автордың кітабын онлайн тегін оқу Кулинария любви
Алекс Грей, Надежда Васик
Кулинария любви
Случайное знакомство Виктории и Никиты порождает взаимную неприязнь. Но однажды все круто меняется: очередная перепалка заканчивается бурным сексом. Казалось бы, такая связь не может иметь продолжения. Виктория начинает вести блог «Кулинария любви». Девушка описывает кулинарные рецепты с сексуальным подтекстом… Редкие встречи с Никитой только раззадоривают Вику, а интерес читателей к блогу все возрастает…
Откроем секрет: книга не заканчивается свадьбой, впереди все намного интереснее.
1
«…Я не люблю весны;
Скучна мне оттепель;
Вонь, грязь — весной я болен;
Кровь бродит; чувства, ум тоскою стеснены…»
Именно так писал когда-то великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин об этой чудесной поре, где, помимо грязи, разбитых после зимы дорог, луж и постоянного желания спать есть ещё и соловьи со своими чудными песнями, сводящая с ума своим ароматом, расцветающая сирень, и так же стремительно сокращающиеся тёмные ночи. Возможно, именно за эту нелюбовь к весне, Александр Сергеевич и поплатился своей жизнью. Но в одном он, всё-таки, был прав: кровь бродит в эту пору, и ум тоскою стеснён и чувства не дают покоя…
Именно эта смесь гормонов радости, желания, возбуждения и ещё чего-то необъяснимого подтолкнули Макса собрать своих друзей на экспромтную вечеринку, именуемую в простонародии «мальчишником».
— Ну что друзья, я предлагаю поднять бокалы за нашего жениха! Наконец-то он у нас решился это сделать! А то уже кучу лет Марине голову морочит. За тебя, Макс!
— За тебя!
— За твою счастливую несвободную жизнь!
— Никогда не будь подкаблучником, а то Маринка — она такая!
— Ой, да ладно, мужики. Ничего же не меняется! Мы с ней и так восемнадцать лет вместе живём, ну будет завтра штамп в паспорте, что это меняет?
— Ну? если не меняет, то на фига ты женишься?
— А я и сам не знаю, если честно. Наверное, я с годами начал переживать о том, что кто-то другой её в ЗАГС поведёт.
Мальчишник, который организовали друзья Макса в честь его завтрашней свадьбы, был в полном разгаре. Все уже изрядно выпили, веселились, общение перешло просто на приколы и воспоминания смешных историй. Все только и делали, что подкалывали друг друга, мешали коктейли, танцевали, просто шумели, благо в этом клубе всё равно было трудно расслышать то, о чём они говорили, настолько сильно громыхала музыка.
— А вот скажи, Никита, — спросил Макс, когда они вышли подышать на свежий воздух. — Ты-то сам когда уже тоже?
— Что, тоже? — не понял Никита.
— Ну, сам то когда остепенишься? У тебя же столько девок вокруг, что я иногда сам тебе завидую.
— Да дело же не в количестве, понимаешь? Тут другое, вот у вас с Маринкой как всё?
— Ты имеешь в виду ЭТО?
— Да не, с ЭТИМ, как ты говоришь, я уверен, что у вас всё отлично, иначе бы не светились от радости каждое утро. Меня вот, кстати, это очень удивляет.
— Что именно? — Макс закурил и выпустил дым в противоположную от Никиты сторону. Он всегда помнил, что его друг просто не переносил табачного дыма.
— Да то, что вы вот уже десять лет вместе и не просто вместе, а живёте в одной квартире, у вас практически семья, своё хозяйство, кухня общая, ванная. А вы, словно недавно познакомившиеся студенты, трахаетесь и трахаетесь. Я думал, что это быстро проходит, когда доступно и регулярно.
— А у тебя, разве не регулярно? — Удивился Макс, улыбаясь.
— Ну… — Никита сморщил лоб и тоже улыбнулся другу. — Ну, я бы не назвал это регулярностью, если честно. Да и какие-то они все… Я даже описать не могу. То словно ребёнок, в куклы ещё в пору играть, то, не смотря на возраст, процент тупости просто зашкаливает, то только о шмотках мечтает, то думает только тем местом, на которое «Викторию Сикрет» надевают. Устал я от них.
— А чего же ты хочешь? Нет, я понимаю, что такие, как Маринка — редкость, но она же не единственная, тем более, с твоими то возможностями…
— А какие это у меня возможности, а, Макс?
— Идём пройдёмся, а то эта музыка даже тут достаёт — И они не спеша пошли вдоль стены клуба, удаляясь от низких частот клубной музыки, доносившейся из полуподвала.
Было довольно прохладно, как обычно бывает в начале мая — жаркие дни меняются на прохладные ночи, и только запах сирени сводит с ума в любую погоду. Макс буквально вчера поставил всех своих друзей перед фактом, что они приглашены на его завтрашнюю свадьбу. Откровенно говоря, многие из них были уверены, что Макс с Мариной — уже давно женаты, настолько они всегда были гармоничны в отношениях и вели себя, словно были женаты уже много лет. Другие же очень удивились тому, что Макс решил расписаться без приготовлений и предупреждений. Свадьбу собирались играть в одном из загородных ресторанов с открытой площадкой, с беседками, где можно уединиться, с прудом и мостиками. Никиту же Макс шокировал предложением быть у него на свадьбе свидетелем, так как именно Никита познакомил Макса, своего одногруппника по театральному училищу со своей одноклассницей Мариной, которая с детства мечтала быть учителем младших классов, чего и успешно добилась. И как-то всё очень быстро у них закрутилось, свидания, встречи, ночные прогулки, буквально через месяц они поехали вместе отдыхать в Крым, а после возвращения из отпуска сняли квартиру и стали жить вместе. Никита к Марине чувств не питал, не смотря на то, что она с каждым годом становилась всё шикарней. Натуральная жгучая брюнетка с длинными волосами и с зелёными глазами была для Никиты просто другом, но в тоже время умудрилась сразу разбить сердце Максу.
Они подошли к другим дверям того же заведения. На дверях светилась вывеска «Караоке», а из открытых дверей был слышен женский голос, с трудом пытавшийся повторить и без того не лёгкие ноты песни Whitney Houston «I will always love you» из фильма «Телохранитель».
— Офигеть… Как так безобразно можно петь? — возмутился Макс. — Идём глянем на эту звезду.
— Макс, да оно тебе надо? — хотел остановить его Никита.
— Идём, хоть поржём.
И, не дожидаясь ответа, Макс вошёл в караоке-клуб. На сцене у микрофона стояла небольшого роста рыжеволосая девушка. В лёгком летнем сарафане и в кроссовках она была похожа на школьницу. Она закончила петь, поставила микрофон на стойку и спустившись в зал, подошла к столу, за которым, вероятно, сидели её друзья, которые встретили её криками и аплодисментами. Макс с Никитой примостились у барной стойки и наблюдали за этой компанией. Девушка села за стол и посмотрела в их сторону. Тут она заметила, что Никита с интересом рассматривает её. Но она продолжала веселиться со своими друзьями. Ещё несколько раз за последующие десять минут она с Никитой пересекалась взглядами. И вдруг она встала и подошла к бару.
— Привет. — сказала она, обращаясь к Никите.
— Привет… — обескуражено ответил тот.
— Ты чего на меня пялишься? — храбрости ей придавали несколько выпитых перед этим бокалов шампанского. — Так я не поняла, тебе чего надо?
— Да ничего, просто сидим с другом, пьём виски, наслаждаемся твоим шикарным голосом. — Никита засмеялся. — Whitney Houston умерла бы от зависти.
— Тебе не нравится, как я пою?
— А тебе самой-то нравится? Да и выглядишь так же, как поёшь. Платье с кедами… Деревня…
— Тогда не слушай, а вали отсюда, сам ты козёл деревенский.
— А, прошу прощения. — Никита поставил стакан на стойку. — Это что, закрытая вечеринка? Или ты даёшь сольный концерт для избранных?
— Придурок… — сквозь зубы сказала она и, сверкнув глазами, вернулась за свой столик.
— А она ничего. — Макс толкнул друга в бок. — Но, у меня такое впечатление, что я её откуда-то знаю.
— Да откуда ты можешь её знать. Все твои знакомые — это подруги Маринки, а среди её друзей таких мымр вроде не было. Тем более, что таких лохух Маринка возле себя не держала бы.
— Ну, почему же мымра, вроде бы ничего. И фигурка, и глазки. Ну, с голосом не сложилось, подумаешь. — Макс засмеялся так громко, что компания, где сидела эта рыжая, обернулась, а девушка встала и снова подошла к ним.
— С меня ржёте? Придурки…
— Да чего ты к нам прицепилась. Иди лучше на сцену, ещё чего-нибудь спой, а то тоска заедает, а мы будем наслаждаться новоиспечённой Монсерат Кабалье, да Максик? — Никита поднял свой стакан на уровень глаз и сделал глоток.
— А что, думаешь не пойду? — она наклонилась к Никите так близко, что он услышал запах её парфума.
— Думаю, что ты настолько дура, что уверенна, что умеешь петь, поэтому иди и докажи нам.
— Уроды… — она повернулась и, пошла прямо на сцену мимо своего столика. Из-за стола закричали:
— Викуся, давай, изобрази ещё чего-нибудь!
— Викуся, значит… — сам себе сказал Никита.
— Чего? — просил Макс.
— Да не, ничего.
Они видели, как она наклонилась к оператору, несколько секунд они выбирали песню, и вот, повернувшись к экрану огромного телевизора, взяла в руки микрофон.
Ночь по улицам пошла
Звёздной поступью цариц,
Слов и чисел простота
У небесного моста
Раскидала перья птиц.
Не забудутся никем
Праздник губ, обиды глаз.
Забери меня в свой плен,
Эту линию колен
Целовать последний раз.
Когда она допела до припева, то все её друзья, встав из-за стола, начали подпевать, в основном невпопад:
Только рюмка водки на столе,
Ветер плачет за окном,
Тихой болью отзываются во мне
Этой молодой луны крики.
— А ты знаешь, Никита, она не так уж и плохо поёт, просто может та вещь была для неё сложноватой? — Макс пританцовывал, сидя на стуле, допивая очередной стакан виски.
— Идём отсюда, слушать противно. — сказал Никита, оставляя на стойке деньги за выпивку. — А то нас уже там, наверное, ищут. Да и хватит бухать, тебе завтра нужно в форме быть.
Они направились к выходу. У самых дверей Никита остановился и ещё раз посмотрел на сцену. Вика, не переставая петь, медленно вытянула вперёд правую руку и показала Никите безымянный палец.
2
Макс не хотел делать традиционной пышной свадьбы. Но лимузины, фрак и подвенечное платье были необходимыми, как считала Марина, атрибутами этого праздника. Никита ехал с Максом в огромном чёрном джипе прямо в ЗАГС, где его по придуманному самой Мариной сценарию и должны были встретиться жених и невеста. Они отказались от ритуалов выкупа невесты и благословления родителей, так как хотели максимально осовременнить свою свадьбу. Подъехав к самому входу в ЗАГС, Никита увидел, что прямо за ними припарковался белый длинный Хаммер с номерами «НЕВЕСТА». Из открытых дверей показалась сначала нога в белой туфле, а потом и сама Марина. В белом коротком платье она выглядела божественно. Макс сражу же подбежал к лимузину и подал своей будущей жене руку. Вслед за Мариной из машины выскочили её свидетельницы. Одна была высокая блондинка в ярко-зелёном платье и таких же туфлях, а вторая — маленькая рыжая, одетая в жёлтое в чёрный горох расклешённое платье и ядовито-жёлтые туфли. Никита был готов встретить на месте главной свидетельницы кого угодно, но только не вчерашнюю Вику из караоке-клуба.
Увидев Никиту, Вика сразу же переменилась в лице, исчезла улыбка, а маленькие незагорелые руки сжались в такие же маленькие кулачки.
— Макс! — Сказала Марина, когда все собрались у входа. — Это мои подружки на сегодня. Это — Вика — она главная свидетельница, а это — Юля. — Она указала на блондинку.
— А это Никита и Влад. — представил своих свидетелей Максим. Он сам был в шоке от увиденного. Юлю-то он знал очень хорошо, она часто приходила к ним домой, и даже, ночевала несколько раз. А вот Вика была полной неожиданностью для него. Теперь он вспомнил, что встречал её пару раз, когда заходил к Маринке на работу. Но он даже представить не мог, что вчерашняя исполнительница караоке-шлягеров окажется подружкой его невесты…
— Макс, можно тебя на секунду. — Никита взял Макса под руку и отвёл в сторону. — Макс, ты что, совсем охренел? — стараясь говорить как можно тише, прошипел Никита.
— Никит, да поверь, я сам в шоке. Маринка мне ничего не говорила и про подружек своих тоже. Я как-то спросил, но она сказала, что сюрприз. Да и вообще, расслабься, сейчас приедем в кабак, накатим, да и всё встанет на свои места, а завтра вообще о ней забудешь.
— Да, нифига, давай, лучше пусть Влад будет свидетелем, я не хочу.
— Никит, не кумарь меня, ну пожалуйста. Давай этот день как-то переживём. Пойдём, нехорошо получается. — Макс повернулся и пошёл в сторону весёлой толпы. Никита побрёл за ним, понимая, что выхода нет, да и Макса он считал другом, ради которого готов был пойти на многое.
— Никита, ты чего? — спросила Марина, когда он приблизился к ним. — Всё нормально? Короче, Это — Вика, ты сегодня за неё отвечаешь. Викусь — это Никита, твой рыцарь на сегодня, а дальше, как сами решите. — она засмеялась и, словно забыв о своих свидетелях, повернулась к Максу.
— Ну, привет… — сказал Никита, глядя на Вику.
— И тебе не хворать. — сквозь зубы ответила она, скорчив подобие улыбки.
— Никита, ну поцелуй уже даму в щёчку! — Маринка была в хорошем настроении, и всё, что происходило сейчас вокруг неё, было для неё в полном позитиве.
Никита наклонился к Вике и легонько чмокнул её в щеку, потом прижался к её щеке и тихо на ухо прошептал:
— Не могу сказать, что мне очень приятно с тобой познакомиться.
Она отодвинулась от него, бросила гневный взгляд и ничего не ответила.
После церемонии все отправились в ресторан, и началась неофициальная часть мероприятия. Гости немного расслабились, танцевали, веселились. Как и хотел Макс, обошлось без похищений невесты и дурацких свадебных конкурсов, где нужно сквозь брюки перекатывать куриное яйцо из одной штанины в другую, или натягивать на себя совершенно непонятные вещи, потому что этого хотел тамада. У Марины с Максом всё было совершенно по-другому. Вместо традиционных свадебных музыкантов у них играла современная рок-группа, вместо тамады свадьбу вёл популярный ди-джей, было много всякого питья и еды. В распоряжении тех, кто не хотел танцевать или участвовать в обжираловке, был обустроен дворик с прудиком и мостиками, беседками и лавочками. Посидев с друзьями пару часов и исполнив основные свои обязанности свидетеля, Никита вышел из зала и устроился на лавочке у самой воды. Он немного успокоился, Вика тоже не особо его напрягала, в основном она общалась с Мариной и подругами, Никита её раздражал не меньше, чем она его, и он это видел и чувствовал. Но ему было на это наплевать. Праздник катился к завершению, и Никита понял, что дико устал за этот день, а ещё и прошлая бессонная ночь тоже не могла пройти незамеченной. Вдруг за густыми кустами он услышал знакомые голоса. Это были Марина со своими подружками.
— Всё равно не понимаю, Викуся, чего ты так на него взъелась? Я знаю Никиту сто лет, он нормальный мужик, с причудами, правда, но не более, чем у моего Макса.
— Да он просто дебил… — спокойно ответила ей Вика, а Никита сразу же представил её рыжую веснусчатую физиономию с ехидной улыбкой. Он был готов прямо сейчас выпрыгнуть из кустов и выбросить эту рыжую прямо в пруд.
— Да ладно тебе… дебил. Нормальный он, мне нравится. — ответил третий голос, принадлежащий Марининой подруге Юле. — Я бы с ним замутила, если честно.
— Так я не поняла, Юляш, ты же вроде рассказывала, что вы с ним уже давно того… — удивилась Марина.
— Ну, мало ли что я рассказывала. Если честно, то не было ничего, он тогда после днюхи твоей меня подвёз, возле дома высадил и даже до дверей не провёл, хотя я намекала, да и в кондиции я была соответствующей.
— Да ты и сейчас уже такая, как надо! Так что опять можешь пролететь, поэтому, оставим его лучше Вике.
— Да нафиг он мне нужен, расслабьтесь уже, задолбали со своим Никитой.
— Э, подруга, ты нам что-то не договариваешь. Ну-ка колись, чего там у вас произошло? — спросила Марина.
— Да ничего, я его в первый раз вижу, просто не нравится он мне вот и всё.
— Врёшь ты всё, я же вижу, но, не хочешь говорить, не говори, дело твоё. Просто не понимаю, чем он так тебя достал. Я же ещё у ЗАГСа заметила, как вы глазами стреляли друг в друга, как будто старые знакомые.
— Мариш, тебе показалось, честно. — ответила Вика.
— Так чего, Вик, ты не будешь против, если мы с ним сегодня… того? — Юля не унималась, в её голосе чувствовалась тяга к подвигам. Не зря говорят, что шампанское в женщинах открывает скрытые таланты.
— Чего того? — не понимая, ответила Вика.
— Ну, если я Никиту сегодня к себе заманю…
— Тю, блин, да хоть уже, я тебе буду только благодарна, я Марине сразу сказала, чтобы ты была главной свидетельницей, я с самого начала не хотела с этим уродом даже рядом стоять не то, что сидеть за одним столом.
— Странно, не понимаю, чего ты так на него?
— Да просто не нравится он мне и всё.
— Ладно, девочки, пойдём, а то Макс мой ща как с друганами нарежется без контроля, что я с ним потом в первую брачную ночь делать буду?
— Ой, не смеши, — Юля не унималась. — Первая ночь у тебя была двадцать лет назад. Тоже мне, девочка-припевочка!
— Первая была давно, а вот первая брачная будет сегодня, если всё будет хорошо. А на счёт тебя, Юлька, только не обижайся, я думаю, что ни фига у тебя с Никитой не выйдет, я его знаю. Он только головы девкам морочит. Мне Макс рассказывал, что девок вроде как полно вокруг него, а он их не… того…
— А почему? — расстроено спросила Юля.
— А хрен его знает. Может, принцессу ждёт, а, может, принципы какие.
— Ой, да ладно, принципы… У них у всех одни принципы. Как бы девку в постель затянуть, да поэкономней, чтобы бабок на неё не тратить.
— Ну, не знаю… — протянула Марина. — Вика, а ты что думаешь по этому поводу? Или народные учительницы тоже берегут себя для первой брачной ночи? Я, между прочим, специально для тебя Никиту подогнала. Юлька, ты только не обижайся, но ты себя в обиду не дашь, а вот Вике помочь в этом деле надо было. А, Викуся? А то так и помрёшь, не познав женского орг… точнее счастья.
— Марин, успокойся. Мне когда надо будет, то я себе найду и принца, и защитника и «дон жуана» и доктора женских душ. И, поверь, это будет совсем не твой недоношенный Никита.
— Ладно, девки, ну их всех. Покурили? Пойдём в зал, а то я реально мужа сегодня могу потерять, они вчера так нехило помальчишничали, что он под утро еле приполз и всё пел про рюмку водки на столе.
Никита слышал по шуршанию графия на дорожках, как они удалялись от пруда в сторону ресторана. Его аж распирало от гнева. Он еле сдерживался, чтобы не броситься вдогонку и не наговорить каких-нибудь гадостей этой Вике. Чтобы немного успокоиться, он решил прогуляться вокруг пруда, но не успел дойти даже до середины, как позвонил Макс и потребовал, чтобы он немедленно вернулся, так как сейчас будут резать свадебный каравай, а без него, как без свидетеля, этот процесс невозможен.
Войдя в зал, они все попали в самый разгар какого-то конкурса, где оставшиеся, самые стойкие гости, что-то пели про то, что свидетели со стороны жениха и невесты должны поцеловаться, мол, такая традиция.
Вика покрылась розовыми пятнами, настолько она была в гневе, но устраивать сцену перед гостями она не хотела, да и обижать Марину, её лучшую подругу, у неё не было ни малейшего желания. Она посмотрела в глаза Никите, который находился в полуметре от неё, и увидела на его лице лёгкую ухмылку. «Вот, кобель…» — подумала она. А гости всё пели и всё напористей. Выбора не было. Она приблизилась к Никите и закрыла глаза. И вдруг ощутила, как он взял её за талию, прижал к себе и впился губами в её губы. Она пыталась вырваться, но он крепко держал её в своих объятиях. В какой-то момент ей стало не хватать воздуха и их языки встретились. Её словно облили ледяной водой. Она вырвалась из объятий и сбросила руку Никиты со своей талии. Эти несколько секунд, пока длился поцелуй, для неё были целой вечностью ужаса и отвращения. Она сделала шаг назад, едва сдерживая слёзы. В тот момент она не слышала ни шума толпы, ни громких аплодисментов гостей, которых подобные забавы вводят в состояние эйфории. Пробившись сквозь толпу, которая, моментально позабыв о только что целовавшихся свидетелях, уже призывала к такому же новоиспечённых свёкра и тещу. Она подошла к столу, налила полный фужер шампанского и выпила залпом, потом налила ещё один и снова влила его в себя. Никита стоял в стороне и наблюдал за ней с нескрываемым интересом. Когда вынесли каравай, и ему с Викой пришлось его разрезать, Вика была уже изрядно накачанная шампанским, и Никите нужно было её поддерживать, чтобы та не свалилась со своих огромных каблуков.
Каравай был разрезан, фата с невесты снята, гости начали потихоньку расходиться, и в ресторане остались только самые стойки и близкие друзья молодых. Никиту так выбил из колеи услышанный им разговор, что он до сих пор не мог прийти в себя. Наверное, как протест обществу, он незаметно для себя самого начал больше внимания уделять Юле, которая нисколько не была против. Юля подсела ближе к нему, они о чём-то шептались, пили вместе и смеялись. Никита несколько раз ловил на себе презрительный взгляд Вики, которая, по сути, на этом празднике осталась совершенно одна. Именно этого и добивался Никита, чтобы отомстить этой рыжей выскочке. Когда все прощались у ресторана, Никита посадил хорошо подвыпившую Юлю в такси, обнялся с Мариной, с Максом и даже, не глянув в сторону стоявшей рядом Вики, сел рядом с Юлей на заднее сидение и уехал в неизвестном направлении. Он твёрдо решил действовать по принципу: «Лучше быть и слыть, чем не быть и слыть…» привезя Юлю к себе домой. Но было уже четыре часа утра, и уснувшую в такси Юлю ему пришлось на руках нести в свой дом. Она не проснулась, даже когда он уложил её на диван в гостиной, укрыл пледом, и сам провалился в сон.
3
Спустя две недели, когда свадебные страсти немного улеглись, и жизнь вернулась в прежнее стабильное утро, Никита стоял в огромной пробке на центральном проспекте. Была пятница, день клонился к закату, и было очень удивительно, что в это время, когда город традиционно должен был готовиться к уик-энду, Никита застрял в нескончаемом потоке машин. Нет, он не нервничал. Он был просто в бешенстве от того, что это происходит именно с ним. День не задался с самого начала. Сперва у него дома сломалась его любимая кофемашина, а без свежесваренного кофе он не мог полноценно работать, по крайней мере, он сам так считал. Потом он умудрился застрять в лифте. Это было вообще чем-то из ряда вон выходящим, так как он никогда не ездил лифтом, более того, он его презирал, как средство, уменьшающее и так малую подвижность современных людей. Просидев с полчаса в тёмном лифте, он успел по телефону поссориться со своим шефом, пытаясь объяснить ему, что немного опоздает. Выйдя из подъезда, он увидел, что его BMW заблокирована какой-то «Газелью». Но он был уже на столько заведён, что грохнув кулаком по капоту «Газели», сделал там солидную вмятину. Не дождавшись водителя фургона, он решил объехать «Газель» по газону, где и оборвал себе передний подкрыльник. На работе его тоже ждал сюрприз. Какие-то сварщики подключали к общему электрощитку свой сварочный аппарат, в результате чего от скачка напряжения сгорел его компьютер вместе с монитором и со всей прочей техникой. Для актёра областного драматического театра, коим являлся Никита, потеря компьютера не была каким-то трагическим событием, но все эти невезения, сыпавшиеся на него в этот день, окончательно выбили его из колеи. Он опоздал на репетицию, за что получил нагоняй от главного режиссёра. И вот теперь, в конце рабочего дня, он стоял в пробке уже второй час. В этот момент его мучил всего один вопрос: Что же ещё сегодня должно произойти для полного и окончательного хаоса? Из раздумий его вывел звонок телефона. Звонил его племянник — четвероклассник Кирилл. Кирилл с Никитой были друзьями, не смотря на солидную разницу в возрасте. Мама Кирилла, она же сестра Никиты, с мужем развелась сразу после свадьбы, и Никита практически взял на себя роль отца мальчика. Они часто общались, вместе гуляли, иногда Кирилл, даже, несколько раз оставался у Никиты на ночь. Поэтому и звонок Кирилла не особо удивил его, но момент тревоги, с оглядкой на сегодняшний сумасшедший день, всё-таки присутствовал.
— Никита, привет. — тихо сказал Кирилл.
— Привет, малой. Что-то уже натворил в очередной раз? — спросил Никита.
— Да, нет… — в голосе Кирилла чувствовалась какая-то неуверенность, и эта неуверенность не смогла ускользнуть от Никиты.
— Давай, колись, ты же знаешь, что мне можно доверять, а маме твоей я и так ничего не скажу.
— А, точно, не скажешь?
— Точно, точно… Рассказывай.
— Так это… Короче, тут тебя в школу вызывают.
— Меня? — Никите стало смешно, и он улыбнулся сам себе. — А точно меня или, всё же, может, мать?
— Да нет… Она сказала, что мать тут вопрос не решит, говорит мужская рука нужна. Так что приезжай, я сказал, что ты сейчас приедешь. Она меня домой не отпустит, пока ты не приедешь.
— Кир, да ты чего натворил такого?
— Да ничего, честно, просто с Иркой Цветковой целовался…
— Ты с Иркой целовался? — настроение у Никиты резко поменяло трэнд в сторону позитива, и ему сразу же захотелось увидеть эту таинственную Ирку. — И что, из-за этого нужно маму в школу вызывать?
— Я же говорю, что не маму, а папу, я же ей не рассказывал, что у меня папы нет.
— А она, типа не знает. — ответил Никита.
— Нет, не знает, у нас сейчас новая классная, Виктория Николаевна. Она недавно у нас. — как-то вяло рассказывал Кирилл.
— А та предыдущая куда делась?
— Да мы её в декрет отправили. — со знанием дела сказал Кирилл.
— Вы? В декрет? Учительницу? И как же вам это удалось? — Никита засмеялся, удивляясь гиперраннему развитию современных детей. Вспоминая себя в десятилетнем возрасте, Никита вообще не имел понятия, что такое декрет и даже не задумывался над тем, откуда берутся дети. — ладно, малой, жди меня, скажи Виктории, как её там?..
— Николаевна.
— Виктории Николаевне скажи, что я приеду. Но я в пробке, так что будете ждать, понял?
— Да ничего, я же во вторую смену учусь, у нас уроки и так до шести, так что дождёмся. — Никита через телефон ощутил, как Кирилл расслабился.
— Ладно, Кирюха, иди учись и к Ирке Цветковой пока не лезь. Понял? Я на неё сначала посмотрю, оценю, если мне она понравится, то ваша Виктория Николаевна — дура, а если нет, то получишь ещё и от меня. Всё, двигай на урок, Дон Жуан…
Никита выключил телефон и попытался представить эту влюблённую сладкую парочку десятилетнего возраста. Поток машин двигался медленно, но всё-таки, двигался. Никита доехал до ближайшего съезда и свернул с проспекта. В школу надо было ехать дворами и в совершенно другую сторону. Через час с небольшим он запарковал свою белую BMW на школьном паркинге возле красного Peugeot 207. Сквозь лобовое стекло было видно, как на зеркале заднего вида на розовом шнурке болтается плюшевая игрушка Hallo Kitty, а на заднем стекле красовались наклейки знаков «У» и «Туфелька». Эти две наклейки Никита называл гремучей смесью. Он ухмыльнулся такому соседству, пытаясь представить себе хозяйку этой машины, и вошёл в школу. В школе он бывал довольно часто, все вахтёры и дежурные его уже знали и пропускали в школу без пропуска. Уроки давно закончились, по коридорам иногда бродили последние задержавшиеся ученики. Он прошёл по пустому коридору, поднялся на второй этаж и открыл дверь с табличкой «4-Б класс». Кирилл сидел за первой партой прямо перед учительским столом, за которым сидела Виктория Николаевна. Она медленно повернулась в сторону открытых дверей и сняла очки.
Никита смотрел на неё и понимал, что неспроста он сегодня остался без кофе, побывал в застрявшем лифте, поссорился с режиссёром, оторвал подкрыльник и попал в пробку. Но это всё было ерундой по сравнению с тем, что Виктория Николаевна оказалось всё той же самой Викой со свадьбы.
Собрав всю свою волю в кулак, Никита произнёс:
— Здравствуйте, Вик…тория Николаевна. Я по поводу этого оболтуса.
— Добрый вечер. — ответила она, изобразив презрительную улыбку. — Вы знаете, почему-то я не удивлена всему тому, что происходит с Кириллом.
— А что не так с Кириллом? Он что, окна бьёт, учится плохо, мелочь по карманам ворует или подкладывает кнопки на стулья учителям? — спросил Никита.
— А Вы зря иронизируете. Нет, всё вышеперечисленное Вами к Кириллу не относится, он не хулиган и не двоечник, очень даже наоборот…
— То есть, Вы меня вызвали для того, чтоб сообщить, что Кирилл хорошо учится и не нарушает дисциплину? Очень оригинально. Это, правда, было настолько необходимо?
— Знаете… Как там Вас?
— Никита.
— Никита… — протянула Виктория Николаевна. — А отчество?
— Можно без отчества, я Вам разрешаю. Я же не «народный» учитель. — Никита попытался съязвить, сделав ударение на слове народный.
— Так, я всё поняла. — протянула учительница. — Кирюш, выйди, пожалуйста, в коридор и не стой под дверьми, не подслушивай.
— Да больно нужно… — ответил Кирилл и, медленно выйдя из класса, плотно закрыл за собой дверь.
— Послушайте, Вы… Ты… — Вика побагровела от злости, казалось, что она сдерживала в себе весь этот негатив, чтобы потом выплеснуть его Никиту. — Вы хоть понимаете, что своим воспитанием портите ребёнку жизнь?
— Вика, ты не перенапрягайся так, не кипишуй, а расскажи, что произошло. — после сегодняшнего дурдома Никита был абсолютно спокоен.
— Во-первых, не «Ты», а «Вы», во-вторых, не Вика, а Виктория Николаевна. Мы с тобой, с Вами… на брудершафт не пили, ясно?
— Жалко… — протянул Никита.
— Что жалко? — Виктория Николаевна сморщила лоб, не совсем понимая, о чём сейчас говорит этот накрахмаленный индюк.
— Жалко, говорю, что на брудершафт не пили… — Никита закатил глаза, изображая эйфорию. — После брудершафта в губы целуются… А мне тогда понравилось, между прочим. Так что там, в-третьих?
— А в-третьих, — Виктория сделала грозную паузу. — У Кирилла явно проблемы. Он очень рано начал интересоваться девочками.
— Да Вы что? — сдерживая смех, попытался изобразить удивление Никита.
— Да, Вы хоть в курсе, что ваш сын уже целуется с девочками? И не просто целуется, как целуются дети, в щёчку, а по-настоящему.
— А по-настоящему, это как? Как мы с Вами? В дёсна?
— Слушай, ты… — Виктория выскочила из-за стола, но вдруг резко остановилась в метре от Никиты. — Лучше найми какого-нибудь психолога, пока не поздно, а то через пару лет запросто сможешь стать дедушкой, понял?
— Конечно, понял, Виктория Николаевна. — Никита был невозмутим и еле сдерживался от смеха. Его просто распирало. И чем больше заводилась Вика, тем труднее ему было сдерживать смех. — У меня только один вопрос.
— Ну? — сквозь зубы процедила она.
— А эта, ну, с которой Кирюха целовался…
— Ирочка Цветкова, очень хорошая девочка, она неделю, как пришла в этот класс, а Ваш сын уже к ней пристаёт. — перебила его Вика.
— Ну да, Ирочка Цветкова. — Никита сдерживался из последних сил. — Она, хоть, симпатичная?
Никита увидел, как побагровело лицо Вики. Он вспомнил эти же пятна на её лице во время свадьбы, когда им пришлось целоваться. Она отошла от него, повернулась к окну и тихо сказала:
— Просто уходи отсюда, с тобой разговаривать бесполезно.
— Вика, ну хватит уже.
— Я тебе уже сказала, просто вали отсюда и никогда больше сюда не приходи, тебе ясно?
— А если Кирилл опять будет целоваться, то что? Так и пустим это на самотёк? — Никита явно издевался над ней. Он реально получал удовольствие от этого спектакля. Недаром же он пропустил сегодня репетицию, вот и решил выплеснуть всё своё актёрское мастерство на молоденькую учительницу.
Вика ничего не ответила, и продолжала стоять лицом к открытому окну, скрестив на груди руки. Никита подождал ещё минуту и вышел из класса в коридор, на прощание бросив:
— Если чего он ещё натворит, звоните, Виктория Николаевна, я обязательно приеду и проведу с ним беседу.
Кирилл ждал его на перилах у входа в школу.
— Ну что? — спросил он.
— Да, нормально всё, не парься, просто у Виктории вашей сегодня плохое настроение.
— А, может, у неё месячные? — с серьёзным видом спросил Кирилл.
— Слышь, ты! Знаток женской физиологии. Откуда такого нахватался? Про декреты, про месячные, с Иркой вон целуешься. Не рановато ли ты начал взрослую жизнь? Пойдём лучше по хот-догу съедим. — Никита попытался перевести разговор в другое русло, но это ему не очень получилось. Они пошли в ближайшую забегаловку, где заказали каждому по хот-догу.
— Не, нормально. А ты думаешь, что в десять лет ещё рано знать всякие ваши взрослые штучки? — продолжил беседу Кирилл.
— Какие это ещё штучки? — недоумевал Никита. Он знал Кирилла все десять лет, и все десять лет Кирилл был у него на виду, но он даже предположить не мог, что его родной племянник так быстро вырос.
— Ну как какие? Я точно знаю, что меня не в капусте нашли и не аист принёс.
— Да ты что? Ну а откуда же ты тогда взялся?
— Никита, ты что маленький? Не знаешь, разве, откуда дети берутся?
— Ну… я догадываюсь, конечно. — игриво сказал Никита.
— Блин, ну ты даёшь. Теперь понятно, что ты до сих пор без детей, даже тёлки нормальной у тебя нет. Странно, что твоя сестра тебе не рассказала, откуда я взялся.
— И откуда, если не секрет?
— Ну, она по молодости была дурой, и занималась сексом с одним козлом, от него и залетела, а потом родился я.
— Это тебе мама такое рассказала? — от удивления у Никиты глаза начали вылазить из орбит.
— Ну да, а что?
— Да нет, ничего. Она, по ходу, не просто дурой была, она ею и осталась. Ладно, я с ней поговорю. А ты это… В интернете поменьше лазь по всяким сайтам. Понял меня?
— Никит, да ты не парься, я всё понимаю, где можно, где нельзя, мне же не пять лет.
— Вот это меня и тревожит, что тебе не пять лет. В пять лет, я бы не переживал вообще за тебя. В общем так, с Иркой этой поосторожней.
— Да мы осторожны, будь спокоен.
— Ладно, пошли, «Дон Жуан», отвезу тебя домой.
— Да не надо, мне тут рядом же, через парк быстрее будет, тем более, что ещё не темно.
Они вышли из кафе и направились обратно в сторону школы, где была запаркована машина Никиты. Никита, как человек искусства, был не искушён в различного рода человеческих приколах, но в этот раз был настолько ошарашен разговором со своим племянником, что долго не мог прийти в себя.
— Никит, о чём думаешь? — вывел его из ступора Кирилл.
— Да о тебе бестолковом.
— Ясно… — он немного помолчал и спустя несколько секунд продолжил. — А, она, ведь, тебе понравилась…
— Кто?
— Виктория.
— Слушай, Кир… Не морозь фигни. Садись лучше в машину.
От школы до дома Кирилла было десять минут езды или десять минут пешком. В часы пик дорога на машине могла по времени ещё удвоиться, поэтому Кирилл любил ходить пешком через центральный сквер. Высадив Кирилла у подъезда и помахав сестре рукой через окно, Никита выехал со двора и поехал в сторону своего дома. Он только сейчас понял, насколько он устал за сегодняшний день. Проезжая вновь мимо школы, он заметил, что красное Peugeot продолжало стоять на том же месте, но капот машины был открыт, а рядом, нагнувшись над моторным отсеком, стояла Виктория Николаевна. Остановив свою машину недалеко от паркинга, Никита с улыбкой наблюдал за изогнутой фигурой Вики. «Интересно, а что она там ищет?» — подумал он и подъехал в плотную к Peugeot.
— Виктория Николаевна, я могу Вам чем-то помочь? — сквозь опущенное стекло спросил Никита. Вика резко обернулась, и он увидел её заплаканные глаза. Тушь с ресниц растеклась, и Никите в этот момент стало жалко её. Она была похожа на обычную старшеклассницу, которую обидел и обманул какой-то студент-практикант.
— Не надо мне от Вас никакой помощи! — ответила она и грязной рукой размазала и без того грязные слёзы. — Она вновь отвернулась от Никиты и вернулась взглядом к открытому моторному отсеку.
Никита достал из бардачка мокрые салфетки и вышел из машины. Он встал рядом с ней и также наклонился над капотом.
— Так чего у тебя тут?
— Я прошу тебя, отвали, иди, лучше, сыном своим занимайся, а я сама как-то разберусь. — Вика продолжала вытирать тыльной стороной ладони слёзы.
— Слушай, не выделывайся, ладно? — сказал строго Никита и Вика, словно послушная ученица вылезла из-под капота и посмотрела на Никиту. Она протянула руку, взяла пачку салфеток, которые держал в руках Никита, и тут он увидел, как из большого пальца на правой руке струилась кровь. Он молча достал аптечку и, обработав палец, перемотал его. Рана была неглубокая, но неприятная. Он видел, что Вика продолжает молча плакать, вытер ей салфетками слёзы и усадил в свою BMW. Что интересно, так это то, что Вика совершенно не сопротивлялась и не возмущалась.
— Вика, только спокойно, ладно? Что с машиной и что с пальцем? — Никита присел перед открытой передней дверцей на корточки.
— Да не знаю я. Не заводится, утром приехала, всё нормально было, а сейчас… Не знаю… — она уже не плакала, но видно было, что сильно расстроена.
— Ну а под капот ты чего полезла? Чего там найти хотела?
— Ну… Так же все всегда делают. Там же мотор…
— Аааа… Мотор… — Никита улыбнулся. Потом поднялся и сел в Викину машину. Все приборы светились, все лампочки на приборной панели горели разными цветами. Он повернул ключ, стартер закрутился, но мотор так и не завёлся. И тут Никита заметил, что стрелка бензина ушла далеко влево за отметку «0», но лампочка минимума топлива, как ни странно не светилась.
— Вик, а ты машину заправлять не пробовала?
— Да я заправляла недавно. А что?
— Ничего. Не ездят машины без бензина.
— Ты думаешь, что я совсем дура? — обиженно спросила Вика. — Там ещё даже лампочка не загорелась. Я же не маленькая…
«Конечно, не совсем… дура» — подумал Никита, а вслух произнёс:
— Лампочка не загорелась, потому что сгорела, скорее всего. А вот стрелка аж зашкалила, да и надпись на экране компьютера тебя разве не смутила?
— Какая надпись?
— Fuel level to low…
— А это что значит? — продолжая всхлипывать, спросила Вика.
— Тебе сколько лет? Ты в школе инглиш не учила? Это значит, что бензина у тебя нет. — Никита захлопнул капот, закрыл двери и сел за руль своей машины. — Куда тебя отвезти?
— У девушек не спрашивают про возраст… — протянула Вика. — Так ты что, хочешь, чтобы я тут свою машинку оставила?
— Ну, можешь остаться здесь и ночевать в машине.
— Никита, — уже совершенно другим тоном сказала Вика. — Ну что, правда, ничего нельзя сделать?
— Вика, давай я отвезу тебя домой, а с твоей машиной потом что-нибудь придумаем. Нужно взять где-то канистру и привезти бензин. — он, не дожидаясь от Вики ответа, завёл машину и выехал со стоянки. — Так куда едем?
— На Проспекте Победы я живу… — Вика оглянулась на свою машинку, одиноко стоявшую на паркинге, и снова расплакалась. — Ну а как же она тут без меня?
— Кто? — удивился Никита.
— Ма…шинка… — всхлипывая, сказала Вика.
— Ну, ты же не блондинка, Вика, ничего с твоей Пежой не случиться. — Никита улыбался, поражаясь её наивности. Спустя несколько минут, Вика вдруг произнесла:
— Тридцать…
— Что тридцать?
— Ну, мне тридцать лет, ты же спрашивал, и вообще, ничего я не дура, я с красным дипломом универ закончила. — сказала она, но Никита ничего не ответил. Дальше они ехали молча.
Подъехав к подъезду Вики, Никита помог ей выйти, вытащил с сидения рассыпавшуюся стопку тетрадей и пошёл следом за Викой в подъезд. Он помог ей донести тетради до дверей квартиры, отдал стопку и спустился во двор. Подойдя к своей BMW, он выудил из кармана ключ с брелоком «пежовского» льва.
— Блин… — произнёс он вслух, и уже хотел даже вернуться, чтобы отдать ключи, но подумал, что они Вике всё равно пока не пригодятся. Он хотел поехать, купить канистру и каким-то образом пригнать машину к Вике.
На паркинге возле её «Пыжика» стояла старенькая лада с шашечками на крыше, из открытой двери на всю улицу хриплым голосом разносился низкопробный шансон. Как и ожидалось, у любого владельца «Жигулей» в багажнике всегда имеется набор ключей, бутылка машинного масла и заначка бензина. Купив за небольшие деньги бензин, Никита заправил Викину машину и приехал к ней во двор. Он долго думал, как передать ей ключи. Встречаться с ней ему совершенно не хотелось, но и ключи передать нужно было. У него даже мелькнула мысль, положить ключи перед дверью, позвонить и убежать, но в этой ситуации он бы выглядел совсем смешно, так как она знала, что её ключи у него. Он вздохнул и вошёл в подъезд.
Никита нажал кнопку дверного звонка, но никто ему дверь не открыл. Он позвонил ещё и ещё, но в ответ была тишина. Никита приложил ухо к двери — из глубины квартиры доносились звуки музыки. Он аккуратно нажал на ручку и дверь открылась. Войдя в квартиру, Никита из коридора заглянул в кухню, но там никого не было.
— Ээй! Хозяйка! Выходи! — крикнул он, но ему и в этот раз никто не ответил. Тогда Никита разулся и вошёл в комнату, из которой доносились звуки музыки. Играл оркестр Поля Мариа. Вика в платье и туфлях, в которых была в школе, покачивалась из стороны в сторону, имитируя танец. В руке она держала огромный стакан из толстого стекла с коричневой жидкостью. Периодически она подносила стакан к губам и делала из него глоток. Никиту она видеть не могла, так стояла лицом к окну, за которым жил вечерний город. Никита стоял, прислонившись плечом к дверному косяку, и с удовольствием наблюдал за танцующей Викой. В какой-то момент она повернулась и от неожиданности, вскрикнув, уронила на пол стакан. Кучи мелких осколков разлетелись по паркету, словно кристалики льда в сказке о Снежной королеве. Вика, побледнев от неожиданности смотрела на Никиту испуганным взглядом.
— И давно ты тут? — спросила она. — И как ты вообще сюда попал?
— Не, недавно, пару минут за тобой наблюдаю и любуюсь, а попал элементарно, ты же двери не закрыла.
— Как не закрыла? — удивлённо воскликнула Вика. — Да, даже, если и не закрыла, кто тебе дал право врываться в чужую квартиру? — она уже взяла себя в руки и чувствовала себя уверенной хозяйкой на своей территории.
— Да, до тебя разве дозвонишься? Я и в дверь тарабанил, но боялся соседей разбудить, вот и вошёл. Кстати, я не просто так пришёл. — он протянул ей ключи с брелоком Peugeot.
— Откуда они у тебя? — спросила Вика, и Никита заметил, что она немного пьяна. — А, ну да, ты ещё и склеротик.
— На, возьми, — Никита пропустил мимо ушей это необоснованное оскорбление. Именно в этот момент у него возникло дикое чувство отвращения к этой заносчивой рыжей особе, ведущей себя, словно вредная принцесса на сватании. — Машина твоя во дворе. Там пять литров бензина, так что не забудь утром заправиться и на сервис заедь, пусть тебе лампочку поменяют.
Он положил ключи на журнальный столик и, пройдя через коридор, вышел из квартиры. Чувство обиды как-то моментально переросло в злость, но жизнь уже успела научить его, что не все добрые дела оцениваются по достоинству. Никита уже спустился на два пролёта, как услышал звук открывающейся двери.
— Никита, постой. — он уже не мог видеть Вику, но по голосу понял, что она сильно раскаивается в своих сказанных словах. Он не ответил ей ничего. — Подожди! — звуки каблуков по ступенькам становились всё отчётливее. Вика догнала его и остановилась в нескольких ступеньках.
— Чего? — сухо спросил он.
— Я сейчас скажу то, чего никогда никому не говорила… Никита, ты это… Прости… Просто день сегодня такой…
— Какой?
— Ну, понимаешь… Сначала у меня дома закончился кофе…
«Интересный расклад» — подумал Никита, — «Что же дальше будет?»
— Потом взорвался утюг и я бегала к соседке за утюгом, потом какой-то дебил меня на джипе загородил, что я выехать не могла, пока дождалась его, то опоздала на первый урок. Да и в школе всё как-то не так, Кирилл, вон, твой тоже чудит, что мне директриса прочухан давала, потом бензин, теперь вот вискарь разлила…
— Ну да, — протянул Никита. — вискарь жалко.
— Ну вот… Прости, в общем, ладно? И за машинку мою спасибо.
— Да нормально всё, иди уже домой, поздно, а я за своей «бэхой» поеду. — Никита махнул ей на прощание рукой и собирался уходить.
— Никита, стой. Я… Это… Может, зайдёшь?… Чаю попьём, я же теперь твоя должница, как никак. — Вика произнесла это как-то неуверенно, и именно эта неуверенность наоборот добавила уверенности Никите.
Он молча пошёл вверх, глядя Вике в глаза.
Когда они вошли в квартиру, вместо громкой музыки Никита услышал громкий птичий гомон, он аж вздрогнул от неожиданности, и в этот момент Виктория вдруг засмеялась, словно ручей разбился на миллиарды искристых брызг, так звонко и весело… От её смеха в сердце Никиты что-то шевельнулось, но он по-свойски привычно отогнал незнакомое, а поэтому, не очень комфортное ощущение.
Никита прошёл в комнату, где всего пару минут назад танцевала Вика. Он словил себя на мысли, что настолько был увлечён тем зрелищем, что не обратил внимания на интерьер её квартиры. Вика жила в небольшой, но со вкусом отделанной «однушке». Поражало обилие растений, в гуще которых и обнаружился источник птичьего пения — клетка с двумя жёлтыми канарейками.
Скинув туфли, хозяйка не очень твёрдым шагом направилась в кухню и поставила чайник. А Никита, чувствуя себя почему-то скованным, да и ему захотелось догнать по кондиции Вику, спросил, а нет ли чего покрепче. Она выудила из бара ту самую начатую бутылочку вискаря, там ещё нашлись бутылка сухого испанского, и, даже, графинчик с какой-то бадяжкой типа домашней настойки. «А училка та ещё штучка», — совсем развеселился Никита, но с благодарностью плеснул себе виски, поинтересовавшись при этом, что предпочитает дама. А дама предпочла чай. Но он, естественно не поверил и, делая вид, что не расслышал, налил хозяйке изрядную порцию алкоголя. «Идиот и самонадеянный болван», — подумала Вика, но всё же взяла бокал и залпом выпила. Никита с удивлением и увлечением наблюдал за тем, как Вика влила в себя стакан «виски», и она заметила это. Продолжая держать стакан в руках и морщась от горькости напитка, она спросила:
— Что? Что не так?
— Да, нет, всё так, просто смотрю на тебя. — спокойно ответил Никита, потягивая из стакана коричневатую жидкость.
— А, нефиг смотреть, ты же не в цирке, а я не клоун.
— Вик, вот скажи, откуда у тебя столько желчи? Ты же учительница, ты должна людей любить и относиться к ним, как к братьям, и детям на своём примере показывать это, а ты только рычишь, то на них, то на меня. На Кирюху чего-то наехала. Ведь, согласись, нормальный учитель должен сам разрулить ситуацию, а не втягивать в процесс родителей. А ты, наоборот, словно неудовлетворённая фурия.
— Слушай, не умничай, ладно? И за базаром следи… — язык у неё начал заплетаться, и Никита не мог не заметить это. Она демонстративно протянула свой стакан к Никите. Он прекрасно понимал, что такими темпами он «потеряет» Вику очень быстро, поэтом налил вискаря немного.
— Вика, прости за нескромный вопрос, — сказал Никита, откидываясь на спинку дивана. — У тебя пожрать ничего не найдётся?
— Может, и найдётся, — обиженным голосом произнесла Вика. — Хочешь, иди и ищи в холодильнике.
Никита заметил, как Вика лишь одними глазами попыталась улыбнуться, махнула рукой с бокалом в сторону кухни. Никита открыл холодильник и ни грамма не удивился, найдя там лишь пармезан, варёную куриную грудку, несколько помидоров черри и болгарский перец. Всё это очень мало походило на нормальную еду для голодного мужчины, но было лучше, чем ничего.
Прошло пару часов и из стратегических запасов осталась только сомнительного вида наливка, но и она была обреченно выпита в этот странный вечер, где двое практически чужих людей сидели на кухне и, с интересом присматриваясь друг к другу, пили алкоголь, обсуждали Мандельштама и Хименеса, спорили о музыке, периодически вспоминая и хихикая над недавней свадьбой их общих друзей. За эти несколько часов Вика немного расслабилась и уже не срывалась на Никите по любому поводу.
Время бежало неумолимо, в какой-то момент девушка просто положила руки на стол, наклонила голов… и уснула. Никита не ожидал такого финала, немного растерялся и только сейчас заметил, какие длинные и изогнутые у неё ресницы и какая тонкая полупрозрачная кожа на скулах. Потом помог ей подняться и почти перенёс изрядно подвыпившую хозяйку на кровать. Сам прилёг рядом и не заметил, как задремал, а проснулся уже на рассвете, оттого, что рука жутко затекла. Повернувшись, увидел тесно к нему прижавшуюся Вику, которая сладко спала, закинув на него ножку в кружевном чулочке. И в этом неверном утреннем свете она была совершенно не похожа на строгую учительницу, а, наоборот, выглядела такой трогательно-беззащитной, совсем ещё юной девчонкой. В каком-то порыве он нагнулся и нежно поцеловал её в пульсирующий висок и тут же получил звонкую пощёчину. Виктория проснулась и смотрела на него своими с
...
