Оглавление

1. Золотой тотем
2. Глава первая
3. Глава вторая
4. Глава третья
5. Глава четвертая
6. Глава пятая
7. Глава шестая
8. Глава седьмая
9. Глава восьмая
10. Глава девятая
11. Глава десятая
12. Глава одиннадцатая
13. Глава двенадцатая
14. Глава тринадцатая
15. Глава четырнадцатая
16. Глава пятнадцатая
17. Глава шестнадцатая
18. Глава семнадцатая
19. Глава восемнадцатая
20. Глава девятнадцатая
21. Глава двадцатая
22. ЭПИЛОГ

Глава первая

Это был маленький, по большей части сонный городок. Типичный для этих мест: подобные ему были щедрой рукой рассыпаны по близлежащим долинам. Городок вырастал из твердой песчаной почвы с упорством пустынного кактуса. Деревянные домики жались друг к другу, словно замерзшие зайцы в заснеженной норе, пытаясь согреться друг о друга. Здания по большей части были двухэтажными с широкими мансардами, где нижние этажи служили торговыми лавками, а на втором жило семейство владельца, либо комнаты сдавались внаем любому, у кого имелись деньги. Все они были построены из дерева: добротных сосновых досок, которые все еще источали аромат, окутывая им все вокруг. Лишь два здания выбивались из этой картины: их стены были сложены из камня. Одно из них было серым и даже жутким, впрочем, и огромная, намалеванная от руки вывеска не оставляла никаких сомнений в том, что это чувство вполне оправдано. «Главный полицейский детектив округа» — гласила она, а чуть ниже, чьим-то кривым почерком были выведены кривые буквы, складывавшиеся в одно слово, которое заставляло вздрагивать любого, кто жил в этих краях: «Тюрьма». Каждый житель городка знал, что сейчас за прочными тюремными решетками томится угонщик скота и конокрад, пойманный охотниками за головами. То и дело в зарешеченном окошке появлялись его руки, но никто не обращал на это внимание. Вторым каменным зданием был особняк неизменного градоначальника, по сути владельца городка, который достался ему от предков, сотню лет назад прибывших в здешние края и приобретших эти земли. Особняк был сложен из дорогого здесь красного кирпича, который горел на солнце, а перед крыльцом раскинулась невероятная роскошь для этих мест: цветник, в котором благоухали розы. На первом этаже расположилась администрация города, где работали мужчины, казавшиеся солидными и приличными, пока они не оказывались в салуне. Три верхних этажа этого огромного дома, который возвышался над всем остальным городом, словно сторожевая башня, занимал сам градоначальник, его многочисленное семейство и прислуга.

Как ни странно, этот захолустный городок, где с трудом можно было насчитать полторы тысячи жителей, выглядел чистым. По распоряжению администрации города три его улицы, одна из которых шла через весь город, а две другие пересекали ее под прямым углом, вымостили чисто выскобленными дубовыми досками, что спасали центр города от грязи в редкие дни, когда с небес изливались дожди. Градоначальник выложил за них круглую сумму, но ни разу не пожалел об этом, особенно когда с неба падали крупные капли воды, превращая все вокруг в грязь. К тому же на каждом перекрестке дежурили мальчишки с лопатами, которые убирали лошадиный навоз, не давая ему даже остыть. За свою не слишком почетную работу они получали неплохие по местным меркам деньги: по пять медяков в день. На эту сумму семья из четырех человек вполне сносно могла прожить три дня, потому все мальчишки мечтали получить место углового, именно так называлась в городе эта профессия. Правитель города не жалел денег, которые добывались на местной серебряной шахте, принадлежащей его семье. Нет, денег он не жалел, ведь городок по имени Парант был последним, что граничил с запретными землями — Кристалией. «Последний оплот цивилизации», — именно так называл градоначальник свои владения. Дальше были лишь одинокие фермы рискнувших своей головой фермеров и военный форт. Правитель и владелец городка вполне мог бы переселиться поближе к цивилизации, пользоваться всеми ее благами и жить в комфорте, но он решил иначе. Он не скупился, вкладывая деньги в обустройство своего города. Он считал, что все это разумные инвестиции и однажды… однажды все денежные вливания вернутся к нему сторицей. Поэтому пограничный городишко, казалось бы, типичный для приграничного региона, был все-таки не похож на те захолустные злачные городки, что во множестве прилипли к границе с Кристалией. В Паранте была почта, пусть одноэтажная, на одно работающее окошко, где вечно толпилась очередь, но все же действующая почта, которая обслуживала жителей не только городка, но и близлежащих ферм и поселений. Кроме того, градоначальник в свое время приложил немало усилий, добиваясь в центральном офисе округа важного решения, и, наконец, победил. Вот уже пятнадцать лет тут была станция дилижансов с конечной остановкой. И они прибывали в Парант и убывали из него строго по расписанию — дважды в день.

Это был рутинный день для маленького приграничного городка. Он был типичным и для всего приграничья. Их жители уже давно привыкли к этому. Зависшее в зените солнце нещадно поливало жаром все вокруг, заглядывая во все мыслимые и немыслимые места в Паранте и его окрестностях, вызывая у всех одно-единственное желание — найти тень и заснуть. Дремали даже лошади возле коновязей, позабыв о полных прохладной воды лоханях, мечтая уйти с солнцепека в конюшни, где хоть иногда бывает прохладный ветер. В полусне пребывали и те самые мальчишки, которым надлежало убирать навоз с улиц. Они дремали настолько крепко, что пропускали моменты, когда требовалось взяться за лопаты и метлы. Иногда помощникам полицейского детектива, что патрулировали залитые жарой улицы, приходилось будить их точным пинком обитого сталью носка в бок. Мальчишки тут же просыпались и, потирая ушибленное место, шли убирать за редкими лошадьми, что проходили в это время по городу. Жара разогнала всех жителей Паранта по домам, конторам и любым затененным местечкам, где можно было спрятаться от палящего зноя. Никто не желал обливаться потом, слоняясь по улицам, даже те, кому приходилось выходить под открытое небо на короткий срок, старались как можно скорее убраться назад в тень, туда где было хоть какое-то подобие прохлады. Только те, чьи обязанности заставляли их оставаться на свежем воздухе, страдали от жары, но стойко исполняли свою работу, насколько хватало сил.

Никто не знал, кому пришло в голову гениальное решение, что первое прибытие почтового дилижанса в Парант должно происходить в самый знойный час — в полдень. Когда все вокруг раскалено, словно сковорода, поставленная на огонь. Но именно тогда, когда солнце добиралось до зенита и замирало в нем, казалось, не желая двигаться дальше к горизонту, на главной улице Паранта раздавался оглушительный стук копыт, не менее громкие крики возницы и тонкий, едва различимый в общем шуме, скрип колес от попавшего в них песка. Каждый день строго по расписанию дилижанс прибывал в город, никогда не опаздывая и не прибывая раньше, но только не в этот раз. Дилижанса не было уже целый час сверх установленного для него времени, что заставляло мальчишек-уборщиков и помощников полицейского детектива, прогуливающихся по тротуарам, заметно нервничать. Такого не случалось уже добрый десяток лет.

Казалось, что каждый житель Паранта то и дело напряженно вглядывается в подрагивающую от знойного воздуха даль, надеясь увидеть опоздавший дилижанс, и многие переживали, не желая мириться с тем, что привычный уклад вещей будет нарушен. Лишь мальчишки-уборщики ждали его с личным интересом. Ведь после прибытия дилижанса они смогут с чистой совестью подремать, не опасаясь получить пинок от проходящего мимо помощника полицейского детектива, потому что все отвлекутся на почтовую станцию. Люди ждали, люди волновались, каждый по своей причине. И вот, спустя два часа от установленного расписанием времени, ожидание закончилось: раздался топот копыт запряженной в дилижанс шестерки лошадей, заскрипели колеса, громкие крики возницы разорвали напоенный жаром воздух — на вымощенную деревом улицу выехал долгожданный экипаж, с которым жители уже успели попрощаться. На несколько недолгих минут городок проснулся: люди высыпали на балкончики, открыли окна, выскочили из домов, чтобы рассмотреть потерянный дилижанс, но быстро потеряли интерес к зрелищу, которое они видели каждый день. Дилижанс был привычно пустым, если не считать одного-единственного пассажира, что виднелся сквозь запыленные окна.

Возница аккуратно остановил лошадей возле специальной коновязи, отмахнулся от осуждающего взгляда начальника станции и спрыгнул с козел. Лошади устало всхрапывали, мотали головами, ожидая, когда люди их распрягут и дадут немного отдыха, прежде чем они вновь отправятся в путь на следующий день. Начальник станции дилижансов Паранта, наконец, обрел дар речи и накинулся на возницу едва ли не с кулаками. Улицу заполнили громкие мужские голоса, привлекшие внимание немногочисленных зрителей, которые полностью сосредоточились на этом громогласном выяснении причин опоздания дилижанса. Начальник станции с упоением обвинял в этом возницу, на что мужчина с жаром отвечал площадной бранью, среди которой можно было разобрать одно пугающее слово — «бандиты». Никто не обратил внимания на то, что дверца дилижанса тихонько открылась, и единственный пассажир выбрался наружу, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.

Поправив модную шляпку из соломки, девушка-пассажир огляделась по сторонам, пытаясь понять, где в этом городе находятся гостиница и салун. Никто не обратил на нее внимания. Все взоры были прикованы к станции, все были заняты скандалом на пункте отправки дилижансов, а те, кому это было неинтересно, наслаждались дневной дремой. Никто не заметил, как пассажирка дилижанса разглядывала вывески на фасадах домов. Остановившись на короткое мгновение перед двухэтажной гостиницей, которая претендовала на звание приличного места, она, немного поколебавшись, толкнула створки дверей, над которыми уверенной рукой было выведено «Салун». Ее появление вызвало неподдельный интерес и в то же время удивление у немногочисленных посетителей заведения — порядочные девицы никогда не заходили в салун, если они желали сохранить свою репутацию. Тем не менее, немного помявшись на пороге, словно решая, к кому из присутствовавших в зале мужчин можно и наконец приняв решение, девушка шагнула к барной стойке и обратилась к дородному мужчине с шикарными обвислыми усами, который натирал длинную столешницу видавшей виды тряпкой с меланхоличным лицом.

— Добрый день, — ее тонкий, срывавшийся на свистящий шепот, голосок заставил хозяина салуна поморщиться.

— Ну? — грубо отозвался он, не переставая натирать барную стойку.

— Простите, — девушка запнулась под его взглядом, но, набрав в грудь побольше воздуха, выпалила: — Я только что прибыла в Парант на дилижансе. Вы не могли бы мне помочь?

— Послушайте, мисси, вы не то место выбрали для разговоров по душам и в поисках помощи тоже, — назидательным тоном произнес владелец салуна, многозначительным взглядом обведя ее дорогое дорожное платье и маленький ридикюль. — Хотя меня и грызет интерес, чавой это Длинный Сэм опоздал на два часа, отчего весь город переполошился, словно в муравейник камень кинули. Сейчас ему старина Кэнтон пропесочит мозги-то. Забудет, как и на минуту опаздывать. Хотя он всегда тютелька в тютельку приезжал. А, впрочем, пусть сами разбираются.

Мужчина в сердцах махнул рукой, словно до этой минуты переживал о судьбе дилижанса не хуже того самого начальника станции Кэнтона, а теперь пытается показать, что ему совершенно неинтересно, что там случилось у Длинного Сэма на пути в Парант. Он вновь вернулся к своему занятию: натиранию барной стойки.

— Ох, простите. Это не такая и большая тайна, мистер, как вам кажется. Я бы сказала, что это обыденное дело для здешних мест. На нас напали бандиты, и если бы не отряд кавалеристов, что возвращался из Савойи в форт, что тут неподалеку, нам и несдобровать бы было. Наверное, лошади и сам дилижанс потом всплыли бы на каком-нибудь рынке, ну, а о нашей судьбе я даже подумать боюсь. К тому же за десять миль отсюда у нас еще и для полного списка капризов судьбы колесо сломалось. И капитан Филипс был столь любезен, что подождал, пока мы починим его, а затем проводил нас почти до города. Хоть и не должен был этого делать. Вот так нам повезло, доехать до Паранта под охраной наших бравых кавалеристов. Но не подскажете ли вы мне, где я могу найти хорошего стрелка, желательно опытного охотника за головами, который согласится отправиться в Кристалию с трудным заданием. Но с ценой я его не обижу.

— Зачем вам Кристалия, мисси? — владелец салуна аж испуганно глаза распахнул, выронив из рук многострадальную тряпку, но тут же подобрал ее.

— Простите, но это уже мое дело. О нем я сообщу тому самому охотнику за головами. Так вы мне поможете или нет? — девушка подождала минуту, а затем вздохнула. — Хорошо, тогда я пойду в полицейский участок.

— Погодите.

— Вы передумали? Вы мне поможете?

На полированную стойку бара легла серебряная монета, и тут же исчезла в объемном кармане владельца.

— Конечно же. Чавой вы так взбеленились? Даже подумать не дали. Вам нужен Сумеречный стрелок. Кроме него в Кристалию никто не сунется, сколько б вы не заплатили, мисси. Опасное это место. Он у нас единственный туда по заданию полицейского детектива шастаеть и, главное, возвращается с добычей. Вопрос лишь в том: достаточно ли у вас средств на оплату его услуг? Он берет очень дорого.

— Об этом можете не тревожиться, — улыбнулась девушка, ее серый взгляд заинтересованно впился во владельца салуна. — Так, где я могу найти этого Сумеречного стрелка? И главное, побыстрее.

— Да, чавой его искать-то? — осклабился тот в ответ. — Тут он. Пойдемте со мной, мисси. Он аккурат у меня на конюшне сейчас спать изволит. Вчера из похода вернулся, а в гостиницу его не пустили. Шульц на него больно осерчал.

Мужчина отложил в сторону тряпку, которой все время этого разговора продолжал натирать стойку, даже не отдавая себе отчет в том, что делает, снял фартук и аккуратно повесил его на спинку стула, что стоял рядом с ним, и только после этого пошел через просторный зал, нисколько не заботясь о том, идет ли за ним посетительница или нет. Девушка пришлось почти бежать, подхватив юбки, чтобы не отстать от него. Ее каблучки бойко стучали по деревянному полу салуна, заставляя выпивох оторваться от бутылок и посмотреть в сторону этого звука. Она старалась не смотреть по сторонам, чтобы не нарваться на маслянистые взгляды немногочисленных посетителей, которые буквально облапали ее фигуру глазами. Она боялась даже представить, сколько человек легко раздели ее в своих мыслях, потому она с облегчением выдохнула, когда зал салуна скрылся за дверным проемом, ведущим в подсобные помещения.

Конюшня оказалась довольно просторной, способной комфортно вместить в себя пятнадцать лошадей посетителей салуна, которые собирались кутить в питейном заведении и не намеревались быстро возвращаться к себе, особенно, если они приезжали с отдаленных ферм, чтобы прокутить деньги в городе. Как ни странно, стойла были чистые и аккуратные, словно конюшня на самом деле находилась в богатом доме. Девушка невольно отдала должное конюхам салуна, которым удавалось содержать все это в идеальной чистоте. Ворота были раскрыты настежь, позволяя ветерку гулять по помещению, но это не сильно помогало, поскольку раскаленный воздух не добавлял прохлады, заставляя испарину моментально выступать на лбу.

— МакАртур! — крикнул хозяин салуна куда-то в полутьму конюшни. — Эй, МакАртур, просыпайся давай! Хватит дрыхнуть!

— Что ты орешь, Билли, словно тебя ограбили только что и вынесли не только деньги, но и сам салун со всем спиртным? — раздалось откуда-то из угла. От этого баритона по спине пробегали мурашки, но не у Билли. — Шульц, наконец, одумался? Подумал своей тупой башкой и решил, что мои деньги не пахнут, и он готов предоставить мне номер в его захудалой гостинице? Это при том, что его племянник сам виноват. Не надо было красть лошадей у господ офицеров.

— Нет, Шульц тут ни при чем, МакАртур. Я тебе клиента привел, — владелец салуна осклабился, а затем повернулся к своей спутнице. — Я пойду. Вы тут сами дальше договаривайтесь. И не скупитесь, мисси, кроме него никто в Кристалию и на полшага не сунется. Так что у вас нет выбора.

— Что ты там болтаешь, старый дурак? — раздался все тот же бархатный баритон. — Какой клиент?

— И вовсе не старый и совсем не дурак, — проворчал владелец салуна себе ***под нос.

Он быстро ретировался, оставив девушку наедине с невидимым охотником за головами. Казалось, что мужчина банально не хочет столкнуться нос к носу с тем, кого он назвал МакАртуром. Девушка переступила с ноги на ногу, пытаясь определиться, что ей делать дальше? Предложить ему сразу денег или обрисовать проблему? В тот момент, когда она собралась уже сделать шаг вперед, куча сена на границе света и полумрака зашевелилась. Из нее, щурясь от яркого солнечного света, вылез высокий мужчина, одетый в черную куртку-пылевик, темно-голубую рубашку в черную клетку, темно-серые обтягивающие штаны, явно из тех, что носят высокородные аристократы в Старых Землях, а довершали этот образ высокие сапоги с устрашающего вида серебряными шпорами и неизменный для здешних мест красный платок на шее, притягивавший взгляд. Он был красив той мужественной красотой, которую воспевают в мифах и балладах. Наверное, именно так выглядели старые боги. Светло-русые волосы сверкнули в свете солнца, когда он шагнул вперед, а усиливали эффект светло-синие глаза, лицо, будто высеченное из мрамора искусным скульптором, от которого было трудно отвести взгляд. Девушка боялась представить, что будет, если он улыбнется. Общее впечатление портила лишь трехдневная щетина на его щеках и подбородке, которая была гораздо темнее его шевелюры, отчего он становился похож на бандита.

— Так, что же вы тут делаете, дамочка? О чем там твердил этот старый дурак? — МакАртур поднял явно дорогую черную шляпу и стряхнул с нее приставшие соломинки. — Если вам нужен кавалер на танцы, то я этим не промышляю.

— Дело в том, что мне нужен охотник за головами и проводник в Кристалию, — с трудом выдавила из себя девушка. — Хозяин салуна сказал, что мне следует обратиться к вам.

— О чем вы, дамочка? В Кристалии опасно, — на его губах появилась ухмылка, от которой ее сердце ухнуло и забилось, словно птица, запертая в клетке.

— Я знаю…

— И при этом рветесь туда? Наверное, вам не дорога ваша жизнь?

— Жизнь мне дорога. Я не собираюсь пока умирать. И не рвусь я туда, но это необходимо, — покачала головой девушка.

— Необходимо, значит, — МакАртур потер подбородок, поморщившись от цепляющейся за перчатки щетины. — И что я получу, если соглашусь на это безумие?

— Я вам хорошо заплачу, мистер МакАртур.

— Значит, хорошо заплатите… И что же я должен буду сделать для прекрасной дамы, чтобы получить ее деньги? — он насмешливо хмыкнул, откровенно разглядывая свою собеседницу, и отмечая ее дорогой наряд, явно пошитый у модного портного, к которому ходят аристократки в большом городе.

— Да, я вам хорошо заплачу, — кивнула девушка. — Деньги у меня есть. Не сомневайтесь. А цель… Я расскажу вам о ней, когда вы согласитесь отправиться в Кристалию.

МакАртур снова задумчиво потер подбородок, и опять поморщился, когда раздался неприятный, слышимый только ему, звук, вызываемый кожаной перчаткой, которая проходилась по щетине.

— Сколько?

— Двести пятьдесят золотых марок, — решительно выдохнула девушка, глядя ему в глаза.

Мужчина внимательно посмотрел на нее. Светло-синие глаза с холодным прищуром заставили ее нервно переступить с ноги на ногу и начать теребить ручку ридикюля.

— Мало? — она сорвалась на шепот. — Тогда три… пять сотен.

— По рукам, — демонстративно вздохнул МакАртур, наблюдая за тем, как затряслась губа его нанимательницы. — Пять сотен монет. Что нужно делать? Надеюсь, теперь-то вы мне скажете.

— Нужно отправиться в Кристалию, на гору Вагрис, там надо найти экспедицию и сопроводить ее обратно в нашу страну.

— Задание вроде не из трудных, но и не из легких, — хмыкнул МакАртур. — Давайте свои монеты, дамочка. А я поеду сразу же. Все равно Шульц, скотина, не поселил меня в гостиницу. Деньги мои ему не нравятся. Не должен я был получать за конокрада этого. Дурак он. И его племянник тоже дурак. Если не я, так любой другой охотник скрутил бы его. Офицерские лошади — это не шутка.

— Вы меня не так поняли, мистер МакАртур, — она едва заметно улыбнулась. — Я еду с вами. И…

— Вы?! — в его голосе прозвучало искреннее изумление таким заявлением.

Казалось, что он только что увидел это модное создание с огромными серыми глазами на поллица. Он вновь окинул ее оценивающим взглядом и хмыкнул.

— Да, мистер МакАртур.

— Вы меня, конечно, простите, но я не могу тащить с собой дилижанс, чтобы вы могли прогуляться по опасной Кристалии до горы Вагрис. А как вы в этом в седло? — мужчина кивнул на дорогое дорожное платье из тонкой шерсти бежевого цвета.

— Я…

— Хватит, Молли! Ты выполнила свою задачу! Можешь идти, — глубокий женский голос, от которого по спине МакАртура пробежали мурашки, оборвал так и не сорвавшуюся с губ девушки тираду. — С вами едет не она, а я. Надеюсь, мой вид вас устраивает. В седле я держусь неплохо, и дилижанс нам не потребуется.

Обладательница этого удивительного голоса шагнула вперед. МакАртур даже присвистнул против своей воли. Она была одета почти как он, только в светлых тонах: бежевый, белый, серый, а на бедре зловеще блестел в лучах солнца револьвер в добротной кобуре. Толстая черная коса, перекинутая через плечо, в которой утонули лучи солнца, огромные ярко-зеленые глаза, в обрамлении черных, как беззвездная ночь, ресниц, четко очерченные губы, аккуратные, правильные черты фарфорово-белого лица. Оружие на ее поясе было совершенно органичным, и было видно, что эта красивая женщина носит его не ради антуража. Она была прекрасна, и казалась в этой одежде чуждым элементом. «Ей бы прекрасное платье из лучшего шелка и блистать на балу», — подумал МакАртур, пожирая незнакомку взглядом.

— Вы? — тем не менее умудрился произнести он. — Что все это значит? Объяснитесь.

— Я, — кивнула незнакомка. — Мое имя Сарина Вайлахар, мистер МакАртур. Мне необходимо, чтобы вы сопроводили меня в поисках экспедиции моего отца — Седрика Вайлахара.

— Патрик МакАртур, Сумеречный стрелок, — на автомате представился он, вежливо приподняв шляпу. — Что все это значит, мисси? Я уже начинаю путаться, кто мой наниматель и куда мне ехать.

— А что вас так удивляет, мистер МакАртур? Молли моя служанка, и она уж точно похожа на девушку, которой нужна помощь. Я? Я на такую девицу не похожа совсем. В задачу Молли входило найти того, кто может стать проводником в Кристалии. Вид у нее, что надо, чтобы ей наверняка желали помочь. Признайтесь честно, что мне вы бы отказали в помощи и за тысячу золотых монет.

— Не уверен, — пробормотал МакАртур. — Может и захотел бы.

— О чем я вам и говорила, мистер МакАртур, — криво усмехнулась Сарина. — Вы не бросились мне на помощь без разговоров. Вы хотите подумать.

— Я не сказал, что отказался бы. Деньги, они всегда деньги, и неважно, кто из вас мне их заплатит, — он скрестил руки на груди и прислонился к ближайшему деревянному столбу. — Так, зачем вам в Кристалию?

— Давайте, я расскажу вам об этом в дороге. Вы же сами уже собирались в путь.

— Да, собирался. Но что нам делать с Молли? Повозку мы с собой тащить не сможем. Только не в Кристалию. Это привлечет внимание всех индейских племен, что кочуют вдоль границы.

— Молли отправится обратно. В наше поместье. И не возражай мне, Молли, — сдвинула брови Сарина, заметив, как та собирается ей возразить. — Вот тебе деньги на дилижанс и номер в гостинице. Вдруг придется подождать до утра. Это путешествие не для тебя. Ты привыкла к комфорту.

— Но, госпожа… — попыталась возразить девушка.

— Не спорь со мной! А мы с вами, мистер МакАртур, отправляемся в путь немедленно. Каждая минута на счету.

— Не спешите, мисси. Я бы хотел сначала увидеть мои деньги, — ухмыльнулся тот.

— Что ж… Справедливо. Вот, — Сарина кинула ему тяжелый кошель с монетами, которые МакАртур поймал на лету и взвесил в руке. — Здесь сто пятьдесят монет. Остальное получите, когда мы вернемся из этой милой поездки.

— Договорились, — мужчина усмехнулся.

— Можем положить ее в банк, если вам так будет спокойнее.

— Не стоит. Доверие — это главное, что должно быть между партнерами.

Спрятав кошель в поясную сумку, он шагнул к единственной лошади в конюшне, что задумчиво жевала сено в одном из стойл. Взяв ее под уздцы, МакАртур повел ее к выходу из конюшни, бросив на ходу: «Выезжаем». Молли посмотрела на свою хозяйку, та пожала плечами и пошла следом за ним. Тонконогий игреневый жеребец МакАртура казался невысоким и неказистым на фоне ладного красавца вороного, в седло которого села Сарина. Мужчина второй раз за день присвистнул, но тут же взял себя в руки, взлетая в седло.

— Что ж поехали, мисс Вайлахар. Раз вам так не терпится. Путь, и правда, предстоит неблизкий.

— Я и не ожидала, что Кристалия на расстоянии трех ярдов, мистер МакАртур. У меня были хорошие учителя.

— Да, я уже понял. Но мы не поедем в Кристалию сразу, сначала нам предстоит отправиться в Честервилл, — поднимая лошадь в рысь и направляясь к выезду из города, заявил МакАртур.

— Зачем нам в Честервилл? — удивилась Сарина. — Это же на пятнадцать миль дальше от границы.

— Ну, во-первых, мы пополним запасы. Вы же не хотите умереть от голода, болезни, или еще чего в этой проклятой Кристалии? А во-вторых, нам нужен маг. Без него я на гору Вагрис не сунусь даже за миллион золотых марок. Тратить эту баснословную кучу денег будет уже некому, на том свете они мне не понадобятся.

— Но почему Честервилл? Припасы можно купить здесь, мага нанять на приграничных армейских станциях. Насколько я слышала, их там много ошивается в ожидании приработка.

— Все это глупости, — отмахнулся МакАртур. — Не всякий маг подойдет для такого путешествия. Вы потом поймете. К тому же и боеприпасы потребуются иные. Не те, что мы используем обычно. Поймите, мисси Вайлахар, это не увеселительная прогулка. Так вы расскажете, что нас ждет в Кристалии?

— Я немного слукавила. Наша цель не гора Вагрис. Я даже не знаю точный маршрут. Нам следует найти моего отца, который отправился за Золотым тотемом, наслушавшись дурацких сказок нашей прислуги. А еще… он получил подсказки, во всяком случае н мне так сказал.

— Да, это было глупо с его стороны. Золотой тотем — это сказка, которую придумали няни, чтобы увлекать маленьких детишек.

— То-то и оно, мистер МакАртур, то-то и оно, — сокрушенно покачала головой Сарина. — Мой отец погнался за ней, поверив моей няне и тем самым подсказкам, которые непонятно кому принадлежали. И вот теперь я не знаю, где мой отец. Хотя и уверена, что он все еще жив. Но давайте прибавим шаг, иначе мы не доберемся до Честервилла до темноты. А я бы не хотела ночевать в пустыне.

— Мы и так не доберемся туда засветло, — хмыкнул МакАртур.

— Ну, значит придется остановиться, — пожала плечами Сарина. — Я умею варить вкусный кофе.

Она улыбнулась и подняла взгляд к небу. Солнце медленно ползло на запад, продолжая поливать все вокруг испепеляющим зноем. Всадники подняли шейные платки, чтобы дорожная пыль не попадала в носы и рты. Путь предстоял долгим и трудным, но это был только первый шаг в их долгом путешествии. Небольшой, типичный городок Парант остался позади. Он был обычным, но по-своему уютным. Сарина даже подумала о том, что могла бы остаться в нем жить, если бы ей не нужно было ехать вперед. Спешить на помощь отцу, одержимому духом исследований.

Глава вторая

— Действительно, вкусный кофе, — МакАртур улыбнулся. — Как вам это удается? Казалось бы, обычный кофе, но у меня получается пойло, от которого воротит.

— Сама не знаю, — улыбнулась в ответ Сарина.

— Наверное, есть в этом какой-то секрет…

— Да какой секрет, мистер МакАртур? Скажете тоже. Вода и молотый кофе. Вот и все.

— Значит, я безрукий идиот, — развел он руками. — У меня не получается столь вкусно.

— Не переживайте, мистер МакАртур, пока мы будем в Кристалии, я буду варить для вас кофе.

— Благодарю вас, мисс Вайлахар, — улыбнулся мужчина.

— Не благодарите. У меня попросту нет другого выхода, мистер МакАртур, — на губах девушки заиграла ехидная улыбка.

Сумеречный стрелок прищурился, посмотрел на Сарину над краем кружки с кофе, и вздохнул. Разговор не клеился, и он понимал, что в какой-то степени это его вина. Стоило начать все по-другому еще в Паранте. Но МакАртур не мог иначе. Такой уж у него был характер.

— Мисс Вайлахар, давайте начнем иначе. Нам с вами предстоит много времени провести вместе в этом походе, а если мы будем огрызаться друг на друга… из этого толку не выйдет.

— Боитесь, что я пристрелю вас в спину? — усмехнулась девушка.

— Нет. Но вот того, что моя спина будет полна колючек из вашего языка, я боюсь.

— Не переживайте, мистер МакАртур, я не столь злопамятна и понимаю, что Кристалия — это не городской парк в Сан-Августе, где целый полк полицейских охраняет покой горожан…

— И то не справляется, — проворчал себе под нос Сумеречный стрелок.

— … пока те беззаботно прогуливаются в тени деревьев и наслаждаются запахом цветов. Я прекрасно понимаю, что Кристалия — дикое, опасное место. И только вы станете моей надеждой на выживание там. Потому… Я думаю, что моя обида быстро пройдет. Все же женщине позволено немного покапризничать, пока позволяет ситуация.

— Вы мне хотя бы скажите, на что вы обиделись? Чтобы я смог исправить свою ошибку.

— Тогда вам придется исправить себя полностью, — улыбнулась Сарина, делая глоток горячего, ароматного кофе. — А это невозможно, я полагаю.

МакАртур улыбнулся в ответ, понимая, что все еще не определился со своим отношением к ней. Относиться к Сарине, как к благородной леди? Этого он не мог себе позволить. Не в этом опасном предприятии, которое они собирались предпринять. Да и сам вид девушки не располагал к этому. Относиться к ней, как к своему полноправному партнеру? Кофе она варить умеет, а вот что со всем остальным… «Очень сложный вопрос… Ты еще никогда не бывал в таких неоднозначных ситуациях, МакАртур. Привыкай, дружище», — мысленно подтрунивал он над собой.

— Доброй ночи, мистер МакАртур. Утром я сварю вам такой же вкусный кофе. И давайте выступим в путь на рассвете, — вырвал его из размышлений голос Сарины.

МакАртур смог лишь улыбнуться ей, глядя на чернильное небо, усеянное осколками звезд. Мужчина смотрел на искры, что улетали от костра в бездонное пространство над его головой. Они кружили, кувыркались в воздухе, а затем уносились куда-то, медленно затухая во тьме ночи. МакАртур провел рукой по подбородку и поморщился. «Мне решительно надо побриться», — хмыкнул он, выплеснув остатки кофе на землю. Ему было жаль это делать, но Сарина права, выезжать необходимо на рассвете. Сумеречный стрелок обвел взглядом ловушки, которые он щедрой рукой рассыпал вокруг их лагеря, потянулся, и буквально рухнул на свою лежанку. Мыслей не было, и потому он провалился в сон без сновидений, возможно, что последний такой безмятежный сон в этом походе.

Честервилл был захолустьем. Самым настоящим захолустьем, каким его представляют жители фешенебельных районов больших городов и обитатели дорогих поместий, что раскинулись в благополучных областях Объединенных Новых Земель. Еще большим, чем Парант. И, в отличие от последнего, Честервилл даже не пытался притворяться респектабельным и аккуратным. По грязным и пыльным улицам, если их можно было так назвать, ведь они напоминали обычные тропинки в пустыне, бродили пьяные ковбои, на вторых этажах салуна и гостиницы призывно прогуливались девицы в нижнем белье, то и дело маша руками пьянчугам внизу, что недвусмысленно говорило об их занятии. Они зазывали клиентов, несмотря на ранний час. Не избежал их внимания и МакАртур. Девицы принялись хихикать, закидывать его воздушными поцелуями, одна из девиц решила идти ва-банк и даже сняла чулок, бросив его вниз, когда там проезжал Сумеречный стрелок. Но тот старательно делал вид, что не замечает настойчивого внимания девиц, пряча лицо в тени широких пол своей шляпы. Честервилл был злачным местом, где золотоискатели, ковбои, охотники за головами, бандиты и всевозможные отбросы приличного общества находили себе пристанище и возможность потратить деньги, даже если те отчетливо воняли кровью. Честервилл не пытался прикрыть свои черные черты даже подобием белого, ему этого не требовалось. Репутация позволяла ему привлечь негодяев и проглотить их деньги, даже не задумавшись о том, кому они стоили жизни. «Деньги не пахнут и не кричат», — любили говаривать основатели Честервилла, построившие салун и бордель с номерами пять десятков лет назад. «Деньги не пахнут и не кричат», — повторяли за ними торговцы и девицы легкого поведения, перебираясь в Честервилл и открывая тут свое ремесло. И городишко рос, не вырастая во что-то большее. Большой город мог привлечь внимание властей округа, а здешнему люду этого не требовалось. Впрочем, власти округа тоже старательно не замечали того, что творилось в Честервилле. Грязный город посреди пустых земель был неинтересен властям, этим и пользовались его жители. Никто не знал, сколько неопознанных трупов было закопано за границей города, впрочем, никого это и не интересовало.

Два всадника пересекли границу города и короткой рысью проехали по центральной, а можно сказать и единственной, улице Честервилла. Полуденное солнце светило им в спины, превращая их тела для большинства смотрящих на них в резкие черные силуэты на фоне бездонного ярко-голубого неба, напоминающего кусок высококачественной бирюзы, на котором не было ни одного облака. Но это не мешало горожанам и тем, кто сейчас отдыхал в Честервилле от своих путешествий, не имея средств на проживание где-нибудь в большом городе или даже в Паранте, глазеть на этих двоих, что уверенно ехали к дешевой гостинице в конце улицы. Кто-то даже пытался приветствовать МакАртура, узнавая его лошадь, но ответного приветствия не удостаивался. Сумеречный стрелок вообще опустил голову, отгораживаясь от этого порочного мира полами своей шляпы.

Оставлять лошадей у коновязи в столь неблагополучном месте было опасно, но вид их всадников говорил о том, что это будет последнее, что конокрады совершат в своей жизни. По тому, как эти двое вели себя, было понятно, что они, не задумываясь, пустят в ход свои револьверы, и рука их не дрогнет, а значит — нет надежды на промах. К тому же в Честервилле слишком хорошо знали Сумеречного стрелка МакАртура, чей знак, узнаваемая издалека геральдическая роза, был выбит на седле игреневого жеребца. Он буквально кричал о том, что любому, кто протянет руки к лошади, ждет смертный приговор, и хозяин животного убьет возможного вора, не задумываясь. С МакАртуром никто связываться не хотел, да и это было бы самым настоящим безумием. А безумцев тут не было, или, по крайней мере, они не были настолько безумны, чтобы перебежать дорогу Сумеречному стрелку. Никто в здравом и даже не очень здравом уме не покусился бы и на вторую лошадь, осознавая последствия. Ведь Сумеречный стрелок не стал бы разбираться, а его напарник вряд ли столь плохо стреляет, чтобы не попасть в конокрада. МакАртура боялись. МакАртура уважали. Это ощущалось не только в оставленных у коновязи конях, но и в том, как расступались даже самые пьяные из посетителей находящегося неподалеку салуна, что успели уже с утра залить глаза виски. Они словно трезвели на несколько мгновений, которые им требовались, чтобы отступить с дороги МакАртура.

— Так, напомните мне, зачем мы здесь? — нарушила повисшее между ними с самого утра молчание Сарина, разглядывая серое двухэтажное здание гостиницы, которое украшала заляпанная покрытая желтыми пятнами розовая вывеска, где гордо значилось: «Приют богини». — В этом кошмарном месте? Мне кажется или даже воздух здесь пропитан виски?

— Нам нужен маг, мы пришли за ним. Нам нужен определенный маг, и вы скоро узнаете, почему мы пришли именно сюда, — МакАртур был совершенно спокоен, казалось, что он не раз уже оказывался в таких ситуациях.

Впрочем, такое ощущение не было слишком далеко от истины. МакАртур поднимался на второй этаж этой маленькой, можно даже сказать убогой гостиницы, привычно перепрыгивая через ступеньку. Сарина видела впереди его широкую, сильную спину и спрашивала себя, а не ошиблась ли она, отправившись в путь с этим странным человеком, который, не задумываясь, притащил приличную девушку в это злачное место. Накануне он остановился на привал задолго до того, как солнце зацепило краем вершины скал на западе. И все потому, что ему захотелось попробовать приготовленный ею кофе. Она была удивлена таким поведением, но молча сварила кофе и поужинала, запивая горьким напитком вяленое мясо и наблюдая за МакАртуром. Их утренний выезд задержался из-за того, что мужчина отказывался ехать дальше, не побрившись. Сарина наблюдала за бреющимся МакАртуром и кипела от гнева, считая мужчину пижоном, каковых немало имелось в Сан-Августе. Сумеречный стрелок же игнорировал ее гневные взгляды, продолжая скрести свои щеки. Когда он закончил, Сарина облегченно вздохнула, картинно всплеснув руками, но, садясь в седло, не удержалась от улыбки. Стоило признать, что, избавившись от щетины, он стал похож на благородного человека, который по недоразумению оказался тут, в прериях. Сарина охотно согласилась, что МакАртур прекрасно вписался бы в какую-нибудь аристократическую лисью охоту, осталось его только переодеть в более подобающий тому костюм. Тем временем мужчина остановился перед дверью, ведущей в угловой номер. Он, и не думая стучаться, резко распахнул ее, отчего дверь отлетела к стене и жалобно скрипнула, встретившись с этой преградой, и чудом осталась висеть на петлях. МакАртур шагнул внутрь.

В нос ударил тяжелый запах перегара, буквально сшибающий с ног. Казалось, что он окутывал все вокруг, и если кто-то неосторожно чиркнет спичкой, в комнате случится мгновенный взрыв, способный разметать к демонам всю гостиницу. Сарина прижала руку к лицу, вдыхая запах кожи, из которой были сшиты ее перчатки, стараясь не пошатнуться от пропитанного алкоголем воздуха. Она пыталась рассмотреть хоть что-то в полутьме комнаты, но все что ей удалось увидеть — это безвольно лежащее поперек кровати тело мужчины, на котором было одно лишь исподнее. Тело, не просыпаясь, протянуло руку и почесало свой зад, едва не стянув с себя штаны. Под ногой звякнули пустые бутылки из-под виски и бурбона, щедро покрывающие замызганный пол. Сумеречный стрелок процедил сквозь зубы грязное ругательство, затем бросил на Сарину быстрый взгляд и сделал еще один шаг к кровати.

— Санкриэль! — рявкнул МакАртур настолько неожиданно, что Сарина даже споткнулась.

Тело на кровати зашевелилось, перевернулось на другой бок и вновь погрузилось в грезы сна, сверкая голым задом, с которого все же сползли многострадальные штаны.

— Санкриэль! Поднимайся, бездарный пьянчуга!

— Иди к демонам, МакАртур! И не возвращайся оттуда, — раздалось в ответ. — Я не намерен покидать этот номер как минимум неделю.

— Если ты не встанешь, я потащу тебя вниз прямо так. В исподнем. Я это сделаю и ничто меня не остановит, Санкриэль.

— Что тебе от меня надо, МакАртур? — тело зашевелилось и село на кровати. — Что ты тут орешь с утра пораньше?

Мужчина откинул с лица длинные золотисто-каштановые волосы, чью красоту было видно даже в полутьме, царившей здесь, и обвел сонным взглядом комнату. Сарина хмыкнула, поняв, что МакАртур планирует взять в путешествие полуэльфа. Об этом говорили заостренные кончики ушей мага, столь бесцеремонно разбуженного МакАртуром. И тут был определенный смысл. Насколько Сарина знала, полуэльфы владели магией своих предков эльфов, пусть не в такой степени, как чистокровные представители этого народа, но все же.

— Собирайся, Санкриэль! И быстро! Я ждать не намерен. Поживее давай!

— Куда на этот раз? — в голосе полуэльфа звучало откровенное возмущение таким обращением. Он приоткрыл один глаз и посмотрел на Сумеречного стрелка. — Лишь три дня тому мы с тобой вернулись из Кристалии. Мы с тобой две недели гонялись за тем конокрадом, а ты мне не даешь потратить честно заработанные деньги. Ты, кстати, получил с полицейского детектива Паранта нашу награду?

Санкриэль пошарил рукой по невысокому прикроватному столику. МакАртур усмехнулся и протянул ему кувшин с водой, который оказался на полу, и чудом не расплескал всю воду, что была в нем. Полуэльф присосался к кувшину, буквально за минуту осушив его.

— Только не говори мне, Санкриэль, что все это выпил ты сам, — хмыкнул МакАртур. Ты в седле-то удержишься после такого?

— Не тебе меня учить, Патрик. Ну? Так куда ты собрался меня тащить на этот раз? Должен предупредить, что я еще не успел отдохнуть после нашего предыдущего похода. Потому не рассчитывай на меня слишком. Вот!

— Что вот? Что вот?! Санкриэль, тебе не кажется, что неприлично восседать на кровати с голым задом в компании приличной леди? Оденься и мы пойдем к старому Сэму за боеприпасами, оружием и пайком. Ну, и что там тебе понадобиться для твоей магии может. Ты же знаешь, что я в этом не особо разбираюсь.

— МакАртур, ты совсем идиот? Я же сказал, что я никуда не поеду, — полуэльф бросил на друга возмущенный взгляд. — Сколько раз тебе это повторить?

— Прикройся хотя бы, — вздохнул тот.

— Зачем? Зачем мне это делать, МакАртур? Неужто я тебя смущаю?

— Затем, что в твоем номере находится благовоспитанная леди, наша нанимательница, а она не похожа на тех шлюх, к компании которых ты привык. А ты тут светишь всем, чем только можно. И чем нельзя, кстати, тоже, — эта отповедь заставила Сарину усмехнуться и помахать Санкриэлю рукой.

Полуэльф, наконец, сфокусировал взгляд и внимательно посмотрел на застывшую на пороге девушку, громко ойкнул и свалился с противоположной от нее стороны кровати, попутно заворачиваясь в одеяло.

— Прошу меня простить, мисси, — едва слышно раздалось откуда-то из-под кровати. — Я не знал, что вы здесь. Иначе…

— Ничего страшного, — отозвалась Сарина, продолжая улыбаться.

— Вы нас наняли. Но зачем?

— Одевайся, мы ждем тебя внизу. Потом расскажу, зачем ты нам понадобился. Это требует спокойного и обстоятельного рассказа, — МакАртур хмыкнул, швырнув полуэльфу одежду, которую поднял с пола. — Не думаю, что нашей нанимательнице будет интересно наблюдать за процессом твоего облачения.

Тот что-то возмущенно проворчал, но МакАртур и Сарина уже покинули номер и не слышали, что именно полуэльф сказал своему другу. Девушка обдумывала увиденное в комнате на втором этаже и недоумевала, зачем им понадобился маг, но она успела смириться с мыслью о том, что придется тащить за собой еще одного члена отряда. Она была уверена, что хорошего бесстрашного стрелка будет достаточно. Теперь она недоумевала еще больше. Было ясно, что МакАртур и этот полуэльф работают в паре, но почему именно полуэльфийский маг? Понятное дело, что эльфийская магия могла стать козырем, но не там, где жили чистокровные эльфы. Зачем же МакАртур готов тащить за собой в Кристалии Санкриэля? Этого Сарина понять не могла. Оставалось довериться своему спутнику и отныне соратнику, а также следовать его указаниям и наставлениям в этом путешествии. Оно обещало стать не просто трудным, а почти нереальным. Но Сарина пообещала себе, что выдержит что угодно ради возвращения отца домой живым и невредимым. «Ох уж эти его погони за легендами. Я так поседею раньше времени. А то и встречу безвременную смерть от нервного срыва», — со вздохом подумала девушка.

— Вы мне так и не сказали, мистер МакАртур, зачем нам вообще маг? — с обезоруживающей улыбкой поинтересовалась она у МакАртура.

— Все очень просто, мисс Вайлахар, — улыбнулся тот в ответ. И эта улыбка способна была свалить с ног слона, если бы он был женщиной, но Сарина выстояла. — Кристалия опасное место, но это вы и без меня знаете по рассказам вашей нянюшки. Но что, если я вам скажу, что эти сказки не рассказывают и десятой доли о той опасности, что таится за границей Объединенных Новых Земель и Кристалии. Без мага мы там не проживем и дня, это самое простое объяснение той опасности, что нам грозит там. Вам же хочется спасти своего отца и вернуть его домой живым?

— Конечно, — кивнула Сарина.

— Значит, нам нужен маг. Без него даже соваться туда не стоит. В Кристалии окопались эльфы, которых еще не успело истребить и поработить наше правительство, хоть и старается сделать это всеми силами. Эльфы опутали страну сотнями магических ловушек, обойти которые может только сведущий в эльфийской магии. Санкриэль именно такой. Он проведет нас без особых проблем через эту паутину. Да что там, можно сказать, что Кристалия сама защищается от цивилизации. Без мага там никак.

— Ясно.

— Вам просто следует довериться мне, мисс Вайлахар, и мы вытащим вашего отца и самих себя из этой смертельной ловушки, что зовется Кристалия, — МакАртур улыбнулся, и от этой улыбки она едва не забыла, как дышать.

«Это будет сложный поход. Убийственно сложный», — мысленно хмыкнула Сарина. Она понимала, что к концу их похода ей гарантирована, как минимум, раскалывающая головная боль, которая опоясает голову и будет мешать дышать, причиняя страдания на каждом вдохе. МакАртур будет время от времени отрабатывать на ней свое мужское обаяние, которого у него было хоть отбавляй. А она будет сопротивляться ему, насколько позволят силы. Она пока не могла понять, что из себя представляет маг-полуэльф, но понимала, что он мало чем отличается от самого МакАртура. Иначе бы эти двое не ужились бы в одной связке. А значит… А значит следует ждать подвоха и от Санкриэля. Она подняла взгляд к небу, прося у всех богов этого мира сил и защиты в этом предприятии, в которое ее втянул отец, следующий за своей жаждой великих открытий.

МакАртур прислонился к столбику, поддерживающему верхний балкон, и, прищурившись наблюдал за тем, что происходило на грязной улочке. Мужчина то и дело приподнимал шляпу, приветствуя более-менее приличных дам, каковых здесь оказалось ничтожно мало, явно знакомых ему охотников за головами и помощников полицейского детектива, что время от времени проходили вдоль домов. Это казалось удивительным, что служители закона все же были в этом городишке. Тем не менее у Сарины сложилось такое ощущение, что они не особо тревожатся о происходящем в Честервилле, а такие же самые негодяи, только в униформе. Ее подозрения получили подтверждение, когда они проигнорировали завязавшуюся возле салуна драку, в которой блеснула сталь. Битва получилась быстротечной, почти мгновенной. После нее возле коновязи в быстро расползающейся луже крови остался лежать человек, не подающий признаков жизни.

— Почему Честервилл? — нарушила повисшее между ними молчание Сарина.

МакАртур бросил на нее быстрый вопросительный взгляд.

— В каком смысле? — он сначала даже не понял смысл ее вопроса. — О чем вы?

— Это настолько ужасное и злачное место, где нет законов, что мне удивительно, почему вы выбрали для отдыха его, а не тот же Парант? Здесь так легко получить нож меж ребер, что даже как-то страшно становится.

— Здесь никого не интересует, откуда все эти деньги, что я плачу за выпивку, еду и жилье, а в Паранте… — МакАртур вздохнул. — Вы сами видели. Владельца гостиницы не устроили мои деньги, которые я получил за местного конокрада, которого тот считал своим сыном, пусть он и сын его сестры. Плохо воспитывал сынка, — усмехнулся мужчина, наблюдая за тем, как похоронная команда за руки и за ноги уносят труп несчастного, нашедшего свою смерть в пьяной драке. — Таким, как мы с Санкриэлем, нет места в приличных приграничных городах, каковым притворяется и Парант.

— В Сан-Августе тоже никого не интересует, откуда у вас деньги. Это считается неприличным — интересоваться, где вы взяли свои деньги, которые тратите в магазинах и ресторанах. К тому же там слишком много людей, чтобы знать всех в лицо.

— Сан-Августа слишком далеко от границ с Кристалией. Никому там Сумеречный стрелок не нужен. За кем я там буду гоняться? Я не уверен, что в Сан-Августе вообще нужен охотник за головами, — он посмотрел на нее и улыбнулся. — И однажды я умру там голодной смертью. А желания умирать у меня нет. Ведь можно жить и здесь, мисс Вайлахар.

— Но это же не жизнь, — всплеснула руками Сарина. — Это просто существование, пока смерть не придет за вами. А здесь она бывает столь банальна и неприглядна.

— Не всем так повезло с родителями, как вам, — усмехнулся МакАртур. — Скажите, много ли эльфов или даже полуэльфов вы видели в благопристойной Сан-Августе за последние полгода?

— Пожалуй, что ни одного, — согласилась девушка.

— Вот вам и ответ на этот непростой вопрос. Простой и понятный ответ. Моему напарнику нет места в респектабельных городах, мне, кстати, тоже нет там места. Все это благородство не терпит тех, кто зарабатывает кровью. В первую очередь — своей. К тому же все эти праведные города не терпят незаконнорожденных сыновей и дочерей. Осуждают самих детей, но никогда — их родителей. А здесь… Здесь можно найти свою прелесть. Например, в Честервилле я провожу не больше одного-двух дней между заказами. Мало кто хочет идти в Кристалию даже за самую высокую награду за тех негодяев, что назначают власти округа. Я же берусь за эту работу с большой охотой. Признаюсь честно, что не только из-за денег, которые получаю, но и из-за того возбуждения опасностью, которое мне дарят эти приключения. К тому же это возможность доказать себе и миру, что мой папаша был идиотом, отказавшись от меня.

— Что-то мне подсказывает, что это и есть истинная причина ваших вылазок в Кристалию, — рассмеялась Сарина, прямо глядя ему в глаза.

— Вы правы, мисс Вайлахар. Деньги не столь важны для меня, как могло бы показаться на первый взгляд. Но это не значит, что я отказываюсь от вознаграждения за свою работу. Оно является приятным бонусом

— Я об этом и не думала, мистер МакАртур, — улыбнулась Сарина, хлопнув по колену сложенными перчатками. — Вы получите все до пенни, когда мы вернемся в Объединенные Новые Земли.

Они вновь надолго замолчали, наблюдая за грязной улицей. Что-то подсказывало Сарине, что оставаться в этом городишке на ночь не следует. Что любыми средствами следует убраться отсюда до заката. Даже если выехать придется в ночь и разбить лагерь тут же в миле от Честервилла. Потому она нетерпеливо постукивала перчатками по коленке. Впереди им предстояло долгое и опасное путешествие, но прежде необходимо было запастись провизией, боеприпасами и лекарствами, и приобрести двух, а то и трех вьючных лошадей, которые смогли бы выдержать дальний поход по трудным дорогам. Сарина внимательно обшаривала взглядом доступное ей пространство вокруг на предмет торговцев лошадьми. За этим занятием ее и застал покидавший на время гостиницу маг.

Санкриэль был одет почти так же, как и МакАртур. Отличал их только цвет волос и прическа. У мага они были темно-рыжими, такой бывает листва в начале осени, когда та только начинает раскрашивать лес. Красные и золотые листья, перемешиваясь, создавали удивительный оттенок темно-рыжего, такого же, как у длинных локонов Санкриэля. Сарина отметила изумрудно-зеленые глаза полуэльфа, такого же ясного оттенка, как и у нее. Его заостренные уши, как и правильные изящные черты лица, говорили о происхождении, о смешанных в нем кровях. Его сине-зеленые глаза искрились смехом, что придавало ему особое очарование. На него было приятно смотреть, впрочем, Санкриэль платил ей той же монетой и откровенно разглядывал девушку, словно запоминая ее образ.

— Вы мало похожи на мага, мистер Санкриэль, — улыбнулась Сарина, заправляя за ухо выбившуюся из прически прядь. — Те, которых я видела в Сан-Августе, ходили в иных облачениях. И всячески подчеркивали свое владение магией.

— Маги из Сан-Августы по большей части шарлатаны, не имеющие ни сил, ни права называться магами. Они зачастую лишь обманывают богатеньких дамочек, продавая им ничего не стоящие амулеты. А для такой деятельности нужен соответствующий антураж. Вот и напяливают они на себя хламиды, расшитые всяческими рунами, вроде как в заклинания складывающимися. На самом деле… На самом деле они могут разве что свечу погасить, настолько слаб их магический дар. Впрочем, погасить свечу может любой человек, ведь зачатки магического дара есть у каждого из вас. Даже у такого болвана, как МакАртур.

— Вот спасибо, дружище, — хмыкнул тот.

— Всегда пожалуйста, МакАртур, — широко улыбнулся полуэльф. — Так, нам потребуются не только припасы, но и магические атрибуты, так что вы пока идите за вьючными лошадьми, их лучше взять у Питерсона, Джейрил не преминет хромых коней подсунуть, в общем, идите к Питерсону. А затем к Кансу за припасами, этот хотя бы не обманет. Встретимся на выезде из Честервилла. Не забудьте, возможностей пополнить запасы у нас почти не будет.

— Кто сейчас оружием и боеприпасами торгует? — МакАртур посерьезнел, тон его стал деловым.

— В городе сейчас Вильямс и Бартон, Джимми уехал за товаром.

— Значит мы отправляемся к Бартону. Только у него имеются нужные нам патроны.

— Это которые?

— Те, что ему возят из Бирклоу, заряженные огненной магией.

— Тут ты прав. В таком деле они нам обязательно понадобятся. Берите с запасом, — сказал Санкриэль, натягивая перчатки. — Потом расскажете мне суть нашего приключения, а пока я пошел за нужным мне. Встретимся за границей города через три часа. Как раз успеем отъехать на несколько миль от Честервилла и не оставим местным пройдохам и шанса на то, чтобы ночью ограбить и убить нас. Учитывая то, что Сумеречный стрелок едет в компании красивой женщины, желающих будет очень много.

— Вы так считаете? — обеспокоено скользнула взглядом вдоль улицы Сарина.

— Я в этом совершенно уверен, мисси.

— Так и знала, что мне не следовало приезжать сюда, — усмехнулась девушка.

— Еще более плохая идея, — подал голос, хранивший молчание, МакАртур. — За пределами Честервилла шастают различные банды. И, поверьте мне, они совершенно не так благородны, как пишут в дамских романчиках.

— Мистер МакАртур, вы меня пугаете. Только не говорите, что вы на досуге почитываете эти глупые романы.

— Только этим и занимаюсь, — проворчал тот в ответ.

— А вообще вы правы, на дилижанс напала шайка бандитов как раз неподалеку от Честервилла. Хорошо, что мимо проезжал отряд кавалеристов, они нас и отбили.

— Тут это не такая уж и неожиданность, — кивнул Санкриэль. — Ну, хватит болтать. Через три часа встречаемся на выезде из города. Все! Двигаем!

И, что-то весело насвистывая, полуэльф сбежал по трем ступенькам, что отделяли небольшую гостиничную веранду, на которой они расположились, от грязи улицы. Санкриэль сел в седло солового жеребца и, отпихнув ногой какого-то пропойцу, галопом умчался вдоль по улице.

— Что ж, и нам пора по нашим делам. Время имеет обыкновение быстро улетать в небытие, а нам отведено лишь три часа. Санкриэль всегда любит порицать за непунктуальность, — хлопнул по бедру перчатками МакАртур. –Едемте, мисс Вайлахар.

— Согласна. Чем быстрее мы отправимся в путь, тем лучше, мистер МакАртур.

Мужчина вновь обезоруживающе улыбнулся и жестом предложил следовать за ним. Они приобрели трех вьючных лошадей, которые были неплохими по экстерьеру, пусть и не столь выдающимися, как собственно лошади, на которых ехали Сарина и МакАртур, но главное они были выносливыми, и способны нести тяжелую поклажу. На этих гнедых лошадок они навьючили всю поклажу, что приобрели в местных магазинах: оружие, боеприпасы, еду, палатки и много чего еще, что может понадобиться в столь долгом и трудном путешествии. Ровно в назначенное время они ждали полуэльфа в условленном месте. Тот не заставил себя долго ждать, явившись груженный тяжелыми седельными сумками, которые он не доверил вьючной лошадке. Санкриэль махнул рукой, направив лошадь на юго-запад. Впереди их ожидали мили диких земель, которые приведут их к неизведанному. Ведь самые сложные и опасные путешествия начинаются с первого шага.

Глава третья

Ванхорн — последняя станция армейского снабжения на границе с Кристалией — давно перестала быть тем, на что указывало ее название. Ее оккупировали охотники за головами, что в большом количестве носились по окрестным прериям и пустыням в поисках головорезов всех мастей. Порой они не сильно отличались от дичи, за которой гонялись. Сама станция снабжения сильно изменилась со времени своего армейского прошлого. Она обросла трехметровой каменной стеной, ощетинилась кольями у ее подножья, а крепкие дубовые ворота буквально кричали о безопасности этого места, о том, что никто чужой не сможет въехать на территорию станции. Серые стены домов, что ютились в кольце стен, впитывали жар, льющийся с небес, чтобы не позволить своим обитателям замерзнуть ночью.

МакАртур уверенно направил лошадь в распахнутые ворота Ванхорна, словно не раз уже проезжал их. Впрочем, так оно и было. На мгновение жизнь в широком дворе замерла, десяток пар глаз уставился на вновь прибывших охотников за головами, но быстро потерял к ним интерес. Все вернулись к своим делам. МакАртур усмехнулся. Он привык к такой реакции, она его забавляла. Подъехав к коновязи, что была установлена рядом с черепичным навесом, под которым расположилась кузница, Сумеречный стрелок спешился и подошел к широкоплечему кузнецу, больше похожему на огромного медведя.

— МакАртур, — он говорил низким раскатистым басом, похожим на рыто этого зверя больше, чем на голос человека. — Чего ты тут забыл? Ты же только из Кристалии верну