автордың кітабын онлайн тегін оқу Психоаналитическая теория поля: Современное введение
Джузеппе Чивитарезе
Психоаналитическая теория поля
Современное введение
Введение
Сразу хочу отметить, что я не отделяю работы Биона от постбионианской теории поля (ПТП), особенно в области теоретических концепций ПТП. ПТП является результатом наиболее творческого и самобытного развития теоретической мысли Биона и, благодаря заимствованиям из других традиционных направлений психоаналитической теории, делает подход Биона весьма полезным для техники лечения. Есть определенные области пересечения между теорией Биона и ПТП, хотя на самом деле на мое прочтение работ Биона неизбежно влияет ПТП; я также надеюсь, что со временем станут более понятными истоки ПТП, принадлежащие другим теоретическим направлениям.
Некоторые концепции Биона, при том что они принадлежат континууму, составленному классическим и кляйнианским психоанализом, по сути, знаменуют собой смену парадигмы, как ее определяет Кун (Kuhn, 1962). Бион вводит совершенно новый словарь, включающий, в частности, следующие понятия: трансформация и инвариантность, «O», содержимое контейнера, Таблица, галлюциноз, единение [at-one-ment] [1], ревери, негативная способность и вера, избранный факт, сновидное мышление наяву, альфа-функция, бета и альфа-элементы, сновѝдение, язык достижений, преконцепция, базовое допущение, непсихотическая часть личности, мессианская идея, становление и т. д.
Понятие проективной идентификации также приобретает особый смысл и используется для обозначения не патологического явления, а нормативного способа коммуникации. В контексте психоанализа, основанного на психологии одного человека, проективная идентификация еще не предстает как концепция, действительно принадлежащая сфере отношений. Впрочем, если эта концепция помещена в рамки психологии двух персон, а не психологии изолированного субъекта, то она сразу же приобретает ценность, так как придает клиническое и техническое содержание концепциям поля и протопсихической системы [2]. Представление о проективной идентификации именно в контексте отношений как о способе бессознательной коммуникации, которая сопряжена с понуждением в межличностном пространстве, помогает пониманию путей и средств, посредством которых может быть сформирована эта общая бессознательная область, а также реальных процессов межличностного влияния.
Но и это еще не всё. Бион подвергает традиционные концепции бессознательного и сновидений существенному пересмотру. Сны больше не являются королевской дорогой в бессознательное. Он считает, что сновѝдение создает бессознательное; «сновѝдение» в его теории понимается как способность придавать переживанию личный смысл (или, если угодно, создавать символы), которая передается от матери при рождении. Бессознательное становится психоаналитической функцией личности. Отождествление бессознательного с социальностью, с символическим, с вербальным и невербальным языком – со всем, что лежит в основе обретения субъектности и специфически человеческой способности «думать мысли» – пожалуй, нигде не появляется с такой степенью четкости, как у Биона. Не следует допускать какой-либо путаницы с бессознательным, которым интересуется нейронаука, хотя психоаналитическая теория, конечно, должна принимать во внимание открытия, сделанные в этой области.
Согласно ПТП, пациент и аналитик вместе порождают интерсубъектные поля. Как отмечает Огден, когда пациент находится в аналитической ситуации, он в сущности покидает удел своей индивидуальной психики, или, другими словами, он вступает в промежуточную психологическую область, то есть в ту область, в которой он пребывает вместе с аналитиком (Ogden, 2009). Пациент вступает в коммуникацию, которая в силу того, что она затрагивает его на таком глубоком уровне, может быть направлена на восстановление дисфункциональных областей в его внутренней групповой структуре, а также восстановлению непрерывного сообщения между разными частями его психического мира в их постоянном поиске лучших способов «мышления» (в данном контексте бессознательное мышление, сновѝдение, мышление и т. д. следует рассматривать практически как синонимы) по поводу эмоциональной проблемы текущего момента. По этой причине использование классических концепций переноса и контрпереноса для обозначения характеристик аналитического поля может ввести в заблуждение, поскольку они предполагают ситуацию, в которой анализируемый и аналитик противостоят друг другу, так сказать, «лицом к лицу» как две позитивные, чистые, цельные и отдельные субъектности, каждая из которых так или иначе выступает как «внешняя» по отношению к другой. Если мы воспользуемся знаменитым двусмысленным изображением вазы и двух профилей, созданным Рубиным, в качестве метафоры, то в подходе с позиции отношений внимание сосредоточено на двух профилях, а в ПТП – на вазе.
Кстати, некоторые повторы в этой книге могут быть объяснены способностью переходить от одной перспективы к другой при рассмотрении двойственных фигур. Это связано, с одной стороны, с тем фактом, что, как я знаю по опыту, некоторые теоретические вопросы трудноваты для понимания; с другой стороны, для достижения более целостного видения важно взглянуть на одно и то же с разных позиций, углов зрения.
1 Неологизм «at-one-ment» допускает несколько вариантов равнозначных переводов: единение, унисон, одновременность. Кроме того, в ПТП «at-one-ment» находится в этимологической связи со словом «atonement» (англ.) – искупление, расплата, примирение, что еще больше расширяет семантическое поле этого термина. – Прим. науч. ред.
2 Для объяснения, почему индивиды наделены такой сильной тенденцией к установлению связей, Бион выдвигает идею существования «протопсихической системы». Очевидно, об этом следует думать как об общности [totality], внутри которой индивиды являются просто динамическими элементами в отношении ко всем остальным. Считается, что все базовые допущения («психические действия, которые объединяет атрибут мощных эмоциональных побуждений» (Bion, 1961, p. 146); «„цемент“, который удерживает группу в собранном состоянии» (Lopez-Corvo, 2002, p. 39), присутствуют в этой общности, даже если они не активны. Таким образом, и для Биона субъект немыслим вне присущего ему социального измерения. Психика индивида выходит за его физические пределы; она трансиндивидуальна. Более того, в рамках этой системы нет различия между телесной и психической сферами.
1 Неологизм «at-one-ment» допускает несколько вариантов равнозначных переводов: единение, унисон, одновременность. Кроме того, в ПТП «at-one-ment» находится в этимологической связи со словом «atonement» (англ.) – искупление, расплата, примирение, что еще больше расширяет семантическое поле этого термина. – Прим. науч. ред.
2 Для объяснения, почему индивиды наделены такой сильной тенденцией к установлению связей, Бион выдвигает идею существования «протопсихической системы». Очевидно, об этом следует думать как об общности [totality], внутри которой индивиды являются просто динамическими элементами в отношении ко всем остальным. Считается, что все базовые допущения («психические действия, которые объединяет атрибут мощных эмоциональных побуждений» (Bion, 1961, p. 146); «„цемент“, который удерживает группу в собранном состоянии» (Lopez-Corvo, 2002, p. 39), присутствуют в этой общности, даже если они не активны. Таким образом, и для Биона субъект немыслим вне присущего ему социального измерения. Психика индивида выходит за его физические пределы; она трансиндивидуальна. Более того, в рамках этой системы нет различия между телесной и психической сферами.
Глава 1
Происхождение теории поля
doi: 10.4324/9781003219972-1
Термин «поле» мы встречаем уже у Биона. Например, в письме Рикману от 7 марта 1943 года он пишет: «Чем больше я размышляю об этом, тем больше убеждаюсь в необходимости очень серьезной работы в аналитическом направлении и в направлении теории поля для пояснения… представленной здесь системы…» (Conci, 2011, p. 82). Теория поля как таковая появляется в совместной статье Биона и Рикмана «Внутригрупповые напряжения в терапии: их исследование как задача группы», опубликованной в журнале Lancet в том же году (Bion, Rickman, 1943). Эту статью, которая впоследствии станет первой главой книги «Опыт в группах» (Bion, 1961), Лакан безоговорочно назвал «чудом» (Lacan, 1947). Однако именно Мадлен и Вилли Баранже принадлежит первенство в использовании концепции поля в качестве основы принципиально новой модели в психоанализе. В своей статье «Аналитическая ситуация как динамическое поле», первоначально опубликованной на испанском языке в 1961–1962 годах, они сосредоточили внимание на бессознательных сопротивлениях аналитической пары, возникающих на пути аналитического процесса – на так называемых бастионах. Преодоление этих сопротивлений, по их мнению, является одной из главных задач анализа. В этой модели заложено представление о том, что аналитик участвует в отношениях со всей своей субъектностью, что он неизбежно вовлекается в череду взаимодействия с пациентом, бессознательный смысл которых он может понять только на более поздней стадии.
Обычно, когда речь заходит о ПТП, кроме имен Вилли и Мадлен Баранже и их статьи 1961–1962 годов «Аналитическая ситуация как динамическое поле», также упоминают и имя Антонино Ферро, а именно его книгу «Би-персональное поле: опыт детского анализа», изданную в 1992 году. В промежутке между появлением в печати этих двух текстов в 1990 году в Италии была опубликована книга «Психоаналитическая ситуация как биперсональное поле» Баранже и Баранже-младшего под редакцией Антонино Ферро и Стефании Манфреди – членов Итальянского психоаналитического общества и Международной психоаналитической ассоциации. Как мы можем видеть, название этой книги перекликается с названием статьи тридцатилетней давности, но в нее вошли также и другие статьи. Интересно, что эта статья была впервые переведена на французский язык в 1985 году, а на английский – только в 2008 году и в 2018 году – на немецкий. И мы должны были ждать до 2009 года, пока под редакцией Летиции Глосер не вышла в свет книга на английском языке «Работа слияния: слушание и интерпретация в психоаналитической области» этих аргентинских авторов, в которую вошли десять статей. На страницах этой книги есть только три ссылки на работы Биона. Единственная действительно значимая ссылка на Биона содержится в отрывке пятой главы (текст этой главы был ранее опубликован как статья в 1993 году). В этом фрагменте Баранже отмечают, что их концепция базовой фантазии [phantasy] аналитической пары восходит не только к концепции бессознательной фантазии [phantasy] Мелани Кляйн, но и к концепции базовых допущений в группах, описанных Бионом (Bion, 1961), – другими словами, речь идет о фантазии [phantasy], которая не существует отдельно у кого-то из участников вне групповой ситуации.
Хотя Баранже не цитируют Биона в своей ставшей классической статье, Мадлен Баранже позже признала, что находилась под его влиянием с начала 1950-х годов (Churcher, 2008):
В общей сложности статистика PEP определяет 1656 ссылок на работы Баранже: 284 раза до и 1383 раза после 1990 года. На «Ферро-эффект» популярности Баранже указывает тот факт, что за пятилетний период (1985–1989) 12 из 46 ссылок на работы этих аналитиков принадлежат итальянским авторам, за двухлетний период (1990–1991) – 11 из 22, а за двухлетний период (1992–1993) – 29 из 58. Помимо Ферро и Манфреди, на работы Баранже ссылаются Адольфо Паццальи, Грегорио Хаутманна, Лучану Ниссим Момильяно, Фернандо Риоло, Базилио Бонфиль, Микеле Бецоари, Франческо Барале и Коно Баму. Из вышесказанного с очевидностью следует, что эти авторы приобрели широкую известность во многом благодаря восприятию их идей в Италии спустя три десятилетия после публикации их основополагающей статьи, которая сейчас является самой цитируемой во всей психоаналитической литературе, а также что осуществилось привитие этих идей бионовской мысли.
Однако только в статье Бецоари и Ферро «Слушание, интерпретации и преобразующие функции в аналитическом диалоге», опубликованной в 1989 году, была окончательно установления связь между идеями Баранже и Биона (Bezoari, Ferro, 1989). Согласно моим изысканиям, возникновение ПТП связано с публикацией этой статьи, вышедшей на итальянском и на английском языках в один год.
Среди авторов, теоретические разработки которых были включены в синтез, начатый публикацией статьи Бецоари и Ферро и продолженный в работах других авторов, особенно Ферро и некоторых его последователей, наряду с Баранже и Бионом мы должны также упомянуть и Хосе Блехера. Ферро всегда придавал большое значение фундаментальному исследованию Блехера (Bleger, 1967) об «институциональной» природе сеттинга и различных компонентах так называемого индивидуального Мета-Эго (Civitarese, 2008). Отметим также здесь Франческо Коррао, Эудженио Габурри, Клаудио Нери и Роберта Лэнгса. В 1970-х годах Коррао пригласил Биона проводить семинары в психоаналитическом центре в Риме. Коррао способствовал распространению идей Биона; и в течение двухлетнего периода 1986–1987 годов им было опубликовано несколько статей о концепции герменевтического поля и о нарративе как психоаналитической категории (Corrao, 1986, 1987a–b). В тот же двухлетний период Габурри опубликовал две важные статьи о нарративах и интерпретации. Уже в 1981 году Нери и Коррао редактировали выпуск «Rivista di Psicoanalisi», официального журнала Итальянского психоаналитического общества (SPI, или Société psicoanalitica italiana), который был полностью посвящен Биону. В него вошли статьи Эудженио Гаддини, Мауро Манча и Игнасио Матте-Бланко. Несколько лет спустя вместе с Антонелло Корреале и Паолой Фадда он редактировал «Бионовские чтения» (Correale, Fadda, 1987). Наконец Лэнгсу принадлежит заслуга в распространении концепции поля Баранже за пределами южноамериканского региона. Уже в 1976 году из печати выходит его книга, название которой «Биперсональное поле», по его собственному признанию, он позаимствовал из ставшей классической статьи Баранже. Позже, в 1978 году, Лэнгс публикует книгу «Интеграции в би-персональном поле». Центральной темой этой книги американского автора является его концепция спиралевидной траектории развития аналитического диалога и подходы к наблюдению и пониманию возникающих в нем непосредственных бессознательных откликов на сказанное.
Как мы можем видеть, ПТП вобрала в себя множество идей и подходов, находящихся в сложном взаимодействии. Бецоари и Ферро принадлежит заслуга их синтеза, представленного в вышеупомянутой публикации. В течение следующих тридцати лет это направление развивалось благодаря главным образом усилиям Ферро и группы его учеников и последователей, которые съехались в Павию из разных уголков страны. Их привлекла Павия как место расположения знаменитого медицинского факультета и школы психиатрии, ведущими преподавателями которой были психоаналитики (Дарио Де Мартис и Фаусто Петрелла). Эти имена можно найти на обложках опубликованных на протяжении более десяти лет книг, написанных совместно с Ферро (Ferro et al., 2007) или под его редакцией (2013, 2016). Упомяну здесь также тех, кто принадлежит к самому узкому кругу его коллег: Маурицио Коллова, Джованни Форести, Фульвио Маццакане, Елене Молинари и Пьерлуиджи Полити, к которым позже присоединились Мауро Маника и Вайолет Пьетрантонио. Необходимо также здесь упомянуть Сару Боффито и Дэвида Вентуру из Италии, а также Монтану Кац, Говарда Левина и Лоуренса Брауна, Джека Фохела и их группу; а также Роберта Снелла и Келли Фьюри – за ее пределами.
Таким образом, у нас есть все основания говорить о Павийской школе психоанализа. Влияние, оказываемое этой школой, со временем росло. Согласно авторитетному мнению Кернберга, Эллиота, Прагера и Зелигмана, ПТП может быть причислена к основным течениям современного психоанализа (Elliott, Prager, 2016; Kernberg, 2011; Seligman, 2017). Кернберг приходит к такому выводу:
Зелигман составил очень интересную схему временной динамики появления и развития психоаналитических школ, выделив пять основных психоаналитических направлений наших дней: современных кляйнианцев, современных фрейдистов, ПТП, реляционный психоанализ и французский психоанализ (Seligman, 2017).
Давайте теперь попробуем поместить ПТП в более широкий контекст общей истории психоанализа. Как мы знаем, история психоанализа начинается с неопубликованного при жизни Фрейда «Проекта научной психологии» (Freud, 1895) и продолжается в наше время в развитии школ реляционного психоанализа и психоаналитической теории поля. Как мы можем это понимать? В начале своего развития психоанализ предстает как естественная наука о человеческой психике, подобная химии и физике. Аналитик изучает пациента, его историю и его психику через увеличительное стекло и уверен в том, что может исцелить его, объяснив бессознательные механизмы мышления, которые понуждают его делать определенные вещи независимо от его осознанного соизволения. Со временем Фрейд убеждается в том, что метод, ограниченный применением этого чисто когнитивного инструмента, не работает. Постепенно он приходит к пониманию необходимости прохождения через опыт терапевтических отношений. Так появляется конфигурация нового вида невроза – «экспериментального», – скроенного по модели детского невроза с тем, впрочем отличием, что «внутри» невроза переноса находится аналитик.
Аналитик играет роль белого экрана, на который пациент проецирует бессознательные образы своих родителей. Однако, как мы видим, аналитику не удается избежать вовлеченности, он все же вынужден вступить в игру. Шаг за шагом аналитики приходят к осознанию того, что у них также есть перенос и контрперенос. С развитием подхода Мелани Кляйн еще больше возрастает понимание степени вовлеченности аналитика. С помощью проективной идентификации пациент создает бессознательную фантазию о том, что он может не просто размещать на аналитике свои проекции, но и контролировать его изнутри. Следующий шагом является разработка концепции разыгрывания [enactment]. Отщепленная часть личности пациента повторяет давние устойчивые паттерны отношений и тем или иным образом умудряется вовлечь аналитика в драму, разыгрываемую в процессе анализа, в качестве одного из ее персонажей. Это может происходить в той или иной степени без ведома аналитика. После появляются различные концепции «третьего» или «троичности» [thirdness], в рамках которых так или иначе постулируются, что при встрече и взаимодействии двух психик возникает третья, общая психика, которая присутствует одновременно в двух индивидуальных психиках и подчиняется своим собственным законам. Отметим, впрочем, ограничения всех этих версий «третьего» наряду с разыгрыванием как возможной вариации. Более того, целью анализа по-прежнему остается либо реконструкция истории пациента и перенесенных им травм посредством исследования того, как эти явления влияют на взаимоотношения, либо реинтеграция отщепленной части его личности, природа которой детерминирована не чем иным, как этими биографическими элементами.
Таким образом, мы видим, что стремление к более полному и четкому пониманию вклада аналитика (его личности, его бессознательного) в факты анализа проходит красной связующей нитью через всю последовательность возникающих с течением времени психоаналитических моделей. Крайнюю степень выражения эта тенденция находит в психоанализе Биона и его последующем развитии, воплощенном в ПТП. На чем мы основываем это наше утверждение? Дело в том, что, на мой взгляд, нет другой такой психоаналитической теории, которая столь радикально и последовательно предписывала бы аналитику отложить в сторону прошлое и конкретную реальность и максимально сосредоточиться на «сновѝдении» сессии – отсылка к сновѝдению служит лишь напоминанием о том, что аналитик всегда должен задавать вопросы: почему именно так? почему именно сейчас? что это значит с точки зрения бессознательного?
Это предложение носит всего лишь описательный характер; из него не следует автоматически оценочное суждение. Оно равносильно утверждению, что во время сеанса аналитическая пара потенциально, независимо от содержания разворачивающейся между участниками вербальной или невербальной коммуникации, на бессознательном уровне всегда своей третьей психикой, как динамический гештальт или группа, состоящая из двух индивидов, вовлечена в размышления о себе; то есть прежде всего она пытается придать смысл опыту, пережитому вместе здесь и сейчас. Наш разум нуждается в постоянном насыщении смыслом, подобно тому как наш организм нуждается в насыщении кислородом крови через дыхание.
Другими словами, расширение, рост нашей психики требует от нас постоянного создания новых смысловых структур, и этот процесс можно уподобить построению фигурок и конструкций из деталей наборов «Lego». Бета-элементы, которые Бион определяет как необработанные психикой ощущения и эмоции, вызывающие телесные реакции, можно уподобить деталям «Lego», у которых отсутствуют маленькие шипики, элементы, позволяющие им сцепляться, что, таким образом, делает невозможным создание новых стабильных объектов.
ПТП постулирует идеальную симметрию в любом коммуникативном обмене, разворачивающемся в бессознательном плане. Каждый раз, когда аналитик осознанно прибегает к психоаналитической теории для того, чтобы понять, что происходит на бессознательном/симметричном уровне отношений, он переходит на уровень асимметрии. Впрочем, это не означает, что бессознательная коммуникация может быть поставлена на паузу: каждая волна приводит в движение другую волну (или цикл). Если мы применим эту метафору к истории развития психоанализа, то увидим, что, какими бы далекими они ни казались, между Фрейдом, с одной стороны, а также Бионом и ПТП – с другой, существует удивительная преемственность. Отметим здесь также, что ПТП придает утверждению Фрейда о том, что «индивидуальная психология с самого начала является одновременно и психологией социальной», удовлетворительную теоретическую форму (Freud, 1921, р. 69).
Становится понятной центральная роль концепции поля. Своими корнями эта концепция уходит в область физики. В физике понятие «поле» описывает взаимную зависимость и взаимовлияния на расстоянии между элементами данной системы; позже мы находим это в теории гештальта, а также в работах Курта Левина и в философии Мерло-Понти (Bazzi, 2022). Основная идея заключается в том, что определенные явления могут быть изучены только в их динамической совокупности, которая считается чем-то большим, чем просто сумма отдельных ее частей. Более того, постулируется, что исследование человеческого разума невозможно без учета психологии субъекта в его отношении к объекту. В 1960-х годах некоторые влиятельные авторы пришли к такому же выводу. Так, Винникотт отметил, что младенец как отдельная сущность не существует, его следует рассматривать как составную часть диады/системы мать/дитя; Бион, находящийся под глубоким влиянием своего первого аналитика Джона Рикмана, утверждал важность взгляда на пару аналитик/пациент как на группу; Лакан с позиции своей теории подчеркивал радикально интерсубъектную природу Эго и тот факт, что началом реализации субъектности выступает изначальное отчуждение субъекта, который наблюдает свое отражение в объекте.
Мы вправе отдать должное Биону за то, что в 1943 году он первым ввел заимствованную из физики концепцию поля в психоанализ. Бион указывает, что «индивид в группе извлекает пользу из своего опыта, если он становится более точным в понимании своего места в эмоциональной сфере, и при этом он становится более способным принять как факт, что даже это возросшее понимание прискорбно не соответствует его потребностям» (Bion, 1961, р. 45). Если группа больше чем просто сумма составляющих ее индивидов, то нет смысла сосредоточиваться только на отдельных индивидах. Больший смысл имеет восстановление такого группового климата, который способствовал бы совместному развитию группы и субъекта. Если два контактирующих между собой человека находятся под влиянием возникающего эмоционального поля, то нет смысла действовать так, как будто его не существует. Отношения – это главный терапевтический фактор, но тогда нам нужно направить наше внимание не только на то, что происходит в piano nobile [3] сознательного взаимодействия между двумя субъектами; нам также нужно посмотреть на то, что происходит на интерсубъектном (неявном) уровне подвала.
Собственная отсылка Биона к концепции поля в физике носит весьма специфичный характер (здесь, очевидно, он говорит об индивидуальном психоанализе):
И далее:
Я думаю, что ради понимания «позднего» Биона, то есть его работ начиная с «Научение через опыт переживания» (1962a) и других его самых трудных и противоречивых работ, а следовательно, и ПТП, стоит перечитать не только его замечательные статьи, относящиеся к его кляйнианскому периоду, собранные в книге «Переосмысление» (Bion, 1967), но также и «Опыт в группах» (Bion, 1961). Бион прожил жизнь ученого, – вероятно, даже не отдавая себе вполне в этом отчета, поскольку он почти никогда об этом не говорил [4], – посвятив ее переработке своей теории групп для теории индивидуального психоанализа. Он сам совершает революцию в теории, но продолжает свою работу как кляйнианец. Хотя он и сформулировал ряд блестящих идей, разработка новой техники не была им завершена. Только с появлением ПТП мы получаем в свое распоряжение инструментарий, которым мы могли бы пользоваться в нашей работе. В этой модели аналитик видит в аналитической паре не двух взаимодействующих изолированных субъектов, а группу. Не существует такого «факта» анализа, который нельзя было бы рассматривать как нечто, что возникает как бессознательное совместное творение, как групповое или полевое явление. Это как в квантовой физике: частицы – это не дискретные элементы, а всего лишь колебания, распространяющиеся в поле. Их положение носит лишь вероятностный характер. Эту аналогию мы вправе применить и к разным интерпретациям одного и того же факта.
3 Piano nobile (ит.) – парадная часть частного жилого дома, предназначенная для приема гостей, торжеств. – Прим. науч. ред.
4 Насколько мне известно, он использует концепцию базового предположения по отношению к индивиду только один раз в своей книге «Внимание и интерпретация»: «На индивида также влияет эмоциональная ситуация в группе» (Bion, 1970, p. 4).
3 Piano nobile (ит.) – парадная часть частного жилого дома, предназначенная для приема гостей, торжеств. – Прим. науч. ред.
4 Насколько мне известно, он использует концепцию базового предположения по отношению к индивиду только один раз в своей книге «Внимание и интерпретация»: «На индивида также влияет эмоциональная ситуация в группе» (Bion, 1970, p. 4).
Глава 2
Основные понятия
doi: 10.4324/9781003219972-2
Бессознательное как психоаналитическая функция личности
Ключевым моментом для понимания Биона и ПТП, является основной постулат, из которого следует все остальное. Этот постулат гласит, что концепция бессознательного Биона как психоаналитической функции личности (по-видимому, моделью для этой конструкции послужила кантовская способность продуктивного воображения [produktive Einbildungskraft]), отлична от концепции бессознательного Фрейда. Другими словами, априорная для мышления способность разума к познанию, является не врожденной, а приобретенной. Априорное не следует путать с врожденным. Если идентичность субъекта определена возможностью восприятия времени, способностью сборки бесконечных рядов «сейчас», то в ее основании должно лежать чувство я. Такое чувство должно быть усвоено и развито другим, то есть объектом, который предоставляет ребенку первичную заботу, поскольку, помимо материальной заботы, это обязательно требует владения речью.
Ребенок рождается с «рудиментарным сознанием» (Bion, 1967, p. 116). Он воспринимает раздражители, но не осознает себя. Он воспринимает, не понимая. Это сознание, отмечает Бион, «не связано с бессознательным». Иными словами, все чувственные впечатления, относящиеся к я, попадают в одну и ту же категорию; все они сознательны. Органом, воспринимающим эту массу сенсорных данных о я, о себе, собранных новорожденным посредством его «сознания», является способность матери к ревери. Замечательный образ: в самом начале жизни ребенка мать (или воспитатель) выступает в роли его бессознательного, дополнением к примитивному сознанию ребенка! Через свое ревери, способность принимать и трансформировать проективные идентификации ребенка, мать выражает свою любовь к ребенку, контейнирует его тревоги и предоставляет ему средства для формирования его собственной альфа-функции и способности к мышлению. Концепция бессознательного Биона во многом совпадает с концепцией психической альфа-функции. Бион использует этот термин для того, чтобы обойти проблему, с которой мы сталкиваемся при попытке более четкого определ
