Право и внешнеэкономическая деятельность. История и современность

Монография

Под общей редакцией
доктора юридических наук, профессора
Р. А. Курбанова

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 347.73

ББК 67.402

П68

Авторский коллектив:

Курбанов Р. А., Налетов К. И., Баланюк Л. Л., Белялова А. М., Гречуха В. Н., Гурбанов Р. А., Зульфугарзаде Т. Э., Лалетина А. С., Лубягина Д. В., Свечникова Н. В., Слободянник В. В., Спектор А. А.

Ответственный редактор и руководитель авторского коллектива:

Курбанов Р. А., доктор юридических наук, профессор.

Заместитель ответственного редактора:

Налетов К. И., кандидат юридических наук.

Рецензенты:

Вельяминов Г. М., доктор юридических наук, профессор;

Занковский С. С., доктор юридических наук, профессор.

Данная монография посвящена основам правового регулирования внешнеэкономической деятельности (далее – ВЭД) и основным видам внешнеэкономических сделок, наиболее часто встречающихся в практике осуществления ВЭД. При ее написании использовались международные договоры, акты национального законодательства, подзаконные акты, доктринальные источники, судебные и арбитражные решения на языке оригинала – как ставшие классикой юриспруденции, так и новые. В работе рассмотрены исторические аспекты правового регулирования, современное законодательство, а также регулирование ВЭД в рамках евразийских региональных объединений.

В работе использованы законодательные акты по состоянию на июнь 2017 г.

Для сотрудников государственных органов, студентов, магистрантов, аспирантов, представителей бизнес-сообщества, научных работников, а также широкого круга читателей, интересующихся вопросами внешнеэкономической деятельности.

УДК 347.73

ББК 67.402

© Коллектив авторов, 2018

© ООО «Проспект», 2018

Введение

Правовое регулирование внешнеэкономической деятельности претерпело серьезные изменения в 2013 г. – во время реформы разд. VI ч. 3 Гражданского кодекса (далее – ГК РФ), в 2015 г. – в период реформирования Общей части ГК РФ. Кроме того, определенное влияние на осуществление внешнеэкономической деятельности оказало принятие в 2015 г. Федерального закона «О юрисдикционном иммунитете иностранного государства и его собственности», покончившего с абсолютным иммунитетом иностранного государства от юрисдикции российских судов государственной судебной системы. Наконец, 2016 г. ознаменовался реформой третейских судов, в ходе которой были установлены повышенные требования к формированию негосударственных судов и ликвидировано разделение третейских судов и международного коммерческого арбитража.

В представленной монографии коллектив авторов не только отразил указанные структурные изменения в правовом регулировании внешнеэкономической деятельности, но и проанализировал практику их применения судами. Не остались без внимания и доктринальные источники – в монографии по каждому из дискуссионных вопросов правоприменения приводится несколько подходов к ответам на них. Безусловно, авторы не свободны от собственных воззрений на ту или иную проблему, однако, не навязывая собственную точку зрения, приглашают читателя данной монографии к дискуссии.

Глава 1.
История правового регулирования ВЭД

1.1. Государственно-правовое регулирование внешнеэкономической деятельности в дореволюционной России

Российские историки пишут о рано сложившихся на территории Русского государства купеческих объединениях для совместной защиты интересов, общей защиты купеческих прав и общего внегосударственного регулирования уровня пошлин и налогов1. В России, правда, не сложилось особого купеческого правопорядка (lex mercatoria) особых купеческих судов, как в Европе.

В трудах, посвященных истории российского права, первыми источниками писаного права на Руси называются договоры князей с греками 907, 911, 945 и 971 гг.2 Они регулировали вопросы, относящиеся как к публично-правовой, так и к частноправовой сфере государственного регулирования. А. В. Губарева полагает, что фактически история русского права началась с регулирования вопросов осуществления молодым княжеством и его жителями внешнеэкономической деятельности3. Среди более поздних документов можно отметить мирную грамоту новгородцев с немцами 1195 г., содержавшую своего рода прообраз современной оговорки о неизменности обстоятельств: впервые юридически отделяя личность новгородского князя от Новгорода, действие договора не прекращалось со смертью князя, на что было прямо указано в тексте договора4; договор новгородского князя с немецкими городами и Готландом 1270 г.5, соглашение между Ганзейским союзом и царем Иваном Грозным 1487 г.

Регулирование внешнеэкономической деятельности осуществлялось, таким образом, ad hoc – уровня нормативности государственное регулирование достигло разве что в случае ст. 69 Русской Правды, в соответствии с которой иностранному кредитору предоставлялось преимущество перед местными кредиторами (кроме князя)6.

Внешнеторговая деятельность регулировалась нормами мирных договоров с Византией, Хазарией и Волжской Булгарией и немецкими городами. В 1195 г. был подписан торговый договор между Новгородом с одной стороны и немцами, готландцами и каждым «латинским (имеется в виду римско-католическим) народом»7 с другой стороны. Также в качестве инструмента правового регулирования внешнеторговой деятельности можно назвать договор 1229 г., заключенный между Смоленским, Витебским и Полоцким княжествами и Ригой, Готландом и рядом немецких городов Померанского побережья8. Они основывались на взаимном равенстве сторон и открытости территории России для всех без исключения иностранцев. В конце VIII–IX в. по территории Руси проходил «путь из варяг в греки», соединявший Балтийское и Черное моря. На территории Константинополя существовало постоянное поселение русских купцов.

Для привлечения английских купцов царь Иван IV предоставил им концессию – право беспошлинной торговли на территории Руси, право самоуправления и право торговать с Персией9. Данные льготы предопределили динамику развития правового регулирования внешнеэкономических отношений в течение всего рассматриваемого периода, поскольку все дальнейшие преобразования в регулировании внешнеэкономической деятельности прямо или косвенно связывались с этими льготами10.

Первым инструментом нормативного правового регулирования таможенно-тарифных отношений стал Новоторговый устав 1667 г.

29 января 1721 г. вступил в юридическую силу именной Указ «О свободном отправлении Англинскому купечеству в России коммерции, несмотря на неудовольствие, причиненное Англинским Кабинетом Российскому Двору»11, а 21 июня 1726 г. – Декларация о позволении великобританским купцам производить в России свободную торговлю, «несмотря на сие Его Королевскаго Величества Великобританскаго к побуждению новых беспокойств в Севере к Нам чинимые поступки... дабы... оказать Наше истинное намерение к пребыванию в ненарушимом добром согласии с короною Великобританскою и к продолжению счастливо установленной от толь древних времен между обоими Государствы дружбы»12.

Параллельно именным Указом от 23 февраля 1793 г. «О запрещении ввоза Французских товаров в Россию»13 был введен запрет ввоза товаров из Франции, который был продиктован сугубо политическими мотивами – ведение торговли с Францией «доколе в государстве сем порядок и власть законная возстановится... тем паче, что большая часть из них служит единственно к излишеству и разорительной роскоши, другие же могут быть замещены произращениями и рукоделиями собственными Российскими; равно как и таковыми же доставляемыми из иных мест». Более того, санкции коснулись и лиц, оказывающих поддержку Французской революции, – 21 марта 1799 г. был издан именной Указ «Об арестовании находящихся в российских Портах торговых судов, принадлежащих Гамбурским жителям»14, что обосновывалось тем, что существовала «с некотораго времени наклонность Гамбурского правления к правилам анархическим и приверженность к правлению Французских похитителей законной власти».

Своеобразной вехой развития государственного регулирования внешнеэкономической деятельности в России стало установление в XVIII столетии таможенных пошлин на все импортируемые в Россию товары15. При этом особый таможенно-тарифный режим действовал в отношении товаров, производящихся на территории России и ввозимых из-за границы назад – на территорию. Высочайше утвержденный доклад действительного тайного советника Миниха от 31 августа 1765 г. «О взимании пошлин со старых и поновленных карет и колясок, из-за границы ввозимых» указывал, в частности, на то, что «особливо примечено, что из сделанных в Англии и других государствах карет довольное множество к С.-Петербургском порту вывезено... хозяева же оных... не объявляют в таможне сии кареты (которым для вида старыя или только немного поезженные колеса приставлены) никогда за новыя, но за старыя или по крайне мере за поновленныя: следовательно, казна... в доходах своих от таковых выдумок не токмо многое теряет, но и здешние ремесленники, сею работаю питающиеся, хлеба своего лишаются... к отвращению таковых неспособностей... повелеть, со всех привозимых... карет и колясок, кои старыми или поновленными объявляемы будут. Брать впредь разумную пошлину, включая такие кареты и коляски, в которых кто сам дорогою приезжать будет». Таможенно-тарифной политике государства посвятил ряд своих исследований Д. И. Менделеев16.

Широко применялись и нетарифные методы регулирования торговли в виде запрета или ограничения ввоза и вывоза определенных товаров.

Ввоз товаров преимущественно ограничивался в качестве меры стимулирования внутреннего производства. Так, ввоз стали на территорию России был прямо запрещен именным Указом от 13 декабря 1800 г. «О запрещении привозить сталь из-за границы» ввиду «достаточного количества выделываемой в России стали превосходнейшей доброты»17. Сенатский Указ от 11 марта 1753 г. «О запрещении ввозить в Россию чрез Ригу сухую треску»18 прямо обязывал приобретать российскую треску «отчего... российскому тресковому промыслу лучшее распространение может происходить, так и капитал тот, который употребляем был на покупку заморской трески, останется в России».

Ограничения на импорт определенных категорий товаров оправдывались необходимостью осуществления государственного контроля за их использованием и необходимостью развития собственного производства. Так, например, исключительным правом на закупку минеральных вод на территории иностранных государств пользовалась в соответствии с сенатским Указом от 19 июля 1750 г. «О запрещении вывозить из-за границы минеральные воды, и о дозволении выписывать оныя одной только Медицинской канцелярии»19 Медицинская канцелярия, на том основании, что «из оных вод, кои здешним купцам в комиссию высылаются и в продажу производятся, многия нецельныя бывают и от употребления оных в разных болезнующих припадках вместо желаемой пользы противное действие происходило и впредь происходить может».

Исключительно политическими соображениями было продиктовано издание 18 апреля 1800 г. именного Указа «О запрещении вывозить из-за границы, впредь до указа, всякого рода книги и музыкальныя ноты»: «Так как чрез вывозимыя из-за границы разныя книги наносится разврат веры, гражданскаго закона и благонравия, то отныне впредь до указа повелеваем запретить впуск из-за границы всякаго рода книг, на каком бы языке оныя не были, без изъятия, в Государство Наше, равномерно и музыку».

Для поддержки переработки сельскохозяйственной продукции был издан именной Указ от 10 декабря 1714 г. «О неотпуске за море льняного и конопляного семени»20, который предписывал обязательную продажу льна и конопли в жидком состоянии.

Также экспорт товаров из России ограничивался для обеспечения собственных нужд государства или населения определенных территорий России. Т. А. Батровой приводится в качестве иллюстрации сенатский Указ от 27 февраля 1717 г. «О удержании отпуска из Санкт-Петербурга, Архангельска, Риги и Ревеля за море хлеба». В 1744 г. сенатским Указом от 28 ноября 1744 г. «О запрещении вывозить хлеб в чужие края из Санкт-Петербурга»21 экспорт хлеба за границу из Санкт-Петербурга был запрещен на таком основании: «Известно, что в С.-Петербурге, яко в столичном Российскаго Государства городе... всякого чина и достоинства людей, обретается множественное число; на довольство же всех вышеписанных людей хлеба в С.-Петербург приходит токмо из внутренних Российских городов одною дорогою... около же Санкт-Петербурга... хлеба весьма мало родится: и тако... хлеба надлежит быть всегда множественному числу. А понеже... при... за море хлебном отпуске, усмотрено, что от таких отпусков в Санкт-Петербурге хлебу цена возвышалась от чего тутошним жителям не без убытку было... того ради... выпуск хлеба из Санкт-Петербурга вне государства... запретить».

Участие государства в развитии внешнеэкономической деятельности в XVIII в. проявлялось в учреждении государством компаний. В качестве примера Т. А. Батрова приводит в своей статье именной Указ от 4 августа 1724 г. «Об учреждении компании для торгу с Испаниею под управлением Коммерц-коллегии»22, согласно положениям которого под управлением Коммерц-коллегии по аналогии с Ост-Индской компанией учреждалась компания «для торгу с Испаниею». На Коммерц-коллегию возлагались как публично-правовые («понеже всем известно, что наши люди ни во что сами не пойдут, ежели не приневолены будут», и в ней надлежит быть «как мать над дитятем во всем, пока в совершенство придет» (п. 1 Указа)), так и частноправовые функции – в связи с явным недостатком средств для эффективного осуществления торговли, Коммерц-коллегия осуществляла поддержку купцов «кораблями и матросами от Адмиралтейства, деньгами частью из казны» (п. 2 Указа), а «еще для сильнейшего вспоможения и содержания сей компании надлежит до котораго класса сверху определить, дабы каждой во оной свой пай имел, положа большее и меньшее, которое последнее повинен давать» (п. 3 Указа).

В развитие данных тенденций по созданию государством торговых компаний 11 сентября 1740 г. был принят сенатский Указ «Об отдаче Китайского караванного торга в компанию»23, которым было велено «собрать компанию знатных купцов и прочих персон, чтоб желающие в ту компанию в Коммерц-коллегию записывались и подавали известия, кто сколько капитала в тот Китайский торг положить желает». 8 июля 1799 г. «на основе двух частных компаний Голикова с Шелиховым и Мыльникова со товарищи» именным Указом была создана Российско-Американская компания «для промысла и торговли по Северо-Восточному морю»24.

Торговля с Китаем была монополизирована государством. Кяхтинский договор о разграничении территорий и торговле между Россией и Китаем, заключенный 14 июля 1728 г., предоставил частным лицам право торговли с этим государством. Положение о кяхтинской торговле 1800 г. ограничило это право по кругу лиц – оно сохранилось только за отечественными купцами. С 1807 г. это право сохранили лишь купцы первой гильдии, затем его получили и купцы второй гильдии при условии ограничения их оборота суммой в 90 тысяч рублей. С подписанием Пекинского договора 1860 г. была разрешена свободная приграничная торговля с Китаем. Приведенный пример демонстрирует полное отсутствие какого-либо постоянного направления государственной политики в сфере внешней торговли.

Иногда государственное регулирование играло роль подтверждения коммерческой практики, в случае уже сложившихся фактически общественных отношений по внешней торговле товарами данный факт просто подтверждался на официальном уровне25.

Именной Указ «Об имении Коммерц-коллегией Уставов всех Государств» от 20 апреля 1722 г.26 обязывал Коммерц-коллегию иметь уставы всех государств для обеспечения купцов актуальной информацией относительно правил «на каких кораблях, в которое государство поведено ходить, и какие куда товары возить запрещено, также и о пошлинах и прочих торговых поведениях, чтоб купцы российские неведением не впали где в какой убыток».

В 1782 г. в России была установлена единообразная пошлина на промышленные товары в 10%. При этом беспошлинно ввозилось сырье, инструменты, продукция, не производящаяся на территории России. Результатом стала вынужденная конкуренция российского производителя по качеству и по цене производимых им товаров с иностранными, что оказало положительное влияние на качество выпускаемой продукции.

Таким образом, уже в XVIII в. широко использовались тарифные и нетарифные методы государственного регулирования внешнеторговой деятельности, хотя принципы их применения нередко отличались от современных подходов, что исторически вполне объяснимо. Характер применяемых мер и мотивация их использования отражали стремление государства к максимальному контролю за внешнеторговым оборотом, хотя и не всегда оправданным. Но в целом прослеживалась забота о развитии внешней торговли, иногда, правда, по мнению Т. А. Батровой, перерастающая в назойливую опеку.

В целом нельзя говорить о какой-либо целенаправленной, едино­образной политике в отношении внешнеэкономической деятельности в России в XIX в. Внешняя торговля находилась в ведении Министерства финансов, в структуре которого был образован Департамент внешней торговли. Возможно, именно поэтому внешнеторговая политика России сводилась в тот период к таможенному тарифу и характеризовалась практически исключительно количественными показателями27.

Определенным этапом развития правового регулирования внешней торговли стало принятие в 1810 г. Положения о торговле28 и введение нового Таможенного тарифа 1811 г.29 Данные нормативные акты имели своей политической основой государственный протекционизм30. Надо отметить, что это негативно сказалось на качестве российских товаров31, однако все же способствовало развитию отечественного производства.

Условиями Парижского трактата 1856 г. (ст. XII и XXXII), заключенного по результатам поражения России в Крымской войне, были закреплены в качестве принципа межгосударственных экономических отношений взаимная свобода торговли и предпринимательства. Однако данный принцип заработал лишь после подписания и ратификации Россией торговых трактатов с Францией (1857 г.), Бельгией (1858 г.), Англией (1859 г.)32. Но поскольку трактаты не отменяли ранее действующее законодательство, то и действовали весьма ограниченно.

Ограничения, что были установлены для иностранных граждан в целях безопасности государства, могли быть сняты в индивидуальном порядке (так называемым сепаратным (т. е. специальным. – Авт.) законодательством). Так, из устава Русского общества для выделки и продажи пороха был исключен пункт, запрещающий иностранным подданным как приобретать акции общества, так и участвовать в его управлении33.

Таможенный тариф 1868 г. был основан на совершенно ином принципе, нежели протекционизм: согласно ему пошлины по 152 статьям были снижены, были унифицированы пошлины в отношении товаров, пересекающих морские и сухопутные границы. Наименьшей пошлиной облагался импорт сырья на территорию России, наивысшей – ввоз готовой продукции. С 1877 г. Россия перешла к взысканию таможенных пошлин золотой валютой, увеличив их реальную стоимость приблизительно на четверть. С 1891 г. на территории России действовал государственный тариф, предоставивший льготный режим судостроительной промышленности, продукции сельскохозяйственной промышленности и металлургии.

1.2. Государственно-правовое регулирование внешнеторговых отношений после Великой Октябрьской социалистической революции

В связи с создавшимся после Великой Октябрьской социалистической революции тяжелым положением, 19 декабря 1917 г. постановлением ВСНХ РСФСР на территории России было введено общее правило о запрете вывоза продовольствия34 (из которого было, впрочем, преду­смотрено исключение для товаров, необходимых Швеции, на началах взаимности и для сырья после наведения справок «в соответствующих учреждениях о достаточном снабжении российской промышленности соответствующими его видами), а ввоз был ограничен «безусловно необходимыми для русского хозяйства предметами».

Началом развития правового регулирования внешнеэкономической деятельности в России ряд исследователей считает 1918 г., с введением государственной монополии на осуществление внешнеэкономической деятельности35.

2 апреля 1918 г. в соответствии с декретом «О национализации внешней торговли»36 были учреждены Народный комиссариат торговли и промышленности и Совет внешней торговли. Торговые сделки по покупке и продаже всей продукции как с иностранными государствами, так и с отдельными торговыми предприятиями за границей осуществлялись в соответствии со ст. 1 данного Декрета от лица Российской Республики этими органами. Совершенные без посредничества этих органов торговые сделки с заграницей запрещались.

С 1920 г. Совет внешней торговли, созданный при Наркомате торговли и промышленности, приобрел статус народного комиссариата и преобразовался в Народный комиссариат внешней торговли. Позднее, с образованием Союза ССР, действие Декрета «О национализации внешней торговли» было распространено на всю территорию СССР, а его основное содержание вошло в Конституции СССР 1924 и 1936 гг. Конституция СССР 1977 г. распространила государственную монополию на все виды внешнеэкономической деятельности СССР. Положения Декрета «О национализации внешней торговли» были развиты на ведомственном уровне: постановлением Народного комиссариата торговли и промышленности № A-7341 от 2 декабря 1918 г. были ликвидированы иностранные банки, функционирующие на территории СССР.

Следующим этапом развития государственного регулирования внешнеторговой деятельности стало вступление в юридическую силу постановления Президиума ВЦИК от 13 марта 1922 г.

Наркомат внешней и внутренней торговли пользовался исключительным правом реализации на территории иностранных государств передаваемых ему органами государственной власти или заготовленных им самостоятельно экспортных товаров с отнесением вырученной от их продажи валюты в общегосударственный валютный фонд.

Также данный наркомат реализовывал на основе договоров комиссии передаваемые ему органами государственной власти и предприятиями, их объединениями, а также губернскими исполнительными комитетами и всероссийскими кооперативными объединениями принадлежащие этим организациям экспортные товары с использованием вырученной валюты для закупок на территории иностранных государств в соответствии с заданиями этих органов и предприятий.

Согласно данному постановлению Народный комиссариат внешней и внутренней торговли должен был опосредовать валютные операции с вышеуказанными учреждениями в определенных договорных отношениях, что де-факто означало свободу усмотрения сторон предполагаемого договора.

Данному Наркомату предоставлялось исключительное право выдачи разрешений вышеуказанным учреждениям на совершение ими сделок от собственного имени на территории иностранных государств при условии предоставления договоров на предварительное утверждение Народного комиссариата внешней и внутренней торговли или его уполномоченных.

Всероссийский центральный союз потребительских обществ имел право продажи экспортных товаров напрямую, путем заключения сделок с заграничными кооперативными объединениями в силу прямого указания данного постановления. В отношении этих сделок Народный комиссариат внешней и внутренней торговли имел лишь полномочия по общему контролю за этими сделками и по их согласованию.

Приказ Управления делами Народного комиссариата внешней торговли от 16 февраля 1922 г. № 37 определил порядок заключения договоров с контрагентами, Приказ Народного комиссариата внешней торговли от 28 февраля 1922 г. № 23 закрепил порядок заключения внешнеторговых сделок. А. В. Губаревой отмечается тенденция к упрощению порядка подписания внешнеторговых сделок в конце 80-х гг. ХХ в.37

Согласно постановлению Совета Министров СССР от 14 февраля 1978 г. № 122 «О порядке подписания внешнеторговых сделок» расширен круг лиц, имеющих право подписывать внешнеторговые сделки без доверенности в силу своего должностного положения, закреплен одинаковый порядок подписания таких сделок от имени советских организаций в СССР и за границей, отменены правила об обязательной публикации в журнале «Внешняя торговля» фамилий лиц, имеющих право подписания внешнеторговых сделок по доверенности, уточнен порядок такой публикации в отношении лиц, имеющих право подписывать сделки по должности. Дальнейшее развитие правового регулирования внешнеэкономической сферы повлекло еще большую либерализацию. Постановлением ЦК КПСС и Совета министров СССР от 19 августа 1986 г. № 991 «О мерах по совершенствованию уровня внешнеэкономическими связями» была создана Государственная внешнеэкономическая комиссия при Совете СССР, на которую возлагались задачи по координации работы министерств, ведомств и организаций, осуществляющих торгово-экономические, валютно-финансовые, научно-технические связи с зарубежными странами. Кроме того, постановлением были наделены правом непосредственного осуществления внешнеторговых операций более чем двадцать министерств и ведомств СССР и союзных республик, семьдесят крупнейших объединений и предприятий.

1.3. Субъекты правового регулирования внешнеэкономической деятельности в 80−90-е гг. ХХ в.

Характерной особенностью частноправового регулирования является его отставание от политических и экономических преобразований. Это хорошо видно на примере регулирования частноправовых отношений в РСФСР и СССР, когда на фоне если не отрицания38, то, во всяком случае, явного умаления роли частного права как регулятора общественных отношений активно развивалось их правовое регулирование, выразившееся в принятии Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. Аналогичная ситуация сложилась в России в конце 80-х – начале 90-х гг. ХХ в.: развитие отношений, регулируемых частным правом, серьезно опережало их правовое регулирование39.

К концу 80-х гг. ХХ в. система обеспечения государственной монополии на внешнеэкономическую деятельность юридически обеспечивалась через систему Министерства внешней торговли (включающей в себя помимо собственно Министерства внешней торговли всесоюзные внешнеэкономические объединения (ВВО), внешнеэкономические объединения (В/О), торговые представительства СССР за границей)40. Государственный комитет по внешнеэкономическим связям (ГКЭС) с 1957 по 1988 г. осуществлял экспорт в иностранные государства советских капиталовложений и высокотехнологичной продукции, прежде всего военной. При этом комитете было образован В/О «Тяжпромэкспорт» (ныне АО «ВО “Тяжпромэкспорт”»). В свою очередь, при Министерстве внешней торговли СССР была образована Всесоюзная экспортно-импортная контора «Техснабэкспорт», которая была уполномочена на поставки ураносодержащей продукции в иностранные государства. Эти объединения имели исключительное право на заключение сделок с иностранными контрагентами. При этом они обладали таковым исключительно в отношении строго определенного перечня товаров.

Как указывает Р. А. Курбанов, само министерство не принимало самостоятельных решений, но действовало строго в соответствии с решениями компетентных органов – Госплана, Госснаба, Министерства финансов и т. д.41

Постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР от 19 августа 1986 г. № 991 «О мерах по совершенствованию управления внешнеэкономическими связями» юридически оформило создание Государственной внешнеэкономической комиссии Совета министров СССР во главе с заместителем Председателя Совета министров СССР. Согласно п. 11 данного постановления ряду объединений, предприятий и организаций предоставлено право устанавливать прямые связи с предприятиями и организациями государств – участников СЭВ и самостоятельно решать вопросы производственной и научно-технической кооперации, включая подписание хозяйственных договоров и контрактов на поставку продукции и оказание услуг, связанных с кооперацией и развитием производства, определения экономических условий сотрудничества.

Предоставлялось право непосредственного осуществления экспортно-импортных операций (включая рынки капиталистических и развивающихся стран) ряду министерств, ведомств СССР и союзных республик, объединений и предприятий.

В составе органов исполнительной власти союзного уровня создавались хозрасчетные внешнеторговые организации. Кроме того, на некоторых крупных производственных объединениях и предприятиях (например, ПО «Уралмаш», «ГАЗ», «КамАЗ» и «Мосрентген») создавались внешнеторговые хозрасчетные фирмы.

Постановлением Совета министров СССР от 2 декабря 1988 г. № 1405 «О дальнейшем развитии внешнеэкономической деятельности государственных, кооперативных и иных общественных предприятий, объединений и организаций»42 право осуществления экспортно-импортных операций было предоставлено всем организациям, продукция которых являлась конкурентоспособной на внешнем рынке. В дальнейшем Закон СССР «О государственном предприятии (объединении)» от 3 августа 1989 г.43 закрепил принцип непосредственного участия в сделках производителя – ранее действовавший принцип действия через посредничество Министерства внешней торговли был изменен на прямо противоположный. Надо отметить, что на практике реализация этого положения закона встречала серьезные препятствия44.

Упомянутой выше Государственной внешнеэкономической комиссии (ГВК) Совета министров СССР подчинялось Министерство внешнеэкономических связей, возникшее в результате преобразования Министерства внешней торговли. ГВК подчинялись также Госплан, Внешэкономбанк, Министерство финансов, Госбанк.

В 1988 г., одновременно с созданием ГВК, союзные республики СССР приобрели право создавать республиканские внешнеторговые объединения. Законом СССР «О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами федерации»45 общее регулирование внешнеэкономической деятельности было отнесено к сфере совместной компетенции союзных и республиканских органов власти. Законом СССР от 10 апреля 1990 г. № 1421-1 «Об основах экономических отношений Союза ССР, союзных и автономных республик»46, напротив, определение основ и проведение общесоюзной внешнеэкономической политики было отнесено к компетенции Союза СССР.

Закон РСФСР от 25 декабря 1990 г. № 445-I «О предприятиях и предпринимательской деятельности»47 в ст. 28 предусматривал свободное участие предприятий во внешнеэкономической деятельности в следующих формах: а) создание хозрасчетной внешнеэкономической фирмы предприятия в качестве структурного подразделения или б) на договорно-правовой основе через другие внешнеэкономические предприятия. Было утверждено Типовое положение о хозрасчетной внешнеторговой фирме, в соответствии с которым эта организация обладала имуществом на праве оперативного управления, тогда как собственником являлось предприятие. Р. А. Курбановым отмечается неоднозначность правового положения этого субъекта права: не являясь юридическим лицом и не имея собственного имущества, хозрасчетная фирма имела право заключать сделки и в интересах иных предприятий, а не только того, в рамках которого оно было создано48.

Впрочем, в виде исключения на основании решения министерства (ведомства) фирма могла быть наделена правами юридического лица. В этом случае ее имущество обособлялось и в своей деятельности эта фирма руководствовалась уже иным нормативным правовым актом – постановлением Совета министров СССР от 22 декабря 1988 г. об утверждении Положения о всесоюзной хозрасчетной внешнеторговой организации (объединения) министерства, ведомства49. Даже получившая права юридического лица внешнеторговая фирма имела более узкую правоспособность по сравнению с внешнеторговым объединением.

Предприятия должны были регистрироваться в Министерстве внешнеэкономических связей, получать общую лицензию на ведение внешнеэкономической деятельности. Кроме того, была необходима и лицензия на экспорт и импорт отдельных товаров50.

Производственные предприятия имели право экспортировать исключительно продукцию собственного производства, лично оказываемые услуги и работы, выполняемые собственным иждивением. Аналогичный объем правоспособности имели производственные кооперативы.

Всесоюзные внешнеэкономические объединения, такие как, например, торговые дома (консорциумы или ассоциации), могли выступать посредниками при совершении внешнеэкономических операций. Бартерные сделки могли проводиться исключительно с разрешения органов государственной власти.

Специфическим субъектом внешнеэкономической деятельности периода 80−90-х гг. ХХ в. стали совместные предприятия. Действующее законодательство не содержало четкого определения данного понятия, что вызвало к жизни ряд определений, сформулированных de lege ferenda51, в том числе весьма экзотических. Форма хозяйственно-правового сотрудничества, при которой создается общая производственная база и производится продукт, находящийся в общей собственности советского и иностранного партнеров52.

До 1986 г. совместные предприятия упоминались разве что в постановлении Совета министров СССР от 26 мая 1983 г. № 464 «О порядке внесения предложений о создании на территории СССР совместных хозяйственных организаций СССР и других стран – членов СЭВ»53. Изменения в правовой режим деятельности совместных предприятий были внесены Указом Президиума ВС СССР от 13 января 1987 г. № 6362-XI «О вопросах, связанных с созданием на территории СССР и деятельностью совместных предприятий, международных объединений и организаций с участием советских и иностранных организаций, фирм и органов управления»54.

Постановление Совета министров СССР от 13 января 1987 г. № 48 «О порядке создания на территории СССР и деятельности совместных предприятий, международных объединений и организаций СССР и других стран – членов СЭВ»55 и постановление Совета министров СССР от 13 января 1987 г. № 49 «О порядке создания на территории СССР и деятельности совместных предприятий с участием советских организаций и фирм капиталистических и развивающихся стран»56 создали новый правовой режим доступа иностранного капитала на территорию СССР, однако при этом условия для партнеров из капиталистических и социалистических стран различались. Постановление № 49 впервые закрепило в советском международном частном праве критерий инкорпорации, указав на право государства учреждения как на право, применимое к совместным предприятиям. Передача доли в совместном предприятии требовала разрешения Государственной внешнеэкономической комиссии, при этом советский участник имел согласно ст. 16 постановления № 49 преимущественное право на получение доли в совместном предприятии. Совместное предприятие отвечало (в отличие от государственных предприятий) всем своим имуществом по своим обязательствам. Совместные предприятия были фактически выведены из плановой экономики, они не были связаны обязательными плановыми заданиями. Реализация их продукции не гарантировалась.

Надо отметить, что потенциальные инвесторы (прежде всего из государств Западной Европы) неоднозначно восприняли данное постановление. Р. А. Курбанов, например, указывает на преимущественно экспортную ориентацию данного нормативного акта, что не соответствовало ожиданиям западных партнеров, рассчитывавших на СССР как на рынок сбыта своей продукции57. Уместно привести и мнение из доклада секретаря ЮНКТАД «О путях и средствах содействия развитию торговли и экономической кооперации между странами разных социально-экономических систем», в котором указано на «неясность и расплывчатость формулировок положений январского Постановления 49»58.

Завершающим аккордом в формировании правового режима деятельности субъектов внешнеэкономической деятельности в условиях советской правовой реальности стали Основы законодательства об иностранных инвестициях в СССР от 10 декабря 1990 г. № 1820-I59. Взгляды советских (российских) исследователей на роль данного документа диаметрально противоположны60. Однако можно говорить лишь о его косвенном влиянии на содержание нормативных правовых актов союзных республик, ставших независимыми в связи с распадом СССР в декабре 1991 г.: формально Основы законодательства СССР об иностранных инвестициях не действовали и полгода – на день ранее их вступления в юридическую силу был принят Закон РСФСР 1991 г. об иностранных инвестициях, который определял направление правового регулирования внешнеэкономической деятельности в части привлечения иностранных инвестиций до вступления в юридическую силу Федерального закона 1999 г. «Об иностранных инвестициях».

Основным нормативным актом, регулирующим внешнеэкономические отношения, стал Закон СССР от 4 июля 1991 г. «Об иностранных инвестициях».

Конституция РФ 1993 г. стала документом, оказавшим существенное влияние на развитие правового регулирования внешнеэкономической деятельности.

Во-первых, в ее ст. 8 были установлены следующие принципы: единство экономического пространства; свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств; поддержка конкуренции (см. также ч. 2 ст. 34 Конституции РФ), свобода экономической деятельности.

Во-вторых, ч. 4 ст. 15 Конституции РФ установила примат международного права над внутригосударственным (исключая саму Конституцию РФ). Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

В-третьих, Конституция РФ 1993 г. закрепила в ч. 3 ст. 46 право на обращение в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты.

В-четвертых, Конституция РФ 1993 г. разрешила обладание двойным гражданством наряду с российским, гарантировав при этом равноправие с изъятиями, установленными федеральными законами (ст. 62 данного документа).

В-пятых, Конституция РФ 1993 г. провозгласила юрисдикцию РФ на ее континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне (ч. 2 ст. 67).

Наконец, в-шестых, Конституция четко разграничила полномочия РФ и субъектов РФ в сфере внешнеэкономической деятельности.

Так, согласно п. «д», «к», «л», «н» и «п» ст. 71 Конституции РФ к исключительному ведению РФ отнесены федеральная государственная собственность и управление ею; федеральные транспорт, пути сообщения, информация и связь; деятельность в космосе; внешняя политика и международные отношения Российской Федерации, международные договоры Российской Федерации; вопросы войны и мира; внешнеэкономические отношения Российской Федерации; определение порядка продажи и покупки оружия, боеприпасов, военной техники и другого военного имущества; определение статуса и защита государственной границы, территориального моря, воздушного пространства, исключительной экономической зоны и континентального шельфа Российской Федерации и федеральное коллизионное право.

К совместному ведению согласно п. «б» и «о» ст. 72 были отнесены режим пограничных зон и координация международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации, выполнение международных договоров Российской Федерации.

Следующим по значимости нормативным актом, регулирующим внешнеэкономические отношения, стали Основы гражданского законодательства Союза ССР 1991 г. (ОГЗ 1991 г.).

В тексте ОГЗ 1991 г. впервые нашли свое отражение принципы автономии воли сторон в форме выбора права, применимого к внешнеэкономическим сделкам, к которым относятся отношения, возникающие из обязательств гражданско-правового характера, осложненных иностранным элементом, при осуществлении инвестиционной деятельности.

В ОГЗ 1991 г. впервые закреплены реторсии как исключительная мера (ст. 162).

Некоторые коллизионные нормы раздела VII ОГЗ 1991 г., нашедшие отражение в отдельных международных договорах с участием России, продолжают действовать в этих договорах и после утраты юридической силы самими ОГЗ 1991 г. В качестве примера можно привести Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, от 20 марта 1992 г. (Киевское соглашение).

В 1993 г. также вступил в юридическую силу Закон РФ от 7 июля 1993 г. № 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже». На базе этого закона действуют два ведущих коммерческих арбитража: Международный коммерческий арбитражный суд (МКАС) СССР и Морская арбитражная комиссия (МАК) при Торгово-промышленной палате РФ.

МКАС при ТПП РФ является правопреемником созданной в 1932 г. Внешнеторговой арбитражной комиссии при Всесоюзной торговой палате (ВТАК). С 1988 по 1992 г. он именовался Арбитражным судом при ТПП СССР, а затем Арбитражным судом при ТПП РФ, с 1993 г. переименован во МКАС при ТПП РФ61. Как указывает А. С. Комаров, ко времени, когда встал вопрос о переименовании арбитражного института, существовали десятки тысяч арбитражных оговорок, управомочивающих Арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Советского Союза. И для того чтобы эти оговорки не повисли в воздухе с упразднением данного органа, необходимо было принять решение о том, что арбитражный орган под новым наименованием – МКАС при ТПП РФ – является его правопреемником, что можно было сделать только на уровне закона62.

Новый Регламент Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ был утвержден Торгово-промышленной палатой РФ 18 октября 2005 г.

Принципиально новым положением Регламента является взятое из практики МКАС положение об исключительности полномочия на вынесение решения по существу спора состава арбитража, который рассматривал данное дело.

Претерпела определенные изменения роль Президиума МКАС – произошло существенное усиление коллегиальных начал в работе органов международного коммерческого арбитража, в частности при назначении арбитров, рассмотрении вопросов об их отводе и т. д.

Определенные дискуссии вызвало наиболее заметное различие российской концепции выбора права третейским судом от модели, закрепленной Регламентом ЮНСИТРАЛ, – был поднят вопрос о допущении возможности определения применимого к спору материального права непосредственно составом арбитража, без опоры на коллизионные нормы национального законодательства, так же как это было предусмотрено в п. 1 ст. 17 Регламента Международного арбитражного суда МТП и в п. 1 ст. 22 Регламента Арбитражного института Стокгольмской торговой палаты и многих других арбитражных институтов. Говоря конкретнее, предполагалось предоставить арбитрам право абсолютно самостоятельного выбора применимого права.

Данное предложение не получило, однако, поддержки. Возобладало мнение, что в таком случае процесс установления применимого права лишается той степени определенности, которая есть сейчас, и при существующих реалиях подобное решение может не принести желаемого положительного результата. При этом учитывалось, что арбитры и так обладают достаточной свободой усмотрения, поскольку действующее правило дает им возможность руководствоваться коллизионными нормами, которые они сочтут применимыми63.

Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате РФ, руководствуясь ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, неоднократно указывал в своих решениях на то, что указание в международных коммерческих контрактах на применение к ним российского права означает применение к положениям данного контракта норм Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. Если же в контракте указано применение российского законодательства, то Венская конвенция к отношениям сторон не применяется64.

Следующим этапом развития правового регулирования внешнеэкономических отношений стало вступление в силу части первой ГК РФ от 30 ноября 1994 г. № 52-ФЗ.

В соответствии с абз. 4 п. 1 ст. 2 ГК РФ в отношении иностранных субъектов (физических и юридических лиц), а также апатридов действует принцип национального режима: правила российского гражданского законодательства применяются к отношениям с их участием в полной мере, если иное не установлено федеральными законами.

Согласно ст. 7 ГК РФ, во-первых, общепризнанные принципы международного права и нормы международного права, а также международные договоры Российской Федерации являются в соответствии с Конституцией РФ составной частью ее правовой системы, во-вторых, международные договоры Российской Федерации применяются к гражданско-правовым отношениям непосредственно, если из текста самого международного договора не следует необходимость издания внутригосударственного акта, наконец, в-третьих, нормой абз. 2 п. 2 ст. 7 ГК РФ предусмотрен приоритет норм международных договоров над нормами гражданского законодательства России.

Статья 127 ГК РФ содержит бланкетную норму об особенностях ответственности публично-правовых образований (Российской Федерации и ее субъектов)65 в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, с участием иностранных юридических лиц, иностранных граждан и иностранных государств. Данные особенности предполагается определить в федеральном законе об иммунитете государства и его собственности66.

Пункт 3 ст. 162 ГК РФ устанавливал обязательность письменной формы внешнеэкономической сделки под страхом ее недействительности67.

Последовательная либерализация внешнеторговой политики, начавшаяся с Указа Президента РСФСР от 15 ноября 1991 г. № 213 «О либерализации внешнеэкономической деятельности на территории РСФСР», завершилась принятием Федерального закона от 13 октября 1995 г. № 157-ФЗ «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности».

В ст. 4 Федерального закона «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности» был закреплен принцип приоритета экономических мер государственного регулирования внешнеторговой деятельности.

В данном федеральном законе отсутствовало определение нетарифного регулирования.

Попытка определить данное понятие была предпринята в международном договоре – Соглашении от 22 октября 1997 г. «О единых мерах нетарифного регулирования при формировании Таможенного союза»68.

В ст. 2 Соглашения закрепляется: «Для целей настоящего Соглашения к мерам нетарифного регулирования относятся:

а) государственная монополия на экспорт и/или импорт товаров;

б) экспортный контроль;

в) количественные ограничения экспорта и/или импорта;

г) запреты или ограничения экспорта и/или импорта;

д) участие в выполнении международных экономических санкций;

е) технические, фармакологические, санитарные, ветеринарные, фитосанитарные и экологические стандарты и требования; контроль за качеством ввозимых товаров».

Федеральный закон от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» определил порядок заключения, выполнения и прекращения международных договоров Российской Федерации.

В ст. 4 наконец была решена проблема реализации прав субъектов РФ на осуществление внешнеэкономической деятельности.

С 3 августа 1992 г. на территории Российской Федерации вступили в силу Основы гражданского законодательства Союза ССР 1991 г. Коллизионные нормы содержались в ст. 156–169. Статья 170 содержала норму о приоритете норм международного договора над федеральным законом.

Первым нормативным актом такого уровня стал Закон РФ от 9 октября 1992 г. № 3615-1 «О валютном регулировании и валютном контроле»69.

В ст. 2 данного закона «Защита валюты Российской Федерации» обосновано положение о том, что расчеты между резидентами производятся в России без ограничений. Подтверждено право собственности резидентов и нерезидентов на валютные ценности в Российской Федерации, которое защищается государством (ст. 3). Более подробно и основательно регламентированы вопросы функционирования внутреннего валютного рынка РФ. Установлено, что виды обязательных платежей государству (налогов, сборов, пошлин и иных безвозмездных платежей) определяются законами РФ.

Впервые введен институт агентов валютного контроля, в роли которых выступали коммерческие банки. Органами валютного контроля выступали, в свою очередь, ЦБ РФ и Правительство РФ.

В Законе были определены основные функции Центрального банка РФ как органа валютного регулирования.

Тем же законом был определен порядок совершения сделок с драгоценными камнями и жемчугом в Российской Федерации, а также порядок обязательного ввоза и пересылки в Россию драгоценных металлов, природных драгоценных камней и жемчуга, принадлежащих резидентам, который устанавливает правительство РФ (п. 2 ст. 3, п. 3 ст. 6). Верховный Совет РФ устанавливал порядок формирования государственных валютных резервов. Порядок обязательной продажи резидентами поступлений иностранной валюты на внутреннем валютном рынке РФ устанавливал Президент России с последующим представлением информации Верховному Совету РФ (п. 5 ст. 6).

В соответствии с п. «ж» ст. 71 Конституции РФ 1993 г. валютное регулирование отнесено к исключительному предмету ведения Российской Федерации.

Следующим этапом развития валютных правоотношений стал Федеральный закон от 10 декабря 2003 г. № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле».

1.4. Совет экономической взаимопомощи как пример экономической интеграции социалистических государств

Совет экономической взаимопомощи (СЭВ) – Совет Экономической Взаимопомощи, СЭВ (албанск. – Këshilli i Ndihmës Ekonomike Reciproke, KNER; болгарск. – Съвет за икономическа взаимопомощ, СИВ; чешск. – Radavzá jemnéhospodářsképomoci, RVHP; немецк. – Ratfürgegenseitige Wirtschaftshilfe, RGW; венгерск. – Kölcsönös Gazdaság i Segítség Tanácsa, KGSTI; польск. – Rada Wzajemnej Pomocy Gospodarczej, RWPG; португ. – Conselhopara Assistência Económica Mútua, CAEM; румынск. – Consiliul de Ajutor Economic Reciproc; словацк. – Radavzájomnejhospodárske jpomoci, RVHP; испанск. – Consejo de Ayuda Mutua Económica, CAME) просуществовал с 18 января 1949 г. по 28 июня 1991 г.; 5 января 1991 г. было принято решение о преобразовании СЭВ в Организацию Международного Экономического Сотрудничества70.

1.4.1. История становления СЭВ и его общая характеристика

Предпосылки формирования СЭВ можно отметить в Меморандуме Правительства СССР от 12 августа 1944 г., который был посвящен международной организации по обеспечению безопасности. Тем не менее, в его тексте отмечалась большая польза и важность сотрудничества между народами в области экономической, социальной и других областях, для чего предполагалась возможность создания отдельной международной организации или нескольких организаций71. Румынский исследователь Елена Драгомир (Dragomir) предполагает, что Румыния сыграла решающую роль в создании СЭВ, поскольку была давно заинтересована в создании системы сотрудничества в целях улучшения своих торговых позиций, особенно с продавцами промышленного и технологического оборудования72. Елена Драгомир ссылается при этом на якобы существовавшее письмо видного румынского политического деятеля Георгия Георгиу-Деж, написанное Сталину в декабре 1949 г., содержавшее предложение о создании СЭВ73.

Дискуссии, возникающие по вопросу о том, следует ли создавать единую международную организацию, которая будет заниматься и политическими и экономическими аспектами взаимоотношений государств, или же учредить для этого несколько организаций, привели к тому, что между государствами-союзниками возникли непреодолимые разногласия.

История создания Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ) отсчитывается с даты созыва Московского экономического совещания 5 января 1949 г. при участии СССР, Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии и Чехословакии.

Позже к СЭВ присоединились Албания (23 февраля 1949 г.)74 и ГДР(29 сентября 1950 г.). Затем присоединились Монгольская Народная Республика (6 июля 1962 г.), Куба (1972 г.) и СРВ (1978 г.). Несколько иным было юридическое положение Югославии как участника СЭВ: с самого начала СФРЮ не принимала участия в его работе по причине конфликта руководства СФРЮ с руководством СССР, однако с 17 сентября 1964 г. Югославия участвовала в некоторых органах СЭВ. Это участие регулировалось в соответствии с Коммюнике от 17 сентября 1964 г. о соглашениях об участии Югославии в работе отдельных органов Совета Экономической Взаимопомощи75.

Статус наблюдателя в СЭВ имели КНР (до 1961 г.) и КНДР. В ноябре 1986 г. на встречах СЭВ в качестве наблюдателей участвовали делегаты Афганистана, Анголы, Эфиопии, Южного Йемена (НДРЙ), Лаоса, Мозамбика и Никарагуа.

16 мая 1973 г. Финляндия подписала Соглашение о сотрудничестве с СЭВ, в 1975 г. ее примеру последовали Ирак и Мексика, Никарагуа – в 1984 г., Мозамбик – в 1985 г., Эфиопия и НДРЙ – в1986 г. и Афганистан – в 1987 г.

18 января 1949 г. был подписан Протокол об основании СЭВ76. Согласно ст. 1 этого протокола, СЭВ создавался на 20 лет, а ст. 9 предусматривала по прошествии этого срока его продление на следующие 10 лет.

25 января того же года было выпущено Коммюнике, где прямо указывалось на «противодействие США и Великобритании странам народной демократии» и подчеркивалось, что СЭВ создавался на основе принципов «равноправного представительства с задачей обмена хозяйственным опытом, оказания друг другу технической помощи, оказания взаимной помощи сырьем, продовольствием, машинами, оборудованием и т. п.».

Совещание признало, что Совет Экономической Взаимопомощи является открытой организацией, в которую могут вступить и другие страны Европы, разделяющие его принципы и «желающие участвовать в широком экономическом сотрудничестве с вышеназванными странами».

Устанавливалось также, что СЭВ «будет принимать решения лишь при наличии согласия заинтересованной страны» и что он «будет собираться на периодические заседания поочередно в столицах стран-участников». Председательствовать на каждом таком заседании будет представитель той страны, в столице которой происходит это заседание77.

3–12 апреля 1952 г. в Москве состоялось международное экономическое совещание «О новом мировом экономическом порядке». Именно на этом совещании было принято решение о переходе от исключительно торгово-экономической формы международного сотрудничества к сотрудничеству в сфере науки и производства.

В 1962 г. был образован Исполнительный комитет СЭВ, регулярно стали проводиться заседания различных органов и комиссий. Стало возможным осуществлять в рамках СЭВ экономическое сотрудничество на основе коллективно согласованных целей, решений и программ. Начав с согласованных взаимных поставок товаров, участники СЭВ перешли к более высоким формам экономического сотрудничества, охватывающим целые области производства, науки и техники.

Начало 70-х гг. ХХ в. стало в определенном смысле переломным для СЭВ. Исследователи обращают внимание на то, что если до этого времени в документах СЭВ для описания взаимоотношений государств – участников СЭВ употреблялся термин сотрудничество, то с 1971 г. с принятием Комплексной программы дальнейшего расширения и улучшения сотрудничества и развития социалистической экономической интеграции государств – членов СЭВ одной из основных целей СЭВ была провозглашена интеграция в сфере производства товаров, ресурсов и услуг.

Цели создания СЭВ были определены его Уставом78.

В этом же документе были отражены принципы СЭВ:

• суверенное равенство всех стран – членов Совета;

• полное равноправие;

• уважение суверенитета и национальных интересов;

• взаимная выгода и товарищеская взаимопомощь (п. 2 ст. I Устава).

В соответствии с указанными целями и принципами провозглашены функции и полномочия СЭВ79.

Правовая основа

К числу основополагающих актов, регулировавших деятельность Совета Экономической Взаимопомощи, можно отнести:

• Устав Совета Экономической Взаимопомощи80, принятый в Софии (Болгария) 14 декабря 1959 г., действовавший на дату утраты юридической силы81 с изменениями, внесенными протоколами от 21 июня 1974 г. и 28 июня 1974 г.;

• Конвенцию о правоспособности, привилегиях и иммунитетах СЭВ, которая была принята одновременно с Уставом в 1959 г., действующую с изменениями, внесенными протоколом от 21 июня 1974 г.;

• Комплексную программу углубления и совершенствования сотрудничества и развития социалистической экономической интеграции стран – членов СЭВ, принятую в 1971 г.;

• Общие условия специализации и кооперирования производства между организациями стран – членов СЭВ (ОУСК СЭВ), вступившие в юридическую силу с 1 января 1980 г. (не распространялось на СРВ и Республику Куба)82.

Целью данного Соглашения являлось унифицированное правовое регулирование гражданско-правовых отношений в сфере специализации и кооперирования производства. В соответствии с положениями параграфа 1 данного Соглашения, в отношении частноправовых соглашений, заключаемых между организациями более чем двух государств – участников СЭВ, ОУСК обладали юридической силой;

• Соглашение стран СЭВ от 19 мая 1978 г. «Об устранении двойного налогообложения доходов и имущества юридических лиц»83;

• Конвенцию о применении стандартов Совета Экономической Взаимопомощи от 21 июня 1974 г.;

• Конвенцию о разрешении арбитражным путем гражданско-правовых споров, вытекающих из отношений экономического и научно-технического сотрудничества, заключенную в Москве 26 мая 1972 г.

1.4.2. Организационная структура СЭВ

Уставом, принятым сессией Совета Экономической Взаимопомощи (12-е заседание сессии, декабрь 1959 г.), с изменениями, принятыми на 16-м заседании (июнь 1962 г.), затем на 17-м заседании (декабрь 1962 г.) и 28-м заседании (июнь 1974 г.), устанавливалась следующая структура СЭВ: сессия Совета, совещание представителей стран в Совете, исполнительный комитет, постоянные комиссии, секретариат СЭВ.

Кроме того, в случае необходимости в структуре СЭВ могли создаваться и иные органы.

Сессия Совета – высший орган СЭВ, состоящий из делегаций всех стран – членов Совета и полномочный обсуждать все вопросы, входящие в компетенцию Совета, принимать рекомендации и решения. Очередные сессии Совета созывались два раза в год поочередно в столицах государств – членов Совета под председательством главы делегации государства, на территории которого проводится сессия. Чрезвычайная сессия Совета могла быть созвана по просьбе или с согласия не менее 1/3 государств – членов Совета84.

Совещание представителей стран в Совете (представители всех стран – членов Совета, по одному от каждого государства) – консультативный орган, имеющий право принимать рекомендации и решения, а также вносить предложения на рассмотрение сессии Совета.

Исполнительный комитет (создан в 1962 г.) – главный исполнительный орган СЭВ, состоящий из представителей государств – участников СЭВ на уровне заместителей глав правительств, по одному от каждого государства. Руководил совокупностью работ, связанных с реализацией задач, стоящих перед Советом, в соответствии с решениями сессии, осуществлял систематическое наблюдение за выполнением странами – членами СЭВ обязательств, вытекающих из принятых ими рекомендаций органов СЭВ, руководил работой комитетов, постоянных комиссий и др. органов СЭВ85.

Постоянные комиссии – рабочие органы, разрабатывающие мероприятия и подготавливающие предложения по осуществлению экономического и научно-технического сотрудничества, а также представляющие совещанию представителей стран в Совете ежегодные доклады о проделанной работе и дальнейшей их деятельности. Каждая постоянная комиссия имела секретариат, возглавляемый секретарем Комиссии (ст. VIII Устава).

Комитеты СЭВ

Комитет СЭВ по сотрудничеству в области плановой деятельности (образован в 1971 г.) состоял из председателей центральных плановых органов. Его задачей было воплощение в жизнь положений Комплексной программы социалистической экономической интеграции86.

Комитет СЭВ по научно-техническому сотрудничеству (образован в 1971 г. на базе Комиссии по координации научных и технических исследований) включал в себя председателей комитетов, министров, руководителей ведомств по науке и технике.

Комитет СЭВ по сотрудничеству в области материально-технического снабжения (образован в 1974 г.) ставил своей задачей развитие и углубление экономического и научно-технического сотрудничества в области материально-технического снабжения, направленного на осуществление Комплексной программы социалистической экономической интеграции.

Секретариат СЭВ – рабочий орган, обеспечивающий деятельность сессии Совета, совещания представителей стран в Совете, заседаний постоянных комиссий Совета, а равно совещаний, созываемых по решению этих органов Совета.

Возглавлял секретариат секретарь Совета, который является главным должностным лицом Совета. Он представлял Совет перед официальными лицами и организациями государств – участников Совета и других стран, а также перед международными организациями.

Американский исследователь Гленн Е. Кертис указывает на Конференцию первых секретарей коммунистических и рабочих партий и глав правительств государств – членов СЭВ как на важнейший политический орган СЭВ, подчеркивая при этом его неформальный характер87.

Спорным вопросом является отнесение академий наук к структуре СЭВ. Например, Гленн Е. Кертис однозначно относит их к структуре СЭВ88. Аналогичного подхода придерживались советские исследователи В. Я. Хватов89 и И. Н. Киселев90. Иного подхода придерживалась П. А. Токарева91. П. А. Токарева подчеркивает межгосударственный (координационный) характер структуры СЭВ, а также отсутствие в нем наднациональных органов и отрицает наличие у СЭВ механизма функции управления процессом интеграции. «Управление, – пишет она, – как государственная функция остается за основными субъектами интеграции – суверенными государствами, а принципиальной основой формирования международного институционного механизма является функция многосторонней межгосударственной координации»92.

В связи с изложенным выше в советской юридической литературе дискуссионным вопросом являлась правовая природа рекомендаций СЭВ как инструментов правового регулирования.

Устав СЭВ предусматривал следующие самостоятельные формы юридически значимых актов, принимаемых органами СЭВ: рекомендация, решение, проект многостороннего международного договора.

Пункт 4 ст. II Устава СЭВ устанавливал обязанность всех членов СЭВ выполнять принятые ими рекомендации органов СЭВ. В силу договорного происхождения Устава СЭВ указанные обязанности являлись взаимообусловленными. Государство, принимая рекомендацию СЭВ, связывало ею себя не только перед СЭВ, но и перед остальными государствами-участниками.

XVI сессия СЭВ признала согласование народнохозяйственных планов государств-участников основным методом регулирования деятельности СЭВ. Какого-либо общего, единого плана перспективного экономического развития государств – участников СЭВ не существовало. Согласованию в рамках СЭВ подлежали лишь те части национальных планов, которые были связаны с развитием отраслей экономики, связанных с другими государствами – участниками СЭВ. В целом планирование находилось в компетенции государств-участников. Согласования рекомендаций СЭВ предварялись двусторонними консультациями органов государственного планирования экономики государств-участников. Затем на основе указанных соглашений в планы вносились уточнения, что призвано было сделать план более реальным. Начальное обсуждение проходило в постоянных комиссиях СЭВ, далее Бюро исполкома СЭВ разрабатывало и принимало обобщающий доклад, дополняя его своими выводами и предложениями, и представляло его на согласование в исполком. Последний давал соответствующие рекомендации, которые государства-участники могли принять во внимание во время утверждения плана экономического развития. Болгарский исследователь В. Беломежов называл эту работу предварительной93.

Таким образом, рекомендации СЭВ нельзя считать хоть сколько-нибудь юридически обязывающими. «Сами рекомендации, – уточняет Н. В. Фаддеев, – принимаются представителями стран, а не лицами, не зависимыми от этих стран»94. Другой советский исследователь В. И. Морозов подчеркивал, что нельзя рассматривать как неправомерный акт непринятие каким-либо государством – участником СЭВ рекомендации СЭВ. Последние, имея силу морально-политических обязательств, «не связывают страны друг с другом и с СЭВ в юридическом смысле, не порождают между ними каких-либо прав и обязанностей, касающихся содержания рекомендации»95. Эта существенная черта СЭВ показывает отсутствие у международной организации нового типа каких-либо черт надгосударственности. П. А. Токарева возражает В. И. Морозову по вопросу о «придании рекомендациям органов СЭВ характера юридически значимых обязательств», равно как и его мнению о том, что при «известных условиях рекомендации приобретают характер и черты международных соглашений, становятся взаимными международно-правовыми обязательствами стран – членов СЭВ». П. А. Токарева, указывая на ст. IV Устава СЭВ, четко определяет правовую природу указанных постановлений, тогда как правило 28 Правил процедуры сессии СЭВ, на которое ссылается В. И. Морозов, о сообщении странами-членами в секретариат Совета Экономической Взаимопомощи в течение 60 дней результатов рассмотрения в странах рекомендаций лишь конкретизирует основное положение ст. IV о том, что «рекомендации сообщаются странам – членам Совета для рассмотрения». П. А. Токарева возражает В. И. Морозову также и в том, что рекомендация органов СЭВ призвана, по его мнению, «…заменять юридическую форму, как договор или соглашение»96. «Для того, чтобы в этом случае рекомендация стала полноценным международным соглашением, она должна иметь необходимые реквизиты договора – субъект и предмет обязательств и сроки исполнения»97. По мнению П. А. Токаревой, В. И. Морозов смешивает два принципиально разных вопроса: качественный характер рекомендации и ее правовую природу. На практике может возникнуть необходимость вынесения тем или иным органом организации более конкретных рекомендаций, но это еще не означает изменения ее правовой природы и замены международного соглашения самой рекомендацией98.

В. Беломежов в своем исследовании указывает, что в практике СЭВ принимаемые им на основе результатов многостороннего обсуждения и согласования рекомендации оформляются в соответствующих соглашениях и договорах99. П. А. Токарева придерживается мнения о том, что рекомендация СЭВ по своей правовой природе является фактически не односторонним актом СЭВ, но скорее международным соглашением sui generis100, и, переставая быть односторонним актом СЭВ, она преобразуется на практике в форму правовой связи между СЭВ и принявшими выработанную в соответствии с указанной выше процедурой рекомендацию государствами-участниками101. Ей возражал В. Я. Хватов, приводя в пример такой документ, как Заключительный акт СБСЕ, который не является международным договором, хотя и предполагает согласованные волеизъявления государств. По его мнению, согласование рекомендации соответствующими органами государственной власти нельзя рассматривать в качестве согласования воль суверенных государств, поскольку последние в таком случае реализуют свое право102. По мнению В. Я. Хватова, рекомендация СЭВ выступает как односторонний акт международной организации103.

Кроме того, В. Я. Хватов придерживался оригинальной точки зрения в отношении Комплексной программы СЭВ. По его мнению, последняя представляла собой международный договор нового типа, являясь «эндемичным» правовым явлением правопорядков социалистических государств. Основное, по мысли В. Я. Хватова, отличие данной программы от остальных инструментов правового регулирования общественных отношений было в том, что в его создании непосредственное участие принимали коммунистические партии в лице их руководителей104.

Важным отличием межгосударственных банков государств – участников Совета Экономической Взаимопомощи является четкое закрепление в их учредительных документах и реализация в практической деятельности принципов полного равноправия и уважения государственного суверенитета. Эти принципы конкретизируются в целом ряде уставных положений, в частности, определяют равноправие государств в управлении банками. Международный инвестиционный банк (МИБ) и Международный банк экономического сотрудничества (МБЭС), в отличие от ЕФВС и ЕИБ, носят открытый характер, их деятельность не может служить препятствием для осуществления деловых связей стран – членов МБЭС и МИБ между собой и другими странами и МВФО105.

Анализ взаимосвязей между СЭВ, МБЭС и МИБ, проведенный В. А. Игнащенко, показывает, что они основаны на принципе координации их деятельности. МБЭС и МИБ нельзя рассматривать в качестве специализированных организаций Совета Экономической Взаимопомощи, СЭВ не имеет полномочия давать рекомендации МБЭС и МИБ, а учет рекомендаций не является их обязанностью106.

Болгарский исследователь П. Радойнов высказывал предложение о разработке и принятии государствами – участниками СЭВ актов национального законодательства о придании силы на своей территории нормативным актам СЭВ и о внесении в Устав СЭВ изменений, предполагающих юридическое разделение содержания понятий «обыкновенные рекомендации» и «квалифицированные рекомендации», понимая под последними рекомендации СЭВ, согласие на обязательность которых принято государствами – участниками СЭВ107.

В 1963 г. в соответствии с Соглашением об организации и деятельности Международного банка экономического сотрудничества (заключено в г. Москве 22 октября 1963 г. на базе СЭВ следующими государствами – членами СЭВ: Болгарией, Венгрией, ГДР, Монголией, Польшей, Румынией, СССР, ЧССР и Кубой) был учрежден Международный банк экономического сотрудничества (МБЭС). Из списка членов его учредителей в настоящий момент вышли ГДР (в связи с ликвидацией), Куба108 и Венгрия. Представители остальных государств – участников вышеуказанного международного соглашения являются членами его высшего органа управления – Совета МБЭС. В соответствии с распоряжением Правительства РФ от 14 августа 2014 г. №1519-р109 были внесены изменения в размер уставного капитала МБЭС, который составил 400 млн евро.

Устав МБЭС (приложение к Соглашению об организации и деятельности МБЭС) был принят одновременно с указанным Соглашением. В соответствии с его положениями МБЭС является юридическим лицом и международной организацией, что управомочивает его на заключение международных договоров (ст. VI Устава МБЭС).

С января 1971 г. начал функционировать Международный инвестиционный банк, созданный государствами – членами СЭВ для предоставления долгосрочных и среднесрочных кредитов на проведение мероприятий, связанных с реализацией Комплексной программы.

В соответствии с распоряжением Правительства РФ от 3 февраля 2012 г. № 119-р «О перечне международных финансовых организаций, сделки с участием которых не подлежат предварительному согласованию»110 МБЭС и МИБ включены в перечень международных финансовых организаций, участие которых в сделке освобождает ее участников от необходимости ее предварительного согласования111. Распоряжение Правительства РФ от 29 декабря 2007 г. №1968-р «О перечне международных финансовых организаций, на которые при размещении заказов на оказание услуг для государственных или муниципальных нужд не распространяются положения Федерального закона “О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд”»112 освобождает МБЭС и МИБ от действия положений Федерального закона от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд».

Реализуя положения указанной выше Комплексной программы, межгосударственные органы СЭВ подготовили, а государства – участники СЭВ заключили ряд многосторонних международных договоров, направленных на удовлетворение их потребностей в топливе, энергии и сырье113.

В качестве расчетной единицы между государствами – членами СЭВ действовал переводной рубль. Его эмиссия в натуральном выражении не производилась.

В 1987 г. принято решение о создании единого социалистического рынка114.

Рекомендации и решения СЭВ не имели юридически обязывающего характера. В рамках СЭВ был принят ряд международных договоров, Конвенция о применении стандартов СЭВ, которая обязывала применять указанные стандарты при строительстве так называемых объектов сотрудничества в случае указания на то в документе, опосредующем договорные отношения по поводу сотрудничества.

Общие условия поставок товаров между организациями стран – членов СЭВ 1968/1988 гг. (ОУП СЭВ 1968/1988 гг.) от 11 октября 1988 г.115 предметом своего регулирования имели заключение, изменение и прекращение контракта (при этом для определения момента перехода права собственности на товар116 ОУП СЭВ указывали на такие условия, как франко-вагон граница страны продавца для железнодорожных перевозок, франко-место погрузки товара на транспортные средства покупателя (франко-место досмотра таможней страны покупателя) при автомобильных перевозках, франко-место сдачи товара к перевозке организации воздушного транспорта в стране продавца при воздушных перевозках, при почтовых отправлениях – франко-получатель).

Лишь в случае доставки товара путем водных поставок применялись термины ИНКОТЕРМС – FOB, CIF или CAF порт, предусмотренный в контракте (параграф 10 ОУП СЭВ). Также в сферу действия ОУП СЭВ входили сроки поставок товаров, гарантии качества, способы определения количества товара, упаковка и маркировка товара. Параграфы 37–38 ОУП СЭВ детально регулировали правила осуществления приемки поставленного товара, параграфы 48–57 – права и обязанности сторон договора поставки в случае поставки некачественного товара. В целом не является преувеличением утверждение о том, что ОУП СЭВ являлись на тот период наиболее полным унифицированным документом в сфере международной купли-продажи товаров117.

Кроме того, был подписан ряд ОУП с третьими странами118 – КНР, КНДР, СФРЮ, Финляндией119. Современная российская практика разрешения споров, затрагивающих вопрос о юридической силе ОУП СЭВ, достаточно единодушна: они обладают юридической силой лишь при указании на них в контракте международной купли-продажи товаров, однако, в случае наличия и действительности таковой, они будут пользоваться приоритетом перед положениями такого, например, документа, как Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г., – во-первых, в силу принципа приоритета специального закона над общим, а во-вторых, в силу ст. 6 этой Конвенции, предоставляющей ее государствам-участникам право отступления от любых положений Венской конвенции 1980 г. Отнюдь не столь однозначна ситуация с сохранением юридической силы за ОУП СССР – КНР и ОУП СССР – КНДР120.

Несмотря на то что СЭВ формально не создавал никаких ограничений для сотрудничества между СЭВ и остальными интеграционными объединениями, идеологическая составляющая в Уставе СЭВ препятствовала каким-либо контактам с интеграционными объединениями, которые в период существования СЭВ образовывались под руководством государств капиталистической ориентации – ЕЭС (Европейские сообщества), Организация американских государств и т. д.

С 25 июня 1988 г. в соответствии с так называемой доктриной Синатры121 государства – участники СЭВ получили право проведения прямых переговоров с ЕЭС (ЕС), что, как указывает Гленн Е. Кертис, фактически стало началом конца СЭВ122.

Поскольку СЭВ создавался в противовес ОЭСР и НАТО123, после роспуска СЭВ интерес исследователей к нему существенно снизился. СЭВ был призван стать иллюстрацией ленинского призыва «…привлекать другие народы под знамя социализма и коммунизма силой примера, доказывая преимущества социализма перед капитализмом практическими достижениями нашего хозяйственного строительства»124.

Еще советскими исследователями отмечалась недостаточность публикаций крупных монографических работ по проблемам международно-правовых форм экономического сотрудничества как в советской печати, так и в печати других социалистических стран, что в известной мере было связано с отсутствием в распоряжении научных работников документального материала, характеризующего двусторонние и многосторонние формы сотрудничества стран СЭВ125.

В случае с СЭВ вряд ли стоит соглашаться с фразой, приписываемой немецкому правоведу Кирхманну, о том, что «одно слово законодателя превращает целые библиотеки в горы макулатуры». Во-первых, ряд документов, заключенных в рамках СЭВ (в особенности это касается КНР и КНДР), продолжает действовать, во-вторых, обращает на себя внимание имеющаяся на территории Центральной, Южной Америки и государств Карибского региона тенденция к пересмотру традиционных моделей международной экономической интеграции – от моделей, основанных на взаимной экономической выгоде (как многие считают, с явным перекосом в сторону США и Канады), к моделям, основанным на международном экономическом и социальном сотрудничестве. Самой радикальной попыткой реализации интеграции, основанной на этих принципах, является АЛБА. Не давая оценку вышеуказанным тенденциям, отметим лишь то, что опыт СЭВ как организации, основанной на принципах равноправного международного сотрудничества, явно небезынтересен в свете современных тенденций. Тем более что, как отмечал Н. В. Фаддеев, страны – члены СЭВ в противоположность всем так называемым западным интеграциям выступают за сотрудничество со всеми странами мира не только в области торговли, но и в области производства126. Возможность использования практикуемой между странами – членами СЭВ такой формы экономического сотрудничества, как кооперация в области производства между странами с различными социальными системами, отмечалась еще в 1964 г. А. Н. Косыгиным в выступлении перед представителями деловых кругов Италии127.

Сам факт существования СЭВ дал основания юристам-международникам говорить о так называемой социалистической интеграции в противовес капиталистической128.

После смены политических режимов в восточноевропейских государствах – членах СЭВ в конце 80-х гг. ХХ в., деятельность СЭВ пошла на спад. В 1991 г. СЭВ прекратил существование, за исключением деятельности отдельных структур (Международный банк экономического сотрудничества, Международный инвестиционный банк, Интерспутник).

По словам О. А. Тарасенко, МИБ и МБЭС выпали из сферы банковского законодательства вообще и основополагающего Закона о банках в частности129.

В отношении Международного банка экономического сотрудничества, Международного инвестиционного банка, международной организации «Интерэлектро», международной организации космической связи «Интерспутник» международными договорами предусмотрено их освобождение от всех прямых налогов, а также от уплаты налога на добавленную стоимость130.

12 апреля 2010 г. было заключено Соглашение между Правительством РФ и Международным банком экономического сотрудничества о сотрудничестве и взаимной помощи в области противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма131. В соответствии с положениями этого международного договора Правительство РФ и МБЭС договорились о сотрудничестве в форме обмена информацией, взаимодействия по вопросам выявления операций с денежными средствами, преследующих цель финансирования терроризма; проведения совместных исследований; оказания помощи и в других формах.

Международный инвестиционный банк в соответствии с положениями Соглашения о его учреждении от 10 июля 1970 г. в качестве юридического лица осуществлял предоставление коммерческих кредитов на осуществление общих инвестиционных проектов и программ развития, на строительство объектов для развития национальных экономик стран – членов Банка, а также для осуществления мероприятий, связанных с участием членов Банка в мирохозяйственных связях, и другие цели, устанавливаемые Советом Банка и соответствующие задачам Банка. Кредиты, в соответствии с положениями ст. II, выдавались на следующие цели: строительство, расширение, модернизация, реконструкция и техническое перевооружение предприятий; проведение проектно-изыскательских работ, непосредственно связанных с капиталовложениями и производством продукции, а также опытно-конструкторские работы; внедрение новых технологических проектов; освоение промышленного производства новой продукции; внедренческая деятельность, включая приобретение и освоение лицензий; выполнение лизинговых операций.

В настоящее время существуют планы объединения МИБ и МБЭС в «единый банк развития»132.

Глава 2.
Нормативно-правовая база регулирования внешнеэкономической деятельности

2.1. Внешнеэкономическая деятельность:понятие и общая характеристика ее нормативно-правовой базы

В настоящее время экономика глобальна – она не ограничивается более пределами одного государства. Все страны связаны между собой взаимовыгодным международным разделением труда. Внешнеэкономические связи государств вырастают из их специализации на производстве отдельных видов продукции для удовлетворения потребностей мирового рынка.

Мировой рынок – это совокупность взаимосвязанных и взаимодействующих национальных рынков, которая характеризуется наличием системы международных экономических отношений, определяющих обмен экономическими ресурсами и совместную экономическую деятельность.

Международные экономические отношения не ограничиваются внешней торговлей, товарообменом. Они включают валютные отношения, миграцию рабочей силы, научно-технический обмен, движение капитала. Исторически первой и традиционной областью международного сотрудничества остается торговля. В России до начала 80-х гг. XX столетия термин «внешнеэкономическая деятельность» не применялся, сделки между организациями за пределами страны осуществлялись в рамках внешнеторговой деятельности.

С началом перехода к рыночной экономике и углубления интеграции России в мировую экономику произошло умножение числа форм участия страны в международных экономических отношениях. Это определило возможность и необходимость использования понятия «внешнеэкономическая деятельность». В то же время легального определения внешнеэкономической деятельности в российском законодательстве нет133.

Субъектами внешнеэкономической деятельности являются публично-правовые образования, а также частные физические и юридические лица.

Хотя перемещение товаров (работ или услуг) через государственную границу не является квалифицирующим признаком внешнеэкономической деятельности, тем не менее такая деятельность связана с перемещением через таможенную границу товаров, услуг и выполнением работ на территории иностранного государства.

Исходя из сказанного выше, внешнеэкономическую деятельность можно определить как регулируемую государством деятельность в сфере торговли, производства, науки и техники, культуры, услуг при перемещении объектов предпринимательских отношений через таможенную границу государства (т. е. коммерческие предприятия участников внешнеэкономической деятельности находятся в разных государствах).

Торговля является древнейшей традиционной областью международного сотрудничества. Но, как отмечал Г. М. Вельяминов, «по мере усложнения экономических связей, от торговли как бы отпочковывались отдельные ее разновидности, и, если “поскрести” любую из таких разновидностей, обязательно обнаружится коммерческая их основа»134.

Из вышесказанного следует, что торговая деятельность сохраняет доминирующее положение в экономических отношениях государств и субъектов, участвующих в этих отношениях. Причем это фактическое положение очевидным образом влияет на юридическую составляющую ВЭД, при анализе положений международных договоров о купле-продаже товаров, о лизинге и факторинге бросается в глаза такая особенность, как квалифицирующий характер факта местонахождения коммерческих предприятий (place of business) сторон договора в различных государствах135.

В настоящее время внешнеэкономическая сделка в разнообразных формах является основным институтом, регулирующим правовые отношения между субъектами в сфере внешнеэкономической деятельности.

2.2. Принципы, применяемые во внешнеэкономической деятельности

Согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы международного права наряду с международными договорами являются составной частью правовой системы России. По мнению известного немецкого ученого-юриста Ганса Кельзена, «доктрине международного права не удалось доказать существование всеобщих императивных норм, изменение которых не может быть изменено путем заключения договора»136. Известный советский юрист-международник А. Н. Талалаев указывает на отсутствие единого мнения об определении понятия «общепризнанные нормы»137. Среди российских юристов-международников распространено отождествление общепризнанных норм международного права с международными обычаями138. Мнение судебной практики относительно конкретизации понятия общепризнанных принципов и норм международного права содержится в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» – основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо, к которым относятся, в частности, принцип всеобщего уважения прав человека и принцип добросовестного выполнения международных обязательств139.

К числу таких принципов относятся:

• принцип сотрудничества государств, закрепленный в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН от 24 октября 1970 г.140;

• принцип неотъемлемого суверенитета государств над собственными природными богатствами, естественными ресурсами и экономической деятельностью141;

• принцип свободы выбора формы организации экономических связей. В силу этого принципа любое государство имеет право развивать свое отношение с партнерами на основе как протекционизма, так и либерализации или сочетая оба подхода;

• принцип экономической недискриминации. В соответствии с этим принципом не допускаются действия государства, направленные на создание для иностранных контрагентов условий, менее благоприятных по сравнению с условиями, предоставленными другим иностранным контрагентам в сфере осуществления внешнеэкономической деятельности;

• принцип национального режима, при котором иностранные юридические и физические лица пользуются теми же правами, что и отечественные юридические и физические лица. Данный принцип осуществляется на основе взаимности;

• принцип наибольшего благоприятствования (наиболее благоприятствуемой нации). Данный принцип означает обязанность государства избегать дискриминации при предоставлении льгот иностранн

...