«Чем свободнее абстрактный элемент формы, тем чище и притом примитивнее его звучание», — эти слова Кандинского вполне могли бы стать девизом всего творчества великого мастера русского авангарда и прекрасным эпиграфом для его сборника, в который вошли работы «О духовном в искусстве», «Текст художника.Ступени», «Точка и линия на плоскости». В этих работах художник, демонстрируя незаурядный искусствоведческий талант, размышляет о причинах своего отказа от фигуративной живописи, о принципах, законах абстрактного искусства и его понимания, о психологизме беспредметности и многих других вопросах, и в наши дни не утративших актуальности для всех, кто интересуется изобразительным искусством.
В нашем представлении этот нуль – геометрическая точка – связан с высшей степенью самоограничения, то есть с величайшей сдержанностью, которая тем не менее говорит
Москва: двойственность, сложность, высшая степень подвижности, столкновение и путаница отдельных элементов внешности, в последнем следствии представляющей собою беспримерно своеобразно единый облик, те же свойства во внутренней жизни, спутывающие чуждого наблюдателя (отсюда и многообразные, противоречивые отзывы иностранцев о Москве), но все же в последнем следствии – жизни, такой же своеобразно единой.
Как-то мне довелось услышать, что один известный художник (не помню, кто именно) выразился так: «Когда пишешь, то на один взгляд на холст должно приходиться полвзгляда на палитру и десять взглядов на натуру». Это было красиво сказано, но мне скоро стало ясно, что для меня эта пропорция должна быть другой: десять взглядов на холст, один па палитру, полвзгляда на натуру.