Серия джихадистских терактов последних десятилетий потрясла и обескуражила европейское сообщество. Как быть с врагом, который не явился из чужой страны, а долгие годы (порой поколениями) жил с тобой по соседству? В чем кроются корни его ненависти — в социальной несправедливости, психопатологии, религиозном фанатизме? И почему «Исламское государство», которое призывает мусульман бороться за возрождение «халифата» на Ближнем Востоке, убивает людей на террасах кафе и в концертных залах Парижа? Ответить на эти вопросы пытается французский философ, профессор Страсбургского университета Жакоб Рогозинский. Он предлагает читателю рассмотреть феномен джихадизма целостно, обращаясь как к истории ислама, так и к социально-политическим процессам на Западе последних столетий. Опираясь на разработанную Мишелем Фуко философскую концепцию диспозитивов, он переосмысляет привычные нам понятия «терроризм», «исламизм» и «радикализация», а также объясняет, каким образом в наш мир вернулось жертвоприношение.
А что насчет джихадизма? При всей очевидной разнице — в отношении к истории, современности, религиозному — мы можем анализировать его с помощью тех же критериев, что и тоталитарные режимы XX века. Как и они, джихадизм отвечает на социальное страдание: на Западе — оторванных от своих корней мигрантских детей; на Ближнем Востоке — угнетаемого суннитского населения, жертв диктатуры и войны. Как и они, джихадизм перехватывает их несогласие, гнев и жажду справедливости, разворачивая в сторону ненависти. Не так-то просто понять, как именно мутируют эти аффекты. Мы видели, как диспозитивы противостояния и эмансипации могут трансформироваться в диспозитивы террора и что последние могут разрастаться и переходить от стратегического террора к абсолютному, чья «дальнобойность» становится бесконечной.
остальных. В ходе вертикального признания любовь, которую испытывают к Вождю и которой ждут от него в ответ, подчиняет людей его суверенной власти и делает членов сообщества его подданными.
Любовь к вождю становится неотделима от ненависти к Врагу, ко всем этим гнусным созданиям вроде «колдунов», еретиков, «врагов народа», кафиров. Там, где доминирует подобная конфигурация, две линии идентификации — позитивная и негативная — переплетаются и задают характер сообщества.