Глава 2. Приезд-отъезд

Привет, расскажи, как твои дела.

Мы не виделись сотню тысяч

Световых лет.

Лирида «Не вспоминать»

Алиса увидела уведомление о переводе денежных средств, и скрывать, что мужчина рядом теперь не вызывает в ней ничего, кроме чувства отвращения, стало в разы труднее. Смысла стараться уже особо нет, все деньги уже все равно у нее. Однако она стойко выдержала все прикосновения и мерзкий слюнявый поцелуй на прощание.

Пока она наблюдала, как таксист грузит ее черный чемодан в машину класса «бизнес», ее так и подмывало спросить у мужчины, с которым она провела эту неделю в Дубае и чьего имени так и не запомнила, догадываются ли его жена и дети, что он был вовсе не в рабочей поездке. Но все же сдержалась.

Она села на заднее сиденье и, морщась, вытерла губы тыльной стороной ладони. Если бы было можно утопиться в ванне с антисептиком, она бы с удовольствием сейчас это сделала, но пришлось ограничиться всего лишь обработкой рук. Хотя и понимала, сколько спирта ни лей, это все равно не поможет избавиться от мерзкого чувства налипшей на тело грязи.

Потом она достала наушники, посмотрела по электронной книге, на каком моменте остановилась в самолете, и включила аудиоверсию.

На полпути к адресу Алиса открыла приложение такси. Когда водитель остановился и помог выгрузить чемодан, ее уже ждала новая машина. Незачем клиентам знать, где она живет на самом деле.

Она бы вела себя менее осторожно, если бы снимала жилье. Раз – и переехала. Всю свою жизнь Алиса могла уместить в этот черный чемодан. Да и часто задумывалась, что и ее саму можно будет туда запихнуть целиком или по кускам, если вдруг кто-то захочет избавиться от ее тела.

Алиса сморгнула мрачную мысль, села в другую машину и поехала в свою собственную квартиру. В свою крепость.

Дома было подозрительно тихо. Видимо, Светик, «коллега», с которой Алиса жила вместе, потому что боялась спать по ночам одна в квартире, либо уже ушла, либо еще не вернулась. Но все же Алиса крикнула в пустоту:

– Светик, я дома!

– Не кричи ты так. И без того голова раскалывается, – из-за двери ванной раздался бархатный голос, и через мгновение оттуда вышла его обладательница в черном атласном халате и с гелевыми патчами на лице. – С возвращением. Привезла мне духи?

– Да, сейчас вещи разберу и отдам, – Алиса скинула кроссовки и покатила чемодан в свою комнату.

– А дубайский шоколад? – Светик пошла следом за ней.

– И дубайский шоколад, – Алиса положила чемодан на пол и раскрыла его.

План действий предельно ясен: купальники и платья выложить, нормальную одежду положить. Но сначала в душ, желательно в горячий и минимум на час, чтобы вместе с дорожной пылью и усталостью от рабочей недели еще и кожа сошла. Вечно чувствовать себя грязной было до ужаса привычно, и Алису уже чуть ли не тошнило от этого.

– Давай отметим твое возвращение, пошли вечером куда-нибудь сходим? Чур, ты платишь! – предложила Светик, когда ее подруга вышла из душа.

Алиса рассмеялась, опускаясь на корточки над раскрытым чемоданом.

– Светик, я уже не помню, когда последний раз платила за себя и тем более за кого-то еще.

– Если бы я знала, что ты станешь моей главной конкуренткой, ни за что бы не ответила на твое сообщение, – нахмурилась девушка.

– Да какая я тебе конкурентка, – Алиса отложила еще один купальник в кучку вещей, которые надо будет постирать перед отъездом. – Тем более я завтра уезжаю домой, на пару месяцев точно. Выдыхай.

– Тем более надо сходить сегодня куда-нибудь!

– Хорошо, сходим, – со Светиком было проще согласиться, чем спорить.

– Я, кстати, деньги за квартиру кинула. За май. Видела?

– Да-да, я уже перевела все хозяйке, – ничуть не покраснев, соврала Алиса.

К тому моменту, как у нее появилась своя квартира, они со Светиком уже пару лет вместе жили на съемной. Этого времени Алисе хватило, чтобы понять, что ее «коллега» – девушка аккуратная, мужиков домой не водит, клиентам свой адрес не говорит, и ей можно доверять. Но в своей квартире скрытые камеры в прихожей, коридоре, на кухне и в своей комнате все же установила. Просто на всякий случай.

Она предложила Светику переехать на новую квартиру. Якобы расположение удобнее, платить меньше, да и хозяйка внезапно не нагрянет – предпочитает вести все дела по переписке. О том, что она и есть эта хозяйка, Алиса упоминать не стала. Деньги не пахнут, а у Светика в любом случае не убудет. Да и в ее словах была только правда, правда и ничего, кроме правды. В картине мира Алисы умолчать одну важную деталь еще совсем не значило солгать.

К вечеру Алиса закончила разбирать-собирать чемоданы, купила билеты на электричку, и они со Светиком выдвинулись отмечать приезд и заодно напоследок погулять перед отъездом.

Перед выходом Алиса достала из своей шкатулки с украшениями цепочку с колечком из бисера на ней и надела ее. Это колечко ей еще в школьные годы сплела и подарила лучшая подруга. И за все эти годы его приходилось несколько раз переплетать, потому что Алиса вечно умудрялась его где-нибудь порвать. Так что теперь она если и носила его, то только на цепочке.

Произошедшее дальше, не считая финала вечера, перешедшего в ночь, Алиса помнила отдельными вспышками.

После первого шота тут же последовали второй и третий. В калейдоскопе лиц, музыки и света Алиса не замечала, как клубы сменяют друг друга. Светик куда-то тащила ее, а она безропотно следовала.

В четвертом, а может, и пятом по счету баре Алиса, сидя за барной стойкой, опрокинула в себя очередной шот.

– Составлю тебе компанию?

Она обернулась на голос подсевшего к ней молодого человека и ненадолго потеряла дар речи. Алисе показалось, что она увидела своего давнего знакомого, мужчину, которого она даже, наверное, когда-то любила. Только человек перед ней был ее ровесником и вполне годился в сыновья тому мужчине.

«А если это и правда его сын?» – пронеслось у нее в голове. Но она быстро отогнала эту идею. Мало ли голубоглазых блондинов в стране. Да и освещение здесь плохое, нетрудно обознаться.

– Что?! Не слышу! Музыка! – наконец после небольшой заминки ответила Алиса, поднося палец к уху.

– Составлю тебе компанию? – Незнакомец наклонился к Алисе, его дыхание обожгло ей щеку. – Илья, – представился он и протянул ей руку.

– А с чего ты взял, что мне нужна компания, Илья?

Алиса жестом подала бармену знак повторить. Кто бы мог подумать, что пить и не пьянеть станет ее настоящей суперсилой? Точно не этот мужчина, подошедший к ней с весьма понятными намерениями. Но не на ту напал. Да и пить в его присутствии она больше не собиралась, как минимум ради своей же безопасности, кто его знает, может, подсыплет еще что-нибудь?

– Интуиция, – Илья не спешил убирать руку.

– Ошибается твоя интуиция. Я не одна. Я не скучаю, – Алиса голосом выделяла каждое «не». – А ты не потянешь меня.

«И моя интуиция развита получше твоей», – мысленно добавила она.

– То есть это отказ?

Краем глаза Алиса заметила его улыбочку, не сулящую ничего хорошего. Этот человек явно не привык к отказам. По крайней мере, так подсказывала Алисе ее интуиция. Но ничего хорошего не предвиделось в первую очередь для него же самого, потому что она-то сможет за себя постоять. Опять же, не на ту напал.

– То есть это отказ, – она грациозно спрыгнула с барного стула, собираясь отправиться на поиски Светика.

– А что, если я не принимаю отказов? – Илья нагнал Алису и прижал ее за талию к себе.

«И из какой дыры ты вылез, такой настырный?» – мысленно вздохнула Алиса. Хоть бы раз интуиция ее подвела. Но вслух сказала совершенно другое:

– Ну, раз совсем не принимаешь…

Она обняла его за шею и впилась своими губами в его. От неожиданности Илья ответил на поцелуй не сразу. Алиса скользнула языком в его рот, почувствовала вкус сигарет и подумала, что после такого надо бы «продезинфицировать» себя еще парочкой шотов.

Отвлекающий маневр удался на ура, и она незаметно от нового знакомого смогла достать из сумочки своего верного боевого товарища, помогавшего все эти годы избавляться от особо непонятливых.

– Только дернись – останешься импотентом, – прервав поцелуй, прошептала Алиса ему в губы, прижимая шокер к самой уязвимой части его тела. – Там максимальная мощность.

– Ты как его сюда пронесла, сука? – К подобному повороту событий Илья не был готов. Девушка не выглядела трезвой и способной провернуть нечто подобное.

– Ой, а я теперь «сука»? Осторожнее с выражениями, когда разговариваешь с дамой, которая держит шокер у твоих яиц. Значит, так, я его убираю, а ты закрываешь мой счет на баре, мы больше никогда не встречаемся, и все счастливы. По рукам?

Илья кивнул, Алиса усмехнулась (действительно, предложение, от которого невозможно отказаться) и убежала искать Светика, предварительно закинув в себя еще пару шотов. Как-никак «дезинфекция» превыше всего.

Кульминация вечера прошла, больше ничего интересного точно не произойдет. Так что теперь можно и домой – отсыпаться перед поездом.

– Что взгрустнула? – заплетающимся языком спросила Светик, когда они уже сидели в такси.

– Да так, – Алиса не отрывала взгляда от ночных огней за окном. – Хотел меня склеить один.

– А ты?

– А что я? – ухмыльнулась Алиса, наконец-то отлипла от окна и посмотрела на подругу. – По старой схеме. Сразу испарился. Всегда работает.

– Тогда что грустишь?

– А так хотелось разочек током жахнуть, – Алиса вновь посмотрела в окно. Она жалела, что шокер – всего лишь муляж.

– Ну-ну, садистка, уймись. Неожиданность и осознание, что они не всемогущи, бьет по их яйцам получше всякого тока.

– А я смотрю, ты философ, Светик, – посмеялась Алиса. Уточнять, что она скорее мазохистка, она не стала.

* * *

Вика бедром ощущала вибрацию от приходящих на телефон уведомлений и никак не могла понять, кому она могла понадобиться в такую рань. Несколько звонков подряд, каждый из которых пришлось судорожно сбрасывать под партой, стали последней каплей. Неужели Алиса приехала уже сейчас и пытается дозвониться до своего трансфера чуть ниже чем премиум-класса?

Наплевав на нелюбовь преподши к использованию мобильных устройств на ее парах, Вика достала телефон из кармана халата и положила его на стол, предварительно соорудив для него защитное укрытие из учебника и пенала.

Все пропущенные вызовы были от Ларисы Николаевны, лучшей подруги ее бабушки и по совместительству заведующей кафедрой биохимии, с которой Вика пару лет назад писала научные статьи и работы. Сообщения пришли от нее же.

Лариса Николаевна:

Викусик, танцуй!

Следом шло сообщение с какой-то ссылкой. Вика всегда старалась не переходить по непонятным интернет-адресам, тем более от Ларисы Николаевны, потому что она уже пару раз умудрилась попасть в лапы мошенников. Так что, прежде чем перейти по ней, Вика прочитала и следующие сообщения: одну из их научных статей наконец-то опубликовали! И не где попало, а в одном из журналов, входящих в базу Scopus. Все же не зря мучилась, переводя публикацию на английский язык. Вика мысленно подсчитала, сколько баллов в ординатуру у нее теперь есть вместе с этой статьей, и расплылась в улыбке. Если бы она была сейчас одна дома, то точно бы завизжала и запрыгала от радости.

– Стрельникова, я смотрю, вам весело. Не поделитесь со всеми, почему? – тут же раздался голос преподавательницы, заметившей перемену в настроении одной из своих студенток. – Это саркома Юинга вызывает у вас такую реакцию или что-то, что вы увидели в своем мелкоскопе? Хм. Даже не знаю, что хуже, – презрительно добавила она.

– Нет, ничего. Простите, – промямлила Вика и убрала со стола телефон, но это не спасло ее от праведного гнева преподавательницы.

В теме Вика разбиралась слабо, а знаний с предыдущих курсов и циклов не хватило, чтобы преподша унялась и отстала от нее, так что планы на субботу нарисовались сами собой: посещение кафедральной отработки по детской онкологии.

Вике очень хотелось взглянуть в глаза тому, кто сказал, что на последнем курсе на отработки не отправляют. Ага, конечно. Отправляют, да еще как. И к тому же накануне последней контрольной и зачета. Ситуация крайне несправедливая: отвлеклась на секундочку, а отрабатывать теперь недели три. После такого о допуске к контрольной и зачету можно было и не мечтать, да и отработки только по субботам. Хуже не придумаешь.

– Зашибись! – Вика с силой скинула вещи с парты в сумку, когда преподша объявила конец пары и ушла.

– Как будто ты не знала, как она реагирует на телефоны, – ухмыльнулся сидящий рядом с ней одногруппник.

– Вась, отстань, – она вновь достала из кармана телефон. Алиса писала еще во время пары, но Вика не стала совершать ту же ошибку и прочитала сообщение только сейчас. Ее поезд прибывает через двадцать минут. Надо бы поторопиться. – У меня нет времени на твои тупые подколы.

Вика взяла сумку и выскочила из кабинета. Возмущаясь тем, что у этой девушки никогда нет ни на что времени, Вася выбежал за ней следом. Догнать беглянку получилось только на лестнице.

– Может, сходим куда-нибудь и ты расскажешь, из-за чего ты пошла на такие жертвы? – Вася все еще не терял надежды на сближение, хотя если бы все держали такую же социальную дистанцию, как Вика с ним, пандемия ковида закончилась бы, даже не начавшись.

– На твои тупые подкаты у меня времени нет тоже. Гуляй, Вася! Надеюсь, кто-нибудь, кроме меня, сможет составить тебе компанию, – не замедляя шага, рассмеялась Вика.

– Что сразу тупые? Неужели не хочешь поделиться радостной новостью?

– Ладно, хочу, – Вика остановилась перед раздевалкой, Вася, шедший за ней следом, чуть не врезался в нее. – Только это секрет!

– Я сохраню твой секрет, Виктория, – серьезно заверил он.

– Мой престарелый любовник только что переписал все свое завещание на меня. Жить ему осталось от силы пару месяцев, так что… – она выдержала драматичную паузу, – могу вообще не работать по специальности. Только без зависти!

– Вик, иди в жопу, – недовольно буркнул Вася, не рассчитывавший, что над ним вновь начнут издеваться.

– После вас! – Она пропустила одногруппника в раздевалку и зашла за ним следом. – И я просила без зависти! Ладно… если мою статью опубликуют в «Скопусе», я никому не скажу, но намеки…

– Серьезно?! Поздравляю, но не без зависти, прости. И кому ты душу продала?

– Дьявол ни при чем, но престарелый любовник… – рассмеялась Вика.

Вася снова возмутился и засыпал ее новыми вопросами, что и как, но Вика его почти не слушала. Быстро собралась, попрощалась с одногруппниками и побежала встречать лучшую подругу.

Когда Вика приехала, Алиса уже ждала ее у здания вокзала. В черном спортивном костюме и накинутом на голову капюшоне, несмотря на нетипичную для начала мая жару. На плече – рюкзак, в руке – бутылка минералки, рядом – чемодан.

– Представляешь, чуть не проспала электричку, – вместо приветствия улыбнулась Алиса.

– И я рада тебя видеть, – Вика обняла подругу. – Ты приболела, что ли?

– Да нет, просто тусила полночи. А что такое?

– Да голос у тебя какой-то… странный… сиплый и чуток с хрипотцой, – наконец подобрала нужные слова Вика. – Ты теперь почти как Аллегрова.

Последний раз они виделись и разговаривали вживую года полтора назад. С того времени они ни разу не созванивались, только списывались время от времени. И насколько Вика помнила, у подруги всегда был высокий чистый голос, совсем не такой, как сейчас.

– Да? Никто не жалуется, и ладно, – Алиса достала из рюкзака футляр с солнцезащитными очками и надела их. – Поехали уже скорее отсюда, пока никого из знакомых не встретили.

– Боишься, узнают и автограф попросят? – усмехнулась Вика и повела подругу к своей машине.

– Типа того…

Алиса понимала, что, возможно, ее конспирация излишняя, но ничего не могла с собой поделать. Одно дело сыпать фразами в духе «неважно, что говорят крысы за спиной у кисы», но совсем другое слышать обрывки разговоров тех, кто догадывается, чем же она зарабатывает себе на жизнь. Это уже давно не задевало Алису, осуждения она не боялась, но все равно не понимала, зачем выслушивать гадости в свой адрес, если можно не выслушивать.

– Но ты тему не переводи, тебе бы курить бросить, вдруг это из-за сигарет.

– Вообще-то я уже год как не курю, так что не трать свои время и силы на лекции о вреде курения и раке легких.

Всю дорогу до дома Вики Алиса рассказывала о своей поездке в Эмираты, опуская по просьбе подруги подробности, чем же она там занималась помимо отдыха на пляже и походов по дорогим ресторанам и бутикам.

– Я, кстати, тебе кое-что привезла!

– Дубайский шоколад? – Вика перестроилась в другой ряд.

– Да что вы все так зациклились на этом дубайском шоколаде? – тяжело вздохнула Алиса. – Ты уже вторая, кто меня о нем спрашивает.

– А первый кто?

– Светик.

При упоминании этого имени Вика поморщилась и поджала губы. Она прекрасно помнила, кто эта девушка. Именно Светик, когда Алиса уехала в Москву, но так никуда и не поступила, оказалась рядом, на своем примере показала, что это все пустяки, и утащила ее в блестящий, красивый, но насквозь фальшивый мир эскорта.

Вика вновь невольно задалась вопросом: а могла ли она что-то сделать, чтобы не дать своей Алисе упасть в кроличью нору, ведущую в Страну чудес? И единственный ответ, который ей пришел, был вновь: нет, не могла. Она не страдает синдромом спасателя, а Алиса совсем не похожа на человека, которого нужно спасать, – сидит, шутит, смеется сама своим же шуткам и, кажется, совершенно ни о чем не жалеет.

Вика не заметила, как сжала руль до побелевших костяшек.

– Земля вызывает Стрелку, прием! – напомнила о своем присутствии Алиса.

– Стрелка на связи, прием, – тут же откликнулась Вика и перевела тему: – И все же не нравится мне твой голос, сходи к врачу.

– У тебя мед головного мозга. Это диагноз, который не лечится. Нормально все с моим голосом, расслабься.

Дома, когда подруга по-хозяйски разложила чемодан в гостиной, Вика обнаружила, что одну из его половинок занимает меховое нечто.

– Ты серьезно?

– Серьезно-серьезно, – Алиса сунула в руки подруге шубу. – Знаешь как говорят? Готовь шубу летом, а стринги зимой. Знаю, что зимой ты готовилась к сессии, поэтому… – она наклонилась к чемодану и сделала вид, что ищет там что-то, – стринги я то…

– Алиса!

– Что Алиса?

– Лучше бы ты шоколад привезла…

– Да привезла я, привезла! Но отдам только когда шубу примеришь и скажешь, какая классная у тебя подруга!

Сил, чтобы спорить, у Вики совершенно не было, так что она приняла свое поражение, все же надела шубу и посмотрелась в зеркало на дверце шкафа-купе.

– Что, не нравится? – обиженно спросила Алиса, не увидев, чтобы улыбка счастья подруги ослепила всех в этой комнате.

– Я прям чувствую, как мой ай-кью падает. Я в ней такая… такая… тупая, блин, класс… вот видишь, я даже все слова забыла!

– Так это же за-ме-ча-те-льно! – по слогам проговорила Алиса, положила руку подруге на плечо и погладила мех. – А то умная слишком.

– Есть люди, которые с тобой поспорили бы… – печально вздохнула Вика, вспоминая преподшу по онкологии и три предстоящие отработки, где на нее будут смотреть как на грязь из-под ногтей.

– Стрелка, не грусти, а то попа не будет расти! Снимай шубу, и пойдем где-нибудь посидим. Я плачу.

– Хорошо, мамочка, – Вика сняла шубу, откинула ее на диван и обняла подругу, – но ты прекрати так планку задирать, а то я точно никогда мужика себе не найду.

– И не подумаю, потому что тебе и не нужен абы какой. Кстати, тот сын главврача детской больницы все еще подкатывает к тебе?

– Вася? – Вика взяла шубу с дивана и повесила ее в шкаф.

– А с тобой учится так много сыновей главврачей?

– Нет, только он.

– И?..

– Ну как сказать…

– Так и скажи.

Все время сборов и дорогу до ресторана Вике пришлось выслушивать от подруги, что пора бы задуматься о своем будущем и прекратить динамить человека, чей отец сможет без проблем достать целевое не только сыночке, но и его любимой девушке, или же устроить в больницу обоих.

– Вот ты вроде умная, но лежит перед тобой изумруд, а ты его не берешь, – Алиса отпила из бокала белое вино.

– Я не такая, как ты, – Вика поковырялась вилкой в тарелке с пастой.

Все слова о том, что она хочет сама чего-то добиться и что-то из себя представлять, Вика оставила при себе. Одно дело воспользоваться знакомствами родителей, но совсем другое – начать встречаться с человеком только из-за того, что он сын кого-то там. Да и, к сожалению, перед глазами живо всплывал пример человека, задавшего ей вопрос: «Ты хоть знаешь, кто мой отец?» Именно после случившегося с Нечаевым на кафедре биохимии Вика начала сторониться Васю, хотя и понимала, насколько это глупо.

– Конечно, не такая. Мне не нужны посредники, я бы замутила сразу с его отцом.

– Фу! – скривилась Вика.

– Что, он настолько не очень? – рассмеялась Алиса и отпила еще вина.

– Он, может быть, очень даже очень, но, блин… он нам в отцы годится!

– Не вижу проблем, – пожала плечами Алиса.

– Как скажешь. А с чего это вдруг ты вернулась, если не секрет? – Вика схватилась за возможность перевести тему, чтобы случайно не свернуть на скользкую дорожку обсуждения Алисиных проблем с отцом и вытекших из этого пристрастий.

– Подругу навестить. Нельзя?

– Полтора года не навещала и вдруг решилась?

– Я копила.

– Деньги?

Алиса задорно, но сипло рассмеялась. Вика поймала себя на мысли, что скучает по ее звонкому смеху, который, возможно, уже никогда не услышит.

– Желание увидеться. Я так соскучилась, что ты от меня не скоро отделаешься.

– И все? – Вика смотрела в честные глаза подруги и не верила ни единому ее слову.

– Ладно, я буду тут сдавать ЕГЭ. Не хочу в Москве. Здесь следят меньше.

От таких заявлений Вика подавилась и закашлялась. Алиса и высшее образование? Вике казалось, что такой образ жизни, как у ее лучшей подруги, уже не меняют на пары и сессии. Можно отчислиться и уйти в эскорт, но чтобы это работало и в обратную сторону? Вика о таком никогда не слышала.

– Все же созрела? И куда будешь поступать?

– В финашку.

– На факультет развода мужиков на деньги?

– Милая моя, там, где они учились, я преподавала.

– Погоди-погоди, – Вика достала телефон, – мне надо записать это в фонд золотых цитат.

– Можешь его не убирать, потому что я только начала…

Посиделки в ресторане с обсуждением сначала поступления, а потом и последних сплетен пришлось прервать чуть ли на самом интересном месте, потому что Вика взглянула на часы и поняла, что опаздывает на работу. Алиса сказала, что хочет еще немного посидеть, а потом и погулять по городу, и Вика помчалась к своим мини-пациентам, надеясь, что дневная смена не сильно разозлится из-за ее опоздания.

Глава 3. Поломка

Kiss me hard before you go.

Summertime sadness

Лана Дель Рей Summertime sadness

Смена хоть и тянулась мучительно долго, но прошла спокойно даже по меркам реанимации. Обошлось даже без незапланированных падений и прихода Субботина под утро.

Краем уха Вика слышала, что ночью в одну из соседних палат к ним поступил ребенок с пороком развития. С каким конкретно, она так и не узнала, но собиралась восполнить этот пробел во время посиделок в ординаторской или обхода. Конечно, она понимала, что реанимация – не зоопарк, а малыши в кувезах – не животные за стеклом. Так что свое желание взглянуть хоть одним глазком оправдывала исключительно научным интересом.

Вика сдала смену и побежала в ординаторскую слушать байки и ждать обхода. На пару она ехать не собиралась. Все равно ловить нечего, да и раньше никого не опустят. Лучше уж провести время с пользой, чем бестолково отсиживать часы в аудитории, где даже телефон достать нельзя.

За месяцы, что она работала здесь и ходила на дежурства со знакомым неонатологом, врачи к ней привыкли, но еще не перестали относиться к студентке как к бесплатной рабочей силе, которая заполнит за них все бумажки. Но Вику подобная дедовщина не сильно возмущала, вести меддокументацию тоже надо уметь. Зато потом, уже во время работы, легче будет.

Ровно в восемь пришло сообщение от Васи.

Вася:

Бабка интересуется, где наша стааааароста.

Прежде чем напечатать ответ, Вика еще раз взглянула на время. Нет бы эта бабка ради разнообразия в один из дней опоздала на пару, как все нормальные преподы, или вообще не пришла.

Вика:

Ты как телефон при ней достал и в живых остался?

Вася:

Персональный приказ от бабки узнать, где ты.

Вика:

Скажи, что я в церкви.

Вася:

А ты в церкви?

Вика:

Да, моего престарелого любовника отпевают. Не могу разговаривать, рыдаю.

Оч грустно. Оч жалко беднягу((

Еле подавив смешок, Вика погасила экран телефона, надеясь, что ей больше не будут писать. Но Вася не унимался.

Вася:

А если серьезно, что сказать?

Вика:

Вась, ну придумай что-нибудь. Торжественно назначаю тебя своим замом до конца этого цикла. На зачете меня тоже не жди. Можешь уже начинать придумывать легенду.

Следующее сообщение от нового заместителя старосты пришло через пару минут.

Вася:

Я сказал, что ты кровь как донор пошла сдавать. Может, сходим вместе? А потом в деканате тебе уваж задним числом дадут.

Она начала печать уже, что не нужно ей ничего давать ни задним, ни передним числом, но стерла и написала более нейтральный ответ.

Вика:

Спасибо большое, но я никуда не пойду, все равно потом на отработку.

Последнее сообщение так и осталось непрочитанным, видимо, контрольная уже началась.

Прежде, чем убрать телефон, Вика перечитала их небольшой диалог. Вроде ничего такого, но неприятный осадочек все же остался. Она не помнила, чтобы давала одногруппнику какие-то надежды на общение за пределами института, но и никогда не говорила, что эти попытки пригласить ее на свидание ей уже надоели.

Она всегда обещала себе, что когда-нибудь обязательно соберется с силами и перестанет мучить парня, но каждый раз находились все новые причины не начинать этот разговор.

Да и что она может сказать?

Правду?

Прости, но ты очень похож на препода, который на моих глазах чуть не изнасиловал одну из студенток, поэтому я шарахаюсь от тебя, будто ты распространяешь споры сибирской язвы.

Это лишь вызовет новые вопросы, на которые совершенно не хочется отвечать.

Тогда придумать что-то?

Ты сын главврача, перед тобой открыты все двери (но не дверь моего сердца!), а я всего лишь самая обычная студентка, и мы не в мелодраме по «России 1», чтобы быть вместе.

Тогда он решит, что она сошла с ума. В принципе, неплохой вариант, рабочий. Хотя… наверное, он уже догадался, что у нее не все дома, после шуток про престарелого любовника, но все равно не отстал. Кажется, его отец не только главврач, но и владелец местной сети «Дикси», иначе откуда у него такой сын-прилипала?

Проще уж дотерпеть до конца учебы и надеяться, что Вася не станет поступать в ту же ординатуру, что и она. Кем он там хотел быть? Детским травматологом? Вот и пусть травматологичит. Главное, где-нибудь подальше от перинаталки.

Долго думать, что же делать с Васей, Вике не пришлось, потому что ее наконец-то позвали на обход. Она узнала, что интересующий ее малыш лежит как раз у Олега Михайловича, того самого маминого знакомого, с которым Вика время от времени ходила на дежурства. Это ее не сильно удивило. Все самые сложные случаи всегда отдавали Михалычу – стаж двадцать с лишним лет и руки золотые.

Заходя в палату вслед за врачом, Вика думала, что увиденное ее мало удивит, но ошиблась.

– Это что?.. – замерла она перед одним из кувезов. Хотя уже с первого взгляда было понятно, что же не так, Вика никак не могла поверить своим глазам.

– Это ты мне лучше скажи, что ты видишь. Или, вернее сказать, не видишь, – со смехом в голосе ответил Михалыч. Только он мог найти хоть что-то забавное даже в такой ситуации.

Вика взглянула сначала на малыша, потом на Михалыча. Как последний может оставаться настолько спокойным, да еще и веселиться, она не понимала. Михалыч молча смотрел в подклеенные в историю результаты свежих анализов.

Она не думала, что увидит ничего серьезнее расщелины верхней губы или шестого пальца, но стерильные салфетки прикрывали выпавшие наружу органы брюшной полости. Какие конкретно, она точно сказать не могла, не видно, но могла предположить, что это петли тонкого кишечника.

– Ему не больно?.. – наконец-то обрела дар речи Вика.

– Моя ты хорошая, – по-отечески приобнял ее за плечи Михалыч.

– Это гастрошизис? – Она поняла, что ответа на свой первый вопрос не получит, и задала новый.

– Угадала, – ответил врач и перешел к следующему кувезу.

– Что значит «угадала»? – возмутилась Вика. – Тут угадывать нечего, видно же все. Поставила предварительный диагноз на основе первичного осмотра.

– Ой-ёй-ёй, какие слова мы умные знаем, – бросил через плечо он. – Какая дифдиагностика с омфалоцеле?

– С чем?

– А это ты должна ответить мне на этот вопрос. Не надо угадывать, надо знать. Пока не расскажешь мне, чем отличается гастрошизис от омфалоцеле, на операцию к этому товарищу, – он не глядя, одним наклоном головы указал в сторону малыша, рядом с которым по-прежнему стояла Вика, – не возьму.

– А во сколько она?!

– В десять. Успеешь?

– Да! – выпалила Вика.

До конца обхода она не могла ни о чем думать, кроме как о предстоящей операции. Чтобы не свалиться посреди операционной, Вика сбегала до ближайшей «Пятерочки» за булочкой и до автомата за кофе. Во время быстрого перекуса пришлось искать ответ на вопрос Михалыча. Возможно, стоило это сделать до еды, но к последнему курсу медицинского и после занятий в ожоговом отделении уже ничто не могло испортить ей аппетит.

Снова с Михалычем она встретилась перед входом в оперблок. Открыла уже рот, чтобы рассказать и про оболочку пуповины, и про печень, но ей так и не дали ответить.

– Да знаю я, что ты все знаешь, пойдем. Толковая ты девка, Вика, вся в мать, – с нежностью в голосе сказал Михалыч и добавил сурово: – Но смотри у меня, если потом не вернешься к нам работать уже как врач!

– Обязательно вернусь, Олег Михайлович! – Вика расплылась в улыбке. Обычно ее наставник был скуп на комплименты.

За ходом операции она следила, боясь лишний раз вдохнуть.

Каждый раз при виде новорожденного на операционном столе у нее сжималось сердце. Жаль, что на анатомии не показывают, где же та кнопка, отключающая как по щелчку пальцев все чувства.

Несколько раз Вика собиралась выйти, но терять авторитет в глазах наставника совершенно не хотелось.

Наконец она смогла абстрагироваться от происходящего и начала воспринимать тельце на операционном столе не как маленького ребенка, а как вышедший из строя механизм. Михалыч же ловко устранял поломку и возвращал на место выскользнувшие шестеренки.

– Шить будешь? – спросил он, когда минут через двадцать все петли были уже погружены обратно в брюшную полость.

– Я? – не поняла Вика. Она как-то от нечего делать научилась шить на тренажере, но заходить дальше не спешила. Тем более сейчас перед ней ребенок, которому всего сутки от роду. На него даже дышать страшно.

– Нет, я, – передразнил Михалыч. – Все еще боишься?

Вика кивнула.

– Еще бы тебе бояться прекратить, и цены тебе не будет, – вздохнул он и знаком попросил у операционной сестры шовный материал.

Когда через пару минут Михалыч сделал последний узелок, Вика поймала себя на мысли, что если бы не видела этого малыша парой часов ранее, то ни за что бы не догадалась, каким родился этот малыш. А шрам рядом с пупком скоро и вовсе будет не заметен.

Домой она вернулась уставшая, но довольная и с мыслями, что порой прогуливать пары даже полезно. Жаль, она поняла это слишком поздно.

– Алиса, я дома!

В ответ вместо голоса подруги на всю квартиру раздалась песня Summertime sadness Ланы Дель Рей.

– Алиса, стоп! – Вика быстро сообразила, что в ее квартиру заселилось на одну Алису больше, чем она предполагала.

Подругу Вика нашла на кухне. Она слушала без наушников какую-то лекцию, видимо по обществознанию, и делала пометки в тетради. Но удивило Вику не это.

Во-первых, Алиса наконец-то сменила свой черный спортивный костюм на домашние шорты и топ. Вика ожидала увидеть загар, как на фото в соцсетях, но подруга была бледная как смерть.