Оглавление

5 января 1995 года, «Республика молодая».

УНИВЕРСИТЕТ СТАРЕЕТ, НО ЖЕЛАЕТ «ОМОЛОДИТЬСЯ»

Средний возраст «остепененных» преподавателей Мордовского госуниверситета имени Н.П.Огарева приближается к пенсионному

Знаменитый французский математик XIX века Эварист Галуа, чьи труды положили начало развитию современной алгебры (хотя и не были поняты при жизни ученого), прожил 21 год. Английский физик Джеймс Прескотт Джоуль свой закон, вошедший во все школьные учебники мира, открыл в 25 лет. Советский физик Андрей Дмитриевич Сахаров стал академиком в 32 года… Нет, говорить о том, что молодость — двигатель науки, наверное, излишне. Опыт и знания «ветеранов» никто не оспаривает — примеров плодотворного научного долголетия сколь угодно много, но именно молодость, не отягченная традициями, сложившимися за десятилетия устоями, очень часто и приводит к открытию.

Между тем, к примеру, в нашем, Мордовском государственном университете средний возраст «остепененных» преподавателей, доцентов и профессоров, по словам ректора МГУ Н.П.Макаркина, достигает 60 лет. Многие же из них далеко перешагнули пенсионный возраст.

— Тенденция весьма угрожающая, гибельная для университета, — заявил Николай Петрович на собрании молодых ученых и специалистов вуза около месяца назад. — Если так будет продолжаться, то у вуза будущего просто-напросто не будет…

Университет стареет. Но отчаиваться и думать, что в один прекрасный день большинство преподавателей может взять да уйти на пенсию, не стоит. Только в прошлом году в аспирантуру госуниверситета принято восемьдесят молодых аспирантов — беспрецедентное для этого учебного заведения количество «новобранцев».

Но все-таки процесс «омоложения» сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Это в прежние, «доперестроечные» годы желающих «идти в науку» было пруд пруди. Сейчас же престиж научного работника, да и высшего образования вообще, значительно упал. И не удивительно. Чем в первую очередь занята голова ученого, преподавателя вуза, учителя? Проблемами физического выживания — как прокормить семью, одеться, обуться. Тут — как хотите! — не до большой науки.

Что уж говорить о бедном аспиранте! Какой здравомыслящий человек согласится оставить свою работу, поменять пусть и относительно твердую заработную плату на мизерную стипендию со смутными перспективами на будущее? Однако, как ни странно, конкурс потенциальных аспирантов в госуниверситете в прошедшем году оказался довольно сложен: два претендента на место. Может быть, все дело в этих самых перспективах — в том, что они приобретают все более ясные черты? Растет стипендия — мордовский аспирант «получает» так, как нигде в России, и этим по праву гордится ректор. За счет университета, скажем, печатаются авторефераты — может быть, и мелочь, но тоже имеющая значение. Тем аспирантам, которые защищаются досрочно, выдаются специальные премии (как и их научным руководителям) — стимул довольно-таки мощный. Около двухсот молодых ученых и сотрудников университета в прошлом году улучшили свои жилищные условия. Пусть это всего лишь комната или место в общежитии, но ведь надеяться на большее сейчас трудно. С вводом в строй своего нового «семейного» общежития ни один аспирант, ни один молодой ученый в МГУ имени Н.П.Огарева не остался «бездомным».

Три года в Мордовском госуниверситете действует Совет молодых ученых и специалистов. Созданный в начале 1992 года приказом ректора, Совет — единственная в вузе молодежная нестуденческая организация. Считается, что она объединяет около полутора тысяч молодых людей в возрасте до тридцати трех лет (в том числе около полутора сотен аспирантов и чуть менее трехсот преподавателей). Считается также, что Совет обязан помогать молодым ученым «становиться на ноги». И вправду, организация «решает» жилищные вопросы, «выбивает» путевки на загородные базы отдыха, дает рекомендации для выезда на зарубежные стажировки — в общем, делает то, что, честно говоря, решается и без особого участия Совета — администрацией вуза и профсоюзным комитетом. Хотя в последнее время деятельность его активизировалась — налаживаются связи с молодыми учеными из местного педагогического института, с коллегами из других российских вузов. По словам доцента Михаила Ломшина, последнее время возглавлявшего Совет, наконец-таки найдены «точки соприкосновения» с СММ (Союзом молодежи Мордовии), преемником коммунистического союза молодежи.

О комсомоле, кстати, воспоминания хотя и не радужные, но с некоторыми ностальгическими нотками. Если забыть политические опыты комсомольских функционеров — лучшей молодежной организации не было. Как нет, пожалуй, и сейчас. Союзов, советов и объединений, провозглашающих своей целью борьбу за права молодежи, множество. Но большинство из них этой самой молодежи — увы! — почти не известно. И, честно говоря, весьма ограничено в средствах. Возможно, общего языка у молодых ученых и СММ не было и в силу этой «приземленной» причины. Посмотрим, как сложится диалог дальше. Сейчас он выражается, в основном, в том, что некоторые сотрудники университета активно сотрудничают с политическим движением «Новые имена», не так давно созданным при СММ. Правда, к науке это непосредственно не относится.

Совету молодых ученых более удаются дела, скажем так, административные. А те триста научных статей молодых сотрудников госуниверситета, опубликованные в местной, центральной и даже международной прессе, и фигурируемые в отчетах, — не такая уж большая цифра: для трех лет и для такого большого учебного заведения это явно маловато. Молодежь несколько «отстает» от своих старших и более опытных коллег; целая серия научно-практических конференций (в том числе и всероссийских), прошедших в МГУ им. Н.П.Огарева в конце осени-начале зимы, доказывает это.

Стоит надеяться, что в будущем Совет молодых ученых и специалистов университета обретет больший вес в жизни вуза. Ректор Макаркин считает, что председатель научной молодежной организации должен непременно войти в состав ректората, обещал выделить для Совета отдельное помещение и телефон. В скором времени обещаны специальные премии для лучших молодых ученых («Скажем, по пять или десять минимальных окладов», — заявил Николай Петрович), именные стипендии для аспирантов. Планов немало…

А. ШИКУР

12 января 1995 года, «Республика молодая».

УЧИЛИСЬ БЫ, НА НЕМЦЕВ ГЛЯДЯ…

Встречаю недавно в троллейбусе своего бывшего студента. Умный мужик, крепкий хозяин. До недавней поры возглавлял крупное сельское хозяйство. Сейчас, по его словам, «ушел в фермеры». Разговорились мы: мол, как дела, семья, дети? «Небось у вас тоже свое дело? — невесело улыбается. — Поделимся опытом?»

«Да нет, — отвечаю, — хозяйством не обзавелся…» Хотя, надо сказать, мог бы. И силы, и связи, и возможности были. Но изменять своему делу — как бы тяжело ни приходилось — не хочу. Сознательно. С другой стороны, конечно же, горько — ни одна цивилизованная страна не заставляет ученого или педагога сажать картошку, как приходится нам. Иначе не выжить!

ГОВОРЯ о возможности организовать собственное дело, мой собеседник нисколько не преувеличивал. Николай Иванович Новотрясов долгое время проработал в «Сельхозтехнике» республики, с восемьдесят третьего — в местном университете, сейчас — декан факультета повышения квалификации специалистов сельского хозяйства. Так что кое-какие связи, понятно, есть. И теоретически подкован неплохо — за спиной не только МГУ имени Н.П.Огарева, но и аспирантура Ленинградского сельхозинститута. Опыта, вроде бы, тоже не занимать — приходилось работать и «руками» (на комбайне, на тракторе, на ферме).

— В общем, подумывал, — улыбается Николай Иванович. — Но права народная мудрость — это насчет умения тачать сапоги… У нас же многие занимаются: в худшем случае — банальной куплей-продажей, в лучшем — не своим делом. Быть же фермером — тяжкий крест…

Вот об этом мы и беседуем. В свое время было поломано столько копий вокруг фермерства — оно, де, поднимет всю страну, накормит, напоит. Но прошел год, второй — оказалось, от колхозов рановато отказываться. А от кооперативов практически невозможно. И как с этим обстоят дела «там», на хваленом Западе? Николай Иванович Новотрясов не раз встречался с зарубежными фермерами, обстоятельно изучал опыт закордонных коллег. Так, почему у нас ничего не получается?

— Может быть, потому, что российский фермер остался один на один со своими проблемами — часто без денег, без техники, без семян. Между тем сельскохозяйственное производство на Западе вовсе не брошено на произвол судьбы, как порой показывают нам иные экономисты, оно — не «черная дыра», в которой бесследно исчезают миллиарды. В цивилизованных странах существует четкая политика государства в отношении к фермеру. В США, к примеру, государственное регулирование сельского хозяйства существует с тридцатых годов. Россия же, заговорив о «рынке», доходит до абсурда! Мы до сих пор не знаем, чего и сколько нам нужно, какую культуру выращивать. Ни в целом по России, ни, в частности, в Мордовии. Земли в Атяшевском районе не такие, как в Зубово-полянском. Там выгоднее производить одни культуры, здесь — другие. Думаете, руководители хозяйств этого не знают? Знают, но цены, устанавливаемые порой едва ли не с «потолка», заставляют их поступаться целесообразностью. Возьмем, к примеру, пшеницу сильных сортов, идущую на выпечку хлеба. Традиционно Мордовия закупает ее за пределами республики — наши погодные условия — увы! — заметно отличаются от кубанских. И все же выращивать эту пшеницу на мордовской земле можно, говорят специалисты. Естественно, далеко не везде это зависит от качества земли, да и риск большой (год на год не приходится). Вот и перестраховываются руководители. А республика тратит «лишние» миллионы из своего, и без того тощего, бюджета.

Как поступают в этом случае на Западе? Чаще всего между государством и фермером заключается своеобразный договор. Фермер обязуется вырастить столько-то пшеницы, которую, уверен он, купят у него по ранее определенной цене.

— Ну, а как выдастся неурожайный год? Разве погода капризничает только у нас?

— На этот случай существуют страховые полисы — в любом случае, даже если фермеру не удастся собрать запланированный урожай, он не останется без прибыли. Правда, для этого ему придется доказывать, что неудача приключилась не по его вине. Специальные расчеты показывают, сколько и чего можно на этой земле вырастить.

Один из наших гостей, голландский фермер, как-то пошутил: мол, думаете, у нас нет нерадивых хозяев или пьяниц? Случаются. Но разговор с бездельниками весьма суров. Сначала органы, следящие за состоянием дел в сельском хозяйстве, предупредят его, а через год-другой имеют право поставить вопрос о лишении его неправильно используемой земли.

Государственная система слежения за состоянием земли существовала и в СССР. Впрочем, организации, занимающиеся этим, «живы» и поныне. На уровне республики это, к примеру, государственный комитет по земельной реформе и земельным ресурсам РМ, институт «Волговятниигипрозем», Мордовская проектно-изыскательская станция химизации, республиканская станция защиты растений. В принципе, ничего нового и изобретать не нужно!

И что же, можно вообразить, как трясется над своей землей мордовский крестьянин? Увы! Будь он трижды бездельник, и поле его поросло бурьяном — его вряд ли лишат земли. Более того, уже появляются «крестьяне», «фермеры», имеющие очень далекое отношение к сельскому хозяйству. Пользуясь связями, служебным положением, они получают и строят на ней собственное благополучие. Обрабатывают же ее наемные работники (случается, «за бутылку»), часто из числа соседей «колхозников», часто на «колхозной» же технике, на «колхозном» горючем… Естественно, себестоимость продукции, выращенной на подобной ферме, будет куда ниже, чем у простаков-соседей. Ну, а поскольку высокопоставленным «фермерам» как-то негоже зарабатывать обманом, так сказать, в чистом виде — земля оформляется на тещу, тестя и прочих родственников и знакомых.

То же самое можно проделывать и со ссудами (государство выделяет их немало — не зря мы говорим о «черной дыре»). Кто их получает в первую очередь? Правильно — те же, кто и распределяет их. «Рядовые» же фермеры могут получить обычную ссуду под «бешеные» проценты — если повезет, когда-нибудь расплатятся…

А вот, скажем, немцы не имеют права отдавать (продавать) землю даже наследникам — если те не занимаются сельским хозяйством профессионально, не имеют аграрного образования. Наши же «реформисты» хотят пустить землю в свободную продажу. Можно только вообразить, что из этого получится!

— Земельная реформа в России осуществляется, как известно, далеко не в первый раз. Наиболее известна из них «столыпинская». Думается, было бы полезно вспомнить о них еще раз.

— Лучше обратиться к самому Петру Столыпину, к его речам, изложенным им в Государственной Думе весной 1907 года:

«…Мысль о том, что все государственные силы должны прийти на помощь слабейшей его части (крестьянству — автор), может напоминать принципы социализма. Но если это принцип социализма, то социализма государственного… У нас принцип этот мог бы осуществляться в том, что государство брало бы на себя уплату части процентов, которые взыскиваются с крестьян за предоставленную им землю. В общих чертах дело сводилось бы к следующему: государство закупало бы предлагаемые в продажу частные земли, которые, вместе с землями удельными и государственными, составляли бы государственный земельный фонд.

Из этого фонда получили бы землю на льготных условиях те малоземельные крестьяне, которые в ней нуждаются и действительно прилагают теперь свой труд к земле, и затем те крестьяне, которым необходимо улучшить формы нынешнего землепользования…

Таким образом вышло бы, что все государство, все классы населения помогают крестьянам приобрести ту землю, в которой они нуждаются. В этом участвовали все плательщики государственных повинностей, чиновники, купцы, лица свободных профессий, те же крестьяне и те же помещики…»

Результат такой политики не заставил себя ждать: к 1912 году Россия буквально завалила зерном и внутренний рынок, и рынок Европы.

В настоящее время у нас земельный вопрос решать через куплю-продажу нельзя. Будет второй пример «прихватизации». Опять появятся подставные лица на приватизированные объекты и значительные площади земли, что приведет к дискредитации реформы.

— Некоторые экономисты считают, что без права купли-продажи настоящее фермерство — как класс — просто-напросто не сложится…

— Давайте обратимся к примеру Японии (эта страна интересна тем, что реформы происходили там в довольно сжатые сроки). Класс японских собственников-фермеров возник в результате земельной реформы 1946 года. В чем она выразилась? Закон, скажем, устанавливал пределы землевладения и землепользования (в 3 те — это около трех гектаров). Вся «сверхнормативная», а также необрабатываемая земля, сдаваемая владельцами в аренду, хотя и живущими в деревне, подлежала выкупу государством.

Выкуп земли и последующая продажа ее крестьянам должны были осуществлять местные и городские земельные комитеты. Цена земли устанавливалась на уровне довоенного 1939 года.

Денежная арендная плата не должна была превышать 25 процентов стоимости урожая поливного риса или 15 процентов стоимости урожая на прочих полях. Выплата стоимости земли при приобретении ее арендаторами могла производиться в рассрочку до 24 лет. Сравним-ка это с нашими правилами, а? Японский крестьянин, только-только ставший собственником, независимо от его финансовых обязательств, не обязан был выплачивать правительству сумму, превышающую треть стоимости его годового урожая.

Кроме того, с середины сороковых до конца пятидесятых годов государство создало благоприятную среду для быстрого развития сельского хозяйства, делая крупные вложения в сферы, «сопряженные» с «деревней»: в научно-исследовательское дело, в распространение знаний среди фермеров, в образование, в улучшение деревенской инфраструктуры (дороги, коммуникации и т.п.).

В 1947 году был принят Закон о сельскохозяйственных кооперативах. По этому закону все крестьяне автоматически считались членами сельхоз кооперации. Через кооператив крестьяне приобретают почти все средства производства и сбывают большую часть своей продукции, кооператив организует хранение, сушку, первичную обработку и транспортировку продуктов, снабжает деревню всеми необходимыми для жизни товарами, кооператив же является центром медицинского и культурного обслуживания крестьян (вам это ничего не напоминает?). С кооперативами теснейшим образом связана финансовая жизнь крестьян, здесь они могут получить кредит на льготных условиях, заем определенной суммы, особенно для приобретения удобрений, машин и прочих дорогих товаров…

Можно вспомнить и об опыте реформ других стран. Но ведь мы и сами с усами.

— Выходит, очередная российская реформа терпит крах?

— Пока землей владеют не крестьяне, не фермеры, а «народные» депутаты, руководители администраций и управлений сельского хозяйства, колхозов и совхозов, то выхода из тупика не найти. Найдут они силы отказаться от своих «наделов» — свет, может быть, и забрезжит…

Ш. ШАБАЕВ

19 января 1995 года, «Республика молодая».

ПРАВИТЕЛЬСТВО ЗАПРЕТИЛО ПРОДАВАТЬ ДЕТСКИЕ САДЫ

ТРИ ГОДА назад каждые шесть малышей дошкольного возраста из десяти ходили в детский садик или ясли. Сейчас положение изменилось — больше половины детей «сидит» дома, с бабушками и дедушками, с безработными тетями, мамами и папами. Сеть дошкольных учреждений, которой мы все так гордились, сократилась на многие десятки «единиц».

Но привычно ругать некомпетентное правительство в данном случае все же не стоит. Число муниципальных детских садов за эти не годы не только не сократилось, но и значительно — едва ли не в полтора раза! — увеличилось. Терпит крах система ведомственных детских садов. Некогда предмет гордости передовых предприятий и учреждений (лучшие здания, лучшее оборудование, весомей заработная плата у персонала), они сейчас влачат нищенское существование. Большинство предприятий оказались в тяжелом материальном положении и пытаясь найти выход из финансового тупика, обратили взгляды на детские сады: прибыли, по крайней мере, явной, вроде бы никакой — одни убытки. Это раньше у бедных мамаш и папаш был выбор: куда идти, на какой завод или учреждение устраиваться. Помимо зарплаты существовало и множество других «приманок»: детские сады, спортивные комплексы, пионерские лагеря, туристские базы… «Перестройка» сделала всю эту культмассовую «надстройку» необязательной и даже более того — обременительной!

Вот и кинулись новоявленные собственники избавляться от нерентабельных «производств». В лучшем случае речь идет о передаче дошкольных учреждений в муниципальную собственность. Понятно, что это прибавит хлопот местным властям — что ж поделаешь, авось «Москва» поможет… В худшем же детский сад просто-напросто продадут!

Правда, говорить о купле-продаже открыто пока стесняются — еще ведь и лозунг «Все лучшее — детям!» не успел забыться. Да и законы на этот счет достаточно строги. Президентский указ, к примеру, хотя и разрешает акционерам включать объекты «соцкультбыта» в свой уставной капитал, права перепродажи не предоставляет. Ну и что? Разве обязательно продавать детский сад? Это ж недвижимость, стоимость которой, как известно, со временем только увеличивается! Поэтому можно сдать эти прекрасные, чаще всего отдельно стоящие строения в аренду… разве трудно найти подходящую юридическую формулировку? Так что стоит ли удивляться, что у того же «Электровыпрямителя», гиганта мордовской промышленности, из девяти детских садов уже ничего и не осталось. Внимательные читатели нашей газеты могут вспомнить скандальную историю с детскими садами, принадлежащими саранскому заводу «Центролит». Руководство предприятия посчитало «перепрофилирование» детских дошкольных учреждений лучшим способом решения своих проблем. Вероятно, так бы и случилось, но возмутились родители и персонал закрывающихся садов (кстати, вот вам еще одна проблема — как быть воспитателям и нянечкам, теряющим работу? Руководство «Центролита» предлагало своим бывшим сотрудникам и акционерам решать вопрос трудоустройства самостоятельно). Можно привести немало и других примеров.

Тогда в ту памятную полемику вмешалась республиканская пресса, подали голос депутаты. И теперь мы рады сообщить, что усилия не были потрачены даром, что даже в наше бесправное время иной раз можно докопаться до истины. Недавно правительство республики приняло постановление, которым, как нам хочется надеяться, поставило точку в споре с ретивыми администраторами. Совет Министров РМ обязал Министерство образования Мордовии принять на баланс с 1 января наступившего года все ведомственные дошкольные учреждения, владельцы которых не в состоянии содержать их. Министерство финансов обязано обеспечить финансирование этих учреждений.

В этом году на баланс местных властей только в Саранске будут переданы десять бывших ведомственных детских садов и яслей: NN 55, 70 акционерного общества «Орбита», NN 74, 82, 97 завода «Резинотехника», NN 18, 68, 78, 120 завода «Центролит», N 93 акционерного общества «Лори». Эти предприятия — увы! — вынуждены расписаться в собственном бессилии.

Этот вопрос, так сказать, решенный. Что же касается будущего, правительство поручило Государственному комитету РМ по управлению государственным имуществом и местным администрациям «впредь не допускать на территории республики перепрофилирования дошкольных образовательных учреждений». Понятно, что проекты у нас частенько «корректируются», и решения, исполненные в жизни, значительно отличаются от первоначальных замыслов. Но так хочется надеяться, что нам не придется возвращаться к этой проблеме еще раз…

А. ШИКУР

19 января 1995 года, «Республика молодая».

В УНИВЕРСИТЕТ БЕЗ ЭКЗАМЕНОВ

может вскоре поступить каждый школьник республики. Условие одно — надо иметь светлую голову. В смысле — умную…

НА ПРОШЛОЙ НЕДЕЛЕ (по традиции — в конце зимних школьных каникул) в Саранске прошла предметная олимпиада. Традиция эта давняя, проверенная временем, с годами меняется разве что форма состязаний будущих Ломоносовых да количество учебных предметов, по которым определяются победители (на этот раз их было пять: математика, физика, химия, биология, информатика и электронно-вычислительная техника).

Школьные олимпиады интересны не только ребятам, но и — в первую очередь! — педагогам. Что вполне понятно: в учительском труде нет конкретных, определенных показателей, по которым можно судить о состоятельности того или иного педагога. Разве что успех (или провал!) ученика. Впрочем, это касается, наверное, не только познаний в области какой-либо учебной дисциплины… Поэтому «по справедливости» рядом с именами победителей олимпиады, которые мы сегодня публикуем, надо было бы привести и фамилии учителей, подготовивших таких умных, талантливых ребят.

Прежде чем попасть в Саранск, на республиканскую олимпиаду, юным знатокам пришлось пройти частое «сито» школьных, районных и зональных олимпиад. Вся Мордовия была условно разделена на пять зон: Саранск, Краснослободск, Ковылкино, Ромоданово и Чамзинка.

Логика организаторов мероприятия проста: сейчас вряд ли возможно пригласить в столицу республики всех победителей районных конкурсов. Районов-то — двадцать пять, конкурсных дисциплин — пять, три возрастные группы (девятый — десятый — одиннадцатый классы). Представьте, сколько молодых Эдиссонов пришлось бы тогда размещать, развлекать, кормить… Да и итоги подводить при таком конкурсе сложно. Куда проще провести предварительные отборочные турниры.

Однако этот принцип имеет существенный недостаток, отметили члены жюри. Две сильные команды, достойные, быть может, призовых мест в финале, встретившись на зональной олимпиаде, резко снижают шансы друг друга. На этот раз, скажем, здорово пострадали рузаевцы, традиционно отличавшиеся на олимпиадах прошлых лет — сильная саранская команда «раньше срока» вывела из турнира многих рузаевских претендентов.

Еще одно любопытное замечание сделал председатель жюри «математиков» Иван Иванович Чичаев. Как ни странно, наиболее глубокие знания показали участники олимпиады, выступавшие здесь вне конкурса, вне команды, и поэтому -увы! — не претендующие на «официальные» призовые места. Только это помешало юным математикам девятикласснику Вите Баранову и десятиклассникам Андрею Колобкову и Мише Кошелеву стать победителями и получить заслуженные призы (кстати, так же, как и биологам Ольге Устиновой из Рузаевки и Юре Братолюбову из Саранска). Впрочем, эти призы могли быть и более разнообразными. Часы и простенькие микрокалькуляторы на выбор — вот и все, что могли предложить организаторы.

Иван Иванович Чичаев посетовал, что в контрольных работах ребят довольно часто встречаются ошибки «обычные», стандартные — тогда как в оригинальных задачах, выходящих за пределы школьной программы, участники олимпиады показывают чудеса находчивости. Это, к сожалению, говорит о том, что у ребят нет нормальной школьной математической подготовки, нет «школы». «Это не вина ребят, — подчеркнул председатель жюри, — это их беда. Это беда нашей школы…»

Олимпиада показала, насколько велик разрыв между школами — «передовиками», находящимися у всех на слуху, и всей остальной школьной Мордовией. Взгляните на итоги республиканской олимпиады — имена ребят из саранской школы-лицея N4, школы-лицея N4 из Рузаевки, Краснослободской средней школы N2 встречаются чуть ли не на каждой позиции. Хотя отличились и некоторые сельские школы — Кочелаевская (Ковылкинский район), Горенская (Большеигнатовский), Поводимовская (Дубенский) … Выходит, таланты рождаются не только в «столицах»? В этом отношении показательна олимпиада по информатике. Она несколько отличается от турниров по «традиционным» учебным дисциплинам. Бедным (в прямом, материальном, смысле слова) школам здесь просто-напросто делать нечего. Электронно-вычислительная техника — предмет информатики — многим учебным заведениям не по карману. Компьютер же по учебнику не изучишь. И не удивительно, что круг претендентов на победу в олимпиаде по информатике оказался уже желаемого. Но вот что интересно: в списке победителей — сразу двое ребят из Ковылкинской средней школы N4. А ведь заморская техника, восхищались члены жюри, установлена в этой школе всего два-три месяца назад. Значит, не в «наглядных пособиях» дело?

Сто шестьдесят пять лет назад из своих Холмогор пришел в Москву учиться Михайло Ломоносов. Сейчас, говорят, такое и представить трудно — кому нужны «чужие» таланты? Зря говорят. Мечтают о талантливых ребятах из сельских школ в саранском педагогическом лицее N26. Возможно, уже со следующего учебного года начнет прием одаренных школьников со всей республики университетская академическая гимназия при МГУ имени Н.П.Огарева. Планируется создание физико-математического, химико-биологического, экономико-правоведческого и других отделений. Кстати, как раз в дни завершения предметной олимпиады ректорат университета принял решение призеров олимпиады-учащихся выпускных классов принимать в университет (на соответствующие факультеты) без вступительных экзаменов. Так что, если Ученый Совет МГУ утвердит решение ректората, мы уже можем назвать имена первых студентов-первокурсников 1995 года!

Ш. ШАБАЕВ

9 февраля 1995 года, «Республика молодая».

БОМБА В ШКОЛЕ!

Во вторник, 7 февраля, саранскую школу N 17 эвакуировали — искали мину.

В половине девятого утра в дежурной части МВД республики раздался телефонный звонок. Чистый детский голосок торопливо прокричал в трубку: «В семнадцатую школу подложена мина. Через полчаса она взорвется!» Не успел дежурный ничего уточнить, как трубку бросили.

На место происшествия немедленно выехали специалисты Министерства внутренних дел, федеральной службы контрразведки, гражданской обороны и пожарники. Времени оставалось в обрез. Важно было не допустив паники, вывести детей, педагогов, персонал одной из крупнейших школ города, расположенной на пересечении оживленных автомагистралей. Со старшеклассниками проблем нет, а как быть с малышами? Одеть-обуть, построить, никого не потерять… Можете представить себе состояние взрослых — опасность таилась в любом углу, в любой школьной парте, в учительской, в спортзале. Спецслужбы сработали четко. Школа опустела в считанные минуты. В классах и коридорах начался поиск взрывного устройства.

Этот звонок с предупреждением о готовящемся в городе взрыве не первый. За последние месяцы спецслужбы по тревоге выезжали на железнодорожный вокзал, в школу N 18, по нашим данным, были и другие случаи, но пресса о них не сообщала. Все эти вызовы оказались, к счастью, ложными. Не нашли злосчастную мину и на этот раз. Все обошлось.

Увы, похоже, саранскими школьниками осваивается новый вид развлечения. Как просто: позвонил по телефону, сообщил о бомбе — и все «уроки отменяются». Говорят, «идея» пришла к нам из Нижнего Новгорода, а туда из Москвы.

Сейчас федеральная служба контрразведки выясняет, кто так «здорово» пошутил. Нам сказали, что это хотя и трудно, но технически возможно. В.А.Ивенин, директор школы N 17, надеется, что любителей розыгрыша непременно найдут, и тогда родителям «шутника» придется раскошелиться не на один миллион, чтобы впредь неповадно было.

Т. НАЛЕТОВА, Ш. ШАБАЕВ

23 февраля 1995 года, «Республика молодая».

ПОБЕДИТЕЛИ ПОЕДУТ ВО ФРАНЦИЮ

Знание французского языка некогда считалось в России знаком причастности к высшему свету — эдаким своеобразным средством общения аристократии.

С тех пор утекло много воды, и ныне у россиян куда более популярен другой иностранный язык — английский. Но и французский не забыт. Немало школьников Мордовии изучают его как учебную дисциплину. Но прошлой неделе многие из них собрались в саранской гимназии N12 на республиканский конкурс «Знаете ли вы Францию?»

В конкурсе приняли участие представители 8 районов, рассказал нам инспектор министерства образования РМ Александр Борисович Чубаев. Победителями стали — и в этом, само собой, мало кто сомневался — ребята из саранских школ. На первом месте — Алексей Сазонкин (11 класс, гимназия 12), на втором — Инна Лазарева (10 класс, школа 18), на третьем — Ирина Гришина (11 класс, школа 40). Отмечены призами Надежда Кумакшева из Чукальской средней школы Ардатовского района, Татьяна Соколова из Леплейской школы) Зубовополянский район) и Елена Ледяйкина из Саранска.

Победители республиканского конкурса поедут весной в Москву, на третий, заключительный тур. А в случае успеха — во Францию. Шансы наших ребят достаточно высоки — в прошлом году, например, Валера Шикин занял в российском конкурсе знатоков Франции второе место.

А. ШАБАЕВ

23 февраля 1995 года, «Республика молодая».

ПОРА ВЫХОДИТЬ ИЗ ТРУЩОБ

В Саранске уже создано несколько кондоминиумов. «Звери» эти, как оказалось, вовсе даже не страшные…

В подъезде наконец-таки перестали красть стекла. Когда-то били — из озорства, из-за хмельной удали, из-за переизбытка сил. Потом бить перестали — подъезд как-то сразу, вдруг, состарился, и бдительные бабки на скамеечке у дома сели на перманентный караул. Но на ночь пост снимался, а к утру — увы! — оказывалось, что на втором или на третьем, а то и на четвертом этаже стекла из оконной рамы аккуратно вынуты. А то и вообще унесены вместе с рамой. Суровая российская действительность: строительный бум в «частном секторе» совпал с резким подорожанием стройматериалов.

Морозы временно снизили промактивность, но до сих пор подозрительный шум в подъезде заставляет приникать зорким оком к дверному глазку: вдруг это непрошеные гости делят общественную — а, значит, и мою — собственность?

А в это время городское телевидение демонстрирует очередную западную ленту: красивые дома, удобные квартиры… А подъезды? Один из этих фильмов я до сих пор пересказываю знакомым. В смысле описания подъезда, в котором жил главный герой (имя-то его я давным-давно успешно позабыл). Цветы, яркие краски, зеркала!.. Представляете, зеркала! Интересно, как долго провисели бы они в моем подъезде?

Но побеседовали мы с Анатолием Андреевичем Любушкиным, главным экономистом Департамента жилищно-коммунального хозяйства, и подумалось, что вовсе это не научная фантастика, а вполне осуществимая реальность. Правда название ей нерусское — кондоминиум.

Понятие сие пришло из римского права, что означает совместное владение собственностью, недвижимостью.

— Как устроен русский человек? — рассуждает Анатолий Андреевич. — Все, что до входной двери — то не трожь, то — мое. А что находится за дверью — его не интересует. Отсюда и выбитые окна, разрисованные стены и потолки, сожженные кнопки лифтов… Потому как жилец всему этому не хозяин. И даже если он приватизировал квартиру, «влияние» новоявленного хозяина дальше прихожей не распространяется.

Кондоминиум делает владельцами всех жильцов дома. Который, таким образом, получает статус юридического лица. Отныне жильцам принадлежат не только их собственные квартиры, но и лестничные площадки, подвалы, чердаки, лифты. И даже прилегающая к дому территория — с клумбами, скамейками и детскими площадками. И не важно при этом, приватизировал ты свою личную квартиру или нет.

Явление, которое назвали таким диковинным словом, существовало в России и прежде. Еще до Октябрьской революции во многих российских городах действовали так называемые товарищества владельцев квартир.

После прихода большевиков к власти они стали разваливаться и ко второй половине тридцатых годов исчезли вовсе.

Что-то подобное при старании можно увидеть в недавних ЖСК, жилищно-строительных кооперативах. Дома ЖСК действительно принадлежат их жильцам, и преобразование в кондоминиум часто означает лишь юридическое подтверждение факта. Кроме того, членам ЖСК легче почувствовать себя настоящими хозяевами, чего не скажешь об обитателях муниципального жилья — кем большинство горожан и является.

«Рядовой» владелец муниципальной квартиры имеет весьма смутное представление о том, какие средства выделяются на содержание дома, как они расходуются. Родной жилищно-эксплуатационный участок олицетворяет в его глазах всю местную власть. Да, ему порой не нравится, как ЖЭУ (ЖРЭУ, МЖЭП) проводит ремонт, ему ужасно не нравится цвет стен в подъезде, он робеет входить в неисправный лифт и поэтому злится. Но «ничего не поделаешь», остается лишь радоваться, что целы стекла в подъезде (говоря по правде, целы-то далеко не всегда, стекольщики часто составляют рамы из узких стеклянных полосок — чтобы не сняли любители поживиться за общественный счет. Но не гуляет ветер между этажами — и то ладно!).

— Члены кондоминиума имеют право контролировать расход средств, выделяемых на ремонт и благоустройство дома, — говорит Алексей Александрович Будников. — Они имеют право требовать устранить какие-либо недостатки при неудовлетворительном ремонте. Могут вообще отказаться от услуг ЖЭУ и нанять других специалистов. Могут перепланировать помещения и сдать в аренду, продать… В общем, прав — как у любого настоящего владельца — немало.

Кондоминиумы стали появляться где-то в 1993 году. Законодательство «толком» еще не разработано (можно вспомнить разве что утвержденное Указом Президента России Временное положение), но, думается, новый тип жильцов будет быстро «множиться». В Саранске сейчас существует семь кондоминиумов, в основном, на Химмаше (возможно, пока публикация готовится к печати, их станет больше). Для сравнения: в соседней Рязани два десятка «жилищных товариществ».

Но саранские кондоминиумы, уверен А.А.Любушкин, «неправильные»:

— Если «нормальный» кондоминиум образуется на основе уже существующего, построенного дома, то наши часто появлялись вместе с первыми очертаниями здания. Поэтому не обошлось без серьезных ошибок. Скажем, осенью прошлого года членам одного кондоминиума пришлось долгое время сидеть без света. Обычно ведь как бывает: сдают строители вновь возведенный объект — дом принимает квалифицированная государственная комиссия. Здесь же главное слово — за будущими новоселами. Кто платит — тот и заказывает музыку. В общем, поторопились вмешаться. Ну а поспешишь…

Симптом, надо бы отметить, мрачный. Голосованием, этим ультрадемократичным инструментом, следует оперировать осторожно. Эдак члены кондоминиума могут проголосовать, скажем, против ремонта крыши или канализации в подвале — жильцы на первом и последнем этажах окажутся в явном меньшинстве.

И все же, если мы хотим жить в нормальных домах, а не трущобах, не трястись от холода в остывающих квартирах, не разгребать ночами мусор в грязных подъездах, нам придется учиться быть хозяевами. Может быть, это будет кондоминиумы, может быть, образуются какие-то другие формы содержания жилья. Хотя, конечно, призывать легко…

А. ШАБАЕВ

2 марта 1995 года, «Республика молодая».

НАПИШИ МНЕ ПИСЬМО…

Конечно, человек человеку — друг, товарищ и брат. Но если жизнь тебе мачеха, и приходится постоянно думать, у кого бы занять до получки и никто не одалживает, желание вести диалог каким-то образом улетучивается. Мы стали реже звонить друг другу (компьютер высчитает и вышлет дополнительный счет за разговор). Реже пишем — по данным статистики в прошлом году количество отправлений писем, карточек и бандеролей в республике сократилось по сравнению с 1993 годом более, чем на четверть (точнее, а 26,6 процента). Мы меньше читаем — почтальоны доставили газет и журналов меньше на 12,5 процента. И перестали помогать друг другу — число денежных переводов сократилось на треть.

Дичаем?..

А. ШАБАЛОВ

Уголок капиталиста

ВЕСНА. ПОРА ПОЛУЧАТЬ ДИВИДЕНДЫ?

Пришла очередная весна, и некоторые из бывших владельцев ваучеров (не забыли: такие бумажки некогда получил каждый из нас?) вспомнили, что наступает пора получения «доли общенародной собственности». Само собой, — для тех, кто не продал свой приватизационный чек, а обменял на акции — скажем, тех же инвестиционных фондов.

Не так давно прошло государственное переоформление этих фондов. В Мордовии оказалось четыре ЧИФа: «Инвест», «Фора-Инвест», «Инвест-Свет» и «Инвест-Бонд». Что ж: ждите дивидендов…

МОРДОВСКИЕ КУРГАНЫ В ПРЕЗИДЕНТСКОМ СПИСКЕ

В конце февраля президент РФ Борис Ельцин утвердил Перечень объектов исторического и культурного наследия России.

Вообще-то, подобных списков немало — так сказать, «местного уровня», республиканского, общегосударственного. Тот же самый федеральный Перечень представляет собой многие страницы убористого текста. В нем уделено место и историческим памятникам из Мордовии — таким, как Атемарский вал (ХVII век), городище «Кудеяров городок» близ села Виндрей в Торбеевском районе, курган «Маркин бугор» в Ромодановском районе… В основном — это курганы, древние городища и стоянки, валы засечной черты.

Наверное, плохо мы знаем свое прошлое: большая часть перечисленных памятников известна разве что специалистам.

А. ШИКУР

8 марта 1995 года, «Республика молодая».

КАБИР АЛЬМЯШЕВ, глава местного самоуправления Лямбирского района:

ЧЕЛОВЕК БЕЗ ВЛАСТИ?

Эти люди как бы олицетворяют саму власть. Некогда они являлись основой, костяком командно-административной системы. Первый секретарь райкома (обкома, крайкома и т.д.) партии часто и имени-то не имел: «первый», «сам», «хозяин» — эпитетов, выражающих непосредственное отношение к «верховной» власти, было множество, но суть они отражали достаточно верно. Да, формально государственную власть в том же районе представлял председатель Совета народных депутатов, но мы-то знаем, что все основные вопросы решал «первый».

Ныне эту роль в районе играют главы районных администраций, возглавляющие — уже по закону! — и представительную, и исполнительную власть «на местах». Без учета их мнений не принимается ни одно принципиальное решение в республике. Поговаривают, что и нового главу мордовского парламента «посадили» в кресло именно они. Мнение, может быть, и спорное, но доля истины здесь, несомненно, велика.

Недавно мы побывали у главы местного самоуправления Лямбирского района Кабира Абдулловича Альмяшева и задали ему свои вопросы.

— Кабир Абдуллович, представьтесь, пожалуйста, нашим читателям. Многие считают вас типичным руководителем «районного звена»… Не обидно?

— Что ж, наверное, это так и есть. Мне 48 лет. Женат, двое детей. Сыновья. Родился в селе Большие Поляны Инсарского района. После окончания школы поступил учиться на физико-математический факультет Мордовского госуниверситета (вероятно, в этом есть какой-то смысл: многие толковые руководители и «районного звена», и республиканского «масштаба» — «технари», физики, математики. Тогда как в прежние годы у мордовской власти в большой моде было аграрное образование). Ну, так вот, отучился в университете — направили учителем Аксеновской средней школы, это уже Лямбирский район. Работал завучем, директором, потом перевели заведующим отделом народного образования. Служба в армии (пока учительствовал, в армию не брали — «бронь», ну а завроно — совслужащий, «прослойка», отдать долг родине обязан). Год проработал в райкоме партии, два — проучился в высшей партшколе. Вновь стал заведующим роно, заместителем председателя исполкома, предрик, глава администрации, теперь вот — глава местного самоуправления…

— Помнится, на выборах 27 ноября прошлого года ваша кандидатура была далеко не единственной?

— Да, на пост главы претендовало семь человек. Со стороны определенных лиц это было тонким расчетом — эдаким «растаскиванием» голосов. Обнаружились и «подставные» кандидатуры, некоторые товарищи отказывались от своих «намерений» перед самими выборами. Шла борьба за 25 тысяч голосов лямбирских избирателей — большой «кусок». Впереди маячил раздел республиканского «пирога», и мнение главы одного из самых заметных районов Мордовии что-то да решал…

— Однако с первого «захода» определить главу не удалось.

— Хотя и проголосовало за меня 45 процентов избирателей. В три с половиной раза меньше — за второго претендента. Остальные набрали — кто два, кто три, кто пять процентов… Ну, а второй тур все расставил по своим местам.

— Вот мы с вами говорим о власти, а ведь по большому счету районный «глава» сейчас, кажется, имеет к ней весьма отдаленное отношение — по крайней мере, так постановили наши законодатели?

— Волей бывшего Верховного Совета местное самоуправление отделено от государственной власти, она начинается с республиканского уровня. Если федеральный закон определяет двухлетний переходный период, мордовский законодатель пожелал реформировать Советы в две недели, одним росчерком пера. Ну, разве можно было это делать? Не подготовив элементарной правовой базы, не приведя в соответствие ни финансовые, ни налоговые отношения, не определив границы между государственной властью и местным самоуправлением.

— А не были ли вы тогда сами депутатом Верховного Совета, а, Кабир Абдуллович?

— Был. И голосовал против предложенного законопроекта. В конце концов, мы в живем в России, в Российской Федерации, мы не имеем права ломать устоявшуюся систему государственной власти.

Мордовский же закон о местном самоуправлении эту самую управляемость в республике нарушил!

Так как же быть главам администраций? Хотим мы того или не хотим, мы ходим в должниках у государственной власти — хотя бы потому, что нет в Мордовии ни одного сельского района, который мог бы просуществовать самостоятельно. Даже наш, Лямбирский район или, к примеру, Атяшевский, Рузаевский, Краснослободский — наиболее, так сказать, крепкие — без помощи «центра» не выживут.

Государственная власть непременно должна делегировать нам какие-то полномочия — естественно, с соответствующим финансированием. Скажем, народное образование, культура, медицина — государственное дело или нет? Нельзя, извините, сидеть и просто красоваться в этом удобном кресле, надо решать проблемы — кормить людей, одевать, обувать, лечить… Прав и обязанностей у главы — куча, а возможностей — нет. Министерства и ведомства не больно-то спешат отдавать нам даже частичку своих прав. Министры и деньгами нашими распоряжаются, и кадрами управляют. Возьмем, скажем, Лямбирь: практически любое мало-мальски заметное предприятие является республиканской, а то и федеральной собственностью. Центральная районная больница находится в полном ведении министерства здравоохранения, даже «бытовку» отобрали!..

Короче, непродуманный закон привел к тому, что нас «разграбили» — буквально среди бела дня. Чем руководить, чем управлять?.. Ну, хорошо, люди меня знают не первый год, мы всегда сумеем договориться. А придет новый человек — что тогда?

Думаю, что вновь избранное Госсобрание обязательно вернется к закону о местном самоуправлении. Куда спешить, не проще ли дождаться соответствующего федерального закона?

— За пять лет ваша должность переименовывалась трижды. Вы были председателем исполкома, позже — главой администрации, сейчас вы — глава местного самоуправления. Изменилось ли что-то принципиально?

— Глава местного самоуправления «стопроцентно» легитимен, он избран в соответствии со всеми демократическими нормами, всенародно. Эдакий маленький «президент» — по одному в каждом районе.

А работа?.. Он как и прежде отвечает за все. Вот только что я вернулся из Саранска. Обсуждали в правительстве республиканский бюджет. Прошло уже два месяца нового года, а бюджета по-прежнему нет. Как жить? За прошлый год за счет субвенций выплатили зарплату бюджетникам — работникам культуры, врачам, учителям. А как быть с остальными? Задержки по месяцу, по два, а то и по три — увы! — становятся привычными.

Понимаю, что нарушение закона, но что делать? Думаем, ищем. Не так давно заключили договора с семью крупными продовольственными магазинами Саранска, и, например, молоко теперь сдаем не на молзавод, а непосредственно в торговые точки. Кроме того, договорились с администрацией столицы, что будем торговать и сами — на городских рынках. Ежедневно продаем «с колес» по 25-30-35 тонн молока. Математика! Если, к примеру, прежде сдавали молоко по 650 рублей литр, то теперь продаем по 1500. Само собой, высокое качество гарантируется, удостоверяется санэпидемслужбой. Признательные покупатели уже привыкли к нам, ждут лямбирские машины, выстраиваются в очереди. Посудите сами, мы сдаем молоко жирностью в 3,6 процента — молзавод «доводит» продукцию до 2,8. Плюс различные надбавки, плюс торговые наценки, и получается, что производители получают треть, а то и четверть выручки! Где, в какой стране это видано?

Та же самая картина с мясом (можем похвалиться: в прошлом году нам удалось сохранить поголовье скота (тогда как все остальные районы его сократили, некоторые — чуть ли не на половину. А продали мы мяса — даже больше, чем в предыдущем году!). Многие наши хозяйства проходят ускоренные курсы по освоению рыночной экономики. Куда ж деваться — саранские перерабатывающие предприятия должны нам 440 миллионов рублей, какой интерес связываться с ними?

Выгодна нам такая торговля? Бесспорно. И главное, мы везем домой наличные деньги. А это зарплата, различные пособия, лекарства… да мало ли затрат в хозяйстве? У нас немало безработных — 2200 человек зарегистрировано в отделе труда и занятости населения. Конечно, большинство из них — бывшие саранские рабочие и служащие, сокращений в райцентре практически не было. Но от этого-то мне не легче!

В районе 75 населенных пунктов — практически ко всем подведен асфальт (стоит ли говорить о значении твердых дорог?). Ставим задачу в течении двух лет завершить газификацию села. Постоянного внимания требуют школы и детские сады.

— В Саранске за последние годы было закрыто больше десятка детских дошкольных заведений. Коммерческие «операции» с садиками приняли такой размах, что взволновалась общественность, активно выступила республиканская печать, и правительство Мордовии вынуждено было даже принять специальное постановление, запрещающее «делать деньги» за счет детей.

— За все это трудное «перестроечное» время мы не закрыли ни один сельский клуб, ни один детский сад. Более того, несколько детских садов, ранее принадлежавших «Мордовмелиорации» или «Сельхозтехнике», нам пришлось взять на собственный баланс — у предприятий на это нет денег. Недавно в Лямбире ввели в строй мощную котельную — если перебоев с холодной водой не было и раньше, то теперь, надеемся, не будет проблем и с теплом. А может быть, вам рассказать о нашей телефонной станции, импортное электронное оборудование которой позволяет нам связываться с любым городом страны? Многие из лямбирцев, кстати, имеют саранские телефонные номера — так что звоните нам «просто так», без всяких кодов… Ну, а наш Дом культуры — копию саранского Дворца культуры профсоюзов — вы видели сами…

— К сожалению, на фоне ДК соседнее здание, огромная трехэтажная цитадель, выглядит совершенно вымершим.

— Так оно и есть. Дом торговли — мы обговорили это с руководством потребкооперации — закрыт. По крайней мере, до первого тепла. Очень обширные площади — что там ваш ГУМ! — практически нечем занять. Между тем одно отопление требует ежемесячно около десяти миллионов рублей. Стоит добавить, что люди ни в чем не ущемлены: товар раскидан по другим торговым точкам — их у нас достаточно. А бывший Дом торговли, может быть, переоборудуем (если договоримся в цене). Скажем, под школу — школьные помещения в районном центре переполнены, в той же школе N2 начальные классы пришлось перевести в соседний детский сад.

— И что же, в Лямбире не находится предпринимателей, кому не дают покоя погасшие окна такого великолепного здания?

— Почему же, «новых русских», коммерсантов хватает и у нас. Обращались ко мне и свои, доморощенные, и саранские. Да только мы отказали всем. Необходимые товары в достаточном количестве продаются в Лямбире в других магазинах, а пусти «козла в огород» — и цены тут же взлетят. Ничего, кроме выкачивания денег у населения, не получится. А что мне делать, как платить зарплату?

— Ну, хорошо, оставим это… Готовясь к встрече, я просмотрел статистические отчеты за прошлый год. И, честно говоря, подумалось: не все плохо в нашем государстве. Вы сохранили «прошлогоднее» стадо, урожаи зерновых у лямбирских крестьян почти в два раза богаче, чем в среднем по республике, немного оживилось строительство. Говорят, Кабир Абдуллович, вы и сами строителем заделались?

— Да, набрался смелости и поставил дом. Небольшой, но уютный. Собственных средств, конечно, не хватило — пришлось взять ссуду. У нас считается так: коль руки, ноги, голова на месте — плохо жить стыдно…

— Кабир Абдуллович, поскольку вы возглавляете район, в котором проживает несколько крупных национальных «общин», я не могу не поинтересоваться вашим отношением к «национальному вопросу».

— Национальный вопрос придумали политики. Проанализируем республиканские события последних лет, и мы увидим, что этот козырь использовался определенными лицами всякий раз, как только кресла под ними начинали покачиваться. Но им это не помогло — лишнее доказательство искусственного накаливания страстей.

Ну, а если конкретно о Лямбире?.. В 1933 году постановлением ЦИК у нас был создан татарский национальный район (документ до сих пор, кстати, не отменен). Из 39 тысяч человек, проживающих в районе, 52 процента русских, татар — 38, остальных наций и народностей — 10 процентов всего населения. Я не подбираю себе «окружения» по национальному фактору, о специалистах сужу по делу, но, естественно, игнорировать этот факт невозможно. Из четырех моих заместителей, например, двое — русские, один — татарин и один — мордвин. Хотя с людьми стараюсь говорить на их родном языке. Люблю и знаю свой родной язык, надеюсь, неплохо изъясняюсь на русском, с детства помню мордовский.

— В Лямбире на видном месте строится мечеть…

— От наследия прошлого отказаться не так-то просто. Религия же — часть нашей культуры. Странно было бы, если бы в населенном пункте, в котором живут тысячи мусульман, не было мечети. Распоряжением Совета Министров республики в Лямбире создан центр татарской культуры, за три года нам перечислено около 15 миллионов рублей (на строительство мечети, на покупку национальной литературы и реквизита для народного творческого коллектива).

Конечно же ни этих денег, ни добровольных взносов сельчан не хватает, но, верится, что уже в этом году в новой мечети зазвучат суры из Корана. Как звучат они в селе Кривозерье (что интересно, местную мечеть там строили христиане). А вот в Елховке строится новая церковь для православных, реставрируется церковь в Атемаре. Каждому — свое.

Вел беседу А. ШАБАЕВ

16 марта 1995 года, «Республика молодая».

«КОМПЬЮТЕР — НЕ ИГРУШКА!»

О поражающих воображение возможностях компьютерной техники, думается, повторяться не стоит: то, что показывают иной раз в фантастических фильмах — не такая уж фантастика. Но большинство простых россиян — увы — только в этих фильмах компьютеры и видят. Да, руководители очень многих предприятий и организаций считают весьма престижным время от времени останавливать свой взгляд на погасшем мониторе. Да, российские дети изучают информатику в средней школе. Правда, часто исключительно не по самому удачному учебнику или на такой технике, которая была популярна в цивилизованном мире лет двадцать-тридцать назад. Поэтому можно представить мое изумление, когда в Лямбирской средней школе N 2 мне показали компьютерный класс, который и по «западным» меркам был бы вполне «на уровне».

О своем хозяйстве мне рассказала учительница информатики Марина Вениаминовна Добряева:

— Поступили к нам новые машины 5 лет назад, назывались они БК «Электроника» (так называемые «бэкашки»). Но полтора года назад нас обворовали. Эти машины вышли из строя… Я не знаю каким путем нам досталось вот это счастье, — обвела Марина Вениаминовна руками.- Получили их летом, а установили буквально в декабре, перед новым годом.

Конечно же, для любого учебного заведения это подарок, большой подарок. Для небольшой школы, как наша, такая совершенная техника — 486-е компьютеры (к сведению несведущих: IBM-совместимые компьютеры в зависимости от быстродействия делятся на 286-е, 386, 486…) — это, возможно, даже слишком много. Тут не реализуются все возможности этих машин. Даже в местном университете, который является для многих наших ребят целью, 486-е машины я еще не встречала. Так что поработав на такой технике, ребятам в вузе будет гораздо легче.

Да и для самой школы вычислительная техника может быть полезной. Допустим, есть возможность вести документацию, личные дела, обычно забивающие десятки объемистых папок. Но для того, чтобы приступить к этому, необходимо провести определенную подготовительную работу. Попробую ею заняться уже со следующего учебного года.

А пока что активно осваиваем эту технику — вместе со школьниками. «На бумаге», «на доске», по книге осваивать компьютерную технику очень сложно. Ребятам нужно не только рассказывать, но и показывать на деле — где, когда и какую кнопку нажимать. Поэтому мне приходится целыми вечерами просиживать у компьютера и экспериментировать, экспериментировать.

— До сих пор продолжаются споры о том, с какого возраста можно «приучать» детей к компьютеру…

— В этом году попробую взять не десятый класс, а восьмой — думаю, «для нашей школы уже «пора». Официально в сельских школах компьютерная техника изучается с десятых классов. В городе — с его колледжами и гимназиями — конечно же, с информатикой школьники знакомятся раньше, класса с шестого. Ну, а я попробую с восьмого. На такой технике можно, а?

В отношении к занятиям у старшеклассников уже сформировался стереотип — как к чему-то обязательному, обременительному. Вспомните себя в школьном возрасте… Наша система образования — увы! — ломает детей… Когда в одном классе сидят и будущие гении, и детишки «запущенные», с явно низким интеллектуальным уровнем. В итоге трудно и тем, и другим… Но это становится понятно к старшим классам — «болезнь» уже запущена и почти не поддается «лечению». А у младшеньких — в шестом, в седьмом классах — еще глазки горят, их можно чем-то заинтересовать.

— Говорят в Японии компьютерный всеобуч вводят уже в детских садах…

— Да вы что? Категорически против. У детей в этом возрасте еще и зрение-то не сформировалось. А тут еще и телевизор с мультиками. Так и слепым остаться недолго.

Да и без того у детей к компьютерам огромнейший интерес. Порою кабинет с массивной железной дверью осаждают толпы ребят. Дай им волю — будут сидеть здесь часами.

— В специализированной литературе рассказывается столько интересного о развивающих и обучающих компьютерных программах для детей — прямо-таки фантастика. Мол, в игровой форме школьник способен постигать не только, скажем, математику или физику, но и литературу, музыку, живопись!..

— Что касается обучающих программ, то, если честно, я ими не пользуюсь. Это значит оставлять ученика один на один с техникой. Но я же ввожу их в мир, до этого совершенно им не знакомый — другие понятия, другие термины. Некоторые выкладки здесь противоречат законам математики… то есть, может быть, и не противоречат, но расходятся с ними. Нет, я считаю, что и в информатике диалог с учителем — самое главное. Контролирующие программы — это когда машина задает вопросы и выставляет оценку — я приветствую, а если компьютер сам выводит на экран материал урока — нет, этого не допускаю.

А еще часто говорят, что работу на «машине» нужно начинать с компьютерных игр. И знаете что скажу… У меня были кружки и в восьмом классе, и в пятом, так что можно сравнивать. Чем раньше школьник начнет серьезно изучать информатику как науку, а не как забавную игрушку, тем лучше. Это не «Dendy» и не «Sega». Для того, чтобы работать на компьютере, необходимо чего-то знать. На уроке нужно работать, играть будете дома…

Ребята иногда смеются: мол, Марина Вениаминовна говорит, что «машина» — это дура. Да, «машина» — это дура! Нет в ней ничего своего — все, что в нее заложили, то она и будет делать.

— Вы не чувствуете себя оторванной от коллег по профессии? Чужой опыт в вашем деле, мне кажется, важен как ни в каком другом. События в компьютерном мире так быстротечны…

— Конечно, сельская школа — она и есть сельская. В городе проще — можно с кем-то посоветоваться, так сказать, поделиться опытом или, напротив, набраться его. А как быть мне, если подобный компьютерный класс у меня в районе один? Правда, существует при лямбирском управлении образования методическое объединение учителей -«информатиков». Возглавляет его учитель из Первомайска Александр Мартынов. Коллеги всегда готовы прийти на помощь, что же делать, если техника уникальная. Вот и полагается, в основном, только на себя. Литературы почти никакой.

— Ставите ли вы перед собой — как преподаватель — какую-то «сверхзадачу»?

— Задача номер один: ребята должны уяснить, что компьютер рано или поздно в жизни им пригодится. В наш быт сейчас входит такая сложная техника, о которой еще два три года мы и не мечтали. И то, что мы сейчас воспринимаем, как теорию, вскоре, быть может, станет обыденным.

Ну, а практическая цель, исходящая из этой «сверхзадачи»: помочь своим ученикам так освоить «машину», чтобы не было проблем в институте или университете. Недавно встречаю Ренату Мангутову (сейчас учится на юрфаке) — счастливая: сдала экзамен по вычислительной технике на «пять» практически без подготовки. Благодарность ученика — что может быть дороже для учителя?

А. ШАБАЕВ

23 марта 1995 года, «Республика молодая».

Тенденция, однако

КВАРТПЛАТА РОСЛА, РАСТЕТ И БУДЕТ РАСТИ

В марте правительство республики приняло свое очередное постановление, регулирующее оплату жилья и коммунальных услуг. То есть в очередной раз повысило квартплату — на этот раз приблизительно в два раза.

К известной в мире аксиоме — что жилье не может быть дешевым — мы, похоже, начинаем-таки привыкать. А ведь до недавнего времени квартирная плата в нашей стране оставалась на уровне тридцатых годов. Кажется, только в прошлом году утратило силу постановление ЦИК и Совета народных комиссаров от 1928 года, согласно которому квартплата составляла в среднем 13,2 копейки (!) за один квадратный метр жилой площади. Или, в целом, от трех до пяти рублей в месяц. Эта символическая сумма покрывала около 0,04 процента реальных затрат на содержание и текущий ремонт жилья. Капитальный ремонт финансировался из государственного бюджета полностью.

Немногим больше приходилось платить за так называемые коммунальные услуги — свет, тепло, канализацию, горячую и холодную воду, телефон, радио.

Прошел всего год, и, согласно постановлению РМ N54 от 9 марта 1995 г., квартплата возросла примерно в 450—500 раз! Жилищно-коммунальное хозяйство больше не надеется на государственную поддержку. За один квадратный метр жилой площади мы должны отныне платить:

— в многоэтажных жилых домах, имеющих все виды благоустройства, включая лифты и мусоропровод, — 60 рублей,

— в многоэтажных капитальных жилых домах, имеющих все виды благоустройства, кроме лифта и мусоропровода, — 50 рублей,

— в жилых домах неполного инженерного обеспечения (имеющих не все виды благоустройства) — 40 рублей.

Сами по себе, может быть, эти цифры и не больно «впечатляют». Но перемножьте их на площадь вашей квартиры, сделайте поправку на склонность к постоянному росту — нет, у очень многих семей квартплата пробьет значительную брешь в семейном бюджете.

Можно прикинуть, во сколько раз возросли расценки на коммунальные услуги, но смысла в подобных расчетах, видимо, окажется немного — цифры постоянно меняются. В Департаменте жилищно-коммунального хозяйства г. Саранска меня «обрадовали» — мол, многие расценки повысятся, скорее всего, уже в апреле-мае: «Цены-то растут — и зарплаты вслед за ними». Главный специалист Департамента Вера Карповна Кемаева показала испещренный от руки листок — диаграмму роста цен на коммунальные услуги: ситуация меняется настолько быстро, что составлять более «капитальный» «ценник» просто-напросто бесполезно.

Пока же приведем лишь некоторые из действующих тарифов. Холодная вода и канализация — от 482 до 605 рублей с человека (в зависимости от того, есть в доме горячее водоснабжение или нет). Газ — от 24 до 56 рублей с человека. Горячая вода — 708 рублей. Центральное отопление — 89 рублей за один квадратный метр жилой площади (перемножьте-ка хотя бы на 30—40 метров!). Обслуживание одной радиоточки — 500 рублей в месяц. Право пользования коллективной телевизионной антенной — 110 рублей.

Но как бы быстро не росла квартплата и сопутствующие ей затраты на коммунальные услуги, они не могут покрыть всех расходов на содержание муниципального жилья. Год назад саранские жильцы едва-едва оплачивали один (!) процент этих расходов. Сейчас, конечно, значительно больше. Новейшим российским законодательством предусмотрен поэтапный переход к оплате жилья и коммунальных услуг в размере, «обеспечивающем полное возмещение эксплуатационных затрат».

В 1998 году жильцы должны будут оплачивать 100 процентов всех затрат.

— В 1995 году — 15—20 процентов,

— в 1996 году — 40—60 процентов,

— в 1997 году — 60—80 процентов.

Естественно, подобный рост цен непосилен для большинства россиян, хотя уже и привыкших ко всякого рода «неожиданностям». Поэтому предусмотрены меры социальной защиты малообеспеченных семей. Доля собственных расходов граждан на оплату жилья и коммунальных услуг не должна превышать в этом году 15, а к 1998 году — 20 процентов. Если ваши расходы окажутся больше, государство обязано будет выплачивать субсидии.

Однако в настоящее время жители Саранска такими субсидиями не пользуются, сообщила нам Вера Карповна Кемаева — квартплата в Мордовии значительно ниже, чем во многих других регионах России. Хотя еще в прошлом году сообщалось, что республиканский центр по выплате жилищных компенсаций создан — так что, думается, соседей мы еще «догоним»! Была определена и социальная норма площади жилья, в пределах которой будет осуществляться предоставление компенсаций: 18 квадратных метров общей площади на человека плюс 9 квадратных метров общей площади на семью. Но и эти деньги мы вряд ли получим на руки. Компенсационная сумма будет лишь учитываться при оплате коммунальных услуг. Практика других российских регионов, прежде нас перешедших на новую систему «жилищно-коммунальных» отношений, показывает, что это процедура довольно сложная и обременительная.

Сколько же всего граждан воспользуется подачкой государства, сказать трудно. Ясно одно: наши расходы на содержание жилья будут расти и впредь. И, возможно, значительно быстрее, чем мы можем предположить.

А. ШАБАЕВ

23 марта 1995 года, «Республика молодая».

ОБМАНУЛИ!

«Перестроечные» годы запомнились забастовками учителей. Профессия педагога, Учителя из некогда уважаемой превратилась в едва ли не в занятие неудачников. Работа нервная, ненормированная и малооплачиваемая. Хотя еще начинающий президент Б. Ельцин в своем знаменитом указе N1 пообещал работникам образования зарплату не ниже средней по промышленности.

С тех пор утекло немало воды и еще больше слов. Бедные учителя не стали богаче. Но бастуют меньше. То ли профессия к дисциплине обязывает — как-то негоже бросать детей. То веры властям нет — пообещать-то пообещают, а денег не дадут. То ли совсем опустили руки педагоги?

Но вот неделю назад взволновалась было саранская школа N18, вновь заговорили о забастовке. К столь суровому разговору учителей подтолкнуло решение российского правительства… о повышении с 1 марта должностных окладов работников бюджетной сферы.

Оклады повышались немного — в 1,3 раза, цены растут куда быстрее, но многие обрадовались и этому. Оклад работника первого разряда на госпредприятиях и учреждениях отныне будет составлять 39 тысяч рублей.

Но оказалось, что зарплата повышается «в среднем». Рост окладов, в основном, коснется работников низших, 1—4 разрядов. Основная же масса учительства не может заказывать особо толстые кошельки — ее заработная плата принципиально не изменится. Дело в том, что произошли некоторые изменения в так называемой тарифной сетке: коэффициенты заметно уменьшились. Если, скажем, работник 18 разряда прежде умножал «минимум» на 10, то теперь он будет получать больше первого разряда лишь в 7,5 раз. Оно и понятно: денег в казне нет, а печься о «благе народа» — как бы обязанность правительства и парламента. Вот и придумываются хитроумные ходы. Прежде это называлось по-другому…

Возмутила учителей и «традиционная» задержка с выдачей заработной платы.

— Но сейчас проблема решена, — несколько успокоил нас начальник городского управления образования Вячеслав Михайлович Смирнов.- Зарплата учителям выдана, за февраль мы расплатились полностью. Ну, а что касается тарифной сетки, то, вы сами понимаете, от нас здесь мало что зависит — все решают федеральные власти…

А. ШАБАЕВ

23 марта 1995 года, «Республика молодая».

ОЧЕРЕДНАЯ БОМБА, КОТОРОЙ НЕТ

Первые «террористы» в Саранске появились, кажется, осенью прошлого года. Таинственные незнакомцы сообщали по телефону о подложенных ими бомбах в школе N 18, на железнодорожном вокзале, в других местах. В начале февраля оказалась «заминирована» школа N 17, в середине месяца поднялся переполох в школе N 7, 13 марта была перекрыта улица у Дворца культуры профсоюзов.

На место происшествия, естественно, тут же выезжали спецслужбы, поднимали тревогу, эвакуировали людей. И, естественно же, ничего не находили. Но поскольку угроза взрыва, хотя и гипотетическая, оставалась — другого пути не было.

Одновременно шли поиски «террористов». В этом году им решительно не везет (а может быть, спецслужбы нак