Я спросила, полагалась ли Джексону компенсация.
— Разумеется, — сказал он. — Вернее, таково мое личное мнение. Но формально он был неправ.
Очевидно, полковник вновь обретал свою обычную находчивость.
— Разве сила закона не в том, что он служит справедливости? — спросила я.
— Сила закона в том, что он служит силе, — улыбаясь, отпарировал полковник.
— А где же наше хваленое правосудие?
— Что ж, сильный всегда прав, — тут нет никакого противоречия.
И действительно, религиозный фанатизм получил небывалое распространение. Измученные, затравленные люди, изверившиеся в целях земного существования, мечтали о небесах, куда капиталистическим тиранам было бы так же трудно попасть, как верблюду пролезть в игольное ушко. Бродячие проповедники с глубоко запавшими горящими глазами наводнили всю страну. Их проповеди под открытым небом, привлекавшие толпы слушателей, раздували религиозное безумие, и никакие запрещения и кары не в силах были потушить этот пожар.
Я не занималась благотворительностью. Эрнест не раз говорил мне, что облегчать нужду делами милосердия – все равно что лечить язву примочками. Ее надо удалить, говорил он. Дайте рабочему его полный заработок. Назначьте пенсию тому, кто честно потрудился в жизни, и вам не придется заниматься благотворительностью.