Глава 1

Он спас меня

— Если ты сейчас же не поднимешь свой зад с кровати, то мы опоздаем в школу! — Высокий голосок сестры вырывает меня из объятий Морфея.

Просыпаться желания нет. Переворачиваюсь на другой бок и накрываю лицо одеялом, чтобы хоть немного спрятаться от солнца, которое проникает в комнату. Через пару минут я все же пересиливаю себя и поднимаюсь. Последняя серия ночью была лишней — знала же, что сегодня рано вставать, но все равно допоздна не спала. Сажусь на кровати, поправляя кофту.

Раздается стук в дверь.

— Да? — отзываюсь я.

На пороге появляется мой отец в деловом костюме.

— Ты еще не проснулась? — удивляется он.

— Уже встаю, — бубню я, слегка растирая лицо.

— Давай быстрее, а то Ника злится и уже собиралась будить тебя лично. Хочет успеть прийти в класс раньше какого-то мальчика, — сообщает папа чуть тише. — Только я тебе ничего не говорил. Хотя мне не очень нравится, что в таком возрасте она уже начала интересоваться маль­чиками.

— Пап, ей пятнадцать, это нормально, — отвечаю я.

— Пока эта «норма», — он показывает жестом кавычки, — не закончит школу, я несу ответственность за то, чтобы моей дочери не разбил сердце какой-нибудь отморозок. Мне тебя хватило, поэтому одну и ту же ошибку я не совершу.

В комнате повисает неловкая тишина, и я пытаюсь что-то придумать.

— Кажется, мама уже заждалась, — говорю я, чтобы хоть немного переключиться с болезненной темы. Болезненной не только для меня, но и для моей семьи.

— Черт, точно, встреча… — Папа смотрит на часы, а после переводит взгляд на окно. — Так, вставай, завтрак мама оставила на столе. Ешьте и отправляйтесь в школу. — Он подходит ко мне и целует в лоб. Он всегда так целует меня и сестру, с самого рождения. Я в ответ только слегка улыбаюсь.

— Скорее всего, будем поздно, думаю, найдете что-­нибудь на ужин.

— Конечно, — киваю я. — Хорошего дня.

— И тебе, главное — не опоздайте, — говорит папа, покидая мою комнату.

Через пару минут слышу, как заводится автомобиль, затем немного нервный голос мамы, и все замолкает.

Нужно подниматься, а то и правда опоздаю.

* * *

— Черепаха быстрее ползет, чем мы! — возмущается на пассажирском сиденье моя сестра.

— Я сейчас остановлю машину, и ты пойдешь пешком, — с улыбкой отвечаю я, оборачиваясь к ней.

Вероника, Ника, или Нектарин, как я ее иногда называю, отчего она жутко бесится, — моя младшая сестра. Разница в возрасте у нас почти четыре года, и ощущается она довольно сильно. Казалось, к этим годам мы могли бы стать лучшими подругами: обсуждать парней, ходить в кафешки и весело проводить выходные, однако между нами ничего этого нет. Я радовалась сестре с момента ее рождения и представляла, как мы будем вместе играть. Первое время так и было. Мама читала мне сказки на ночь, пока совсем крохотная Нектаринка лежала рядом и что-то там угукала. Однако, как бы сильно родители ни старались уделять нам обеим достаточно внимания, получалось у них плохо.

Я много обижалась, плакала и не понимала их. Сейчас, конечно же, все стало ясно. Не скажу, что этот период продолжался долго. Папа смог вовремя понять, что в воспитании они ушли немного не туда, однако небольшой отпечаток это все же наложило.

Вероника чуть более избалована, чем я. Чем старше она становилась, тем чаще мы ругались, и в основном это были совсем мелкие, бытовые ссоры. Почему-то мне казалось, что у всех сестер так. Сейчас я стала еще старше и перестала ругаться с сестрой. Обычно мне удается перевести все в шутку или спокойно ответить. Она подросток, поэтому ее импульсивное поведение можно понять.

— Зачем тогда вообще училась на права, если боишься водить? — закатывая глаза, спрашивает она.

— Нектарин, послушай, я получила права совсем недавно, и у меня пока мало практики, поэтому я вожу осторожно. К тому же я не думала, что сяду за руль так скоро.

К экзамену я начала готовиться еще летом, за два месяца до дня рождения. Выучила билеты и сдала теорию, прошла практику и вождение сдала с первого раза, а как только мне исполнилось восемнадцать, начала практиковаться еще больше. Каково же было мое удивление, когда родители после Нового года сообщили, что теперь в школу я буду ездить сама, да еще и сестру возить.

Мы живем в частном доме, за городом. На его покупке и переезде настоял папа, как только узнал, что мама беременна, — говорил, что детям лучше на своей территории, подальше от шума и дорог. Оказалось, таких, как мой папа, которые перебирались семьями, тут много, поэтому мне всегда было с кем играть.

Самый большой минус — дорога до города, которая занимает полчаса, и это только в одну сторону. Но со временем мы привыкли, а иногда эти полчаса даже выручали: если я не успевала сделать домашку, то дописывала ее прямо по пути.

— Знаешь, у тебя никакой практики не будет, если ты будешь так тащиться.

— Спасибо, что всегда поддержишь советом. — Я перевожу все в шутку.

— Обращайся. В следующий раз на автобусе поеду, так быстрее. — Ника складывает руки на груди и смотрит в окно.

— В следующий раз я не буду прикрывать тебя перед родителями.

— Что?!

— Что? — отзываюсь я. — Тебе послышалось.

В последнее время она полюбила уходить гулять, а я, как хорошая сестра, не сдавала ее, но при этом просила отписываться каждые полчаса.

Останавливаю машину у ворот школы и жду, пока сестра выйдет, после доезжаю до парковки, где стоят машины преподавателей и некоторых учеников. Самое сложное — найти свободное место. На школьной парковке это отдельный квест. Сделав два круга, я наконец его прохожу, только боюсь задеть чужую машину. Но все же начинаю потихоньку парковаться.

— Так, еще чуть-чуть, — говорю я сама себе, смотря в боковое зеркало. — Блин, не вижу, доехала или нет...

Позади машины появляется парень и указывает жестами, что можно еще сдать назад. Я с облегчением улыбаюсь. Через пару мгновений он осматривает машину и показывает палец вверх.

Я заглушаю мотор, беру сумку с заднего сиденья и закрываю автомобиль.

— Ну привет, начинающий водитель, — смеется он и обнимает меня.

— Привет, Макс. Без тебя бы вряд ли справилась, — отзы­ваюсь я, пока мы идем к школе.

Макс — один из умников школы и по совместительству мой лучший друг. Наша дружба началась с того, что я случайно пролила на него суп.

Он тогда кричал и злился, а я даже ничего сказать не смогла — заплакала и убежала. Макс подумал, что реву я из-за него, но дело было не в этом: моя лучшая подруга, с которой мы вместе выросли, уехала в другую страну, и у меня просто сдали нервы. На следующий день я, конечно, подошла и извинилась, а он лишь отмахнулся и перевел все в шутку. «Мне все равно не нравилась та футболка, а теперь появился повод от нее избавиться. Так что ты меня даже спасла», — сказал он, а я только слегка улыбнулась. Так и началась наша дружба.

Мы гуляли после школы, делали вместе домашку, я даже ночевала у него пару раз. На самом деле это не я спасла его от дурацкой футболки, а он меня — от одиночества.

* * *

Прозвенел звонок, и все разошлись по кабинетам. Первым уроком у нас математика.

Захожу в класс и занимаю свою третью парту во втором ряду. Соседка болеет, так что эту неделю я сижу одна.

Как же я люблю учителей, которые обожают свое дело! У них и самому учиться хочется. Вадим Степанович как раз такой — отдает работе всего себя. По совместительству он и наш классный руководитель. Ему сорок пять, и он всегда следит за своей внешностью.

— Доброе утро, класс. Готовы к новой рабочей неделе?

Раздаются разные возгласы: кто-то действительно готов, а кто-то не особо.

— Как прошли ваши выходные? — интересуется Вадим Степанович.

— Я ездила с семьей за город, — откликается одна из одноклассниц.

— Пф-ф, вот я в субботу такую тусу закатил, максимально оттянулись, — говорит один из парней, и ребята смеются.

— Туса — это, безусловно, круто, — отвечает Вадим Степанович, осматривая класс. — Все соцсети забиты вашими фотографиями, я видел. Но, Васильев, я понимаю, что вы молодые и уже хочется многое попробовать, однако не раз говорил, как это вредно.

— Я прислушаюсь к вашим советам, — отвечает тот.

— Так, посмеялись, а теперь переходим к множествам. — Вадим Степанович подходит к доске и начинает записывать примеры.

Я открываю тетрадь и перевожу взгляд на Макса. Он не замечает меня и что-то усердно записывает.

Максим действительно один из главных умов нашей школы. Постоянно участвует в конкурсах, олимпиадах и конференциях с собственными разработками. Благодаря этому наша школа часто мелькает в местной газете или получает дополнительное финансирование. Поэтому Макс имеет авторитет в школе среди учителей и учеников. Высокий интеллект ничуть не мешает ему покорять сердца девушек. У него темные каштановые, немного вьющиеся волосы, он высокий, худой и всегда идеально одет. Но я никогда не представляла Максима в роли своего молодого человека — слишком уж много всего мы прошли и пережили.

Глава 2

Идиот

Первые несколько уроков пролетают быстро. Наступает обеденный перерыв, и в столовой становится особенно людно. Я, Макс, Софа и Дима — наши одноклассники — сидим за одним столом, и каждый уплетает что-то из своих контейнеров.

— Вась, там, кажется, Ника, — говорит Макс, указывая в противоположный угол столовой.

Я поворачиваю голову, действительно вижу там сестру и, состроив гримасу, отворачиваюсь.

— Ты чего?

— Этот человек сказал, что я еду как черепаха, — бубню я, кусая булочку.

— Да ладно тебе, — отзывается Макс. — Она просто еще маленькая. Эй, Ника, привет-привет! — кричит он и машет рукой. В ответ сестра показывает средний палец и отворачивается.

— Эх, подростки все такие, — вздыхает Макс.

— Попробуй больше практиковаться, — обращается ко мне Дима. — Тогда со временем станешь увереннее.

— Хочешь, я буду тебя утром забирать? Я ведь уже предлагал, — встревает Максим. — Ну и твоего подростка, соответственно.

— Не-е-ет, — тяну я. — Если ты будешь постоянно меня возить, то я вообще больше за руль не сяду, а так хотя бы по чуть-чуть буду учиться.

— Ну смотри, если что — обращайся.

— Да-да, помню, спасибо.

Так получилось, что в нашем выпуске много совершеннолетних — в городе тестировалась экспериментальная расширенная программа для детских садов, и многие ребята пошли в школу в восемь лет. Поэтому и водительские права получить успели.

— Эй, смотри, кто пришел, — говорит Софа, указывая на входную дверь.

В столовую заходят трое высоких парней. Я тяжело вздыхаю и отворачиваюсь. От жизнерадостного настроя Макса ничего не остается.

Даня, Никита и Рома, которых я называю троицей, в какой-то степени знаменитости школы. Ребята учатся в параллельном классе. Они так давно дружат, что по школе даже как-то ходил слух, будто они братья, но это совсем не так.

Даня и Никита — лучшие друзья еще с началки, а Рома присоединился к ним в шестом классе, когда перевелся в нашу школу. Главой троицы стал Даня, так как он самый старший и самый ответственный. Это темноволосый парень с острыми чертами лица и крепким телосложением. Играет в школьной волейбольной команде, поэтому не раз светился на спортивной доске почета.

Никита, самый невысокий из троицы, — еще один представитель умников. Я узнала о нем, потому что он часто ездит с Максом на олимпиады. Никита — кто-то вроде мозга компании и никогда не строит серьезных отношений с девушками. По школе ходит много слухов о том, что он заядлый бабник и может встречаться сразу с несколькими девчонками. Однажды под его чары попала моя одноклассница, но эти отношения продлились недолго. После этого она рассказывала своим подружкам, что случайно увидела переписку Никиты с другой девушкой, в которой был сплошной флирт! А я оказалась рядом и случайно об этом услышала.

Ну и третий, при виде которого у меня скоро начнет дергаться глаз, — Рома, про себя я его называю Ромашкой. Со стороны обычный парень среднего роста, подкаченный, с русыми волосами, но как только открывает рот… Рома Иванов — эгоистичный, надменный и просто невыносимый человек, по крайней мере для меня. Не понимаю, что я сделала в прошлой жизни такого, что в этой меня достает именно он.

Ромашка постоянно таскается с гитарой. Многих сбивает с толку, что при наличии инструмента он нигде не выступает. Ребята из музыкальных кружков часто просят его к ним присоединиться, но тот их игнорирует. В школе говорят, что он выиграл эту гитару в лотерее или отжал у уличных музыкантов.

Троица усаживается за обеденный стол. Обернувшись через плечо, я встречаюсь взглядом с Ромашкой. Парень сидит в расслабленной позе, закинув ногу на ногу. Вдруг он делает жест ладонью, якобы подзывая к себе. Что ему нужно? Еще ни один наш диалог не заканчивался чем-то хорошим. Словесные перепалки и подколы — вот из чего состоят наши короткие разговоры. Я снова оборачиваюсь и вижу, как Иванов повторяет жест, сводя брови к переносице. Хах. Хмыкаю в ответ, показывая средний палец, прежде чем подняться. В последнюю нашу ссору я опоздала на урок и получила выговор от учителя физики.

— Пойдем в класс, — говорю я Максу. — Не хочу портить себе настроение.

Макс так же молча собирается, а ребята остаются. Троица уже уселась за обеденный стол. Я окидываю Ромашку презрительным взглядом и покидаю столовую.

* * *

— Ты опять из-за этого придурка расстроилась? — спрашивает Макс, опираясь на подоконник, пока я достаю нужную тетрадь из сумки.

— Нет, — отзываюсь я, продолжая копаться.

— Я же вижу.

— Максим, давай не будем, пожа…

— Эй, Нечисть, — слышу я позади себя.

«Вот и началось», — проносится у меня в голове. Я спокойно выдыхаю, закрываю сумку и стараюсь держать лицо. С места не двигаюсь. Замечаю, как Макс снова напрягся, делая шаг вперед. Я же выставляю руку, призывая его не вмешиваться в наши разборки.

Вижу Ромашку, который уверенным шагом направляется ко мне.

— Это что было? — отзывается он, останавливаясь напротив.

— Не понимаю, о чем ты, — спокойно произношу я.

Он подходит совсем близко, глядя сверху вниз.

— Я, кажется, подозвал тебя, причем дважды. А ты в ответ что сделала? Думаешь, за дурачка меня держать можешь?

— Да я и не держу, у тебя самого все отлично по­лучается, — отвечаю я с улыбкой и слышу тихий смешок Макса.

Рома хватает меня за запястье, я даже не успеваю среагировать. Макс подлетает к нам.

— Отпусти ее, — грубо говорит друг, кладя ладонь на плечо Ромашки.

— Не нужно, — шепчу я.

— Руки от меня убрал! — Рома резко дергается, и я не успеваю заметить момент, когда мой совсем хрупкий браслет разлетается на маленькие бусинки. Кажется, в тот миг рассыпался не только он, но и мои воспоминания.

Этому браслету больше пяти лет, он очень важен для меня, ведь он был частью парных украшений, которые мы купили с лучшей подругой Катей перед ее отъездом из города.

Я наблюдаю за тем, как бусинки раскатываются по коридору, и на глаза от обиды наворачиваются слезы.

— Ты придурок! — Я вырываю свою руку и отталкиваю Рому, а затем начинаю собирать белые кристальные бусинки.

— Пф-ф, очередная безделушка, — спокойно отзывается он, закатывая глаза. — Такая ведь в любом магазине продается, новую возьмешь.

Я поднимаюсь, выпуская из рук все то, что успела собрать.

— Вась, лучше не на... — Я вскидываю ладонь, и Макс понимает, что лучше не вмешиваться.

Я медленно подхожу к Роме.

— Новую?! — Слез уже нет, есть только огромная злость. — Ты хоть представляешь, сколько эта вещь для меня значит?! Ты просто…

— Что тут происходит?

Поворачиваю голову и вижу Вадима Степановича. Кажется, он сейчас очень зол — совсем ничего не осталось от того веселого и доброго учителя, которым он был на уроке математики.

— Василиса, Роман, живо за мной, — командует он.

«Не хватало мне только выговор получить», — проносится в голове.

* * *

В гробовой тишине мы сидим напротив учителя. Очень злого учителя.

Быстро оглядываю кабинет. Большой рабочий стол, на котором стоят стопки с документами и канцелярией. У стены высокий стеллаж, где расставлены большие папки. На подоконнике пара цветочных горшков.

— Что у вас произошло? — спрашивает учитель, складывая руки в замок на столе.

Я боюсь поднять глаза.

— Он первый начал, — тихо говорю я, переводя взгляд вправо, где сидел Ромашка.

Тот быстро встряхивается.

— Я начал?! Всего лишь попросил подойти. — Он подскакивает и смотрит на меня.

— Если так необходимо, мог бы это сделать сам!

— Да с тобой не поговоришь нормально! — огрызается он в ответ.

— Иванов, — прерывает его учитель, — будьте добры занять свое место, или мне придется позвать вашего классного руководителя. Светлана Анатольевна будет очень недовольна.

Ромашка садится обратно, закатывая глаза.

Вадим Степанович тяжело выдыхает.

— Ребят, вы же взрослые люди уже, вам до выпуска осталось совсем ничего. — Он переводит взгляд с меня на Рому и обратно. — Ваши стычки случаются уже не первый раз и далеко не первый год. Вы можете объяснить, в чем причина?

Учитель снова смотрит на меня, но я только прячу взгляд. Не хочу ничего говорить, ведь моей вины тут нет.

Все мои проблемы начались, когда Ромашка перевелся в нашу школу. Первые пару месяцев он вел себя прилично. Однако после того, как увидел родинку у меня на предплечье, у него как будто что-то в мозге переключилось.

Он подкараулил меня около раздевалки, когда я выходила после физкультуры, и схватил за руку.

— Родинка в форме…

— Да-да, в форме сердца, отпусти, дурак!

Я тогда жутко разозлилась и убежала. Но с того момента и начались постоянные издевки, словесные перепалки и многое другое. Сначала я старалась это игнорировать, потом стала огрызаться и отвечать тем же. Но если тогда мы были еще детьми и наше поведение можно было списать на возраст, то сейчас выросли, однако ссоры не закончились.

— Значит, рассказывать вы не хотите, я правильно понимаю, Иванов? — Ромашка молчит, сложив руки на груди, как и я. — Хорошо, я вас понял. Извините, но я вынужден перейти к крайним мерам. Не хочу проверять, чем закончится ваша следующая перепалка.

Вадим Степанович встает и снимает со стеллажа одну из больших папок, а после возвращается. Он открывает доку­мент и начинает что-то искать.

— Так, одиннадцатый класс с уклоном в гуманитарные науки. Роман Иванов. — Он вытаскивает какой-то список, и я начинаю нервничать. — Смотрю на ваш список одноклассников и вижу, что у вас так и нет напарника на выпускной проект. — Он смотрит на Ромашку. — Тогда им станет Василиса. Думаю, совместная работа на общее благо принесет вам пользу.

Глаза расширяются, и я подскакиваю от неожиданности.

— Что?! Но Вадим Степанович, мы же в разных классах! К тому же вы утвердили Макса… кхм… Максима Пет­рова мне в напарники!

— Во-первых, присядьте. — Я послушно занимаю свое место. — А во-вторых, мы найдем Максиму новую пару.

— Но мы уже и идею разработали, вы же знаете!

— Эта тема больше не обсуждается. С классным руководителем Романа я поговорю сам и все объясню. — Он закрывает папку.

— Ну нет, подождите! — Я поворачиваю голову в сторону Ромашки. — А ты чего молчишь?! Скажи хоть что-­нибудь!

Он только поворачивается ко мне, зависает на пару секунд, а после меняется в лице.

— Думаю, это замечательная идея.

— Что?! — возмущаюсь я и вижу, как он ехидно улы­бается.

Учитель встает.

— Вот и отлично. А теперь бегом на урок, и чтобы больше никаких ссор!

Я забираю свою сумку и выхожу из кабинета, а следом выходит и Ромашка.

— Почему ничего не сказал? Может быть, если бы начали противиться вместе, он бы пересмотрел свое решение, — шепотом возмущаюсь я, чтобы учитель не услышал. — Ты действительно хочешь, чтобы мы были напарниками?

Ромашка наклоняется так, чтобы смотреть мне прямо в глаза.

— Нечисть, это будет лучший проект, — говорит он, а после разворачивается и уходит.

— Это будет худшее время в твоей жизни! — кричу я ему в ответ. — Ты еще сам будешь умолять, чтобы тебе напарника сменили, ясно? И хватит меня так называть! — Смотрю, как он удаляется, а злость во мне просто кипит. — Как же я хочу его прибить! — шепчу себе под нос.

Парень скрывается за углом, а я подрываюсь с места и бегу туда, где произошла ссора. Браслет… Он разорвал его, и бусины рассыпались. Эта вещь была для меня очень ценной, поэтому хотелось собрать хоть что-то. Вернувшись, начинаю сканировать глазами пол. Тонкая цепочка, на которой висели бусины, сразу же бросается в глаза, и, быстро подняв ее, прячу в карман. С бусинами сложнее — они совсем маленькие и найти их будет сложнее.

— Василиса, — вдруг раздается за моей спиной, и холодок пробегает по коже.

Я оборачиваюсь и вижу классного руководителя.

— Кажется, я отправил вас на урок, — строго произносит он.

— А… да... Сейчас, я быстро, — пытаюсь подобрать нужные слова.

— Светлана Анатольевна поставит неявку, поэтому, по­жа­луй­ста, отправляйтесь в класс.

Больше я ничего не говорю, а только еле заметно киваю, шагая к нужному кабинету под пристальным взглядом преподавателя. Опускаю руку в карман и сжимаю тонкую цепочку, чувствуя, как внутри скапливается обида, а мысли о выпускном проекте начинают крутится в голове.

Выпускной проект — это традиция нашей школы, через которую проходят все одиннадцатиклассники. Это задание больше посвящено не умственной работе, а общественно полезной. Школьников разбивают на пары, и они разрабатывают свои варианты работы. Чем-то эти проекты похожи на волонтерство. В конце каждого учебного года в местной газете и на телевидении выходят небольшие репортажи, где рассказывается о результате работы школьников. Выпускной проект полезен не только общественности, но и самим школьникам, ведь за него мы получаем допол­нительные баллы к поступлению в университет.

Глава 3

Джекпот

За окном давно стемнело. Последние два урока прошли быстро, и я все это время находилась в прострации после беседы в кабинете Вадима Степановича. Смутно помню даже, как доехала до дома, главное, что машина цела и я жива.

Лежу на диване в гостиной, переключая с канала на канал, не находя ничего интересного.

Слышу шум за дверью, которая через пару секунд откры­вается, — родители вернулись.

Я поднимаюсь с дивана.

— А ты говорил, что допоздна будете.

— Так получилось, — говорит папа, ставя большие пакеты на кухонный стол, пока мама снимает верхнюю одежду. — Мы даже в магазин успели заехать, — добавляет он. — Смотри, что тебе взяли.

Через секунду ко мне на диван прилетает небольшая коробка.

— Печенье с шоколадом, мое любимое! Спасибо.

— Как в школе, милая? — спрашивает мама.

Я перелезаю через диван и иду в зону кухни, которая совмещена с гостиной.

— Эм… Да все хорошо.

Инцидент с Ромой я решаю оставить пока при себе, может быть, чуть позже расскажу, но точно не сейчас.

— Точно? — спрашивает мама.

— Точно-точно, — улыбаюсь я и обнимаю ее.

— Вероника в комнате?

— Угу, — отзываюсь я, кусая печенье.

— Нужно к ней зайти, спросить, как дела в школе.

— Ой, я бы так не рисковала, комната подростка — опасная зона, — со смехом говорю я.

— Не наговаривай на сестру, — возмущается отец, раскладывая овощи по полочкам.

— Она сказала, что черепахи ползают быстрее, чем я вожу! — Надуваю щеки и складываю руки на груди.

— Милая, не обижайся, но тут она права, — отвечает папа, пытаясь сдержать смех.

— Э-э-э, ты вообще на чьей стороне?

— Я нейтральная зона, — говорит папа, продолжая разбирать пакеты.

— Все понятно, предатель, значит. — Я забираю коробку с печеньем и направляюсь к лестнице. — Вот и сидите тут!

Поднимаюсь в свою комнату под одобрительные возгласы с кухни. Я понимаю, что они ничуть не хотели меня обидеть, просто пошутили.

Окидываю комнату взглядом. Как же я люблю это место! Я сама продумывала дизайн. Большая кровать у стены, рабочий стол с мелочами, школьные принадлежности и техника. Несколько плакатов на стене, немного домашних растений, чтобы было чуть живее, и светодиодная лента. Повесила ее совсем недавно, но теперь она у меня горит практически круглосуточно.

Подхожу к рабочему столу и прохожусь пальцами по фотографиям с датой 22.08.2012. На маленькой фотокарточке я и Катя. Это был мой день рождения, мне тогда исполнилось восемь лет. Мы с подругой в смешных колпаках, я задуваю свечки на торте, а Катя стоит чуть позади и ставит мне рожки, широко улыбаясь. Надо же было родителям подловить такой момент. Что-то теплое разливается в груди. Как же я скучаю!

В следующем году будет десять лет, как мы дружим. Наверное, единственное время, когда мы расставались, — летние каникулы. Меня отправляли в деревню к бабушке с дедом, а Катя оставалась в городе, но при этом мы постоянно поддерживали связь.

Конечно, мы ругались, но после мирились. Чаще всего первой навстречу шла Катя. Даже в таком маленьком возрасте она принимала мой упертый характер и знала, что я не подойду и под дулом ружья, даже если понимаю, что виновата.

В шестом классе подруга сообщила, что ее семья собирается переезжать. Видите ли, отцу предложили работу за границей. Конечно, сначала мы старались придумать какой-­нибудь план, чтобы Катя осталась здесь, уговаривали ее родителей, но все было бесполезно.

Однако перед отъездом мы составили несколько правил нашей дружбы на расстоянии. И вот два главных: каж­дое воскресенье мы должны созваниваться, пропускать ни в коем случае нельзя. Но важные новости рассказываем сразу, а не тянем до воскресенья.

Встретиться лично нам удается один-два раза за год.

Беру ноутбук с рабочего стола и перемещаюсь на кровать. Захожу в мессенджер и набираю Катю, глядя на себя в маленькое окошко камеры. Гудки продолжаются достаточно долго, и уже закрадываются сомнения, что подруга ответит, но через секунду я вижу ее лицо, черное каре и очки в черной оправе, слышу ее звонкий голос.

— Васек, привет! Что-то случилось? — обеспокоенно спрашивает она.

Я тяжело вздыхаю.

— Да нет, просто захотела поговорить.

Катя тяжело вздыхает.

— Так, я же вижу, что-то не так, а ну рассказывай!

Я ставлю ноутбук удобнее, беру подушку и начинаю кричать в нее.

Катя спокойно ждет, пока я закончу свой привычный ритуал.

— Как же меня бесит этот идиот, просто взяла бы и голову ему отвернула! — начинаю я. — Нечисть, Нечисть, Нечисть… Он вообще что-нибудь еще знает, кроме этого?! Мне кажется, он даже моего имени не помнит. Сколько раз я говорила ему отвалить! Почему он простых слов не понимает?! — продолжаю тараторить я, активно жестикулируя. — Это что, так сложно?! Просто отвалить! Я пыталась его игнорировать, но у меня тоже нервные клетки не бесконечные, а после таких вот выходок их скоро вообще не останется! — говорю я, приближаясь к экрану. — Так еще и «это будет лучший проект», — пискляво передразниваю я. — Боже, мне же теперь еще и с этим возиться… Я его в школе-то еле-еле переношу, а если мы еще и вне школы будем видеться, я же вообще умру! Иногда так и хочется приложить его чем-нибудь тяжелым, чтобы отвалил раз и навсегда… Неужели я многого прошу?!

Я падаю на спину, пытаясь отдышаться.

Подруга только хихикает, но ждет, пока я приду в себя.

— Ну как, выговорилась?

— Да, спасибо, мне уже легче, а то я это целый день в себе держала.

— Всегда готова выслушивать твои эмоциональные монологи, поэтому, пожалуйста, — улыбается она. — А теперь давай по порядку, а то что-то я половину не поняла.

* * *

— Короче, как-то так, — спокойно заканчиваю свой рассказ я, укладывая голову на мягкую подушку и ближе пододвигая ноутбук. Однако про браслет пока не упомянула — боюсь расстроить Катю.

— Я, конечно, наслышана о ваших ссорах, но, может быть, все станет лучше после совместной работы? Как-никак работаете на общее дело, а вернее, на общую аттестацию...

— Есть еще кое-что… — Я перебиваю подругу, закусывая нижнюю губу, и показываю свое запястье. — Он порвал браслет, который мы с тобой тогда купили, бусины рассыпались по коридору, и я не успела все их собрать.

— …И я его придушу, как только увижу, — заканчивает она и тут же начинает смеяться.

— Поверь, я об этом мечтаю уже не первый год… Ты же на меня из-за браслета не обидишься? — тараторю я. — Я и сама очень расстроилась. Давай при следующей встрече купим что-то новое, например подвески?

— Как я могу на тебя обижаться из-за чужой оплошности? Все хорошо, обязательно купим что-нибудь новое!

— Вот за это я тебя и люблю. — Я потираю глаза, которые немного устали смотреть на яркий экран, и перевожу взгляд в нижний угол монитора. 22:17.

Слышу шаги за дверью, следом тихий стук — и уже через секунду мамина голова появляется из-за двери.

— Василиса… — Мама замечает ноутбук. — Там Катюша? — шепотом спрашивает она, указывая на экран, а я в ответ только киваю. — Как закончишь — выйди во двор, там Максим пришел. Я предложила ему подождать в гостиной, но он отказался, поэтому, пожалуйста, не заставляй парня ждать на улице.

— Макс? Зачем? — удивленно спрашиваю я.

— Вот и узнаешь. А Катюше привет. — Мама подмигивает мне и закрывает дверь.

Я на несколько секунд зависаю. Зачем он пришел? Да еще и так поздно… Нет, безусловно, он частый гость в нашем доме, но в такое время он обычно не приходит.

— Это мама? — интересуется подруга.

— Да, тебе привет передавала и сказала, что Макс пришел.

— Поняла. Тогда давай в воскресенье созвонимся. Не забывай про наш просмотр фильма!

— Конечно, помню. Доброй ночи. — Я выхожу из чата, быстро слезаю с кровати и ищу взглядом, что можно накинуть на плечи.

* * *

Большая толстовка свисает до пола, пока я обуваюсь.

Выхожу на улицу, и лицо обдувает прохладный апрельский ветер. Вижу друга, который все это время стоял на улице. Он замечает меня и прячет телефон в карман ветровки. Скорее всего, он еще не знает, что мы теперь не работаем в одной команде. Думаю, лучше самой сказать.

— Ты чего тут? — с интересом спрашиваю я.

— Может, немного прогуляемся?

— Давай, только недолго.

— Хорошо.

Мы молча выходим со двора по узкой асфальтированной дороге и направляемся вдоль улицы, без какой-либо цели. Я вижу машину отца Макса. На новую он продолжает копить, а сейчас катается на старой.

В соседних домах горит свет. Люди уже готовятся ко сну, поэтому на улице пусто.

— Почему не предупредил, что приедешь? — интере­суюсь я.

Он достает мобильник из кармана, нажимает пару кнопок и показывает мне экран. Я жмурюсь от яркого света.

— Я звонил три раза, но кто-то не брал телефон.

Еще раз бросаю взгляд на экран.

— И правда… Наверное, с Катей заговорилась и не услы­шала, извини.

— Да ничего, — отвечает он, до конца застегивая вет­ровку. — Кстати, как она поживает?

— Да все хорошо.

Мы снова замолкаем. Нужно как-то рассказать ему обо всем, но я боюсь увидеть реакцию. Он расстроится? Разозлится? Или ему будет все равно? Хотя, учитывая, что он сильнее меня недолюбливает Ромашку, все равно ему точно не будет.

— Хочу узнать, куда ты пропал после… — пытаюсь подобрать нужные слова. — После обеденного перерыва? Тебя не было на последних уроках, и на сообщения ты не отвечал.

— Я был у директора, мы с еще парой ребят несколько часов заполняли бланки для участия в олимпиаде.

— А, понятно…

— А что сказал учитель? Вы же тогда к нему в кабинет пошли?

Мы проходим очередной дом.

— Пойдем обратно. Я тебя провожу, а сам поеду, поздно уже.

Мы молча разворачиваемся, и тут я замираю.

— Вась? — говорит Макс и поворачивается ко мне, поняв, что я не иду рядом.

— Мы не будем вместе выполнять выпускной проект. Вадим Степанович поставил нас с Ромашкой в пару в надежде, что общее дело нас сплотит и мы перестанем ругаться. Я пыталась его переубедить, говорила, что он уже утвердил нашу с тобой пару и даже наши наработки, но все было бесполезно. А этот придурок Ромашка даже противиться не стал. Мне правда очень жаль, что так все получилось, но я не хочу, чтобы ты отворачивался от меня, ведь это не мое решение… Прости! — на одном дыхании выпаливаю я настолько быстро, насколько это возможно, и опускаю голову.

На пару секунд снова повисает тишина.

— Я знаю, — с усмешкой говорит Макс.

Он закидывает руку мне на плечо, а второй ерошит мои волосы.

— Твоей вины тут нет, поэтому не смей извиняться. И пойдем, а то уже и правда холодно.

На подходе к дому на душе стало так спокойно. Мы останавливаемся у машины.

— Ты поэтому пришел? — спрашиваю я.

Он рассматривает дом позади меня.

— Не только. — Он подходит к машине, открывает пассажирскую дверь и достает рюкзак, а после снова возвращается ко мне.

Я с любопытством за ним наблюдаю. У него в руках небольшая картонная коробочка нежно-бежевого цвета. Он передает ее мне в руки.

— Не уверен, что там все, однако это то, что мне удалось собрать, — тихо говорит Максим.

В коробочке одна к одной лежат маленькие бусинки. У меня на глаза наворачиваются слезы. Неужели Макс сделал это для меня?..

— Ты их собрал и привез мне…

— Ты очень расстроилась из-за того, что он порвался, — с улыбкой проговаривает он, проводя рукой по затылку.

— Спасибо большое. — Я обнимаю его, кладу подбородок на плечо. Он обнимает меня в ответ и проводит широкой ладонью по моей голове.

Сколько же раз он меня спасал! Постоянно помогал и поддерживал. Я не раз ловила себя на мысли, что он мое маленькое спасение, которое было мне когда-то послано.

— Так, хватит распускать тут сопли, у меня есть еще кое-что. — Мы отстраняемся друг от друга, и я вытираю влажные щеки, крепко держа маленькую коробочку.

Он снова начинает рыться в рюкзаке.

— А это тебе, чтобы не расстраивалась. — Макс достает несколько моих любимых конфет «Левушка» с жидкой кара­мелью. С детства их обожаю.

— Хочешь меня откормить?

— Нет, я просто хочу, чтобы ты не расстраивалась из-за проекта, и я уверен, что ты вывезешь этот дуэт и вы получите за него высшую оценку, — подмигивает он.

Мы простояли еще пару минут, но Макс заметил, что я начинаю ежиться от холодного ветра, и приказал расходиться по домам.

Я стою у входной двери и жду, пока серый автомобиль уедет. Слышу, как заводится мотор, вижу горящие фары, а после слышу автомобильный гудок. Я улыбаюсь и пытаюсь помахать.

Когда машина пропадает из виду, я залетаю в дом и быстро поднимаюсь к себе в комнату. Усаживаюсь за стол, оставив заветную коробочку на полочке. Тем временем достаю из кармана тонкую цепочку и начинаю нанизывать бусины на некогда целый браслет. Я прекрасно понимаю, что таким, как прежде, он не будет, но хотя бы смогу сохранить ценную вещь. В руках оказывается новый браслет, вдвое меньше, да и бусины не все. С трудом связываю два конца несколькими узлами, чтобы бусины не рассыпались. Беру кнопку и прикрепляю ее на пробковую доску рядом с нашим с Катей фото. Вешаю на кнопку браслет и едва замет­но улыбаюсь.

«Кажется, я сорвала джекпот среди лучших друзей», — думаю я.

Глава 4

Война

Я медленно выхожу из машины и направляюсь к главному школьному входу.

Ученики один за другим наполняют просторные коридоры огромного здания. Настроение хорошее, хоть я и понимаю, что сейчас связана с одним придурком, но в этой ситуации попросту бессильна. Поэтому остается только принять этот факт и выполнить работу на высшую оценку.

Иду к нужному кабинету и вижу, как мимо проходят Даня и Никита. Они о чем-то увлеченно беседуют, и Ромашки с ними нет. Я не придаю этому значения и спешу в класс.

Только заворачиваю за угол, как слышу знакомый голос.

Я успеваю заметить гитару за спиной у говорящего и прячусь за угол прежде, чем успеваю понять, чей голос слышала.

Осторожно выглядываю и вижу Ромашку, который стоит со своей классной руководительницей Светланой Анатольевной и о чем-то беседует. Я понимаю, что подслушивать плохо и ужасно некрасиво, но слышу, как Светлана Анатольевна возмущается, и не могу сдержать любопытство.

— Скажу тебе честно, Вадим Степанович поверг меня вчера в шок, но я не стала противиться, так как мне он сказал, что ты был сам не против стать напарниками по проекту с Ильиной, это так?

— Да.

— Ты ведь несколько месяцев выпрашивал дать тебе поработать индивидуально, и я дала тебе эту возможность. У тебя была интересная идея.

— Боюсь вас огорчить, но мы будем работать над идеей моей напарницы, — спокойно отзывается Рома.

— Не хочешь объяснить, что случилось? Почему так резко поменял свое мнение?

Молодой человек шумно вздыхает.

— Мне выпал шанс… — Громкий звонок не позволяет услышать слова Ромашки до конца.

«Черт, звонки всегда такие громкие и долгие!» — мысленно ругаюсь я.

— Хорошо, тут решать только тебе.

Блин, урок. Слышу приближающиеся шаги. Я немного отступаю, напускаю скучающий вид и притворяюсь, будто только что вышла в коридор.

Рома проходит мимо. Он даже ничего не сказал, удивительно. Я понимаю, что сейчас нет времени на размышления и нужно как можно быстрее оказаться в кабинете. Как и ожидалось, за углом стоит Светлана Анатольевна, я быстро здороваюсь с ней и в следующую секунду залетаю в кабинет, сажусь за свою парту и с облегчением выдыхаю.

— Я думал, ты после вчерашнего впала в депрессию и уже не придешь, — с улыбкой обращается ко мне Макс, который сидит за своей партой справа от меня.

— Не дождешься, — смело заявляю я.

В голове продолжает крутиться случайно подслушанный диалог. Я так и не узнала его последних слов, и внутри осталось чувство недосказанности.

* * *

В столовой пахнет выпечкой и какими-то специями, не могу разобрать. Мы направляемся к столику у окна, где обычно сидим, и понимаем, что он занят.

Я переглядываюсь с Максом, пытаясь понять, что Ромашка тут вообще забыл, но продолжаю двигаться в сторону стола. Он замечает нас.

— А я уже думал, что Нечисть только воздухом питается, — с усмешкой говорит он.

— Ты заплутал? Ваш класс сидит не тут, — уверенно гово­рю я, складывая руки на груди.

— Вот. — Он протягивает мне телефон. — Мы же теперь напарники, введи свой номер.

— Ты хочешь доставать меня еще и в Сети? Не дождешься, — так же равнодушно отвечаю я и присаживаюсь на соседнюю скамейку, параллельно доставая из сумки деньги, чтобы купить булочку.

— Нечисть, ты совсем бестолочь? Как ты собираешься обсуждать со мной работу, силой мысли?

Я окидываю взглядом Ромашку, который сидит передо мной.

— Хм, думаю, твоей маленькой головушке это будет непо­сильно.

Он со всей силы ударяет ладонью по столу, привлекая к себе внимание всех присутствующих.

— Ты сейчас дошутишься у меня, — медленно и сквозь зубы отвечает он.

— Улица Бауманская, дом четыре, кафе на большом перекрестке, оно там одно, думаю, не перепутаешь. Се­годня в шесть вечера. Буду ждать, — так же спокойно говорю я.

Он еще раз смотрит на меня, потом на Макса, который все это время стоит рядом, а через секунду подрывается, перед этим захватив свою драгоценную гитару. Направляется к выходу из столовой и уже через считаные секунды пропадает из поля зрения.

Глава 5

Несостоявшаяся встреча

Шон Мендес — Thereʼs Nothing Holdinʼ Me Back

Улицы сменяют друг друга, пока я медленно веду машину. Сестру я прождала буквально двадцать минут, но, увидев ее, поняла, что что-то не так. И вот мы уже десять минут едем в полнейшей тишине.

Делаю радио чуть громче, как только слышу знакомый мотив. Прокручиваю барашек еще пару раз. Слова звучат все громче и громче, пока я отстукиваю ладонями по рулю в ритм песне. Это There’s Nothing Holdin’ Me Back Шона Мендеса, которую я слушала дни напролет, когда мне было тринадцать. Из-за того, что я часто слушала эту песню, когда Ника подросла, она тоже на нее подсела.

Жду еще буквально пару секунд до припева, выкручиваю громкость практически на всю мощность и начинаю подпевать исполнителю:

— Oh, I’ve been shaking

I love it when you go crazy!

Припев заканчивается, и начинается второй куплет. Краем глаза смотрю на сестру. Всем видом она пытается показать, что ей не особо нравится моя затея, но нога, кото­рая двигается в ритм музыке, выдает ее.

— Давай припев вместе, — кричу я сестре, которая уже не выглядит такой зажатой, как в самом начале пути.

— Эй, на дорогу смотри! — возмущается она. — Ты вообще-­то ценного пассажира везешь!

— Да-да, — отвечаю я, чуть двигая телом в такт музыке и продолжая концентрироваться на дороге.

— Когда-нибудь я точно начну ездить в школу на авто­бусе, — снова возмущается она и закатывает глаза, а я в ответ только смеюсь.

Шутки про мое вождение актуальны, а значит, Вероника снова в хорошем настроении.

* * *

Я закрываю книгу «Дорогой Джон» Николаса Спаркса, которую читала последние пару часов, и смотрю в окно. Солнце уже садится и небо окрашивается в оранжево-желтые цвета. Как же я люблю закаты! И вид из своего окна. Беру в руки телефон, который все это время лежал рядом, и смотрю на время. 17:02 — скоро выходить. Боже! Я ложусь на кровать в позу звезды, прикрыв лицо раскрытой книгой.

Делаю тяжелый вздох, больше похожий на жалобный стон. Может, стоило дать ему номер, и сейчас бы никуда не пришлось идти. Ага, и доставал бы он меня еще и по телефону, а так хоть только в школе.

Я сажусь, продолжая держать книгу в руках, параллельно ищу закладку, которую купила в книжном магазинчике на кассе.

Пора собираться. Не хватало еще опоздать. Складываю в рюкзак ноутбук и большую тетрадь, которую завела специально для выпускной работы.

Спускаюсь на кухню и застаю родителей за готовкой.

— Милая, ты куда? — интересуется мама, нарезая овощи для салата.

— Нужно с одноклассником встретиться, это по поводу выпускной работы.

— А ужин? — встревает в разговор папа, который очень забавно пытается одновременно расставлять тарелки и смотреть что-то на ноутбуке.

Гляжу на них и думаю, как же люблю их. Да, мы ссоримся и миримся, иногда не понимаем и не слышим друг друга, но так, наверное, у всех. А вот атмосфера дома у нас особенная. Хоть отец и не умеет и не любит готовить, он все же помогает маме, а она в ответ не упрекает, что он кладет вилки не с той стороны, или добавил слишком много специй в картошку, или что постоянно отвлекается на свою работу, хотя обещал уделить время дому и помочь с ужином.

Она кое-где за ним может что-то подправить, тайком промыть картофель от лишних специй, переложить приборы на другую сторону. Мы все понимаем, что папа старается.

— Я перекушу в кафешке, — отзываюсь я, застегивая джинсовую куртку.

— Ладно, ты надолго? — спрашивает папа.

— Честно говоря, не знаю. Но тут недалеко, я даже маши­ну брать не буду, на велосипеде поеду.

— Хорошо, аккуратнее там, — говорит мама.

— Если что, звони, заберу! — кричит мне в спину папа.

* * *

Кафе действительно рядом, поэтому велосипеда в качестве транспорта мне вполне достаточно. Всего каких-то двадцать минут — и я на месте.

Я захожу