Представить мое бешенство можно, только если знать мое отношение к безопасности: даже когда я пьян в самом дрянном изводе, то есть в дугаря, в хламину, в зюзю, в сопли, в шапито, и это все сразу, и когда могу только ползти на карачках, я все равно ползу на зеленый свет, и мне никогда не случалось ползти на красный. Отмечу также, что ползаю я изумительно быстро.
Вообще не понимаю, отчего русские игнорируют Сербию, которая полна любви к нам, к Богу, которая видится мне страной, взаимодополняющей Россию. Ездят русские в какую-то Турцию — абсолютно чуждую, вредную, пакостную страну, в какой-то Египет — непонятный, жаркий, в Таиланд, в Доминикану, еще куда-то. Им нужны «ол инклюзив», но что такое «все включено»? Можно ли в Турции зайти пьяненьким в церковь, как в Сербии, и плакать от счастья? Можно ли ощутить всю мощь истории и борьбы за свободу в Египте? Остановится ли поезд ради вас в арабских странах, да где угодно — где вообще поезд остановится ради русского человека? Нахрена мне «все включено», когда в Сербии, если вежливо попросишь, без гроша в кармане, нальют где угодно, за пределами любого отеля? И я налью любому брату-сербу при малейшей возможности, и наливаю, и люблю их, и спорю всегда только об одном: чьи женщины красивее.
В этот редкий момент, когда мне внезапно удалось остаться наедине с самим собой, быть с собой отчего-то не хотелось. Мысли в голову лезли все не те, какие-то дурные; единственная понятная из них о том, что вот гонка закончилась на миг, и такого, наверное, допускать нельзя, надо все время быть в движении, даже в бесцельном, лишь бы не останавливаться и не позволять начинать душе работать, потому что как только она начинает, то пустота внутри становится очевидной.
