1697 год. В небольшой пьемонтской деревне арестован Джован Баттиста Кьеза — священник, занимавшийся массовыми изгнаниями бесов вопреки указаниям архиепископа. Осуждение и последующее исчезновение главного героя становятся отправным пунктом исследования, в котором история отдельной жизни соотносится с общими теоретическими концепциями, выдвинутыми учеными применительно к XVII веку. Джованни Леви — один из основоположников микроисторического подхода — подробно реконструирует биографии всех жителей деревни, оставивших документальный след, и с помощью этих материалов предлагает по-новому истолковать важные аспекты европейской жизни раннего Нового времени — от механизмов функционирования земельного рынка и семейных стратегий до формирования местной политической прослойки и культурной характеристики противоборствующих социальных групп. История Джован Баттисты Кьезы показывает, что одной из ключевых проблем повседневной деревенской жизни при Старом Режиме было сохранение нематериальных ценностей при смене поколений: власти, престижа, должностей, профессиональных навыков. На этом примере автор демонстрирует, как много определяющих для развития общества событий случаются в тот момент, когда, на первый взгляд, в жизни людей ровно ничего не происходит. Джованни Леви — итальянский историк, почетный профессор Университета Ка’ Фоскари.
Разумеется, история — это поиск истины, обреченный на незавершенность: каждый год мы, историки, создаем десятки книг о Карле V и Наполеоне, о крестьянском и городском мире, стремясь приблизиться к никогда не достижимой и неисчерпаемой истине. Следовательно, наш труд одновременно похож на труд литератора, но и отличен от него — мы стремимся описать и познать различные аспекты всего, что связано с человеком, но с помощью иных инструментов и ставя иные задачи. Подобно представителям других наук, историки никогда не придут к окончательным выводам, хотя и будут стараться все ближе и ближе подойти к тому, о чем они так и не смогут высказаться вполне. Речь идет о работе по поиску истины и об одновременном осознании того, что нашим гипотезам никогда не исчерпать тотальность рассматриваемой нами реальности.
Трудность типологического обобщения описанных способов поведения вытекает ровно из того факта, что используемые конкретные формы организации не разрабатываются заранее вне общей схемы мышления, обуславливающей цели и ожидания. Это относительно гибкие формы, которые приспосабливаются к ситуациям, возникающим в ходе развития жизненных циклов, в результате действия внешних политических и экономических событий, самых неожиданных происшествий.
Рассказанные ниже семейные истории, основанные почти исключительно на сведениях, полученных из нотариальных актов, не представляют из себя реконструкцию стандартных ситуаций, а выявляют компоненты, составляющие некую модель. Итак, я рассмотрю три истории издольщиков, образующих, как мы увидим, социальную группу, в которой наиболее простым и законченным способом реализуются стратегические приемы, лежащие в основе поведения и системы ценностей всех сантенцев в конце XVII в. Использование этой модели в более широких или более узких рамках, ее вариации, большая или меньшая возможность выбора — все это приводит к различиям в практике тех или иных социальных групп и слоев, что не отменяет ее полного и всестороннего соответствия правилам поведения семей испольщиков.