Оглавление

Гл.1

Она была первой, у которой мутации прошли столь успешно. Используя подопытный материал из людей, инопланетный организм создал существо, ничем не отличающееся от женщины и дал ей имя Алёна. Даже мысли у Алёны были вполне человеческие, и говорить могла по-русски, как та девушка, из которой её создали. Но она была совершенно чуждым для Земли существом. Алёна и подобные ей должны были охранять пещеры Разлома. Но внезапно раздался взрыв, и туда хлынула вода. Это была неожиданность для пришельца, большинство созданий не успели спрятаться и избежать утопления. Почти все мутанты погибли, но свой цех инопланетный пришелец смог запечатать и была надежда в ближайшем будущем возобновить свои опыты.

Существо по имени Алёна, вместе с другими мутантами, металась в пещерах Разлома. Её настигла волна, закрутила в бешеном водовороте, начала таскать по всяким ответвлениям. Алёна видела, как умирают её сородичи и в ужасе стремилась выбраться из подводной ловушки. Инопланетный пришелец создал её с большим жизненным потенциалом и наделил огромной физической силой. Благодаря этому Алёна сумела выбраться из затопленных пещер и вынырнуть на поверхность. Израненная, едва живая, она выбралась из Разлома, отползла далеко в лес и потеряла сознание. Так она лежала целую неделю. С такими ранами любое существо давно б погибло, но Алёна создавалась как сверхживучий организм.

*******

Аскольд был полностью удовлетворён проведённой работой. Плотина разрушена взрывом, миллионы кубов воды обрушились на Разлом и затопили его до самых краёв. Множество мутантов было вынесено на поверхность, но почти все были мертвы, а тех кто подавал признаки жизни, безжалостно уничтожили бойцы Аскольда.

Ещё долго горели гигантские костры, в которых сжигали дохлых пришельцев. Народ впервые увидел так близко этих чудовищ, мороз по коже пробегал, глядя на разнообразных монстров. Благодаря гению человеческой мысли мир избежал страшной опасности. Все радовались и поздравляли друг друга, теперь появился шанс выжить на этой дикой земле.

Семь дней у Разлома дежурил Аскольд с охотниками. Костры с пришельцами догорали, а новых мутантов вода не выносила, и они больше не оскверняли земной мир.

Прелый ковырнул горячие угли веткой, подцепил обгоревший череп пришельца и выбросил на траву. Его друг Ефим склонился и в удивлении чмокнул губами:

— Как он похож на человеческий, только с одной глазницей.

— И пасть полная острых клыков, — зажав одну ноздрю толстым пальцем, сморкнул в сторону Прелый. — Князь, мутанты больше не полезут из Разлома?

— Я не господь бог, чтобы знать, — Аскольд погладил свою окладистую бороду и холодно глянул на охотника.

Прелый не выдержал его взгляда, вытер об штанины пальцы и в смущении пробормотал:

— Мне кажется, они все утонули.

— Вот и замечательно, — Аскольд скривил в усмешке тонкие губы.

— Тогда нам можно идти? У нас дома застопорились все дела.

— Пожалуй… уже можно. Забирай всех людей, а я пройдусь по лесу, — Аскольд внимательно посмотрел на Разлом затопленный водой. Ни одного пузырька воздуха не поднималось к поверхности, и полностью исчез запах грибов, верный признак того, что всякие враждебные процессы прекратились.

— Одному в лесу опасно, — Прелый в сомнении почесал шею.

— После взрыва звери ушли.

— Но могут вернуться.

— Всё может быть, — не стал он спорить с Прелым.

Когда охотники ушли, Аскольд перекинул через плечо свой знаменитый топор на длинной рукоятке. Взяв за уздцы коня, стал обходить Разлом, внимательно осматривая густые заросли. Ничто не указывало на то, что кто-то мог выбраться. Тогда Аскольд отошёл дальше и зигзагами двинулся по лесу, стараясь идти абсолютно бесшумно. Внезапно его конь всхрапнул и едва не поднялся на дыбы, на их пути лежал

труп полностью обнажённой девушки. На её груди и животе зияли страшные дыры, кровь уже не текла и почернела от времени. Для Аскольда было очевидно, что незнакомка каким-то образом оказалась в зоне взрыва и её настигли каменные осколки. Но было непонятно, как девушка с такими чудовищными ранами смогла отползти на такое большое расстояние. Аскольд попытался успокоить своего жеребца, но тот неожиданно отпрянул назад и галопом умчался в лес. Мужчина был в явном замешательстве, оставаться без коня было не совсем хорошо, но он знал, что его жеребец обязательно остановится на заставе у леса. Аскольд в задумчивости погладил окладистую бороду. Возникло чувство вины, неужели по его вине погибла эта девушка. Он подошёл к ней совсем близко, присел, всматриваясь в её лицо. Нет, она точно не из их города. Но тогда откуда она пришла и почему голая?

Алёнка почувствовала приближение человека. Если она сможет его убить, будет достаточно еды, чтобы провести полную регенерацию организма. Затем, где-то в отдалённых местах леса ей необходимо найти секретный ход Разлома и вызволить из подводной ловушки её создателя. В голове мелькали схемы пещер и карта окружающей местности. Алёнка напряглась для смертельного броска, но тело выгнулось от судороги, и вспыхнула дикая боль. На пухлых губах выступила кровавая пена, и она протяжно застонала.

От неожиданности Аскольд вскочил на ноги, не веря, что труп неожиданно ожил. Девушка попыталась приподняться, но с тихим выкриком упала, из страшных ран потекла кровь.

— Лежи! Тебе нельзя двигаться! — Аскольд сорвал с себя куртку и принялся резать её кинжалом на широкие полосы. Затем, начал умело бинтовать её тело.

Алёнка вначале не поняла, что делает человек, но после того как тот закрыл её раны, она получила небывалое облегчение. Для неё это было неожиданностью и возникло странное чувство благодарности. Мужчина совсем близко склонился над ней, один рывок и девушка-мутант может зубами вырвать ему кадык.

— Ты как? — испытывая странное состояние от общения с незнакомкой, спросил Аскольд. Внезапно он ощутил необъяснимый ужас и украдкой вытер со лба холодный пот.

— Бывало хуже, — рот у Алёнки искривился в болезненной усмешке, и она передумала убивать человека. — Мне бы поесть… и попить, — не сводя гипнотического взгляда с Аскольда, попросила она.

Мужчина скинул с плеча кожаную сумку, вытащил двухлитровую пластиковую бутылку с родниковой водой, подарок Семёна, и осторожно начал поить раненую девушку. Алёна сделала небольшой глоток, закашлялась, Аскольд чуть поднял бутылку, боясь, что она может захлебнуться, но та неожиданно вырвала её из его рук и принялась жадно пить.

— Не так быстро, тебе нельзя так сразу много! — встревожился Аскольд, но Алёна уже опустошила всю бутылку. Её глаза увлажнились, и она уже более внимательно посмотрела на мужчину.

— Теперь дай поесть, — потребовала она.

— Жесть какая-та! — передёрнул плечами Аскольд, наблюдая, как розовеет её лицо. В душе вновь возник необъяснимый страх, природу которого он не мог объяснить. Было просто страшно, весь его организм предупреждал об опасности. Он осмотрелся. В лесу тихо, крупного зверья по близости не было, лишь птицы чирикали на ветках, да шустрые белки носились по стволам.

— Я есть хочу, — Алёна пристально смотрела на человека. От её взгляда похолодело внутри. Неужели причина необъяснимого страха эта израненная девушка?

Аскольд сунул руки в сумку, достал увесистый шмат копчёной оленины и осторожно протянул ей.

— Ешь осторожно, маленькими кусочками, иначе можешь получить заворот кишок, — посоветовал он, но Алёнка с остервенением вцепилась в мясо и поглотила более трёх килограмм менее чем за минуту.

— Кто ты? — не выдержал Аскольд. Разум наотрез отказывался верить в происходящее. Может он случайно нанюхался грибов, прыгая в болоте с кочки на кочку?

— Меня звать Алёной, — представилась девушка и привстала на локтях, но со стоном упала. На её губах выступила кровавая пена.

— Ты откуда такая? — загоняя постыдный страх далеко в подсознание, спросил Аскольд.

Алёнка внимательно посмотрела на человека, понимающая улыбка скользнула по её губам.

— Я не помню, — осторожно произнесла она, скользнув взглядом по топору с длинной рукояткой и, задержав взгляд на остром клинке, висящем на его поясе. Она поняла, исходя из её нынешнего положения, справиться с этим человеком будет крайне сложно, а быть может невозможно. Она ещё очень слаба, хотя регенерация организма уже шла полным ходом, и она это чувствовала. Силы к ней возвращались, но не так быстро, как хотелось бы.

— И не мудрено. Тебя сильно покалечило, — поверил ей Аскольд. — Ты как оказалась в зоне взрыва?

— Какого взрыва? — наморщила аккуратный носик Алёнка.

— Понятно. Частичная потеря памяти, — мужчина задумчиво погладил свою бороду. Затем, сделав из остатков своей куртки что-то вроде юбки, кое-как прикрыл её наготу. Внезапно Аскольд поймал себя на мысли, что он словно перед раненой тигрицей, которая снисходительно наблюдает за манипуляциями своей жертвы. Испытывая от непонятного страха смущение, мужчина отвёл взгляд в сторону и неуверенно произнёс:

— Я отнесу тебя к заставе, а потом пришлю лошадь с тележкой. Ты как себя чувствуешь?

Алёна хотела сказать, что значительно лучше, но передумала и хмуро сказала:

— Плохо, очень плохо, человек.

— Меня Аскольдом звать, — пристально глядя на девушку, представился мужчина.

— Я запомню… и спасибо, что помогаешь мне, — поблагодарила его девушка-мутант. В ней боролись противоречивые чувства. С одной стороны этот мужчина был бы для неё неплохой едой, а с другой стороны он фактически спас её от смерти. Алёнка решила пока его не убивать, а поискать другую жертву.

Из гибких веток Аскольд изготовил носилки, положил туда девушку и, ругая на чём свет мерзких комаров, что с ожесточением атаковали его голую спину, поволок её к ближайшему посту.

Как тяжело было продираться сквозь молодую дубовую поросль. Часто встречались облепленные мхом валуны. Иной раз на пути возникали вонючие лужицы и комаров становилось бесчисленное множество. Аскольд с беспокойством глянул на Алёнку, но ни один комар не вился у её светлого лица. Девушка неожиданно застонала, открыла полные слёз глаза, срывающимся голосом произнесла:

— Аккуратнее тащить нельзя? Я каждую кочку чувствую!

Тропинка нырнула резко вправо. Среди густых ветвей возникло широкое поле. В двухсот метрах от леса, обнесённая частоколом из заострённых брёвен, виднелась застава. Их заметили. Отворилась тяжёлая дверь, и навстречу выдвинулся конный отряд. Аскольд приветливо поднял руку, его узнали.

Алёнка напряглась, она не ожидала, что вокруг будет столько врагов. Внезапно кони всхрапнули и принялись неуверенно перебирать копытами, косясь на замершую вроде бы в беспамятстве девушку.

— Мы вас приветствуем, князь! Ваш жеребец у нас, он накормлен и напоен! — отдал честь старший офицер заставы, с любопытством поглядывая девушку.

— Под взрыв попала, — утёр пот Аскольд. — Отнесите её на заставу и приготовьте подводу.

— Кони что-то встревожились, — старший офицер с опаской посмотрел в лес. — Сегодня видели стаю волков, надо уходить.

Два человека ловко соскочили со своих коней и понесли девушку к заставе, а Аскольд прыгнул в седло освободившейся лошади и поехал рядом со старшим офицером. Почти подъехав к заставе, неожиданно один из всадников протянул руку в сторону леса:

— Смотрите, люди!

Все остановились, вглядываясь вдаль. Действительно, у самой кромки леса стояли двое мужчин, а рядом с ними бегали два ребёнка.

— Да это же Никита и Семён… Светочка с Игорем! — Аскольд пустил коня в галоп, а следом за ним последовали всадники.

Алёнка скосила глаза на своих носильщиков. Один из них был долговязый рыжий парень со смешной бородкой. Он шёл позади и пытался насвистывать весёлый мотивчик, но при этом изрядно фальшивил. Впереди кряхтел мужчина в возрасте, обликом напоминающий бобра. Он постоянно ворчал и неодобрительно косился на неё через левое плечо. Копчёная оленина и вода, что дал ей Аскольд, затянули раны на её теле, и Алёнка почувствовала, как к ней возвращаются силы. Ей совершенно не хотелось попадать на заставу, где могут выяснить, что она мутант. Она ещё раз украдкой оглядела своих носильщиков. Их двое, а она ещё не совсем здорова. Справиться с ними будет сложно. У рыжего за поясом болтался острый клинок, а за спиной висел лук. На вид парень простоват и неказист, но уродливый шрам на шее говорил о том, что он ещё тот боец. Мужчина в возрасте был тоже не слабым, быть может, даже сильнее своего напарника, но неповоротлив и из оружия у него был лишь топор и тот сильно привязан к поясу, при случае не сразу и высвободит. Как бы избавиться от рыжего? Алёнка с беспокойством наблюдала, как они неумолимо приближаются к заставе. Как только они вошли в густые заросли колючего можжевельника, девушка-мутант заелозила на носилках и даже попыталась приподняться.

— Ты чего? — рыжий вперил на неё любопытный взгляд.

— Мне стыдно. Я без одежды, а вы меня несёте туда, где много мужчин.

— Почти ничего не видно, — хмыкнул рыжий.

— Я могу свою куртку дать, — обернулся мужчина в возрасте.

— Это совсем не то. Пусть он сходит на заставу и принесёт мне нормальную одежду, — Алёна ткнула пальцем в сторону рыжего, а тот фыркнул и несколько игриво произнёс:

— Глупости, почти ничего не видно.

— Вот именно, почти! — с вызовом произнесла девушка-мутант и сразу жалобно попросила рыжего: — Ты такой крепкий и быстрый, сбегай на заставу, принеси мне одежду.

Тот неуверенно пожал плечами, а его напарник кивнул:

— Видно, совсем стыдливая девица. Гоша, сделай одолжение, сбегай на заставу.

— Некодимыч, так волки рядом.

— Аскольд с отрядом поскакали в ту сторону. До леса далеко, да и я рядом, — он снял с пояса топор.

— Нашли мальчика на побегушках, — нахмурился Гоша, но всё же решительно опустил носилки, многообещающе подмигнул девушке-мутанту и исчез в густой траве.

Алёнка подождала пару минут. Внезапно она изогнулась и застонала якобы от сильнейшей боли. Некодимыч с кряхтением присел и отложил в сторону топор:

— Потерпи, милая, водички попей, всё легче станет, — он достал из наплечной сумки глиняный кувшин с водой и протянул его ей. Внезапно он ощутил резкий грибной запах. Это его смутило, и в душе неожиданно появился необъяснимый ужас.

Алёнка открыла полные слёз глаза:

— Какой ты милый. Наклонись ко мне. Я хочу тебе кое-что сказать, — она с трудом подняла руку. Мужчина по инерции наклонился, хотя от непонятного страха лицо покрылось холодным потом. Онемевшими губами он едва прошептал:

— Грибами пахнет… как от тех мутантов, — и внезапно оцепенел, увидев в глазах девушки голодный огонь.

Алёнка стремительно дёрнулась и зубами с хрустом выдернула кадык. Никодимыч захрипел, кровь фонтаном брызнула из шеи и, даже не поняв, что произошло, он рухнул на землю.

Алёнка медленно поднялась, размотала импровизированные бинты и с удовлетворением посмотрела на своё тело, её раны полностью затянулись, лишь остались белые пятна. Она, как смогла, привела себя в порядок, обнажённую грудь перетянула лентой от куртки. Задумалась. Её явно начнут искать, такое люди не прощают. Алёнка огляделась, втянула воздух носом. Ощутила запах далёких пожаров и что-то знакомое. Это её встревожило, и она быстро побежала к лесу. Через некоторое время с удовольствием зашла в чащу и побрела среди огромных деревьев. Вероятно, у неё многое перешло от девушки, из которой её изготовили, поэтому она действительно ощущала неподдельный восторг от окружающего мира. Лучики солнца изредка простреливали листву и жизнерадостно прыгали по изумрудному мху и роскошным папоротникам. Великолепные бабочки порхали над лесными пионами. Выводили мелодичные трели юркие птички. Неожиданно выползший из гнилого дупла паук невольно её напугал, но испуг быстро исчез и Алёнка, не задумываясь, поймала его за головогрудь, некоторое время рассматривала с разных сторон и внезапно засунула его в рот и быстро задвигала челюстями. На вкус он ей не понравился, но как дополнительная пища вполне устраивала. Так она шла довольно долго и наткнулась на бурелом из веток и корней поваленных деревьев. Пахнуло кровью и чем-то очень знакомым. От любопытства прямо зачесались пятки. Просто зуд пошёл. Алёна подкралась к бурелому и осторожно раздвинула ветки. На небольшой опушке пожирал оленя матёрый бурый медведь. Зверь почуял девушку-мутанта, шерсть на загривке мигом поднялась дыбом. Алёнка отпрянула, пульс прямо зашкалил, с таким животным ей не совладать. Бежать, только бежать!!! Перепрыгивая через поваленные деревья, ломая гнилые стволы засохших елей, она устремилась в чащу леса. Повизгивая от запредельного ужаса, она неслась очень долго, пока с размаху едва не угодила в затопленный Разлом. Алёна в ужасе оглянулась. Зверя нигде не было. Вероятно, медведь решил не бросать недоеденного оленя и не стал преследовать девушку-мутанта, иначе всё могло закончиться для неё плачевно.

Маленький мутант-кровосос, напоминающий кошку без шерсти, был выброшен взрывом из Разлома. Это было создание инопланетного пришельца и их должно было быть бесчисленное множество, но он остался в единственном числе, поэтому страдал от голода и страха. Несколько дней мутант-кровосос жил на дереве, боясь спуститься на землю и, вероятно, так бы и умер, но неожиданно увидел Алёну. На мгновенье он подумал, что это человек и его рот с острыми зубами наполнился вязкой слюной, но тонкое обоняние учуяло тонкий грибной запах и он понял, что это его соплеменница. Он спрыгнул с дерева и с истошным писком бросился к девушке-мутанту.

Алёна с удивлением посмотрела на бегущее к ней существо. Его странное поведение весьма заинтриговало. Мутант-кровосос с криком бросился ей в ноги, а в глазах плескалось такое отчаянье, что Алёнка растрогалась.

— Не хочешь умирать? Пытаешься использовать любой шанс? — она задумалась, неожиданно присела и погладила кровососа по спине. Тот вздрогнул и начал остервенело тереться об её ноги. — Ну и как ты представляешь наш союз? — Алёнка взяла его на руки и подсадила на плечо. — Вот что родной, на руках носить тебя не буду, если сможешь не упасть, сиди. Будешь у меня… Мариком.

Мутант-кровосос понял её, и хоть его мучил голод и жажда, из последних сил вцепился в её плечо. Алёнка уверенно пошла сквозь лес. По дороге камнем сбила перепёлку и напоила Марика кровью.

Цепляясь за плечо, он из последних сил стоически переносил сумасшедший бег странной женщины. Она неслась в лесу, словно дикая лань, перепрыгивая поваленные стволы деревьев, с ходу врезаясь в заросли, тут кровососу особенно приходилось постараться, чтобы ни слететь с плеча. Алёнка тревожилась, день клонится к закату. Она не по меркам человека сильна, но прекрасно понимала, с какими животными могла столкнуться.

Неожиданно лес отступил, и девушка-мутант оказалась на открытом пространстве. Это была каменная плита, переходящая в обрыв, под которым виднелись верхушки тысячелетних гинкго. Алёна подбежала к самому краю и отшатнулась, высота более ста метров. Она посмотрела направо, там склоны ещё опаснее, но с другой стороны плиты прослеживается некоторое понижение, туда она и направилась.

Внезапно на небо, словно вязкий гудрон, наползла пелена. Солнце померкло, лишь едва просматривался тусклый диск. Сразу похолодало и стало темно. Дунул леденящий ветер, но мгновенно стих, словно притаился для решающего броска. Природа замерла, даже птицы замолчали.

Алёнка остановилась и повернула голову к мутанту-кровососу:

— Марик, если мы прямо сейчас не найдём убежище, нас испепелят молнии.

Мутант-кровосос неожиданно спрыгнул с плеча и стремглав понёсся обратно в лес.

— Среди деревьев ещё опаснее! — крикнула Алёнка, но всё же поспешила за ним.

Марик, энергично нюхая воздух, метнулся в густые заросли, прыгнул через небольшую траншею и выбежал на опушку леса. По её кромкам штабелями были разложены спиленные деревья, а в центре опушки виднелся дом из толстых брёвен и хлев, где тревожно мычала буйволица. Седой дед вышел на крыльцо и с удивлением посмотрел на босую, в изодранной одежде, девушку.

— Еда имеется? — не здороваясь, спросила Алёнка.

— Есть. Соления, копчёности…

— Прекрасно, что есть еда, а то я серьёзно проголодалась. Дед, ты спасаешь не только наши, но и свою жизнь, — она бесцеремонно оттолкнула его и вошла в дом.

Дед, оторопев от мощного тычка, усиленно перекрестился:

— Кто ты? — хрипло спросил он.

— Буду твоей смертью, если прямо сейчас не дашь поесть!

Внезапно во двор ворвалась ветвистая молния, ударила в хлев, и пронеслась жуткая канонада. Старик наконец-то сообразил, что от него требуют, с усилием открыл тяжёлую дверцу и заглянул в подвал.

— Спускайся, — твёрдым тоном произнесла Алёнка. Дед, постанывая, сполз по каменным ступенькам вниз, за ним прыгнул мутант-кровосос и сразу потянулся к шее человека.

— Странная зверюшка, — со страхом покосился на него дед.

Алёна поймала Марика за шкирку и посадила себе на плечо. Мутант-кровосос недовольно запищал, но ослушаться своей хозяйки не посмел.

Старик поставил свечку в глиняную чашку и внимательно посмотрел на девушку. Алёна, не спрашивая разрешения, стянула с верёвки копчёное мясо и, отрывая зубами большие куски, почти не разжёвывая, принялась их заглатывать.

— Приятного аппетита, — в некотором потрясении произнёс хозяин.

— Спасибо, — девушка внезапно метнулась в угол подвала, схватила за шею толстую мышь и бросила Марику. Тот с урчанием впился в её шею и закатил глаза от наслаждения, высасывая из неё кровь.

— Внучка, я вижу, ты любишь животных.

— Я не твоя внучка, — с полным ртом произнесла Алёна.

— Ну, ешьте-ешьте, меня Гордеем Степановичем кличут. А звать тебя как?

— Я Алёна, — хищно улыбнулась девушка-мутант и сорвала с верёвки ещё один кусок копчёного мяса.

— В том бочонке солёные рыжики. Ешь, не стесняйся, — дед тайком перекрестился.

— Да я и не стесняюсь, — девушка как пушинку подняла шестидесятикилограммовую бочку и поставила между ног.

— Однако?! — вновь перекрестился дедок. Задумавшись, он произнёс:

— Как стихия разгулялась. На своей памяти подобного не помню. Как бы хату молнии не спалили.

Алёна некоторое время вслушивалась в неясные звуки, доносящиеся извне, бросила рыжики обратно в бочку и тихо встала. Некоторое время неподвижно стояла, но внезапно быстро выбралась и открыла дверь.

Поначалу в завесе дождя ничего не было видно, но вспыхнули молнии и обозначились два человеческих силуэта.

— Эй, вы, быстрее сюда! — позвала их Алёна.

— Кто здесь? — испуганно отозвались в ответ.

— Ослепли что ли? Бегите в дом!

Это были худощавый мужчина в одежде из кожи оленя и миловидная женщина фигуристых форм в безрукавке из серого меха и в юбке из шкуры коричневой косули.

— Какой ужас! Там … — женщина кинула быстрый взгляд на своего спутника, не договорила и сползла на пол.

— Старик, дай ей воды! — потребовала Алёна, с холодным любопытством разглядывая незнакомцев. Она с удовлетворением подумала, что даже если у старика закончатся продукты, голод ей грозить не будет.

Мужчина судорожно дёрнул заросшим чёрной щетиной кадыком, прижал к себе женщину, обвёл всех лихорадочным взглядом и срывающимся голосом произнёс:

— В жизни не видел такого огромного медведя, клыки с пол руки. Он буйволицу разорвал и мимо нас потащил.

— Как… совсем? Моей Басули уже нет? — запричитал дед и бросился к выходу.

— Стой! — Алёна оттащила его назад. — Тебя там ещё не хватало! Им повезло, что на пути зверя оказался твоя буйволица. Дед, ты этих людей спас, — без иронии произнесла она.

— Да как же я без неё…

— Умолкни!

Шторм бушевал недолго. Внезапно он растворился, и исчезла густая пелена. Солнце вновь засияло, но уже у самого горизонта.

Все выбрались во двор. Старик с причитаниями бросился к разрушенному хлеву, но от его любимой буйволицы даже пятен крови не оказалось.

— Медведь, будь он проклят!!! — вскричал он, и у него от переживаний из носа потекла кровь.

Кровосос Марик в возбуждении пискнул, соскочил с плеча Алёны и припал к каплям крови.

— Кто ты? — внезапно словно очнулся старик.

— Ваша богиня! — сверкнула глазами Алёна. Марик вздыбил загривок и ещё сильнее припал к кровавым пятнам.

На неё посмотрели с испуганным недоумением. Что-то в её облике изменилось, явственно запахло грибами, ужас пронзил сердца людей. Алёна презрительно улыбнулась:

— Я так думаю, вы всё поняли. Вы нас называете мутантами.

От неё отшатнулись. Женщина схватилась за мужчину, и её затрясло от безумного страха. Старик принялся быстро креститься и бормотать про себя молитву.

— А вы не мутанты? — со смехом продолжила Алёна. — Вас тоже кто-то создал, но очень давно. Мы новая раса, будущее за нами. Если хотите ещё пожить, пойдёте со мной, — она приказала людям идти вперёд.

Им пришлось подчиниться и вскоре они вышли к обрыву. Алёна попыталась найти соответствия окружающей местности со своей внутренней картой, но пока не получилось. Внезапно Марик пискнул и вздыбил морщинистый загривок, до его чувствительных ноздрей донёсся запах чужих людей. В нескольких километрах от них, на плоском обрыве, отдыхала небольшая группа из четырёх вооружённых людей. Это был передовой разведывательный отряд охотников за рабами. Они развели костёр и пекли на вертеле недавно убитого кабанчика. Пока готовилось мясо, мужчины пили из глиняных кувшинов разведённое родниковой водой вино и обсуждали план нападения на одно из поселений, которое находилось под их обрывом у лесной реки, текущей из далёких гор. В данный момент большая часть их группы была на подходе. Через пару часов они должны подойти, а к этому времени кабанчик полностью пропечётся.

Алёнка совершенно отошла от ран. Она чувствовала свою силу и понимала, что теперь ей не составит труда справиться с четырьмя вооружёнными мужчинами, но благоразумно решила скрыться в лесу. К её досаде в группе разведчиков оказался один с весьма острым зрением. Он успел их заметить, что-то крикнул своим товарищам и они, схватив копья, вскочили на ноги. Алёна недобро нахмурилась и пошла вперёд. Охотники за рабами увидели, что к ним приближаются совершенно безобидные люди: две женщины, с трудом ковыляющий дед и невооружённый мужчина. Они расслабились, на лицах появились мрачные улыбки. Коренастый охотник за рабами глотнул из кувшина вина и взобрался на большой камень.

— Плохие люди, — заметил старик.

— Ничего не бойтесь, не останавливайтесь! — чувствуя азарт, поглаживая кровососа Марика, произнесла Алёна.

— А если в лесу скрыться? — остановился мужчина и взял за руку свою женщину.

— Они легко вас догонят. Иди вперёд! — приказала девушка-мутант.

— Это охотники за рабами, — побледнел мужчина, и его женщина в испуге охнула.

— От того кто они, их суть не меняется. Я вновь хочу есть, а Марик не прочь выпить крови. Или вы хотите стать нашей пищей? — в упор спросила Алёна, плотоядно посмотрев на своих спутников. От её слов все ощутили прилив безумного ужаса. Теперь они боялись больше не охотников за рабами, а эту страшную девушку-мутанта. Люди безвольно побрели вперёд. Вскоре они подошли совсем близко.

Алёнка погладила Марика, и с интересом смотрела на разворачивающиеся события.

Коренастый мужчина покосился на своих бородатых товарищей в волчьих шкурах, которые, опираясь на копья, стояли в непринуждённых позах, глумливо ухмыльнулся:

— Заблудились? — он подошёл совсем близко, его лицо расплылось в улыбке.

Эти люди совсем не вызывали опасений. Старик едва на ногах держался, фигуристая женщина совсем от страха волю потеряла, молодая девица с мерзким зверьком на плече несколько странная, взгляд непонятный, а вот молодой мужчина в шкуре оленя худощав, жилист и явно не слабый. Коренастый охотник за рабами неожиданно резко ткнул тупым концом копья ему в живот. Худощавый мужчина попытался увернуться, но не успел. Он со стоном повалился на землю. Ему сразу скрутили за спиной руки и связали верёвкой.

— Что вы делаете?! — фигуристая женщина бросилась на защиту своего мужчины, но её обхватили за талию и с хохотом повалили на землю.

— Точно бесы! — старик неистово перекрестился, но кто-то из бородатых мужиков со злостью ударил его по губам. С окровавленным лицом старик рухнул на землю.

— А ты чего стоишь? Снимай одежду! — с нешуточной угрозой выкрикнул коренастый мужик, безумно вращая глазами.

— Забавно, — Алёна погладила шипящего кровососа Марика. — Погуляй, — обратилась она к нему. Марик мигом спрыгнул и спрятался в кустах.

— Ты не поняла? Раздевайся! — коренастый мужик, глядя, как его товарищи пытаются изнасиловать фигуристую женщину, совсем потерял рассудок и с угрозой двинулся на Алёну.

Внезапно она сделала неуловимое для человеческого глаза движение и в её руках оказалась оторванная голова. Лишённое головы тело стояло пару секунд и рухнуло на землю, из шеи вырывались фонтанчики крови. Кровосос Марик мигом выскочил из кустов и с довольным урчанием принялся пить тёплую кровь. Алёна пнула труп ногой и повернулась к остолбеневшим от ужаса охотникам за рабами. Она бросила голову на землю:

— В футбол сыграем? Кто на воротах?

Неожиданно Алёна прыгнула к ближайшему к ней бородачу, с треском сломала ему рёбра и выдернула сердце, а бьющееся в агонии тело сбросила с обрыва. Затем, обратила взор на остальных, которые остолбенев от ужаса, даже не попытались атаковать её копьями. Улыбаясь, она вцепилась зубами в сердце.

— Мутант! — наконец-то дошло до охотников за рабами, но это были их последние слова. Алёна стремительно бросилась к ним и, словно заработала газонокосилка. Через несколько секунд она скинула с обрыва трупы и позвала Марика. Кровосос прыгнул ей на плечо и принялся облизываться окровавленным языком. Девушка спокойно обернулась к своим спутникам. Фигуристая женщина в прострации сидела на земле, дед крестился и что-то шептал, в глазах застыло безумие, а худощавый мужчина лихорадочно пытался развязать себе руки, в его глазах плескался ужас. Алёна неожиданно их пожалела:

— Вы меня не бойтесь, пока я не голодная вам ничего не грозит. Как только я найду, что мне нужно, я вас отпущу.

Гл. 2

Гоша, держа в руках штаны и куртку из оленьей кожи самого маленького размера, что он смог найти на заставе, в потрясении стоял у мёртвого Никодимыча. Его товарищ лежал в нелепой позе у коричневых корней можжевельника. Сейчас он как никогда напоминал уставшего от непосильной работы старого бобра, но под ним расплылась кровавое пятно, превратив изумрудного цвета траву в какие-то ржавые стручки. Даже носилки были измазаны кровью, а девушки не было. Гоша бросил одежду на землю, судорожно провёл ладонью по своим рыжим волосам. Неожиданно он резко присел, снял с плеча лук и вложил на тетиву стрелу. По его мнению, нападение хищника произошло совсем недавно, и он может быть совсем близко. Вероятно, Некодимыч бросился на защиту раненой девушки и стал первой жертвой, а её зверь утащил в лес. Вот только странно, её крови нет. Гоша осторожно пополз по помятой траве, удивляясь про себя многим несоответствиям. Он не мог найти следов хищника, а вот девушки были, и она явно бежала в лес. Решив не испытывать судьбу, Гоша взвалил на плечи труп своего товарища и побежал на заставу. К этому времени уже показался конный отряд. Аскольд, посадив впереди себя Светочку, о чём-то с ней разговаривал, его ухоженная бородка весело топорщилась, когда он улыбался дочке. Рядом с Аскольдом шёл огромный Семён, держа за руку Игоря, его лицо лучилось от счастья, а Никита о чём–то беседовал со старшим офицером заставы.

Аскольд первый заметил рыжеволосого Гошу с Никодимычем на плечах. Он спрыгнул с коня, передал уздцы офицеру.

— Детей на заставу! — скомандовал он всадникам, а сам с Никитой и Семёном пошёл к нему навстречу.

Гоша жалко улыбнулся, аккуратно сбросил с плеч труп товарища и утёр обильный пот с лица и срывающимся голосом произнёс:

— Его зверь убил…

— Девушка где? — перебил его Аскольд, осматривая труп.

— На месте не оказалась.

— Никита, посмотри, — обратился к другу Аскольд. — Кадык выдран… зубами.

— Чьими? — Никита тоже склонился над трупом.

— Это не зверь, — Аскольд криво ухмыльнулся и нервно дёрнул себя за бороду, он внезапно всё понял.

— А кто? — невероятно удивился Семён.

Аскольд огляделся, снял с плеча топор. Степь под порывами ветра тихо шумела. Вдали темнел лес, а высоко в небе парили два орла.

— Её здесь нет. Она ушла.

— Кто? — теперь не выдержал Никита, с недоумением глядя на друга.

— Не все подохли после взрыва. Та девушка — мутант, — уверенно произнёс Аскольд.

— Это шутка? — глупо улыбнулся Гоша.

Аскольд сурово посмотрел на рыжего мужчину. Тот, не выдержав его взгляда, нервно икнул. Заикаясь, он произнёс:

— Настоящая мутантша? Она совсем как человек, такая стыдливая, по-русски разговаривала. Неужели она из Разлома?

— Если пришельцы стали выводить таких монстров, это совсем плохо. Гоша, ты давай-ка дуй на заставу, а мы пройдёмся к лесу.

*******

Разлом был полностью затоплен и смотрелся, как свежий рубец, уродливый и не заживающий. Вроде и лес, что был посечён взрывом, начал оживать и кое-где пустил слабые ростки, впору радоваться, но на душе было гадко. Прошло немало времени, но ни один мутант не всплыл на поверхность. К сожалению, не факт, что все мертвы. Та девушка-мутант суровое этому подтверждение. Вероятно, некоторые монстры смогли укрыться в подземных ответвлениях, запечатав их от проникновения воды. В любом случае вода начнёт постепенно уходить и настанет день, когда оголится ложе и из пещер выползут инопланетные твари, но теперь более опытные и злые.

Аскольд бросил камень в воду. Он звучно булькнул, в разные стороны пошли круги.

— Даже не верится, что удалось спустить сюда всю реку, — в восхищении покачал головой Никита.

— Сдаётся мне, это временная мера, — без оптимизма ответил Аскольд. — По-любому, вода когда-нибудь уйдёт, и вся нечисть выползет наружу. Та девушка-мутант очень хорошее оружие пришельцев и сдаётся мне, появятся монстры, с которыми нам не справиться. Я так понимаю, напрасно мы замуровали подземные ходы у водопада. Скоро нам придётся посетить сказочный мир пещер, будь они не ладны, — с сарказмом произнёс Аскольд.

— В прошлый раз ты только потоптался на пороге и едва ноги унёс, — согласился Никита. — Но ты прав, меня прямо тянет туда, мочи нет, даже на голове волосы дыбом встают от грядущего развлечения.

— А может ещё с какого-нибудь озера воду сюда спустить. Ещё годик отсрочка, — вздохнул Семён, опираясь о рукоятку чудовищных размеров топора.

— По близости озёр уже не осталось, — Аскольд вновь швырнул камень.

— Хватит бросать! — возмутился Семён.

— Думаешь, кто-то выплывет и покажет нам лысую голову? — удивился Аскольд.

— Ничего я не думаю, — смутился Семён.

— Выжидать и сокрушаться преступно, необходимо принимать срочные меры, — в голосе Аскольда звякнул металл.

— Что ж, другого пути нет, надо отправляться на поиски … — Никита осекся, вспоминая приснившийся кувшин с неким противоядием от монстров. В данный момент его до глубины души потрясли сомнения, ведь то был просто сон. Надо искать другие способы уничтожения этой заразы! Может сжечь их? Если вода не поможет, то огонь сожжёт всё, — подумал Никита и произнёс:

— Нужен термит, он плавит даже землю…

— Что? — Аскольд нервно дёрнул свою бороду. — Какой термит? Это совсем другая песня. Нам не потянуть, для этого нужен целый промышленный комбинат, мы не успеем, — он с шумом выдохнул воздух и уже спокойно произнёс: — Скоро нас ждут смертельные схватки с мутантами… а термит… напрягу учёных. Кожу буду сдирать с их черепов, но они его изготовят, — зловеще произнёс он.

В подавленном состоянии они въехали в Град Растиславль. Если из Разлома уйдёт вода, это поставит всех на грань уничтожения. Необходимо поднимать природные и людские ресурсы, не жалеть ни сил, ни людей. Плохое наступает время, а все думали, что вздохнуть можно. Отстроились, по озеру Лады начала ходить небольшая флотилия из парусных судёнышек, на древнем вулкане нашли залежи железа и сейчас принялись изготавливать токарные и фрезерные станки, скоро наладят производство огнестрельного оружия.

У озера Лады Никита простился с Аскольдом и Семёном. В камышах заметил сына. На пригорке оставил коня попастись среди сочной травы, а сам спустился вниз. Ярик бросился отцу на шею, но тут же смущённо отлип, всё же мальчик стал считать себя очень взрослым и такие эмоции проявлять стыдился. Никита понял его, улыбнулся и потрепал волосы.

— Как мама? — спросил он.

— Переживает. Вы так надолго исчезли. Здорово, что пришли! Я так рад! — Ярик не удержался и вновь бросился к отцу. — А Светочка с Игорем, дядя Семён где?

— Уже в городе. Странно, что их не встретил.

— Так я на рыбалке с утра.

— И как лов, сын?

Неожиданно в камышах послышался треск ломающихся стеблей. Ярик несколько смешался, затем уверенно произнёс:

Папа, знакомься, это Лиза, — из спутанных зарослей показалось смазливое личико большеглазой девушки.

— Здрасте… а мы тут рыбку решили половить, — она застенчиво улыбнулась.

Никита сурово свёл брови:

— А не рано… э-э-э… рыбалкой заниматься?

— Что ты имеешь в виду? — лицо сына вспыхнуло от негодования.

— Ничего я не имею в виду, — Никита понял, что допустил бестактность. — А почему не в школе? — он лихо ушёл от неудобной ситуации.

— Папа, ты меня удивляешь, уже неделя как каникулы!

— Ах, да… запамятовал, — Никита смутился, но продолжал с интересом смотреть на очаровательную девушку.

Она отряхнула свой костюмчик из шкуры косули, перекинула через плечо изящный лук:

— Ярик, пожалуй, я пойду, — она несмело глянула на его отца из прикрытых ресниц.

— Лиза, подожди! — Ярик так насупился, что Никита понял, что идти надо ему.

— Вы тут осторожнее, здесь омуты. Рыбаки говорят, сома четырёхметрового видели. Такой и человека утащить может.

— Мы не собираемся купаться, — Ярик улыбнулся, поняв, что отец ищет путь к отступлению. — Маме скажи, мы к ужину придём… с рыбой. Пусть зелени нарвёт, я сам её приготовлю.

— Взрослеешь, — неопределённо произнёс Никита.

— Я давно умею готовить, — не понял его мыслей сын, а Лиза скромно опустила взгляд.

— Хорошо, я маме скажу. А ты не застуди девушку, раз до вечера решили остаться.

— Я костёр разожгу, — счастливо улыбнулся Ярик.

— До свидания, дядя Никита, — радостно прощебетало большеглазое чудо.

Никита понял, и она его выпроваживает, но весьма тактично. М-да, сын взрослеет, быстро летит время, не успеешь оглянуться, и можно превратиться в ворчливого деда. От такой перспективы Никита даже закашлялся, поправил на ремне широкий меч и почувствовал, как привычно сжались мышцы и буграми пробежались под кожей. Он с облегчением понял, до деда ему ещё далеко. Он легко взбежал на пригорок и с удовольствием глянул на прекрасный для его сердца город. Дома утопали в зелени, почти все крыши покрыты красной черепицей, дороги вымощены плоскими булыжниками, сбоку проходил городской водопровод, изготовленный из обожженных глиняных труб. Всюду сновали повозки, запряжённые быками, а иногда и лошадьми. У центральной площади виднелся рынок. Там ютились магазинчики, кафешки и столовые. А вот кабаков не было, спиртное в городе под запретом. Лишь воинам и охотникам иногда разрешалось испить немного медовицы, которое не крепче лёгкого пива, но и то, после изнурительных тренировок и смертельных вылазок в опасный лес. Трезвый образ жизни внедрять было невероятно сложно, так как повсеместно рос виноград. Поначалу массово делали вино, готовили из жмыхов бражку, какой-то умелец даже изготовил самогонный аппарат. Развелось немереное количество выпивох, а в связи с этим начались серьёзные проблемы. На пьяной почве возникали драки, кого-то зарубили топором, спалили мельницу и прочее. Ни уговоры, ни телесные наказания и тюремные заключения не смогли решить этой стремительно развивающейся напасти. Лишь после того как князь Аскольд прилюдно влил по несколько литров кипящего самогона в глотки особо ярым сторонникам спиртного, от чего те скончались в немыслимо жутких муках, с алкоголем почти справились. Не все оценили жестокие меры, Никиту и Аскольда даже хотели убить. Несколько человек подкараулили их в роще гинго и пытались зарубить топорами, но они отбились, порубав в кровавые ошмётки, а их головы князь Аскольд приказал нанизать на колья и выставить на центральной площади в назидание всем.

Никита поднялся на пригорок, там его ждал жующий сочные стебли конь. Легко запрыгнув на него, мужчина поскакал к дому. У крыльца отпустил поводья. Лада словно знала, что это муж, выскочила из дома с такой скоростью, что конь от неожиданности поднялся на дыбы, едва не скинув Никиту с седла. Радость была безграничная. Всё было: и слёзы, и смех, и упрёки. Но всё закончилось крепкими объятиями и страстными поцелуями.

Летели дни, перерастая в недели. Никита наслаждался покоем и был несказанно рад, что всё закончилось благополучно. Дела в городе шли нормально, за исключением того, что как-то раз степные слоны повалили ограду и здорово попортили урожай пшеницы, да рыбака, зашедшего по горло в море, утащила акула. Но жизнь продолжалась, и народ прочно обживался в новом для себя мире.

Покачиваясь в седле, Никита возвращался с верфи. На озере непрерывно вёлся промысел. Народа в городе было немало и поэтому приходилось затрачивать силы на строительство шлюпок и небольших судов. Среди камышей Никита вновь заметил своего сына и притормозил. Его жеребец по кличке Шпора фыркнул, повёл по сторонам острыми ушами и мгновенно припал к сочной траве. Его толстые губы и крепкие зубы, как мощная газонокосилка, синхронно заработали. Никита увидел девушку сына Лизу. Ярик нанизал на её крючок червяка, и она ловко закинула бечёвку в воду. Никита улыбнулся и решил их не смущать своим присутствием. Он слегка ударил жеребца по бокам пятками:

— Хватит жрать, скоро бока будут отвисать как у борова! — Шпора с укором покосился розовыми глазами, встряхнул короткой, торчащей гривой, не спеша побрёл по грунтовой дороге, периодично хлопая по бёдрам своим, как веник, хвостом.

А вот и его дом, сколько Никита с сыном потратил труда на его постройку. Он помнил то время, когда крыша была из соломы, а сейчас на ней красная черепица, труба из кирпича и струился из неё лёгкий дым. Лада что-то готовила, в животе призывно заурчало. Никита въехал в ворота, спешился, стянул седло и ласково хлопнул Шпору по бедру. Тот моментально побрёл к своей кормушке, это было его любимое место. Бесцеремонно оттолкнул Соколика, лошадку Никитиной жены, и принялся чавкать, словно матёрый кабан.

Лада вышла во двор, подтянутая, высокая, глаза, как озёра, на её плечах накидка из шкуры тигра. Никита залюбовался женой. Она лукаво улыбнулась, обвила руками его шею:

— Как съездили? — её голос был мягким, но с тревожными нотками.

— Да так, без особых проблем. С хищниками не встречались, степные слоны их всех разогнали, — он поцеловал Ладу в тёплые губы.

— А с Разломом что?

Никита не стал юлить и прямо сказал:

— Вода уходит. Аскольд уверен, через месяц-другой оголится дно.

— Какой ужас, — Лада крепче прижалась к его груди. — Что же делать? — она заглянула в его глаза.

Никита невольно вздохнул, но тут же попытался её ободрить:

— Мы их сожжём. Скоро будем готовить термитную смесь.

— Здорово, — тихо произнесла жена. — А её сложно делать?

— Аскольд будет лично контролировать процесс. А он, если за что-то берётся, доводит до конца. Ты же знаешь.

— Это так, он сильно жёсткий. Это очень плохо, — грустно произнесла Лада.

— Сейчас мне будет плохо, — Никита демонстративно повёл носом. — Что у нас на обед?

— Пироги с зайчатиной, Ярик настрелял, и морс из лесных ягод.

— Вот так, бате некогда охотиться, так родной сын нас едой снабжает. Хороший у нас мальчик, — улыбнулся Никита. — А к вечеру рыбу принесёт и как всегда сам её приготовит.

— Ты его видел?

— На озере.

— С Лизой? — догадалась Лада.

— Хорошая девочка, — кивнул Никита. — Думаю, они вместе придут.

— Надо мёд в сотах из подвала достать и морса холодного, — засуетилась жена.

— Подожди, до вечера ещё далеко. А чья она дочка?

— Из новых переселенцев. Они некоторое время жили в излучине реки Альма.

На улице зацокали подковы. Шпора отпал от своей кормушки, оголив крепкие зубы, призывно заржал, он учуял своего друга, не соплеменника, а человека. В этом мире он любил только Никиту и Семёна. Его все животные обожали и Никитин жеребец не был исключением, с остальными он или откровенно враждовал или едва терпел.

— Семён зачем-то пожаловал, — не поворачивая головы, произнёс Никита.

Лада выглянула из-за плеча мужа:

— Семён, привет! — приветливо улыбнулась она.

Никита обернулся, увидел, как тот спешился, ласково погладил лоснящийся бок Мишки, так он называл своего жеребца, что-то шепнул ему в ухо и тот сразу побрёл к сену. Шпора недружелюбно фыркнул, но к кормушке подпустил.

— Что-то случилось? — Никита подошёл к Семёну.

— Сорванца своего ищу. Говорят, с утра со Светочкой ушли. Думал к вам пошли, сазанов кукурузой покормить, — он посмотрел в сторону искусственного водоёма.

В своё время Никита вырыл его по просьбе Ярика. Сын очень хотел завести в нём рыбу и подзывать её колокольчиком. Наверное, это было глупо изводить себя рытьём водоёма, но что не сделаешь ради любимого чада, да и Лада эту дурацкую затею горячо поддержала.

Никита посмотрел на жену, та кивнула:

— Приходили, но это было утром, — Лада задумалась. — У Игоря что-то за плечами висело, тщательно завёрнутое в шкуры. Так делают, чтобы вещь не промокла, но дождя с утра не было, да и сейчас не ожидается.

Семён задумался, затем сокрушённо покачал головой:

— То-то я заметил, пара факелов исчезла. Но зачем он их взял и завернул в шкуры? Как бы беды не было, — он поднял на Никиту испытующий взгляд.

— Всё ясно, загуляли дети. Собирайся, есть у меня предположение, что они полезли в пещеру у водопада.

— Там подземная река, вглубь не пройдут, — неуверенно произнёс Семён.

— Я того же мнения. Наверное, купаются в озере, больше ходов нет. Те, которые на подъёме, замурованы. А знаешь, что я подумал, а не прихватить ли нам бухту верёвки и четыре факела, — неожиданно даже для самого себя произнёс Никита.

— Зачем? — посуровев лицом, спросил его друг.

— Честно? Сам не знаю. Почти сто процентов они у водопада.

— Почти сто процентов?

— Не придирайся к словам, всё будет нормально. Одно непонятно, зачем они факела в шкуры завернули, плавать с ними, что ли будут?

— Нелогично всё это, — совсем поник Семён.

— Да что вы выдумываете, себя накручиваете, — встрепенулась Лада, а сама уже начала поглядывать на своего жеребца по кличке Соколик.

— Без тебя съездим, — Никита понял её мысли.

Никита и Семён выехали со двора, нехорошее предчувствие грызло их души. Мужчины гнали от себя плохие мысли, но они, как навозные мухи, гнездились в голове. Заставив вспотеть своих жеребцов, пустив их в полный галоп, они быстро доскакали до пещер. Там, как всегда, сновал народ. Это была весьма оживлённая дорога, ведь она связывала Град Растиславль с морем и лесом. Здесь проходили маршруты торговцев, ею пользовались охотники и военные. У пещеры находился не основной пост, он больше был нужен для сохранения порядка на местном уровне. Главный пост, укомплектованный кадровыми военными, располагался у ворот Титанов.

Молоденький офицер в чине младшего лейтенанта отдал честь. Никита спрыгнул с коня, пожал ему руку и спросил:

— Как обстановка, эксцессов нет?

— Сегодня тихо, а вот недавно через нижний пост Вася Христос, сидя на ишаке, пытался прорваться в город. Не пустили ни его, ни его апостолов.

— Давно о нём не слышал, — в ответ на улыбку младшего лейтенанта Никита помрачнел. Вася Христос резко поменял свои заповеди. Они стали вроде такими правильными, доступные простому люду. Но всё равно, что-то в них не договаривалось, чувствовалось, что за Васей стоят умные люди, а их цели, очень «правозащитные». Очевидно, у них имелся план с помощью Васи Христа внести в городе смуту, поднять недовольных и незаметно отобрать власть. Нет, такие гости для Града Растиславля будут всегда персонами нон грата.

— А, юродивый, — отмахнулся младший лейтенант.

— Не скажи, — покачал головой Никита. — Запомни, он опаснее лазутчиков Вилена Ждановича.

— Что, к стенке сразу? — пошутил младший лейтенант.

— Упаси боже! Просто гони!

— Это понятно, так, к слову сказал, — смутился молодой офицер. Никита с удивлением заметил, как покраснели у него щёки.

— Ты мне лучше скажи, — Никита перевёл разговор в интересующую его тему, — дети мимо не проходили?

— Волчоныш и молодая барышня?

— Он не волчоныш, — вспыхнул Семён.

— Извините, но у него такие клыки. Он из лесных людей, верно? — совсем смутился офицер и мигом пожух под свинцовым взглядом.

— Мальчика Игорем звать, — вмешался Никита. — Давно они пошли вниз?

— Три часа назад.

— Зачем пропустил?

— Так барышня — дочка князя Аскольда. Она сказала, что отец разрешил, — побелел от страха младший лейтенант.

— И ты поверил? — Никита едва скрыл раздражение.

— Так она сказала, — выпучил тот глаза. — А что, нельзя было?

— Не имел права! Они дети и не дай бог, что с ними случится, будешь отвечать и перед князем Аскольдом и перед нами.

— Сейчас пошлю за ними охрану, — пролепетал молодой офицер.

— Выполняй обязанности и изучай Устав. Там насчёт детей есть пункт.

Никита вскочил на коня, и он с Семёном въехал в туннель. Сколько раз по нему проезжали, но никогда не покидало чувство, что пещеры ещё откроют много сюрпризов.

В студенческое время Никита был спелеологом. Немало он штурмовал пещер. Были среди них и легкодоступные, чудесные своей подземной красотой, но и страшные пропасти и неизвестно, что таилось на дне. С группой он не раз спускался в глубины мрачных лабиринтов, где переплетения ходов то стыковались друг с другом, то уводили в тупик или выводили на новые уровни. Никита видел хрустально чистые озёра, водопады, оплывшие в разноцветных отложениях скалы, россыпи пещерного жемчуга на дне мелких заливов, гелектиты, свившие узоры из сосулек и каменных цветов. Всё это было прекрасно и здорово. Но Никита также знал, в пещерах царила не только красота, но подстерегала и опасность. В них существовало множество природных ловушек. Были случаи, когда спелеологи ломали ноги, угодив в гуровую ванночку. Иногда улетали в пропасть на внезапно сползшей со стены натёчности. А могла подняться вода и затопить всю пещеру.

Туннель был широким. Спускаясь на лошадях, Никита и Семён не мешали идущим людям. Даже разминулись с погонщиком, ведущего в город трёх прирученных слонов. Шпора зло фыркнул на степных великанов, и чуть не вцепился крепкими зубами в толстый зад ближайшего слона, а Мишка испуганно прижался к стене, пережидая, когда те пройдут. Величественные звери протопали по ступеням, распространяя в воздухе насыщенные звериными флюидами запахи, и в довершении ко всему один из них, задрав тонкий хвост, шлёпнул у их ног своей лепёшкой, чем ввёл Шпору чуть ли не в бешенство, а Никиту и Семёна в весёлое расположение духа.

Вскоре они спустились вниз. У водопада было много людей. Здесь наполняли кувшины и различные ёмкости водой. Вода в пещере была целебная, заживляла раны не хуже антибиотиков. Отдав поводья лошадей стражникам, Никита с Семёном подошли к бассейну, который окружал водопад.

В воде плескалась детвора, там же чинно сидели взрослые тёти и попивали горячий чаёк, который разносили предприимчивые молодые ребята. В их карманах уже звенели полученные от них железные монеты. Никита поморщился, парням бы землю пахать, да на полигоне копья метать, на палках биться, из луков стрелять, а не пожилых женщин обслуживать. Надо Аскольду сказать, чтоб обратил внимание на это безобразие.

Никита с Семёном обошли весь бассейн, но своих детей не обнаружили. Семён от беспокойства почернел лицом, а у Никиты сердце сдавило от нехорошего предчувствия. Они торопливо подошли к нижнему посту. У выхода стояли тяжеловооружённые воины в доспехах с короткими, но толстыми копьями, топорами и мощными луками. Их щиты были овальными, способные закрыть всё тело, в этом месте предосторожность не пустая.

Офицер в чине майора моментально узнал Великого князя, скомандовал посту смирно и подошёл с докладом. Никита терпеливо выслушал, затем, задал вопрос о пропавших детях.

— Видел их, — обнадёжил тот, но тут же добавил. — Погнал обратно. Девочке чуть по попе не дал, начала стращать своим папой, очень самостоятельная… мальчик более покладистый.

— Когда это было?

— Два с половиной часа назад.

— Они здесь. Наверх не поднимались. Верхний пост заметил бы. Не могли же они сквозь землю провалиться. Будем искать.

— Вам солдат дать? — предложил майор.

— Сами справимся. В пещере все неизвестные ходы замурованы. Определённо, дети у подземной реки. Вы лучше присмотрите за лошадьми. Только с моим жеребцом осторожнее, руку откусит.

Майор с восхищением посмотрел на коня. На удивление Шпора благосклонно принял этого человека. Он прекрасно понял, что им любуются и это польстило его лошадиной душе. Жеребец даже позволил, чтобы его отвели к кормушке.

Солдаты приволокли душистого сена и налили в корыто чистой воды, а Никита с Семёном двинулись вглубь зала. Как только они слышали ребячьи голоса, сразу туда кидались. Прочесали всё, что можно. Заглянули под все камни, ползали по природному органу, замазали руки пещерным молоком, после чего, спасаясь от зуда, долго смывали тускло светящуюся плесень. Никита уже решил воспользоваться услугами майора и привлечь к поискам солдат. Он в недоумении посмотрел на Семёна:

— Всё осмотрели, детей нигде нет. Что скажешь?

Семён сел у бассейна, в глазах плескалась ртуть, лицо потемнело от тревоги. Никита догадался, что тот силится что-то вспомнить. Внезапно Семён резко обернулся:

— Когда мы впервые попали сюда, Игорь плавал к водопаду и нырял под струи воды. Может там есть площадка?

— А ты знаешь, такое бывает! Как я сам не додумался! Им больше негде прятаться, сорванцы там! — в возбуждении выкрикнул Никита.

Они тщательно завернули в шкуры факелы, одежду закрутили в узел, потеснили отдыхающих и спустились в ледяную воду. Холодные струи мигом их взбодрили, смыли липкий пот и вселили надежду.

Народ косился с удивлением, Никита и Семён резко отличались от толпы. Семён настоящий атлет. Тугие мышцы опоясывали всё тело, за плечами виднелся огромный боевой топор. Никита тоже на вид не слабый. За поясом висел меч, за плечами лук и колчан с толстыми, как дротики, стрелами. Его шрам на плече в виде короны был прикрыт бухтой верёвки. Его никто не узнавал, это на руку, сейчас им не хотелось привлекать лишнего внимания.

Держась ближе к поручням, они обогнули водопад с правой стороны. Напрямую подойти было сложно. По мере приближения к бушующей завесе из воды и пены, стал просматриваться низкий и поэтому смирный перекат воды с нависающего козырька. Логичнее всего именно там имелась свободная от воды площадка.

На удивление идти было легко. Изготовленные поручни спасали от потоков воды, но Семён поспешил, промахнулся мимо поручней и резко ушёл под воду. Непостижимым образом он выплыл и, невзирая на тяжесть топора, погреб к козырьку. Там нырнул под непрерывный поток воды, и Никита поспешил следом. Плыть с вещами и мечём было чудовищно трудно, а ещё сложнее заставить себя нырнуть в неизвестность. Неужели маленькие дети были способны на такое безрассудство? Никита вдохнул воздух и погрузился в темноту. Не успев испугаться, он выплыл в спокойной заводи, а позади с шипением падала вода. Тусклый свет едва пробивал её толщу. Они выбрались на ровную площадку и моментально заметили Светочкину сумочку и сгоревший факел Игоря. Стали их звать. Крики потонули в монотонном гуле водопада. Детей не было. Никита и Семён принялись лихорадочно обследовать маленькую пещерку. Внезапно они в потрясении остановились, в гроте явственно виднелся круглый лаз, это был неизвестный вход в пещерную страну.

— Они полезли в этот лаз, — скрипнул зубами Семён. Не отжимая от воды, он лихорадочно надел промокшую одежду. Затем вытащил из кожаного чехла густо пропитанный смолой факел.

— Да, и любая секунда промедления … — Никита быстро высек огонь, поджог трут и им запалил факел. Пламя, рассыпая искры, с треском вспыхнуло, осветив набухшие от влаги своды пещеры. — У нас четыре факела, каждый горит около часа. В нашем распоряжении меньше четырёх часов.

— Чего же мы ждём? — Семён с недоумением посмотрел на друга.

— Правильнее всего сообщить Аскольду и лишь после этого лезть в пещеру.

— Ты ли это говоришь? — удивился Семён. — Только что сам говорил: «любая секунда промедления».

— Никто не знает, что мы здесь. Если с нами что-то случится, детям уже никто не поможет.

— Потеряем много времени. Вероятно, уже сейчас они в смертельной опасности. Надо рискнуть, — убеждённо произнес Семён и взглядом указал на бухту верёвки, которая висела у Никиты на плече. — Ты и сам такого же мнения, всё предвидел.

— Ты прав. Пещеры столь опасны, что надо идти немедленно… Аскольду сообщить мы не успеем, — кивнул Никита.

Семён с шумом втиснулся в подземный ход. Никита едва поспел за ним. Через десять метров стены резко разошлись в стороны. Семён выбежал в пещёрный зал и не смог удержать равновесие. Он поскользнулся, руки взлетели в поисках опоры и мужчина с глухим хлопком свалился в подземное озеро. В разные стороны полетели брызги, факел с истошным шипением упал в воду. На мгновенье вспыхнули призрачным огнём сталагмиты, и навалилась темнота.

— Чтоб её! — в потрясении выругался Семён.

— Большой темп задал. Пещеры это не любят, — нравоучительно заметил Никита.

— Чего раньше не сказал? — огрызнулся его друг.

— Не успел.

— И что сейчас мне делать? Промок, как мышь, факел испортил.

— Как можно тщательней выкрути одежду. Не дай бог переохлаждение получишь. Дальше я поведу. Пропускать тебя первым слишком рискованное занятие

Семён стянул одежду. Никита, оглядываясь по сторонам, помог её отжать. На периферии зрения увидел сполохи красных вспышек.

— Позовём ребятишек? — шёпотом спросил Семён.

— Не вздумай, это не наш мир. В нём надо себя вести с чувством такта.

— Давай факел зажжём.

— Подожди, успеем. Ты красный свет не видишь?

— Где? — встревожился его друг.

— Смотри прямо.

— Кроме темноты ничего нет.

— А мне кажется там багровые отблески. Это может светиться лунное молоко, но оно обычно гаснет через несколько секунд после направления на него света, а здесь он постоянный. Я пройду вперёд, а ты подготовь факел. Как только скомандую, быстро зажигай.

Семён отчаянно засопел, но более этого других эмоций не выразил. Никита медленно двинулся, на ощупь, огибая озеро. Чувства обострились до придела. Он так всматривался, что казалось, глаза вышли из орбит и зависли на стебельках. Но странное дело, его зрение кое-что различало. Никита видел тёмные стены, сталагмиты, торчащие на пути и красный свет. Его он видел столь отчётливо, что даже замечал его отблески, отражающиеся на окружающих предметах, и ещё был ни с чем несравнимый запах. В комплексе пахло извёсткой и яблоками. Никита подошёл ближе и внезапно понял, что его изучают. Некто пристально смотрел на человека, пытаясь разобраться, он пища или охотник. Между камней таилось существо. Над глазами нависли наросты, излучающие красный свет. У пещерного животного было бочкообразное тело, голова больше туловища и в его огромной пасти виднелся блеск острых зубов. Страх, как предатель, вторгся в кровь. Сердце учащённо забилось, ладони вспотели. Существо мигом почуяло его состояние. Свечение усилилось. Никита к своему ужасу догадался, что пещерный зверь замеряет расстояние для броска. Ах ты тварь! Злость вышвырнула страх. Внезапно Никите захотелось впиться зубами в безобразную плоть, рвать её и пить белёсую кровь. Он забыл о своём мече. Растопырив руки, увеличивая шаг, он пошёл вперёд. Животное сжалось, красный свет погас, ужас всколыхнул сознание, но этот ужас был уже не человека, а пещерного хищника. Кровь вскипела, и Никита бросился в атаку. С немыслимым проворством подземная тварь метнулась назад. Звонко скрипнули по камню когти, и зверь позорно бежал. Никита, тяжело дыша, остановился и нервно произнёс:

— Ну, что же ты, зажигай факел! Сколько можно ждать!

Вспыхнули искры. Факел с довольным урчанием воспламенился. Никита на миг ослеп, затем увидел спешащего к нему друга. Семён с тревогой произнёс:

— Кто-то бежал, тяжёлый. Неужели пещерное животное?

— Да, и я хотел его съесть.

— Хорошая шутка.

— Я не шучу.

— Это… хищник? — Семён сильно волновался, факел дрожал в его руке, но он пересилил себя, даже губу прикусил.

— Зверь плотоядный и вероятно опасный, — подтвердил его догадку Никита.

— Что с детьми?

Никита вырвал из его рук факел и принялся водить им впереди себя. Взгляд наткнулся на кровавые пятна. Семён вскрикнул. Крови было так много, словно в забойном цеху. Никита медленно сделал шаг вперёд и наткнулся на изувеченную тушу пещерной амфибии. Она была разорвана и изгрызена, словно её кто-то в исступлении и безумстве рвал. Никита наклонился над лужей крови и сразу заметил отпечаток босой ноги взрослого человека, потом увидел ещё несколько:

— Однако, — в замешательстве произнёс Никита, — здесь были люди!

— Человеческие следы? Это кто-то из наших? — обомлел Семён.

— Не думаю. Сам посмотри, стопа узкая, а на пальцах отпечатки когтей.

— Монстры какие-то, — ужаснулся Семён. — Но наши дети?!

— Их здесь нет. Вероятно, они направились к тем пещерным органам, — Никита вытащил меч и осторожно пошёл вперёд.

Семён взмахнул топором. Лезвие басовито пропело. Звук эхом отразился от сводов, натыкаясь на сталагмиты, перешёптыванием понёсся в пространстве, и исчез в угольной тьме пещеры. Стайка летучих созданий в испуге взвилась ввысь. В темноте блеснули огненные глазки и зверьки, как бабочки, запорхали над людьми.

— Они, как гнус, питаются кровью, бежим! — Никита потянул за собой Семёна.

В опасной близости от их лиц щёлкнули челюсти. Один из маленьких монстров вцепился Семёну в ухо. Мужчина озверело отмахнулся топором. Злобные твари отпрянули. Пропел меч. На лицо брызнули мелкие капли крови. Никита и Семён бросились к отдалённо стоящим органам. Они бежали по абсолютно ровной поверхности пола, словно специально укатанного строительным катком. Всюду светились натёчности всех оттенков, от красного, розового, до рыжих цветов. Как сосульки из чистейшего хрусталя, со сводов свисали сталактиты. Словно гномы, застыли сталагмиты. Капель, как звон серебряных колокольчиков, смешалась с тяжёлыми шагами людей и их злобными выкриками. Всюду царила идеальная чистота. Алмазными искрами разлетались брызги, а Никита и Семён неслись к грандиозным пещерным органам, где виднелось чёрное отверстие подземного хода. Казалось, сейчас зазвучит величественная музыка Баха, но тишину сотрясал яростный писк.

Мужчины протиснулись в узкий лаз. Толкая перед собой оружие, вползли в другой огромный зал и остановились у маленького озера.

Гл. 3

Небо очистилось от туч. Не по-детски раскалилось солнце, заливая огненными лучами лохматые горы, пахло свежей листвой и грибами. В последнее время Аскольд настороженно относился ко всяким грибным ароматам, хотя от жареных лисичек никогда не отказывался. Из головы не выходила его встреча с мутантшей. Он понимал, ему повезло, что в тот момент она была серьёзно ранена. Чужаки начали выходить на новый уровень. Всякие страшилки в виде одноглазых циклопов, крылатых пауков, динозавроподобных монстров начали отходить на второй план и им на смену принялись выводить существ невероятно похожих на людей. Это страшно напрягало и конкретно пугало. Если армия таких мутантов внедрится в человеческое общество, то цивилизация людей прекратит существование. Благо их пока можно вычислять по характерному грибному запаху, но и эту проблему чужие решат, Аскольд в этом не сомневался. По крайней мере, та девушка-мутант уже сильно не пахла. Найти б её и выведать все тайны Разлома. У Аскольда хищно загорелись глаза. Он внимательно посмотрел на сибиряков Прелого и Ефима. Прелый почувствовал его взгляд, повернул тёмное, словно припорошенное пеплом, лицо:

— Князь, мутантша ушла к обрывам.

— Откуда знаешь? — на лисьем лице Аскольда холодно блеснули волчьи глаза. Это невероятное сочетание пугало многих людей.

Прелый с трудом выдержал его взгляд и кивнул на Ефима. Тот, кашлянув в кулак, потёр слегка оттопыренные уши и с достоинством произнёс:

— Гнали подраненного оленя, над обрывами увидели стервятников. Решили проверить, что там. Обнаружили четыре трупа работорговцев. У одного была оторвана голова, у другого вырвано сердце, остальные разодраны в клочья. Ни медведь, ни даже тигр такие увечья не наносит. Из сего можно сделать вывод, это постаралась наша мутантша. Кстати, с ней были люди, которых она вела за собой, — Ефим повернул красное лицо к небу и глубокомысленно поджал губы.

— Люди? — удивился Аскольд.

— Старый дед и женщина с мужчиной. Следы всё рассказали, — Ефим надулся от гордости.

— Гм, — Аскольд, опираясь на длинное древко своего топора, поднялся во весь рост. — Почему она их не убила? Насколько мне известно, мутанты всегда убивают людей.