Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1
Масштабный исследовательский проект Игала Халфина посвящен ключевому ритуалу большевизма — критическому анализу собственного «я», перековке личности с помощью коммунистической этики. Анализируя процесс этой специфической формы самопознания, отраженной в эго-документах эпохи, автор стремится понять, как стал возможен Большой террор и почему он был воспринят самими большевиками как нечто закономерное. Данная книга — вторая часть исследования, которая отличается от первой («Автобиография большевизма») большим хронологическим охватом (повествование доходит вплоть до 1937 года) и основывается преимущественно на материалах сибирских архивов. Герои этой книги — оппозиционеры: рядовые коммунисты, крестьяне с партизанским опытом, подучившиеся рабочие, строители Кузбасса, затем исключенные из партии и заключенные в лагеря как троцкисты или зиновьевцы. С помощью их эго-документов и материалов контрольных комиссий 1920 х годов Халфин прослеживает внутреннюю логику рассуждений будущих жертв Большого террора, а также те изменения в языке и картине мира, которые сопровождали политические и идеологические трансформации постреволюционной эпохи. Игал Халфин — профессор департамента истории Тель-Авивского университета, специалист по ранней советской истории, теории литературы и кино.
Жас шектеулері: 16+
Түпнұсқа жарияланған күн: 2024
Басылым шыққан жыл: 2024
Баспа: Новое литературное обозрение
Қағаз беттер: 1668
Бұл серияда
Дәйексөздер18
Иными словами, [в Советском Союзе] судят „всего человека“, и его преступление рассматривается в контексте его общественной среды. Отношение к несведущему человеку всегда более щадящее, чем к образованному — от последнего ожидалась лучшая ориентация в ситуации.
Обозначим заранее: коммунист должен был перенять публичный дискурс и сделать его своим — правильное говорение являлось индикацией благих намерений. Но делать это он должен был «искренне». Партию волновала проблема мимикрии. Страх, что люди подстраиваются, был вездесущим. Раскрыть тех, кто блефовал, было главной обязанностью следственных органов партии.
От подследственного добивались признания, что он всей своей сущностью был против советской власти, даже если он сам долго этого не понимал.
