Светлана Луценко

Ника

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Светлана Луценко, 2018

Собираясь в отпуск с подругой, Ника и представить себе не могла, что случайная встреча с прошлым перевернёт все планы на отдых, и ей придётся так много заново пережить. Но вот уже воспоминания волна за волной сменяют друг друга, вызывая то улыбку, то слёзы. Именно в такие моменты понимаешь ценность настоящей дружбы и силу истинных чувств. Может быть, эта встреча — не просто воля случая, а шанс осознать свои ошибки и начать новую жизнь?

18+

ISBN 978-5-4493-0958-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Ника

— Ника, что это за мужик так пялится на тебя? Ты знаешь его?

— Не мешай! Откуда я могу тут кого-то знать? Ты не забыла — мы вообще-то в Турции, а не у себя дома?! — Ника раздраженно, не поднимая глаз, отмахнулась от Лариски.

Она стояла у стойки регистрации и заполняла бланки.

День у них выдался еще тот! Их вылет задержали на два часа по непонятной причине. Затем уже здесь, по прибытии, долго ждали, пока наконец все получат багаж и представители туроператора разберутся с путаницей в списках. И конечно же, по закону подлости, их гостиница оказалась предпоследней, куда направлялся автобус. В общем, в отель они приехали уже поздно вечером, безумно уставшие и голодные. Еда в самолете, разумеется, была малосъедобной. Поэтому разглядывать еще какого-то мужика у Ники не было ни сил, ни желания. Единственное, чего она хотела в этот момент — это лечь и уснуть.

— Слушай! Да он с тебя просто глаз не сводит! Ну, посмотри же! — дергала ее за рукав Лариса.

— Да отстань ты от меня со своим мужиком! — поднимая наконец глаза от стойки, уже сердито сказала Ника.

Она все-таки повернула голову в ту сторону, куда смотрела Лариса, и вздрогнула. Недалеко от них, в холле возле бара, сидела небольшая компания — мужчина и две женщины. Женщины, склонившись друг к другу, что-то разглядывали в журнале и оживленно беседовали, а вот мужчина, действительно, очень пристально смотрел на Нику. В его взгляде явно читалось замешательство, как будто он не верил своим глазам.

Ника повернулась к Ларисе. Ее лицо было белое как мел.

— Ты знаешь, кто это?

— Откуда? Мы же в Турции, а не у себя дома! — съязвила Ларка.

— Это же Вадим, — даже не заметив сарказма, сказала Ника.

Она была практически в полуобморочном состоянии.

— Помнишь, я тебе рассказывала про него?

— Да ты что? — ахнула Ларка. — Это тот самый козел, который бросил тебя? Серьезно? Ого! Я помню, ты показывала фотографию, но сейчас я бы ни за что его не узнала! Это сколько же лет прошло? Эк его разнесло-то!

— Пять.

— Что пять? — не поняла Лариса.

— Пять лет.

— Да! Время на нем отыгралось! Ну а ты что дергаешься? Не обращай на него внимания — и все!

— Блин! Не могу! Как я теперь буду спокойно отдыхать, зная, что этот козел тоже живет в этом отеле?

— Дурочка! Очень просто! Главное — не показывай ему вида, что тебя задевает его присутствие. Знаешь, как говорят: хочешь кому-то отомстить — стань счастливым. И еще! Самая сильная месть — равнодушие! Да пошел он! Не обращай на него внимания — и все. Посмотри на него — он же выглядит на все пятьдесят, хотя сколько там ему на самом деле?

— Кажется, сорок или сорок один, — машинально ответила Ника.

— Ну вот! Что он? Потрепанный жизнью, расплывшийся Дон Жуан. А ты — красотка! Выглядишь на все сто! Вот пусть он и облизывается теперь! Близок локоть — а не укусишь! Тем более, ты свободна, можешь закрутить тут с кем-нибудь, а он-то здесь на привязи со своей мымрой, наверняка одна из этих баб — его супруга. Теперь пришло твое время. Вот и покрути хвостом перед ним, потрепи ему нервы.

— Да ты прямо стратег! — с иронией сказала Ника. — А если я ему уже давно пофиг?

— Да уж конечно! Ни один нормальный мужик не пропустит симпатичную бабу, а тем более, если у него с ней когда-то был роман! Они ж все собственники. Стоит хоть раз побыть с ней — все! Она его на веки вечные! И должна ждать всю жизнь только его одного, красавца!

— Да ну, не хочу никаких романов! Я сюда отдыхать приехала.

— Одно другому не мешает, — резонно заметила Лариска.

— К черту! Пошли в номер. Утро вечера мудренее. Завтра будем думать, что делать. Я спать хочу смертельно!

— Мадам, ваши ключи, — на ломаном русском сказал администратор, который до сих пор тактично стоял молча во время их разговора с Ларисой.

— Спасибо! — сказала Ника, забирая карточки от номера.

— А кстати, ты сказала, что одна из этих баб — его супруга. Как ты думаешь, какая из них?

— А что тут думать? Вон та, справа от него, белобрысая, с вытянутой мордой, — кивнула в их строну Лариска. — Она ж одной рукой журнал листает, а другой вцепилась в его ногу, как будто боится, что ее сокровище увести могут. Хотя с ее мордой лица — правильно боится. Как там, в анекдоте: «Мадам! Вы похожи на актрису! — На какую? — На лошадь Д’Артаньяна!»

Ника не выдержала и прыснула от смеха:

— Да ну тебя! Не такая уж она и страшная, хотя… лицо действительно какое-то неприятное.

— Не парься! Она тебе не конкурентка. Ты же ей сто очков вперед дашь!

— Даже не собираюсь. Она мне нужна, как зайцу стоп-сигнал.

Подошел носильщик и, вежливо кланяясь, жестом показал, что отнесет их багаж в номер. Ларка милостиво кивнула в знак согласия. Он подхватил чемоданы и пошел к лифту.

— Пошли уже, роковая женщина!

— С чего это вдруг роковая?

— Как с чего? Не успела приехать на отдых, как уже поклонник образовался.

— Да какой, к черту, поклонник! — фыркнула Ника, идя за портье к лифту. — Так… Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой!

— Ну не скажи! Эта «старина» хоть и изрядно потрепанная, но еще вполне может соответствовать.

— С чего ты взяла? — удивилась Ника.

— Да ты посмотри на него — глаз еще горит, да и не такой уж он и старый, вполне ухоженный. Ну расплылся чуть-чуть, но он ведь и не мальчик, чтобы стройняшкой быть. А лицо… ну с лица воду не пить, как говорила моя бабушка Анастасия. Кстати, умнейшая была женщина!

— То-то я думаю, в кого ты такая умная? Оказывается, в бабушку! — съехидничала Ника, спеша вслед за носильщиком.

Подруги переглянулись и засмеялись.

— Так, — Лариска быстро, сквозь зубы, инструктировала Нику, — идем мимо, в его сторону не смотрим, как будто ты его не знаешь. Грудь вперед, походка вальяжная. Что ты скукожилась? Мы на отдыхе, не забывай, а не бежим на работу, как офисный планктон. И улыбайся, черт тебя дери! — прошипела она.

Подруги прошли мимо сидящей в холле компании. Ника боковым зрением видела, что Вадим продолжает наблюдать за ней. Она не выдержала и обернулась. Их взгляды встретились. Он был очень напряжен. Это сразу бросалось в глаза и становилось уже неудобным, тем более что на его состояние неожиданно обратила внимание подруга жены. Она случайно подняла глаза от журнала и заметила взгляд Вадима. Женщина перевела глаза на Нику, и на лице ее мелькнула какая-то догадка. Она дернула бровью и нахмурилась, губы ее плотно сжались. Она проводила Нику недобрым взглядом. К счастью, его супруга была занята рассматриванием каких-то рекламных проспектов и не видела всего этого. Зато все это заметила Лариса.

— Фуу! Наконец-то в номере! — садясь в кресло, облегченно вздохнула Ника. — Ощущение, что меня голой провели сквозь строй. Пока мы шли к лифту, мне казалось, что меня просто сверлят взглядом!

— Твои ощущения были недалеки от истины. Похоже, подруга его жены о чем-то догадалась, — задумчиво сказала Лариса, открывая балконную дверь. — Ух ты! Посмотри, какая красота!

— Да ты что! Вот блин! — встревожилась Ника, не обращая внимания на восторженный голос Ларисы. — Еще мне тут скандалов и разборок не хватало! Впрочем, немудрено, этот козел так смотрел на меня, что не заметить этого мог только слепой!

— Подожди, а причем тут ты? — Лариса вышла на лоджию. — Если и устраивать разборки, то ему. Это ведь он сидел, как засватанный. Кто виноват, что он не может сдерживать эмоции? Да забудь ты про него! Глянь, какой потрясающий вид!

— Ага! Попадешь под горячую руку ревнивой женушки… Будет она тут разбираться, кто прав, кто виноват! — Ника, продолжая рассуждать, вышла за Ларисой. — Ой! И правда, как красиво!

Ночная тьма окутывала отель, и только фонари, просвечиваясь сквозь густую листву деревьев, создавали какую-то причудливую нереальную картину. Тишину нарушало пение цикад и далекий шум прибоя. Незнакомый пьянящий аромат каких-то тропических цветов довершал впечатление райского оазиса. Внизу голубой чашей блестел бассейн. Подруги невольно залюбовались открывшимся пейзажем.

— Мы — в сказке! Неужели наконец отдохнем по-человечески! Лишь бы эта троица не испортила настроение.

— Ладно тебе! Не создавай прецедента — и все будет нормально. В конце концов, я — тут, рядом. И не дам тебя в обиду каким-то засушенным курицам.

Ника не выдержала и засмеялась:

— Почему засушенным?

— А ты видела их? Это дамы из тех, кто живет в фитнес-зале. Считают каждый съеденный грамм и в результате становятся похожими на сушеную воблу. Плюс прожарка в солярии по два-три раза на неделе — и результат налицо! Вернее, на теле. Не понимаю я такого — хоть убей! Гробить свое здоровье — чего ради? И потом, как говорила моя бабушка, худая корова — еще не газель.

— Ну, может, в чем-то они и правы?

— В чем?

— Разве плохо следить за своим весом? Быть стройной?

— А разве я говорю, что плохо следить за собой? Я говорю про такой безумный фанатизм. В нашем фитнес-клубе, например, есть личности, которые страшно возмущаются, что клуб не работает первого января. Это что — нормально? Вместо того чтобы в кругу семьи, лежа на диване, как все нормальные люди, после новогодней ночи смотреть телепередачи и поедать салатики, они готовы лезть на тренажеры. Вот это — перебор. Да впрочем, Бог с ними! Давай уже ложиться спать. Я понимаю, на работу завтра не бежать, но что-то я совсем выдохлась. Ненавижу день отлета и день прилета. Меня всегда это выбивает из колеи. Все. Спокойной ночи!

Несмотря на усталость, Ника не могла сомкнуть глаз. Лариса давно уснула, а она лежала в темноте и вспоминала, как впервые встретила Вадима…

Они с подругами отмечали день рождения Марины. После недолгих дебатов решили поехать в караоке-клуб. Поехали в первый попавшийся, на удачу. Им повезло, нашлись свободные места. Они сели за столик, и Ника огляделась. Народу в зале немного, но атмосфера была достаточно уютной. Две компании, так же как и они, отмечали чей-то день рождения. Видно было, что эти люди приехали намного раньше, и градус веселья у них уже достиг апогея. Столик за столиком чередовались исполнители. Многие танцевали. Народ веселился, как мог. И неважно, что почти никто не имел выдающихся вокальных данных, главное, что все это было от души и весело. Постепенно зал наполнялся. Пока подружки в очередной раз отплясывали на танцполе под зажигательную песню, столик рядом заняла компания молодых мужчин. Их было трое. Ника сначала не обратила на них внимания, она была занята просмотром сообщений, пришедших на телефон, но тут Маринка начала толкать ее в бок:

— Посмотри, мужик — копия Джордж Клуни! Боже мой! Мой любимый типаж!

Ника повернула голову. Мужики как мужики. Приблизительно от тридцати двух до тридцати восьми лет. Один из них, тот, что постарше, действительно напоминал этого актера. Остальные два ничем особенным не выделялись. Одеты весьма скромно: какие-то потрепанные джинсы, пуловеры простенькие. Хотя, приглядевшись, Ника поняла, что скромность эта — нарочитая. Да, вроде бы все достаточно просто, но вещи из дорогого бутика. Да и обувь явно имеет цену весьма нескромную.

— Девчонки! — зашептала Алиска. — Предлагаю обратить внимание! Так обычно одеваются весьма обеспеченные мужики, чтобы несильно выделяться.

— Откуда ты знаешь? — ухмыльнулась Маринка. — Тоже мне, специалист по богатым мужикам!

— Не скажи! Я в состоянии отличить туфли от Джимми Чу. И еще, посмотри на их часы! Это же настоящий Burett! Мужчина, уважающий себя, может надеть майку за три рубля, но он никогда не наденет грошовые аксессуары, будь то туфли, часы или ремень. Молодые дурочки обычно кидаются на внешний антураж. А здесь вроде бы ничего примечательного, богатство в глаза не бросается, все достаточно скромно, но они-то не знают истинной ценности этих вещей. Таким образом мужики избегают усиленного внимания «охотниц за богатенькими» и обеспечивают себе спокойный отдых.

— Ника! Ты у нас девица свободная — тебе и карты в руки. Давай — грудь вперед, плечи назад, улыбку на морду надень.

— Да ну их! Отстаньте! Нужны мне эти мужики, как зайцу стоп-сигнал. Старики какие-то! Вон, у одного уже лысина начала пробиваться!

— Ты погляди на нее! Харчами перебирает! — возмутилась Алиска. — Старый! Тебе что, варить его? Да ему от силы года тридцать три-тридцать четыре. А лысина — это чепуха! Сейчас мужики рано лысеют. Экология плохая. Да и тебе, кстати, подруга, разреши напомнить, уже давно не восемнадцать.

Слушая их шутливую перебранку, Маринка с Ириной уже рыдали от смеха. А пока подруги препирались, очередь на песню дошла до соседнего столика. К нему подошла девушка с микрофонами в руках. Тот самый мужчина, с лысиной, взял микрофон и что-то сказал девушке. «Наверно, выбирает песню», — догадалась Ника.

На экранах засветилась заставка песни. «ДДТ», — разочарованно подумала Ника, но тут мужчина запел… и она замерла.

У него был сильный, звучный баритон, который просто завораживал. В зале постепенно стих шум, внимание всех было приковано к певцу. Его голос, казалось, проникал в каждую клеточку души и заставлял сопереживать вместе с ним. Чувствовалось, что дело тут не только в вокале. У него была потрясающая харизма, которая ну никак не вязалась с его внешним видом. Ника теперь смотрела на певца совсем другими глазами. Этот мужчина с каждой минутой все больше и больше притягивал ее.

Когда он закончил петь, еще с минуту стояла тишина. Потом зал взорвался аплодисментами и криками «Браво!», «Молодец мужик!», «Супер!».

Ника, потрясенная, повернулась к подругам:

— Девчонки! Я, кажется, влюбилась!

— Вот тебе раз! Мы два часа уговаривали ее обратить на мужика внимание, а ему стоило только рот открыть — и на тебе! Влюбилась!

— Да подождите вы прикалываться! Ника, ты это серьезно?

— Не знаю, но я просто покорена им.

Следующим на очереди был их столик.

— Так, после такого пения нельзя облажаться, надо найти достойный ответ. — Ирина взяла в руки микрофон.

В этот момент к их столику с радостным криком «Маринка! Привет! Сколько лет, сколько зим!» подскочила какая-то модно одетая девица.

У Марины округлились глаза:

— Боже мой, Элла! Вот это встреча! Мы ж не виделись, наверное, почти год!

— Бери больше.

— Неужели? Как летит время! Познакомься, мои подруги.

— Кто это? — тихо спросила Ника, наклоняясь к Алиске, после того, как их представили друг другу.

— Элка Дружинина. Да ты ее не знаешь. Помнишь, Марина ездила в Испанию? Вот там они и познакомились. Она вместе попали в одну туристическую группу. Там и подружились. Но, сама понимаешь, как бывает часто, по возвращении общение прервалось.

— А-а-а! Ясно.

В этот момент один из мужчин, сидящих за соседним столиком, обернулся.

— Элка! Ну наконец! Где ты была? Мы здесь уже полчаса тебя ждем!

— Валера, не нуди! Не смогла пройти мимо бутика с очками. — Элла повернулась к подругам. — Ну ладно, девочки, рада была познакомиться, вынуждена вас покинуть. Видите, мои мужики уже бузят. Хотя… Стоп! Подождите! Я придумала кое-что получше! Я вас сейчас познакомлю. И вам будет веселее, да и я не умру со скуки с этими питекантропами.

— Почему питекантропами? — удивилась Марина.

— Да ну их! — наклонившись к подругам, зашептала весело Элка. — Это мой братец со своими друзьями. Я их всех знаю сто лет. Они такие правильные, вечно о чем-то скучном говорят! Бизнес, акции, суды… Сплошная хрень! А вам как раз свежачок, может, и они расшевелятся!

— Ребята! Познакомьтесь с моими подругами! Валерка, Вадик, сдвигайте столы. Будем вместе гулять!

Обрадованные такой перспективой, полагая, что все ж таки вместе, действительно, будет веселее, девчата начали знакомиться с Элкиными друзьями. Столы были сдвинуты, бокалы наполнены, веселье нарастало с каждой минутой.

— Ну что, за знакомство! — произнес Джорж Клуни, которого на самом деле звали Александр.

— Можно и за знакомство, — хитро прищурилась Татьяна. — Хотя у нас есть более значимый тост — за именинницу!

— Ух ты! Позвольте полюбопытствовать, а кто у нас сегодня виновник торжества?

— Марина.

— О! Ну тогда, конечно! За вас, Мариночка! За вашу красоту и молодость! Ирина, я слышал, как вы пели. Предлагаю спеть дуэтом в честь именинницы!

Александр встал и галантно предложил руку Ирине. Девушка принесла микрофоны, и они пошли на сцену.

Случайно или нарочно, но когда все рассаживались, Нику посадили рядом с Вадимом. Она разозлилась на подруг. Ника всегда чувствовала себя неловко в присутствии новых людей. Вот и сейчас она сидела молча, ковыряла вилкой салат и не поднимала глаз на Вадима. Он тоже сначала не обращал на нее особого внимания, просто машинально ухаживал, подавая какое-нибудь блюдо, как и за другими дамами, сидящими за столом. Видя, что Вадим никак не выделяет ее, Ника наконец успокоилась, набралась храбрости и повернулась к нему:

— Вы потрясающе поете! Знаете, я сто раз слышала эту песню Шевчука, но в вашем исполнении она прозвучала совсем по-другому, гораздо сильнее и убедительнее!

Мужчина удивленно приподнял одну бровь и внимательно посмотрел на нее. В его взгляде мелькнула заинтересованность. Было видно, что ему польстила восторженная оценка его таланта.

— Вы действительно так считаете? — он слегка улыбнулся.

— Ну, по реакции зала вы и сами, наверное, уже поняли, что ваше выступление вызвало фурор!

— Не скрою, мне очень приятно, что мои скромные вокальные данные не остались незамеченными. Я с детства мечтал стать певцом, но, увы…

— Почему же вы изменили своей мечте?

— Так решили мои родители. В наше время певец — это не очень доходное дело, если только ты не Николай Басков, — засмеялся Вадим, — а поскольку шансов, что я стану вторым Басковым, у меня было мало, они отдали меня на юридический. Видите ли, мама и папа у меня очень практичные люди и очень далеки от мира искусства. Они в свое время оба закончили юрфак, собственно, тогда-то они и познакомились. Весьма неплохо устроились в этой жизни и решили, чтобы их сын с голоду не помер, он должен продолжить семейную династию юристов. Но поскольку я с детства изводил их постоянным пением, когда только можно и когда нельзя, они решили поберечь свои уши и отдали меня в музыкалку по классу вокала. Эти годы, конечно же, не прошли для меня даром. Петь я научился, но потешить свое самолюбие теперь могу только в кругу друзей.

— У вас это хорошо получается, — Ника смущенно улыбнулась.

— Спасибо, — засмеялся Вадим. — Ну что ж, раз у моего невеликого таланта появилась такая симпатичная поклонница, давайте знакомиться ближе. Вадим.

— Ника…

Воспоминания Ники были прерваны шумом в коридоре. По-видимому, какая-то веселая компания возвращалась в номер. Слышен был громкий, оживленный разговор на итальянском, прерываемый смехом.

Ника повернулась на бок. В темноте глаза ее были открыты. Слабый свет с улицы проникал в комнату через незадернутые шторы и падал на висящую на стене картину. На ней была изображена девушка, сидящая на берегу моря на фоне заката спиной к зрителю.

Ника опять мысленно вернулась в тот вечер. Странно, почему-то эти воспоминания опять были болезненны, как и раньше. Много лет она старалась не думать о Вадиме, так как мысли о нем просто сводили ее с ума. И в конце концов, ей почти удалось справиться с тем коктейлем эмоций из любви и ненависти. Но, оказывается, все это — лишь самообман. Сегодняшняя встреча опять всколыхнула давние чувства. Она лежала в темноте и сквозь слезы смотрела на картину на стене…

— Ника, давайте сбежим отсюда. Тут даже поговорить спокойно невозможно. Вы как?

— Я — за! А куда?

— Давайте просто погуляем, а то у меня что-то голова от этого пения начала болеть.

— Ваш музыкальный слух не выдерживает пения дилетантов? — с притворным изумлением весело поддела его Ника.

Вадим расхохотался:

— Вы правы. Хотя я достаточно терпимо отношусь к дилетантам, но иногда мои нервы сдают. Некоторым людям я бы категорически запретил открывать рот.

— Хорошо. Но, может, все-таки предупредить наших?

— Не стоит. Уйдем тихо. А то кто-нибудь обязательно увяжется.

В тот вечер они сбежали от веселой компании по-английски, не попрощавшись. Но народ уже был настолько навеселе, что их ухода практически никто не заметил.

Они долго бродили по городу. Несмотря на середину мая, ночь была теплая. В воздухе ощущалось легкое дуновение южного ветерка. То ли от выпитого вина, то ли от близости Вадима, Ника ощущала какой-то сумасшедший драйв. Казалось, сама ночь была живая, она дышала и пульсировала огнями витрин ночных ресторанов, мимо которых они проходили, фонарями улиц, фарами пролетающих мимо машин. Вадим тоже был в ударе — рассказывал смешные истории, анекдоты. Это все было ужасно весело, потому что он здорово копировал голоса различных артистов, политиков, своих знакомых…

Потом им обоим почему-то страшно захотелось есть. Они забрели в какой-то ночной супермаркет, купили булочки, сыр и все это съели прямо на улице, запивая кофе, который они взяли тут же, в автомате, давясь от смеха и подтрунивая друг над другом.

— Ника, ты не поверишь (они уже перешли на «ты»), я сто лет не бродил вот так просто ночью по городу! Наверное, с тех пор, как был студентом.

— Что же тебе мешало?

— Даже не знаю. — Вадим задумался. — Женился на последнем курсе института, потом защита. Я шел на красный диплом, и было уже не до гулянок. Потом сразу работа, карьера…

Ника замерла… Затем, как можно безразличнее, стараясь не показать вида, что это ее волнует, спросила:

— Ты женат?

— Да. Но сейчас мы вместе не живем.

— Почему? Или я лезу, куда не следует?

— Нет. Здесь нет никакой тайны. Мы разводимся. Скажем так — не сошлись характерами.

— А дети у вас есть?

— Да. Сын.

— А как же он?

Вадим пожал плечами.

— Он останется с женой. К сожалению, в нашей стране закон на стороне матери. Какой бы она ни была. Шанс забрать ребенка отцу практически равен нулю, если только мать не лишена родительских прав. Но в принципе, я думаю, что она не будет препятствовать мне видеться с Максимом. Ольга слишком меркантильная. А так как она работать не хочет, то не в ее интересах усугублять наши отношения еще больше, поскольку деньги ей очень даже будут нужны. Я же все равно буду давать на ребенка.

— Но почему нужно было так долго тянуть с разводом? Неужели ты раньше этого не понимал?

Вадим поморщился, как от зубной боли:

— Давай закроем эту тему. Я не хочу портить такой чудесный вечер разговорами о моих проблемах. Ты устала? Я вызову такси…

Ника проснулась от ярких лучей солнца, заливавших их комнату. Даже через прикрытые веки она почувствовала их тепло. Она лежала, не открывая глаз, и прислушивалась к звукам. Она любила такое ощущение полудремоты.

Через открытую балконную дверь в комнату вливалась утренняя прохлада. Ника повыше натянула одеяло. Так не хотелось вылезать из уютной теплой постели! Какой-то шум и голоса доносились с улицы. Вероятно, обслуживающий персонал расставлял лежаки у бассейна. За стеной, что-то напевая, в душе плескалась Лариса. Как хорошо, что можно еще поваляться и не нужно никуда спешить. На лице Ники появилась блаженная улыбка… Она слегка приоткрыла веки, и ее взгляд уперся в картину, висящую на противоположной стене. Девушка на фоне морского заката…

И тут она вспомнила все… Вадим. Он — здесь! Рядом! Кровь прилила к ее щекам. «Блин! Ну за что мне это?! Так испортить отдых!» Радостное настроение разом улетучилось. Вся прелесть утра померкла.

Шум воды стих. Из ванны вышла Лариса:

— Ты еще в кровати? Вставай, лежебока! Дома будешь отсыпаться. У нас куча дел!

— Какая куча?? Отстань, Ларка! Дай хоть тут спокойно поваляться!

— Нееее! — ухмыльнулась Лариса. — Нам же нужен план!

— Какой еще план? — удивилась Ника. — Насколько я помню, мы собирались просто тупо отдохнуть и поваляться на пляже?

— План по завоеванию твоего мачо!

— Какого, к черту, моего мачо? — вспыхнула Ника. — Нет никакого «моего». Если ты о Вадиме, то я слышать о нем не хочу!

— Да ладно, остынь! Я пошутила… Хотя… Почему бы и не поразвлечься? Он же все равно захочет с тобой пообщаться…

Лариска как в воду глядела. Они встречали Вадима постоянно, то в ресторане, то на пляже… Казалось, он следит за ней. Вот только стоило ему появиться где-то поблизости с ними, как тут же рядом возникала его супруга или ее подруга. Подойти он не решался. Может, из-за жены, а может, просто боялся, что Ника вспомнит старое и устроит скандал.

На третий день, после завтрака, подруги лежали на пляже. Накануне был шторм, и море было довольно прохладным и грязным. И хотя с пляжа мусор и водоросли уже убрали, в воде было еще полно медуз. Большинство отдыхающих предпочло остаться на лежаках возле бассейна. Но Нику с Ларисой это не смутило. Наоборот, пустынный пляж обещал спокойный отдых. Лежаки были почти все свободны. Не носились с воплями дети, не галдели встревоженно их мамаши, и только крики чаек да равномерный шум прибоя нарушали тишину. Они выбрали места у самой кромки воды. Блаженно растянувшись на полотенце, брошенном на лежак, Ника невольно заулыбалась, подставив лицо мягким лучам утреннего солнца.

— Блин, я забыла намазаться защитным кремом! — вдруг всполошилась Лариска. — Мне же нельзя! А то облезу в момент с моей-то кожей!

У Ларисы была очень белая, нежная кожа, которая, загорая, становилась не смуглой, а красной и сразу начинала шелушиться.

— Вот о чем ты думала, когда собиралась? — лениво, приоткрывая один глаз, спросила Ника. — Иди теперь в номер за кремом! А то где я тут потом буду сметану тебе искать?

Подруги переглянулись и начали хохотать, вспомнив, как несколько лет назад они втроем с Маринкой отдыхали на море, снимая дачу у частника. Лариса познакомилась там с одним отдыхающим, и он пригласил ее вечером погулять. С гулянки Лариска вернулась уже под утро. После завтрака, несмотря на ее недовольное бурчание по поводу того, что ей не дают поспать, подруги все-таки вытащили ее на пляж. Пока Ника с Мариной плавали в море, Лариса уснула, лежа на топчане, и, конечно же, обгорела. Потом Нике и Марине пришлось бегать по всей округе в поисках аптеки, чтобы купить ей мазь от ожогов. Та аптека, что находилась поблизости, была закрыта, а другая находилась в соседнем поселке — за тридцать километров. Одна сердобольная дама посоветовала им купить сметану. Они не стали долго заморачиваться и так и сделали.

Вернувшись домой, подруги от всей души намазали Ларкину спину сметаной. Ей наконец стало легче, и она задремала. Они вышли в соседнюю комнату, чтобы не беспокоить ее, и тоже прилегли отдохнуть. Но через десять минут, разбуженные страшным Ларискиным воплем, подскочили и влетели к ней в комнату… Их глазам предстала следующая картина: на диване на животе лежит Лариска. На ней сидит рыжий хозяйский котяра и, аппетитно чавкая, слизывает у нее со спины сметану. Та, спросонья не понимая, что происходит и кто ее ест, орет от ужаса и дергается. Кот, в свою очередь, испугавшись ее крика, начинает скользить по сметане и впивается ей когтями в спину, что отнюдь не улучшило Лариске настроение! Она рукой вслепую отмахивается от непонятного существа и попадает по коту. Кот, весь перемазанный сметаной, взвывает дурным голосом! К этому дуэту присоединяется истеричный хохот Ники и Марины! Ситуация была настолько комичной, что девчата просто рыдали от смеха…

Кота поймали и выдворили из комнаты. Лариску намазали снова. Она сначала обиделась на подруг, но потом, выслушав их, перебивающих друг друга, вытирающих слезы с глаз и рассказывающих, что они увидели, сама начала смеяться… Кот был помилован. Ибо кто же из семейства кошачьих в здравом уме и трезвом рассудке откажется от такого полигона сметаны. Ему наложили целую миску в знак примирения.

С тех пор, как только речь заходила о Ларкином загаре, все начинали хихикать и подкалывать ее, но Лариска не обижалась на это и сама начинала смеяться…

— Иди уже! Ржешь стоишь! Я все равно не пойду с тобой, — ухмыльнулась Ника. — Бросать вещи не хочу.

Лариса ушла. Ника опять легла на топчан и прикрыла глаза.

На ее лицо легла тень…

— Здравствуй, Ника!

Ее будто тряхнуло током — она вздрогнула. Этот голос!.. Ника медлила открыть глаза. Наконец, она решилась. Перед ней стоял Он.

— Здравствуй, Вадим.

— Ты, как всегда, прекрасно выглядишь!

— Спасибо за комплимент, — стараясь говорить как можно суше, ответила Ника. — К сожалению, не могу сказать того же о тебе.

— Ну что ж, — усмехнулся Вадим. — Я все понимаю, заслужил… Ника, ты прости меня, пожалуйста, я поступил тогда действительно как скотина…

— «Прости, пожалуйста»? И это все?? — Ника аж задохнулась от возмущения…

Она вспомнила, как семь лет назад выли сирены скорой помощи возле санатория после того, как она, рыдая от безысходности, пыталась покончить с собой, наглотавшись снотворного…

После той первой встречи, они стали встречаться все чаще и чаще. Несмотря на свою постоянную занятость, Вадим старался находить время, чтобы увидеться с Никой. Благо, что он сам распоряжался своим рабочим графиком, а офис, где работала Ника, располагался всего в нескольких кварталах. Иногда он подстраивал свой обед ко времени, когда у Ники в офисе был перерыв, и тогда они встречались в кафешке неподалеку от ее работы. Иногда забирал ее вечером, и они ехали куда-нибудь поужинать, а то и просто гуляли по улицам. По выходным они встречались очень редко. Вадим объяснял это своей занятостью. «Вероятно, он проводит это время с сыном», — думала Ника, но не решалась спросить. Она считала, что он как мужчина должен сам все объяснить. Но Вадим пока молчал. Несмотря на некоторые шероховатости, их отношения развивались очень стремительно… Ника была на седьмом небе от счастья! Скоро об их романе узнали и их друзья.

Как-то Нике позвонила Ирина. Ее голос звучал озабоченно:

— Ника! Мне нужно с тобой поговорить. Конечно, это не мое дело, но не кажется ли тебе, что ты можешь нажить себе головную боль?

Ника в этот момент сидела на работе, и ее голова была занята составлением отчета для бухгалтерии.

— В смысле? Ты это о чем? — еще не поняв толком, в чем дело, параллельно просматривая бумаги, спросила она.

— Мне сейчас позвонила Марина. И просила тебя предупредить. Она как чувствовала, что ты не захочешь никого слушать, но я все-таки не выдержала… Короче, она вчера разговаривала с Элкой, ну помнишь, на дне ее рождения познакомились?

— Помню, — сердце Ники почему-то сжалось от нехорошего предчувствия. — И что же она такого сказала?

— Да, собственно, ничего особенного. Ты у нас девочка разумная и не полезешь в это болото.

— В смысле? — уже немного раздраженно переспросила Ника.

— Ну, я имею в виду ваши отношения с Вадимом.

— Так кому не нравится наше общение? Элке или Маринке?

— Маринке. Элка — та существо пустоголовое, проматывающее папины деньги. Да и пофиг ей на все, кроме собственной персоны.

— Чем же я ей не угодила? Что она так за него бьется? Она что, сестра ему, и я не подхожу ей в качестве невестки? — спросила возмущенно Ника.

— Да подожди ты кипятиться! Ты в курсе, что он женат?

— Конечно! А она в курсе, что он не живет с женой? Или она метит на ее место?

— Так! Остынь! Ты чего это так разнервничалась?.. Подожди! Ты в него влюбилась, что ли?? — в голосе Ирины прозвучало неподдельное изумление.

— А если и влюбилась, то что? — уже почти кричала Ника. — Да. Мы встречаемся с Вадимом, да, он еще женат, но он сказал, что собирается подать на развод! Если хочешь знать, он меня любит и пригласил провести новогодние праздники вместе в Европе! К тому времени он уже будет свободным!

— Ника… — на том конце провода повисла пауза, как будто Ирина не решалась что-то сказать. — Он не собирается разводиться.

— С чего ты взяла? От этой Элки?

— Ну да. Если ты помнишь, ее брат и Вадим дружат уже много лет, и у них нет секретов друг от друга. Когда вы слиняли в тот вечер, Элка нам много о нем чего порассказала.

— Например?

— Ну, он очень любит свою жену…

— Любит или любил? — перебила ее Ника.

— Ладно, сдаюсь, — вздохнула Ирина в трубку. — По крайней мере, так обрисовала ситуацию Элка. Я просто хотела тебя предупредить, но я не знала, что у вас все зашло так далеко.

— Что она еще тебе говорила?

— Да в принципе, ничего такого особенного. Он очень любит сына. Из-за него он и мирится с некоторыми закидонами супруги.

— А поконкретнее?

— Слушай, если бы я знала, что это будет для тебя так важно, я бы постаралась запомнить.

— Ты вроде бы раньше на память не жаловалась, — раздраженно сказала Ника.

— Да оно мне надо было! — фыркнула Ирка. — Я его вообще на тот момент не знала. И ты еще учти, какие мы были в тот вечер! А вчера Маринка разговаривала с Элкой, и та вдруг спросила, встречаетесь ли вы еще? Марина сказала, что да. И она почему-то очень серьезно сказала вдруг, что он не совсем такой, каким кажется. И что не стоит ему особенно доверять.

— Много там она понимает! У нее в голове, насколько я поняла, одни шмотки и мужики!

— Ну вот как раз потому, что она очень хорошо знает мужиков, она и предупредила Марину. Ну, типа женская солидарность.

— Сама разберусь! Он со мной совсем другой! Ласковый, нежный, заботливый! — уже почти кричала Ника.

— А почему он до сих пор не подал заявление на развод? — вкрадчиво спросила Ирина. — Ты хоть раз была у него в квартире? Где он вообще живет, с семьей или отдельно?

— Я не знаю, — растерянно ответила Ника. — Мы обычно встречаемся в гостинице или в ресторане, ну или идем куда-нибудь гулять…

— Я не про «гулять» спрашиваю!

— Ну, мы ездили несколько раз на какую-то квартиру. Там стояла мебель, но у меня, правда, создалось ощущение, что она нежилая. Но в основном мы встречаемся в гостинице, — тихо повторила Ника.

— Он ничего не говорил тебе про эту квартиру? Не предлагал взять ключи?

— Нет. Да мы в последнее время почему-то туда и не ездим, — уже совсем тихо сказала Ника.

— А не кажется ли тебе это несколько странным? Если мужчина, как ты говоришь, любит тебя и хочет длительных отношений, да к тому же, если он практически свободен, то что же ему мешает провести ваши встречи в нормальных, уютных условиях? А вместо этого он тащит тебя в какую-то гостиницу. К тому же учти, парень он отнюдь не бедный! И потом, он звонит тебе по вечерам?

— Нет. Ну, то есть иногда бывает.

— «Иногда бывает»? Ну, подруга, ты, похоже, действительно совсем с катушек съехала! А ты не задавалась вопросом, почему любящий тебя мужчина не звонит тебе перед сном, чтобы услышать голос любимой женщины, пожелать ей сладких снов, если он действительно свободен? Не присылает тебе эсэмэсочки с пожеланием доброго утра? И кстати! А почему ты все выходные проводишь одна? Где, черт побери, его носит?! Короче! Мой тебе совет, дергай ты от него, пока не наделала больших глупостей. Не любовь это! По крайней мере, с его стороны.

— Но ведь все люди разные, может, у него другие понятия о любви и отношениях?

— Вот! Пожалуйста! Ты его уже защищаешь. Бред сивой кобылы!.. Если человек любит, то у него потребность видеть, слышать, осязать любимого человека. У нормальных людей обычно так все и происходит.

— Ир, можно я сама разберусь? — у Ники уже дрожали губы.

— Ладно, Ник, прости, что я на тебя наехала, — голос у Ирины смягчился. — Просто мы не хотим, чтобы ты страдала из-за этого козла.

— Он — не козел. Вы не знаете его!

— Время покажет… А вообще-то хотелось бы, конечно, получше узнать эту странную персону, — проворчала Ирка.

— Правда, девчонки, спасибо, что беспокоитесь за меня, но все будет хорошо, не переживайте!

— Ну, как говорится, дай-то Бог! — голос Ирины прозвучал скептически. — Сдаюсь! А ты все-таки поговори с ним, выведи его, так сказать, на откровенность. Пусть расскажет о своих планах в отношении тебя. Вернее — вас! — поправилась Ирина. — И держи нас в курсе. А то как бы чего не вышло!

— Не волнуйтесь. И передай это Марине. Все будет хорошо! Спасибо!..

Ника положила трубку. Ее всю трясло, как в лихорадке.

Она боялась продолжать этот разговор, боялась поднимать эту тему, потому что подспудно чувствовала, что, возможно, подруги правы. Она и раньше, даже наедине с собой, задавалась мыслью: а почему, действительно, Вадим до сих пор не подал на развод? Ведь прошло уже почти полгода с того момента, как они познакомились. Вечно какие-то недомолвки. Да и вообще, о своей жизни он говорил очень мало и редко. В основном поднимались темы работы или же ее, Никиной, жизни. Как-то все не так, как-то все неправильно… Но она постаралась быстро отогнать эти мысли от себя.

— Все будет хорошо, все будет хорошо, — как заклинание повторяла она про себя. — Я поговорю с ним. Наверняка всему этому есть какое-то объяснение.

Но прошла неделя с того разговора с Ириной, а Ника все никак не могла решиться на разговор с Вадимом. Она все откладывала и откладывала. К тому же он уезжал в командировку на три дня, и у них как-то не получилось толком встретиться. Так, пересеклись один раз в кафе на полчаса — и все. «Ну не начинать же такой серьезный разговор на бегу, да еще и в присутствии стольких людей в общественном месте», — оправдывала свою нерешительность Ника. Но на следующей неделе она должна была уехать в санаторий, и ее немного коробило, что Вадим, зная, что она уезжает на две недели, даже не нашел времени нормально встретиться.

В санаторий она уезжала с тяжелым сердцем. Вадим так и не смог приехать перед ее отъездом, мотивируя это тем, что заболел его сын, и он должен побыть с ним, потому что бывшей супруге куда-то необходимо было уехать.

Он был чем-то очень озабочен, поэтому быстренько пожелал ей хорошего отдыха, сказал, что он очень любит ее, но ведь она же хорошая девочка и должна все понять. И что по возвращении они обязательно встретятся. Потом почему-то запнулся и быстро закончил разговор.

Ника в недоумении смотрела на погасший экран телефона, и какое-то нехорошее предчувствие закрадывалось в ее душу. Почему он прервал разговор? Кто-то зашел в комнату, и он явно не хотел, чтобы этот кто-то услышал их диалог.

Но следующие несколько дней Вадим, как будто почувствовав ее сомнения, звонил ей регулярно и веселым тоном расспрашивал, как она отдыхает. Говорил, что соскучился. Иногда звонил днем, иногда поздно вечером. И Ника постепенно успокоилась. Возможно, действительно из-за болезни ребенка он так переживал и нервничал. А теперь опять все будет нормально.

Как-то вечером ей очень захотелось услышать его. Почему-то днем он не позвонил, и она слегка забеспокоилась. Она нерешительно набрала его номер, сердце ее, казалось, сейчас выскочит из груди. Гудки шли, но Вадим трубку не брал. И вот наконец:

— Алло! Слушаю вас, — голос был сухой и какой-то официальный, чужой.

— Вадик, привет, я просто соскучилась и решила позвонить, — залепетала в трубку Ника. — Как у тебя сегодня день прошел?

— Да-да, я понял. Извини, мне сейчас не очень удобно разговаривать, я перезвоню тебе завтра, и мы все обсудим. Пока.

В трубке раздались гудки…

Ника недоуменно смотрела на погасший экран, и на глаза ее наворачивались слезы. Так ничего и не поняв, она положила трубку и легла на кровать, укрывшись с головой. Ей как будто дали пощечину. Такого унижения она давно не испытывала.

«Подожди, Ника! Может, у него просто гости, ну мало ли? Может, он сам в гостях или к родителям приехал…», — она пыталась найти оправдание такому поведению. Но в душе понимала, что дело даже не в том, что он говорил, а как говорил! Как будто с чужим человеком! А ведь совсем недавно он повторял ей:

— Ты самая родная, моя любимая!

Неужели Элка была права? Да нет! Не может быть! Он позвонит ей завтра и все объяснит. Но слезы сами лились из глаз…

На следующий день она немного успокоилась, но все время была, как натянутая струна, в ожидании его звонка. Звонок раздался после обеда:

— Привет, дорогая! Как ты там отдыхаешь? Наверное, все мужики там толпой за тобой ходят?

Голос какой-то наигранно-веселый… Нику это покоробило.

— Привет, Вадим. Какие мужики? Ты о чем? — довольно сухо спросила она.

— Ну я же шучу, хотя почему нет? Ты очень красивая женщина, и я думаю, что на тебя многие обращают внимание…

— Вадим, — внезапно решившись, перебила его Ника, — я давно хотела спросить, а что я значу для тебя? И почему вчера ты так странно разговаривал со мной? Ответь, пожалуйста.

Почувствовав, что она не приняла его веселый тон, он внезапно посерьезнел.

— Ника… — голос опять какой-то странный, чужой.

Он помолчал секунду, как будто собираясь с духом:

— Я думал, ты поняла, что вчера я был не один…

— Это я поняла.

— Подожди, я не договорил. Я был с семьей.

Ника похолодела… Но в голове билась спасительная мысль. «Может быть, он просто заехал к ним, может, опять ребенок заболел?» — успокаивала она себя, а Вадим продолжал:

— Мы опять вместе.

Нику как будто ударили. У нее потемнело в глазах… Она онемела.

Вадим понял ее молчание по-своему:

— Ну, я ведь и не скрывал от тебя, что у меня есть жена и ребенок? Да, мы жили отдельно какое-то время, но я понял, что ребенку нужны и отец, и мать. Так будет лучше для него. Прости, но мы так решили с женой…

Ника с трудом проглотила ком в горле. Первым ее желанием было выкрикнуть:

— А как же я?!

Но, собрав все свои силы, помолчав мгновение, она сказала в трубку:

— Ясно. Все, пока. Будь счастлив, — и отключилась…

Слез не было. Было какое-то онемение, только ноги почему-то дрожали… Она опустилась на кресло…

Телефон звонил еще несколько раз, она выключила звук. На дисплее высвечивалось счастливое, улыбающееся лицо Вадима. Это фото на заставке она сделала, когда они один раз ездили к морю… Они были тогда так счастливы…

Она не помнила, сколько так просидела… Перед глазами навязчиво мелькали картины: Вадим с женой и ребенком, радостно смеющиеся, почему-то за обеденным столом… Вечером, у телевизора, на прогулке в парке… Затем картинка изменилась: Вадим с ней, Новый год, они в самолете, летят в Прагу… Это было уже невыносимо, и, вцепившись зубами в подушку, чтобы не зареветь в голос, она затряслась в рыданиях…

Проснулась Ника от звонка внутреннего телефона. Голова раскалывалась, в висках стучало, во рту пересохло… Безумно хотелось зарыться в подушку, укрыться с головой и забыть все-все!.. Она машинально сняла трубку, не открывая глаз:

— Алло?

— Вероника Александровна, добрый день. Вас беспокоит Татьяна Анатольевна, ваш лечащий врач.

— Да, Татьяна Анатольевна, — ответила в полудреме Ника. — Я узнала вас. Здравствуйте!

— Вероника, вы могли бы подойти сейчас ко мне?

— Что случилось?

«Господи! Оставьте все меня в покое!!»

— Видите ли, пришли результаты ваших анализов, и у меня есть для вас интересная новость.

— Что-то важное?

— Думаю, да! И в свете последних событий нам необходимо изменить кое-что в ваших назначениях.

— У меня обнаружили что-то серьезное? — Ника моментально проснулась.

— В каком-то смысле, да, но я бы не хотела обсуждать это по телефону.

— Хорошо, я сейчас подойду.

Ника положила телефон на тумбочку и, с трудом встав, подошла к зеркалу. Ну и видок! Глаза опухли от слез, лицо помятое. Да, погудели вчера девчонки…

Она вспомнила, как накануне, наконец взяв себя в руки, пришла в столовую на обед и встретила там женщину, с которой познакомилась два дня назад здесь же, в санатории. Валерия, так звали ее новую знакомую, радостно помахала ей рукой. Ника подошла и села к ней за столик.

— Здравствуйте, Ника! Рада вас видеть. Вы не приболели? На вас лица нет!

— Добрый день, Лера. Нет, все в порядке, — с трудом сдерживая слезы, сказала Ника.

— Тогда присаживайтесь ко мне, поболтаем. У меня все равно процедуры только через сорок минут. Я иду за блинчиками. Здесь потрясающие блинчики с творогом. Вам принести? Хотите?

Ника молча ковыряла вилкой котлету. Боясь, что сейчас разрыдается прямо при всех, только отрицательно помотала головой, не поднимая глаз.

Валерия повторила:

— Ника, может, вы хотите что-нибудь другое? Давайте я схожу?

Услышав такой участливый, заботливый голос, Ника, как будто внезапно решившись, подняла на нее полные слез глаза и, через силу криво улыбаясь, сказала хриплым голосом:

— Хочу.

— Что именно?

— Сто грамм и огурец, — усмехнувшись, попыталась пошутить она.

Но шутки не получилось.

Валерия внимательно посмотрела на нее. Почувствовав, что у Ники случилось что-то неладное, только кивнула и без лишних вопросов сказала:

— У меня сейчас процедура. Встречаемся через час в номере.

— Что ты пьешь? — Ника не заметила, как перешла на «ты».

— В таких случаях, как говорится, лучше всего идет водка и селедка, — приняла ее тон Лера.

— С меня стол, с тебя компания. Идет?

— Ok!

…Так, надо взять себя в руки и привести в порядок. Нельзя, чтобы Татьяна Анатольевна увидела ее такой. Сполоснув лицо холодной водой и почистив зубы, она опять посмотрела в зеркало. Ну, вот так гораздо лучше.

Она шла по коридору, и ей казалось, что все встречные смотрят на нее с жалостью. «Интересно, у меня что, действительно такой несчастный вид? Или мне так кажется?..»

Пока Лера была на процедуре, Ника сходила в магазин и купила спиртное и закуску. Они засиделись до глубокой ночи…

Сначала Ника не хотела откровенничать, но, как водится, к концу вечера они уже знали друг о друге практически все. Сработал эффект случайного попутчика.

— Ну вот, улыбаешься — уже хорошо! А то слезы, сопли… На Западе в таких случаях бегут к психологу, а у нас, в России, лучший психолог — подруга и бутылка. А вообще, забей на этого козла!

— Он не козел, хотя… Нет. Не могу, я люблю его, — язык у Ники уже слегка заплетался.

— Ника, не стоит. Он — козел, хотя бы потому что морочил тебе голову до последнего. Как он там сказал? Так будет лучше его ребенку? Он глубоко ошибается! Сдается мне, он пытается сделать лучше самому себе.

— Да нет. Он, похоже, действительно его любит.

— Да дело ведь не в том! Я так понимаю, со своей мадам у него довольно натянутые отношения, но они собираются склеить осколки, так сказать, разбитой чашки во имя блага их общего чада?

— Вероятно, — думая о чем-то своем, машинально ответила Ника.

— Знаешь, как говорят умные люди? Если чашка разбилась — не хрен склеивать, из нее пить уже нельзя! В этих случаях надо выбрасывать осколки и выметать мусор! Все равно ничего хорошего из этого не выйдет. Взаимные обиды, претензии — они ведь уже не забудут все это, как бы ни пытались.

— А ты? Неужели в такой ситуации ты не простила бы?

— Простить? Ну, это смотря насколько сильно меня обидели. Если это просто глупая ссора из-за каких-то пустяков, конечно, простила бы. А если это сопоставимо с предательством или унижением — никогда. Ну или, может быть, простила, если человек это сделал случайно или сильно раскаялся в сделанном, но общаться с таким человеком уже не стала бы. Ибо как сказано в Библии: «Предавший единожды — предаст опять». Ну или как-то так. Уже не помню дословно. Главное — суть! Да, сейчас их связывает ребенок, но пройдет какое-то время, он вырастет, и у него начнется своя жизнь. Их больше ничего не будет связывать, они станут чужими друг другу. А скорее всего, у каждого из них уже идет вторая жизнь. Сложно доверять тому, кто предал, а в данной ситуации обязательно найдутся и у того, и у другого свои адепты.

— Да черт с ними, Лер, пусть живут, как хотят! Мне-то что делать? Я как представлю их вместе, все внутри переворачивается!

— Жить дальше. И забыть про этого козла как можно скорее. Хотя он не отступится так просто от тебя. Готовься, он обязательно тебе позвонит и случится это, как только закончится их показная идиллия, а закончится она очень скоро, поверь мне!

— Откуда ты все знаешь?

— Опыт, Ника, приходит не только с годами, но и с гадами, — криво улыбнулась Лера. — Я старше тебя и знаю об этой жизни немного больше, чем ты. Вот хочешь, я расскажу тебе, что ты о нем думаешь сейчас? Ты думаешь, что он сейчас сидит и тоскует о тебе? Нееет! Ошибаешься! Он сейчас скачет вокруг своей мадам, чтобы заслужить прощение, ибо то, что он жил отдельно от нее, пусть и недолго, уже автоматически засчитывается ему в вину. Даже если и не он инициатор расставания. «Как! Ты жил без меня столько времени? Ах, ты, значит, не скучал по мне? Значит, я не дорога тебе? Вот, значит, как? Ты не любишь меня? Может, у тебя уже и другая есть?!» Ну и все в таком духе, в общем, чтобы заставить мужика почувствовать себя виноватым за то, что он не делал. Всем же известно, лучшая защита — это нападение! А она — оскорбленная невинность. Уже одно то, что он пошел на примирение, сразу отбрасывает его в разряд виноватых.

Они в данный момент пытаются поддержать иллюзию счастливого семейства, поэтому ему сейчас не до тебя. Одна только мысль о тебе — уже крамольна! Но, повторяю, это все временно, ибо каждый уже вкусил все прелести другой жизни. Может быть, пройдет неделя или даже две, и в какой-то момент после ссоры из-за какого-то пустяка, а это обязательно произойдет, каждому из них в голову закрадется даже не сама мысль, а ее тень. Тоска по нормальному человеческому счастью. Желание любить и быть любимым. Вспомнятся люди, с кем было хорошо, и вспомнится, как хорошо с ними было. Возможно, во имя, так сказать, своего придуманного благополучия человек еще какое-то время будет пытаться отогнать от себя эти мысли, но они будут приходить все чаще и чаще. И настанет момент, когда не будет уже сил противиться самому себе, своим желаниям, вот тогда — все! Сметаются все догмы, все преграды, все запреты. Вот тогда — жди звонка!

И вот тут-то главное — не поддаться ложной жалости. Он будет рассказывать, как он скучал по тебе, как думал днями и ночами, как ему плохо без тебя… Но это все, запомни, не любовь к тебе! А жалость к самому себе! Вдумайся! Он скучал, ему плохо… и так далее. Если человек любит — он никогда не допустит, чтобы объекту его любви было плохо. Скорее он пожертвует собой, чем сделает ему больно. А на что твой Вадим пошел ради тебя? Перенес пару встреч с клиентами, заплатил в ресторане? Снял номер в гостинице? Так это потому, что, в первую очередь, он этого хотел, а не потому, что ты была важна ему…

— Лерка, ты такая мудрая, спасибо, что поддержала меня сегодня, а то я думала, что сойду с ума просто от всего этого! — Ника внезапно почувствовала, что совсем захмелела.

— Ладно, — прервала свою обвинительную речь Лера и внезапно улыбнулась. — Да черт с ними, с мужиками, ведь не только они делают нашу жизнь счастливой. Есть и другие человеческие ценности, которые не менее важны: дружба, например, дети, любимая работа… Да и вообще, посмотри, сколько вокруг всего, что может делать нашу жизнь счастливее, посмотри на то, что нас окружает… Мы разучились радоваться простым вещам… Солнцу, которое встает утром из-за горизонта, бескрайней синеве небес, шелесту листвы, шепоту прибоя… — Лера замолчала.

Задумавшись, она смотрела куда-то вдаль, мимо Ники, на что-то, видимое ею одной…

— Лер! Откуда в тебе это? — разом протрезвев от таких ее слов, сказала потрясенная Ника. — Ты говоришь так, как будто чувствуешь что-то такое, что другим не дано!

Лера, как будто внезапно очнувшись, взглянула на часы и подавила зевок.

— Ого! Пора заканчивать, — сказала она совсем другим, обычным тоном. — Когда-нибудь я тебе это расскажу, а пока — тебе пора отдыхать, да и мне тоже. А то проспим завтра все процедуры. Главное, больше не рыдай. Не стоит он твоих слез. Да и вообще… забей на него! — она подняла рюмку. — Давай, за то, чтобы все у нас было хорошо!

— Татьяна Анатольевна, можно? — Ника заглянула в кабинет врача.

— Да, Вероника, заходите, пожалуйста. О! Дорогая моя, вы что, всю ночь не спали? — Татьяна Анатольевна всплеснула руками. — Такой замученный вид и круги под глазами!

— Просто я не очень хорошо себя чувствовала. Голова сильно болела, — соврала Ника, отводя взгляд от доктора.

— А сейчас как? Мне кажется, что и сейчас вы не совсем здоровы. Вас не подташнивает? Давайте-ка я вам сейчас давление померю… Хотя в вашем положении это вполне естественно…

— Татьяна Анатольевна, — не слушая, перебила ее Ника, — вы хотели мне что-то сказать? У меня обнаружили что-то серьезное? Не тяните!.. Постойте! — внезапно в мозгу у нее промелькнула догадка. — Вы сказали «в вашем положении»… Вы что имели в виду? Я — беременна?? — на лице Ники отразилось сначала безмерное удивление, а затем паника…

— Да, дорогая моя, поздравляю! — Татьяна Анатольевна улыбалась, по-своему расценив реакцию Ники. — Судя по анализам, это так! Без обследования гинеколога я не могу сказать вам этого наверняка — срок слишком маленький. Вы ведь поступили к нам без санаторной карты?

— Да, — машинально ответила Ника.

«Неужели это правда? Боже мой! Что же теперь делать?»

— Мне некогда было проходить врачей, но я так делаю постоянно, я просто сдаю анализы и прохожу обследование уже здесь, на месте.

— В вашей карточке нет записи гинеколога, вы еще не ходили к нему?

— Нет, он назначен мне на завтра…

— Ну, тогда завтра после врача — сразу ко мне. А пока я отменяю все процедуры, до его вердикта. Идите и отдохните, а то вид у вас действительно что-то не ахти, да и пульс учащен. Поспите, а потом — на прогулочку! Свежий воздух, крепкий сон — вот, собственно, и все, что вам сейчас нужно. Организм у вас здоровый, поэтому проблем во время беременности быть не должно. Но лучше вам все завтра расскажет гинеколог. Идите, милочка, отдыхайте! — повторила Татьяна Анатольевна.

Выйдя из кабинета терапевта, Ника без сил опустилась на банкетку.

«Вот это да!.. Но почему сейчас?! Господи! Что же делать теперь?!»

Вадим предал ее, оставив ради ребенка… Стоп! Но ведь это тоже его ребенок!

Дрожащими руками она зачем-то набрала телефонный номер Валерии. Потом сбросила, решив, что коридор — не лучшее место для разговора, и надо все-таки хотя бы дойти до комнаты.

Зайдя в номер, она села на кровать и задумалась. Неужели это правда?? В голове крутилось: одна, не замужем, поддержки никакой… Вадим в другой семье, ребенок… Перспектива удручающая. Мысли ее разбегались. В висках стучало. Ника чувствовала себя опустошенной. Она понимала, что надо принять факт беременности и хотя бы посоветоваться с подругами. Но почему-то как раз подругам и не хотелось звонить. Она знала, что сейчас все начнут охать и ахать. Жалеть ее, обсуждать ситуацию и произносить сакраментальную фразу: «Вот видишь! Мы же тебе говорили!..» Это все равно, что расписаться в собственной глупости. А ведь она просто любила его, и единственное, чего она хотела, — это быть с ним… И еще она не хотела, чтобы ее жалели. Она ненавидела, когда ее жалеют.

У нее было одно желание — закрыть глаза и забыть последние несколько дней.

Зазвонил телефон. Ника повернула голову в сторону тумбочки, где он лежал. Валерия… После вчерашнего разговора она стала как-то очень близка ей. Пожалуй, на данный момент это был единственный человек, с которым она захотела бы обсуждать сложившуюся ситуацию. Она взяла трубку.

— Да? — ее голос прозвучал как-то тускло, безжизненно.

— Ника, ты мне звонила? Тебе что, плохо после вчерашнего? — раздался встревоженный голос Леры.

— Лер, ты можешь зайти ко мне сейчас? — у Ники не было даже сил объяснять что-то по телефону.

— Что-то срочное?

— Потом…

— Ну, хорошо, сейчас. У меня только закончился сеанс массажа, оденусь и поднимусь.

Валерия стремительно, без стука, вошла в комнату Ники.

— Что случилось?

— Я беременна, — без предисловий сказала Ника.

— Черт! — Валерия ошеломленно опустилась на стул. — Вот дела! Я так понимаю, счастливый папаша — этот козел Вадим? И я почему-то этому совсем не удивлена!

— Да.

— И что ты намереваешься делать?

— Не знаю, — голос безразличный, без эмоций, а глаза — как у побитой собаки.

С минуту Валерия молча и с жалостью смотрела на Нику, будто раздумывая, что предпринять. Потом решительно сказала:

— Ну, зато я знаю! Звони ему сейчас.

— Ты с ума сошла? Так сразу? — Ника испуганно посмотрела на Валерию. — А если он не захочет разговаривать со мной?

— А чего оттягивать? Сейчас день, он должен быть на работе. Да и какая разница — день, ночь? — уже раздражаясь на реакцию Ники, сказала Лера. — В любом случае — позвонить надо! Он обязан знать. В конце концов, он ведь отец этого ребенка и тоже должен нести какую-то ответственность за него. Ты же сказала, что он из-за своего ребенка вернулся в семью? И это при том, что с супругой он уже готов был развестись! А тебя он любил… — Валерия осеклась и виновато поправилась. — Тебя он любит, а если он узнает, что у него ребенок будет от тебя, так, может, все по-другому и сложится?

Ника молча смотрела на ковер на полу. Потом подняла глаза на Леру.

— А если он решит, что я просто манипулирую им с помощью этого ребенка, чтобы его удержать? Или еще хуже, что я собираюсь выпрашивать у него деньги на ребенка?

— Ну и черт с ним тогда! Пусть думает, что хочет. Попытка — не пытка! Главное — результат! Ты же хочешь, чтобы он вернулся к тебе?

— Хочу, — тихо сказала Ника.

— В любом случае — его нужно оповестить, а уж потом будем думать, что делать!

Она решительно взяла с тумбочки Никин мобильник и подала ей.

— Звони.

Ника держала в руках телефон и не решалась набрать номер Вадима.

— Так, я понимаю, тебе надо набраться смелости? Ладно, я сейчас ухожу, у меня через пятнадцать минут солевая камера. Я освобожусь часа через полтора и зайду к тебе. Надеюсь, к этому времени у тебя будет другое выражение на лице. Помнишь, как в детстве? — Лера улыбнулась. — Я буду за тебя держать кулачки!

Ну вот и все… Ника наконец выдохнула и открыла глаза. Она не помнила, как долго она просидела вот так на кровати, до боли сжимая в руках телефон… Ей казалось, что прошло много часов, но на самом деле — всего минут тридцать. Слез не было, глаза горели каким-то сухим огнем, как будто в них насыпали песок, и была тупая, ноющая боль в груди. Голова просто раскалывалась. Не хотелось ни о чем думать. Хотелось одного — прекратить эту боль любой ценой, уйти от проблем раз и навсегда. Ника осторожно положила мобильный на тумбочку. Взгляд ее упал на стоящий рядом пузырек со снотворным. В последнее время она сильно нервничала, и поэтому, чтобы заснуть, стала прибегать к помощи таблеток. «Вот и выход, — мелькнула у нее в голове мысль. — Уснуть — и все будет кончено!»

Дрожащими руками она взяла пузырек, открутила пробку и высыпала на ладонь горсть таблеток. С минуту она смотрела на них, собираясь с духом, а потом решительно положила в рот и запила водой.

Затем она огляделась вокруг, встала с кресла, зачем-то собрала свою косметику в косметичку. На кровати валялась брошенная кофта. Она машинально открыла шкаф и повестила ее на плечики. Закрыла шкаф, подошла к тумбочке, взяла телефон и отключила его. Подошла к зеркалу и с минуту постояла, глядя на свое отражение, как будто прощаясь сама с собой. Мыслей не было. Она легла на кровать, отвернулась к стене, закрыла глаза и натянула на голову плед…

— Ника! Ника! Да очнись же ты!!!

Кто-то больно хлестал ее по щекам. Сквозь сон Ника слышала издалека вой сирены скорой помощи, чьи-то взволнованные голоса. Видела как в тумане какие-то лица. В нее что-то вливали, ставили капельницу. Ее трясло от озноба. Она вырвало…

— Ну вот и ладненько! Будет жить ваша подруга, но мне не нравится ее сонливость… И потом, эти таблетки, они непереваренные, что это?

— Доктор! Ну она случайно! Она просто прошлую ночь не спала, вот и решила принять сразу две таблетки, чтобы выспаться.

— Две? — доктор многозначительно приподнял бровь. — Мне показалось, их было больше!

— Ну что вы! Вам показалось! Она же еще принимала витамины, да и потом еще и голова у нее болела, таблетка от головы. Поэтому, может, и было чуть больше… Андрей Евгеньевич, — елейным голосом сказала Валерия и посмотрела на доктора умоляющим взглядом, — пожалуйста, не будем девочке портить жизнь, ей и так сегодня досталось! А это вам за труды…

С этими словами Валерия опустила в карман доктора деньги.

Доктор скосил глаза на купюры. Видимо, их количество его вполне удовлетворило, потому что он усмехнулся и сказал:

— Хорошо, все мы иногда ошибаемся, но впредь пусть будет повнимательнее с лекарствами.

— Я прослежу за этим, — очаровательно улыбнулась Валерия.

Пожилой доктор под взглядом Леры инстинктивно приосанился, затем спохватился и наклонился над Никой:

— Ну что, сонная красавица, как ты?

Ника открыла глаза и посмотрела на доктора. Из уголка ее глаза вытекла слезинка.

— Спасибо, уже лучше, — хрипло прошептала она. — Простите, я доставила вам столько хлопот…

— Ничего. Эта наша работа. Правда, пришлось, конечно, поволноваться. Скажи спасибо своей подруге за ее оперативность, да и за смекалку тоже. Она пришла практически сразу, как только тебе стало плохо. И сразу нас вызвала. Лекарство не успело еще подействовать, поэтому никаких серьезных последствий не было, кроме того, что ты начала засыпать. Теперь отдыхай! — доктор обернулся к Валерии: — Я прослежу, чтобы вас никто не беспокоил. Вашему лечащему врачу и руководству я доложу все как надо. Она просто съела несвежую колбасу, купленную в магазине, и отравилась, — он посмотрел на Нику. — А ты, чтобы завтра была в лучшем виде! Понятно?

— Да! — улыбаясь сквозь слезы, сказала Ника.

— Все! Поправляйся! И будь умницей! Я думаю, он не стоит того, чтобы отдавать за него свою жизнь. У тебя еще все впереди. Вся жизнь впереди… — уточнил пожилой доктор.

Валерия закрыла за ним дверь и без сил опустилась прямо на палас. Подруги смотрели друг на друга. У Ники из глаз катились слезы.

— Ника! Как ты могла?.. — устало спросила Валерия.

— Лерочка! Прости, я не хотела, чтобы все так получилось, на меня как будто что-то нашло… Он сказал… Он сказал, что он вообще не уверен, что это его ребенок!! А если даже и его, то он ведь его не просил! Потом он сказал, что лучше всего будет, если я сделаю аборт. И он даже готов оплатить его! А вообще, он скучает по мне и не против продолжать наши встречи…

— Вот тварь! — не выдержала Лера. — И как только таких мудаков земля носит!!

— За что он так меня?! Он же знает, что у меня, кроме него, никого не было! Я ведь его любила!! — уже захлебывалась в рыданиях Ника.

— Все-все! Успокойся! — Лера присела на корточки рядом с ней и обняла ее. — Теперь ты поняла, что не стоит он твоих слез! А ты еще решила этому козлу подарок сделать — уйти из жизни?? Да пошел он! Хорошо, что я сразу пошла к тебе, как только вышла с процедур. Я позвонила на твой номер, но телефон был выключен. Мне это не понравилось, учитывая то, в каком состоянии я оставила тебя, и поэтому сразу поднялась к тебе… Боюсь даже представить, что было бы, не приди я сразу… Вот ты дурочка!.. Знаешь, как можно очень сильно отомстить человеку?

Ника, шмыгая носом, сквозь слезы смотрела на Леру.

— Как?

— Стань счастливой. Без него.

— Я не такая сильная, как ты. Откуда в тебе это? Ты мне в прошлый раз обещала рассказать…

— Ну что ж… — Лера посмотрела на часы. — Времени у меня теперь много, все равно я больше на процедуры сегодня не пойду… — Она на минуту задумалась, будто не зная, с чего начать. — Я ведь тоже не сразу такой была. С детства меня воспитывали по всем правилам политеса: книги, танцы, балет. Вот и выросла эдакая тургеневская барышня. Романтическая натура… Но жизнь внесла свои коррективы. Чтобы как-то жить — хваталась за все. Помощи от родных не было. Выживает сильнейший. Я стала черствой, жесткой, циничной… Возможно, я бы такой и осталась до конца жизни… А потом я попала в аварию, в которой просто чудом осталась жива. Причем отделалась в основном синяками и ушибами, ну и небольшая рана на голове. Только крови много потеряла. Как мне тогда сказали врачи, при таком раскладе шансов остаться в живых, не поломав при этом ни рук, ни ног, и тем более не свернув шею, — ноль целых, хрен десятых. Хирург, который зашивал рану, просто обалдел! Он сказал: «У вас очень сильный ангел-хранитель».

Я лежала в палате после того, как меня откачали в реанимации, влив мне литра два плазмы. Вся в крови, голова замотана бинтами — и улыбалась! В палате было еще пять женщин. Они все переглядывались друг с другом и одна из них наконец не выдержала и спросила у меня осторожно: «Лерочка, а у вас все в порядке?» Они, наверное, думали, что я ударилась головой и теперь буду все время ходить и улыбаться! Я даже не обиделась на них. Я была просто счастлива! Я могла потерять зрение, слух, поломать руки, ноги, позвоночник, стать в лучшем случае инвалидом, а в худшем — я могла погибнуть. А вместо этого я вижу этот мир, я слышу его, я — выжила! И даже не стала овощем.

И как-то сразу отошли на второй план дела, бизнес, деньги, бесконечная суета… Я поняла, что все это — всего лишь мышиная возня по правилам, которые придумали сами люди. Чтобы выпендриться перед другими. У кого лучше дом, у кого круче машина, у кого престижнее колледж для ребенка, у кого дороже платье, ну и так далее… Можно продолжать долго… Но в итоге — это всего лишь для того, чтобы хоть как-то показать свою значимость в этой их, может быть, никчемной жизни. И чем никчемнее человек — тем больше понтов! Потому что, если у него нет ничего за душой, ему просто нечего дать людям — он им неинтересен, его никто не замечает, и страшно ему от этого. Вот и рядится он в дорогие лейблы, лезет из кожи вон, чтобы показать: вот, смотрите! Я такая (или такой) вся крутая из себя! Ведь пословицу «встречают по одежке, провожают по уму» еще никто не отменял. Вот, собственно, на этом и играют. Заинтересовать собой хотя бы в материальном плане. Хотя бы ненадолго! Это потом люди разберутся, что он за человек и нужен ли он им в их жизни, а пока — да! Персона!

Если человек самодостаточен — ему безразлично, что о нем скажут, что подумают чужие люди. Для него главное — уважение его близких и любимых. А всем все равно никогда хорош не будешь. Поэтому надо жить в гармонии с собой и просто наслаждаться этой жизнью. Ведь, по большому счету, необязательно быть богатым, чтобы быть счастливым.

За этой никчемной суетой люди часто откладывают на потом то, что действительно важно, забывая о том, что «потом» может просто не наступить…

…Пока я лежала в больнице, я опять вспомнила, как пахнут травы в летний солнечный полдень на лугу, как шелестят листья деревьев на ветру, темную прохладу леса в знойный день… Знаешь, когда я была маленькой, меня на лето отвозили в деревню к родным, и дедушка часто брал меня на сенокос. У них была корова, и дед с моими дядьками ездил заготавливать сено для нее на зиму. И вот они косят, а я возле леса играю на опушке. Бывало, набегаешься, ляжешь в высокую траву, а там такое разнотравье: цветочки розовые, голубые, желтые… Смотришь в небо… А там облачка бегут, такие затейливые. Я любила представлять, что там конь скачет, там пароход плывет, а там — целый город с домами и башнями, как в сказке!.. А вокруг — тишина! Только непрерывный стрекот кузнечиков в траве да пение птиц высоко в небе…

И вот тогда я поняла, что вот это все, что даровано нам просто так свыше, и есть самая главная ценность. Только обычно тем, что нам достается даром, почему-то совсем не дорожат. У людей в погоне за материальными благами, за всей этой мишурой часто происходит переоценка ценностей в какую-то другую, неправильную сторону.

А разве сама жизнь — это не самое главное чудо? А ты… Да как ты могла вообще подумать о таком? А тем более у тебя уже есть еще одно чудо, дарованное судьбой, — ребенок! Сколько женщин мечтает об этом! А ты просто так берешь и отбрасываешь этот подарок судьбы! Все! Не смей больше даже думать о подобном! Сейчас все обошлось и, будем надеяться, без последствий. А пока — отдыхай! Я зайду позже.

— Лерочка! Прости меня еще раз! Я все поняла! Спасибо тебе за все!

— Спи уже! — улыбнулась Валерия. — А завтра — к гинекологу!

                                      ***

— Ника! Ну, ты тогда все не так поняла. Я просто не поверил тебе, решил, что ты используешь этого ребенка, чтобы вернуть меня, — Вадим присел напротив нее на лежак.

— Можешь ничего не объяснять. Меня больше это не интересует.

— Я скучал по тебе! — в голосе Вадима прозвучали ностальгические нотки. — Ты тогда так резко оборвала наше общение.

— Ты? Скучал?? Да ты даже ни разу не позвонил попросить прощения!!

— Но ты же ведь сама заблокировала меня.

— И ты еще хотел, чтобы я общалась с тобой после того, что ты мне сказал?! Да и потом, если бы захотел — дозвонился. Я заблокировала только один твой номер, а если мне память не изменяет, их у тебя было штуки три.

— Ну, я просто растерялся…

— Так растерялся, что потерялся на целых пять лет… Да ты просто испугался за себя, испугался, что узнает жена и устроит тебе скандал! Тебе наплевать было и на меня, и на этого ребенка! — Ника чуть не задохнулась от гнева.

— Простите, у вас все в порядке? — раздался рядом голос.

Ника и Вадим одновременно обернулись. Рядом стоял мужчина лет сорока.

— Все нормально? Мне показалось, этот человек вас обидел?

— Слышь, мужик, — сквозь зубы процедил Вадим, — шел бы ты отсюда, пока я тебя не проводил!

Ника растерянно переводила взгляд с одного мужчины на другого.

— Вообще-то я спросил у дамы, — усмехнулся незнакомец. — А проводить я и сам могу.

Внезапно Нике стало смешно. Лариска была бы в восторге от этой ситуации — прямо-таки идеальный вариант для мести! И очаровательно улыбнувшись, Ника обратилась к незнакомцу:

— Спасибо вам за внимание. Вы правы, мой собеседник уже уходит. Я думаю, ему пора. Мы уже все обсудили. Не так ли? — уже обращаясь к Вадиму, язвительно сказала Ника.

Вадим бросил злобный взгляд на незнакомца, но тот, похоже, уходить не собирался.

— Хорошо, Ника, я думаю, мы еще поговорим попозже.

— Передавай привет супруге! — ухмыльнулась Ника.

— Что он от вас хотел?

К Нике внезапно вернулось хорошее настроение.

— Да так, старый знакомый, со старыми претензиями, — глядя вслед удаляющемуся Вадиму, сказала она.

— Не скрою, меня попросила прийти, так сказать, вам на помощь ваша подруга. Мы шли на пляж, и тут она увидела, что этот мужчина рядом с вами. Вероятно, она не хотела, чтобы вы с ним общались? Или я ошибаюсь?

— А казачок-то засланный! — засмеялась Ника чуть разочарованно. — Лариска! Вот… жучка! Опять она лезет в мою жизнь! — беззлобно проворчала про себя Ника. — Хотя в этот раз она, наверное, права… А я уж тут уши развесила, что понравилась вам!

— А с чего вы решили, что вы мне не нравитесь? Может, я как раз искал предлог подойти к вам? — сделав круглые глаза и едва сдерживая смех, сказал незнакомец. — Я шел на пляж, смотрю — сидит симпатичная девушка, одна. Дай, думаю, сейчас подкачу к ней. Вдруг этот ваш старый знакомый подходит раньше меня! Я был разочарован, но тут смотрю, вы явно не муж и жена, и к тому же вам неприятно его появление. Тут подходит ко мне ваша подруга и говорит: «Не могли бы вы помочь моей подруге?» Я ответил: «С удовольствием!» И вот я здесь!

Ника смеялась — незнакомец так уморительно в лицах передал его разговор с Ларисой:

— Ну что же! Давайте знакомится, спаситель! Ника.

— Да я уже знаю. Очень приятно. Владимир.

— Так куда вы дели мою подругу?

— Она сделала рокировку и теперь сидит с баре, рядом с бассейном. Я вижу ее отсюда. Мне кажется, она что-то замышляет! — вполголоса заговорщицким шепотом добавил он.

— С чего вы взяли? — удивилась Ника, оглядываясь.

— Она за кем-то наблюдает и так уморительно конспирируется, закрываясь журналом.

— Тоже мне, Мата Хари! — ухмыльнулась Ника.

— Я так понимаю, весь этот сыр-бор из-за вас, мадам?

— В какой-то мере.

— То есть?

— Ларке захотелось поразвлечься.

— ??

— Ну, это связано с тем моим знакомым…

— Продолжайте! Я имею право знать, от кого мог получить по фейсу? — с притворным негодованием сказал Владимир.

Ника засмеялась.

— В общем, это давняя история. Когда-то этот человек поступил как… — Ника замялась, пытаясь подобрать эпитет помягче.

— Как козел? — ухмыльнулся Владимир.

— Ну, — усмехнулась Ника, — наверное, да. Это касалось меня. Мы расстались.

— Вы послали его.

— Я просто прекратила наше общение. Я не видела его много лет, и вот теперь я встречаю его здесь. Лариске захотелось, как бы это выразиться, чтобы я отомстила ему.

— А я, так сказать, орудие этой мести?

Ника смущенно усмехнулась:

— Не обижайтесь. Это не моя инициатива. С моей подругой сложно спорить, это все равно, что переть против танка. В конце концов, можете расценивать это как небольшое приключение. Сделайте вид, что вы ухаживаете за мной. Ну, пообщаемся чуть-чуть — и все. Пусть он немного подергается. Собственно, чего вам бояться? Я же не собираюсь вас к алтарю вести.

— Кто знает! А вдруг? Не успеешь оглянуться — а уже окольцован! — Владимир сделал испуганные глаза.

— Да ну вас! — уже откровенно смеялась Ника. — Я поняла, что с чувством юмора у вас все в порядке. Вы наверняка женаты?

— Нет. Вы ошибаетесь. Я холостой.

— Все вы, мужчины, на отдыхе холостые, а дома — жена и куча детей.

— Клянусь! — сделал испуганное лицо Владимир, но глаза у него смеялись. — У меня нет супруги, а тем более кучи детей! Признаюсь честно, есть сын. Но он живет с уже практически бывшей женой. Мы разводимся.

— Черт побери! Еще один! — не удержавшись, воскликнула Ника. — Ну все! Теперь уж точно, спасибо за помощь, но — до свидания!

— Простите, не понял? — Владимир недоуменно посмотрел на Нику. — В смысле — до свидания?

— В самом прямом! Второй раз на одни и те же грабли наступать не собираюсь! Поумнела…

В глазах Владимира мелькнуло догадка:

— А-а-а-а! Кажется, я начинаю понимать! Если не ошибаюсь, вот сейчас в сторону отеля направляются обиженные и оскорбленные «грабли» номер один? — Владимир с трудом сдерживал улыбку, а в глазах его плясали чертики.

— Вот вы!.. — Ника аж задохнулась от возмущения и бросила гневный взгляд на Владимира, но, встретившись с его смеющимся взглядом, вдруг фыркнула, а потом сама начала хохотать.

— Вы ужасный человек!

— Ну зато, судя по всему, вы — хорошая.

— С чего это вы взяли? Мы знакомы всего пять минут, и вы меня не знаете вообще!

— Ну если я плохой, а вас, судя по всему, тянет к плохим, значит, вы — хорошая. Это же классика жанра. Примерная девочка и хулиган.

— Да ну вас!

— Так что? Я был прав по поводу «граблей»?

— Ну сдаюсь, да, правы… Хотя я не хочу об этом говорить.

— И не надо! Все равно рано или поздно расскажете!

— Вы так уверены в своей неотразимости?

— Нет. Я уверен в своем профессионализме, — усмехнулся Владимир.

— То есть? — удивилась Ника. — И кто же вы по профессии?

— Небольшое уточнение. По профессии, а вернее, по роду деятельности я — бизнесмен, а вот первое образование у меня — психолог.

— И как сочетаются эти две вещи?

— Да собственно, никак, поскольку наша фирма занимается строительством. Просто моя первая профессия оказалась не особо востребованной или, может, я был не очень хорошим психологом. А мой брат — он строитель, как раз основал свою фирму. Ему нужны были свои люди в этом бизнесе, и он предложил мне переквалифицироваться. Я тогда был еще молодым, амбициозным и сначала долго сопротивлялся. Уж очень грела меня мысль открыть свой кабинет психологической помощи, помогать людям, так сказать… Но нужно было кормить семью, и в конце концов я сдался. Пришлось заочно получить второе образование. Так я и стал строителем. И теперь мне это даже нравится. Но первую профессию не забыл. Вполне могу оказать первую психологическую помощь.

— Спасибо, но уже не надо. Так сказать, за давностью лет…

— А вот тут, мадам, вы лукавите! Ваш диалог с «граблями номер один» я, признаюсь, частично слышал. Поэтому с полной уверенностью могу сказать, что в вас до сих пор жива обида, да, кстати, и не только обида по отношению к этому человеку.

— Ничего подобного! Мне он давно безразличен.

— И опять — неправда! Не далее как пять минут назад вы просили меня помочь вам потрепать нервы этому бедолаге. Значит, несмотря на, как вы там выразились, давность лет, он вам отнюдь не безразличен. Но если вы сейчас не готовы к исповеди, я пойму вас. Видимо, эта встреча явилась для вас полной неожиданностью, и в вашей голове еще полный хаос, а в душе — буря противоречивых чувств. Ничего, подождем, я терпеливый! И кстати! Мой вам совет — поговорите все-таки с ним, иначе невысказанность так и будет продолжать мучить вас.

— Посмотрим, — проворчала Ника, в душе сознавая, что, наверное, Владимир по-своему прав. — А с чего вы вообще решили, что я буду с вами откровенничать?

— Видите ли, я вас заметил еще в аэропорту. Мы летели в одном самолете. Вы просто не обратили внимания, но я сидел наискосок от вас. Вы меня заинтересовали еще тогда. И я собираюсь поближе узнать вас. А если я чего-то хочу, я обязательно этого добиваюсь.

— Ну-ну, — приподняла бровь Ника, — вы еще и чертовски самонадеянны. Посмотрим… А вы что, один здесь?

— Да, — пожал плечами Владимир. — У меня дома очень напряженная жизнь. Бизнес у нас немаленький. По роду деятельности я постоянно общаюсь с кучей народа. Это достаточно тяжело в эмоциональном плане. Поэтому на отдыхе я предпочитаю одиночество. Шумные компании — это не для меня. Я интроверт. Для комфорта мне необходимо личное пространство, а в обычной, повседневной жизни сбежать куда-либо от общения очень сложно. На работе — ад, домой приезжаешь — начинаются звонки от родственников, друзей. Поэтому стараюсь вырваться на отдых туда, где меньше всего ожидаешь встретить соотечественников.

— Да… — хмыкнула Ника. — Но заметьте! Сейчас не я первая пристала к вам. И в смысле соотечественников, я думаю, Турция — это не самый удачный вариант. Вам нужно было куда-нибудь в дебри Амазонки, чтобы точно не встретить там русских. Они уже, по-моему, везде!

Владимир засмеялся:

— Это в смысле тонкий намек, что не пошел бы я…?

— Да нет, все нормально. С вами приятно общаться.

— Спасибо за комплимент. А что касается Турции, вы, конечно, правы, но в данном случае так сложились обстоятельства. У нас сейчас временный застой. Один объект только сдали, другой, наоборот, на стадии документации, остальные — ну там все пока идет ровно, а я что-то так устал, пока занимался сдачей объекта, что решил сделать себе внеочередной отпуск и сбежать дней на десять куда подальше. Послал все к черту, позвонил знакомой из турагентства, и она мне предложила этот вариант. И вот я здесь.

— Но вы же сказали, что сбежали от навязчивого общения, однако, сейчас сами подошли ко мне.

— Я два дня с удовольствием наблюдал за вами, как истинный сибарит, растягивая удовольствие от предвкушения знакомства с вами, но все как-то не решался подойти. У вас почему-то постоянно было напряженное лицо. Это как-то не соответствовало концепции приятного легкого знакомства. А тут сегодня вдруг подворачивается ваша подруга со своим нелепым предложением, и я решил — чем черт не шутит, а вдруг все не так плохо сложится?

— Ну и как? Я не оправдала ваших надежд?

— Да нет. Меня трудности не пугают. А не хотите провести сегодня вечер в компании со мной?

Ника заколебалась. С одной стороны, вроде бы приятный мужик, но как быть с Лариской? Она может обидеться.

Заметив ее колебания, Владимир сказал:

— Если вас немного пугает мое предложение, можете взять с собой вашу подругу. Я с удовольствием пообщаюсь с вами обеими, тем более что, насколько я успел заметить, она в своем роде интересный индивидуум.

— Очень деликатно сказано! — хмыкнула Ника. — Вы, наверное, хотели сказать — безбашенная?

Владимир захохотал:

— Ну, заметьте, это не я сказал! В какой-то мере, судя по всему, да.

— Да нет, она действительно такая. Море оптимизма, никогда не унывает, вечно в движняке. В общем, как там говорят? За любой кипиш, кроме голодовки!

— Ну вот и прекрасно! Голодовки не будет, это я вам обещаю!

Так и не дождавшись Ларису, Ника вернулась в номер.

Подруга лежала на кровати с маской из клубники на лице.

— Лариска! Тебя убить мало! Куда ты исчезла? И еще мужика мне этого подослала? — Ника устало опустилась в кресло.

— Нет, ну вы посмотрите на нее! Я, можно сказать, ей жизнь спасла! Вместо того чтобы кидаться со словами благодарности мне на шею, она еще и наезжает на меня?! — пробормотала Лариска, не открывая глаз.

— Ты фейс свой сначала вымой, а потом буду кидаться тебе на шею!

— Ну и что тебя не устроило? Твоего козла он отшил, насколько я поняла?

— Отшил… Да я не про Вадима, а про Владимира.

— А! Так он — Владимир? Не знаю-не знаю… Вы с ним так мило беседовали, что я так сразу и подумала — он тебе ужасно неприятен! Прямо-таки отвращение вызывает! — хмыкнула Ларка.

— Язва!

— А то! Надеюсь, он пригласил тебя куда-нибудь на вечер?

— Пригласил. Нас обеих.

— Ну да, конечно! Небось, ты ему условие поставила. Я прям так ему там нужна, без меня и вечер — не вечер!.. Сама пойдешь.

— Не пойду я без тебя! — заупрямилась Ника.

— Что так? Стесняешься? — ухмыльнулась Лариска. — Ну ладно, черт с тобой! На первый раз схожу и на второй, может быть, схожу, а на третий вы уже и без меня прекрасно обойдетесь.

— С чего ты взяла, что будет второй, а тем более третий раз? — удивилась Ника.

— Вот посмотришь! Ты же знаешь — я провидица!

— Да ну тебя! Тоже мне, пифия! — Ника закатила глаза. — Собирайся в ресторан, я ужасно голодная!

Они уже заканчивали обед, как вдруг к ним подошел Вадим.

— Приятного аппетита, дамы! Ника, мы можем поговорить? Пожалуйста! — голос его звучал просительно.

У Ники все внутри задрожало. «Блин! Что со мной? Неужели этот эскулап-психолог действительно был прав, и Вадим мне до сих пор небезразличен?»

Лариса бросила взгляд на Нику и понимающе приподняла бровь.

— В принципе я уже закончила. Ника, я буду в номере.

Ника и Вадим молчали, пока Лариса уходила.

— А ты смелый стал, как я посмотрю. Что так? Супруга-то знает, что ты здесь?

— Ника, не начинай, давай прогуляемся. Тут не самое подходящее место для разговора.

— Боишься, что знакомая твоя увидит нас? Ну что ж, пойдем.

Вадим поморщился:

— Нет, не боюсь. Они на три дня улетели в Израиль.

Они шли по набережной.

— А ты что не полетел с ними? Боишься кары Господней?

— Нет. Не боюсь. Устал я что-то бояться.

— О! И давно ты стал таким смелым? С тех пор как самолет улетел по направлению Земли обетованной?

— Ника, пожалуйста, оставь этот сарказм. Хотя… я понимаю тебя.

— Неужели? Тогда зачем этот разговор? Если ты понимаешь меня, то ты должен знать заранее все, что я скажу тебе.

— Ты даже не представляешь себе, как я мучился, когда потерял тебя!

— Что имеем — не храним, потерявши — плачем? Когда-то меня предупреждали, что именно так все и будет. Как все, оказывается, предсказуемо!.. Хорошо, но почему ты тогда никак не объявился, если так мучился?

— Ты права, я мог позвонить тебе тогда, но я знал, что этим причиню тебе еще большую боль. Но я не мог представить себе, на какую кабалу я сам себя обрек!

— А что произошло? Все как ты хотел — любимая супруга, ребенок. Крепкая счастливая семья…

— Не иронизируй.

— Так что же у тебя все-таки не так?

— Мы с женой уже давно живем как чужие.

— Что-то я такого не заметила. Внешне — вполне даже все благополучно.

— Это внешне. А по сути — у каждого своя жизнь.

— Все в твоих руках… Подожди, вы живете как чужие, а ребенок? Ведь по идее все делалось ради него?

— Я не знаю… Видимо, в какой-то момент что-то пошло не так…

— Отольются кошке мышкины слезки… — задумчиво, глядя в пол, проговорила Ника.

— Что? Прости, я не расслышал.

— Да так, ничего. Я говорю, бабушка моя — очень мудрая женщина была, она когда-то говорила, что никакое зло не останется безнаказанным.

— Ты хочешь сказать, что я получил по заслугам?

— А это уж тебе судить, все ты получил или еще какие долги за тобой остались.

— Ника, представь, когда я увидел тебя позавчера в холле гостиницы, меня как будто током тряхнуло. Я понял, что не могу и не хочу еще раз потерять тебя. Я же вижу, что у тебя все еще есть чувства ко мне!

— Послушай, но ведь ты прекрасно жил все эти годы без меня, и если бы не наша случайная встреча, так бы и дальше все продолжалось.

— Нет. Ты не права. О тебе я никогда не забывал. Признаюсь честно, в моей жизни было много женщин. Но только две действительно были для меня очень дороги.

Ника приподняла левую бровь, но промолчала.

— Как ты понимаешь, первая — это моя супруга. А вторая — ты. Но с супругой уже все давно не так. Были моменты, когда я хотел все бросить и вернуться к тебе.

— Что же тебе помешало?

— Я боялся, что ты меня просто пошлешь куда подальше! Пока я не звонил, у меня оставалась надежда, что, может быть, я все еще тебе дорог? Что когда-нибудь мы вот так, случайно, где-нибудь встретимся, и я опять смогу вернуть тебя и твою любовь…

— Ты хоть сам веришь в то, что говоришь? Не помню, кто сказал: «Никогда не возвращайтесь к мужчине вновь. Зачем читать книгу во второй раз, если конец уже известен?»

— Ника, ты какая-то другая стала… Жестче. Ты раньше так никогда не говорила.

— Повзрослела… Вадим, ты прости, я пойду, что-то у меня голова разболелась.

— Да. Конечно! Может, я могу чем-то помочь?

— Нет, спасибо. Я хочу отдохнуть.

— Ника, мы еще можем увидеться?

— Посмотрим, может быть… — неопределенно ответила она.

— Только не говори, что ты опять собралась связаться с этим козлом!! — Лариска, оторвавшись от чтения книги, настороженно посмотрела на Нику.

— С чего ты взяла? — немного фальшиво удивилась та.

— Да блин! У тебя же все на лице написано! — возмущенно всплеснула руками Ларка. Я что, попала в точку?? Ты забыла, через что тебе пришлось пройти из-за него?

— Я ничего не забыла, — устало ответила Ника. — Но ведь я и сама виновата!

— В смысле? Это… как это?? — Лариска изумленно округлила глаза.

— Ну ведь он же честно мне говорил, что женат. И еще ребенок… Ведь, наверное, лучше, если у него есть и отец, и мать…

— Обалдеть! Все! Мир сошел с ума! Ты или дура, или блаженная! Или дура блаженная! Тебе напомнить, как легко он отказался от тебя и твоего ребенка, когда ему было выгодно? Так… Чтобы я больше о нем не слышала! Я, можно сказать, в поте лица устраиваю ее личную жизнь. Нашла ей классного мужика, а она опять с этим козлом захороводила!

— Да ничего еще не захороводила! Просто поговорили десять минут…

— Десять?? Да вас битый час не было! Я уже решила идти тебя разыскивать!

— Я что, маленькая, что ли?

— Хуже! Те хоть не соображают, что делают, а ты сознательно опять обрекаешь себя на проблемы! Опять будешь выть, как побитая собака, когда он в очередной раз тебя бросит. Все! Слышать о нем не хочу! Ты лучше подумай, что наденешь в ресторан…

Вечер прошел замечательно. Владимир очень легко вписался в их компанию. Они прекрасно нашли общий язык с Лариской. Много шутили, смеялись. Ника больше молчала. Зато Ларка заливалась соловьем, не забывая как бы случайно вставлять что-то хвалебное в адрес Ники.

— Лариса, вы удивительный человек! — вытирая слезы от смеха, сказал Владимир. — У вас потрясающее чувство юмора. Ваша история про загар, кота и сметану просто сразила меня! Я очень рад, что вы меня сегодня остановили, а то я уже слегка тут заскучал. Знаете, пляжный отдых не для меня. Я все-таки больше предпочитаю что-то более динамичное. А вы — прямо огонь! Ника, у вас все такие подруги?

— В смысле, такие же сумасбродные?

— Ну спасибо, дорогая! Я, значит, уже сумасшедшая? — сделав оскорбленное лицо, сказала Лариска.

— Лар! Не утрируй! Ты же знаешь, как я к тебе отношусь!

— Да ладно! Шучу. Хотя она отчасти права, — засмеялась Лариса. — А вот еще, послушайте! У меня есть подруга, мы дружим еще с института, так вот, с ней случилась невероятная история!..

— Лариса у нас просто кладезь самых невероятных историй, — подняла глаза к небу Ника.

— Но это было на самом деле! — возмутилась Лариса.

— Мы все внимание!

— Так вот, как-то раз мы с Татьяной…

Все то время, пока Лариса рассказывала, Ника практически не слушала ее. Да собственно, эту историю она знала почти наизусть. И сейчас, пока Лариса была занята рассказом, а Владимир увлеченно слушал ее, Ника смогла наконец остаться наедине со своими размышлениями. Иногда взгляд Ники скользил по лицу Владимира, и тогда лицо ее становилось задумчивым. Потом, как будто спохватившись, она машинально улыбалась, иногда кивала в знак одобрения, но мысли ее были далеко. Она не замечала, что Владимир внимательно, незаметно наблюдал за ней.

— Боже мой! Уже первый час ночи! — воскликнула Лариса, посмотрев на часы.

Они сидели на террасе ресторана. Соседние столики, освещенные только в центре светом свечей, за пределом этого круга скрывались в полумраке. Звучала тихая музыка. Поодаль в темноте слышался ленивый шелест накатывающихся на берег волн.

— Ну что ж, милые дамы, я вижу, вы уже устали? Давайте я провожу вас.

— Нет-нет! Вы, если хотите, оставайтесь, а я пойду. Просто валюсь с ног! Ника, ключ у тебя с собой есть?

— Я тоже пойду, — сказала Ника, поднимаясь.

— Совсем необязательно. Сиди! Время еще детское! Спасибо за приятную компанию. Вечер чудесный, можете продолжать. Но я плохо спала прошлую ночь. И к тому же хочу встать пораньше — пойти искупаться в море, пока на пляже никого нет.

— К чему такая конспирация? Вы ненавидите людей?

— Люблю иногда уединиться! — усмехнулась Лариса.

— Уединиться? В смысле? Вы любите купаться одна? В чем прелесть? Поделитесь! Вы не шутите?

Лариса отвела взгляд в сторону, туда, где в ночи слышался легкий шелест прибоя, и взгляд ее стал задумчиво-мечтательным:

— Знаете, Владимир, это такой кайф, когда идешь на море на утренней заре. Еще все спят… Тишина… Море не шелохнется… Оно еще по цвету сливается с горизонтом. И вот наконец солнце едва зарозовело на вершинах гор, и море постепенно начинает менять окраску… Оно становится аквамариновым. Заходишь в воду… Она еще прохладная и совершенно прозрачная! Сквозь толщу воды видишь каждый камешек, каждую раковину. Там проплыл морской конек, там — стая мелких рыбешек. Куда-то неуклюже спешит краб… Море, оно ведь живое, — слегка смущенно продолжала Лариса. — Ощущение, что ты просто растворяешься во всем этом! Полное слияние с природой!

— Лариса! Да вы просто поэт! — потрясенно сказал Владимир. — Я никак не ожидал таких слов от вас!

— А чего вы ожидали? — усмехнулась Ларка. — Если я такая сумасбродная, как говорят, без царя в голове, то я и чувствовать не могу утонченно?

— Нет, конечно! Простите… Просто такой резкий переход от полной бесшабашности до такого обостренного восприятия окружающего мира… Вы так поэтично это описывали… Вы не пишете стихи?

— Прощаю! — засмеялась Лариса. — Нет, не пишу. Пыталась в далеком детстве, но сама же не могла читать их без отвращения. Видите ли, я — перфекционист. У меня все должно быть идеально, ну или приближено к этому. По крайней мере, я всегда пытаюсь стремиться к тому. И если что-то не соответствует моим стандартам, я просто больная от этого. Я поняла, что Пушкиным мне не быть, а если так, то не стоит и начинать. Хотя, как говорила моя мама, все было не так уж и плохо.

— Жаль… Жаль, что ваша мама не смогла вас убедить продолжать свои изыскания в области литературы. Ну стихи — ладно! Там, конечно, рифмы и все такое, но прозу-то вы должны были попробовать! Такой талант пропадает! Почему бы вам не начать писать, ну например, женские романы?

— Увольте! — засмеялась Лариса. — Кому они нужны? Сейчас, увы, никто уже книг не читает.

— Ну я не думаю, что все так плохо. И все же, Лариса?

— И все же — я иду отдыхать! — засмеялась Лариска. — Спокойной ночи!

— У вас удивительная подруга, — задумчиво сказал Владимир, когда они остались вдвоем с Никой.

— Да. Лариса — человек интересной судьбы. Она вам тут много рассказывала про других, а про нее саму можно писать романы!

— Вот как?! — заинтересовался Владимир.

— Ого! — шутливо погрозила пальцем Ника. — Если бы вы были моим ухажером, мне бы, наверное, не понравился такой интерес к моей подруге, — засмеялась Ника. — Но поскольку, как в той песне: «Мы друг другу никто, и от этого легче», — я вполне спокойно могу рассказывать про нее часами.

— Я с удовольствием послушаю…

— Знаете, Лара — очень компанейский человек.

— Я это заметил… — улыбнувшись, лаконично сказал Владимир.

— Вот-вот! Она всегда легко сходилась с людьми, у нее вечно была куча друзей. Да и поклонников хватало, но замуж она почему-то долго не выходила. Хотя вроде бы и предлагали, но она как-то несерьезно ко всему этому относилась. Может, не любила никого? В общем, после института она случайно знакомится с мужчиной старше ее и влюбляется в первый раз по-настоящему. Завязался бурный роман. Но, к сожалению, он был уже женат. Правда, детей в той семье не было. Лариса, видимо, надеялась, что он разведется с той женщиной, но он как-то не торопился. Сами понимаете, что о детях тоже речи не было. Вот так и жила Ларка — ни семьи, ни детей, только приходящий любовник. Как ни странно, тот ее мужик был вхож в ее компанию, и общались они вполне легально. Зачастую даже отдыхали вместе в кругу ее друзей. Но суть не в этом. Это, скорее, предыстория. Как-то раз мы собрались всей компанией на шашлыки на майские праздники. А надо сказать, у Ларисы в пригороде была старая дача, построенная еще ее дедом. Досталась в наследство. Родители у нее умерли рано. Эдакий ветхий деревянный теремок. Там вечно и проходили все гулянки. Короче, приезжает вся наша компания туда, а там — капкан! Под крышей на чердаке завелись осы. В принципе, если их не трогать, то, может быть, и они не тронут, но все равно неприятно. Народ, особенно мужики, уже разгоряченные спиртным, которое очень неплохо шло под шашлычок, стали вспоминать разные способы, как избавиться от них. И тут Ларискин хахаль решил показать свою смекалку. Говорит: «Неси баллончик с аэрозолем и зажигалку. Сейчас я их выкурю…» И полез на чердак… Представьте себе!..

В общем, все получилось, как в детской страшилке: «Маленькие дети играли в индейцев — долго пылал аул адыгейцев…». Хотя — нет. Домик сгорел как раз очень быстро. Когда занялась крыша, все быстро протрезвели, кинулись спасать, попытались ведрами тушить, бестолково мечась от колодца к дому, все в саже, как черти! И ржем как лошади! А больше всех суетился сам виновник этого эксперимента. Ну понятное дело — помог, называется! Лариска, как фурия, с распущенными волосами бегала между нами. Одни глаза белели… Она его тогда чуть не убила… Но куда там! Дедушкин дом полыхал, как факел! Пожарные приехали, когда он уже догорал…

Ника так смешно в лицах описывала все это, что Владимир, видимо, представивший воочию эту картину, почти рыдал от смеха.

— Вот-вот! И мы тоже ржали в тот момент как идиоты. Сама не знаю почему, наверное, это было нервное…

— И что же было дальше?

— А дальше Лариска махнула рукой и сказала: «Да и черт с ним! Это не повод прекращать веселиться. Все равно эта старая рухлядь скоро завалилась бы». И все пошли бухать дальше, вспоминая все перипетии дня. Ночевали, правда, в сарае соседа, который пожалел и пустил нас. Ну пожалел, наверное, еще и потому, что пил потом вместе с нами… — Ника слегка задумалась, видимо, была вся во власти воспоминаний.

Легкая усмешка блуждала на ее лице. Владимир терпеливо ждал…

Потом она, как будто очнувшись, продолжила:

— Виновник всего этого, видимо, чувствуя угрызения совести, все-таки помог Ларисе. Дал какие-то деньги. Но восстанавливать это не было смысла. И она решила поставить на том месте уже кирпичное строение. Пригласила бригаду строителей, а возглавлял ту бригаду молодой парень, приехавший на заработки из Белоруссии. И представляете себе наше удивление, когда не прошло и двух месяцев, как наша Лариса объявляет нам, что она послала своего любовника куда подальше и через месяц выходит замуж. И как вы думаете, за кого? За этого прораба!

— Она замужем?

— Уже нет.

Владимир вопросительно посмотрел на Нику.

— Или это не мое дело?

— Да нет. Это не тайна. Они прожили вместе почти пять лет. А потом он засобирался назад, на родину. Там у него престарелая мать. Он не захотел оставлять ее одну. А она, мать, не захотела переезжать к ним. Лариса тоже, в свою очередь, не хотела уезжать из России. Начались ссоры, конфликты… В общем, он уехал, а она осталась здесь, с дочкой.

— У нее ребенок? Она не говорила…

— Ну, она обычно не очень любит говорить о своей жизни. Она никогда не жалуется. Она оптимистка по жизни. Как она любит говорить: «Улыбайтесь, господа! Один хрен ваши проблемы никого не волнуют!» Так и тут получилось — не было бы счастья, да несчастье помогло…

— Да… Чего только в жизни не случается! Но вы сказали, не было бы счастья?.. Но ведь она опять одна?

— Ну, наша Ларочка никогда не унывает. Во-первых, у нее чудесная дочка, Сонечка. Во-вторых, ее Славик все-таки построил дом на месте дедушкиного. Собственно, там она сейчас и живет летом. Да и вообще, как я уже сказала, она оптимистка по жизни.

— А кто она по профессии?

— Корректор в издательстве.

— Не очень доходная профессия.

— Она подрабатывает, берет учеников, переводы…

— То есть? Каких учеников?

— А я не говорила вам? Как я уже сказала, родители у нее умерли рано: у мамы было больное сердце, а у отца — онкология, и Лару воспитывала бабушка, которая в свое время преподавала в университете иностранные языки. Она была профессором. Знала почти в совершенстве английский и французский. Могла неплохо изъясняться на итальянском и немецком. Я помню ее. Всегда строго одетая, такая серьезная дама! Так вот, она заставляла Лариску разговаривать дома поочередно на разных языках и добилась того, что, по крайней мере, Лариска более-менее может объясниться и на итальянском, и на немецком, и на французском. А английский она знает очень хорошо. Она же с отличием закончила романо-германский факультет. И корректор она не простой, а со знанием языков. Поскольку, собственно, она еще и лингвист. Берет переводы на дом. В общем, на жизнь вполне хватает, даже вот на такие поездки.

— А с кем сейчас дочка?

— Славик забрал на месяц к себе. Там ведь тоже бабушка, и она хочет повидать внучку.

— Они общаются?

— Ну, если только это касается Сони.

— Почему же они не хотят сойтись опять?

— Наверное, все давно уже перегорело… Да и потом, нельзя войти два раза в одну и ту же реку… Какой смысл возвращаться к мужчине, если заранее знаешь, чем все это закончится.

— Но ведь бывают случаи, когда люди сходятся и все-таки живут долго.

— Бывают… В жизни много чего бывает, но, видимо, это не тот случай. Слишком много времени прошло.

— Но у нее ведь наверняка кто-то есть? Я имею в виду мужчину.

— Послушайте, вам не кажется, что это уже больше похоже на бабские сплетни? — засмеялась Ника. — Я поняла уже, что она вас интересует больше, чем я.

Владимир захохотал:

— Сдаюсь! Нет, действительно, сначала вы мне понравились больше. Вы очень красивая женщина. Но потом я увидел, что ваше сердце до сих пор несвободно, а я не привык быть на втором плане… И к тому же… ваша подруга… Она чем-то зацепила меня… — Владимир слегка задумался. — Знаете, она, как бы это выразится попонятнее… настоящая! В ней нет ни капли этой искусственной жеманности, которая сейчас присутствует практически в каждой женщине, наигранности, интриг, какого-то подтекста… от которого зачастую просто скулы сводит! А с ней легко и просто. Не обижайтесь, пожалуйста!

— И не думаю, — хмыкнула Ника. — Ну что ж, дерзайте! Но если попробуете обидеть ее, будете иметь дело со мной! Лариса — чудесный человек и достойна действительно настоящих чувств и настоящего мужчины! А собственно, другого она и не потерпит. Она — сильный человек. Как там… коня на скаку… Поэтому абы кто ей не нужен.

— Я понял вас! И приму к сведению всю информацию, которой вы поделились. Одно но! Вы так и не сказали, она свободна?

— Ну если она не связана узами брака, значит, тот, кто рядом с ней, недостоин этого. Докажите ей, что вы тот самый, который нужен ей.

— Спасибо! — засмеялся Владимир, вставая. — Я постараюсь! Ну а сейчас, поскольку я сегодня играю роль вашего кавалера, если вы, конечно, не устали, давайте пойдем прогуляемся немного по набережной. А вы расскажете мне еще про вашу подругу. Я хочу знать про нее как можно больше! К тому же погода отличная, да и посмотрите, какая чудесная ночь! Грех спать в такую ночь!..

Ночь действительно была волшебной! Казалось, сама темнота жила и дышала… Шорох волн, пение цикад, крик какой-то ночной птицы, сумасшедший аромат цветов, которые в изобилии росли повсюду, — все это создавало такой пьянящий коктейль, такие ощущения, какие обычно бывают только на курорте, вдали от обыденной повседневности…

«Если бы у меня сейчас спросили, что я чувствую, я бы назвала это состояние предвкушением счастья», — почему-то подумала Ника.

Когда она выходила из ресторана, ей показалось, что в беседке, увитой какими-то растениями, возле бассейна мелькнуло лицо Вадима, но, обернувшись еще раз через минуту, она уже никого не увидела. «Померещилось», — решила она.

Когда Ника вернулась в номер, Лариса уже крепко спала.

Ника улыбнулась про себя и потихоньку, чтобы не разбудить подругу, на цыпочках прокралась в ванную. Машинально смыла макияж, затем, переодевшись в пижаму, вернулась в комнату и нырнула под одеяло. Но сон не шел. Столько событий за один день!

Вадим… У нее сладко замерло сердце… Оказывается, он помнил о ней, ему было плохо без нее! И он хочет восстановить отношения! Она победно улыбалась в темноте: «Ты не представляешь, дорогой, какой еще сюрприз ждет тебя!..»

— Ну что, соня, нагулялась вчера?

Ника приоткрыла один глаз и, довольно улыбаясь, потянулась:

— Нагулялась! Уснула без задних ног!

— Вижу! — ухмыльнулась Лариса. — Еле добудилась! Я уже успела на море сбегать искупаться. Такой кайф!! Водичка — чудо!.. И кофе попила. Прихожу — а ты все еще в кровати! Скоро завтрак закончится.

— Ну еще пять минут! — промурлыкала Ника и спряталась под одеяло.

— Вставай уже! — стягивая с нее одеяло, возмутилась Лариса. — Ты что, спать сюда приехала? Гляди, а то проспишь своего кавалера! Пока ты тут дрыхнешь, он уже, небось, другую какую мадам окучивает!

— Никуда он не денется, — усмехнулась Ника.

— О как! — удивилась Лариса. — Откуда такая железная уверенность? Или я что-то вчера пропустила? — заинтересовалась она. — Колись!.. А-а-а-а! — протянула понимающе. — Поняла! Не зря я вчера ушла?

— Не зря! — еще шире улыбаясь, ответила Ника.

— Вы посмотрите на ее рожицу! Улыбка — как у Чеширского Кота! И чем же вы там занимались? Только не говори, что он затащил тебя к себе «посмотреть гравюры»!

Подруги переглянулись — и захохотали.

— Помнишь Ваську Кузьмина, который всех девчонок, с которыми знакомился, пытался заманить к себе в общежитие под предлогом «посмотреть гравюры»? — спросила Лариса, вытирая слезы, проступившие от смеха.

— Еще бы! Он же всем это предлагал!

— А помнишь, как ему за это дали кличку — Васька-натюрморт!

— Конечно! Считал себя эстетом! Лапшу на уши девчонкам вешал. А сам Шишкина от Айвазовского отличить не мог!

— Ну так что? «Посмотрели гравюры»?

— Нет. Мы гуляли по набережной, — переставая смеяться, но все еще загадочно улыбаясь, ответила Ника.

— Не поняла… — искренне удивилась Лариса. — И что вас туда понесло? Изучали влияние лунного света на половую жизнь кузнечиков? Так, рассказывай! Я что, зря вчера ушла?

— Отстань!

— Ладно! Черт с тобой! Все равно ведь расскажешь! Только ты долго из себя цацу не строй! Упустишь такого мужика!

— Какого? — притворно удивляясь и еле сдерживая смех, спросила Ника.

— А то ты не видишь! — изумленно сказала Лариса. — Нормальный, порядочный мужик, умеет красиво ухаживать за женщиной…

— Ну, как сказала бы моя бабушка, в его возрасте уже неприлично являться к даме без цветов и шампанского!

— Да! И много ты таких знаешь? Сплошь жмоты! — горячилась Лариса. — И не такой уж он старый! Зато надежный, умный, да черт возьми, с ним просто весело! Ты много таких встречала?

В этот момент в дверь постучали.

— Кто это? — удивилась Лариса. — Ты кого-то ждешь?

— Да нет. Наверное, портье или уборка комнаты. Открой! Я еще в пижаме. Скажи им — через полчаса. Мы как раз пойдем обедать.

Лариса пошла открывать дверь. Ника услышала, как она удивленно разговаривает с кем-то по-английски. Потом дверь распахнулась, и официант закатил сервировочный столик, на котором был накрыт завтрак на две персоны.

— Что это?? — вытаращила глаза Ника. — Ты решила поиграть в олигарха и прокутить все деньги?

— Вообще-то это у тебя надо спросить! Официант почему-то упорно говорит, что никакой ошибки нет — завтрак заказан на наш номер и все уже оплачено. Ты кого там охмуряла ночью? Или это твой Владимир решил таким образом отличиться?

— Не мой, а твой, — наконец не выдержав, ухмыльнулась Ника.

— Так… беда-беда… У кого-то уже белая горячка! Ты не заболела? Вообще-то он признавался в симпатии к тебе и в ресторан приглашал не меня!

— Ларочка! Ты только не нервничай! Дело в том, что ему нравишься ты, а не я!

— О как! Ты шутишь? — растерянно спросила Лариса, опускаясь на стул.

— Ничуть. Он мне сам вчера это сказал.

— Странный у него подход!

— Он сказал, что ты удивительная женщина. И что в тебе есть что-то такое, что заставляет его чувствовать себя опять молодым, полным сил и энергии! — Ника уже смеялась.

— О как! — словно не веря своим ушам, повторила Лариса.

Ника продолжала смеяться, зарывшись в одеяло.

— Да брось ты ржать! — возмутилась Лариска и бросила в Нику подушкой. — Что за шутки?

— Я тебе серьезно говорю! — переставая смеяться, ответила Ника.

— И что мне теперь делать? — недоуменно повторила Лариса.

— Ничего! Пусть теперь делает он.

— В смысле? Что?

— Да блин! Не тупи! Завоевывает твое сердце и руку! — уже слегка сердясь, сказала Ника.

— Даже так?

— Ну вообще-то он настроен серьезно. Похоже, ты действительно зацепила его за душу. В общем, флаг вам в руки, ребята! Он, похоже, на самом деле мужик хороший, так что не упускай свой шанс! Тем более что от твоего Геры все равно толку как от козла молока. Ни рыба ни мясо! Так, не мужик, а недоразумение Господне!

Лариса хмыкнула:

— Ну, на безрыбье…

— Короче, готовься к серьезному разговору!

— Ой, Ника! Я не смогу! Он такой!

— На тебе! Какой? Обычный мужик. Что ты засмущалась, как девочка? Ну не укусит же он тебя? Вчера ты была такая бойкая!

— Ну… вчера я не рассматривала его в таком контексте.

— Так он тебе что, не понравился?

— Ты что! Как может такой мужик не понравиться!

— Ну тогда — к черту контекст! В конце концов, не сложится — тебя же никто за это не поругает?

— Да нет, я не этого боюсь! А вдруг он потом поближе посмотрит и разочаруется!..

— Да уж! Куда еще ближе? Только постель. Все остальное он уже видел на пляже. Ну а там, я думаю, ты не дашь ему соскучиться, — засмеялась Ника. — По-моему, никто из твоих мужиков в этом плане претензий к тебе никогда не предъявлял.

— А Сонечка? Он же не знает про нее? Я не рассказывала. А вдруг его не устроит то, что у меня есть ребенок?

— Все он знает! И это его как-то совершенно не останавливает.

— Обалдеть!.. Ой, Ника! Что будет??..

— Хватит истерить, на тебя это не похоже! Все будет ОК!.. И в конце концов, не пропадать же такому чудесному завтраку! Присоединяйся, а то все остынет!

Ника поднималась по лестнице на террасу отеля. Она была одна. Лариса идти на пляж отказалась. Во время завтрака ей кто-то позвонил. Она вся вспыхнула, сказала: «Ой, извини!» — и ушла на балкон. Там она разговаривала минут пять, но самого разговора Ника не слышала. Затем Лара залетела в комнату, пробормотала что-то невнятное вроде: «К обеду меня, наверное, не жди», — и исчезла в неизвестном направлении. Ника подозревала, что она где-то с Владимиром.

Повернув за колонну, Ника практически столкнулась с Вадимом, который спускался ей навстречу.

— Доброе утро, Ника!

— Привет, Вадим, — довольно сухо ответила она.

— Я вижу, ты уже обзавелась поклонником?

— Ты это о ком?

— А что, есть еще кто-то, помимо того твоего вчерашнего защитника?

— С чего ты взял, что он мой поклонник?

— Ну надо быть полным идиотом, чтобы не понять этого. С чего бы ты пошла с посторонним мужиком ночью гулять?

— О как! — удивилась Ника. — Ты что, следил за мной?

— Хотел просто поговорить с тобой.

— Ты что, ревнуешь?

— А если и так?

— Не смеши… Вадим, если не ошибаюсь, мы вчера уже все обсудили?

— Нет, не все! Ника, нам было хорошо вместе, ведь ты не отрицаешь этого?

— Было. Когда-то очень давно.

— Почему бы не перечеркнуть это «давно» и не попробовать опять? Ника, я ведь признал, что совершил ошибку! Я понял, что ты — самое лучшее, что было со мной в этой жизни!

— Ключевое слово здесь — «давно»!

— Ника, — Вадим взял ее руки в свои и попытался обнять. — А ведь ты тоже любишь меня до сих пор… Ну признайся!

— Вадим, — пыталась устало сопротивляться Ника. — Ну не начинай, пожалуйста! Завтра или когда там вернется твоя супруга, и ты опять будешь обходить меня десятой дорогой.

— Любимая! Ты только скажи — все сразу будет по-другому!

— Ого! Уже и «любимая»?

— Не придирайся к словам. Я всегда тебя любил!

— Слова… слова… «У попа была собака, он ее любил… Она съела кусок мяса — он ее убил…», — задумчиво произнесла Ника.

— Ты это о чем? Кто убил? — не понял Вадим.

— Да так, пришло в голову…

— Ника, ты не веришь мне?

— А почему я должна тебе верить?

В сумочке у Ники зазвонил телефон. Звонила мама. Ника занервничала. Она явно не хотела разговаривать при Вадиме, но она знала, что если сейчас не возьмет трубку, то потом жди лекции на полчаса, а ей этого совсем не хотелось. Да и к тому же, а вдруг что-то случилось?

— Извини, мне нужно ответить.

Вадим кивнул в знак понимания и тактично отошел в сторонку.

— Привет, Никуша!

— Привет, мам! Слушай, если это не срочно, можно я перезвоню чуть позже?

— Я не поняла!? — в голосе у матери зазвучали стальные нотки. — И чем ты там занята таким срочным, что нет времени поговорить с матерью?

Ника скосила глаза на Вадима. Тот стоял отвернувшись, но видно было, что он прислушивается к разговору. Ника на секунду задержала дыхание…

— Да нет! Все в порядке, просто я стою на улице и немного неудобно говорить.

— Ничего страшного. Уж удели пару своих драгоценных минут матери. Как дела у вас? Ты что не звонишь?

— Мам! Я звонила вам утром, но ты не ответила, а потом я была на пляже.

— Можно подумать, нельзя было позвонить еще раз!

— Мам, ну не начинай!

— Тебе что, совсем неинтересно, что у нас происходит?

— Ну конечно, интересно! Просто я ушла на пляж, а мобильник забыла в номере.

— Я всегда говорила, что ты ужасно рассеянная.

«О, Господи! Дай мне силы спокойно выслушать все это!» — Нике очень не хотелось сорваться при Вадиме, поэтому она сказала спокойно:

— Мам, ну с кем не бывает?

— Со мной не бывает такого! Я всегда знаю, где и что лежит. А ты — безалаберная! Потому и в жизни у тебя все не как у людей!

Ника скрипнула зубами: «Блин! Мама, как всегда, со своими нотациями…»

— Ну хорошо, прости, что там у вас новенького?

— Все нормально, папа наш на дачу уехал, а мы дома сидим с Артемом, — но по ее тону Ника чувствовала, что мать еще обижена. — Темочка вот хочет с тобой поговорить.

Кровь ударила в лицо Нике. «Только не при Вадиме!» Но в трубке уже раздался звонкий крик:

— Мамулечка моя! Пр-р-ривет!!!

— Привет, солнышко мое! Как ты там?

— Мы с бабушкой пекли сегодня блины! Я соскучился! Ты скоро приедешь? Ты же обещала недолго!

— Уже скоро, родной мой!

— А ты купила мне лего?

— Ну конечно!

— Красивый?

— Очень! Ни у кого такого нет!

— А большой?

— Просто огромный!

— Ура!!! Ты приезжай поскорее, а то дед уехал, а бабушка не хочет со мной в прятки играть! И мультики не дают долго смотреть, — пожаловался Артем.

— Пожалей бабушку! У нее спинка больная. А телевизор долго смотреть нельзя! Я сколько раз тебе говорила. Ты же уже взрослый и должен понимать. Ты же обещал мне слушаться бабушку с дедушкой!

— Хор-р-рошо! Ты слышишь, как я говорю «р-р-р-р-р-р»? А еще мы рисовали вчера, как ты купаешься в море с тетей Ларисой.

— Художник ты мой! Молодец! Ты у меня уже совсем взрослый!

Тут Ника заметила, что Вадим давно повернулся и с изумлением прислушивается к разговору.

— Ну все, дорогой мой, я тебя очень сильно люблю и целую! Дай трубку бабушке.

— Все, убежал уже! Ну что, поговорили?

— Да. Спасибо мам. Как он, слушается?

— Всяко бывает, но в принципе нормально. Мы прекрасно с ним ладим. Конечно, воюет иногда с дедом, но он гораздо дисциплинированнее, чем ты была в детстве!

«О-о-о-о-о!!..» — Ника подняла глаза к небу…

— Я рада, что он не напрягает вас, — дипломатично сказала она.

— Как он может напрягать? Это же мой внук! — возмутилась мама.

— Ну все, мам, надо бежать, а то там Лариска ждет. У меня ключ.

— Как там Ларочка? Передавай ей привет! — голос матери потеплел.

— Все нормально. Обязательно!

— Ладно уж, отдыхайте, непутевые! Целую…

— Целую, мам, позже позвоню.

Ника перевела дух и повернулась к Вадиму. Он смотрел на нее, и было видно, что он о чем-то напряженно думает.

— Извини, — повторила Ника. — Мама…

Вадим понимающе кивнул.

— Ника… — он замялся, не решаясь спросить. — Это то, о чем я думаю?

Ника сделала вид, что не понимает, о чем речь.

— Я не знаю, о чем ты думаешь, но это не то, — слегка ехидно сказала она.

— Не язви. У тебя ребенок… Сколько ему?

— Какая разница?!

— Судя по тому, что ты не хочешь отвечать, я подозреваю, что это мой ребенок??

— Можешь подозревать что хочешь. Нет, не твой!

— Ника! — Вадим мягко взял ее за руку. — Пожалуйста, ответь мне, это мой ребенок?

— Что это изменит, если даже это так?

— Ты смеешься?! У меня есть сын!!

Ника недоуменно посмотрела на него:

— Дорогой, если я не ошибаюсь, вообще-то у тебя уже есть ребенок? Ты не забыл?

— Вот именно — ошибаешься! Максим — не мой! В смысле — не я отец.

— То есть как это? — недоуменно спросила Ника. — Ты же женат на его матери? Что за бред?

— Ольга была уже беременна, когда мы поженились. Я знал, что она встречалась с парнем с другого факультета, но потом что-то произошло — он бросил ее. Вероятно, причиной разрыва как раз и была ее беременность. Но я так любил ее тогда, что мне было все равно, что у нее будет ребенок. Я никогда ничего не спрашивал у нее об этом. И потом, это было мое решение. Я очень хорошо отношусь к Максу, но я всегда хотел иметь своего.

— И что же вам помешало?

— У нее были тяжелые роды, что-то было нарушено. После этого больше иметь детей она не могла.

Повисло молчание…

— Прости, не знала.

— Да я ведь, собственно, никогда никому и не рассказывал этого. Для всех — я отец Макса. Я смирился с тем фактом, что своих у меня уже не будет, но ведь мечтать не запретишь?

— И ты вернулся тогда к ней из-за Макса, хотя он даже не был твоим?.. — задумчиво протянула Ника. — Или Макс — это был всего лишь предлог? А когда я сказала, что беременна, ты даже не захотел выслушать…

— Прости, я тогда подумал, что ты просто решила использовать беременность, чтобы вернуть меня…

— Да как ты мог такое подумать?! — возмущенно воскликнула Ника.

— Прости, прости… Ну я не знаю, что тогда на меня нашло. Я просто испугался… Я тебя любил, но там уже все было устоявшееся, общий бизнес, да еще стало жалко Ольгу, она ведь сирота, практически… В общем, какое-то роковое стечение обстоятельств…

— Роковое… — невесело усмехнулась Ника, взгляд ее был направлен куда-то в себя, она что-то вспоминала. — Это уж точно… могло стать очень роковым…

— Ты о чем?

— Да так. Все нормально.

— Ты не ответила на мой вопрос: Артем — мой сын?

— Твой, — нехотя, глядя в сторону, сказала Ника. — Хотя какой он твой? Он тебя даже не знает! И сразу предупреждаю, если попытаешься предъявить какие-то права на него, — я тебя просто убью!

— Дурочка моя!! — Вадим радостно засмеялся. — Да как ты могла такое подумать! Я же не зверь какой — отнимать ребенка у матери! А по поводу того, что он не знает, в этом ты сама виновата! Ты же не сообщила мне о его рождении!

— И это после того, что ты мне сказал тогда?? Я еще должна была информировать тебя о том, как протекают беременность и роды?? Ну ты и козел!

— Ника!! Ну прости!! Я виноват перед тобой. Перед вами, — поправился он. — Ну скажи, чем я могу загладить свою вину? Проси что хочешь! Ты же знаешь, я очень обеспеченный человек, мне будет только в радость помочь вам.

Ника молчала.

— Я очень хочу быть с вами, — тихо добавил он.

— Ну конечно! Твоя супруга будет в восторге, если узнает, что у тебя есть твой ребенок и что ты помогаешь нам! — саркастически улыбнулась Ника.

— У моей супруги есть свой капитал. Я давно разделил бизнес, как чувствовал, что мне могут понадобиться свои финансы. Она достаточно обеспеченный человек. И мои деньги ее не касаются.

— И в качестве кого ты предлагаешь мне эту помощь?

— Какая разница? Для сына… Тебе… — слегка запнулся Вадим и виновато отвел взгляд. — Ну… за моральный ущерб.

— Всего лишь? — усмехнулась Ника. — Моральный ущерб? Вот как ты это называешь?

— Ну прости, я, может, не так выразился… В общем, я хочу тебя похитить сейчас на два дня. Возражений не принимаю.

— То есть? Как это — похитить? — удивилась Ника.

— Я хочу, чтобы мы все начали сначала. Как будто не было этого промежутка. Мы поедем в Стамбул.

— Ого! А ты уверен, что я соглашусь?

— Ника, пожалуйста, дай мне шанс. Даже приговоренным к смерти дают последнее слово. Не забывай о сыне!

— Да уж! Забудешь тут! А ты, как я погляжу, быстро вошел в роль папаши.

— Я хочу доказать тебе, что у нас все еще есть чувства друг к другу, — не обращая внимание на ее сарказм, сказал Вадим. — И я не хочу, чтобы нам кто-то мешал — друзья, подруги, поклонники…

— Жены, дети… — в тон ему продолжила она.

— Ника, — Вадим поморщился, — прошу тебя!

— А как же твоя супруга?

— Они задерживаются в Израиле. Хотят экскурс по Земле обетованной сделать. Мертвое море, Арад… ну и так далее.

— А потом? — не унималась Ника. — Что потом? Ну вернемся мы, вернутся они, и мы, мило помахав ручкой друг другу, разъедемся в разные стороны?

— А это уже будет зависеть от тебя!

— Ну что ж, — задумчива протянула Ника. — Почему бы и нет? Хотя думаю, что это все — бесполезная затея. Ты опять сбежишь.

— Ника! Не начинай! Все, иди собирайся, после обеда — уезжаем!

Ника зашла в номер и остолбенела! Везде разбросаны вещи, косметика рассыпана на туалетном столике, туфли и босоножки валяются по всей комнате. А в центре всего этого бардака в трусиках и лифчике стоит расстроенная Лариска.

— Ух ты!.. Что здесь произошло?! Нас ограбили? — изумленно спросила Ника.

— Уж лучше бы ограбили… — уныло проворчала Лариса.

— Мать моя, ты в своем уме? Что случилось?

— А то, что мне совершенно нечего надеть! То хоть можно было бы сказать, что воры унесли все вещи, а так… — и подруга расстроенно махнула рукой.

— Ого! Даже так? Дай-ка подумать!.. Подозреваю, что весь этот вселенский бардак создан исключительно из-за Владимира?

— Он пригласил меня вечером в ресторан.

— И что же здесь такого? — Ника озадаченно уставилась на Ларису.

— Как это «что такого»? — изумленно воскликнула та. — А что я надену?

— И опять не вижу причины для истерики. Ты вчера была во вполне приличном прикиде, почему нельзя опять это надеть?

— Второй раз подряд? Ты что, издеваешься?!

— Нет, ну я, конечно, тебя понимаю: будь это дома, я бы тоже никогда себе такого не позволила, но здесь? Он же нормальный человек и должен понимать, что невозможно притащить сюда весь гардероб!

— Ничего ты не понимаешь! — горестно воскликнула Лариска. — Такой мужик раз в жизни встречается! Второго шанса не будет! А у меня с собой, кроме брюк и шорт, ничего нет!

— Нет, ну прямо вселенская трагедия! И что теперь делать? Бежать в магазин? Так не факт, что ты там подберешь что-то подходящее. Да и потом, ты ему ведь не из-за шмоток понравилась. Успокойся!

— Никочка! — Лариска умоляюще сложила руки. — Дай мне, пожалуйста, твою юбку, ту, черную с маками!

— Ты, мать, с ума сошла? Она ведь тебе будет велика. Да и потом, на кой она тебе сдалась? В ресторан в пляжной юбке?

— Это необычный ресторан. Старинный. Там проводится тематическая вечеринка со свечами, музыкой, танцами. В общем, надо быть одетой как-то поженственней. А сверху я надену черный топик, тот, с воланами, и будет просто отпад!

— Ну черт с тобой! Бери. Там у меня в косметичке булавка — заколешь тогда пояс, чтоб не свалилась с тебя!

Лариска взвизгнула и кинулась на шею Нике.

— Спасибо!!

— Отстань! — Ника с улыбкой легонько оттолкнула ее. — Я, конечно, знала, что от любви люди глупеют, но чтобы так стремительно! Возьми уж мои коралловые бусы — они идеально подходят к цветам на юбке.

— Никочка! Спасибо-спасибо!! Не ругайся! Я, кажется, действительно влюбилась!

— Ну что ж, — вздохнула Ника, — дай Бог! Главное, чтобы не ты, а он вот так прыгал от счастья при виде тебя.

— Самое главное, что я нравлюсь ему! — Лариса вдруг осеклась. — Ник! А ты правда не обижаешься, что он… — она замялась. — Ну это… в общем, что он со мной?

— Да за что? — изумилась Ника. — Вот еще глупости!

— Ну ведь он сначала на тебя запал?

— Успокойся! Он мне ни пять, ни шесть — вот вообще ничего не трепыхается, — засмеялась Ника.

— А с твоим Вадимом — трепыхается? — вкрадчиво спросила Ларка.

— С Вадимом… — задумчиво протянула Ника. — Вот с Вадимом — трепыхается…

— Да вижу уже! Все мои наставления — мимо кассы! Ой, наплачешься ты опять с ним!

— Ну спасибо! За перспективный прогноз…

— Нема за що! — иронично улыбнулась Лариска.

Авиалайнер сел в аэропорту Ататюрка точно по расписанию. Ника спускалась по трапу вслед за Вадимом. Он нес ее сумку. Пассажиры деловито пробегали мимо них, торопясь куда-то по своим делам. Ника и Вадим неспешно вышли на площадь и подошли к стоянке такси. Ехали минут сорок. Наконец такси остановилось возле роскошного отеля.

До поездки Ника настояла на том, чтобы у них были разные комнаты. Она не хотела торопить события, не будучи ни в чем уверенной. Вадиму это не очень понравилось, но он вынужден был уступить. Он еще в самолете забронировал два номера, и сейчас Ника с удовольствием оглядывала свои апартаменты.

— Ну что? Бросаем вещи и идем гулять? — Вадим вопросительно посмотрел на нее.

— Через полчаса. Я хочу немного отдохнуть.

— Да. Конечно, — послушно кивнул Вадим и вышел.

Номер был просто шикарный! Роскошь бросалась прямо в глаза. Панорамные окна в пол, шторы из парчи цвета зеленого яблока. Мраморная ванна, картины, живые цветы, плазма на полстены, огромная кровать… На столе стояла бутылка вина, а рядом в вазе лежали фрукты.

Ника счастливо засмеялась и прыгнула на край кровати, болтая ногами, как девчонка. Это было похоже на сказку из девичьих грез!

Ника хотела сама заплатить за свой номер, но тут уже Вадим уперся конкретно. Он так и сказал ей:

— Оставь свои феминистские штучки! Я — мужчина и обязан обеспечивать свою женщину.

На что Ника, иронично приподняв бровь, сказала, что она — не его женщина, поэтому вся ответственность с него снимается. Но Вадим неожиданно проявил упорство и довольно жестко сказал, что это уже не смешно, и он не позволит унижать себя тем, что его женщина сама платит за себя. Неожиданно для себя Ника кивнула и согласилась.

«Что происходит? — размышляла Ника, лежа на кровати и глядя в потолок. — Почему я позволяю ему то, чего не позволяла раньше? Он ведет себя так, как будто имеет право на меня. И мне это даже нравится?! И как будто и не было этой разлуки… Может, это потому, что я хочу, чтобы наконец хоть кто-то для разнообразия заботился обо