Оглавление

Глава 1
Право на жизнь

Липкая полутьма окутывала камеру, пропитанную затхлым воздухом, потом и солью моря. Редкие лучи пробивались сквозь щели в корпусе корабля и играли с пылью, с трудом оживляя это мрачное пространство. Решетчатая дверь отделяла узника от остальной нижней палубы, но сейчас здесь было необычно пусто. Камера, рассчитанная на четырёх человек, служила пристанищем лишь для одного, а значит, для приговорённого это были почти царские условия.

Если бы кто-нибудь решился войти, скрипя ржавыми дверными петлями, ему пришлось бы прищуриться, чтобы различить узника в тёмном углу. Он ютился как можно дальше от дверного проёма, подальше от случайных гостей, которых уже давно не бывало.

Время здесь текло по-иному — как вязкая смола, застывая и растягиваясь. Любой узник вам подтвердит: когда ты ждёшь скорой гибели — будь то казнь или высадка на безжизненном клочке суши посреди Атлантики, — время теряет всякий смысл. Дни сменяются ночами, но ты этого не чувствуешь. Кормят нерегулярно, сон редок и тревожен, а побои и издевательства — неизбежны.

Пытки тут были обычным делом. Сейчас в этом не было нужды — мятежники уже казнены. Их тела, протащенные под килем корабля, ещё недавно ударялись о борта «Сирены Санти», и каждый глухой удар отзывался у узника в сердце. Эхо этих ударов навсегда въелось в его память.

Голод и пересохшее горло напоминали, что с последней кормёжки прошло немало времени. Может, сутки? А может, уже двое? Никто не приходил — даже чтобы проверить, жив ли узник. Неужели капитан смилостивился? Вряд ли.

Несколько дней назад корабль попал в шторм. Стихия безжалостно терзала «Сирену Санти». Дерево стенало, стонущий корпус умолял о пощаде. Даже закалённый моряк, что сейчас сидел в темноте камеры, страдал от качки. Но теперь он был не пиратом — всего лишь узником.

Сколько времени прошло с тех пор, как раздался жуткий звук удара о подводный риф, — узник не знал. Весь корабль содрогнулся, и его отбросило к стене камеры, а сознание угасло.

Мысли путались, словно в тумане, унося его далеко от боли и унижений, в воспоминания о прежней жизни.

Шумная таверна «Крен» на окраине порта... Несколько круглых столов, сдвинутых вместе, за которыми собрались грубые морские волки. Слышалось бурчание, шепот, а над этим всем витал густой запах рома и дыма. Пираты обсуждали свою последнюю добычу — полный трюм золота и трофеев.

К ним подошла молодая служанка, неся поднос с ромом. Толпа раздвинулась, давая ей путь, и сразу же сомкнулась за её спиной. Она аккуратно сгрузила напитки на стол, а один из матросов, небритый и смуглый, шлёпнул её пониже спины, вызвав одобрительный хохот своих товарищей. Но веселье было прервано суровым голосом капитана.

— ...С полными трюмами уходим курсом Норд-Вест, — заявил он. — Есть вопросы?

Матросы загалдели, но заговорить первым никто не решался. Тишину прервал голос мужчины лет двадцати восьми, стоявшего в первом ряду.

– Вся эта затея чересчур рискованная, капитан, – сказал рулевой. – Может, не стоит торопить события? У нас достаточно припасов для рейда по Карибам.

Он говорил спокойно, но твёрдо. Несколько пиратов бросили друг на друга быстрые взгляды, но промолчали.

– Пусть квартирмейстер поправит меня, если я не прав, но и пороха у нас маловато для дерзкого нападения. Добыча, конечно, заманчива, но мы не готовы к такому риску.

Капитан Хаббард, здоровый и широкоплечий мужчина, прищурился, его взгляд был холоден, как лезвие ножа.

– Роб, ты ведь рулевой? Вот и думай о курсе, салага, – тихо сказал он, но голос его звенел угрозой. – Моя информация точная. Если мы провернём это дело, все будем на покое с полными карманами.

Толпа гудела одобрительно, кто-то выкрикнул здравицу капитану, кто-то отпустил грубую шутку в адрес испанцев. Однако Роберт стоял на своём.

– И всё же, капитан... Не вся команда здесь. Я предлагаю обсудить это на борту, с остальными. Ведь риск велик, и каждый имеет право...

– Да хватит, племянник! – капитан резко оборвал его, шагнув вперёд. – Хватит этих разговоров! Шанс выпадает раз в жизни, и я не собираюсь его упускать из-за трусов, которые боятся испанцев. Мы не раз рисковали, и каждый раз были с прибылью.

Он окинул взглядом собравшихся, задержавшись на каждом, словно сверяя свои слова с их лицами.

– У нас самая быстроходная шхуна в этих водах. «Сирена» готова ко всему, и будь я проклят, если мы сейчас отступим! Я никогда вас не подводил, и не подведу теперь!

Матросы ревели одобрительно, их кулаки взмывали вверх, лица раскраснелись от рома и азартной жажды добычи. Роберт стиснул зубы, но продолжил.

– Я лишь говорю, капитан, что решение должно быть принято всей командой, а не...

– Разговор окончен, Роберт, – рявкнул Хаббард, перекрывая его голос. – Голландцы скоро наводнят воды Санто-Доминго своими кораблями. Нам придётся прятаться на полгода, если не дольше. Но если всё пройдёт, как надо, это время мы проведём сытыми и в хорошем обществе.

Пираты заревели снова, поддерживая капитана. Роберт замолчал. Он знал, что поддержки здесь не найдёт. В этот раз Хаббард собрал своих людей – тех, кто ему верен. Остальные остались на шхуне, под предлогом ремонта. Им просто поставят перед фактом, когда решение будет принято.

– Итак, джентльмены, – продолжил капитан, поднимая руку. – Пора голосовать. Кто за?

Руки взмыли вверх почти одновременно. Все, кроме рулевого Роберта и кока Жана Жака Ле Клерка, молчаливого француза, которого многие уважали. Но его голос ничего не решал.

– За удачу, джентльмены! До дна! – провозгласил капитан, поднимая кружку с ромом.

В голове заключённого загудело. Он попытался приподняться, но резкий приступ тошноты остановил его. Не то удар головой давал о себе знать, не то обезвоживание отнимало силы, но к подобным свершениям он явно не был готов.

Спустя пару минут шум в висках немного утих, и бывший пират смог перебраться в дальний угол камеры, чтобы сесть лицом к двери в ожидании скорых гостей.

Заключённый прислушался. По борту шхуны привычно били волны, но качка почти не ощущалась. Корабль накренился вправо, а за ржавой решёткой дверного проёма царила гнетущая тишина, непривычная для пиратского судна. Отдалённый клекот чаек донёсся до его уха, что не могло радовать: это значило, что корабль находится недалеко от суши. И, скорее всего, это тот клочок земли, на котором ему суждено будет закончить свой век, борясь с жаждой и палящим солнцем. Оставалось лишь молиться, чтобы остров оказался хотя бы более-менее крупным. Иначе судьба его и вовсе была бы незавидной.

Мужчина закрыл глаза. Так было легче пережить последние минуты на «Сирене», ведь скоро за ним придут, чтобы провести по доске у прибрежных вод и в последний раз дать ему под рёбра. На прощание, так сказать. Воспоминания вновь унесли его в недалёкое прошлое, рисуя картины минувших дней.

* * *

Раздался стук в дверь.

— Кого там нелегкая принесла? — рявкнул капитан. — Я занят, мать вашу!

Из-за двери вновь раздался стук.

Капитан стукнул кулаком по столу. Нехотя он отстранился, натянул штаны и уселся на стул.

— Пошла вон! — прохрипел он, утирая пот со лба.

Худощавая чернокожая девчонка лет семнадцати спешно слезла со стола и, второпях натягивая на себя одежду, безуспешно пыталась совладать с дрожащими пальцами.

— Шевелись, шлюха! — рявкнул владелец каюты, бесцеремонно пнув её сапогом. — Чака! Чака, черт побери! Что там случилось?

Дверь каюты скрипнула, и в проёме появился рослый чернокожий мужчина крепкого телосложения. Это был личный помощник и охранник капитана, бывший раб по имени Чакайд Зунгу.

— Салливан просит его принять, капитан.

— Пропусти его, Чака, — махнул рукой Хаббард. — А девку посади обратно на цепь. Я с ней позже разберусь.

— Как скажете.

Чакайд взял плачущую девчонку под локоть и без особых церемоний вытащил её за пределы каюты, пропуская внутрь ожидавшего рулевого. Дверь захлопнулась, и воцарилась гнетущая тишина.

— Чего тебе нужно, племяш?

— Дядя, есть разговор. Мы уже месяц барражируем указанный вами квадрат. Тут нет голландского конвоя с пушками нового образца, о которых вы говорили. Здесь вообще ничего нет.

Капитан безразлично махнул рукой и плеснул себе мутного рома в стакан. Рулевой же не унимался.

— Торговые пути проходят значительно южнее. У нас осталось впритык запасов для быстрой вылазки к Сэнт-Круа. Там есть вероятность перехвата хоть какого-то захудалого торгового судна. Здесь же мы просто прожигаем время и ресурсы. Команда волнуется. Квартирмейстер умер от цинги неделю назад, и доктор Шерман говорит, что у пятерых членов команды появились признаки этого недуга. В отсутствии квартирмейстера некому говорить с вами от имени команды, и это еще больше нервирует людей.

— Дай угадаю, племяш, — скривился капитан. — Ты решил, что теперь можешь говорить от их имени? Может, предложишь себя на роль нового квартирмейстера? Не рановато ли? То, что мы родня, тебе не дает никаких привилегий! Я обещал сестре присмотреть за тобой какое-то время, но не более того!

— Дядя, мне кажется, я сполна проявил себя за последние три года службы, и наше родство здесь совершенно ни при чем. Команда меня уважает, и я смогу представлять её интересы.

— Тебя уважает лишь часть команды. Не надо обобщать. Все здесь знают, кто ты есть. Часть людей тебе завидует. Я не собираюсь подогревать эти чувства.

— Смирись, Роб! Дальше рулевого тебе на «Сирене» не будет. Не нравится — можешь проваливать! Я своё дело сделал, ты вырос и стал мужиком. Дальше — решай сам. Я всё сказал!

— Капитан! — произнёс Роберт, в голосе которого звучали свинцовые нотки. — Это несправедливо! Я как никто заслуживаю этот пост!

— Уймись! — перебил его хриплый голос хозяина каюты. — Возвращайся на палубу. По пути скажи Чакайду, чтобы тащил девку обратно. Надо закончить с ней и передать эту бабёнку команде на утеху, раз они, с твоих слов, столь недовольны. Ну! Чего ждёшь? Проваливай!

— Но, дядя...

— Пошёл вон, говорю!

Рулевой замолк и, спустя пару секунд, вышел, хлопнув дверью. Капитан ухмыльнулся и осушил до дна налитый ром.

Сплюнув, он швырнул опустевшую бутылку в стену. Она с гремящим треском разбилась на мелкие осколки. Из-за двери послышалось приглушённое девичье рыдание. Видимо, Чакайд не заставит себя долго ждать и, как всегда, быстро выполнит указания мистера Хаббарда.

* * *

Шум приближающихся шагов вырвал заключённого из воспоминаний. Он открыл глаза и тут же прищурился, пытаясь навести резкость. Взгляд его поплыл, а в ушах вновь зашумело. Проморгавшись, узник попытался осмотреться.

Картинка расплывалась, и в ней сложно было что-то разобрать. Зато слух не подводил: шаги приближались. Видимо, пришла пора покинуть этот скорбный мир. В таком состоянии о долгом выживании на необитаемом острове говорить не приходилось. Иногда обречённым на высадку давали взять с собой флягу с водой и пистоль с одной пулей. Но это явно не будет его случаем — на корабле было много людей, готовых об этом позаботиться.

Дверь скрипнула и нехотя отворилась. В проёме показалась размытая человеческая фигура с масляным фонарём в руке. Высадка ночью? Это что-то новое...

Заключённый протёр глаза и снова проморгался, пытаясь вернуть резкость взору. Со второй попытки ему это удалось, и перед ним предстал мистер Ле Клерк, шарящий по комнате лампой, пытаясь что-то высмотреть в царящей мгле.

— Роб, ты тут? Роб!

— Мистер Ле Клерк, я здесь. Только не светите в глаза.

— Жив, паршивец! — Корабельный кок заметил шевеление в углу камеры и ухмыльнулся. — Слава Богу! Давай, поднимайся, надо уходить!

— Уходить? — с удивлением переспросил пират.

— По пути объясню. Нет времени! Уходить надо!

Роберт поднялся и, опершись локтем на стену, попытался перевести дух. В нос ударило камерное зловоние, которое особенно сильно ощущалось здесь. Он поморщился и неуверенно направился к выходу. Француз подхватил его под руку и протянул флягу, в которой что-то призывно забулькало.

Рулевой тут же открыл её и жадно впился в горлышко губами, пытаясь поскорее утолить жажду.

— Спокойно, русалка! — хохотнул кок. — Там совсем немного воды осталось. Идти сможешь?

— Смогу, — ответил рулевой, осознав, что живительная влага во фляге почти закончилась. — А где остальные?

— Человек пять из наших капитан приказал казнить в тот же день, когда был подавлен бунт. Их протащили под килем несколько раз, затем выбросили за борт. Остальных бросили в трюм, сковав цепями.

— Старину Жана со всеми почестями собирались вздернуть на рее. Я провёл день, прикованный к мачте в ожидании казни, но на мою удачу начался шторм, и меня переместили в кают-компанию, приковав к стене. Оттуда я и выбрался около часа назад.

— Кстати, мне тут намекнули, кто сдал нас капитану! Хочешь знать?

— Конечно!

— Наш судовой врач, свинца ему в горло! Сюрприз!

— Не может быть! — не веря своим ушам, произнёс пират. — Шерман? Шерман Уоткинс?

— У нас разве два лекаря на «Сирене»? Конечно, Уоткинс! Эта жадная крыса, как оказалось, заложила нас со всеми потрохами задолго до подавления бунта! После этого док исправно постукивал куда надо о ходе нашей подготовки. Шакалиная рожа!

— Жаль, что он, скорее всего, покинул корабль вместе с капитаном. А то бы я с ним много чего интересного сделал...

— Покинул корабль? Что тут вообще происходит?

— Говорю же, Роб, «Сирена Санти» попала в шторм. Я такой непогоды никогда не видел. Потом корабль налетел на риф или сел на мель. Судя по всему, он до сих пор там и сидит, так как судно явно не двигается. Капитан покинул борт с остатками своей верной команды, прихватив с собой всё, что только мог.

— Сука! — прошипел Роберт, и его лицо скривилось от накатившей тошноты.

— Судя по всему, суша где-то близко. Шлюпки уже отправились туда. Насколько я понял, они сделали несколько ходок, вывозя остатки провианта, порох и оружие. А нас оставили подыхать тут. Мило, не так ли?

— Да уж, — охрипшим голосом подытожил бывший рулевой. — Вы правы, мистер Ле Клерк. Надо и нам отчалить поскорее.

— Тогда вперёд! — кивнул француз. — Перед уходом я бы осмотрел нижнюю палубу в поисках припасов и проверил трюм на предмет выживших из наших. Сомневаюсь, что капитан забрал их с собой. Куда предлагаешь отправиться первым делом, Роб?

Рулевой неопределенно пожал плечами и направился на нижнюю палубу.

— Чую, ничего здесь не найдём, — пробормотал Ле Клерк, озираясь. — Всё подчистую смели, Роб.

— Собирались явно в спешке, — кивнул Роберт, оглядывая хаос вокруг. — Всё разбросано так, будто сюда уже никто и не вернётся.

— Похоже на то, — согласился кок. — Но, может, всё же что-то осталось. Давай-ка осмотримся.

Ле Клерк осторожно двинулся по нижней палубе, натыкаясь на разбросанные ящики и заглядывая внутрь. Роберт тем временем прислонился к стене, тяжело дыша. Во рту пересохло, а голова кружилась от голода.

— Роб! — прошептал Ле Клерк. — Сюда иди!

— Иду, — отозвался рулевой, стараясь не шуметь, и подошёл к спутнику.

— Смотри! — Ле Клерк указал на один из ящиков. Роберт прищурился, пытаясь что-то разглядеть в полумраке. Сначала трудно было понять, но еле заметное движение за ящиком привлекло его внимание.

— Видел? — Ле Клерк поднял брови.

Роберт жестом показал отступать. Он начал пятиться, не отводя взгляда от того места, где кто-то скрывался. Кок последовал за ним, хоть и явно недовольно.

— Роб, да что ты удумал? — прошипел он, когда они отошли на безопасное расстояние. — Все, кто мог, уже смылись! Если кто остался, то это или раненый, или из наших. А вдруг у него припасы?

— А если это человек капитана? — нахмурился Роберт. — Этот моряк, скорее всего, вооружён, а мы с тобой сейчас не в лучшей форме. Сейчас не время рисковать.

— Эй! — громко сказал Роберт, обращаясь к тому, кто скрывался за ящиком. — Мы тебя видим! Выходи без глупостей! Ты у нас на мушке!

— Не убивайте! Не надо! — раздался тонкий голос, и из-за ящика появился мальчишка, подняв руки. — Пожалуйста, не стреляйте!

— Тимми? — Роберт замер, не веря своим глазам. — Это ты?

— Мистер Роберт? — голос мальчика задрожал, но он радостно воскликнул: — Мистер Роберт! Вы живы!

Тим с неуверенной улыбкой вышел из тени и робко махнул рукой. Ле Клерк сдержанно ухмыльнулся:

— Да чтоб тебя, чёртова мартышка! — прогремел он, бросая шомпол на пол. — Я ж мог тебе череп проломить!

— Простите, мистер Ле Клерк, — шмыгнул носом мальчуган. — Я думал, что это капитанские вернулись, чтобы меня... ну... — замялся он.

— Убить тебя хотели? Что натворил?

— Ничего, мистер Роберт! Честно-честно! — мальчик шагнул назад и утер нос ладонью. — Когда команда уходила, капитан приказал не брать мятежников, раненых и... и меня.

— Почему так?

— Сказал, что провианта мало, надо его экономить. А я на суше бесполезен. Зачем лишний рот кормить? — Тим вздохнул. — Когда плавали, я ведь работал пороховой обезьяной, а на берегу что? Капитан решил, что мне тут самое место — или чтоб меня прикончили, чтобы не мучился.

— Как долго ты тут прячешься, Тим?

— Не знаю точно, может часов пять-шесть. Команда ушла задолго до рассвета, а теперь вот светает, — мальчик оглянулся на слегка светлеющее небо.

— Понятно. Остались какие-нибудь припасы?

— Почти ничего, — Тим похлопал по пороховнице на боку. — Нашёл только остатки пороха, компас, огниво, по мелочи. Всё остальное капитан забрал.

— В трюм спускался? — спросил Ле Клерк. — Живые там есть?

— Нет, мистер Ле Клерк, я не спускался. Слышал крики снизу, страшные такие. Потом всё стихло, уже часа два как тихо, — мальчик поёжился. — Не думаю, что кто-то там остался.

— В трюме вряд ли что-то осталось, кроме пустых бочек да пиломатериалов, — задумчиво проговорил Ле Клерк. — Но проверить стоило бы. Вдруг наши живы?

Роберт покачал головой.

— Не думаю, что это хорошая идея. Тиму врать незачем — если он слышал тишину уже несколько часов, вряд ли там остался кто-то живой. Пойдёмте на палубу и постараемся выбраться отсюда как можно скорее.

— Согласен, — кивнул Тим. — Ведите, мистер Роберт, я за вами!

— Какого чёрта, Роб?! Эти люди за тебя стояли, рисковали своими жизнями, а ты теперь бросаешь их на произвол судьбы?

— Они мертвы! И мы скоро будем с ними, если не поторопимся! Ты не видишь, что происходит с кораблём? Он может пойти ко дну в любую минуту! Капитан не зря эвакуировался в такой спешке!

— Не могу поверить... Ну знаешь ли, поступай как хочешь, а я иду в трюм!

Кок развернулся и направился к лестнице. Тимми замешкался, бросил взгляд на Роберта, но затем покачал головой и последовал за ним. Роберт же стиснул зубы и двинулся в другую сторону. Так они разошлись, каждый выбирая свой путь.

Рассвет только начинал заниматься, когда Роберт и Тим поднялись на палубу. Яростный ветер трепал оставшиеся паруса, морские волны с силой били по накренившемуся кораблю, грозя сорвать его с рифов.

— Дела у нас неважные, парнишка, — произнёс Роберт, осматривая горизонт. — У нас гораздо меньше времени, чем я думал.

— Что не так, мистер Роб?

— Корабль крепко сидит на рифах, — ответил рулевой, нахмурившись. — Пока он не тонет, но пробоина в корпусе даст о себе знать. Сейчас отлив, и как только начнётся прилив, «Сирену» сорвёт с рифов. А с такой пробоиной она пойдет под воду как камень.

— Что же нам делать? — голос Тима задрожал. — Я не хочу умирать, мистер Роб!

— Смотри вон туда, Тим, — Роберт указал вдаль. — Ты был прав, там действительно виднеется остров. Не так уж далеко.

— Ура! Значит, не всё потеряно! Осталось только доплыть туда, и мы спасены!

— Не всё так просто, щегол. Вплавь — не вариант. Смотри туда, — Роберт указал на правый борт, частично скрытый водой.

Вода буквально кипела от яростных движений плавников. Акулы почувствовали запах крови и теперь пировали, пожирая жертв крушения. Вода в этом месте была темнее, чем в остальных, и не нужно было много ума, чтобы понять, что именно сейчас там происходило.

— О, Господи... — Тим отвёл взгляд, стараясь не смотреть на пиршество акул

— Как бы там ни было, надо выбираться отсюда до прилива, — продолжил Роберт. — Шлюпок нет, значит нужно найти что-то другое.

— Можно осмотреть трюм, как предлагал мистер Ле Клерк. Там ведь ещё хранились пустые бочки из-под воды. Может, мы сможем как-то их приспособить? Других идей у меня нет, мистер Роберт. Что будем делать?

Роберт посмотрел на Тима, затем на покалеченный корпус корабля. Махнув рукой, он начал спускаться в трюм. Тим, пожав плечами, последовал за ним.

— Ой! — воскликнул Тим, оказавшись по пояс в ледяной воде. — Трюм затапливает, мистер Роберт! Прилив начался!

— Да, времени почти не осталось, — мрачно подтвердил пират, устало оглядываясь. — Надо найти Ле Клерка. Он ведь сюда спускался.

— Мистер Ле Клерк! — закричал Тим. — Мистер Ле Клерк, где вы?!

— Ле Клерк! Отзовись, черт возьми! — добавил Роберт, прокладывая себе путь через тёмные и затопленные остатки трюма.

— Тут я! Тут! — отозвался приглушённый голос француза из глубины. — Идите скорее!

Тим и Роберт пробирались в темноте практически на ощупь, ощущая холодную воду, поднимающуюся всё выше. Трюм заполнялся неумолимо, и по течению воды было ясно, что пробоина где-то впереди, и она серьёзная. Каждая новая волна только ухудшала положение, приподнимая и ослабляя корпус.

— Я вижу его! — воскликнул Тим. — Мистер Роб, сюда!

— Иду! — отозвался Роберт, прорываясь через усиливающийся  поток.

— Скорее, помогите мне! Я не смогу удерживать её долго! — голос Ле Клерка звучал всё более отчаянно.

Когда они добрались до места, стало ясно, что произошло. Корпус корабля не просто треснул — несколько балок переломились, и часть капитанской каюты с письменным столом рухнула в трюм. Резервное орудие, находившееся на хранении, сорвалось с креплений и покатилось, круша всё на своём пути.

Под обломками оказался и корабельный врач. Его придавило пушкой к столу, переломав обе ноги. Голова врача находилась выше ватерлинии, и пока это спасало его от гибели, но вода продолжала прибывать.

— Эта старая крыса застряла здесь! Вот вам и карма! — крикнул Ле Клерк, оглядываясь на Роберта. — Да помогите же, чертяки, чего стоите?!

— Держитесь, мистер Ле Клерк, я иду! — Тим отчаянно пытался помочь, но его сил не хватало, чтобы сдвинуть пушку.

Роберт, не спеша, всматривался в происходящее, анализируя ситуацию. Врач, обездвиженный и перепуганный, закричал:

— Роберт! Помоги мне, прошу тебя! Всеми святыми! — голос его сорвался, наполнившись страхом и болью. — Хаббард приказал оставить меня! Представляешь, просто оставить! Оставил флягу воды и горсть провианта. Это всё, что я получил за все свои старания! Сукин сын, будь он проклят!

Роберт молчал, вглядываясь в лицо врача. Он знал, что Уоткинс предал их.

— Ты выбрал не ту сторону во время бунта, док, — холодно произнёс Роберт. — Ты сдал нас, не так ли?

— Прости, Роб... — сглотнул Уоткинс, на его лице застыла мольба. — Я не хотел... Я просто... не думал, что так будет. Прости меня, умоляю!

Вода поднималась, заливая холодными волнами его тело, и глаза врача были полны отчаяния, но Роберт знал, что время уходит — для них всех.

— Бог простит! — холодно сказал Роберт, схватив предателя за волосы и с силой погружая его голову под воду.

— Нет! Я не... Помогите... — хрипел доктор, успевая лишь на мгновение подняться над водой и снова захлёбываясь.

— Мистер Роберт, что вы делаете?! Не надо! — закричал Тим, потрясённый жестокостью происходящего.

— Не лезь, Тим! — сквозь зубы прошипел рулевой, не оборачиваясь.

Ле Клерк, стоявший неподалёку, оставил попытки поднять пушку, но мешать О'Салливану не стал. Его лицо выражало смесь неодобрения и понимания, но на вмешательство он не решился. Вода медленно накрывала голову доктора, и вскоре всё стихло, словно трюм впитал в себя этот последний вздох. Роберт отпустил волосы предателя и, борясь с течением, сделал несколько шагов в сторону.

— Аааа! — испуганно выкрикнул Тим.

— Поднимайся наверх, Тим! Тебе тут нечего больше делать! — хрипло бросил Роберт. — Покажи, где лежали стройматериалы, и живо на палубу. Здесь скоро всё затопит.

— Вон там, мистер Салливан, — дрожащей рукой указал Тим на покосившиеся стеллажи, которые уже почти скрылись под водой.

— Ле Клерк, туда! Ныряй за досками и поищи гвозди. Я займусь бочками. Живей, времени в обрез!

— Всегда старому Ле Клерку самое тяжёлое достаётся, — проворчал француз, пробираясь к указанному месту. — Ну, не поминайте лихом, парни!

С этими словами он глубоко вдохнул и нырнул в мутные воды трюма. Тем временем корабль содрогнулся, сопровождаемый оглушительным треском, и крен резко увеличился. Поток воды усилился, заливая всё вокруг.

— Аааааа! Что происходит? — закричал Тим, пытаясь удержать равновесие.

— Прибой сдвинул корабль! Ещё немного, и он сорвётся с рифов и пойдёт ко дну! Быстро наверх, Тим! Срежь столько верёвки, сколько сможешь, и жди нас там. Понял?!

— Слушаюсь! — мальчик бросился вверх по лестнице, не оглядываясь.

О'Салливан уже вытолкнул одну пустую бочку к выходу и заметил ещё две, которые можно было использовать. Вода прибывала всё быстрее, её холодные струи пробирались к горлу, каждая секунда была на вес золота. Из-под воды вдруг появилась голова Ле Клерка, он стал продвигаться к лестнице, держа несколько досок и горсть гвоздей.

— Поднимайся наверх, Роб! Затем вернусь за остальными бочками! — прокричал француз, едва справляясь с усиливающимся течением.

Роберт стиснул зубы и толкал две бочки вперёд, цепляясь за любую возможность сохранить равновесие. Корабль вновь содрогнулся, увеличивая крен, и ещё больше сдвинулся с рифов, что лишь усилило поток воды.

— Чёрт побери! — выругался Роберт, чувствуя, как его силы убывают. Он должен был выбраться.

— Давай руку, Роб! — крикнул Ле Клерк сверху, уже добравшийся до лестницы. — Быстрее!

— Ааааа! — выкрикнул рулевой, вложив все свои оставшиеся силы в последний рывок.

Ле Клерк успел схватить его за руку и вытянуть на лестницу. Оба пирата из последних сил  поспешили подняться наверх, толкая перед собой бочку. Вода бушевала внизу, а позади трюм поглощало море — словно бездна, которая жаждала утянуть их следом.

— Тим! Тим! Помоги! — прокричал Роберт, изо всех сил пытаясь перетащить вторую бочку через последние ступени.

— Бегу, мистер Роберт, бегу! — отозвался Тим, бросившись на помощь.

Совместными усилиями они наконец вытолкнули бочку наверх и, обессиленные, рухнули на палубу. Их дыхание было сбито, а сердца колотились, будто пытались вырваться из груди.

— Я нарезал верёвок, как вы велели, — прохрипел Тим, протягивая рулевому моток связанных морскими узлами обрезков разной длины.

— Молодец, Тим. — Роберт вытер пот с лица и посмотрел на доски. — Кати сюда первую бочку, — скомандовал он, всё ещё тяжело дыша. — Мистер Ле Клерк, принесите доски и гвозди. Я попробую сколотить всё вместе. А вы найдите что-нибудь, что можно использовать в качестве вёсел.

— Я слишком стар для такого дерьма! — ворчал Ле Клерк, тяжело дыша.

Корабль издавал страшные звуки, будто прощался с этим миром. Треск разлетающихся брусьев, хруст досок и рвущиеся мачтовые канаты слились в хаотичную симфонию крушения.

Под эту музыку бывший рулевой, отдавая последнюю дань «Сирене Санти», сколачивал наспех её преемника — корявый плот из двух бочек и нескольких досок.

Через несколько минут работа была завершена. Плот выглядел так, словно его смастерили наспех из всего, что попалось под руку. Не внушал доверия, но выбор был невелик: либо этот плот спасёт их от погибели в холодных водах, либо они вместе с «Сиреной» пойдут ко дну. И почему-то последнее казалось даже более вероятным.

— Что-то мне эта идея с плотом уже не кажется такой хорошей, Роберт, — хмыкнул Ле Клерк, продолжая ломать доску с капитанского мостика.

— У кого-то есть другие предложения, господа? — с усмешкой бросил рулевой.

— Нет! — оскалился кок, залезая на плот. — Быстрее все сюда! «Сирена» скоро исчезнет в пучине!

Роберт последовал его примеру, за ним, пошатываясь, поднялся на плот и Тим. В его глазах было столько ужаса, что рулевой не мог вспомнить, чтобы когда-либо видел его таким напуганным — даже в разгар морских сражений мальчишка держался лучше.

— Началось, сухопутные крабы! — торжественно произнёс Ле Клерк. — Нарекаю этот плот «Креветкой Сатаны»! Ха-ха-ха! Держитесь, пошло!

С этими словами раздался жуткий треск. «Сирена» издала свой последний предсмертный стон, разламываясь пополам. Волны хлынули во все стороны, затягивая обломки корабля в глубину. С оглушительным скрежетом судно исчезало под водой, приближая момент истины для «Креветки».

Каждый переживал это по-своему: Ле Клерк истерически хохотал, воззвав ко всем богам, которых только мог вспомнить; О'Салливан лежал на спине, стараясь не думать ни о чём; Тим, стоя на коленях, молился — наверное, впервые в жизни искренне, всей душой.

Наконец волны подхватили плот. «Креветка» заскрипела, наполовину погружаясь в воду, но всё же удержалась на плаву.

— Да! — взревел Ле Клерк, ликуя. — Сработало! Берите доски в руки и гребите к острову! Гребите как проклятые, сукины дети! Гребите, если хотите жить!

Повторять дважды не пришлось. Роберт и Тим схватили доски и начали грести, слаженно работая, как никогда прежде. Даже во время абордажей не было такого чувства единства. Их мышцы работали на пределе.

А вокруг них всё чаще разрезали волны плавники акул, подгоняя команду грести ещё быстрее, вливая в кровь новые порции адреналина.

— Скормите меня акулам, засуньте якорь в зад!

Не буду я жить без ветра, ведь всё-таки я пират!

Я в волнах морских родился, русалок имел тут и там,

и просто нет мест на карте, где бы не плавал я сам!

— О, нет! Только не это! — простонал Тим, качая головой.

— Бочонок рома в каюте, набит добычею трюм,

На плече попугай одноглазый, жуёт заморский изюм.

Лицо подставляю ветру, и дьявол меня наградил,

Мне жизнь не мила без сисек, ведь в порт я давно не ходил!

— Меня эта песня с ума сводит уже четыре месяца, с момента её написания! — с ухмылкой прорычал рулевой, вытирая пот с лица. — Прекрати!

— Медузу мне прямо в глотку, ежа в задний проход!

Негоже совсем пирату пустым окончить поход!

Испанских фрегатов эскадра за нами несётся вскачь,

Предо мной пиратская карта, и, наконец, я богач!

Тим громко рассмеялся, на мгновение забыв о плачевности ситуации. Плот, на котором они держались, был сомнительного качества и крайне неустойчив. Каждая волна грозила перевернуть его, и только удача пока позволяла «Креветке Сатаны» медленно, но уверенно держаться на курсе к острову, видневшемуся на горизонте.

Примерно через час борьбы с морем перед ними замаячил небольшой песчаный пляж, затерявшийся между двумя высокими прибрежными скалами. Курс был взят на него.

С каждым гребком расстояние сокращалось, остров становился ближе, а место крушения оставалось всё дальше позади. Акулы, неохотно отступая, поворачивали назад, ведь пир начинался там — трюм, полный утопленников, привлекал хищников своей кровавой наживой.

— Я больше не могу, — простонал Тим, обессиленно свалившись на доски.

— Терпи, щегол, — прохрипел Ле Клерк, едва дыша. — Мы почти у цели.

— Стоп! — вдруг скомандовал Роберт, подняв руку.

Француз замер, выронив доску, и «Креветка» опасно накренилась, чуть не опрокинувшись. Все замерли, переводя дух, сердце бешено колотилось, а силы были на исходе.

— Что не так, Роб? — спросил Ле Клерк, нарушив тяжёлую тишину.

— Мне кажется, что впереди, на пляже, какая-то суета, — нахмурился рулевой, щурясь от слепящего солнца. — Солнце мешает разглядеть, что там происходит.

— Минуточку, мистер Роберт, — отозвался Тим, запуская руку за пазуху. — Я прихватил капитанские стекла. Они обронили их в суете, а я нашёл, когда прятался.

Тим достал на свет закопчённые стёкла, соединённые так, что они походили на очки. Это нехитрое приспособление часто использовали, чтобы смотреть против солнца. Надев их, Тим всмотрелся в сторону пляжа — и обомлел.

— О, нет! — вырвалось у него.

— Дай сюда! — скомандовал Роберт, выхватывая стёкла. Он прищурился и его лицо тут же исказилось от гнева. — Чёрт возьми! Это лагерь Хаббарда!

— Ребята, вы понимаете, что это значит? — сглотнув, спросил Ле Клерк. — Нас видно как на ладони, стоит хоть кому-то всмотреться...

— Поздно, — прервал его Роберт, в отчаянии стиснув зубы. — Уже заметили.

— Моя очередь! — прорычал Ле Клерк, выхватывая очки и прижимая их к лицу. — Проклятые шакалы! Они готовят пушку!

— Держим курс на скалы по правому борту! Живее! — хрипло крикнул Роберт, изо всех сил стараясь направить плот в нужную сторону.

— Поддерживаю! — откликнулся уставший Ле Клерк, размахивая обломком доски, как веслом.

— Что? Что вы делаете? — в замешательстве выкрикнул Тим.