No Kidding Press

В центре книги — тело молодой женщины, существование которого, с одной стороны, регулируется строгими правилами патриархальной азербайджанской семьи и общины, а с другой — подчинено неврологической болезни, вызывающей сильные боли и отнимающей речь. Обращаясь с методичностью исследователя к каждой части тела, писательница поднимает пласты воспоминаний, традиций и практик, запретов и предписаний, связывая их с самым личным, фундаментальным и неизбежным, что есть у человека, — физической оболочкой. Может быть, болезнь в конечном счете не только ограничивает и лишает, но и дает ключ к освобождению?

Истории нескольких поколений женщин, принадлежность и чужеродность, неподчинение и выживание, наследие, которое не выбираешь, и как с ним быть — в таких координатах живет дебютная прозаическая книга Еганы Джаббаровой.

Герои любовного (но только на поверхности) романа Лиспектор — вечно сомневающаяся школьная учительница Лори, чье полное имя, Лорелея, принадлежит речной деве, завлекающей мужчин своей песней, и профессор философии Улисс, у которого есть ответы на все вопросы вселенной. Медленно сближаясь, они балансируют между платоническим чувством и сексуальным желанием, однако прежде чем впустить в свою жизнь другого человека, Лори отправляется в экзистенциальное путешествие в глубины собственного «я». Ей предстоит научиться быть живой не только через боль, но и через наслаждение, а ему — слушать и крепко стоять на земле.

В основу этой книги лег блог Доди Беллами 2010–2011 годов, в котором писательница документировала свои попытки раз и навсегда освободиться от неудачного романа с неназванным буддийским гуру. Публичный эксперимент, в котором сошлись юмор и уязвимость, жизненный опыт и готовность раз за разом наступать на одни и те же грабли, становится мощным противоядием от стыда и поводом поразмышлять о писательской практике.

Роман «Свое место», за который Анни Эрно получила премию Ренодо в 1984 году, положил начало автосоциобиографическому методу писательницы: именно это сжатое, экономное письмо, вскрывающее взаимопроникновения личного и общественного, принесет Эрно мировую известность. В центре романа — фигура отца, ровесника двадцатого века, ценой огромных усилий проложившего себе путь от заводского рабочего до мелкого лавочника, и его отношения со взрослой дочерью, обнаружившей себя в ином социальном классе с другими ценностями, языком, вкусами и поведением.

Плесневый мальчик и вулканические кошки, дружба с тараканами и расставание с драконом: в магическом автофикшне Маши Гавриловой фантастический элемент раскалывает повседневность и обживает разлом, как упрямые растения — трещины в асфальте. В сборнике рассказов «Ужасы жизни» мотивы детской страшилки и волшебной сказки, а иной раз и настоящего боди-хоррора, вплетаются в истории о дружбе и соприсутствии, рассказанных от первого лица.

«Вода живая» — экспериментальный роман-размышление о природе жизни и времени важнейшей бразильской писательницы ХХ века Клариси Лиспектор, написанный в форме импровизационного поэтического монолога, на первый план в котором выступают живописные, музыкальные и тактильные свойства текста. Неконвенциональность языка, философская глубина, чувственность и стремление к универсальности не позволяют дать прозе Лиспектор однозначные жанровые определения, увлекая читателя колдовским, демиургическим вихрем в мир синестезии, оголенного существования на грани между животным, растительным и человеческим.

Мемуары Лидии Юкнавич «Хронология воды» громко прозвучали на американской книжной сцене в 2011 году и принесли писательнице известность и признание. Отпуская воспоминания разных лет в свободный дрейф, Юкнавич, едва не ставшая профессиональной пловчихой, рассказывает историю выживания и преодоления травмы: от детства в дисфункциональной семье, отмеченного насилием со стороны отца, сквозь залитые алкоголем годы турбулентной юности, когда за крушением надежд последовали эксперименты с веществами и отношениями, к становлению в качестве писательницы и матери вопреки утратам.

Лидия Юкнавич пишет яростно, на одном дыхании, без прикрас выкладывая перед читательницами свой травматичный опыт, отношения с отцовскими и материнскими фигурами (важную роль в ее жизни сыграли Кен Кизи и Кэти Акер), телесные переживания. Откровенная, горькая, но вселяющая надежду книга о том, как выплыть, как проложить свой путь к устойчивости и свету.

В книге «Зачем быть счастливой, если можно быть нормальной?», впервые опубликованной в 2011 году, Джанет Уинтерсон возвращается к истории своего детства в приемной семье, легшей в основу полуавтобиографического романа «Не только апельсины» (1985), — на этот раз помещая ее в мемуарную рамку. Юные годы в промышленном городке на севере Англии, трудности взросления наперекор ожиданиям приемных родителей, истовых христиан-пятидесятников — развязку этой истории диктует сама жизнь. Надежду на освобождение от неприкаянного прошлого дает увлечение британской литературой и любовь к слову, которые Джанет Уинтерсон не только пронесет через десятилетия, но и сделает своим ремеслом. Отправляясь на поиски биологической матери двадцать пять лет спустя, она присваивает прошлый опыт, учится любить и примиряется с собой.

Дебютный роман кинокритика и переводчика Михаила Захарова едва ли вписывается в жанровые рамки романа взросления или любой другой привычной литературной формы. Это коллаж из воспоминаний, киноэссе и рецензий с аккуратными библиографическими ссылками, неожиданными литературными аллюзиями и цитатами из комиксов и видеоигр. Рассказы о тиндер-свиданиях и поездках на фестивали сменяются критическим анализом работ Оливье Ассайаса и Клер Дени, а заканчивается книга и вовсе списком использованных источников. «Дорамароман» — это книга о блуждании и поисках себя, о любви и идентичности, книга о кино, слове, тексте и изображении.

«Каким быть человеку?» — вопрос, на который пытается ответить героиня книги, Шила, вместе с ближайшей подругой Марго и их друзьями — современными художниками и интеллектуалами, живущими в наши дни в Торонто. Персонажи книги пытаются найти свое место в жизни, в творчестве и в отношениях с людьми, путешествуют, пробуют разные профессии, попадают в грустные и нелепые ситуации. Внезапный конфликт с лучшей подругой заставляет героиню-писательницу иначе взглянуть на себя и свою жизнь. «Каким быть человеку?» — это ироничное смешение автобиографии и вымысла, написанное дерзким, современным, ярким и образным языком. Шила Хети пишет в поисках смысла, одновременно лишая сам акт письма и язык сакрального значения. Постоянно переключаясь между прозой и драматургическим диалогом, включая в текст фрагменты имейл-переписки, она дезориентирует читателя, ломая ритм повествования всякий раз, когда он становится привычным. Правила игры в романе пересобираются снова и снова с той же серьезностью и лукавством, с которой звучит и сам заглавный вопрос в XXI веке.

Дебютная прозаическая книга драматурга Натальи Зайцевой — хроники одного года прекарной жизни творческого человека: перемещения между городами, долги, с которыми не помогают расплатиться достижения на театральном поприще, наскучившие подработки, влюбленности и свидания без иллюзий. Где-то между — воспоминания о детстве за полярным кругом, переживание заброшенности в мир и надежда на то, что страдания — это ипотечный вклад в счастье, которое вот-вот начнется.

Успешная писательница Лизе Мундус тяжело переживает развод с мужем Вильхельмом. Их долгая совместная история складывается из напряжения и соперничества, любви и ненависти, череды измен, мучительного притяжения и отталкивания. Внутри брака они разрушают друг друга, за его пределами — всех, кто попадается им на пути. Лизе дает в газете объявление о поисках нового мужчины, на которое откликается Курт, молодой человек с туманным прошлым. Он поселяется в бывшей комнате Вильхельма, но Лизе не находит покоя. Она публикует в таблоиде серию статей, где открыто рассказывает о крушении своего брака и вновь проходит по всем кругам семейного и личного ада.
«Комната Вильхельма» — блестящий модернистский текст, хрупкий и жесткий одновременно. Дитлевсен разворачивает повествование как многослойную метафору потери смысла. Роман отражает опыт отношений Тове с ее четвертым мужем, журналистом и редактором Виктором Андреасеном, но автобиографичен лишь отчасти.

Уран — самая холодная планета Солнечной системы, замерзший гигант, названный в честь греческого божества. Вслед за немецким писателем и адвокатом Карлом Генрихом Ульрихсом, разработавшим концепцию уранизма, Поль Б. Пресьядо мечтает о квартире на Уране, где он будет жить вне господствующих нормативных категорий.

«Квартира на Уране» — сборник статей, публиковавшихся во французской газете Libération с 2013 по 2018 год, хроника перехода — глобальных культурных и политических сдвигов. Пресьядо пишет об актуальных социально-политических проблемах — о подъеме неофашизма в Европе, криминализации мигрантов, репродуктивных технологиях, роли художников и музеев в написании нового общественного договора — и призывает к единству всех живых существ вопреки ожиданиям нормы.

В 2013 году мать Шанталь Акерман была тяжело больна. Книга «Моя мать смеется» родилась из практики письма, сопутствующей опыту ухода за больной женщиной. Одевая, кормя и укладывая ее спать, Акерман пишет о семье и детстве, спасении матери из Освенцима, своих мучительных отношениях и о страхе перед тем, что случится, когда ее мать действительно умрет. «Моя мать смеется» — квинтэссенция тем, которые Акерман разрабатывала на протяжении всей творческой жизни. Меланхоличный голос Акерман, неизменно внимательный к приватному и лиминальному, фиксирует сырую повседневность и высвечивает ее изнанку, говорит об отчужденности и поиске основания.

Зами ― так называют женщин с острова Карриаку, работающих плечо к плечу и живущих вместе. Карриаку ― остров в юго-восточной части Карибского моря, а также остров воображения Одри Лорд. Эта книга ― «биомифография», ключевой для мемуарного жанра текст, повествующий о взрослении молодой черной женщины в Нью-Йорке 1950-х годов. Лорд открывает читателю альтернативную реальность женского становления, которое строится на преемственности семейных традиций и исторического прошлого, общности, силе, привязанности, укорененности в мире и этике заботы и ответственности. Одри Лорд пишет о феминисткой поэзии и политической роли женщин, но главное — она пишет о матери, сестрах, подругах, обо всех тех женщинах, которые окружали ее и сыграли важную роль в формировании ее личности.

Главная героиня романа «Сердце» — мать новорожденного, у которого в первые дни жизни обнаружен порок сердца. Необходимую операцию несколько раз откладывают из-за нехватки мест в больнице. Состояние младенца оценивают как некритичное, но героиня выхватывает из потока информации только то, что подтверждает ее опасения: столько детей умирает, стольким операция не помогает. Из родильного отделения ее и сына переводят в детскую больницу, откуда она отлучается лишь на пару часов в сутки, чтобы в темноте побродить по зимнему Хельсинки — по одному и тому же маршруту вдоль застывшего залива. Малин Кивеля в емких, сдержанных образах большого эмоционального потенциала описывает больничную рутину и равнодушно-заботливый персонал, застывший в морозной темноте город, состояние неустойчивости между обычной жизнью и охватившей мир тревогой. «Сердце» — роман-кризис, укорененный в повседневности, феминистское высказывание о телесности и материнстве.

«Ползут, чтоб вновь родиться в Вифлееме» — это сборник эссе, написанных Джоан Дидион в 1960-х годах для различных периодических изданий и сыгравших важнейшую роль в становлении «новой журналистики». В своих очерках Джоан Дидион, лауреатка Национальной книжной премии, запечатлела тектонический сдвиг, произошедший во всех сферах жизни США. Название сборнику и одному из эссе в нем дала строка из стихотворения У.Б. Йейтса «Второе пришествие» (1919), исполненного предчувствия катастрофы — появления на свет не спасителя, но чудовища, вызванного к жизни разладом и хаосом стремительно меняющегося мира. «Ползут, чтоб вновь родиться в Вифлееме» — это пронизанный ужасом перед распадом старого мира и при этом пытливый и чуткий репортаж о мире новом, свидетельство вовлеченного наблюдателя об уникальном десятилетии в американской истории, противоречивое эхо которого продолжает звучать до сих пор.

«Незначительная деталь» начинается летом 1949 года, через год после окончания войны, которую палестинцы оплакивают как Накбу — катастрофу, повлекшую за собой изгнание 700 000 человек, а израильтяне прославляют как Войну за независимость. Израильские солдаты захватывают в плен и насилуют палестинскую девушку, затем хоронят ее в песке. В наши дни молодая женщина в Рамалле становится одержима этой «незначительной деталью» истории и отправляется в путешествие, чтобы узнать подробности случившегося.
Проникая в суть палестинского опыта отчуждения, «Незначительная деталь» говорит о войне, насилии, жизни в условиях оккупации и попытках мыслить и действовать с достоинством в условиях продолжающегося бесправия и стирания твоего опыта.

Интернет размыл границы времени, пространства и желания — как бы далеко друг от друга ни находились влюбленные, они всегда доступны здесь и сейчас. Так можно ли расстаться по-настоящему? На этот вопрос берется ответить рассказчица Джоанны Уолш, путешествуя по Европе и проживая окончание романа, который протекал по большей части онлайн. Это паломничество продиктовано случайностью. В поездах, автобусах, самолетах, на ходу, в перманентном движении Уолш осмысляет сложности превращения тоски в язык, переприсваивает и переизобретает статус путешествующего писателя, некогда доступный только мужчинам, и составляет карты городов, по которым ориентируется в сложностях современной любви. Она пишет об искусстве, скуке, стыде, фотографии, браке, технологиях и месте, которое занимает женщина в публичном пространстве. Эта книга о границах — между местами, людьми, жанрами — и о том, как мы можем их пересечь.

В 1969 году Джейн Миксер, студентка школы права Мичиганского университета, собиралась в родной город на весенние каникулы и разместила объявление о поиске попутчиков. До дома она так и не добралась: на следующий день ее тело нашли в нескольких милях от кампуса.
«Красные части: автобиография одного суда» — книга Мэгги Нельсон об убийстве ее тети Джейн и о состоявшемся спустя тридцать пять лет судебном процессе. После того, как совпадение ДНК указало на нового подозреваемого, дело, в течение десятилетий остававшееся нераскрытым, было возобновлено. Нельсон, принявшая участие в судебном процессе, обращается к теме человеческой одержимости насилием. Фиксируя не только хронику суда, но и происходящее внутри нее — ужас, горе, одержимость, скептицизм, растерянность, — с репортерской тщательностью, она создает самобытный литературный текст беспощадной нравственной точности.