3. Избиение
На следующий день с утра был как на иголках, все подмывало поделиться с кем-то из друзей о Нино, но осознание того, что студенты устроятся перед окном Нино палаты, как в партере театра, стараясь вызвать на бис бедную девушку, приводило в ужас и удерживало от такого опрометчивого шага.
Сегодня шел к Нино с решимостью выяснить, что же произошло с ней, как она оказалась в сумасшедшем доме, будучи в здравом уме, а в этом он уже не сомневался, сопоставив увиденное и услышанное. Все произошедшее за два дня, как я пошел по набережной, мимо психиатрической больницы, стало казаться каким-то неправдоподобным сном.
«Направо пойдешь — в метро попадешь, налево пойдешь — кошмар обретешь», а вдруг я в тот раз пошел бы «направо» в метро? Что, Нино бы не существовала? Или так же не мылась и не причесывалась? Или то, что прошел случайно, Нино стала нормальной? И вообще, что с ней на самом деле — болезнь, случайность, преступление? И какая тут моя роль? Зачем случай свел нас? На её счастье или мое несчастье? Кому и зачем это нужно? Вопросы, вопросы, вопросы.
Какой-то хичкоковский сценарий, который разыгрывается почему-то конкретно для меня, случайного прохожего. Маловероятное стечение случайностей, которое только подтверждали отсутствие закономерности — просто удивляли. Что самое поразительное и невероятное это то, что все происходило с девушкой поразительной красоты, а будь Нино уродлива, что было бы тогда? Поражали два момента, первое — приставленный цербер в лице старушки и второе, что вообще уже ни в какие ворота — бесхозность девушки. Ну, не с Марса же она прилетела, где остались все её родные, близкие и друзья? Где все они? Это что, кроме меня, случайного прохожего, на всем белом свете ей тушь для глаз некому принести? Тут что-то не так!
Если честно, я вообще не понимал, чем эта девушка может быть опасна для окружающих, зачем тогда её держать в изоляции, почему нельзя её лечить дома? И опять, почему не видно присутствия кого-то из родных? А, если принять во внимание, в каком виде была Нино, когда увидел её впервые, то точно никого из близких нет. Почему ей позволяли ходить в лечебнице в таком непотребном виде и хоть это и дурдом, но какие-то порядки и правила гигиены должны же быть?! А синяки, интересно, кто их оставил? В палате одна лишь старуха, ну ни она же избивает по ночам уснувшую девушку! Дурдом, он и есть дурдом, одни вопросы, ни одного ответа.
Волшебное преображение Нино, после совершенно случайного мимолетного общения, будто она увидела, перед собой не меня — Рому, а снизошедшего с небес Иисуса Христа.
Когда подошел к окну меня ожидал очередной сюрприз. Нино сидела на подоконнике, у неё был синяк под глазом и распухший нос. Вид был чудовищный! У меня закололо где-то в груди, наверное, там, где находится у людей душа. Старухи в окне не было.
— Нино, что с тобой?
— Споткнулась на лестнице.
— Нино, я никак не могу понять ситуацию. Мне очень хочется тебе помочь, но теряюсь в этом ужасе! Расскажи мне, что с тобой? Я понимаю, что ты не в санатории, но и не в концлагере же! Скажи, как связаться с твоими родными, они же у тебя есть! Если надо я к ним съежу. Может что-то сделать возможно мне самому? Я вижу, что ты не больная или уж не на столько, чтобы тебя держать тут. Почему тебя не заберут родители домой, ну хотя бы на выходные?
— Нет у меня никого!
— Как никого, ну хоть какие-то родственники есть?
Нино промолчала. Только глаза наполнились слезами, а лицо исказила гримаса боли.
— Умаляю не надо, мне очень больно, это невыносимо.
— Извини. Тут мой телефон, позвони, если что-то понадобится. Хочешь я приду с мамой или бабушкой, скажем, что мы дальние родственники. Придешь на выходные, искупаешься, поешь нормально, выспишься.
Нино посмотрела, как бы сквозь меня, потухшим пустым взглядом:
— Я устала, да и нос болит, хочу полежать.
— Нос — это ерунда, до свадьбы заживет, не нервничай! — опять сморозил я не к месту.
— Ты мне надоел, уходи!
Было обидно, я к ней всей душой, а она меня гонит, как назойливую муху.
Подошла старуха:
— Рома, иди домой. Ей надо отдохнуть и вообще, тебе не стоит больше сюда приходить. Это плохо для всех, для Нино особенно. Если ты еще раз придешь, я сообщу врачу, что ты подглядываешь, знай!
Пока я говорил со старухой, Нино отвернулась и ушла вглубь палаты. Больше Нино не появилась. Я поговорил со старухой, но так ничего выведать не удалось. Незаслуженно обиженный, я ушел.
Сходил в кафе, поел, остыл от обиды и понял, что Нино, как и любая девушка, просто не хотела, чтобы я видел её с подбитым глазом и разбитым носом. Глупая, я и не обращал внимания на это, какой пустяк! Видимо, не стоило про свадьбу… сглупил! Надо пойти отвлечь её, почитать стихи что ли?
Я вернулся и тихо позвал Нино. Никто к окну не подошел, а позвал несколько раз, но с тем же результатом. Я взялся за решетку и подтянулся. Когда уже почти заглянул в окно сильный удар в ухо сбросил меня на землю. Рядом стояли два мордоворота.
— Что подглядываешь? На эту красотку дрочишь?
— Нет, — пробормотал я — просто так, случайно.
— А, трамвай тут в кустах ждешь?
Второй удар пришелся в солнечное сплетение, я потерял сознание. Один из мужиков меня поднял и когда я пришел в себя врезал мне по носу, потекла кровь.
— Еще раз тебя тут увижу, — сказал ударивший — убью и рыбам на корм в Куру выброшу. Пошел вон отсюда!
Достав платок, я приложил его к носу.
Перейдя через дорогу, я оперся на парапет набережной и запрокинул голову, пытаясь остановить кровь. Рубашка была забрызгана кровью, ухо звенело. Я был в бешенстве! Надо же, эта старая клюшка все-таки пожаловалась на меня. И надо же, как дураку, повиснуть на решетке окна. Конечно, били как онаниста. От злости и обиды я скрипел зубами. Ушел — уходи, зачем вернулся? Вот и получил, поделом. Опозоренный и побитый я решил больше не приходить. Пусть лечится! Я к ней, как к человеку, а она меня так опозорила и унизила.
