Лист лавровый в пищу не употребляется
«Лист лавровый в пищу не употребляется» — из тех романов для неспешного чтения, которые заставляют забыть обо всем. История семьи, любви и жизни обычных людей, родившихся в начале бурного, а временами страшного ХХ века.
1921 год. Лаврик Лантратов возвращается в Москву и сразу же попадает в водоворот событий, которые могут и должны сломить старообрядцев. Но ему во что бы то ни стало нужно выстоять: пережить развал родового гнезда, сохранить веру и себя, спасти своих близких.
На Алексеевской водокачке, в сиротском приюте и музейном бюро Лантратову и его окружению приходится делать непростой выбор: сгорая, жить по совести или бездумно плыть по течению.
И что в таком случае может излечить обожженное сердце молодого человека? Возможно, любовь. Так в жизни Лавра появляется Вита, его Ландыш.
1991 год. Лавр Павлович Лантратов, проживший почти век, пишет завещание.
Что осталось у него от того старого, далекого мира? Ридикюль крокодиловой кожи, барометр Карла Воткея, фантаскоп со стеклянными пластинками да папашин портсигар в двадцать золотников.
И за каждой из этих бесхитростных вещей — судьба.
1921 год. Лаврик Лантратов возвращается в Москву и сразу же попадает в водоворот событий, которые могут и должны сломить старообрядцев. Но ему во что бы то ни стало нужно выстоять: пережить развал родового гнезда, сохранить веру и себя, спасти своих близких.
На Алексеевской водокачке, в сиротском приюте и музейном бюро Лантратову и его окружению приходится делать непростой выбор: сгорая, жить по совести или бездумно плыть по течению.
И что в таком случае может излечить обожженное сердце молодого человека? Возможно, любовь. Так в жизни Лавра появляется Вита, его Ландыш.
1991 год. Лавр Павлович Лантратов, проживший почти век, пишет завещание.
Что осталось у него от того старого, далекого мира? Ридикюль крокодиловой кожи, барометр Карла Воткея, фантаскоп со стеклянными пластинками да папашин портсигар в двадцать золотников.
И за каждой из этих бесхитростных вещей — судьба.
Пікірлер24
👍Ұсынамын
Первая, прочитанная мной книга этого автора. С тех пор прицельно слежу за творчеством Галины. Лист лавровый завораживает с первых страниц, тяжело оторваться. Зачастую возвращалась и продолжаю возвращаться к некоторым фрагментам. Язык потрясающий! Хочется читать снова и снова.
Благодарю и рекомендую!
Благодарю и рекомендую!
👍Ұсынамын
🔮Қазыналы
🚀Көз ала алмайсың
💧Көз жасын төктіреді
Прекрасная книга! Вдумчивая, глубокая, поднимающая вопросы бытия (да, именно так). О чести, совести, человечности в очень сложные времена. О радости жить. О сокровенном уюте жизни, наполненной любовью.
Много героев, совершенно разные типажи характеров, непростые выборы и зигзаги судьбы. Написано богатым образным языком, который превосходно передает суть эпохи.,
Много героев, совершенно разные типажи характеров, непростые выборы и зигзаги судьбы. Написано богатым образным языком, который превосходно передает суть эпохи.,
👍Ұсынамын
Советую однозначно! Думаю, эта книга со мной теперь навсегда...
Дәйексөздер73
Есть такой тип женщин: миленьких, внимающих, удобных, умеющих поддержать разговор дур, проснувшись с какими утром в кровати вдруг прозреваешь: укутан в коконе благополучия — на самом же деле в паутине, где все меньше места тебе и в дураках оказался ты сам. Женщины такого типа прозорливы, имеют хорошее обоняние, как правило, они становятся спутницами жизни либо выдающихся, либо хорошо устроенных мужчин. А чувства? Чувства — нечто из другой категории, категории попутных вещей, излишеств
А что делать с библиотекой? Кому нужна пыль собрания сочинений отмененных авторов? Книга — дух, не тело, не плоть. Книга — воздух, книга — слезы; как отдашь? Про библиотеку подумать и вписать. Память на девяносто первом году принялась шельмовать. Прошлым годом сносно вела, а нынче себя оговаривает. Жил каждый день и незаметно из мальчика стал старик. Теперешняя жизнь сузилась так, что оторванная пуговица, расколотая чашка, выпавший снег — событие.
Мушечка, не можем мы свои глупости и чужие подлости на Бога спихивать.
