автордың кітабын онлайн тегін оқу Настольная книга судьи по уголовному процессу
Б.Т. Безлепкин
Настольная книга судьи по уголовному процессу
Издание пятое,
переработанное и дополненное
Информация о книге
УДК 343.1
ББК 67.441
Б39
Безлепкин Б. Т.
В книге-пособии на основе российского законодательства, международных правовых актов, материалов практики Конституционного Суда Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации и достижений юридической науки предлагаются профессиональные объяснения и решения по наиболее сложным и важным вопросам, возникающим в повседневной практике федеральных и мировых судей по уголовным делам. Особое внимание уделяется тому, что относительно ново и (или) проблемно, – обжалованию судебных решений в апелляционном, кассационном и надзорном порядке, вопросам допустимости доказательств, полученных в связи с осуществлением оперативно-розыскной деятельности, упрощенному и ускоренному судопроизводству и реабилитации невиновных.
Законодательство приведено по состоянию на январь 2017 г.
Для судей и их помощников. Книга также может быть востребована среди сотрудников правоохранительных органов государства, адвокатов и студентов юридических вузов и факультетов.
УДК 343.1
ББК 67.441
© Безлепкин Б. Т., 2017
© ООО «Проспект», 2017
Книга посвящается
скорбной памяти моего отца —
Безлепкина Тимофея Никаноровича —
безвинно погибшего под лавиной
массовых политрепрессий 40-х годов
прошлого столетия.
От автора (предисловие к 5-му изданию пособия)
Принципиальные правила, определяющие положение суда в состязательном уголовном процессе, сводятся к тому, что суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или защиты. Он лишь создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Судья оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Закон, которым руководствуется судья в уголовном процессе, — это основанный на Конституции РФ Уголовно-процессуальный кодекс РФ. Никакие другие нормативные акты по общему правилу не могут служить регулятором уголовно-процессуальных отношений. Такую роль государство доверяет только единому (кодифицированному) федеральному закону, что подчеркивает особую значимость сферы названных общественных отношений.
Судебные ошибки, не говоря уже о злоупотреблении судебной властью, обходятся обществу и государству непомерно дорого. Они не только калечат судьбы невиновных или, освобождая от ответственности виновных, поощряют последних к новым преступлениям, но и наносят существенный урон авторитету судебной власти. «Разящая несправедливость» неправосудного приговора подрывает гражданское правосознание, которое лучшие юридические умы России всегда считали главной опорой правопорядка и говорили: каждая судебная ошибка ранит государство, потому что неправосудие — это общественное бедствие.
Наиглавнейшей настольной книгой судьи, специализирующегося на уголовных делах, является, конечно, издание самого УПК, содержащее официальный текст закона, действующего «здесь и сейчас». Вместе с тем многолетней судебной практикой накоплен, а юридической наукой осмыслен и приподнят на теоретический уровень огромный опыт применения норм уголовно-процессуального закона, который имеет важнейшее значение для его правильного понимания и единообразного применения. Когда судья знает не только текст применяемого закона, но и его научно-теоретическую интерпретацию, а также позицию Верховного Суда РФ относительно его смысла, такой судья с профессиональной точки зрения находится во всеоружии.
Этими соображениями продиктован и замысел настоящей книги. Ее автор видит свои задачи в том, чтобы:
1) определить круг вопросов, наиболее сложных и неоднозначных в своем решении, чаще других возникающих в судебной практике по уголовным делам;
2) дать ответы на них, синтезируя в этих ответах и содержание закона, и достижения юридической науки, и практику Верховного Суда РФ, и решения Конституционного Суда РФ, а если эти составляющие различаются, обосновать собственную позицию ученого-юриста с некоторым практическим опытом.
Данное произведение с существенными авторскими доработками, всякий раз вызванными изменениями и дополнениями, внесенными в действующий Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации 2001 г. (в дальнейшем изложении — УПК), издавалась четырежды. В последний раз — в 2013 г., с учетом коренной реформы российской апелляции, кассации и судебно-надзорного производства. С тех пор в применении законодательства об обжаловании и пересмотре судебных решений по уголовным делам накоплен значительный опыт, опубликованы руководящие разъяснения Верховного Суда РФ и некоторые его решения по конкретным уголовным делам. Складывающаяся постреформенная судебная практика требует теоретического осмысления и комментария, что и предпринято в данной книге.
В 2013 г. действующий УПК РФ дополнен новой главой 321 (ст. 2261–2269), правилами которой введено дознание в сокращенной форме. Упрощено и судебное разбирательство по уголовным делам, расследование по которым производилось в такой форме. Словом, отныне в российском уголовном судопроизводстве допускается упрощенное, ускоренное и сокращенное производство с момента возбуждения уголовного дела до постановления приговора. Судьям предстоит освоить законодательство на эту тему и, накапливая опыт, привыкать к нему. Научно-практический комментарий здесь тоже уместен, в связи с чем пособие дополнено специальным § 9 «Особенности судебного производства по уголовным делам, дознание по которым производилось в сокращенной форме».
В 2013–2014 гг. законодатель предпринял ряд нетрадиционных изменений в рамках уголовно-процессуального института подсудности органов гражданской и военной юстиции, направленных на создание дополнительных гарантий спокойного, безопасного, независимого и четко организованного отправления правосудия по уголовным делам о преступлениях террористической направленности и некоторых других тяжких и особо тяжких преступлениях. Эти меры тоже заслуживают тщательного осмысления и объяснения с позиции теории правоотношений.
В 2014–2015 гг. последовательно совершенствовалось уголовно-процессуальное правовое регулирование имущественных отношений, складывающихся по поводу наложения ареста на имущество и определения судьбы вещественных доказательств. В книге это учтено.
Настоящее издание книги дополнено 10-й главой «Судебный контроль за процессуальной деятельностью органов уголовного преследования» и новым фрагментом, посвященным актуальной проблеме допустимости доказательств, происхождение которых связано с оперативно-розыскной деятельностью (см. подраздел «Предварительное слушание: разрешение ходатайств об исключении доказательств» в § 2 гл. 1 книги).
Множество новых федеральных законов принято в июне – июле 2016 г., когда книга была уже готова к печати. Тем из них, которые имеют отношение к судебной деятельности по уголовным делам, посвящен особый фрагмент пособия под названием «Послесловие».
Небольшой материал посвящен также будущему облику российского суда присяжных, реформа которого предопределена Федеральным законом от 23 июня 2016 г. № 190-ФЗ // Российская газета. 2016 г. 28 июня. (см. с. 178 книги) (большинство норм данного закона вступают в силу с 1 июля 2018 г.).
К авторскому тексту приобщается ряд приложений в виде текстов наиболее часто используемых в судебной работе, имеющих отношение к уголовному процессу постановлений Пленума Верховного Суда РФ.
Пособие рассчитано на специализирующихся на уголовных делах судей, прежде всего, конечно, на начинающих или испытывающих потребность в теоретическом осмыслении постоянно и стремительно изменяющегося уголовно-процессуального законодательства, а также на помощников судей. Оно может оказаться полезным и при подготовке к экзаменам на замещение должности судьи, а также в учебном процессе юридических вузов и факультетов. А насыщенная материалами практики глава 2 о судопроизводстве с участием присяжных заседателей, может быть интересна федеральным судьям районных судов, которым через два года предстоит председательствовать в суде присяжных районного уровня.
Автор с благодарностью учел замечания читателей-профессионалов, высказанные в различных аудиториях по поводу содержания прежних изданий книги.
Профессор Б. Т. Безлепкин
Глава 1.
Производство по уголовным делам в судах первой инстанции с профессиональным составом
§ 1. Подсудность и состав федерального суда первой инстанции
Подсудность
Под подсудностью понимается совокупность признаков уголовного дела, в зависимости от которых его рассмотрение относится к компетенции того или иного суда первой инстанции. Подавляющее большинство уголовных дел относится к компетенции районного суда — основного звена российской системы федеральных судебных органов общей юрисдикции. По смыслу ч. 2 ст. 31 УПК подсудность районного суда определяется методом исключения; этот суд по первой инстанции вправе и обязан рассматривать все уголовные дела, за исключением отнесенных к подсудности прямо указанных в этой же статье других судов общей юрисдикции, а именно: а) мировых судей; б) судов субъектов Российской Федерации и в) военных судов. Верховный Суд РФ судом первой инстанции больше не является. Деятельность его Судебной коллегии по уголовным делам и Военной коллегии в данном качестве с 1 января 2013 г. прекратилась и стала достоянием истории1.
Мировому судье подсудны уголовные дела о преступлениях, за совершение которых максимальное наказание не превышает трех лет лишения свободы (ч. 1 ст. 31 УПК), за исключением целого ряда уголовных дел о преступлениях, исчерпывающим образом перечисленных здесь же и отнесенных к подсудности федерального районного суда, несмотря на то что максимальная санкция за их совершение трех лет лишения свободы не превышает. Такая подсудность — по характеру и составу преступления — именуется предметной.
Суду субъекта РФ, иначе сказать — суду среднего звена системы федеральных судов общей юрисдикции, т. е. верховному суду республики, входящей в состав Российской Федерации, краевому, областному, суду города федерального значения (Москва, Санкт-Петербург и Севастополь), суду автономной области и суду автономного округа также по предметному признаку подсудны уголовные дела:
1) об убийстве, совершенном при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105 УК), и некоторых других тяжких и особо тяжких преступлениях, исчерпывающий перечень которых приводится в п. 1 ч. 3 ст. 31 УПК;
2) уголовные дела в отношении члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы, судьи Конституционного Суда Российской Федерации, судьи федерального суда общей юрисдикции или федерального арбитражного суда, мирового судьи, судьи конституционного (уставного) суда субъекта Российской Федерации по их ходатайству, заявленному до начала судебного разбирательства (п. 2 ч. 3 ст. 31 УПК);
3) уголовные дела, в материалах которых содержатся сведения, составляющие государственную тайну (п. 3 ч. 3 ст. 31 УПК).
Гарнизонному военному суду — основному звену системы военной юстиции — по персональному признаку подсудны уголовные дела о всех преступлениях, совершенных военнослужащими и гражданами, проходящими военные сборы, за исключением дел, подсудных вышестоящим военным судам (ч. 5 ст. 31 УПК), т. е. прежде всего среднему звену системы военной юстиции, а именно окружному (флотскому) военному суду, подсудность которых аналогична подсудности среднего звена системы федеральных гражданских судов общей юрисдикции, т. е. верховных судов республик, краевых, областных и равных им судов, с той лишь разницей, что это — дела о преступлениях, совершенных военнослужащими и гражданами, проходящими военные сборы, а также уголовные дела, переданные в указанный суд в соответствии с ч. 4–7 ст. 35 УПК, что будет рассмотрено в этом же параграфе, но чуть позже.
Если дела о преступлениях, совершенных группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом, подсудны военному суду в отношении хотя бы одного из соучастников, а выделение уголовного дела в отношении остальных лиц невозможно, указанные дела в отношении всех лиц рассматриваются соответствующим военным судом (ч. 71 ст. 31 УПК).
По общему правилу уголовное дело подлежит рассмотрению в суде по месту совершения преступления. Если преступление было начато в месте, на которое распространяется юрисдикция одного суда, а окончено в месте, на которое распространяется юрисдикция другого суда, то данное уголовное дело подсудно суду по месту окончания преступления. Если преступления совершены в разных местах, то уголовное дело рассматривается судом, юрисдикция которого распространяется на то место, где совершено большинство расследованных по данному уголовному делу преступлений или совершено наиболее тяжкое из них. Таковы правила о территориальной подсудности (ст. 32 УПК). В случае обвинения одного лица или группы лиц в совершении нескольких преступлений, уголовные дела о которых подсудны судам разных уровней, уголовное дело о всех преступлениях рассматривается вышестоящим судом, если раздельное рассмотрение судами уголовных дел может отразиться на всесторонности и объективности их разрешения (ст. 33 УПК).
В 2013 г. ст. 32 УПК РФ «Территориальная подсудность уголовного дела» дополнена следующими правилами (ч. 4 и 5):
1) Если преступление совершено вне пределов РФ и предварительное расследование производилось на территории России в порядке исполнения запроса иностранного государства об уголовном преследовании на принципах международного сотрудничества в уголовном судопроизводстве (см. ст. 459 УПК РФ) и на основании ст. 12 УК РФ «Действие уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление вне пределов Российской Федерации», уголовное дело рассматривается судом, юрисдикция которого распространяется на место жительства или место пребывания обвиняемого в Российской Федерации, если потерпевший проживает или пребывает вне пределов Российской Федерации.
2) Уголовные дела частного обвинения или заявление потерпевшего о преступлении, совершенном гражданином Российской Федерации вне ее пределов, подлежат рассмотрению мировым судьей, чья юрисдикция распространяется на территорию, на которой проживает потерпевший или обвиняемый. Нормы уголовного и уголовно-процессуального законов о преступлениях, совершенных вне пределов нашей страны, оказались особенно часто востребованными как реальное правовое оружие возмездия за преступления, совершенные на территории иностранного государства, но направленные против интересов Российской Федерации или ее граждан в связи с трагическими событиями на Украине последних лет. Следственный комитет Российской Федерации неоднократно публиковал сведения о возбуждении уголовных дел о «зарубежных» преступлениях, хотя о международном сотрудничестве по таким делам пока говорить не приходится и упомянутая ст. 459 УПК не применяется.
Исключительной подсудностью наделены Московский окружной военный суд, Северо-Кавказский окружной военный суд и Приволжский окружной военный суд. Системный анализ норм специально посвященной данному вопросу ч. 61 ст. 31 УПК в совокупности с другими нормами УПК и УК, к которым они отсылают, позволяет заключить, что эти судебные органы, кроме отправления правосудия по подсудности уголовных дел, которой наделен каждый окружной (флотский) военный суд, вправе и обязаны рассматривать и разрешать в первой инстанции все уголовные дела о преступлениях так называемой террористической направленности, совершенных в любом регионе Российской Федерации. Больше такие дела не подсудны никому; больше статьи УК об ответственности за эти преступления в нормах УПК о подсудности ни разу не упоминаются. А в ст. 35 УПК, посвященную правилам изменения территориальной подсудности уголовных дел, в 2014 г. включена специальная часть 21, категорически запрещающая изменять исключительную подсудность вышеперечисленных военных судов.
Согласно ст. 34 УПК судья, установив при разрешении вопроса о назначении судебного заседания, что поступившее уголовное дело не подсудно данному суду, выносит постановление о направлении данного уголовного дела по подсудности, но вправе с согласия подсудимого оставить данное уголовное дело и в своем производстве, однако лишь при условии, что он уже приступил к его рассмотрению в судебном заседании, и только в том случае, если дело подсудно суду того же уровня (а не вышестоящему суду). Если уголовное дело подсудно вышестоящему суду или военному суду, то оно во всех случаях подлежит передаче по подсудности. Эти общие правила одинаково касаются как предметной подсудности, так и территориальной и персональной2. Они дополняются специальным правилом ч. 5 ст. 236 УПК об изменении предметной подсудности. Согласно данному правилу, если в ходе предварительного слушания прокурор изменяет обвинение, то судья отражает это в своем постановлении и в случаях, предусмотренных УПК, направляет уголовное дело по подсудности. Без возвращения дела самому прокурору обвинение может быть изменено только в сторону его «смягчения», изменения положения обвиняемого к лучшему. В нашем случае речь идет о переквалификации инкриминируемого деяния со столь значительным «поворотом к лучшему» для стороны защиты, что новое обвинение выводит уголовное дело из-под юрисдикции вышестоящего суда, которое отныне подпадает под юрисдикцию суда нижестоящего. Данное правило прежде всего касается случаев передачи уголовного дела из суда субъекта РФ в районный федеральный суд, а также соответственно из окружного военного суда в гарнизонный. Так, например, если на предварительном слушании в областном суде уголовного дела по обвинению в преступлении, предусмотренном ч. 2 ст. 105 УК (убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах), прокурор заявил об изменении обвинения и о своем намерении поддерживать государственное обвинение в убийстве, совершенном при отсутствии указанных обстоятельств (ч. 1 ст. 105 УК), судья должен принять такое заявление как обязательное, отразить его в своем постановлении по итогам предварительного слушания и направить уголовное дело для рассмотрения по существу в районный суд по месту совершения преступления.
Закрепленные в ст. 34 УПК правила в принципе распространяются и на случаи передачи уголовного дела из федерального суда мировому судье3. Однако в подобных ситуациях следует учитывать следующие особенности. Такая передача, как представляется, обязательна во всех без исключения случаях не только в стадии назначения судебного заседания (по результатам предварительного слушания), но и в стадии судебного разбирательства уголовного дела по существу. Если в стадии судебного разбирательства уголовного дела в федеральном суде сторона обвинения изменяет обвинение с публичного на частное, т. е. ходатайствует о переквалификации действий подсудимого на статью УК, предусматривающую ответственность за преступление, уголовное дело о котором возбуждается не иначе как по жалобе потерпевшего и подлежит прекращению вследствие примирения сторон (ч. 2 ст. 20 УПК), а потерпевший подтверждает свое заявление о привлечении обвиняемого к уголовной ответственности, федеральный суд не может продолжать судебное разбирательство и постановить приговор. Для этого ему пришлось бы применить специальные правила производства по уголовным делам, которые применяются только у мирового судьи, в том числе регламентирующие процедуру примирения (ч. 5 и 6 ст. 319 УПК), допускающие соединение в одном производстве встречных обвинений (ч. 3 ст. 321 УПК), правила об особенностях судебного следствия (ч. 5 ст. 321 УПК и др.). Федеральный судья на это не управомочен, и поэтому независимо от позиции сторон уголовное дело во всех подобных случаях должно быть передано по подсудности мировому судье.
Согласно ст. 35 УПК территориальная подсудность уголовного дела тоже может быть изменена:
1) по ходатайству стороны — в случае удовлетворения заявленного ею отвода всему составу суда;
2) по ходатайству стороны либо по инициативе председателя суда, в который поступило уголовное дело4, — в случаях:
а) если все судьи данного суда ранее принимали участие в производстве по рассматриваемому уголовному делу, что является основанием для их отвода;
б) если не все участники уголовного судопроизводства по данному уголовному делу проживают на территории, на которую распространяется юрисдикция данного суда, и все обвиняемые согласны на изменение территориальной подсудности данного уголовного дела.
Причем последнее обстоятельство, в отличие от предыдущих, обязательного изменения территориальной подсудности не влечет, а лишь порождает право, возможность произвести такое изменение «с учетом всех имеющих значение обстоятельств», решающее значение среди которых имеет позиция государственного обвинителя, определяющего объем и структуру представляемых суду доказательств5.
Верховный Суд РФ считает также законным и обоснованным изменение территориальной подсудности уголовного дела в случае, когда обвиняемый ходатайствует о рассмотрении его дела коллегией в составе трех профессиональных судей, а в данном районном суде необходимого числа судей нет6.
Изменение территориальной подсудности уголовного дела допускается лишь до начала судебного разбирательства. Вопрос об изменении территориальной подсудности уголовного дела разрешается судьей вышестоящего суда в порядке, установленном ч. 3, 4 и 6 ст. 125 УПК, озаглавленной «Судебный порядок рассмотрения жалоб»7. Передача уголовного дела из одного суда, которому оно подсудно, без принятия соответствующего процессуального судебного акта и при отсутствии указанных в самом законе точных оснований (обстоятельств), по которым дело не может быть рассмотрено данным судом и данным судьей и, следовательно, подлежит передаче8.
В декабре 2009 г. институт изменения территориальной подсудности уголовных дел пополнился новыми нормами, которые теперь образуют относительно самостоятельную совокупность правил, закрепленных в ч. 4–7 ст. 35 УПК.
Согласно ч. 4–5 ст. 35 УПК по ходатайству Генерального прокурора РФ или его заместителя уголовное дело хотя бы об одном из преступлений, предусмотренных ст. 208 УК (организация незаконного вооруженного формирования), 209 УК (бандитизм), 211 УК (угон судна), а также о преступлениях против основ конституционного строя и безопасности государства, предусмотренных ст. 277–279 УК (посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, насильственный захват или удержание власти и вооруженный мятеж) и ст. 360 УК (нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой), если существует реальная угроза личной безопасности участников судебного разбирательства, их близких родственников, родственников или близких лиц, может быть передано для рассмотрения в окружной (флотской) военный суд по месту совершения преступления независимо от отношения обвиняемого или обвиняемых к военной службе. Вопрос о такой передаче разрешается судьей Верховного Суда РФ в судебном заседании с участием прокурора, обвиняемого и его защитника в срок до 15 суток со дня поступления ходатайства. По результатам рассмотрения коллегия выносит одно из следующих постановлений: 1) об удовлетворении ходатайства Генеральной прокуратурой РФ или 2) об отказе в удовлетворении ходатайства.
Из сопоставления ст. 31 УПК о подсудности и ст. 30 УПК о составе суда явствует, что уголовные дела, подсудные Московскому, Северо-Кавказскому и Приволжскому окружным военным судам, а также переданные в военный суд округа (флота) по ходатайству Генеральной прокуратуры РФ, подлежат рассмотрению (безальтернативно) коллегией из трех военных судей (исключение составляют уголовные дела об угоне судна). Получается, что военные судят штатских за преступления, не имеющие отношения к военной службе, и это называется военной юстицией. Такая законодательная конструкция является серьезным испытанием для профессионального юридического мышления; с теоретических позиций она объяснению не поддается и в концепцию демократического правового государства не вписывается. Объяснение лежит целиком в плоскости практической необходимости — физически дистанцировать уголовный процесс о громких, тяжких и особо тяжких преступлениях от местного влияния, обеспечить полную безопасность его участников в армейской атмосфере и спокойное судебное разбирательство, исключить чрезвычайные происшествия. Словом, речь идет об одной из вынужденных мер, к которым государство, оказавшись в состоянии необходимой обороны от организованной преступности, в последнее время прибегает все чаще, но на основе закона. В книге еще будет показано, что подобных мер немало и что они выстраиваются в логическую цепь, оценить которую не дано никому, кроме истории.
Согласно ст. 36 УПК споры о подсудности между судами не допускаются. Это значит, что уголовное дело, переданное из одного суда в другой с соблюдением порядка, установленного УПК, должно быть безусловно принято к производству судом, которому оно передано, что, однако, не исключает апелляционного обжалования самого решения о передаче уголовного дела по подсудности.
Состав федерального суда первой инстанции
Согласно ч. 1 ст. 30 УПК рассмотрение уголовных дел осуществляется судом коллегиально или судьей единолично. В системе федеральных судов общей юрисдикции уголовные дела в первой инстанции рассматриваются:
— судьей единолично;
— судьей и коллегией из двенадцати присяжных заседателей;
— коллегией из трех федеральных судей.
Судья единолично рассматривает уголовные дела о всех преступлениях, за исключением тех, которые относятся к подсудности судов в коллегиальном составе (п. 1 ч. 2 ст. 30 УПК).
Суд в составе федерального судьи и коллегии из двенадцати присяжных заседателей (суд с участием присяжных заседателей) рассматривает уголовные дела о тяжких и особо тяжких преступлениях, исчерпывающий перечень которых содержится в п. 1 ч. 3 ст. 31 УПК, определяющем подсудность областных и равных им судов, при условии, что о рассмотрении его дела судом именно в таком составе ходатайствует сам обвиняемый (п. 2 ч. 2 ст. 30 УПК)9. Здесь же оговорены исключения.
Коллегия из трех судей федерального суда рассматривает уголовные дела о терроризме (ст. 205 УК), захвате заложников (ч. 2–4 ст. 206 УК), организации незаконного вооруженного формирования (ч. 1 ст. 208 УК), массовых беспорядках (ч. 1 ст. 212 УК) и ряде преступлений против государственной власти (ст. 275, 276, 278, 279 и 281 УК) независимо от ходатайства обвиняемого относительно состава суда, а при наличии такого ходатайства, заявленного до назначения судебного заседания, — уголовные дела об иных тяжких и особо тяжких преступлениях, исчерпывающий перечень которых содержится в заключительных строчках п. 3 ч. 2 ст. 30 УПК.
Таким образом, федеральным судом первой инстанции с профессиональным составом, деятельности которого и посвящена данная глава книги, является суд, рассматривающий уголовные дела по существу в составе одного федерального судьи или трех федеральных судей10.
§ 2. Назначение судебного заседания
Назначение судебного заседания без предварительного слушания по уголовному делу
Главой 33 УПК (ст. 227–233) установлен своеобразный процессуальный фильтр, предназначенный для того, чтобы исключить случаи разбирательства по уголовному делу, к такому разбирательству должным образом не подготовленному.
Согласно ст. 228 УПК по поступившему уголовному делу судья должен выяснить в отношении каждого из обвиняемых следующее:
— подсудно ли уголовное дело данному суду;
— вручены ли копии обвинительного заключения или обвинительного акта;
— подлежит ли отмене или изменению избранная мера пресечения;
— подлежат ли удовлетворению заявленные ходатайства и поданные жалобы;
— приняты ли меры по обеспечению возмещения вреда, причиненного преступлением, и возможной конфискации имущества;
— имеются ли основания проведения предварительного слушания.
На этой стадии «могут быть удовлетворены лишь обоснованные ходатайства, которые не требуют проверки (например, о рассмотрении уголовного дела коллегией из трех судей, об особом порядке судебного разбирательства в соответствии с гл. 40 УПК РФ, о допуске к участию в деле защитника, о вызове в суд дополнительных свидетелей, об истребовании документов, о применении мер безопасности)» — п. 2 и 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2009 г. № 28 «О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству»11.
Согласно ст. 227 УПК по результатам такого выяснения должно быть принято одно из следующих решений:
— о направлении уголовного дела по подсудности;
— о назначении предварительного слушания;
— о назначении судебного заседания.
Решение судьи оформляется постановлением, в котором указываются:
— дата и место вынесения постановления;
— наименование суда, фамилия и инициалы судьи, вынесшего постановление;
— основания принятого решения.
Решение принимается в срок не позднее 30 суток со дня поступления уголовного дела в суд. В случае если в суд поступает уголовное дело в отношении обвиняемого, содержащегося под стражей, судья принимает решение в срок не позднее 14 суток со дня поступления уголовного дела в суд. Ходатайство стороны о дополнительном ознакомлении с материалами уголовного дела в указанный срок рассматривается судьей в порядке, установленном гл. 15 УПК, которая так и озаглавлена «Ходатайства» (ст. 119–122). Копия постановления судьи направляется обвиняемому, потерпевшему и прокурору.
Решение о направлении уголовного дела по подсудности принимается судьей в случае, если выяснится, что уголовное дело подсудно не тому суду, в который оно поступило, а другому.
Решение о назначении предварительного слушания принимается:
— при наличии ходатайства стороны об исключении доказательства или доказательств;
— при наличии основания для возвращения уголовного дела прокурору;
— при наличии основания для приостановления или прекращения уголовного дела;
— при необходимости решения вопроса о проведении судебного разбирательства в отсутствие подсудимого (в порядке, предусмотренном ч. 5 ст. 247 УПК);
— для решения вопроса о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей.
Решение о назначении судебного разбирательства принимается в случае, когда нет оснований для принятия двух предыдущих, когда дело подсудно данному суду, оно не подлежит ни приостановлению, ни возвращению прокурору, а материалы предварительного расследования судья считает достаточными для рассмотрения дела по существу и не усматривает существенных нарушений уголовно-процессуального закона, препятствующих такому рассмотрению.
В постановлении судьи о назначении судебного заседания без проведения предварительного слушания разрешаются вопросы о:
— месте, дате и времени судебного заседания;
— рассмотрении уголовного дела судьей единолично или судом коллегиально;
— назначении защитника в случаях, предусмотренных п. 2–7 ч. 1 ст. 51 УПК;
— вызове в судебное заседание лиц по спискам сторон;
— рассмотрении уголовного дела в закрытом судебном заседании (при наличии к тому законных оснований);
— мере пресечения, за исключением случаев избрания меры пресечения в виде домашнего ареста или заключения под стражу.
Если в стадии назначения судебного разбирательства возник вопрос о мере пресечения в виде заключения под стражу, судья должен внести его на рассмотрение в процедурах, установленных для предварительного слушания уголовного дела, обеспечивающих участие сторон, которые получают возможность довести до сведения суда свою точку зрения относительно столь важного вопроса. Принятие решения о заключении обвиняемого под стражу, а равно о продлении срока его содержания под стражей в этой стадии судьей без специального слушания означало бы установление пониженного уровня гарантий прав обвиняемого12. Пункт 6 ч. 2 ст. 231 УПК о разрешении судьей в постановлении о назначении судебного заседания вопроса о мере пресечения предполагает необходимость обеспечения обвиняемому — в случае принятия решения об оставлении без изменения и тем самым о фактическом продлении меры пресечения в виде заключения под стражу — права участвовать в рассмотрении данного вопроса и представить в ее подтверждение необходимые доказательства13.
При этом следует иметь в виду, что с 2012 г. действует следующее правило: «Установив, что к моменту направления уголовного дела в суд срок домашнего ареста или срок содержания под стражей оказывается недостаточным для выполнения судом требований, связанных с подготовкой к судебному заседанию, прокурор при наличии оснований возбуждает перед судом ходатайство о продлении срока действия названных мер пресечения» (ч. 21 ст. 221 УПК), что является логическим прокурорским шагом по обеспечению его процессуальной функции уголовного преследования в суде. Однако было бы неправильно думать, будто, если прокурор такого ходатайства не заявил, то суд в стадии назначения судебного заседания свободен от решения вопросов, связанных с избранием, изменением и отменой мер пресечения. С момента принятия уголовного дела к своему производству суд и только суд его «хозяин», обладающий всей полнотой прав и обязанностей по обеспечению успешного движения дела. Так что ст. 227 УПК «Полномочия судьи по поступившему уголовному делу» никаких изменений не претерпела ни по букве, ни по духу.
Кроме заключения под стражу только суд вправе применить в качестве меры пресечения залог и домашний арест.
Вышесказанное может быть подытожено следующим заключением. По уголовным делам, по которым предварительное слушание не проводится, вопрос о применении меры пресечения в виде залога, домашнего ареста или заключения под стражу, о продлении срока домашнего ареста или срока содержания под стражей, а равно об изменении меры пресечения таким образом, что залог, домашний арест или заключение под стражу применяется впервые вместо любой другой меры пресечения, подлежит рассмотрению в отдельном судебном заседании с участием обвиняемого, его защитника, законного представителя несовершеннолетнего обвиняемого и прокурора в общем порядке, установленном ст. 108 УПК.
Приняв решение о назначении судебного заседания, судья отдает распоряжение о вызове в него лиц, указанных в его постановлении, а также принимает иные меры по подготовке судебного заседания (ст. 232 УПК). Рассмотрение уголовного дела в судебном заседании должно быть начато не позднее 14 суток со дня вынесения судьей постановления о назначении судебного заседания, а по уголовным делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей, — не позднее 30 суток. Рассмотрение уголовного дела в судебном заседании не может быть начато ранее 7 суток со дня вручения обвиняемому копии обвинительного заключения или обвинительного акта (ст. 233 УПК).
Предварительное слушание: основания для проведения и процедура
Согласно ч. 1 ст. 229 УПК предварительное слушание по уголовному делу в стадии назначения судебного разбирательства проводится по ходатайству сторон или по собственной инициативе суда, под которым в данном контексте следует понимать федерального судью, принявшего данное уголовное дело к своему производству в качестве председательствующего в предстоящем процессе по основаниям, перечисленным в ч. 2 ст. 229 УПК (они воспроизводились в предыдущем подразделе). Ходатайство о проведении предварительного слушания может быть заявлено стороной после ознакомления с материалами оконченного предварительного следствия либо после направления уголовного дела с обвинительным заключением или обвинительным актом в суд в течение семи суток со дня получения обвиняемым копии обвинительного заключения или обвинительного акта (ч. 3 ст. 229 УПК). В первом случае ходатайство приобщается к материалам следственного производства и поступает в суд вместе с ним; во втором случае ходатайство адресуется непосредственно суду, в который по подсудности направлено уголовное дело.
Предварительное слушание проводится судьей единолично в закрытом судебном заседании с участием сторон. Уведомление о вызове сторон в судебное заседание для предварительного слушания уголовного дела должно быть направлено не менее чем за трое суток до начала такого слушания. По ходатайству подсудимого предварительное слушание может быть проведено в его отсутствие, даже если при этом в суд не явился надлежащим образом и своевременно извещенный защитник14. Неявка других своевременно извещенных участников производства по уголовному делу не препятствует проведению предварительного слушания (ч. 1–4 ст. 234 УПК). В ходе предварительного слушания ведется протокол (ч. 9 ст. 234 УПК).
По результатам предварительного слушания судья принимает одно из следующих решений:
— о направлении уголовного дела по подсудности;
— о возвращении уголовного дела прокурору;
— о приостановлении производства по уголовному делу;
— о прекращении уголовного дела;
— о назначении судебного заседания (ч. 1 ст. 236 УПК).
Предварительное слушание: разрешение ходатайствоб исключении и дополнении доказательств
Стороны вправе заявить ходатайство об исключении из материалов уголовного дела любого доказательства. В случае заявления ходатайства его копия передается другой стороне в день представления ходатайства в суд. Ходатайство об исключении доказательства должно содержать указания на: доказательство, об исключении которого ходатайствует сторона; основания для исключения доказательства, предусмотренные ст. 75 УПК, устанавливающей критерии — признаки недопустимости доказательства, и обстоятельства, обосновывающие ходатайство (ч. 1 и 2 ст. 235 УПК). На предварительном слушании уголовного дела судья выясняет у другой стороны, имеются ли у нее возражения против данного ходатайства. При этом он вправе допросить свидетеля и приобщить к уголовному делу документ, указанный в ходатайстве. При отсутствии возражений судья удовлетворяет ходатайство и выносит постановление о назначении судебного заседания, если отсутствуют иные основания для проведения предварительного слушания (ч. 5 ст. 234 УПК).
В случае если одна из сторон (т. е. другая, противная сторона) возражает против исключения доказательства, судья в заседании на предварительном слушании уголовного дела вправе огласить протоколы следственных действий и иные документы, имеющиеся в уголовном деле и (или) представленные сторонами (ч. 3 ст. 235 УПК) в порядке обоснования своей позиции по данному спорному вопросу, допросить свидетеля и приобщить к уголовному делу документ, указанный в ходатайстве, а в ч. 8 ст. 234 УПК говорится буквально следующее: «По ходатайству сторон в качестве свидетелей могут быть допрошены любые лица, которым что-либо известно об обстоятельствах производства следственных действий или изъятия и приобщения к уголовному делу документов, за исключением лиц, обладающих свидетельским иммунитетом».
В обоих взаимосвязанных, но расположенных почему-то в обратной логической последовательности и на значительном расстоянии друг от друга, речь идет о лицах, располагающих сведениями не об обстоятельствах совершенного преступления, а «об обстоятельствах производства следственных действий или изъятия и приобщения к уголовному делу документов», т. е. о свидетелях хода расследования (понятых, самом следователе), чьи показания могут быть использованы только для оценки других доказательств — сведений, логически связанных с обстоятельствами, входящими в предмет доказывания (ст. 73 УПК).
При рассмотрении ходатайства об исключении доказательства, заявленного стороной защиты на том основании, что доказательство было получено с нарушением требований УПК, бремя опровержения доводов, представленных стороной защиты, лежит на прокуроре. В остальных случаях бремя доказывания лежит на стороне, заявившей ходатайство (ч. 4 ст. 235 УПК)15.
Наряду с правилами разрешения ходатайств об исключении доказательств в ст. 234 УПК, специально посвященной предварительному слушанию по уголовному делу, содержится ряд норм о дополнении имеющихся в деле доказательств новым путем их истребования судом. Ходатайство стороны защиты об истребовании дополнительных доказательств или предметов подлежит удовлетворению, если данные доказательства имеют значение для уголовного дела (ч. 7 ст. 234 УПК). О стороне обвинения здесь не упоминается по очевидной причине: органы уголовного преследования, обладая всей полнотой власти в собирании доказательств, в содействии суда в этом отношении не нуждаются.
Согласно ч. 6 ст. 234 УПК ходатайство стороны защиты о вызове свидетеля для установления алиби подсудимого подлежит удовлетворению лишь в том случае, если оно заявлялось в ходе предварительного расследования и было отклонено дознавателем, следователем. Данное ходатайство может быть удовлетворено также в случае, если о наличии такого свидетеля становится известно после окончания предварительного расследования16.
Если суд принял решение об исключении доказательства, то оно теряет юридическую силу. Оно не исследуется в ходе судебного разбирательства и не может быть положено в основу приговора или иного судебного решения. Если уголовное дело рассматривается с участием присяжных заседателей, то стороны либо другие участники судебного заседания, в том числе и председательствующий в этом заседании, не вправе сообщать присяжным заседателям о существовании доказательства, ранее исключенного в законном порядке. При рассмотрении уголовного дела по существу суд по ходатайству стороны вправе повторно рассмотреть вопрос о признании исключенного доказательства допустимым (ч. 5–7 ст. 235 УПК). Однако для этого нужны новые фактические данные, новые обстоятельства и основанные на них новые доводы, иначе вопрос о допустимости спорного доказательства грозит стать бесконечным, без необходимости запутывая дело, мешая восприятию хода процесса участниками судебного разбирательства, присяжными заседателями и публикой.
Судебная практика настойчиво говорит о том, что в уголовных делах особого внимания заслуживает вопрос о допустимости обвинительных доказательств, происхождение которых связано с оперативно-розыскной деятельностью, законом определяемой как вид деятельности, осуществляемой гласно и негласно оперативными подразделениями государственных органов, уполномоченных на то законом, в пределах их полномочий посредством проведения оперативно-розыскных мероприятий в целях защиты жизни, здоровья, прав и свобод человека и гражданина, собственности, обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств (ст. 1 Федерального закона в ред. 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации»17.
Право осуществлять оперативно-розыскную деятельность предоставляется оперативным подразделениям: 1) органов внутренних дел РФ; 2) органов федеральной службы безопасности; 3) федеральных органов государственной охраны; 4) таможенных органов РФ; 5) Службы внешней разведки РФ; 6) Федеральной службы исполнения наказаний (ст. 13 Федерального закона от 12 августа 1995 г. «Об оперативно-розыскной деятельности»). А арсенал средств, находящихся на их вооружении для решения поставленных перед ними задач, составляют следующие гласные и негласные оперативно-розыскные мероприятия: 1) опрос граждан; 2) наведение справок; 3) сбор образцов для сравнительного исследования; 4) проверочная закупка; 5) исследование предметов и документов; 6) наблюдение; 7) отождествление личности; 8) обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств; 9) контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений; 10) прослушивание телефонных переговоров; 11) снятие информации с технических каналов связи; 12) оперативное внедрение; 13) контролируемая поставка; 14) оперативный эксперимент (ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»).
В гражданских юридических учебных заведениях оперативно-розыскная деятельность не изучается, так как ее суть лежит в иной плоскости знаний, нежели правоведение, юриспруденция. Ближайшая родня с разведкой, контрразведкой и частным сыском (а не с юстицией), оперативно-розыскная деятельность криминальной полиции (уголовный сыск) не является деятельностью юрисдикционной, и не случайно, что попытка поместить ее на платформу правоотношений никогда раньше не предпринималась и в багаже юридических знаний отсутствует. Причем такое отсутствие никогда не влияло на эффективность сыска. Тем не менее в специальной литературе Федеральный закон об оперативно-розыскной деятельности иногда комментируется как аналог уголовно- процессуального кодекса, а совокупность закрепленных в нем норм почитается за внезапно возникшую самостоятельную отрасль права. Это сбивает с толку не только следственную, но и судебную практику18, которую Верховный Суд РФ пока не обобщал, и руководящих разъяснений по данному поводу нижестоящим судам еще не последовало.
УПК РФ 2001 г. внес в эту неопределенность дополнительные неясности. Согласно п. 361 ст. 5 УПК результаты оперативно-розыскной деятельности — это сведения, полученные в соответствии с Федеральным законом об оперативно-розыскной деятельности, о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда. А согласно ст. 89 УПК в процессе доказывания по уголовному делу запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, когда они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам УПК РФ. Отвечать же этим требованиям эти результаты не могут, потому что они добываются во внепроцессуальном режиме, тогда как одним из обязательных признаков допустимости доказательства по уголовному делу является его получение в процедуре, установленной УПК, и только УПК (см. ст. 74 данного Кодекса).
Без претензии на полное разрешение этих противоречий, судье, определяющему допустимость доказательств, своим происхождением связанных с оперативно-розыскной деятельностью, могут быть предложены следующие положения, имеющие относительно прочную основу в законодательстве, научной теории права и передовой практике.
1. Из сформулированного выше тезиса, согласно которому оперативно-розыскная деятельность по своей природе является разведывательной, а не юрисдикционной, вытекает, что правоотношения типа: «Я, оперативный сотрудник, вправе, а Вы (гражданин, физическое лицо) обязаны…» в принципе не применимы в деятельности ни криминальной полиции, ни других спецслужб. Деятельность спецслужб имеет иной смысл, нежели деятельность органов уголовной юстиции. В ней нет места государственному принуждению, ограничению конституционных и иных прав личности, за исключением случаев, когда в силу прямого указания Федерального закона об оперативно-розыскной деятельности соответствующее оперативно-розыскное мероприятие проводится на основе судебного решения и осуществляется таким образом судебной, а не полицейской властью, теряя при этом свою конспиративную суть в будущем уголовном деле.
Вышесказанное означает, что судья субъектом «прямых» правоотношений со спецслужбой не является, в работе с доказательствами норм Федерального закона об оперативно-розыскной деятельности применять не обязан, а процедуру оперативно-розыскных мероприятий анализировать должен лишь постольку, поскольку она касается законности получения доказательств следователем, а не спецслужбой, потому что порядок уголовного судопроизводства на территории Российской Федерации устанавливается УПК и только УПК (см. ст. 1 этого Кодекса)19.
Ссылка на какие бы то ни было другие нормативные акты, кроме международно-правовых, при анализе и оценке доказательств и выводов по уголовному делу в суде неуместны.
2. Подзаконные нормативные акты, иногда издаваемые правоохранительными ведомствами в развитие Федерального закона об оперативно-розыскной деятельности, допускающие в этой деятельности применение государственного принуждения, вторжение в сферу конституционных прав и свобод в целях собирания обвинительных доказательств без судебного и следственного решения, тем более без уголовного дела, юридически ничтожны, поскольку они противоречат и упомянутой выше норме ст. 1 УПК, и Конституции РФ (ч. 3 ст. 35), гарантирующей, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только федеральным законом. Спецслужбы не могут создавать для себя самих правовую основу деятельности, сопряженной с применением государственного принуждения.
Доказательства, добытые на основе применения таких нормативных актов, при отсутствии просьбы или согласия лица, в отношении которого направлено основанное на них оперативно-розыскное мероприятие, безусловно, недопустимы и подлежат исключению из материалов уголовного дела независимо от их информационной ценности. Допуск таких доказательств в судебное разбирательство, использование в уголовно-процессуальном доказывании и при обосновании итогового судебного решения было бы явным поощрением произвола20.
Предварительное слушание: возвращение уголовного дела прокурору
С первых же дней применения УПК РФ 2001 г. выяснилось, что закрепленный в нем институт возвращения судом уголовного дела прокурору заключает в себе острейшую практическую проблему. Согласно ч. 1 ст. 237 УПК в ее первоначальной редакции такое возвращение допускалось только по следующим основаниям:
1) когда обвинительное заключение или обвинительный акт составлены с нарушением уголовно-процессуальных норм, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения или акта;
2) когда копия обвинительного заключения или обвинительного акта не была вручена обвиняемому;
3) когда имеется необходимость составления обвинительного заключения или обвинительного акта по уголовному делу, направленному в суд с постановлением о применении принудительной меры медицинского характера.
Причем устанавливалось, что производство каких-либо следственных или иных процессуальных действий по уголовному делу, возвращенному прокурору, не допускается (ч. 4 ст. 237 УПК). Выявленные нарушения прокурором должны быть устранены в течение пяти суток (ч. 2 ст. 237 УПК), а доказательства, полученные по истечении этого срока либо при производстве новых процессуальных действий, являются недопустимыми (ч. 5 ст. 237 УПК). Создалась реальная угроза паралича уголовного судопроизводства. В судах стали скапливаться уголовные дела, которые в силу существенных нарушений, допущенных в досудебном производстве по ним, прямо не предусмотренным ст. 237 УПК, не могли быть ни возвращены прокурору, ни назначены к рассмотрению по существу.
С тех пор в действующий УПК РФ внесено множество изменений и дополнений, и в современном обличье этот институт нашего уголовно-процессуального права представлен системной совокупностью норм, закрепленных в ст. 237 этого Кодекса. Согласно данной статье, судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае если: 1) обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление составлены с нарушением требований УПК, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения, акта или постановления21; 2) копия обвинительного заключения, обвинительного акта или обвинительного постановления не вручена обвиняемому в случае, когда такое вручение обязательно по закону; 3) существует необходимость составления обвинительного заключения или обвинительного акта по уголовному делу, направленному в суд с постановлением о применении принудительных мер медицинского характера; 4) имеются предусмотренные ст. 153 УПК основания для соединения уголовных дел; 5) при ознакомлении обвиняемого с материалами уголовного дела ему не были разъяснены его права, предусмотренные ч. 5 ст. 217 УПК о рассмотрении этого дела с участием присяжных заседателей и коллегией из трех федеральных судей, а также о применении особого порядка судебного разбирательства и о проведении предварительного слушания; 6) когда по уголовному делу, по которому расследование производилось в виде дознания в сокращенной форме, в суде возникли основания для производства дознания в общем порядке (см. во взаимодействии п. 11 ч. 1 ст. 237, ст. 2262 и ч. 4 ст. 2269 УПК); 7) после направления уголовного дела в суд наступили новые общественно опасные последствия инкриминируемого обвиняемому деяния, образующие основания для предъявления ему обвинения в более тяжком преступлении; 8) ранее вынесенные приговор, определение, постановление суда отменены в порядке возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств (глава 49 УПК) и эти обстоятельства образуют основания для предъявления обвиняемому нового обвинения в более тяжком преступлении22.
Вместе с тем: ни неполнота фактических обстоятельств, на которых базируется обвинение, ни непрочность, «рыхлость» обвинительного доказательственного материала, не выдерживающего атак со стороны защиты, ни логические изъяны в следственных документах, ни неполнота списка лиц, вызываемых в судебное заседание, ни упущения при решении вопросов, связанных со взысканием процессуальных издержек основания для возвращения уголовного дела из суда прокурору не образуют. Не образует такого основания и необходимость в документах, которые можно получить путем истребования самим судом без производства следственных действий в виде обыска, выемки, наложения ареста на почтово-телеграфные отправления, прослушивания телефонных переговоров и т. п. (например, протокола судебного заседания по ранее рассмотренному делу). Впереди — судебное следствие с участием сторон и немалыми возможностями.
Это — принципиально новое положение, сменившее советскую концепцию «активной роли» уголовного суда, которая базировалась на УПК союзных республик, входивших в состав СССР, господствовала в юридической науке и действовала на практике многие десятилетия. Нынешний российский уголовный суд «не активен» в том и только в том смысле, что он стоит над функцией обвинения и функцией защиты, действуя «не на осуд, а на рассуд», присуждая победу одной стороне и поражение другой, игнорируя принципиальную процессуальную возможность возвратить уголовное дело прокурору, а через прокурора — органам уголовного преследования, чтобы те укрепили слабое обвинение дополнительным, может быть — новым, многомесячным расследованием. Роль сторон в таком уголовном процессе многократно повышается.
Яркий пример из практики Верховного Суда РФ первых лет применения действующего УПК РФ: «Несмотря на то, что … не раскрыт способ обмана при мошенничестве, не раскрыто содержание терминов…; не определено время совершения … преступления …; не раскрыт состав преступной группы, не показано соотношение группы и сообщества, отсутствуют процессуальные решения органов следствия о других участниках преступного сообщества, не привлекаемых к уголовной ответственности по настоящему делу; в списке к обвинительному заключению поступившие в суд вещественные доказательства — две аудиокассеты — названы дисками», Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ «отметила, что ни одно из указанных нарушений, … тем не менее не препятствует рассмотрению дела в суде, принятию по нему судебного решения и основанием для возвращения дела прокурору не являются23.
От неполноты расследования следует отличать допущенные в нем существенные нарушения уголовно-процессуального закона, препятствующие судебному разбирательству, постановлению законного и обоснованного приговора по уголовному делу. Такие нарушения не оставляют выбора в направлении дальнейшего движения уголовного дела: судом оно должно быть возвращено прокурору, а от прокурора — органам расследования — для точного и неукоснительного исполнения предписаний суда об устранении нарушений норм УПК, сколь масштабными бы они ни были. Некоторые из них, например производство дознания или предварительного следствия лицом, не управомоченным УПК, лишение подозреваемого, обвиняемого права на защиту в досудебном производстве по уголовному делу или права участвовать в нем с обязательной помощью переводчика, получение доказательств с применением насилия и т. п., требуют едва ли не полного обновления следственных материалов. В других, менее значительных случаях деятельность по возвращенному прокурору уголовному делу может ограничиться исполнением «недостающей» подписи участника расследования, составлением протокола о разъяснении прав, пересоставлении обвинительного заключения и т. п.
Одно из распространенных оснований для возвращения судом уголовного дела прокурору — нарушение в стадии предварительного расследования права обвиняемых на защиту, выразившееся в том, что адвокат защищал двух обвиняемых, возлагавших вину в совершении инкриминируемых преступлений друг на друга. Военная коллегия Верховного Суда РФ, возвращая дело, констатировала, что «устранение данного нарушения не связано с восполнением неполноты произведенного предварительного следствия»24. Очевидно, однако, что все процессуальные действия, произведенные с участием данного защитника, прежде всего привлечение в качестве обвиняемых, ознакомление с материалами оконченного следственного производства, предстоит производить заново, с участием новых защитников-адвокатов. Не могут быть признаны допустимыми и доказательства, полученные в результате следственных действий, произведенных с участием защитника, подлежавшего отводу, в частности, показания, данные обоими обвиняемыми на очной ставке, в которой участвовал прежний адвокат, защищавший интересы обоих. А это обстоятельство опять сталкивает с проблемой дополнительного расследования.
Приостановление и прекращение уголовного делапо результатам его предварительного слушания в суде
Согласно ст. 238 УПК решение о приостановлении производства по уголовному делу принимается судьей в случаях:
— когда обвиняемый скрылся и место его пребывания неизвестно;
— тяжелого заболевания обвиняемого, если оно подтверждается медицинским заключением;
— направления судом запроса в Конституционный Суд РФ или принятия этим судом к рассмотрению жалобы о соответствии закона, примененного или подлежащего применению в данном уголовном деле, Конституции РФ;
— когда место нахождения обвиняемого известно, однако реальная возможность его участия в судебном разбирательстве отсутствует.
Если обвиняемый скрылся и место его нахождения неизвестно, судья приостанавливает производство по уголовному делу, возвращает уголовное дело прокурору и поручает ему обеспечить розыск обвиняемого.
Производство по уголовному делу не приостанавливается, если обвиняемый в тяжком или особо тяжком преступлении находится за пределами территории Российской Федерации и (или) уклоняется от явки в суд (ч. 3 ст. 238 УПК). В таком случае уголовное дело подлежит рассмотрению по существу в отсутствие обвиняемого при обязательном участии его защитника с заочным постановлением приговора или иного итогового решения в соответствии с ч. 5–7 ст. 247 УПК.
Согласно ст. 239 УПК решение о прекращении уголовного дела или уголовного преследования принимается судьей: при наличии любого нереабилитирующего основания, имеющего «сквозной» характер, т. е. подлежащего применению в любой стадии уголовного судопроизводства (п. 3–6 ч. 1 ст. 24, п. 2–6 ст. 27, ст. 25, 28 и 281 УПК)25.
Словом, из всех обстоятельств, перечисленных в ст. 24 УПК РФ «Основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела», ст. 27 УПК РФ «Основания прекращения уголовного преследования», ст. 25 «Прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон», ст. 28 УПК РФ «Прекращение уголовного преследования в связи с деятельным раскаянием» и ст. 281 УПК РФ «Прекращение уголовного преследования по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности», только три не применимы в качестве оснований прекращения уголовного дела или уголовного преследования в стадии судебного разбирательства в порядке ст. 239 УПК РФ. Это — отсутствие события преступления, отсутствие состава преступления (п. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ) и непричастность подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления (п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК). (При наличии этих обстоятельств постановляется оправдательный приговор — п. 1 и 3 ч. 1 ст. 302 УПК РФ.)
Причем из всех указанных обстоятельств наиболее проблемным оказалось предусмотренное ч. 2 ст. 24 УПК РФ, где говорится, что в случае, когда до вступления приговора в законную силу преступность и наказуемость инкриминируемого деяния должны быть устранены новым уголовным законом, уголовное дело подлежит прекращению за отсутствием состава преступления.
Это правило неверно: предусмотренный им случай не равнозначен отсутствию состава преступления. Нереабилитирующая сущность таких случаев разъяснена Конституционным Судом РФ в постановлении от 19 ноября 2013 г. № 24-П, а на примере конкретного уголовного дела — Верховным Судом РФ26.
В этой же связи в УПК РФ внесено дополнение в виде новой ст. 1251, которой предусмотрена эксклюзивная процедура реабилитации невиновных, если уголовное преследование прекращено вследствие принятия нового закона, устраняющего преступность и наказуемость инкриминируемого деяния (см. 3 главы 10 нашей книги).
Вышеизложенное означает, что в случае выявления в стадии назначения судебного разбирательства по уголовному делу или же в самом судебном разбирательстве обстоятельства, указанного в ч. 2 ст. 24 УПК РФ, производство по данному уголовному делу должно быть прекращено ввиду того, что вступившим в законную силу таким-то федеральным законом преступность и наказуемость инкриминируемого такому-то обвиняемому (подсудимому) деяния устранены. И только. Ни вопросы наличия или отсутствия в этом деянии состава преступления, ни вопросы реабилитации обсуждению и решению не подлежат.
В постановлении о прекращении уголовного дела или уголовного преследования:
— указываются основания прекращения уголовного дела и (или) уголовного преследования;
— решаются вопросы об отмене меры пресечения, а также наложения ареста на имущество, корреспонденцию, временного отстранения от должности, контроля и записи переговоров и телефонных соединений;
— решается судьба о вещественных доказательствах.
Копия постановления о прекращении уголовного дела направляется прокурору, а также вручается лицу, в отношении которого прекращено уголовное преследование, и потерпевшему в течение 5 суток со дня его вынесения.
§ 3. Общие условия судебного разбирательства
Судебное разбирательство — это стадия уголовного судопроизводства, в которой суд на своем заседании на основе исследования доказательств решает вопрос о виновности или невиновности подсудимого, о назначении уголовного наказания и другие связанные с этим вопросы. Ее принято называть центральной и главной, потому что именно в этой стадии решается вопрос об уголовной ответственности гражданина, нарушившего уголовно-правовой запрет, перед государством. Никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда, который постановляется по результатам судебного разбирательства. Именно в этой стадии осуществляется правосудие (правый суд), в данном случае по уголовным делам, которые здесь рассматриваются по существу.
Судебное разбирательство подчиняется установленным законом правилам — требованиям, которые, конкретизируя и детализируя принципы уголовного судопроизводства, распространяются на процессуальную деятельность в названной стадии, отражая ее существенные черты. Эти правила именуются общими условиями судебного разбирательства, среди которых на первом месте находятся три взаимосвязанных правила — о непосредственности, устности и гласности судебного разбирательства.
Непосредственность и устность
Непосредственность как общее условие судебного разбирательства относится к исследованию судом первой инстанции доказательств по уголовному делу (судебному следствию) и заключается в том, что суд должен соответствующее судебное действие (допрос, осмотр, оглашение документов, заслушивание заключений эксперта) выполнить сам, и только сам. Поручить производство какого-либо из этих действий другому суду (например, при невозможности явки свидетеля), как это имеет место на предварительном следствии, он не может. В основу судебного приговора могут быть положены только те доказательства, которые исследовались в данном судебном заседании, ход и результаты исследования которого получили отражение в протоколе данного судебного заседания. Никакие самые убедительные материалы предварительного следствия, минуя непосредственное восприятие судом, в обоснование выводов, содержащихся в судебном приговоре, положены быть не могут. Приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании (ч. 3 ст. 240 УПК), а исключения из этой общей нормы в законе оговорены особо в виде правил об оглашении показаний, данных на предварительном следствии (ст. 276 и 281 УПК), а также правил об особом порядке судебного разбирательства (раздел X УПК).
Устность судебного разбирательства означает, что все фактические данные, составляющие содержание любого доказательства в судебном следствии, должны быть оглашены и прозвучать в зале судебного заседания, что все разбирательства уголовного дела представляют собой судоговорение, в котором участвуют стороны и за которым наблюдает публика, и что ни одно доказательство (например, документ), пусть непосредственно, но молча изученное судом, в приговоре также не может быть даже упомянуто: nihil habet forum ex scena (суд ничего не держит за сценой).
Гласность
Гласность судебного разбирательства по уголовному делу выражается в том, что дело рассматривается при открытых дверях судебного заседания, поэтому любой совершеннолетний гражданин, а также представители государственных и негосударственных средств массовой информации имеют возможность присутствовать в зале суда, наблюдать и фиксировать все происходящее в нем, обсуждать ход судебного разбирательства, сообщать о процессе неограниченно широкому кругу лиц, и никто не вправе ни воспрепятствовать этому, ни беспричинно удалить кого-либо из зала судебного заседания. Гласность судебного разбирательства производна от гласности всей общественной жизни, которая является самым чутким индикатором здоровья демократического общества. Согласно ст. 241 УПК разбирательство уголовных дел во всех судах открытое, за исключением случаев, предусмотренных этой же статьей.
Первый случай: когда открытое разбирательство может привести к разглашению государственной или иной охраняемой федеральным законом тайны27. Наиболее часто необходимость в том, чтобы процесс закрыть, возникает при рассмотрении судом уголовного дела по материалам, добытым органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность (спецслужбами), прежде всего криминальной полицией и органами федеральной службы безопасности, поскольку сведения, используемые ими при проведении негласных, конспиративных оперативно-розыскных мероприятий, о результатах таких мероприятий, о лицах, внедренных в организованные группы, о штатных негласных сотрудниках, внедренны в такие группы, о лицах, оказывающих спецслужбам содействие на конфиденциальной основе, и еще о многом другом как раз и содержат государственную тайну (ст. 13 Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности»)28. Приоткрыть ее в судебном процессе иногда бывает необходимо, но не для широкой публики.
Ранее действовавшим Федеральным законом от 25 июля 1998 г. «О борьбе с терроризмом» было специально предусмотрено, что в закрытых судебных заседаниях по решению суда могут рассматриваться уголовные дела о преступлениях террористической направленности. В ныне действующем Федеральном законе от 6 марта 2006 г. «О противодействии экстремизму»29 подобной нормы не содержится. Но практическая необходимость в закрытых судебных процессах по делам о терроризме сохраняется. Она предопределена экстремальной действительностью наших дней, которая заключается в том, что терроризм пожаром охватил целые континенты, приобрел чудовищные масштабы и формы, угрожая безопасности целых государств, в том числе и сверхдержав, и диктуется интересами охраны государственной тайны, которую в данном случае составляют специальные приемы и методы разведки, контрразведки и оперативно-розыскной полицейской деятельности, а также так называемой оперативно-боевой работы, т. е. деятельности по обезвреживанию вооруженных террористов и освобождению заложников.
Не может служить основанием для закрытого судебного процесса исследование на нем документов, снабженных ведомственными грифами «секретно», «для служебного пользования», «не для печати» и т. п. Еще в 1990 г. на гребне первой волны демократизации общественной жизни в СССР Комитет конституционного надзора СССР (предтеча нынешнего Конституционного Суда РФ) признал, что если подобные документы носят характер нормативных актов и касаются прав, свобод и обязанностей граждан, обязательным условием их применения является опубликование в трехмесячный срок, а если это условие не соблюдено, такие акты утрачивают силу30.
Однако подавляющее большинство документов ограниченного распространения имеют иной, ненормативный характер и рассчитаны на применение не в отношении граждан, а на внутриведомственное или даже внутриучрежденческое использование и адресованы сотрудникам этих учреждений. Для постановки и решения вопроса о том, чтобы закрыть судебное заседание, и та и другая разновидность «загрифованных» документов подлежат рассмотрению под единым углом зрения — содержат ли они сведения, составляющие государственную тайну.
Кроме государственной тайны, к тайнам, охраняемым федеральным законом, относятся:
— медицинская тайна — основанное на требовании ст. 60 Основ законодательства РФ от 22 июля 1993 г. «Об охране здоровья граждан»31 правоотношение, согласно которому лица, окончившие высшие медицинские учебные заведения РФ и получившие диплом врача, дают клятву врача, за нарушение которой несут ответственность, предусмотренную законодательством РФ. Составная часть этой клятвы — торжественное обещание хранить врачебную тайну. Необходимость в правовой охране медицинской (врачебной) тайны вызывается тем, что сведения о некоторых болезнях в общественном сознании предрассудочно ассоциируются с пороком и позором. К числу таких болезней относятся, в частности, венерические и душевные, а ставшее известным широкому кругу лиц заболевание ВИЧ-инфекцией способно привести к фактической изоляции больного в неформальных общественных отношениях с людьми, многократно усиливая его личную трагедию. Распространение подобных сведений называется диффамацией, в законодательстве некоторых государств такое действие считается преступлением. Закрытое судебное заседание по уголовным делам, где по необходимости исследуются сведения о таких болезнях, — явление, имеющее прежде всего очевидную нравственную основу;
— тайна записи актов гражданского состояния — основанное на требовании ст. 12 Федерального закона «Об актах гражданского состояния»32 правоотношение, согласно которому государственным служащим — работникам загса запрещается разглашать сведения, ставшие им известными в связи с государственной регистрацией актов гражданского состояния физического лица или лиц (о рождении, о заключении и расторжении брака, усыновлении (удочерении), установлении отцовства, перемене имени, о смерти). В целях охраны личных прав граждан эти сведения, оказавшиеся в сфере уголовного судопроизводства, по ходатайству стороны в процессе и по решению суда могут исследоваться в закрытом судебном заседании;
— журналистская тайна — основанное на ст. 41 Закона РФ «О средствах массовой информации»33 правоотношение, согласно которому журналист не вправе разглашать сведения, полученные им с условием сохранения в тайне их содержания или источника. Но по требованию суда, в производстве которого находится уголовное дело, такие сведения должны быть предоставлены. Они могут исследоваться в судебном разбирательстве по уголовному делу. Если же такое исследование может причинить существенный вред свободе слова либо другим законным правам и интересам редакции, средств массовой информации или поставить под угрозу личную безопасность отдельных лиц, суд может определить (постановить) о рассмотрении уголовного дела в закрытом судебном заседании;
— банковская тайна — основанное на ст. 26 Федерального закона «О банках и банковской деятельности»34 и ст. 857 ГК РФ правоотношение, согласно которому не имеют свободного доступа и не подлежат разглашению сведения о банковских счетах, банковских вкладах, операциях по ним, о клиентах и корреспондентах банка, размерах вкладов, приходно-расходных операциях по вкладу, предоставленных банком кредитах и условиях их погашения, хранящихся в банке ценных бумагах и драгоценностях, а также сведения о самом банке как учреждении, его оргструктуре, финансовой политике и состоянии дел. Судебное разбирательство по уголовному делу, процесс доказывания по которому по необходимости связан с оглашением документов, содержащих указанные сведения, и с допросами по данному предмету, может быть закрыто по ходатайству стороны в интересах как банковского учреждения, так и его клиентуры;
— служебная и коммерческая тайны — правоотношение, основанное на законоположении ст. 139 ГК, основное содержание которого заключается в запрете разглашать информацию, имеющую действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу ее неизвестности третьим лицам, когда к ней на законном основании нет свободного доступа и обладатель информации принимает меры к охране ее конфиденциальности, в частности: об имущественном и финансовом положениях хозяйствующего субъекта, его доходах и расходах, прибыли, издержках, конкурентах, ноу-хау и др. Незаконное получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую тайну, образует состав преступления, предусмотренного ст. 183 УК. Уголовно-процессуальная норма, допускающая закрытое судебное разбирательство по уголовным делам, содержащим сведения, составляющие коммерческую тайну, представляет из себя одну из правовых гарантий конституционной свободы предпринимательства на принципе добросовестной конкуренции;
— нотариальная тайна — базирующееся на требовании ст. 5 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате35 правоотношение, согласно которому нотариусу, а также лицам, работающим в нотариальной конторе, запрещается допускать посторонних лиц к нотариальному производству, разглашать сведения и оглашать документы, которые стали известны в связи с совершением нотариальных действий, каковыми являются действия: по удостоверению бесспорных прав граждан (например, завещать наследство, дарить свое имущество); по удостоверению бесспорных фактов, имеющих юридическое значение (например, инвалидность, нахождение на иждивении), по свидетельствованию документов (например, доверенность); по приданию документам (например, завещанию, договору займа) исполнительной силы; а также охранительные действия (например, принятие мер по охране наследственного имущества или наложение запрета на отчуждение имущества).
По требованию суда, прокуратуры и органов следствия, предъявленному в связи с производством по уголовному делу, нотариус обязан выдать соответствующую справку, в связи с чем сведения, составляющие нотариальную тайну, включаются в сферу уголовного судопроизводства. Если суд признает, что разглашение таких сведений может причинить существенный вред законным правам и интересам граждан — участникам нотариальных правоотношений, он по ходатайству стороны в уголовном процессе вправе рассмотреть данное уголовное дело в закрытом судебном заседании.
Второй случай: когда рассматриваются дела о преступлениях, совершенных лицами, не достигшими шестнадцати лет. В подобных случаях закрытие процесса продиктовано воспитательно-нравственными соображениями, поскольку на скамье подсудимых — подросток.
Третий случай: когда рассмотрение уголовного дела против половой неприкосновенности и половой свободы личности и других преступлениях может привести к разглашению сведений об интимных сторонах жизни участников уголовного судопроизводства либо сведений, унижающих их честь и достоинство. Данное правило вытекает из принципа уважения чести и достоинства личности в уголовном судопроизводстве, сформулированного в ст. 9 УПК.
Четвертый случай: когда закрытия процесса требуют интересы обеспечения безопасности участников судебного разбирательства, их близких родственников, родственников или близких лиц.
Лицо в возрасте до шестнадцати лет, если оно не является участником уголовного судопроизводства, допускается в зал судебного заседания с разрешения председательствующего. Во всех случаях решение о закрытии судебного процесса допускается только по определению суда, если он заседает в коллегиальном составе, или по постановлению судьи, если дело рассматривается им единолично. В закрытом судебном заседании уголовное дело рассматривается с соблюдением всех норм уголовного судопроизводства. Определение или постановление суда о рассмотрении уголовного дела в закрытом судебном заседании может быть вынесено в отношении всего судебного разбирательства либо соответствующей его части.
Переписка, запись телефонных и иных переговоров, телеграфные, почтовые и иные сообщения лиц могут быть оглашены в открытом судебном заседании только с их согласия. В противном случае указанные материалы оглашаются и исследуются в закрытом судебном заседании. Данные требования применяются и при исследовании материалов фотографирования, аудио- и (или) видеозаписей, киносъемки, носящих личный характер (ч. 4 ст. 241 УПК). Приведенные правила базируются на положении ст. 23 Конституции РФ, согласно которому каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, которые могут содержать как сведения о личной жизни, так и сведения, составляющие другие охраняемые законом тайны, о которых речь уже шла выше. В уголовном деле они могут оказаться только в результате производства следственных действий и проведения оперативно-розыскных мероприятий по судебному решению.
Лица, присутствующие в открытом судебном заседании, вправе вести аудиозапись и письменную запись. Фотографирование, видеозапись и (или) киносъемка допускаются с разрешения председательствующего в судебном заседании и с согласия сторон, если это не создает препятствий для судебного разбирательства (ч. 5 ст. 241 УПК). Таким образом, без специального разрешения председательствующего допускается фиксация хода судебного заседания способами «бесшумными и бессуетными». Если же такая фиксация связана с передвижением людей по залу или с применением громоздкой, например, осветительной аппаратуры, словом, если она способна создать дополнительное напряжение и помехи для сложной мыслительной работы участников судебного заседания, вопрос о ее возможности решается председательствующим в каждом конкретном случае.
Приговор суда провозглашается в открытом судебном заседании во всех без исключения случаях. В случае рассмотрения уголовного дела в закрытом судебном заседании могут быть оглашены только вводная и резолютивная части приговора. Таким способом фактические обстоятельства (фабула) дела для публики остаются закрытыми.
По решению суда, т. е. на основании специального определения или постановления, принятого в ходе судебного разбирательства и оглашенного в ходе судебного заседания, допускается провозглашение только вводной и резолютивной части приговора по уголовному делу о преступлении в сфере экономической деятельности (ч. 7 ст. 241 УПК). Это правило, которое УПК дополнен в декабре 2011 г., как представляется, относится прежде всего к тем случаям, когда оглашение описательно-мотивировочной части приговора по уголовному делу с большим и огромным фактическим, цифровым и иным материалом, отражающим те или иные стороны хозяйственной, бухгалтерской, предпринимательской, финансовой, торговой и т. п. деятельности, длится несколько часов, а то и дней, изнуряя суд и участников заседания, но в силу специфики фактов и доказательств совершенно не интересует публику и поэтому лишено воспитательного эффекта. Подобный материал усваивается только «с листа», чего стороны ни в коем случае не лишаются.
С принципом гласности в определенной связи находится вопрос о выездных судебных заседаниях, когда суд первой инстанции рассматривает уголовное дело не по месту своего нахождения, а там, где заседание может посетить наибольшее число лиц, в среде которых преступление вызвало особенный резонанс и где находится большинство свидетелей, словом, как правило, по месту совершения преступления или месту работы или службы подсудимого. В свое время (60-е гг. ХХ в.) выездные судебные заседания в СССР были правилом, вытекающим из политического курса на борьбу с преступностью силами сознательной общественности. С окончанием политической кампании окончилась и практика массовых выездных судебных заседаний. Однако ни идея проведения таких заседаний, ни практика их проведения полностью не исчезли и незаконными не являются.
Неизменность состава суда
Уголовное дело от начала до конца рассматривается одним и тем же судьей или одним и тем же коллегиальным составом суда. Если кто-либо из судей лишен возможности продолжать участие в судебном заседании, то он заменяется другим судьей и судебное разбирательство уголовного дела начинается сначала (ст. 242 УПК). Это общее условие, которому подчиняется судебное разбирательство, органически связано с требованием непосредственности. Непосредственно исследовать доказательства в судебном разбирательстве и принять итоговое решение по уголовному делу на основании личного, непосредственного восприятия результатов судоговорения может только тот судья, который участвовал в нем все время. Отступление от этого требования рассматривается как существенное нарушение уголовно-процессуального закона, влекущего отмену приговора и возвращение дела для нового судебного разбирательства.
Председательствующий в судебном заседании
Руководит судебным заседанием, принимает все предусмотренные законом меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон, обеспечивает соблюдение распорядка судебного заседания, разъясняет всем участникам судебного разбирательства их права и обязанности, порядок их осуществления, а также знакомит с регламентом судебного заседания профессиональный судья, председательствующий в этом заседании (председательствующий — ст. 243 УПК). Возражения любого участника судебного разбирательства против действий председательствующего заносятся в протокол судебного заседания. Если уголовное дело рассматривается судьей единолично, он совмещает в своем лице обязанности всего суда и председательствующего в данном судебном заседании. Если дело рассматривается коллегиально, функцию председательствующего в данном судебном заседании по поручению руководителя судебного органа принимает на себя один из членов судейской коллегии.
Судебный пристав
Судебный пристав — должностное лицо, состоящее на государственной службе в органах юстиции, получившее необходимую специальную подготовку и имеющее право на ношение огнестрельного оружия и специальных средств.
Непосредственную правовую основу служебной деятельности судебных приставов образуют нормы Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 118-ФЗ «О судебных приставах»36. Согласно ч. 1 ст. 4 названного закона судебные приставы в зависимости от исполняемых ими обязанностей подразделяются на судебных приставов по обеспечению установленного порядка деятельности судов и судебных приставов-исполнителей.
Судебный пристав по обеспечению установленного порядка деятельности судов обязан:
— обеспечивать в суде, а при выполнении отдельных процессуальных действий вне здания, помещений суда безопасность судей, присяжных заседателей и иных участников судебного процесса;
— обеспечивать по поручению судьи безопасность доставки уголовного дела и вещественных доказательств к месту проведения судебного заседания;
— поддерживать общественный порядок в здании, помещениях суда;
— выполнять распоряжения председателя суда, председательствующего в судебном заседании судьи по обеспечению общественного порядка в здании, помещениях суда;
— осуществлять охрану здания, помещений суда;
— в случае принятия решения об охране здания, помещений суда в круглосуточном режиме осуществлять такую охрану;
— на основании постановления суда (судьи) или дознавателя службы судебных приставов осуществлять привод лиц, уклоняющихся от явки по вызову суда (судьи) или дознавателя службы судебных приставов;
— при исполнении служебных обязанностей предупреждать и пресекать преступления и правонарушения, а в случае необходимости передавать правонарушителей в органы внутренних дел;
— взаимодействовать с сотрудниками органов внутренних дел, военнослужащими воинских частей (подразделений) и иными лицами, осуществляющими конвоирование и (или) охрану лиц, содержащихся под стражей, по вопросам охраны и безопасности конвоируемых лиц.
Он вправе:
— при осуществлении привода лица, уклоняющегося от явки по вызову суда (судьи), входить на территории, в помещения в целях задержания и принудительного доставления лица, уклоняющегося от явки по вызову, при наличии достаточных оснований полагать, что на этой территории, в этом помещении может находиться указанное лицо;
— при осуществлении привода лица, уклоняющегося от явки по вызову суда (судьи), входить в жилые помещения в случае, указанном в постановлении суда (судьи);
— проверять документы, удостоверяющие личность, у лиц, находящихся в зданиях, помещениях судов, а также при осуществлении привода лиц, уклоняющихся от явки по вызову суда (судьи);
— в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации, осуществлять личный досмотр лиц, находящихся в зданиях, помещениях судов, а также досмотр находящихся при них вещей (ст. 11 Федерального закона «О судебных приставах»).
Секретарь судебного заседания
Секретарь судебного заседания ведет протокол судебного заседания. Он обязан полно и правильно изложить в этом протоколе действия и решения суда, а равно заявления, ходатайства и действия участников судебного разбирательства, имевшие место в ходе судебного заседания. Секретарь судебного заседания проверяет явку в суд лиц, которые должны участвовать в судебном заседании, по поручению председательствующего осуществляет другие действия, предусмотренные УПК (ст. 245).
До начала судебного заседания секретарь судебного заседания по поручению судьи выполняет ряд важных организационно-технических действий: подготовку и рассылку повесток, извещение прокурора и адвокатов, если они принимают участие в данном процессе; составление и вывешивание списка дел, подлежащих рассмотрению в заседании суда; выяснение причин неявки вызванных в судебное заседание лиц и т. п. Это внепроцессуальные действия. Наряду с этим секретарь судебного заседания в стадии судебного разбирательства по уголовному делу является обязательным участником процесса, наделенным соответствующими процессуальными правами и обязанностями, главная и основная из которых — ведение протокола, грамотно, объективно и максимально полно отражающего ход судебного заседания в целом и каждое судебное действие в отдельности. Секретарю судебного заседания может быть заявлен отвод; вопрос об отводе решается судом. Данное обстоятельство также свидетельствует о том, что речь идет не о технической фигуре, а о субъекте уголовно-процессуальной деятельности, от объективности и беспристрастности которого прямо зависит решение по существу уголовного дела.
Стороны в судебном разбирательстве
В судебном разбирательстве объективно существуют наиболее благоприятные исторически выверенные условия для реализации конституционного принципа осуществления правосудия на основе состязательности и равноправия сторон. Поэтому законодатель особенно детально регламентирует участие сторон в суде первой инстанции. Согласно ст. 244 УПК в судебном заседании стороны пользуются равными правами на заявление отводов и ходатайств, представление доказательств, участие в их исследовании, выступление в судебных прениях, представление суду письменных формулировок по всем вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства.
Согласно ст. 246 УПК в судебном разбирательстве по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения обязательно участие государственного обвинителя. Государственное обвинение по уголовному делу от имени государства поддерживают должностные лица органов прокуратуры (п. 6 ст. 5 УПК). Государственное обвинение могут поддерживать несколько прокуроров. Если в ходе судебного разбирательства обнаружится невозможность дальнейшего участия государственного обвинителя, то он может быть заменен. Вновь вступившему в судебное разбирательство государственному обвинителю суд предоставляет время для ознакомления с материалами уголовного дела и подготовки к участию в судебном разбирательстве. Замена не влечет за собой повторения действий, которые к тому времени были совершены в ходе судебного разбирательства. По ходатайству государственного обвинителя суд может повторить допросы свидетелей, потерпевших, экспертов либо иные судебные действия. Государственный обвинитель представляет доказательства и участвует в их исследовании, излагает суду свое мнение по существу обвинения, а также по другим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства, высказывает суду предложения о применении уголовного закона и назначении подсудимому наказания, предъявляет или поддерживает предъявленный по уголовному делу гражданский иск, если этого требует охрана прав граждан, общественных или государственных интересов.
Если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, он отказывается от обвинения и излагает суду мотивы отказа. Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства обязателен для суда; он означает отказ государства от уголовного преследования данного лица и «предопределяет принятие судом решения в соответствии с позицией государственного обвинителя, поскольку закон исходит из того, что уголовное судопроизводство осуществляется на основе принципа состязательности и равноправия сторон, а формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются обвинителем» (п. 29 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. № 1 «О применении судами Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»).
Отказ прокурора от поддержания обвинения влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части по реабилитирующим основаниям, а именно за отсутствием события преступления, отсутствием в деянии состава преступления. Перспективы пересмотра подобных судебных решений иллюзорны: если определение суда первой инстанции о прекращении уголовного преследования все же будет отменено, а прокуратура по-прежнему отказывается поддерживать государственное обвинение, производство по данному уголовному делу оказывается, как говорят шахматисты, под угрозой «патовой» ситуации, т. е. нескончаемой безрезультатной череды процессуальных ходов. Такое развитие уголовного судопроизводства существенно ущемляет законные интересы потерпевшего, так и не получившего сатисфакции и не согласного с позицией государственного обвинителя. Гражданин, защита прав и интересов которого провозглашена назначением уголовного судопроизводства (п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК), оказывается дважды униженным: сначала — преступником, потом — государством.
Конституционный Суд РФ указывает следующий путь разрешения подобных коллизий: вынесение обусловленного отказом от обвинения судебного решения о реабилитации подсудимого допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов дела37 и заслушивания мнений по этому поводу участников судебного заседания со стороны обвинения (потерпевшего и его представителя) и защиты. Законность, обоснованность и справедливость такого решения могут быть проверены вышестоящим судом. При этом вышестоящий прокурор, если он установит, что нижестоящим прокурором не были обеспечены публичные интересы, вправе и обязан отменить принятие нижестоящим прокурором решения и (или) прекратить осуществляемые им действия, иначе говоря, дезавуировать отказ от обвинения и возобновить его (постановление Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. «О проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан»38). Такое решение нельзя признать ни полным, ни убедительным, ни окончательным. Оно не может удовлетворить потерпевших, которых государственный обвинитель вынужденно «бросил» в уголовном процессе39. Теоретически несостоятельно и прекращение уголовного дела вследствие отказа государственного обвинителя от обвинения по реабилитирующим основаниям: при наличии таких оснований судебное разбирательство должно завершаться оправдательным приговором (ч. 2 ст. 302 УПК). «Полуреабилитация» не может устраивать и сторону защиты. Из сказанного явствует, что нормы УПК, регламентирующие отказ государственного обвинителя от поддержания обвинения, и его процессуальные последствия нуждаются в существенном совершенст
...
