Оглавление

Глава 1

Этот сон стал мне сниться, когда я переехал на новую квартиру, которую мне приобрёл мой случайный попутчик по маршрутке. Да, так бывает. Причём этот человек купил на моё имя ещё и машину, небольшой внедорожник, на который я долго копил деньги. Правда, надо сказать, что всё это мне досталось не просто так, были моменты, когда пришлось рисковать жизнью. Но по прошествии полугода с тех событий, мне стало казаться, что всё это происходило не со мной. Я до сих пор не понимаю, как Владимиру Николаевичу удалось все эти покупки оформить на меня, но, на то он и магистр. Да-да, настоящий магистр! Не то что я, которому хоть и вручили мантию, но после возвращением домой, растерявшему почти всё навыки. Только сила и осталась, которой, кстати, и пришлось воспользоваться сразу после возвращения в родной мир.

Переехал я в большую квартиру-студию два месяца назад, когда всё здесь обустроил по своему вкусу. И вот с тех пор, приблизительно раз в неделю, этот сон и стал меня навещать.

Снился мне просторный и светлый дом, стены которого были из белого мрамора с золотистыми прожилками. В больших оконных проёмах, в которых не было ни рам, ни стёкол, слабый ветерок шевелил шёлковые прозрачные занавески. Я выходил из дома одетый в подобие римской туники, и по песчаной тропинке шёл к небольшому водопаду, с чистой, прохладной водой, которая срывалась с невысокого скального выступа. Внизу водопада было небольшое мелкое озерцо, дно которого было усыпано галькой. Вода из озера вытекала весёлым ручейком, который звеня на крупных галечных камнях нёс свои воды к морскому берегу, где и пропадал в голубых волнах прибоя. Зайдя в воду и став под водяные струи, которые приятно охлаждали тело, я поднимал руки вверх и смеясь смотрел, как между моих браслетов появляется радуга. Мне казалось, что она держится на моих руках. Браслеты приятно покалывали мои запястья. Это было здорово!

Проснувшись утром, я ощущал такую лёгкость во всём теле, что, казалось, взмахни руками и оторвёшься от земли. Все дела, запланированные на этот день, решались быстро и легко. Люди встречались исключительно весёлые и доброжелательные.

И всё это продолжалось до тех пор, когда однажды ночью, уже выйдя во сне из мраморного дома, меня вдруг остановили раскаты грома. Взглянув на небо я с удивлением увидел тёмно-лиловую тучу. Молний не было, но очередной удар грома разбудил меня окончательно.

Взглянув на часы, которые показывали час ночи, я поднялся. Гром продолжался, но он стал каким-то ритмичным. За стенкой заплакал ребёнок. Там жила молодая семья, приятные парень с девушкой и их двухгодовалая дочка.

Подойдя к окну, мне стало понятно, что за гроза у нас тут разразилась.

Внизу на малой скорости с включённым дальним светом и яркой «люстрой» на крыше, двигался большой белый внедорожник. Что за музыку они слушали я так и не понял, но это было очень громко, басы бухали так, что дрожали стёкла у меня на четвёртом этаже. Проехав вдоль всего нашего дома, машина вырулила на шоссе и с визгом покрышек, рванула в сторону центра города.

И вдруг я со злостью сказал, — Твою дивизию! — и тут же зажал рот рукой.

Что, опять? Это выражение ушло из моего лексикона сразу после возвращения домой, и вот… Рука ото рта потянулась к затылку…

— Нет-нет-нет, только не это! — почему-то шёпотом проговорил я и быстро подойдя к кровати лёг и накрылся одеялом с головой.

Девочка за стеной перестала плакать, видимо её укачали, и вроде бы всё успокоилось, но мне не спалось. Даже пересчитывание овечек и другие способы, рекомендованные к засыпанию, не помогали мне вернуться в дом с водопадом. И тут я почувствовал, что в груди у меня появляется комок злости, совсем как в мире, из которого мне всего полгода назад удалось вернуться. Сбросив с головы одеяло и уставившись в потолок, я, как будто это было вчера, вновь увидел перед собой Трент и трактир господина Оливера, Томаса и Эльзу, Иванивановича Розенкранца и братьев Бакер.

Почему? Почему, какие-то придурки заставили меня вновь переживать моё непростое путешествие в Альфант? Нет-нет, надо успокоиться, ничего экстраординарного не произошло. Вот сейчас усну и завтра забуду обо всём. А мой водопад, чуть погодя, присниться мне вновь.

Но утром всё пошло не так. Встал я невыспавшимся и злым. За завтраком у меня трижды выпадала из рук ложка. По маминым приметам — должна была прийти женщина. Надеюсь не три сразу и не одна три раза за день. Отец всегда смеялся над этими приметами и обычно говорил, — только не ловите ложку, когда она падает, а то гостья застрянет в лифте. Конечно это только приметы, но иногда, сами не замечая этого, мы начинаем в них верить, и вот тут-то они и начинают сбываться…

Сегодня была суббота и я собирался съездить повидать маму и сестрёнку, но с таким настроением не хотелось показываться им на глаза, они бы сразу почувствовали, что со мной что-то не так. Ладно, может завтра, или после заботы заеду, а сегодня просто позвоню. Пойду лучше в кафешке где-нибудь посижу, или в киношку схожу, может там подремать удастся, если стрельбы будет не много.

Переливы домофона застали меня одевающим кроссовки. Глянув на экран, я увидел женщину, которая поправляя светлый парик, смотрела на мою дверь.

Так… Первая… Потянувшись к замку я подумал, — интересно кто это? И пока я открывал дверь, в мой мозг потоком хлынула информация о посетительнице…

Зовут Татьяна Сергеевна, пенсионерка, вдова, живёт с дочерью, которая дважды неудачно была замужем, и больной внучкой. У девочки проблемы с лёгкими… Данные о женщине и её семье продолжали поступать, — дочка собиралась в третий раз замуж, мужчина попался хороший. Татьяна Сергеевна устала от негатива в жизни и это отразилось на её характере, хотя в молодости она была смешливой и «заводной» девушкой…

Стоп! СТОП! Это что такое? Откуда? Два несильных укола в запястья, как будто стали ответом на мой немой вопрос.

Открыв дверь я, всё ещё находящийся под впечатлением случившегося, уставился на ложку, эээ… то есть на женщину.

— Здравствуйте, — посетительница держала в руках папку с ворохом листов бумаги, — я из ТСЖ, мы собираем подписи для обращения в муниципалитет для оказания нам помощи в озеленении нашего микрорайона.

Эту, много раз повторенную фразу, она выпалила на одном дыхании, и до меня даже не сразу дошёл смысл сказанного. Но, в конце концов разобравшись по какому «важному» вопросу меня потревожили в субботнее утро, я решительно заявил:

— Здравствуйте, уважаемая Татьяна Сергеевна, вы абсолютно правы — вопросу озеленения нашего города уделяется недостаточно внимания, хочу вас заверить, что с моей стороны, вы будете иметь полную поддержку вашего обращения в муниципалитет. Давайте, бумагу.

Размашисто расписавшись я с улыбкой вернул папку застывшей женщине.

— Ссспасибо, — не сразу смогла выговорить она, — не все жильцы с таким воодушевлением поддерживают нашу инициативу.

— Ну что вы, Татьяна Сергеевна, ведь зелёные насаждения — это лёгкие города, не будет парков и скверов, — город превратиться в каменный мешок. Выйдя на лестничную площадку и закрыв дверь, я взял женщину под локоть и повел к лифту, — Позвольте я вас провожу? — И, хотя ей, наверное, надо было обойти следующие квартиры, она немного растерянно пошла за мной. Неожиданно меня, как когда-то, понесло… — И вообще, всё у вас будет хорошо, и дочка удачно выйдет замуж, и Танюшка, внучка ваша, скоро поправится.

В глазах женщины застыла тоска, которая мучала её в последнее время, но вдруг она с надеждой взглянула на меня, — Вы так думаете?

— Я в этом уверен! Идите сейчас домой, выпейте чаю и отдохните немного. Остальных жильцов обойдёте после обеда.

Перед нами открылись двери лифта. Спустившись вниз, мы вышли из подъезда.

— Всего вам хорошего, — я пожал ей руку и направился в сторону торгово-развлекательного центра, который находился в пяти минутах ходьбы.

У предпоследнего подъезда дома, из крытого фургона, крепкие ребята в униформе, осторожно выгружали прямо-таки антикварную мебель. Возле них крутился дедок, одетый в старомодный пиджачок, мятые брюки и фуражку а-ля пятидесятые годы прошлого века. Грузчики осторожно заносили тяжёлый шкаф, а он писклявым голосом повторял, — ребята, не уроните, ребята, не поцарапайте, ребята, осторожно.

Я, улыбнувшись, прошёл мимо. Похоже эта мебель была старше самого хозяина этих шкафов, диванов и стульев.

Ладно, не будем отвлекаться, мне надо спокойно посидеть за чашечкой кофе и обдумать всё что сегодня произошло. Поднявшись на второй этаж ТРЦ, я нашёл более-менее свободное кафе и присел за пустой столик. Ко мне сразу же подошёл парень в фартуке. Я заказал кофе и круассаны. Буквально через минуту мне всё принесли и отхлебнув бодрящего напитка, уже не раздумывая, я почесал затылок и, наконец-то, постарался осмыслить все события этой ночи и начала дня.

Итак, ночь! Ну не бывает так, чтобы человеку снился в точности повторяющийся один и тот же сон. Однако мне он сниться, и у меня почему-то ни разу не возникло мысли о том, что это было ненормально. Я его ждал с нетерпением. Такое впечатление, что меня на него «подсадили»! И если это так, то тут сразу возникают два вопроса. Кто? Зачем?

Всё это началось, когда я переехал в квартиру, купленную магистром Бакером, или Владимиром Николаевичем, как я продолжал его называть. С его силами и умениями такой фокус вполне можно было провернуть. А вот зачем он это сделал? Что в этом сновидении было для меня самым приятным и радостным? Радуга, которая появлялась между браслетами! Этот момент и был кульминацией сна. Получается, что вся эта история крутится вокруг этих двух артефактов, которые в последнее время ни как себя не проявляли. После возвращения я несколько раз выезжал за город и пытался выяснить, какие из моих магических умений остались у меня. Но ни молнии, ни перемещения камней, ничего у меня не получалось. И только сегодня ночью, когда «любитель» ночной музыки не дал мне досмотреть любимый сон, в груди у меня зажглась какая-то искра, которую я принял за злость. А та информация о Татьяне Сергеевне, которая неожиданно открылась мне, видимо и стала первым шагом к восстановлению моего дара, про который столько говорил Владимир Николаевич.

А вот сейчас и проверим. Недолго думая, я представил, как тихонечко поднимаю набор с солью и перцем, которые стояли на столе. Подставка со стеклянными пузырьками подпрыгнула и грохнулась на стол. Ох, ё… Я даже слегка испугался. Нет, надо опять ехать за город.

В мою сторону обернулось несколько посетителей кафе. Парень в фартуке подошёл к моему столику.

— Ещё чашку кофе, пожалуйста. Извините, случайно зацепил, — глядя на перевёрнутую подставку, виновато улыбнулся я.

— Ничего страшного, — парень забрал опрокинутые пузырьки, и через минуту принёс кофе и новый набор.

Так-так-так… Значит мои возможности возвращаются. Даже не знаю, радоваться этому, или огорчаться. В другом мире, мне без них пришлось бы туго, да что там туго, прибили бы меня грабители у повозки с Томасом, Эльзой и Остином. Ну а тут-то что мне с моим даром делать? Хотя Владимир Николаевич намекал, что и у нас полно каких-то не таких людей, и даже нелюдей. И тут возникает вопрос, захочу ли я с ними связываться? Ну если это будет угроза моей жизни, как это случилось на остановке, сразу после моего возвращения — то тут всё понятно, и даже если возникнет угроза чужой жизни — я и тут вступлюсь не задумываясь. Так воспитал меня отец — кадровый военный, который, к сожалению, умер пять лет назад. Короче, буду действовать по обстановке. На этом мой «мозговой штурм» и закончился.

Я осмотрел кафе, посетителей прибавилось. В основном люди сидели небольшими компаниями по три-четыре человека, и только за моим столиком оставалось три свободных места.

На вошедшую девушку, с заплаканными глазами, обратил внимание, наверное, только я, и сразу понял — второе падение ложки, потому что осмотрев зал, она направилась к моему столику.

— Разрешите, — она взялась за спинку стула.

— Да, конечно.

Она присела и покопавшись в сумочке достала сигареты.

Подошёл официант.

— У вас курят? — спросила она.

— Не желательно, — ответил парень.

— Принесите апельсиновый сок и пирожное, — сигареты полетели назад в сумку. Руки у неё заметно дрожали.

Когда принесли заказ, девушка сделала пару глотков из бокала, но на пирожное даже не взглянула. В руках у неё оказался платок, прижав его к губам она задумалась.

Ну что, надо отрабатывать второе падение ложки, и отпив немного кофе, я спросил, — Извините, у вас что-то случилось?

Взглянув на меня, она ответила, — Сегодня моему мужу делают сложную операцию. Врач сказал, что шансы — пятьдесят на пятьдесят, — она промокнула платком глаза. — Вот с трудом доехала сюда, чтобы хоть соку выпить, — она показала трясущиеся руки. Руки у неё действительно тряслись, но не от того, что её мужу должны делать операцию. Да и мужа, как такового, у неё не было.

И вдруг она обратилась ко мне, — Послушайте, молодой человек, помогите мне доехать до больницы, а то боюсь, как бы аварию не устроить. А там я попрошу какого-нибудь успокоительного.

— После подобных таблеток нельзя садиться за руль, — ответил я, отхлебнув кофе.

— В крайнем случае останусь там ночевать, — она говорила почти искренне. — Так что, поможете? Моя машина на парковке у входа.

Интересно-интересно, зачем я ей понадобился?

— Хорошо, почему не помочь человеку в тяжёлой жизненной ситуации.

В это время у входа в кафе раздался громкий голос, на который повернулись все посетители и я в том числе.

— Дамы и господа, я собираю пожертвования, для детского дома при монастыре святой Наталии Благоверной, не поскупитесь для несчастных сирот… — Дальнейшие просьбы были прерваны крепким парнем-охранником, который быстро вывел попрошайку из зала.

— Неужели этим придуркам ещё кто-то верит, — девушка сунула платок в сумку и дрожащими руками опять достала сигареты, но, вздохнув положила их обратно.

Я допил кофе, расплатился, и мы вышли из зала. Девушку заметно потряхивало, а вот я, почему-то был абсолютно спокоен и даже безразличен со всему происходившему вокруг. И вдруг браслеты одновременно кольнули мои запястья. Что такое? Вроде никакой опасности нет. Мы подошли к машине, девушка пикнула «сигналкой» и открыла заднюю дверь. Меня слегка покачивало.

— Что с вами? — Вопрос раздался глухо и как будто издалека.

— Да вот, что-то заплохело, — мой язык ворочался с трудом.

— Присядьте сюда, — она усадила меня на заднее сиденье и захлопнула дверь.

Перед глазами всё плыло, с трудом сфокусировав взгляд, я вдруг обнаружил на водительском сиденье, того самого «попрошайку», что заходил в кафе. Девушка быстро села рядом с ним, и оглянувшись внимательно посмотрела на меня.

— Как обычно, две таблетки? — этот вопрос задал парень, улыбаясь какой-то странной улыбкой.

— Да. Поехали быстрее. — Девушку продолжало трясти.

Машина тронулась и выехав на трассу прибавила ходу.

Мысли в голове ворочались медленно, — да, магистр Берк, развели тебя, как лоха. И тут в моей в груди начала закипать злость, которая постепенно переросла в ярость. — Убью! — Меня жгло изнутри огнём. Браслеты под рукавами моей лёгкой куртки начали наливаться холодом. Похоже они стараясь помочь мне не выпустить того страшного джина, который был готов разорвать похитителей прямо в машине. С трудом удержавшись от быстрой расправы, я постарался успокоиться. Голова очистилась от той мути, которая появилась после гадости, что попала ко мне в организм. Похоже девушка что-то подсыпала мне в кофе, пока я пялился на этого собирателя пожертвований.

Ну что же, посмотрим, куда меня везут и что собираются делать. Я слегка хлопнул ладонями, представляя, как из моего тела вылетает вся гадость. Сразу стало легче, пришло спокойствие и уверенность в том, что любые мои действия в отношении похитителей будут оправданы моей совестью.

Откинувшись на спинку сидения, через прищуренные глаза я внимательно посмотрел на водителя. Твою дивизию! Это что за упырь! Хоть на нём и была чистая одежда, мне было видно, что он, залит кровью с головы до ног. Причём он не был ненормальным, или слабоумным, нет, он был просто садистом! А девушка? На ней крови не было. Она работала просто из-за денег и дозы. Виталик и Лида… Казалось бы — такие хорошие имена, и на тебе…

Минут через двадцать мы подъехали к воротам какого-то гаражного кооператива. «Четыре колеса» с трудом прочёл я ржавую надпись. Немного поплутав по улицам этого жилища автомобилей, машина остановилась у бокса с номером триста двадцать два. Виталик быстро открыл ворота, загнал авто, и включив свет заперся изнутри.

Выйдя из машины, девушка закурила сигарету. Её подельник открыл мою дверь, я с мычанием завалился в открытый проём.

— Ты смотри, он уже приходит в себя. Помоги мне достать его и спустить в подвал.

— Нет-нет, давай деньги, таблетки и я уйду.

И тут в его голосе прорезались совсем другие нотки, тяжело задышав он с хрипотцой в голосе проговорил, — Иди сюда, и помоги! Или ничего не получишь.

Ей пришлось подчиниться, и они вытащили меня из салона. Подать на грязный пол мне не хотелось, и я решил немного подыграть, нетвёрдо встав на ноги и покачиваясь.

— Быстро открывай дверь, видишь он уже даже стоит! — Виталик придержал меня, а Лида быстро открыла дверь в соседний бокс.

Ах вот оно как всё тут продумано, — пронеслось у меня в голове. Во втором боксе всё было устроено, как в дорогой квартире. Стены, обшитые красным деревом, мягкая мебель и стойка бара с дорогими напитками, проектор и большой во всю заднюю стену бокса экран, на инкрустированном столике лежали два ноутбука. Пол был выложен большими светлыми плитками. На потолке крепились светильники с приятным, не режущим глаз светом. Сплит хорошо вентилировал помещение.

Меня подвели к экрану и Виталик, нет, не так… не хочу больше поганить хорошие имена. Упырь, нажал на стене какой-то выключатель и четыре плитки пола открылась, как дверки шкатулки. Красивая никелированная лестница вела в подвал. Из которого пахнуло спёртым воздухом и очень неприятным запахом. Сплит прибавил обороты, стараясь избавиться от этого «амбре».

— Спускайся, поддержишь его внизу, — упырь обхватил меня под руки и потащил к проёму.

Напарница спустилась, и они довольно быстро и уверенно переместили меня вниз.

Твою дивизию!!!

Больше всего это помещение напоминало операционную. Стены и пол в кафеле, столы со всякими ножами, пилами и другими хирургическими инструментами. Две вешалки — одна с белыми халатами, другая с фартуком, небольшая ширма, из-за которой, с выражением ужаса на перепачканном лице выглядывала девушка.

— Вот, Леночка, мы привезли тебе мальчика. Теперь тебе не будет скучно, да и мне тоже. — Упырь заржал.

Ну что, магистр Берк, ещё вопросы остались? Хотя один остался — могу ли я их просто убить? Мне захотелось почесать затылок.

— Давай, помоги уложить и свободна, — тем временем обратился садист к соучастнице.

— А деньги и таблетки?

— Вон, в столе с наручниками, в ящике.

Они оба держали меня за руки, не обращая внимания на то что я уже твёрдо стою на ногах.

Взглянув на эту… на это… животное, которое за деньги и наркоту помогала упырю, я схватил её за руку, а другой рукой, вырвав её из довольно крепких лап «подвального хирурга», обхватил его затылок и звонко треснул лбом о металлическую поверхность стола, к которому меня подвели. Ноги упыря подкосились, и он завалился на пол. Его подруга попыталось завизжать, но моя щедрая оплеуха прервала этот звук.

— Ну что, поможешь его уложить? — Оскалившись я посмотрел на очумевшую от страха помошницу кровопийцы. Голова её запрокинулась, глаза закатились, и она почти упала, но я немного придержал обмякшее тело.

Глава 2

Повернувшись к упырю, я подхватил его за ремень на брюках и чуть не шваркнул со всей дури об «операционный стол», но вовремя сдержался и просто с грохотом уложил его на нержавеющую поверхность. Надеюсь ничего не сломал и никакого внутреннего кровотечения не устроил. Стянув его ноги и руки ремнями, которыми был оборудован стол, я направился за наручниками. Приподнять и приковать ещё не пришедшую в себя подругу садиста к его столу, было временем одной минуты. При этом она почти сразу очнулась и дёрнув пару раз рукой, с испугом посмотрела на меня, — Он меня заставил. Он говорил, что сделает со мной тоже самое, если не буду ему помогать.

— Заткнись. — Я подошёл к ширме, за которой пряталась девушка. Отодвинув перегородку, мне пришлось закрыть глаза и досчитать до десяти, чтобы успокоить вновь рванувшегося зверя.

На полу, подложив под себя грязный коврик, сидела, дрожа всем телом, голая девушка. От её ошейника тянулась цепь, закреплённая к железному кольцу, торчащему из стены.

Аккуратно, чтобы не поранить узницу, я оторвал цепь от кольца, потом метнувшись к вешалке, сорвал халаты и кинулся накрывать ими дрожащее тело.

— Пойдём, всё кончилось, теперь всё будет хорошо. — Но девушка стала заваливаться на бок. Подхватив её, я бегом кинулся наверх. За нами дребезжа тянулся обрывок цепи.

Усадив пленницу в одно из кресел мне удалось сунуть пальцы под ошейник и легонько потянув разорвать болт, который стягивал металлические скобы. Отшвырнув остатки оков, я принялся шарить по шкафам, и в одном из них нашёл два дорогих тёплых халата. Укрыв девушку, оглянулся — чем бы ещё помочь? Увидев кулер с горячей и холодной ходой быстро смешал в бокале и той и другой, чтобы получилась тёплая, добавил немного коньяку, из бутылки с барной стойки, и поспешил к начавшей приходить в себя девушке.

Она сделала несколько глотков и откинувшись на спинку кресла заплакала.

— Лена, теперь всё будет хорошо. Ты очень смелая и мужественная девушка. — Я присел и погладил её по голове, а она, уткнувшись мне в грудь, расплакалась ещё сильнее. — Спокойно, спокойно, всё хорошо, — продолжая гладить грязные волосы, повторял и повторял я. Постепенно она стала затихать и в конце концов уснула.

Аккуратно уложив её голову на спинку кресла, мне пришлось спуститься вниз.

Упырь пришёл в себя и дёргаясь всем телом со злостью уставился на меня. Ну не смог я себя сдержать и ещё раз звезданул его, после чего он вновь отключился.

Я повернулся к его подруге. — Телефон есть?

— Отпусти меня, не виноватая я.

— Ну да, он сам пришёл. Телефон где?

— В сумочке наверху.

Глянув на её вторую, свободную руку, мне пришлось пристегнуть и её, чтобы этой, ни в чём не виноватой, не пришло в голову расстёгивать ремни, которыми на столе был привязан её дружок. А то тут вон сколько колюще-режущих предметов. Они мне конечно не страшны, но, как говориться — верблюда лучше привязать. В углу этого карцера стоял большой, дорогой холодильник. Интересно, что он тут хранит? Напитки что ли?

Вот зачем мне понадобилось открывать дверку, ведь можно было догадаться, что ничего хорошего здесь не могло быть, но всё не верилось, что такие нелюди могут жить среди нас.

Выскочив наверх я схватил бутылку коньяка и прямо из горлышка сделал несколько глотков. Твою дивизию…

Не знаю, коньяк ли мне помог, или вид спящей девушки, но немного отдышавшись и успокоившись мне пришлось вновь собраться с мыслями, которые были выбиты из головы одним желанием — придавить этих гадов.

Увидев на столике рядом с ноутбуком сумочку, я вывернул её содержимое на стол, взял телефон и взглянув на Лену стал набирать номер её мамы, но сигнал был слабый, надо было выходить на улицу. Двери этого бокса скорее всего были заварены, утеплены и со звукоизоляцией, поэтому, повернув королевский перстень печаткой внутрь, я аккуратно вышел из ворот, в которые заезжала машина похитителей. На улице светило солнце, где-то из открытых ворот бокса раздавалась музыка, «консилиум» специалистов стоял у авто, хозяин которого ковырялся под капотом, кто-то пылесосил салон стареньких «Жигулей», несколько мужиков похоже собирались в одном из гаражей пропустить по стаканчику. Даже не верилось, что тут рядом может происходить такой кошмар.

Вновь набрав номер мамы девушки, я присел на старый разваливающийся стул, у одного из раскрытых боксов.

— Алло, — раздался в трубке тихий голос.

— Здравствуйте, Нина Павловна.

— Здравствуйте. Кто это?

— Нина Павловна, прошу вас выслушайте меня спокойно. У меня есть информация о вашей дочери. Она жива и находится в гаражном кооперативе «Четыре колеса» в боксе триста двадцать два. Сейчас сюда прибудет полиция, подъезжайте и вы.

— Олег… — услышал я крик в трубке и звонок оборвался. Олегом звали отца Лены, но его телефона я не смог узнать. Маму девушка, наверное, часто звала, находясь в подвале, поэтому этот телефон яркими цифрами горел у неё в голове.

Скрипнув зубами, я набрал полицию и пока мне не стали задавать вопросы на том конце, скороговоркой выпалил, — Гаражный кооператив «Четыре колеса» — убийство в боксе триста двадцать два. Так же здесь находится Елена Олеговна Трофимова, которая пропала больше недели назад.

Прервав звонок, я осторожно вернулся в бокс и положил телефон на кучу хлама, вываленного из сумочки.

Девушка тихо спала, подойдя к ней я положил ладонь на её голову. — Теперь у тебя всё будет хорошо, со временем ты забудешь эту историю, и будешь жить, как и жила, даже во снах этот кошмар к тебе приходить не будет, только будь осторожнее с незнакомыми людьми.

Повернув печатку гербом наружу и спустившись вниз я, взглянув на пришедшего в себя упыря, тихо проговорил, — Может надо было бы удавить вас тут? Вот только чем же тогда я буду лучше тебя? Пусть вас судят по закону.

— Меня не посадят, — завизжал привязанный. — Я ненормальный. Меня будут лечить. Папа опять отвезёт меня в Бельгию, и мы будем там жить в пансионате.

— Ты только мне не рассказывай про ненормальность. Я тебя, тварь, насквозь вижу. И в случае чего, ты от меня и в Бельгии не спрячешься.

Упырь глянул на меня свирепым взглядом, и совсем другим голосом прохрипел — Ну что же, посмотрим.

— Тут и смотреть нечего, — и вновь не удержавшись я залепил ему пощёчину, от которой он снова потерял сознание.

Обойдя стол и взглянув на сообщницу мне оставалось только сказать, — Эхе-хе, ты же была нормальной девушкой, как ты могла из-за денег и гадких таблеток скатиться в такую выгребную яму? Ну, а теперь получишь по полной.

Лицо её сморщилось, и она заревела.

— Тьфу, гадость, — разговаривать с ними больше было не о чем.

Осторожно выйдя из гаражного бокса, я присел на знакомый стул и стал ждать. Печатка была повёрнута внутрь — мне не хотелось здесь светиться. Пока у меня не было уверенности в том, надо ли контактировать с полицией, или показаний Лены и тех доказательств, что были в подвале достаточно, чтобы засадить эту пару на долгие годы. Вспомнились слова упыря, — «папа отвезёт меня в Бельгию». Ладно, посмотрю, как тут всё сейчас закрутиться и тогда уже приму решение.

Первой подъехала полиция. Где-то у ворот кооператива они на мгновение включили «сигналку», видимо вызывая сторожей чтобы узнать, как проехать к нужному боксу, и через минуту были на месте. Из машины вышло трое полицейских в «брониках» и с короткими автоматами. Осторожно приоткрыв ворота бокса, они вошли внутрь. Через мгновение один из них, выйдя из гаража, заговорил по рации.

Через некоторое время подъехала скорая, и тонированный микроавтобус из которого вышло несколько человек в гражданском. Последними приехали начальники — майор и целый подполковник. У гаража уже собралась толпа любопытных. Полиция оградила место перед воротами бокса, и работа закипела. Такси с родителями появилось минут через двадцать. Лену, к этому времени, уже увезла скорая. Приехавший отец сразу кинулся к подполковнику, как старшему по званию, но тот почему-то указал ему на майора, к которому с докладами подходили другие сотрудники. Бедные родители обратились к нему и через минуту они уже спешили назад к такси, которое ждало их. Когда они уехали я решил подойти и послушать разговоры.

Народ выдвигал самые разные версии приезда полиции, от наркопритона до гнезда террористов, но ничего конкретного никто сказать не мог. Машину видели, хозяина видели, но даже имени его не знали. Переписывали всех, кто хоть что-то мог рассказать про гараж и его владельца.

Было странно, почему не выводят садиста с подругой. Но долго ломать голову над этим не пришлось, появился ещё один тонированный микроавтобус, которой подъехал вплотную к дверям бокса. Эту пару быстро усадили внутрь, и машина уехала.

Я решил присмотреться к майору, который и был тут главным. Но, как оказалось, ничего хорошего от него ждать не приходилось. Работал он в должности начальника серьёзного отдела совсем недолго и без особого желания. У него были определённые планы на переход в городское управление полиции на тёпленькую должность. И хотя он пытался изобразить активную деятельность, то забегая на какое-то время в гараж, то выбегая из него, отдуваясь и вытирая платком вспотевшую лысину, мне стало понятно, что он только мешает специалистам делать свою работу.

Я присмотрелся к подполковнику. Ого, да он «стреляный воробей»! Причём «стреляный» в прямом смысле этого слова. Пулевое, ножевое и осколочное! Причём осколок до сих пор сидел в спине где-то в районе поясницы. И почему его ещё на пенсию не отправили? Хотя через минуту мне стало понятно почему. Ещё служа в армии, он повоевал в Афгане, где и получил первое ранение и орден. Потом окончил высшую школу милиции и от лейтенанта дослужился до подполковника, получив за годы службы удар ножом, а на Кавказе ещё и осколок. Пётр Дмитриевич Потапов обладал огромным опытом работы — вот поэтому он и был тут, хотя и не руководил, а просто присматривал. Майор Зинченко, как раз и был недавно назначен на его должность, и подполковник уже передавал ему дела.

Я, не поворачивая печатку наружу, подошёл поближе к этому ещё не старому мужчине, и обратился к нему по-военному, — Товарищ подполковник, разрешите обратиться.

Он повернулся ко мне и пристально взглянув спросил, — Можете что-то сказать по этому делу?

— Да.

— Семён, — позвал он одного из лейтенантов, который записывал данные свидетелей, — поговори с гражданином. — И он отвернулся, считая наш разговор оконченным.

— Сейчас, — отозвался молодой парень, с папкой в руках, в которую он быстро что-то записывал.

Я стоял и смотрел на подполковника, — Мне надо переговорить именно с вами.

Он вновь повернулся ко мне, — И почему же именно со мной?

В этот момент к нам подошёл лейтенант, — С кем поговорить, товарищ подполковник?

— А вот с гражданином, — кивнул он головой в мою сторону.

Не поворачивая головы к подошедшему, я спокойно смотрел в лицо Перта Дмитриевича.

Лейтенант, покрутив головой, направился к хозяину ближайшего гаража, стоящему в трёх шагах у меня за спиной.

Лицо подполковника стало серьёзным, и даже суровым, — Идите за мной, — он развернулся и пошёл к машине на которой приехал.

Когда мы сели на заднее сиденье, он повернулся ко мне, — Как вас зовут?

— Александр Николаевич Полетаев, — я решил, что этот человек может мне очень помочь и поэтому надо постараться наладить с ним контакт.

— Владеете гипнозом? — был его следующий вопрос.

— Не знаю, вроде нет, мне эта мысль и в голову не приходила.

— А… — и подполковник кивнул в сторону всё ещё что-то писавшего лейтенанта.

— Он меня просто не видел, — и не давая ему больше говорить, я продолжил, — послушайте, Пётр Дмитриевич, возможно сейчас, в связи с тем, что здесь произошло, не самое удачное время для разговора, но мне очень надо с вами поговорить. И желательно в спокойной обстановке.

— Откуда вы знаете как меня зовут?

Я промолчал.

— Странно, я вам почему-то верю. Тоже пытаетесь на меня как-то воздействовать? — глаза подполковника стали какими-то колючими.

— Нет.

Он задумался, барабаня пальцами по подлокотнику двери.

И я решил немного нажать. — Под Кандагаром вы быстрее принимали решения.

Он резко повернулся и тут же гримаса боли исказила его лицо.

— Что, осколок всё ещё беспокоит вас?

— Кто вы? Экстрасенс что ли? — Прищурившись подполковник смотрел на меня.

— Пётр Дмитриевич, давайте я завтра подъеду к вам в отдел, и мы спокойно обо всём поговорим. Я постараюсь помочь вам в расследовании этого дела и, возможно, с осколком.

Подполковник хмыкнул. — Ну что же, поверю вам. Жду завтра в одиннадцать. Вы, наверное, и кабинет мой знаете?

— Найду, — не стал наглеть я…

Уже дойдя до ворот кооператива, мне всё ещё казалось, что подполковник смотрит мне в спину. Но нервы у меня крепкие и поэтому шаг мой был лёгкий и даже прогулочный.

Ну не готов я ещё к серьёзному разговору с представителем министерства внутренних дел. Мне надо обдумать моё дальнейшее существование и степень взаимодействия с полицией…

Старенький «опель», за рулём которого сидел дедок-пенсионер в очках, неторопливо выехал из проезда и направился к воротам. Махнув ему рукой, я с умоляющим выражением на лице уставился на него.

Машина остановилась, — Куда тебе, сынок?

— Отец, мне к торговому центру «Всё для всех».

— О, далековато.

Но две купюры в моих руках стали решающим фактором в принятии положительного решения.

Когда мы выехали из ворот, дедок спросил, — А что там случилось, не знаешь? Вроде «менты» и скорая приехали. Опять что ли старый «водила» загнулся? Тут уже было такое, кооператив старый, ещё в советские времена построен. Ну и водители вместе с гаражами и машинами своими стареют. Всему конец приходит. Только вроде вчера первые «Жигули» купил, оглянуться не успел — и машина в хлам превратилась, и водитель в очках с минус десять за рулём сидит.

— Нет, отец, не знаю, что там случилось. Издалека видел, но не подходил.

— Ясно. Ладно, послезавтра узнаю.

— А почему не завтра?

— Завтра с женой и внуками на рыбалку собираемся. Надо же кому-то пацанов учить крючки вязать, а то родители их только по курортам возят. А какая на курорте рыбалка?

Я повнимательнее посмотрел на водителя. Аура была светлой, без единого пятнышка. Учился, служил в армии, строил БАМ, вернулся в родной город, женился, вырастил детей, теперь с женой помогают растить внуков. И вот рядом с таким человеком в одном кооперативе парковал машину упырь. В памяти вновь всплыло — «Папа увезёт меня в Бельгию», — а вот хрен тебе!

Машина притормозила в условленном месте. Я повернулся к водителю, — Спасибо, отец. Желаю тебе завтра поймать сазана на два килограмма и каждому из внуков по килограмму.

Дедок засмеялся, — Спасибо, конечно, но в том пруду такие сазаны отродясь не водились.

— Ничего с завтрашнего дня начнут водиться, — посмеиваясь я вышел из машины, и махнув на прощанье рукой, направился к дому.

Мой поход в «кафешку» продлился почти целый день, время шло к вечеру, а мне ещё и пообедать не удалось. Ладно, совмещу обед с ужином.

Машины с грузчиками уже не было, видимо всё уже перетаскали. Улыбнувшись вспомнил старичка и его — «только не поцарапайте». Интересный дедок.

Уже подходя к своему подъезду я, взглянув вперёд, резко остановился. На встречу мне ехал большой белый внедорожник с чёрными, «наглухо» тонированными стёклами, который разбудил меня ночью. На этот раз музыки слышно не было. Кто сидел за рулём рассмотреть было невозможно.

Когда машина почти поравнялась со мной, вдруг с противоположной стороны дороги, из кустов выскочила какая-то чёрная молния, которая завыв, сиганула на капот и тут же перескочив его скрылась в кустах с моей стороны.

Первое, что я услышал, когда машина остановилась и открылась водительская дверь — был отборный громкий мат. Издавала эти звуки молодая симпатичная девушка в чёрных очках, короткой юбке, светлой блузке, которую распирал четвёртый размер бюста.

Ага, вот и третья упавшая ложка.

Поморщившись я попытался её успокоить, — Девушка, всё в порядке, по-моему, животное не пострадало, да и ваша машина тоже.

— … … … — ответила она на мои, вполне безобидные слова.

О, как всё запущено, подумал я.

— … … … — дальше было сказано, что всех котов в этом микрорайоне скоро передушат, и их тушками набьют мусорный контейнер доверху.

В груди у меня начал разгораться огонь.

— … … … — а это уже было про меня, моих родителей и всю мою родню чуть ли не до седьмого колена.

— Рот закрой!!!

Она взвизгнула и резко замолчала, видимо прикусив язык. Надувая щёки и выпучивая глаза, она пыталась что-то ещё говорить, но из закрытого рта не издавалось ни звука.

Я подошёл к ней вплотную, — Помолчишь денёк, может ума наберёшься, хотя я в этом сомневаюсь. Сильно захочется пить, сунь соломинку в рот. А теперь садись в машину и катись, и чтобы я больше никакой музыки ночью не слышал.

Она ошарашенно смотрела на меня отступая к открытой машине. Потом чуть ли не прыжком оказавшись в салоне, она громко хлопнула дверью, и с визгом шин рванула вперёд.

Ещё собьёт кого-нибудь, подумал я и представил, как в машине лопается колесо. «Бах» — раздалось через мгновение.

Надеюсь ей хватит ума не ехать дальше. Как будет добираться домой? В крайнем случае отправит смс, чтобы «папик», или бойфренд, если он конечно есть, забрали её. Мне, по правде говоря, даже думать о ней не хотелось.

Повернувшись к подъезду, я вдруг обнаружил у самой двери прилёгшего на все четыре лапы чёрного кота. Бок его был ободран, но ничего серьёзного похоже не было. Он, повернув голову, смотрел на меня.

— Ты что, тут живёшь? — спросил я, открывая дверь, — в какой квартире?

Кот неторопливо стал подниматься по ступенькам и дойдя до двери лифта обернулся и, посмотрев на меня, тихонько мяукнул. Странно, машина его вроде не зацепила, он на капот сам запрыгнул, а откуда-же ободранный бок взялся?

Подойдя к лифту и присев возле него, я спросил, — Ну и как узнать из какой ты квартиры? Мне что тебя по всем этажам возить? — Тихонько погладив животное, чтобы ненароком не сделать больно, я вызвал лифт, и мы поехали…

Начали мы с верхних этажей, но нигде желания выйти кот не проявил, и только когда лифт открылся на моём, четвёртом этаже, кошан неторопливо, но уверенно вышел и направился к моей двери.

— Не понял, ты что ко мне в квартиранты набиваешься? — удивлённо уставился я на него, — да у меня даже лотка нет.

И вдруг у меня в памяти всплыло, как мы с Томасом ходили выгуливать Колючего, который откладывал сногсшибательно пахучие «мины». И ведь было это не так уж и давно, а кажется, что и не со мной, и вообще в другой жизни. Почесав затылок, я открыл дверь, и мы зашли в квартиру.

Как оказалось, и сосиски, и пельмени кот очень уважал, но во всём соблюдал меру. Он немного не доел и то, и другое, причём половинку от сосиски он попытался припрятать, что показалось мне не совсем в духе котов. Поставив ему ещё миску с водой, из которой он сразу полакал, и найдя старое полотенце, которое вполне могло сойти за кошачью кровать, я решил, что мои обязанности, как радушного хозяина выполнены и можно спокойно посидеть за ноутом. День был настолько наполнен событиями, что мне нужна была психологическая разгрузка. «Побегав» по сайтам, посидев немного в играх, я вдруг понял, что всё это почему-то стало мне не интересно. В голове крутились мысли то об одном, то о другом. Насчёт завтрашнего разговора с подполковником я был абсолютно спокоен. Мужик хороший и, думаю меня поймёт и поверит. А куда он денется? А вот что мне дальше делать? Искать по городу разных ублюдков и выводить их на чистую воду — это просто не реально. Я один, а людей сотни тысяч и даже миллионы. И что, ходить и каждого проверять, не злодей ли он? Да у меня за день мозги закипят! Вон братья-близнецы автора записки, отправленной в Альфант собирались несколько дней искать, а они магистры по серьёзнее меня будут.

И тут я вспомнил старую народную мудрость, — утро вечера мудренее! Тем более прошлую ночь поспать и встать счастливым не дали. Решив перед сном ополоснуться, я зашёл в ванную комнату и тут же здесь появился мой «квартирант». Увидев, что я открыл кран и набираю воду, он настойчиво мяукнул. Не понял, этот лохматый, что собрался со мной ванную принять? Ну уж это дудки! А хотя… Пришёл он с улицы и где он там блох собирал неизвестно! Пошарив в шкафчике, и найдя ещё один полотенец, я решительно достал небольшой тазик и набрав тёплой воды поставил в него кота. Он стоял спокойно, а когда я осторожно начал его мылить, мне показалось он ещё и заурчал. Не скажу, что нежданный гость был сильно грязным, но улица есть улица. Быстро помыв его и ещё раз осмотрев ободранный бок, я замотал кота в полотенце и вынес в комнату. Как только его лапы коснулись подстилки, он тут же сел и начал вылизываться. Но мне это было не интересно — настало время моей водной релаксации.

В общем вечер был намного приятнее чем день, и завалившись спать, мне хотелось надеяться, что на сегодня всё закончилось.

Глава 3

Ровно в час ночи я проснулся. Что опять? Вроде нигде ничего не громыхало, было тихо и почти темно. Небольшой светильник на компьютерном столе давал немного света. В принципе в этом полумраке можно было спокойно рассмотреть всю мою квартиру-студию. Стены у меня были мягкого бежевого цвета с красивым замысловатым рисунком. На одной из стен прямо по штукатурке была написана небольшая картина с городским пейзажем. После случая в доме магистров, я сначала отнёсся к ней настороженно, но потом успокоился и даже посмеялся над своими страхами. Картина была самая обычная, но написана очень здорово.

Мой взгляд постепенно переместился в сторону ванной, там на белом половичке было заметно чёрное пятно. Спал кот, или нет, было непонятно, но никакого шевеления с его стороны заметно не было.

И что же меня разбудило? Я лежал, прислушиваясь и приглядываясь непонятно к чему, никакого беспокойства, или тревоги не ощущалось. И лишь в запястья немного, практически неслышно покалывало. Ну что там опять с моими браслетами? Взглянув на них, я нахмурился, — они светились неярким золотистым светом. В какой-то момент, между ними появилось едва заметное дугообразное свечение.

Так-так-так. Ну и что будет дальше? А дальше происходило следующее…

Камни на браслетах, как мелкие светодиоды, заиграли разными цветами и постепенно свечение стало наполняться красками.

С изумлением глядя на всё это световое шоу, до меня стало доходить, что между браслетами стала появляться радуга. Да-да, та самая радуга, которую я видел во сне. Когда процесс образования этого чуда закончился, я почувствовал, как кто-то прыгнул мне на ноги и стал пробираться под этой семицветной аркой. Через мгновение зажглись два жёлтых глаза и мой квартирант, нагло наступив мне на причинное место, прошёл под этой дугой.

Ойкнув и скривившись, мне с трудом удалось сохранить спокойствие, и не разрушить то, что образовалось между моих браслетов. Утром разберусь с этим лохматым паразитом, решил я. А у кота по всей шерсти пробежали мелкие искорки и заурчав, как трактор, он вдруг нагло улёгся у меня под боком. Уже собираясь столкнуть этого наглеца мне пришлось замереть, так как радуга стала расти к потолку. Достигнув его, она стала перемещаться к стене, и вытянувшись в большую латинскую букву V, острым углом упёрлась в картину на стене и тут же погасла, а вот светлое пятно картины, вдруг, стало тёмным. Браслеты тоже перестали светиться.

Спихнув, наконец, кота, я поднялся и уставился на то место, где ещё недавно был городской пейзаж. Мой незваный гость, ничуть не обидевшись, на моё такое непочтительное отношение к его важной персоне, направился к своему коврику довольно урча. Искры по его шерсти прыгать перестали, и только распушённый хвост торчал, как труба. Бросив напоследок взгляд в мою сторону он одним прыжком оказался у своего лежака и плюхнувшись на подстилку, даже вылизываться не стал, может боялся мокрым языком закоротить какую-то важную цепь в своём сложном механизме?

Протянув руку, я нажал выключатель настольной лампы, которая крепилась на компьютерном столе. В её свете мне удалось рассмотреть, что картина не пропала — это оказалась своего рода откидная дверка сейфа, которая образовала перед тайником полочку, на которую можно было выложить содержимое открывшейся ниши. Подойдя поближе, я заглянул внутрь.

— Твою дивизию!

Первое, что попалось мне на глаза — это был большой конверт, на нём лежал перстень, который когда-то принадлежал Владимиру Николаевичу. Этот большой тёмный камень я не перепутаю ни с чем. А ведь мой попутчик на докладе у короля Адриана, сказал, что перстень чуть ли не жизнь ему спас во время аварии, потеряв при этом какие-то две сферы защиты. За конвертом лежала жёлтая цепь, по виду золотая и две толстые пачки денег.

Почесав голову, и вытащив содержимое тайника я подошёл к буфетной стойке и сложил все на неё. Присев на высокий стул, мне пришлось разложить все эти вещи в определённом порядке — сначала конверт, потом перстень, потом цепь, и в конце деньги.

Взяв конверт в руки, я почему-то понюхал его, откусил уголок и пожевав выплюнул. Что это со мной? Осталось только сказать — «шанель номер пять», и со спокойной душой вызывать скорую с добрыми и сильными санитарами. Похоже мой мозг и тело вновь начинают жить сами по себе. Придётся вновь брать себя в руки и, как говорится, «фильтровать базар». Ладно, сейчас не об этом…

Открыв конверт, я достал сложенный вдвое лист бумаги, исписанный красивым размашистым почерком. Взглянув на начало мне стало понятно, что это послание от Владимира Николаевича. Что интересно, оно было написано по-русски, хотя, зная возможности магистра, в этом не было ничего удивительного, он, наверное, мог его написать и на языке племени «Тумба-юмба».

Итак…

«Александр Николаевич, если вы читаете это письмо — значит у нас всё получилось. К сожалению, начало нашего договора было испорчено тем случайным столкновением, но хотелось бы надеется, что это не будет для вас серьёзным препятствием в решении задачи по доставке браслета. Правда через несколько часов вашего пребывания в моём мире от вас пришло какое-то нехорошее пожелание в мой адрес, и мне с трудом удалось его нейтрализовать, что меня весьма удивило! Неужели у вас открылись определённые способности? Я отношу это к тому стрессу, который вы испытали так внезапно, попав в мой мир, и понимаю вас. К условленной квартире и машине я, в качестве дополнительной награды, решил добавить небольшую золотую безделушку и немного денег. Мой перстень оставляю вам на память. Он, до определённого момента, будет скрывать тайник. Но в любом случае вы его со временем найдёте, и первые слова которые вы скажите, открыв его и станут паролем для открытия и закрытия этого тайного места.

Насчёт золота и денег не переживайте, они заработаны честно. Мне удалось оказать несколько услуг в восстановлении здоровья неким господам, которые щедро отблагодарили меня. Хоть я и не магистр-лекарь, но мне удалось им помочь. Ваша медицина слишком увлеклась техническими вопросами восстановления здоровья и совсем не развивает возможности лечения используя внутренние возможности организма и силы внушения.

Ну раз ваш мир выбрал такой путь развития медицины — не мне вас учить.

Хочу ещё добавить — стены вашей квартиры я защитил определённым магическим узором. Он даст дополнительную защиту от проникновения нежелательных посетителей. На сколько я смог разобраться, здесь этот вид мошенничества довольно распространён.

Если у вас, на самом деле открылись необычные способности, не ленитесь и развивайте их. В вашем мире есть где их применить, да и о собственной безопасности не стоит забывать.

Благодарю вас за оказанную услугу.

В конце хотел написать — «До встречи», но думаю, что это вряд ли произойдёт.

Прощайте, и всего вам хорошего.

Магистр Алекс Бакер.»

Ну, магистр, ну Бакер! Даже не знаю, как на это реагировать. С одной стороны, спасибо, конечно, а с другой, почему бы ему не оставить перстень, как маячок для возвращения? Хотя… Ну вернётся он, и что? У них вроде, всё наладилось, ну и будут спокойно жить в своём мире.

Цепь пусть лежит, как неприкосновенный запас, таскаться с ней по ломбардам и скупкам не хотелось. А носить самому — так мне и браслетов хватает.

Взглянув на две толстые пачки пятитысячных купюр, я задумался. Тут примерно десять «лимонов» — сумма для меня очень большая. Никогда таких денег мне в руках держать не приходилось.

М-да… И что делать? О, знаю что делать, надо пойти и лечь спать, время почти два часа. Как я уже говорил, «утро вечера мудренее»! Собрав со стола все подарки и сложив их назад в «сейф», я попытался закрыть крышку, но не тут-то было. Так, что там в письме было? Первые слова, которые я произнёс, обнаружив всё это? Естественно это было «твою дивизию». И когда я произнёс эту фразу, дверка поднялась и плотно закрыла тайник.

И всё… И спать… Спокойной тебе ночи Александр Николаевич…

Проснулся я легко, как будто никакого ночного происшествия и не было. По правде сказать, мне было приятно получить послание от магистра, после моего приключения прошло достаточно много времени, и те события стали постепенно забываться. Мне хотелось верить, что жизнь вернулась в нормальное русло, но вчерашнее происшествие, похоже, поставило крест на моих «хотелках».

Решив с утра заехать к маме с сестрой и позавтракать у них, а потом уже ехать к подполковнику, я глянул на кота, его-то накормить надо.

Сунул ему остатки вчерашнего ужина и свежую сосиску, и тут мне на глаза попался его бок, который вчера был довольно сильно ободран, а сейчас ни каких следов травмы не было и шерсть на этом месте была ровной и блестящей. Да и сам котяра выглядел так, как будто его готовят к международной выставке. Подойдя поближе и присев рядом, я погладил его. Он выгнул спину и замурлыкал.

— Да ты, приятель, как будто месяц в пансионате для котов провёл. Неужели это радуга так тебя подлечила? — Рука тут же потянулась почесать затылок, но мне удалось остановить этот процесс. Просто вспомнилось, как в другом мире, следом за мной этой привычкой начинали страдать знакомые мне люди. Не хватало ещё тут это вирус выпустить.

Кот, тем временем, доел свой завтрак и направился к двери. Ну что же его желание совпадало и с моими планами.

Быстро сбежав по ступенькам вниз, мы вышли из подъезда.

Чёрный (буду его так звать), подбежал к дороге и произвёл визуальный осмотр местности. Я специально замедлил шаг, чтобы понаблюдать за котом. Он, мельком взглянув направо, повернул морду налево, где вчера разгружали антикварную мебель, и долго смотрел туда, непонятно что высматривая. Может именно там ему вчера какая-то псина бок ободрала? А может и не псина, а такой же ободранный, усатый соперник. К сожалению, животных я не «видел» и ничего про них сказать не мог. Закончив осмотр местности, кот взглянул на меня, махнул хвостом и быстро перебежав дорогу скрылся в кустах.

Улыбнувшись и пожелав ему удачи, я направился к стоянке, где был припаркован мой новенький джип. О, а белый тонированный монстр с неадекватной владелицей пропал. Ну и… скатертью дорога. Надеюсь больше не увижу и не услышу их обоих.

По дороге к маме, заехал прикупить круассанов, заварных пирожных и конфет. У нас дома всегда была домашняя выпечка, но ехать с пустыми руками было неудобно.

Разговоры за завтраком были обычные, мама спрашивала, когда я женюсь, а я старался привести множество причин, почему я этого пока не делаю. Но покупка квартиры нанесла сильный удар по моей холостяцкой крепости. Да я, в принципе, был не против, да вот где ж найти такую, чтобы мне понравилась, и что самое главное — чтобы я ей понравился. Там вон у сестры парень появился, может она быстрее «выскочит» и меня в этом деле немного «прикроет». Просидев у них почти до десяти, я попрощался и отправился на встречу с подполковником.

Перед поездкой в отдел мне захотелось прокатиться по городу и подумать, что и как рассказывать Петру Дмитриевичу. Мужик он суровый и врать, или «вешать лапшу на уши», мне не хотелось. Но и всё рассказывать я тоже не мог, а то ещё подумает, что у меня не все дома. Попробую выдать себя за экстрасенса с сильным природным даром. Ну а что, это в какой-то степени так и есть. Про браслеты ни чего говорить не буду, пусть думает, что это просто дань моде.

Ровно в одиннадцать часов я постучал в дверь кабинета, и дождавшись разрешения войти, уверенным шагом подошёл к двум столам, которые стояли стандартной буквой «Т».

— Добрый день, товарищ подполковник.

Полицейский начальник сидел за столом и читал какие-то бумаги, взглянув на меня, он буркнул, — Добрый, — и кивком головы указал мне на один из стульев, — присаживайтесь.

— Спасибо, — я выбрал стул и присев, уставился на хозяина кабинета.

Он заёрзал на своём месте и отложив какой-то документ, из-под нахмуренных бровей взглянул на меня. — А я не был уверен, что вы придёте, гражданин Александр Николаевич Полетаев.

— Напрасно, товарищ Пётр Дмитриевич Потапов, по-моему, я сам подошёл и предложил встретиться.

— Предложить-то предложили, да вот только мне кажется, что вам от меня что-то надо. И в обмен на это «надо» вы готовы поделиться какой-то информацией по вчерашнему делу.

— Вы правы, — я почесал затылок, — мне действительно нужна ваша помощь. Дело в том, что вы вчера угадали — я экстрасенс, но, не совсем обычный. Мои возможности довольно обширны, и некоторым они могут показаться просто запредельными. Но я не хотел бы провести свои лучшие годы в какой-нибудь лаборатории в роли подопытного кролика. И если меня начнут к этому принуждать силой, или другими неприемлемыми для мне способами, я могу доставить очень много неприятностей.

Подполковник хмыкнул и забарабанил по столу пальцами. — Молодой человек, сразу видно, что вы никогда не сталкивались с серьёзными госструктурами. Если им понадобится, вы с большим усердием будете с ними сотрудничать.

— Не буду спорить, вы на много старше и опытнее меня, но ведь и вы не знаете моих возможностей.

Пётр Дмитриевич опять хмыкнул, — Ну, удивите меня, — он скептически улыбался.

— Я не собираюсь никого удивлять, — похоже наш разговор стал заходить в тупик. — Давайте поговорим про вчерашнее дело.

— Давайте.

— Вчера в кафе, мне что-то подсыпали в кофе и на машине увезли в тот самый кооператив. В подвале бокса находилась прикованная девушка Лена. Мне удалось нейтрализовать похитителей и освободить пленницу. Потом я позвонил родителям похищенной и в полицию. Через десять минут приехали ваши сотрудники и чуть позже подъехали вы с майором.

— Как вам удалось нейтрализовать похитителей находясь под воздействием каких-то наркотических средств?

— Легко и просто. Сначала я вывел всю дрянь из организма, а потом треснул этого козла об стол, к которому он собирался меня привязать, и привязал его самого. Его подругу я приковал наручниками к этому же столу. Потом, оторвав цепь, которой была прикована пленница, от кольца, вделанного в стену, и вынеся девушку наверх, начал звонить.

— При помощи чего вы порвали цепь?

— При помощи рук. А болт, который стягивал скобы на шее девушки я разорвал двумя пальцами. — Внутри у меня начинала закипать злость.

Подполковник вышел из-за стола и сев напротив меня выставил согнутую в локте руку перед собой. — Ну давай, покажи насколько ты силён, Илья Муромец.

— Пётр Дмитриевич — это смешно. Я перестал злиться и спокойно поставил свою руку.

Едва наши ладони сцепились, последовал сильный рывок, который, впрочем, никак не отразился на положении моей руки. Она как стояла вертикально, так даже не качнулась. Подполковник усилил давление. Я левой рукой полез в карман и достав конфету, сунул один край обёртки в рот, раскрутив фантик и достав мятную карамель, улыбаясь сунул её в рот.

— Вижу, силён, — отпустив мою руку, буркнул Пётр Дмитриевич. — Я этим делом любил заниматься, в отделении не кому не проигрывал, даже молодым. Скривившись он поднялся со стула.

— Что опять осколок?

— Да, будь он неладен. Всё сильнее болеть начинает, а операцию делать не берутся. Есть у меня знакомый хирург, он меня дважды латал, так и тот говорит, что осколок неоперабельный. Нерв что ли какой задевает.

— А может я попробую?

— Чего попробуешь?

— Помочь вам.

— Каким образом? Прооперируешь что ли?

— Да нет, у меня другие способы.

— А калекой меня не сделаешь? — Подполковник смотрел с сомнением и одновременно с надеждой.

— Калекой — точно нет.

— Ладно, со мной потом разбираться будем. А вот что с тобой делать? Твои показания надо в деле зафиксировать. И вообще, ты как главный свидетель тут фигурировать должен, но ты, почему-то собираешься уйти в тенёк и пусть за тебя другие работают. А ты хоть знаешь, кого ты несколько раз ударил по голове?

— Только не говорите, что это сын какого-нибудь министра. Этот ублюдок говорил, что папа его в Бельгию отвезёт на лечение.

Подполковник перешёл за свой стол и охнув сел. — Нет, не всё так плохо, но близко к истине. Это Виталий Юрьевич Золотарёв, сын, от первого брака, очень богатого человека. Сейчас его папа имеет другую семью, но сына в беде не оставит. — Пётр Дмитриевич нахмурился, — Даже удивлён, что он ещё не позвонил куда надо и не забрал сына под подписку о невыезде. Хотя эта подписка его в стране не удержит. Говоришь в Бельгию повезёт? Ну, скорее всего так и будет.

— Товарищ подполковник, но ведь этот Виталик садист! И не прибил я его только потому, что не хочу быть похожим на него!

— Ты всё правильно сделал. Нельзя нам уподобляться этим скотам, хотя бывают моменты, что сдержаться очень трудно.

Мы, замолчали, думая каждый о своём. Вспомнив о сообщнице упыря, я спросил, — А что с его подругой? Тоже отпустят?

— Она пока даёт показания, но если сынка отмажут, то и она скорее всего только как свидетельница пойдёт. — немного подумав, он продолжил, — мы ведь Виталика этого не первый раз задерживаем. Лет пять назад его пытались привлечь за жестокое обращение с животными. Он на детской площадке издевался над собачонкой, которую потом и прибил. Причём делал он это на глазах у детишек. Мерзавец! Тогда он и дня в камере не просидел, приехал адвокат, привёз бумагу, что он больной на голову и забрал этого «папиного сыночка».

— Так-так-так, — я почесал голову, — и часто у вас такое происходит?

Пётр Дмитриевич прищурившись посмотрел на меня, — Бывает, а что?

— Если бы вся эта история была мне известна вчера, боюсь после открытия холодильника, я мог и не сдержался.

— Так ты заглядывал туда?

— На секунду, потом долго в себя прийти не мог. Полбутылки коньяка из горлышка выпил.

Подполковник заёрзал на стуле, — Значит нервы у тебя крепкие, а мне с возрастом всё труднее себя в руках держать. Поэтому и дела сдаю, боюсь не стерплю и прибью какого-нибудь негодяя. А с моим здоровьем проще застрелиться, чем сидеть.

— Так что с вашим осколком, давайте посмотрю.

— А что ты можешь?

— Дайте посмотрю, а потом уже решать будем, что с ним делать.

— Ну смотри, только ничего не делай. Скажешь, что и как, а я уже сам решать буду.

Я взял один из стульев и развернул его сиденьем к себе, — Китель снимите и садитесь по-кавалерийски, спиной ко мне.

Пётр Дмитриевич уселся на стул.

Посмотрев на его спину мне стали видны все его раны. Пуля прошла под левой ключицей, ножом ударили справа, наверное, в печень пытались попасть, но не попали, а осколок был небольшой, формой он напоминал краба и его «клешни» нехорошо загибались возле нервного отростка одного из позвонков в районе поясницы.

— Что это было? Граната, снаряд?

Офицер повёл плечами, — Миномётная мина.

— Ясно. Так, сидите спокойно, всё будет хорошо.

— Ты чего? Чего делать хочешь?

— Спокойно, сидите спокойно, товарищ подполковник, — говорил я тихо и уверенно, — всё будет хорошо.

Плечи его опустились, и он замолчал.

Прикрыв глаза, я представил, как «клешни» железного краба начинают превращаться в маленькие капельки, которые втягивают в себя острые загибы. Потом эти капельки втягиваются в каплю побольше, в которую превратился сам осколок. Ткани тела не рвались, а обволакивали эти капли. Когда все капельки слились в одну, мне оставалось только тихонечко потянуть её к себе, представляя, как катаю этот кусочек металла между большим и указательным пальцем. В какой-то момент я перестал видеть осколок, а между пальцами, на самом деле, почувствовал кусочек гладкого металла, скатанного в небольшой шарик.

— Ну вот и всё Пётр Дмитриевич. — Перед глазами у меня появились какие-то радужные круги и последнее что я помню, как крепко зажал в ладони кругляш осколка.

Глава 4

Кто-то хлопал меня по щекам, а потом начал брызгать водой в лицо.

— Круглый, вина! Ты что забыл? — Открыв глаза я уставился на какого-то пожилого мужчину. — Твою дивизию… Дмитрич, ты что ли?

— Я, гражданин Полетаев.

— Ох, ты ж… Товарищ подполковник, прошу прощения, что-то мне заплохело, сам не заметил, как отключился.

— Ну да-ну да… — хозяин кабинета открыл шкаф и налив рюмку коньяка, поставил её передо мной. — Вина, говоришь, Круглый. А Круглый у нас кто?

Похоже тяжело мне дался этот осколок, если меня так вырубило. Потянув руку к рюмке, я вдруг вспомнил о зажатом металлическом шарике, который почему-то был довольно тяжелым. Разжав кулак и взглянув на этот кругляш, мне пришлось сразу зажать руку вновь. То, что осталось от осколка было абсолютно чёрным и весило килограммов пять. Переложив его в левую руку, я быстро опрокинул коньяк в горло и заговорил:

— Да похоже сморило меня, сам не заметил, как задремал, и сниться мне, что мы с колобком по полю идём, а жара стоит невыносимая, ну вот я и попросил у этого круглого попить. — Неся эту околесицу, мне было понятно, что в данном случае, это для меня обычное дело. Остапа несло, как говориться…

Подполковник засмеялся, — Ну ты даёшь! Мне по жизни разных сказочников приходилось видеть, но ты, пожалуй, в тройку лучших войдёшь. — Улыбка не сходила с его лица. И вдруг крутнувшись волчком и несколько раз присев, он радостно сказал, — А ведь спина-то не болит! Видать ты в самом деле специалист. Давно так хорошо себя не чувствовал.

Это что же, мне не только осколок извлечь удалось, но и сопутствующие болячки и другие «бяки» из организма в этот металлический шарик стянуть получилось. Поэтому Дмитрич и запрыгал, как молодой лейтенант. Наверное, по этой же причине у кругляша и вес такой? Эх, не удалось мне ума-разума у магистров набраться, приходится всё делать методом «тыка», проб и ошибок. Вот и сейчас, вроде всё что хотел сделать сделал, но вырубился в конце, а это не есть хорошо! Может надо было как-то по-другому браслеты использовать? Да… Как говорится, век живи — век учись! Ну что же, будем учиться, тренироваться и развивать способности.

Взглянув на повеселевшего подполковника, я спросил, — А где у вас можно руки помыть? — Почему-то мне захотелось это сделать.

И вдруг, неожиданно для меня он ответил, — Пойдём, Саша, — и тут же осознав, как он меня назвал, немного стушевался и исправился, — Александр…

Открыв дверь в углу кабинета, он впустил меня в небольшую смежную комнатку где стоял круглый столик и диван. За ними находилась маленькая раковина с никелированным краном.

Пустив воду, я сунул руки под струю, и с изумлением увидел, как с ладоней стала стекать чёрная и какая-то липкая слизь.

— Там мыло есть… — Пётр Дмитриевич резко замолчал и с широко раскрытыми глазами уставился на чёрные разводы воды, которая стекала с моих рук.

Минуты три я отмывал их, придерживая пальцами металлический шарик. Вода становилась светлее и светлее, пока не потекла чистая. Цвет кругляша тоже изменился, он стал светлым и вес его пришёл в норму. Остатки осколка стали напоминать обычный шарик от подшипника, только не шлифованный.

Подполковник протянул мне полотенце. Вытерев руки, я в ответ протянул шарик, — Это ваш осколок.

— То есть как? — офицер смотрел на меня с изумлением. — ты хочешь сказать, что вытащил его?

Улыбаясь я ответил, — Я не хотел, так получилось. И это… здоровье ваше я тоже немного поправил, так что можете пока дела не сдавать.

Дмитрич присел на диван, и кивком головы указал мне на место рядом с собой. Так мы просидели минут пять, офицер думал о чём-то своём, а я просто приходил в себя. Наконец он заговорил:

— Знаешь, парень, мне на моём веку пришлось всякого повидать. Однажды в Афганистане, я видел старика, который лечил любые болезни. А ещё, в него в руках не стреляло оружие. На Алтае мне показывали девушку, которая лечила животных и не бралась лечить людей. И разных шарлатанов мне тоже видеть приходилось. Но чтобы вот так, запросто, удалить неоперабельный осколок — такого я никогда не видел. Завтра же поеду в госпиталь, чтобы мне сделали рентген и если всё подтвердится, то… — подполковник развёл руки, — не знаю, что и думать. И взглянув мне в глаза он спросил, — Кто ты, парень?

Не в первый раз мне задают подобный вопрос, и мне снова нечего на него ответить.

— Не знаю. Наверное, экстрасенс. Просто мне, иногда удаётся помочь людям. Я говорю им хорошие, успокаивающие слова и всё происходит само собой. Вот и сегодня, мне очень хотелось вам помочь, и это удалось.

— Само собой говоришь… ладно, — офицер поднялся, — пойдём в кабинет.

На этот раз Пётр Дмитриевич сел не за свой стол, а напротив меня. — Ну и что мы будем с этим Виталиком делать? — Он прищурившись посмотрел на меня.

— То есть как что? Судить его надо. Я думаю, что показаний сообщницы и пленницы должно с лихвой хватить, чтобы засадить его на пожизненное. И надеюсь, товарищ подполковник, что ничего плохого этот «упырь» больше не сделает.

— Короче, ты не хочешь светиться в этом деле?

— Не хотелось бы. — Я твёрдо решил не афишировать своё участие в поимке преступника.

— Но ведь там найдут твои отпечатки.

— И что? В ваших базах их нет.

— Хорошо, — Пётр Дмитриевич хлопнул ладонью по столу, видимо он всё-таки решил пока меня не привлекать к этому делу даже в роли свидетеля, — посмотрим, как всё складываться будет, а там уже решим, что делать.

— Спасибо, — на сердце у меня отлегло, особой уверенности, что удастся уговорить подполковника не было.

— Ну а теперь говори, какой у тебя ко мне интерес? Ведь не только по этому делу ты пришёл? — офицер смотрел на меня серьёзно и даже немного хмуро. Он не любил быть обязанным, но и «плюшек» от него тоже ждать не стоило.

— Пётр Дмитриевич, мне бы хотелось, чтобы вы помогли мне, в случае возникновения проблем с вашими коллегами… — и я ещё не успел договорить, как подполковник вновь хлопнул рукой по столу и резко сказал, — Нет!

— Постойте, вы не поняли. Давайте представим такую ситуацию — я вижу, как грабят человека, вмешиваюсь и довожу грабителя до такого же состояния, в котором к вам попал Виталик, но сам я в полицию не иду и никаких показаний не даю.

— И как же мы будем задерживать грабителя, если ты, главный свидетель, не дашь показаний? — усмехнулся подполковник.

— А если я ОЧЕНЬ попрошу бандита дать признательные показания?

— Это называется — оказание давления на задержанного. И вообще, не надо строить из себя Робин Гуда.

— Робин Гуд, вообще-то грабил богатых, а я собираюсь защищать тех, кого грабят! Да и ограбление я взял для примера. Представьте, на пешеходном переходе сбивают человека, и водитель пытается скрыться, а я этому препятствую.

— Я понял. Похоже ты насмотрелся американских фильмов и в силу своих способностей решил стать «супергероем»? Так вот, спешу тебя огорчить, жизнь ни имеет ничего общего с той ерундой, что нам «втюхивают» кинематографисты, если, конечно это не фильмы по реальным событиям, хотя и в них добавляют много ерунды. Но общее направление твоих мыслей мне понятно, и я попытаюсь что-то для тебя сделать. И первым делом дам тебе свой личный сотовый. В случае каких-то проблем просто позвони мне и тогда уже вместе решим, как и что делать. Такой вариант тебя устраивает? — офицер внимательно смотрел на меня.

— Вполне. — Я решил, что на данный момент — это лучшее на что можно было рассчитывать, — тогда давайте и я оставлю вам свой номер.

Обменявшись контактами, мы посидели ещё немного и я, удалив из организма алкоголь, что остался от рюмки коньяка, сославшись на усталость, попрощался с «Дмитричем» и поехал домой.

По дороге, заехав в супермаркет, прикупил продуктов на неделю, и со спокойной душой припарковав своего красавца на стоянке в начале дома, прихватив пакет с покупками, двинулся к своему подъезду. Но, только выйдя с парковки, я остановился, вздохнул, и развернув перстень печаткой внутрь, стал приближаться к знакомому белому внедорожнику. Машина стояла метрах в ста от моего подъезда и, вероятно, поджидала меня. Хотя, может хозяйка этого авто тоже живёт в этом доме. Я же недавно здесь поселился и ещё не всех жильцов знаю. А что гадать? Ведь выяснить всё это — дело одной минуты, вот только… Остановившись и прикрыв глаза, я мысленно пожелал себе спокойствия и выдержки.

Подходя к машине и внимательно посмотрев в её тонированные стёкла, мне стало понятно, что внутри четыре человека. За рулём, как и вчера сидела девушка, звали её Ирина, ей принадлежал весь последний подъезд дома, в котором располагались всякие офисы, фирмы и канторы. Сама она занимала весь верхний этаж и была владелицей строительной компании, которую ей подарил отец. Это уже было странно, обычно дочкам и молодым жёнам дарят фитнес клубы, или модельный бизнес, а тут строительство! С ней в машине сидели ещё трое крепких парней из её охраны, которых вчера не было. У одного из них за поясом был «травмат».

Что же вы, ребята, — мысленно обратился я к ним, — съели за обедом какую-то дрянь и теперь животы ваши свело судорогой и вам срочно надо посетить туалет, так что бегите до ТРЦ, тут не так и далеко, вы успеете.

Правое переднее и задние двери внедорожника раскрылись практически одновременно, и парни рванули в сторону торгово- развлекательного центра. Уже отбежав немного, один из них обернулся и крикнул девушке, которая вышла и с изумлением смотрела на свою охрану, — Мы сейчас, мы быстро…

Я подошёл к ней сзади и развернув печатку, негромко сказал: — Здравствуйте. Говорите.

Она резко повернулась и уставившись на меня стала набирать в грудь воздуха, вероятно собираясь опять разразиться бранью, но мой поднятый вверх указательный палец остановил её.

— Ирина, думайте, прежде чем что-то сказать, — моё лицо светилось доброжелательной улыбкой.

А вот её лицо исказила гримаса злости, — Даже так, ты мне будешь указывать, когда и что говорить? Думаешь ты один такой умелец, рот людям затыкать…

Прервав её, я вставил свои пять копеек, — Ну, судя по тому, что вы до сих пор молчали — похоже, что да.

— Не перебивай меня! Когда я говорю — меня слушают!

Да… Видимо разговаривать с ней не имеет смысла.

А эта кукла, подумав, что я замолчал, чтобы слушать её, продолжила наезжать на мою скромную персону.

— Ты в этом доме жить не будешь, его строил мой отец и я решаю, кто здесь будет жить.

— А мне казалось, что здесь живут те, кто купил квартиру.

— Может ты и купил квартиру, но жить здесь не будешь.

— Видимо твой папа сильно надорвался, строя этот дом, поэтому сейчас две специалистки тайского массажа усиленно восстанавливают его здоровье.

— Как ты смеешь хоть что-то говорить о моём отце!? — Ярость захлестнула это самовлюблённое существо, и она замахнулась на меня.

— СТОП!

Она застыла с поднятой рукой, — Ирина Викторовна, я не знаю вашего папу, но похоже он не научил вас разговаривать с нормальными людьми. Вы говорите, как прораб на стройке, распоряжения которого воспринимаются рабочими только тогда, когда он орёт на них матом. Так вот, хочу вас удивить — есть ещё и нормальный язык общения, без ругани и разбрызгивания слюны на собеседника, и пока вы не начнёте, хотя бы со мной, придерживаться нормативной лексики, говорить я с вами больше не буду, — и уже приказным тоном я добавил, — села в машину, и езжай собирать своих засранцев.

Она стала отступать к открытой двери машины. Рука её так и оставалась поднятой.

— Руку опусти. Как рулить-то будешь?

Рука опустилась и девушка, запрыгнув в авто, громко хлопнула дверкой и с пробуксовкой рванула машину с места.

Твою дивизию!!! Выходной день, полно гуляющих с детьми людей, а ей хоть бы что!

— Да тьфу на тебя. — БАХ, опять бухнуло переднее колесо внедорожника.

Выскочив из машины, она бросила на меня взгляд Горгоны, и побежала в сторону последнего подъезда.

Усмехнувшись я пошёл своей дорогой, и уже поднимаясь по ступенькам подъезда, вдруг из кустов услышал знакомое «мяу».

— Что, опять? — изумлению моему не было предела, из кустов торчала чёрная морда моего «квартиранта».

На мгновение она исчезла и тут же показалась вновь, но только теперь, в пасти кота была зажатая большая дохлая крыса. Положив грызуна на тротуарную плитку, кошан наступил на неё передней лапой и гордо взглянул на меня.

— Ну ты прямо вылитый охотник на львов, вот только куда твою добычу девать? — Я представил шкурку крысы, лежащую у кошачьей подстилки и засмеялся, — ну и что теперь с твоим трофеем делать?

Пришлось пошарить в продуктах и освободив небольшой пакет из-под конфет, аккуратно засунув туда крысу, дойти до ближайшего контейнера и отправить добычу кота в мусор.

Кот ждал меня у подъезда. Смотрел он хмуро, и я бы даже сказал осуждающе.

— Чёрный, ты молодец, но давай договоримся, свои трофеи мне приносить не надо. Хвались ими перед местными кошками, надеюсь они не обделят вниманием такого крутого «мачо», — я погладил кота и поднявшись кивнул головой на дверь, — ну что, пошли?

Что-то в выходные дни остаюсь я без обеда. Вот и сегодня пришлось обед совместить с ужином. Хорошо хоть кот составил мне компанию, и как оказалось, он не только сосиски любит, но и пиццей не брезгует. Причём съел на полкуска больше меня! Наверное, та крыса, что он притащил, предназначалась нам на ужин, а я самым бессовестным образом от неё отказался. Вот и пришлось пиццей «давиться». Правда он, в отместку, не стал пить кофе, зато сливки вылакал все и, по-моему, даже блюдце вылизал. Надо будет ему пару мисок купить, а то мой холостяцкий сервиз не рассчитан на такую толпу квартирантов.

Едва мы закончили приём пищи, как Чёрный, бросив вылизываться, уставился на входную дверь. Через мгновение раздался перезвон домофона. У моей двери стояла Татьяна Сергеевна, которая вчера приходила подписывать обращение в муниципалитет. Интересно, с чем на этот раз она пожаловала? Я открыл дверь.

— Здравствуйте. — Женщина была немного смущена и похоже напугана. Она с опаской взглянула в сторону лифта.

— Добрый вечер, Татьяна Сергеевна, проходите. — Интересно, что с ней такое?

Она зашла и как только дверь была закрыта, сразу начала говорить, — Я видела, как вы сегодня разговаривали с Ириной Викторовной. Хочу вас предупредить, она очень властная девушка и, если кто-то ей не понравится, она сделает так, что этот человек, или даже семья, съедут из этого дома.

— И как же она это делает?

— О, у неё много способов, но в основном она запугивает этих людей. Не она сама, конечно, но всем понятно, что это её распоряжение.

— А чем же ей не нравятся эти люди?

— Точно я сказать не могу, но они ей чем-то не угодили. Поэтому будьте с ней поосторожнее.

— Спасибо, я учту. Может быть кофе?

— Нет-нет, спасибо, я пойду, — и она развернулась к двери.

Когда сотрудница ТСЖ ушла, я повернулся к коту, который, казалось, внимательно слушал наш разговор, — Ну что, Чёрный, видел, какие тут дела?

«Квартирант» подошёл и обнюхал место где стояла посетительница. Нервно дёрнув хвостом, он поспешил к своему лежаку и продолжил вылизываться, время от времени посматривая на дверь.

Особо переживать, по-моему, было ещё рано. Посмотрим, что предпримет эта «хозяйка». Поэтому мы с котом занялись каждый своим делом — я сел за ноут, а Чёрный просто лежал и смотрел на меня, время от времени щурясь и закрывая глаза.

Где-то в половине одиннадцатого за окном послышался какой-то шум. Подойдя к окну, я взглянул на залитый светом фонарей двор дома. На детской площадке, собралась компания парней, разложивших на лавочке какую-то закуску и расставив несколько бутылок. С портативной колонки заиграла музыка, которую почему-то называют шансоном. Я вернулся за ноутбук и продолжил гулять по просторам сети. В половине двенадцатого мы с котом решили, что пора отдыхать, вот только компания за окном продолжала свою вечеринку. Если бы завтра был выходной день, можно было бы на этот бардак не обращать внимания, но завтра мне в шесть вставать на работу и поэтому я решил попробовать что-то сделать с этой дискотекой блатных песен.

Если предположить, что эти любители полночных гуляний пробный шар со стороны Ирины Викторовны, (а почему нет?), то мне стоило сделать самый обычный ответный ход — то есть вызвать полицию. Но перед этим я взял телефон и выйдя на балкон в течении пары минут снимал «праздник души» этой весёлой компании. Что интересно, за всё время не открылось ни одно окно, и никто не постарался простым русским языком разогнать эту вечеринку. У дома было пусто и если кто-то и появлялся, то старался побыстрее забежать в подъезд. Связываться с дебоширами никто не хотел.

Набрав номер полиции и объяснив ситуацию, мне, конечно же пришлось ответить на все вопросы диспетчера и услышав от неё, что наряд выехал, я вышел на балкон, чтобы посмотреть, как ситуация будет развиваться дальше.

А дальше всё было просто… Буквально через минуту, одному из компании позвонили и вся их «бригада», выключив музыку, собрав бутылки и покидав закуску в пакет, спокойно направилась в сторону ТРЦ, а через минуту во двор въехала патрульная машина. Сделав круг по кварталу, они подъехали к моему подъезду и пара полицейских, спокойно открыв дверь, вошли внутрь. Через минуту раздался звонок в мою дверь.

На пороге стояли двое патрульных, — Гражданин Полетаев? — задал вопрос старший лейтенант.

Я решил «включить дурака», — Да-да, скорее вы их ещё можете догнать, они пошли в сторону торгового центра. Эта компания распивала алкоголь на детской площадке, а их музыку было слышно в соседнем дворе…

— Кто они, — оборвал меня полицейский. — Нет там никого, и никаких бутылок и мусора там тоже нет. Может вы сами «употребляли» и всё это вам приснилось? А нам, вместо патрулирования района, пришлось спешить на ложный вызов. Мы думаем надо составить протокол, и на первый раз оштрафовать вас.

Надо же, «мы думаем»! Это что, он себя не менее чем коронованной особой себя чувствует? Ладно, будем спускать «его величество» на землю.

— Минуточку, господин полицейский, — достав сотовый я включил запись, которую сделал несколько минут назад.

Досмотрев до конца, старший лейтенант оглянулся на своего напарника, тот пожал плечами.

— Ладно, пока ограничимся предупреждением, — и они собрались уходить.

— Товарищ старший лейтенант, вы забыли представиться, мне бы хотелось знать, кто так бдительно охраняет покой и порядок в нашем районе. — Я смотрел на офицеров с восхищением в глазах.

— Да чего уж там, мы скромные работники полиции, — И не попрощавшись они быстро начали спускаться по ступенькам не дожидаясь лифта.

Хм, а старший лейтенант с гнильцой, и взятки берёт и с «братвой» дружбу водит. Его напарник совсем другое дело — работу свою любит и учиться дальше собирается.

А что если предложить Петру Дмитриевичу провести проверку личного состава «на вшивость»? Ладно, завтра все эти вопросы обдумаю, а пока спать.

Чёрный, пока я разговаривал с полицейскими стоял в паре шагов за мной, и казалось внимательно слушал о чём идёт речь. Как только закрылась дверь, он вновь обнюхал её и дёрнув хвостом ушёл на свою подстилку.

Улёгшись на кровать, я обдумал всё произошедшее, и мне стало понятно, как действует «хозяйка дома». Хотя что-то тут было ещё, в чём я пока не разобрался. Но, в любом случае, со мной такие номера не пройдут, видали мы чудовищ и пострашнее. А пока спать, и да приснится мне красивый дом с водопадом и радуга.

Глава 5

Ни каких снов я не видел и проснулся утром по звонку будильника на сотовом. Быстро поделав все утренние дела, мы с котом позавтракали и в семь утра вышли из подъезда. Чёрный вновь сначала осмотрел левую сторону дома и только после этого, глянув на меня, скрылся в кустах.

— Чёрный, только ни каких трофеев, — прокричал я ему вслед.

Почему понедельник называют тяжёлым днём не знаю, для меня это просто начало рабочей недели. Доехав до работы и обсудив с коллегами планы на день, наш коллектив расселся за столы и уткнулся в мониторы компьютеров. Но мне так и не удалось заняться делом. В половине девятого позвонил Пётр Дмитриевич и сказал, что надо срочно встретиться, он будет ждать меня в небольшом кафе неподалёку от отдела полиции. Мне пришлось отпроситься на час у руководства и быстро подъехать в условленное место.

Подполковник сидел за столиком и пил кофе. Когда я подсел к нему, он хмуро взглянул на меня и поздоровавшись огорошил меня новостью, — Сегодня ночью, в изоляторе повесился Виталий Золоторёв.

— То есть как? Там же за этим следить должны? — Для меня эта новость была полной неожиданностью.

— Должны, да вот не уследили. Теперь будет разбирательство, и кого-то сильно взгреют.

— А с ним ещё кто-то в камере был?

— Были два задержанных, но как они утверждают — ничего не слышали, ничего не видели, спали. — «Дмитрич» с прищуром посмотрел на меня, — А вот теперь скажи мне Александр, не твоих ли рук это дело? Не бойся и говори правду.

— Нет, товарищ подполковник, я тут не при чём.

— Ну и хорошо, мне спокойнее стало.

И тут мне в голову пришла мысль рассказать Петру Дмитриевичу о вчерашнем вечернем происшествии. Выслушав мой рассказ, он почесал голову (ну вот, началось!) и сморщившись прокомментировал это дело:

— Да, есть у нас такие, но за руку их поймать сложно.

— А если я помогу вам в этом деле?

— Каким образом?

— Посмотрю на ваших сотрудников и расскажу про каждого, что это за человек.

— Вообще-то это можно классифицировать, как вмешательство в личную жизнь.

— Согласен, есть здесь некий моральный аспект, но ведь мы не собираемся на всех столбах развешивать плакаты с описанием внутреннего мира человека. Это будет только, так сказать, для служебного пользования.

Подполковник заёрзал на стуле, — Вообще-то такую информацию в службу безопасности надо передавать.

— Ну это вы уже сами решайте, куда и кому её передавать, только просьба у меня всё та же, моя фамилия нигде не должна фигурировать.

Пётр Дмитриевич хмыкнул, — тогда эта информация только для меня будет. Ладно, подумаю…

Мы поднялись и направились к выходу.

— А ведь я сегодня в госпиталь еду, договорился с другом-хирургом.

— Удачной вам поездки, и про меня другу-хирургу тоже говорить не надо.

— Вот ты какой, Александр, нигде светиться не хочешь.

— Вы уж простите, но пока мне рано появляться на публике.

Мы пожали друг другу руки и разъехались каждый в свою сторону.

В течении дня я несколько раз обдумывал утренний разговор и решил попросить подполковника посмотреть на тело «упыря». Ну не верилось мне, что он сам свёл счёты с жизнью. Удастся ли мне что-то узнать, осматривая труп, не знаю, но попробовать можно. Однако Пётр Дмитриевич меня опередил. За час до конца работы он вновь позвонил мне и сказал, что вновь надо встретиться. Я снова пошёл отпрашиваться. С начальником отдела у меня были хорошие отношения, поэтому он не возражал против моего незапланированного ухода, только спросил, — Александр, у тебя проблемы?

— Пока нет, и надеюсь, что сегодня всё закончится. — объяснять, что у меня за дела, мне было не с руки.

— Ну ты смотри, — продолжил начальник, — у меня много друзей в разных сферах, если что, говори, может быть я смогу чем-то помочь.

— Спасибо, буду иметь ввиду.

С подполковником мы встретились в том же кафе, что и утром. Он сидел такой же хмурый.

— Что ещё случилось, Пётр Дмитриевич?

— Ты волшебник? — Вопросом на вопрос ответил он. — Андрей, мой друг-хирург в госпитале, посмотрел новые снимки, потом мы с ним прошлись по другим врачам, и он сделал заключение, что это не моё тело. Осколка нет, и следов от него никаких не осталось и это ещё не всё, нет шрамов от пулевого и ножевого ранения, и это ещё не всё, — он отхлебнул кофе, — все анализы и кардиограм