автордың кітабын онлайн тегін оқу Герой
Владислав Скворцов

Кітап туралы Қазір оқып жатыр2 Тегін фрагмент

Владислав Денисович Скворцов

Герой

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Небольшая книга про небольшого человека, ставшего заложником мира, о котором Томас Мор и представить себе не мог, наполненная бессмысленностью бремени.

18+

А что было вчера? Воскресенье. Голова гудит. Ещё бы, мы вчера с Андреем столько выпили, я просто везунчик раз сумел вовремя встать на работу. Впрочем, это все неважно. Какое бы горе нас не постигло, все забудется. Надо жить настоящим, вроде бы так мне говорили в детстве.

Так. 7 утра. В 9 надо быть на работе. 20 минут на дорогу, 20 минут принять душ, пол часа поесть. Еще одеться, привести себя в порядок… Пол часа посплю, вчера было слишком хорошо, надо ещё отдохнуть.

8:00. Черт. Я опять проспал. Черт. Почему же этот дурацкий будильник не звонил? На еду нет времени. Бегом в душ. Черт…

Ну вроде бы успеваю, еще пол часа есть. Можно даже идти не спеша. Вон дети бегут в школу. Помню и я несся сломя голову, только чтобы учитель не поставил минус, из-за которого дома меня вновь высекут. Интересно, образование у них такое же дурацкое как раньше? Зачем мне, обычному рабочему на фабрике, знать когда, кто и как смог подчинить энергию черной дыры? Лучше бы этот ученный придумал транспорт для передвижения, а то каждый день приходится тратить кучу времени чтобы передвигаться. Вон, у наших дядюшек-великанов чего только нет, и какой-то подземный туннель, по которому они могут в считанные секунды оказаться в любом месте нашего прекрасного города, и какой-то штуки в стене, входя в которую они оказываются в других городах или даже странах.

Чем хуже я, простой рабочий? Да, у меня нет дорогих штанов или идеально выглаженной рубашки, но ведь я честный человек и никого не обманываю, живу по правилам, и хоть не издаю их, зато соблюдаю. У меня есть друзья и работа. Есть понятия о добре и зле. Я знаю за что меня осудят, а за что похвалят. Нет скелетов в шкафу. Да и шкафа, если честно, тоже нет.

Но всё же на улице красиво. Может быть именно поэтому они заставляют нас так много ходить по улице, чтобы мы радовались и ценили красоту которая нас окружает?

Бред. Я уже миллион раз здесь проходил и еще сто миллионов раз пройду и тут все будет точно таким же, даже если дом снесут, на его месте построят новый, точно такой же. Я слышал что это делается для того, чтобы люди не терялись в столь огромном городе. Но мне кажется это не так. Дело в чем-то другом. Может быть так легче управлять городом? Я не знаю, да и не узнаю скорее всего никогда, они держат простой народ в неведении. Да и пусть, от нас все равно уже давно ничего не зависит. Зато каждый раз я вижу разных людей, хоть что-то меня успокаивает-нас они ещё не успели полностью подчинить. Но чувство свободы мнимо.

Какое красивое здание. Ему уже лет двадцать, может быть больше, а его как будто вчера построили. Моя прабабушка хвасталась мне как она проектировала его. Но сейчас о ней никто не помнит кроме меня, даже ее собственная дочь забыла. Этот стеклянный гигант шикарен. Здесь больше полсотни этажей, а если быть точным-63. Бабушка говорила что это самое высокое здание в нашей округе. Могу поспорить, не один год оно строилось. И люди приложили немало усилий для этого. Ещё бы, больше двухсот метров вверх. Несколько вертолетных площадок, этаж отведен для бассейна, огромная столовая на пять тысяч мест, и пара на три тысячи мест, около десятка актовых залов, новейшее оборудование во всех кабинетах, около сотни человек охраны и повсюду камеры. Наверное, красивый вид с него открывается. Но мне никогда не попасть на крышу. Что уж там, вообще в здание. Оно только для господ.

Они занимаются нашими делами, придумывают какие-то нелепые законы, которые мы обязаны соблюдать, если нет-штраф. Опоздал на работу? Штраф. Не помог женщине донести сумки? Штраф. Нелестно отозвался о господах? Штраф? Два штрафа? Штраф. После четырех штрафов следует суд, на котором чаще всего людей убивают даже не выслушав. Мать часто читала мне лекции на этот счёт в детстве. Она говорила: «Сынок, не смей нарушать закон. После первого нарушения за тобой начинается пристальная слежка. И ты уже сам невольно нарушаешь во второй раз из-за гнета смотрящих, а если ты из крепких и тебя не напугать преследованием, они сами подставят тебя. Им ненужны люди со штрафами, хотя они думают что делают это на благо общества, но какое общество возможно без людей. После двух штрафов открывается ничего, ты все теряешь. Для тебя начинается пустота.» Откуда ей все это известно? Она не отличалась особым умом, но на этот счет так ясно и красиво изъяснялась. Странно… Будь жив мой отец, возможно он помог бы разгадать мне эту загадку.

Что же мы пили вчера? Меня вдруг понесло на размышления и воспоминания о старом. Надо бы завязывать столько пить, денег до конца месяца еле хватает.

Ну вот и работа. Наконец-то можно уйти с головой и ни о чем не думать целых восемь часов. Восемь часов монотонной работы, которую я проделываю уже не первый год и которая не требует от меня особых усилий. Ну и что? Зато платят. И на этом спасибо, как говорится.

***

Сегодня сделал 240 деталей, если так и дальше пойдет, то можно рассчитывать на премию и тогда уж я точно с наслаждением проведу время с Андреем. Хотя…

— Эй, стой. Да подожди же ты, -звал меня какой-то странный мужчина.

— Мы знакомы? -спросил я у него, как только тот подошёл.

— А ты разве забыл? Вчера, в баре «легион», мы вместе пили. Ты, я и твой друг, как там его… Алексей вроде бы.

— Андрей

— Да, точно, Андрей. Мы договорились встретиться на следующих выходных в том же самом баре ровно в пять часов. Забыл?

— Не помню, но раз договорились, значит встретимся. Мы всё равно собирались идти туда на этих выходных. А ты тут какими судьбами?

— За тобой слежу.-после этих слов из меня как будто все живое вышло, я начал вспоминать что и где я мог бы сделать противозаконного, благо он продолжил говорить и мне стало легче.- Да ты чего, расслабься, я же пошутил. Иду с работы. А работаю в ресторане за тем домом.

И неизвестный, уже успевший меня до смерти напугать, показал рукой в сторону тридцатиэтажного жилого дома, строившегося для семей рабочих, но в котором также проживали безработные и калеки, существующие лишь на то, что им пожертвуют. А жертвовали им крайне мало, потому что порой люди с работой вынуждены были голодать. В телевизоре называли это «тяжелым временем» и призывали потерпеть пока последствия войны не удастся решить, но все знали что дядюшки ни в чем себе не отказывали.

— Я там работаю официантом. Работа не перспективная, но зато платят да и перекусить иногда удается за счёт заведения. А вы где работаете?

— На этом заводе. Извините меня, но я спешу. Всего вам хорошего.

— До встречи в баре, друг.

От последнего слова меня аж передернуло. Мы с Андреем то не зовём себя друзьями, хотя ближе у нас никого нет, а тут совершенно посторонний человек называет тебя другом. Не думаю что когда-то перестану удивляться людям. Я его вообще не помню, но он знает про Андрея, имя которого почти правильно назвал, а с местом вообще не ошибся. Надо было узнать что он от нас хочет, а то после таких встреч я не горю желанием появляться в том баре. Мы где только и с кем только не пили, но никогда еще никто не окликал на улице. А вообще, он вроде бы неплох, только вот слишком приветливый и эмоциональный, таким быть опасно в наши дни.

***

Вот и подъезд. Захожу.

— Здравствуйте, Мария Ивановна.

— О, это ты, ну привет-привет. Тут тебе письмо пришло, забирай пока я не забыла.

— Спасибо, но мы оба знаем что если вы забудете-вас уволят.

— Поэтому и забирай своё письмо, чтоб меня не увольняли.

Иду дальше. Лестница. На пятом этаже здороваюсь с Константином. 7 этаж. Михаил. Иду дальше. На 14 делаю передышку-курю с Михаилом Васильевичем. Он жалуется на свою дочь и сердце. Добрый старик, который ради своей дочери готов на все, но не понимает что дочь ради него ничего не будет делать. Она появляется в его жизни только когда ей что-то надо. У него двухкомнатная квартира. Одну комнату он сдает, во второй живет сам и делает игрушки из дерева в свободное время, которые у него скупает женщина в шикарной шубе с моего этажа. В остальное время работает. Жалуется не только на сердце, а на весь своей 63-х летний организм.

Вот я и на 19 этаже. Достаю ключи. Открываю дверь, прохожу, закрываю. Темнота. До сих пор не поменяли лампу. Ну ничего, на ощупь все сделаю.

Вот я и дома. Кидаю конверт на тумбочку с левой стороны, вешаю на одинокий крючок свою старую куртку. Следом вешаю шарф. По-быстрому скидываю ботинки, иду на кухню. Завариваю чай. На электронных часах в стене 20:49.

Успел до девяти, отлично. Ещё бы чуть-чуть и начали проверять документы, а у меня уже две черты есть. Ещё бы одна и все. Штраф. А с моим бюджетом это будет равносильно смерти.

***

«Уважаемый ***, мы рады сообщить вам замечательную новость, которая навсегда изменит вашу жизнь. Коллегия господ рассмотрела вашу заявку, от 2053 года и пришла к выводу данную заявку удовлетворить. За вами активно велась слежка на протяжении этих двух лет. Вы показали себя с хорошей стороны и по нашему общему мнению, вы готовы стать тем, кем хотели-одним из нас. На своей прежней работе можете больше не появляться (вы же прекрасно понимаете что это приказ, который нельзя нарушать, верно?). Также вам настоятельно рекомендуется ограничить свое общение с простыми людьми. То, что вы услышите или увидите на своей будущей работе должно оставаться в пределах работы. Все ваши тайны отныне тайны государства.

Оставшуюся неделю вы можете провести как вам угодно. Слежка отменяется. В понедельник вы должны быть ровно в 9:05 в «Центре».

Надеемся вы все поняли и у нас не будет недопониманий. Это не в ваших интересах.

Ждём вас на новой работе, всего доброго.»

***

Да уж. Вот тебе и письмо. Я уже забыл когда подавал заявку. Вроде бы это было сразу после школы. Или нет, может быть через год после нее. Интересно, почему они приняли это решение только сейчас. Зачем ждать два года? Да и что это за слежка? А самое интересное, почему нужно перестать общаться с обычными людьми.

Ладно, это все я выясню в понедельник. Ну а пока что можно отдохнуть, расслабиться. Целая неделя отдыха впереди. Шикарно.

***

Однако слежка не отменилась, а наоборот, усилилась. Наблюдение велось круглые сутки без перерыва. Под старые, отсыревшие, испорченные живностью и сыростью доски было засунуто такое количество прослушивающих приборов, сколько можно найти у самого страшного параноика. И то, может быть под полом нашего «героя» таких устройств было больше. Кроме того, в стены были встроены сканирующий устройства, определяющие самое еле заметное движение. На телефон поставлена дополнительная прослушка, которая определяла не только кому и когда ты звонишь, но куда звонишь, что говоришь и в какой руке держишь трубку. На потолке установлены датчики усыпляющего газа, готовые сработать при малейшей необходимости. Квартира теперь контролировались не только изнутри, но и снаружи. Если бы кто-нибудь из господ захотел что-нибудь сделать, находясь хоть за тысячи километров от этой квартиры, ну, например, включить свет в прихожей или вскипятить чайник, ему бы это стоило такого же усилия, как и нам с вами взять рядом лежащий предмет. Кроме того, около его дома всегда дежурили три человека, сменяющееся раз в четыре часа. Куда бы он ни вышел-они за ним.

Примерно в такое положение поставил себя наш герой, подав, как ему казалось, незначительную заявку в «Центр» -стеклянный гигант.

***

— Ну что, мы идём в «Легион», друг? –спросил у меня самый близкий мне человек, раньше никогда не называвший меня другом. Мы бы назвали себя приятелями, товарищами, но никак не друзьями, это сразу меня смутило.

— Андрей? Но что ты тут делаешь? В прошлый раз ты был у меня несколько лет назад, на похоронах моей матери.

— Сегодня воскресенье, обед был пару часов назад, а это значит что сейчас мы идём пить и веселиться, прямо как неделю назад. Ты разве забыл? Мы же договаривались.

— Нет, я не забыл. Но видишь ли, за эту неделю многое изменилось в моей жизни. У меня теперь новая работа, я стал сотрудником стеклянного гиганта. А в письме, через которое мне сообщили о новой должности, было чётко сказано что мне следует ограничить общение с людьми.

— Что за глупости? Мы ведь с детства знакомы и не можем просто так прекратить общаться. Тем более ограничить это не значит прекратить, а мы и так неделю не виделись, так что ты на законном основании можешь уделить мне вечер в этот день, я ведь не прошу о многом.

— Я понимаю, но я не хочу вылетать с работы, ещё не устроившись туда. Завтра все уточню и обязательно расскажу тебе что и как, ну а сегодня я не могу с тобой пойти, уж прости. Ты тоже зря не трать свои деньги, возвращайся домой.

— Нет-нет, домой я не пойду. Я уже встретился с тем парнем, что был с нами неделю назад. Как он тебе? Лично мне он понравился, в нем есть что-то необычное, то, чего нет в большинства сегодняшних людей, он приветливый и отзывчивый. Похоже придётся идти с ним вдвоём, раз ты у нас сегодня сторожишь свою комнатку.

— Не держи на меня зла, Андрей. Я правда не могу пойти, пойми меня. Остерегайся этого парня. Кто знает, кто он такой и откуда, вдруг он по нашу душу. Просто следи за языком, хорошо? Нам не нужны проблемы.

— Без проблем, друг.

Он ушёл. Мне как-то не по себе. Я отказал другу, если я могу так его называть, а ведь раньше мы вон из кожи лезли ради друг друга. Чувствую добром это не кончится.

***

Понедельник.

Все начинается с него.

А что было вчера? Воскресенье. Вчера я специально лег раньше в постель, но долго не мог уснуть. Ещё бы, утром меня ждало самое важное событие в моей жизни. Я теперь работаю в стеклянном гиганте.

7 утра. На дорогу 20 минут, но лучше выйти за пол часа, чтобы при любых обстоятельствах не опоздать. Сейчас схожу в душ, это 20 минут. Потом завтрак, еще 20 минут. Потом приведу себя в порядок и можно будет выходить.

Теперь эту квартиру не узнать. Она за неделю превратилась из ночлега обычного рабочего в уютный уголок человека, заново начавшего свою жизнь на 3 десятке своей жизни. Хозяин повесил новые, цвета жизни шторы. Сделал генеральную уборку, выгреб весь ненужный хлам и отдал другим, тем, кто в нем больше нуждается, потому что в этом мире другие будут рады тому, от чего ты готов без сожаления отказаться. В холодильнике кроме выпивки и пары яиц появилась вполне здоровая и вкусная еда. Здесь вы больше не увидите разбросанной одежды, неубранной постели, здесь больше нет того настроения тоски, которое было раньше. Жизнь течет и играет всеми красками, также, как и играет судьбами людей.

Из прежней квартиры вышел совершенно новый человек. Даже его друг детства, Андрей, не сразу бы узнал его. Он вроде бы совершенно не изменился, все тот же мужчина, который только недавно принял этот новый для него социальный статус. Правда идет он уже совершенно другим шагом: уверенно наступает ногой на твердую поверхность земли, смотрит вперед себя гордо подняв голову. Старается не держать руки в карманах, но старая привычка дает о себе знать. Казалось бы, такие незначительные мелочи не могут изменить человека, но в действительности все не так, могут, и еще как.

Из дома он вышел в 8:25. Впереди у него целых 40 минут до начала новой, совершенно ему неизвестной и пугающей жизни. Идет не спеша, как бы примиряя на себя новую роль-«власть это я». Но он до сих пор не смирился с этим. До сих пор он сомневается в том письме, вдруг это какая-то дурацкая шутка? А даже если это все взаправду, хочет ли он там работать? Однако он пока что не догадывается, что мучает себя напрасными вопросами, все решено за него.

***

— Добрый день, мистер ***, прошу за мной. Я ваша новая наставница. Прошу любить и жаловать. Кстати, здесь мы обращаемся к другим людям строго по прозвищам, никаких имен и фамилий, забудьте про них. Мое прозвище-колендула5783, а ваше-харей6798. Я по-быстрому введу вас в курс дела, постарайтесь не забыть.

Пока мы шли в какую-то комнату, где мне должны были подобрать костюм господина, она и правда по-быстрому ввела меня в курс дела. Буквально за две минуты она рассказала мне о здешней жизни. Каждый человек в зависимости от цвета его костюма относится к той или другой сфере деятельности, и как правило, людям из разных сфер нельзя контактировать, если только у них нет общего дела. А ещё, цифры в прозвище это порядковый номер человека, занимающего эту должность, пугает, не правда ли? Девиз этого разделения «От каждого по способности, каждому по труду». Это мне сразу напомнило Советский Союз. И это очень странно, ведь я всегда думал что идея коммунистического государства нереализуема, а тут вот какое дело, моя процветающая страна живёт по этому принципу. А ещё, каждому сотруднику выдаётся шокер, больше похожий на обычную шариковую ручку, но моя наставница не советует им пренебрегать, ведь он может помочь в трудной ситуации. К тому же, он бесшумен, что делает его только лучше. Но не следует его носить в пиджаке, очень опасно для собственного здоровья, самое лучшее место для него-специальный карман брюк.

Оказывается, с улицы не видно даже половины могущества этого здания. Моя наставница рассказала мне про подземное продолжение этого мегаполиса, что как раз там, под землей, и находятся дядюшки-великаны. Но для господ вход туда строго закрыт. И мне даже не за чем пытаться туда проникнуть.

В комнате меня ждал желтый костюм. Как мне сказали, это цвет создателей. Отныне я должен проводить большую часть своего времени среди обычных людей, тщательно наблюдать за их жизнью, и создавать такие законы, которые в первую очередь пойдут не на улучшение их жизни, а на ликвидацию возможности восстания. Но мне дали другую формулировку. Мне сказали занять делом тех, у кого есть свободное время.

Признаться честно, мои новые обязанности меня смущают. Я всегда думал что государство это любящая мать, которая любит своего ребенка просто так, даже если он никто, даже если он никак ей не отплатит за ее любовь, а оказывается, государство это отчим, которому всё равно на тебя, главное чтобы ты его не притеснял и не выделялся на его фоне.

Она привела меня к моему кабинету, он вполне уютный, небольшой, но мне большой и не нужен. Дверь в кабинет открывается на себя, что придает этому помещению больше места, слева стоит темно-светлый шкаф, в котором висят несколько запасных костюмов, сверху лежат листы чистой бумаги, а внизу валяется какое-то барахло, видимо, от прошлого хозяина. Справа, на противоположенной стене от шкафа, висит зеркало радиусом примерно в пол метра. Мой стол стоит около окна так, что когда я за него сажусь, я поворачиваюсь передом ко входу и спиной к окну. На потолке одиноко висит лампа дневного света.

Только сейчас, после того как моя наставница покинула меня, ушла по своим делам, я неожиданно для себя осознал её красоту, грациозность и величие буквально во всем. Меня потрясло то, как она протянула мне руку представляясь. Сделала это изящно, с не скрытым величием. Так, как большинство людей гладит уличных кошек или собак, боясь в первое время смены настроения у животного и возможных последствий. Ее рука в это время была в ярко-белой кожанкой перчатке, которая гармонировала с ее белоснежным пиджаком. Волосы были аккуратно сложены в пучок на голове. Черты лица плохо проглядываются, складывается ощущение, что ее лицо это нечто целостное, то, что нельзя рассматривать по отдельности. И глаза, и уши, и брови, и все остальное складываются в единое и нераздельное прекрасное целое.

Оставшись один, я решил тщательнее исследовать своё рабочее место. Начал со шкафа, в котором я уже приметил ненужную мне коробку. Она оказалась достаточно весомой для меня. На верху были какие-то отчеты за прошедшие годы, а на дне я нашёл что-то похожее на дневник. В нем много бреда и каких-то непонятных мыслей, но я постараюсь зачитать основное.

«Мы не люди, мы роботы. Роботы-муравьи. Из дома на работу, а с работы домой. Мы трудимся чтобы продолжать трудиться. Денег, полученных за работу, нам еле хватает на месячное существование. Они создают такие условия, в которых мы можем лишь существовать и трудиться на их благо.»

«Цвет-принадлежность к какой-то фракции, они делят нас и не разрешают контактировать чтобы не возникало вопросов. Каждым они дают определённые задачи, которые нередко приводят к ухудшениям в других фракциях. Помню они дали мне задачу взорвать бомбу на площади, но я отказался. Поэтому и решил начать писать, вдруг меня скоро не станет.»

«Я чувствую как за мной смотрят, ощущаю как меня контролируют. Я уже не принадлежу себе, да и никогда не принадлежал. Я забыл как меня зовут. От меня осталось лишь прозвище-харей6797. Надеюсь когда-то это прекратится. Стук в дверь. За мной пришли. Прощайте.»

***

Стук в дверь. По моему телу пробежала дрожь. Она. Колендула5783.

— Харей6798, прошу следовать за мной. Приказ свыше. Оставьте свои дела, доделаете их завтра. А что это у вас в руках? Не отвечайте, я вижу. Оставьте его бумаги, их скоро заберут. А пока не заставляйте меня ждать, пройдемте со мной.

Я поднимаюсь из-за стола, обхожу стол, но случайно задеваю его правым боком. С него падает стеклянная подставка для ручек. Разбивается. Нагибаясь чтобы убрать сделанный мною же беспорядок, я краем глаза замечаю ее недовольное выражение лица. Уголки губ чуть ниже чем обычно, буквально на один или два сантиметра. Рот плотно закрыт, как будто она старается сдерживать родившиеся в ее голове слова. Глаза одновременно смотрят на меня и на то, что раньше было стеклянной подставкой.

— Прошу вас, идёмте, не заставляйте их сердиться. Это уберут за вас.

На лифте мы поднялись до 15 этажа. Затем длинный коридор. Массивная деревянная дверь. За ней 4 строгих с вида мужчин. Как я понял, один доктор, один помощник доктора и два охранника.

— Присаживайтесь, молодой человек. Как вам у нас, нравится?

— Да, вполне. Здесь довольно мило, -ответил я доктору, но похоже все почувствовали страх в моем голосе.

— Очень хорошо. Снимайте пиджак и закатайте правый рукав рубашки до локтя. Я сделаю вам укол. Не волнуйтесь, это не больно. Каждый сотрудник, работающий когда-то здесь проходил через это.

Игла вошла в моё тело легко, как к себе домой. Я не люблю уколы. Сначала вздрагиваешь от неожиданности, потом краем глаза замечаешь лицо врача. Стараешься не выдавать эмоций, но содержимое шприца слишком долго вливается в тебя, и ты уже не можешь спокойно сидеть, тебе кажется что ты сидишь в одной позе больше часа, у тебя резко затекает все тело, тебе необходимо пошевелиться, размять мышцы. Но тут ты слышишь долгожданное слово «готово», радуешься, как будто ты вернулся в детство, в тот самый праздник, день рождения, когда тебе наконец-то подарили велосипед. Но мне не дарили…

— А вы молодец, держались неплохо-начал успокаивать меня доктор. Прийдете ко мне в среду, проверим как реагирует ваш организм. Нам ещё нужно будет сделать два подобных укола и можете считать себя полноценным работником этого здания.

— Спасибо. Мне идти обратно в офис или могу быть свободным?

— Идите куда хотите. Но помните, в 21:00 вам надо быть дома, ответила мне Колендула.

И при этом так сурово посмотрела, как смотрят учителя в младших классах на бездарных детей. С упреком, с какой-то непонятной насмешкой. В тот момент мне показалось что она все обо мне знает.

Выходя за дверь я услышал как она говорит доктору «он держал в руках его бумаги», остальное мне подслушать не удалось так как дверь закрылась, да и охранник, провожающий меня не оценил бы зарождающегося во мне шпиона.

***

Откуда взялась эта странная мысль пойти в бар? Да ещё в понедельник, одному. Не помешало бы взять с собой Андрея, но… Мне не хочется, да и нельзя. Черт, я совсем забыл спросить об общении с другими людьми у календулы. Ну ничего, завтра проясню эту ситуацию. А сейчас мне нужно о многом поразмышлять, да к тому же рука болит, как-то не до веселья после этого визита к доктору. Зачем я тогда вообще туда иду, хотя ладно, я уже пришёл. Будь что будет.

Вот он. Бар «Легион». Красивое и говорящее название, да и с виду он выглядит могущественно. Он находится на первом и втором этаже 20-ти этажного жилого здания. Мимо такого не пройдёшь не заметив, здесь всегда много людей, они что-то обсуждают, чем-то делятся, и алкоголь в их организме делает такие разговоры беспечными, громкими. Порой люди забывают что и где говорят. А потом забывают их. Так бывает.

Снаружи и внутри это место не отличается от любого другого бара. Здесь также множество столов, бильярд, дартс, красивые и потасканные официантки и бармен, который не пропустит возможности вас надурить. Но все же здесь есть что-то необычное, что-то такое, ради чего сюда хочется вернуться.

— Эй, привет, странный незнакомец! Не ожидал тебя здесь увидеть. Мы же договорились встретиться здесь в воскресенье, ты что, забыл?

— Да я приболел, привет. А сейчас пришёл проветриться-ответил новый сотрудник стеклянного гиганта, то есть я.

— Эй, бармен, плесни нам на свой вкус, да следи чтоб наши стопки не пустели-нам многое надо обсудить.

— Извините, конечно, но я откажусь. У меня завтра тяжёлый рабочий день и надо быть в хорошем виде, понимаешь?

— Понимаю, понимаю, что же тут непонятного. Но ведь я не собираюсь тебя спаивать. Мы просто отметим нашу встречу, только и всего. К тому же, ни за что не поверю что ты пришёл в бар и ничего не выпьешь.

— Я здесь ненадолго, и буду с вами пить при условии что вы платите.

— Без проблем, приятель.

Мы выпили первую рюмку, пожали друг другу руки и странный человек, окликнувший меня когда-то на улице, продолжал говорить: «Я Константин, и работаю я официантом, если помните. А вот вы меня удивляете, после нашей встречи рядом с вашей работой, я вас там больше не видел. Брать больничный на неделю равносильно смерти, значит вас перевели на другое место? Это очень странно, ведь обычно так не делают с работником фабрики. Не хотите мне рассказать?»

Боль в руке усилилась, как будто там сидит что-то живое и просится наружу. Преодолевая эту боль я ответил ему: «Знаете, это вас не касается. Это моё личное дело. Я не стану делиться такой информацией с посторонним человеком. Вы сами должны все понимать, если нет, то мне за вас страшно.»

«Ну что вы, что вы, я вас прекрасно понимаю» -ответил мне он. Однако на лице его я сразу прочитал недовольство и что-то похожее на обиду. В ту же секунду его как будто осенило, улыбка воцарилась на его лице и он сказал мне шёпотом: «Я все понял. Все понял! Вас утвердили на работе в стеклянном гиганте? Да?! Не надо махать головой из стороны в сторону, я знаю. Все, кого принимают туда резко отстраняются от общения с людьми. Вот и вы также, где ваш друг Андрей, почему вы не пошли с нами вчера? Вы сказали что приболели, но ведь мне ваш друг сказал что вы просто не хотите идти. Так что, может расскажете мне правду? Вы планируете прекратить общение с Андреем? Но что же вы ему скажете? Хотя это не важно. Если я прав, вы обязаны перестать с ним общаться, хотя бы ради его безопастности. Какое у вас направление, за что вы ответственны?»

Тут я уже не выдержал этой боли в руке. Я машинально закрыл ему рот своей правой ладонью, благо она у меня не маленькая, грозно посмотрел ему прямо в глаза и спокойным голосом посоветовал ему молчать и больше не задавать таких вопросов. Боль в руке начала утихать. Я почувствовал облегчение и расслабился. Этот поступок был очень странным. Я никогда так не делал, я всегда был достаточно замкнутым для таких выходок. Такое ощущение, что во мне что-то изменилось. Похоже этот укол куда серьёзнее, чем я думал. Молча мы выпили ещё две стопки, после чего мне надоела это молчание и я спросил у него: «А вы что тут делаете?»

— Я? -удивительно переспросил он, как будто я мог разговаривать с кем-то ещё.-Да я так, зашёл отдохнуть.

В этот момент его взгляд столкнулся со взглядом бармена и мне сразу стало не по себе. Внутри появилось необъяснимое желание уйти, оказаться одному, чтобы никого не видеть. Мне показалось что они чего-то недоговаривают, что-то скрывают от меня. Это конечно глупости, но я ничего не могу с собой поделать.

— Спасибо за угощение, Константин. Но мне нужно домой. Я же говорил, я ненадолго. Всего вам хорошего.

Мы вновь пожали друг другу руку. Я крикнул бармену «хорошего вечера» или что-то похожее, не важно.

Я уже потянулся чтобы открыть дверь, когда кто-то окликнул меня. Это был Константин. Действительно, кому же ещё я был нужен.

— Эй, новый работник, аккуратнее там. Ещё увидимся.

Я вышел даже не дослушав его. Что может быть скучнее бреда незнакомого? Как будто мы с ним когда-то ещё встретимся, вот же дурак.

***

До дома я дошёл незаметно быстро, совсем не заметив времени. Дома, на кухонном столе меня ждал конверт, похожий на тот, в котором я получил уведомление о новой работе, только этот был меньше. И был уже на столе, что довольно таки удивило меня.

«Уважаемый харей6798, вот вам задание на завтра

В 10 часов вам необходимо быть в кафетерии «роза». Там вы пробудете до 12 часов дня. После этого вы должны переместиться в кафе «зеркало» и пробыть там до 15:00, затем пройтись по бедному кварталу. Все это время вам нужно будет отмечать подозрительные явления, подозрительных людей. В общем, все то, что пожелаете нужным. После вы пойдёте к себе в офис, где напишите подробный отчёт о прошедшем дне и можете быть свободны.»

Знали бы мужики на фабрике за что мне платят деньги, они бы умерли от зависти. Наблюдать и получать вдвое больше чем получают те, кто беспрерывно, 10 часов подряд, работают не разгибая спины. Где же здесь справедливость? Или я просто не понимаю всего значения моей новой работы?

***

Разве мы задумываемся о времени? Почему за один миг с нами может произойти больше, чем за весь день? Почему событие, произошедшее не по нашей воле, произошедшее за секунды, меняет нашу жизнь сильнее нас самих? Неужели мы рабы обстоятельств? Похоже так и есть.

Миг и ничего нет. Всего лишь один момент, одна секунда, один взрыв..

В одно мгновение все разам оказались на полу. Страх всегда сидит в нас, подобно внутреннему голосу. Голосу, который спасает нас от гибели. Если бы не он, я бы не спасся. Ему я обязан тем, что дышу, вижу и существую.

Взрывная волна ничего не пощадила. Не важно кто ты, ребёнок, продавец газет или господин-Смерть не выбирает. Все, кто в этот момент находились на улице в 14:35, в 14:36 были уже мертвы.

Я с трудом поднялся на четвереньки, попытался осмотреться, но не смог. Голова раскалывается. Я упал на пол кафе «зеркало», постарался прислушаться к своему телу. Оно все болело. Я понял что стекло не пощадило меня, в правом боку боль достаточно сильная. Кто знает, может быть это даже и не стекло. Но не время жалеть себя. Надо встать. Вокруг переломанная мебель, кровь, изувеченные люди и я один из них. Мне помог встать какой-то мужчина, я не успел разглядеть его. В кафе был полный хаос: крики, стоны, мольбы о помощи, кого-то придавило столом, кому-то стекло угодило в шею и глаз, кому-то уже не помочь. Я с трудом добрался до выхода по кровавому, выложенному из осколков стекла, полу. Мне не пришлось открывать дверь, её здесь уже не было. Она отлетела в конец помещения «зеркала» и под ней даже кто-то шевелится, вроде бы.

Я вышел на улицу, на эту пустынную, пугающую улицу. Не сказать что она была безлюдной, люди здесь были. Они лежали на земле так, как будто их кто-то разбросал, у некоторых из них не доставало частей тела. Это были чьи-то друзья, знакомые или родные. Их кто-то любил, для кого-то они были дороги. Интересно, через сколько про них забудут? Через год, может месяц, а может ещё меньше. Всех рано или поздно забывают.

Центр в 5 минутах ходьбы отсюда. Надо дойти и сообщить о случившемся, хотя, вдалеке уже виден спасательный отряд, а это значит что они в курсе. Поразительно то, с какой скоростью они реагируют. Прошло не больше трёх минут, а они уже на месте. Но все равно надо идти туда, там самая хорошая медицинская помощь, которая мне сейчас совсем не помешает. К тому же, от меня будут требовать отчёт, а провалиться в первый же день мне не хочется. Благо я не сильно пострадал.

По пути я замечал людей, если их можно так называть. Огромная толпа, валившая из соседних домов, множилась подходя к тому страшному месту, которое раньше называли центральной площадью и которое теперь было центром скопления людей. Страх овладел ими, он стал заметен по их походке, взгляду, лицу. Все они жались друг к другу в надежде спрятаться, защититься от смерти, но разве это возможно?

Из центра люди валили также как из других зданий. Страх не выбирает, он овладевает всеми без разбора. Мне пришлось порядком подождать пока появилась возможность войти. Я дошёл до своего кабинет, рухнул на стул и осмотрелся. Здесь все было на своём месте. Та же мебель, лампа, даже бумаги не сдвинулись с места. Однако появилась новая стеклянная подставка, точь-в-точь такая, которую я разбил. Странное ощущение, недалеко погибли люди, судьбы некоторых навсегда сломаны, а здесь ничего не тронуто. Ничего. Правда после меня осталось несколько следов крови, но завтра уже ничего не будет.

— Вы уже на месте? Вот и хорошо. Сегодня же сдать отчёт.

На меня как будто горы свалились, во рту сразу пересохло, все мои движения стали неаккуратными, мне стало стыдно за себя, за мой внешний вид, мне казалось что я выгляжу как клоун, хотя форма была едина для всех, стало стыдно за свой кабинет, хотя я его не выбирал. Одним словом, за несколько секунд у него получилось раздавить меня своим присутствием.

Это был мужчина, которого я никогда не видел. То есть не видел таких типов людей. Он отличался от всех остальных. Его голова была чуть поднята вверх, хотя у всех людей она наклонена вниз из-за чувства подавленности и неполноценности, его осанка выдавала в нем человека первого сорта, без изъянов. Я почувствовал власть в каждом движение его тела, я был готов подчиниться каждому приказу который он отдаст, я был готов даже перестать дышать. Однако, несмотря на всю тяжесть которая на меня свалилась, в нем я прекрасно разглядел лёгкость, легкость во всем, в движении, в манере речи, как будто он был пятилетним беззаботным ребёнком.

Он сразу же ушёл, а я остался. Чувство подавленности меня не покидало, я даже на время забыл о своих увечьях. Не знаю сколько бы просидел так ещё, если бы не пришла календула с доктором.

Они отвели меня в кабинет, где было ещё несколько людей. Я оказался ещё счастливчиком, большинству не доставало руки или ноги, иногда всего вместе. Некоторые были без сознания, но ими занимались другие врачи.

Вот и мной занялись, вытащили стекла, зашили раны. Это все делали две молодые медсестры, которые были явно младше меня, но находились под командованием доктора.

Календулы уже не было, но меня поразило что она вообще обо мне вспомнила, я ведь думал что я для неё не больше значу чем все остальные. Может я и ошибаюсь конечно, но ведь думать что это реально очень приятно и даже жить как-то веселее, приятнее. Но Любовь запретная тема в нашем мире, ее лучше не касаться и всячески обходить стороной. И дело не в предательстве или безответных чувствах, нет, это пережитки прошлого, глупости, которыми так любили себя баловать люди раньше. В наши дни Любовь находится под контролем государства и от него ее не скрыть. Обычные люди давно перестали диктовать свои правила.

Пока я думал об этом, доктор успел пару раз мне сказать что я буду жить и ничего страшного не случилось, главное не трогать раны и прийти завтра на перевязку. Мне дали таблетки, часть которых я должен выпить сейчас, а остальные перед сном, и выпроводили за дверь. Потерянный я пошёл до своего кабинета делать отчёт. Не горю желанием быть уволенным.

На своём столе я увидел пример для заполнения отчета и приступил к делу.

***

«В „Розе“ не было ничего необычного. Никто из сотрудников данного заведения не превышал полномочий, каждый делал то, что должен. Все были заняты делом и не обращали на меня внимания. Посетителей было мало, за два часа пришли только 6 человек, поэтому сотрудники иногда позволяли себе отлучиться от работы и заняться своими делами. Женщины вязали, а мужчины спорили между собой о чём-то, мне не удалось узнать о чем, они были в служебном помещении. Правда, одна женщина, на вид моложе всех остальных, пару раз выходила на улицу на некоторое время, но долго там не задерживалась. После этого заведения я направился в „зеркало“. По дороге также ничего подозрительного не было, люди вели себя обыкновенно, никаких подозрений на то, что скоро произойдёт что-то ужасное. В кафе „зеркало“ я никогда не был, но все, что происходило там, тоже не предвещало катастрофы. Людей там было значительно больше, но атмосфера была такая же, как в „Розе“. Персонал трудился без перерывов и каждый был занят своим делом. Взрыв прогремел в 14:35 на главной площади. В этот момент у многих был перерыв на обед, скорее всего целью было массовое уничтожение людей, но это лишь мои предположения. Что стало причиной взрыва я не смог установить, но ничего подозрительного я не замечал. Это все что я могу рассказать.»

***

По-любому все узнают о случившемся. Сделанного не воротишь, последствия рано или поздно настигнут нас всех. И если действия одного человека затрагивают только его круг знакомых, то события, происходящие в городе, создают купол, накрывающий всю его территорию, и беспощадно отражаются на его жителях. Этот случай не стал исключением. В глазах людей читался страх, глаза беспрерывно бегали по сторонам в надежде найти защиту от беды, на улицу уже не выходили без нужды, каждый стал готовить запас продовольствия у себя дома. Люди неверно считают катастрофой теракт или что-то в этом роде. Давайте будем честными, смерть людей можно пережить. В мире каждый день умирает просто так намного большее количество человек и это ни у кого не вызывает страха потому что это нормально. Да, рано или поздно каждый осознает-от смерти не убежишь, она может настигнуть тебя в любой момент. Ты понимаешь, людей могут убить на улице, на работе. Это не вызовет особых волнений. А почему? Все знают- каждое начало имеет свой конец. Намного страшнее потерять человека, Знать, что он где-то там, один, а может уже с кем-то и скорее всего забыл про то, что было между вами. Ему хорошо, он не помнит, а вас съедает это изнутри. Съедает тот факт, что ещё можно все изменить, но на самом деле кому-то из вас этого уже не надо. А когда человек покидает этот мир… Тут все по-другому, его нет, и уже никогда не будет, он не сможет сказать слова, которые вы будете помнить всю свою жизнь, он не предаст. Может быть в этом и есть плюс смерти?

Истинная катастрофа это то, что начнётся после теракта, убийств или чего-то в этом духе. После ужасающих событий люди боятся выходить из дома, боятся всех и каждого, с опаской оглядываются по сторонам. Но зачем? Ведь то, что могло произойти, то, чего вы теперь так боитесь уже произошло. Порой становится даже смешно наблюдать такую картину: женщины не выпускают своих детей из дома под предлогом опасности, хотя что с ними будет? Их никто не тронет-хороший вор не возвращается на место кражи. Людей не убивают дважды, достаточно одного взрыва и пол города потеряет рассудок. Хотя с таким отношением к детям ещё можно смириться. Все же женщины странные существа-они монополизируют вас с самого начала общения. Вы можете быть их другом, иногда обычным знакомым, но не смотря на это вас будут ревновать. Серьёзно, я не вру: на вас будут смотреть недовольными глазами, если вы уделите время другой девушке; вам будут советовать с кем общаться, а с кем нет; на вас будут обижаться, вас будут осуждать. Мужчин часто обнадеживают, дают им бессмысленные поводы для ревности. Они могут потратить множество вечеров думая о том, чего им никогда не достичь. Все женщины это маленькие безобидные девочки, которые иногда просто примеряют маску серьёзности, одолжив её у мамы или начитавшись об этом в книгах. Не каждой идёт такая маска, да и зачем скрывать то прекрасное, что она таит за собой? Ведь те живые глаза, радостное выражение лица, улыбка на пол лица, незамысловатые жесты и даже порой поступки-все это есть истинная красота девушки. Красота, которая влюбляет в себя просто так, без повода.

Любовь часто служит двигателем в делах, она мотивирует человека сильнее всего потому что стоит на самом верху, ради неё мы можем забыть про все потребности, даже первичные. Любовь толкает нас на сумасшедшие поступки. Но любовь не всегда бывает только к человеку.

***

Что же это было? Взрыв, потом все как в тумане. Я встал, вышел. Здание, офис. Непонятный человек… Хотя нет, он как раз очень понятный. Я бы даже сказал «исключительный». Календула, потом доктор. Я написал отчёт, вышел в коридор и упал. Да, точно, я упал. Это нахлынуло неожиданно: Земля стала уходить из-под ног, мне стало сложнее ориентироваться, темнота заполонила глаза. И я упал. Я просто наступил на левую ногу и рухнул, так и не найдя опоры под ней. Мне не было больно, я не успел ничего почувствовать.

Очнулся я уже у врача. Ничего не болело кроме руки, а именно того места, где красовался новый укол. Этого врача я не знал и даже не видел раньше. После того, как он заметил что я пришёл в себя, он жестом руки показал мне на выход, а сам продолжил заниматься своими делами.

Я попытался у него что-то спросить, сказать ему что укол мне нужно было делать только в среду, но все было против меня. Во рту было слишком сухо, я с трудом мог его открывать, а говорить членораздельно вообще не получалось. К тому же, доктор был занят своими делами и явно давал мне это понять.

Бессознательно выйдя на улицу я крутил у себя в голове прошедший день, как вдруг я не узнал собственный город. Люди стали чужими друг для друга. Даже мать уже не смотрела с такой теплотой на собственного ребёнка. Нет, это не говорило о том, что она стала меньше любить своё чадо, просто у неё была одна задача-вечером прийти домой живой. Такую задачу перед собой ставили все люди, это было написано на их лицах: ужас, заполонивший их душу и выходящий на свет через крепко сжатые сухие губы, бегающие из стороны в сторону глаза и дрожь в голосе, присущую десятилетнему ребёнку, когда он обращается ко взрослому незнакомому человеку.

Завтра опять нужно идти на работу. За что? Сегодня я мог погибнуть, лишиться руки или ноги, но нет, я жив и более-менее здоров, так что завтра меня ждёт новый рабочий день. Это очень странно. Я что, похож на материал, который прошёл проверку и теперь будет активно использоваться? Если бы моя жалоба хоть как-нибудь повлияла на что-нибудь, я бы обязательно её подал и добился её рассмотрения, но все мы знаем в каком веке живём, поэтому я не стану её писать, я с лёгкостью могу испортить и без того шаткое положение.

Заходя в подъезд, я застал испуг на лице Марии Петровны. Увидев, что привычную ей тишину потревожил вернувшийся домой жилец, она приняла свой обычный вид. Во всяком случае, она постаралась это сделать, но мой испачканный кровью рукав не давал ей покоя. Я видел как её глаза плавно перебегали с рукава до моего лица и обратно, каждый раз медленнее, в надежде найти что-нибудь новое, то, что дало бы больше информации о случившемся, о том, о чем она уже столько слышала, но только сейчас увидела последствия.

Последствия и правда были. Кроме крови на рукаве было зашитое незнакомым доктором плечо, куда как нитка в иголку вошло бывшее окно кафе «зеркало». Вот только зашито оно было медсёстрами, к которым повела меня календула. А вот кем был доктор, в кабинете которого я очнулся после обморока, я так и не понял, по старой традиции решив отложить все на следующий день. Не могу же я из-за мелочей тревожить людей, тем более в такой беспокойный день.

На лестничкой клетке я не застал ни одного человека. Даже на четырнадцатом никого не было, а ведь Михаила Васильевича почти всегда видели именно здесь, на лестничной клетке этого этажа.

В комнате меня дожидалось одиночество вместе с холодом. Они не покидали этих стен с момента моего заселения и обострились в связи с недавним происшествием. Комната выглядела по-особому мрачно или мне так просто казалось. Казалось тому, кто увидев смерть не обрёл страха, а наоборот, возмужал. Я стал ощущать в себе отрешённость от бессмысленных человеческих забот. Кто знает, может я уже перешагнул черту нормальности и вознёсся на новый уровень познания, прославившийся под названием «безумие», или же я вышел из пределов одного мира и пока что не дошёл до другого. В любом случае, мой путь ещё не закончился и надо жить дальше, несмотря ни на что.

Поставив на плиту чайник, я открыл занавески на окнах, увидев то, что так долго игнорировал. Потрясающий вид из окна мог впечатлить кого угодно. Неужели я все это время жил в неведении? Я ощущаю себя человеком, который изобрёл колесо в эпоху, когда все уже давно летают. Я впервые начал обращать внимание на мелочи. Может это и глупо, игнорировать всю жизнь окружающий тебя мир и видеть его только в собранном состоянии, не разбивая его на мелкие части, но поймите, нас так воспитывают, мы не знаем другого.

Меня окружает тишина. И знаете, она прекрасна. Вы когда-нибудь её слышали? Если ваш ответ «да», забудьте о ней. Настоящую тишину можно только почувствовать. Мы лишь несколько раз в своей жизни ощущаем истинную тишину и нам повезёт, если мы её заметим. Как бы это не было противоречиво, но если мы любим социум, общение с людьми, то мы обязаны ценить и не забывать про одиночество. Так же и с тишиной. Если мы любим звуки, будь то музыка или голос природы, мы обязаны ценить истинную тишину, тот момент, когда кроме голоса в голове мы ничего не слышим. Такая тишина не бывает долгой. И предугадывая вопрос зачем ценить противоположно значимые вещи нашим жизненным слабостям отвечу-чтобы понять как нам не хватает того, что мы так любим.

В комнате стали слышны какие-то странные щелчки. Неужели сюда забрались насекомые? Как же я их ненавижу. Такое ощущение, что они повсюду, я не могу определить их точное местоположение. Ну что же, придётся пройтись по всей комнате, благо она у меня небольшая. Первым делом загляну под стол. Так. А это ещё что? Какая-то железка круглой формы, небольшая, диаметром 3 сантиметра, в центре которой периодически появляется еле заметное свечение.

Похоже за мной следят. Да, определенно. Разве может это быть чем-то кроме как средством слежения?

Нельзя подавать вида. Как будто я не знаю об этом. Так, стоп. Я ведь ничего такого не делал, но почему душа разрывается на мелкие кусочки, сердце стучит подобно боксеру на ринге, так же беспощадно и молниеносно? Надо успокоиться… Но я не могу. Ведь это не просто так здесь установлено. Меня что, в чем-то подозревают? Нет, такого не может быть. Просто не может быть… Я не подавал повода… У меня даже в мыслях не было. Но ведь это не просто так…

Звонок.

Жучок выскользнул из моих вспотевших рук. Черт. Надеюсь за дверью этого не было слышно. Пока что прикрепляю это на прежнее место.

Надо взять себя в руки. Кто там? Это мой конец? Я не планировал сегодня умирать. Я думал что отделался от смерти в 14:35, но похоже я зря так думал.

— Черт, календула, вы меня напугали. Не делайте больше так.

— Как «так»? Мне больше к вам не приходить? Бросьте, это ведь первый раз, вам бы не помешало стать культурнее. Вы плохо выглядите, вы в курсе? У вас все хорошо?

— «Да, у меня все отлично. Я просто не ждал гостей, простите. А вы, собственно, по какому поводу?» -сказал я с каким-то непонятным облегчением, когда увидел перед собой знакомое лицо, не предоставляющее угрозы для меня.

— Мне скучно одной. И страшно. Знаете, сегодняшний инцидент не даёт мне покоя. Вы не против, если я немного побуду у вас? Я взяла с собой печенье.

— А разве нам разрешено с вами видеться? Я думал, что общение с коллегами ограничивается.

— «Да, так и есть. Но мы ведь с вами никому об этом не скажем?» -сказала она как-то странно, словно знала что-то и пыталась намекнуть, после чего страх прошёлся по моей спине. « Если хотите, я могу уйти» -сказала эта прекрасная женщина, бросив на меня одновременно невинный и в тот же момент полный надежд взгляд, под которым мало бы кто смог устоять. И я не стал исключением.

— Да нет, почему же, оставайтесь. У меня как раз вскипел чайник. Так, я пойду к соседу, одолжу стул, вы же не будете стоять. А вы пока что устраивайтесь, чувствуйте себя как дома.

Как дома. Интересно, как это? Как девушка, прожившая всю свою жизнь если не в роскоши, то хотя бы не испытывая нужды, может чувствовать себя «как дома» в моей квартире? Одна комната, небольшая кухня и туалет с душем-это все чем я богат. Интересно, а кроме неё ко мне кто-нибудь заходил? Вроде за эти два года точно никто, но что было раньше я уже и не помню.

Да мне и не нужны лишние посетители. Вот он, Первый гость за долгие годы. И при каких обстоятельствах она пришла? Именно в тот момент, когда я обнаружил подслушивающую аппаратуру. Что-то здесь не так, почему-то это не даёт мне покоя, как-то все уж очень странно. Я могу отправить её домой, выпроводить из дома под любым предлогом, убить прямо сейчас, на месте, пока ничего того, что я не делал, но что с лёгкостью могли придумать, не дошло до нужных рук. Стоп. За мной не числится никаких грехов и проступков. А это значит что нужно вести себя естественно. Настолько естественно, на сколько у меня хватит сил, беря во внимание наличие огромной проблемы под столом да и скорее всего по всей квартире.

— «Вот и я, со стулом, как и планировалось. Вижу вы уже разлили чай, большое спасибо.» Черт, я чуть с ума не сошёл, я думал она все отыщет, убьёт меня, подложит улики или что-то в этом роде. Но судя по ней, по её улыбке на лице, её спокойному и блаженному положению на стуле, на этом старом и уродском стуле, потрескавшемся уже почти везде где можно, что-то внутри меня подсказывало мне что все хорошо. Все нормально. И я могу расслабиться, ну или хотя бы попытаться это сделать.

— «Да, я времени зря не теряла» -Похвасталась она с детским азартом. «Да ты садись, я все приготовлю. Кстати, давайте, ну то есть давай, избавимся от делового тона? Мне он жутко противен. Раз уж я здесь, в такое время, может быть нам стоит общаться как друзья?»

В таком замешательстве я никогда не был. Мне было легче даже после взрыва. Там я четко понимал-необходимо выбраться, по возможности помочь другим, но это, конечно же, не обязательно, добраться до центра, сдать отчёт и я могу быть свободен. Свободен ото всех и от всего до завтрашнего дня. Но здесь же, здесь нужно думать на множество шагов вперёд. Любое моё движение, даже взгляд туда, куда не нужно, может выдать меня и я навсегда попрощаюсь с работой, ну или с жизнью, что, в принципе, одно и то же.

— Делайте что хотите, я не против. Вы сказали что вам страшно, чего вы боитесь?

— Я боюсь скуки и одиночества, но это такие страхи, которые преследуют меня всю жизнь, к ним я привыкла. На сегодняшний день и в данный момент я боюсь умереть. Да, это может показаться глупо потому что от этого никуда не убежишь, но поймите меня, я ни разу не любила. А ведь любовь дополняет наш мир, делает его более красочным. Любовь это тот самый последний пазл, который надо втиснуть в уже почти готовую картинку, чтобы испытать чувство блаженства и гармонии. Мне порой кажется что у меня никогда не будет ребёнка и верной опоры под рукой. Кажется, что я так и умру, никому ненужной, старой, противной бабкой, на чьи похороны придут только из-за обязательств. Прошу вас понять, я не хочу умирать не любив кого-то.

После работы я немного изменила свой привычный маршрут, я пошла до того страшного места, где все произошло. Я была в шоке. Отсутствие мертвых людей, их бездушных сосудов не украсило картину. Кровь на асфальте, на земле, ее не успели убрать. Иногда попадались мозги. Люди специально обходили это место стороной, но не я. Я пошла и посмотрела. Мне, конечно, стало плохо, я почти потеряла сознание, благо вовремя спохватилась и ушла оттуда. После этого я не пошла домой. Я ходила и думала. Не спрашивайте о чем я думала, я не смогу вам ответить. И это не моя вредность или очередные дурацкие правила, я просто не помню. Иногда бывает так, что ты просто идёшь, думаешь о чем-то, вырисовываешь картинку у себя в голове, создаёшь идеи, а придя домой даже не сможешь сказать тему, над которой так усердно размышлял. Это был тот самый случай. Выйдя из тумана раздумья я обнаружила, что не так уж далеко ушла от туда, где проработала весь день. Сразу вспомнила что ты живёшь недалеко, вот и решила зайти. По пути мне встретился магазин, там я и купила печенье. Идея зайти к тебе показалась мне не такой уж дурацкой. Я надеюсь, мне не показалось, и ты тоже так думаешь.

— «да уж, это верно. Вечера лучше коротать вместе, в хорошей компании, но что будет, если нас обнаружат?»

— откуда в тебе столько страха? Максимум что нам сделают-выпишут штраф. Если ты так боишься, я готова оплатить твой счёт, если до этого дойдёт.

— Будем надеяться что до этого не дойдёт. Кстати, а как вы, то есть ты, пойдешь обратно домой? Ведь уже почти 21:00.

— Точно. Видимо, надо будет остаться у тебя. Я уже не успею вернуться домой. Ну ничего, посидим, поговорим, узнаем друг друга лучше, а завтра пойдём разными путями на работу. Как тебе такой вариант?

— На сколько ты могла заметить, я человек без особого достатка и я не знаю куда тебя пристроить. Ты можешь лечь на мою кровать, но не думаю что тебе будет удобно, хотя это лучше пола, на котором буду спать я.

— Нет нет, ложись на кровать. На пол лягу я. Все таки это я причина возникших неудобств, так что тут очевидно.

— Ты все таки мой гость, а ко мне мало кто приходит, тем более с ночёвкой, так что я настаиваю на том, чтобы на кровати спала ты. И да, я совру, если скажу, что чувствую себя комфортно. Но в тот же момент, я считаю это лучше, чем проводить время одному. Так что я не против.

Две самые дикие вещи случились со мной за один день, как-то это странно. Я до сих пор не понял кто она, как мне себя вести с ней. Это обычная женщина со своими проблемами, которая нуждается в ласке и понимании, в том, чтобы с ней рядом кто-то был. Нуждается в человеке, которому она смогла бы рассказать о своих проблемах. Или же это подосланный человек государства, цель которого разоблачить меня, уличить в чем-то.

Стоп. А в чем меня уличать? Правильно, не в чем. Я самый обычный человек, я даже в детстве никак не выделялся, а уж тем более сейчас. Значит, она скорее всего подходит под первое определение, то есть просто нуждается в ласке и заботе. А разве девушки делятся на ещё как-то? То, с чем я сравнивал уже не имеет гендерного аспекта. В самую пору называть это «оно», ведь выступает от лица государства и навсегда стирает эмоции и чувства из своей жизни.

— Эй, ты меня слышишь?,заливалась она диким хохотом. Да что это с тобой? Вообще-то, я перед тобой душу раскрываю. Мог бы и послушать для приличия.

Меня как будто Молния ударила. Я задумался о женщине, пришедшей ко мне, и совсем забыл что она все ещё сидит здесь, напротив меня и что-то мне рассказывает.

— Я…я… Простите, я не специально, я только…

— Да ладно тебе, не оправдывайся, не люблю когда так делают. А тем более тебе, такому красивому и статному мужчине за это вообще должно быть стыдно. И что за «простите»? Я думала мы уже разрушили этот формальный барьер. Ну да ладно, не важно, давайте уже пить чай, а то он совсем остынет.

За чаем мы обсудили все, что вообще можно было обсудить. Я во всех деталях начал рассказывать ей то, что произошло сегодня в кафе, однако, заметив страх и напряжение в ней, перестал и перевел эту невеселую тему. Рассказал ей о детских приключениях, о наших мальчишеских похождениях, про своих учителей и одноклассников, про весёлую, хотя не очень, школьную жизнь.

Она с настойчивостью спрашивала меня про первую возлюбленную. Сначала я попытался сменить тему, но она спросила ещё раз. Помню, тогда мне захотелось спросить у неё: «И кто ещё из нас некультурный?», но я сдержался. Не нравятся мне все эти бессмысленные споры с малознакомыми людьми (а такие для меня почти что все), тем более, если тема спора никак не затрагивает моё благополучие. Пришлось признаться ей, что мне никогда никто не нравился, что я не считаю любовь таким уж возвышенным чувством, как принято о нем говорить. В моем понятии, если так называемая «любовь» исходит от двух людей одинаково, то это просто необходимость этих людей быть рядом друг с другом и знать, что у другого человека все хорошо. А если носителем любви является один человек, а другой никак не отвечает взаимностью, то такая любовь бессмысленна и представляет собой вред как для объекта, так и для субъекта любви.

Она сидела и смотрела на меня. В её глазах я прочёл удивление, но когда спустился чуть ниже, на губах увидел улыбку, которую она никак не скрывала, а наоборот, как будто хвасталась ей.

«Ну и дурак же ты, если на самом деле относишься так к любви. Столько заумные фраз, вас что, этому в школе учили? Признайся, вас заставляли заучивать только что выданные тобой определения любви в школе, на уроках? Ну что ты машешь головой? Не учили? Тогда откуда в тебе «это»? Мне стыдно за тебя. Я ещё могу попробовать принять то, что ты ни разу не испытывал этого чувства, но как женщина никогда не допущу чтобы кто-то высказывался так о «женской святости». Видишь ли, для нас, женщин, это правда святое. Не улыбайся, я вижу что ты со мной не согласен, однако дай закончить. Святое потому что мы в этом больше всего нуждаемся и реже всего получаем.

И вдруг она засмеялась. Этот смех был искреннем, я никогда раньше такого не встречал у женщин, да и мужчин не припомню. Я бы мог влюбиться в этот смех при других обстоятельствах, но эта аппаратура для слежения не давала мне покоя. Я то забывал о ней, уходя с головой в разговор с женщиной, которая мне сразу понравилась и которая была моим первым столь хорошим собеседником противоположенного пола, то резко вспоминал об угрозе, которая, кстати, могла быть не только под столом.

Мы поговорили ещё немного и она предложила ложиться спать, чтобы завтра ни в коем случае не выдавать себя на работе. Я согласился с этой идеей и пошёл мыть посуду, которая скопилась ещё с вчерашнего утра. Потом постелил ей на полу, при этом неизвестно откуда нашёл старое одеяло, а от подушки она отказалась.

Мы легли. Я был на своём обычном месте, повернувшись лицом к нежданному гостю и надеялся на то, что это и правда гость, что мне ничего не грозит. Буквально через 10 минут я уснул. Все таки перенесённый за день стресс давал о себе знать.

***

Я лечу куда-то. Испытываю чувство опустошения. Меня предали? Вроде бы нет, это больше похоже на срыв какого-то грандиозного плана. Стоп, я лечу вниз, а значит я падаю. Но я ещё высоко, дома далеко внизу. Как я забрался на такую высоту? А нет, не все дома внизу, рядом со мной, буквально в нескольких метрах, стеклянное здание. Оно знакомо мне, но я не могу вспомнить откуда. Я прыгнул сам или меня столкнули?

***

Я проснулся из-за какого-то странного звука, который я раньше не слышал. Похоже это исходит от календулы, но нет, я не могу поверить. Она что, и правда шпион? А ведь я ей доверился, я был готов поверить даже в любовь и признаться себе что полюбил ее. Это очень похоже на предательство, хотя немного в искаженной форме. А что это за странный сон был? Я обычно не запоминаю что мне снится, в наше время люди потеряли такую возможность. Черт, как же много всего нового происходит со мной за последнее время. Так, не важно, сейчас у меня есть забота поважнее. И к сожалению, я сам её создал, пустив календулу в свою квартиру.

Пищание прекратилось, а она даже не проснулась. Это хорошо. Стоп. А если она не спит? Значит она претворяется. Но с какой целью? Для чего все это? Много лишних вопросов, а полезных действий вообще нет. Надо избавиться от неё, но опять же, как?

Шокер в кармане! Точно, я уж думал он не пригодится, но вот как все сложилось. Просто замечательно. Похоже, удача на моей стороне. Я не разделся перед тем как ложиться и поэтому его не придётся искать.

Постараюсь вставать очень аккуратно, чтобы не разбудить ее, если она спит. Совсем беззвучно у меня не получится из-за кровати, она скрепит с самого моего заселения в этот дом и выглядит она так, как будто она старше меня. Впрочем, это вполне может быть, ведь денег на новую у меня нет, да и у прошлых хозяев не было.

Но если проснётся, если хотя бы издаст какой-нибудь звук или повернётся, я наброшусь на неё. И мне плевать на прослушку, пусть сажают за то, что я сделал, а не за то, что они там себе придумают.

Она лежит достаточно спокойно, прямо как люди, полностью уверенные в своём завтрашнем дне, но не имеющие гарантов, они просто слепо верят и все, верят в то, что завтрашний день будет похож на этот прожитый день и все потому что так легче.

Я встаю, в руке у меня уже зажат электрошокер, я так волнуюсь, что с рук начинает капать пот, а руки у меня потели только дважды. По-моему, она не проснулась, лежит также, дыхание ровное. Если бы она не спала, её бы выдало дыхание. Его невозможно контролировать, когда знаешь что через 2 минуты тебя уже не будет в живых. А если все таки можно? И она просто даёт мне поближе подойти чтобы самой напасть? Черт, эти противоречивые мысли сводят меня с ума, хотя они появились только сегодня вечером. Если к хорошему быстро привыкаешь, то плохое ещё быстрее ненавидишь. Почти подошёл к ней, но чертов пол уже 2 раза проскрипел, хотя я сделал 3 шага. Главное совершить задуманное и избавиться от тела, а потом можно уже будет отдыхать и ни о чем не думать.

Целюсь шокером в шею, там уязвимые нервные окончания, если я ещё не забыл школьный курс по биологии. Готово. Я почувствовал как заряд тока прошёл по её телу, я увидел как она вздрогнула, вместе с ней вздрогнул и я.

Тишина, лишь еле заметное потрескивание приборов для слежения, но буду надеяться что ничего слышно не было, иначе моя жизнь на этом закончится. Я её ещё не убил, она только потеряла сознание. Не знаю на сколько, на 2, на 3 часа или на 10 минут, поэтому не буду оттягивать неизбежное и убью её. Правда сначала надо придумать как и чем это сделать, где потом оставить тело. Я бы мог расчленить её и распихать по пакетам остатки календулы, но будет слишком много кровавых следов в квартире да и долго все это.

Я могу одолжить инвалидное кресло у кого-нибудь в доме. Если будут спрашивать, скажу что это для моей больной матери, подержу кресло у себя около недели и отдам, так я смогу избавиться от трупа. Отличная идея, но как превратить живое женское тело в труп? Над этим придётся хорошо подумать, ведь если везти её куда-то, на ней не должно быть видимых дефектов тела, даже синяк может привлечь внимание.

***

Не помню сколько времени прошло, но я дважды ударил её электрошоком. Так, на всякий случай, чтобы не проснулась. И тут мне пришла идея. Почему бы мне просто её не задушить? Я возьму подушку, приложу к лицу и через пару минут все будет готово, она даже не будет сопротивляться.

Вот черт, прозвенел будильник. Мне пора на работу, Я не успею избавиться от нее. Ладно, оберну её одеялами чтобы запах особо не распространялся по квартире и пойду на работу, а вечером постараюсь подготовить все необходимое для избавления от молодого и красивого тела календулы.

У меня даже пропал аппетит и началась какая-то апатия. Пожалуй, сегодня просто попью чай, если что, перекушу в столовой.

***

Она под несколькими слоями одеяла, не думаю что кто-то сможет что-то унюхать, не разлагается же труп так быстро. Стоило бы переключить свои мысли на другое, сейчас я иду на работу и обязан выглядеть как всегда, иначе они заподозрят неладное. Это не обычная работа на заводе, где всем все равно друга на друга пока процесс идёт и детали делаются, нет, это место опаснее, обитатели «стеклянного гиганта» хищники, они стервятники, которые пристально выглядывают свою будущую жертву, обходят её стороной, чтобы нащупать слабые точки и самое страшное-они готовы ждать, ждать пока ты оступишься и сделаешь ошибку, из-за которой те, кого ты считал если не друзьями, то хотя бы товарищами, набросятся на тебя и разорвут, поделив добычу поровну, но отдав самый лакомый кусочек вожаку.

Примерно с такими мыслями я шёл на работу утром. Простите меня, если порой слишком ухожу от темы, привожу, как может показаться, нелепые сравнения, все это я делаю для того, чтобы вы почувствовали себя мной, хоть ненадолго. Все, о чем я рассказываю, важно. Может быть не для вас, но для меня точно важно.

***

На работе все было как всегда, хотя я и работаю здесь меньше недели, но я уверен, что здесь всегда царит эта атмосфера пассивности. Она отражается не на работе, нет, иначе весь механизм государства давно бы рухнул, она проявляется в отношении между людьми. Вам крупно повезёт, если вы найдёте здесь человека, знакомого хотя бы с 5 людьми. Но помните, знать имя, фамилию, кличку и даже род деятельности человека это ещё не значит что вы его знаете.

Меня даже не спрашивали о календуле, хотя я этого ждал. Но обдумав это все на свежую голову я поразился своей глупости. С чего бы им спрашивать меня? Я входил с ней в контакт только по работе, и то, лишь потому что она выполняла роль моего куратора. Но сотрудники «стеклянного гиганта» больше предпочитают термин «спец».

Также я не заметил какого-то сбоя в самой жизни «конторки». Это было похоже на урок биологии, когда одна клетка отмирает и на её место приходит новая, свежая, полная сил. А про старую все забыли, и забыли ещё при жизни. Тут мне стало немного обидно, хоть я никогда и не считал себя исключительным или хоть чем-то выделяющимся от остальных кроме внешних факторов, но я всегда верил, что мой «уход» кто-то обязательно заметит, кто-то будет помнить меня. А если забыли её, то почему будут помнить меня? На её фоне я лишь серое пятно, которое ничем не выделяется. На работе про меня и не вспомнят, это точно, а с остальными нам видеться запрещают. Кажется теперь я понимаю для чего это делается. Все сотрудники госорганов представляют собой государство, в их число вхожу и я, а государство вечно, оно не может умереть.

***

Возвращаюсь домой я уже все обдумал, все мелочи, все ситуации, которые могут произойти и поэтому был готов к совершению задуманного. Во всяком случае, так мне казалось.

Дома было все точно так же, как перед моим уходом, но меня преследовала мысль, что здесь кто-то был. И даже не кто-то, а те самые люди, что оставили у меня под столом, а скорее всего не только там, подслушивающую аппаратуру. Но тогда почему я ещё на свободе? Чего они добиваются? Ведь за убийство меня уже давно должны были арестовать.

А что издавало звук ночью? Я ведь так и не проверил, хотя надо было заняться этим с самого начала.

Убрав с неё все одеяла, я почувствовал неприятный запах, как будто кто-то пару дней не выкидывал мусор. И все, а я то боялся. Она немного побледнела, но я видел людей и с более светлой кожей, которые ходили, дышали и разговаривали с другими, так что это тоже не проблема. Остаётся лишь найти коляску, а это не составит труда, наверное.

В её заднем правом кармане я нашёл что-то похожее на пейджер, на экране было видно «бар „легион“, в обед». Там стояла ещё дата, это был завтрашний день.

Я что-то слышал о подпольных организациях, целью которых является свержение правящего режима, может быть календула была их участницей? Хотя нет, не думаю, я все ещё уверен в том, что она подосланный человек государства, правда начинаю в этом сомневаться.

Похоже, чтобы разобраться с этим, мне придётся сходить завтра в «легион». Не именно в обед, чуть раньше, чтобы у меня было время все и всех рассмотреть и хорошо подумать. Если я не решусь на этот шаг, я не прощу себе этого и буду сетовать на упущенную возможность.

***

Вот оно, то самое место. Интересно, как бы сложилась моя жизнь, если бы я не пришёл сюда в тот вечер с Андреем. Я бы не встретил того незнакомца, который почему-то ассоциируется у меня с этим баром. А что самое важное, я бы не понял о каком месте идёт речь, увидев то сообщение на её предмете. Я не силён в технике и поэтому буду называть ту вещь, которая лишила жизни календулу именно «предметом», так что привыкайте к моей необразованности.

Я уверен, все случилось так, как должно было случиться, и считаю бессмысленным, хотя, повторюсь-интересным, продумать варианты развития событий прошедших дней. Сейчас было бы полезнее подумать о моем будущем. Я ведь иду туда и совершенно ничего не знаю. Чем станет для меня этот бар? Билетом на тот свет или тропинкой в рай?

Здесь ничего не изменилось с моего последнего визита. Даже люди как будто не уходили отсюда, складывается ощущение, что все они присутствовали во время разговора с тем странным парнем. Хотя, наверняка мне все это просто кажется. Я нахожусь здесь в третий раз и не смог бы запомнить всех, даже если бы очень этого хотел. А если ещё подумать о том, что пол сотни незнакомцев случайным образом собирались в одном и том же месте именно тогда, когда там присутствию я, то эту версию можно смело отбрасывать.

Здесь тихо и спокойно, если такие слова вообще применимы к столь шумному месту. Каждый находится в компании, приятной ему или неприятной, но все же компании. Я даже не вижу одиноких людей, как и свободных мест, именно поэтому решаю сесть за стойку бара. Надеюсь не встречу того странного парня.

***

Я знал что случиться что-то странное.

Даже не так.

Я знал что пожалею.

И вот я жалею.

Я сижу в одиночной камере, жду неизвестно чего. Прошло уже пару дней. Или пару часов, я не знаю. Здесь темно, нет окон, я на полу, в углу, напротив двери. Совершенно нечего делать, весь выпитый мной алкоголь уже давно выветрился. Я не знаю как я оказался здесь, но догадываюсь что именно так выглядит государственная тюрьма изнутри. Здесь даже воздух не такой как на улице, он какой-то более едкий, впивающийся тебе в ноздри, даже дышать не хочется.

До меня часто доносятся шаги и вопли людей, иногда даже стоны. С каждым моментом в этих стенах я начинаю все больше ждать их, потому что только так я ощущаю себя живым. Я уже успел много раз подумать о своей смерти и о смерти вообще, о том, что нас ждёт после неё, если вообще ждёт. Мне много раз казалось что я уже умер и эта пустота, в которой я обитаю, и есть загробная жизнь. Но с каждым новым шагом, который сопровождается в последствии криками и воплями, я радуюсь. Ведь я понимаю что все ещё жив, хотя это и странно радоваться чужой смерти. Я не сомневаюсь что всех моих «братьев по беде» ждет именно смерть. Не могут же нас отпустить просто так. Я никогда не слышал чтобы отсюда кто-то выходил. Даже попыток побега не было. Оно и понятно почему.

Я опять слышу шаги, но на этот раз они остановились где-то рядом. Неужели пришёл мой черёд? И правда, дверь начинает скрежетать и плавно открываться. Меня ослепил свет, так что я не знаю кто Ее открыл и сколько там вообще людей. Но одно я могу сказать точно-мне конец.

— поднимайтесь, хорей. Я от лица государства прошу у вас прощение за это недоразумение. Ну разве может сотрудник стеклянного центра сидеть здесь? Это же глупость. Наши гости это политические преступники, дебоширы, убийцы и прочие негодяи. Но ведь вы не такой. Давайте же, вставайте. Пора уходить отсюда. В моем кабинете уже остывает ваш чай.

Я поднялся, опираясь при этом о стену. Я заметно ослабел, ведь еду здесь никому не подают. С одной стороны это правильно, зачем тратиться на отбросов общества, которых совсем скоро не станет?

Мне хотелось домой, в свою кровать. И плевать что там совсем недавно произошло убийство-это был мой дом. Единственное место где я ощущал себя более-менее спокойно, несмотря на прослушивающую аппаратуру. Но видимо этот человек не хотел просто так меня отпускать, у него были какие-то вопросы, на которые я обязан ответить, если, конечно, хочу попасть домой. Мы прошли по тесным, плохо освещенным коридорам и наконец пришли в какой-то маленький кабинет, совсем похожий на мой по размерам. Исходя из этого, я позволил себе предположить что он такой же новичок, как я. Ну или просто не двигается по карьерной лестнице, как большинство в нашем мире.

Садясь в своё кресло, он первым делом протянул ко мне чашку чая, которая, к моему удивлению, и правда была еле тёплой. Не успев сделать и глотка, он сразу поразил меня вопросом: «Вы знали календулу?». На мгновение все вокруг меня остановилось, перестало существовать, я вспомнил эту девушку, которая разбудила во мне прекрасные чувства, но из-за которой я скорее всего не попаду к себе домой, а умру прямо в этих стенах. И мне стало так жаль себя, я разозлился на календулу и решил честно отвечать на вопросы. Как никак, они ведь и так уже все знают, так что это простая формальность, подумал я.

— Да, я знал эту девушку. Она была моей наставницей в первый день работы в «стеклянном гиганте».

— Очень хорошо, вы даже не стали мне врать. Надеюсь все пойдёт в таком же темпе и мне не придётся ловить вас на лжи. Тогда скажите ещё вот что, она раскрыла вам своё настоящее имя? И с какой целью она пришла к вам домой после теракта?

— Настоящее имя? Нет, вы что, я не знаю ее настоящего имени, у нас даже речи о таком не заходило. А вот на счёт ее прихода ко мне в тот вечер, здесь все просто. Она была напугана. Не знаю почему она пришла именно ко мне, не знаю почему вообще решила куда-то идти, но случилось то, что случилось. Она пришла и у меня не хватило духу ее выгнать. Поймите, после увиденного я сам был до смерти напуган, а как вы знаете, я ведь ещё и пострадал. Так что я даже обрадовался ее приходу. Обрадовался тому, что мне не придётся проводить ночь в раздумьях о случившимся и что хоть как-то могу отвлечься.

— Хорошо, я понял вас и считаю ваш ответ вполне убедительным, но все таки вы совершили убийство. Не надо так на меня смотреть, разве вы думали я не узнаю? Напрасно, очень напрасно. Государство знает о вас больше чем вы о себе, не стоит нас недооценивать. Однако, вы были со мной честным, поэтому и вам я врать не стану. Она была шпионкой, а звали ее Эмили. Вы заслужили снисхождения убив ее, но любое убийство в первую очередь нарушение закона, так что вы нам ещё обязаны, не стоит радоваться. Мы давно следили за ней, хотели найти ее сподвижников и по возможности искоренить заразу, зародившуюся в нашем государстве.

— Значит жучки в моей квартире это ваших рук дело? И что ещё есть такого, о чем я даже не догадываюсь?

— Ну конечно же наших рук. Никто в стране не обладает большей властью, чем государство. Я даже так скажу, жучки это ещё мелочь. У нас имеются личные дела на всех людей, обитающих в нашей стране. Мы знаем абсолютно все: где, как часто, с кем и что вы делаете. За сотрудниками «стеклянного гиганта» слежка ведётся круглые сутки. Как правило, дежурят по 2 человека, которых меняют каждые 4 часа. Они могут делать все что захотят, конечно, смотря по ситуации.

— Но почему вы мне это говорите? Вы ведь не похожи на глупого. Значит ли это что мне никогда не позволят выбраться из этих стен?

— Ну что же вы так горячитесь? У вас есть две двери: за одной вы встретите быструю смерть, это подарок государства своему сотруднику, обычно мы любим смотреть на слёзы; за другой вас ожидает трудное задание. Если провалите его-умрете. Вижу вам по душе задание, что ж, отличный выбор, тогда слушайте: вам надо найти таких как Эмили, то есть участников подпольной организации против нашего с вами любимого государства, и передать всю информацию на них лично мне. От вас достаточно будет обычного имени или прозвища, дальше мы все сами сделаем.

Это очень странно. Этот человек будто каждый день заключает такие сделки. У него все просто и легко, у него есть ответ на любой мой вопрос и ещё есть что добавить. Похоже мама в детстве говорила мне правду-в нашем государстве работают только профессионалы.

— Ну что, мне убивать вас или вы попытаете счастья?, спросил он с какой-то ухмылкой на лице, но мне может и казаться, ведь я не Ел уже очень долго, не спал, да и вообще я до сих пор в шоке от взрыва.

— Да, конечно я попробую, это ведь все что мне остаётся.

— Ваша правда, сейчас тогда позову человека, который проводит вас до дома.

***

Вы не поверите что сейчас было, но я не могу молчать, поэтому просто читайте.

Зашёл тот самый мужчина, с которым, по его словам, мы пили когда-то в баре, в том самом, из-за которого я оказался в тюрьме, поздоровался с моим «спасителем» и убил его. Просто и быстро. Перерезал ему горло ножом и улыбнулся мне. (Если они такие жестокие внутри, откуда у них привычка улыбаться?) Сказал мне следовать за ним и мы пошли. Оказывается, в этом кабинете была ещё одна дверь, которая была замаскирована и которой давно не пользовались. Дальше мы побежали по коридору, очень узкому и очень светлому. Вбежали в какую-то дверь и прыгнули в портал. На этом моменте я отключился.

...