Испанский пикаро как исторический детектор кризиса испанского общества XVII века

Лариса Хорева, Валерия Курпеева

Этот жанр стал абсолютно новаторским для Испании XVI—XVII вв. Впервые в испанской литературе герой литературного произведения выступил одновременно и как рассказчик, и как главное действующее лицо, продемонстрировав зачатки психологизма и авторского интимизма. Герой, рассказывая о своих приключениях с высоты прожитых лет, стал новым лицом эпохи, поскольку все вышеназванные жанры, уместившиеся в пикареске, превратились в пародии на самих себя. Обычно или, по крайней мере, чаще всего, пикареска — это рассказ–исповедь наоборот, целью которого является не покаяние героя в содеянном, а самооправдание, нарочитое демонстрация всей неприглядности, прожитой им жизни в кругу таких же как он мошенников.

Сюжеты пикаресок развивались как серия возвышений и падений плутов, то взлетающих на самые высокие должности при дворе короля, то заканчивающих свои дни на галерах. Интересно, что до сих пор ведутся споры о происхождении слова «пикаро». Одни источники утверждают, что это слово возникло из названия французской провинции Пикардия, откуда солдаты, после войн возвращались на полуостров домой, и были прозваны «пикарос», поскольку они вынуждены добывать себе на жизнь благодаря всяческим уловкам, обманам и ухищрениям;[3] по иным источникам, оно связано с испанским словом «picar» — «ущипнуть, колоть, рубить, питаться отбросами»

Далеко не случайно, что именно Испания становится родиной плутовского романа. Династия Трастамара передала своим наследникам Габсбургам богатейшую империю. Огромные территории, империя, в которой «никогда не заходит солнце»; богатые залежи золота и серебра как на территории метрополии, так и в колониях Нового света, успешные военные действия на территории Европы — все это привело к тому, что Испания становится ключевым игроком на международной арене.

Но нескончаемые потоки золота из американских колоний сыграли с испанцами злую шутку. По мере того, как королевский двор становится все богаче, правящая верхушка теряет понемногу интерес к экономической ситуации в стране. Родовитая знать становится все чванливее и расточительнее, мелкие дворяне, ремесленники и крестьяне все беднее. В результате испанские города наполнялись праздной толпой нищих, мошенников и авантюристов, получивших прозвище «пикаро». В какой-то степени к пикаро примыкали и так называемые «апикардо» — представители несостоявшихся буржуа и аристократы, не нашедшие своего места в иерархичном испанском обществе. В их среде и зародился литературный жанр, получивший название пикарийского или плутовского романа¸ на страницах которого нашли отражения кризисные явления и реакция на них участников событий.

Рассмотрим подробнее национально-историческую ситуацию в Испании XVI — XVII столетий.

Карл V (1516 года — 1556 год), унаследовав империю от династии Трастамара, в немалой степени способствовал ее процветанию, но будучи по своему воспитанию далек от испанского идеала монарха, так и не нашел любви и понимания своих подданных. Таким образом, период его правления мы можем обозначить как ключевой период военного и политического могущества, так и начало падения нравственного и морального состояния общества, что было спровоцировано, в свою очередь, глобальными нарушениями в экономической системе. Последующие короли, такие как Филипп II и Филипп III уже окончательно разрушили экономику страны, стараясь при этом сохранить остатки былого могущества испанского государства.

Власть Филиппа IV стала уже очевидным провалом для всего государства. Экономический упадок страны дал о себе знать уже во второй половине XVI века. Однако в начале XVII века он раскрылся в полной мере. Испания постепенно потеряла свою власть над морским простором, помимо этого падал авторитет великого государства, который она получила в Западной Европе. Страны все той же Западной Европы — Франция, Голландия и Англия — преуспевают в своем развитии и начинают ожесточенную борьбу за американские колонии. В этом противостоянии Испания терпит ряд поражений.

После событий, связанных с восстанием комунерос в городах Кастилии (1520—1521 гг.), в страну постепенно начали уменьшаться поставки ценных металлов из американских колоний. Освоение морского и океанического пространства, активная торговля и импорт колониальных товаров, повлекли за собой развитие пиратства и контрабанды — рудники и места добычи сырья опустошались до предела, после захвата Филиппинских островов начинается развитие активной торговли между Америкой и Азией.

Помимо всего этого, важную роль играла экономическая политика государства. Казалось бы, бесконечный поток золота и серебра должен был улучшить положение испанской экономики, помимо этого правители проводили достаточно жесткую протекционистскую политику. Однако вместо того, чтобы богатеть самой, Испания содействовала обогащению других европейских стран. Пока в стране был непрекращающийся кризис, правительство было вынуждено обращаться к европейским кредиторам из Германии и Генуи, что и стало причиной утечки основной части средств с Иберийского полуострова в европейские страны. Следует добавить и то, что некоторая часть золота и серебра вывозилась нелегально из страны, а нежелание испанского общества заниматься развитием сельского хозяйства и собственного производства, все по той же причине постоянного притока золота, вынуждало закупать зерно и другие продукты в других странах. Ко всему прочему, завоевательная политика испанских Габсбургов в Нидерландах, а потом и итальянские походы негативно повлияли на экономику страны. Значительная доля государственного бюджета уходила на проведение и обеспечение военных операций. Так, накануне Нидерландской революции 1560 г., только на содержание испанских войск в Нидерландах тратилось 216 тыс. дукатов ежегодно, что составляло 1/6 часть всех доходов от американских владений.[8]

В связи с этим, государственный долг стремительно набирал обороты, и никакие дополнительные налогообложения не могли остановить данный процесс. По этой причине страна вступила на путь банкротства.

В начале XVII века государственный долг страны продолжал активно расти, вырос и бюджетный дефицит. Нарушение торгового баланса привело к полному разрушению промышленности и сельского хозяйства страны. Поэтому, главным направлением финансовой политики становится инфляция — систематическое снижение стоимости драгоценного металла в серебряной монете, а затем и переход к чеканке медных денег («веллона»)[9]. При переходе на новую систему возрастает уровень жульничества при чеканке монет, что также истощало государственную казну. По мнению испанского историка Р. Альтамира-и-Кревеа, именно эти обстоятельства стали причиной тяжелого и затяжного кризиса Испании, из которого она смогла выйти только спустя много лет[10]. С ним солидарен Х. А. Мараваль, который обвиняет в кризисе правящие круги, которые на протяжении столетия вели паразитическое существование за счет введения все новых и новых кабальных для населения налогов, абсолютно не интересуясь восстановлением и развитием собственной промышленности, поскольку их собственный доход состоял преимущественно из поступлений от колониальных владений[11]. Особенно это нежелание к занятости, усилилось после событий, связанных с восстанием комунерос в 1520 году, когда начинается активное возвышение дворянского сословия. Весь их интерес сводился к защите чистоты крови и дворянской чести и полное презрение к любому труду. Аристократия была практически освобождена от уплаты налогов, при этом владела огромными земельными территориями и занимала основные посты как в сфере управления государством, так и в системе судопроизводства. Таким образом, большая часть общества (крестьяне, ремесленники) были лишены каких-либо прав, отдалены от дворянского сословия и были допущены в основном к скотоводству, которое также находилось под покровительством Совета Места, который, в свою очередь, подчинялся самой королевской власти. Объединенные в привилегированную корпорацию «Места», пользовавшуюся покровительством короля, дворяне присвоили себе право пасти свой скот повсюду. Вследствие чего, крестьянские поля были обречены на погибель.

Крестьян как непосредственных производителей феодального общества — насильственно лишали всех средств производства, в первую очередь земли, которая забиралась дворянами под разведение овец, поскольку в Европе начал расти спрос на испанскую шерсть. Все это привело к частичному изъятию земли у крестьян. Люди были лишены возможности заниматься сельскохозяйственным трудом, в результате чего это привело к обнищанию и бродяжничеству, крестьяне были вынуждены продавать свой труд для того, чтобы хоть как-то просуществовать, массово уходя на другие территории, в крупные города в надежде найти себе пропитание.

Таким образом, Совет Места стал еще одним препятствием к развитию сельского хозяйства на территории Испании. Обеднение и разорение крестьян повлекло цепную реакцию: следом за крестьянскими хозяйствами в полный упадок пришли дворянские владения. Таким образом, в начале XVII века был уничтожен наиболее трудоспособный слой испанского обществ. Работать, фактически, было не кому.

Массовое обнищание вызвало резкое озлобление общества, которое нашло выход в поиске виноватых в произошедшей ситуации: иноверцы, а точнее мавры, евреи, и их потомки. Для наиболее точного понимания всей глобальности проблемы изгнания мавров с полуострова, рассмотрим непосредственно причины данного явления.

Во втором томе «История Испания» Р. Альтамира-и-Кревеа приводит вполне исчерпывающий ответ на поставленный вопрос, хотя и склоняется отчасти к оправданию суровой политики королевской власти, прежде всего автор выделяет религиозные мотивы. Испанское общество испытывало сильную неприязнь к оставшимся маврам и морискам (маврам, принявшим христианскую веру), даже несмотря на их любовь к труду и миролюбие[12].

Искренность веры морисков и миролюбивое отношение мавров — мусульман в отношении к католической вере постоянно подвергалась сомнению. По этой причине в среде духовенства образовалось влиятельное течение, которое желало применить в ситуации с морисками и марранами, то есть крещеными маврами и евреями, более серьезные меры.[13]

Между тем, автор, также приводит и некоторые другие положения, которые помогают правильно судить о сложившейся ситуации. Говоря о правительственных мерах, которые в дальнейшем вызвали восстание, Р. Альтамира-и-Кревеа сообщает, что морисков, как правило, защищали феодалы и сеньоры, на земельных владениях которых трудилось арабское население страны. Использование феодалами этого народа в своих целях, приносило внушительный доход владельцам земель, ввиду этого, сеньоры заступались за своих подопечных, мотивируя это тем, что их переселение непременно приведет к экономическому разорению тех районов, где они жили и трудились. В недалеком будущем их ожидания стали реальностью, ведь следствием подавления восстания мавров и последующим их изгнанием из страны стало «обезлюдение» многочисленных регионов Испании и последующий крах сельского хозяйства и промышленности страны. Помимо этого, мы знаем, что в Испании преобладал феодальный способ производства и цеховый строй, и при воздействии внешних факторов, он разрушался. Так, например, изгнание морисков послужило полному прекращению значительного для XVII века производства шелка в Испании. Другое отраслевое хозяйство также переставало существовать, потому уступало более развитому производству других стран. В связи с этим, торговцы и купцы считали приоритетным продавать более дешевые привозные товары не только в колониях, но и в самой Испании.

С другой стороны, больше всего изгнания мавров требовали те круги «паразитической» феодальной, светской и духовной знати, которые жаждали получить прибыль после переселения этого народа, по сути, это было ограблением, так как после восстания мавры просто покинули испанские территории, бросив свои хозяйства.

В рассматриваемый период «новым историческим детектором» становится пикаро — персонаж целого цикла плутовских романов, которые в огромном количестве появляются в Испании в это время.

При этом необходимо отметить, что новизна жанра плутовского романа заключалась в его гетерогенном характере, включившем такие жанровые явления, как сатирический роман, автобиография, биография, памфлет, роман-путешествие, исповедь, послание, церковная проповедь и элементы агиографии.

Этот жанр стал абсолютно новаторским для Испании XVI—XVII вв. Впервые в испанской литературе герой литературного произведения выступил одновременно и как рассказчик, и как главное действующее лицо, продемонстрировав зачатки психологизма и авторского интимизма. Герой, рассказывая о своих приключениях с высоты прожитых лет, стал новым лицом эпохи, поскольку все вышеназванные жанры, уместившиеся в пикареске, превратились в пародии на самих себя. Обычно или, по крайней мере, чаще всего, пикареска — это рассказ–исповедь наоборот, целью которого является не покаяние героя в содеянном, а самооправдание, нарочитое демонстрация всей неприглядности, прожитой им жизни в кругу таких же как он мошенников.

Сюжеты пикаресок развивались как серия возвышений и падений плутов, то взлетающих на самые высокие должности при дворе короля, то заканчивающих свои дни на галерах. Интересно, что до сих пор ведутся споры о происхождении слова «пикаро». Одни источники утверждают, что это слово возникло из названия французской провинции Пикардия, откуда солдаты, после войн возвращались на полуостров домой, и были прозваны «пикарос», поскольку они вынуждены добывать себе на жизнь благодаря всяческим уловкам, обманам и ухищрениям;[3] по иным источникам, оно связано с испанским словом «picar» — «ущипнуть, колоть, рубить, питаться отбросами».[4]

Плутовской роман не обошел стороной и некоторые европейские страны. Подобные произведения начали создаваться во Франции, Германии и Англии XVII — XVIII вв. Однако, это уже не та испанская пикареска. Романы, которые появились во Франции и Германии не обладали таким негативным оттенком. Наиболее узнаваемые произведения этого рода, созданные под испанским влиянием, — роман немецкого автора Гриммельсгаузена «Симплициссимус» (XVII в.)[5] и французский «Жиль Блас» Лесажа (XVIII в.)[6]. Герои этих произведений становятся историческими детекторами процессов своих стран, отражая совсем иные механизмы, по которым идет развитие: это резкий социально-экономический подъем стран.

Отдельно стоит отметить, что в Испании жанр плутовского романа просуществовал вплоть до середины XVIII столетия, затем происходит его резкий спад, что тоже объяснимо. Общество вступает в новый этап своего развития, на смену плуту приходит «новый детектор», — который находит отражение в литературе: реформатор, который подвергает критике старые порядки и делает все возможное, чтобы развернуть общество к истинным ценностям жизни. Героями следующей эпохи становятся такие исторические лица, перекочевавшие в литературу, как поэт Хуан Мелендес Вальдес, Гаспар Мельчор де Ховельянос-и-Рамирес и другие, поставившие вопрос о национальной самоидентификации, о реконструкции средневекового понятия чести и достоинства испанцев, о необходимости реформ в испанском обществе.

Вслед за испанским историком и культурологом Х. А. Маравалем мы полагаем важным реконструировать реперные или фокусные точки, в которых фиксируются все процессы, протекающие в государстве, начиная от социально-политических и экономических и заканчивая ментальными трансформациями. Такой фокусной точкой, собирающей в один пучок разномасштабные явления экономической, социальной, политической и ментальной линий в Испании XVI—XVII столетий является образ пикаро.

Обращаясь к понятию исторический детектор, мы считаем необходимым уточнить еще один момент. Как известно, картина мира складывается из постоянных и переменных блоков. Постоянные блоки, как правило, остаются неизменными на протяжении всей истории существования данного этноса, к ним относятся незыблемые правила сосуществования в данном обществе, правила защиты от опасности, выживания и т. д.

Переменные блоки всегда находятся в прямой зависимости от эпохи. То, что было для человека основополагающим в X веке, будет казаться смешным анахронизмом в XXI столетии.

На наш взгляд любопытно то, что пикаро, наверное, едва ли не впервые в истории мировой культуры, замахивается на постоянные блоки картины мира испанского этноса, ставя под сомнение такие непреложные для любого испанца истины, как христианская вера и семья. Почему так происходит, рассмотрим в следующем разделе.

Таким образом, пикаро, как исторический детектор, играет двойную роль: с одной стороны, он выражает новые дискурсивные и поведенческие явления повседневной жизни Испании XVI—XVII столетий, а с другой, став чрезвычайно популярным персонажем, пикаро начинает моделировать поведение своих читателей, демонстрируя ему те или иные прецеденты.