Увлекательная, насыщенная смыслами и лаконичная книга Ричарда Уотмора, ведущего представителя интеллектуальной истории в англоязычном мире, дает ясные ответы на сложные вопросы. Зачем и как ученые реконструируют идеи и мировоззрения людей ушедших эпох? Насколько тесно эта дисциплина связана с развитием политической мысли? Когда возникает общественная потребность в таком типе знаний? Автор прослеживает эволюцию подхода от первых опытов Юма и Монтескье до недавних работ Скиннера, Хонта или Дарнтона, рассказывает о больших открытиях интеллектуальных историков в области политической философии Нового времени и отвечает на базовые теоретические вопросы. Уотмор показывает, как философские, научные, политические, религиозные и художественные идеи зарождаются и формируются в различных исторических контекстах, а затем сами оказывают прямое влияния на развитие общества и решения людей. Знакомя читателя с современным состоянием интеллектуальной истории, ученый предлагает собственное — доступное и убедительное — определение границ этой дисциплины. Ричард Уотмор — профессор современной истории и директор Института интеллектуальной истории в Сент-Эндрюсском университете.
Не очень внятная книга. Попытка «этнографии» — рассуждения о философии без самой философии. Общие места про «языковый поворот», про протестантизм, про куновский анализ коперниканской революции и эволюционной теории. Интересна мысль Лео Штрауса о том, что просвещенческий культ науки, эмпирических знаний закономерным образом приводит к релятивизму; и потому возникает консервативный религиозный правый поворот в политике.
Роберт Дарнтон, писавший, что интеллектуальная история охватывает
историю идей (изучение систематического мышления, обычно в виде философских формулировок), собственно интеллектуальную историю (изучение неформального мышления, интеллектуальной атмосферы и литературных движений), социальную историю идей (изучение идеологий и процесса распространения идей) и культурную историю (изучение культуры в антропологическом смысле, включая мировоззрения и коллективные mentalités)14
попытки возведения знаний в статус науки или теории, в конечном счете безуспешной, что привело к утрате всякого доверия миру — к ситуации, когда все знания стали относительными, будучи чисто историческими или опирающимися на здравый смысл. По мнению Штрауса, этот сюжет можно проследить от Гоббса с его пренебрежением к донаучным знаниям до позднейшего философского релятивизма, из‐за которого Мартин Хайдеггер в 1933 г. стал нацистским ректором Фрайбургского университета