Оглавление

1. Чужак среди дикарей
2. I. ВЕЛИКАЯ ЧЕСТЬ
3. II. ПРЕДАТЕЛЬСТВО
4. III. ХОЛОД, ГОЛОД, ОТЧАЯНИЕ
5. IV. РУБЕЖ
6. V. ТЁПЛЫЙ ПРИЁМ
7. VI. САДЫ АРИ ЛИНА
8. VII. ИСПЫТАНИЕ
9. VIII. СВЯЗЬ ПЛЕМЕН
10. IX. ПОСОЛЬСТВО
11. X. ДРУГАЯ
12. XI. ВЫБОР
13. XII. ТРОЕ И ТАЙНЫ
14. XIII. БЛАГОДАТЬ
15. XIV. ВОЗВРАЩЕНИЕ
16. XV. МЕЖ ДВУХ ПЛЕМЕН
17. XVI. ПОЗАБЫТАЯ ДРУЖБА
18. XVII. ШАМАН И МАГ
19. XVIII. ПРИГРАНИЧНЫЙ ЛЕС

Его Величество Нельон Нисс был не в духе. Ещё вчера его настроение успел испортить гонец, прибывший с юга: тамошний поверенный короля Лалад Колинский никак не мог утихомирить трёх лордов, воюющих друг с другом из-за города Благодать, принадлежавшего некогда их общему предку. Алексим наверняка быстро бы прекратил эту вражду и утихомирил смутьянов, но его здесь не было…

Воевода вот-вот должен был вернуться из Залесья, однако, сегодня выяснилось, что лорд Оскар Стард, участвовавший вместе с ним в этом походе, приехал один.

— Привёз вам Мидара со всей семейкой и денег от Самула Астава, — сообщил он, представ перед государем.

— Хорошо, — протянул тот, — но я надеялся помимо тебя увидеть и Алекса, где он?

— В Терроне, наверное, — предположил Оскар, — сказал, что собирается за Милиссой, когда мы разъехались.

— Можешь его отыскать?

— Ваше Величество, я надеялся побыстрее вернуться в Ариду со своими делами разобраться. Вы ведь не хотите, чтобы ваш казначей сам оказался без средств к существованию.

— Конечно, не хочу, — согласился Нельон: представить самого богатого лирия Ланиссии «без средств к существованию» ему не удалось, но всё же намёк Оскара королю не очень понравился.

— А найти Алекса — задача не самая сложная, тут и любой холоп справится, — улыбнулся Стард и поспешил откланяться, пока самодержцу не пришло на ум занять его чем-либо ещё.

Впрочем, беспокоился аридец скорее не о потерянном времени, а о том, что его могут уличить во лжи. Ведь где находился лорд Виго сейчас, он не просто не представлял, а напротив, мог с уверенностью сказать, что воеводы нет ни дома в Илане, ни в Терроне, равно как и не было его рядом с Оскаром в тех двух походах, куда должны были они отправиться вместе по заданию короля. Последний раз друзья виделись почти три месяца назад, и с тех пор от Алекса никаких вестей не было.

I. ВЕЛИКАЯ ЧЕСТЬ

Расставшись с Оскаром, первым утром нового года Алексим покинул Старое Место и направился в Ирли-вилим. К закату третьего дня он был уже в окрестностях поселения илсази, но к дому шаманки решился подобраться, лишь когда тьма полностью поглотила Священные Леса.

Следуя указаниям брата Милиссы Никина, иланец через подвал проник в хижину и, как и предполагал, обнаружил там спящую девушку… правда, не ту, которую чаял увидеть.

— Кто здесь? — настороженно произнесла она, заслышав шум.

— Нилана, ты? — удивился Виго. — Что ты тут делаешь?

— Я? — переспросила та, признав гостя. — Сам-то ты как тут оказался?

— Пришёл за Ми, где она? В своей пещере?

— Она нас покинула.

— Что?!

— Отправилась в горы, — уточнила илсази.

— Думай впредь, что говоришь, напугала меня! — возмутился Алексим. — Когда она вернётся?

— Не знаю, скорее всего, не скоро. Она задумала большой поход, а я тут по её милости илари себе перешиваю, негоже диили носить одежды жейсин.

— Если считаешь, что я с твоих слов что-то понял…

— Чтобы помириться с моим отцом, Ми согласилась сделать из меня шаманку, а может, и свою преемницу, — пояснила девушка. — Сказала, что таким образом сможет защитить меня, пока сама она странствует в поисках потерянных земель.

— В поисках потерянных земель, — повторил ланиссиец, — зачем ей это?

— Вычитала в древних книгах какую-то легенду и бросилась её проверять, — ответила Нилана. — Уверена, ты ещё сможешь её нагнать, Мия только сегодня вышла.

— Надеюсь, удастся. Куда идти, ты представляешь?

— Да, по левому берегу Лали вверх по течению.

— Спасибо, Лани, я побегу! И кстати, привет тебе от Никина, — сказал Алексим и поспешил скрыться тем же способом, что проник в хижину.

Оставив позади Ирли-вилим, за ночь он преодолел около двадцати вёрст. Незадолго до рассвета из-за туч выглянула луна, и путник, порадовавшись счастливой случайности, принялся высматривать места, удобные для стоянки. Старания вскоре были вознаграждены: в кроне раскидистой липы он приметил какой-то посторонний тёмный предмет, а подойдя ближе, обнаружил, что это действительно сбежавшая шаманка, свернувшись калачиком, спит среди ветвей.

Бросив на землю свои вещи, Виго расположился под деревом и задремал, но так и не смог отдохнуть, ибо с первыми лучами солнца его разбудила Мия.

— Алекс, откуда ты здесь? — взволнованно спросила она.

— Собирался увести тебя из Ирли-вилим, — признался мужчина, улыбнувшись, — да ты, вот, сама меня опередила.

— Это не смешно, вдруг нас здесь кто увидит? Только мне удалось немного охладить пыл Маро Лууса, как тут появляешься ты!

— Котенок, ну неужели, ты совсем мне не рада? — обиженно проговорил ланиссиец.

— Конечно, рада, — вздохнула она. — Я безумно по тебе соскучилась… но пойми, Алекс, из-за твоего здесь присутствия у меня будут крупные неприятности.

— Ваш вождь опять следит за тобой?

— Вроде бы нет. Но он пытается доказать, что я не могу отвечать за свои поступки: намекает старейшинам, что я втянула илсази в ланиссийские неприятности, подвергла свой народ опасности.

— И многие так считают?

— Пока нет, но Маро Луус действует аккуратно и осмотрительно. Боюсь, если я буду сидеть сложа руки, то скоро у него окажется куда больше друзей, чем у меня, — посетовала девушка. — Я потому и решила покинуть поселение… чтобы доказать, что не предавала соплеменников, что я забочусь об их благополучии.

— Если ты решила сбежать, то почему бы не сбежать ко мне в Старое Место? — предложил Алексим.

— Нет, ты не понял, я не убегаю. Я хочу найти приют для своих людей на случай, если в долине Андила вновь будет неспокойно.

— А-а, Нилана говорила мне про какие-то исчезнувшие земли…

— Да, незадолго до того, как азорийцы вышли из моря, в Священных Лесах появился странник по имени Ялис, он прожил с илсази два года, а после показал моим соплеменникам дорогу в плодородную долину, что лежит по ту сторону гор.

— И ты хочешь повторить его путешествие?

— Не совсем, Ялис использовал Арос Рэл — магический тоннель, вход в который был утерян несколько веков назад. Я надеюсь добраться до выхода из него…

— Того, что за скалами? — изумился Виго. — Я не слышал ни одной истории о том, чтоб кому-то удалось преодолеть Волчьи Клыки, ещё и зимой…

— В священных текстах Даили-Син и Ари есть указания на то, как это можно сделать.

— О, это обнадёживает! — шутливо обрадовался Алексим, — не хотел бы я бродить среди скал, не зная дороги.

— Так ты со мной собрался? — удивлённо проговорила шаманка. — А как же Нельон? Не думаю, что он тебя отпустит, ведь это путешествие может отнять месяца два, а учитывая, что с тобой я и полететь не смогу, наверняка и того больше!

— А ты сделай крылья мне, и я перенесу через горы нас обоих! Вот увидишь, я справлюсь!

— Боюсь, я не справлюсь, — покачала головой илсази, — вместе мы не полетим. Тебе стоит вернуться.

— Ми, — он взял девушку за руки и заглянул в её глаза, — ну неужели ты думаешь, что дав клятву тебя защищать, я позволю тебе идти куда-то на край света в одиночку?! А Нэл подождет… он вообще думает, что я на север поехал вместе с Оскаром.

— Снова послал вместо себя Мака, — вздохнула она, высвободив свои ладони. — Как бы ради меня ты не превратился в такого же предателя, как и я!

— Не преувеличивай, ты не предательница! Да и я этой маленькой хитростью никого не подвожу. На мой взгляд, там, где достаточно лишь имени Виго, мне самому присутствовать не обязательно.

— А если король с этим не согласится?

— Ну поругаемся мы немного, но это не уж и так важно… Для Нэла главное, чтобы его распоряжения выполнялись, а для меня — знать, что ты в безопасности, не потерять тебя.

— Боюсь, как бы ты себя не потерял!

— Этого не случится, если я пойду с тобой, — улыбнулся Алексим, — так что даже не надейся меня прогнать!

— Хорошо, пойдем вместе, — согласилась девушка. — Возможно, так в самом деле будет лучше: тебе не придется возвращаться в Ирли-вилим, а значит, меньше шансов, что Маро Луус узнает, что мы с тобой виделись… Только пообещай мне, что всю дорогу будешь вести себя подобающим образом.

— Это как?

— Как телохранитель или как друг, но не как… не как любовник.

— Как скажешь, Ми, обещаю. Мне с этим делом всё равно не очень-то везет: бросила меня сначала на неделю, а потом еще на месяц с лишним, — посетовал Виго. — Не хочу, чтобы в следующий раз ты на год сбежала!

— Ладно, — проговорила она, — давай уж в дорогу отправляться!

— Давай, — так и не признавшись, что проспал он не больше часа, согласился Алексим.

Полторы недели шли друзья на юго-запад, вверх по течению одного из притоков Лали, изредка встречая небольшие деревушки илсази. В каждой их принимали с несказанным радушием, угощая и одаривая безо всякой меры.

— Все эти люди — твои знакомые? — поинтересовался ланиссиец, в очередной раз услышав, как приветствуют его спутницу.

— Нет, в первый раз их вижу, — ответила она.

— Но мне показалось, они сразу же стали называть тебя Лесо Мия. Или я не прав?

— Прав. Я жрица Абилис уже четыре года, думаю, это достаточный срок, чтобы все жители Священных Лесов выучили мое имя.

— Да, но это не объясняет, как они тебя признали.

— Благодаря илари. Всего несколько человек имеют право использовать подобное сочетание цветов.

— То есть ваш полосатый жилет — это что-то вроде герба?

— Не совсем, он скорее указывает на род занятий.

— Ну а на мой род занятий указывает Глас Демона, — улыбнулся Алексим, похлопав по рукояти меча.

— Зря ты его взял, как бы нам это проблем не создало.

— Ну пока же их не было. К тому же, как бы ты объясняла своим соплеменникам, зачем тебе телохранитель без оружия?

— Не знаю, я ещё не придумала, как в принципе объяснить наличие у меня телохранителя. Такой вопрос мне здесь тактично не задавали, но я не думаю, что все будут такими же скромными, как эти хуторяне.

Мия оказалась права: уже в следующем поселении Ахи-Усахи местный контот не преминул поинтересоваться личностью Виго, лишь только завидел, кто сопровождает шаманку.

— Зачем тебе этот человек? — сказал он, с любопытством посмотрев на ланиссийца.

— Он меня защищает.

— Не думаю, что жрице Абилис в Лесоки-вилим требуется охрана.

— Я собираюсь идти дальше в горы, туда, где обитают дикие.

— Тогда я могу дать тебе людей, дюжину илсази, каждый из которых сочтёт за честь последовать за тобой, Лесо Мия.

— Благодарна тебе за заботу, однако если бы мне нужен был отряд, я бы обзавелась им ещё в Ирли-вилим, — возразила девушка. — Один Алексим не создаст много шума, зато в бою он стоит двадцати наших соплеменников. Он лучший воин своей страны, к тому же, хороший друг моего брата.

— Мне кажется, ты ошибаешься, — сказал Ахи-Усахи, ещё раз оглядев Виго, — возможно, этот человек и выстоит против двоих или троих, но никак не против двадцати.

— А ты проверь! — вызвался молчавший доселе телохранитель. — Только не жалуйся потом, если я кого покалечу.

— Алекс, пожалуйста, не надо! — воскликнула Мия, однако, контот уже заинтересовался предложением.

— Чужак, ты слишком самонадеян, — отметил он, — я с радостью соглашусь тебя испытать, дабы впредь у тебя не возникало желания подшучивать надо мной.

— Усахи, ты не знаешь его: он не смеётся и не хвастается, — вновь вмешалась юная шаманка. — Прошу вас обоих, прекратите, я не хочу, чтобы из-за меня здесь пролилась кровь!

— Мы можем разрешить этот спор и без оружия, — предложил Ахи-Усахи.

— Я не против, — заявил ланиссиец, — но с одним условием: наш новый друг не будет выпускать на меня всех противников одновременно.

— Что, чужак, уже испугался?

— Нет, просто когда врагов слишком много, я стараюсь как можно быстрее сократить их число. А твоих людей мне бы не хотелось сейчас убивать.

— Ах вот оно что, — с усмешкой протянул контот. — Ну хорошо, я буду считать до пятидесяти или до ста, прежде чем посылать подкрепление моим ребятам.

— Вот это дело!

— Только смотри, не сумеешь выстоять против всех двадцати, и я организую для жрицы Абилис другой, более подходящий эскорт.

— А если сумею?

— Сможешь попросить у меня всё, что угодно.

— Это мне подходит!

— Тогда решено, бой будет завтра на заре. А пока отдохни с дороги да выспись!

Наутро на поляну меж двух холмов, обозначенную Ахи-Усахи, высыпало почти всё население Лесоки-вилим. А когда на место прибыли гости, зрители расступились, оставив в низине лишь контота и его спутников.

— Усахи, мне показалось, вы вчера договорились на двадцать человек, а ты привёл вдвое больше! — с упрёком проговорила Мия.

— Я подумал, справедливо будет разрешить твоему другу самому назначить противников и их очерёдность.

— О, тогда я хочу, чтобы последним со мной дрался ты! — задорно воскликнул Алексим.

— Хорошо, выбирай остальных!

— Если на плечах илари алая полоса, то это воин, а если рыжая и красно-коричневая — охотник, — пояснила шаманка.

— Ми, да мне всё равно, — отмахнулся Виго, — пусть он сам определит.

— Я уже уступил это право, — возразил контот. — Быть может, если не ты, то Лесо Мия возьмётся?

— Нет, нет, она пожалеет меня и будет искать, кого послабее, уж лучше я сам! Прикажи им выстроиться в один ряд!

Ахи-Усахи выполнил просьбу ланиссийца, и тот, вовсе не присматриваясь к илсази, указал на каждого второго.

— Будут выходить в том порядке, в котором стоят. Для начала можешь выставить четверых, а после — как договаривались, на счёт пятьдесят, либо раньше, если мне уже некого будет бить, — распорядился он. — И кстати, до какого состояния мне колотить твоих людей: до полного падения или так, чтобы уже не встали?

— До полного падения. Я не хочу расстраивать жрицу Абилис, покалечив друга её семьи.

— А ещё меня называл самонадеянным! — усмехнулся Алексим и, доверив Мии свой плащ, стёганку и перевязь с мечом, объявил, что он готов драться.

Лишь прозвучал сигнал, Виго подскочил к первому из своих противников и укротил его ударом в ухо. Трое других немедля набросились на чужака, надеясь обездвижить его, однако от двоих тот увернулся, а третьего, схватившего его за руку, раскрутил так, что он и сам упал, и товарища уронил. С последним оставшимся на ногах ланиссийцу всё же пришлось немного повозиться; впрочем, к тому моменту, как Ахи-Усахи досчитал до сорока, его человек уже лежал на земле.

— Скучно с такими правилами! — заявил Алексим. — Может, остальных всех разом выпустишь?

— Нет, раз уж по очереди договаривались, — ответил контот, отправляя на бой плечистого паренька в одеждах охотника.

Быстро расправиться с ним Виго не удалось, и за время их драки Усахи успел отослать на поляну ещё нескольких илсази. Противников прибавилось, а посему Алексиму и самому крепко досталось, прежде чем он успел уложить их всех наземь.

Так повторялось не единожды: ланиссиец то оставался один, то в окружении врагов, чьё число ни разу не превысило пяти. Когда же на площадку ступил сам Ахи-Усахи, там уже были двое его соплеменников.

— Приветствую, уважаемый! — воскликнул Виго, приблизившись к контоту, и пнул его по ноге, Усахи припал на одно колено, но выстоял.

Приметив, что их лидер интересует чужака куда больше, чем они сами, оба лесных воина постарались зайти неприятелю за спину. Затем один из них, издав яростный вопль, кинулся на ланиссийца, надеясь сбить его в прыжке. Алексим, уклонившись, подхватил недруга и помог ему завершить свой полёт. Парень ударился головой о бедро Ахи-Усахи, но тот и на сей раз лишь пошатнулся.

Видя, что положение хозяев не улучшается, другой сподручный контота решил пожертвовать своим возможным триумфом и бросился врагу под ноги. Виго ловко перепрыгнул через него и с довольным видом посмотрел на Усахи: наконец-то они остались вдвоём.

— Не думал, что до тебя очередь дойдёт? — усмехнулся Алексим.

— Не думал, но и не опасался, — ответил он и попытался ударить чужака.

Ланиссиец перехватил его руку и, поднырнув под контота, перекинул через себя. Однако тот сумел собраться и приземлился на оба колена и ладонь.

Виго размахнулся, чтобы последним пинком завершить бой, но илсази уже пришёл в себя после полёта и смог поймать его ногу; от этого манёвра Алексим сам оказался в том положении, что и его противник несколькими мгновениями ранее.

Теперь уже Усахи, предвкушая скорую победу, принялся колотить недруга, стараясь не повторить его ошибку. И всё же, тому удалось увернуться и, улучив наиболее подходящий момент, стремительно выпрыгнуть, нацелившись кулаком в челюсть контота. Лесной житель, не ожидавший такого поворота событий, замешкался, а ланиссиец тем временем с силой ударил его под колени, отчего илсази повалился на траву всем телом.

— Поздравляю, чужак, ты выиграл! — проговорил Ахи-Усахи, когда победитель помог ему подняться.

— Глупо было в этом сомневаться, — улыбнувшись, сообщил Алексим, который и сам после того, как подсобил противнику, еле стоял на ногах, держась при этом правой рукой за живот.

— Да вы оба поступили наиглупейшим образом! — заявила Мия, одной из первых подбежавшая к месту схватки по её окончанию. — Усахи, не послушал меня и своих людей подверг риску. Ты же без нужды ввязался в драку.

— Но ты сама сказала, я стою двадцати илсази!

— А если бы я сказала, что ты стоишь двух сотен, ты бы со всеми мужчинами в Лесоки-вилим вызвался силой мериться?

— Конечно!

— Ты и сейчас-то плохо выглядишь, куда тебе ещё?

— Ми, ну правда, я в порядке, — промолвил Виго и рухнул на землю.

— Не, две сотни он бы не одолел, вон как умаялся, — отметил контот, усмехнувшись.

— Это от ранения, — взволнованным голосом пояснила Мия, присев рядом с другом, — его по осени копьём проткнули.

— Давай я целителей позову, — предложил Ахи-Усахи.

— Много их у вас?

— Двое.

— Тогда пусть твоими людьми займутся, вдруг у кого из них кости сломаны, не зря же они не все разошлись, — шаманка кивнула в сторону нескольких сидящих на траве мужчин, что принимали участие в драке, в то время как прочие вместе со зрителями уже покидали поляну. — С Алексом я и сама справлюсь, ты только помоги мне его в какое-нибудь более подходящее место доставить.

Очнувшись, победитель увидел склонившихся над ним Мию и Ахи-Усахи.

— Опять-таки вырубился, — заключил ланиссиец, — надолго?

— Не очень, — ответил контот, — пропустил лишь то, как мы тебя сюда несли.

— Что значило это «опять»? — строго спросила Мия.

— Да меня в Старом Месте Лайлс не так давно приласкал так же, как наш уважаемый Ахи-Усахи сегодня.

— А с ним-то ты зачем там дрался?

— Ну надо же мне на ком-то тренироваться. Лай для этого вполне подходит… и меня не слишком боится. Он, правда, весь испереживался, когда я после его побоев почти час без сознания провалялся. Зато теперь мы знаем, что я поправляюсь, раз так быстро в себя пришёл.

— Может, Усахи тебя не так сильно стукнул? — предположила девушка. — Лайлс-то покрепче его будет.

— Куда уж покрепче, — обиженно проговорил контот, — я вон даже друга твоего повыше, да пошире буду, а уж о наших соплеменниках и говорить нечего, в округе я самый сильный, потому меня и выбрали за порядком следить.

— Это для илсази ты большеват, — возразил Виго. — Здесь и я, пожалуй, за великана сойду, хотя в Илане половина моих солдат куда поздоровее будут.

— Ты, чужак, там у себя кем-то командуешь, тоже контот или что-то в этом роде?

— Алекс скорее ланиссийский контикко, — поправила шаманка.

— Контикко — это, разве, не титул вашего вождя? Так у нас Нэл правит, а не я!

— Вождь в первую очередь и нужен для того, чтобы народ за собой в битвы вести, а уж потом для споров и ссор со мною, — пояснила Мия. — А это, согласись, мало чем отличается от твоих занятий при дворе.

— Что ж, тогда в следующий раз, как увидим Маро Лууса, обязательно назови меня контикко, он непременно это оценит.

— Раз у этого ланиссийца такой высокий пост там, то в качестве приза за свою сегодняшнюю победу он может потребовать всё, что угодно, даже то, чего ты, хвастун, исполнить не в силах, — вмешалась Линьяро, жена Ахи-Усахи, чьего присутствия Алексим поначалу не заметил.

— Нет, что вы, леди! Я не поставлю вашего мужа в неловкое положение, — учтиво проговорил Виго, присев на кровати. — Моё желание будет весьма простым: хочу, чтобы уважаемый Усахи относился бы ко мне как к гостю, а не как к собаке; спать сегодня в доме буду!

— Да ты и так уже в доме, — ответил контот, — не гнать же тебя обратно в хлев. Попроси чего-нибудь ещё!

— Тогда новую рубаху и возможность где-нибудь тут у вас помыться.

— Это можно, — кивнул хозяин. — Смотри, Линьяро, чужак-то вовсе не такой привередливый, как ты думала.

— И ещё, Усахи, прекрати называть меня чужаком! Хватит уже видеть во мне врага или соперника, мне это не приятно.

— Я не считал тебя вумо и не намеревался обижать этим. Просто ты чужой в наших лесах, но при этом именно тебе довелось сопровождать жрицу Абилис. Теперь я понимаю, что ты этого достоин, однако, боюсь, сам ты не сознаёшь, сколь великая честь тебе выпала.

— Поверь мне, я сознаю! Я клялся защищать Мию и буду драться за неё, даже зная, что самому мне не выйти живым из боя! Для вас эта девушка — символ веры, для меня же она нечто большее, куда более значимое! — Виго запнулся, пытаясь определить, не сболтнул ли он лишнего, и решил пояснить свои же слова чуть более спокойным тоном: — Ми не раз спасала меня от неминуемой гибели, так что теперь и жизнь моя, и мой меч принадлежат ей!

— Алекс, — смущённо проговорила шаманка, — мне кажется, Усахи и без столь пламенных речей догадался бы, что ты не дашь меня в обиду.

— Я уж догадался, — протянул тот, — вы ведь не просто друзья, так?

— Сразу бы меня послушал, не пришлось бы затевать эту позорную драку, — добавила Линьяро. — Какому ланиссийцу придёт в голову сопровождать нашу жрицу, если только он лично не заинтересован в этом.

— Да, вы оба правы. Ми — моя невеста, — признался Алексим.

— Нет, не невеста! — возразила она. — У меня нет преемника, значит, не может быть и жениха. А тебе я обещала лишь то, что не достанусь никакому другому мужчине.

— Не велика разница, — отметил Ахи-Усахи, — но я не понимаю, почему вы сразу не сказали? Конечно, шаманка илсази и ланиссиец вместе — это странновато, однако не настолько, чтобы это скрывать.

— Я не хочу, чтобы у кого-то возникли подозрения, что я с ним сбежала, — виновато проговорила Лесо Мия.

— А вы сбежали? — сурово спросил контот.

— Усахи, что ты несёшь! Если б они и вправду это сделали, то шли бы на север, — высказала своё мнение Линьяро, — ведь, так?

— Так, — согласился Виго, — я в самом деле всего лишь сопровождаю Мию в этом её путешествии на край света.

— Мог бы никуда не ходить, если считаешь это пустой затеей, — обиженно пробормотала девушка.

— Я считаю это опасной затеей, потому с тобой и отправился! А тут ещё и про неведомые дикие племена вчера выяснилось…

— Там в горах обитают какие-то тотой-кинни или тутаи-кинни, — сообщил контот, — злобный, воинственный народец. Тут я их ни разу не видел, но в тех поселениях, что верстах в ста к юго-западу от Лесоки-вилим, о них наслышаны. Раз в несколько лет эти негодяи спускаются вниз и устраивают погромы: скот угоняют да девиц к себе уводят.

— И это туда ты одна собиралась! — воскликнул Алексим.

— Я жрица Абилис и наверняка смогла бы пройти незамеченной.

— Может, смогла бы, а может, и нет! Мой меч в такой ситуации уж точно не помешает!

— А ты его после нашего спора поднять-то сумеешь? — усмехнулся Ахи-Усахи.

— Сумею!

— Ты, пришлый друг, не обижайся, но я всё-таки считаю, что должен дать вам людей. Сам ты не в состоянии сейчас кого-то защищать.

— Ну и что, завтра оклемаюсь!

— Отдохни хоть несколько дней тогда. Я уже сказал, гнать тебя не стану.

Ланиссиец не успел ничего ответить прежде, чем его спутница решила за двоих:

— Мы останемся, — сказала она. — Заодно Новой Луны дождёмся. Я помогу вашим шаманам её встретить, а уж после мы вас покинем.

Через неделю состоялось обещанное празднество. Само присутствие верховной жрицы в маленьком лесном поселении уже было примечательным событием, а то, что она согласилась лично провести обряд, пусть и не самый значимый для илсази, вновь заставило собраться меж холмов большую часть жителей Лесоки-вилим.

На вечерней заре четверо местных шаманов установили в центре поляны исполинский чан, наполненный тёмной водою, и, следуя звукам невидимых струн, пустились в пляс. Вскоре к своим помощникам присоединилась и Лесо Мия, явившаяся зрителям в серебристо-белом наряде.

В причудливом танце полтора десятка раз обошла она котёл, отдавая почести теням предков и духам-хранителям этого мира. И с каждым кругом движения жрицы Абилис замедлялись, а цвет её платья тускнел, чтобы стать к концу действа почти чёрным.

Наконец музыка стихла, и шаманка остановилась. Восхваляя каждого из лунных духов, она принялась одаривать их, поочерёдно отправляя в котёл подношения, сделанные жителями поселения (а это по большей части были молоко и яйца).

Принеся последнюю жертву, девушка сама вдруг исчезла, словно растворившись в воздухе. В тот же момент жидкость в котле засветилась и, обратившись в облако сияющего пара, неспешно поднялась в небеса. Лишь туман рассеялся, в западной части небосклона, совсем низко над деревьями, появился узкий серп возродившегося из тьмы светила. Одобрительными криками поприветствовали илсази выглянувшую ненадолго Новую Луну, а когда та скрылась за горизонтом, ко своим соплеменникам вернулась жрица Абилис.

Торжественная часть Встречи была окончена, и жители Лесоки-вилим стали расходиться по хижинам, чтобы завершить праздник ужином в кругу своих близких.

— Теперь я понимаю, почему в Ирли-вилим не любят тебя надолго отпускать, — с улыбкой отметил Алексим, когда они с Мией шли в дом Ахи-Усахи. — Ты после каждого новолуния там такое любопытное представление устраиваешь?

— Нет, только по особым случаям, когда в поселении намечается много дел, которым покровительствует Луна, — пояснила она. — Обычно всё куда скромнее, с этим и мои помощники без труда справляются.

— А местных ты, получается, просто так порадовала?

— Вроде того, надеюсь, более пышный обряд принесёт им удачу в следующем месяце… и поможет быстрее исцелиться тем, кого ты избил.

Вскоре они достигли жилища контота, где Линьяро пригласила их садиться за стол, уставленный разнообразными белыми яствами. К полуночи трапеза завершилась, а уже с рассветом гости засобирались в дорогу.

[1] Контот (илсази — главный, старший) — человек, в чьи обязанности входит следить за порядком в поселении илсази.

[2] Вумо (илсази — неприятель, злоумышленник) — враг из чужой страны; тот, кто пришёл со злыми намерениями.

[3] Тотой-кинни (илсази) — большие копья.
Тутаи-кинни (илсази) — те, у кого слишком много оружия.

II. ПРЕДАТЕЛЬСТВО

До самых предгорий Волчьих Клыков друзьям на их пути попадались лишь небольшие деревушки, и вот, когда лесной пейзаж начал понемногу сменяться холмами и каменистыми скалами, Мия объявила, что поселение, в которое они рассчитывали войти на следующий день, будет последним, где обитают её соплеменники.

— Сегодня мы ночуем здесь, а завтра, если не будем лениться, сможем отдохнуть в тепле у очага, — сообщила она. — До Зарэй-вилим всего вёрст пять-десять осталось.

— Зарэй-вилим? — уточнил Алексим. — Не по душе мне это название, что оно означает?

— Ничего особенного, — пожала плечами девушка. — Дом-многих-семей-средь-холмов. Что тебе в нём не нравится?

— Помнишь, я тебе рассказывал, как Древний Азор погубили злые божества? Так вот, старшего из них звали Зоррей, а символом его был ворон. Мне кажется, что заявляться в деревню, носящую его имя, особенно во время месяца, посвящённого ему же, — не самая хорошая идея.

— Твой народ сбежал от своих богов больше тысячи лет назад, а уж на землях илсази их увековечивать никто и не собирался, — возразила Мия. — Не думаю, что нам стоит придавать значение этому совпадению и терять ещё два дня из-за глупых ланиссийских суеверий.

— Ми, ты ведь шаман, неужели ты не чувствуешь в этом ничего дурного?

— Я чувствую… — проговорила она с ноткой горечи в голосе, — чувствую, что местность эта пропитана страхом, но не перед каким-то там неведомым Зорреем, а перед чем-то более реальным, более осязаемым. Именно поэтому мы должны посетить Зарэй-вилим и постараться помочь моим людям противостоять врагу!

— Ты о тех диких племенах, что обсуждали мы с Ахи-Усахи?

— Возможно. Сейчас я с уверенностью могу сказать лишь то, что здешние жители кого-то или чего-то ужасно боятся. Но мне кажется, что я в силах освободить их от кошмаров.

— Ты очень близко к сердцу принимаешь проблемы своих соплеменников, надеюсь, тебе это не повредит!

— Я жрица Абилис, я должна защищать свой народ! — выпалила она.

— Я знаю, милая, я знаю, — вздохнул Виго, подумав, как надоел ему этот соперник в лице многих тысяч илсази, что не пускают возлюбленную в его объятья.

Вслух же Алексим ограничился пожеланиями тихой ночи и, завернувшись в свой волчий плащ, одиноко устроился под деревом, куда намеревалась взобраться Мия.

Утро поприветствовало друзей обжигающе-холодным зимним дождём, продолжавшимся до самого полудня. Погода сделала покрытые полусгнившей прошлогодней травой склоны и скользкие каменистые утёсы почти неприступными, и путники, сильно замедлившись, смогли добраться до Зарэй-вилим лишь часа за два до заката.

Сама деревня, ютившаяся средь холмов, мало чем походила на привычное поселение илсази: здесь не было ни садов, ни живописных домиков, напоминавших то причудливые грибы-переростки, то чьи-то гигантские гнёзда — одни только норы да пещеры, вход во многие из которых был украшен резным деревянным крыльцом или предварён лестницей.

Алексим и Мия постучали в дверь одного из таких жилищ, и вскоре на пороге появилась полная женщина средних лет.

— Тали, хозяюшка! — устало проговорила шаманка. — Не откажи нам в отдыхе!

— Счастье-то какое! — воскликнула женщина. — Зотэ, доченька, посмотри, какую деву принесли нам духи!

— Но она же жрица Абилис! — растерянно пробормотала молоденькая илсази, выглянув из-за матери.

— Да, это я, — приветливо отозвалась гостья, решив заодно и представиться: — Моё имя Лесо Мия.

— Да-да, мы знаем…

— Так может, вы тогда нас впустите? — раздражённо спросил Виго.

— Ой, а это кто? — удивилась хозяйка, лишь теперь приметившая тёмную фигуру закутанного в плащ воина.

— Мой телохранитель, — вздохнула Мия, надеясь, что на этот раз ей не придётся объяснять, почему её сопровождает ланиссиец.

Женщина настороженно оглядела чужака, но вслух интересоваться его личностью не стала, а просто пригласила путников в дом. Дочь она отправила к соседям, дабы сообщить о неожиданном визите жрицы Абилис, а сама же Аркоя Каре (так звали хозяйку), обустроив гостей подле очага, осталась с ними.

— Мне рассказывали, что на этих землях илсази досаждает какое-то воинственное племя, — заговорила Мия.

— Так ты здесь за этим? — полюбопытствовала собеседница.

— Нет, мы идём дальше, в горы, — ответила шаманка. — Но я могла бы побеседовать о ваших врагах с вождём, когда вновь окажусь в Ирли-вилим. Уверена, мне удастся убедить его выслать к вам сотню своих воинов.

— Но это ведь будет не скоро.

— Да, пожалуй, не раньше, чем через пару месяцев.

— Тогда и не утруждай себя, — махнула рукой Аркоя Каре, — у нас всё равно сейчас перемирие.

Тем временем домой вернулась Зотэ, и мать попросила её помочь гостье умыться и переодеться, если та пожелает это сделать. Мия не стала отказываться и с радостью проследовала за девушкой во внутренние покои пещеры.

Алексим, которому подобных почестей никто не предлагал, просто остался сидеть возле огня. Вскоре помещение, где он находился, стало наполняться людьми, судя по их важному виду и не самому юному возрасту, главами семейств Зарэй-вилим. Илсази подозрительно поглядывали на чужака, называя его «вумо», и о чём-то перешёптывались на своём языке. Когда же число старейшин достигло тридцати, тихие возгласы превратились в шумный спор. Судя по тому, что на ланиссийца уже перестали обращать внимание, разговор зашёл не о нём. Зато гораздо чаще стало звучать имя верховной жрицы, а обозначавшие её титул слова, «анто янсинэ Абилис» или же просто «ойсинэ», произносились чуть ли не в каждой реплике.

Голоса смолкли, лишь только виновница переполоха предстала перед собравшимися. Проходя мимо своего спутника, она шутливо отметила, что видимо, ему тут скучать не давали.

— Mar partnen Feli Negoe, — сказал он по-азорийски, надеясь, что Мия, немного знакомая с этим языком, поймёт смысл его фразы.

— Не удивительно, я тут нечасто бываю, — отозвалась девушка, чьё имя и означало «Чёрная Кошка».

— Partnen mole imo lanke, — строго добавил Виго, — konfahrnen.

— Не бери в голову, им тут просто не с кем общаться, кроме соплеменников.

— Лесо Мия, о чём толкует твой телохранитель? — поинтересовалась Аркоя Каре.

— Ему неловко оттого, что он не может поучаствовать в вашей беседе, — нашлась шаманка.

— Мы не хотели никого смущать, — ответил один из старейшин, — но большинству собравшихся здесь вообще не доводилось видеть ланиссийцев, мы не знаем, как с ними разговаривать.

— Ну, в моём присутствии вы не на древнем языке объясняетесь, хотя я-то как раз его понимаю.

— Не в этом дело, — продолжил другой мужчина, — многим из нас кажется странным, что великая честь охранять тебя выпала этому свирепого вида вумо, мы опасаемся…

— Мне всё равно, чего вы опасаетесь! — разгневалась Мия. — Этот человек сопровождает меня, потому что он того заслуживает. А если вы считаете его вумо за то, что он не илсази, можете и меня так называть, ибо мой отец тоже был ланиссийцем!

Все разом вдруг затихли, тягостное молчание зависло в воздухе, и поэтому чей-то случайно сорвавшийся с языка шёпот прозвучал звонче громового раската:

— Жрица Абилис — полукровка! — были те слова.

— Да, полукровка! И я этого не стыжусь! — заявила Чёрная Кошка. — Но раз уж мы оба вам не по нраву, то не будем больше испытывать ваше гостеприимство! Алекс, пойдём отсюда, они нам не рады!

Виго кивнул и, молча подобрав с пола вещи, вознамерился проследовать за подругой.

— Лесо Мия, прошу, не горячись! — взмолилась Аркоя Каре. — И ты, чужеземец, сядь, пожалуйста, на место. Не нужно так вот уходить в ночь, мы не хотели с вами ссориться.

Старейшины дружно зашумели, подтверждая слова женщины, а шаманка с надеждой посмотрела на своего спутника, испрашивая у него совета.

— Будь я здесь по своей воле, ушёл бы. А может, прежде и на поединок кого вызвал, — он бросил хищный взгляд на того илсази, что заикнулся о происхождении девушки. — Но это всё же твои соплеменники, так что тебе и решать.

— Ладно, мы останемся, — вздохнула Мия, — но только до утра.

— Вот и славно! — заключила хозяйка. — Надо бы теперь наше примирение трапезой отметить.

Гости попытались отказаться, однако, Аркоя Каре об этом не хотела даже слышать. Вскоре в небольшое помещение внесли дюжину лавок и несколько больших столов, на которых тут же явились различные кушанья, по-видимому, заранее доставленные илсази из своих домов.

— Не нравится мне, что они так суетятся после ссоры, — негромко проговорил Виго, наблюдая за тем, как усердно расставляют посуду поселенцы.

— Хотят загладить обиду, — предположила Чёрная Кошка, — Будь ты к ним поснисходительней, всё-таки это мы всех здесь переполошили. А ты их ещё и напугал своим языком демонов.

— Может, ты и права, но я им всё равно не доверяю, — сказал он ещё тише, — ты на всякий случай не ешь и не пей ничего, прежде чем кто-либо из них это не попробует.

— Хорошо, не буду. Но только ради твоего спокойствия.

Во время ужина Мия, хоть и не ограничивала себя в закусках, но и вправду старалась следовать совету друга. Сам же Алексим лишь выпил пару чарок местного травяного вина и с мрачным видом сидел перед пустой миской, на что ему не преминула указать оказавшаяся неподалёку Аркоя Каре:

— Что-то ты, чужеземец, пищей нашей брезгуешь?

— Да не голоден я, — ответил он как можно приветливей.

— Ну хоть кусочек-то отведай, — женщина указала на одно из блюд, — уважь хозяев!

— Уж лучше я тогда эту вот диковину оценю, — ланиссиец отверг предложенное угощение, пододвинув к себе большой горшок, из которого, как он видел, уже несколько человек что-то себе наливали.

Похлёбка оказалась довольно аппетитной, правда, её сочный фруктовый аромат почему-то вызвал у мужчины ассоциацию с запахом собачьей шерсти. Справившись у Аркои Каре, он узнал, что кушанье приготовлено из плодов и коры какого-то местного дерева, а никакой дичи в его составе нет. Это ещё больше насторожило Алексима, и он порешил неприметно избавиться от своей порции.

По окончании трапезы хозяйка сообщила, что с превеликой радостью готова предоставить свой кров жрице Абилис, однако её телохранителю такой почёт она оказать не в силах, ибо жилище её тесновато.

— Не беда, я могу и за дверью поспать или в хлеву, — с готовностью заявил Виго, уже привыкший к тому, что у илсази ему достаются не самые удобные места для ночлега. — Есть тут хлев-то?

— У меня нет, зато у брата моего есть, — ответила Аркоя Каре и подозвала к себе одного из старейшин. — Он тебя проводит!

— Не надо, я, пожалуй, здесь останусь, на крыльце.

— На улице холодно, дождь будет, а может, и снег, — заметил хозяйский родственник, — у меня же под лестницей хороший и крепкий сарайчик, не хлев даже, а скорее кладовая, тепло, сухо и скотиной не пахнет.

— Если вы так о моём комфорте печётесь, то могли бы и в дом позвать, — съехидничал ланиссиец.

Сестра и брат переглянулись, и последний нехотя протянул:

— Ну, наверное, можно и туда.

— Правда, Алекс, иди с ним, нечего тебе тут под дверью мёрзнуть, — сказала Мия, чувствуя, что друг её вознамерился отказаться от надёжной крыши над головой.

— Ладно, пойду, — сдался он.

— А в дом-таки или в сарай? — поинтересовался старейшина.

— Да не беспокойся ты, не буду я тебя своим «свирепым видом» пугать. Веди в свою кладовую!

Показав ланиссийцу его жилище, хозяин поспешил скрыться, предоставив гостю обустраиваться самому.

Виго так и поступил: осмотрев небольшую каморку, он обнаружил, что спать в ней не слишком удобно, но зато для наблюдения за крыльцом Аркои Каре, что находилось на склоне противоположного холма, она годится в самый раз. В верхней части стены, под самым потолком, Алексим выломал пару досок и, составив в углу несколько бочек, расположился напротив только что прорубленного окна.

Через час мужчина поймал себя на мысли, что засыпает, и тут же ему стало понятно, отчего похлёбка вызвала столь странные ассоциации: никакой собачьей шерсти в ней не было, просто он сам находился в пёсьей шкуре, когда пробовал нечто подобное в прошлый раз. Тогда из его жизни выпали почти сутки, но сейчас, когда он съел всего несколько ложек, зелье не должно было подействовать слишком сильно. Больше беспокоило его, что же сталось с Мией, любезно перепробовавшей все кушанья, предложенные ей соплеменниками.

Алексим покинул свой наблюдательный пункт, намереваясь выйти на улицу, но тут на лестнице, что примыкала к крыше его убежища, заскрипели ступени. А вскоре в кладовую заглянули двое молодых людей.

— Вроде спит, — отметил один из них, посмотрев на мирно растянувшегося средь тюков ланиссийца, — отец сказал, надо бы у этого вумо меч забрать.

— Отцу надо, вот пусть он и забирает! — ответил второй. — А я не буду, разбужу ещё.

«Правильный выбор», — подумал Виго, заранее решивший, что того, кто к нему прикоснётся, придётся убить.

— Не разбудишь, говорят, на пиру тётушка Каре вокруг него стряпню с соком жёлтика расставила и настояла, чтобы он что-нибудь да попробовал. Он теперь день-два так проваляется.

— Если ты такой умный, то сам его и разоружай!

— Ну нет! Я тоже не хочу смерть дразнить. Давай его пока здесь закроем, а утром старшие сами разберутся, что с ним делать.

Дождавшись, когда хозяйские сыновья отойдут подальше, Алексим попытался сбить засов, однако, тот оказался закреплён куда надёжнее, чем он рассчитывал. От идеи вышибить дверь целиком он отказался сразу, ибо опасался, что от слишком сильных ударов может обрушиться и стена, а это наверняка привлечёт излишнее внимание.

Не найдя более лёгкого способа выбраться, узник кладовой вновь обратился к недавно проделанному им окну. Ещё две доски с лёгкостью покинули свои места, а вот следующие так быстро сдаваться не желали.

Тем временем оба юноши уже успели подняться на крыльцо к своей тётке. С открывшей им Зотэ, как показалось Виго, они поругались, а Аркоя Каре, напротив, лишь появившись на пороге, пригласила племянников войти и сама тут же убежала куда-то вниз.

Женщина вновь появилась на улице, ведя под уздцы двух снаряжённых лошадей.

— Вот ведь дрянь, хлева у неё нет! — в сердцах воскликнул Алексим, с досады стукнув по стене.

Последняя мешавшая ему доска с треском разломилась, но это не облегчило задачу ланиссийца. От того же удара пострадала одна из балок, и поддерживаемая ею часть крыши съехала внутрь постройки, похоронив под собой и Виго, и его сооружение из бочек.

Когда мужчина наконец смог выбраться из-под завала, выяснилось, что оба брата, по-видимому, не заметившие обрушения угла отцовской кладовой, уже сидели в седле, а через спину кобылы одного из них был перекинут свёрток, по цвету напоминавший плащ Мии. Более того, казалось весьма правдоподобным то, что и сама девушка находится внутри. Зачем илсази таким недостойным способом вывозить из поселения свою же шаманку, Алексим не знал, однако всё прежде увиденное и услышанное подтверждало сию зловещую догадку.

Не теряя времени на поиск остальных вещей, Виго выудил из-под обломков кровли ножны с Гласом Демона и бросился за похитителями. Те ехали шагом, так что догнать на равнине было бы не сложно, но к превеликому сожалению преследователя, юноши, покинув Зарэй-вилим, свернули на лесную тропу. Здесь ланиссиец, вынужденный в скупом лунном свете по следам уточнять дорогу, уже не мог бежать без остановок, и стал отставать.

С каждым мгновеньем, прошедшим с того момента, как стих стук копыт, мрачные мысли всё больше овладевали Алексом. Не один десяток раз успел он подумать, что заплутал и сбился с пути, но вот из чащи вновь послышались голоса и знакомое цоканье. Правда, теперь звуки эти приближались.

Мужчина залез на дерево и, когда всадники проходили рядом, спрыгнул на одного из них. Лошадь заржала и встала на дыбы, сбросив на землю нападавшего и жертву.

Первым вскочив на ноги, Виго не дал парню подняться, наступив ему на грудь.

— Отвечай, куда вы её отвезли! — злобно потребовал ланиссиец, намереваясь обнажить меч.

Поверженный противник, испуганно озираясь, пробормотал что-то невнятное. Зато его спутник не растерялся и, развернув кобылу, направил на чужака острие копья.

— Сейчас же убери своё оружие! — стараясь сохранять спокойствие, проговорил он.

— Думаешь, твоё мне больше подойдёт? — задвинув Глас Демона обратно в ножны, усмехнулся Алексим и выдернул копьё из рук юноши с такой силой, что тот выпал из седла. — Незачем пугать кого-то палкой, если сам с ней управляться не умеешь! Не изображай из себя героя, а просто скажи, где Мия, и мне не придётся убивать твоего брата!

— У дикарей она, — выдохнул пленник, уже успевший сообразить, что речь зашла о его жизни.

— Ну зачем ты проговорился? — посетовал второй илсази, поднимаясь. — Он же теперь нас обоих прикончит!

— Не прикончу, если будете меня слушать! — возразил Виго. — Верёвка у вас есть?

— Есть.

— Хорошо. Тогда поступим так: ты, бесстрашный воитель, — ланиссиец ткнул парня его же оружием, — свяжешь брата, чтобы я мог повести его за лошадью, а сам поедешь впереди дорогу нам указывать.

— Не надо за лошадью, — взмолился заложник, — я и так не сбегу.

— Я тоже, — добавил копьеносец.

— Ну нет, ребята, после того представления, что учинили ваши старейшины, я никому здесь не поверю! Что за гадами надо быть, чтобы продать жрицу Абилис каким-то воинственным горцам!

— Они грозятся поселение разорить, если наши не будут платить дань каждую зиму: либо четыре дюжины овец, либо две и девушку, в этом году ею должна была стать Зотэ, и тётушка…

— Не надейтесь меня разжалобить. Мия чувствовала, здесь что-то происходит, но всё равно пошла в вашу деревню, ибо думала, что сможет помочь… а вы её предали! Все вы, а не только Каре или ваш папаша! И я бы с удовольствием посрубал бы головы парочке таких вот негодяев, не будь они мне сейчас полезны!

Больше илсази с чужаком не спорили и вообще старались не заговаривать с ним без необходимости, кротко выполняя все его распоряжения. Когда же они наконец добрались до места, ланиссиец, как и обещал, отпустил своих пленников, пригрозив на прощание скорой расправой в случае, если ему не удастся отыскать похищенную.

Чёрная Кошка проснулась от холода. В доме Аркои Каре было не слишком тепло, поэтому спать ложилась девушка, сняв с себя лишь илари и сапоги, но теперь сказывалось и их отсутствие. Поначалу Мия решила, что просто не узнала свою комнату, но оглядевшись, быстро поняла, что это не так: никакой мебели, тёмные каменные своды повсюду — какая-то пещера или грот.

В другой раз, прежде чем идти на разведку, жрица Абилис обернулась бы кошкой, но сейчас об этом не могло быть и речи: соплеменники хорошо постарались, подливая ей вино. Подумав, что нет ничего опаснее неизвестности, шаманка подобрала собственный плащ, заменивший ей постель, и, закутавшись в него, побрела в ту сторону, где мерцал свет.

У едва теплившегося огонька сидели две одетые в косматые шкуры женщины, неумытые лица и нечёсаные волосы которых вместе с нарядом создавали впечатление, что и сами они принадлежат скорее к лесному зверью, чем к роду человеческому.

— Мотри-ка, она жу стала! — воскликнула та, что была моложе.

— Веди кон-Ташин, пусь начнаю, — ответила старшая.

— Что начинают? — поинтересовалась Мия.

— Да, праздни по тебе. Или те жу не хотенно? — глупо захихикала первая и побежала к выходу.

— Что ещё за праздник? Что это вообще за место такое и как я тут оказалась? — растерянно проговорила Чёрная Кошка.

— Мы тутэки, а это усё наша жильня, — дикарка широко развела руки, видимо, показывая, что говорит она обо всей деревне. — Ты тоже сёдня буде тутэки, жена воина тутэки.

— А если у меня уже есть жених или даже муж? — осторожно спросила девушка.

— Неваже, тутэки-то нет. Зарэи сказаши, ты бродяжка, — старушка покачала головой, — На вот, доче, топты!

— Спасибо, — илсази обула предложенные меховые сапоги и решила вернуться к более волновавшей её теме:– Так это зарэи меня сюда привели?

— Они.

— Но зачем?

— Тутэки пряче копья, зарэи вести овче и жену сыне наше. Зарэи сказаши, ты то разумишь и добришь.

— Разве это похоже на «добришь», когда кого-то привозят спящим.

— Зарэи сказаши, были праздни тебе провожати, ты там много пити.

— Знала бы я, что это мои проводы, за стол бы с ними не села! — возмущённо воскликнула Чёрная Кошка. — Уж точно бы не позволила себя напоить! Бабуля, ты ведь теперь понимаешь, что я тут не по своей воле, скажи, смогу я отсюда уйти по-хорошему?

— Добришь ты, не добришь — то неваже. Сыне-то наше жену надо!

С последним доводом Мия так и не успела поспорить, ибо у костра появился тот, кого называли кон-Ташин, высоченный сутулый старик, единственной своей рукой опиравшийся на огромное резное копьё. Видом своим он походил на ланиссийца, одежда же соответствовала этому образу лишь отчасти: сапоги на твёрдой подошве, шерстяные штаны и рубаха, расшитая орнаментом равнин, соседствовали в его гардеробе с множеством украшений из зубов и когтей хищников и громоздким меховым жилетом, расцветкой напоминавшим илари, носимый илсази.

— Ничего невеста, — в отличие от своих соплеменниц, старик хоть и говорил на местный лад, но слов не коверкал. — Боюсь, Джолин тоже захочет за неё побороться, как бы они с Нирайа друг друга не зашибли.

— Нирайа не сдюже! — высказалась дикарка.

— Ну ты-то всё наперёд знаешь! — с некоторым раздражением бросил кон-Ташин и вновь обратил взор на девушку:– Пойдём, тебя давно ждут у Висячего камня!

Чёрная Кошка решила сначала осмотреться, а уж потом обдумывать план побега, и посему покорно последовала за стариком. Когда они выбрались из пещеры, шаманка приметила, что луна находится довольно высоко, а значит, с окончания застолья в доме Аркои Каре никак не могло пройти больше двух часов.

— Тутэки все торжества по ночам проводят? — поинтересовалась Мия.

— Когда зарэи платят, тогда и празднуем, — сухо отозвался старик.

— Но не лучше было бы сделать это утром? И я отдохну, и ваши воины будут бодры и полны сил, им же, как я поняла, предстоит друг с другом драться, — предложила илсази, надеясь, что к тому времени голова уже просветлеет и ей удастся улизнуть, обернувшись кошкой.

— Какая-то наглая девчонка смеет поучать самого Ташина! — возмутился он. — Ты либо слишком глупа, либо слишком избалована! Но ничего, Нирайа быстро выбьет из тебя эту дурь!

— Я не намеревалась никого поучать, просто сказала, что думала.

— Женщинам не думать надо, а знать своё место и мужа во всём слушаться.

У Чёрной Кошки были и свои мысли на этот счёт, но ими делиться она не стала.

Вскоре взору Мии открылась треугольная площадка шириной в несколько десятков саженей, грозно склонившаяся над пропастью. И сам Висячий камень, и прилегавшая к нему скала пестрили яркими огоньками зажжённых факелов, меж которыми то и дело мелькали тени многочисленных гостей праздника. Кон-Ташин вывел девушку на всеобщее обозрение и громогласно объявил, что именно этот подарок преподнесли сегодня зарэи.

— Нирайа дал своим братьям овец за право взять себе новую жену, — поведал он. — Скажи нам, Нирайа, эта тебе по нраву?

— Другую хотел, — с досадой ответил дюжий воин, походивший боле на высоченного илсази, чем на местный люд, — зарэи обещали другую.

Заслышав его реплику, несколько человек встали со своих мест и восторженно загалдели, предлагая перекупить ставку соплеменника.

— Тихо! — воскликнул старик. — У вас будет возможность сразиться за невесту, если Нирайа отказывается…

— Не отказывается, эта тоже красна. А кто другой захочет жену, пусть дерёся с Нирайа! — решительно воскликнул тот, ударив себя кулаком в грудь.

После такого заявления все прочие претенденты, кто с бранью, а кто со вздохом разочарования уселись обратно, отказавшись тем самым от своих притязаний.

— Раз желающих больше нет… — вновь начал кон-Ташин, но тут же был прерван.

— Джолин желае! — во всеуслышание заявил один из тутэков, статью своей схожий с Нирайа, но совершенно отличный от него внешне.

— Джолин, я просил тебя не вмешиваться! — раздражённо проговорил старик. — У тебя уже есть четыре жены, куда тебе ещё?

— Хочу эту! Пусть Нирайа отдаст её мне!

— Сказал уже, хочешь жену — дерись! — ответил тот.

— Добре, шею тебе заломлю!

— Хватит! — однорукий вождь стукнул копьём о землю. — Вас только двое, а значит, кто-то из вас обязательно умрёт сегодня. Вы это понимаете?

— Да. Это будет Джолин! — процедил Нирайа.

— Добре, батя, давай жу драку! — отозвался тот.

Кон-Ташин с досады сплюнул себе под ноги и призвал обоих воинов спускаться на Висячий камень. Сам же старик поспешил занять почётное место в ложе по центру скалы, возвышавшейся над площадкой локтя на четыре. Здесь же следовало расположиться и Мии.

— Сидеть тут — великая честь для тебя, — сообщил он, — и эта честь женщине выпадает лишь однажды, когда та становится женою тутэка.

По-видимому, это должно было воодушевить илсази, но ту почему-то его слова не тронули.

— Мне подобные почести ни к чему, — негромко проговорила она, — зачем наблюдать, как другие решают мою судьбу, если я на это и повлиять не могу.

— Можешь, — возразил кон-Ташин. — Если тебе понравился кто-то из женихов, ты можешь поддержать его. Он услышит и будет сражаться упорнее.

— Мне всё равно!

— Тогда я посоветую тебе выбрать Нирайа, его жёны всегда в тепле.

— Нет, раз уже это моё право, я лучше выберу вот его! — неожиданно бодро воскликнула Чёрная Кошка, указав на невесть откуда взявшегося на площадке ланиссийца.

— Кто ты, чужак? Что ты делаешь здесь на священном камне? — удивлённо произнёс старик.

— Ваши соседи из Зарэй-вилим украли мою невесту, я пришёл за ней!

— Тебе стоило разобраться с зарэями прежде, чем они расплатились с нами!

— Справедливо, поэтому сейчас я готов сразиться за неё наравне с остальными.

— А разве у тебя есть овцы? Чем ты будешь расплачиваться, когда проиграешь?

— У меня есть меч, он стоит куда больше, чем стадо скота! — заявил Алексим и, приблизившись к ложе, продемонстрировал собравшимся Глас Демона.

— Да, пожалуй, он подойдёт, — дрожащим голосом проговорил кон-Ташин, жадными глазами глядя на клинок.

— Тогда объясни мне правила, и начнём!

— Выиграет тот, кто первым убьёт врага, ему достанется девушка и будут возвращены его овцы, а добро проигравших с милости победителя поделит племя, — пояснил вождь, не отводя взгляда от оружия чужака.

— То есть, мне достаточно побороть лишь одного противника?

— Достаточно, но тебе придётся драться без меча! Я не хочу, чтобы он упал в пропасть, когда Нирайа тебя туда скинет!

— Так может, ты своё копьё мне предложишь? Или хотя бы палку?

— Нет, сражайся, чем хочешь, либо убирайся прочь, пока жив!

— Один я не собираюсь никуда уходить! Принимай мою ставку, и начнём! — ланиссиец возложил Глас Демона к ногам вождя, и тот повелел противникам приступать к бою.

Пока на арене Алексим уворачивался от атак тутэков и пытался их натравить друг на друга, кон-Ташин в своей ложе рассматривал доверенное ему сокровище.

— Да, Визел, теперь-то мне достанется твой клинок, — прошептал он и повернулся к Мии:– Скажи мне, девочка, кто твой приятель, не внук ли он Визела Виго?

— Нет, — ответила она вполне честно, ибо старик назвал имя прадеда Алексима.

— Я не мог ошибиться. Это именно тот меч, что сделал меня калекой! Пусть прошло без малого шестьдесят лет, я ничего не забыл! Теперь уж ты, Визел, расплатишься сполна, — он погрозил обрубком кому-то невидимому, — мои ребята удавят твоего наглого отпрыска, а я сам получу твою драгоценную реликвию!

— С чего ты решил, что получишь? — огрызнулась девушка.

— Победитель позволит отцу взять то, что ему хочется!

— Нирайа не выиграть!

— Джолин сильнее, у него больше шансов, — согласился кон-Ташин. — Но я-то выиграю в любом случае, ибо они оба мои сыновья. А благодаря этому чужаку, сегодня им не придётся убивать друг друга, и у меня будет двойной праздник.

— Алексим убьёт их обоих, и у тебя будет двойной траур!

— Не говори глупостей! — старик не стал отчитывать Мию за дерзость, а просто рассмеялся. — Если вдруг твоему приятелю и удастся уцелеть в этой битве, то, уж поверь мне, уйти с Висячего Камня он сможет только вниз. Так что ещё раз советую тебе не зазнаваться, а поддержать кого-либо из наших воинов.

— Обойдутся!

— Ну смотри, спесивая девица, тебе же хуже потом будет!

Пока они спорили, Алексим сновал по всей площадке, увлекая за собой и Нирайа, которому никак не удавалось пустить в ход копьё. Джолин не поспевал за ними, и посему лишь злобно размахивал тяжёлой палицей, надеясь задеть ею кого-то из противников, когда они окажутся рядом.

Попытавшись предугадать, куда будет двигаться Виго, тутэк раскрутил своё оружие и запустил в неприятеля. Но тот уклонился, подставив под удар любимчика вождя.

— Дурак! — вскричал кон-Ташин, приметив, что Джолин с довольным видом направляется к пострадавшему. — Бей чужака, а не брата!

— Добре, батя! — он плюнул на поднимающегося с земли Нирайа и, подобрав палицу, ринулся вслед за ланиссийцем.

Быстро загнав врага на острие Висячего Камня, Джолин с яростным рёвом бросился на него. Однако Алексим, совершив кувырок, проскользнул слева от тутэка и оказался за его спиной.

Не встретив должного сопротивления, горец забежал много дальше, чем рассчитывал, но всё же сумел удержаться на краю пропасти лишь затем, чтобы упасть туда на мгновение позже, получив от пришельца еле заметный пинок.

— Эй, старик, я выиграл, — объявил Виго, — отдавай мне девушку и меч, и мы вас покинем!

— Джолин свалился сам! — медленно, не скрывая презрения к чужаку, проговорил кон-Ташин. — То не твоя заслуга!

— Если тебе нужна ещё одна смерть, я и это устрою! — отозвался тот и поспешил вернуться поближе к центру площадки.

Нирайа был уже на ногах и, несмотря на сочившуюся из ссадины чуть выше правого виска кровь, выглядел вполне готовым к продолжению боя. Алексим подобрался к нему поближе и стал обходить, надеясь обезоружить тутэка, но тот не давался и даже смог несколько раз ударить противника древком под колени. Один из толчков вышел особенно сильным, и ланиссиец повалился наземь.

Чая побыстрее разобраться с врагом, сын вождя широко замахнулся, однако копьё его вместо того, чтобы пронзить тело супостата, встретилось с каменистым покровом площадки и со скрежетом треснуло. Виго ухватился за заднюю часть наконечника и, окончательно отломав его, стремительно вскочил ещё до того, как горец сообразил, что же произошло.

Уязвлённый Нирайа принялся яростно орудовать своей палкой, целя в голову чужака, но тот и не думал уворачиваться. Остановив сокрушительный удар дикаря правой рукой, Алексим воспользовался его замешательством и левой всадил острие в шею воина.

— Нет! — взревел кон-Ташин, вскочив со своего места, и сделал попытку вскинуть копьё.

Сидевшая подле него Мия предугадала это движение: проворно подхватив Глас Демона, лежавший у самых ног вождя, она вонзила его в живот старика и не дожидаясь, когда тот упадёт, спрыгнула на площадку.

— Алекс! — прокричала она на бегу. — Ты хотел почувствовать себя птицей, представь это!

Лишь только мужчина принял в свои объятия шаманку, как у него за спиной появились два массивных, словно резных крыла: чёрное и белое.

Не без труда, но всё же Виго удалось взлететь с их помощью, и беглецы успели взмыть в небо над Висячим камнем до того, как на него спустились несколько десятков тутэков, вооружённых топорами и копьями.

[1] Mar partnen Feli Negoe (азор.) — Люди говорили о Чёрной Кошке.

[2] Partnen mole imo lanke… konfahrnen (азор.) — Говорили лишь на своём языке… ругались.

III. ХОЛОД, ГОЛОД, ОТЧАЯНИЕ

Памятуя о том, что даже собственный полёт отнимал у Мии неимоверно много сил, Алексим перенёс их в ближайшее место, показавшееся ему хоть сколь-нибудь безопасным: на снежную вершину бесплодной скалы на западе от деревни дикарей.

— Как здорово, что у тебя получилось сделать мне крылья! — воодушевлённо проговорил Виго, когда они благополучно приземлились. — Не ожидал, что летать так сложно, но это того стоило!

— Если бы ты представил себя живой птицей, а не той, что нарисована на твоём гербе, нам обоим было бы намного легче, — посетовала шаманка, — жаль, я слишком поздно это заметила.

— Прости, я не думал, что это имеет какое-то значение. Но главное, мы сбежали, а тут ты сможешь отдохнуть столько, сколько потребуется: теперь эти тутэки тебя не достанут!

— Они не достанут, — обречённо пробормотала девушка, — но другие…

— Твои соплеменники из Зарэй-вилим? — Ну нет! Уверен, их запас подлостей уже исчерпан.

— Ты не понимаешь, они же напоили меня. Я не должна была колдовать, пока разум не просветлеет… а теперь в моей голове поселятся духи без имён и лиц. Наверняка они уже там, а это значит, что скоро я стану опасной, очень опасной, даже для тебя!

— Не переживай, мне ты показалась совсем трезвой. Так что каким-то там злым безымянным духам вовсе не обязательно захочется лезть в твои мысли.

— Нет, Алекс, я чувствую, что-то не так. Тебе нужно уйти, оставить меня хотя бы на несколько дней, дать возможность самой во всём разобраться.

— Ещё чего, я не брошу тебя в таком состоянии! Давай-ка лучше поищем какое-нибудь убежище, а утром будем решать, что делать дальше. Вот увидишь, завтра все твои страхи нас только позабавят.

Уже через час, когда они обустроились в защищённом от непогоды гроте,