Оглавление

Посвящается всем тем, кто как и я — верит в магию.

Дисклеймер

Уважаемые читатели!

В данной книге содержатся сцены, которые могут оказаться неприемлемыми для некоторых категорий читателей. В частности, книга включает эпизоды, изображающие курение, употребление алкоголя, подробные описания смерти, насилие, а также использование веществ, оказывающих воздействие, схожее с наркотическими средствами. Эти материалы представлены исключительно в художественных целях и не предназначены для пропаганды вредных привычек или насилия. Элементы являются частью повествования и существуют для создания определённой атмосферы и характеров персонажей.

Рекомендуется подходить к прочтению с осторожностью, особенно если вы чувствительны к данным вопросам.

С Уважением, ваша Вэнди Э.

Lilith — Shaman’s Harvest

You Spin Me Round — Caffeine

ПРОЛОГ

«Мёртвые люди такие же, как ты и я, они всё ещё чего-то хотят. Они всё время смотрят на нас и скучают по жизни»

Питер Страуб

Ночь, укутывая Бруклин в покрывало мрачной тьмы, погрузила его в таинственное молчание. Луна так похожая на разбитое зеркало пряталась за облаками, когда ветер, горестно воя и поднимая опавшие листья в воздух, мчался по пустынным улицам, наполняя воздух грядущими несчастьями.

В старом доме на краю города, где время, казалось, забыло о своем ходе, настенные часы скрипели и тикали, а их маятник издавал зловещие стоны, пронзающие душу.

Новый хозяин этого дома будет отмечен бедой незаслуженного и постоянного страха.

Его разум охватит тлетворный животный ужас, безжалостно пожирая его изнутри.

Но пока ещё дом находится у заботливых владельцев, которые могут справиться с уготованными им испытаниями. Ведь это их семейная черта — справляться со всем, что преподносит мир.

* * *

Когда над головой раздался стук, я была занята — тщательно перетирала в ступке травы с горьким запахом. И тогда сделала вид, что не слышу и не замечаю, надеясь, что в этот раз всё пройдет мимо меня.

Но стук раздался вновь.

Стиснув зубы, я изо всех сил держалась, чтобы не повернуться. Холодное прикосновение к плечу заставило вздрогнуть, просыпать травы, но я быстро взяла себя в руки.

Каждый раз одно и то же.

— Возьми трубку, у нас новый клиент, — крикнула я.

Громкий звонок стационарного телефона с визгом разорвал тишину.

Раздался топот сестры и тихое:

— Похоронное бюро сестер Роу, — сестра замолкла. — Да, всё будет готово к двенадцати. Будем вас ждать, — она повесила трубку.

Я же говорила. Каждый раз одно и то же.

— К двенадцати мы должны быть готовы, — Хизер вошла ко мне в кухню, схватила из корзинки яблоко и с хрустом откусила кусочек.

— Слышала.

— Вот бы и мне так быстро узнавать о том, кто звонит, может быть тогда я бы перестала пропускать звонки Брэда… — мечтательно протянула она.

— Сомневаюсь, что тебе понравилось бы каждый раз ощущать прикосновения смерти и слушать вой призраков за стеной.

— Жуть, — она поморщилась и с тоской поглядела на яблоко. — Даже аппетит пропал.

Сочувствую её нежному аппетиту, конечно, но ничего сделать с её легко внушаемой натурой сделать не могу.

— Тётя не звонила?

— Не-а, ей не до нас. Горячий пляж, мужчины…

— Ясно, — я отвернулась, а по спине пробежала уже знакомая дрожь, глаза заволокло мутной пеленой.

Что есть силы я вцепилась в пестик, чтобы остаться в реальности, но она предательски ускользнула, подкинув обрывки видения.

Распластанное на мостовой тело, алые ручейки крови сбегают по каменным ступеням, переплетаясь в кошмарный узор. Из груди, окруженной пестрым вихрем желтого платья с синими подсолнухами, торчит кинжал.

Тело ломило почти каждый раз, когда я видела чью-то смерть, но особенно тяжело приходилось, если видела смерть кого-то из близких.

Раздумывая о том сказать ли Хизер, я нахмурилась.

Это кошмарное модное безумие в виде желтого платья с синими подсолнухами принадлежало тётушке и являлось её самой любимой на свете вещью, которую она надевала всегда, когда появлялась возможность. И платье даже не потеряло былой яркости, хоть я и могу точно сказать, что оно старше всех в этом доме.

К вопросу возраста: я старше своей сестры на шесть лет, ей совсем скоро исполнится семнадцать. Она уже была окружена друзьями, вокруг неё всегда что-то происходило. Я же в её возрасте (а по правде сказать и сейчас) была совсем другая. Наверное, все дело в том, что мне передались способности от матери, а ей ничего, потому что наш отец был самым обычным человеком по всем меркам.

В памяти всплывает тот день, когда я узнала, что могу слышать духов, чувствовать их прикосновения, говорить с ними. Это день был самым ужасным из всех, потому что тогда я увидела родителей. Сначала даже не поняла, потому что они вот-вот должны были вернуться с подарками перед рождеством. Они зашли, как обычно, на них совсем не попало снега. Я крикнула в гостиную: «мама с папой вернулись!», а тётя прижимала к себе телефонную трубку и плакала. Тогда я решила, что кто-то позвонил ей и расстроил, а потом… Похоронная волокита, разговоры со следователями и паршивая денежная компенсация, на которую нельзя купить жизни родителей.

Машина, выехавшая на встречную полосу унесла их жизни быстро и сделала нас сиротами в юном возрасте. С тех самых пор я продолжаю дело всех женщин семьи Роу. Пусть моя мама и сменила фамилию на «Миллс» (что было дурным знаком по семейному поверью), бюро носит название «Сестер Роу». По материнской линии я Роу.

Роуз Роу. Ведьма мертвых.

ГЛАВА 1

Бруклин 2019 год

Старый холодильник по обыкновению рычал диким зверем, пользуясь тем, что не менее старые доски пола играли под ним. И чтобы заставить его замолчать было достаточно попрыгать рядом, ради пяти минут в тишине, ожидая пока заваривается кофе.

Недавнее видение не шло из головы. Но не было точной уверенности, как обычно это бывает, что всё уже случилось. Делаю вдох и меняю фразу в голове на: «Что тётя уже лежит мертвой где-то…».

— Чего кислая такая? — в гостиную заглянула сестра, когда я уселась на потрепанный диван, чтобы выпить чашку кофе.

— Просто, — пожала плечами я.

— Ладно, — отмахнулась она. — Я ушла.

— Куда?

— К Кристи и Падме.

— Напиши, если тебя нужно будет забрать. Я попрошу Арчи.

— Ага, — кивнула она и вышла в коридор.

Снова сделала вид, что поверила будто она не помчалась к Брэду по первой его просьбе. Сейчас с ней нет смысла спорить, всё воспринимает, как открытую конфронтацию, даже если я не желаю ей зла с позиции старшей сестры.

Забавно, что она всё ещё не верит в то, что я могу видеть духов. Думает, что я чокнутая. Как будто ей было мало доказательств. С другой стороны, я бы тоже не поверила, а все происходящее казалось бы совпадением.

Но духи взывают ко мне, раз за разом издают вой и цепляются за меня своими бесплотными ледяными пальцами. Призраки воют не так, как люди. Звук, вырывающийся из самой глубины ночи, не похож на человеческий крик. Это скорее надрывное, хриплое шипение, похожий на ветер, застрявший в заброшенном доме, и терзающий его древние стены.

Иногда это глубокий, протяжный стон. Звуки разрываются, растекаются, смешиваясь с шорохами ветра и шелестом опавшей листвы — обрывки мыслей, застрявших в пустоте. Иногда это пронзительный вой, а иногда хриплое рычание, как обиженный зверь рыщет в поисках покоя, которого уже нет. И всегда эти звуки переплетаются с тишиной, делая её ещё более пугающей и насыщая её бесконечной грустью. Это песня о потерянной жизни, шепчущая нам о печали и тоске.

Снова звонит телефон, и я поднимаюсь с дивана, который протестующе застонал, явно не желая выпускать меня из текстильных объятий.

Я не хочу поднимать трубку. Не желаю слышать то, что мне могут произнести притворно-сочувствующим голосом.

Всё же решившись, я приложила трубку к уху, до боли сжимая её в руке. Хриплым от волнения голосом прошептала:

— «Похоронное бюро сестер Роу» слушает.

— Детка, ты что-то долго идешь до телефона, — раздался голос тётушки в трубке, и меня пробрала дрожь.

— Тётя…

— Ты звучишь встревоженно, всё хорошо, милая?

— Я… нет-нет, как ты? У тебя всё хорошо? — я вцепилась в трубку так, что побелели костяшки пальцев, но справиться с тревогой это едва ли помогло.

— Да, звоню сообщить, что приеду раньше. Сегодня. Так что заканчивайте вечеринки и снимайте туалетную бумагу с люстр.

Я нервно рассмеялась. Вечеринки. В этом доме они больше не проводились, и, пока я жива, надеюсь, что не станут проводиться.

— Ты не ответила. У тебя всё в порядке?

— Не волнуйся, всё хорошо, — даже спокойному и ласковому голосу тётушки не удавалось унять мою нервозность.

— Ладно, я приеду и ты всё мне подробно расскажешь.

— Договорились.

Я повесила трубку, а в голове пронеслось: «Если доедешь, конечно…».

Злясь на себя за неконтролируемые мысли, набрала номер друга. Он больше, чем просто друг, он моя семья. А я из тех, кто боится собственных мыслей, которые ненароком зародились на подкорке подсознания.

— Как ты там, Ро-Ро? — мягко произнес он.

— Заедешь? Я, кажется, схожу с ума.

— Да ну… глупости, всё же хорошо, да?

— Ты не представляешь, как сильно я хочу выйти из дома… пойти в город… — я старалась не скулить, а говорить спокойно, но голос предательски надламывался.

— Понимаю, — тихо выдохнул. — Я зайду в «Юнион», тебе что-то взять?

— Нет, не надо. Просто приезжай.

И он отключился. Я закрыла глаза и досчитала до десяти, потом использовала дыхательные практики, но ничего не помогало. То и дело я кидала взгляд на закрытый старый буфет, в котором находилось то, что скрыто от глаз обычных людей. Магическая печать. Тётушка знала, что у меня начнутся проблемы, поэтому заперла всё, что может мне навредить.

Я давно знаю, как вскрыть замки, сломать печати по формуле, но я не делаю этого из уважения к тёте. Хочется проветриться и я открываю окно.

Мне никогда не выйти из дома. Никогда-никогда. Такую цену я заплатила за спасение мира. Звучит слишком высокопарно? Но так оно и есть.

Пока жду Арчибальда, хочу погрузиться в воспоминания и открываю фотоальбом. Счастливые улыбки на лицах, перепачканных пыльцой после работы в лаборатории. Четыре человека: я, Лукас, Арчибальд и Энни.

Теперь остались только мы с Арчибальдом. Я погладила фотографию и закрыла глаза, окунаясь в светлые моменты, когда солнце светило ярче, а на горизонте ещё не маячили проблемы.

ГЛАВА 2

Пять лет назад
Бруклин

Очень сонно, постель не желала выпускать меня из своих объятий. Но настойчивый стук в дверь не прекращался. Я зарылась головой в подушку, но звук проникал в разум, вызывая злость до скрипа зубов.

Зарычав, я вскочила с постели и не одеваясь, прямо в пижаме, протопала по лестнице, под конец съехав по лакированным и потемневшим от времени перилам.

Не спрашивая визитёров, резко распахнула дверь и злобно уставилась на тех, кто потревожил мой сон.

— Мисс Роу? Можем ли мы войти? — мужчина в костюме дружелюбно улыбнулся, убавив мою агрессию.

— Я должна знать кого я приглашаю в дом.

— Меня зовут Аластор Торвуд, со мной мои коллеги, — он отошел, позволяя мне увидеть двух женщин, которые явно чувствовали себя неуютно.

— Моих родителей нет. Их больше никогда здесь не будет, — холодно отчеканила я, не спеша приглашать незнакомцев в дом.

— Мы знаем и приносим свои искренние соболезнования.

Я не стала говорить куда они могут засунуть свои соболезнования, просто кашлянула, чтобы он продолжил.

— Мы пришли к вам, мисс Роу.

— Для чего?

— Из-за ваших способностей. Совет решил, что лучше всего вам будет в стенах академии, где вы с нашей помощью сможете раскрыть свой потенциал…

— Нет, — оборвала его я, поднимая вверх ладонь. — Мои родители ехали по поручению вашей дрянной академии и попали в аварию. Вы думаете, что я хочу хоть на шаг приблизиться к этим стенам? Не боитесь, что всё превратится в руины?

— Мы были готовы к этому ответу, поэтому, прошу прочитать вот это, если примите окончательное и обдуманное решение, напишите письмо. Хорошего дня, мисс Роу.

Визитёры оставили меня в покое и по дорожке вышли с территории бюро. Ворота с треском захлопнулись за ними.

Ричард появился неожиданно, но я почти привыкла.

— О, чудесная и распрекрасная леди Роу, как счастлив я видеть твою улыбку по утрам. Вот если бы ты снизошла до скромного поцелуя, я был бы абсолютно преисполнен радостью в своём посмертии, поскольку только ты одна способна коснуться меня.

— Если только на Рождество в каком-нибудь далеком году, — отмахнулась я, разбирая почту.

— Надежда будет согревать меня, как первые лучи весеннего солнца, а моё сердце будет биться в волнительном предвкушении.

С Ричардом было сложно. Как поэт, погибший много-много лет назад он был немного эксцентричен, обидчив и крайне близко к сердцу воспринимал всё, что происходило вокруг. А ещё он недолюбливал всех, кто посмел прийти в этот дом с ухаживаниями ко мне.

Но несмотря на его очевидный недостаток в виде смерти и парочку других, он мне нравился. С ним было забавно разговаривать, особенно когда он начинал декламировать поэзию собственного сочинения, иногда сбиваясь и путаясь, а ещё часто он воровал стихи у других поэтов-современников.

Будучи джентльменом, он никогда не переходил черту и всегда был вежлив, за исключением вечных разговоров о том, как бы ему хотелось прикоснуться ко мне, которые мне пока удачно доводилось пресекать.

Когда я грустила, он высокопарно декламировал стихотворения собственного сочинения о любви ко мне, мне переставало быть грустно и становилось тошно. Считаю, что с задачей по отвлечению от тягостных раздумий он справлялся на ура.

Забавно, что в его времени никто не знал, что такое френдзона. Но именно в ней он и оказался. Потому что было нереально объяснить ему, что живые не встречаются с призраками, поэтому проще было игнорировать.

Вздохнув, я развернула черный конверт, сломав сургучную печать, которая переливалась даже в приглушенном свете настенного светильника в коридоре. Отблески казались вспышками маленьких молний на ночном небосводе.

Противясь каждой клеточкой, я вскрыла письмо. Просто интересно, что они ещё скажут, как будут уговаривать. Было в этом, что тешило моё самолюбие и то, как они из раза в раз придумывали новые эпитеты, что должны заставить меня передумать… всё это, признаюсь честно, очень льстило и уверяло меня в правильности избранного пути.

Уважаемая мисс Роу, вынуждены с прискорбием сообщить, что комиссия совета приняла решение изъять ваши права на владение похоронным бюро «Сестер Роу», в связи с тем, что вы так и не получили соответствующего образования в академии.

Если желаете изменить данное решение, анкета абитуриента приложена к письму.

С наилучшими пожеланиями,

Ректор Деметр Стеллинг

Я вскочила и злобно взглянула на письмо. Хотелось тут же его порвать, бросить в камин и смотреть, как оно корчится.

Чёрт!

Моё бюро… мой дом…

Дышать стало трудно, я схватилась за грудь, закрыла глаза и под веками заплясали цветные пятна. Академия забрала моих родителей, а теперь намерена отобрать у меня работу, дом и всё, что стало так дорого.

Схватив подушку, я кричала в неё, пока не начало саднить горло. Чтобы не сомневаться, развернула анкету и принялась, агрессивно черкая, заполнять, пару раз чуть не продрав бумагу насквозь.

Никто не посмеет отобрать у меня то последнее, что осталось от родителей.

Злобной уверенностью я была переполнена через край. Сложила анкету в конверт и залепила его своей печатью с символикой бюро: едва заметный череп и готический особняк.

А теперь что? Ждать? Они сами явятся или нужно отправить? Я уже ненавидела эти мысли. Могут ли они назло не принять меня, поставив своего человека во главу бюро? Могут, я думаю, вполне. Но стали бы они ходить ко мне так часто, если бы было кого ставить, вопрос?

Думаю позвонить ли тётушке, чтобы она приехала пораньше из своей поездки «обмена опытом» с Нью-Йоркскими ведьмами. Естественно, они там напиваются до беспамятства и кошмарят клубы с молодыми парнями. И я, в общем-то, её не осуждаю.

На конверте проступила красная печать:

ЗАЧИСЛЕНА

Не могу не признать, что выдохнула с облегчением. Я боюсь потерять бюро. Так, а теперь тёте нужно будет присмотреть за бюро и за Хизер, которая в силу возраста может вляпаться в неприятности, а бюро… врата между мирами лучше не оставлять без присмотра. Мороки прибавится. А мне… увы, но придется отправиться в эту чёртову академию. Надеюсь, я смогу договориться о домашнем обучении с возможностью посещения экзаменов.

Сбрасываю звонок от Мэйсона. Мне сейчас не до его истерик. Мы расставались уже в седьмой раз за пару недель назад, потому что наши характеры диаметрально противоположны. Он чванливый засранец, а я же по его мнению инфантильная истеричка, так что мы, в очередной раз, не сошлись. И теперь он изводит меня звонками каждый день. От признаний в любви до яростных криков о том, что он точно уверен в моих изменах. Ага, если бы я ещё из бюро выходила не по праздникам в цветочную лавку, то было бы логично.

С домашнего телефона набираю тётушку и готовлюсь к буре.

— Да, моя сладкая, случилось что-то?

— Нет… — начала неуверенно я. — То есть да. Я поступаю в академию, чтобы они не отобрали у нас бюро.

— Постой, — взволнованно проговорила тётя. — В ту самую академию? — шум ветра обрывал её фразы.

— Увы, — вздохнула я. — Приедешь присмотреть за Хизер и бюро?

— Проверь портал, не хочется опять три квартала идти пешком, — прохлада сквозила в голосе тётушки.

— Окей, тогда до скорой встречи.

Тётя первая сбросила звонок.

Я вздохнула. И я её понимаю. Но чтобы сохранить бюро нужно чем-то пожертвовать и поступиться своими принципами, чтобы потом никогда больше не иметь с ними дела.

Хизер, возможно, даже повезло, что она родилась обычной. Хотела бы я никогда не слышать духов и не знать о существовании дрянной академии.

Следуя просьбе Грейс, я иду проверять портал, который уже несколько десятков лет, как расположился у нас на заднем дворе. Пользуется им только тётя, я же сколько ни пыталась, даже на дюйм не сдвинулась.

Круг из камней нужно очистить от палой листвы, чтобы не было преград для магии. Всегда казалось это глупостью, потому что магия не является привычной материей и по сути для неё нет никаких преград, но они есть. Есть даже формулы магии, как в математике, что способно испугать любого колдуна с проблемами к вычислительным способностям.

Пока шуршу граблями мысленно проклинаю академию. Так мне не нравится это всё, но её цепкие руки прочно схватили меня за горло. Поддаться или бороться? Думать об этом уже нет времени, потому что острые когти совета почти продрали мою грудную клетку насквозь, и ещё немного — достанут до души.

Бюро — моя душа, половинка сердца, я наращу стальной каркас рёбер, чтобы никого туда не пропустить.

Едва я смахнула последнюю кучу листьев, как воздух прорезал хлопок, похожий на раскат малыша-грома. И посреди круга камней, отряхиваясь, появилась тётушка Грейс, которая ненавидит, если её зовут тётей.

— Грейс! — воскликнула я, распахивая руки для объятий.

— Привет, дорогая. Всё хорошо? — она взяла мое лицо в ладони и повернула голову влево и вправо.

— Могло бы быть лучше.

— Пойдем в дом, там всё расскажешь. Признаться, связь была такая отвратительная, что я едва разобрала часть с академией. И теперь мне нужно понять в своём ли ты уме или случилось что-то страшное.

Быстро-быстро перебирая ногами она взбежала по ступенькам и вошла в заднюю дверь дома.

— Хизер дома?

— Нет, на ночевке с девочками.

— Тем лучше, можно спокойно колдовать, — она взмахнула рукой и её цветастый плащ перелетел с плеч на вешалку.

Мы не показываем Хизер магию. Когда-то давно я пыталась ей рассказать и показать, но она просто не видела следов магии, не поверила, даже будучи ребёнком. И мы с тётушкой пришли к выводу, что лучше так и оставить. Магическая история слишком много хранит эпизодов, как обычные люди сходили с ума и попадали в неприятности из-за желания овладеть магией.

Я могла бы дать ей зрение, но будучи хорошей сестрой не стану лишать её спокойной жизни без боггартов и духов. Пусть ходит на ночевки, веселится с друзьями и наслаждается мнимым одиночеством, не подозревая, что в ванной она не одна, и никогда не заглядывая через завесу.

— Задумалась о чём-то? — спросила Грейс, наливая янтарную жидкость в широкий бокал.

— О Хизер, — честно ответила я.

— Мы поступаем правильно, если ты об этом.

— Я знаю, просто даже немного жаль.

— Чего?

— Не будь у нашей семьи магии, всё было бы хорошо.

— Кто знает, дорогая, кто знает, — она похлопала меня по плечу и отхлебнула виски могучим глотком, осушив едва ли не половину бокала разом.

— Так вот, — замялась я. — Академия, — я откашлялась. — Они сказали, что отберут у нас бюро, если я не стану их студенткой и не получу квалификацию.

— Поэтому ты согласилась?

Я кивнула, потянувшись за упаковкой шоколадного печенья.

— Тогда я зря боялась, а ты оказалась в своём уме. Я испугалась, что эти уроды промыли тебе мозги своим бесконечным хвастовством.

— Здесь написано, что я поступила, но я не знаю, как… как попасть в академию, здесь нет никаких инструкций, — я протянула тётушке письмо с алой надписью, которая едва заметно светилась.

— Просто выйди через дверь с письмом, — пожала плечами Грейс, допивая виски.

— И всё? Вот так просто? — я откусила кусочек от печенья.

— В печати проводник, это так работает обычно, куда бы ты ни пошла, она приведет тебя в нужное место. Надо бы и для бюро такое сделать, старовата я для порталов стала, — она вернула мне письмо.

— То есть я прямо сейчас могу войти в кладовку, держа в руках письмо, а оказаться в академии?

— Верно. Только помни, дорогая, что заверения преподавателей о том, что в академии безопасно — чушь собачья. И поверь мне, я знаю о чём говорю, — тётя немного приподняла подол платья, обнажая четыре уродливых рваных шрама доходящие до середины бедра.

— Ты никогда не рассказывала… — захотелось выпить воды, потому что от увиденного, шоколадное печенье в горле встало комом.

— И не расскажу. Но знай, что академия самое опасное место на земле, не считая других планов мира.

Грейс говорила о том, что в мире есть несколько прослоек и зачастую через них можно пройти. Ведьмы мёртвых, подобные мне смотрят и взаимодействуют через парочку из них, переключаясь на план иного бытия, где обитают духи. Об остальных прослойках мало что известно, потому что нет живых и вернувшихся исследователей.

— Наверное, нужно собрать вещи? — неуверенно протянула я.

— Жаль, что тебе приходится через это проходить, дорогая, но знай, что если ты решишь спалить академию, я тебя поддержу.

Я поднялась наверх, чтобы собраться. Там я провела большую часть времени, решая брать ли с собой уродливого от времени розового (который стал уже серовато-малиновым) медведя, но самого любимого или до последнего казаться взрослой без детских привязанностей. Естественно, я сделала правильный выбор и медведь занял почетное место наверху вещей.

Закрыв чемодан, я вздохнула и наспех покидала косметику в небольшую дорожную сумку. Атрибуты магии у меня скудные — то, что осталось от родственников, владевших этим бюро и служили больше для украшения, чем для реальной работы. Так что они остались на своих местах. Всё-таки важны не инструменты, а сам мастер.

В бюро одним из ключевых аспектов был разговор с усопшим. Обычные люди считали, что я либо медиум, либо шарлатанка, но охотно платили за последний разговор с мёртвым. Многим хочется услышать что-то важное, но были и те, кто желал узнать где лежат драгоценности.

Переправляла души тоже я. Если пройти через коридор от поминального зала, спуститься по лестнице под бюро, выйдешь к вратам в подземный мир. Живым пройти нельзя, только мёртвым. Но оттуда часто пытаются вылезти те, кто не должен находиться среди живых, иначе будет не очень хорошо.

Поэтому нужно, чтобы за бюро кто-то присматривал из семьи. Хизер не в счет.

Я спустилась вниз, волоча по лестнице желтый чемодан с наклейками лекарственных цветов. Тётя ждала у подножия, она выглядела обеспокоенной.

— Я скрещу пальцы за тебя и проведу обряд благополучия, — она крепко меня обняла.

— Лучше не надо обрядов, — прошептала я, помня, чем закончился прошлый, когда она всё перепутала и призвала низшего демона, который насылал кошмары семь дней, пока я не отправила его через врата.

— Будь осторожна, пожалуйста, — она поцеловала меня в обе щеки и отпустила.

— Как всегда, — кивнула я, открывая дверь кладовки.

Переступала порог уверенная, что ничего не произойдет. Уперлась в старые куртки и коробки с хламом.

Дверь закрылась и я проговорила:

— Кажется, не сработало.

А потом пространство озарил яркий свет.

ГЛАВА 3

Пять лет назад
Академия Гриммор

Тело словно сделало кульбит, но всё ещё оставалось на месте. Внутренности подскакивали и бились друг об друга. Я упала на четвереньки и, почувствовав ладонями траву, открыла глаза.

Я стояла посреди залитой солнцем лужайки, впереди возвышалось огромное готичного вида здание. Позади меня был лес, а чуть поодаль лавочки и люди.

— Первый раз? — раздался мужской голос слева от меня.

Я кивнула и приложила ладонь ко рту, чтобы унять тошноту.

— Ничего, сейчас отпустит, — обладатель голоса похлопал меня по плечу.

И меня вывернуло. А потом снова, снова и снова, и снова. Перед глазами замаячил бумажный платочек, и дрожащей рукой я взяла его, чтобы вытереться.

Подняв взгляд, тут же зацепилась за ямочку на подбородке парня, выраженную челюсть, высокие скулы и нос с едва выраженной аристократической горбинкой.

— Роуз Роу, верно? — парень мельком пробежал взглядом по планшету в руке, перевернув страницу.

— Ага, — я кое-как встала на ноги.

— Тебя я и ждал. Меня зовут Арчибальд и сегодня я твой гид до момента распределения. Твои вещи? — он кивнул на лежащий на боку чемодан.

— Мои, — я вздохнула и потянулась к ручке.

— Я понесу, ты леди с дороги, так что я не только гид, но и персональный носильщик. Тем более, зачем напрягаться, если есть магия. — Арчибальд щелкнул пальцами, и мой чемодан поднялся в воздух. — Итак, — он сделал паузу, осматривая меня глубоко-карими глазами, — в моей инструкции указано, что я должен проводить тебя к ректору, но сразу идти туда слишком скучно, поэтому ненадолго заглянем в самые отвязные общежития кампуса, — легким взмахом руки, он зачесал кудрявые волосы назад и хитро улыбнулся.

— Самые какие? Мы точно в академии магии?

— Ты будешь удивлена, но студенты здесь ничем не отличаются от тех, что учатся в лиге плюща, разве только наличием магии.

— М-м-м, — протянула я, осматриваясь.

— Начнем по нарастающей. Вот это сестринство зоокинетиков, — он указал на увитое плющом здание. — Зверские девчонки, лучше с ними дружить, иначе убедят ворон гадить на тебя каждый раз, когда ты выходишь на улицу.

Я кивнула, хотя понимала, что вряд ли кто-то со мной вообще заговорит.

— Здесь вообще кампусы всех «кинетиков», — он обвел рукой обширный участок, — атмокинетики с их вечными изменениями погоды, криокинетики просто ледышки, зато благодаря ним у нас на вечеринках потрясные ледяные статуи и чаши. На курсе сама познакомишься, идём дальше, — он поторопил меня жестом, когда я засмотрелась на сугробы возле входа в одно из общежитий.

— Тут у нас будущие учёные и исследователи, занудные, если их не напоить. Такие магией пользуются редко, они предпочитают проводить всё своё время без практических занятий, исключительно в муках исследований.

— А там? — я указала на общежитие с пустыми окнами.

Арчибальд изменился в лице, но быстро вернул себе дружелюбную улыбку.

— Там никто не живет.

— Почему?

— Дойди до первой вечеринки по окончанию половины семестра, тогда расскажу.

— Сомнительная мотивация для учёбы, — хмыкнула я.

Пустые глазницы окон наводили жути, вызывали мурашки по коже. Я засунула руки в карманы толстовки и ускорила шаг, чтобы поспевать за высоким Арчибальдом.

— Ношение формы обязательно? — спросила я, кивнув на его жилет с гербом академии.

— Нет, но большинство носят, потому что ткань защищает от многих магических неурядиц, — он начал загибать пальцы. — Случайных возгораний, покидание оболочки тела и перехода в астрал, последствий магических дуэлей, экспериментов с эликсирами, неосторожного обращения с магией и токсичными компонентами…

— Восхитительно, прямо сейчас захотелось начать учиться, — саркастично перебила я.

— Целители починят, не переживай, — он беззаботно хлопнул меня по плечу. — Они, кстати, вот в этих общежитиях, — указал на два совсем небольших здания, стоящих почти вплотную друг к другу.

— Маловато их как-то.

— Целители редко рождаются, поэтому уже очень давно за ними закреплены эти общежития, которые никогда не бывают заполнены и на половину.

— А там? — моё внимание привлек дом с цветастыми флагами по периметру.

— Там Алхимики. На мой вкус одно из лучших мест в Академии. Намешают всё, что твоя душа попросит. Самый популярный напиток — лекарство от любви, состоящее на девяносто процентов из двадцатилетнего виски и на десять из магии.

— А ты сам откуда?

Арчибальд горделиво вскинул подбородок и обворожительно улыбнулся, поправив лацканы пиджака из кармана которого торчал фиолетовый платок с яркой буквой «А».

— Алхимики, — он поиграл бровями и ухмыльнулся. — Буду рад видеть тебя в наших рядах. К нам попадают лучшие и только так сможешь посетить все самые крутые закрытые тусовки для своих.

— Заманчиво. А как проходит отбор?

— С луны свалилась? Все знают. Твои родители учились в академии?

— Они умерли, — выдохнула я, внезапный вопрос выбил весь воздух из легких, хотя казалось, что я уже смирилась и могу перестать остро реагировать на бестактность.

— Оу… — Арчибальд вмиг посмурнел. — Мне очень жаль, прости я…

— Ничего, ты же не знал, — я натянула улыбку на лицо. — Так что там с отбором?

— Обычно, это набор практических заданий, всё не по учебникам, а по мироощущению. Но в прошлом году были тестовые задания, которые показывают способности к чувству магии. В позапрошлом году практические задания. Студентов выпускали в лесной лабиринт и им нужно было найти выход.

— А в этом? — спросила я, с надеждой получить преимущество. И оно мне было позарез нужно, чтобы сохранить бюро.

— Кто знает, — он пожал плечами, но я не слишком-то ему поверила.

— Ладно, — кивнула я.

— Теперь отведу тебя в академию.

Шурша гравием, мы дошли до главных дверей на которых был вырезан слоган академии:

ЗНАНИЯ ВО БЛАГО

А дерево оказалось покрыто резьбой с рунами, значения которых я не знала.

— Это защитные чары, их вырезали, когда на академию напали несколько сотен лет назад. Теперь никто со злым умыслом сюда не проникнет.

— Мы сейчас всё ещё в Бруклине? — спросила я.

— И да, и нет. Мы между.

— Ого, поэтому так мутило. Через прослойку прошла.

— Именно. С каждым разом становится легче. Но первое время рекомендую не предпринимать новых попыток, но если всё же соберешься, не ешь острое.

— Я… я постараюсь запомнить.

— Тебе прямо по коридору до упора, — Арчибальд пропустил меня вперед. — Буду держать за тебя кулачки, — он обнял меня. — Удачи, Ро-Ро, — отсалютовав мне, он подмигнул и скрылся за одной из дверей.

Ро-Ро? Я усмехнулась. Забавный парень. Вздохнув, чтобы успокоиться, я занесла кулак, чтобы постучать, но она открылась раньше, и я просто зависла с поднятой рукой.

— Мисс Роу, входите. Мы как раз вас ждали.

— Добрый день, — я бегло осмотрела мужчину, он сидел в кресле с высокой спинкой, большая часть тела скрыта под столом, руки в замке покоятся на папке с бумагами.

— Присаживайтесь, — он указал ладонью на стул напротив стола. — Меня зовут Деметр Стеллинг, я ректор академии. Прежде, чем вы пройдете в комнату вступительных экзаменов, бегло просмотрим ваши достижения, — договорив, он открыл папку, где на первой странице была приклеена моя детская фотография.

Ну и жуть.

— В шесть лет впервые смогли взаимодействовать с миром духов, верно?

Я стиснула зубы. В тот день погибли родители.

— Верно, — резче, чем хотелось, ответила я. Тогда погибли родители и они стали первыми, кого я увидела.

— В двенадцать стали помогать Грейс Роу управлять похоронным бюро. Верно?

— Верно. В тринадцать впервые изгнала демона. В пятнадцать стала владелицей бюро по семейному наследию, — перебила я.

— Верно, — принял эстафету ректор, не отрываясь от бумаг. — Семь раз отказывались от учёбы в академии. Чем она вам так не нравится? — на этот раз он поднял на меня зеленые, почти кошачьи глаза.

— Не хотелось оставлять работу, — взяв себя в руки, проговорила я.

— Но теперь вы здесь? — мужчина улыбнулся, точно не он это все затеял.

— Как видите, — качнула головой я. — Вы сказали, что нужно пройти вступительные экзамены. Разве печать не означает, что я уже зачислена?

— Небольшие формальности, чтобы определить вас в нужное общежитие, не переживайте. На этом этапе трудностей у вас не должно возникнуть.

— А на каком возникнут? — спрашиваю и тут же злюсь на себя.

— Дальнейшее обучение покажет. Не стоит волноваться, у нас нет цели избавиться от одаренных студентов, — ректор улыбнулся, показывая расположенность, но мне не понравился его выбор слов.

— Это всё, ректор Стеллинг?

— Вполне, можете идти мисс Роу, табличка над дверью экзаменационной комнаты подсвечена, не пропустите. Но поторопитесь, экзамен уже начался.

Чёрт! Вот же старый чёрт!

Я почти подорвалась с места, кинув:

— До свидания, ректор.

Лихорадочно ища табличку, я путалась в ногах и норовила врезаться в одну из гипсовых подставок для горшков с цветами.

Но заветная комната всё же нашлась, я почти влетела в кабинет. Несколько десятков пар глаз уставились на меня, отвлекаясь от бумажек. Тест? Не практика?

— Мисс Роу, садитесь поживее, — низенькая женщина в круглых очках указала мне на единственное свободное место в центре комнаты. Никогда не любила средние ряды. Было в них что-то неудачное, как по мне.

Я взглянула на бланк с вопросами. И удивилась.

— Любимый цвет? — прочитала я шёпотом.

Какая-то нелепица, как это способно помочь определить меня в какую-то группу?

Дальше вопросы становились иными.

— Как усмирить низшего демона?