Оглавление

Часть 1. Дракон

Пролог

«Друг мой, нет такого мага, который не мечтал бы поймать дракона. Только, увы, их уже не осталось на свете. Хотя, ходят слухи, что в маленьком государстве Эллария жители периодически видят какого-то крупного крылатого зверя. Странное это королевство — магов там не жалуют, колдовать на всей территории запрещено, и исключений нет ни для кого — даже для невесты короля. Я думаю, что чародеям Великой Сахрийской Империи следует наведаться туда. Приструнить самодурного правителя, а заодно поискать дракона!»

Зедан смял письмо, и, положив комок бумаги на левую ладонь, сотворил магическое пламя — через несколько секунд от письма не осталось даже пепла. Уничтожать любые свидетельства своего замысла большой необходимости не было — заподозрить его в чём-то непозволительном никто бы и так не смог. Великий маг сжёг письмо от своего приятеля, живущего недалеко от Элларии по привычке, выработанной за те годы, когда у него ещё не было ни такого высокого звания, ни поста директора Школы высшей магии. Зедану просто не очень хотелось, чтобы кто-то в Сахресаде раньше времени узнал о том, что он пытается найти дракона.

Пора было переходить к решительным действиям.

Стряхнув невидимые пылинки со своей дорогой фиолетовой мантии, Великий маг взял чистый листок бумаги, обмакнул в чернила перо и написал приглашение на аудиенцию Тессе Мей — женщине средних лет, служившей личной горничной любимой дочери Императора — принцессы Милеи. Некоторое время назад Тесса просила Великого мага излечить её сына от внезапно возникшей слепоты — было бы глупо не воспользоваться такой прекрасной возможностью, особенно сейчас, когда он узнал, где могут скрываться драконы.

Дописав, Зедан аккуратно сложил листок, придав ему форму птички, которая тут же затрепетала «крылышками», как только он положил её на ладонь. Подойдя к открытому окну, он выпустил своё бумажное творение на волю.

Кабинет Зедана располагался в самой высокой башне Школы высшей магии — оттуда открывался прекрасный вид на столицу Сахрийской империи. Глядя на высокие и красивые каменные дома, спешащих по каким-то своим делам людей, леветирующих магов, летающие повозки и возвышающийся на высоком холме Императорский дворец, Великий маг думал о драконах. Было весьма разумно с их стороны поселиться там, где нет магов. И как же Зедан сам не додумался поискать дракона в Элларии?! Теперь он был убеждён — если эти звери и существуют, то только там. Зедан никогда не был раньше в этом малюсеньком королевстве, и не потому, что чародеев туда не пускали — если бы Великому магу было нужно, он нашёл бы способ туда попасть — Эллария просто не вызывала интерес. Это была провинциальная и отсталая страна, живущая в основном за счёт торговли и сельского хозяйства.

Вернувшись к своему столу, Великий маг уселся в высокое и удобное кресло. В ожидании Тессы, он решил уделить время директорским обязанностям и углубился в чтение отчётов учителей Школы высшей магии — не самое увлекательное чтиво, но сейчас, когда предвкушение и воодушевление захватило его полностью, Зедан был не способен заниматься чем-либо другим. Нужно было успокоиться и набраться терпения.

Тесса не заставила себя долго ждать — через пару часов в дверь его кабинета постучались.

— Входите, — бросил Великий маг, стараясь придать голосу максимально непосредственный тон.

Дверь тихонько отворилась, и на пороге появилась фигурка маленькой хрупкой женщины в форменном длинном платье дворцовых горничных и белоснежном переднике. Похоже Тесса, получив приглашение, бросила всё и сразу примчалась к нему. Зедан слегка улыбнулся в свои тонкие усы — эта женщина прекрасно подходила для реализации его планов.

— Заходи, Тесса, присаживайся, — он махнул рукой на кресло, стоящее по другую сторону стола. Горничная робко села на его краешек.

Запустив руку в карман мантии, Зедан достал оттуда баночку с лечебной мазью, и пузырёк с прозрачной бесцветной жидкостью. Баночку тут же отдал Тессе:

— Вот лекарство для твоего сына, — сказал он. — Пусть мажет глаза утром и вечером в течение месяца — зрение постепенно должно восстановиться.

— Спасибо большое! — благодарно выдохнула женщина, прижимая заветную баночку к груди. — Как мне вас отблагодарить? Только скажите — всё отдам!

— Ну, ну, Тесса, — великодушно проговорил Зедан. — Мне ничего не нужно. Я просто рад помочь такой замечательной и честной женщине. Ты ничего мне должна… Впрочем, если действительно очень хочешь отблагодарить, можешь помочь мне в одном добром и благородном деле.

— Да, конечно! — обрадовалась Тесса. — Сделаю, всё, что скажете!

— Хорошо, — ухмыльнулся Зедан. — Дело в том, что принцесса Милея очень тяжело больна…

— Её Высочество?!.. — ахнула Тесса. — Но как же?!.. Я видела её только что…

— Почти никто о её болезни пока ничего не знает, даже она сама, — деловито объяснил Зедан. — Благодаря своим мощным магическим способностям я сумел разглядеть первые ростки хвори уже сейчас, пока она ещё никак не проявила себя. Я рассказал Императору о том, что его дочери требуется незамедлительное лечение, но он и слушать ничего не захотел! Не поверил мне!.. Его можно понять, когда происходит что-то ужасное, в это всегда поначалу сложно поверить… Но я очень люблю Её Высочество Милею, и, хотя, я не уверен, что её жизнь можно будет спасти, я знаю способ замедлить течение болезни… Для этого ей нужно каждый день принимать по одной капли этого зелья.

Зедан показал Тессе пузырёк с прозрачной жидкостью.

— Какая трагедия!.. — с ужасом выдохнула горничная.

— Да, трагедия, — скорбно подтвердил Зедан. — Но обещаю, что сделаю, всё что возможно, чтобы спасти нашу маленькую принцессу. Однако, мне нужно время… Ты поможешь мне?

Впечатлительная Тесса чуть не плакала от расстройства, и, конечно же, закивала в ответ.

— Нужно будет ежедневно добавлять по капле зелья в еду Милее, — Великий маг передал горничной пузырёк. — Делать это придётся тайно — мне бы не хотелось расстраивать принцессу раньше времени. Пусть безмятежно радуется жизни, столько сколько будет возможно, пока ещё болезнь не заявила о себе.

— Да, да, конечно! — проговорила Тесса, пряча пузырёк в кармане передника.

— Никому пока ничего не рассказывай, иначе пойдут слухи, и они обязательно дойдут до Милеи. Нам бы этого не хотелось, ведь так? — добавил Зедан.

— Да, конечно! Никому ничего не скажу! — заверила горничная, вытирая слёзы, которые всё-таки полились из её глаз. — Благодарю вас за доверие, Великий маг! Я сделаю всё что нужно! И буду молиться за неё Богам!.. Она же так юна!.. И великодушна!.. Какая несправедливость!..

— Тесса, — мягко произнёс Зедан. — Ещё ничего не потеряно! Быть может, нам с тобой удастся её спасти!.. Ну всё, иди… И успокойся! Я не дам умереть нашей маленькой принцессе!

Когда горничная ушла, Зедан откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Теперь отступать назад уже было нельзя — начало его плану положено.

Глава 1. Король Элларии

За несколько месяцев до описанных в прологе событий

Конрад ощущал на своём лице лучи солнца, пробивающиеся сквозь неплотно задёрнутые шторы. Он наслаждался теплом и ощущением лёгкой приятной усталости в расслабленных мышцах. Было уже довольно позднее утро, давно следовало вставать, но король может иногда позволить себе некоторые слабости.

Пару раз в неделю Конрад разрешал себе гулять почти всю ночь и ложиться спать под утро. Про себя он называл такие прогулки «ночами бдений». Об этой безобидной привычке Элларского короля знали только несколько человек: командир стражи Тон Кердар, главный советник лорд Велион, и, конечно, его родные — Матушка и сестрёнка. Конрад уходил из дворца тайно, замаскировавшись, и всегда один. В своё время ему потребовалось немало усилий, чтобы добиться такой свободы. «Короля повсюду должна сопровождать стража!» — твердил Тон Кердар, Матушка тревожилась, а лорд Велион убеждал, что такое поведение является легкомысленным и неразумным. Но у Конрада имелись аргументы для каждого из них. Во-первых, он король, а они все — его подданные. Во-вторых, Конрад неплохо владел оружием и не раз доказывал командиру стражи, что вполне может постоять за себя. И в-третьих, во дворце было множество тайных ходов, и Конрад был единственным, кто знал их все. По большому счёту он мог покидать дворец незаметно, вообще не сообщая об этом никому. Но из-за уважения, и для того, чтобы его не беспокоили после «ночей бдений» по утрам, король Элларии каждый раз говорил обозначенным выше людям о том, что некоторое время будет отсутствовать во дворце. Со временем командир стражи, главный советник и Матушка смирились со странной причудой Конрада. Но вот сестрёнка Мирра до сих пор продолжала донимать его просьбами взять её с собой.

Ходы и подземелья были построены предками нынешнего элларского короля несколько поколений назад. Их тайна тщательно оберегалась и передавалась от отцов к сыновьям, которые обязаны были поклясться, что не покажут подземелья никому, кроме своих прямых наследников по мужской линии. Конечно, короли и принцы не могли их построить самостоятельно, наверняка у подземелий были строители, но что с ними случилось, история умалчивала. Конрад опасался, что дожить до глубокой старости им не дали, потому как о расположении входов в подземные туннели действительно сейчас никто, кроме него не знал. Он неоднократно это проверял, рассыпая у входа песок — следов никогда не обнаруживалось.

Тайну подземных ходов его предки хранили столь тщательно, что в случае необходимости короли и принцы ремонтировали их самостоятельно. С детства Конраду пришлось овладеть базовыми плотницкими навыками, и они пригодились уже не один раз. Проходы были построены очень добросовестно, и состояние их в целом до сих пор было отличным, но со временем всё же в некоторых местах приходилось укреплять подгнившие балки.

Зачем тайные подземные ходы понадобились предкам нынешнего элларского короля, оставалось только догадываться. Но Конрад благодаря им, оставаясь никем не замеченным, свободно уходил далеко за пределы столицы, и гулял среди лесов, полей и гор, а порой возвращался в Эллар под видом какого-нибудь торговца и бродил по ночным улицам. Ему это очень нравилось.

Тайком покидать дворец Конрад начал ещё в раннем детстве. Сначала его всегда сопровождал отец. Они скрывали свои прогулки от Матушки. Но сестрёнка Мирра несколько раз слышала, как старший брат с отцом говорили о подземельях, и обижалась из-за того, что ей нельзя пойти с ними. Король Реон просил её никому не раскрывать их с Конрадом маленький секрет, и объяснял, что не берёт Мирру с собой только потому, что на подземельях лежит страшное заклятие, запрещающее женщинам туда входить. Мирра недолго верила в эту сказку, и Конраду в конце концов пришлось соврать, что они с отцом просто изучают историю и тонкости управления страной, а делают это по ночам в подземельях, потому что у элларских королей есть такая странная традиция, возникшая ещё много веков назад. Пытаясь унять любопытство сестры, Конрад рассказывал, что в туннелях темно, сыро и грязно, а кроме этого, полно летучих мышей и пауков. Напоминание о летучих мышах обычно на некоторое время избавляло от назойливых расспросов и слёзных просьб Мирры взять её с собой. Но ненадолго. Конрад знал, что любопытная сестра неоднократно пыталась проследить за тем, куда отец с братом уходят, но ни разу в этом не преуспела, потому что входы в туннели располагались очень хитро и были отлично замаскированы.

Порой он жалел, что не может показать сестре подземелья, но нельзя было допустить, чтобы Мирра узнала его тайну, о которой не знала даже Матушка. Знал об этом только отец…

Конрад, лёжа в своей мягкой постели, сжался в комок от нахлынувших на него воспоминаний. Прошло уже три года, как король Реон умер, но молодой наследник престола до сих пор не смог пережить эту потерю до конца. Глаза Конрада наполнились слезами, боль непоправимой утраты в очередной раз сковала холодными тисками сердце.

О ком эти слёзы? Об отце? Или о себе? О том, что больше ни с кем никогда он не сможет быть полностью искренним? Или о том, что никто больше не сможет его так понять и поддержать, как это делал отец? А может быть, о прошлом? О том прекрасном времени, когда они гуляли по ночам вместе? О близкой дружбе и увлекательном общении? Ничего этого больше не вернуть. Конечно, Конрад не одинок, у него есть Матушка и младшая сестра, и у них замечательные, очень тёплые отношения. Но всё же есть вещи, которые он никогда не сможет им рассказать. И не потому, что не доверяет и боится, что они раскроют его тайну, а из-за того, что узнав об этом, они не поймут и поменяют свое отношение к нему, обидятся из-за того, что он всю жизнь скрывал это от них.

Матушка хоть и воспитывала его с самого раннего детства в любви и ласке — на самом деле не была родной его матерью. Об этом не знал теперь уже никто, кроме них двоих, даже сестрёнка. Эту тайну отец с Матушкой привезли в Элларию вместе с маленьким двухлетним Конрадом тридцать лет назад…

Отец Конрада был младшим из семи братьев — престол Элларии ему не предназначался. Принц Реон был мечтателем и, достигнув пятнадцати лет, вместе со своим лучшим другом молодым чародеем Кираном Ветродуем отправился путешествовать по свету. Тогда ещё запрета на магию в Элларии не было. На протяжении шести лет Реон с Кираном плавали по морям и океанам, посещали различные экзотические и загадочные страны и пережили вместе множество приключений. Так было до тех пор, пока однажды на далёком острове Орд отец не встретил настоящую мать Конрада — красивую стройную черноволосую женщину по имени Этейра. Реон влюбился в неё без памяти и решил остаться жить на острове Орд. Родители Конрада поженились и поселились в маленьком домике, спрятанном в горах. Отец неоднократно рассказывал Конраду о матери, и тот очень ярко её представлял, но абсолютно не помнил, потому что она умерла сразу после рождения сына. Это случилось по вине Кирана Ветродуя — вернее, по вине его магии и того, что с ней было связано.

После смерти первой жены отец возненавидел чародеев. Со своим некогда лучшим другом он никогда больше не общался и не знал о его дальнейшей судьбе. Вернувшись в Элларию, Реон первым делом выгнал всех магов из страны, под угрозой заточения в тюрьме, запретив кому-либо заниматься колдовством на подвластных ему территориях.

Конрад, заняв элларский престол, не стал отменять наложенный отцом запрет, поэтому Эллария до сих пор оставалась единственной страной в мире, где никто не пользовался колдовством. За соблюдением запрета следили солдаты. Вычислить магов было не так уж и сложно — чародеи, окончившие магические школы и прочие подобные учебные заведения, носили при себе особый знак: что-то вроде удостоверения и в то же время оберега, источающего магию. С помощью нехитрых приборов — определителей колдовства, изобретённых теми же чародеями — можно было легко вычислить любого, кто пытался использовать магию или имел при себе магический предмет. Эти определители были развешены по всей стране, а особенно много их было в столичном городе — Элларе. «Почувствовав» магию определители начинали пронзительно пищать. На границах государства и, отдельно, на въезде в Эллар, который, к слову, был не только столичным, но и вообще единственным городом в их маленькой стране, все приезжие тщательно обыскивались на предмет принадлежности к колдовскому сообществу — магов не пропускали, а если у обычных людей обнаруживались магические предметы — их изымали и хранили в специальной комнате до того момента, пока их обладатель не изволит покинуть страну.

Сурово? Возможно. Но у всех свои причуды. Тирания элларских правителей касалась только магической сферы жизни, в остальном жители Элларии чувствовали себя более чем свободно.

Конрад неожиданно для себя обнаружил, что у него плотно сжаты кулаки. Ох уж эти чародеи! Если бы не их магия, то жизнь молодого короля сложилась бы совсем иначе. Его настоящая мать, возможно, до сих пор была бы рядом с ним, и Конрад делился бы с ней той частью жизни, о которой никто не знал…

Он, конечно, не совсем справедлив — у него есть мать… Матушка всегда делала и продолжает делать всё, чтобы он чувствовал себя любимым сыном — так для неё всегда и было, ведь она воспитывала его с самого раннего детства.

Оставшись с младенцем на руках, его отец переехал на остров Ка, который вместе с «братом-близнецом» — островом Орд, — образовывал небольшое государство Ка-Орд. Там он познакомился с бездетной молодой вдовой Энниан. Её выдали замуж совсем юной за престарелого богатого купца, который спустя пару лет умер. Энниан жила в огромном доме одна и продолжала дела покойного мужа — занималась торговлей с ближайшими городами и соседним островом Орд. Они с Реоном познакомились на корабле, когда тот с недельным Конрадом бежал от своего горя с острова Орд, а Матушка возвращалась домой после каких-то торговых переговоров. Отец, конечно, не рассказал ей всей правды, но в общих чертах поведал о том, что с ними произошло. Энниан прониклась сочувствием к Реону, оказавшемуся в непростой ситуации, предложила помощь в уходе за младенцем и предоставила для проживания свой дом. Матушка с самого начала заботилась о Конраде, как о собственном сыне, и постепенно они с отцом сблизились. Поженившись, они переехали в другую страну, находящуюся очень далеко от островов Ка-Орд, но зато граничащую с Элларией — в Великую Империю Сахре. Сделали они это для того, чтобы никто больше не смог усомниться в том, что Конрад — их общий сын. Реон и Энниан купили дом в провинции и начали заниматься торговлей, открыли магазин, наладили торговые связи и даже наняли работников. Отец не собирался становиться королём, его вполне устраивала жизнь богатого купца рядом с любимой семьёй — сыном и женой, но вести из Элларии приходили тревожные.

Пока Реон жил на островах Ка-Орд, умер его отец — старый король Элларии, и престол занял старший брат. Но не прошло и пары месяцев, как новый король был отравлен братом, следующим по старшинству. Его за это казнил другой брат, который в свою очередь был зарезан наёмным убийцей, якобы посланным из соседнего государства Титро, с которым в то время были очень напряжённые отношения. Но все понимали, что убийца был нанят следующим за ним братом, который и стал королём, но ненадолго. Через год после коронации он как бы случайно погиб во время охоты в сопровождении своих оставшихся младших братьев. Последние двое убили друг друга на дуэли. Весёлая семейка! Конрад знать не знал своих дядей, но представлялись они ему весьма отрицательными личностями. Они доконали бабушку Конрада. После отравления первого сына и казни второго, она не выдержала и выбросилась из окна башни. Ну надо же так желать власти, чтобы убивать своих родных братьев! Этого Конрад никогда понять не сможет. За три года его дяди своими распрями привели страну к упадку. За три года пять раз в Элларии менялся король! Какая страна такое выдержит?! Но Эллария выстояла.

Когда последние двое братьев отца погибли в схватке друг с другом, главный советник — лорд Велион — вспомнил, что где-то должен быть ещё седьмой сын старого короля, и объявил его всемирный розыск. Нашлись даже несколько подставных Реонов. Но лорд Велион отлично помнил, как выглядел отец Конрада, и ложные Реоны очень быстро оказались в темнице за попытку обмана государственного масштаба.

Отец узнал обо всём этом, только переехав в Сахрийскую Империю, а узнав, пришёл в ужас. За три года он потерял и отца, и мать, и всех своих братьев и даже не знал об этом! После того, как до Сахре дошла весть о том, что четвёртый ложный Реон оказался в темнице, отец продал всё своё нажитое имущество, распрощался с мечтой о спокойной простой жизни и вместе с женой и сыном вернулся в Элларию, чтобы занять престол.

Конрад немного помнил этот момент, хоть ему и было тогда всего три года, но ликующая толпа, встречающая их, оставила в его памяти яркое впечатление. Народ устал от нестабильности и перемен власти, на его отца — короля Реона — они возлагали огромные надежды хотя бы даже потому, что он был последним сыном старого короля. И отец их чаяния, надо сказать, оправдал. Правя твёрдо, но справедливо, он привёл страну к процветанию. И теперь ему — Конраду — предстоит просто продолжать стиль правления, начатый отцом, чем, собственно говоря, он и занимался, заняв престол.

Часы на городской площади пробили двенадцать раз, их бой прекрасно был слышен в комнате Конрада. Надо было вставать. Через час будет заседание совета Элларии, которое ему, конечно же, предстоит возглавить. Быть королём не так-то и просто, а самое главное, при этом столько всяких ограничений! Конрад, несомненно, являлся самым несвободным человеком в Элларии. Молодой король поморщился от необходимости вновь впрягаться в государственные дела.

Не открывая глаз, всё ещё ощущая солнечные лучи на лице, Конрад с удовольствием потянулся и глубоко вдохнул воздух, наполненный калейдоскопом запахов города. Окна на ночь он обычно не закрывал. Рассеивая остатки сна и воспоминаний, молодой король напомнил себе, что прошлого уже нет, о нём, конечно, нужно помнить, но всё-таки его сейчас не существует, точно также, как и будущего. Есть только настоящий момент. Настоящее можно потрогать, услышать и вдохнуть. А всё остальное уже не так важно.

Наконец, он открыл глаза и окинул взглядом свою комнату. Это была именно его комната — он спал здесь с первого дня переезда в Эллар. Небольшая, но уютная. С окнами, обращёнными на город, и на море за ним. Наполненная приятными милыми вещицами, навевающими различные добрые воспоминания. Конраду никогда не была нужна роскошь. Большая кровать, письменный стол, комод, шкаф для одежды, камин, зеркало в пол и стеллаж с любимыми книгами, на полу мягкий ковёр с простым рисунком — это всё, что было в его комнате. Предметы мебели не были обиты золотом — обычное добротное дерево, только и всего. Конрад с удовольствием погрузил ноги в глубокий ворс ковра и встал, накинув халат. После «ночи бдений» все его ощущения всегда были острее, чем обычно.

Распахнув тяжёлые шторы, он позволил солнечному свету наполнить комнату, а сам выглянул в окно. Город жил полной жизнью, дышал, двигался в своём ритме, пел свою песню, источал запахи свежей выпечки, цветов, сена, моря, рыбы и домашних животных. Конрад с удовольствием соприкоснулся со всеми этими ароматами, улыбнулся, а затем начал одеваться и приводить себя в порядок.

Ему было всего тридцать два года, он был красив и полон сил, он был королём и правил, пусть и небольшим, но независимым ни от кого государством. Его жизнь определённо была прекрасна!

Конраду нравилось производить впечатление на других людей, выглядеть красиво, аккуратно и даже элегантно. Он предпочитал чёрные и белые цвета в одежде, а также скоромные серебряные украшения, которые отлично оттеняли его белую кожу, чёрные волосы и практически полностью чёрные глаза. Нельзя сказать, что его одежда была такой уж разнообразной, но зато всегда изысканной. Открыв шкаф, он выбрал чёрные прямые брюки, атласный чёрный пояс, белоснежную рубашку, украшенную скромными серебристыми кружевами, и расшитый серебром и мелкими алмазами камзол. Он всё-таки был королём, и некоторая роскошь в одежде была просто необходима. Корону он почти никогда не надевал — она была тяжёлой и неудобной. Носить её элларскому королю приходилось только по самым торжественным случаям, которые случались в его стране крайне редко.

Одевшись, Конрад вышел в коридор и направился к залу Совета. Завтракать он пока не хотел, и теперь уже проще было дождаться обеда. Его распирало любопытство. Вчера вечером Матушка вернулась из дипломатической поездки в соседнее, такое же маленькое, как и Эллария, государство Титро, с которым они враждовали на протяжении столетий.

Большая часть территории Титро располагалась в Туманных горах, но жители этой страны считали, что им принадлежало также некоторое количество плодородных земель в предгорье на границе с Элларией. Часть этих территорий и была причиной вражды между двумя странами. Каждое из государств называло их своими, доказывая, что на этих землях проживают коренные жители их народа. Хотя на самом деле там давно уже элларцы и титрийцы перемешались между собой. По большому счёту местным жителям было всё равно, какой стране платить налоги, главное, чтобы не обеим сразу. Спорная территория называлась Земли Крона. Последние пару столетий война за них велась в основном холодная, на уровне дипломатических переговоров, различных подстав и мелких диверсий. Формально, после очередного дипломатического конфликта с угрозой военных действий, возникшего десять лет назад, Земли Крона принадлежали Элларии. И все уже постепенно стали к этому привыкать, пока месяц назад король Титро вновь не обострил спорный вопрос, выдвинув ультиматум: если Эллария не вернёт им Земли Крона — Титро объявит ей войну. В связи с этим Матушка, остающаяся королевой до того момента, как Конрад женится, в сопровождении вооружённой охраны, отправилась как посол мира в Теон — столицу Титро. Она пробыла там две недели и вчера вечером вернулась в весьма позитивном настроении, заявив, что всё уладила, но очень устала и подробности расскажет на Совете. Конрада заинтриговала и насторожила её загадочная улыбка. Нежелание королевы Энниан сразу обсудить поездку показалось ему очень подозрительным, но, глядя в умоляющие глаза матери, он решил не настаивать, умерить своё любопытство и дождаться Совета, не строя пока никаких предположений.

Пройдя по коридорам, богато обставленным статуями древних героев, и обвешанным картинами с изображениями предыдущих королей и их родственников, Конрад вошёл в позолоченный зал Совещаний Верховного Совета Элларии, в который, помимо него самого — главы этого Совета, — входили его Матушка, главный Советник — мудрый пожилой лорд Велион, и ещё несколько человек — советников по разным вопросам деятельности государства: советник торговли и финансов, советник здоровья населения, советник правосудия, советник по морским вопросам, советник просвещения и советник военного дела Тон Кердар, он же был командиром стражи по совместительству. Стандартный для многих государств набор советников, не хватало только советника по магическим вопросам, но, как уже говорилось выше, чародеев в Элларии не жаловали.

В зале пока ещё никого не было, и круглый стол пустовал. Конрад специально пришёл пораньше, надеясь, что и Матушка поступит также и всё ему объяснит до начала Совета. Усевшись на своё место, он стал в очередной раз разглядывать фреску на потолке, изображающую весь пантеон элларских богов в действии. Были тут и бог Солнца с золотой короной на голове, и богини лун Тайя и Нана, и боги моря, неба, огня и земли — каждый в своей стихии и с соответствующими атрибутами в руках; и боги земледелия, мореплавания, домашнего очага, и многие другие. По любому поводу у элларцев был свой бог. Конрад, в отличие от отца, в этих богов не верил. Ещё в детстве он избрал для себя религию Матушки, а также его настоящей матери Этейры, которые, как и все жители островов Ка-Орд, верили в Мать Землю и Отца Небо — материальное и духовное начало всех живых существ. Тем не менее, различные верования со своим народом никак не мешали ему править, и никого не смущали. В Элларии вообще очень просто относились к религии — каждый мог верить во всё, что он хочет, никаких специальных ритуалов, обязательных к исполнению, не существовало.

Матушку Конрад прождал напрасно.

Ближе к началу заседания стали приходить советники. Приветствуя короля и рассаживаясь по своим местам, они бурно обсуждали друг с другом свои предположения по поводу поездки королевы. Гадали, чего именно ей удалось добиться во время переговоров, и что делать, если война всё-таки начнётся. Конрад молча наблюдал за ними, практически не вникая в то, что они говорят. Король не любил пустые догадки — они искажали восприятие реальности, к тому же из них рождались слухи, а они уже не просто деформировали восприятие — довольно часто слухи обладали силой менять реальность, влияя на мнение людей и создавая ложное впечатление. Лишая свою жизнь необъективных предположений и ожиданий, можно гораздо эффективнее принимать различные решения тогда, когда это необходимо, а также сохранять свежий взгляд на мир.

Наконец, ровно в час дня Матушка вошла в зал. Несмотря на свой возраст, она до сих пор очень хорошо выглядела, и её фигура хоть и несколько изменилась с возрастом, но всё ещё сохраняла женственные черты. Спокойно и чинно она прошествовала к круглому столу, тепло улыбнувшись и кивнув Конраду. Откинув шлейф своего длинного платья изумрудного цвета, она заняла место напротив элларского правителя. Советники притихли.

— Итак, — сказал король, — раз все собрались — начнём заседание. Королева Энниан, вы вчера прибыли из дипломатической поездки в Титро — расскажите нам, как прошли переговоры.

Матушка глубоко вздохнула, как будто набираясь решимости, и сказала:

— Ну, вопрос с землями Крона улажен… Как и ещё один очень важный для государства вопрос, — добавила она чуть тише. — Король Титро, Ноэль, готов отказаться от всех своих притязаний на спорные территории и закончить длящуюся столетиями вражду, а также наладить все торговые связи, позволив нам возить наши товары через их территорию… Но… У него есть одно условие… с которым, как я надеюсь, проблем у нас не будет, — она ещё раз глубоко вздохнула и замолчала, глядя Конраду в глаза. В её взгляде Конрад уловил лёгкий страх, сочувствие, сожаление, но в то же время весёлую надежду и предвкушение. Всё это Конраду совсем не понравилось, он помрачнел, уже догадываясь, о чём пойдёт речь.

— И что это за условие? — сухо спросил он, глядя в глаза матери.

— Ты должен жениться на дочери короля Ноэля — принцессе Аэреллин, — произнесла она.

Конрад с резким выдохом откинулся на спинку своего кресла и нервно провёл рукой по волосам. У него были мысли, что будет нечто подобное, однако он надеялся, что ошибался. Да, конечно, женитьба по расчёту для королевских особ в порядке вещей — самое что ни на есть обычное дело. И принцесса Аэреллин, согласно всем доводам разума, отличная партия. Королевская особа из равносильного Элларии государства, возможность закончить давнюю всем надоевшую вражду и разрешить огромное множество торговых вопросов и проблем. Не говоря уже о том, что все жители Элларии уже не один год с замиранием сердца ждут, когда же их король, наконец, женится, и у него появится наследник. Его же ещё надо вырастить и воспитать, а Конрад хоть ещё и не старый, но уже не особо молодой. Королевские особы обычно женятся гораздо раньше.

Всё было правильно, если следовать только сухим доводам разума и не учитывать ещё один довод, о котором никто из сидящих в зале не знал — очень весомый аргумент, которой был для Конрада определяющим в его жизни. Он мог позволить себе жениться только на той девушке, которой бы действительно глубоко и искренне доверял, иначе… Ох, страшно было предположить, что могло быть иначе…

— Но она же лет на десять младше меня! — наконец, гневно сказал он, не найдя никаких других аргументов против из тех, которые он мог бы озвучить. — И я бы хотел жениться по любви! Моё мнение тут не имеет значения?! Матушка, ты должна была обсудить это со мной, прежде чем объявлять перед всеми на Совете!

— Конрад, милый, прости меня, но ты бы не дал мне этого сказать, если бы знал заранее, я же тебя знаю. А Совет должен был это услышать! Откладывать с решением и тянуть больше нельзя! Тебе давно надо было жениться! Совсем не обязательно любить свою королеву, главное, чтобы она родила тебе наследника и была принята народом. К сожалению, у короля нет права выбирать в этом вопросе и жениться по любви. Тем более, насколько я знаю, у тебя сейчас нет любимой девушки. Быть может, тебе понравится Аэреллин — она очень красива и мила. Может быть, ты даже полюбишь её. Мы — отец, пока он был жив, я, Совет, народ — дали тебе достаточно времени, чтобы самому определиться с выбором невесты, но больше нельзя тянуть, пойми, государству нужна стабильность, нужен законный наследник. Предлагаю Совету проголосовать за это!

Конрад был в отчаянии. На самом деле он не обижался и вовсе не злился на мать за то, что она так поступила. Он понимал, что она была права — Матушка очень хорошо его знала. И действительно времени, чтобы найти себе спутницу жизни, у него было предостаточно. Вот только он тянул с этим, чего-то ждал, можно даже сказать, не искал вовсе. Потому что это было очень сложно! И невероятно ответственно. Конрад не чувствовал готовность с кем-либо поделиться своей тайной. И вот дождался момента, когда Совет примет решение за него. И, конечно, все советники подняли руки в знак согласия.

— Ах, Матушка, вы загнали меня в угол, — простонал он. — В конце концов, я же король — неужели моё слово не может перевесить решение Совета?! Это же моя жизнь! Моя ЛИЧНАЯ жизнь, между прочим!

— Конрад, твоя жизнь особо никак в связи с женитьбой не изменится, — сухо проговорила Энниан. — Ты же король и волен делать всё, что захочешь. Тебе не обязательно хранить верность королеве. Но твоя обязанность перед народом, твой долг — произвести на свет и воспитать наследника! И это единственный вопрос, в котором твоё слово никак не может перевесить решение совета.

— Даже так — «не обязательно хранить верность королеве»? Как цинично!.. И всё же — нет! Я голосую против! — запротестовал Конрад. — Дайте мне время. Хотя бы год! Я найду королеву сам!

— Милый мой, тебе давалось на это и год, и пять лет, и десять, но ты никого не нашёл. Вряд ли за ближайший год что-то изменится.

— Конрад, если мы дадим отказ, Ноэль точно объявит войну, — вмешался лорд Велион. — Наши силы примерно равны, и война получится кровавой. Это нам совсем не нужно. Интересы одного человека, пусть даже это и король, не могут быть выше интересов тысяч людей. Ты же это понимаешь, правда?

Он понимал, конечно же понимал. Как бы ему хотелось отдать Ноэлю Земли Крона, таким образом откупившись от невесты, но он не мог так поступить, народ этого не поймёт. Какой же он король, если раздаёт направо и налево земли, да и ещё такие плодородные? Выбора у него не было. Быть королём — значит, быть гораздо менее свободным, чем даже самый бедный крестьянин. Но у него ещё есть шанс как-то решить этот вопрос по-другому.

— Хорошо, — наконец, сказал Конрад. — Я, конечно, всё понимаю. Но мне нужно время, чтобы познакомиться с невестой поближе, подготовиться к её переезду и к переменам, которые произойдут в моей жизни. Я думаю, что Аэреллин нужно то же самое. Ей также надо узнать меня, подготовиться к свадьбе, привыкнуть к Элларии и к тому, что ей придётся тут провести всю жизнь. Поэтому я принимаю предложение короля Ноэля, но свадьба состоится через год.

— Думаю, это возможно, — улыбнулась Матушка. — Тебе самому следует поехать в Титро, познакомиться с невестой. А потом можно будет пригласить её к нам.

— Хорошо, тогда совет на сегодня объявляется закрытым, все прочие вопросы отложим на завтра, — объявил Конрад. — Матушка, останься, пожалуйста.

Когда все советники ушли, Королева Энниан подошла к Конраду и погладила его по волосам. Он позволил ей это сделать.

— Ты злишься на меня? — спросила она.

— Нет, — печально произнёс Конрад, и при этом достаточно искренне: он действительно не злился на мать, хотя повод был. — Но ты могла бы обсудить это заранее со мной. Выставила меня идиотом!

— Я не смогла бы в одиночку противиться твоему упрямству. А это решение должно было быть принято. Прости меня, я не видела другого выхода. Уверена, ты не пожалеешь. Аэреллин — замечательная девушка, вот увидишь, она тебе понравится.

— Я видел её, когда ей было лет десять. Толстая, самовлюблённая и самоуверенная девчонка!

— С тех пор она сильно изменилась, милый. Поезжай туда, познакомься с ней.

— Да, пожалуй, так и сделаю. Но на будущее: в следующий раз, когда соберёшься объявлять на Совете судьбоносные для меня решения, будь добра, всё-таки обсуди их заранее со мной.

— В этом я, конечно, была не права, прости меня, сынок, мне очень стыдно. Я понимаю, что этим загнала тебя в угол, лишила возможности поспорить со мной и протестовать. И это, пожалуй, подлость с моей стороны и слабость. Я спряталась за спины советников. Но, к сожалению для нас, такое решение в первую очередь касается их — советников и народа, который они представляют, а не нас — непосредственных участников. Король определяет судьбы народа, но народ определяет судьбу короля. Я рада, что ты разумен, сын мой, что ты всё понял. Я горжусь тобой. И, конечно, мне следует больше тебе доверять. Ты всегда принимаешь правильные и взвешанные решения… Ну, я пойду, увидимся за обедом.

Конрад кивнул, оставаясь сидеть в задумчивости в пустом зале. Провожая взглядом уходящую мать, он подумал: «Ах, Матушка, если бы ты знала, почему я не хочу жениться на первой попавшейся девушке, ты бы так не рассуждала. Но сказать тебе об этом я не могу. Слишком долго от тебя это скрывалось. И в первую очередь скрывал отец. Рассказать тебе — значит, разбить твоё сердце, ведь тогда ты узнаешь, что отец обманывал тебя столько лет!»

Глава 2. Мифический зверь

Титрийская принцесса Аэреллин сидела на балконе, прилегающем к её комнате, и смотрела вдаль за красивый горный хребет, возвышающийся перед дворцом. Глаза её опухли от слёз и сейчас довольно сильно болели. Солнце постепенно скрывалось за пиками гор. Принцесса проплакала весь день. Сейчас слёзы не шли только потому, что она устала, и ей казалось, что она уже выплакала всю воду, которая в ней была. Опустошённым, обессиленным взглядом она провожала заходящее солнце. Вместе с небесным светилом гасли её надежды, мечты и фантазии. Теперь всё стало предельно ясно — её ждёт скучная судьба королевы мелкого провинциального государства, бесконечные роды и однообразные будни, вышивание салфеток с утра до вечера и разговоры ни о чём — унылая серость бытия.

Утром отец сообщил, что её выдадут замуж за короля Конрада. Письмо из Элларии было получено, как выяснилось, ещё вчера вечером. Она попыталась протестовать, но король Ноэль был непреклонен и полон решимости избавиться от дочери в самое ближайшее время: «Двадцать один год! Уже практически „старая дева“! А она замуж не хочет! Видано ли! — категорично заявил отец. — Этот брак выгоден обеим странам! Пойдёшь замуж и точка!». Выгоден обеим странам!.. А как же любовь? Как же её право на свободу выбора своей судьбы?! Ведь она хотела совсем другого! До этого дня она жила в предвкушении чудес. Принцесса ждала судьбоносной встречи с прекрасным юношей, пусть бы он не был принцем, а каким-нибудь лордом или даже купцом, а лучше всего магом. Но обязательно, чтобы он был из Империи Сахре! Из этого цветущего, прекрасного государства, полного восхитительных чудес и самых передовых достижений магии и науки!

А как бы ей самой хотелось учиться в сахрийской Школе высшей магии! Но теперь колдовские практики и упражнения придётся навеки забыть! В Элларии магия была под строгим запретом! Какие же они всё-таки отсталые варвары — не пускают на свои земли чародеев! Это было, пожалуй, самым печальным пунктом из всех минусов сложившегося положения, которые приходили ей в голову. Столько лет занятий магией впустую! Она ничего не сможет использовать из того, что умудрилась изучить по книгам, сидя в своей скучной провинции. Да, конечно, её способности к колдовству нельзя было назвать выдающимися, но она уже не представляла свою жизнь без мелких магических чудес. Раскрыв ладонь, она создала на ней маленький сгусток огня и быстро погасила его — к чему теперь всё это?! Слёзы вновь потекли по её щекам.

Этот король — старик! На одиннадцать лет старше её! Да, про него говорят, что он хорош собой, умён и обходителен… Она видела его когда-то в детстве и помнила немного насмешливый взгляд ярких чёрных глаз, его изящные руки и приятную улыбку. Немного необычная внешность — только и всего. Аэреллин была уверена, что Конрад — самоуверенный, самовлюблённый и заносчивый; однозначно у него должен быть дурной характер.

Принцесса посмотрела вниз на пики скал — падать было долго и, конечно же, смертельно… Но быстрая мысль о прыжке вниз напугала её. Она вздрогнула — наверное, до того, как умрёшь, будет больно. Нет, пока ещё не так всё страшно в её жизни. Может быть, удастся избежать этой проклятой свадьбы или как-то сбежать…

Последние лучи солнца осветили у горизонта какой-то странный тёмный крылатый силуэт, похожий на большую птицу. Забыв про терзающие её весь день мысли, принцесса стала заинтересованно вглядываться — ей хотелось рассмотреть необычное существо. Удивление и любопытство вывели её из оцепенения. Неужели это то, о чём она подумала?! Легендарный зверь, которого, как считается, на самом деле вообще не существует?! Тёмный силуэт довольно быстро приближался. Вскоре у Аэреллин не осталось сомнений — прямо на неё летел воспетый в древних легендах крылатый дракон!

Мифический зверь уселся на отрог скалы, напротив её балкона. В сумерках на фоне гор его практически не было видно. Различалась только причудливая тень. И всё же дракон это или нет? Может быть, просто наведённая каким-то опытным чародеем иллюзия? Но зачем кому-то могло понадобиться создавать образ дракона?

Аэреллин усиленно вглядывалась в тёмный силуэт и ждала, что же будет происходить дальше. Она не знала, что делать, нужно ли позвать стражу или рассказать кому-нибудь о том, что увидела? Дракон может быть опасен — всё-таки он хищное животное, хоть и легендарное. Так по крайней мере о драконах было написано в мифах, которые она читала ещё в детстве. Казалось, стоило Аэреллин пошевелиться, и загадочный зверь растает, словно дым. Может быть, он просто ей мерещится?

Шло время — ничего не происходило. Дракон или то, что было на него похоже, всё ещё сидел на скале. Принцессе казалось, что он смотрит прямо на неё. Опасным он не выглядел. Нет, стражников звать нельзя — скорее всего, не раздумывая, они попытаются застрелить дракона из арбалетов. Аэреллин этого совсем не хотелось. Интересно, видит ли его ещё кто-нибудь во дворце? Скорее всего, нет — в это время во всех залах уже ярко горели свечи, а романтическая привычка сидеть вечерами на балконе в этом прагматичном провинциальном королевстве была, как ей казалось, только у неё одной.

На небе взошли две луны — сначала одна, а за ней вторая. Они были большими и уже почти полными, их серебристый холодный свет озарил скалы, вырисовывая причудливые силуэты, создавая загадочные тёмные тени. Дракон всё ещё сидел на ближайшем отроге и рассматривал титрийский дворец, а с ним и замершую на балконе принцессу. При лунном свете он стал заметнее. Не очень понимая, зачем это делает, Аэреллин, решила попытаться привлечь внимание мифического зверя. Она замахала руками и стала звать его — не очень громко, чтобы её не смогли услышать на других балконах дворца:

— Лети, лети сюда, дракончик, я здесь! Сюда, сюда! Какой ты красивый! Хороший дракончик!

«В конце концов, быть съеденной драконом — достаточно красивая судьба для принцессы. Может быть потом об этом даже какую-нибудь песню придумают, — думала она, продолжая подзывать крылатого хищника. — Это гораздо лучше, чем разбиться о скалы или быть отданной в жены неотёсанному старику — королю Конраду — и жить в его диком королевстве, далёком от всего прекрасного и закрытом от волшебных чудес! Дракон — это, несомненно, магическое существо, воплощённое чудо, почти забытая легенда».

Как ни странно, дракон заметил Аэреллин, распахнул крылья и устремился к её балкону. Принцесса перепугалась и отпрянула в ужасе. Почему-то, когда она звала легендарного хищника и фантазировала, как попадёт в легенды, будучи съеденной им, она никак не думала, что он действительно заметит её и прилетит…

Дракон тем временем завис в воздухе напротив балкона Аэреллин, размахивая чёрными полупрозрачными перепончатыми крыльями. Он внимательно уставился на неё слегка мерцающими в полумраке чёрными глазами, как бы говоря своим видом: «Ну и зачем ты меня звала?». Сомнений в том, что дракон настоящий, больше не оставалось.

Аэреллин растерялась — она понятия не имела, что делать дальше. А дракон, легко паря в воздухе на уровне глаз принцессы, продолжал вопрошающе смотреть на неё. Аэреллин могла хорошо его рассмотреть. У летающего зверя было четыре лапы — передние выглядели потоньше задних, и он поджимал их к груди. Перепончатые полупрозрачные крылья размеренно двигались. А длинный хвост с перепончатой стрелкой на конце помогал ему удерживать тело в практически неподвижном состоянии. Дракон был покрыт очень мелкой блестящей чешуёй — в темноте сложно было различить её цвет, но принцессе показалось, что на морде, спине и лапах она была иссиня-чёрной, а живот и грудь в лунном свете выглядели немного светлее. Должно быть, ночью в небе дракона было очень сложно различить.

Дракон не предпринимал никаких агрессивных действий, но как будто чего-то ждал.

Аэреллин вспомнила, что в её комнате есть подносы с обедом и ужином, которые ей принесли слуги в надежде, что она поест позже. К общему столу принцесса сегодня не спускалась. Из-за обрушившейся на неё ужасной новости о предстоящей свадьбе и жгучей обиды на родителей ей совсем не хотелось есть.

Сказав дракону: «Жди тут», принцесса быстро устремилась в слабо освещённый проём балконной двери. В комнате горело всего несколько свечей — много света ей было не нужно, она не боялась темноты, напротив, любила её. Схватив со стола один из хрустальных подносов — в Титро очень многое делали из хрусталя, — она быстро вернулась к дракону. Тот, устав, видимо, неподвижно парить в воздухе, успел уже удобно устроиться на широких каменных балконных перилах. Медленно и осторожно Аэреллин поставила поднос напротив него, быстро сдёрнула крышку и отскочила.

На подносе лежал остывший кусок жареного мяса горного барана с овощами. Дракон понюхал угощение. Сейчас, когда сидел на перилах балкона, он уже не казался таким уж огромным, как описывалось в древних легендах — всего лишь чуть крупнее среднего человека. Тем не менее, сразу стало понятно, что предложенного угощения явно будет мало, чтобы его насытить — зверь с удовольствием слизнул пищу с подноса и проглотил её, практически не разжёвывая. Поднос со звоном полетел на скалы и разбился, издав пронзительное и усиленное эхом «дзинь». Словно бы подмигнув Аэреллин, дракон широко взмахнул крыльями, оттолкнулся от перил и полетел в направлении горного хребта, за которым находилась столь ненавистная принцессе Эллария. Некоторое время его силуэт был хорошо заметен на фоне нижней луны.

**********************************************

Конрад сидел в задумчивости в украшенном величественными бордово-золотыми колоннами тронном зале, ожидая, когда начнётся встреча с народом. Раз в неделю, заранее записавшись на приём, жители Элларии могли обратиться напрямую к своему королю — высказать любую просьбу, предложение или решить какой-нибудь свой личный вопрос. Просителей обычно было много, и аудиенция занимала почти весь день. Традицию встречаться с народом начал ещё отец, а Конрад с удовольствием её подхватил. Чаще всего эти встречи были интересны и увлекательны, но порой вызывали скуку и даже раздражение. Несмотря ни на что, Конрад всегда старался выслушать всех посетителей очень внимательно — это было частью его работы, которую он очень любил. Он был убеждён, что король обязан непосредственно и напрямую контактировать со своим народом, даже если это не всегда бывало приятно. Только так правитель мог получить объективную информацию о том, что происходит в его стране. И люди это ценили.

Обычно Конрад ждал аудиенцию с некоторым нетерпением и даже любопытством, но сегодня ему хотелось, чтобы встреча, не успев начаться, быстрее закончилась. Положив голову на руку, опирающуюся на подлокотник трона, он задумчиво смотрел на закрытые ещё двери тронного зала. Прошло две недели, с тех пор как он узнал о своей вынужденной женитьбе, и завтра ему предстояло отправиться в Титро, чтобы пробыть там месяц, познакомиться с невестой и обсудить с королём Ноэлем все тонкости предстоящей свадьбы. На протяжении этих двух недель он «ломал голову», как же ему выкрутиться из сложившегося положения. И даже разработал две стратегии поведения. Первая подразумевала под собой попытку обставить всё так, чтобы ни сама невеста, ни её родители не захотели свадьбы, но при этом надо было умудриться не разозлить короля Ноэля, потому что тот, обладая взрывным характером, вполне мог ненароком объявить войну. А этого как-то совсем не хотелось. Хотя его советники твердили, что военные силы Элларии и Титро примерно равны, у Конрада были веские опасения, что боевой дух у титрийских воинов всё же покрепче будет, чем у элларцев. Его страна очень долго ни с кем по-настоящему не воевала, и в характере его народа совсем не было агрессивности, в отличие от жителей Титро, у которых условия жизни были гораздо более суровые, чем у элларцев. К тому же сложный рельеф местности Титро в военном отношении давал им несравнимое преимущество. В случае войны все боевые действия однозначно будут вестись на территории Элларии.

Таким образом, если следовать первой стратегии, задача предстояла сложная. От Конрада требовалось проявить немалые актёрские таланты: ему нужно было показать чрезвычайную расположенность, миролюбие и заинтересованность, но при этом изобразить из себя грубого неотёсанного болвана, и надеяться, что король Ноэль не пожелает такого мужа своей дочери.

Второй план действий предполагалось использовать в том случае, если невеста ему всё-таки понравится: кто знает, вдруг он в неё влюбится и поймёт, что ей можно доверять. В этом случае, напротив, ему предстояло постараться сблизиться, сдружиться с ней и прийти к взаимопониманию, и тогда, возможно, рискнуть раскрыть свою тайну. Рискнуть всем, что у него есть — короной, расположением народа, домом, жизнью и даже, возможно, любовью Матушки и сестры. Ведь если она разболтает его тайну… Конрад внутренне содрогнулся, подумав о том, что будет, если его секрет раскроют. Но тут же слегка усмехнулся про себя, представив удивлённые лица жителей Элларии. С одной стороны, перспектива разоблачения была просто ужасна, но с другой — невероятно забавной. Порой Конрад испытывал жгучее желание обо всём всем рассказать и избавиться таким образом от вечных размышлений о том, что произойдёт, если они узнают.

Вторая стратегия могла быть реализована, только если он убедится, что этой Аэреллин действительно можно доверять — по меньшей мере, как самому себе, а это было крайне маловероятно. Поэтому второй план — запасной. Он казался чистым безумием. Конечно, было бы хорошо, если бы он всё-таки нашёл девушку, которой сможет довериться. Пока таких не встречалось. И сложно было представить, что это вообще возможно, если в этом смысле он не доверяет даже той, которая полностью заменила ему мать. Но всё же, всё же… Конрад гадал, как найти баланс между первым и вторым планом?..

Тем временем в тронный зал зашли секретари, объявили, что посетители собрались и осведомились, готов ли король их принять. Конрад выпрямился, занял подобающую позу, в которой следует восседать на троне, и отдал распоряжение секретарям открыть двери и начать приём.

Посетители, тихо перешёптываясь, зашли и расположились на лавочках, расставленных по периметру тронного зала специально для них. Секретари по одному или группами приглашали их согласно очереди подойти к трону, чтобы обратиться к королю. Людей было достаточно много. Первым подошёл купец с просьбой решить торговый спор с поставщиками. Затем были два соседа, спорящие по поводу того, где должна проходить граница между участками земли, прилегающими к их домам. Ещё один купец обратился с предложением организовать осенью большую ярмарку на городской площади…

Конрад к своему стыду сегодня слушал посетителей вполуха и отвечал им больше формальными фразами. Однако он не сомневался, что все вопросы, просьбы и предложения были тщательно записаны секретарями, и чуть позже он отдаст соответствующие распоряжения своим помощникам, чтобы разобраться подробно во всех спорных вопросах. Посетители не останутся без внимания, их проблемы будут решены в любом случае.

Королю никак не удавалось отвлечься от своих размышлений и сосредоточиться на работе. Люди мелькали — приходили, что-то говорили, уходили, а он всё думал о том, как же ему себя вести в Титро — что и как говорить Аэреллин и её родителям.

— Посетители из Земель Крона. Фермеры Тит и Теор, — объявил секретарь.

«Ох уж эти Земли Крона!» — мимоходом подумал Конрад. Подошли двое мужчин — один полный и высокий, а другой довольно щуплый и худой. Оба опрятно и аккуратно одетые в стандартную чистую фермерскую одежду — штаны с большим количеством карманов и просторные рубахи. Конрад немного выплыл из пучины своих раздумий, рассматривая их. Ведь во многом из-за них — жителей Земель Крона — ему и предстояло разбираться с этой ужасной свадьбой.

Мужчины пару секунд помялись, потом высокий и полный заговорил низким голосом:

— Ваше Величество, мы с моим соседом Титом пришли сообщить вам, что в Землях Крона завёлся дракон!

Конрад аж подпрыгнул:

— Что?! — выдохнул он. — Какой ещё дракон? Драконов не существует!

— Да, Ваше Величество, — продолжал Теор. — Я тоже так думал, пока этими вот глазами не увидел гадкую бестию. Такой ужасный зверь с огромными крыльями! В сторону Туманных гор летел, видно, гнездо у него там. От лица всех жителей Земель Крона просим вас разобраться с этой гадиной! Нам страшно! Пропадает скот, жёны детей боятся на улицу выпустить и сами не выходят. Работники на поля отказываются ходить. Хаос полный создался из-за этой гадины! Это же дракон! В легендах и сказках говорится, что он очень страшный хищник!

«Какие же вы дремучие люди!» — печально подумал Конрад.

— Когда и кто видел этого сказочного зверя? — спокойно спросил он фермеров.

— Да вот уже больше недели прошло. Я видел, Тит и ещё человек десять. У нас гулянья были, Титову дочку замуж выдавали. Вот мы сидели уже ближе к закату с приятелями у окраины поля, ну, брагу пили, и вдруг над нами эта гадина пролетает. Высоко летела, различить сложно было, шкура поблёскивала в лучах заходящего солнца. Но сомнений нет — это точно дракон был!

— Брагу пили, значит, — констатировал Конрад, усмехнувшись. — Хорошая, наверное, брага была… И что, больше никто и никогда этого дракона не видел?

— Не знаю, нет, наверное. А нас недостаточно, что ли? — возмутился фермер.

— А то, что эта «мифическая бестия» скот крадёт, вы с чего взяли?

— Так последние годы иногда бывает: то коза домой не вернётся, то корова куда-нибудь денется. Наверняка, это дракон их лопает.

Конрад покачал головой:

— Сами невесть что увидели в пьяном угаре, сами себе надумали и сами же панику развели, а теперь удивляетесь, почему работники в поле выходить не желают. Драконов не существует — это всем известно. Наверное, это просто была птица какая-нибудь, летела низко, и вам показалось, что существо было крупным.

Фермер аж покраснел:

— Да я совсем не пью, так, чуть-чуть только! Ничего мне не показалось! Почему же вы мне не верите?! Вон, Тит тоже видел, — второй фермер усиленно закивал в знак подтверждения.

— Хорошо, хорошо! Успокойтесь, — примирительно поднял руки Конрад. — Я пошлю солдат к вашим фермам, они прочешут все ближайшие окрестности и прилегающие горы на предмет дракона или чего-нибудь ещё, что может красть ваш скот. Завтра же солдаты будут у вас.

— Спасибо, Ваше Величество, — поклонился Теор, Тит последовал его примеру. После чего они оба вернулись на свои места.

Приём посетителей продолжался, а Конрад задумался ещё больше.

**********************************************

На следующий вечер после встречи с драконом, Аэреллин стала вглядываться за горизонт, ища его глазами задолго до заката. Но, прождав до восхода лун, она уже не надеялась вновь его увидеть, но идти спать не спешила — знала, что не уснёт. Печальные размышления о будущем, которое её ждёт в Элларии, не отпускали девушку ни на секунду. Она просидела на балконе до глубокой ночи, рассматривая звёзды. И когда она уже собиралась идти ложиться спать, дракон прилетел снова. Всё повторилось — она покормила его несъеденным ужином, он с удовольствием угостился, посидел немного на перилах, а затем улетел в сторону Элларии.

Мифический зверь стал появлться каждую ночь. Теперь он прилетал именно к ней — Аэреллин в этом не сомневалась. Каждый раз он привычно усаживался на перила балкона, а девушка его подкармливала. Постепенно дракон приближался к ней всё ближе и ближе, и уже спокойно протягивал свою голову для того, чтобы она его поласкала. Несмотря на то, что их встречи происходили глубокой ночью, когда обитатели дворца должны были уже спать крепким сном, Аэреллин очень боялась, что кто-нибудь ещё может его увидеть. Но пока во дворце никаких разговоров о драконах она не слышала.

Принцессу удивляло, что дракон не проявлял к ней никакой агрессии. В сказках и легендах говорилось, что они — кровожадные хищники, пожирающие людей. Но в тех же легендах было написано, что несколько сотен лет назад все драконы вымерли из-за того, что на них охотились маги. Чародеи использовали этих необычных животных для того, чтобы как-то усилить свои способности. Из когтей, зубов, чешуи и прочих драконьих органов готовили эликсиры и зелья. И постепенно всех их переловили.

Как же тогда объяснить появление этого существа, которое, несомненно, являлось драконом, ну или, по крайней мере, внешне соответствовало их описаниям? Выходит, что древние книги врали, и драконы, во-первых, не несли никакой угрозы, а во-вторых, как-то умудрились выжить и скрываться от людей сотни лет.

Прошла неделя с того дня, как дракон прилетел впервые. Благодаря ему Аэреллин вскоре перестала терзаться перспективой предстоящей свадьбы. Каждый её день был наполнен ожиданием ночи и очередной встречи с драконом. Каждый раз она боялась его не увидеть, но он всегда прилетал. В течение дня она потихоньку таскала с кухни продукты, объясняя поварам, что проголодалась, или что хочет покормить дворцовых собак, а ночью с удовольствием скармливала все припасы дракону. Он не возражал и оказался совсем не привередливым в плане еды.

Между тем близился день, когда должен был приехать её будущий супруг. Аэреллин печально было думать об этом. За два дня до его приезда отчаянные мысли и беспокойство вновь накинулись на неё с прежней силой.

Сидя ночью на балконе и ожидая, когда прилетит её дракон, она куталась в плед и подтирала льющиеся по щекам слёзы. Она знала, что в это время король Конрад, должно быть, собирается в дорогу для того, чтобы утром выехать из своего дворца в Элларе, и через два дня прибыть вместе со своей свитой и подарками для неё в город Теон — столицу Титро, — где располагался королевский дворец, в котором она жила. И сделать с этим уже ничего нельзя. Ещё неделю назад она надеялась, что всё как-то разрешится чудесным образом само собой, и жила как во сне, представляя будто бы не должно быть никакой свадьбы со всеми вытекающими из неё последствиями.

Дракон опаздывал. Неужели он сегодня не прилетит?! Может быть, с ним что-то случилось?! Может быть, его кто-то заметил?! А может быть, он просто про неё забыл или нашёл какую-нибудь другую принцессу, которая будет его подкармливать? Но вот тёмная тень появилась на фоне одной из лун, и вскоре она услышала тихие взмахи его крыльев. От этого звука сразу стало спокойнее. За последнюю неделю дракон стал для неё самым близким другом. Его присутствие почему-то вселяло надежду на то, что в её жизни ещё не всё потеряно.

Чёрный зверь привычно уселся на перила и склонил голову, принюхиваясь и как бы интересуясь — а что же такое вкусненькое ему сегодня принесла принцесса? Аэреллин открыла поднос, на котором был украденный с кухни большой кусок бифштекса, и дракон с удовольствием слизнул его. Он не спешил улетать: потёрся своей мордой о плечи девушки и затем яркими чёрными умными глазами стал пристально смотреть на неё. Казалось, что он раздумывает о чём-то, и находится в состоянии некоторой нерешительности.

Аэреллин даже подумала, а не задумал ли он её всё-таки съесть, но всё равно протянула руку для того, чтобы погладить зубастую морду. Рука девушки нежно коснулась гладкой и твёрдой, но при этом тёплой кожи, покрытой мелкими чешуйками. Дракон зажмурился от удовольствия. И через мгновение неожиданно, будто решившись, наконец спрыгнул на балкон и склонил голову, как бы приглашая принцессу усесться на спину.

Аэреллин удивлённо замерла и даже немного испугалась. Может, она всё-таки неправильно его поняла?

— Ты хочешь, чтобы я забралась на твою спину? — растерянно спросила она. — Но я не могу… Ты хочешь меня куда-то унести? Но мне страшно… Прости… Я не могу полететь с тобой…

Дракон, казалось, её понял. Вздохнул, снова прыгнул на ограду балкона, оттолкнулся, плавно взмахнул крыльями и полетел прочь.

Аэреллин смотрела ему вслед. «Вот дура! Глупая трусиха! — думала она про себя с огромным сожалением. — Надо было улететь с ним».

Глава 3. Отвратительный жених

Проехав весь день по дорогам Элларии, королевский кортеж, состоящий из кареты Конрада, двух экипажей, в которых ехали его придворные, и небольшого отряда вооружённой охраны, почти достиг границы Титро. Переночевать Конрад решил на небольшой лесной опушке. Можно было бы напроситься в гости к какому-нибудь фермеру, но король не хотел никого смущать своим присутствием. Солдаты разложили шатры и палатки, развели костры и приготовили вкусный ужин.

Устроившись на перине в своём походном жилище, Конрад практически сразу уснул и проспал до утра. Последние пару недель он спал довольно мало. Проснувшись утром, отлично выспавшись, король открыл одну из сумок, взятых им в дорогу, и достал оттуда заранее припасённый нелепый жёлто-чёрный костюм. Это был самый дикий вариант мужской национальной одежды Элларии, морально устаревший лет триста назад. Он состоял из свободных чёрных штанов с жёлтой бахромой по бокам, чёрной рубашки, и просторного жёлтого, расшитого чёрной бахромой по длине рукавов и посередине спины, камзола. Каждый элемент одежды был украшен вышитыми жёлтыми и красными цветами с ярко-зелёными листьями. Презрительно посмотрев на этот ужас, Конрад всё-таки его надел. Этот костюм не имел ничего общего с тем, что король Элларии обычно носил. Он предпочитал простую и элегантную одежду с минимумом украшений.

В национальной одежде Конрад чувствовал себя ужасно неудобно — примерно так же, как если бы на него был надет мешок, но сейчас этот нелепый образ был необходим. Элларский король посмотрел на себя в небольшое походное зеркало, установленное на раскладном столике в его шатре. «М-да, красавчик, ничего не скажешь! — усмехнулся он про себя. — Королевская чета Титро будет просто сражена наповал моей неотразимостью!»

«Сражены наповал» были не только король и королева Титро — вначале это предстояло пережить его свите и охране. Когда правитель Элларии вышел на лесную опушку, где его ждали проснувшиеся и уже готовые отправляться в дальнейший путь придворные, многие из них, не сдержавшись, ахнули. Таким своего короля они никогда ещё не видели. А Тон Кердар — командир стражи — даже подошёл к нему уточнить, всё ли с ним в порядке и хорошо ли он себя чувствует. Но Конрад уверенно заверил, что всё отлично, что оделся он таким образом исключительно в интересах страны, и им всем следует вести себя так, как будто бы он всегда ходит в подобной одежде, ну и вообще ничему в его поведении не удивляться. Подданные возражать не стали, однако были безмерно удивлены.

Быстро позавтракав вместе со всеми, Конрад расположился в своей карете и приготовился к ещё одному дню переезда. Весь день им предстояло ехать по извилистым дорогам и пересечь два небольших горных хребта. А вечером они уже должны были прибыть в столицу Титро — Теон, город расположенный прямо среди скал.

Солдаты быстро собрали лагерь, и кортеж отправился в путь. Они уже находились на приграничной территории — в лесах у подножия Туманных гор, и через полчаса пересекли границу. Дорога проходила спокойно, и Конрад, репетируя про себя речь, которую он будет говорить перед Аэреллин и её родителями, задумчиво смотрел в окно кареты на красивые горные пейзажи. «Главное, не забывать периодически сморкаться и плеваться, — усмехаясь, думал он. — Жители Титро считают себя очень утончённым и изысканным народом, и отдавать свою дочь невоспитанному придурку король и королева явно не захотят».

Местность постепенно становилась всё более и более гористой, вскоре стали появляться первые наскальные поселения, которыми славилось государство Титро. Изысканные башенки и украшенные художественной металлической ковкой пещерные дома. В Титро было много искусных мастеров-ремесленников, камнерезов и кузнецов. И, конечно, создавать подобные шедевры им часто помогала магия.

Днём, для того чтобы пообедать, королевский экипаж и сопровождающая его свита расположились на широкой террасе богатой гостиницы, стоящей прямо на обрыве. Вид на горы оттуда открывался превосходный. Величественные пики, многие из которых терялись в облаках, простирались до горизонта. Местная еда была незамысловатой, но вкусной. Конрад с удовольствием попробовал титрийские блюда, состоящие в основном из мяса, обитающих в горах животных и птиц, а также из различных молочных продуктов изготовленных на основе молока горных коз.

Вечером, как и планировали, они въехали в Теон. Король Элларии бывал здесь раньше, но всё равно не мог в очередной раз не восхититься красивыми резными башенками домов, узорчатыми, как кружево, мостами и зданиями, как будто бы парящими над землёй. Производил впечатление и сам дворец — высокий, стройный, всеми своими шпилями стремящийся ввысь, он был вырезан в цельной в скале, которая пикой взмывала в небеса.

Когда кортеж проехал по перекидному мосту и оказался на каретном дворе титрийского дворца, солнце ещё не успело скрыться за горными хребтами. Гостей встретили с почётом. Король Ноэль и королева Виктория лично вышли поприветствовать Конрада. Их сопровождали младшие дети — пятнадцатилетние брат и сестра, близнецы — Натаниэль и Тенениэль. Аэреллин с ними не было.

Конрад вышел из кареты в своём ужасном жёлто-чёрном костюме с цветами и вычурно раскланялся. На лицах короля и королевы не дрогнул ни один мускул, но близнецы не смогли сдержать ухмылок. Конрад был доволен — кажется, произвести должное впечатление ему всё-таки удалось.

— Сир Конрад Элларский, приветствуем вас в нашем дворце, — церемонно произнёс, слегка поклонившись, король Ноэль — грузный, пожилой, уверенный в себе мужчина. Его супруга с детьми последовали его примеру. — Слуги проводят вас в спальню — отдохните, выспитесь, а завтра во время обеда познакомим вас с нашей красавицей старшей дочерью.

— Благодарю, сир Ноэль, и вас, леди Виктория, — ответил Конрад, также слегка кланяясь и сопровождая слова фонтаном из слюней. — Но моя совсем не устала с дороги, и с удовольствием смотреть дворец в сопровождении вас, достопочтенный сир Ноэль.

Они говорили на языке империи Сахре. Так было принято во время официальных встреч представителей разных государств. Империя завоёвывала всё больше влияния в мире. Конраду это внушало некоторое опасение, однако он надеялся, что Элларии от этой громадины ничего не грозит. Общих интересов у них не было. Отношения они внешне поддерживали хорошие, но формальные. Тем не менее язык Сахрийской Империи знали почти все — торговцы и политики часто им пользовались. Конрад владел сахрийским прекрасно, но решил добавить колорита к своей «неотёсанности», коверкая слова. Он вообще знал немало языков, и титрийский язык также был среди них, но элларский король предпочёл свои умения не афишировать, чтобы не испортить плохое впечатление, которое уже произвёл.

Было заметно, что сир Ноэль почувствовал себя неловко: он явно не рассчитывал этим вечером гулять по огромному дворцу, но показывать своё недовольство не хотел.

— Хорошо, — изображая максимальное спокойствие в голосе проговорил титрийский король. — Мы с королевой Викторией и нашими младшими детьми покажем вам основные залы.

— Прекрасно! Просто прекрасно! — громко продекламировал Конрад, захлопав в ладоши.

— Какой он странный и нелепый, этот король Элларии! — на титрийском тихо шепнула Тенениэль своему брату.

— Он похож на петуха! — сдерживая улыбку, ответил сестре наследный принц Натаниэль. Конрад услышал их разговор и довольно ухмыльнулся — пока всё получалось так, как он хотел.

Королевская чета Титро, их дети, элларский король и его свита проходили по длинным освещённым сотнями свечей коридорам титрийского дворца и заходили в величественные залы, украшенные гобеленами и картинами. Конрад беспрестанно восхищённо восклицал и аплодировал, сопровождая свои возгласы брызганьем слюной и комментариями: «Какой прекрасная картинка!!! У нас нету такой! А этот мальчик со смешными усами! О, это ваш дедушка!!! Мило!!! Большой мило!!! У нас в Элларе нет столько картинка!!! Нам надо больше картинка!!!» — говорил он, поворачиваясь к своей свите, везде следовавшей за ними. Придворные Конрада пребывали в состоянии тихого шока, но усердно старались не показывать этого, ведь они дали обещание своему сюзерену ничему не удивляться.

Король и королева Титро тоже делали вид, что всё в порядке, притворялись, что совсем не удивлены странным поведением правителя Элларии. В конце концов, этот иностранный король, который должен был стать их зятем, выглядел предельно благодушно, хоть и не имел понятия о хороших манерах и плохо, в отличие от своей матери, владел сахрийским. Сир Ноэль в целом был даже доволен — с таким болваном-королём истинным правителем Элларии в итоге станет его дочка. И это нравилось ему даже ещё больше, чем простой политический союз. О том, что король Титро может рассматривать ситуацию с подобной стороны, Конрад не учёл, поэтому продолжал с огромным удовольствием изображать из себя неотёсанного добродушного идиота.

Когда экскурсия по дворцу приблизилась к концу, принц Натаниэль спросил Конрада:

— Достопочтенный сир, насколько я знаю, у вас в Элларии запрещены занятия магией, но моя старшая сестра Аэреллин занимается колдовством с детства, для неё это важная часть жизни. К чему такая строгость? Мне кажется, вам следует сделать исключение для своей невесты. А лучше вообще снять все запреты на магию. Это ведь важная, я бы сказал, неотъемлемая часть современной жизни.

— Как много слов, молодой человека, — ответил принцу Конрад. — Моя мало чего поняла, но моя слышать слово «магия». Никакой магии в Элларии!!! Однозначно!!! Никогда!!! Мы в Элларии — люди традиций!!! Магия — не есть традиция!!! Магия — великое зло!!! Моя убеждена в этом!!!

Принц лишь ухмыльнулся и пожал плечами, не став спорить с экспрессивным женихом своей старшей сестры.

**********************************************

Аэреллин ждала дракона уже вторую ночь, но он так и не появился. Наверное, уже и не прилетит никогда. Принцесса, видимо, обидела его, отказавшись сесть к нему на спину. Она упустила волшебный шанс, предоставленный ей судьбой, и теперь впереди её ждало только скучное серое будущее в дикой, глубоко провинциальной, лишённой магии Элларии. Роды, церемонии и прочая бессмысленная ерунда. И так всю оставшуюся жизнь… Больше никаких чудес. Вот дура! Ну почему же она не улетела с драконом!

Она знала, что жених вечером приехал во дворец, но видеть его Аэреллин совсем не хотелось. Брат и сестра после того, как вместе с родителями проводили его через весь дворец, наперебой рассказывали, какой он смешной и нелепый, наделяя его различными забавными, с их точки зрения, эпитетами. Но Аэреллин было совсем не смешно, ведь ей предстояло прожить с этим ужасным человеком всю жизнь!

Сидя на балконе, принцесса проплакала до рассвета.

**********************************************

На следующий день во время официального обеда Конраду представили Аэреллин. Она церемонно поздоровалась красивым и мелодичным голосом, после чего села на свое место и не произнесла ни слова за время всего обеда. Король Элларии не сводил с неё глаз — красивая, милое лицо, точёная фигура, обтянутая изящным синим платьем, прекрасные длинные русые волосы, немного загадочная и грустная… Какой же он болван, что хочет отказаться от такой жены! Если бы… Но нет, он не может, она вряд ли поймёт и примет его тайну, никто не поймёт… Поэтому и мечтать не стоит.

После обеда, за которым обсуждали всякую незначительную политическую ерунду и сплетни из соседних государств, а Конрад усиленно продолжал изображать из себя невежественного идиота, король Ноэль предложил жениху и невесте прогуляться в саду.

Конрад, смешно поклонившись, подал невесте руку.

— Ведите, дорогая моя, — произнёс он.

Аэреллин слегка поморщилась и встала, проигнорировав протянутую ладонь. А затем молча отправилась к двери, ведущей в сад — попасть туда можно было прямо из обеденного зала. Элларскому королю ничего не оставалось, как последовать за ней. Он усмехнулся про себя — девушка определённо была с характером.

Сад оказался великолепным! Он поражал ярко-зелёной травой, красочными экзотическими растениями и ароматами различных трав и цветов. Трудно было поверить, что такой цветущий и пышный сад мог существовать в этой непростой для растений местности. Однако титрийским садовникам и архитекторам удалось сделать то, что казалось невозможным. Сад размещался на пяти искусственных террасах, закреплённых между тремя отвесными скалами. Террасы между собой соединяли изящные каменные мостики, украшенные горным хрусталём.

Когда они отошли подальше от стен дворца, Аэреллин резко остановилась и развернулась. Конрад всё ещё шёл за ней.

— Только не надо никаких фальшивых комплиментов и сладострастных речей! — заявила принцесса. — Давайте будем честными — я не хочу за вас замуж. Мои родители заставляют меня. Я хочу для себя совсем другой судьбы. Мне нравится магия, я всегда мечтала поступить в Школу высшей магии в Сахресаде — столице Империи Сахре. Но родители против, они считают, что вы — лучшая судьба для меня, какая только может быть.

Конрад опешил от такой откровенности, Аэреллин определённо начинала нравиться ему всё больше.

— Да я тоже не особо хочу жениться на вас, — в тон ей ответил он на чистом и правильном сахрийском языке. — Мне нужна жена, которая в первую очередь оказалась бы хорошим другом, которому я мог бы полностью доверять. В своё время я дал себе такой зарок и, как видите, до сих пор не женат. Подобная дружба формируется годами, и уж точно не с первой встречи.

Настала очередь удивляться Аэреллин. Одно дело, когда сама не хочешь замуж, а другое, когда на тебе не хотят жениться. Это оказалось неожиданно обидно.

— Куда делся ваш акцент и неправильные склонения? — только и смогла спросить она.

— О, это спектакль для ваших родителей и для вас, чтобы произвести плохое впечатление и расстроить нашу свадьбу, — рассмеялся Конрад, и, переходя на её родной язык, продолжил:

— Я в совершенстве владею пятью иностранными языками, включая титрийский язык. И не особо хорошо ещё десятью. У меня неплохие способности, а отец дал мне отличное образование.