раз уж с влечением к смерти мы обречены видеть только невидимое, обращаться с вопросами только к бессловесному, значит, со стороны этой части «эроса», напоминающего его, мы и должны вести свои поиски.
Портрет Нарцисса: единственный в своем роде человек, всемогущий как телом, так и духом, воплощенным в его речи, независимый и самостоятельный всякий раз, когда ему этого хочется, но другие зависят от него, хотя он не чувствует
Функция созданного объекта состоит в том, чтобы служить посредником, переходом при достижении соглашения
ничто не задевает их так болезненно, как суждения других людей, не знающих о скрытых достоинствах
Таким образом, нарциссизм является для субъекта заменителем внутреннего объекта, который присматривает за Я, как мать присматривает за ребенком. Он оберегает субъекта и будто вынашивает его. Как по-другому справиться с проявлениями непостоянства объекта, без того чтобы не защититься собственным нарциссизмом? Нам кажется, что в этом свою роль играет художественное творчество (пусть даже мелкое, незна
использовать свои защитные механизмы против ран, но они не смогли обзавестись такой шкурой, какой, похоже, для других является кожа. Ни один субъект не страдает больше, чем нарцисс, от того, что его каталогизируют под общей рубрикой, ведь его заботой является быть не просто единственным, но и неповторимым, не имеющим ни предков, ни преемников.
Нарциссы раздражают, пожалуй, даже больше, чем перверты.
Нарцисс отвергает Эхо так же, как анализанты, которые-не-осуществляют-перенос прекрасно нас игнорируют.
И здесь стоит напомнить ряд очевидных истин: нарциссы – травмированные субъекты, в сущности, испытывающие недостаток в собственном нарциссизме. Нередко то разочарование, раны от которого у них еще не зажили, связано не с одним из родителей, а с обоими. Кого же им в таком случае остается любить, как не самих себя? Конечно, нарциссическая рана, причиненная инфантильному всемогуществу, непосредственная или проецируемая на родителей, – это удел всех нас. Но известно, что некоторые никогда от этого не оправляются, даже после анализа. Они остаются такими же уязвимыми. Анализ позволяет им лучше
нарциссизм является одной из самых яростных сил сопротивления анализу.
В учении Фрейда нарциссизм оставался в некотором роде за скобками. Если сама сексуальность остается неопровержимой в ходе всего развития теории создателя психоанализа, то ее власть всегда оспаривается противоположной силой, понимание которой
