Владимир Комиссар

Зимний сад

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Владимир Комиссар, 2018

Дворник, постоянно страдающий похмельем, удачливый ученый, продающий за рубеж отечественные ноу-хау, миллионер, праздно прожигающий свою жизнь. Кто же на самом деле этот загадочный человек? И, что самое главное, в чем же он видит свое предназначение и обретет ли его?

18+

ISBN 978-5-4493-2441-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Зимний сад
2. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
   1. 1
   2. 2
   3. 3
   4. 4
   5. 5
   6. 6
   7. 7
   8. 8
   9. 9
3. ЧАСТЬ ВТОРАЯ
   1. 1
   2. 2
   3. 3
   4. 4
4. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
   1. 1
   2. 2
   3. 3
   4. 4
5. ЭПИЛОГ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

Как это обычно бывав Донбассе первый, по-настоящему зимний снег, выпал только к двадцатому декабря. Снег падал всю ночь, поэтому у дворника детского учебного учреждения под нехитрым названием «Частный колледж №23 г. Макеевки» было в это утро много работы. Снег продолжал падать и сейчас, но уже не так рьяно. И если морозной ночью, эти зимние осадки сыпались с неба завивающей метелью, то к девяти часам утра, когда заметно потеплело, большие хлопья снега уже плавно опускались на асфальт, деревья и все оставленные на улице предметы. Наступила классическая зима. И все радовало глаз.

В общем- то по-своему радовался приходу зимы и дворник. Даже, несмотря, на утреннее похмелье, кстати сказать, довольно привычное для него, уборка снега доставляла ему сегодня некоторое удовольствие. За не полных два часа работы лопатой он уже успел полностью расчистить крыльцо, ступеньки, площадь у входа в здание и теперь заканчивал убирать снег с основной дороги. Оставалась территория за школой, но это уже ерунда — там асфальтные дорожки не такие широкие, как с фасада, да и снега поменьше — примыкающие строения не дают возможности метели полностью реализовывать свои возможности. Ну а спортивная площадка — это уже не его епархия. Учитель физкультуры на своем ближайшем уроке выдаст отрокам по орудию труда, а те уже под его чутким, педагогическим руководством, иногда едва не срывающимся на матерные слова (а ругаться в этом элитном учреждении запрещено под угрозой немедленного увольнения) вычистят его вотчину с той тщательностью, которую последний сможет добиться от этих мажорных белоручек. Вот и этой осенью так было, что территория, за которую отвечал единолично дворник, мало-мальски была очищена от постоянно падающей листвы. Что нельзя было сказать о спортплощадке, с которой общими усилиями учащихся так и не удавалось согнать непослушные творения осени. А ведь деревьев на площадке практически не было.

Да, дети воспитывались в этом учреждении еще те. В основном отпрыски довольно успешных материально родителей, ведь плата за обучение была немалой. Да уже, вернее и не дети — юноши и девушки по 15 — 17 лет. Большинство из них к месту учебы подвозили родители на личных авто, а многих и собственные родительские шоферы. Вот и сейчас все свободное пространство заполонили автомобили всевозможных марок и из них выскакивали стремящиеся к знаниям отроки.

Уже минут пять, как должны были начаться уроки, однако толпа молодежи никак не могла оставить совсем невзрослое занятие — кидаться друга в друга снежками. Досталось пару раз и не в чем неповинному дворнику, молча соскребающему снег с бордюров. Один удачно брошенной ком даже залетел ему за шиворот ватника, заставив поежиться от неожиданно возникшего холода в спине. Однако, на этот раз, он абсолютно не обиделся на, в целом, не очень приятных ему подростков. — Он бы и сам сейчас не прочь был позапускать в кого-нибудь (и не важно, в кого) хорошо лепящиеся комья снега, даже получив пару раз в ответ, но не позволял «имидж». «Жалко, что, скорее всего, этот снег скоро растает, — пришла дворнику мысль — И Новый год опять будем встречать под шум моросящего дождя». Напоминание о скором праздновании Нового года навеяло на дворника тоску — вопрос с кем и где встречать ему этот праздник до сих пор ответа не имел.

— Если, кто в течение двух минут не окажется в своей аудитории, тот на мое снисхождение может не рассчитывать. — это уже раздался громкий и в то же время достаточно высокий голос, вышедшей на крыльцо директрисы колледжа — Татьяны Петровны, — Быстро все по местам! — болеем лаконично взвизгнула она.

И толпа подростков, не спеша отряхиваясь от снега, медленно и чинно зашагала к месту протекания процесса познания. Не очень то они и испугались строгой реплики директора.

— Сергей, а Вы, когда закончите с уборкой территории, возьмите, пожалуйста, стремянку и сметите снег с козырька. Видите как его там много скопилось, — эта фраза ужу относилась непосредственно к дворнику.

Дворник согласно кивнул в ответ. Он вообще практически не разговаривал на работе. На задаваемые вопросы старался отвечать односложно, иногда и вовсе жестами, за что молодым поколением был удостоен прозвища «Му-Му»

Лезть на козырек дворнику совсем не хотелось. Тем не менее, спустя полчаса с деревянной приставной лестницы он длинной метлой сметал снег с козырька, периодически отворачиваясь от создаваемых им же снежных вихрей. От одного из движений метлы соскользнули вниз и с характерным звуком ударились об асфальт две пустые банки из-под пива, явно недавно выпитого воспитанниками колледжа. Эти мажорные детишки чуть ли ни в полном составе и практически не скрываясь, курили на перерывах, могли себе позволить перед уроком «принять» пивка или «лонгер», а иногда и более крепкие напитки. « Но, ведь и мы старшеклассниками были похожими, тоже бегали на переменах курить, да и спиртное попробовали еще до того как получили паспорта, — пришла дворнику примирительная мысль, — да и не все из них на самом деле выродки, многие все же станут вполне достойными людьми». Да, сегодня у него сутра было явно хорошее настроение. Даже простилось большинство издевательств, которыми периодически награждали его подростки.

— Сергей, заканчивай быстрее здесь работу. Мне надо, что бы ты помог мне занести учебные пособия в кладовку, — это уже домогался дворника его непосредственный начальник завхоз Иван Денисович.

Дворник опять только кивнул, прекрасно осознавая, что выражение «помочь занести» означает, что перетаскивать всякую дрянь придется ему самому, а не в меру упитанный завхоз будет лишь давать указания, куда и что поставить, разглагольствуя при этом на всякие не нужные темы, начиная от того, какого очередного бразильца собирается купить футбольный клуб «Шахтер» в следующем сезоне до роли Украины в развитии европейского сообщества.

В общем, много отдыхать не пришлось. До конца своего рабочего дня, а он заканчивался ровно в полдень, дворник еще успел убрать снег с задворков (как и предполагалось, его там намело немного), пособирать и загрузить в соответствующие баки весь накопившийся к этому времени мусор, перенести по указанию завхоза некоторое количество предметов разной степени тяжести на установленные для них места и проделать еще ряд всякой мелкой работы, присущей его профессии.

Закончив работу, он скинул с себя спецодежду, влез в старые джинсы, одел опять-таки, довольно поношенную, не многим более привлекательную, чем рабочий ватник, куртку и зашагал в сторону дома.

Жилище его находилось всего в десяти минутах ходьбы от колледжа. Это была однокомнатная квартира, в старой четырехэтажной «сталинке». Поднявшись на свой второй этаж и открыв большим ключом тяжелую металлическую дверь, надежно охранявшую его обитель от непрошеных гостей, дворник вошел вовнутрь.

Вот непрошеным гостям в его жилище явно делать было нечего. Длинный с облупленными стенами коридор был абсолютно пуст, за исключением, разве что, висевшего на большом ржавом гвозде овального зеркала. Мебель в комнате была представлена только шкафом для одежды и старым потертым диваном, застеленным не менее старым выцветшим покрывалом. На кухне, в общем то, довольно просторной, находился старый холодильник «Донбасс» с открывающей его движением вниз громоздкой металлической ручкой; маленький, уже пожелтевшей от времени обеденный стол и еще более грязного цвета, разваливающийся табурет. Ремонт, даже косметический, всех составляющих этой квартиры был бы к месту еще лет двадцать назад, и к настоящему моменту уже невозможно было определить, что было раньше в этой квартире: непонятного цвета обои или панельная краска на стенах, затертый до дыр линолиум или ветхие остатки деревянных полов. Единственным исключением были установленные новые стеклопакеты окон, однако и они были до конца не заделаны и даже правильно не подогнаны, а лишь неаккуратно «задуты» герметизирующей пеной. Складывалось впечатление, что кто-то решил сварганить в этой квартирке капитальный ремонт, начал, как и положено, с окон, но вcкоре бросил эту глупую затею.

Дворник сбросил с себя всю, включая нижнее белье, одежду, открыл дверь в ванную комнату и……. переступил в абсолютно другой мир. Обстановка этой комнаты не просто не соответствовала убогости остальной части квартиры — ей бы позавидовал самый привередливый хозяин какого-нибудь пентхауса в новострое. Полы с подогревом, отделанные очень дорогим кафелем стены, французский подвесной потолок со множеством встроенных гологенок. На метрах десяти площади этой ванной комнаты была установлена самая изысканная сантехника, множество зеркал и декоративных полочек, с аккуратно расставленных на них разнообразными дорогими средствами гигиены. В самом центре располагалась огромная ванна-джакузи. Все это убранство вызывало закономерное недоумение — зачем все это здесь?

Приняв ванну, с применением дорогостоящих средств гигиены, и тщательно побрившись, минут через пятнадцать дворник в длинном махровом халате прошелся на кухню, где из холодильника была извлечена банка очень дорого импортного пива, а в шкафчике грязного обеденного стола нашлись не менее дорогие сигареты. Покончив с процедурой принятия пива и выкуривания сигареты, дворник бросил одежду, в которой он пришел с работы в нижнюю часть платяного шкафа, и стал облачаться в то, что находилось в верхней его части — белье и носки от DEREK ROSE, джинсы и свитер от PIER CARDEN (причем надо заметить все аутентичное). Ну и завершился процесс его перевоплащения облачением в итальянскую кожаную куртку с воротником из натурального меха, не имеющую ничего общего с турецким контрафактом, и в тоже — чисто итальянские кожаные ботинки.

Предварительно осмотрев все хозяйским взглядом, преобразившийся дворник вышел из своей чудо-квартиры и зашагал по улице. Через один дом, почти у самой дороги его поджидал внедорожник LAND ROVER, прошлогоднего года выпуска.

— Привет, Паш! — обратился он к водителю джипа, открыв дверь и привычно плюхнувшись на заднее сидение

— Здравствуйте, Сергей Викторович! Куда поедем, — ответил шофер.

— Поехали в «Самарканд» обедать, проголодался что-то я очень.

И джип понес его в центральную часть Донецка к ресторану узбекской кухни «Самарканд», частым посетителем, которого он был.

Донецк и Макеевка являются совершенно различными городами, разными административными единицами. Однако в процессе свое разрастания они слились в единый мегаполис и, дорожный знак, указывающий на въезд в Донецк был удален всего метров на двадцать от знака выезда из Макеевки. Зачастую с центра Донецка до центра Макеевки было добраться быстрее, чем из центра Донецка в какой либо отдаленный донецкий район, скажем Петровку. Поэтому, уже не более чем через пятнадцать минут дворника, или непонятно кого, встречала у дверей ресторана высокая довольно худая обладательница больших черных глаз администратор «Самарканда» Людмила:

— О, Сергей Викторович! Что-то давно вы не баловали своим посещением наше скромное заведение.

— Здравствуй, Людачка! Очень часто баловать вас своим посещением я не могу, хоть и очень хочу. От тутошних обжорств у меня резко растет живот и делает практически невозможным здоровый секс — пошло пошутил Сергей Викторович, пытаясь похлопать администратора по тощей заднице.

— Ой, ну до потери сексуальности Вам еще далеко, — парировала Людмила, кокетливо убираю руку Сергея Викторовича, — Вам как обычно в кабинке накрыть?

— Да — как обычно.

И еще через 10 минут Сергей Викторович, возлежа на диванчике уютного кабинета обустроенного в восточном стиле попивал вкусный зеленый, час в ожидании своего заказа, переданного непосредственно Людмиле — шурпа, плов, самса, кефта, ну и, конечно, различных видов зелень.

— Сергей Викторович, — заглянула к нему Людмила, ставя поднос с узбекской выпечкой, — чуть не забыла, меня мой шеф просил, чтобы как Вы у нас появитесь, я обязательно сообщила. Он хочет о чем- то с Вами переговорить. Может, наберете Рафика Халиловича?

— Люд, я оставил свой телефон в машине. Набери сама, пожалуйста. Я у вас еще часик-полтора побуду, — ответил тот

— Да, конечно. — и Людмила, набрав номер, вступила в диалог с абонентом по мобильному телефону — Алло! Рафик Халилович — это Людмила. У к нам Серебряный Сергей Викторович приехал пообедать. Просили, чтобы я Вам сообщила…. Через 20 минут…. Поняла… Передам…… Ну конечно, в самом лучшем виде.

— Рафик Халилович будет через двадцать минут — сообщила она дворнику. — А пока он приказал мне, угостить Вас коньяком, который ему привез его товарищ прямо из армянского завода. Сказал, что Вам должен очень понравиться.

— Хорошо, рад буду пообщаться с вашим шефом.

2

Сергей Викторович Серебряный родился и провел свое детство и школьные годы в Донецке. Советский Союз. Обычная шахтерская семья. Средний, но стабильный достаток. Уверенность в завтрашнем дне. В общем-то, все как у большинства людей этой эпохи — все среднестатистическое. Да и сам Сергей практически ничем не выделялся от своих сверстников, разве что учеба ему давалась чуть легче, чем другим. Как и у всех увлечение футболом, времяпровождение в компании сверстников, чтением приключенческой литературы, песни под гитару, чуть позже свидания с девочками. И в дальнейшей жизни у него все должно было быть предсказуемо — получение какой-нибудь инженерной специальности в вузе, женитьба на скромной девушке из его окружение, рождение детей и работа, повседневные заботы, бытовые хлопоты.

Однако, в год окончания школы его жизненный путь случайно, но резко отклонился от среднестатистических показателей. Как-то, изучая справочник для поступающих в ВУЗы и выбирая, на каком же факультете Политехнического института ему остановиться (другие ВУЗы родного города были либо недоступны для него, либо не соответствовали его запросам в отношений будущей зарплаты), Сергей обратил внимание, что в двух московских институтах вступительные экзамены проводятся не с первого августа как везде, а с первого июля. Это были инженерно-физический и физико-технологический институты. И у него возникла мысль, а не попробовать ли подать документы в один из этих институтов? Сдать экзамены, а в случае неудачи, что вернее всего, вернуться в Донецкий политехнический. До первого августа можно успеть. По физике он был лучшим в классе. Постоянно участвовал в олимпиадах. Прочел множество научно-популярных книг по этому предмету. Ему очень была интересна ядерная и квантовая физика — всякие там позитроны, мезоны, пи-меоны и прочие элементарные частицы, их взаимные превращения и движения в материи.

Сергей, конечно, не надеялся поступить, понимая какой контингент выпускников туда стремится. Да и, наверное, самым верным мотивом этого порыва с поступлением в Москву было то, что сформулировал он своим друзьям, таким же абитуриентам, как и он, в виде предложения: «Поехали со мной в Москву экзамены сдавать. Побухаем вдали от родителей. С девочками московскими потусуем.» На что друзья резонно отвечали: «Побухать и в Донецке можно, и девочек красивых здесь тоже хватает». Но он поехал все-таки, хоть и один. Поехал пытать счастье в инженерно-физическом институте. И… счастье улыбнулось — экзамены были сданы успешно.

Не будем вдаваться в подробности о целой цепочке случайных обстоятельств и просто невероятных везений возникших при собеседовании и сдаче экзаменов, но факт остается фактом — Сергей прошел по конкурсу. А конкурс, надо заметить был человек пятнадцать на место. Медалисты, дети ученых, призеры научных конкурсов союзного масштаба — золотая молодежь, в общем.

И вот, стоя под информационной доской и недоуменно глядя на свою фамилию среди прошедших конкурс, под горестный плач непоступивших, Сергей решал диллему: что теперь делать и нужно ли ему это счастье. И как часто бывает, решающий совет дали родители — «Непонятно нужен или нет тебе этот московский ВУЗ, но может статься, что ты будешь жалеть всю жизнь, что не воспользовался этим шансом». И он остался в Москве.

И начались его студенческие годы, как и для большинства из нас лучшие годы жизни. Лекции, семинары, коллоквиумы, экзамены. Студенческие попойки, дискотеки, КВНы, самодеятельность. Ну и вдобавок бурлящая Москва начала Перестройки.

Если в школе он был, наверное, самым способным в классе, и, схватывая все налету, практически не уделяя времени на занятия, то в институте он лучшим отнюдь не был. Здесь бездарей, априори, не могло быть. А учитывая, что инженерно- физический институт был не только учебным заведением, а еще и научной базой союзного масштаба со специализированными лабораториями и дорогостоящим оборудование — практически все студенты были талантами. Да и требования к учебе были очень жесткие. Поэтому пришлось Сергею включить, все несвойственное ему трудолюбие и усидчивость. И он справлялся.

В чем Сергей выгодно отличался от своих однокурсников так это внешностью. Высокий, статный, спортивного телосложения — футболом он по-прежнему увлекался, да и занятия общей физической подготовкой не оставил. Кроме того, он наделен был отменным чувством юмора и коммуникабельностью. Поэтому, неслучайно, что в конце первого курса на одной из студенческих дискотек он познакомился, а затем и стал встречаться с дочерью профессора института Присяжного Евгения Николаевича — Ольгой. Ольга также училась в инженерно-физическом институте, также на первом курсе, но на другом факультете. И уже спустя короткое время Сергей стал частым гостем в их доме — квартире из шести комнат, очень напоминающей музей изобразительного искусства — старинная мебель, картины, антикварные изделия, ну и конечно множество книг.

Бытует мнение, что женщины связанные с наукой должны быть обязательно некрасивыми, чаще всего худыми, сгорбленными, с толстыми линзами в очках. И одеты, должны быть обязательно в длинное платье и толстые шерстяные чулки. Ольга это мнение разбивала на прочь. Высокая пышногрудая красавица с большими голубыми глазами и белыми пышными волосами, ниспадающими ниже плеч. Да и одевалась она по последнему писку моды, благо зарплата и частые зарубежные поездки отца это позволяли. Вместе с тем она была весьма эрудированной, отличной собеседницей, обладала незаурядными способностями — одним словом умницей.

В общем, Сергей и Ольга смотрелись идеальной парой. А учитывая их взаимную влюбленность и наличие общих интересов, вполне закономерной развязкой их отношений стал брак. Произошло это на третьем курсе института, а уже на пятом у них родилась дочь, в маму белокурая Елена.

Евгений Николаевич, отец Ольги, был человеком, весьма демократичным, некоторое время он даже работал со знаменитым академиком Сахаровым. И, несмотря на множество своих регалий, обилие связей и солидное материальное благополучие, отнесся к неравному браку своей дочери весьма благосклонно. В дочери он души не чаял, удовлетворял все ее капризы, да и Сергей был ему симпатичен. Ну а рождение внука еще более упрочило его трогательное отношение к молодой семье.

Поэтому нет ничего странного, что заслуженный профессор проявил участие в дальнейшей карьере своего зятя. После окончания института Сергей был зачислен в аспирантуру на кафедру «Физики металла» и был задействован в нескольких научных разработках. В общем, занялся научной работой. Будущее теперь было практически обеспечено, несмотря на скептицизм в недавнем прошлом.

Конечно, видный ученый из Серебряного не складывался — для этого наличие способностей маловато, нужен талант, отчасти гениальность. Способный разберется в любой теории, научится решать даже самые сложные задачи, сможет ставить всевозможные опыты, но вот сделать открытие и произвести на свет что-то новое — увы. И Сергей разбирался, решал и ставил, но не открывал. Да и в институте наукой занимались не одни гении. Работа ему, в общем-то, нравилась, семейные отношения были в порядке — в общем, живи и радуйся. Но вскоре появилось одно весомое «но» — стала меняться эпоха. Времена Перестройки прошли — пришли времена развала Союза. Подорожания, очереди, депрессия.

Теперь оказалось, что наука, которой они занимаются, не очень то и нужна. Бюджет сократился в десятки раз, в несколько раз уменьшилось количество студенческих мест и как следствие пошли сокращения кадров. Да и зарплата научных сотрудников и преподавателей уже перестала обеспечивать, как принято стало говорить, прожиточный минимум. Даже семье Присяжного пришлось испытывать некоторые материальные затруднения, после привычки жить в роскоши. Профессор, несмотря на многолетнее безбедное существование, больших сбережений не накопил, а те, что были, «сгорели», как и у большинства наших сограждан. Все его достояние сейчас состояло из в общем-то хорошей квартире на окраинах Москвы, загородном участке недалеко от Орехово-Зуева с одноэтажным домиком и автомобиле ГАЗ 24, купленном по разнарядке еще лет десять назад.

Сергею сокращение не угрожало (хотя оно и касалось прежде всего научных сотрудников младшего уровня) ведь за ним стоял его тесть — заслуженный ученый, лауреат многих государственных премий, но работа уже перестала радовать. Во-первых, уже не стало не просто достойного вознаграждения за труд, но и просто сколь угодно значимого материального вознаграждения. Во-вторых, абсолютно не просматривались никакие, более- менее радужные перспективы в работе. Да и, в-третьих, сама-то увлекательная и полезная работа практически исчезла. Многие старые научные программы свернули, новые программы не планировались, а те научные задачи, что остались в работе были настолько урезаны в бюджете, что заниматься ими было попросту неинтересно.

Научная составляющего огромного института стремительно уменьшалась. Многие, не дожидаясь сокращения, уходили сами. Кто на производство, кто в бизнес, а кто и вовсе покидал нашу необъятную Родину. Те же, кто оставался, большую часть своего времени свободного от преподавания стали проводить в праздном шатании по коридорам научно-учебного учреждения, нескончаемых перекурах, а зачастую и в частых «употреблениях» на рабочих местах. Часто стал употреблять спиртное и Сергей. Так как в учебном процессе он был сейчас задействован редко, то времени для этого занятия у него хватало с лихвой. Начинал в лаборатории, еще с утра, там же продолжал в течение дня, и чаще всего, на работе же и заканчивал, но уже глубоким вечером — денег на хождение по питейным заведениям у него не было. Как следствие этому — постоянные упреки жены, укорительные взгляды тестя, и неодобрение тех друзей, кто пытался другими методами налаживать свою жизнь. Жизнь, как говорится, дала трещину. И трудно сказать, чем бы это все кончилось, если бы опять не его величество случай.

Кафедру «Ядерных реакторов и энергетических установок» института в то время возглавлял профессор Курносов Николай Петрович, несколько лет назад, защитивший докторскую диссертацию. Видным ученым он не был, но был отличным администратором и гениальным генератором идей, далеко не всегда связанных с наукой, зато направленных на получение значительного материального благополучия. Он и обратился к Сергею с предложением:

— Я сейчас создаю совместное предприятие занимающееся инновациями. Хотел бы тебя видеть в составе соучредителей. Ты парень способный и мы многое с тобой реализуем. Так что хватит горькую жрать.

Конечно, ему был нужен не сам Сергей, а связи и поддержка его тестя. Об этом Сергей прекрасно догадывался. Но надо было как-то выкарабкиваться, и он согласился.

Если убрать всякие высокопарные фразы, отраженные в уставе и снять внешнюю мишуру, то всю предполагаемую деятельность предприятия можно свести к банальной продаже стратегических научных разработок, чаще всего совсем недавно закрытых под печатью секретности зарубежным заинтересованным лицам. Первоначальная реакция на эту идею Присяжного была, мягко выражаясь резко отрицательной. Это противоречило мировоззрению Евгения Николаевича, всем принципам его многолетней жизни. Это было предательством его идей, предательством советской науки, но Сергей в своем согласии остался непреклонен. Фирма открылась, стала работать и, опять-таки, из-за желания помочь семье своей дочери, Евгению Николаевичу все-таки пришлось пренебречь своими принципами и оказывать время от времени помощь этому грязному проекту: где личной поддержкой, где связями, а где и просто профессиональным советом.

Так в обмен на советские ноу-хау на счета предпринимателей стала поступать валюта и причем в очень значительных объемах. Всем единолично руководил Курносов. Искал «товар», летал на встречи с зарубежными покупателями, подкупал чиновников, заводил знакомства, открывал оффшорные компании. Но и Сергей оказался не просто мажором, а достаточно способным исполнителем. Он быстро разобрался во всех механизмах, как финансовых, так и юридических и вполне уверенно и самостоятельно вел свой участок работы. Если Курносов занимался стратегией предприятия, то Серебряный отвечал за всю его тактику.

Хотя основную прибыль от деятельности получал генератор идеи — Курносов, Сергей также стал резко подыматься материально. С Ольгой и дочерью они переехали в центр Москвы, купив там четырехкомнатную квартиру вблизи Арбата. Вместо небольшого домика на дачном участке Присяжного возник двухэтажный особняк. И старую «Волгу» заменили две иномарки.

В общем-то, деятельность предприятия Курносова по тем временам нельзя было с уверенностью назвать незаконной. В первые годы становления нового государства — Российская Федерация продавалось все и вся. Уходила в различных направлениях военная техника, «открывались» секреты спецслужб, переходили в частные руки достояние Советского Союза. Коррупция, взяточничество и денежная вседозволенность приняла невиданного размаха. Так что, накапливание капитала могло продлиться у Серебряного еще очень длительное время, если бы не один очень серьезный промах, произошедший на третьем году деятельности их предприятия.

Одна ядерная разработка была продана заинтересованной стороне арабского мира. Как потом выяснилось, имеющей отношение к терроризму и уже несколько лет находившейся под колпаком Интерпола. И возмездие не заставило себя долго ждать. В один совсем не прекрасный момент в офис предприятия ввалились сотрудники ФСБ. Все счета, включая оффшорные, арестованы, имущество описано, Курносов и Серебряный задержаны, а в той или иной степени, связанные с их деятельностью другие лица, в одночасье открестились от фирмы. Началось следствие. Несколько раз был вызван на допрос и Евгений Николаевич. Всех потрясений пожилой профессор не выдержал и после обширного инфаркта, как говориться, ушел из жизни.

Не менее трагичной оказалась судьба и Курносова. В один из дней прибывания в СИЗО он бросил неудачную реплику в среде своих однокамерников, но в отличии от него — заурядных уголовников. Очень неудачный удар в живот, разрыв селезенки и нелепая смерть в больнице изолятора.

Сергею повезло значительно больше. Спустя месяцев шесть «отсидки» его вытащил один из друзей покойного Евгения Николаевича — на тот момент крупный государственных чиновник. В благодарность безвременно ушедшему другу и его дочери, как он выразился. Сначала Серебряный был выпущен под подписку из СИЗО, а затем следствие в отношении него было закрыто с формулировкой «за недоказанностью». Все было повешено на погибшего Курносова. Ну, и естественно, Сергей остался после такой развязки ни с чем. Все имущество, включая деньги на счетах, было конфисковано. Жена ушла, не простив смерть своего отца. Работа утеряна, друзья отвернулись. Был бы полный крах, но, опять-таки, совсем случайно, всплыло одно обстоятельство.

По нескольким последним операциям средства поступали не как обычно на счета открытые в Науру — острове с населением чуть более десяти тысячи человек, прославившемся наличием огромного числа банков офшоров, а на совсем недавно, открытый Сергеем счет в Эстонском банке «Кемпо». И эти средства, около 30 млн. долларов, оказались вне поля зрения интерпола и ФСБ, мало того о них на данный момент знал только Серебряный и требования на них вред ли кто мог предъявить.

Так к тридцати годам Сергей Викторович Серебряный оказался обладателем значительного состояния, не обремененный никакими обязательствами, но без семьи, друзей и близких.

3

В Москве Серебряному больше делать было нечего и он, без проблем сменив гражданство (ведь он, как говорят юристы, был украинцем и по крови и по почве), вернулся жить в Украину.

Вначале он поселился в Киеве. Купил себе роскошную квартиру на Подоле, обзавелся престижным авто и стал воплощать свою давнишнюю мечту — поездить по миру. Следует заметить, что, несмотря на занятие в недавнем прошлом вполне удачным бизнесом, причем международным, за границу ему ездить не пришлось. На все зарубежные встречи отправлялся непосредственно Курносов. Участок работы, выполняемой же Серебряным, ограничивался пределами Российской Федерации, и то чаще всего Москвой. Границу своей необъятной Родины Сергей пересекал лишь однажды, когда сразу после свадьбы Евгений Николаевич подарил молодоженам путевку на трехнедельный отдых в Болгарии.

Теперь же у Сергея для достижения своей мечты были и неограниченные финансовые возможности, и уйма свободного времени. Особенно, если учесть, что все его время было свободным. Для удобства организации своих поездок Сергей даже открыл собственную туристическую фирму с офисом и несколькими штатными сотрудниками.

И побывал он очень много где. Европа, Америка, экзотические страны, острова. За почти два года его путешествий Сергей провел в Киеве, в общем, не более дней пятидесяти. Он посетил множество музеев, храмов, исторических мест и просто развлекательных заведений. Провел уйму времени на различных пляжах. Обошел множество природных ландшафтов. Участвовал в различных рыбалках, сафари, водных погружениях и горных восхождениях. В путешествия Сергей ездил не один, чаще всего брал с собой какую-нибудь длинноногую смазливую спутницу — вниманием лиц прекрасного пола он, естественно, обделен не был.

Как это все не выглядит прекрасно и привлекательно, однако всему, даже самому хорошему есть предел. Не прошло и двух лет, как Сергею этот жизненный путь приелся. Он не был ни ученым-путешественником, ни ботаником-зоологом и даже не журналистом. Поэтому через некоторое время города с их достопримечательностями стали сливаться между собой в его сознании, потерялись различия в природных особенностях тех или иных стран. Все стало восприниматься одинаково — стены, пальмы, моря, жаркое солнце. Да и бесконечные перелеты-переезды, как и праздное шатание, порядком надоело.

Попытался Сергей Викторович найти себя в бизнесе. Не получилось. Он был прекрасным исполнителем, великолепным тактиком, но организаторских способностей не хватало. Не было и так необходимой для бизнеса хватки, деловой прозорливости. Поэтому, попробовав реализовать несколько своих бизнес проектов и потратив некоторое количество денежных запасов, к счастью не очень большое, Сергей оставил без успеха и это начинание. Да и сам Киев так и остался чужим для него. За три года жизни в нем друзей не появилось, знакомства оказывались временными, женщины мимолетными.

И вернулся Сергей в город своего детства — Донецк. Нельзя сказать, что он не был в родном городе с момента отъезда в Москву. Нет. Он часто бывал в родном городе. Он регулярно проведывал своих родителей, пока те были еще живы, учась в институте. Приезжал на встречи выпускников, работая в Москве. Еще чаще виделся с донецкими друзьями, проживая в Киеве. Теперь он переехал на свою вотчину навсегда.

Обустроившись в Донецке, причем самым лучшим образом, он не стал утруждать себя поиском достойного места в жизни — банально стал проводить время в различных развлечениях. Рестораны, ночные клубы, казино. Увеселительные поездки, шопинги, случайные связи. В общем, то, что себе может позволить богатый человек, на широкую ногу, так сказать. Нет, он не транжирил направо и налево свои сбережения. Его денежные средства были размещены в различных банках, и выплачиваемых высоких процентов практически хватало на его, в общем-то, немалые текущие расходы. Сергей стал рантье, бессмысленно прожигающий жизнь.

Вначале он бросился в объятья своих друзей детства. Со многими он постоянно поддерживал отношения, многих разыскал через интернет. Но эти встречи продолжались недолго. Старые товарищи с удовольствием встречались с Сергеем раз другой, но проводить постоянно с ним время не могли. Во-первых, у них не было столько средств, чтобы позволить себе то, что было доступно Сергею. Весь комплекс развлечений не могли себе позволить даже вполне успешные товарищи-бизнесмены, а многие друзья детства жили исключительно на свою скромную зарплату. И со своими скромными возможностями их очень раздражала бессмысленная расточительность Сергея. Во, вторых у всех их была своя жизнь — семья, работа, иные чаяния, отличные от бессмысленных попоек. Да и общих интересов у Сергея с друзьями детства, кроме как уже всем надоевших фраз типа «а помнишь….», не осталось.

К счастью у Сергея стало появляться множество новых знакомств. Когда ты проводишь время в заведениях определенного уровня, само собой получается вступать в разговор, завязывать общение с находящимися здесь людьми твоего круга. Несколько раз повторяющиеся случайные встречи, зачастую перерастают в более тесное знакомство. Когда ты проводишь время в обществе таких знакомых, и ваши интересы не пересекаются в иных, кроме досуга, сферах то абсолютно не обязательно рассказывать о себе всю подноготную — каждый делится о себе тем, что захочет. На такой основе у Сергея появились связи с городскими чиновниками, представителями правоохранительных органов, предпринимателями различных уровней и даже представителями уголовного мира.

Появилось у Сергея и множество знакомых прекрасного пола. Абсолютно несложно знакомиться с женщинами имея привлекательную внешность и достаточное количество денежных знаков в бумажнике. Но самым важным фактором служила полная уверенность в себе, отсутствие закомплексованности и принципов. Ему без труда было понравиться какой-нибудь продавщице из бутика, пригласить ее на ужин со всеми вытекающими последствиями. Так же легко было завести отношение с более состоятельной дамой, соседкой по столику в ресторане, послав через официанта бутылочку дорогого вина. Не гнушался он и платной любовью. Женщин было много. С одними из них он, переспав однажды, больше не виделся, с другими поддерживал более- менее продолжительные отношения.

Так в постоянных развлечениях протекала его жизнь. Практически каждый день он выпивал, зачастую, просто «нажирался». Иногда даже «по-пьяне» попадал в очень неприятные ситуации, выпутываться из которых ему помогали связи и деньги. Все меньше он занимался здоровьем. Если, раньше утренние пробежки и посещение спортзала было для него обычным явлением, то теперь единственным физкультурным упражнением осталось редкое посещение бассейна и то ради того, что бы выйти из состояния страшного похмелья. Друзей он зачастую стал воспринимать как собутыльников, женщин как тело, в лучшем случае, как субъект для компании. К остальным появилось отношение как к обслуживающему его бесценную жизнь персоналу.

И несмотря на изобилие земных благ им употребляемым, счастливым Сергей себя не чувствовал. Напротив, все больше и больше в его душе зарождалась пустота. Очень часто, оставаясь один после очередной попойки, он пускал слезу, жалуясь самому же себе на одиночество, а частые суровые похмелья нередко заканчивались депрессией. Не хватало осмысленности жизни.

Однажды, основательно напившись, Сергей среди ночи завалил с двумя девицами легкого поведения в сауну, в которой часто бывал. Заказал хорошее пиво и множество всякой экзотической закуски к нему. Пиво, которое принес официант, молодой человек лет двадцати, не понравилось Сергею, и вовсе не потому, что оно было плохим, а просто из-за атрофированных к тому моменту его вкусовых рецепторов.

— Что за помои ты нам принес, — возмутился Сергей официанту — Принеси-ка лучше нефильтрованное «Хугарден».

— Извините, пожалуйста, но «Хугардена» сейчас нет в наличии, — оправдывался официант

— Не понял? — вскипел Сергей — Да на моих бабках, что я у вас здесь трачу, вы все живете безбедно, а моего пива не находится. Так сгоняй и принеси нам!

— Сергей Викторович, ну где же я Вам среди ночи пива достану, — взмолился юноша — то что я Вам принес –«Крушовица» — свежайшее, только сегодня привезли. Вы ж его всегда очень любили.

— Что? Так ты мне хамишь? Сейчас я тебе устрою, — и Сергей демонстративно стал набирать номер хозяина сауны — Алло! Петрович, не обижайся, что разбудил, но твой персонал окончательно обнаглел. Ни хрена клиентами не занимаются, а этот колун, что рядом со мной стоит еще и дерзит мне. Сделай, пожалуйста, так, чтобы я его больше здесь не видел. Да. Сейчас передам.

— На! Поговори со своим боссом — сунул Сергей трубку официанту.

На глазах у молодого человека стояли слезы. Сквозь них он что-то пытался отвечать своему хозяину. Окончив короткий разговор, с укоризной обратился к Сергею:

— Зачем Вы, так? Я ведь тоже человек.

Утреннее похмелье Сергея сопровождалось жуткой депрессией. Одновременно с головной болью всплывал периодически образ официанта, со слезами на глазах и со срывающийся с уст фразой: «Я ведь тоже человек».

«Что я вытворяю? Как я живу? — мелькали в воспаленной голове Сергея мысли, — ведь я, уже лет семь, как ничего полезного не делаю, ни для чужих, ни для близких, ни даже, для себя. Живу на, по сути, украденные деньги, связанные с двумя покойниками. Семью потерял, друзей растранжирил, остались одни собутыльники. Еще и глумлюсь над обычными людьми. Прости меня Господи, за прегрешения мои. Надо все-таки чем-то заняться: хоть снег на улице расчищать, хоть мусор убирать. Может в голове меньше мусора будет, а на душе снега».

В памяти всплыл недавно просмотренный им Российский фильм — мелодрама, где главный герой, бывший киллер, работает дворником. Роль крутого дворника в нем исполнял популярный российский актер Алексей Гуськов. Название фильма не запомнилось. Смысл фильма тоже понят не был. А вот мысль, а не устроиться ли куда-нибудь на грязную работу, хотя бы на несколько часов в день, в голову засела.

К вечеру, когда Сергей вновь занялся своим привычным времяпровождением, весь этот бред с желанием физической работы, конечно выветрился. Но не окончательно. Взгляд и слова молодого человека, которого, как чуть позже, выяснилось, все-таки уволили из-за Сергея, по-прежнему периодически всплывали в его сознании. И, в конце концов, Сергей свою абсурдную идею реализовал. Опять- таки, по воле случая.

В местной газете как-то он наткнулся на объявление — «В частный колледж требуется дворник на неполный рабочий день по трудовому соглашению. Суббота, воскресенье — выходные». И адрес колледжа: г. Макеевка ул. Буденовская, 14. Это объявление заставило Сергея призадуматься. Колледж располагался не в самом Донецке, а в Макеевке, что было ему чрезвычайно удобно — шанс быть случайно узнанным был минимален. Трудовое соглашение также его устраивало — отсутствовала необходимость в предоставлении трудовой книжки. Опять же неполный рабочий день и выходные. И Сергей решился.

Вначале надо было к этому шагу основательно подготовиться, чтобы никакая случайность не открыла истинную природу вещей. Через своих знакомых Сергей вышел на людей, которые порекомендовали директору этого колледжа, Цыкуновой Татьяне Петровне, на данную работу «очень порядочного, исполнительного, но, к сожалению, пьющего человека». Сергей, естественно, говорил своим знакомым, что хочет трудоустроить своего дальнего родственника, проживающего недалеко от колледжа. Затем он действительно купил поблизости старую разбитую квартиру на втором этаже «сталинки», сделав там своеобразные преобразования. Для избежания проникновения посторонних были поставлены тяжелые металлические двери и пластиковые окна, причем с дорогими удароустойчивыми стеклами. А нормальный ремонт, причем самый лучший, был сделан только в ванной комнате — уж мыться привык Серебряный только с комфортом. И завершилась подготовка заменой паспорта (старый был «утерян»), в котором вместо прописки в элитных дома Киева и Донецка, значился адрес проживание г. Макеевка, ул. Строителей 5\14 — его новая «конспиративная» квартира.

И вот в конце зимы этого года Сергей Викторович Серебряный нанес визит директору колледжа, облачившись в купленную специально для этого случая самую дешевую, но вполне опрятную одежду из секон- хенда. Татьяна Петровна, не молодая и на вид довольно строгая женщина уделила ему не более пяти минут времени, ни о чем не спрашивая и не ведя долгих бесед.

— Я вообще-то терпеть не могу брать людей на работу по протеже кого-либо, — только и произнесла она, внимательно изучив документы Сергея и поставив соответствующую визу на договоре. — Поэтому будем считать, что человек, который за Вас просил, просто дал свою рекомендацию. Будете выполнять свою работу, как положено — будете работать. Нет — уволю в одночасье. Можете приступать завтра.

Так Сергей стал дворником по совместительству. Теперь в его днях, по будням, появилось четыре часа рабочего времени, причем физических упражнений. Он, как и прежне, шатался по ресторанам, ночным клубам, саунам, проводил время с различными людьми, посещал различные мероприятия, но все это было во второй половине дня, а с 8 до 12 он был занят полезным делом — убирал территорию колледжа и выносил мусор.

В начале, было очень тяжело. После хмельной вечеринки вместо того, что бы выспаться до обеда, вставать в полседьмого утра, ехать на макеевскую квартиру, переодеваться в разное старье, а потом еще четыре часа надрываться грязной работой под отвратительными взглядами окружающих. Ох, как через пару дней хотелось Сергею бросить эту дебильную затею. Но он терпел. — « Я должен это делать. Ведь я тоже человек, а не размазня. Это будет моим искуплением за роскошь, которой я пользуюсь. Моей данью тем, кто мало чего имеет. Моим крестом», — внушал он себе.

Сергей составил для себя и стал постепенно входить в образ дворника. Угрюмого молчаливого флегматика, безропотно принимающего приказы о том, что должен сделать, терпящего насмешки и обидные замечания со стороны жестоких подростков — воспитанников колледжа и пренебрежительные взгляды более взрослых окружающих. Очень часто хотелось ему в ответ на какую-нибудь непонравившуюся реплику ответить, как положено его положению, послать кого-нибудь «далеко и надолго», но он терпел и играл свою роль. И постепенно все стало получаться.

4

И вот, Сергей Викторрович Серебряный после непродолжительного низкооплачиваемого рабочего дня заканчивал обед в дорогом узбекском ресторане, в компании хозяина заведения, который, как и обещал, примчался в течение двадцати минут. Сафиулин Рафик Халилович на самом деле был вовсе не узбек, а татарин по национальности, причем коренной дончанин, и имел в городе несколько подобных заведений, различающимися лишь названиями восточной кухни: узбекский, казахский, татарский. И, в общем то, вел дела не плохо. У него работали хорошие повара-профессионалы, и они действительно умели по настоящему готовить те блюда национальной кухни, названия которых фигурировали в меню. Да и остальной персонал всегда был на высоте. После первого же визита в «Самарканд», Сергею здесь понравилось, и он стал частым посетителем этого заведения, тем более Рафик Халилович умел предрасположить дорогих гостей к своим ресторанам.

Но вот, совсем недавно, Сафиулин был пойман налоговой службой на продаже в своих заведениях без акцизных спиртных напитков, по-простому говоря, левых. Такой продажей занимались абсолютно все предприниматели этой сферы, но в этот раз поймался, и причем, по-крупному, именно Рафик Халилович. Пресс со стороны правоохранительных органов был достаточно серьезным и ситуация никак не решалась. Речь даже шла о закрытии ресторанов и возбуждении уголовных дел в отношении должностных лиц. Об этом как раз и хотел поговорить Сафиулин со своим гостем.

— Сергей Викторович, уважаемый, помоги, пожалуйста, — закончив повествование о своих бедствиях, обратился с просьбой Рафик Халилович — Я знаю, у тебя есть хорошие знакомые в области. И меня ты хорошо знаешь, я, сколько нужно, денег дам. И тебя не обижу. Поговори обо мне, пожалуйста. А то те шестерки, с кем я общаюсь, полностью отморозились. Может, заказал кто меня?

Серебряный задумался. Да, действительно высокопоставленных знакомых у него было много, но не в его правилах было, пользуясь своими знакомствами, оказывать услуги другим. Да и от Сафиулина ему ничего не нужно было.

— Давай так поступим, — предложил выход из ситуации Сергей, — Просить за тебя я не буду. Просто предложу человеку, поужинать в твоем ресторане. Как договорюсь — предупрежу тебя. Ну а ты уже, как хозяин, подсуетишься.

— О, спасибо, уважаемый. Меня это вполне устраивает. Я твой должник. Что я могу сделать для тебя? — засуетился Рафик Халилович.

— Да ничего мне не надо. Мне и так очень приятно проводить время в твоем ресторане, — ответил Сергей. — Ну — все, мне пора. Желаю удачи.

И после сытного обеда Серебряный поехал к себе домой пару часов поспать. Впереди его еще ждал романтический ужин с очаровательной Елизаветой, двадцати трехлетней моделью рекламного агентства.

Настоящая квартира Сергея Викторовича располагалась в элитном четырнадцатиэтажном жилом комплексе в центре Донецка. Инфраструктура комплекса включала огороженный двор с собственной охраной, подземный паркинг, тренажерный зал с бассейном, прачечную и множество прочих бытовых удобств. Проживали здесь, конечно же, очень небедные люди. Сама квартира состояла из просторной кухни-студии, рабочего кабинета, домашнего кинозала, огромной спальни и двух комнат для гостей (коих практически никогда не бывало). Ну а всяких вспомогательных комнат и кладовых было просто не счесть. Излишне говорить, что вся обстановка квартиры была пропитана роскошью. Дорогой ремонт, дорогая мебель, дорогая техника. Уж здесь-то себе Сергей позволил многое.

Повалявшись несколько часов в домашней постели (уснуть так и не удалось), затем чуть покопавшись в интернете, Сергей стал готовиться к вечеру. С Елизаветой он был знаком почти год. Встречался нечасто в среднем где-то раз в месяц. Обычно они где-нибудь ужинали, отдыхали, расслаблялись, ну а в завершении, естественно занимались сексом. После каждой такого времяпровождения Сергей дарил девушке какой-нибудь подарок — золотое колечко, набор дорогой парфюмерии, а то и просто несколько сотен долларов. А она ему в ответ — ни к чему не обязывающие, интимные отношения. Ну и следует заметить, что таких женщин как Елизавета, для хорошего времяпровождения, у него было немало. Но ни с какой из них Сергей намного чаще и не встречался. А бывали моменты, и довольно нередкие, когда ему вообще не хотелось никого видеть из имеющегося контингента прекрасных спутниц.

Перед тем как начать собираться Сергей предварительно отправил водителя за Елизаветой. Ждать он не любил. А тем более тех женщин, которых за времяпровождение с собой он осыпает дорогими подарками. Был одет черный вельветовый костюм от Армани, белый джемпер (галстуки Сергей терпеть не мог), утренние ботинки заменили лакированные туфли на высоком каблуке (это было не совсем по моде, но Сергею нравился такой стиль), на запястье появились часы CARTIER, а на пальце перстень с бриллиантом карат так в восемь. Когда, собравшись, он вышел, машина с Лизаветой уже ждала его во дворе.

И вот в начале восьмого вечера они вели беседу в уютном итальянском ресторане, вкушали изысканные блюда, периодически подымая друг за друга бокалы с коллекционным французским вином. Интересной эту беседу вряд ли можно было назвать. Елизавета была очень красивой, яркой, сексуальной девушкой, но, к сожалению, как это часто бывает, практически лишенная интеллекта. Она запальчиво рассказывала Сергею о всяких мелочах, связанных с работой и бытом, включая подробности о нарядах, драгоценностях и прочей ерунде. Сергей блистал остроумием, отпуская различного рода шутки и травя анекдоты, в том числе и достаточно пошлые. Иногда разговор переходил на личностные темы:

— Котик я так по тебе соскучилась. Прямо сейчас же взяла и съела. А ты так мало мне уделяешь времени, — щебетала Елизавета.

Сергей морщился:

— Я же просил, не называй меня котиком. Подобными эпитетами называют проститутки своих клиентов, не зная их имена.

— Ну, прости меня, пожалуйста. Это ж я любя. И вообще, когда мы с тобой поедем на теплое море? На Мальдивы, например. Помнишь, ты обещал?

— Поедем обязательно, раз обещал, — заверял Сергей, прекрасно сознавая, что никуда он с ней не поедет. В постели Елизавета была великолепна, но выносить ее «интеллект» еще и в быту более суток было абсолютно нереально.

Тем не менее, ужин прошел вполне душевно. И хорошо поевши и изрядно накативши, веселая пара решила продолжить вечер в римской сауне, как говорят в народе, «заодно и помыться». Теперь отдых переместился в элитный комплекс «Сиеста», где последовали пиво, раки, влажная парилка, легкий массаж и все прочее, присущее этому развлечению моменты, в т.ч. занятие любовью в комнате отдыха.

Сидя, после бурного секса, в теплом бассейне с джакузи, Сергей окончательно раздобрел, и повелся на настойчивые призывы Елизаветы, также изрядно выпившей, пойти прямо сейчас потанцевать в ночном клубе. Вообще-то, выплясывать рядом с молодежью в ночных клубах, Сергею было уже не очень-то по возрасту, но с молодыми темпераментными девушками он иногда позволял себе «позажигать».

На этот раз затея с ночным клубом была явным перебором. Сергей, приняв там несколько крепких коктейлей, а затем и вообще пару рюмок неразбавленного абсента, практически утратил контроль над своим сознанием. Начал заказывать приватный стриптиз у столика, где они сидели, трогать танцовщиц за женские прелести, засовывая при этом банкноты в предметы их туалета, скудность которых вряд ли позволит назвать их бельем. За проявленное недовольство по этому поводу, матерно обругал и грубо послал на… Елизавету, даже не предложив разрыдавшейся девушке доставить ее домой. А затем и вовсе пустился в пляс с абсолютно голыми стриптизершами. Благо его здесь хорошо знали, он часто оставлял в этом клубе большие деньги, а потому и прощали практически все.

Домой он был доставлен часам к четырем утра. А чуть позже утром его ждала трудовая повинность.

5

Утро было недобрым. Нет, у Сергея похмелья не было. Еще не было. Проведя в домашней постели всего несколько часов, он так и не проспался, а выпитая сутра бутылка пива всколыхнула старые дрожжи, и на работу в колледж он побрел еще изрядно хмельной.

И работа ему давалась с огромными усилиями. Жутко хотелось спасть, в голове шумело. Вчерашнюю дневную оттепель, сменил утренний мороз. Подтаявший вчера снег к утру покрылся тяжелой коркой льда, обледенели и различные участки вверенной дворнику территории: крыльцо, ступеньки, дорожки. Работать теперь пришлось не легкой совковой лопатой как вчера, а тяжелым ломом. И сейчас пытаясь дрожащими руками справиться с этим орудием труда, Сергей вел тяжелую борьбу с желанием послать эту абсолютно бесполезную для него повинность куда подальше. « Вот уже почти год, как я участвую в этом балагане, мною же придуманном, — лезли дворнику в голову мысли — полным бредом занимаюсь. Лучшим не стал, жизнь свою не изменил. Клоун какой-то. Лучше бы это время на что-нибудь более подходящее потратил. Все, сейчас появится директриса, и скажу этому заведению — прощай». Сергей и так планировал закончить с этим поприщем сразу после Нового года, чтобы выдержать год. Но сегодняшнее его состояние настоятельно требовало укоротить это срок.

— Эй! Чучело, ты что оглох? Я к тебе обращаюсь, — Сергей только сейчас заметил приближающуюся к нему группу подростков, спешащих на занятие, и среди них особо ненавистного для него Игоря Черноусова — здоровенного и туповатого детину, точную копию своего отца, бывшего рэкетира. Именно он бросал реплики дворнику:

— Чего застыл на своем коле. Пойди, посыпь дорогу песком. Я из-за тебя чуть не долбанулся.

В обычной ситуации, будучи «в образе», Сергей бы смолчал. Но сегодняшнее его состояние и практически решенный вопрос о прекращении трудовой деятельности позволили ответить:

— Пошел в жопу, урод. Сейчас ты у меня и без гололеда долбанешься.

Такой ответ ошарашил Черноусова. С ним так вообще мало кто обращался, а тут какой-то пропойца дворник. Почти минуту он стоял как вкопанный, тараща глазами и то и дело, открывая и закрывая рот.

— Ладно, я тебе устрою — только и нашел что сказать Черноусов и пошел со своими одноклассниками ко входу в здание.

«Устроишь, устроишь, — злорадно подумал Сергей, — надо будет тебя как-нибудь еще проучить разок». И Сергею вспомнился один случай этого лета.

Был май месяц. Несколько дней стояла жаркая, по-настоящему летняя погода. Уже сутра столбик термометра приближался к отметке в тридцать градусов. Дворник заканчивал свою работу, прибирая территорию за зданием. Туда же вышла группа подростков, возглавляемая Черноусовым. У каждого в руках было по несколько банок пива — видно решили закосить какое-нибудь занятие, последних дней учебного года, спрятавшись и от солнца и от преподавателей в тени деревьев. Так оно и стало происходить. Подростки расположились на зеленой весенней травке и начали попивать пивко, громко травя различные истории, изрядно скрашивая их нецензурными выражениями.

Наблюдая эту картину, Сергею также очень захотелось припасть к баночке с холодным пивом. Он уже предвкушал, как где-то через часик вернется в свою квартирку и первым делом прикоснется к бутылочке «Крушовицы», поджидающей его в старом холодильнике. Аж слюнки потекли.

— Эй, Му-му, хочешь пивка глотнуть? — видно его желание, было прочитано подростками.

Следует заметить, что многие местные подростки-мажоры, людей уровня дворника за людей вовсе-то не считали, поэтому награждали часто Сергея нелестными репликами. Особенно усердствовал в этом Черноусов. Свое презрение он высказывал практически при каждой встрече. Следующая реплика, была именно от него:

— Ну, подойди, бедолага, я тебе оставлю. А то, смотрю, сейчас обделаешься от нетерпения.

«А почему бы и нет. — подумал Сергей, подходя к подросткам — Играть роль так играть» и Сергей, подойдя, протянул руку к полупустой банке пива Черноусова.

— Подожди чуть. Тебе, наверное маловато будет. Сейчас я добавлю, — Черноусов, под дружный хохот товарищей смачно харькнул в банку и протянул дворнику.

Это уже был явный перебор. Большие усилия были потрачены Сергеем, чтобы сдержаться. Его давно никто так не оскорблял. И Сергей решил отомстить. И хорошо знал, как именно. Как недавно выяснилось, Черноусов практически каждую пятницу тусовался в одном престижном донецком ночном клубе. Иногда туда захаживал и Серебряный. Но в отличие от Черноусова, проводил время не в общем танцевальном зале среди толпы молодежи, а в вип- зоне, куда вхожи были, кроме дорогих танцовщиц и обслуживающего персонала, только избранные гости, к числу которых он также относился. Держал это заведение Георгий Кахадзе, в прошлом довольно известный криминальный авторитет. К нему-то и поехал сегодня вечером Сергей Викторович.

На просьбу Сергея проучить одного молодого хама, без подробностей зачем, Георгий ответил особо, не задумываясь:

— Ну, раз тебе это хочется — сделаем. Мне этот молодняк ничем не дорог. Приходи в эту пятницу, если твой Игорек у меня появится, то уйдет очень довольным.

И в ближайшую пятницу Сергей стал свидетелем следующей сцены (наблюдал он за событиями, находясь за тонированным стеклом комнаты охраны). Черноусов, слегка выпивший, после некоторого времени танцевальных упражнений в душном зале дискотеки, вышел со своим товарищем и двумя молодыми девушками покурить в просторное прохладное фойе клуба. Мимо него как раз проходил щупленький молодой человек лет двадцати и «случайно» слегка наступил Игорю на ногу. Черноусов такого «хамства» не стерпел, тем более, что парень был гораздо меньшей комплекции, да и охрана всегда очень быстро пресекала в клубе возможные инцинденты в самом зародыше.

— Слышь доходяга, не разбрасывай свои грабли, а то без них останешься, — демонстрируя свое превосходство выкрикнул Черноусов.

«Доходяга», а он, к слову сказать, был профессиональным боксером, остановился, не спеша подошел к Черноусову и негромко, но очень внятно произнес:

— Молодой человек, не стоит бросать такие слова абсолютно незнакомым людям.

— Да пошел ты н………, — не успел достроить Черноусов свою обычную фразу, как упал на колени, сложившись пополам от резкого короткого удара в корпус. В следующее мгновение парень держал его рукой за волосы:

— А сейчас, урод, ты потихоньку придешь в себя и громко извинишься передо мной. На коленях, как и стоишь.

Черноусов жадно ловил ртом воздух и искал глазами охранников клуба, но те, как ни странно, куда-то подевались. Вокруг только стояла, и молча наблюдала за интересными событиями, собравшаяся толпа молодежи.

— Я дважды не повторяю, — вычеканил неизвестный парень.

— Изззвините, пожжжалуйста, — дрожащим от страха голоса вымолвил Черноусов.

Урок завершила громкая пощечина, не спеша удаляющегося молодого незнакомца. И все это наблюдала добрая сотня глаз.

После такого унижения вход в этот клуб для Черноусова был закрыт. Он, конечно пожаловался, на все произошедшее своему отцу — бывшему рэкетиру, в настоящий момент мелкому бизнесмену. Последний, сгоряча, поехал в клуб разобраться. Однако, по приезду, он быстро оценил ситуацию, что данное заведение ему не по зубам, и лезть на рожон опасно для здоровья. Поэтому, вернувшись домой, он еще раз, уже от себя всыпал, своему отпрыску, что б не влазил в ситуации, которые невозможно «разрулить».

«М-да. Так этот мажор ничего и не усвоил. Нарвется когда-нибудь на очень большие неприятности», — закончил этой мыслью воспоминания Сергей.

А похмелье все-таки начиналось. Причем серьезное. Если, Сергею чуть раньше просто очень хотелось спать, то теперь он с трудом удерживал голову. Еле стоял на ногах, опираясь на воткнутый в землю тяжелый лом. Очень разболелась голова (видно намешанные коктейли давали о себе знать), к горлу начала подкатывать тошнота.

— Извините, пожалуйста, не подскажете, а Татьяна Петровна пришла уже?

Сергей не сразу понял, что это обращаются к нему. Рядом с ним стояла молодая женщина, лет тридцати, невысокого роста, стройная, с длинными ниспадающими до плеч черными волосами.

— А, то я утром приходила, а мне сказали, что директор задерживается, — добавила она.

Отвечать дворнику не было сил, и он только покачал головой, не понятно давая то ли положительный, то ли отрицательный ответ.

— Извините, — недоуменно произнесла женщина и направилась ко входу в колледж.

«А это еще, что за дамочка? — подумал Сергей — для чьей-то мамаши она молодовато выглядит. И где и вправду шляется наша директриса. Я вот-вот свалюсь здесь, ее не дождавшись». И действительно у дворника уже стало затуманивать в глазах, и он уже собирался, хоть на бордюр присесть, не смотря на мороз и продувающий ветер.

Присесть Сергей не успел. Внезапно, неизвестно откуда появившийся со своей компанией Черноусов, проходя мимо как бы невзначай, но довольно сильно толкнул путающегося в ногах дворника, и тот, потеряв равновесие, плюхнулся на заснеженный газон. Сергей некоторое время не мог прийти в себя, не понимая, как он оказался лежащим в сугробе и как ему из него вылезти. Его недоумения сопровождались громким смехом подростков.

— Как вы смеете так поступать. Вы взрослые, вполне успешные юноши. Будущие лидеры. Вам ли пристало издеваться над несчастным человеком, — это выкрикнула вышедшая из колледжа, недавно увиденная Сергеем женщина. Как ни странно, ее слова действие произвели. Хохот утих, и подростки стали расходиться.

— Давайте я Вам помогу подняться, — женщина подошла к возлежащему на снегу дворнику и протянула руку. Сергей инстинктивно подал свою руку в ответ и через пару мгновений общими усилиями был поставлен на ноги.

— Спасибо большое, — попытался произнести дворник, но тут к его горлу внезапно изнутри подступили недопереваренные продукты ночного отдыха, и его вырвало прямо на пешеходную дорогу.

В свою квартирку он еле доковылял и, даже не переодевшись, сразу завалился спать на потертый старый диван. Сон был тяжелым. Болела голова, периодически подкатывала тошнота, в голове мелькали всякие картинки и периодически появлялся образ сегодняшней незнакомки, с неодобрением смотрящей на Сергея. Заставить себя встать и поехать домой Серебряному удалось только поздно вечером.

6

На следующее утро Сергей пришел на работу в колледж часам к десяти. Он окончательно решил сегодня покончить с этим маскарадом, поэтому приходить к началу своего рабочего дня уже не было смысла. Сейчас он зайдет к директрисе, предупредит, что увольняется, соберет свои манатки, тут же выбросит их где-нибудь поблизости и поедет куда-нибудь отдыхать за границу, в Карловы Вары, например. А потом уже подумает, чем бы еще заняться, чтоб какой-то смысл в жизни появился. Уйти, не попрощавшись, было нельзя. Во-первых, будут выяснять, куда он пропал — разыскивать, наводить справки. И вдруг, что-то всплывет из его настоящей жизни. Это абсолютно ни к чему. Во-вторых, он просто не хотел подвести тех людей, кто «похлопотал» за него.

— Слушай, ты, где пропал? Ты уже два часа, как должен быть на работе, — этими словами встретил Сергея у входа его непосредственный начальник завхоз Иван Денисович — Татьяна Петровна тебя уже минут десять как ищет. Подымайся скорее к ней.

«Ну, на ловца и зверь бежит» — подумал Сергей и ничего не ответив, направился к кабинету директора.

«Ну вот и финиш моей рабочей карьере», — с этой мыслью уже почти недворник уверенно открыл дверь и вошел в кабинет. Татьяна Петровна была не одна, но сразу же обратилась к Сергею, приглашая входить:

— А нашлись, наконец. Ну, о Вашем недавнем поведении сейчас говорить не будем. Пока, — директор всегда всех называла только на «ВЫ», — знакомьтесь это наш новый преподаватель физики Вишневецкая Александра Витальевна, — и она указала на сидящую за столом напротив женщину.

Сергей сразу же узнал в новой преподавательнице вчерашнюю незнакомку, принявшую участие в его, мягко выражаясь, пикантной ситуации. Теперь он имел возможность разглядеть ее вполне трезвыми глазами. Одежда недорогая (уж он, то знал, как выглядят дорогие вещи) но подобрана со вкусом. Строгий черный костюм с юбкой чуть выше колен, удачно подчеркивал ее хорошую фигуру. Светлая блузка. Длинные черные волосы, вчера распущенные, сегодня были собраны аккуратным хвостиком. Черты лица тонкие, слегка заостренные. Чуть длинноватый узкий носик. Опять же тонкие, слегка подкрашенные неяркой помадой губы. И красивые бездонные черные глаза.

— У меня к Вам будет просьба, — продолжала Татьяна Петровна — Александра Витальевна завтра переезжает на новую квартиру, к нам поближе. Ей надо будет помочь перенести кое-какие вещи. Поэтому, займитесь, пожалуйста, этой работой

— Александра Витальевна, дайте, пожалуйста, Сергею инструкции как ему действовать, — это уже было обращено к новой сотруднице.

— Мне очень неудобно Вас просить, — Александра Витальевна дачу инструкций начала с оправданий — на завтра на утро я заказала машину перевезти некоторые вещи. Загрузить мне их поможет мой двоюродный брат, а вот разгрузить на новом месте он не успеет — на работу надо. Поэтому, не могли бы Вы часикам к девяти подойти по этому адресу. Татьяна Петровна сказала, что Вы недалеко от него живете. — И она протянула Серебряному бумажку с написанным адресом.

— Я думаю, что к этому времени я с машиной уже подъедем, — добавила она.

Сергей прочитал адрес и утвердительно кивнул. Так он сегодня и не уволился. Почему-то. Толи он так привык к образу дворника, что не смог воспротивиться указанию начальника, то ли еще что-то непонятное помешало ему реализовать недавно задуманное. И к девяти утра следующего дня был на месте по указанному адресу.

Действительно, дом Александры Витальевны был всего в одном квартале от дома, где обитал Сергей. Такая же четырехэтажная «сталинка». Те же два подъезда. По номеру квартиры Сергей вычислил, что вещи придется затаскивать на последний четвертый этаж. Ровно к девяти, как и следовало ожидать, машины еще не было. Поэтому, дворник стоял и курил у подъезда. Сегодня он чувствовал себя хорошо — вчерашним вечером никаких излишеств не было.

Машина, грузовой «фольцваген», подъехала минут через сорок после назначенного времени. Сразу же с кабины выпрыгнула Александра Витальевна, приветствуя дворника:

— Здравствуйте, Сергей. Извините, что чуть задержались, но я думаю, что сейчас мы быстро управимся — разгружать всегда легче, чем загружать.

Одета она была практически по-домашнему: красные спортивные штаны, заправленные в расстегнутые полусапожки, длинный черный свитер, сверху небрежно наброшена легкая штормовка. Чуть раскрасневшееся лицо, без следов косметики. И развивающиеся на ветру длинные черные волосы. Сергей невольно залюбовался на нее.

— Здравствуйте, Александра Витальевна, — поздоровался он.

— Можете называть меня просто Александра. Мы с Вами, похоже, примерно одного возраста.

— Гм. Не думаю. Мне кажется я вас лет на десять старше. Мне уже под сорок, — ответил, Сергей.

— Мне тридцать пять, — просто сказала Александра — Ну что начнем?

И они начали работу. Из громоздких вещей в машине оказались лишь турецкий холодильник «Эко», и телевизор «Самсунг». Их Сергей затащил в квартиру вместе с водителем. Остальным грузом были пакеты со всевозможными предметами — бытовой техникой, посудой, личными вещами и, конечно, книгами. Квартира оказалась уже с мебелью, поэтому в данный момент заносилось то множество вещей, без которых не мыслит свое существование современный человек, а тем более молодая интеллигентная женщина. Пакетов было много. Подыматься с ношей на четвертый этаж без лифта, затем спускаться и опять подыматься было тяжеловато. Вначале Сергей делал эту процедуру вместе с Александрой, сваливая беспорядочно в прихожую все вещи. Когда о кучей сгруженные пакеты они уже стали спотыкаться, Сергей предложил изменить тактику работы — он вызвался подымать вещи самостоятельно, а Александра пусть растаскивает пакеты по квартире, в соответствии с назначением упакованных в них предметов.

Перетаскивание вещей вместе с перекурами заняло почти три часа. И вот доставив в квартиру последний пакет, Сергей собрался уже было попрощаться с хозяйкой (пора было заниматься обычным перевоплощением), но Александра остановила его, произнеся, несколько смущаясь:

— Сергей, мне очень неудобно, что Вам пришлось потрудиться в лично моих интересах. Татьяна Петровна сказала мне, чтобы я Вам ничего не платила, так как Вы…., ну, в общем, у Вас рабочее время, но я считаю, что это неправильно. Сколько Вам я должна? Гривен сто хватит?

Чего-то быть «в образе» сейчас Сергею не хотелось, и он ответил, улыбнувшись:

— Спасибо за предложение, но Татьяна Петровна права — абсолютно без разницы, какую работу я выполняю в рабочее время по заданию руководства. Да и не возьму я ничего от Вас.

— Ну, тогда давайте чуть выпьем за мое новоселье, — предложила Александра — у меня есть бутылка неплохого коньяка и кое-что закусить. К сожалению, как видите, нормальный обед у меня пока нет возможности приготовить.

«А почему бы и нет, я ведь никуда не тороплюсь» — подумал Сергей и согласился. И вот спустя пять минут он сидели за кухонным столом, а Александра вынимала из пакетов съестные припасы.

Под «хорошим коньяком» оказался обычный пятизвездочный армянский «Арарат». Вряд ли кто посмел бы предложить его Серебряному, в тех заведениях, где он бывает. Ну а в качестве закуски нашлась банка шпротов, банка «Квасоли по-Украински», упаковка тостерного сыра «Виола», пару мандаринов, плитка молочного шоколада и хлебный батон. Тем не менее, первая рюмка (а для Сергея была налита двойная порция) прошла великолепно. Коньяк, хоть и был недорогим, оказался настоящим. По груди прошла приятная теплота, захотелось поговорить.

— Вы купили эту квартиру? — завязал вопросом разговор Сергей, пригубив вторую рюмку.

— Да нет. Мне это не по средствам. Да и нет надобности. Я ее взяла внаем, — ответила Александра, — Мы живем вдвоем с мамой в Донецке на Текстильщике. Когда мне предложили здесь работу, я сначала отказалась. Уж очень далеко. Но потом решила эту проблему, сняв рядом квартиру. Уж очень не хотела терять это предложение

— Живете с мамой? Так Вы не замужем?

— Разведена. Причем очень давно.

— И Вам действительно тридцать пять? — продолжал вопросы Сергей, — на вид Вам не больше тридцати.

— Это, наверное, потому, что я не обременена бытовыми хлопотами. Слежу за собой. Да и не рожала никогда, — вновь поступило признание от Александры. — Ладно, хватит обо мне, давайте лучше переведем тему о Вас. Вы же здесь тоже рядом живете?

— Да — коротко ответил Сергей

— Один?

— Один.

— А с семьей как?

— Нет семьи

— Вот видите, когда речь заходит о Вас, Вы отделываетесь односложными фразами, — заметила Александра, — хотя, на мой взгляд, вы очень загадочный человек.

— И чем же?

— Ну как бы выразиться… Только не обижайтесь, — продолжала Александра, — вроде бы, на первый взгляд — пьющий работяга, а глаза умные и взгляд гордый, властный я бы да же сказала. Да и интеллект у Вас читается незаурядный.

— Интеллект несвойственный дворнику? — уточнил Сергей.

— Почему несвойственный? — вовразила Александра — на мой, взгляд весьма примитивно связывать уровень интеллекта с той или иной профессией. Я уже почти пятнадцать лет учу детей и постоянно встречаюсь с их родителями. Если бы Вы знали сколько я повидала людей престижных профессий с нулевым интеллектом, абсолютно меркантильных в своих интересах. И, наоборот, множество родителей, работающих слесарями, водителями, строителями постоянно читают, что-то изучают, развиваются сами и прекрасное развитие дают своим детям. Нет не в Вашей профессии дело. Мне кажется, Вы не так давно работаете дворником. У Вас случилось что-то плохое в жизни. Да?

Гм….- Сергей смутился, не найдя, что ответить и залпом опрокинул очередную рюмку, — Можно я пройдусь по квартире, а то у меня что-то ноги затекли, — врать Сергею не хотелось и он поставил точку на этой теме.

— Да. Конечно. Простите, если чем обидела.

— Не стоит — И Сергей зашагал по квартире, обминая разбросанные пакеты с вещами. Планировка квартиры была, такая же, как у местного жилища Сергея. Так же одна комната, длинный коридор, просторная кухня. Но квартира была опрятная, с недавно сделанным косметическим ремонтом и не совсем новой, но, в общем-то сносной мебелью.

— Кстати, если хотите закурить — то не стесняйтесь, предложила Александра, — Я тоже иногда покуриваю, редко правда и то, когда выпью. И сейчас бы, наверное, не отказалась выкурить с Вами сигаретку. Не угостите?

— Да, конечно, — согласился Сергей и двинулся в сторону, висевшей на вешалке куртки. Но засунув руку в карман, его обожгла мысль — он не переодевался сегодня в колледже и курил сутра свои привычные дороги сигареты «Данхил», которые и лежат сейчас в кармане. «Не хватало, что бы их еще заметила прозорливая хозяйка», — подумал Сергей и ответил:

— Похоже, я все выкурил. Нет у меня сигарет

— Ну, нет, так нет. Тогда давайте продолжать пить коньяк.

— Давайте.

И они продолжили застолье.

— Если не секрет, сколько Вы платите за квартиру? — опять перехватил разговор Сергей

— Почему секрет? По договору я должна платить сто пятьдесят долларов в месяц. Это почти треть моей новой зарплаты, — продолжала откровения Александра — но мне вполне хватает. Я считаю, что избыток денег нисколько не прибавляет счастья. А может и наоборот — убавляет.

— Вы так думаете?

— Нет. Я в этом уверена. У меня есть подруга — моя ровесница. Они живут с мужем в маленьком домике на поселке, на окраине Донецка. Оба работают в трамвайном депо, получают мизерную зарплату. У них уже трое детей. И они едва сводят концы с концами. Но Вы б видели, какие они всегда жизнерадостные и веселые. Любят друг друга, заботятся о своих детях, имеют множество друзей. И напротив, я столько знаю случаев, когда вполне материально благополучные люди ходят с постоянно кислыми физиономиями, постоянно на что-то жалуется и все время боятся потерять свои деньги. Нет. В богатстве счастье быть не может.

— В чем, по-вашему, счастье? — поинтересовался Сергей.

Александра задумалась, пытаясь выразить свои мысли:

— Не знаю. Наверное, проще ответить, в чем я абсолютно не вижу счастье: в корыстолюбии и стремлению к накопительству, в эгоизме и жадности, в злобе и трусости, в одиночестве, в конце концов.

— Ну, это — избитые фразы, — поморщившись, произнес Сергей.

— Эти, как Вы выразились, фразы не избитые. Они — общепризнанные. И я их тоже всецело разделяю. Может у Вас есть свои более оригинальные мысли относительно счастья?

— Есть. Счастье — это, когда положительные эмоции превалируют над отрицательными.

Теперь пришло время выразить недовольство хозяйке:

— Ну, это — очень просто и в то же время малопонятно.

— Подождите, я только начал излагать свои мысли. Страдания и счастье — антонимы. Акцентирую внимание, как и вы, на том, что мешает счастью. Это отрицательные эмоции. Я их условно разделяю на три группы. Первую составляют такие чувства как боль, голод, холод. Скорее они не эмоции, а физические страдания, но к ним можно добавить и уже целый ряд эмоциональных страданий: страх за свою жизнь или здоровье в моменты опасности, испытание унижений, ограничение свободы. Эта группа отрицательных эмоций однозначно идет в противовес к понятию счастья, ведь никто не назовет себя счастливым, испытывая боль, голод или находясь в заключении. Но, к счастью, в нашем современном мире эти отрицательные эмоции не занимают значительного места в нашей жизни. Хотя они являются главными индикаторами истинного несчастья.

— К следующей группе отрицательных эмоций, — продолжал Сергей — я отношу всякого рода переживания. Назову их эгоистические терзания. Вот переживаем мы по всякому поводу практически ежеминутно. И это постоянно отравляет наши положительные эмоции, а значит, не дает быть счастливым. Переживаем за сохранность своего имущества, из-за неприятностей на работе, из-за прыщика, вскочившего на заднице. На сколь эти возможные неприятности могут привести к истинным страданиям из первой группы? Опять таки, в современном мире — маловероятно. Ну, сгорит у меня дом из-за не выключенного утюга, буду ли я постоянно испытывать холод зимой? Нет. Придумаю, где пережить стужу. Уволят меня с работы, буду ли умирать с голода? Нет. Устроюсь на другую. Да и прыщик мой, скорее всего, вылечит медицина. Да и чаще всего наши переживания и не приведут к таким тяжелым последствиям как пожар, увольнение или тяжелое заболевание. Мы искусственно нагнетаем свои страхи. Делаем их червями, которые постоянно пожирают наше счастье. Причем чаще всего без достаточных на этот счет оснований.

— А еще мы часто предаемся страху, что недополучим предполагаемые положительные эмоции. Вот не смогу я заработать столько-то денег, и не получится у меня посещать дорогие рестораны и отдыхать на шикарных курортах. Буду вместо этого ужинать дома и ездить на Азовское море. Терзаюсь по этому поводу.

— Тут я с Вами не совсем согласна, — наконец вмешалась в монолог, внимательно слушающая Александра. — Абсолютно не обязательно, что отдых на Азовье окажется менее счастливым, чем, к примеру, на Канарах, или ужин в ресторане превзойдет домашнее застолье. Тут имеет значение масса других факторов.

— Вот и я о том же, — согласился Сергей. — А значит, наши переживания по этому поводу опять-таки могут оказаться химерными. Бессмысленными червями. Неоправданными страхами. И эти страхи мы распространяем не только по отношению к себе, но и к своим близким и не очень. Это уже третья группа отрицательных эмоций. Те же черви грызут нас, но уже из-за имущества, работы или здоровья других. Они еще в меньшей степени могут привести лично нас к голоду, холоду или физической боли, поэтому это даже не черви, а я бы, может не очень красиво выразился, сопли. Отрицательные эмоции — сопли. К ним можно добавить ситуации, когда мы переживаем из-за поступков других людей по отношению к себе или наоборот. Кто-то не так себя повел, как хотелось бы, или я переживаю, что сам обидел кого-то своим поступком. Опять таки, отрицательные эмоции — сопли, которые не дают мне полностью насладиться жизнью.

— Что-то Ваша теория становится насквозь пропитанной эгоизмом, — опять вмешалась Вишневецкая.

— Согласен. Но ведь личное счастье достаточно индивидуальный фактор, и каждый человек в той или иной степени эгоист, — запальчиво ответил Серебряный, но затем поправился — Хотя — это всего лишь теория, и совсем не значит, что я ее полностью исповедаю.

— Хорошо. Ну а каково же, по Вашему мнению, лекарство от этих групп отрицательных эмоций. Как же все-таки избавиться от Ваших, как Вы выражаетесь, червей и соплей, и стать более счастливыми, — задала в тему вопрос Александра.

— Опять пойду от обратного, — ответил Сергей — мешает преодолеть эти отрицательные эмоции наша лень и наша слабость. Когда накатывают на нас какие-либо проблемы, без разницы на сколь они реальные, мы зачастую впадаем в транс, не имея сил выйти из него и предаться нормальной жизни. Ленимся объективно проанализировать свои невзгоды и понять, в конце концов, что не так они и страшны, что бы из-за них лишаться радости бытия. Наша лень порождает слабость, а слабость — преодолеть лень.

— Вот где-то так, — закончил свою долгую речь дворник — Что-то я разговорился совсем. Помните, как в «Мастере и Маргарите»? И всему виной коньяк.

— Ну, может, тогда еще по одной? — с улыбкой предложила хозяйка

Далее разговор перешел на более простые темы, большей частью, инициированные Сергеем. Коньяк действительно значительно развязал язык, и он окончательно вышел из образа молчаливого дворника. Тут Сергею на глаза попала стопка книг и брошюр научного содержания и он подойдя вслух начал читать их названия:

— «Общая теория относительности», «Основы квантовой механики», «Теория поля», «Справочник радиолюбителя». Интересная, наверное, наука физика?

— Да, очень интересная, — ответила Александра

— «Корпускуляно волновой дуализм», «Уравнение Шреденгера», «Использование соотношения неопределенностей в прикладной физике» — задумчиво продолжал Сергей цитируя названия, –м-да интересно все-таки звучит «Если имеется несколько идентичных копий системы в данном состоянии, то измеренные значения координаты и импульса будут подчиняться определённому распределению вероятности. Причем удвоенное произведение среднеквадратических отклонений координаты и импульса всегда будет не меньше постоянной Планка.»

— Что Вы сказали?! — глаза Александры были широко открыты от изумления

— Не понял? Что-то не так, — выйдя из задумчивости, спросил Сергей

— Вы только что наизусть процитировали определение принципа неопределенности Гейзенберга, — удивленно пояснила Александра, — откуда Вы его знаете?

Сергей замялся, поняв, что сболтнул лишнее:

— У меня была очень хорошая память в школе, — нашелся он

— Но квантовая теория выходит за курс школьной программы, — возразила Александра — ее изучают в специализированных ВУЗах

— Ну, тогда не знаю. Может, вычитал где-то и запомнилось. Я ж вам говорю — у меня когда-то была очень хорошая память, — пытался все же оправдаться Сергей — Давайте лучше допьем и я пойду.

И минут через пять, Сергей уже стоял в дверях, прощаясь с хозяйкой.

— До свидания. Странный Вы все-таки человек, — на прощанье сказала Александра.

— А Вы очень приятная женщина. До свидание.

Сергей шел к своей машине в приподнятом настроении. Выпитый коньяк расслаблял сознание. На тело накатывала приятная истома. И ему, вдруг, захотелось сделать приятный жест сегодняшней «собутыльнице». И он попросил водителя первым делом заехать в цветочный магазин, где был куплен огромный букет самых дорогих роз. Розы были сиюминутно упакованы и отправлены посыльным магазина по предоставленному Сергеем адресу. Ну а сам Серебряный поехал спать в свое настоящее роскошное жилище.

7

Проснулся Сергей часов в девять вечера с обычной мыслью — чем заняться дальше. Сегодня была пятница. Впереди два выходных дня. И он абсолютно не представлял, где и с кем проведет это время. Тут ему вспомнились события сегодняшнего дня: перенос вещей, разговоры с Александрой за бутылкой коньяка и завершающий жест с букетом роз. От последнего воспоминания Сергей поморщился: «Что-то опять меня занесло. Размягчил коньяк мозги что ли? Я ж уже обжегся на подобном жесте. Хорошо еще, что хоть визитку свою не приложил, как в прошлый раз».

Дело было позапрошлым летом. Сергей и еще несколько его товарищей поехали на выходные на рыбалку. В довольно живописную местность с рекой Нижняя Крынка. Выехали в пятницу вечером, чтобы заночевать в предназначенном для вип-рыбаков коттедже на берегу водохранилища. Набрали большое количество съестного и спиртного и по приезду начали веселое застолье — обычную прелюдию к нескучной рыбалке. Но поздно вечером вдруг, разразился сильный ливень, который продолжался всю ночь и к утру лишь чуть затих. Солнечный прогноз синоптиков, как часто бывает, не оправдался. Рыбалка была сорвана. И горе-рыбаки, пропьянствовав всю ночь и так и не увидев прояснения на небе приняли решение возвращаться по домам. В общем-то, ничего страшного — у каждого был автомобиль с личным водителем, и они и так неплохо провели время загородом.

Возвращаясь домой и проезжая мимо Калининского рынка, Сергею неожиданно захотелось купить черешни, причем желтой. Как раз было время ее созревания, а Сергей эту ягоду очень полюблял. Остановились, и пошел он по, заполненному людьми, рынку в поисках излюбленной черешни. Вид у Серебряного был еще тот. Грязные резиновые сапоги до колена, не на много чище потертые джинсы, футболка со следами ночного застолья. Нетвердая походка, свежий перегар, и дополняла картину банка недопитого пива в руке. Зато в его, не совсем протрезвевших глазах, читалась гордая мысль: «А мне насрать, что вы обо мне думаете. Я, если захочу, весь рынок могу купить».

Желтую черешню Сергей так и не нашел. Зато уже при выходе с рынка он оступился и со всего размаху наступил на ногу проходящей рядом женщины лет двадцати пяти. И не просто наступил, а проехался сапогом сорок четвертого размера по ее ноге от самого колена до ступни, оставив большой след грязи на светлых брюках и белых кроссовках. Женщина вскрикнула:

— Смотри, куда прешь, идиот!

Затем увидев состояние нижней части своей одежды и оценив вид обидчика, гневно добавила:

— Да я тебя сейчас убью, алконавт! Да меня в таком виде в общественный транспорт не пустят.

Сергей растерянно промямлил:

— Извините, пожалуйста. Я не нарочно. Если хотите, я могу подвезти, куда скажете.

— И на чем ты меня подвезешь, ханыга? — не унималась пострадавшая — на телеге для мусора?

«А и правда, — подумал Сергей — у меня сейчас такой вид, что только телега для мусора и подходит. И вряд ли кому может прийти на ум, что меня рядом ждет джип с водителем». И он решил поиграть:

— Ну, я могу найти деньги Вам на такси.

— Да ты на бутылку себе сначала найди, — последовал ответ.

Тем не менее, Сергей повлек ругающуюся при каждом шаге даму, к стоящему рядом такси.

— Куда ехать? — спросил таксист у подошедшей к его машине этой странной пары. Сергей вопросительно посмотрел на спутницу.

— Я живу на улице Карла Маркса, — громко ответила женщина

— Сорок гривен будет стоить, — сразу предупредил таксист

Сергей порылся по карманам. Сорок гривен у него нашлось действительно с трудом, ведь денег он взял с собой всего на килограмм черешни. И кто бы мог подумать, что в его куртке, что лежала в машине, находился довольно пухлый бумажник с множеством кредиток и суммой наличности в разных валютах, никак не меньше эквиваленту нескольких тысяч долларов. Запрашиваемая сумма за проезд была передана водителю, а женщина усажена на сидение рядом с ним.

— До свидания, — произнес Сергей и такси тронулось.

«Улица Карла Маркса — это частный сектор на границе с Червоногвардейкой, — вспомнил Сергей — а значит, проследив за такси, можно будет выяснить номер дома, в котором проживает незнакомка». Сергею пришла мысль затеять небольшой флирт с этой девушкой. Она была молода, достаточно симпатична. А почему бы и нет? И уже через несколько секунд джип Сергея мчался по направлению к улице Карла Маркса за такси, увозившей незнакомку домой.

Номер дома вскоре был выяснен. Следующей остановкой был ближайший цветочный магазин, где Сергей купил огромный букет роз, вложив в него свою визитку с дописанными от руки словами «Еще раз прошу простить меня за испачканную одежду». Следует заметить, что визитки Серебряного были очень просты по содержанию — фамилия, имя, отчество и мобильный телефон. А что еще он в них мог указать? Затем этот букет, с помощью другого такси был отправлен по недавно выясненному адресу. А Сергей поехал домой отдыхать, предвкушая возможную реакцию на свой жест.

Да, он оказался прав. Не прошло и часа по приезду домой, как зазвонил его мобильный, высвечивая неизвестный номер.

— Здравствуйте, это Сергей Викторович? — произнес неуверенный женский голос — Это вы мне прислали букет цветов?

— Еще раз здравствуйте! Да. Я просто хотел чуть загладить свою вину за утренний инцидент на рынке. Еще раз прошу прощения.

— Гм… Я на Вас больше не сержусь. Простите и меня за мои эпитеты, в отношение Вас. Кстати, а как Вы узнали мой адрес?

— Я просто недавно был в гостях у Ваших соседей, — стал врать Сергей — и увидел Вас выходящей из Вашего дома. Вы мне еще тогда очень понравились — вот я и запомнил номер дома.

— И у кого же именно Вы были в гостях? — не унималась незнакомка.

— Давайте я об этом расскажу Вам чуть позднее, за ужином, на который я Вас сегодня приглашаю, — нашелся Сергей

— А, почему Вы решили, что я хожу ужинать с незнакомыми мужчинами?

— Ну, во-первых, если Вы назовете мне свое имя, то мы уже будем знакомы. А во-вторых, можете быть уверены, я абсолютно безопасный и вовсе не «алконавт». А то состояние, в котором Вы меня увидели утром — это просто был несчастный случай. Поверьте — останетесь довольны.

Девушка была заинтригована:

— Хорошо. Я согласна. Только ненадолго. Кстати, меня Еленой зовут.

— Договорились, Леночка. Я буду у Вас в 18.00.

И вот к вечеру Сергей был готов к ужину с новой знакомой. Оделся он просто, благо позволяло лето, черные брюки, темные туфли и светлую с короткими рукавами рубаху. Ничего лишнего — ни дорогих часов, ни золотых украшений. Он решил постепенно шокировать девушку. И к дому Елены он подъехал, поэтому не на личном престижном авто, а на обычном «Ланосе» службы такси.

Вначале седьмого Елена вышла из дома. «Да, она действительно очень симпатична, — удовлетворенно про себя заметил Сергей — даже пьяный взгляд красоту не упускает». Одета она была довольно просто, но со вкусом — Чуть выше колен объемная легкая юбка, белые туфли на высокой шпильке, белая блузка. Совсем малость косметики. Тонкая золотая цепочка с медальоном на шее и небольшие сережки в ушах.

— Так куда мы конкретно поедем? — спросила она прежде чем сесть в такси

— Доверьтесь мне, пожалуйста. Я знаю одно очень приличное место, — ответил Сергей.

— Я никуда не поеду, прежде чем не скажете куда, — настаивала Елена.

— Да не переживайте. Все вскоре увидите. Мы едем в центр города.

И Елена опасливо села в такси. Они тронулись по направлению к центру. И какого же было ее удивление, когда машина остановилась у входа к «Донбасс Палацу», и Сергей, расплатившись, открыл перед Еленой заднюю дверь, приглашая выйти.

— Мы что, здесь будем ужинать? — недоуменно спросила Елена

— А почему бы и нет. Очень приличное место.

Отель «Донбасс Палац» был первым по-настоящему пятизвездочным отелем Украины. Славился комфортом, шиком, качеством обслуживания, ну и, естественно, очень дорогими ценами. Находящийся в нем ресторан «L Opera» был также одним из самых дорогих ресторанов Донецка.

Когда они зашли в этот ресторан и сели за столик, Елена была уже не просто удивлена — она была действительно шокирована. И шокирована не только роскошью этого заведения, но и отношением персонала к ее спутнику. Откуда ей было знать, что Сергей здесь частый гость, и оставленные им в этом ресторане деньги дают право на почтительное обслуживание. Сергей же так и не давая даме прийти в себя, сразу подозвал официантку, обращаясь по имени:

— Светочка, пока мы будем крутить носом над вашим меню, принесите нам, пожалуйста, бутылочку кьянти, порцию белужьей икры и с десяток устриц.

— Пять минут — все будет, — ответила официантка.

Елене же, чтобы прийти в себя, потребовалось минут двадцать, и то после полного бокала вина. В местах, подобным этому, она никогда не бывала, а то, что заказали, никогда не пробовала. Сергей был на вершине блаженства от устроенного им представления.

Тем не менее, спустя некоторое время у них стал завязываться разговор. Выпитое вино является в этом надежным союзником, да и Елена оказалась вполне неглупая, образованная девушка. Работает она, как выяснилось, бухгалтером в коммерческой фирме, свободно владеет немецким языком, интересуется экономикой. В общем, ужин прошел очень содержательно: наслаждения всевозможными яствами, и распитие трех бутылок отменного вина ну и разговоры на различные темы.

После ужина Сергеем было предложено перейти через улицу Артема и посетить боулинг ночного клуба «Чикаго». В боулинге, как выяснилось, Елена также ни разу не была, а потому, уже с нескрываемым удовольствием согласилась на продолжение вечера. И вот, слегка выпившие, веселые, они на протяжении нескольких часов бросали шары, нимало не заботясь о количестве сбитых кегль. Шутки, смех, коктейли — в общем, великолепный вечер.

Чуть за полночь Сергей вызвал водителя и уже на своей роскошной машине отвез Елену домой. Теперь она была обескуражена, что не последовало предложение в дальнейшем продолжении знакомства, определенным образом — а она была уже готова к такому развитию событий. Но Сергей был опытным обольстителем. Никогда не надо торопиться — его кредо.

Поэтому прощаясь, он лишь галантно поцеловал ручку, произнеся:

— Спасибо за прекрасный вечер! — но тут же добавил — Не хотели бы поехать со мной на следующие выходные на Азовское море?

— С удовольствием, — ни секунды не задумываясь, ответили Елена

Так следующие выходные они провели в частном отеле «Белый Лев» на Белосарайской косе, на берегу Азовского моря. Елена была в восторге, Сергей также был очень доволен. Отель был шикарным — собственный пляж, большой бассейн, ресторан, несколько баров, просторный номер люкс с видом на море. Стоимость этого отдыха, правда мало уступает стоимости отдыха где-нибудь на Лазурном берегу Франции, но Сергея это ничуть не смущало. Они плескались в бассейне, купались в теплом море, пили пиво в баре, занимались любовью на огромной кровати номера, в общем провели время великолепно, вполне довольные друг другом.

Сергею так понравилось здесь с Еленой, что он предложил провести в том же месте следующие выходные. Та, конечно же, согласилась. Но поездке опять помешали капризы погоды. Еще с четверга заметно похолодало, периодически дождило, да и прогноз не обещал ничего хорошего. Поэтому, после ужина в пятницу вечером Сергей пригласил свою спутницу к себе домой, где они и провели всю субботу и первую половины воскресенья.

Опять Елена была обескуражена, теперь уже от роскоши его жилища. Она с любопытством осматривала все участки квартиры, с восторгом брала в руки тот или иной предмет роскоши, даже пыталась по-хозяйски кое-где навести порядок на свое усмотрение, чем вызывала неудовольствмие Сергея.

Время провели, в общем-то, неплохо, но прошлой романтики уже не было, и Сергей стал слегка пресыщаться отношениями с Еленой — у него не было привычки долго встречаться с одной и той же женщиной. Поэтому выпроваживая ее домой и, усаживая в машину, на вопрос «Когда увидимся в следующий раз» он неопределенно ответил — «Наберу тебя на следующей неделе», поймав при этом ее обиженный взгляд

Всю следующую неделю Сергей так и не перезвонил. Набрала его сама Елена в воскресенье во второй половине дня:

— Мне очень срочно надо тебя увидеть, — услышал он в трубке ее озабоченный голос.

Сергей как раз в это время был дома, отходил от вчерашней пьянки с друзьями:

— Хорошо приезжай ко мне. Я дома, — ответил он.

Минут через пятнадцать Елена входила в его квартиру.

— Что-то случилось? — с тревогой поинтересовался Сергей.

— Да. Я очень по тебе соскучилась. — отвечала Елена, обнимая Сергея за талию, — Я люблю тебя. Я хочу тебя.

У Сергея было похмелье, а этом состоянии, как многие утверждают, очень быстро наступает звериное возбуждение. Поэтому не случайно, что через несколько секунд, они уже были в постели, срывая друг с друга одежду.

— У меня завтра-послезавтра месячные, поэтому ты сегодня можешь себе кое-что позволить — шепнула на ухо Елена

Сергей понял. Обычно он очень строго относился к безопасности секса, беря в свои руки всю инициативу предохранения, но раз сама женщина говорит о безопасных днях, то почему бы и не расслабиться. Секс был бурным. Спустя некоторое время и нескольких бокалов мартини, повторился опять. Лишь поздно вечером Сергей отправил удовлетворенную во всех смыслах Елену, домой, как всегда обещав перезвонить.

И опять не перезвонил. У него появилась новая пассия — сексопильная стриптизерша Надежда, девушка без всяких комплексов. С ней Сергей провел ближайших дней десять, а затем отправился в трехнедельный круиз на теплоходе по Средиземному морю.

Сразу по возвращению Сергей принял два звонка от разных абонентов. Сначала позвонил его товарищ — начальник одного из отделов СБУ Донецкой области, и сообщил, что кто-то из налоговой настойчиво собирает информацию о Серебряном. Это было очень странно. Никакого бизнеса Сергей в настоящее время не вел, ежегодно подавал декларации о доходах, «рисуя» в них по два — три миллиона прибыли от операций с ценными бумагами, чтобы можно было при необходимости аргументировать свои значительные траты. Так поступали все богатые люди и ничего криминального здесь не прослеживалось. Еще более странным было то, что налоговая наводит справки о нем в других правоохранительных структурах. Обычно так не происходит. СБУ, МВД и ГНА являются абсолютно независимыми друг от друга и нередко даже конкурирующими органами. Все разработки они проводят исключительно внутри себя, разве что в каких-нибудь резонансных делах и то под общим руководством прокуратуры. Очень смахивало на чей-то заказ. Но кому Серебряный мог перейти дорогу?

Затем поступил звонок от Елены с настойчивой просьбой встретиться, на этот раз по действительно очень серьезному делу. Этот звонок неприятен для Сергея не был. Подруга — сриптизерша ему окончательно наскучила и он уже стал сожалеть, что несколько грубовато обошелся с симпатичной во всех отношениях Еленой. Поэтому сразу же с радостью согласился с ней встретиться, предложив попить кофе в кофейне отеля «Централь». Но предполагаемая тема встречи не оправдалась.

— Я беременна, от тебя — без обиняков сразу выпалила Елена, едва лишь они сели за стол.

— Но как такое может быть? Ведь мы с тобой не предохранялись лишь однажды, и ты говорила, что у тебя безопасные дни — удивился Сергей.

— Я просчиталась, извини — оправдалась Елена, — и вообще у меня очень нерегулярный цикл.

— Ну хорошо. Я дам тебе телефон хорошего врача — заведующего отделением гинекологии, и он очень качественно сделает аборт.

— Нет. Я буду рожать. Я очень хочу ребенка. От тебя ребенка — категорически возразила Елена.

— А у меня ты спросила? Хочу ли я этого.

— Может, сейчас и не хочешь, Но я знаю, когда он родится, и ты увидишь, как он на тебя будет похож — ты все для него сделаешь.

Попахивало шантажом. Сергей перешел на более жесткий тон:

— Знаешь что, дорогая! Если ты считаешь, что меня можно взять в оборот этими соплями, то глубоко ошибаешься. Будешь ты делать аборт или нет — мне глубоко наплевать. Видеть тебя я больше не желаю. И номер мой забудь.

На глазах у Елены выступили слезы:

— Какой ты черствый. Неужели тебя не будет интересовать судьба твоего ребенка, — и она разрыдалась, вернее, сделала вид, что разрыдалась. Сергей же спокойно наблюдал, чем же все-таки закончится это представление.

— Хорошо я не буду тебе больше надоедать. Никогда, — продолжила Елена, демонстративно вытирая слезы, — купи только мне и своему будущему ребенку квартиру. Я не могу его вынашивать и растить в тех условиях, где живу, а для тебя это сущий пустяк. Тогда, я обещаю, тебя ни разу не потревожу.

Ага. Вот и кульминация. Все так оказалось просто, что Сергей рассмеялся в лицо, гневно бросив:

— Пошла вон отсюда! Ты и так меня больше никогда не потревожишь. А будешь проявлять назойливость — пожалеешь!

— Это я-то пожалею? — теперь гневом переполнилась Елена — пожалеешь ты, и очень горько пожалеешь! Я навела о тебе справки. У тебя нет никакого бизнеса, а те деньги, которыми ты соришь, не известно откуда. Я в тюрьму тебя засажу. Ты еще в ногах у меня будешь ползать, что бы тебя пощадили….. — конец этой броваде положила отпущенная Сергеем звучная оплеуха.

«Теперь понятно, кто решил порыться в моем белье, — подумал Сергей покидая кофейню — Ох и дурой же она оказалась»

Спустя несколько часов Серебряный встретился со своим знакомым из областной прокуратуры, а уже на следующий день все его кажущиеся проблемы были решены, а виновные наказаны.

Елена вела бухгалтерию нескольких фирм, и в круг ее обязанностей входило сдавать налоговые отчеты, предоставлять документы для всевозможных проверок, получать консультации, самой давать пояснения — в общем, постоянно контактировать с представителями налоговых служб. И вот, как оказалось, она завела довольно тесные отношениях с одним оперуполномоченным налоговой милиции — капитаном Охмушем, которому нравилась как женщина. Его-то она и уговорила собрать материал на Серебряного. А так как капитан ничего компроментирующего Сергея в своем ведомстве не нашел, то обратился к друзьям из смежных служб. Уровень данной разработки был ничем не аргументирован и весьма примитивен, потому все это копание быстро стало известно начальству, а через него дошло до Серебряного.

В результате, капитан Охмуш с предупреждением о служебном несоответствии был понижен в должности, Елена больше не объявлялась, а осадок у Сергея остался, причем ассоциирующий с букетом цветов.

8

Поехать решил Сергей, для начала, в казино. Заядлым картежником он не был, но в заведениях подобного рода бывал часто. Во-первых, карточная игра, кроме специфического азарта, дает некоторое расслабление, успокаивает нервы. Во-вторых, в казино собираются вполне респектабельное, иногда очень интересные люди. Здесь легко заводятся знакомства, ведутся непринужденные разговоры. Ну и в-третьих, игра в карты прекрасно убивает время, и поход в казино полностью решает вопрос о том, куда можно пойти, если альтернативный ответ не находится.

Именно из-за третьей причины Сергей часам к одиннадцати оказался в «Третьем Риме», играющем в карибский покер за карточным столом. Играть он научился довольно неплохо, поэтому проигрывал денег немного, хоть и общий баланс оставался чаще всего в пользу казино. Главный принцип, который он хорошо усвоил и старался всегда придерживаться это, то, что в карты нельзя играть пьяным. Ведь не зря выпивка практически во всех казино бесплатная. Поэтому, будучи в казино Сергей позволял себе пить немного, а если приезжал туда не совсем трезвым, то пил исключительно чай.

Было лишь несколько случаев, когда Сергей, приехав достаточно пьяным, продолжал накачиваться спиртным и в казино. Именно с этими случаями были связаны довольно ощутимые проигрыши. Игру вел он тогда довольно рискованно, постоянно менял и прикупал карты, а когда проигрыш становился немалым, начинал увеличивать ставки в попытках отыграться, чем еще больше уходил в минус. Однажды он проиграл так за ночь порядка тридцати тысяч долларов. Эта сумма, конечно, не произвела дыры в его бюджете, но все же, одновременно с плохим настроением, появилось понимание, что если так будет случаться периодически, то его материальное состояние может измениться не в лучшую сторону.

Сегодня он приехал абсолютно трезвым, и поэтому мог себе позволить пропустить несколько стаканов виски. Вначале игра не клеилась. То ему ничего не приходило, и даже после периодического обмена одной карты, то, если у него случались комбинации, у крупье оказывались более сильные.

Так продолжалось часа полтора. Затем он удвоил первоначальную ставка, и после нескольких партий с переменным успехом, словил каре с раздачи. У крупье также была комбинация, хоть меньшая, поэтому полученный выигрыш один к двадцати с лихвой перекрыл его предыдущие неудачи. И для разнообразия он перешел на рулетку.

Рулетку Сергей не любил — там абсолютно не надо было думать, и весь результат игры зависел лишь от остановки, брошенного шарика. Поэтому он прибегал к рулетке нечасто и ставил небольшие ставки. Но на этот раз удача улыбнулась Сергею и на рулетке. «Повезло мне в карты не повезет в любви» — переиначив в слух известную поговорку, Серебряный закончил игру и пошел менять фишки. Да, любви явно в его жизни не хватало.

Знакомых в зале так и не встретилось. Да и вообще сегодняшней ночью в казино было на удивление немноголюдно. Играть больше не хотелось, и Сергей просто устроился за барной стойкой, попивая виски и ведя бессистемную беседу с барменом. Ближе к утру, основательно набравшись, он отправился домой спасть.

Часов в двенадцать дня его разбудил звонок мобильного. Звонил его давний товарищ — коллега по футболу, а ныне вполне успешный бизнесмен Артем Просулько.

— Здорово, бродяга. Что-то давно тебя не видел. Жив-здоров? Ну так тебе и надо, — басил Артем в трубку, — Слушай я чего звоню. Мы тут, у нас на базе, устраиваем небольшой предновогодний корпоративчик, мальчишник в узком кругу. Так что приезжай к нам часикам к шести. Буду очень рад видеть.

— Да, конечно приеду, — ответил Сергей. Делать ему было абсолютно нечего. Почему бы не попьянствовать в веселой компании.

Просулько занимался международной перевозкой различных товаров. У него в отдаленном от центра районе Донецка была личная база — огороженная территория со складами, гаражами, офисным зданием и собственным так называемым оздоровительным центром. Последний, представлял собой отдельное двухэтажное здание, включающее двадцатиметровый бассейн, нескольких тренажерных залов, бильярдную, комнаты для игры в настольный тенис, нескольких залов для приема гостей и отличнейшую русскую баню с выходом на закрытую террасу с мангалом. В этот центр и отправился вечером Сергей, прихватив по дороге несколько бутылок дорогого к