Константина Алексеевича Коровина знают в первую очередь как блестящего мастера пейзажной живописи, сценографа и декоратора, передвижника и импрессиониста. Однако жизнь была столь богата эпохальными событиями, что художник ее литературно переосмыслил: составил потрясающую автобиографию «Моя жизнь» о детских годах в Москве в 1860-е гг., учебе у Саврасова и Поленова, о своих друзьях — Серове, Врубеле, Мамонтове и других прекрасных деятелях конца XIX — начала XX веков. В сборник также вошли авторские заметки о 1917 годе и воспоминания о Ф. Шаляпине.
Врубель окружал себя странными людьми, какими-то снобами, кутилами, цирковыми артистами, итальянцами, бедняками, алкоголиками. Врубель никогда не говорил о политике, любил скачки, не играл в тотализатор, совершенно презирал игру в карты и игроков. Будучи в Монте-Карло с Сергеем Мамонтовым, ушел из казино, сказав: «Какая скука». Но любил загородные трактиры и убогую харчевню, любил смотреть ярлыки бутылок, особенно шампанского разных марок. И однажды сказал мне, показав бутылку: – Смотри, ярлык, какая красота. Попробуй-ка сделать – это трудно. Французы умеют, а тебе не сделать. Врубель поразительно рисовал орнамент, ниоткуда никогда не заимствуя, всегда свой. Когда он брал бумагу, то, отметив размер, держа карандаш, или перо, или кисть как-то в твердой руке боком, в разных местах бумаги наносил твердо удары-черты, постоянно соединяя в разных местах, потом вырисовывалась вся картина. Меня и Серова поражало это. – Ты знаешь костюм и убор лошади? – спросил я, увидав средневековую сцену, которую он поразительно нарисовал. – Как сказать, – ответил Врубель, – конечно, знаю, в общем. Но я ее вижу перед собой, и вижу такую, каких не было…
