестра Дейзи тоже горничная и сейчас находится в одной из других шлюпок. Как думаете, где они могут быть? Почему мы их не видим?

Лоу приложил палец к губам.

— Говорите тише. Нужно сохранять спокойствие. От вас требуется следить, чтобы пассажиры не поддавались панике. Вы не можете позволить себе роскоши беспокоиться о сестре. Я должен рулить, матросы грести. А пассажиры — на вашей ответственности.

— Что я могу им сказать? — спросила Поппи. — Скоро ли придет другое судно нам на помощь?

Лоу ответил слабым кивком.

— Несколько судов спешат к нам, но ближе всех — «Карпатия». Если нам удастся продержаться на плаву до ее подхода, мы не…

Он умолк. Поппи показалось, что молодому офицеру не хочется облекать свои мысли в слова. Как и остальные, он был ошеломлен той скоростью, с которой развивались события.

— Есть еще один шанс, — добавил Лоу. — Но я бы на него не слишком рассчитывал. Некоторые видели на горизонте свет и…

— Еще одно судно?

— Не знаю, что еще это могло бы быть. Шлюпкам, которые спускали первыми, мы приказали идти в сторону этого огня. — Он поморщился. — Полагаю, теперь они рассеялись, и трудно сказать, сможем ли мы собрать их снова и держаться в одном месте, пока не подойдет «Карпатия».

Поппи молча всматривалась в океан. Она не знала, ищет ли огни другой шлюпки или надеется, что таинственный корабль находится за горизонтом. Наконец она увидела мерцающий оранжевый огонек. Она подняла руку и показала в ту сторону.

— Там! Вон там! Это шлюпка?

Лоу прищурился, вглядываясь вместе с ней в огонек, размером с булавочный укол.

— Масляный фонарь, — наконец подтвердил Лоу. — Да, это шлюпка.

Хоть здравый смысл и подсказывал ей, что присутствие неподалеку кого-то еще никак не влияет на их собственную безопасность, Поппи воодушевилась. По крайней мере, они больше не были совсем одни, и, возможно, в этой шлюпке как раз находится Дейзи.

Она вздрогнула, когда Лоу протяжно дунул в офицерский свисток. Почти сразу же ему ответили.

— Что ж, — сказал Лоу. — По крайней мере, еще один офицер. Мы вместе решим, что делать дальше. Спасибо, горничная. Вы очень помогли. Пожалуйста, вернитесь на свое место.

— А что мы будем делать, когда дойдем до них? — спросила Поппи. — Долго ли ждать «Карпатию»?

— Долго, — ответил Лоу. — Но, возможно, пока мы ждем, успеем сделать доброе дело. Некоторые из этих шлюпок спускали со свободными местами, — он неуверенно умолк, потом задумчиво добавил: — Если мы когда-нибудь доберемся до твердой земли, думаю, это вызовет вопросы. Тем временем мы пересадим людей из этой шлюпки в другие, и тогда сможем вернуться и посмотреть, кого еще можно подобрать.

— Вы же говорили, что лодка может перевернуться?

Лоу старался не смотреть ей в глаза.

— Крики затихают. У тех, кто остался, не хватит сил, чтобы опрокинуть нас. Мы вернемся.

Поппи сосредоточилась на мерцающем огоньке, пока матросы пенили воду веслами, а Лоу стоял у руля, время от времени оглашая воздух короткими свистками.

Время тянулось медленно. Мокрые ноги Поппи онемели. Звезды начали бледнеть. Она наклонилась вперед, словно была способна двигать шлюпку силой мысли. Почему бледнеют звезды? Приближается рассвет или на горизонте собираются штормовые тучи, закрывая звездный свет и суля ветер и волны? Положение оставалось очень опасным — всего лишь несколько утлых шлюпок, обменивающихся тонкими тревожными свистками. Она различила три разных свистка с разных направлений, а это означало, что выжили еще три офицера. Но судя по звуку, лодки были довольно далеко от них.

Похожие на светлячков огоньки четырех лодок постепенно сближались. Матросы налегали на весла, а Лоу отдавал распоряжения. Наконец они смогли разглядеть в свете фонарей крошечную флотилию.

— Три спасательные шлюпки и одна складная, — произнес Лоу. — Где же черти носят остальных? В чем дело? — хмуро окликнул он гребцов, вдруг переставших грести.

Один из матросов, отчаянно вглядываясь в темноту, ответил:

— Впереди что-то есть, сэр.

— Мы не можем останавливаться ради людей за бортом. Пока не можем. Мы вернемся.

— Это не человек, сэр. Это… это кажется, это лестница.

Лоу поднял фонарь повыше, и стали различимы смутные очертания какого-то крупного обломка.

— Обойдем, — сказал Лоу и отдал команду. — Правая, навались!

Поппи вглядывалась вперед, досадуя, что звезды, еще недавно такие яркие, теперь светили слишком тускло. Она была согласна с матросом: обломок был частью деревянной лестницы. Поппи видела, как труба упала на палубу, разбрасывая вокруг снопы искр и обломки надстроек. С такой же легкостью это могла оказаться и не лестница, а что-нибудь другое, но это не имело значения. Важно было то, что за верхнюю ступеньку цеплялся человек.

— Там есть выживший! — крикнула она. — Вы его видите? Он в белой рубашке.

— Мы вернемся за выжившими потом, — ответил Лоу. — Сначала выгрузим этих пассажиров.

— Но мы можем его подобрать, — возразила Поппи. — Он всего один, и мы не можем его бросить.

— Горничная, — нетерпеливо перебил ее Лоу. — Должен напомнить, что вы…

Конец его ответа утонул в мольбах пассажиров. Казалось, они были едины в своей решимости спасти этого человека. В этот момент неизвестный, спасшийся на обломке, стал для них крошечным проблеском надежды. Затаив дыхание, Поппи наблюдала, как Лоу обдумывает, насколько оправданно будет принять на борт еще одного пассажира. Он может быть в истерике. Он может быть пьян. Он может нарушить шаткое равновесие их утлого суденышка.

Наконец Лоу принял решение.

— Сушить весла, — крикнул он. — Дрейфуем к нему. Если бедолага сможет к нам перебраться, возьмем его.

Матросы подняли весла, и, когда шлюпка начала дрейфовать к обломку, пассажиры зашевелились на своих местах, стараясь получше разглядеть происходящее. Шлюпка опасно накренилась. Лоу произнес несколько слов, которых Поппи прежде не слыхала. Она решила, что валлиец говорит на родном языке или, возможно, так ругаются матросы. Но каково бы ни было их значение, они оказались достаточно вескими, чтобы пассажиры замерли, словно статуи, пока мужчина на лестнице отцепился от своего импровизированного плота и перебрался в шлюпку, заняв место рядом с Поппи.

В неровном свете фонаря она разглядела крупного мужчину, одетого в остатки нижней рубашки. Его бил озноб, и он лишь однажды поднял голову, чтобы взглянуть на Лоу.

— Спасибо, приятель.

— Грести сможете? — спросил Лоу.

— Могу попробовать.

Поппи понимала, что новый пассажир не в состоянии удержать весло в руках, и у нее камень с души свалился, когда Лоу не стал настаивать и приказал матросам грести к месту встречи с другими шлюпками.

Вскоре Поппи смогла различить очертания трех обыкновенных спасательных шлюпок и одного необычного суденышка с парусиновыми бортами. Видимо, это и была та самая лодка, которую Лоу назвал складной. Хотя ни одна из шлюпок, затерянных в бескрайних просторах сурового океана, не выглядела надежным убежищем, складная лодка, борта которой захлестывали волны, на вид и вовсе не могла им служить. Другая шлюпка, заполненная лишь наполовину, подошла к ней, чтобы дать возможность ее вымокшим до нитки пассажирам перебраться из парусиновой лодки в более надежную деревянную.

Моряки в шлюпке, где сидела Поппи, подняли весла и протянули руки, чтобы подтащить раскачивающиеся лодки друг к другу, рискуя общей безопасностью, потому что волны тут же начали перехлестывать через планширь. Резкие звуки свистка Лоу утонули в гуле вопросов и причитаний.

— Кто у вас на борту?

— Мой муж с вами?

— Вы не видели моих детей?

Поппи произнесла лишь одно имя, едва заметив среди пассажиров знакомую кудрявую голову.

— Дейзи?

Сестра Поппи подняла голову и улыбнулась своей обычной беспечной и легкомысленной улыбкой. Пока женщины вокруг в ужасе начинали осознавать, что остались вдовами, Дейзи просто улыбнулась и помахала рукой. Несмотря на переполнявшее ее чувство облегчения, Поппи не смогла ответить улыбкой. Как Дейзи могла так вести себя, как будто не замечая того горя, которое ее окружало?

Лоу дунул в свисток и прервал разговоры.

— Внимание! — крикнул он. — По моей команде мы пересадим пассажиров из этой шлюпки в другие, а потом я поведу ее обратно, чтобы поискать, кого можно спасти. Сейчас будет тихо… только сильные… только везучие… только милостью Божьей… — он умолк.

Пояснений не требовалось. Опасности, что утопающие опрокинут шлюпку, больше не было. Лишь немногие из остававшихся в воде были в состоянии хотя бы позвать на помощь.

Следуя распоряжениям Лоу, пассажиров начали перегружать в другие шлюпки. Когда он приказал Поппи пересесть в десятую, она оцепенела. Страх, который она до сих пор сдерживала, вдруг охватил ее, и она оказалась не в силах заставить себя хотя бы встать.

Голос Лоу прозвучал резко, словно щелчок хлыста.

— Исполняйте приказ, горничная!

На помощь Поппи пришел дрожащий от холода мужчина, которого сняли с лестницы.

— Повежливей с дамой, офицер! — крикнул он. — Сейчас она пересядет.

Лицо незнакомца вдруг оказалось совсем близко к щеке Поппи, и она ощутила тепло его дыхания.

— Ты справишься, — подбодрил он ее. — Один последний рывок. Хорошо?

Поппи оперлась на его плечо и неловко шагнула навстречу протянутым рукам матросов из шлюпки номер десять. В один полный ужаса миг она преодолела просвет над ненасытным океаном и тут же уселась рядом с сестрой.

— Что ж, это было захватывающе, — произнесла Дейзи.

— Захватывающе? — переспросила Поппи, чувствуя, как тревога сменяется злостью. — Я бы назвала это другим словом.

— Не одолжишь пальто? — попросила Дейзи. — Я сильно промокла. Пришлось побывать в воде.

Поппи не успела ответить ей, как раздался громкий крик Лоу, стоявшего на корме четырнадцатой шлюпки.

— Ракеты!

Поппи подняла голову и увидела зеленые огни, поднимающиеся над горизонтом.

— Это «Карпатия», — сказал Лоу. — Мы спасены.

Глава вторая

Причал 54, порт Нью-Йорка
Поппи Мелвилл

Протяжный гудок «Карпатии» возвестил о ее прибытии в Нью-Йорк. В каютах, подальше от глаз зевак, собравшихся на берегу, выжившие пассажиры «Титаника» готовились к высадке. В коридорах судна было людно, пассажиры прощались друг с другом, многие плакали.

Поппи отвела Мадлен Астор, последнюю из своих подопечных, в главный салон. Ее обязанности горничной наконец-то закончены, и скоро можно будет снять накрахмаленный белый фартук.

Миссис Астор, бледная и потерянная, поцеловала Поппи в щеку.

— Спасибо за поддержку, милая.

Поппи хотелось обнять молодую вдову. С виду миссис Астор казалось около восемнадцати, и было заметно, что она беременна. Они с мужем — одним из богатейших людей Америки — взошли на борт в Саутгемптоне, возвращаясь из долгого свадебного путешествия, а теперь миссис Астор стала вдовой. Поппи видела, как ее поднимали из спасательной шлюпки номер четыре на палубу «Карпатии». Она держала миссис Астор за руку в тот момент, когда молодая женщина наконец окончательно уверилась в том, что ее мужа, Джона Астора, нет среди спасенных. Никакие деньги мира не могли защитить ее от потрясения, вызванного внезапным вдовством.

— Муж просил пустить его в шлюпку вместе со мной, ссылаясь на мое деликатное положение, но ему не разрешили, — заливаясь слезами, сказала она. — Говорили, что берут только женщин и детей. Он заверил меня, что с ним все будет в порядке. Обещал, что утром мы увидимся.

К миссис Астор подошла служанка и взяла ее за руку, чтобы увести, но миссис Астор не так-то просто было отвлечь.

— Как вы думаете, что оставшиеся на борту делали после того, как все лодки отошли и стало ясно, что им не спастись? — шепотом спросила она. — Как Джон провел последние минуты? Пошел в бар вместе с остальными джентльменами? — на ее губах промелькнула бледная ироничная улыбка. — Неужели богатейшие люди Америки безропотно сидели и ждали своей гибели?

— Уверена, он думал о вас и о ребенке, — ответила Поппи. — Наверное, он был бы рад узнать, что вы в безопасности.

— В безопасности? — с сомнением спросила миссис Астор. — Хвала небесам, он не знал правды. Мы ведь не были в безопасности, верно? Двадцать крошечных лодочек посреди огромного океана.

Служанка потянула миссис Астор за рукав.

— Вам не следует беспокоиться, миссис Астор. Не забывайте о своем положении.

— Я прекрасно помню о своем положении, — раздраженно ответила миссис Астор. — Если бы не ребенок, я бы осталась с Джоном. Говорят, миссис Штраус осталась с мужем.

— Да, я тоже об этом слышала, — кивнула Поппи.

Миссис Астор ни в какую не хотела уступать настойчивости своей служанки. Она утерла слезы и посмотрела в глаза Поппи. Девушке показалось, что молодая вдова в этот момент впервые увидела в ней человека, а не прислугу.

— Что вы теперь будете делать? — спросила миссис Астор. — Станете работать на другом корабле «Уайт стар»?

— Нет, — покачала головой Поппи. — Не думаю, что теперь когда-нибудь вообще захочу выйти в море.

— Понимаю, — печально улыбнулась миссис Астор.

— Мы с сестрой работали, чтобы оплатить проезд на «Титанике», — сказала Поппи. — А теперь собираемся получить жалованье и отправиться в Калифорнию.

— Желаю вам удачи, — миссис Астор легонько прикоснулась к плечу горничной.

— Я вам тоже, — откликнулась Поппи. — С ребенком и…

Глаза миссис Астор наполнились слезами.

— Он никогда не увидит своего отца, — произнесла она.

— Мне очень жаль.

Миссис Астор провела ладонью по глазам, и вдруг слезы сменились кипучим гневом.

— Кое-кто еще об этом пожалеет! — бросила она напоследок, развернулась и в сопровождении служанки направилась к выходу из салона.

Поппи облегченно вздохнула и пошла искать сестру. К своему удивлению, она обнаружила Дейзи сидящей на расправленной постели в одной из пустующих кают второго класса. Ее ярко-голубые глаза были мокры. Странно… Дейзи редко плакала в одиночестве. Обычно слезы были для нее оружием, которое она пускала в ход, чтобы добиться своего.

Поппи села рядом с ней.

— Все хорошо, Дейзи. Мы теперь в безопасности. Не плачь. Все позади.

Дейзи качнула каштановыми кудрями. Ее губы дрожали.

— Я так хотела посмотреть на статую Свободы! А вместо этого пришлось торчать на нижних палубах, прислуживая пассажирам второго класса вместо мисс Уолш, — стала жаловаться она. — Это мисс Стап мне приказала. Специально, чтобы я все пропустила. Вот гадюка!

Поппи с досадой вздохнула. Сара Стап, служившая на «Титанике» старшей горничной, и эгоистичная и рассеянная Дейзи не ладили друг с другом. Поппи любила сестру, но не питала в отношении ее никаких иллюзий. Дейзи была уверена, что весь мир должен крутиться вокруг нее. Даже сейчас она сетовала на то, что не увидела статую Свободы, хотя стоило бы благодарить небеса, что она не осталась на «Титанике», когда тот пошел на дно.

— Радуйся тому, что мы живы, здоровы и можем сидеть здесь, — фыркнула Поппи. — Мисс Уолш повезло меньше. Поэтому тебе и пришлось позаботиться о ее пассажирах.

— Нам всем были положены места в шлюпках, — уныло ответила Дейзи. — Не знаю, зачем она осталась на борту.

— Наверное, помогала кому-нибудь и не успела, — предположила Поппи. — Некоторых пассажиров было трудно уговорить надеть спасательные жилеты и выйти на шлюпочную палубу.

— Знаю, — возмущенно ответила Дейзи. — Мисс Бонелли оказалась такой упрямой овцой, что я в конце концов плюнула и просто оставила ее саму разбираться с жилетом.

— Дейзи!

— Да брось, она ведь выжила. Я сама видела, как ее поднимали на «Карпатию», будто мешок с углем, а она так и продолжала верещать, что сейчас утонет.

Поппи покачала головой.

— Послушай, Дейзи, не будь так строга к окружающим. Мы все думали, что уже спасены, когда увидели подходящую к нам «Карпатию», но никто не ожидал, что подниматься на борт будет так трудно.

— Ты очень ловко забралась по лестнице, — возразила Дейзи.

— Я молодая и сильная, но и то ужасно боялась, — ответила Поппи. — Пока добралась до верха, руки закоченели, а ног и вовсе не чувствовала. Неудивительно, что кого-то пришлось поднимать на борт веревками и сетями. Думаешь, мисс Бонелли пожалуется, что ты не помогла ей с жилетом?

— Мне плевать, — пожала плечами Дейзи. — Мы теперь в Нью-Йорке и больше не горничные, поэтому неважно, пожалуется она или нет. А сейчас, Поппи, пошли отсюда! — она взглянула на сестру с умоляющей улыбкой. — Я хочу увидеть Нью-Йорк.

Дейзи попыталась встать, но Поппи придержала ее за руку.

— Мы пока еще на службе, — сказала она. — Пожалуйста, потерпи. Не привлекай к себе внимания. Пока что нам везет и…

— Везет?! — перебила ее Дейзи. — Да мы чуть не утонули! Ты это называешь везением?! Мы плыли на непотопляемом корабле, а он взял и утонул! По мне, так это точно не везение!

— Но нас ведь спасли, — ответила Поппи, с трудом удерживая сестру и не обращая внимания на ее вскрик, когда слишком сильно сжала ей пальцы. — Прекрати, Дейзи, — сквозь зубы добавила она. — Не делай глупостей — ты все испортишь. Если мы еще немного побудем примерными горничными, «Уайт стар» выплатит нам жалованье, вот тогда и сойдем на берег. А после этого сможем делать все что захотим.

— Да плевать я хотела на их вонючее жалованье! — воскликнула Дейзи. — Я сию же минуту хочу оказаться подальше от этих чокнутых старушенций и рыдающих вдов!

— Я знаю, что ты это не серьезно, — сказала Поппи, глядя на капризно надувшую губы сестру. — Постарайся проявить хоть немного сочувствия. Ты бы тоже рыдала, если бы пришлось сесть в шлюпку, оставив мужа умирать.

Дейзи уставилась в пол, чтобы не встречаться с сестрой глазами.

— Понимаю. Ты думаешь, что я веду себя эгоистично. Ладно, извини. Просто хочется, чтобы весь этот ужас поскорее закончился. Мы рассчитывали, что для нас это будет приключением, а сами вляпались в такую заваруху. Мне невыносимо здесь оставаться. Я сейчас хочу только одного — сбежать с этого убогого корыта.

— Но этот корабль спас нам жизнь, — сказала Поппи, вставая.

«Карпатия» действительно была не такой роскошной, как «Титаник», но Поппи это небольшое потрепанное судно казалось лучшим, что когда-либо выходило в море. Она чувствовала, что до конца своих дней не забудет тот момент, когда этот корабль появился на горизонте, вместе с первыми проблесками рассвета подарив всем несчастным лучик надежды.

— Я думала, мы все погибнем, — сдавленно пролепетала Дейзи. — Так обрадовалась, когда увидела тебя. Я ведь понятия не имела, в какой ты шлюпке и спаслась ли вообще. Боялась, что останусь теперь совсем одна.

Поппи покачала головой, борясь с желанием расплакаться вместе с сестрой. На «Карпатии» на них легли дополнительные обязанности и не было времени поговорить, но она точно так же тревожилась за Дейзи, беспокоилась о том, что с ней могло произойти на тонущем судне.

— Я села в шлюпку, к которой была приписана, — ответила Поппи. — А ты — нет. Почему?

— Не хочу об этом говорить, — Дейзи всхлипнула и протянула к сестре руки, словно маленький ребенок, который просит утешения.

— Ты была приписана к шлюпке, — допытывалась Поппи. — Что случилось? Почему ты так вымокла?

— Это было ужасно! — воскликнула Дейзи, уже не сдерживая слез. — Сначала я устроилась в большой хорошей шлюпке, но офицер сказал, что я, как член экипажа, должна пересесть в одну из этих ужасных маленьких складных лодок. Ночью, пока мы плыли, вода постоянно перехлестывала через борта. Я так боялась, что мы утонем!

С протяжным жалобным стоном Дейзи сползла с койки на пол.

— Я думала, что вот-вот погибну! — зарыдала она.

Поппи, пытаясь сдержаться, возвела очи к небесам, но те, как обычно, не дали ей сил. Не успела она опомниться, как тоже оказалась на полу с обнимку с Дейзи и ничуть не беспокоясь о том, что слезы сестры капают ей на одежду. Как только они окажутся на берегу, она тут же сорвет и выбросит этот дурацкий фартук! Никогда в жизни она больше не наденет ни его, ни какую другую форму!

Плач Дейзи перешел в громкие всхлипы, и Поппи, уткнувшись в волосы младшей сестры, дала волю собственным слезам. Наконец-то они были в Нью-Йорке. Полное ужасов путешествие подошло к концу, и теперь она могла сбросить маску храбрости, которую не снимала последние три дня.

На миг она позволила себе представить, как гордился бы отец ее поведением. Конечно же, если бы она была не его дочерью, а сыном, о котором отец всегда мечтал, ей не нашлось бы места в шлюпке. Будь она на «Титанике» палубным матросом, а не горничной, ее, наверное, оставили бы на борту бороться за выживание судна. Все же женский пол давал какое-то преимущество, пусть ее отец и не мог этого оценить.

Она глубоко вздохнула, глотая слезы. Теперь все закончилось. Полторы тысячи человек погибли, но они с Дейзи выжили. Отец никогда не узнает, что его старшая дочь, разочарование всей его жизни, проявила выдержку и мужество. Он даже не знал, что Дейзи и Поппи были на борту «Титаника». Сестры поступили на службу горничными под чужими именами и вовсе не собирались сообщать отцу, что прибыли в Нью-Йорк. Они вообще собирались больше не иметь с ним ничего общего.

Прошло десять дней с тех пор, как Поппи и Дейзи стояли на причале в Саутгемптоне в ожидании посадки на «Титаник» вместе с остальным экипажем. На следующий день, когда отец мог наконец встревожиться, что они не вернулись домой в Риддлсдаун-Корт, сестры уже в поте лица трудились, исполняя обязанности горничных. Когда величавый «Титаник» под звуки оркестра и восторженные крики собравшейся на берегу толпы, желавшей всем благополучного путешествия, вышел в Те-Солент [1], Поппи и Дейзи находились на нижней палубе, распаковывая багаж пассажирок первого класса.

«А отец вообще заметил, что они с Дейзи не вернулись из Лондона?» — подумала Поппи. А если заметил, то бросился ли их разыскивать? Она выпустила Дейзи из объятий и утерла ей слезы собственным рукавом. Она знала ответ на свой вопрос. Не стал бы. Их отцу было все равно.

Когда она помогала Дейзи встать, в каюту заглянул офицер «Карпатии» в форме «Кунарда» [2].

— Вы с «Титаника»? — спросил он.

Поппи молча кивнула. Офицер достал из нагрудного кармана белоснежный носовой платок.

— Утрите слезы.

— Простите, сэр, — произнесла Поппи, принимая платок.

Несмотря на краткость службы на «Титанике», она усвоила, что к офицерам следует обращаться «сэр». И пока что им надо соблюдать все правила.

Офицер покачал головой.

— Не извиняйтесь. Нет вины в том, что вы плачете. Я наблюдал за вашей работой, барышни, и могу сказать, что в полном восхищении от того, как вам удалось все время сохранять спокойствие и продолжать заботиться о пассажирах. Что ж, теперь все позади, поэтому вы можете снять фартуки и подняться на ют к остальному экипажу вашего судна. О высадке пассажиров позаботится экипаж «Карпатии». Вам об этом уже не стоит тревожиться.

— Правда? — спросила Поппи, еще утирая глаза платком, который дал ей офицер.

— Конечно же правда! — возразила Дейзи, мгновенно позабыв о слезах.

Сестра улыбнулась офицеру, все еще сидя на полу, и ее голубые глаза расцвели, словно васильки. Поппи тоже была голубоглазой, но она понимала, что внешностью ей с Дейзи не сравниться. К тому же она была уверена, что ее глаза сейчас покраснели от слез.

Дейзи уже развязывала фартук.

— Если кто-нибудь будет спрашивать, пожалуйста, не говорите, где вы нас видели, — попросила она.

Офицер улыбнулся. Поппи это не удивило — Дейзи всегда умела располагать к себе мужчин.

— Ни слова ни скажу. Ступайте, — он вышел из каюты и показал в конец коридора. — Вон за той дверью находится служебный трап. Поднимайтесь, и окажетесь как раз где нужно.

Он козырнул и ушел.

Дейзи сняла фартук и швырнула его на пол. Поппи подняла его.

— Оставь! — фыркнула Дейзи. — Эти тряпки нам больше не нужны!

— Мы должны дождаться, пока мисс Стап или кто-нибудь еще разрешит нам снять их.

— Не дури, — настаивала Дейзи. — Мы в порту. Плавание закончено, и мы больше не на службе, — она закружилась на месте. — Мы свободны!

— Свободны, но без денег, — заметила Поппи. — Мы еще не получили жалованье.

— Не совсем.

— В каком смысле?

— Увидишь, — лукаво выгнула брови Дейзи.

Поппи покачала головой.

— Не знаю, что ты имеешь в виду, но думаю, нам все равно стоит подняться к остальному экипажу и получить положенные деньги.

— Вот бы удивился отец, узнав, что его никчемные дочурки сумели заработать, — улыбнулась она, схватив Поппи за руку. — Следующая остановка — Калифорния! Окажемся там — и конец нашим проблемам! Я знаю одного продюсера — станем с тобой кинозвездами!

Поппи посмотрела на сестру. Никогда прежде она не видела Дейзи такой оживленной. На миг она испугалась, что это оживление нездоровое. Дейзи единственная из всех горничных каким-то образом умудрилась промокнуть до нитки и провести целую ночь в мокрой одежде, но результатом этого стал лишь румянец и блеск в ее глазах. Дейзи, казалось, балансировала на грани между слезами и весельем, к тому же намекала на какую-то тайну, которой пока не готова поделиться.

— Ты, может, и получишь главные роли, — произнесла Поппи. — Я — точно нет.

Дейзи легонько встряхнула сестру.

— Конечно же получишь! Только нужно сделать макияж и сменить прическу!

— Мне известно, как я выгляжу, — с улыбкой ответила Поппи. — Я слишком высокая, и волосы у меня ужасные. Это ты у нас звезда, Дейзи. Я буду твоим менеджером.

Поднявшись по трапу, они оказались на юте «Карпатии». Наверху дул пронизывающий ветер и накрапывал дождь. Хоть ночное небо и было черно от туч, судно было залито светом не только от собственного палубного освещения и портовых прожекторов, но и от почти беспрерывных вспышек тысяч фотокамер. Вид огромной толпы на берегу на мгновение ошеломил Дейзи.

— Они все здесь из-за нас? — спросила Дейзи.

Поппи окинула взглядом людское море.

— Думаю, их привело сюда любопытство… Упыри… — она вздрогнула от отвращения.

— Среди них есть репортеры, — заметила Дейзи. — Ты только погляди! Они фотографируют! — она поправила выбившийся локон. — Как думаешь, наши фото попадут в газеты?

— Будем надеяться, что нет, — ответила Поппи. — Нам ни к чему, если нас узнают.

— Не узнают, — пробормотала Дейзи. — Я совершенно уверена, что он утонул.

Поппи нахмурилась, заметив тревожное выражение на лице Дейзи. Ее младшая сестра иногда бывала не в силах уследить за языком. Судя по всему, только что она брякнула что-то явно лишнее.

— Ты это о ком?

— Да так, — безразлично ответила Дейзи. — Я хотела сказать, что пусть сейчас нас и не узнают, но однажды мы станем кинозвездами, и тогда нас будут узнавать.

От группы горничных «Титаника», стоявших возле поручней «Карпатии», отделилась женщина в сером пальто и невзрачной шляпке. Поппи сразу же узнала Сару Стап — ту самую, с которой не ладила Дейзи. Старшая горничная считала девушку ленивой, легкомысленной и совершенно непригодной для работы с пассажирами первого класса. Отношение мисс Стап не изменилось и за три дня, прошедших после гибели судна, когда выжившие были размещены на борту «Карпатии». Это она отправила Дейзи работать в нижние каюты, когда они подходили к Нью-Йорку, так и не дав ей подняться на палубу, чтобы взглянуть на статую Свободы.

— Где вы были? — спросила мисс Стап, не обращая внимания на Поппи и полностью сосредоточившись на Дейзи.

— Выполняла ваши распоряжения, — заносчиво объявила Дейзи. — Нянчилась с пассажирами второго класса. Но теперь закончила работу и готова сойти на берег.

— Возьмите у мисс Слоун пальто и шляпки для себя и сестры, — произнесла мисс Стап, отворачиваясь от Дейзи и обращаясь к Поппи. — Их доставил на борт представитель «Уайт стар». Надеюсь, вы проявите подобающую благодарность.

— Надеюсь, компания «Уайт стар» проявит подобающую благодарность за мой тяжкий труд, — перебила ее Дейзи, презрительно ткнув пальцем в предложенную одежду: — И это уродство я не надену!

Поппи приняла шляпу и пальто у мисс Слоун и протянула их Дейзи.

— Надень! — прошипела она. — Ты все испортишь!

Дейзи удивленно посмотрела на сестру.

— Я серьезно, — не выдержала Поппи. — Надень пальто и шляпу. Ты раскраснелась, как в лихорадке. Хочешь заболеть и угодить в больницу?

Дейзи натянула пальто, покрутила в руках шляпку и водрузила ее на голову, лихо сдвинув набекрень. Просто чудо — теперь эта шляпка стала казаться вполне милой и даже модной! Поппи не понимала, как сестре это удается.

— Ну вот, пожалуйста, — скорчила недовольную гримасу Дейзи. — Теперь-то мы можем сойти на берег? Где мы можем получить расчет?

Мисс Стап поджала губы, отчего ее лицо тут же приобрело злорадный вид.

— Вы новенькая и поэтому, наверное, не в курсе, — произнесла она. — Дело в том, что вы не завершили плавание, поэтому на полную выплату надеяться не стоит.

У Поппи екнуло сердце. Чтобы купить билеты до Калифорнии, им нужны были все деньги до последнего пенни, а теперь, по словам мисс Стап, они получат меньше, чем планировали. Но Поппи вовсе не собиралась переходить на вызывающий тон, как Дейзи. В голове звучал голос старушки-няни: «На мед мухи ловятся охотнее, чем на уксус».

— В каком смысле? — спросила она. — Ведь мы завершили плавание. Мы же в Нью-Йорке.

— Но мы не на «Титанике», — ответила мисс Стап. Она смерила Поппи взглядом и неохотно продолжила: — Я вижу, что вы — разумная молодая дама, в отличие от сестры, поэтому попробую вам объяснить. На нас распространяется действие законов о торговом мореходстве. Выплата жалованья производится, когда судно заканчивает маршрут. Наше судно закончило маршрут три дня назад.

— Оно не закончило маршрут, — недоуменно пробормотала Поппи. — Оно утонуло. Это не одно и то же.

— Может быть, компания и проявит щедрость, — ответила мисс Стап. — Но я говорю о ситуации с точки зрения буквы закона. И весь экипаж в курсе дела, — она показала подбородком на столпившихся у поручней мужчин, чьи усталые лица казались мертвенно-бледными в свете прожекторов.

Забота о пассажирах «Титаника» не позволяла Поппи часто видеться с другими уцелевшими членами экипажа — матросами, кочегарами, коками и стюардами. Некоторые из них были гребцами в шлюпках, но большинство выжило, уцепившись за немногочисленные оставшиеся на плаву остатки палубных шезлонгов «Титаника» или доплыв в ледяной воде до ближайшей шлюпки, готовой их подобрать. На борту «Карпатии» им всем нашлась работа, и только травмированным и обмороженным позволили отдохнуть.

От группы отделился крупный светловолосый мужчина с широким рубцом на щеке и забинтованными ладонями.

— Чесслово, с них причитается, — произнес он.

Поппи узнала голос австралийца. Это был тот самый человек с лестницы, который помог ей перебраться из одной шлюпки в другую. Она тогда не разглядела его лица и этого ужасающего шрама.

— Это ведь не мы ушли с корабля, — продолжал он, — а корабль ушел от нас.

Остальные члены команды одобрительно загудели. Они начали отходить от поручней, потянувшись к горничным, словно мотыльки к яркому огню. Обычно им не разрешалось общаться с женским персоналом, но сегодня был не обычный день. Путешествие, каким бы оно ни было, подошло к концу. Поппи заметила, как сестра начала машинально прихорашиваться под заинтересованными взглядами мужчин. Ну, Дейзи, как всегда, в своем репертуаре!

Светловолосый кивнул Поппи. Она не была уверена, что он узнал ее. Они оба тогда были продрогшими, мокрыми и растрепанными, а времени представиться не было.

— Эрни Салливан, кочегар, — произнес он. — И мисс Стап говорит правду.

— На этот счет я не уверен, — сказал другой мужчина, протискиваясь вперед.

Этого человека Поппи знала: Альфред Кроуфорд, один из стюардов первого класса. Они часто виделись, когда обслуживали пассажиров.

— Мы утратили личное имущество, — заявил Кроуфорд. — Не знаю, как насчет кочегаров, — он кивнул в сторону Салливана, — но у нас, стюардов, имелись ценные вещи — часы с цепочками, серебряные расчески. Я всегда старался снаряжаться в дорогу как джентльмен. Мы должны получить компенсацию ущерба. Уверен, мистер Браун со мной согласится, — он обернулся на своего соседа.

Поппи сразу узнала седовласого мужчину, энергично закивавшего головой в знак согласия. Он тоже был одним из стюардов первого класса.

— Я лишился превосходного набора одежных щеток из кабаньей щетины, — поддакнул он.

Поппи улыбнулась про себя. Оба стюарда копировали жеманные повадки господ, которых обычно обслуживали.

— Да брось, приятель, — возразил Салливан. — Не будут они ради нас правила нарушать, потому что это значит признать ответственность. Как думаешь, что случится, если им придется платить компенсацию за каждую модную безделушку, пошедшую на дно?

Поппи удивленно посмотрела на него. Кочегары занимали одно из самых низших мест в корабельной иерархии, целыми днями подкидывая уголь в огромные топки, но этот человек выглядел уверенным и говорил тоном, не предполагавшим возражений.

— Я слышал, что корабельный казначей отказался открыть сейф и не позволил пассажирам забрать свои ценности, — добавил он. — А теперь этот сейф лежит на дне морском, а в нем — вещи, которые стоят куда больше, чем ваши серебряные расчески, мистер Кроуфорд.

Дейзи вдруг сжала ладонь Поппи. Поппи посмотрела на сестру, и та подмигнула.

— Что? — спросила Поппи.

Дейзи запрокинула голову, глядя снизу вверх на сестру. В ее глазах плясали искорки.

— Ничего, — беззаботно ответила она. — Пусть это будет сюрпризом, и я не скажу тебе, пока не сойдем на берег. Просто поверь: нам нет нужды тревожиться о деньгах.

Поппи обратила внимание, что Салливан все еще стоит рядом, но, как и все мужчины, он разглядывал Дейзи, а не ее. Сестра послала ему ответный взгляд, томно взмахнув ресницами.

— А я вас видел, — тихо сказал ей Салливан.

— Что вы имеете в виду? — нахмурилась Дейзи.

— Сами знаете.

Не успела Дейзи произнести хоть слово, как Салливан отвернулся и уставился на двоих мужчин, появившихся в дверях.

— Офицер на палубе! — скомандовал он.

Разношерстный экипаж попытался изобразить какое-то подобие порядка при виде офицера и сопровождавшего его гражданского, которые вышли на палубу и теперь стояли, борясь с порывами ветра.

— Это не наш, — заметил Салливан. — Кунардовский. А где наши офицеры?

— Утонули, — мрачно сострил Кроуфорд.

— Не все, — поправил его Салливан. — Я знаю, что мистер Лайтоллер на борту, и он — старший из офицеров. Почему он не пришел поговорить с нами?

Очень юный на вид офицер «Кунарда» поднял руку, требуя тишины, после чего демонстративно развернул листок бумаги.

— Сейчас я зачитаю список членов экипажа «Титаника», которым надлежит явиться на прогулочную палубу правого борта для схода на берег. Возьмите с собой документы и личные вещи. И поторопитесь!

Из задних рядов раздался голос усатого моряка в свитере, покрытом пятнами соли.

— Документы и личные вещи! — с издевкой крикнул он. — У нас нет документов и личных вещей! Нет ничего, кроме одежды, которая сейчас на нас. От имени всей моей команды я требую объяснений. Что это за список? Почему вы нас разделяете?

Офицер на мгновение растерялся.

— Кто вы такой? — спросил он. — Почему вы себе позволяете так разговаривать?

Усы моряка затряслись от негодования. Он расправил плечи и выкатил грудь.

— Я — Чарльз Джогин, старший пекарь, и я требую встречи с представителем Британского профсоюза моряков. — Он обвел рукой собравшийся экипаж: — Не только пассажиры испытали потрясение и получили травмы, но только им было позволено отдыхать. Нам же пришлось стоять вахты на «Карпатии». «Кунард» должен оплатить наш труд.

Офицер покачал головой.

— Я не уполномочен отвечать на этот вопрос, — сказал он. — Но я передам вашу просьбу руководству.

Джогин посмотрел на стоящего рядом с офицером гражданского.

— А это кто? Кого он представляет? — он смерил его взглядом. — Вы из профсоюза?

Салливан протянул руку и взял Джогина под локоть.

— Успокойся, приятель. Здесь ты представителя профсоюза не найдешь. Сначала вернись в Англию.

Офицер повысил голос, чтобы перекричать недовольный ропот экипажа.

— Прошу порядка! Прошу порядка! — его голос сорвался и перешел в юношеский визг при виде толпы, которая постепенно обступала его.

Поппи не удивилась происходящему. Последние три дня, работая на «Карпатии», она не раз замечала изнуренные лица выживших членов команды «Титаника». Одно дело — потребовать от уцелевших офицеров стоять вахты наравне с остальными, но совсем другое — отправить кочегаров в недра судна, приставив к изнурительной работе по поддержанию пара в котлах.

Офицер взмахнул листком.

— Я зачитаю список, — объявил он. — Что касается имущества, то Армия спасения окажет вам помощь. Те, кто сойдет на берег, получат одежду и ночлег.

Недовольный гул толпы прорезал голос Салливана.

— В каком смысле? Мы что, не все сойдем на берег? А если наших имен нет в этом вашем списке?

Офицер недовольно посмотрел на Салливана, но, явно приняв во внимание широкие плечи и шрам на щеке, снова нырнул под относительную защиту листка бумаги — знака его полномочий.

— Членам экипажа, перечисленным в этом списке, надлежит следовать за мной, — произнес он. — Остальные должны ждать здесь.

— Что происходит? — Дейзи потянула Поппи за рукав. — Почему мы не можем просто сойти на берег?

Поппи посмотрела на причал и на все растущую толпу на нем.

— Возможно, они хотят избежать неприятностей. Мы не видели газет и ничего не знаем. Может быть, в произошедшем обвиняют членов команды и нам безопаснее подождать, пока толпа не разойдется.

— Обвиняют членов команды… — повторила за ней Дейзи. — Но почему нас? Мы не офицеры и не управляли кораблем. Ты что-то знаешь, но мне не говоришь?

Поппи вспомнила разговоры в переполненных салонах и коридорах «Карпатии». Все выжившие обсуждали гибель судна, но при этом представители обеспеченного сословия держались вместе. Она была уверена, что скоро их переживания превратятся в жалобы, а потом и требования. Когда первое потрясение схлынет, богатые вдовушки наверняка наймут адвокатов. Она вспомнила слова, сказанные на прощание миссис Астор: «Кое-кто еще об этом пожалеет!»

— Кому-то придется понести ответственность, — сказала Поппи.

— Но не нам, — прошептала Дейзи. — Мы же ничего не сделали.

— Возможно, дело в том, что мы оказались в шлюпках, — предположила Поппи. — Возможно, мы заняли места каких-нибудь богачей, которых нужно было спасти.

— Нам приказали занять эти места, — напомнила ей Дейзи.

— Да, приказали, — кивнула Поппи. — Но у начальства не было времени на раздумья, и, возможно, теперь они об этом жалеют.

Дейзи топнула ножкой — она так часто делала в детстве, и теперь, повзрослев, порой тоже была не в силах сдержаться.

— Ты хочешь сказать, что мы выжили по ошибке?! — воскликнула она.

Офицер оторвал глаза от бумаги, собираясь отчитать нарушителя спокойствия. Но когда его взгляд упал на Дейзи, он только улыбнулся.

— Женщин в моем списке нет, — сказал он.

— Что ж, ладно, — прошептала Дейзи.

— Валяй уже! — выкрикнул Салливан. — Мы слушаем!

Офицер начал перечислять фамилии.

— Эндрюс, Брайт, Кленч, Коллинс, Кроуфорд…

Поппи увидела, как члены команды стали напирать вперед. Кроуфорд тревожно нахмурился.

Офицер закончил чтение списка и сложил листок.

— Погодите! — воскликнул Джогин. — Вы назвали Коллинза, который всего лишь помощник кока, но не назвали меня? Я — старший пекарь!

— Ничего не знаю, — покачал головой офицер. — Возможно, вы потом еще и рады будете, что вас не было в списке.

Поппи заметила тоскливое выражение на лице Кроуфорда.

— Почему я, а не Браун? — спросил он.

Офицер указал на гражданского, до сих пор молча стоявшего рядом с ним.

— Мое дело только объявить имена. Вот мистер Уильямс, представитель ваших работодателей, компании «Уайт стар». Он расскажет вам, как будет организовано возвращение остальных в Англию. Те, кого я назвал, стройтесь и следуйте за мной.

Пока часть команды неуверенно потянулась к трапу, один из названных решительно шагнул к офицеру.

— Что происходит? Хотите сказать, если мы пойдем с вами, то домой не вернемся?

Офицер отступил на шаг. Он явно не был уверен в своей власти над этими людьми. Он был офицером «Кунарда», а они работали на «Уайт стар». Вполне возможно, что он им даже сочувствовал. Перед ним стояла толпа растрепанных, перебинтованных, обожженных и обмороженных людей с затравленными, налитыми кровью глазами.

Вперед выступил гражданский. Это был крупный мужчина с громоподобным голосом.

— Довольно! — рявкнул он с американским акцентом. — Делайте как велено!

Поппи с удивлением увидела, как Эрни Салливан подошел к нему почти вплотную. Оба мужчины были примерно одного роста и одинаково крупные.

— Что происходит? — спросил Салливан, глядя американцу прямо в глаза.

— Твое имя назвали? — ответил вопросом на вопрос Уильямс

— Нет.

— Тогда тебе не о чем беспокоиться.

— А другим, значит, надо? — с вызовом спросил Салливан.

— Да, у некоторых из вас очень даже есть повод беспокоиться, поэтому предлагаю слушать внимат