Оглавление

Часть I

Глава 1. Познание

Разговорный гул, смех, маты. Громкие удары по дереву, беспорядочные передвижения пьяниц. Какой-то несчастный бард, который явно недоволен своим заработком, пытается отыграть поставленную ему программу и быстрее свалить, либо нажраться с остальными, да, может, охомутать окосевшую девицу. Да и всем плевать, он там для фона. Запах сальных свечей, перегара и копченостей сливается в смрад, что выгребная яма у замка. Лишь трактирщик и его помощница выглядят опрятно и жизнеспособно. Хотя в глазах виднеется: «Как же вы все осточертели, алкоголики треклятые. Ну, хоть прибыль идет».

— У меня полная семья, с детства жил в среднем достатке. Сейчас работаю, жена работает, родители иногда приезжают, помогают. Почему же мы живем в таком грязном и некрасивом доме? — жалобно промямлил Марк.

— Подкопи монет, возьми в долг у кого-нибудь. Купите себе дом поближе к замку, — жестикулируя одной рукой в сторону собеседника, произнес Шон. — Можешь поменять работу.

— Не-е, лезть в долги, — уперев голову на левую ладонь, уставился в потолок приятель, — менять работу, откладывать монеты… Все это тяжело и рискованно. Да и с чего откладывать? — расставил он руки в стороны. — А еду на что покупать? А выпивать после тяжелого дня? — хихикнул Марк. — Да проще сдохнуть, Шон.

— Ты чего ворчишь, дед, как тот озлобленный старик у входа в корчму? — указывая пальцем на дверь, посмеялся товарищ.

— Так мне уже третий десяток, — с печалью парировал Марк. — Выпьем за лучшую жизнь! — И, радостно произнеся тост, поднял тару с пойлом.

Их стаканы звонко встретились, вливаясь в общий, грязный шум корчмы.

Утро. Спокойствие дома, приятный аромат еды, умиротворяющая тишина. Но Марк проснулся от упреков Йаниль.

— Снова вчера нажрался с этим сопляком?! — негромко, но достаточно возмущенно вопросила жена. — М-м? — Уперла руки в бока. — По две кружки, говоришь?

— Ну и что! Я же все равно тебя люблю, — отмахнулся Марк, — Тем более так устаю на работе, что нет сил… — Он запнулся.

Подумал про себя: «Нет сил терпеть все это!» Но вслух не сказал.

Закончив с оправданиями, он еле поднялся с постели. Тяжело вздохнул, опустил голову вниз и схватился за нее обеими руками. Йаниль все еще сверлила мужа взглядом. Обратив на двадцатишестилетнюю девушку внимание, сложно было не заметить два больших карих глаза, глядящих исподлобья. Шарма ей придавали стриженные до ушей черные волосы.

— При чем тут любишь, а если бы тебя избили, ограбили, убили? — Не дожидаясь ответа, Йаниль продолжила: — Есть будешь?

Ответом девушке было лишь болезненное и отчаянное согласие.

Молчаливый завтрак прервал, казалось, настолько уже привычный, но все-таки неожиданный звон колоколов. Марк, торопливо вскочив, поцеловал жену в лоб, схватил рубаху с обшарпанного комода, торопливо надел и шагнул в дверь, попутно промолвив:

— Люблю тебя, было вкусно.

Грейден, Королевство под Его Величеством Слаав. Оплот иллюзорной безопасности, празднеств, блуда и разгула. Спокойно тут не бывает. Будто сам город живет за людей. Монстры нередко нападают и забирают ресурсы. После их рейдов пропадают люди. Но горожанам плевать, они слепо убеждены в своей безопасности, пока их собственных задниц не коснутся проблемы.

Окунувшись в утреннюю суету, можно лицезреть обыденность. Вровень выстроенные, точно шеренгой, дома на фоне величавого замка. Такие разные. Где вот-вот крыша обвалится, какой уже скривился от старости, у кого сад неухоженный, кто-то вообще без двери обходится. Но парадокс в том, что в общей картине из серой массы не выделяется ни один. По периметру носятся чьи-то дети, где им вздумается. Со всех сторон слышится смех вперемешку с руганью и цокотом копыт. Кто-то дубит кожу на пороге своей хаты. Вот соседка в неприлично манящей позе ковыряется в огороде. Мимо мчится какая-то делегация — наверное, очень важная встреча с Королем. И чем ближе к замку, тем больше ощущаются зловония выгребной ямы.

Долгие годы однообразия, что не в первый раз наталкивает Марка на тягостные мысли: «Я добываю гравий. Каждый день одно и то же. Снова опаздываю к отбытию. А может, ну его? Бросить все к чертям. Но где тогда брать монеты на еду, выпивку, тряпье? Кажется, занимаюсь не тем, чем должен. А чего же я хочу на самом деле? Может…»

Активные размышления прервал Нигель.

— О! Ты тоже опаздываешь, — проговорил запыхавшийся друг, — еле догнал тебя.

— Здорово, — пожали руки, — да решил не торопиться.

— Ну правильно, начальству можно, — подковырнул Нигель.

Марк в ответ посмеялся и не произнес больше ни слова. Товарищ прервал молчание первым:

— Видел, делегация пронеслась?

— Наблюдал. Что-то знаешь об этом?

— Да откуда я могу знать? Мне бы в карты поиграть да баб каких.

— Может, Монстры снова готовят нападение? Перебили бы уже всех, чтобы не мучились. Так и бабы не нужны будут.

— И что мне, с парнями потом ложиться?

— Ты хоть сегодня можешь с ними блудить. Если нас перебьют, то какая уже будет разница?

— Ну да. Все равно не хочется умирать.

У ворот замка друзей остановила стража из четырех человек. Под ржавой двустворчатой решеткой стоял квартет из крупных, как на подбор, мужчин. Изящные и не громоздкие пурпурные доспехи с позолоченным кантом, на плечах странные печати, будто проставленные кровью, а под ними клочки бумаги с каким-то текстом. У кого одна, у кого три — наверное, за какие-либо заслуги. На груди позолоченная гравировка в виде феникса и немного правее римская цифра три. На поясе повязан шелковый кусок ткани серого цвета, свисает чуть ниже колен. У шлемов удобные подъемные забрала. Сверху шлемов чередуются гребни, пурпурный и белый, через один.

— Стоять, оборванцы! — крикнул самый голосистый. — Кто такие, и куда идете?

— Марк и Нигель, — представился Марк. — Добываем гравий, и мы немного опаздываем.

— Вы опаздываете, ваши проблемы! — агрессивно ответил стражник. — Ожидайте.

— К чему эта проверка? — не унимался Марк.

Ответа не последовало.

Товарищи отступили несколько шагов назад и принялись беседовать ни о чем. Спустя некоторое время их окликнули:

— Эй, босяки. Можете идти.

Проходя мимо, Марк ответил:

— Спасибо, обеспеченные.

На что получил ощутимый толчок в спину и, когда обернулся, агрессивные взгляды стражников. Его схватил мандраж, но он сделал шаг навстречу обидчику с полуторным мечом на плече. Марк начал раздумывать: «Толкнуть? Ударить его? В лицо, забрало как раз поднято. Нет, будут проблемы, либо в темнице сгнию».

— Ну что, голодранец, не осмелишься?

— Только положением и пользуешься, — сказал Марк весьма неуверенно.

— Айда сегодня вечером на этом же месте. Я не при службе буду.

— Да кому ты нужен, время еще тратить. — Марк развернулся, намереваясь уходить.

— Слабый ты духом-то, — скривился стражник.

Марк и Нигель, а последний все это время молча простоял в сторонке, больше не обращая на стражников внимания, двинулись к повозке, доставляющей бригаду добытчиков на раскопки. Все по традиции только и ждали Марка и Нигеля — эти двое опаздывали так часто, что задержка отправления на 15 минут вошла у бригадира в привычку. Естественно, не без последствий для парней.

По дороге на место добычи все мужчины что-то рьяно обсуждали, кроме Марка. Он был не тут, как будто вне настоящего момента.

— Эй, ты чего в одну точку уставился? — прицепился Нигель.

Сжав кулаки и стиснув челюсти, товарищ поделился:

— Да вот, думаю, как бы я ему по морде съездил. Или завалил бы его и ухо отгрыз. Меч бы отобрал и горло перерезал.

— Ну да, точно судьба Милоша Обилича.

— Почему я струсил?

— Наверное, ты не хотел умирать… — Нигель вздохнул.

Получилось театрально.

— Да, не хочется сгинуть из-за придурка или сидеть в темнице. Но ведь он задел мое самолюбие. Не могу больше ни о чем думать, давай помолчим до прибытия.

— Ладно, не грузись так, выпьем сегодня после смены, и жизнь станет прекрасней. А затем можно и девиц отведать.

— Да, нажремся. Нужно забыться.

Проехав по мосту через реку Полянку, разделяющую районы с бедным населением и средним классом и служащую естественным рвом, дюжина мужчин оказалась в захватывающем своим видом дух месте.

По левую сторону кончаются неприступные скалы. За ними начинается густой и жуткий, но манящий к себе лес. Никто не понимает, почему туда так сильно тянет, все только обсуждают это. Но идти туда так никто и не осмеливается. Даже охотники добывают дичь за пару верст, на противоположном фланге, в не такой уж и богатой рощице. И, наоборот, по правую сторону лежит бескрайнее, спокойное и понятное поле. Там все гулять любят, палкой не выгонишь. Единственное, что было известно об этом лесе, со слов Слаава: «Это мертвый лес. Там ничего нет. Ни живности, ни воды, ни людей — ничего. Туда ходят самоубийцы, в прямом смысле слова». А если кто и расспрашивал, что там за лесом, то Слаав отвечал: «Бескрайняя степь, в которой вас убьет или солнце, или степняки».

Достигнув места добычи, рабочие переоделись и выстроились в одну шеренгу.

— Ну, господа. Сегодня ничего нового, — вещал бригадир, — слышим один удар — работаем, два — перерыв, три — рабочий день закончен.

Колокол прозвонил единожды. Мужчины зашевелились, подобно единому организму. Каждый знал, что, где и как ему делать. Добытчики похватали кирки, молоты, лопаты, телеги и принялись за работу. Палящее солнце окутало их, словно родных Полевой штиль, пекло и гиперактивная работа мужчин, ничего нового. Продолжительное время спустя прозвучали два заветных удара, и лязг инструментов прекратился. Первый перерыв. Собравшись у повозки возле палаточного городка, трудяги взяли еду, воду и принялись трапезничать.

Марк недовольно обратился к Нигелю:

— Эй. Ну как, устал лясы точить?

— Да я там, — неуверенно замялся товарищ, — договорился с бригадиром, сегодня могу отдыхать.

— Вот почему ты утром про мужеложство сказал, понятно.

— Смешно, я хотя бы не струсил перед стражником.

Непрерывный зрительный контакт и неловкое молчание между собеседниками.

— Ой, это вслух было? — насмешливо и одновременно удивленно спросил Нигель.

— Идиот, меня не боишься, а остальные, думаешь, тебя не побьют?

— Да не, точно не тронут. — Оглядевшись вокруг и убедившись, что никто не слышит, Нигель продолжил: — Предложил ему девочку на ночь, есть у меня одна должница. Ну, и угощу выпивкой.

— Ну ты жох, конечно. — Марк сел напротив. — Смотри не подавись. — И приступил к обеду, как и все, тем не менее посматривая на друга как бы со стороны. Двадцать один год, светло-русый парень с голубыми глазами и короткой стрижкой. Редкая, белая бородка, как у козленка. Изо рта всегда пахнет не пойми чем, до тошноты. Лицо широкое, челюсть узкая, симметричная, щуплое телосложение и в придачу маленькое пивное пузо.

Второй перерыв прошел, ничем не выделяясь.

И вот грузовая телега почти наполнена. Щелканье инструментов, громкие, матерные переговоры и редкий смех оживляли место раскопок. Солнце уже не кусалось, а от предвкушения конца рабочего дня становилось только легче, веселее. Как вдруг крайнее трезвучие. Недолгая, но умиротворяющая тишина. Звук блаженства. Работники притащили инструменты в пассажирскую телегу и выстроились в шеренгу, как на прибытие. Время расчета, бригадир скрупулезно выдавал каждой голове получку. Дойдя до последнего, им был Нигель, остановился. Завязал потуже мешок и убрал в карман. Туда же он опустил руки, немного склонил голову вправо и вприщур взглянул ему в глаза.

— А тем, кто не работал, жалование не полагается.

Большую часть присутствующих охватил смех.

— Вопросы? — даже с интересом спросил бригадир.

— Но… Мы же договорились… — Нигель потряс раскрытыми ладонями. Его слова прозвучали неестественно.

— Да, уговор был. Ты сегодня отдыхал?

— Отдыхал.

— За какие заслуги ты хочешь получить монеты?

— Я вас понял, — смиренно пролепетал Нигель, опустив голову вниз.

— Спектакль окончен, сегодня все молодцы, почти. Погружайтесь в телегу и шевелим домой.

Уставшие работяги с наслаждением погрузились в телегу. Тронувшись с раскопок, один из них не сдержался и громко отпустил:

— Да, насколько бы лиса не была хитра, волк ее все равно задушит.

Тут же последовал комментарий, адресованный Нигелю от еще одного мужчины:

— Ты ведь не устал, чего в телегу залез? Иди пешком!

Следом начались бессмысленные разговоры. Нигель не обращал внимания, а Марк задумался над первой фразой, вплоть до конечной остановки.

По приходе телеги работяги разбились на группы и рассосались по местности быстрее, чем успели сообразить товарищи.

— Ну что, жертва волчьей асфиксии, пойдем? — с насмешкой, но по-доброму обронил Марк.

— Да не, мне там кое-куда заскочить нужно.

— Куда, в курятник?

— Вот ты шут. Почти угадал, в публичный дом.

— Ладно, бывай, в корчме увидимся.

Друзья разошлись.

Марк прошел немного в сторону ворот, но тут ему стало интересно, куда же все-таки пошел Нигель. Ситуация была крайне подозрительной. Повернув обратно, он перешел на противоположную сторону улицы и последовал по пятам за объектом слежки. За углом кузнечной лавки стоял Нигель и бригадир, Марк притаился напротив, за прилавком с капустой, где торгует Йаниль. Некоторое время они о чем-то болтали, слышно не было. Затем начальник гравийных раскопок достал мешок и отсыпал подчиненному монет, казалось, даже больше, чем остальным.

— Ну и крыса же ты. Все-таки лиса удавила волка, — сболтнул Марк вполголоса.

Идя мимо тех, злополучных, ворот Марк вспомнил произошедшее утром. Его охватила тревога, паника. Не вышедшие наружу эмоции искали выход, но так и не могли найти. Кулаки сжались, в голове зациклилась одна картина. В таком состоянии пришлось пройти весь путь до дома.

Очутившись в хате, Марк лицезрел уже до боли знакомую картину. Слегка подгнивший потолок, кусок истрепанной ткани — так называемый ковер. Печь, что вот-вот обвалится, но кому до этого есть дело? Рядом шкаф для продуктов, не понять, в чем его проблема. Не переполненный, но и не пустой, также раздражает. Стол напротив окна, четыре косых табурета, каким планирует быть сегодня вечером Марк. Комод, обшарпанный до изнеможения, но не сдающийся. Койка, там можно спать, великолепное место. И жена за готовкой.

— Как торговля? — Сняв обувь и рубаху, Марк подошел к Йаниль.

— Да как обычно. Устала.

Марк ощутил легкую грусть в словах Йаниль.

— Я тоже умаялся, капустка моя. — Он обнял девушку сзади.

— Чего-то давно твои родители не приезжали, — с удивленной иронией сказала Йаниль.

— Да, точно. Соскучился уже по ним.

— Овсянка, хлеб, капуста, яблоки. И я прикупила немного оленины.

— Куда же без капусты, — подчеркнул Марк.

— Пошли погуляем в поле после ужина. Посмотрим на звезды. — Йаниль потерлась головой о плече избранника.

— Не могу, мы с Нигелем договорились посидеть в корчме. День был отвратительный.

— Снова нажрешься. — Она легонько оттолкнула Марка.

— Да мы только расслабиться, — пытаясь убедить, твердил он.

— Знаю я твои расслабления. Тропа хоженая уже не раз. Иди, заждались тебя.

— Поем и пойду. — И, пнув основание печи, добавил: — Ты с чего командовать вздумала?

— Да, правильно, печь виновата во всем. На хрена венчалась вообще, — на миг бросив готовить, вспыльчиво и чуть не крича ответила девушка.

— Ну, ты знаешь, где выход. — Марк равнодушно указал в сторону двери.

Ответа и действий не последовало. Ужин, как и завтрак, прошел безмолвно. Закончив уплетать, Марк молча встал из-за стола, компактно составив грязную посуду. Поцеловал жену в макушку, надел рубаху, ботинки и очень быстро удалился.

Спокойную, домашнюю тишину разбавляла лишь печь, безысходно потрескивая. Девушка сидела одна, напротив окна. Вокруг никого, никакой защиты и поддержки. Ее голова склонилась над столом, и, лишь коснувшись его своими черными волосами, Йаниль тихонько заплакала над практически не тронутой кашей.

Добираясь до желанного места в одиночестве, Марк снова озадачился очень страшными для себя вопросами: «Кажется, я не хочу с ней жить. Но почему? Ведь люди как-то до старости вместе доживают. Как? Им нравится? Почему меня посещают такие вопросы? Может, я ее разлюбил? У меня ведь и год назад всплывали такие мысли. А работа? Не хочу я добывать гравий. Почему кому-то везет, а кто-то — я?»

Небо грохотало. Шел дождь. Марк стал еще более раздражен и ускорил шаг. В какой-то момент он остановился и под волнение небес издал больной вопль во все горло. Хорошо, стало немного легче. Лило так, словно сдирало кожу. Нужно двигаться дальше. По размытой, но давным-давно изученной тропе парень дрейфовал естественно.

Уже на самом подходе к питейному заведению, Марк увидел знакомое лицо. Друг детства. Думая, что он давно уехал из Грейдена, сначала не поверил. Но все же распознав того самого юнца, подбежал к нему с искренней улыбкой. Высокий, широкоплечий, коротко стриженный блондин с глазами болотного цвета. Лицо выглядит мужественнее всех, вместе взятых, пьяниц, ошивающихся у корчмы. Чувствуется в нем маскулинность.

— Здорово, Аксис! — Марк протянул руку. — Думал, ты уже давно свалил.

— Эй, Марк, приветствую! — Аксис подал руку в ответ. — Нет, все тут. На службе.

Мужчины сошлись в товарищеских объятиях.

— В армию подался? — Марк, отойдя от Аксиса, рассмотрел его с ног до головы. — Какой вымахал!

— Почетная стража Короля, — довольно и гордо доложил старый друг.

— А вы разве не все время на службе?

— Практически, отдыхать редко дают. Сегодня тот самый день.

— Пошли в корчму, — махнул головой Марк в сторону заведения. — Там мои друзья, посидим, отдохнем.

— Я не пью, но спасибо за предложение.

— Не пьешь? На такой-то работе? Как ты вообще туда залез?

— Тебе действительно интересно?

— Да, конечно.

— История на самом деле долгая. Постараюсь покороче.

— Ага, слушаю. — Марк оттянул приятеля под навес.

— Я вообще с детства мечтал о чем-то таком.

— Да-да, я помню.

Под неизбежные, цельные, словно оркестр, звуки дождя Аксис начал рассказ:

— После переезда с семьей в стены замка я задался целью поступить на службу. Взял, так скажем, жизнь в свои руки. Не мечтал и размышлял, а делал хоть что-то. Начал с самого малого.

— С чего же?

— Развивал свое тело физически и духовно.

— В монастырь ушел?

— Нет, думал о том, что вообще происходит вокруг. Какие интересы у большинства. Пьянки, кого бы трахнуть, карты. И вверял себе обратные ценности.

— Ага, — призадумался Марк.

— Брал уроки фехтования, поначалу было очень страшно. Там так дрессировали.

— А потом привык?

— Нет, в этом-то и суть. Мне стало плевать. Сквозь боль и страх научился видеть лишь цель. Приняв этот путь, в каждом бою я был готов умирать. Вспоминал, каким был тогда и какой я уже сегодня, это подпитывало меня. Стал не тем мальчиком, который чуть что бежит к маме. — Аксис опустил голову, будто бы с грустью.

— А потом что? — Марк легко коснулся рукой плеча друга.

— Раз в неделю делал запрос на аудиенцию Короля и изъявлял желание вступить в ряды почетной стражи. Было, что меня выбрасывали за дверь, даже не ответив. Иногда и вовсе не принимали.

— И сколько ты этим занимался? — Марк взглянул по сторонам.

— Что такое?

— Дождь замедлился. Будто слышно каждую отдельную каплю. Прости, отвлекся. Так сколько времени прошло?

— Два или три месяца. Действительно, удивительная иллюзия звука.

— И что в итоге изменило решение Его Величества?

— Ты же знаешь, Слаав азартный.

— И? — Высунув правую руку из-под навеса, набрав дождь в ладонь и умывшись, интересовался Марк.

— И дальше было вот что…

Аксис перевел дыхание и начал рассказ:

— Мужество и упорство в тебе есть, юноша. Но этого совершенно недостаточно, — потирая ладони, изъясняет Король.

Тронный зал весь испещрен озабоченностью, хоть и выглядит вполне аккуратно. Черные ковры с пурпурным кантом. На стенах картины голых девушек в неприличных позах. А те, которые в приличных, все равно раздеты. Одна такая висит за спиной Слаава, его любимая. Худощавая, рыжеволосая девушка полубоком, в полный рост. Веснушки, куда без них? Но, вот беда, глаза не зеленые, а карие. Из одежды только узкий черный ласковый шарфик. Она будто смотрит Аксису ровно в глаза. Золотые подсвечники фаллической формы. Вся мебель, что можно, обшита черной либо пурпурной шелковой тканью. И, естественно, полуголые служанки — на любой вкус.

Сам Король не подходит под этот интерьер. Миловидный шестидесятилетний мужчина. Тоже блондин, шевелюра до плеч. Глаза небесного оттенка, борода отсутствует. Корона совершенно небольшая. Но эта для зала, для народа же есть другая, побольше. Впору сшитая мантия, в любимых цветах, с черной окантовкой и розовым основанием. Трон как трон. Удивительно, но гербов в помещении не наблюдается, только римская цифра три, ровно над троном, практически под потолком.

Немного подумав, Аксис продолжает диалог:

— Что я должен сделать? — Он отрывает колено от пола в боевой готовности.

— Хе-хе. Винсент!

В тронный зал входит один из почетных стражников.

— Подойди ко мне и сними доспехи.

Аксис догадывается, что сейчас будет. Он изучает параметры стражника. В плечах чуть шире, рост одинаков. Мышцы вроде схожи по габаритам. Прическа короткая, цвет волос черный. В глазах хватает уверенности, оружие носит на левом боку, правша.

— Винсент, Аксис, возьмите мечи и сойдитесь в поединке, здесь и сейчас.

— При всем уважении, Ваше Величество, почему я должен тратить свое время и силы на безымянного глупца? — самодовольно заявляет Винсент.

— Во-первых, я хочу шоу, — приказным тоном произносит Слаав. — Во-вторых, он мне уже надоел. Если этот малец ничего не стоит, то умрет он быстро. А ты и не почувствуешь. — Слаав наклоняется вперед, уперев локти в колени.

— Есть!

— Учти, юноша, это одна из лучших моих единиц, — подчеркивает Слаав, обращаясь к Аксису.

Парни берут оружие, встают друг напротив друга. Смотрят в глаза, совершают поклон лишь головой и начинают дуэль.

Аксис атакует первым: рубящий справа, рубящий слева, укол и боковой пинок в область печени. Отразив все удары и отскочив от ноги вправо, Винсент пускает первую кровь, оставив порез на спине оппонента. Под смех наслаждающегося Короля раненый юноша перекидывает меч в левую руку, дабы доставить неудобства противнику, и атакует снова. Молниеносный, рубящий сверху, боковой удар правой ноги с разворота, снова в область корпуса и в завершение удар навершием меча прямо в нос. Хрустит знатно, но Винсенту как будто бы плевать. Он лишь свирепеет и показывает всю грациозность своего фехтования с рукопашными навыками. Они еще долго «танцуют». Аксис получает немало порезов, ударов в лицо, корпус и практически выдыхается. Но как-то стоит. Напоследок юноша наносит удачный режущий удар Винсенту по левой ноге, раскроив плоть. В ответ он получает правым коленом в солнечное сплетение и падает на спину. Оппонент садится сверху, прижав его руки коленями, подносит острие меча к горлу, смотрит на Короля и обратно на Аксиса.

— Ты готов умереть, юноша? — глядя на измученного Аксиса, спрашивает Слаав.

— Да! Но я не сдаюсь! — Крик сотрясает похотливый зал.

— Вот и чудно. — Его Величество одобрительно кивает Винсенту.

Стражник начинает потихоньку давить острием лезвия на горло. Аксис чувствует жуткий, но кратковременный страх. У него будто появляется второе дыхание. Вырвав руки из-под колен оппонента, он хватает острие меча двумя руками и со взбешенным взглядом кричит Винсенту:

— Давай! Чего ты тянешь?!

Подопечный Короля не продолжает начатое, словно дает слабину. Тогда Аксис правой рукой залезает в рану на ноге оппонента и начинает ее ковырять. Тот вскрикивает от боли, отпускает меч, ошарашенно отпрыгивает от Аксиса и снова принимается смотреть на Его Величество. Юноша тут же вскакивает, наплевав на все. Его разум кристально ясен. Он крепко берет меч за рукоять, подходит к Винсенту и колющим ударом насквозь вонзает в шею парня.

Немая картина, кровь брызжет повсюду, обагряя и шикарные черные ковры, и лицо Аксиса. Изо рта Винсента рекой хлыщет кровь, сбегая по подбородку и шее, замазывая лезвие, стремится вниз, к груди. Он пытается что-то сказать, но лишь выплескивает еще больше крови, отхаркивая мелкие капли конусом вперед.

Удивленный и угасающий взгляд Винсента навсегда отпечатывается в памяти Аксиса. Глухое падение на спину провоцирует обратное давление на острие оружия. Звон от падения окровавленного меча завершает акт. Аксис смотрит на изрезанные ладони и чувствует в них концентрацию боли. Кажется, это конец.

— Стоп! — поднимает руку Слаав, остановив стражу. — Пусть объяснится.

— Сильный всегда доминирует над слабым, Ваше Величество. Сомнения выдают немощь и ведут лишь к хаосу.

Оба переводят взгляд на уже обескровленное тело.

— И это был поединок на смерть. А из таких живым выходит только один.

Переварив случившееся, Король кивает, приказывает убрать труп, отмыть полы, поменять и почистить запятнанные ковры.

— Подними меч и подойди ко мне, Аксис.

Юноша выполняет требование.

— Встань на колено и вознеси оружие над головой.

Аксис так и делает.

Слаав берется за рукоять и окровавленным мечом посвящает юношу в почетную стражу.

— И доспехи забери, телосложение у вас схоже. Было. — Короткий смешок.

— Да, Ваше Высочество. Когда мне приступать к службе?

— Завтра на рассвете. И отныне ты будешь выполнять приказы от моего лица, а не действовать своевольно. Это понятно?

— Да, то есть так точно! — Аксис собирает снаряжение и удаляется отдыхать и отмываться.

— То, что ты убил одного из моих лучших воинов, не ставит тебя главой стражи. Ты молодец, но приземлись. Впереди еще очень долгий и тяжелый путь, — напутствует Король в спину юноше.

Аксис разворачивается, делает поклон, после чего без слов выходит с арены победителем, единственным, как и положено.

— Вот это история! Духом ты точно силен! — воодушевленно произнес Марк. — Слушай, мне нужно бежать. Рад был тебя увидеть. И я очень горжусь тобой. — Он положил руки на плечи другу. — Твоя история нереально вдохновила меня. Есть что обсудить с парнями за кружкой меда или чего покрепче.

— А ты сам-то чем занимаешься? — искренне спросил Аксис.

— Женат, добываю гравий. Напиваюсь вечерами в корчме, играю в карты. Душевно разговариваем с парнями о жизни. — На лице Марка отчетливо появилась чрезмерная злость на самого себя, которую он всеми силами старался не выставлять напоказ.

— Женат? Да ладно, очень рад за тебя. А кто твоя избранница?

— Помнишь ту, с которой мы еще с самого детства дружили?

— Йаниль? Конечно, помню, ничего себе, как так вышло?

— Да история тоже долгая, но рассказ совершенно не интересный. Как-то так произошло, что в один из дней она осталась ночевать у меня и я ее захотел. А дальше все по накатанной.

— Понятно, ты передавай ей привет, вдруг она меня тоже помнит. — Аксис светился от счастья за друга.

— Передам, конечно.

— Ладно, и я был рад встрече. Печально, конечно, что ты выпиваешь. Но кто я такой? Чтобы давать тебе советы. — Аксис развел руки в стороны.

Мужчины еще раз крепко обнялись, и Аксис пошел в свою сторону, а Марк словно застыл. Он был рад за друга, но еще больше очень зол на себя.

Глава 2. Принятие

Открыв дверь, миновав ворчливого старика у входа, Марк ощутил известную и неприятную вонь. Полумрак, дверь хлопнула, но никто не обратил внимания ни на него, ни на грохот. Парень замер на парадном половичке. Пока капли стекали, он окинул взглядом помещение. Все были заняты, они бежали. Бежали, сидя на месте, от себя. Посредством алкоголя и бессмысленного трепа. Все та же обстановка. Вот, кстати, сидит бригадир с какой-то знатью. Всегда занимают лучшие места на отшибе. Вон Нигель и Шон, уже почти допили стакан. Место снова возле туалета. Да какая разница?

— Ходи аккуратнее, придурок!

— Извините, пожалуйста, — отреагировал Марк, соединив ладони у груди.

— Следующий раз я тебя в пол воткну.

Он явно был недоволен тем, что какой-то парень задел его локоть с кружкой меда, а Марк снова выбрал не идти на конфликт и молча проследовал дальше.

— Приветствую, алкоголики, лентяи, — присел он к друзьям.

— Мы думали, ты уже все, не придешь, — еле оторвался от кружки Шон.

— Ага, думали, жена не пустила, — посмеялся Нигель. — Пойду возьму бригадиру еще кружку. Марк, ты чего будешь?

— Давай мед. — Он протянул монеты.

— И мне тоже возьми, — присоединился Шон.

— Ну что, сколько вина продал? — Откинулся Марк на спинку скамьи.

— Да как обычно, затрахался я сегодня. Зато заработал хорошо, — ответил Шон, повторяя движение за Марком. — Почему того стражника не перевернули?

— Да, а потом, лежа в гробу, думать: «Зачем мы это сделали?»

— Тоже верно. Сегодня, кстати, какие-то странные типы заходили в лавку. Взяли самое дорогое вино и сверху прилично присыпали.

— Какие такие?

— Хер знает. Видно, что знать знатная. Не местные. Трое в черных приталенных мантиях. У одного здоровый меч за спиной, у второго моргенштерн, а третий без оружия.

— Наверное, к Слааву наведывались.

— Скорее всего. Снова Монстры? — будто не придал значения этому факту Шон.

Никто в Грейдене не любил вспоминать об их существовании.

— Даже не знаю. Кажется, это мы — Монстры.

— Вот, держите медок, парни, — плюхнулся третий товарищ. — О чем говорите?

— Да так, о странных типах. Ну что, за встречу, сопляки! — вознес кружку над головой Марк.

Друзья последовали примеру. Снова пустая болтовня, крики, смех, ругань. Еще две кружки спустя Нигель покинул товарищей. Пошел с бригадиром к куртизанкам.

— Мужчны. Мн… Мне пора. Хочу купаться и девчку. И бригадира поведу. Я ж обе… Обещал. — Он пожал друзьям руки, забрал начальника раскопок, сидевшего ранее за одним из столиков, и покинул заведение в обнимку с ним.

— Быстро он сегодня.

— Ага, слушай. Я сегодня друга из детства встретил. У входа прямо.

— А где он?

— Да он не пьет.

— Чего? Зачем он тогда возле корчмы ошивался?

— Не знаю. Мимо шел. Гулял, наверно.

— Ну и чего?

Марк пересказал историю Аксиса точь-в-точь.

— Он безбашенный, что ли? На глазах Короля убить его лучшего стражника? Полоумный.

— Ну, не знаю. Я, например, вдохновился его историей. Может, тоже бросить пить. Телом как-никак заняться?

— А для чего это? Рано или поздно все равно умрем. Крыша над головой есть, монеты имеются. Выпивка, секс, друзья.

— А вот ты, Шон, доволен своей жизнью?

— Ну…

— Вот и я «ну». Что-то мы делаем неправильно.

— Нам просто не повезло.

— Возможно, но взгляни на всех этих вельмож. Заметь, какие они все мерзкие, наглые. Большинство из них тупые, как колун у Нигеля. И ведь даже они чего-то добились.

— Сам не понимаю, как так? Но ведь есть и нормальные, которые ведут себя попроще.

— Согласен. Чем мы-то хуже?

— Ничем, скорее всего, у нас нет тех связей, что у них.

— Обрати внимание, как они себя ведут. — Марк кивнул в сторону стола знати. — Им будто все позволено. Делают что хотят, говорят что хотят. И плевать им на всех.

— Знаешь, нам, скорее всего, вот этой уверенности и не хватает, — сказал он неуверенно.

Оба призадумались. Марк сходил до трактирщика, осмотрел выживших в корчме. Купил и принес еще по кружке, на этот раз медового вина.

— Не хватает уверенности. Или наглости? — Он уселся, поставив кружки на стол.

Шон еще некоторое время подумал. После пары глотков продолжил:

— Что будет, если один из них сейчас подойдет и заберет две наших кружки?

— Не знаю. Наверное, мы не позволим ему это сделать.

— «Наверное». Кажется, это и есть неуверенность. Представь, вот он взял их молча и пошел к себе за стол.

— Хм. Наверное, остановил бы, сказал, что это наше вино.

— А теперь представь наоборот. Ты идешь и берешь с их стола две кружки. Что будет?

— Меня убьют там же, на месте, — признал Марк после недолгого молчания. — Тут еще дело в статусе. Будь я выше их, и они бы не отреагировали должным образом.

Парни ударились кружками.

— То же верно, — согласился Шон.

— Помнишь, я рассказывал? У меня последнее время состояние, когда ничего не хочется делать. Абсолютно по хер на все.

— Угу, — наслаждался вином Шон.

— Вот, как-то дома задел локтем бутыль на столе. Она упала и покатилась. В голове у меня была пустота на тот момент. Я ничего не предпринял, хотя мог бы. Как итог, куча мелких стеклышек на полу.

— Да я понял, к чему ты кло…

— Погоди, знаю, пример тупой, но! Сейчас понял. Если ничего не делать, не предпринимать, то ничего и не произойдет, не изменится.

— На самом деле, пример не тупой. Из таких мелочей очень часто можно извлечь что-то путное.

— Вот, кажется, в жизни все наши страхи, сомнения, неуверенность и упущенные шансы и есть та несчастная бутыль. С которой мы знаем, что нужно делать, но почему-то выбираем бездействие.

Далее они разговаривали о чем-то попроще, смеялись и обсуждали знать. Напившись в хлам, парни попрощались и разошлись по хатам. Как и в любой другой день.

И вот таким образом, до встречи с Аксисом, жизнь протекала уже четвертый год. День за днем, сквозь решето существования, время все летело и летело. Работа, дом, корчма, дом, работа. Счет времени отсутствовал. Марк словно проживал один и тот же день снова, и снова, и снова.

Через неделю после того похода в корчму Марк снова думал о том, что его пугает. «Я в своей койке, на удивление, не в хлам. Рядом спит Йаниль. Что меня не устраивает? Неужели брак? Я ведь люблю ее. Или нет? Хочется уйти от нее. Хочется оставить работу. Но как тогда быть? Почему я так паршиво живу? Где же я так провинился?» — гонял по кругу одни и те же мысли он, пока не заснул.

Снова подъем, завтрак, поцеловать жену — и за порог. Грейден, суета, поездка до раскопок. Пустой треп, работа, три перерыва, оплата труда и домой.

— Пойду прогуляюсь. — Марк поцеловал Йаниль в щеку. — Я не буду пить.

— Ага, конечно, — язвительно бросила девушка.

— Да правда. Хочется пройтись одному.

— А почему мы вместе не можем пойти? — топнула она ножкой.

— Просто хочу погулять один.

— Ну, конечно, один. Ты же у нас, — развела руки в стороны, — один.

— Все, не беси, — повысил он голос. — Вернусь трезвый. — Поцеловал еще раз и удалился.

Встав на пороге, Марк вдохнул полной грудью, выдохнул. Он будто бы ощутил секундное расслабление и свободу. Хотя в рабстве и не был, ну, смотря в каком. Далее накатила тревожность. Она сковывала и придавала нервозности, рассеянности: «Что это за ощущения? Почему мне страшно? Развернуться и пойти сказать ей, что все надоело, что я больше не хочу с ней жить?»

Страх овладел им полностью, ему действительно хотелось взяться за стакан, поиграть в карты или утонуть в иллюзорных мечтах: «Ну нет. Сегодня пить я точно не буду».

Парень двинулся вглубь города. Солнце переставало нежно ласкать Грейден, завершая естественный цикл. И без того серый город еще больше помрачнел, вернулся к своему истинному облику. Напряжение у Марка спало, мысли в голове сменяли одна другую. Будущее, прошлое, хорошее, плохое… Хаотическая череда. Марк и не заметил, как прошел ворота, капустную и кузнечную лавки. Он вообще не запомнил, как оказался за стенами. Извне город очень аккуратный. Слаав любит опрятность, но цветовая гамма Грейдена не соответствует его любимой. Улицы всегда чистые, разве что перед рассветом остаются, так скажем, естественные извержения пьяниц. В остальном порядок, камень уложен даже слишком ровно. Уличные лавки стандартизированы по размеру и расстоянию между собой. Внутренние же торговые лавки и магазины оформлены в едином стиле, разве что вывески отличаются. У всех верхние этажи выпирают над нижними. Практически все улицы шириной с рыцарское копье, но есть исключения. Эшафот, площадь для проповедования, торговая и театральная площадь — все они разделены и не имеют стандартов по ширине. И все это приправлено кучей людей, судорожно движущихся в разные стороны.

Оглядев местность, Марк заметил бритоголового мужчину перед церковью. Одет в короткую коричневую рубаху и штаны. На ногах тканевая обувь. Он единственный, кто не двигался. Сидел, скрестив ноги и соединив ладони на уровне груди. «Что он делает. Просто сидит? Вроде даже глаза закрыты. Чего он хочет этим добиться? — задумался Марк и, пройдя немного вперед, снова остановился, взглянул на общий беспорядок. — И куда они спешат. У всех так много дел? Что за суета, не пойму. А этот все сидит, самозабвенно и спокойно. Забавно, никогда не обращал на это внимания».

Еще несколько секунд поизучав ситуацию, Марк продолжил путь сквозь Грейден. Кто направлялся домой, кто в корчму. Некоторые уже не в состоянии передвигаться ровно.

Пока Марк гулял, уже изрядно стемнело. Он шел по малознакомой улице в сторону своего дома. В воздухе витал еще не исчезнувший аромат парфюма, сладкого меда вперемешку с нечистотами выгребной ямы. Из закрывающегося винного магазина, не того, где торгует Шон, вышел какой-то пьяный и двинулся навстречу. Одет весьма прилично, скорее даже дорого. Полноватый, усатый и налысо бритый, он не сворачивал с дороги. Марк немного насторожился, но продолжил идти прямо. Сблизившись, пухляк спокойно обратился к парню:

— Кто твой хозяин?

— Что ты сказал? — весьма раздраженно отразил Марк.

— Кто твой хозяин?

— Тебя чё, ударить?

Сразу после этих слов Марк получил удар кулаком в левую щеку. Мгновенная ярость охватила его. Не думая ни секунды, левой рукой он плотно прижал противника к стыку винного и овощного магазина. А правой ударил обидчика в лицо. Усатый оттолкнул его, Марк снова приблизился, но уже не так уверенно, чуть замявшись. Толстяк пнул его в живот, не больно, но толчок был ощутимый, Марка немного откинуло назад.

— Чё тебе надо, животное? — крикнул парень.

Никакого ответа, лишь свирепый взгляд борова. Еще немного попрыгал вокруг этого пьяницы, тот единожды попытался ударить, но Марк отскочил назад. У него была хорошая возможность подловить его встречным ударом, но он не стал. Поняв, что этот озлобленный пухляк выдыхается, Марк стремительно пошел в сторону корчмы в знакомом районе. Боров плелся за ним и что-то выкрикивал. Но попытки догнать, были тщетны, по понятным причинам. Вскоре пухляк растворился во тьме. Марк оглянулся, не увидел его и подумал: «Даже боров бы догнал. Идиот хренов, чего прицепился? Я хоть ударил его? Вроде бы да, попал ли? Не помню».

Перед самой дверью в родную корчму он остановился, и его озарило: «Я же не хотел пить. Почему я пришел сюда? Надо было придурку морду в кровь разбить».

Марк сжал челюсть и кулаки. Сделал несколько агрессивных вдохов, выдохов, а затем один долгий. До такой степени сжал кулаки, что еле мог пошевелить пальцами после их расслабления. Сказал себе:

— Спокойно, Марк. Спокойно.

И вошел.

Это была словно дверь в другой мир. Где нет стресса и печали. Одно лишь веселье да мечты. Вот только запах всегда подводил, но это не беда. За привычным столом сидел Шон и общался с какой-то девушкой. Волосы длинные, каштановые. Лет двадцати, под стать Шону. Глаз не видно, но заметно одно: она пьяна в стельку. Марк пробрался сквозь свору пьянчуг и присел к другу.

— Здорова. Это кто?

— Калия. Калия, это Марк. — Шон протянул товарищу руку в ответ.

— Приве-е-ет, красавчик. — Калия подала руку, как будто она дама, но реакции не дождалась. — Грубиян! — Она резко убрала руку. Икнула.

— Мы сегодня познакомились в винной лавке. Вот, решили встретиться.

— Я пойду домой, я пьяна. — Падение туловища на стол сопроводил звучный удар головой.

— Марк, я провожу ее и вернусь, ты подождешь?

— Да, только давай там это, побыстрее, — усмехнулся Марк.

После ухода Шона он посидел еще пару минут, залипая в одну точку, а затем сходил купил меда. Мысли в голове будто закончились. Их попросту не было. Защитная реакция на стрессовую ситуацию, но он не понимал, что происходит. Лишь под конец кружки что-то в голове начало мелькать. Фоновый аккомпанемент заведения не существовал. Видимая картинка тоже. «Неужели я такой слабак? Не смог набить морду еле передвигающемуся животному. Нет, это не я…»

— Это не я! — Он сам не заметил, как выкрикнул последние слова на всю корчму и смачно ударил кулаком по столу.

На этот раз большинство из присутствующих обратили на него внимание. Недолгое, кто искоса, кто через плечо. Секундное, мимолетное внимание, столько же продлилась тишина. Будто мир замер, а затем все вернулось на свои места. Но Марк на это мгновение почувствовал себя живым. По-настоящему, он ощутил кратковременный, но мощный прилив энергии, и негативные эмоции утихли. Почесав затылок, с маниакальной улыбкой он взял еще кружку меда. Уселся поудобнее, расправил плечи, облокотился на стену и принялся ожидать товарища.

Когда вторая кружка практически опустела, в корчму вернулся Шон. Посмотрел, не ушел ли Марк, взял сразу два стакана медового вина и присоединился к товарищу.

— Ну, как проводил?

— Замечательно. — Шон с усладой сделал глоток.

— Быстро ты спарился. Простите, справился.

— Ты чего? — посмеялся товарищ. — Какой-то… не пойму какой.

— Какой?

— Другой. Как будто настрой у тебя боевой, что ли. Работу новую нашел?

— Нет. — Марк пересказал ему драку с тем боровым и непонятным приливом энергии.

— Может, ты побоялся его случайно убить?

— Хер знает, Шон. Я даже не помню, ударил ли его. Точнее, попал ли мой удар. Как будто чувствую себя проигравшим.

— Я думаю, ты правильно сделал. Хотя, если меня разозлить, я напролом пойду.

— Вот! — Марк пощелкал пальцами правой руки, отодвинул стакан, уперся локтями в стол и призадумался на пару секунд.

— Что? — рыгнул Шон.

— Свинтус, смотри, когда я тут сидел, я ведь разозлил сам себя. И затем дал волю этим эмоциям.

— И к чему ты это?

— Мне стало легче. Я почувствовал себя увереннее. — Марк снова щелкнул пальцами три раза. — То есть я почувствовал гнев и сразу выплеснул его, не думая. А с тем толстяком я подавил все свои эмоции. И по пути сюда мне было так херово. Пиком стал момент, когда ты ушел. А такого состояния уверенности у меня с детства не было. Помню, тогда к Аксису пристали трое городских, и, увидев это, я так разгневался. Взял ближайшую палку и влетел в эту толпу. Не думая, Шон! Просто дал одному по черепу и начал беспорядочно махать.

— И чего, они разбежались?

— Конечно, они в ужасе были.

— А что сейчас поменялось?

— Вот и я не могу понять. Знаю теперь точно одно. Если происходит ситуация, где либо драться, либо бежать, то нужно бить или бежать, а не разговаривать.

— Вот это верно подмечено. — Шон поднял стакан, чокнулся с Марком и сделал глоток. — Вино шикарное. Может, ребрышек возьмем?

— Да, давай.

Марк заказал ребра и еще вина, показал, за какой стол нужно их подать и вышел на улицу по малым делам. Он нашел ближайший переулок и начал процесс. Время за полночь, дальше метра ничего не видно, на удивление тишина. Закончив, поднял голову и протянул:

— Краси-и-иво.

Звезды было видно отчетливо. Легкий, теплый ветерок обволакивал все тело. Постояв так около минуты, Марк, по-прежнему уставившись на небо, издал громкий и продолжительный крик. Немного сорвал голос. Вдруг из ниоткуда нарисовался стражник.

— Эй! — Стражник похлопал Марка по плечу правой рукой, затем переместил ее на рукоять меча. В левой он держал факел. — Чего ты тут разорался. Все в порядке?

Как правило, в Грейдене страже было плевать на все, кроме драк, убийств и воровства. Из-за крика стражник подумал, что тут точно не так, и решил проверить.

— Да, спасибо. Я извиняюсь, пар выпускал, — потер он затылок. — Столько говна навалилось. — ответил с легкой хрипотцой в голосе.

— Понимаю, но не нужно больше нарушать покой гражданских.

— Понял, не буду.

— Ты, кстати, можешь вступить в ряды армии. У нас существует множество способов выпускать пар. Подумай над этим. И не ори больше! — погрозил стражник пальцем.

— Да, хорошо. Подумаю над этим.

Так же, как и появился, стражник исчез. Марк посмотрел ему вслед, покашлял и вернулся в корчму.

Шон уже съел половину порции, сидя, как желе, держась за живот.

— Чего-то ты задержался. — Последовал тяжелый выдох.

— Решил подышать. — Марк приземлился за стол, взял ребрышко и жадно начал грызть мясо.

— А чё охрипший? — рыгнул Шон.

— Да так, покричал, — не отводя взгляда от еды, ответил Марк.

— Покричал? Ты, кажется, с ума сходишь.

— Ага, — промычал Марк, громко чавкая.

— Я вот тут чего подумал…

— Угу, — снова промычал Марк.

— Надоело мне на этого дворянина работать. Хочу свой виноградник. И вино свое продавать.

— Хорошо, а как ты станешь дворянином? — усмехнулся Марк, потрясывая перед другом обглоданным ребрышком в ожидании ответа.

— Да разве это обязательно? — вскинулся Шон. — На поле я у него был, и не раз; знаю, как все работает. Знаю, у кого брать серу для омывания амфор, сами амфоры. Оборудую где-нибудь вне этого замка свой виноградник. Привлеку заинтересованных людей. Ты, например, будешь поставлять вино в замок и по прилегающим к нему деревушкам.

— Я? Буду поставлять? — Марк взял новое ребро.

— Ну, ты с людьми ладишь. И, естественно, на лошади умеешь ездить. — Шон глотнул медового вина и, призадумавшись, уставился в потолок.

— Звучит, конечно, заманчиво. Но что будет, когда примыкающий к замку дворянин или Само Величество постучат в твои двери? Разнесут твой виноградник, да и все, — махнул рукой Марк. — Еще и вино конфискуют. Повезет, если в живых оставят.

— Да иди-ка ты в затворы, — гневно отреагировал товарищ. — Я думаю, идея очень хорошая. А одному с этим не справиться. Я ты и Нигель могли бы попробовать. Только представь, как бы мы хорошо зажили!

— Да, уже вижу: наши головы развесили на площади и на все обозрение вещают: «Эти трое работали мимо Короля». Нет, погоди, вот так: «Если не хотите закончить, как эти трое, работайте во благо замка», — усмехнулся Марк. — Или так: «Теневой доход — тройной убыток».

— Вот сочинять ты умеешь, твой бы навык, да в дело. «Тройной убыток», — хохотнул Шон.

— Шон, но вино есть у всех.

— И что?

— А зачем продавать снег северянам?

— Звучит логично, на первый взгляд. Но в снеге-то нужды нет. А вот вино имеет огромный спрос.

Марк завис секунд на десять.

— Давай еще по кружке — и домой.

— Отличная идея, — вздохнул Шон. — На этот раз я возьму.

Парни доели ребра, допили вино, еще немного обсудили произошедшее с Марком, поговорили о винограднике и разошлись по хатам.

Глава 3. Под соусом нормали

Выходной, но дома ни грамма тишины. Громкий смех, разговоры, шорохи и всевозможные нарушители спокойствия. Приехали родители Марка. Мать — невысокого роста, миловидная шатенка с волосами чуть ниже ушей, пятидесяти пяти лет, с ярко-зелеными глазами. Выглядит, кстати, намного моложе. Отец — высокий, с густыми, вьющимися волосами, также стрижены под минимум. Глаза у него карие, а лицо чересчур мужественное, чего не скажешь про сына. У Марка очень смазливое лицо, как и у матери, но парадокс в том, что он все равно больше походит на отца. Волосы вьющиеся, каштановые, а глаза — хамелеоны. Все трое не страдают от лишнего веса, только у Марка в его двадцать пять уже небольшой пивной живот.

— Марк, Марк! — легонько потрясла его Йаниль. — Вставай, пьяница мой несусветный. — Она поцеловала его в щеку.

— Мм… — промычал что-то Марк, идентично корове на пастбище. — А чего ты не орешь, как обычно?

— Ну, — зависла она над его лицом, согнувшись, — во-первых, ты меня сегодня ночью нехило так, кхм. А во-вторых, там твои родители приехали. — Еще один поцелуй, и жена ушла обратно на кухню.

Еще какое-то время Марк повалялся в койке и, тихо простонав, кое-как справившись с алкогольным лавированием, поднялся. Присел, упер локти в колени, а головой уткнулся в ладони. Глубокий вдох, тяжелый выдох, заземлился. На кухне слышались родительский смех и напутствия. Мать привезла гору провианта, как обычно, и встала у печи. Отец тем временем ходит по хате, изредка вставляя в женский диалог свои необычайно острые шуточки и высматривая, где чего починить. А самое главное, если есть что-то ненужное, забрать. Марк нелегко поднялся и прошел на кухню.

— Привет, мой хороший, я уже и забыла, как ты выглядишь. — Мать бросилась обнимать сына.

— Да-да, привет. Я тоже соскучился. Только давай потише. — Марк схватился рукой за голову.

— А, вчера было так хорошо, что сегодня плохо? — спросила мать.

— Да мы так, выпили с другом немного.

— А папу так и не позвали, — вставил отец.

— Ты и дома неплохо справляешься, — с умилением сказала мать. — Марк, пойдем за стол, я приготовила баранину.

Вся семья села и принялась за еду. Уже было время обеда.

Громкие разговоры и смех, чавканье, передразнивание. Все это выводило Марка из себя. И не только из-за отходняка.

— Я тут заметил, что вы стол новый купили. А вот у папы такого нет, — начал свою деятельность отец.

— Сто монет — и он твой, — ответил Марк.

— Ага, я вам взамен свой старый привезу.

Сын нервно посмеялся, закончил есть и направился за дверь, подальше от эпицентра шума. Он был встревожен и одновременно раздражен. Ведь вчерашний хмель продолжал пошатывать и требовал тишины и спокойствия.

— Ты куда? — поинтересовалась Йаниль.

— Пойду воздухом подышу.

— Главное, трезвый зайди.

Все, кроме него, засмеялись.

Снаружи было как обычно, еще больше шума. Ясный, солнечный день, легкий и освежающий ветерок. Соседи копошатся в огородах, остальные горожане снуют в разные стороны, будто бы без толку. Черт их пойми. Словно ты очутился в огромном муравейнике и наблюдаешь за хаотичным передвижением муравьев. Куча торговых и рабочих повозок, в выходной-то, казалось бы, день. Цоканье, грохот и гул — идентификатор Грейдена, а разврат и пьянки — душа.

Марк поднял голову в небо: «М-да, здесь еще больше шума и неразберихи. Но тут я чувствую себя спокойнее и комфортнее. Что, блядь, происходит? — снова разозлился он и сжал кулаки. — Чего я хочу на самом деле? Что можно сделать сейчас, чтобы начать жить лучше? Думаю, первое — это уйти со сраной работы. Но далее, действительно, как я буду зарабатывать монеты? Ведь без них ни поесть, ни попить…» Его голова активно генерировала различные идеи, пока из дома не вышли родители.

— Ну, как дышится? — положил ему руку на плечо отец.

— Великолепно, пап.

— Ну все, Марк, мы уходим. — Мать обняла и поцеловала сына. — Пройдемся по городу, чего-нибудь прикупим и к себе в деревушку.

— Хорошо, рад был вас увидеть, а то я уже соскучился, — искренно произнес Марк. — Пока.

— Пока. — Отец крепко пожал руку сыну, и затем они с матерью двинулись в сторону замка.

Марк зашел внутрь и застал жену за уборкой и мытьем посуды. Он остановился у входа, наблюдая за этим процессом. Маленький черноволосый монстр, в хорошем смысле слова, будто бы был в своей тарелке. Каждое движение отточено, кристально четко, и ясно выражена последовательность действий. Его это заворожило: «У меня ведь хорошая жена. С чего такие мысли? Почему иногда я хочу уйти от нее. Дома чисто, готовит хорошо, да еще и зарабатывает. Я что-то явно упускаю».

— Ну что, наелся? — вклинилась в мыслительный процесс Йаниль.

— А, да. Пошли в город погуляем, — почесал он затылок.

— Точно, у нас же по расписанию, каждый день гулять ходим. Как я могла забыть? — Сарказм заполонил пространство.

— Чё ты ерепенишься, собирайся давай.

— Ладно.

Спустя некоторое время супруги вышли в дверь, взялись за руки и направились в Грейден. Такое происходило крайне редко, это были особенные моменты для Йаниль. Для Марка тоже, но с точки зрения редкости происходящего. Он вообще не ходил гулять. Только работа, корчма, изредка магазин. И тот случай с боровым, что произошел вчера, был впервые за его взрослую жизнь.

— Куда пойдем? — светилась от счастья жена.

— Не знаю, пошли по торговому району пройдемся, а там посмотрим.

— Ура, купим мне платьишко!

— Ага, и мне тоже.

Минуя ворота, Марк заметил того самого стражника. Он старался не смотреть в его сторону и вообще потянул Йаниль за собой, дабы быстрее пройти.

— Ай, ты чего? — кое-как поспевала за ним жена.

— Да так, старый знакомый. Видеться не хочу. — К горлу подкатил ком, ноги стали ватными.

Царство разврата и пьянства днем выглядит отменно, вот только вонь внутри, но это ничего. Супруги болтали о всяком, подшучивали друг над другом и неспешно вышагивали сквозь вечно спешащую толпу к торговому району. Вообще, они очень хорошо понимали и чувствовали друг друга, будто вместе всю жизнь. Как хищник чувствует свою жертву, так и Марк и Йаниль чувствуют настроение друг друга, они словно в потоке. Вот только почему у Марка возникали мысли уйти от нее, он не понимал. Страх ответить и даже обдумать этот вопрос брал верх над его жизнью вот уже два года. Он понимал, что пьянки — это не выход. Но вот выход за эти рамки пугал сильнее, на бессознательном уровне.

Пройдя капустную лавку, где работает Йаниль, супруги заметили, как навстречу быстрым темпом идет Шон. Не заметить его было бы трудно: долговязый, худой, патлатый, курносый шатен с зелеными глазами обращал на себя внимание. Опрятный, но несколько неуклюжий, с намеком на мужественность, но в его двадцать лет истеричность еще часто брала верх. Один минус — плохое зрение, поэтому Йаниль с Марком буквально перегородили другу дорогу.

— Эй, слепошарый, здорова! — сказал Марк.

— О, я вас не увидел, — слегка ошеломленно ответил друг. — Приветствую.

— Не удивительно, — констатировал Марк.

— Привет, — радостно приветствовала Йаниль.

— Куда, откуда, зачем идете?

— Из дома, откуда же еще. Пошли прогуляться, может, купить чего. А ты куда так спешишь с бутылкой в руке с самого утра? — Марк показал пальцем на вино. — Все своих проституток догоняешь? Пионов бы хоть купил.