Через двенадцать лет

1

Всё та же озерная гладь, Всё так же каплет соль с градирен.

Теперь, когда ты стар и мирен, О чем волнуешься опять?

Иль первой страсти юный гений

Еще с душой не разлучен, И ты навеки обручен

Той давней, незабвенной тени?

Ты позови — она придет: Мелькнет, как прежде, профиль важный, И голос, вкрадчиво-протяжный, Слова бывалые шепнет.

Июнь 1909 (Май 1911)

2

В темном парке под ольхой

В час полуночи глухой

Белый лебедь от весла

Спрятал голову в крыла.

Весь я — память, весь я — слух,

Ты со мной, печальный дух, Знаю, вижу — вот твой след, Смытый бурей стольких лет.

В тенях траурной ольхи

Сладко дышат мне духи, В листьях матовых шурша, Шелестит еще душа,

Но за бурей страстных лет

Всё — как призрак, всё — как бред, Всё, что было, всё прошло, В прудовой туман ушло.

Июнь 1909 (Май, 1911)

3

Когда мучительно восстали

Передо мной дела и дни, И сном глубоким от печали

Забылся я в лесной тени,— Не знал я, что в лесу девичьем

Проходит память прежних дней, И, пробудясь в игре теней, Услышал ясно в пеньи птичьем: «Внимай страстям, и верь, и верь, Зови их всеми голосами,

Стучись полночными часами

В блаженства замкнутую дверь!»

Июнь 1909 (27 февраля 1914)

4

Синеокая, бог тебя создал такой.

Гений первой любви надо мной, Встал он тихий, дождями омытый, Запевает осой ядовитой, Разметает он прошлого след, Ему легкого имени нет, Вижу снова я тонкие руки, Снова слышу гортанные звуки.

И в глубокую глаз синеву

Погружаюсь опять наяву.

1897–1909. Bad Nauheim (19 марта 1914)

5

Бывают тихие минуты:

Узор морозный на стекле; Мечта невольно льнет к чему-то.

Скучая в комнатном тепле…

И вдруг — туман сырого сада, Железный мост через ручей, Вся в розах серая ограда, И синий, синий плен очей…

О чем-то шепчущие струи, Кружащаяся голова…

Твои, хохлушка, поцелуи, Твои гортанные слова…

Июнь 1909 (3 января 1912)

6

В тихий вечер мы встречались

(Сердце помнит эти сны).

Дерева едва венчались

Первой зеленью весны.

Ясным заревом алея,

Уводила вдоль пруда

Эта узкая аллея

В сны и тени навсегда.

Эта юность, эта нежность — Что для нас она была?

Всех стихов моих мятежность

Не она ли создала?

Сердце занято мечтами,

Сердце помнит долгий срок, Поздний вечер над прудами, Раздушенный ваш платок.

25 марта 1910

7

Уже померкла ясность взора, И скрипка под смычок легла, И злая воля дирижера

По арфам ветер пронесла…

Твой очерк страстный, очерк дымный

Сквозь сумрак ложи плыл ко мне.

И тенор пел на сцене гимны

Безумным скрипкам и весне…

Когда внезапно вздох недальный, Домчавшись, кровь оледенил, И кто-то бедный и печальный

Мне к сердцу руку прислонил…

Когда в гаданьи, еле зримый, Встал предо мной, как редкий дым, Тот призрак, тот непобедимый…

И арфы спели: улетим.

Март 1910

8

Всё, что память сберечь мне старается, Пропадает в безумных годах, Но горящим зигзагом взвивается

Эта повесть в ночных небесах.

Жизнь давно сожжена и рассказана, Только первая снится любовь, Как бесценный ларец перевязана

Накрест лентою алой, как кровь.

И когда в тишине моей горницы

Под лампадой томлюсь от обид, Синий призрак умершей любовницы

Над кадилом мечтаний сквозит.

23 марта 1910