Оглавление

1. Жизнь и Смерть
2. Судьбоносное решение
3. Ковчег
4. Источник и Лифей
5. Виридар
6. Библиотека
7. Выставка
8. Хранитель
9. Энергия и цветочное безумие
10. Долина
11. Поход
12. Руслан и Тамара
13. Тайна
14. Вирисер
15. Перерождение
16. Закон и заговор
17. История Виридара
18. Сердце Виридара — мое сердце
19. Послесловие

Судьбоносное решение

Что я испытывала, подъезжая к его дому? Злость? Гнев? Нет! Это было гораздо хуже — решимость поставить точку! Даже ночь, проведенная в раздумьях, не помогла мне успокоиться.

Во двор заезжать не стала, бросила машину прямо на дороге, задерживаться в мои планы не входило! Хлопнув со злости дверцей, буквально пробежала по газону и поднялась на крыльцо дома. Но, взглянув на дверь, вдруг почувствовала, как меня накрывает разочарование. Ну что делаю-то? Руки беспомощно опустились. Так нельзя. Он, конечно, виноват, но… Маленький шажок, вдох. Успокоение не приходит сразу, но взять себя в руки надо, даже необходимо, чтобы покончить с ним раз и навсегда. Тихо, без скандала. Ему будет больно, он, конечно, не заслуживает такого отношения, но я не та, кто должен быть рядом с таким человеком.

Последний шаг, вдох… кнопка. Дверной звонок выдал трель. Моя внутренняя вселенная дрогнула, в предчувствии катастрофы. Но за дверью ничего не происходило. Нервно вздернув руку, я снова нажала на звонок. Спокойно, спокойно, — повторила как мантру, — он дома, просто, как обычно, не слышит звонка. Вернее, настолько увлечен, что не замечает ничего вокруг себя.

Замок наконец-то щёлкнул, дверь открылась, в проеме появился Влад. В праздничном чёрном костюме, галстуке набекрень, растрёпанными волосами и следами карандаша на губах.

— О! Привет! Уже утро?! Разве… — совершенно искренне удивился он, посмотрев мимо меня. — Заходи, заходи быстрее. Ты представляешь, я все-таки нашел идеальную форму! — Он схватил меня за руку и потащил в лабораторию. Я не сопротивлялась. Надо было дать ему возможность выговориться. А уже после… — Вчера меня словно осенило! Как я раньше до этого не додумался?! Ведь это так просто. Теперь крыло будет идеальным. Ты понимаешь, мы сможем летать!

— Понимаю, — сдержанно кивнула я. — Ты опять не спал всю ночь?

— Спал? Ночь? — Он отпустил меня, качнул головой и взглянул на доску, всю исписанную формулами. — Да, да, ночь…

Дальше пошло невнятное бормотание. Взяв маркер, он заскрипел им по доске: зачеркнул одну цифру, написал другую. Я почувствовала укол совести: Влад такой беззащитный, как ребенок. Гениальный ребёнок! Он остановился, обхватил пальцами подбородок, взглядом замер на последней записи.

— Ты завтракал? — тихо спросила я. Ответа не последовало, лишь рассеянное пожатие плечами. — Не завтракал, — сделала заключение. — И не ужинал, судя потому что до сих пор в костюме.

Влад резко опустил взгляд вниз, видимо, до него дошло, что происходит, поправил галстук.

— Прости, я опять оплошал.

Он вздохнул, подошёл ко мне и обнял. Ну почему все так сложно?

Владислава Красковца все считали безупречным мужчиной. Настоящей мечтой любой девушки. Когда я с ним познакомилась, то не могла поверить, как мне повезло. Галантный, добрый, симпатичный, да ещё молодой перспективный учёный! Хотя именно это и сводило на нет все его старания быть заботливым. Как только в гениальной голове появлялась очередная идея, он тут же забывал обо всем на свете. Обо всем, включая меня. Вот и вчера, в свой день рождения, я просидела два часа в ресторане одна, куда он же меня и пригласил. Одна! В черном по фигуре платье, с уложенными локонами волос. Сидела и отбивалась от навязчивых поклонников, которые ну никак не могли пройти мимо обворожительной зеленоглазой шатенки. Я привыкла, что все считают меня красивой. Привыкла к завистливым и осуждающим взглядам. Привыкла, что в знакомстве с Владом окружающие видят только корысть. Мол, обворожила золотого мальчика. А ведь никто не знает, что он сам рассмотрел меня за объективом фотоаппарата. В тот день мне выпало счастье освещать выставку технопарка вместе с профессиональным журналистом. А Влад там представлял свои новые разработки. Я была с туго заплетённой косой, в рабочих тёмных брючках, светлой блузке, без косметики и каблуков, он же в идеально сидящем на спортивной фигуре костюме, белой рубашке и бабочке. Мы пересеклись всего на две-три минуты. Несколько снимков, несколько вопросов от журнала, на этом все. Как потом оказалось, Влад забыл о выставке и ходил за мной попятам, а когда заметила его, пригласил на банкет. Вот так и начались наши отношения. Но теперь они подошли к своему финалу.

Два года я пыталась быть его девушкой, о встрече с которой он вечно забывал. Прийти в ресторан, театр, на выставку… Иногда казалось, о моем существовании он тоже не помнит. Но это было бы даже хорошо! Забыл, и делу конец, — совесть не мучает, спрашивать не с кого! Только на память перспективный учёный как раз не жаловался. Потом он просил прощения, обещал, обещал, обещал… что такое больше не повторится.

Я отстранилась от него и тихо сказала:

— Влад, мы должны расстаться.

Боль от слов показалась физической, но я для себя все решила. Мне не хотелось бросать свою жизнь на алтарь науки. Отречение и самопожертвование — не моё кредо!

— Я не знаю… что сказать… — Он опустил голову, вздохнул. — Мне жаль, что снова оставил тебя одну в ресторане. Это выше моих сил, понимаешь?

— Понимаю, — ласково сказала я. — Только и ты пойми, я не смогу спокойно относиться к тому, что ты забываешь обо всем на свете, когда с тобой случаются приступы гениальности.

Он усмехнулся.

— Ты все еще считаешь меня гением? — Не найдя отклика на моем лице, он вздохнул: — Мне будет не хватать тебя.

— Мне жаль, — прошептала я, отступая к двери.

Сердце налилось тяжестью. Та решимость, которая подгоняла ехать сюда, теперь превратилась в угрызения совести. Влад не пытался остановить меня, повел себя совершенно по-джентльменски: никаких выяснений отношений, уговоров. Просто отпустил! Где-то в душе, конечно, хотелось, чтобы он попытался удержать. Ну, или хотя бы увидеть горечь на лице. Только этого не произошло. Он не позволил чувствам взять верх. Да и зачем? Он прав! Мы бы все равно расстались.

Выйдя на крыльцо, я оглянулась. Может, совершаю ошибку? Но, вдруг представив себя через несколько лет домохозяйкой и заботливой нянькой, я поморщилась. Нет, пока не поздно, пока не влипла окончательно, нужно бежать. Наверное, я эгоистка, но хочу, чтобы и моя жизнь тоже состоялась. Только вот все равно больно! Я люблю Влада, и так просто от этого чувства избавиться не удастся.

Дойдя до машины, я села, положила руки на руль и посмотрела вперёд. Облегчение обязательно наступит, но не сразу. Время пройдёт, чувства остынут. Надо только отвлечься чем-то, чтобы не истязать себя и не думать о Красковце. Уехать куда-нибудь, что ли? Точно! Уехать в город моей мечты — Боссергоф! Тем более, Руслан зовет при каждом нашем разговоре.

Руслан Ма́рин! Еще одна головная боль. Мой университетский воздыхатель. Почти год прошел после получения диплома, а он никак не может оставить меня в покое. Я повернула ключ зажигания. Наверное, действительно, стоит поехать. Пусть даже придется терпеть приставания Руслана, зато переключусь и наконец-то осуществлю свою мечту. Немного поколебавшись, я открыла сайт вокзала на бортовом компьютере. И все же меня мучило непонятное чувство. А если, выбравшись из одной истории, попаду в другую? Ма́рин — не Влад! Напористый, наглый — его просто так в сторонку не отодвинешь. Но мне необходимы перемены! Я вздохнула. Из динамика зазвучал приятный голос робота, спросил о пункте назначения, дате, времени. Ехать по железной дороге — не лучший выбор. До Боссергофа два дня пути. Конечно, надобности трястись на поезде не было, но самолет, как вид транспорта, я на дух не переносила, да и все, что связано с полетами. Мне вполне хватило работы Влада над проблемой поднять человека в воздух, используя только крылья. Эдакий — Икар! Только мой Влад продвинулся гораздо дальше.

Поймав себя на мысли, что снова думаю о нем, будто мы еще вместе, я тряхнула головой. Компьютерный голос в этот момент проговорил номер поезда, вагон, место, пожелал счастливого пути. Дальше пошла информация о бонусах. Я прервала соединение, после этого передвинула рычаг передачи. Машина плавно тронулась с места. В зеркале заднего вида отразился дом Влада. И все-таки я буду тосковать по Красковцу.

Домой я приехала за четыре часа до отправления поезда. Крикнув маме, чтобы отметиться, сразу поднялась к себе в комнату и начала собираться в поездку. Я не знала, сколько пробуду в Боссергофе, поэтому уложила в сумку несколько маек и пару рубашек, потом достала кофр с фотоаппаратом. Техника для меня была гораздо важнее, поэтому собирала ее гораздо дольше, чем вещи. Говоря о собственной жизни, имела это имела в виду: свое увлечение фотографией. Наверное, это глупо, но я не мечтала о тихой семейной жизни, о детях. Меня бы вообще устроили отношения без обязательств, лишь бы условия никто не ставил и не отвлекал от любимого дела. В этом смысле Влад был удобным человеком. Он знал, что такое увлеченность, и никогда не требовал к себе внимания большего, чем могла уделить. Вот только через два года я начала осознавать, что превращаюсь в заботливую сиделку для него. Словно опекаю ребенка! И мое увлечение стало отходить на второй план, буквально заставляя нервничать.

В комнату вошла мама. Увидев сумки, с ходу возмутилась:

— Не поняла. Куда ты собираешься?

— В Боссергоф, — не оборачиваясь, ответила я.

— Интересно, и когда ты собиралась сообщить, что уезжаешь? — Ее голос стал угрожающе-недовольным.

— Сейчас говорю. Поезд через… — Я посмотрела на часы. — Через два с половиной часа.

— Не понимаю я тебя. Почему ты не можешь быть как все нормальные люди? Ты совершенно не думаешь о других. Почему твоя сестра рассказывает мне все, а от тебя невозможно добиться даже самых очевидных вещей. Например, этот твой Боссергоф? Когда ты решила туда поехать?

Я опустила голову, выдохнула и посмотрела на нее.

— Тебе недостаточно Барби? Обязательно, чтобы еще я на тебя свешивала свои проблемы?

— Вот опять! — всплеснула руками она. — Ты специально изводишь меня? Ну неужели так трудно звать сестру по имени?

Теперь мне уже стало смешно. Но, чтобы и дальше не злить маму, я отвернулась и только тогда расплылась в улыбке. Моя сестра терпеть не могла свое настоящее имя и предпочитала, чтобы ее звали Барби. Мамина любовь к сериалам сыграла с ней злую шутку, она назвала ее в честь любимой актрисы — Барбара. Ну разве кто-то из девочек мечтает о таком в наше время?!

Подавив улыбку, я положила карты памяти в кофр и снова повернулась к маме:

— Не сердись.

Она махнула рукой, продолжая сохранять недовольство, и вышла из комнаты. Я знала — ее ворчание напускное. Это от чрезмерной заботы о нас. Мы взрослели, это буквально сводило ее с ума. Наверное, нужно было рассказывать ей все секреты, спрашивать советов, как это делала Барби. Но, увы. Мы с сестрой были разными, словно не от одних родителей произошли.

Собрав сумку, я спустилась на кухню. Мама возилась у плиты. Увидев меня, спросила:

— Голодная?

— Немного.

Она поставила на стол блюдо с пирогами.

— Спасибо. — Я подошла к ней, поцеловала в щеку.

— Что тебя так тянет в этот город? — Она пристально посмотрела на меня. Изучала реакцию на свой вопрос, однозначно. Я пожала плечами, взяла пирог, откусила. Мама ждала. Только напрасно! Ответ ее точно не устроит. Кто станет всерьез воспринимать сны? Ведь именно во сне я увидела, как в Боссергофе открывается вход в удивительный мир. Мне снились такие вещи, которые и придумать-то трудно: свет, исходящий от жителей того мира, невероятные деревья, постройки. Сон приходил с завидным постоянством, будто вручая приглашение приехать и посмотреть: действительно ли всё так и есть. А если отбросить мистику, в городе много старинной архитектуры — история на каждом шагу! Для меня, как для фотографа, это невероятно богатый материал.

Мама вздохнула и принялась лепить пироги дальше.

— Я позвоню, как доеду.

Она глянула на меня через плечо и с недовольством спросила:

— А вернешься когда?

— Не знаю. Как только соберу материал. Долго там точно не задержусь. Мам, ты не переживай, со мной все будет в порядке, ты же знаешь, как серьезно ко всему отношусь.

— Слишком серьезно, — вздохнула она.

— Иногда — да! — усмехнулась я, после чего обняла ее за плечи и чмокнула в щеку. — Мне пора.

Прежде чем выйти из комнаты, я постояла минутку, подумала: все ли взяла. Потом уже спустилась на первый этаж. Из кухни с пакетом в руках вышла мама.

— Я скучать по тебе буду. — Она со вздохом протянула пироги.

— Не грусти. Время быстро пролетит, вот увидишь.

У подъездной дорожки остановилось такси. Водитель помог уложить багаж. Я посмотрела на окно кухни. Мамин силуэт материализовался за стеклом. Махнула ей рукой. Она ответила. Вот теперь можно ехать! Меня благословили.

В вагон я поднялась за десять минут до отправления. Оглядела тесное купе. Поморщилась. Не люкс! Ну хоть делить ни с кем не придётся. Бросив сумку на полку, села.

Поезд медленно тронулся. Здание вокзала проплыло за окном, город потихоньку скрылся из вида. Зазвонивший телефон отвлёк меня от созерцания до боли родного пейзажа. На экране высветилось — «мама». Сразу стало тревожно: не случилось ли чего? Дёрнув руку с телефоном к уху, я выдохнула:

— Мама!

— Ты с ума сошла! — вырвался из динамика ее крик. Ничего не понимая, я попыталась спросить, что происходит, но она и слова вставить не дала. — Как ты могла? Такой человек! Чем он тебе не угодил?

Все сразу прояснилось! Только как же она так быстро узнала?!

Мама замолчала не сразу. Минуту или пять из телефона летело: какая я безалаберная, несносная, что так и останусь одна, потому как на меня не угодишь. Она прочитала мне целую лекцию о том, как для женщины важно удачно выйти замуж.

Пришлось набраться терпения.

— Ты закончила? — на всякий случай спросила я, когда в трубке повисла тишина.

— Зачем ты порвала с Владом? — опять набросилась она.

— Это наше с ним дело.

— Такая партия! — вновь понеслись причитания. — Он гений! Как ты не понимаешь, когда-нибудь он станет знаменитым. Он ведь так любит тебя! Так любит…

— Мама, этот разговор не имеет смысла. Мы уже расстались.

— Но ведь еще можно все вернуть. Он был так подавлен…

— Мам, все. Хватит. Не хочу больше об этом говорить. Пока.

Нажав кнопку отбоя, я бросила телефон на диван, но даже вздохнуть не успела, как он зазвонил снова. Имя абонента заставило меня опустить плечи. Влад все же пришел в себя и решил выяснить отношения!

— Да, — ответила ему как можно спокойнее.

— Твоя мама сказала, ты уехала из города. — Его голос, действительнно, звучал подавлено.

— Ты к нам приезжал?! — опешила я, наклоняясь вперед, будто намереваясь встать.

— Нет, позвонил… думал, по мобильному не ответишь, а мне хотелось поговорить с тобой.

— О чем? — обречённо выдохнула я, прикрывая рукой глаза.

— Карина… — Влад замолчал.

— Я тебя слушаю. — Мой голос непроизвольно перешел на оберегающий тон.

— Можно я буду звонить тебе?

— Конечно, можно…

— Спасибо… Карина, я люблю тебя… — выдохнул он.

В трубке послышались короткие гудки.

— И я тебя… — Вздохнув, я откинулась на спинку дивана.

Эгоистка! Жуткая эгоистка. Невозможная эгоистка. Как еще себя обозвать? Ну почему они заставляют чувствовать себя виноватой? Почему у меня не может быть своей жизни? Почему должна жить обязательно так, как этого хотят другие?

Поезд въехал в тоннель. Я закрыла глаза. Сквозь закрытые веки замелькали зелёные вспышки света. Одна, две, десять, пятнадцать… Свет стал равномерным. Значит, тоннель закончился. Шевелиться не хотелось. После нервной встряски неожиданно наступил покой. Поезд мерно покачивался, колёса шуршали по рельсам, а я продолжала присматриваться к зелёному сиянию, что пробивалось сквозь веки.

Мне всегда было интересно, почему именно зеленый? Кожа розовая, кровь красная. Сам свет белый! Так почему? Как-то спросила у мамы, она сказала, чтобы не выдумывала ерунды. Больше к ней не подходила с подобными вопросами, боялась сойти за сумасшедшую. Мои губы невольно растянулись в улыбке. Сумасшедшая! Это многое бы объяснило. Может, тогда мама относилась бы ко мне по-другому?

Ближе к вечеру пришла проводница, по заказу принесла чай. Я достала пироги. Хоть ещё злилась немного на маму, но ее стряпню уплела с удовольствием и даже поблагодарила. Мысленно!

Спать я завалилась, не дожидаясь ночи. Хотелось быстрее забыться во сне, а проснуться с хорошим настроением. Мне почти удалось. Утро наступило неожиданно! Видимо, убаюкал плавный ход поезда, разогнал сгустившиеся в душе тучи.

Торопиться было некуда, поэтому лежала под уютным одеялом до тех пор, пока урчание в животе не напомнило о голоде.

В вагоне-ресторане сидели всего пять пассажиров. Такие же любители позднего завтрака, как я. Официант начертал у себя в блокноте мой заказ. Хотя чего там было записывать? Салат из зелени и тосты! Ушёл, а я уставилась в окно.

За ночь ландшафт сильно изменился. Вместо привычной пышной зелени лесов и буйствующих красками полей, теперь до самого горизонта тянулись выжженные солнцем пустоши.

Официант обернулся быстро, поставил заказ и спросил, не жалею ли чего-то еще. Я ответила — нет, на автомате, пустоши напрочь меня обескуражили, но, как только он отошел, окликнула:

— Сок, пожалуйста, принесите. Яблочный. — И уточнила: — Только обязательно из зеленых яблок.

Он кивнул.

После завтрака или раннего обеда — это как посмотреть — я вернулась в купе и сразу набрала номер Ма́рина. Пора сообщить ему о моем приезде, чтобы не свалиться на голову сюрпризом. Да и кто знает, вдруг у него свои планы или из города уехал, тогда сюрприз будет для меня! Придётся самой искать гостиницу и разрабатывать туристический маршрут.

— Карина! — Радостный голос Руслана вырвался из наушника.

— Привет! Как дела? Как жизнь? Чем сейчас занимаешься?

— Так всё окей, сама знаешь! У меня плохо не бывает. А ты как? Когда, наконец, в гости приедешь?

— Так уже.

— Что уже?

— Уже еду к тебе в гости.

Повисла тишина. Показалось, будто связь прервалась. Я даже на экран телефона посмотрела. Нет, соединение шло. Значки все на месте. И ничего не нажалось случайно, как иногда бывает.

— Руслан. Ты меня слышишь?

— Да, конечно, — как-то рассеянно произнес он. Я не знала, что думать.

— Если некстати, ты скажи…

— Нет-нет, — перебил он, — это замечательно, что едешь ко мне. Ты даже не представляешь, насколько замечательно! — Слова звучали очень громко, но тон… не походил на восторженный. Я на секунду задумалась. Что-то здесь не так! При каждом разговоре Руслан настойчиво зазывал меня в гости. Неужели только из вежливости?!

— Ты уверен, что не помешаю тебе? — Я немного растерялась.

— Уверен, — теперь уже твердо ответил он. — Только у меня есть кое-какие неотложные дела, но это всего на два дня, а потом буду весь в твоем распоряжении.

После того как он это сказал, стало понятно его напряжение. Просто дела! Наверное, лихорадочно соображал, как от них избавиться.

— Когда ты приезжаешь?

— Завтра вечером.

— Как завтра?! Ты уже в поезде?!

И снова в голосе странные интонации, словно бы с любовницей в постели застукала!

— Да, — совершенно ничего не понимая, ответила я.

— Хорошо, — вдруг выдохнул он. — Очень хорошо. Я встречу тебя. Во сколько прибывает поезд?

Я сказала ему время, вагон, после чего мы попрощались. Реакция Ма́рина заставила меня задуматься. Он или не был готов к встрече, или боялся чего-то. Но чего? Я не претендовала на него, как на мужчину. Даже повода так думать не давала! Тогда что же заставило его волноваться? Я непроизвольно пожала плечами. Ладно, встреча покажет, что к чему. В любом случае, если почувствую нервозность с его стороны, могу просто сослаться на желание самостоятельно пробежаться по городу. Без навязчивого сопровождения!

Остаток дня я просидела в купе. Листала журнал и поглядывала на проносящиеся за окном поля сухостоя. Ещё надеялась увидеть хоть одно зеленое дерево! Увы. Пейзаж и не думал меняться. Мое настроение стремительно приближалось к меланхолии, хотя и не помню, когда такое случалось. Конечно, мимолетная грусть бывала, не без этого, но мысли быстро приходили в порядок, и настроение мигом поднималось.

Чтобы хоть как-то встряхнуться, ужинать отправилась в вагон-ресторан.

— Что-нибудь зеленое, — заказала подошедшему официанту. — Все равно что.

Он задорно хохотнул, вскидывая блокнот. До меня дошло, какую картинку нарисовали его мысли. Я улыбнулась.

— Хорошо, пусть это будет салат с сыром и яблоко. Только обязательно зеленое!

Парень расплылся в улыбке и отправился на кухню. Этого разговора вполне хватило, чтобы вернуть хорошее настроение. А когда в руке оказалось яблоко, и вовсе стало замечательно. Из ресторана я ушла, когда окончательно стемнело. Просидела там почти три часа. Слушала музыку, разглядывала приходящих и уходящих людей. За некоторыми было занятно наблюдать. Взгляд вылавливал моменты, которые могли стать неплохими снимками, если бы вела фоторепортаж. Жаль, что в заведениях такого рода запрещены фото и видеосъемка. Пришлось довольствоваться только наблюдением.

Утро ворвалось в мою жизнь телефонным звонком от Влада. Едва разлепив глаза, я ткнула на экране кнопку «громкая связь» и прохрипела:

— Да.

— Как у тебя дела? — заботливо спросил Красковец.

— Сплю, — выдохнула я.

— Разбудил… прости…

— Ничего. А сколько сейчас времени?

— Десять.

Я приподнялась, посмотрела в окно. Все те же желтые поля! Ну и зачем вставать? Снова опустив голову на подушку, теперь уже полностью включилась в разговор:

— У тебя все в порядке?

— Да. Знаешь, вчера ко мне приходила Барби.

— Барби?! Что она у тебя забыла?

— Она хотела узнать, в каком я состоянии. А потом помогла просчитать размер крыла. Я даже не думал, что она с таким интересом к этому отнесется. Мы провели вместе полдня. И… Карина, ты только не злись, но, похоже, я ей нравлюсь.

Влад никогда не ошибался в своих суждениях! Он был настолько проницательным и умным, что любое его утверждение даже не подлежало сомнениям.

— А-а-а… — Я не знала, как выразить свои мысли. В голове всё сразу спуталось.

— Ты хотела спросить: нравится ли она мне? — Влад усмехнулся, но потом выдохнул: — Я по тебе скучаю.

— Но мы же договорились… — попыталась напомнить ему, но тут же остановилась. — Хорошо, я решила, что мы не можем быть вместе. Влад, ты волен делать что хочешь. Я не стану злиться, даже если это будет моя сестра.

— Правда? — В его голосе прозвучало сомнение. — Неужели это тебя нисколько не тронет? Совсем?

Я закрыла лицо рукой. Ну вот и выяснение отношений!

— Что ты хочешь услышать? Что ревную? Да! Ревную! Да, мне неприятно, что ты уже на второй день был с другой. И вдвойне неприятно, что это моя сестра. Доволен?

— Спасибо, — прозвучал тихий, совершенно обезоруживающий голос.

— Влад, зачем ты это делаешь? — простонала я.

— Хочу, чтобы ты поняла свои чувства. Карина, я решил не сдаваться без боя.

— Не-е-ет.

Теперь я была безумно рада, что уехала из города. По телефону ему будет трудно доставать меня, а на поездку он вряд ли решится!

Красковец продолжил:

— Вчера, когда цеплял крыло на Барби, все время думал о тебе. Видел, какая колоссальная разница между вами и понял, что хочу быть только с тобой. Теперь сожалею, что позволил тебе уйти. Надо было задержать, поговорить, мы бы нашли решение. Карина, я тебя очень прошу, дай мне еще один шанс. Всего один.

Вот! Хотела, чтобы он тебя задержал? чтобы умолял? Получай!

— Влад, я тебя очень люблю, но через год или даже раньше, ты снова забудешь про меня. Нет, даже не так. Я не хочу, чтобы ради меня ты пытался оставить науку. Каждый из нас имеет право заниматься своим любимым делом! Я не могу посвятить жизнь тебе, и ты не должен поступаться собой ради меня. Пойми это! Ты важен для науки. А мне важна моя свобода.

Влад не торопился отвечать. В эфире образовалась неприятная тишина, и чувство вины снова начало грызть меня.

— Почему ты молчишь?

— Думаю, — спокойно произнес он. — А если предложу тебе свободные отношения?

— Влад, ты так ничего и не понял! — Я села, лежать становилось все невыносимее, опустила голову. — Любовь к тебе заставила меня забыть все, к чему стремилась. Чем дышала, что приносило мне радость. Ты перетягиваешь всё внимание на себя. И я поневоле начала жить твоей жизнью. Ради тебя! Понимаешь?

— А разве это плохо?!

— Нет, конечно. Но, может, я тоже хочу добиться чего-то в жизни. Об этом ты не задумывался?

— Но ведь для того, чтобы чего-то достичь, вовсе не обязательно расставаться!

— Не обязательно, — согласилась я, — но если ты будешь рядом со мной, я снова превращусь в заботливую наседку.

— Как же мне этого не хватает… — грустно проговорил он.

— Вот… Тебе просто не хватает заботы! Влад, отпусти меня. Пожалуйста. Умоляю… очень тебя прошу. — Я позволила голосу дрогнуть.

Красковец молчал. Мне пришлось долго ждать, когда он, наконец, заговорит.

— Хорошо. Но я хочу, что б ты знала, если решишь вернуться — приму с распростертыми объятьями.

— Спасибо, — с облегчением выдохнула я.

— Но я все равно буду звонить, — упрямо заявил он.

— Звони, буду только счастлива.

Радуясь, что он меня не видит, я улыбнулась.

Поезд сбавил темп. За окном появились дома. Сначала небольшие. Среди них кое-где мелькала зелень кустарников и деревьев. Потом появились высотки и сплошной бетон. Мы приближались к станции. Смысла выходить не было, на перроне ни одного продавца! Впервые видела такое! Обычно они встречали поезд, зазывая покупателей, и провожали его, буквально впихивая товар в окна. Вздохнув, я снова улеглась.

Влад заставил меня задуматься о сестре. Как же она быстро сообразила, занять освободившееся место! Если честно, не ожидала от нее такой прыти. Может, конечно, Влад несколько преувеличил, чтобы заставить меня ревновать, но ведь она пришла к нему! Если Барби беспокоило его душевное состояние, могла бы просто позвонить. И главное, даже меня не спросила! Обидно. Чувствуя, как у меня в спине зашевелился «нож», я сначала уткнулась в подушку, потом стукнула кулаком по матрасу, резко встала и, подхватив телефон, скомандовала:

— Барби, вызов.

— Привет! — зазвучал радостный голос сестры буквально после первого гудка.

— Привет, как у вас дела? — Сама поразилась, с каким спокойствием это сказала!

— Неплохо. Мы с мамой сегодня решили сходить в театр. А сейчас завтракаем. Она спрашивает, как поездка. Не устала ли ты в поезде? Еще спрашивает, чем питаешься?

— Скажи маме — все хорошо. Неголодная и в комфорте. — Дождавшись, когда она поговорит с мамой, я спросила: — Зачем ты ездила к Владу?

Динамик ответил мне драматичной паузой. Похоже, Барби не ожидала, что Влад все расскажет мне.

— Я… э-э-э…

— Знаешь, это удар ниже пояса.

— Но ведь тебе он не нужен! — Она вдруг перешла в нападение. Из чего следовал вывод: Барби ушла к себе в комнату.

— И ты быстренько решила прибрать его?

— А почему бы и нет! Почему я не могу стать той, с кем он захочет быть. Или из-за твоего эгоизма я должна отказаться от парня, который мне нравится?

— Знаешь, может, я и эгоистка, но ты поступила, как предательница. Ты даже не удосужилась позвонить мне, узнать, по какой причине мы расстались.

— А чего тут узнавать? И так все понятно. Ты же неспособна любить ничего кроме своего фотоаппарата.

— Вот как? Что ж, удачи тебе, сестренка. И еще… не вздумай плакать, если расшибешься, когда самоуверенность подставит тебе подножку.

Я нажала на кнопку отбоя. Оказывается, все еще хуже, чем мне думалось. Теперь «нож» в спине сидел по самую рукоятку, делая каждый вдох болезненным. Отбросив телефон в сторону, я встала. За окном уже снова плыли пожухлые поля. Я застонала…

Потому как на перроне не оказалось вездесущих бабушек с пирогами, пришлось идти в ресторан. Официант, увидев меня, расплылся в улыбке:

— Что-нибудь зелененькое?

Я тоже улыбнулась. Хорошая ирония настроения не портит!

— Нет. В этот раз, пожалуй, что-нибудь посерьезнее.

— Мясо с кровью! — воскликнул парень.

Вдруг представив, как варварски поедаю мясо, я поморщилась, но в следующее мгновение зашлась в смехе. Вот чего мне сейчас не хватало: чьей-то крови! Официант с интересом посмотрел на меня и неожиданно уселся напротив. Вытерев слёзы, выступившие от смеха, я качнула головой:

— Не настолько серьезное.

Парень открыл рот. На его лице отразилось удивление.

— Простите, утро выдалось веселым, — нервно хихикнула я.

— Так что же вам предложить? — Не сводя с меня глаз, он снова расплылся в улыбке.

— Может, яблочный пирог?

— Можно и пирог.

— Или творог с фруктами? — Я с любопытством наблюдала за ним.

— Без проблем, — пожал он плечами, даже не думая подниматься.

— А может, омлет? — Мне уже начала нравиться эта игра!

— А может, и омлет! — Парень явно выпал из реальности. Как завороженный смотрел на меня.

— Так что же мне взять? — Я положила локти на стол и, мило улыбаясь, наклонилась к официанту. Только после этого он встрепенулся и резко вскочил со стула, заставив меня рассмеяться снова.

— Значит, яблочный пирог, творог и омлет, — зачастил собеседник.

— Стоп-стоп-стоп! — поспешила его остудить. — Не все сразу. Пожалуй, возьму пока пирог, а там посмотрим.

Он мгновенно испарился, а когда вновь материализовался, на его подносе уже стояла тарелка с пирогом и сок.

— Из зеленых яблок, — пояснил официант, когда вопросительно вскинула брови.

— Спасибо. — Меня умилила его забота.

— Теперь я понял, почему вы едите все зеленое.

— Любопытно послушать. И почему? — Я указала ему на стул.

— Это из-за ваших глаз. — Парень сел и, не моргая, уставился на меня. — Они становятся такими… зелеными, когда вы смеетесь.

Он не первый, кто заметил мою особенность, но единственный, кто не говорил банальных слов и комплиментов по этому поводу. Немного смутившись, я опустила голову.

— Едете в гости? — продолжил официант.

— Да, вы правы.

— К молодому человеку?

Я ответила кивком.

— Эх… жаль. — Он поднялся, слегка поклонился, желая приятного аппетита, и с надеждой добавил, перед тем как уйти: — Позовите, если захотите что-то еще.

В то, что могла понравиться этому парню, конечно же, не стоило слепо верить. Наверняка он каждый день рассыпается в комплиментах перед симпатичненькими девушками, рассчитывая на щедрые чаевые или короткий романчик. Отломив кусочек пирога, я обхватила ложечку губами и прикрыла глаза. Рот заполнился фейерверком кисло-сладких привкусов, приятно растёкся по языку. Великолепно! Продолжая смаковать удовольствие, некоторое время я так и сидела: застыв с ложечкой у рта. Потом, блаженно улыбаясь, посмотрела в окно и невольно застыла. Когда успел измениться пейзаж?! Деревья! Зелёные деревья! И трава… Сердце наполнялось радостью.

Пирога мне вполне хватило, поэтому подзывать официанта не стала, но чаевые бонусы перечислила на его имя. Не зря же парень так старался быть милым.

Теперь, когда за окном было на что посмотреть, я уже не скучала. И даже время побежало быстрее. Не успела оглянуться, в купе постучала проводница, сообщила о скором прибытии. Поезд въехал в городскую зону. Значит, пора звонить встречающей стороне.

Номер Руслана сразу переадресовал меня на автоответчик. Видимо, абонент с кем-то разговаривал. Оставив сообщение, я переоделась, собрала сумку. За окном уже поплыли городские пейзажи, предвещая скорую остановку. Ма́рин молчал. Так и не дождавшись ответа, я позвонила снова, но услышала все тот же автоответчик. Меня это слегка озадачило, однако зацикливаться не стала. Мало ли, вдруг разговор важный.

Поезд медленно подкатил к перрону. Я подхватила сумки и покинула купе. Пока шла через вагон, высматривала на платформе знакомую фигуру и почему-то не могла отделаться от чувства, что это напрасно. Поблагодарив проводницу за комфортную поездку, я спустилась на перрон и огляделась. Мои ощущения подтвердились. Марин не пришёл. Кто его знает, почему: то ли опоздал, то ли… Я достала телефон, чтобы сделать последнюю попытку дозвониться, скомандовала вызов. В этот раз из наушника вырвались щелчки и короткие гудки. Стараясь разобраться в этой какофонии, я прислушалась, невольно вскинув голову. Мимо меня пробежал мужчина, следом за ним еще один. И только увидев третьего бегущего, я заметила, что творилось вокруг. Пассажиры бежали по платформе кто куда, у здания вокзала образовалась настоящая толчея. Видимо, все одновременно хотели попасть внутрь. Не торопились только те, кто вышел из вагонов только что. Удивленные и сбиты с толку, они вместе с проводниками озирались по сторонам. Ничего не понимая, я присоединилась к попутчикам, и мы направились к вокзалу по надземному переходу. В длинном рукаве из стекла и бетона не было ни души. Лишь в самом конце нам навстречу попался грузчик. Его остановил один из мужчин, идущих впереди.

— Что случилось? — крикнул ему вслед, когда тот резко высвободил руку.

— Цунами!

— Что?! — раскатился общий возглас.

Грузчик убежал, не удостоив нас комментария. На всех лицах мужчин и женщин, без исключения, появилось недоумение. Какое может быть цунами, если Боссергоф находится в самом сердце материка? Здесь наводнения-то редкость! Я очнулась в числе первых и, бегом преодолев оставшиеся метры, выскочила в зал ожидания. Народ здесь толпился только в одном месте: возле висящего на стене монитора. Под высокими сводами потолка гулко разносился голос диктора:

— …в результате чего Арктические льды начали резко таять, и образовалась огромная волна. Уже затоплена большая часть материка…

Монитор зашипел, картинка задёргалась, а после исчезла. На мгновение в зале повисла немыслимая тишина, а потом поднялся настоящий галдёж.

— Из-за чего начали таять ледники? — обратилась я к стоящему рядом мужчине.

— Сказали, метеоритный дождь. Но они точно обманывают! Наверняка испытали очередное оружие. — Он потряс пальцем и посмотрел на меня. — Они вечно что-то испытывают!

Я покачала головой и снова достала телефон.

— Это бесполезно, — опередил мои намерения мужчина, — сеть перегружена.

И правда. Все, кто были на вокзале, держали телефоны в руках. Теперь стало понятно, почему не смогла дозвониться Руслану.

Ковчег

Народ истерично метался по вокзалу. Но были и такие, кто рыдал, забившись в угол, или выкрикивал жуткие предсказания. Блюстители порядка пытались что-то делать, но выходило только хуже. Люди мгновенно забыли о приличиях и всячески поносили их.

В отличие от других, меня не накрыло чувство паники. Спокойно покинув здание, я вышла на привокзальную площадь. Здесь тоже царил коллапс, но из машин. Почти все они были без водителей. Некоторые даже стояли с открытыми дверями. Апокалипсис — судный день… Не думала, что когда-то такое случится. Тем более, не представляла, что в этот момент буду стоять одна и беспомощно озираться.

Внезапно оживший телефон вывел меня из ступора.

— Да, — лихорадочно ответила я.

— Карина, как хорошо, что успел до тебя дозвониться, — прокричал в трубку Ма́рин. — Срочно иди на Северную улицу. Это рядом с вокзалом. Дом с зубчатыми башенками. Его видно с площади.

— Руслан, а какой смысл?

— Поверь, пожалуйста, смысл есть! Встретимся…

Связь прервалась, не дав ему договорить. Я осмотрелась. Дом с башенками, действительно, выделялся среди других высотой и архитектурой. До него всего-то пересечь площадь по диагонали. Чтобы не тратить время, я пошла прямо между машинами. Но пробираться между ними оказалось не так уж просто. Некоторые притёрлись настолько близко друг к другу, что приходилось буквально протискиваться, цепляя их сумкой. Благо возмущаться было некому! Правда, в одной из машин всё же сидели люди. Молодая пара. Они целовались, абсолютно не обращая внимания на то, что творилось вокруг. Для них весь мир сейчас сжался до размера автомобиля, но оставался невероятно большим, ведь им хорошо вместе! Невольно засмотревшись на них, я замедлилась.

— Карина!

Окрик вернул меня в реальность. У входа в здание с башенками стоял Руслан.

— Чего ты копаешься? Давай быстрее! Волна накроет город через пятнадцать минут. — Он нетерпеливо подался вперёд и вытянул руку, будто собираясь перехватить эстафету. — Ну же!

Не мешкая, я побежала к нему. Побежала настолько быстро, насколько позволяло узкое пространство между машинами и моя поклажа.

— Да брось ты сумки! — возмущённо закричал Руслан.

Скинув ремень с плеча, я расслабила пальцы и тут же содрогнулась от мысли, что выпустила из рук самое ценное в своей жизни. Первым желанием было вернуться, подхватить фотоаппарат, но Марин гарцевал на месте, беспрестанно подгоняя меня. Я припустила к нему, виляя среди машин.

Мы влетели в парадное фойе, едва не столкнувшись в дверях. Руслан прямиком направился к лифту.

— Разве можно… в экстренной ситуации… на лифте? — задыхалась я.

— Десять этажей! — воскликнул он.

Дверь кабины открылась, мы рванули внутрь.

— Может, объяснишь… зачем мы здесь? — Мое дыхание ещё сбивалось, поэтому слова прозвучали невольно грубо.

— Ты только не считай меня идиотом, но это не просто дом. Это ковчег! — Двери закрылись. Руслан мельком взглянул на меня и вскинул голову, словно хотел что-то разглядеть на потолке. — Его построили в то время, когда закладывали город. Один повернутый на легендах и предсказаниях архитектор узнал о грядущем наводнении и решил таким образом помочь потомкам.

Пока он говорил, я смотрела на него, забыв о дыхании. Умом тронулся? Или все же правду говорит?

Наверное, на моём лице было всё написано, потому как Марин усмехнулся, когда вновь посмотрел на меня.

— Да, выглядит полным бредом, понимаю. Я когда узнал об этом, сначала тоже посчитал выдумкой, но потом увидел чертежи и записи. Ковчег спрятан под современными конструкциями. Правда, ему уже четыре сотни. Надеюсь, выдержит столкновение с волной.

Зачем бросила фотоаппарат? — пронеслось у меня в голове, но тут же очнулась от грез. Может все-таки у Руслана крыша поехала?

— А кто-нибудь еще знает?

— Конечно, — не задумываясь, ответил он. — Все уже там.

Ну, хоть так. Будет не обидно, если не одна окажусь идиоткой!

Лифт вдруг задёргался, задрожал и со страшным скрежетом остановился. Меня отбросило к стене, и я раскинула руки, чтобы окончательно не потерять равновесие. Основной свет погас. Включилась тусклая аварийная лампочка.

— Застряли, — раздраженно выдохнул Руслан и сразу взялся раздвигать двери. Они поддались легко. Сначала одни, потом вторые. — Чуть-чуть не доехали.

Бетонное перекрытие перегораживало проём почти посередине. Руслан ловко выскочил из кабины и протянул руки мне. Прекрасно представляя, что произойдет, если вдруг лифт двинется, я продолжала жаться к стене.

— Карина, не трусь! Времени на это нет!

Настоящее безрассудство — ввязываться в подобную авантюру. Но ещё безрассуднее — не использовать шанс на спасение, — примерно такие мысли вертелись в голове, когда Руслан вытаскивал меня из кабины.

Преодолев бегом три лестничных марша, мы протиснулись в маленькую дверцу и оказались в тёмной просторной парадной.

— Уже закрылись, — проворчал мой друг, взбежав по широким ступеням к прямоугольному порталу, обозначающему что-то вроде дверей из потемневших поперечных досок.

Он принялся шарить рукой по стене. Я остановилась на ступенях, завертела головой, пытаясь рассмотреть пространство. Действительно, помещение под крышей мало напоминало техническое. Свод под углом уходил вверх, стена посредине чуть выпирала вперёд, словно бы за ней находилась громадная бочка. Неужели, реально — корабль?!

За моей спиной внезапно мелькнула тень. Ухватив движение краем глаза, я хотела обернуться, но не успела. Огромная рука зажала мне рот и половину лица в придачу. Меня дернули назад. Ноги беспомощно заскользили по ступеням. Выпучив глаза, я вперилась взглядом в затылок Руслана и растопырила руки, пытаясь ухватиться за ограждение лестницы. Мне повезло уцепиться за железный прут. Я изо всех сил сжала пальцы. Железо натужно загудело, когда мой похититель, не ожидая сопротивления, шагнул вниз, но в результате дёрнулся, оказавшись «на привязи». Выскользнув из его лапищи, я закричала. Руслан резко обернулся. Пока он в два прыжка преодолевал расстояние между нами, я успела встать на ноги и развернуться. Передо мной стоял невероятно огромный мужчина. Руки как лопаты, свалявшиеся волосы торчали в разные стороны, выкатившиеся из орбит глаза горели сумасшедшим огнём. Марин с ходу ударил его ногой в грудь, а когда тот кулём скатился по ступеням, схватил меня за руку и потащил наверх. Там уже бесшумно поднималась массивная дверь, открывая вид на деревянные балки и перекрытия. В неярком свете проёма появился силуэт худенькой девушки.

— Быстрее, — прозвучал ее встревоженный голос.

— Ты как? — настороженно спросил Руслан, едва мы переступили порог. Дверь за нами моментально закрылась.

Из-за шока мне и слова выговорить не удалось.

— Кто это был? — Впустившая нас девушка с тревогой посмотрела на него.

— Понятия не имею. Напал на Карину. — Он подошёл ко мне, обнял и провёл рукой по волосам. — Уже все хорошо. Всё позади.

В этот самый момент страшный звук разорвал окружающее пространство. Лампы освещения моргнули и погасли. Что-то заскрежетало, лязгнуло. Нас подбросило и швырнуло к балке, потом вниз. Марин ударился головой, но меня не выпустил, наоборот, подмял под себя и крепче сжал руки. Откуда-то сверху градом посыпались куски цемента. Где-то рядом затрещало дерево. Пол под нами заходил ходуном.

Все закончилось так же быстро, как и началось. Тряска переросла в плавное покачивание, сразу стало тихо, спокойно. Лампы снова загорелись, но теперь совсем тускло. Я пошевелилась. Мы лежали под грудой переломанных досок. Руслан откинул от нас мусор, помог мне подняться. Заметив на его щеке кровь, я попыталась найти рану, но он отмахнулся. Его взгляд стал тревожным. Понадобилась всего секунда, чтобы понять почему. Недалеко от нас, свернувшись калачиком и спрятав лицо под локти, лежала девушка. Ее черные волосы и одежда буквально побелели от пыли и штукатурки.

— Тамар! — Он бросился к ней.

Медленно убрав руки от головы, она посмотрела на него.

Готова была поклясться чем угодно — эти двое испытывали друг к другу сильные чувства! Руслан помог ей встать на ноги, потом заботливо отряхнул плечи. В глазах девушки тоже промелькнула тревога, как только увидела на нем кровь, но это длилось всего лишь мгновение. Потом выражение ее лица стало непроницаемым, а взгляд безразличным. Продолжая приводить себя в порядок, она убрала его руку и чуть отодвинулась. Руслан нехотя развернулся ко мне, но, увидев, что смотрю на него, моментально переменился в лице. Будто надел маску! Теперь центром его заботы, согласно надетой маске, стала я. Даже шок от нападения и удара волны не смог заглушить чувство, что эта парочка хочет скрыть от меня свои отношения. Только к чему этот спектакль?!

— Карина, ты в порядке?

— Д-да, — очнулась я и поспешила выбраться из завала.

Руслан подал мне руку, помогая переступить доски, а когда оказалась рядом с ним, повернулся к девушке:

— Познакомься. Это Тамара, моя… — Ма́рин запнулся, — мой партнер.

В тот момент, когда мой друг замешкался, представляя свою якобы партнершу, она перестала отряхиваться и, замерев, сосредоточенно посмотрела на него. Не на меня, как было бы логично, а именно на него. Снова я поймала себя на мысли, что эти двое устроили настоящий театр.

— А это, — продолжил Руслан, притягивая меня к себе, — Карина — моя недоступная любовь.

Вот тут он не играл! Но мне хотелось увидеть реакцию Тамары, поэтому открыто уставилась на нее. В ее чёрных глазах полыхнула настоящая ненависть, впрочем, которую она искусно погасила. Не знаю, смогла бы я это заметить, не будь профессиональным фотографом?

— Ну что, раз все целы, идём наверх? — Руслан как-то неловко обхватил меня рукой за плечи.

— Конечно. — Тамара сразу прошла вдоль стены и нырнула в проход, за которым виднелась не слишком широкая деревянная лестница.

Марин потянул меня следом. Его рука так и продолжала сжимать мои плечи. Пришлось напомнить о дистанции: настойчиво высвободиться. Пусть мы и пережили катастрофу, но это не повод рушить устоявшиеся принципы.

— Ничего не изменилось, — усмехнулся он, пропуская меня вперед.

— Нет. И не надейся даже.

— Ничего, я терпеливый, — выдохнул он мне в затылок.

Вообще-то, неплохо, когда рядом есть такой оптимистичный человек. Мы были грязные, избитые, вокруг тарарам и завалы, в воздухе кружили облака пыли, но паника как-то незаметно отступила.

Деревянная лестница уходила вверх, делая небольшой поворот. Миновав две площадки с дверями, мы вышли на крышу. Если, конечно, говорить о привычном здании. И снова у меня промелькнула мысль о брошенном фотоаппарате. Над нами высился стеклянный купол. Или не стеклянный, кто его знает, но очень большой, с гранями-рёбрами, прозрачный. Накрывал он собой довольно большое пространство. Поддерживали его деревянные балки перекрытий. Снаружи, по всему периметру, так называемой крыши, тянулись симметричные ряды зубчатых башенок, а за ними… Повсюду, куда ни посмотри, простиралась водная гладь! Меня охватил ужас.

— Руслан… неужели… это правда? Неужели… — Я до последнего сомневалась, но теперь…

— Увы. — Он тоже оглядывался по сторонам, только с каким-то странным выражением: будто его не удивило происходящее, не ошеломило, не огорчило, а просто вызвало удивление! — Не переживай, — заговорил он несколько заторможено, — здесь запас еды на год, установка по очистке и опреснению воды. Ковчег приспособлен для долгосрочного проживания. Думаю, мы вполне продержимся…

— Продержимся?! Ты о чём?

Он не ответил. Да и я забыла о вопросе, потому как со всех углов крыши, буквально взявшись из ниоткуда, к нам потянулись люди. В основном парни и девушки лет двадцати. Пожилых всего несколько мужчин, и они выделялись особенно. Шли степенно, спокойно, словно на лекцию их пригласили.

— Спасшиеся? — я взглянула на Руслана.

— Не совсем. Знакомые, друзья. В общем, наша команда. Все, кого успели собрать.

— Команда — это хорошо. — Меня никак не покидало чувство нереальности происходящего, поэтому говорила немного растерянно и постоянно оглядывалась по сторонам.

— Здесь люди всех нужных профессий. Медики, повара, швеи, электрики, слесари. Есть даже несколько инженеров.

— Вы специально их подбирали?! — удивилась я.

— Ну да. Мы готовились.

— А тут я… свалилась на голову. Надеюсь, не заняла чьё-то важное место? — Его слова карябнули меня сильно. То есть, они не пытались спасти родных, близких. Не предложили укрыться здесь тем, кто оказался рядом, а методично собирали нужную им команду. Хотя, конечно, только так, наверное, и можно выжить!

— Ты тоже очень важна! — несколько напористо выдохнул Руслан.

Говорил он вполне серьезно, однако от меня не укрылась мелькнувшая в глазах хитринка, поэтому спросила, глядя на него в упор:

— Это чем же?

Уголки его губ чуть дрогнули, он наклонился и, подмигнув, легонько щелкнул меня по носу пальцем.

— Я тебе потом скажу.

Вот таким я его и знала! Обольститель, дамский угодник. Но… К Ма́рину у меня никогда не возникало чувства влюбленности. Даже мимолетного. Ни на секунду! Не знаю почему. Ни внешность, ни ум, ни его лёгкий характер меня не привлекали.

— А сколько всего человек? — Я проигнорировала его жест.

— Пятьдесят.

— Всего пятьдесят…

— Не переживай, не надо. — В порыве обнять меня, он поднял руку, но в последний момент, видимо, передумал и просто погладил по спине.

Люди уже окружили нас плотным кольцом, и я поспешила покинуть общество друга. Не хотелось выглядеть приближенной к руководству и вызывать всякие там фантазий у команды. Отступив, я постояла в сторонке, послушала его пламенную речь о нашем спасении, а потом, когда Марин принялся организовывать группы по уборке и обустройству, присоединилась к одной из них.

Меня не тяготила работа, да и тех, кто был рядом, тоже. Ребята действовали слаженно, дружно. Среди новых знакомых оказалось две пары молодоженов, ещё несколько пар до потопа готовились к свадьбам. Видимо, Руслан именно так и подбирал людей. Состоявшиеся пары гораздо проще перенесут стресс и поддержать друг друга смогут.

Нашей команде досталось наводить порядок на лестнице и в технических помещениях. Трём другим в столовой и комнатах для проживания. Размер ковчега был довольно внушительный: два этажа и крыша. Судя по современным материалам и развернувшемуся строительству, его когда-то хотели оборудовать под общежитие или мини-гостиницу, но почему-то оставили эту затею. На этажах планировка почти одинаковая: сначала холл, дальше два коридора с рядами дверей. Внутри комнат все скромно. Две кровати, две тумбочки, вместо окна вертикальная узкая щель с витражным толстым стеклом. Туалеты, душевые и несколько хозяйственных помещений располагались посередине. В них можно было войти как с одного коридора, так и с другого. В принципе, удобно.

Столовая находилась на верхнем этаже. Спустя несколько часов, все собрались там. Руслан и Тамара умело продолжали руководить. Нам выдали сухие пайки и свечи. Электричеством на ковчеге освещались только лестницы и коридоры, да и то не везде. После обеда Руслан принялся распределять комнаты. Делал он это, зачитывая заранее заготовленный список. По вполне понятным причинам моего имени не прозвучало, но это не особо меня расстроило. Комнат было больше, чем необходимо. Это абсолютно точно. Значит, какая-нибудь обязательно окажется свободной.

На поиски пристанища я отправилась самостоятельно. У Руслана и без меня хлопот хватало. Согласно нумерации, второй этаж, где находилась столовая, был полностью укомплектован. Я спустилась на первый. Там прошла по ближайшему коридору, в поисках последней прозвучавшей цифры, потом отправилась в дальний.

Неяркое пламя свечи выхватило приоткрытые двери в конце коридора. Их было пять. Я зашагала быстрее, но когда дошла, обратила внимание, что планировка прохода здесь несколько иная. Он не заканчивался глухой стеной как на втором этаже. Дальше был небольшой холл и дверь, явно ведущая к лестнице. Мне показалось несколько странным, что ее не открыли, не убедились — все ли там в порядке. Воровато оглянувшись, я легонько толкнула деревянные створки. Они даже не шелохнулись! Когда сюда входили последний раз? Продолжая оглядываться, я сделала несколько шагов в сторону коридора. Нет, любопытство оказалось сильнее меня! Я решительно вернулась и подтолкнула преграду плечом. Через секунду моему взору открылась лестничная площадка. Это было невероятно, но, в отличие от той лестницы, которую уже видела, здесь царил мир и порядок. Разве что пыль затянула углы, а стены украшала тонкая сетка паутины. Но даже не это удивило, а ведущие вниз ступени. Что это такое? Куда? Зачем? Мысли толпились в голове, а ноги уже тащили на исследование, хотя разум лихорадочно кричал: «Остановись, дура! Мало тебе было нападения?»

Освещение здесь отсутствовало совсем. И свеча не спасала. Деревянные стены, почерневшие от времени, совсем не отражали свет. Я продвигалась почти на ощупь, ноги ставила наугад. На ступенях что-то иногда хрустело, вызывая оторопь и заставляя холодеть от мысли, что это могут быть жуки. Через два пролёта из темноты проступила деревянная дверь. Она выглядела очень знакомо: полукруглая, сколоченная из досок, которые были забраны в кованые скобы. Вместо ручки, висело металлическое кольцо. Я потянулась к нему. Кольцо громко скрипнуло, обещая выдать меня с головой. Вскинув голову, я замерла, вся обратившись в слух. Сердце бешено заколотилось. Хотя не понять — чего так испугалась? Ну увидят эту лестницу остальные, и что? Но наверху оставалось всё так же тихо. Я дёрнула кольцо на себя. Разочарование! Дверь даже чуточку не поддалась. И вдруг я вспомнила о винных погребах, которые фотографировала года два назад. Вот где видела подобную дверь! Как же там было? Повернуть кольцо… Железо снова громко скрипнуло, лязгнуло, после чего дверь легко отворилась. А если здесь тоже винный погреб? — промелькнули крамольные мысли. Тогда нам точно будет весело!

Воздух из помещения плотной подушкой ударил в лицо. Вина здесь не было! Это абсолютно точно. Пахло пылью, чем-то сухим и застарелым. Воздушный поток сшиб пламя свечи. Тьма вокруг сгустилась до черноты. По спине пробежался холодок. Стараясь как можно быстрее вытащить из кармана джинсов спички, я засуетилась и уронила коробок, а когда нашарила его чуть впереди себя, ударилась обо что-то рукой и выронила свечу.

— Вот чёрт! — Выпрямившись, я чиркнула спичкой по коробку и замерла.

Прямо передо мной открывался проход в настоящую сокровищницу! Стоит переступить порог, а там…

Ещё никогда в жизни мне не доводилось видеть столько старинных книг в одном месте. Комнатка была маленькой, полукруглой. Каждый сантиметр в ней занимали фолианты и свитки.

Огонь добрался до моих пальцев. Тихо ругнувшись, я погасила пламя, резким движением руки и достала новую спичку. В этот раз, когда огонь снова вспыхнул, я огляделась. У входа заметила толстую оплавленную свечу на полочке. Там же лежали небольшой камень и тонкий фигурный кусок железа. Видимо, огниво.

Мощный фитиль загорелся не сразу, зато света выдал в десятки раз больше, чем моя свечка. Я прошла внутрь старинной библиотеки.

— С ума сойти!

Корешки кожаные, деревянные, даже с металлическими окладами — всё в идеальном состоянии. Растрепались лишь некоторые книги — у них свое отдельное место. Укрытые тонким слоем пыли рядами лежали свитки. Кое-где на полках стояли небольшие пузырьки. Наверное, чернильницы. Я оглянулась на стол и массивный стул, что стояли в центре комнаты. Оба отполированы до блеска. Настоящий антиквариат! Ставить на такую мебель что-либо — кощунство. На полу нашлась небольшая дощечка, залитая воском. Меня охватил трепет, ведь здесь все, до чего можно дотронуться, — старинное! Даже лоскут ткани, лежащий рядом с дощечкой. Интересно, Руслан видел эту сокровищницу? Наверное, да! Хотя, судя по моим отпечаткам на пыльной крышке стола, вряд ли кто-то появлялся здесь последние лет эдак двести.

Поставив свечу на дощечку, я еще раз окинула полки взглядом. С чего же начать? От нетерпения меня начало потряхивать. Хотелось потрогать одно, открыть другое, развернуть третье! Внимание привлёк деревянный ящик в углу нижней полки. Он стал первым, к чему прикоснулась. Под крышкой лежали свечи. Отлично! Вопрос с освещением был решен. Не придётся выпрашивать у Руслана. Рассказывать ему о находке я не собиралась.

Едва его имя мелькнуло в мыслях, наверху тут же раздался грохот.

Вздрогнув, я прислушалась, потом выбежала из библиотеки. Прежде чем подняться по лестнице, конечно, подобрала свою свечу и закрыла дверь. Грохот повторился с новой силой. С мыслями о новой катастрофе я пулей взбежала по лестнице.

Одновременно с моим возвращением в коридор, из комнат повыскакивали соседи. Третий разряд грома окончательно переполошил всех. Мы бегом поднялись на палубу.

Под крышей толпились уже все остальные, смотрели на небо, где разворачивалось самое пугающее атмосферное явление, на какое только способна природа. Рождаясь в чёрных тучах, тысячи молний вонзались в воду, за ними еще тысяча и еще… Гром превратился в сплошной рёв. Гудел громадным гонгом прямо над нами.

— Карина.

Услышав свое имя, я резко обернулась. За спиной у меня стояла Тамара.

— Ты Руслана не видела?

— Нет.

Над нами снова грянул гром. Я присела от неожиданности, потом повернулась к девушке.

— Что это такое происходит?

— Понятия не имею, — раздражённо проворчала она, одарив меня таким взглядом, будто в чём-то подозревала.

— Тучи набежали вдруг, — заговорил стоящий рядом пожилой мужчина. Я отвлеклась на него. — Главное, чтобы молнии не попали в нас. Или наоборот…

— Что вы имеете в виду?

— Я видел здесь устройство, напоминающее аккумуляторные батареи. А башенки, как вы можете видеть, снабжены металлическими проводниками. Но только поверить не могу, неужели четыреста лет назад кому-то было известно об электричестве? Хотя, может, это уже более современная техника. Мы ведь не знаем, следил ли кто-нибудь за ковчегом или нет. — Он пожал плечами.

Недалеко от нас появился Руслан. Он шёл от лестницы с высоким светловолосым парнем. Оба выглядели не шибко-то встревоженно. К Тамаре он не подошёл, да и она к нему не рвалась. Мне это показалось странным. Но, не желая искушать судьбу, я убралась от них подальше, а когда стало понятно, что гроза утихает, наконец-то отправилась на поиски свободной комнаты.

Оказывается, за то время, пока исследовала библиотеку, жильцы успели написать на дверях свои имена. Это несказанно обрадовало меня. Почти везде обосновались пары, лишь на двух дверях значилось по одному имени. Без надписей остались только четыре комнаты. Они находились возле той самой лестницы, что вела к библиотеке. Мне приглянулась крайняя. Подписывать дверь мне было нечем, да и незачем, если честно! Кого здесь интересовала моя персона? Пройдя внутрь, я поставила свечу на тумбочку, сел на кровать и огляделась. В принципе, неплохо: чисто, на стенах свежие светлые обои, матрас удобный, белье новое.

В дверь постучали.

— Да, — откликнулась я.

В проеме появился Руслан.

— Вот ты где. А я тебя уже полдня пытаюсь найти. — Он прошел и сел рядом. — Как настроение?

— Нормально, — пожала я плечами.

— А у нас первый случай истерики произошел. Не все оказались готовы…

— А разве можно к такому быть готовым?

Он поморщился и, облокотившись на колени, опустил голову. Похоже, очень устал, и смог расслабиться только сидя здесь, на моей кровати. Я не стала ничего говорить, дала ему возможность передохнуть. Мы долго сидели молча. А потом Руслан встал и пошел к двери, но, прежде чем выйти обернулся:

— Спасибо.

Вместо ответа я просто кивнула. Он исчез, однако через минуту его голова снова появилась в дверном проеме:

— Совсем забыл. Утром у нас будет планёрка по поводу обязанностей. Присоединяйся.

— Да-да, конечно, — откликнулась я, но сама подумала о библиотеке.

Я понимала — надо вливаться в коллектив, но там столько книг. Сто-о-олько!

Источник и Лифей

Первую ночь на ковчеге, естественно, всем не спалось! Собратья по несчастью толпились в комнатах с умывальниками, коридорах, рассказывались о себе, о пережитых ранее катастрофах. Говорили негромко, будто боялись разбудить соседей, хотя, на самом деле, в комнатах вообще никого не