Чаадаевское дело. Идеология, риторика и государственная власть в николаевской России
Для русской интеллектуальной истории «Философические письма» Петра Чаадаева и сама фигура автора имеют первостепенное значение. Официально объявленный умалишенным за свои идеи, Чаадаев пользуется репутацией одного из самых известных и востребованных отечественных философов, которого исследователи то объявляют отцом-основателем западничества с его критическим взглядом на настоящее и будущее России, то прочат славу пророка славянофильства с его верой в грядущее величие страны. Но что если взглянуть на эти тексты и самого Чаадаева иначе? Глубоко погружаясь в интеллектуальную жизнь 1830-х годов, М. Велижев ставит своей задачей отказаться от стереотипов, сложившихся вокруг творца «Философических писем». Исследуя обстоятельства скандальной публикации первой из статей цикла в 1836 году, М. Велижев стремится реконструировать микроконтексты чаадаевского дела, чтобы показать значение этой уникальной истории для людей той эпохи. Монография преследует и другую задачу — использовать процесс против сочинителя и публикаторов «Философического письма» в качестве призмы, сквозь которую можно различить внутреннюю логику более глобальных явлений: формирование политической системы и механизм принятия значимых правительственных решений в Российской империи, складывание практик правоприменения, кристаллизация структуры идеологической сферы и возникновение новых форм публичной полемики о политике, власти и истории. Михаил Велижев ‒ кандидат филологических наук, PhD, специалист по русской и европейской интеллектуальной истории Нового времени.
Жас шектеулері: 12+
Басылым шыққан жыл: 2022
Баспа: Новое литературное обозрение
Серия: Интеллектуальная история
Қағаз беттер: 502
Бұл серияда
Пікірлер8
👍Ұсынамын
Монументальное исследование феномена Чадаева. Если даже единственное, что вы знаете о Чаадаеве это то, что он стал прототипом Чацкого во всем известной комедии Александра Грибоедова «Горе от ума» - то даже в этом случае труд М. Велижива вам будет не только понятен, но и необычайно интересен.
События произошедшие аж в 1836 году, удивительным способом находят свое отражение и сегодня. Ведь именно с этого дела началось непроходящее противостояние заподничества и славянофильства, не прекращающего по сей день.
Приятный, несложный слог, отличная проработанность материала - верный способ с пользой провести время.
События произошедшие аж в 1836 году, удивительным способом находят свое отражение и сегодня. Ведь именно с этого дела началось непроходящее противостояние заподничества и славянофильства, не прекращающего по сей день.
Приятный, несложный слог, отличная проработанность материала - верный способ с пользой провести время.
Дәйексөздер327
Чаадаев ввел в политический обиход точку зрения, согласно которой особый путь развития России — это не прогрессивное движение к лучшему будущему, а бессмысленное и трагическое блуждание по одному и тому же маршруту, бесконечное повторение прежних ошибок, которое становится частью генетического кода. Чаадаев сделал явной одну из глубинных черт мифологизированного национального характера — интенсивное переживание собственного негативного избранничества, при котором комплекс неполноценности с легкостью превращается в ощущение исключительности1. Дистанция между утверждениями «мы хуже всех» и «мы лучше всех» невелика.
Чаадаева, чья свобода передвижения оказалась временно ограниченна, долгое время посещал врач, что также вписывалось в медико-правовой сценарий обращения с безумцами. В то же время в процессе над Чаадаевым отсутствовал фундаментальный элемент — дворянина следовало признать умалишенным только после официального освидетельствования в присутствии большого числа городских чиновников (вне зависимости от того, был ли он объявлен помешанным по распоряжению императора или нет). Ничего подобного не случилось, и это лишало процесс законности, вернее, ставило его итоги в зависимость от совокупности легальных и неформальных факторов.
Важно, как в том или ином государстве устроена политическая система, в какой мере развиты институты публичности (пресса, салоны, театр, парламент, двор, масонские ложи, кофейни и др.), сурова ли цензура, ведется ли конкуренция между политическими языками, имеет ли один из них статус официального и т. п.
