Иногда нам кажется, что наша жизнь — это фильм, который мы смотрим со стороны. Такое случается с каждым. Но что произойдет, если грань между кино и реальной жизнью, которая ускользает все дальше и дальше, совсем сотрется? Получится «Мое немое кино».
Евгений Мамонтов, переплетая значимые фильмы эпохи немого кино и жизнь преподавателя частной английской школы, создает многослойное произведение. А чтобы читатель не потерялся, важное автор подсвечивает жирным шрифтом, а незначительное (но это только на первый взгляд) прячет в сноски, потому что «сноски все равно никто не читает».
Используя типографику в качестве литературного приема, Евгений Мамонтов подводит нас к тому, что звук — это еще не главное, как и количество сказанного. И порой от всей нашей жизни остается только несколько титров, которые важнее прочих слов.
Кроме того, это отличная вводная лекция об эпохе немого кино.
Евгений Мамонтов, переплетая значимые фильмы эпохи немого кино и жизнь преподавателя частной английской школы, создает многослойное произведение. А чтобы читатель не потерялся, важное автор подсвечивает жирным шрифтом, а незначительное (но это только на первый взгляд) прячет в сноски, потому что «сноски все равно никто не читает».
Используя типографику в качестве литературного приема, Евгений Мамонтов подводит нас к тому, что звук — это еще не главное, как и количество сказанного. И порой от всей нашей жизни остается только несколько титров, которые важнее прочих слов.
Кроме того, это отличная вводная лекция об эпохе немого кино.
Пікірлер1
Дәйексөздер2
«Я говорил с ним уже по этому поводу, — отвечает Грек-отец, — а он мне знаете, что ответил? Но ведь и сын Божий — с кем общался, папа? С мытарями, проститутками, с падшими, одним словом. И спрашивает меня: разве я выше Христа, чтобы брезговать ими?»
Он посмотрел на меня мельком, как на человека, который решил бороться за экологию или собирать подписи в поддержку чего-либо, словом, как на человека, которому нечего делать в России и в собственной жизни.
