Оглавление

СКВОЗЬ ПАМЯТЬ
Пролог

    Не видать совсем лица…

    Все быстрее и быстрее

Если страх заставляет размышлять, то сейчас самое время для этого. Чем обусловлен человеческий страх? Вероятно, предвкушением наступления каких-то неприятных моментов; чего-то такого, когда не представляешь, как защититься. И именно сейчас стало очень страшно. Страшно за собственную жизнь. Возможно, я не понимаю чего-то в психологии, но я точно знаю, что у человека есть ощущение или даже предчувствие, что он может умереть, или его могут убить. Я не хочу показаться очень наивным и глупым человеком, но порой мне кажется, что страх — это главная причина, по которой человек сходит с ума.

Последние несколько лет я лишь терял близких мне людей. Смерть смеялась надо мной. Она стояла близко и как бы говорила: «Скоро приду к тебе в дом. Готовься встречать гостей». Размышляя, я понял, что этому пора положить конец. Я должен победить свой собственный страх. Бессмысленно сидеть и ждать, что кто-то или что-то повлияет на твою судьбу. Поэтому мысленно я взвел курок револьвера и жду, чтобы пустить пулю в невидимые оболочки абстрактной субстанции под названием страх. Я уже не думаю ни о большевиках, ни о войне, ни о том, что завтра или даже сегодня ко мне в дом могут прийти люди и это станет последним днем моей жизни. Хочется пожить эти дни, как человек. Заказать экипаж и посетить Мариинский театр. Или может быть в «Палкинъ», чтобы отведать свежей волжской стерляди. Да, действительно мои мысли выглядят крайне наивно. Сложно представить, какой нынче репертуар в Мариинском. И совсем неясно, какие блюда подают нынче в «Палкине» и работает ли он сейчас при советской власти. Полагаю, что со свежей рыбой во всем Петербурге сложно. Интересно, какие сейчас цены в «Палкине»? Да и какие деньги принимают?

Да, я намеренно написал Петербург. Я не могу привыкнуть к тому, что в 14-м году Санкт-Петербург переименовали в Петроград. Сделано это было из-за возникшей ненависти ко всему немецкому. А я по-прежнему называю по старинке — Санкт-Петербург. Также сложно привыкнуть к новому календарю. 31 января этого года Россия начала жить по григорианскому календарю. Но эта отмена к немцам отношения не имеет.

Сегодня 10 сентября 1918 года по новому стилю. Я решился. Решился написать немного о своей жизни и открыть один секрет. Меня зовут Николай Тимофеевич Ухов. Мне 58 лет. Я химик-фармаколог. Вся моя жизнь связана с наукой. Но, мне почему-то кажется, что это было в другой жизни. В той жизни, где я грезил мечтами об открытиях. Теперь все изменилось. Теперь Россия, как та телега, которая мчит на всех парах без тормозов в пропасть, и я вместе с ней. На данный момент мне действительно нечего сказать, каково будущее моей Родины. Но если Россия воспрянет духом, то я очень надеюсь, что мой дневник, который я начал писать, когда-нибудь попадет в хорошие руки. И из этого дневника будущее поколение почерпает для себя что-нибудь полезное. Я заранее прошу прощения, что я не настолько красноречив, как, например Александр Александрович Блок (моя покойная жена была очень неплохо знакома с ним и водила меня на его поэтические вечера), но постараюсь в дневнике доходчиво и ясно изложить все свои мысли. На сегодня я, пожалуй, закончу свои записи и перенесу на другой день. Так много хотелось сразу вам изложить. В голове все смешалось. Не знаю с чего начать и как продолжить. Мой дневник — это слова вопреки тому, что является для меня препятствием. Мой дневник — это предтеча моей наступившей старости. Хочу все записать, чтобы мой труд не пропал зря.

Уже темнеет. При свете керосиновой лампы долго писать мне сложно — в городе возникают перебои с электричеством и свет часто гаснет. Поэтому все самое основное потом.

Глава 1. Свет погас

Санкт-Петербург 8 июня 2012 года

Он сидел в своей машине, копошась в мобильном телефоне и размышляя, как построить разговор с собственной женой. Олег Налимов ясно представлял, что уже не первый раз подводит жену, обещая отвезти ее и дочь на дачу. А именно, — утром этого дня он клятвенно обещал, что освободится пораньше и отвезет их. Но уже скоро 9 вечера и поездка видимо откладывается — его Таня, вряд ли согласится ехать с семилетней дочкой в столь позднее время. На дачу надо было ехать сегодня. Завтра с утра у него есть строгая договоренность о встречи с очень важным человеком.

Для Олега есть всему этому объяснение — занятость на работе. Точнее, — постоянная занятость на работе, которая не дает ему заниматься семьей. Только это все на самом деле видимость. Работа, которую Олег, тем не менее, очень любит, успехов ни в финансах, ни в карьерном плане ему не приносит. Он как был штатным журналистом журналистского агентства с весьма скромной зарплатой, так им и остался. Хотя свою юношескую мечту он осуществил: будучи еще подростком, Олег писал некоторые статьи и отправлял их в различные детские газеты, но опубликованы статьи не были, хотя его родители хвалили за старание и всячески поощряли устремления. Потом был журфак СПбГУ, который Олег закончил не без труда. И наконец, постоянные поиски хорошей, интересной и оплачиваемой работы, которые привели его в интернет-агентство «Панорама Петербурга». Два года назад он по протекции своего университетского приятеля Сергея Пименова был принят в штат этой организации, где смог закрепиться и возглавить собственную «колонку». В ней он публиковал свои суждения относительно различных паранормальных явлений. Его увлечения этой темой могло бы и не найти своего читателя и какого-либо интереса к данной теме, но именно глубокие знания и подробный анализ, который проводил Олег в своих статьях, нашли отклики среди публики. Свой первый подробный анализ посвященный «перевалу Дятлова» оказался своего рода «визитной карточкой» Олега Налимова, после которой он получил хвалебные отзывы. Он тщательно подготовился, представил материал главному редактору, и главред дал добро на публикацию. В итоге получилось очень неплохо.

А еще говорят, что Олегу очень повезло с женой. Его Таня была очень красивой, милой, интеллигентной и спокойной женщиной, которая была воспитана в очень хороших манерах. Она была единственным ребенком в семье, и ее родители вложили в воспитание дочери все, что только возможно. Ее мама с детства следила за развитием дочери, как внешне, так и внутренне, не позволяя ей самовольства. Отец вкладывал немалые средства в ее обучение. И когда Таня встретила Олега и захотела выйти за него замуж, родители Тани поначалу без восторга восприняли желание дочери. Но Таня была настолько убедительна в своем желании, а также убедителен был и Олег, что в итоге родители дали добро на их брак. Ей было 22, ему 25, когда они поженились. Через з года у них родилась Настя. А еще через пару лет семейная пара въехала в новую двухкомнатную квартиру на Звездной улице. И также это заслуга родителей Тани, которые вложили большую часть средств на покупку квартиры.

После рождения дочери, Таня по примеру своей мамы сосредоточилась на воспитании Насти. А Олега несмотря на то, что обожал свою дочь и жену, все больше и больше поглощала работа. Поэтому отношения между супругами постепенно портились из-за того, что, по мнению Тани, Олег не должным образом уделяет внимание семье.

Вот и сейчас он сидел и раздумывал, как построить разговор с женой, дабы не поссориться окончательно. Ведь он обещал ей, что сегодня обязательно повезет семью на дачу к тестю и теще, а сам уже на завтра договорился на встречу по работе. Его мысли прервал телефонный звонок. Звонил его коллега и приятель Сергей Пименов:

— Привет Серега! — бодро отозвался Олег.

— Привет! Ты дома?

— Нет. Я еще на проспекте Непокоренных. Недалеко от кольцевой. Собираюсь к дому.

— Ты не едешь на дачу?

— Хотелось бы. Но у меня на завтра назначена встреча с одной важной персоной. У меня обалденный материал готовится. И мне чрезвычайно важно с ним встретиться. Но я не знаю, что Тане говорить. Я обещал ей сегодня. А получается, что смогу только завтра во второй половине дня.

— Персона такая важная?

— Да. Пропустить нельзя.

— Как же Таня? У тебя же есть опыт общения и примирения с ней?

— Да. Воспользуюсь проверенным способом. Ты что-то хотел?

— Нет. Хотел лишь узнать твои планы на выходные.

— Вот они пока такие неопределенные. Ладно, давай! Поеду к дому.

Олег решительно направил автомобиль по проспекту. Ему предстояла долгая дорога по кольцевой дороге к дому. Около часа езды, если ехать быстро. Проверенным способом Олег считал, что если купить своей жене разных сладостей, то она сменит гнев на милость. Тане с детства запрещали мучное, изделия из шоколада, торты и разные конфеты. Ее мама следила за Таней, а Таня обожала сладости. Теща с детства внушала, что шоколад, конфеты и прочие гастрономические вкусности лишь портят фигуру и зубы. И если Таня будет злоупотреблять ими, то вырастит некрасивой. Таню это пугало, но в то же время, когда она видела, как на витринах в магазинах были красиво разложены торты и пирожные, ей хотелось от души расплакаться. И ее мама не давала ей никаких послаблений. Если говорила нет, — значит, нет. Сладости были строго лимитированы. Когда Таня выросла, ограничения исчезли. Ей никто не мог запретить вдоволь, насытиться любимыми булочками, пирожными и конфетами. Но она уже не испытывала того рвения и желания, какое было у нее в детстве. Она не отказывалась, если предлагали попить чай с тортом или пирожными. Но каждодневной потребности, дабы восполнить тот пробел в детстве, она не испытывала. Хотя если муж приносил что-нибудь свежее, она не отказывала себе в том, чтобы в очередной раз получить удовольствие от своих любимых яств.

Олег не имел представления, что ему дальше делать. Везти жену на дачу сейчас? Согласится или нет? Встречаться завтра с важным клиентом завтра надо обязательно. Какова будет ее реакция на то, что он, обещая освободиться раньше, возвращается домой поздно? Будь, что будет. Он набрал номер ее телефона. К трубке долго не подходили. Наконец он услышал сухое Танино «Алло!»

— Танюша! Я виноват перед тобой? Правда?

— Мне все равно перед кем ты чувствуешь себя виноватым.

— Танюша, хочешь, завтра утром мы встанем и сразу поедем на дачу к твоим родителям? — соврал он.

— Меня не интересуют твои «завтра». Я слышу их регулярно. Я завтра с Настей сама отправлюсь. Родители закажут мне такси. А ты можешь продолжать испытывать чувство вины и дальше.

Она отключилась. Олег грустно посмотрел вперед. Допек он жену своими невыполненными обещаниями, но, тем не менее, он все еще рассчитывал, что искупит вину при помощи сладкого.

Уже возле дома Олег заехал в магазин и купил Танин любимый сметанный тортик, а также бутылку красного сухого вина. Сложив все в пакет, он направился к дому. По дороге несколько раз повторял: «Только бы все у меня получилось! Только бы она сменила гнев на милость!» Он поднялся на свой 7-й этаж. Выйдя из лифта, Олег неожиданно почувствовал, что кто-то как будто стоит у него за спиной. Он обернулся. Выстрел в грудь покрыл его грудную клетку алым цветом. Все было тихо. Несколько глухих и неслышных хлопков. Олег выронил пакет с вином и тортом, даже бутылка не разбилась. Видимо торт стал препятствием между стеклом и бетоном. Олег как подкошенный упал на пол лестничной клетки.

Свет погас…

Глава 2. Биография. Начало

Петроград 11 сентября 1918 года.

Вчера я решил сделать то, что никогда бы не решился — написать свой личный дневник. Когда я активно занимался своей научной деятельностью, мне по долгу службы приходилось составлять записи технологических процессов. Но это было необходимо для того, чтобы фиксировать в них все происходящее. Буквально поминутно указывать, что изменилось, как прошли изменения, насколько эффективен тот или иной процесс. Но я никогда бы не написал, например собственную автобиографию. Я совершенно не умею излагать собственные мысли в литературном стиле.

Но желание почувствовать себя Антоном Павловичем Чеховым пересилило меня. Вы спросите, почему я решился? Я хотел бы кое-что рассказать вам. Об одном препарате, который должен будет в будущем помогать людям. Это был долгий процесс. Я создавал его вместе с одним русским ученым. Зовут его Константин Григорьевич Спицын. К сожалению, он покинул этот мир три года назад.

С чего же начать? На сегодняшний день ситуация в городе и в стране очень напряжена. И я вовсе не иронизирую. Совсем недавно большевики издали декрет: «5 сентября 1918 года Совет Народных Комиссаров РСФСР вынес постановление «О красном терроре». Постановление гласило, что СНК, заслушав доклад Председателя Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; что необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях; что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам…

Именно в этот день председатель ВЦИК Яков Свердлов, подписавший этот декрет, заявил о начале красного террора. Это стало ответом на убийство 30 августа председателя Петроградского ЧК Моисея Урицкого и покушение в тот же день на председателя совнаркома Владимира Ульянова-Ленина. На передовицах газет жирным шрифтом выделено «Да здравствует красный террор! Смерть империалистам». Данное постановление фактически узаконивает в стране смертную казнь без каких-либо на то причин. То есть без суда и следствия. Таким образом, Россия становится страной, в которой будет царить неправовая диктатура. Государство будет карать всех, кого посчитает классовым врагом. Сначала боролись против диктатуры самодержавия, в итоге пришли к диктатуре большевизма. Одно поменяли на другое. Впрочем, неудивительно, что такой декрет вышел. Рано или поздно, но большевики взялись бы за своих врагов. Уж больно много их у них. И я не могу точно охарактеризовать, кем я являюсь сейчас для советской власти. Вполне возможно, что я и есть классовый враг хотя бы потому, что мои дед и отец были помещиками. Все возможно. Сейчас я не могу назвать конкретных классовых врагов большевиков, но однозначно их очень много. Гораздо больше, чем я думал.

Кстати, я очень неплохо знал убитого председателя питерского ЧК Моисея Соломоновича Урицкого. У нас с ним было несколько встреч на Гороховой — в здании ЧК. Он произвел на меня сильное впечатление. С одной стороны видно, что очень волевой и мудрый человек, с другой стороны — жесткий и не в меру гуманный. Я никогда не забуду, как он смотрел на меня. Его взгляд через пенсне, словно лупой прожигал. При этом совершенно невозможно было понять, о чем он думает. Он легко скрывал любые эмоции. Но Урицкий по сравнению с его заместителем Глебом Бокием — просто ангел. Бокий навевал на меня ужас. В его глазах было что-то дьявольское. Позже, я хотел бы посвятить Урицкому пару слов.

Я продолжаю. Война с Германией закончилась, но в стране идет гражданская война. Благодаря Брестскому миру Россия потеряла версты собственных земель. И по-прежнему теряет. Я даже не знаю, в каких границах мы сейчас существуем, и что собой представляет государство РСФСР, тоже не знаю. Везде полыхает огонь. И не знаешь, кто твой друг, а кто враг. Везде пишут про генерала Антона Деникина, как злейшего врага советской власти. В войне с Германией Деникин — кавалер ордена Святого Георгия и золотого оружия «За храбрость». Я лично знаю некоторых, которые уехали служить в добровольческую армию к Алексееву и Деникину. Почему русский убивает русского? Ради идеи? Мой младший сын тоже считает Деникина врагом. И он полностью на стороне большевиков. Его последнее письмо мне наполнено ненавистью, злобой к врагам революции и трудового народа. А заодно и меня облил помоями грязи, назвав пособником империализма. Кто ему это втемяшил в голову? И за короткий срок. И все эти революции! Будь они прокляты!

Я постараюсь не очень объемно изложить о себе и своих впечатлениях. Еще совсем недавно мне казалось, что я живу в замечательную эпоху. За последние 10—20 лет произошло столько изменений. Стали массово использовать электричество, Николай — наш император начал печатать золотой рубль. Телеграф, телефон стали появляться повсеместно. Всего не перечислишь. Мне кажется, в совершенно новом качестве предстал наш театр и балет. Я заядлый театрал и любитель балета, поэтому мои герои как будто стоят передо мной: Кшесинская, Ваганова, Балашова, Фокин — это лишь те, кто приходит на память среди представителей русского балета. Я был в восторге, как танцевала юная Анна Павлова. Она как бабочка порхала на сцене Мариинского. Но Павлова не сравнится с великолепной Матильдой Феликсовной. На ее премьеры было не попасть. После окончания ее выступлений, возле Мариинского всегда скапливались толпы поклонников. И в любую погоду почти у каждого поклонника был букет свежих цветов. Среди театральных актеров мой кумир без сомнения Верочка Коммисаржевская. Она — блистательная театральная героиня. Ее премьеры я старался не пропускать. До сих пор вспоминаю, как она великолепно сыграла Ларису Огудалову в «Бесприданнице» Островского. Я сидел в первых рядах и видел, как самозабвенно она сыграла свою героиню. И мне безумно жаль, что Верочка покинула наш мир. Ее нет с нами уже более 7 лет.

А вот чего я никак не могу принять, так это кинематограф. Я не понимаю, что привлекательного в том, как пляшущие человечки на белом экране под музыкальный аккомпанемент играют, словно воспроизведенная фотокарточка. Ненатурально, неестественно. Игра актеров должна быть живой, яркой. А не как в кинематографе.

Сегодня у меня есть еще немного времени, и я бы хотел рассказать вам некоторые моменты из моей биографии. Я родился в селе Никольское Новоторжского уезда Тверской губернии 4 марта 1860 года по старому стилю. В этом селе находилась усадьба моего деда. Поместье мой дед Кирилл Федорович Ухов получил благодаря усердной службе в Московском драгунском полку Императора Петра Великого. Позже этот полк был переименован в 1-й лейб-драгунский Московский Императора Петра Великого полк. Дед дослужил до звания майора. Особо дед отличился в Бородинском сражении в районе батареи Раевского, принимал участие в кавалерийской атаке, возглавленной лично Барклаем де Толли. А также в сражении под поселком Красный, где была разбита и взята в плен многотысячная пехота французского маршала Даву. Также можно отметить и его походы в Пруссию, где их полк особо отличился в Лейпциговской битве в октябре 1813-го. Он вышел в отставку в 1838 году. После некоторых его писем, император Николай первый даровал ему поместье и несколько десятков душ крепостных. В 1855-м в возрасте 66 лет дед скончался. Мой отец Тимофей Кириллович Ухов родился в 1828 году. У отца был младший брат Михаил, который был его моложе на 8 лет. И вот с дядей Михаилом и возникли все наши дальнейшие невзгоды.

Мой отец умер от воспаления легких, когда мне было 15 лет. Дед перед смертью завещал усадьбу обоим сыновьям в равной доле. Но дядю не прельщала жизнь в захолустье. Он мечтал перебраться в одну из столиц — Москву или Петербург. И он обосновался в Москве, где работал в типографии. Но что-то у него произошло. Говорят его обманула любовница. К тому же он любил играть в карты и частенько проигрывал немалые суммы. В итоге дядя совершил мошенничество, в результате которого я, мама и сестра фактически оказались без дома. Произошло это в 1875 году, то есть через полгода после смерти отца. Мошенник оформил усадьбу на одного Петербургского ресторатора. Тот, перед тем как купить наше поместье, продал свои рестораны в Петербурге и оформил купчую на наш дом. Вы спросите, законно ли это? Конечно, нет. Потому как после смерти моего отца его доля должна была по завещанию уйти его жене — моей матери. Но дядька скрыл завещание.

Это доподлинно известно стало несколько лет назад, когда дядя умер и в его московской квартире был обнаружен тайник, в котором хранились документы. В том числе и завещание отца. Дядя подделал завещание и выселил нас из поместья. Но тогда, в 1875 году моей семье нужно было что-то делать. Мой старший брат уже год как находился в Санкт-Петербурге, где учился в Императорской медико-хирургической академии. Чуть позже она была переименована в Императорскую Военно-медицинскую академию.

Мы собрали все, что смогли собрать и увести из вещей и отправились в Петербург.

Первый год в столице был очень сложный. Мне, маме и сестре удалось снять комнату в 15 аршин на Петербургской стороне. Мама занималась стиркой белья, сестра помогала маме в стирке, я раздавал газеты за гривенник в день. Мы жили тогда очень бедно. Но помогло дружба моей мамы с хозяином. Мама была очень интеллигентной женщиной. К ней всегда тянулись исключительно добрые и порядочные люди. Даже несмотря на то, что наша семья оказалась в незавидном положении после уезда из родового поместья, хозяин квартиры, где мы жили, с радостью нам помог. Он был человеком небедным. Он помог мне и моей сестре окончить начальную школу. И сделал безвозмездно. И я благодарен ему в тысячу крат за это.

В 1877-м году я поступил в Императорскую Военно-медицинскую академию в Санкт-Петербурге. К тому моменту мой брат находился в Калмыкии. Именно в тот год пришло сообщение, что там, где находился мой брат, эпидемия чумы. Мой старший брат умер от чумы.

Я плакал и не мог себя остановить. После смерти моего старшего брата, мои взгляды на жизнь начали меняться. Я тогда впервые почувствовал беспомощность, потому что, даже если бы я находился рядом с ним, я бы не смог ему помочь. Я бессилен. Это было ужасно… Люди заражались холерой, чумой, тифом и в муках умирали. Тогда я, 17 лет отроду решил, что хочу найти возможность навсегда излечить людей от этих болезней. Чтобы тиф, холера и чума навсегда были вычеркнуты из человеческого анамнеза; чтобы об этих болезнях более никто и никогда не вспоминал. В тот момент я решил, что тоже хочу стать врачом. Я полагал, что добьюсь этого обязательно. Это было смыслом моей жизни.

Глава 3. Непонятная любовь

Санкт-Петербург. 9 июня 2012 года.

Надо сказать, что к полудню отправляющихся в отпуск или в путешествия было не очень много. Очень много было представителей Средней Азии: Таджикистан, Узбекистан, Киргизстан. Толпы людей из этих бывших советских республик либо приезжали в Санкт-Петербург, либо уезжали в отпуск. Мужчины, женщины, дети — многие из них уже имели временное проживание в Российской федерации или даже паспорт гражданина России. Среди этой разнородной толпы людей прогуливалась молодая, симпатичная, с длинными черными волосами девушка славянской внешности. На вид около 30 лет. Она ожидала рейс из Парижа, на котором должен был прилететь ее друг Денис Ковалев.

Ее звали Наталья. И фамилию имела яркую и гордую — Франклин. Эту фамилию она получила благодаря замужеству с канадцем — Брендоном Франклином. Наталья (в девичьи Белорукова) Франклин родилась в сентябре 1981 года в Нижнем Новгороде (тогда г. Горький) в семье работника внешторга. Ее отец очень часто работал за границей. В СССР он жил на два дома: в Горьком и в Москве. А остальную часть времени он проводил за границей. Карьера отца Наташи Вячеслава Николаевича требовала частое нахождение в Москве. А мама Наташи так и не смогла привыкнуть к столичной жизни. Не прошло и 5 лет, как отец и мать Наташи развелись. Но, несмотря на развод, отец души не чаял в своей дочери. Каждый раз, приезжая из-за границы, Вячеслав Алексеевич Белоруков направлялся в Нижний, чтобы повидать свою дочь. Он задаривал подарками дочь так, чтобы она ни в чем не нуждалась. Больше всего Наташа обожала мир моды и косметики. Ее не интересовали куклы и одежды для кукол. Ее интересовало то, как в данный момент одеваются ее сверстницы или девочки постарше ее. Что нынче модного в купальниках. Какие нынче в моде одежды для молодежных вечеринок. Когда она выросла, то начала интересоваться модельным бизнесом, благо ее фигура и внешность позволяли претендовать на какие-либо дивиденты в этом деле. Поняв, что в Нижнем Новгороде ей почти ничего не светит, она собралась и уехала в Москву. Долго скитаясь в поисках работы и жилья, ей удалось устроиться в одно модельное агентство. Там ей не предложили заоблачные гонорары и снимки на обложках модных журналов, но она смогла получить комнату в общежитии, бесплатное питание и небольшое жалование. Желаемое далеко от действительности. Наташа не смогла проявить себя в модельном бизнесе. То, что она красива, интересна, стройна — да, это факт. Но для достижения результата нужно что-то больше — харизма, проницательность, беспринципность. На тот момент всем этим 19-летняя Наташа не обладала. И неизвестно, чтобы стало с ней дальше. Может быть, Наташа снималась в дешевых журналах в рекламе нижнего белья. Или уехала обратно в Нижний Новгород искать снова счастья. Или стала бы зарабатывать другим способом, пытаясь закрепиться в столице. Но, на счастье появился Брендон Франклин из Канады. Этот молодой 28-летний сын владельца аптек и небольшой фирмы по производству лекарств в Канаде, сразил ее на повал. Они познакомились на одной вечеринке в одном из московских ночных клубов. Они были вместе весь вечер. Потом они провели всю ночь. Брендон был настолько сражен красотой и обаятельностью Наташи, что признался ей в любви через три дня после той встречи. И потом он лишь настаивал, что его чувства очень сильны. Брендон, видимо посовещавшись с родителями, сделал Наташе предложение — выйти за него замуж. Наташа, не раздумывая согласилась.

Затем у Наташи была жизнь в Канаде. В пригороде города Виннипег. Сейчас она вспоминает эту жизнь с ужасом. Да, действительно было ей не особо приятно жить в Канаде, но что она хотела? У нее был двухэтажный дом в пригороде Виннипега. Недалеко река Ред-Ривер. У мужа стабильный доход менеджера компании его отца. У него две машины. Многочисленные возможности ее свекра. То есть, Наташе не надо думать о будущем на протяжении десятилетий? Нет! Ей осточертело жить одной в этой «клетке». Ей не хотелось иметь от него детей. Ей надоело ждать, когда ее любимый муж придет после матча своей любимой хоккейной команды «Виннипег Джетс» — трезвым или нетрезвым. Ей надоело прислуживать собакам «любимого» мужа, дабы по времени выгуливать их из своих небольших вольеров. Ей надоело сидеть одной и смотреть в пустоту. С ее мужем они общались редко, так как оказалось, что они как будто чужие люди. Он только раздавал указания, что она должна будет сделать, перед тем как он уезжал на работу и возвращался домой к ночи. И ей надоело говорить по-английски! Она хоть и выучила язык за 2 года жизни с Брендоном, но для себя этот язык не приняла. Ей было чуждо общаться с соседями и родственниками Брендона. В итоге, в 2004-м году пара развелась. И Наташа уехала в Россию.

Ей снова пришлось сложно: опять аренда дешевой комнаты на окраине Москвы, опять неквалифицированная и низкооплачиваемая работа. Но один телефонный разговор со своей мамой многое изменил. Она не хотела возвращаться в Нижний Новгород: жизнь в этом городе ей казалось унылой и тоскливой. Как-то, общаясь по телефону со мамой ее родительница, проявив настойчивость сказала: «Раз ты не хочешь ехать домой, то живи в своей столице! Но живи по-человечески, а не как лимитчица. Поэтому, наберись смелости и найди своего отца. Он обязан тебе помочь»! Собрав немногочисленные данные о возможном местопребывании своего отца в Москве, она нашла его. Ее папа был успешным человеком всегда. В начале 2000-х Вячеслав Белоруков открыл девелоперскую компанию. За первый год работы эта компания заработала один миллион рублей чистой прибыли. С каждым годом доход компании только прирастал. На этом фоне богател Вячеслав Белоруков. У него уже была новая семья: жена, которая моложе его на 18 лет и маленький сын. Немного разбогатев, он купил четырехкомнатную квартиру в новостройках и начал строить большой загородный дом. Новое и внезапное появление дочери только обрадовало отца. Он сразу же перевез ее к себе. Кроме того, ему необходимо было помочь с дальнейшим трудоустройством своей Наташи. Но так, чтобы это было всерьез и надолго. Так как Наташа особо не умела ничего делать и кроме школы нигде не училась, выбор был весьма скудный. Обучать ее на менеджера в своей фирме? Наташа не хотела. Работа секретарем в ее фирме? Наташа и делопроизводству не была обучена. Тем более что работа секретарем волокитная и без перспектив на дальнейший рост. Решение было принято быстро. Вячеслав хорошо помнил детские и подростковые увлечения Наташи модой и красотой. А в Санкт-Петербурге жил его приятель, который занимался поставкой косметики из стран Европы. Его приятель Николай не мог отказать Вячеславу. Совсем недавно Вячеслав оплатил лечение его жены в клиники Израиля. Благодаря успешной операции жена Николая встала на ноги. До этого жена Николая получила серьезную травму. Вопрос стоял вплоть до ампутации ноги. Поэтому в благодарность Николай взял на себя бремя обучения азов бизнеса торговли импортом для его дочери. А в дальнейшем, — помощь на первых этапах становления ее собственного дела.

Так Наташа переехала в Санкт-Петербург. Отец снял ей квартиру, обещая каждый месяц платить, пока она не сможет это делать сама. И Наташа начала осваивать нелегкие основы бизнеса и менеджмента. Николай брал ее в заграничные поездки, рассказывал основы бухгалтерии, правила ведения переговоров с поставщиками. Хоть и непросто, но Наташа стала вникать. Все-таки страсть и любовь к красоте осталось в ее сердце. К началу 2007-го года Наташа сумела создать небольшую оптовую фирму. Первые полгода Николай опекал ее, помогал с бухгалтерией, налаживал ей делопроизводство. К лету этого года она стала самостоятельно вести дела своей фирмы. И фирма постепенно стала приносить прибыль. Помня наставления Николая, она не стала разбрасываться деньгами. Она начала развивать свой бизнес, открывая новые склады и закупая больше товаров. Теперь Наташа Франклин — это уже не та Наташенька в ее 18—19 лет, которую можно легко облапошить, обещая ей «красивую жизнь» на подиумах и на обложках различных глянцевых журналов. Это уже серьезная леди.

Но потом в жизни Наташи случился небольшой перелом. Она встретила мужчину, который поразил ее сердце. Этим мужчиной оказался Денис Ковалев.

………..

Денис родился в январе 82-го года. Дед Дениса Федор Ильич преподавал в Санкт-Петербургском университете политическую экономику. Когда-то дед был подвергнут жесткой критике среди своих коллег за попытку в своей диссертации обосновать преимущество рыночной экономики над плановой. Вступились коллеги из других ВУЗов Советского Союза. Тот случай так и остался случаем, но с того момента дед Дениса перестал быть среди ведущих профессоров университета. И его, несмотря на упорство, отправили на пенсию в шестидесятилетнем возрасте. Но уже начался 89-й год. Кооперативное движение в стране шло полным ходом. Многие молодые бывшие коллеги Федора Ильича не забывали его, понимая, что именно Федор Ильич очень неплохо разбирается в хитросплетениях рыночной экономики, которая делала самые первые робкие шаги в стране Советов. Поэтому нередко обращались к нему за советом. Федор Ильич был полон сил и желания работать. Официально он устроился на работу контроллером на завод, но в свободное время он вместе со своими бывшими проверенными временем коллегами начал создавать будущий бизнес-проект. Федор Ильич крайне негативно относился к советским кооперативам. Он совершенно не понимал людей, которые с удовольствием покупают трикотажные футболки, произведенные на советской фабрике, на которые современные кооператоры выводили привлекательные глазу надписи. То есть, достаточно всего договориться с директором швейной фабрики, который продаст тебе партию футболок по государственной цене. Далее кооператор наносит незамысловатый модный и привлекательный рисунок и в итоге цена футболки уже превышает в 5 раз государственной цены. Федор Ильич считал это мусорной коммерцией: «Все равно, что найти старую кастрюлю в мусорном баке, отмыть, очистить от ржавчины и продать ее». Такой вид предпринимательства долго не проживет. И это не коммерция, а банальная спекуляция — говорил он — другое дело — это частное оказание услуг. Это может быть парикмахерские услуги, услуги по строительству, услуги по ремонту бытовой техники и многое другое. Но для такой деятельности нужен другой масштаб и больше свободы предпринимательства, нежели тот, который был в конце 89-го года в СССР. На тот момент это было невозможно. Федор Ильич размышлял более масштабно: «Нужны более совершенные технологии, более совершенное оборудование, которых нет. Нужна частная собственность. А для этого нужно много денег. Помимо рублей, нужна еще и валюта. Наше государство не может нам дать ни того, ни другого, ни третьего» — говорил он. Но Федор Ильич кое-что придумал.

Надо сказать, что коммерческая деятельность в позднем СССР и ранней Россией была тесно связана с криминалом. Предпринимателей обкладывали данью откровенные бандиты или правоохранительные органы. Высокие доходы предпринимателей контролировались местной властью. Федор Ильич понимал, что серьезное предприятие невозможно построить без помощи государства. «Да — полагал он — государство может быть слишком жадным или обманет, но другого варианта пока нет». И ему невольно пришлось обратиться в самые высшие государственные органы. Анатолия Александровича Собчака дед Дениса знал еще по работе в университете. Лично был с ним знаком, общался, но лишь в стенах университета. За пределами университета они не общались и не встречались. Но кто, как не Собчак в состоянии помочь. Поэтому Федору Ильичу стоило огромных трудов, чтобы найти и добиться встречи с депутатом Верховного совета СССР, председателем подкомитета по хозяйственному законодательству и правопорядку. Федор Ильич не прогадал, заранее полагаясь на Собчака: Анатолий Александрович строил свою политическую карьеру стремительно. Через месяц он уже депутат Ленсовета. Еще через месяц председатель Ленсовета. И после упразднения должности председателя Ленсовета, Собчак становится мэром Ленинграда. Разговор с Собчаком был долгий. Встречались не один раз. В итоге Собчак пообещал своему бывшему коллеге Федору Ковалеву помощь в создании совместного советско-французского предприятия по поставке из Европы медицинской техники. Федору Ковалеву была предложена должность экономического советника в этом предприятии, а его сыну Николаю должность заместителя коммерческого директора. При этом сам Федор Ильич входил в совет директоров предприятия. Неожиданно? Очень, но время покажет.

Все было хорошо, предприятие заработало и стало приносить прибыль. Но предчувствие Федора Ильича оказалось пророческим. Совместное предприятие стало средством для отмывания и воровства государственных денег. Не сразу — спустя время, когда предприятие заработало. Федор Ильич в середине 92-го года вышел из совета директоров, затем продал задешево свои акции и покинул должность экономического советника. Сделал он это бесшумно и добровольно. Его сын Николай ушел с должности заместителя директора по коммерческим вопросам спустя полгода. В канун нового 93-го года Федор Ильич сказал сыну: «Николай! Бери семью и уезжай из страны! В этой стране еще много лет не будет порядка. Ты умный! И тебе надо развиваться. Эта страна тебе развиваться не даст. А я с матерью как-нибудь здесь. Старые мы, чтобы покидать родину». Николай так и сделал. Вместе с семьей уехал во Францию. Самый ценный капитал, который Николай накопил за время работы в совместном предприятии — это собственные связи и связи отца, благодаря которым он смог относительно легко устроиться, обжиться в чужой стране. К тому же, Николай хорошо владел английским и начал изучать французский язык. Уже во Франции подрастал Денис. Денис закончил медицинский факультет и получил степень бакалавра. Но работать по профессии не стал. Его отец Николай Федорович к моменту окончания университета уже крепко стоял на ногах и владел фирмой по продаже медицинской техники и оборудования (собственные связи и связи отца помогли). Денис выбрал бизнес отца. Он четко внимал наставления отца и его партнеров. И буквально за 3 года Денис освоил все азы непростого бизнеса. Тогда отец решил сделать его представителем по России. Денис с удовольствием согласился. Его тянуло в Санкт-Петербург. И вот однажды, приехав в Санкт-Петербург в начале снежной зимы 2011- года, он встретил в одном из ночных клубов Наташу Франклин.

Их отношения сложились не сразу. Наташе симпатизировал этот молодой человек, но она уже была не той, которая бы разбрасывалась чувствами без оглядки. Когда их отношения стали крепче, она сама себя спрашивала: «Дорогая! Ты в своем уме? Ты хочешь снова отдать свою душу непонятному и далекому человеку?» И душа словно бы отвечала ей: «Да, я хочу! Я влюблена». И она снова и снова проверяла свои чувства к Денису. И каждый раз, когда они встречались, ее сердце стучало как метроном.

Денис был очарован Наташей. И тоже не мог разобраться со своими чувствами. С одной стороны, он был счастлив рядом с ней. С другой — он чувствовал, что между ними расстояния. Не в прямом смысле, а в том, что их души не могут соединиться вместе. Уезжая во Францию, он думал о ней. Тем не менее, он не решался предложить ей выйти за него замуж и переехать жить к нему. Почему? Сам он на этот вопрос ответить не мог.

Самолет приземлился вовремя. Денис неторопливо прошел паспортный контроль и вышел в здание терминала. Наташа смотрела на него со странной улыбкой. Будто бы встречает его спустя много лет, хотя еще в середине апреля он был в Санкт-Петербурге несколько дней. Везя по полированному полу сумку на колесах, Денис подошел к ней. Они обнялись и робко поцеловались. Потом они вышли из здания терминала и направились к автомобильной парковке. Взгляд Наташи был тот же, что и при встрече с ним: улыбчивый и наполнен грустью. Он погрузил сумку в багажник, сели в машину и уехали в город. По дороге Денис рассказывал про Париж, про своего отца, про перелет из Парижа. Наташа вела автомобиль, кивала ему и только изредка вставляла слова. В городе было свободно — многие жители города предпочли уехать, поэтому менее чем за полчаса они добрались до улицы Жуковского, где была снята квартира для Дениса.

— Вот тебе ключи от квартиры. Третий этаж, квартира 15 — сказала Наташа, протягивая ему связку ключей — пароль от Wi-Fi увидишь на столике при входе. С ужином я думаю, разберешься сам.

— Наташа, останься со мной! — сказал он.

— Нет, я домой.

— Я соскучился…

— Ты по делу приехал — резко ответила она — Отдыхай, набирайся сил. Ешь больше витаминов. До начала еще неделя. Может больше.

— Делу время, потехи час…

— Когда сделаешь дело, будет тебе потеха. Все. Иди.

Денис, посмотрев в окно, повернулся к Наташе и попытался ее крепко поцеловать, но она лишь увернулась и, подставив правую щеку, разрешила ему себя поцеловать в нее. Денис не стал упорствовать. Он спокойно вышел из машины, забрал сумку из багажника, кинув Наташе напоследок: «До завтра!»

Она сидела в машине еще несколько минут. Раньше она не понимала, почему у них с Денисом такая непонятная любовь, такие странные чувства. Возможно, теперь к ней пришло понимания того, что Денис не в состоянии отдавать любовь на 100%. Если у него где-то возникнет предметный интерес, он, не раздумывая задвинет свои чувства на задний план и полностью погрузится в атмосферу собственных интересов. Что и происходит в данный момент…

Глава 4. Биография. Русское химическое общество

Петроград. 12 сентября 1918 года

Вчера я быстро закончил свои записи. Сегодня постараюсь написать больше. Сегодня у меня небольшая радость. Утром я встретил свою соседку Зинаиду Кирилловну Москалеву, которая поделилась частью пайка, который получает ее муж Леонид Михайлович. Леонид Михайлович служит начальником железнодорожного депо Варшавского вокзала. Большевики очень ценят работников железной дороги, потому и снабжают их вдоволь пайком. Зинаида Кирилловна дала мне 1 фунт пшеничной муки, 1,5 фунта гречневой крупы, пол лота индийского чая, 6 штук куриных яиц и несколько кусочков сахара. А еще она обещала прийти вечером и угостить пирогом с морковью. Боже! Я сегодня буду пить настоящий индийский чай с сахаром и с пирогом. Это просто невообразимо. Давненько ее муж не получал настоящий чай. Видимо хорошо дела пошли у большевиков, раз уж такие богатства появились. Наверное, погнали из Самары КомУч (прим. — Комитет по учредительному собранию. Первое антибольшевистское всероссийское правительство России, созданное в Самаре летом 1918 года членами Учредительного собрания, не признавшими разгон собрания декретом ВЦИКа 6 января 1918 года) и взяли продовольственные склады. Не имеет особого значения. Просто я от души благодарен своим соседям Москалевым за заботу. Когда-то я заботился об их сыне. Их тринадцатилетнего сына Сережу свалила лихорадка. Он не вставал с постели. Мне удалось его поставить на ноги. Я отпаивал его травами. Сам делал лекарства. Мой метод помог ему. Но война не помогла. Похоронка на него пришла в середине 1915-го. Сережа погиб под Галицией. Я не пойму, как его могли мобилизовать в армию. Он был слаб для войны. Кроме того, я помогал и их дочери Ольге. Оленька старше Сережи на 5 лет. И она тоже в детстве частенько хворала. Слава Богу, что Оленька и Сережа не заболели скарлатиной. У нашей соседки сынишка возраста семи лет скончался от этой страшной болезни. Сейчас Оленька замужем и живет отдельно. Ее муж служит инженером на Обуховском заводе. Она с мужем частенько навещает родителей. Непросто стало рабочим на заводе. Паек постоянно урезают. И рабочие часто болеют, а партия большевиков требует, требует.

Но я отвлекся. В прошлый раз я закончил на том, что в семнадцатилетнем возрасте я решил так же, как и мой брат поступить в Императорскую Военно-медицинскую академию. Что я и сделал. Моя учеба длилась 6 лет. Случилось неожиданное. На втором году обучения мой профессор по физиологии Борис Карлович Трейден сказал мне: «Я должен вам сказать, что у вас отличные способности в области фармакологии. Я считаю целесообразным закончить вам провизорский факультет. После окончания академии я дам вам рекомендацию от лучших ученых империи». Впервые, после этих слов профессора Трейдена, в душу закралось сомнение. Ранее я хотел посвятить себя борьбе с инфекционными заболеваниями. Теперь же авторитетный профессор рекомендует мне оставить мою идею и посвятить судьбу другому делу. Это было очень непросто, но я принял новый вызов. Я защитил диплом на тему «Использование лекарственного растительного сырья, содержащего различные активные вещества, применяемого при заболеваниях различной этиологии».

Закончив академию, я пошел работать в химическую лабораторию на Васильевском острове провизором. Я исследовал новые препараты. Жизнь в столице постепенно налаживалась. Мы с мамой и сестрой смогли снять квартиру в доходном доме на третьей Рождественской улице. Летом 1890 года свершилось одно из самых знаменательных событий моей жизни — венчание с моей супругой Софьей Дмитриевной Бахновской. Ее отец Дмитрий Станиславович Бахновский был когда-то зажиточным купцом. В 70-х он выкупил дом на углу Пантелеймоновской улицы и Литейного проспекта. Внизу открыл небольшой трактир, а остальную площадь сдавал под жилье или под игральные залы. Софья Дмитриевна была четвертым ребенком в семье Бахновских. До нее родились два ее брата и сестра. Еще один ребенок умер при родах. Мы венчались с Софьей Дмитриевной в Пантелеймоновской церкви, которая находилась рядом с домом купца Бахновского. После венчания я переехал жить к своей супруге. К этому моменту я заканчивал работу над своей диссертацией.

Тема моей диссертации, возможно обычному человеку будет не понятна. Для тех, кто разбирается в медицине и фармакологии, скажу: «Морфофункциональные изменения структуры головного мозга при действии тимоаналептиков». Тимоаналептиками (прим — антидепрессанты) я занимался на протяжении 5 лет. Нашей лаборатории был получен заказ на исследования тимоаналептиков, и я долгое время возглавлял группу по исследованию этих препаратов. Осенью 1890 года я защитил диссертацию в Петербургском университете. И вот однажды летом 1891 года на пороге нашей лаборатории появился человек, с которым была связана вся моя дальнейшая жизнь и судьба. Звали его Константин Григорьевич Спицын.

Передо мной стоял элегантный мужчина сорока с небольшим лет. Его английский костюм подчеркивал его утонченный вкус. Его изящные бакенбарды придавали ему дополнительный шарм. Среднего роста, с зелеными глазами и темными волосами. Его улыбка придавала ему доброжелательность.

— Разрешите представиться! Спицын Константин Григорьевич! — по-военному отчеканил он.

— Ухов Николай Тимофеевич — робко ответил я — Химик. Фармаколог.

— Да, я знаю о вас. Точнее знаком с вашей диссертацией. Именно поэтому и пришел к вам, чтобы лично познакомиться. Я тоже ученый-химик. Хотя в последнее время больше занимаюсь коммерцией и предпринимательством. Много путешествую по России, занимаясь исследованием.

Я не знал, что сказать. Этот человек произвел на меня очень сильное впечатление. На мое счастье инициативу в свои руки взял он.

— Николай Тимофеевич, я бы хотел вас сегодня вместе с супругой пригласить на ужин. Сегодня в 19—00 в ресторане «Дюссо» на Большой Морской, 16 состоится ужин, где соберутся члены «Русского химического общества». Считаю долгом пригласить вас и вашу супругу. Я знаю, что вы не так давно бракосочетались. Заодно я бы хотел с вами обсудить одну идею. Уверен, она вам понравится.

— Надо признаться, что я обескуражен, но я с удовольствием принимаю ваше предложение.

«Боже! — подумал тогда я — это неописуемо. Меня приглашают на ужин к известнейшим ученым нашей империи»

Спицын улыбнулся и вручил мне пригласительную карточку, на которой каллиграфическим почерком были выведены наши с женой имена и фамилии. Все так молниеносно и неожиданно.

— Жду вас сегодня в 19—00 — сказал он — если желаете, могу выслать за вами экипаж.

— Благодарю! — улыбнулся я — Мы доберемся сами.

— Тогда до встречи!

Я попрощался со Спицыным. Вечером того же дня мы с женой прибыли в ресторан «Дюссо». Правда опоздали немного из-за того, что супруга, как и я, была обескуражена приглашением на ужин, и она оказалась не готова. На сборы ей потребовалось время. То, что я там увидел, словами описать невозможно. За 31 год моей жизни я не встречал еще столь уважаемых и знаменитых людей. Запомнилось, как я волновался, когда меня Спицын представлял гостям:

— Знакомьтесь, молодой ученый-фармаколог Ухов Николай Тимофеевич — представил он меня очередному гостю — Николай Тимофеевич на данный момент специализируется в области антидепрессантов. Защитил диссертацию на эту тему.

Гость пожал мне руку. Передо мной стоял очень пожилой человек лет 65.

— Лачинов Петр Александрович — теперь уже Спицын представлял мне гостя — Петр Александрович известен тем, что синтезировал различные нитро, циан и галогенпроизводные бензола, толуола и других ароматических свойств углеводородов. Кроме того, Петр Александрович известен тем, что разработал способ точного определения фосфорной кислоты при почвенных анализах.

«Вот это да! — подумал я — Кто он, а кто я?» В какой-то момент мне стало неловко от того, что меня пригласили сюда. Сюда были приглашены заслуженные ученые. А кто был я? Простой лаборант.

Кого только не было на этом ужине. Спицын показал мне фотографию 1868-го года, где были запечатлены основатели русского химического общества. Среди них выделялся Дмитрий Иванович Менделеев, которого, к моему сожалению, на ужине не было. Он находился в это время за границей.

После того, как я съел несколько медальонов горячей баранины с салатом из свежей капусты в оливковом масле, Спицын позвал меня поговорить с глазу на глаз. Мы отошли в фойе ресторана, держа в руках бокалы с красным грузинским вином. Мы расположились в уютных креслах.

— Николай Тимофеевич — закурив сигару, начал он — я в Петербурге проездом. Сам живу в Москве. Прибыл в Петербург по приглашению членов русского химического общества. А также для возможной встречи с министром финансов Вышнеградским Иваном Алексеевичем. Жаль, нет Менделеева. Если бы был в Петербурге Дмитрий Иванович, то добиться аудиенции с министром было бы проще. При нынешней ситуации приходиться лишь уповать на удачу. Какова цель моего визита к Ивану Алексеевичу? Я хочу добиться финансирования крупного коммерческого проекта. Мой проект направлен на то, чтобы создать в разных городах империи лаборатории по производству лекарств. Нашему государству катастрофически не хватает лекарств от самых простых заболеваний. И мы не можем постоянно закупать лекарственные препараты за границей. Зная, что нынешний министр постоянно увеличивает таможенные пошлины на ввозимые товары, полагаю, что он рассмотрит мой проект.

— Это великолепно с вашей стороны — ответил я — а я для чего вам?

— Я внимательно ознакомился с вашей диссертацией. И должен вас похвалить за проделанную работу. Полагаю, что вы в состоянии возглавить одну из лабораторий в столице.

— Я!? — моему удивлению не было предела — Константин Григорьевич, вы сейчас пошутили?

— Какие могут быть шутки, Николай Тимофеевич — спокойно сказал он — Вы в себе сомневаетесь?

Я начал невнятно что-то мычать. Отпив из бокала, Спицын сказал:

— Вы молоды. У вас отличные перспективы. Вас хвалят. У вас есть профессиональная хватка. И вы успешны. Я говорил с вашим руководителем. Он не раз подчеркивал, какие успехи вы делаете. Разумеется, вы обязаны все хорошенько обдумать. Тем более, что пока еще рано говорить о реализации моего коммерческого проекта.

— Да, да! Вы абсолютно правы. Я должен подумать и еще о чем-то говорить рано.

Мы уехали с женой около 11 ночи. На память была сделана совместная фотография. Мне было очень лестно, что фотографироваться пригласили меня. Но фотографию я так и не увидел. Мы договорились с Константином Григорьевичем встретиться на следующий день и обсудить возможное сотрудничество. Но встреча не состоялась. После полудня посыльный принес письмо от Спицына:

«Многоуважаемый Николай Тимофеевич! Я немного разочарован. Встреча с министром финансов Вышнеградским не дала результата, хотя он принял меня. Он сказал, что в данный момент финансирование моего коммерческого проекта обойдется очень дорого. Я наивно полагал, что мой дар коммерсанта поможет в осуществлении моего проекта. Но мне было сказано, что сейчас государство не может позволить себе столь рачительные расходы. Следует подождать. Но я предполагал, что Вышнеградский может отказать. Еще до встречи с ним мне намекнули, что нынешний министр финансов может быть снят с должности в ближайшее время и его место займет Сергей Витте — начальник департамента железнодорожных дел при министерстве финансов, которому благоволит император. Но я свои замыслы оставлять не собираюсь. Возможно, мне поможет Дмитрий Иванович Менделеев. Или кто-то другой. Или мне помогут мои немецкие друзья. Хотя на них особой надежды нет. В любом случае наш разговор в ресторане остается в силе, и я по-прежнему рассчитываю на вас. Прошу извинить меня, но я должен срочно покинуть столицу.

В середине августа этого года я намерен посетить Германию — земля Саксония (пригород Дрездена). Там у меня находится дом на берегу Эльбы. Приглашаю вас и вашу супругу посетить мою скромную обитель. Я напишу вам сразу, когда приеду туда.

На этом позвольте выразить вам глубокую признательность! Огромное вам спасибо за знакомство!»

Подпись: Спицын К. Г.

В том году мы не поехали в Саксонию. Нам с женой удалось это сделать лишь в мае 1893-го года. Действительно, там прекрасно. Свежий воздух, река, шикарная природа. Спицын рассказывал мне, что он завалил письмами Менделеева, министра финансов Витте, премьер-министра Бунге, но каждый раз получал отрицательный ответ. Положительный ответ он получит лишь в конце марта 1898-го года, когда его письмо ляжет на стол императору. К этому моменту Россией править будет уже Николай Александрович Романов. Что побудило Николая одобрить проект Спицына, до сих пор неизвестно. Ведь именно в этот период строилась Транссибирская железная дорога. Возможно, империя взяла кредиты. Но это уже не важно. А наша семья пополнилась двумя сыновьями: в апреле 1894-го года родился наш старший сын Иван, в июле 1897-го года — наш младший сын Егор.

Глава 5. Путешествие на стальном драконе

Санкт-Петербург 9 июня 2012 года

Жаркий летний день в Санкт-Петербурге. Многие жители города выехали за город, чтобы отдохнуть на природе и расслабиться хотя бы на выходные дни. Тем не менее, ночная жизнь города в летнее время ни на минуту не прекращается. Некоторые бары, рестораны, ночные клубы работают до утра. Даже ранним утром, когда уже светло, можно встретить компании подвыпивших людей, которые все еще ищут приключения.

Два молодых студента 2-го курса Санкт-Петербургского государственного лесотехнического университета отправились поздним вечером отдыхать в ночной клуб «Феодора» на Суворовском проспекте в надежде познакомиться с красивыми незнакомками. Проведя в клубе около часа и выпив два бокала пива, один из студентов Максим Сергачев немного загрустил. Этот клуб явно не был ориентирован на молодежную публику. Средний возраст присутствовавших в клубе примерно чуть за 30 лет. Были, конечно, и ровесники Максима, которым чуть за 20. Но преобладающее большинство отдыхающих были старше. А ведь Максим, соглашаясь пойти со своим университетским приятелем развлечься, полагал, что в клубе будет много девушек 20—25 лет. Помимо этого, музыка, которая развлекала публику, не соответствовала вкусам Максима. Поэтому, проведя около часа в клубе, он стал задумываться о том, чтобы покинуть это заведение.

Его приятель Виктор Ромашов, наоборот, был в приподнятом настроении. Он все время смотрел куда-то по сторонам, будто ища кого-то. И по его поведению не было заметно, что ему здесь не комфортно. Максим же начинал терять терпение.

— Что мы здесь делаем? — спросил он — Пойдем отсюда! Здесь очень унылое заведение. И девок совсем нет. Хотя ты мне обещал, что будут.

— Погодь! — ответил Виктор — Еще не время! Еще придут.

— Уже 11 ночи. Когда будут? Здесь одни только пенсионерки, кому за 30 или за 40. При этом еще со своими мужиками. Даже к таким не подкатишь…

— Не волнуйся ты так! — твердо сказал Виктор.

Виктор, сидя за небольшим столиком, постоянно крутился по сторонам. Он был очень возбужден и явно нервничал. Не выдержав томления, он встал и пошел к барной стойке, бросив другу: «Я быстро!». Подошел к бармену, поговорил с ним примерно 5 минут и вернулся за свой столик.

— Макс! Тут такая тема… не хочешь кайфануть? — быстро спросил он.

— Чего?! — Максим удивленно посмотрел на приятеля.

— Ну, можно взять пару «сушек» и оттянуться.

— Какие еще «сушки»?! Ты толком объяснить можешь?

— Смотри! «Сушка» — это стальной дракончик. Или еще называют СУ-19. Так вот, стальной дракон — так называют одну штуку, которая классно вставляет. Всего один маленький глоток, и ты все равно, что летаешь по просторам земли. Твой разум подавлен. Но твой мозг и твое тело получает лишь самое прекрасное. Просто великолепные ощущения!

— Ты что?! Хочешь меня на наркотики подсадить? Нет! Ты знаешь, что это не мое.

— Это не наркотик, Макс. К «сушке» нет привыкания. Один раз попробуешь, кайфанешь и забудешь. А если понравится, то всегда можно взять еще. Вещь бесподобная! И дешевле, чем нажраться пивом или водкой. К тому же, похмелья нет, как после алкашки.

Максим задумался.

— Я не знаю… я и водку особо не люблю, а ты предлагаешь мне какую-то дрянь.

— Поверь, никаких особых последствий не будет. Знаешь почему «сушку» называют Стальной дракон? Есть такой аттракцион, называется Стальной дракон. Американские горки. Самые крутые горки в мире. Где-то в Токио или Шанхае — точно не помню. Так вот, приняв «сушку» внутрь, ты получаешь такое же удовольствие, как будто ты сидишь в вагончике этого аттракциона и паришь в нем где-то в Токио или Шанхае. Адреналин так и прет.

— А почему тогда «сушка»?

— Точно не знаю. Говорят, что буквы «С» и «У» — это аббревиатура. Число «19» что-то обозначает. Но не говорят СУ-19. Просто — «Сушка». Тут главное определиться с дозой. Самая маленькая доза — это 100 миллилитров. Стоит она 300 рублей. Но это для девушек или женщин с их хрупкими организмами. Примерно 250 миллилитров стоят 500 рублей. Это нам в самый раз. А 350 миллилитров стоит 800. Это уже для крупных мужчин.

— Давай лучше не будем рисковать. Возьми мне тогда для пробы самую маленькую дозу. Вдруг еще стошнит?

— Не бойся Макс! Поверь, для получения полного кайфа, необходима средняя доза.

— А где ты их возьмешь?

— Поверь, мой друг! Я знаю, где это взять! — и тут же Виктор убежал куда-то.

Примерно через 5 минут он прибежал обратно, радостно смотря на приятеля. Он ему кивнул: «Пойдем».

………………………

Подъезжает машина полицейских. На скамейке сидят двое молодых людей. Молодой младший лейтенант, выйдя из машины, смотря на двоих молодых парней, кивнул: «Сажаем, этих двоих. Обдолбанные чем-то».

В небольшом садике на Суворовском проспекте распластались на скамейке, словно покойники Максим Сергачев и Виктор Ромашов. Полицейские с большим трудом запихали их в УАЗик. Молодые люди не подали признаков жизни. Пластиковые баночки, в которых находился Стальной дракон они выкинули подальше от скамейки.

…………………

Очень часто во время дежурства в выходные дни капитану управления по контролю за оборотом наркотиков ГУ МВД России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области Алексею Овчаренко приходилось заниматься непосредственно делами по службе, а не проводить время в пустую за кружкой кофе и компьютерными играми в кабинете, как его коллеги, которые оставались на дежурство в выходные дни. Вот и сейчас поступил сигнал из городской больницы имени Джанелидзе, где ночью поступили двое подростков в сильном наркотическом опьянении. Пришлось собираться и ехать туда. Если бы эти двое подростков баловались лишь простыми «молодежными» таблетками, то вряд ли бы поступили в больницу с острым отравлением. Скорее всего, пришли бы в себя через какое-то время. Но здесь был особый случай: судя по заявлениям врачей, это был наркотик под характерным названием Стальной дракон. И симптомы у одного подростка характерны: он резко стал рассказывать какие-то заумные рассказы на исторические темы. Подросток резко «поумнел».

Войдя в здание больницы, Овчаренко подошел к пустующему окну регистрации:

— Капитан Овчаренко, УФСКН — он предъявил свое удостоверение в открытом виде — сегодня ночью должны были привезти двух молодых наркоманов…

— Да, они здесь — ответила молодая девушка, посмотрев в журнал — Их медицинские карты у дежурного врача на втором этаже в 205-м кабинете наркологического отделения.

— Спасибо. Я тогда поднимусь?

— Конечно.

— Этих ребят привезли под воздействием фонтурапила?

Девушка видимо не поняла, о чем идет речь, поэтому решила ответить стандартно: «Не знаю… спросите лучше у доктора — Романа Николаевича».

Алексей поднялся на второй этаж. Дежурный врач находился в кабинете.

— Разрешите? — Алексей приоткрыл дверь — капитан Овчаренко. Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков.

— Проходите капитан! — по сравнению с Овчаренко, дежурный врач выглядел гигантом: высокий, крепкий, но видно, что уже не молодой — на голове почти не было волос — Простите, сколько вам лет? Вы так молодо выглядите.

— Мне 29.

— Весьма неожиданно! Я Орлов Роман Николаевич. Вы видимо по поводу тех двоих, которых привезли ночью?

— Скорее всего.

— Они оба отравились препаратом, который мы называем Фонтурапил. Или, по-вашему, СУ-19. Кстати, все хотел узнать. Почему СУ-19?

— Четких объяснений на этот счет нет. Я слышал, что название связано с какой-то легендой. Правда, не знаю с какой. Слухи разные ходят. Но среди наркоманов существует устойчивое название Стальной дракон. Они испытывают кайф, словно на крутых американских горках прокатились. А самый крутой подобный аттракцион есть в Японии. И называется стальным драконом.

— Ясно. Ну что ж, капитан, можете пообщаться с ними. Только сегодня они останутся здесь. Пусть врач их осмотрит завтра.

— Это даже лучше. Мне с ними побеседовать серьезно надо.

В палате было четверо. Когда Овчаренко зашел в палату, Сергачев и Ромашов резко насторожились, увидев человека в форме полицейского. Овчаренко, долго не церемонясь, взял табуретку, достал из папки бумаги и авторучку, вынул из кармана мобильный телефон, включив режим диктофона и начал беседу:

— Молодые люди! Я из федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков. Фамилия моя Овчаренко. Я надеюсь, что вы будете предельно откровенны со мной, если не желаете дальнейших неприятностей. Поэтому попрошу вас говорить все, что запомнили за вчерашний вечер. Ничего не утаивать и быть максимально последовательными. Уяснили?

Оба кивнули в ответ.

— Начнем с тебя! — Овчаренко указал на Максима Сергачева — Рассказывай все от начала до конца в подробностях. Как вы встретились с приятелем, как пришли в ночной клуб. Вплоть до того момента, когда ты совсем ничего не помнишь.

Максим говорил все, как было, не утаивая ничего. Его сильно испугал вчерашний вечер. Он нервничал, полагая, что влип в серьезные неприятности. Алексей Овчаренко держал его на дистанции, дабы молодой человек был предельно искренен с ним и, чтобы у него создавалось впечатление, что парня ждут серьезные неприятности. И тут наступил момент, когда Максим сделал небольшую паузу, чтобы продолжить:

— Когда я выпил эту штуку из баночки, — продолжал он — у меня сначала слегка закружилась голова. А потом началось прояснение. И я как будто еду в поезде куда-то. Еду, еду, а потом вроде как остановка. И тут я как будто бы сижу в здании суда, и идет суд. Судят трех фарцовщиков и валютных спекулянтов: Рокотова, Файбишенко и Яковлева. Этим людям дали 15 лет лишения свободы. Но это был уже второй суд. До этого задним числом была внесена поправка в уголовный кодекс. До поправки Рокотов и Файбишенко получили максимальный срок — 8 лет. После настоятельной просьбы Хрущева уголовный кодекс изменили, и фигуранты дела получили уже 15 лет лишения свободы.

«Вот, что делает с молодыми неокрепшими умами этот пресловутый СУ-19? — подумал Овчаренко — и кто бы мог предположить, что этот подросток почти подробно расскажет про знаменитое и нашумевшее уголовное дело почти 50-ти летней давности»

— Их в итоге расстреляли — дополнил Овчаренко.

— Что? — переспросил Сергачев.

— Я говорю, что состоялся третий суд, и фигуранты получили высшую меру наказания — расстрел. Приговор был приведен в исполнение. Ладно, продолжай!

— На чем я остановился? На суде? — трепетно переспросил Максим.

— Да. Суд закончился. Что дальше было?

— Не знаю — ответил Максим — поверьте, не знаю. Дальше, как будто снова куда-то еду. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. И потом замедление. И я очутился где-то в поле. Помню, что было очень светло и светило солнце. Недалеко от города Орска — Оренбургской области. Я запомнил. В поле дымилась разбитая космическая капсула, в которой заживо сгорел летчик-космонавт Владимир Комаров. У капсулы стропы запасного парашюта скрутились из-за вращения, и она врезалась на огромной скорости в землю и загорелась. И я видел, как капсула упала. И я видел, как работали спасатели, а потом приехал на место гибели Гагарин.

— Так ты и самого Гагарина видел?

— Да. Но потом я уже плохо помню дальнейшие события. И уже после всего я очнулся здесь.

Алексей понимал, что парень вряд ли мог его обманывать под воздействием СУ-19. И он понимал, что пересказанные события он вряд ли бы вычитал ранее в интернете или где-либо еще. Максим сильно испугался, пережил небольшой стресс после всего случившегося. И после того, как попал в неприятную ситуацию, он готов был говорить всю правду. И Алексей понимал, что Максим Сергачев не покупал эти баночки с СУ-19. Основным зачинщиком приключений был Виктор Ромашов.

— Расскажи теперь ты нам всю правду, дружок! — панибратски обратился к нему Алексей.

Виктор немного замялся, но все же выдавил из себя несколько слов, которые явно не устроили Овчаренко.

— Нет, ты давай к сути переходи — резко встрял Овчаренко — этот рассказ нам уже поведал твой друг. Ты расскажи, где ты взял и у кого ты покупал эти «сушки».

— Да месяц назад на первомайских праздниках меня приводил в этот клуб один парень. Мы вместе в универе учимся. Только он на два года старше. Зашли мы тогда, и он предложил мне попробовать «дракона». Я сначала тоже отказывался, но он убедил меня, что вещь просто сногсшибательная. И я согласился. Так вот, мой приятель взял эти бутылочки с «дракончиками», и мы ушли. Мне сначала было немного стремно, я боялся, что последствия могут быть. Я тогда «дракона» впервые попробовал. Мне очень понравилось. Такого, как вчера не было. Я так кайфанул отменно, словно полетал на дельтаплане. Ну, я и решил вчера, что хочу еще попробовать. Меня предупредили, что незнакомым в клубе никто не продаст. Я позвонил своему приятелю, Толику, с которым первый раз попробовал. Он мне сказал, чтобы я подошел к бармену и сказал, что я от Серой Шейки. И все. И бармен позвал меня в подсобку и продал два бутылька.

— Все так просто?

— Ну да…

— Мне нужны полные данные на твоего приятеля, с которым ты в первый раз попробовал. Полные данные!

— Я только знаю, как его зовут и номер сотового телефона — Виктор от страха заежился.

— Пиши здесь! — Овчаренко вынул блокнот и ручку. Ромашов послушно написал в блокнот имя, фамилию и номер телефона своего приятеля.

— Смотри, если обманул, не поздоровится тебе! И завязывайте вы с этими «дракончиками»! Когда-нибудь накатаетесь на этом «дракончике», он вас на тот свет и отправит. Скажите спасибо, что вас откачали.

Все это время, когда Максим и Виктор ведали свой рассказ, Алексей записывал. Он поднес каждому по листу бумаги.

— Вот здесь распишитесь, что ознакомились и прочитали. Из города никуда не уезжать. Если обманули, будете наказаны оба. Я-то найду такую возможность. А тебе — он указал ручкой на Виктора — зайти ко мне во вторник, когда из больницы выпишут. Вот адрес! — Алексей достал из кармана визитку.

Оба безропотно подписали бумаги. Капитан Овчаренко сложил показания в папку и вышел из палаты. Побеседовав минут 10 с дежурным врачом, он вышел из больницы. Оставалось только доложить своему непосредственному начальнику капитану Георгию Гуляеву о своей удачной поездке в больницу, что он и сделал, набрав его номер телефона.

— Товарищ майор? — сказал он в трубку — это Овчаренко.

— Слушаю тебя, Леша — ответили ему.

— Похоже, есть контакт. Су-19.

— Это хорошо!

— Да, я только что из больницы Джанелидзе. Вчера ночью привезли двух студентов, которые траванулись, как тот азербайджанец три недели назад. Только с азербайджанца толку никакого, в отличии от моих подопечных. Этих двоих подобрали местные ППС-ники недалеко от ночного клуба «Феодора», что на Суворовском. Так вот, один из этих двоих там купил две «сушки» в клубе. Затем они вышли из клуба, сели на скамейку и оба «улетели» на «дракончике».

— Так! И что еще ты выяснил?

— Они от страха в штаны наложили, поэтому все мне рассказали. Есть кое-какие данные. Надеюсь, товарищ майор, что пазл должен сложиться. Вполне возможно, что выйдем на основного поставщика. Серая шейка…

— Ох… это удачно ты зашел, Алексей. Надеюсь, что на этот раз этот «дракон» от нас не улетит. Вот только думаю, сложно будет этого дракона обезглавить. В понедельник мне все расскажешь. Ты записал разговор на диктофон?

— Так точно, товарищ майор!

— Молодец! — как бы по слогам сказал Гуляев.

Глава 6. СУ

Петроград 13 сентября 1918 года.

Не думал я, что знакомство со Спицыным перевернет мою жизнь. Я наивно полагал, что ничто не будет меняться. Я стал постепенно забывать наш разговор, состоявшийся тогда с ним. Моя жизнь шла медленно и размеренно. И жизнь в России шла плавно и монотонно. И наступил 20-й век. Страна стала медленно, но развиваться, как вдруг внезапно война с Японией. Убийства двух министров внутренних дел Сипягина и Плеве. Люди стали неуправляемы. Война с Японией спровоцировала какую-то бездумную провокацию внутри страны: убийства на Дворцовой площади и в районе нарвских ворот в январе 1905-го года; декабрьское восстание в Москве; постоянные сводки о крестьянских восстаниях; стачки; восстание моряков. И снова покушения, убийства… Люди то ли озверели, то ли были готовы поднять на штыки целую страну. Так эта лихорадка в России продолжалась до июня 1907 года, пока царь не распустил государственную думу.

Это было тогда. Тогда я еще не понимал, что все еще впереди. Тогда, в 1905-м это было лишь начало того, что будет в феврале 17-го. Я был молод, и я думал, что все переменится. Закончится война с Японией, прекратятся эти беспорядки, царь поставит во главе правительства грамотного человека и все закончится. Россия станет мировой державой. Тогда я ошибался…

В августе 1904-го года в Петербург приехал Спицын. Он сиял от радости. И ему не терпелось поделиться со мной благостной вестью.