Оглавление

Глава 1 — Эйль

Эйль крутилась возле зеркала во весь рост, нахлобучив на рыжие волосы шляпку с цветами. Тугой корсет поднял пышную грудь, юбка шлейфом тянулась следом, пока красавица ступала по мягкому ворсу ковра.

С тех пор как Маджа освободила Эйль из заточения в рубине, прошло три недели. Девушка ослепляла своей красотой, как хищник приковывает взглядом добычу, чтобы та не сбежала. Рыжие волосы ослепительно сверкали на ярком послеполуденном солнце.

Королевство Северной Пустоши встретило ее с изумлением, слуги дворца рассматривали с интересом и восторгом. Невозможно отвести взгляд от изгибов тела, от плавных движений, от неземной красоты, что приковывала взгляд.

Только Равилю чужеземка была не по душе. Король был зол и сердит — разгромил в кабинете шкаф. Гертруда успокаивала мужа как могла и поняла, что в эти минуты от него лучше всего держаться подальше. С первой минуты вокруг Эйль слуги извивались как кошки, стараясь угодить столь почтенной гостье: портной сшил платье по ее вкусу, как она носила пятьсот лет назад, а как только она проснулась, на прикроватном столике обнаружила ту самую шляпку, о которой рассказала слугам — как любила носить такие шляпки и как жаль, что таких уже нигде нет. И вот на столе лежит та самая вещь, которую она просила, хлопая ресницами и изображая легкомысленную глупышку.

«Способность управлять людьми никуда не исчезла», — подумала про себя Эйль с лукавой улыбкой на устах. Теперь пора выждать время и прибрать к рукам ЕЁ дворец.

— Что ты сделала с моими людьми? — прошипел Равиль ранним весенним утром.

Он нашел Эйль у Живого Источника. Теперь, когда он пробудился, в воздухе словно царила сама жизнь. Эйль сбегала сюда проветрить мысли и насладиться пейзажами. С тех пор как она была здесь в последний раз, казалось, что мало что изменилось: те же холмы, густо поросшие молодой травой, тот же нежно-сладкий аромат, повисший в воздухе. Она безумно скучала по этим местам. Только ее поместье, в котором она жила до замужества, был уничтожен под ноль. На его месте красовались руины, и она размышляла, стоит ли строить новое, когда она и так приберет дворец «мужа» к рукам.

Эйль похлопала ресницами и посмотрела на короля так, словно понятия не имеет, о чем он говорит.

— Я вижу тебя насквозь! И ты здесь всего лишь гостья, поняла? — король буравил ее взглядом.

— Ваше Величество, — протяжно произнесла Эйль, словно пропела. — Конечно, я здесь гостья. И я благодарна за ваше почтенное гостеприимство, — Эйль улыбнулась уголками губ, присела в реверансе, резко развернулась спиной к королю и направилась во дворец. Дерзко! Вызывающе. Пусть знает, что он для нее пустое место.

Вечером она затворила двери и окна. Просторные гостевые покои в желтых тонах раздражали до безумия. Она бы все здесь переделала, а лучше переехала в королевские покои, где ей самое место, но торопиться некуда — у нее не было поддержки. Пока что. Хотя начало положено: слуги бегают на побегушках, выполняют любой каприз, только где-то она прокололась, раз король что-то заподозрил.

«Ничего, ничего», — мысленно пообещала себе. Все равно дворец ее, а как скоро она вернет его себе — это всего лишь дело времени.

Эйль сдернула с себя шляпку, стащила платье через голову, подошла к зеркалу. Подняла вверх руку с золотистой мерцающей татуировкой в виде паука и направила в сторону отражения. Татуировка сползла с руки, словно змея. Зеркало ожило, зарокотало и поглотило татуировку. Девушка перестала улыбаться, и прекрасные черты ее лица заострились, блеск в глазах погас, в серых глазах застыла маска неприязни — и сейчас в них отражалась буря, способная поглотить все вокруг. Рыжие как языки пламени волосы потускнели, серые глаза поблекли, она выросла на две головы, бедра и грудь уменьшились. Она рассматривала в зеркале себя настоящую и не испытывала ничего, кроме зияющей пустоты внутри. Словно Маджа вернула пустую оболочку без чувств и эмоций.

С первого дня во дворце после стольких лет заточения Эйль искала то самое зеркало и, к ее облегчению, нашла. Оно пылилось в заброшенном подвале, заросшем паутиной. Дело оставалось за малым. Кокетливо улыбнулась слуге-глупцу, на которого подействовала ее красота — впрочем, как и на остальных, — и приказала перенести зеркало в ее гостевые покои.

Это был дар — артефакт богини, подаренный Эйль еще до обручения с Маркусом. Она мысленно пообещала себе найти его и сжарить на медленном костре, вырвать его сердце и скормить псам. Маркус был ее мужем. Он замуровал ее в стену. Её! Как он посмел? Если бы не Гелена, она была бы мертва и не увидела бы сейчас этих мест. Ничего, она вернет свое!

Второй проблемой была белокурая падаль, что носила на руках дитя. Ее раздражала Лилиана, впрочем, как и все молодые особы в этом дворце. От заточения ее души в рубине ее рассудок помутился и сейчас Эйль страстно желала расправы и власти.

Эйль прикоснулась пальцем к зеркалу, и по нему пробежала рябь, словно она коснулась поверхности воды. В зеркало прошла рука, лицо, туловище, пока она целиком не оказалась по другую сторону зеркала, где питала силу от своего источника — потустороннего.

Глава 2 — Лилиана

Лилиана шла по ковровой красной дорожке, наступала на осколки, вертела головой в разные стороны, и с каждой минутой ее лицо становилось все мрачнее. После того как Живой Источник восстановился, и во дворце поселилась Эйль, Лилиана не могла спать. В мыслях постоянно всплывал образ матери, которой угрожала опасность. Первый правитель Северной Пустоши Маркус застал свою жену с братом и сошел с ума. Брата убил на месте, а Эйль замуровал в стену. Маркус заключил сделку с великим злом Каином, порождением тьмы и зла.

Перед свадьбой с наследником Северной Пустоши Гайдаром отца словно подменили, и оказалось, что отец в большой опасности. Он спустился в подземелье и, сам того не ведая, освободил дух Маркуса. Маркус вселился в короля Дамиана и все это время плел интриги и разрушал жизни жителей королевства. Мать осталась во дворце, и никто из гвардейцев не мог ее найти. Жива ли она? А отец? Гнетущие душу мысли мешали дышать. Не раздумывая, Лилиана приказала служанкам собрать одежду, свою, Тайары, Гайдара. Тайаре был от роду месяц, но она развивалась быстрее, чем обычные дети. Ее взгляд был вдумчивым, она уже самостоятельно держала голову, сидела и ползала. Порой казалось, что она смотрит в глаза и проникает в душу. По предсказанию ведьмы, она была могущественной правительницей, той, кто положит конец злу, и с ее правлением на землях Северной Пустоши будет править мир. И поэтому Каин хотел ее смерти.

Лилиана крутилась всю ночь и не сомкнула глаз. Ее не покидало дурное предчувствие, что случилось что-то ужасное с родителями и королевством. Ранним утром она ворвалась в кабинет Гайдара и сообщила, что возвращается в Керанию. Больше ждать она не могла. Прошло уже две недели, а вестей из королевства не было, и гвардейцы не вернулись обратно во дворец. Мирьям все время находилась рядом с Лилианой и время от времени сидела на торшере, наблюдая за спящей Тайарой в детской кроватке.

Они прибыли во дворец в сопровождении шести десятков гвардейцев. Лилиана побледнела белее снега — в Топольском лесу и правда случился пожар. Трава возле дворца выцвела, стала бледной, из нее словно вытянули все соки. На асфальтовых дорожках багровыми пятнами блестела кровь. Лилиана мысленно приказала сове, сидящей на плече: «Мирьям, лети в Топольский лес. Посмотри, что там случилось. Скорее!». Сова с белоснежным оперением в коричневую крапинку взмахнула крыльями. Вдалеке показалась маленькая точка, пока сова не скрылась из виду.

Лилиана ходила по дворцу, зажав рукой рот. Внутри не было ни единой живой души. Только в воздухе парили сгустки чего-то темного. Она наступила на осколки стекла и фарфоровой вазы. На нижнем этаже пол покрылся трещинами. Лилиана ошарашенно побежала в столовую — окна открыты нараспашку, и ветер продувал белоснежные шелковые шторы, словно парус. Массивный стол перевернут, на полу валяется битая посуда.

«Что здесь произошло?» — задавала она про себя вопрос.

Сзади подошел Гайдар — Тайару он оставил Бренге и Людвиге. Служанки остались в карете и укачивали малышку на руках под действием магической булавки, которую им дал Гайдар и приказал воспользоваться при малейшей опасности. Служанки держались за руки и находились под невидимым куполом.

Гвардейцы осматривали дворец, семеро побежали вверх по лестнице. Оставлять Тайару в Северной Пустоши было опасно, но и брать с собой — тоже. Маленькую наследницу Северной Пустоши опасность поджидала на каждом углу, но рядом с отцом и матерью у нее больше шансов выжить.

Лилиана моргнула, когда услышала какой-то странный звук, словно шпилька соскользнула с пальцев и ударилась о пол. Не успела ничего сказать, как ее подбросило в воздух и вынесло из дворца.

Лилиана хватала ртом воздух, поежилась от боли, прикоснулась потной ладонью к виску, с которого стекала алая струйка крови, прокашлялась и попыталась сесть. Вдалеке на блеклой траве распластался Гайдар. Он лежал на животе, потер лицо грязными от земли руками. Гвардейцы отряхивались и поднимались на ноги. Кто-то стонал от боли. Лилиана попыталась встать и немедленно кинуться к карете, проверить, что с Тайарой все в порядке. Поднялась на ноги, вскрикнула от резкой боли в ноге и упала на землю.

Испарились все звуки. Небо потемнело и налилось свинцом. Медленным шагом к Лилиане направлялась фигура. Темные волосы, черные как смоль глаза. Маркус в теле Дамиана смотрел на Лилиану и кривил губы в улыбке. Ничего не осталось от теплого взгляда отца, от его доброй улыбки и его манер. Страх нахлынул так резко, что парализовал на месте. «Неужели уже поздно, и отца не спасти», — подумала она.

На Лилиану надвигался хищник, поймавший добычу в капкан. Он шел неторопливым прогулочным шагом и смотрел на нее со скучающим видом. Темные волосы отросли до подбородка, белые штаны заправлены в сапоги, а алая рубаха бросалась в глаза еще издалека. Дамиан никогда так не одевался, что лишний раз подтверждало, что телом Его Величества завладело зло.

— Лилиана, что-то ты долго. Я тебя совсем заждался, — насмешливо произнес Маркус.

— Что ты сделал с мамой? — произнесла Лилиана и поразилась своему осипшему голосу.

Маркус присел на корточки и не сводил с принцессы темных глаз.

— Тебя беспокоит только это? — он наклонил голову набок.

— Где она? — громче произнесла Лилиана. — Отвечай!

Лилиана не позволяла себе думать о худшем, не позволяла думать о смерти матери.

Из кареты раздался детский плач. Принцесса замерла от страха. Маркус резко повернул голову в сторону кареты, и на лице расплылась хищная улыбка.

— Нет! — заорала Лилиана. — Не смей!

— Ну наконец-то!

Маркус уже поднялся на ноги, Лилиана поползла за ним к дочери, проклиная боль в ноге. Выглядело это жалко, словно червь ползет по земле. Гайдар уже бежал к жене с кинжалом в руке вместе с ошарашенными гвардейцами. Но было поздно. Маркус щелкнул пальцами и исчез.

Из кареты послышался женский протяжный крик, от которого у Лилианы волосы встали дыбом. Крик младенца прекратился в мгновение ока.

Гайдар рысью кинулся к жене, взял на руки и понесся к карете. Его шатало, но принц не сбавлял темпа.

Гайдар дернул на себя дверцу, и она отлетела.

Принцесса ахнула. Бренга по-прежнему держала Тайару в руках и укачивала малышку, Людвига ошарашенно переводила взгляд на Маркуса, Бренгу и Тайару. Она была напугана до ужаса.

Тайара лежала на руках у Бренги и мирно спала, а у ног служанок лежал Маркус в теле Дамиана. Он хрипло дышал, приложив руку к груди.

Гайдар выставил перед Маркусом кинжал, но увидел не темные как мрак глаза, а карие, в которых отражался ужас. Перевел взгляд на руку, которую король прижимал к груди и убрал кинжал.

— Что ты делаешь? — с упреком спросила Лилиана.

— Я могу ошибаться, конечно, но, похоже, это твой отец.

— Лилиана… — хрипло произнес король.

Лилиана застыла на месте, словно статуя, недоверчиво покосилась на него.

— Неужели я…

Со лба короля стекал пот, он оглянулся вокруг, попытался подняться на ноги, но пошатнулся и упал, Лилиана впилась взглядом в отца. Теперь он выглядел как прежде. На лице стало больше морщин, во взгляде читалась боль и усталость.

— Отец? — Лилиана не могла поверить, что это он. — Это правда ты? — тихо произнесла она.

Дамиан улыбнулся, из карих глаз хлынули слезы.

Лилиана застыла на месте на пару секунд, кинулась к нему и обняла. Она вздохнула от облегчения. Казалось, что прошла целая вечность. Лилиана улыбнулась, из глаз текли слезы. Она так соскучилась по отцу! Ей так его не хватало! Гайдар тем временем взял на руки Тайару, малышка спала крепким сном.

— Куда он делся? — спросила Лилиана у Дамиана. — Куда делся Маркус? Он был здесь!

— Мне жаль. — ответил Дамиан, впившись взглядом в Тайару. — Мне так жаль.

Лилиана не сразу догадалась, что он имеет в виду, а когда поняла, резко вскочила на ноги, оттолкнув отца. Дамиан не удержался на ногах и плюхнулся на зад.

— Прости. Прости меня. — Она тут же помогла ему подняться.

Лилиана резче, чем следовало, вырвала из рук Гайдара дочь и пожалела об этом. Надо держать себя в руках. Посмотрела в сапфировые глаза Тайары, перевела встревоженный взгляд на мужа.

— А что если это правда, Гайдар? Что если он вселился в нее?

— Лилиана, тебе надо успокоиться! Это всего лишь предположение. Он мог вселиться в кого угодно или просто испариться.

— Отец освободился от него…

— Почему ты все драматизируешь? Мы этого не знаем наверняка.

— Бренга, Людвига, что здесь произошло? — строго произнес Гайдар.

В карету забежали гвардейцы. Поместилось только трое, остальные окружили карету и ждали дальнейших указаний.

Бренга уставилась на Лилиану перепуганными глазами, покосилась на малышку, открыла рот, по телу пробежала дрожь. Служанка упала перед Лилианой на колени. В шее что-то хрустнуло, голова повисла на груди как у сломанной куклы, тело завалилось набок. Людвига закричала, забилась в угол и всхлипнула, зажав рукой рот, в глазах стояли слезы.

Лилиана вскрикнула и отпрыгнула от мертвого тела служанки. С ужасом покосилась на Тайару. Малышка проснулась, заорала во все горло, посмотрела на мать сапфировыми глазами.

— Надо что-то делать. — прошептала Лилиана. — Показать ее Мадже. Показать ее хоть кому-нибудь. Надо срочно возвращаться во дворец, надо делать хоть что-то, — тараторила Лилиана. Нога все еще болела, но боль постепенно утихала.

— Лилиана, успокойся! Мы все узнаем. Дыши, ладно? Просто дыши! — успокаивал ее Гайдар.

— Успокоиться? Моим ребенком овладело зло! Древнее зло, что мучило моего отца. Оно убило Бренгу! Мне остается молить всех богов, чтобы…

— Довольно! Тебе надо успокоиться! — Он взял на руки дочь. В объятиях отца малышка мигом успокоилась. На пухлых щечках блестели слезы. Гайдар стер их подушечками пальцев.

Гвардейцы стояли в карете и ждали приказа. Капитан гвардии не сводил серых глаз с ребенка. Поспешно отвел взгляд, когда Гайдар повернулся к нему:

— Джефри, возьми остальных, осмотрите дворец. Внутри и снаружи. Проверьте каждую комнату, переверните вверх дном весь дворец, если нужно. Вдруг кто-то остался в живых. Сообщи обо всех, кого найдете: живых и мертвых.

— Есть, Ваше Высочество!

Джефри скрылся за дверцей кареты, раздавая на ходу приказы гвардейцам.

Лилиана сделала глубокий вдох и почувствовала на плече чью-то руку. Резко повернула голову и увидела отца.

— Прости, никак не привыкну, что ты — это ты, — проговорила она.

— Ничего. Я все понимаю, — прошептал Дамиан. Он еле держался на ногах.

— Расскажи мне все, умоляю.

Глава 3 — Эйль

Эйль услышала стук в дверь и мгновенно открыла глаза. Какого демона? До рассвета еще часа три! Девушка вскочила на ноги, выставила перед собой руку. Золотистая мерцающая татуировка в виде паука тут же оказалась на внешней стороне ладони. Блеклые волосы приняли ярко-насыщенный оттенок, глаза сияли как два диаманта, бедра и грудь округлились, ноги стали изящнее, а рост ниже. Прикоснулась к зеркалу и вышла в комнату.

Глазами нашла перчатки цвета слоновой кости, чтобы скрыть свою татуировку. Поспешно натянула перчатки на руки и огляделась в поисках халата.

Дверь сотрясалась от громкого стука в дверь, Эйль не выдержала и сорвалась на крик.

— Да иду я уже! — а затем уже мягче: — Подождите пару секунд, я не одета.

Стук в дверь прекратился, Эйль улыбнулась про себя. Подействовало! Кто может стучать в дверь так поздно? Да еще и так агрессивно? Эйль перебирала в уме всех робких служанок и послушных слуг, которые были готовы на все ради одной ее улыбки. Во дворце у нее был лишь один враг — король. Что о ней думала его женушка, ее не интересовало. Значит, скорее всего, это король.

Эйль сняла с себя невзрачную ночнушку. Открыла шкаф, наспех натянула на себя облегающую рубаху до колен, подчеркивающую каждый изгиб совершенного и сочного тела. Низкий вырез выделял упругую грудь. Наспех расчесала гребнем волосы, взлохматила их, натянула на лицо кокетливую улыбку. Подошла к двери и резко распахнула дверь.

Эйль крутила головой в разные стороны, улыбка сползла с ее лица. Ну и где тот ночной гад, который разбудил ее ни свет ни заря? Эйль уже собиралась захлопнуть дверь, как увидела на полу записку. Развернула пожелтевший лист бумаги и стиснула зубы. По спине пробежали мурашки от злости и страха. Она еще раз повертела головой в разные стороны, и закрыла дверь громче, чем стоило бы.

Глава 4 — Лилиана

Гвардейцы обошли дворец. Джефри шел впереди, девять стражников следом за ним. Все коротко стриженные, в мундирах, взгляд колючий и сосредоточенный. Они проверяли комнаты, ходили по дворцу. Только в голове капитана крутилась лишь одна мысль — как подобраться к младенцу.

Во дворце оказалось безопасно. Гвардейцы не нашли ни единой живой души, кроме странных черных сгустков, которые парили в помещениях и в коридорах полуразрушенного дворца.

Когда гвардейцы отчитались, что во дворце безопасно, Лилиана не выпускала дочь из рук. Сквозь сжатые зубы хромала в сторону своих бывших покоев. Нога ныла, но идти было терпимо.

Людвига постоянно всхлипывала и боялась идти вперед. Гвардейцу пришлось нести ее на плече. Тайара проснулась и требовала еды, из глаз малышки катились слезы. Лилиана беспокоилась и молилась про себя богине, чтобы догадка отца оказалась ложью. Двое крепких гвардейцев взяли короля под руки и потащили во дворец. Гайдар не отставал от жены, оглядываясь по сторонам, чтобы никого из посторонних не было рядом.

Дворец был разгромлен, в покоях все вверх дном перевернуто. Дамиана оставили в ближайших покоях — комнате Аннэт.

То, что произошло, не укладывалось в голове: мертвая служанка, возвращение отца, разгромленный дворец. Лилиана находилась в каком-то оцепенении, она не обращала внимания на усталость, завладевшую телом, крепко держала на руках Тайару. Ей казалось, что, держа ее на руках, она может защитить малышку, а как только выпустит, то случится что-то ужасное. Предположения отца больно ранили. Как бы она не сопротивлялась этим мыслям, а они могли оказаться правдой! Принцессу сжигало чувство вины. Нельзя было брать Тайару с собой! Гайдар уговаривал оставить дочь с Маджей, чтобы та присмотрела за ней, но Лилиана слушать не желала о разлуке с дочерью! И вот они в Керании, и случилось непоправимое: Бренга убита, а Маркус вселился в малышку, которой от роду и месяца нет. Если Маркус и правда вселился в Тайару, то в этом виновата лишь Лилиана.

— Поспи, я посижу с ней. Ты устала с дороги, — сказал Гайдар.

Они находились в ее бывших покоях. Шторы валялись на полу, комод разгромлен в щепки, торшер разбит. Лилиана прошагала вперед, наступая туфлями на осколки и щепки. Присела на кровати, свободной рукой погладила приятное на ощупь шелковое покрывало.

Глаза закрывались, Лилиана зевала во весь рот, но приказывала себе не спать. Усталость тяжелой ношей обрушилась на плечи.

— Как думаешь, куда они все подевались? Где все? — тихо спросила Лилиана, лишь бы не уснуть.

— Не знаю. Похоже, мы опоздали.

— Опоздали, — грустно сказала Лилиана. — И Людвига не в себе.

В дверь постучали. На пороге стоял Дамиан. Король выглядел усталым, будто постарел на глазах за последние полчаса, тяжело дышал и хватался за сердце. Разговор с дочерью не клеился, Дамиан взволновано пересказывал обрывки фраз. Лилиана смирилась с тем, что выжать хоть что-то полезное от отца не сможет и перенесла разговор.

Дамиан лег на кровать старшей дочери, Аннэт жила с мужем и дочерью в Перуэ, и комната в настоящий момент все равно ей не понадобится. Король хотел уснуть, но мысли не давали покоя. Он больше не мог держать все в себе, пора избавиться от тяжелого груза и рассказать, что произошло на самом деле.

Он рассказал, как когда-то нашел древнее зло, как Маркус завладел его телом.

— Что ты чувствовал?

— Лилиана, ты не понимаешь. Ты не представляешь, — нервно говорил он. — Сначала я еще мог с ним хоть как-то бороться. Он становится сильнее только на пятый день. Ты словно лишаешься рассудка, ничего не контролируешь, твой разум отключается. Он показывал мне ужасные вещи, на которые я никак не мог повлиять. Он слишком силен, — Дамиан замолчал, он смотрел в стену не мигая — Топольского леса больше нет, как и королевства. Я уничтожил его. На моих руках смерть придворных и слуг, — Лилиана смотрела на него очень внимательно. — Мне так жаль.

Лилиана повернулась к перепуганному отцу. Непривычно было видеть его таким слабым. Она ни разу в жизни не видела его слез.

— Ты ни в чем не виноват. Это не твоих рук дело.

— Нет, виноват, — тихо произнес король. — Я очень виноват. Я бы мог сопротивляться, вытолкнуть его.

— Ты делал все, что мог.

Лилиана набралась смелости, чтобы спросить то, что ее мучило и сулило надежду.

— Что случилось с мамой? — Лилиана наконец-то решилась задать этот вопрос.

Король как обезумевший посмотрел на дочь, вскочил на ноги и побежал по коридору. Лилиана осторожно передала Тайару в руки Гайдару и побежала вслед за отцом, позабыв о боли в ноге.

Дамиан добежал до лестницы, перепрыгивая через ступеньку. Лилиана бежала за ним, но все равно не могла догнать. Дамиан привел Лилиану на нижний этаж, где она когда-то нашла Истрид. При мыслях о погибшей целительнице на душе скребли кошки. Лилиану затрясло. Словно годы прошли, а не месяц!

Они добежали до камер, Лилиана остановилась напротив той, где когда-то сидела Истрид с раскинутыми в стороны руками и ждала принцессу, чтобы передать ей послание. Ведьма предостерегала ее, но Лилиана не поверила ей. Обернулась на звук — отец тряс металлические прутья решетки, дергал замок. Лилиана кинулась к нему и замерла на месте. В самой дальней камере, напоминавшей клетку, лежала мама. Волосы растрепались в разные стороны, глаза закрыты, губы посинели от холода. Тонкое светлое платье заляпано грязью.

— Как долго она здесь лежит? — спросила Лилиана, пытаясь раздвинуть металлические прутья. Они не поддавались.

— Со вчерашнего дня.

Лилиана с отчаянием била по прутьям, пыталась раздвинуть их в разные стороны, но у нее не хватало сил. Здесь не действовала магия, поэтому переместиться она не могла. Вовремя вспомнила все, чему учила ее бабушка, чтобы пробудить дар. Крикнув отцу, чтобы он дожидался ее возле матери, бросилась наверх.

Она бежала так быстро, что, несмотря на холод, пробирающий до костей, платье взмокло от пота. Она добежала до лестницы, представила маму, лежащую на полу прямо перед собой, но ничего не произошло. Перед глазами всплыл образ мамы в саду. Ничего! Мама стоит возле дворца. Тщетно! Лилиана зажмурилась. Она пыталась призвать маму перед собой, как это делала ее бабушка Сандра и учила этому свою внучку, но ничего не происходило. Непонятно, почему дар не действовал! Тогда она побежала в оружейную, не глядя, взяла топор, кинжал и меч. Обеспокоенные гвардейцы уже бежали вниз, чтобы вызволить королеву.

Лилиана не обращала внимания на тени и сгустки темной энергии, что мелькала перед глазами, рысью метнулась к лестнице, представила себя рядом с мамой. Открыла глаза, вздохнула от облегчения — у нее получилось переместиться! Она находилась с мамой в одной камере. Тут же кинулась к ней, дрожащими пальцами нащупала пульс. Жива! Гвардейцы находились по другую сторону клетки. Крупный металлический замок с грохотом упал на мраморный пол. Дамиан присел на холодный пол. Пробежка отняла у него уйму сил. Кейлиф, широкоплечий мужчина лет сорока на вид и с сединой в висках, взял на руки королеву и помчался вверх по лестнице.

Лилиана крикнула Кейлифу, чтобы он поторопился! Перевела дыхание и не заметила, как ноги привели на верхний этаж — беспокойство о матери мешало думать и ясно мыслить!

Глава 5 — Эйль

Эйль мерила шагами комнату, не глядя на остатки кровати, на которую девушка обрушила свою кипящую ярость. Ножки кровати разбросаны по всей комнате, а на самой кровати невозможно спать. Человеку, а не ей. Она лупила по ней руками, ногами до тех пор, пока не разбила костяшки пальцев до кровавого месива. Она не чувствовала боли. Зеркало питало ее силой, дарило здоровье.

Перед глазами все плыло. Эйль попыталась успокоиться, взять себя в руки. Она подошла к окну и отворила его. Весенний прохладный ночной воздух проник в помещение. И вместе с ним в голову стали приходить ясные мысли. Кто-то явно хочет поиграть. И этот кто-то явный глупец! Угрожать той, в чьих жилах течет божественная кровь! Неважно, что всего какая-то жалкая капля! В любом случае она сильнее всех этих жалких людишек! Прошло пятьсот лет. Эйль верила, что ее прошлая жизнь осталась в прошлом. Но ее шантажируют! Она успокоила дыхание, села возле разрушенной кровати, взяла в руки записку и развернула ее. Аккуратным почерком были выведены строчки:

«Я знаю о твоей тайне. Убирайся, или я всем расскажу, что ты сделала. За убийство тебя повесят!».

Эйль скомкала записку и швырнула ее в стену, обхватила руками колени. Кто написал это? Кому потребовалось избавиться от нее? Единственный, кому она мешает — король. И у королевы тоже есть интерес, но вряд ли она способна на шантаж. Целительница, вернувшая ее к жизни, чтила Эйль как божество, а ее чудной муж Фенрис с почтением относился к ней и кланялся в пол при каждой встрече. Служанки заглядывают в рот и исполняют любой каприз. Остается только король. Но откуда он может знать о ее прошлом? Его и в помине не было пятьсот лет назад! Об этом не может знать ни одна живая душа! А, может, ее просто хотят напугать и выгнать из дворца, не имея никакой информации? А главное — где доказательства? Ее и правда могут повесить за это, но ей это вряд ли грозит. Она все равно бессмертна! Но найти этого шутника надо как можно скорее!

С этими мыслями Эйль окончательно успокоилась, не обращая внимание, что дверь не заперта, и в нее подсматривает незнакомец в темном капюшоне.

На следующее утро Эйль с трудом разлепила веки. В ушах стоял звон, перед глазами все плыло, голова раскалывалась. Она не понимала, что происходит. Сонно заморгала, ощупала свое тело, и сразу все стало на свои места. Она заснула в комнате! Не там, где она набиралась сил и восстанавливалась, а в гостевой! Это лишало ее подпитки и энергии.

Солнечный прекрасный ослепительный свет озарял комнату, но Эйль он раздражал, как и все вокруг. Она поднялась на ноги, и голова резко закружилась. Татуировка потускнела, на лбу образовалась складка. В покои постучали, Эйль подпрыгнула от неожиданности и чуть не расхохоталась. Она и боится, кто бы мог подумать!

— Войдите, — крикнула Эйль.

В покои впорхнули две молоденькие служанки. Эйль тут же окинула их взглядом. Обеим лет по восемнадцать, обе худенькие, опускают глаза в пол и стараются не смотреть на нее. «Почему они на меня не смотрят?» — прокралась крамольная мысль.

— Госпожа, разрешите собрать вас на завтрак? — невнятно пробормотала девушка.

Эйль подошла поближе и приподняла пальцем ее лицо. На нее уставились перепуганные зеленые глаза.

— Все хорошо. Успокойся, — приказала Эйль.

Девушка уставилась на нее зачарованно и Эйль повторила: «Все хорошо. Успокойся».

Лицо служанки расслабилось, вторая стояла рядом и с напряжением в плечах рассматривала свои руки.

— Как тебя зовут?

— Рима, госпожа.

— Красивое имя. Сколько тебе лет, Рима?

— Семнадцать, госпожа, — произнесла она.

«Хм, семнадцать! Немного промахнулась», — подумала Эйль.

Вторая служанка посмотрела на Эйль и тут же опустила глаза в пол. Эйль обошла ее по кругу, как пантера.

— А тебя? — обратилась Эйль ко второй служанке.

— Лика.

Девушка только делала вид, что боится Эйль. От нее шли волны уверенности, в отличие от Римы. Похвально, но Эйль эта храбрость ни к чему.

— Как интересно, — пробормотала Эйль.

Странно все — эта записка, то, что она отключилась прямо у кровати, а наутро к ней подослали новеньких служанок. И если первая не представляет для нее никакой опасности, то вторая…

— И откуда ты родом, Лика?

— Из З… Керании.

— Откуда?

— Из Керании.

— Это еще где?

— Это недалеко, госпожа.

Эйль усмехнулась. Она уже не ожидала услышать от нее «госпожа». «Дерзкая, смелая. Кто же ты такая?»

— Девочки, а знаете что? Мне хватит и одной помощницы.

Служанки переглянулись. Рима посмотрела на Эйль с ужасом, а Лика с удивлением.

— Рима, ты свободна.

Робкая служанка покачала головой.

— Нет, прошу вас, госпожа. Не поступайте так со мной, — она оглянулась на дверь, — прошу вас.

— Кого ты боишься?

Рима сглотнула ком в горле.

— Никого, госпожа.

— Тогда ступай!

— Не могу.

— Почему?

— Мне приказали собрать вас на завтрак, — не унималась служанка.

— Кто? Его Величество?

Рима покачала головой.

— Тогда кто?

Рима открыла рот, но тут же ухватилась за горло. Ее била дрожь, со рта и носа текла кровь, девушка упала на колени, а потом на пол лицом вниз. Лика подбежала к ней и взяла за руку.

Эйль ошарашенно смотрела на мертвую служанку.

— Значит, это не Его Величество? Кто тогда? — спросила Эйль у Лики. Она подняла глаза на нее, но девушки уже след простыл.

Эйль пошатывало.

Раз служанок больше нет в покоях, значит, можно ненадолго отдохнуть. Она подошла к зеркалу, подняла левую руку перед лицом. Татуировка сползла и скрылась по ту сторону зеркала. Эйль сделала шаг вперед, просунула руку и тут же вскрикнула. Руку пронзило острой болью, она отпрыгнула в сторону и ошарашенно осмотрела ожог на руке. Бледная кожа покрылась волдырями.

— Какого демона? Что с зеркалом? Почему я не могу войти?

Эйль покосилась на мертвое тело служанки. Вокруг него уже образовалась лужа крови, впиталась в белоснежный ворс ковра.

«Что делать с телом? Если сейчас кто-нибудь войдет сюда, на меня повесят убийство!» Но затем Эйль успокоилась! Ну и что? Тело она где-нибудь спрячет, а слугам внушит, что они ничего не видели. Следом на нее обрушилось отчаяние. Она ничего не сможет внушить без татуировки! Эйль снова покосилась на свою обожженную руку. «Кто бы это ни был, ты мне за это заплатишь», — пообещала она самой себе.

Эйль натянула перчатки, вытащила из шкафа желтое платье, расчесала поблекшие волосы и намазала краской глаза. Без татуировки от былой красоты мало что осталось, но платье обтекало фигуру, а краска делала глаза более выразительными. Оттащила труп служанки к кровати. Обвела глазами комнату. Его нигде не спрятать — здесь всего один шкаф, кровать и тумба. И зеркало. Эйль перетащила тело Римы под кровать и тут же вытащила его, потому что оно туда не влезло!

От резкого стука в дверь она подскочила на месте. Эйль смачно выругалась себе под нос, потащила тело в сторону шкафа, но тут же обернулась к зеркалу. Времени было в обрез.

— Госпожа, нас просили собрать вас к завтраку.

Эйль растерялась и замерла на месте. Опять? Эйль покосилась на мертвую служанку. Здесь что-то нечисто! Эта записка, зеркало, кому-то понадобилось лишить ее красоты и ее главного дара — манипулировать людьми.

— Госпожа?

Она услышала, как в дверной замок двери вошел ключ, как он делает оборот. Эйль замерла, капельки пота проступили на лбу. Она, не раздумывая, изо всех сил швырнула тело служанки в зеркало и затаила дыхание. Тело с громким стуком отскочило назад — Эйль только успела отпрыгнуть в сторону — и упало на пол.

Было поздно. В комнату ворвались две девушки. Одна молодая, лет шестнадцати со светлыми короткими волосами, выглядывающими из-под чепчика, вторая старше на пару лет, с зелеными глазами и какими-то бесцветными волосами. Обе служанки замерли у входа. Эйль стояла в желтом платье, перепачканная в крови, а перед ней лежал труп мертвой служанки. Девушки завизжали и выскочили за дверь.

Глава 6 — Лилиана

Королева неподвижно лежала в ворохе одеял. Дамиан приказал гвардейцам прочесать все помещения и тащить все шкуры и одеяла, которые они найдут во дворце. Губы королевы порозовели, бледная кожа с синевой обрела здоровый оттенок, только что делать с ее кашлем, никто не знал. Во дворце в живых не остался ни один целитель. Лилиана побежала в целительскую в надежде найти хоть какой-то пузырек или мазь.

Она вошла в тесную комнатку, от смеси запахов закружилась голова. Принцесса ошалело искала глазами хоть что-то, надеялась, что здесь уцелел хотя бы один пузырек магического зелья, но в подошву туфель врезались острые осколки, и было до того скользко от разлитых на полу мазей и жидкостей, что она еле удержалась на ногах, лишь бы не свалиться на пол и не порезаться.

Плавными движениями добрела до развороченного ящичка, от которого практически ничего не осталось. Осмотрела комнатку, присела на корточки. Провела руками по полу, отбрасывая в сторону осколки и рыская глазами по полу в надежде найти спасение для матери.

Мама была слишком слаба, и без целителей или зелья она не пойдет на поправку. Лилиана запрещала себе думать, что будет, если она не найдет снадобье. Поэтому с выражением безумства на лице продолжала искать хоть какую-то надежду на спасение мамы.

Она переворачивала обломки стола и шкафа, сопротивляясь сну. На полу были разлиты пузырьки со снотворным. Запах ударил в нос, веки отяжелели, и последнее, что она увидела — как комната медленно вращается перед глазами.

Лилиана очнулась в своих покоях. Вокруг никого: ни Гайдара, ни Тайары, ни отца. Она осторожно села на кровати, осмотрела себя: на ней чистая одежда, только волосы пропитались едким запахом снотворного. Лилиана кинулась в купальню, отвинтила латунный кран, опустила вниз голову, намылила волосы ароматной жидкостью с запахом розы и смыла. Вода мокрыми холодными каплями стекала по платью, но ее это не волновало. Теперь она точно не уснет! Лилиана выскочила из покоев и побежала к маме.

В коридоре было тихо, она зацепилась за разбитый комод и наступила на осколок алебастровой вазы. К счастью, нога уцелела, Лилиана продолжала бежать. Страх за маму гнал вперед, а тишина пугала до безумия. Добежала до покоев мамы и влетела туда как угорелая. Все повернули головы в ее сторону.

Королева Сильвия лежала на кровати. Она была в сознании, только вид усталый, под глазами залегли тени. Сильвия улыбнулась дочери грустной натянутой улыбкой. Она чувствовала слабость во всем теле, и ее снова тянуло в сон.

Дамиан сидел рядом с женой и сжимал ее руку, трое гвардейцев стояли возле кровати королевы.

Лилиана вздохнула от облегчения. «Хвала богине!», — промелькнула в уме мысль.

— Мама, — крикнула Лилиана и кинулась к матери. — Мамочка! Ты очнулась! — на глаза навернулись слезы. — Как ты?

Сильвия была слишком слабой, чтобы вымолвить хоть слово. Она сделала над собой неимоверное усилие, чтобы погладить дочь по щеке.