Глава 2. Потоп

Вода подступила к стенам Иолима за час до первых колоколов. Было невозможно определить, откуда она взялась. Она сочилась из земли. Тихая. Спокойная. Ровная. Угрожающая. Ее уровень медленно и неотвратимо поднимался.

Мудрец Культа Леса, веллен по имени Инъо, дежурил в ту ночь у одной из двадцати пяти смотровых башен, что окружали город. Его форма состояла из красных штанов и рубахи длиной чуть выше щиколоток, широкой настолько, чтобы не ограничивать движения. Как и у всех представителей Культа, глаза Инъо светились красным в ночной тьме. Длинные белые волосы он по всем правилам заплетал в три косы, закреплял алыми лентами, а на голове носил вязанную из шерсти огненных псов шапку, которая при желании натягивалась на лицо, защищая глаза и органы дыхания от ядовитых испарений.

Веллен сидел на лавке, прислонившись спиной к белокаменной стене башни и опустив босые ноги в траву, когда почувствовал под пальцами влагу. Он вскочил, присмотрелся. Обычно несколько наивное выражение лица сделалось тревожным.

Граница Леса находилась совсем близко отсюда. Над ним повисла устрашающая тишина, даже ночные птицы умолкли, настороженно прислушиваясь к происходящему. Над узкой полосой белоснежной травы, отделявшей Иолим от Леса, показался розоватый туман.

Инъо натянул шапку на лицо, оттолкнулся ногой от земли и ловко запрыгнул на плоскую вершину башни, в центре которой возвышалась каменная конструкция с подвешенными к ней колоколами. Самый большой из них – Тревога. В него Инъо ударил первым делом, без всякой подготовки, трижды. Низкий гул будил жителей города, призывал быть осторожными и внимательными.

Два других колокола, Тень и Свет, служили для отгона злых духов, ядов и воды. Еще не утихла вибрация Тревоги, а Инъо уже собрал светлую энергию в груди, взялся за веревки, привязанные к языкам Тени и Света, и начал исполнять «Песнь Предупреждения», первую из цикла «Изгнания Беды».

Сквозь пение своих колоколов он расслышал низкий гул Тревог с других башен, а затем братья и сестры Культа Леса присоединились к его мелодии. Город погружался в магические звуки защитной песни в надежде, что потоп удастся прогнать, как в предыдущие дни.

* * *

Поднявшись до середины ствола, вода остановилась.

Аисъо сидел на одной из верхних ветвей, стараясь придать лицу равнодушное выражение и скрыть нарастающее раздражение. С каждым днем это становилось все сложнее. Особенно когда его планы нарушали стихийные бедствия, с которыми он ничего не мог поделать. Оставалось только сидеть здесь и рассматривать воду, завидуя ее покою.

На соседней ветви устроился незнакомец. Он не отвечал на вопросы и не проявлял никакой благодарности за спасение, даже когда Аисъо рассказал, как нашел его в канаве и нес несколько часов.

«Видимо, узнал меня, вот и не хочет иметь ничего общего. – Аисъо слишком устал, чтобы тревожиться еще и из-за этого. Даже странно, его раздражало здесь все, кроме спасенного демона. О нем он просто думал: – Или боится, что я сдам его Особому ведомству? Что ж, это возможный вариант. Но, если Иолим затопило, мне будет не до него. Не стану его удерживать, если он пожелает сбежать».

Еще год назад Аисъо не упустил бы возможности сдать любого сбежавшего аристократа властям на проверку. Но теперь у него не возникало ни малейшего желания заниматься этим. И потом, кем бы тот ни был, в застенках Особого ведомства его наверняка ждет смерть, вероятно, даже мучительная. А наместнику надоело наблюдать, как кровь льется во имя свободы. Он не желал в этом участвовать. И вообще больше ни в чем.

Лъо в этот момент размышлял, как убить Аисъо. У него не было оружия. Меч он не взял, боясь себя выдать, а кинжал и нож украл нанятый в Гротхиме проводник. В обычном состоянии Лъо мог бы воспользоваться камнем или палкой, вложив в них достаточно духовных сил. Увы, сейчас об этом не могло быть и речи. Аисъо – бывший военный, известный мастер боевых искусств, победивший в поединке самого архимона. Вступать с ним в бой сейчас равносильно самоубийству.

Лъо замучили голод и жажда, все тело ломило, хотя и меньше, чем раньше. Подлец Аисъо заявил, что у него есть немного еды, но от нее может стать еще хуже – сначала нужно попить. А вода закончилась.

«Какое-то издевательство!» – сердито думал Лъо, внося отказ покормить его в мысленный список причин ненависти к наместнику.

Как назло, их окружала вода. Аисъо утверждал, что она отравлена. Лъо не хотел верить, но после истории с сонными ягодами на всякий случай не стал испытывать судьбу и пробовать. Да он и не смог бы сам спуститься к поверхности – так ослаб, что еле держался на ветке.

После того, как Аисъо понял, что незнакомец не будет с ним разговаривать, он надолго замолчал, печально размышляя о судьбе Иолима. Судя по письмам градоначальницы Лусъи и вырытым везде глубоким канавам, это не первое наводнение. На этот раз углубления не помогли – вода поднялась так высоко, что залила весь Лес. От нее исходил неприятный запах сомники и черных водорослей.

Демонам не страшно утопление. Но если вместе с жидкостью в организм попадут эти два яда, даже самый сильный не выживет. Вероятно, город затопило до крыш. Многие горожане могли погибнуть.

Аисъо надеялся, что с его детьми все в порядке. Их спальни находились на втором этаже, но и это не гарантия безопасности. Скорее всего, Найата разбудила их и отвела на крышу. Или, что еще лучше, вообще вывезла из города.

Эти мысли только прибавили тревоги и досады. Наместник с ужасом представлял себе, какое количество дел свалится на него следующим утром, когда стихия отступит. Он даже подумывал все же долететь до Иолима, но ему стало плохо от одной мысли об этом. И потом, что он сможет сделать? Если город уже затопило, его присутствие ничего не изменит.

«Это ненормально, – пришло Аисъо в голову. – Там твои дети, а ты не можешь заставить себя полететь к ним».

Он помассировал переносицу, убеждая себя, что Найата присмотрит за Ато и Ниишей, что, как только вода сойдет, он двинется в путь. В таком случае он хотя бы будет в состоянии позаботиться о жителях города завтра. А если полететь сейчас, то его одолеют головные боли и беспредельная усталость, а отдыхать времени не будет. Быть в форме важнее. Тем более Иолимом управляет Лусъа, женщина сильная и рассудительная. Она наверняка все предусмотрела и вместе с велленами защищает городские стены. Возможно, им даже удалось отогнать потоп колоколами.

Немного успокоившись этими мыслями, наместник вдруг заметил, что его спутник засыпает и скоро свалится с дерева. Аисъо нехотя заговорил:

– Эй, незнакомец! Знаешь, почему вода поднялась?

– Шо? – вздрогнул тот, с трудом удержал равновесие и так грубо выругался, что Аисъо усомнился в его аристократическом происхождении.

Лъо с новой силой вцепился в ветку, на которой сидел. Заглянув в проницательные глаза Аисъо, он нахмурился. Нет, убить наместника не получится. По крайней мере пока. Да и какой в этом смысл? Остаться одному в жутком лесу? Нет, спасибо! Он же точно погибнет.

А этот негодяй, разумеется, не узнал его. Можно воспользоваться его невежеством, чтобы добраться до города. Или даже чтобы найти Лесную Ведьму. Подружиться с ним – тогда Аисъо не станет сдавать его властям. Подружиться, а потом предать. Это будет достойной местью. А затем можно убить мерзавца – беспощадно, мучительно, изощренно. Лъо никогда таким не занимался, но ради Аисъо был готов научиться.

Он улыбнулся этой мысли и решил сделать вид, что раньше не желал разговаривать из-за плохого самочувствия. Он изобразил на лице любопытство и спросил хриплым после длительного молчания голосом:

– Почему ж это?

Аисъо не улыбнулся в ответ. Он, казалось, забыл, как это делается. Его лицо оставалось бесстрастным. Он задумчиво заговорил:

– Полесия – край троих Бессмертных. Велле – Великий Лес. Вода – повелительница озера Од и всех здешних водоемов. Старый Гор – властитель Небесных Пределов, горной цепи, со всех сторон окружающей наш край. Демоны здесь живут всего пару десятков тысячелетий, и поначалу Вечные не противились их присутствию. Ларэ приносили им дары, заботились о чистоте вокруг и брали только самое необходимое. Но пятьсот лет назад архимон навестил Полесию и пришел в восхищение от ее богатств. Он велел разрабатывать местные ресурсы, построил еще несколько городов помимо Иолима и Гротхима, переселил сюда тысячи демонов. Его предупреждали, что это плохая идея, но он не слушал.

Жадность демонов не имеет границ. Вечные столетиями терпели оккупацию своих владений. А может быть, не сразу поняли, чем это грозит. Со временем их покою пришел конец. Ларэ бурили скважины и взрывали горные вершины. В несчетных количествах ловили рыбу, забирали и загрязняли воду, собирали речные растения в таких объемах, что некоторые из них навсегда исчезли. Вырубали леса под пашни, охотились на диких животных.

Аисъо замолчал, чувствуя, как сжалось горло. С тех пор как он получил от Вечных особую силу, Триату, он острее чувствовал переживания Бессмертных, будто сам был Лесом, Горой и Водой. Его утомляли эти беспочвенные, не имеющие к нему прямого отношения переживания. От них усталость ощущалась еще сильнее. Наместник чувствовал себя беспомощным и слабым и как никогда мечтал, чтобы его связь с Вечными наконец прервалась. Ему пришлось напомнить себе, что он демон, а не Бессмертный.

– И шо ж, по-твоему, это они потоп устроивши? Мстять за свои обиды, шо ль? – спросил Лъо, изображая в меру недоверчивый интерес.

– Мстят? – Наместник печально хмыкнул. – Нет, они не мстят. Они велят нам уходить. А мы, дураки, остаемся. Вот Вечные и делают то, что считают нужным. Скоро демоны не смогут жить в этих местах. Они или оставят свои дома, или погибнут.

Он задумчиво посмотрел вдаль. Ему самому не суждено было покинуть Полесию. Он заключил с Вечными договор и вернулся, чтобы выполнить его условия. Но об этом он говорить не собирался.

– Э, никогда я о таком не слыхавши, – признался Лъо. – Если оно как бы и правда, шо Вечные заодно, то они не такия умныя, как все говорять. Вот, например, потоп ведь лесу будет навредивши, а? Потонет вся животина, загниють корни растений, почва тоже будет спортимшись. Разве ж не повздорють от того Лес и Вода, ась?

Его странный диалект опровергал все представления Аисъо об образованных и даже необразованных аристократах, но наместник не торопился с выводами, решив понаблюдать за новым знакомым.

– Вода сойдет к рассвету, осторожно, не смывая почв. Те быстро просохнут, будто после дождя, – ответил он ровным, сдержанным тоном, который уже начинал злить Лъо. – Корни не успеют сгнить. Я не видел ни одной твари, кроме птиц и древесных грызунов. Значит, животные прячутся в горах – они в безопасности. Лес позаботится о Воде. Вода о Лесе.

– Шо это за сказки такия, а? – отмахнулся Лъо. – Все знають, шо Вечные не вмешиваются в дела демонов.

– Это если демоны не мешают Вечным, – вздохнул Аисъо.

«Сказки, – думал он утомленно. – Хорошо, если бы это была просто сказка».

* * *

Вода отступила лишь к рассвету. Ушла так же стремительно, как поднялась. И вот вымощенные белым камнем улицы Иолима уже начали подсыхать в лучах восходящего солнца. Будто и не было наводнения.

Инъо устало опустился на колени. Только сейчас он заметил, что стер руки в кровь, а веревки на колоколах исхудали и чудом не порвались во время пятикратного исполнения «Изгнания Беды».

«Нужно будет заменить их к следующей ночи», – подумал веллен, протирая лицо шапкой.

Его круглые глаза все еще горели красным огнем и немного болели от напряжения. Он глубоко вздохнул и сделал несколько медленных круговых движений руками, призывая внутреннюю энергию успокоиться. Затем он погрузился в глубокую медитацию.

Его задача выполнена. Дальнейшее – дело городских властей.

Глава 3. Иолим

Таала пережила потоп, сидя верхом на крыше трехэтажного дома в обнимку с вышитой яркими узорами сумкой и мечом. Она заранее прочла три защищающих от ядов заклинания, но после всего, что она слышала о местных наводнениях, все же старалась не дышать глубоко.

Ее поражало, что большинство жителей до сих пор не покинули Иолим. Это же гиблое место! Здешние Бессмертные явно не дадут демонам спокойно жить. Не проще ли уехать и попросить убежища в других городах? Конечно, после гражданской войны и там не все благополучно, но, по крайней мере, нет угрозы утонуть в отравленной воде.

Таала уже три дня провела в городе, и каждый вечер с башен звонили Тревоги. Правда, раньше велленам удавалось прогонять воду, она доходила максимум до окон первого этажа. Этой же ночью она поднялась до самых крыш.

Насколько же лучше работать в других местах! Особенно там, где Власвод изначально установил свои правила, в городах, которые обошла гражданская война. Правда, в такие Таалу посылали редко. Но даже в самой захудалой, разрушенной войной деревушке было намного лучше, чем здесь.

Таала повесила меч на пояс, оправила серые штаны и куртку, зачесала назад белые, остриженные по подбородок волосы и ловко спрыгнула с крыши. Взлететь обратно у нее уже не получится из-за блоков. Проклятая Полесия!

Таала оценивающе посмотрела на свое отражение в неработающем зеркальном портале, украшавшем стену дома как напоминание о старых добрых временах. Она стерла с бледной щеки пыль и, довольная своим видом, уверенным шагом пошла по улице.

В такой одежде, да с ее плоской фигурой, она напоминала мальчишку. Лишь миловидное лицо и женственные руки неизменно выдавали в ней девушку. Но только если приглядываться. Таала старалась привлекать к себе как можно меньше внимания, выбирая скромные и невзрачные костюмы.

Она ненавидела платья. В детстве ее всегда заставляли одеваться очень нарядно, чтобы быстрее найти мужа побогаче. Нашли. С тех пор Таала проклинала варварские северные традиции выдавать девочек замуж в тринадцать кварт. Но ничего, они, борцы за свободу, уже добились запрета подобных практик. Как и многие революционеры, Таала поддерживала инициативу Власвода отменить институт брака насовсем.

Но ее нынешняя миссия не имела к этому отношения.

Таала хотела в очередной раз обойти гостиницы и узнать, не остановился ли где-нибудь постоялец с серебристыми волосами. Это единственная черта, по которой можно было отличить сбежавшего из ссылки сына архимона, даже если он сменил внешность. А если путником окажется не он, его личность все равно нуждалась в проверке – такой цвет волос указывал на принадлежность к свергнутому Правящему семейству.

«Интересно, сколько жителей погибло на этот раз? – рассуждала про себя Таала, по привычке заглядывая в окна. – Жизнь их ничему не учит! Зачем они спят на первых этажах? Зачем живут в слишком низких домах? Почему не уезжают? Такое ощущение, что, если бы не алые веллены, иолимцы выстроились бы в очередь, чтобы самостоятельно утопиться в ближайшей луже».

Не успела Таала свернуть на следующую улицу, как услышала крики. Она поспешила к источнику шума. Почему-то во всех домах по дороге двери стояли открытыми. Вот и в этой усадьбе ворота были распахнуты настежь, а во дворе какие-то демоны дрались с охраной.

Так Таале показалось вначале. Но стоило приглядеться, как стало ясно, что некоторые охранники дерутся между собой. Здесь находились и солдаты, и мирные жители – все били друг друга, независимо от пола, возраста, положения в обществе и наличия оружия.

– Это еще что такое? – изумленно прошептала Таала. – Им мало потопа? С чего они все передрались?

– Эй, малец! – раздался грубый голос у нее за спиной. – А ну прекрати подглядывать, иначе получишь!

Таала обернулась к мускулистому демону, сжимавшему окровавленный кухонный нож. Сама она едва ли доставала ему до груди. Девушка в недоумении приподняла бровь и собиралась послать обидчика куда подальше. Но тот вдруг заорал, словно умалишенный, и набросился на нее, замахнувшись ножом.

Таала среагировала машинально, ловко развернувшись и присев к земле в подсечке. Затем она вскочила и ударила упавшего демона по лбу мыском сапога. Выронив нож, незнакомец схватился за голову. Он явно не обладал достаточной подготовкой, чтобы справиться с агентом Внутренней разведки.

– Идиот! – тихо сказала Таала, отбрасывая нож подальше. – Ты зачем на меня напал?

Но демон лишь стонал и плакал, словно ребенок, что при его мощном телосложении выглядело весьма комично.

Таала настороженно склонилась над ним и заметила темные мешки под глазами и текущую изо рта желтоватую слюну.

– Отравление? – прошептала она. – Наверное, вода оставила за собой ядовитые испарения, влияющие на разум? – Она бросила короткий взгляд на двор, где лишь двое демонов оставались на ногах, увлеченно избивая друг друга и топча потерявших сознание товарищей, и добавила: – Вызывающий агрессию яд?

Она извлекла из кармана сумки зеленую стеклянную пластину величиной в пол-ладони, посмотрела сквозь нее на ближайшую стену, затем – себе под ноги, затем – на рыдающего демона. Так и есть, на камнях выделялись желтоватые пятна отравляющего вещества, не видимые невооруженным глазом. Вчера их точно не было. А рот и нос громилы окружала белесая пленка – результат воздействия яда.

Таала вытащила из сумки связку разноцветных склянок, выбрала одну из них и проглотила содержимое. Пусть ее защищают заклинания, но универсальное противоядие лишним не бывает.

В этот момент она услышала отдаленный шум десятков голосов. Демоны что-то скандировали, словно на митинге в поддержку бесплатного образования. Таала бросилась в ту сторону и вскоре наткнулась на толпу вооруженных жителей. Они спешили от центральной площади к окраине Иолима, дружно повторяя:

– Убить алых предателей! Убить алых предателей!

На всякий случай Таала спряталась в ближайшем доме, когда они шли мимо нее. Она решила забраться на крышу, оценить, что происходит на улице. На втором этаже она обнаружила тела двух женщин, утонувших в отравленной воде. На третьем в луже крови лежал ребенок. Таала остановила на нем пораженный взгляд, сдерживая порыв убежать прочь.

Все инструкции и правила Внутренней разведки призывали сохранять спокойствие при любых обстоятельствах. Но как тут оставаться спокойной, когда еще вчера они жили в мире и согласии, а сегодня хватаются за оружие и убивают собственных детей?

– Почему? – возмущенно вопрошала Таала, вылезая на крышу. – Почему надо было послать меня именно в эту задницу вселенной? И именно в тот момент, когда тут происходят такие страсти! Здесь же невозможно работать! Да и мон этот наверняка сюда не приедет! Небось, спрятался где-нибудь в Еалле и отсиживается там.

Улицы опустели. Голоса затихли вдали. Здесь не работали телепатические способности, и Таала не могла посмотреть мысленным взором, что происходит на окраине. Но, заметив дым над несколькими смотровыми башнями, она обошлась и без телепатии.

– Нирры и их предки! – воскликнула она. – Они собираются убить алых велленов!

Таала выхватила меч и, перепрыгивая с крыши на крышу, поспешила к ближайшей смотровой башне.

* * *

Аисъо не скрывал, кто он такой, и не задавал вопросов. Подружиться с ним на первый взгляд не представляло сложности. Он выглядел утомленным и обеспокоенным, но вел себя сдержанно и вежливо, как положено демону его положения. Это вызывало только больше недоверия. Лъо не мог избавиться от подозрения, что наместник что-то против него задумал. А еще его неестественно ровный, лишенный эмоций голос приводил в бешенство.

Утром, как только вода полностью впиталась в землю, демоны спустились с дерева и вновь вышли на широкий белокаменный тракт. Лъо старался извлечь из окружающей среды хотя бы немного светлой энергии, но настолько ослаб, что ничего не вышло. То, что ему удалось получить, не могло заменить пищи. К счастью, вскоре Аисъо остановился на мосту через узкую речушку.

– Коли та вода, шо лес затопивши, была отравлёна, разве ж она эту реку не попортивши? – с сомнением спросил Лъо, наблюдая, как Аисъо спускается, чтобы наполнить флягу.

– Не беспокойся, эту воду можно пить. – В подтверждение своих слов Аисъо сделал несколько глотков.

– Это ж как ты отличашь-то?

– Я вижу, – сказал Аисъо таким тоном, будто его расстраивает способность отличать пригодную для питья воду от непригодной.

Лъо не стал спрашивать, откуда взялись такие необычные способности. А наместник, разумеется, не счел нужным рассказывать о своей связи с Вечными, позволявшей видеть больше других. За этот дар ему приходилось платить такую цену, что он не вызывал у него и тени гордости, не приносил никакой радости.

Аисъо дал Лъо фляжку, и тот наконец-то смог утолить жажду. После этого наместник поделился с ним сушеным мясом, хлебом и вялеными овощами, следя, чтобы Лъо не проглотил все в один присест, а хорошенько прожевал.

– Э, да ты шо моя нянька долбанна, – сказал тот.

Аисъо покачал головой. Нянька. Конечно! Лъо явно воспитывали няньки да учителя, а не родители. Хотя странно, что они не научили его нормально разговаривать. Или это такой способ сойти за простолюдина? И вообще, зачем он прибыл в Полесию? Прятаться здесь бессмысленно, скорее смерть найдешь. Значит, должна быть причина.

– Зачем ты съел сомнику? – спросил Аисъо, когда они вновь двинулись в путь. Разговор вряд ли отвлечет его от раздражающей усталости и тревоги за детей, но все же он решил попробовать. – Разве не знаешь, что здесь ничего нельзя есть?

После завтрака настроение Лъо значительно улучшилось, и можно было приступить к воплощению плана по сближению с Аисъо. Он с готовностью ответил:

– Дык, повстречавши я, значить, в Гротхиме одного ублюдка. Ну и сказавшись он проводником. Лаамом звать. Знашь его?

Аисъо отрицательно покачал головой. Лъо и не надеялся, что наместник знаком с таким отродьем. Он продолжал:

– Ну вот, эта гнида подколодная пообещавши меня в Иолим свести и кое с кем познакомить. Два дня меня по лесу был водивши, хоть до Иолима гораздо ближе. Сказавши, шо те поганы ягоды съедобны и позволяють духовные силы тут использовать. Такие ж и правда существують, а? А эти и не белы были, как сонны-то ягоды. Вот я и поверивши.

– Он тебя ограбил?

– Дык! Оружие укравши и кошелек, – со скорбным видом ответил Лъо, глядя на палец, с которого Лаам снял очень ценное кольцо. – Да еще верхнее одеяние прихвативши, шоб ему провалиться. Только ложка у меня и осталася. – Он демонстративно вынул ложку из-за пазухи.

Хорошо еще, что этот подлец Лаам не заметил потайных карманов его нижних одежд. Лъо специально при нем ими не пользовался. В них лежали деньги, драгоценности и несколько полезных зелий и лекарств. Но Аисъо об этом знать не обязательно. Гораздо драматичнее предстать беззащитным страдальцем.

– В последнее время сомника растет в неожиданных местах, – задумчиво произнес Аисъо. – Иногда она сама на себя не похожа. Велле меняет Лес по собственному усмотрению. Сложно отличить полезное от вредного. – Он устало вздохнул, а затем спросил: – Кого ты хотел найти в Иолиме? Возможно, я смогу помочь тебе.

– Мне к Веллевой Невесте надобно. Думаю, ктой-то из алых велленов поможеть ее найти, а?

От пронзительного взгляда черных глаз наместника Лъо сделалось не по себе. Он поежился. Обычно он приводил демонов в замешательство одним лишь взглядом, а не наоборот.

Продолжая играть роль страдальца, Лъо скромно опустил серебристые ресницы и, не дожидаясь вопроса, тихо произнес:

– Мою племянницу очень сильный маг проклявши, шоб ему усохнуть! Снять то проклятие ничего не помогаить. Но говорять, шо древесна магия и Веллева Невеста расколдовать ее смогуть.

«Вот оно что, – подумал Аисъо, все еще рассматривая Лъо. – Если это правда, я найду ему проводника. Но как убедиться?»

Он чувствовал, что должен помочь демону. Вероятно, их встреча не случайна, и Лъо будет ему полезен, хотя пока непонятно как.

– Веллены охраняют покой Алайи, – сказал он вслух. – Не уверен, что они согласятся проводить тебя к ней. А самому тебе не добраться.

– Дык все равно попробую найти проводника. – Лъо решительно сжал руки в кулаки. – Говорять, Лесна Невеста никому не отказывають, кто о помощи просить. Нужно только ее найтить.

– Я отведу тебя в Храм, – пообещал Аисъо. – Но учти, если ты задумал что-то нехорошее, ноги переломаю. – Он говорил ровно, но во взгляде сверкнул угрожающий огонек.

– Како тако нехороше? – невинно заулыбался Лъо и замахал руками для убедительности. – Нет! То чиста правда. Мамой клянусь, шо племяннице помочь хочу. Иначе ни за шо б в эту вашу Полесью не сунувшись! Коли поможешь мне, век буду у тебя в долгу.

Аисъо лишь кивнул. Впереди между деревьями уже показались купающиеся в солнечных лучах смотровые башни Иолима.

Глава 4. Аисъо приходит домой

Зловещим предзнаменованием чернела сожженная верхушка когда-то белоснежной смотровой башни. Опустевшие улицы и распахнутые двери домов вызвали у Аисъо больше тревоги, чем если бы он один шел против десятитысячной армии. И это ощущение лишь усилилось, когда они с Лъо набрели на многочисленные алые следы.

– Шо ж здесь, мать твою, случивши? – спросил Лъо. – Кудой-то все подевавшись, а?

Аисъо лишь напряженно осматривался. В городе царило непривычное, пугающее спокойствие, пахло железом и дымом. Когда демоны заметили несколько тел в одном из домов, Аисъо в волнении рванул вперед и побежал к своему поместью.

Лъо поспешил за ним.

«Почему все трупы в порезах? – в беспокойстве думал он. – Они же должны были только утонуть. Кто их убил? И зачем? Что за мерзкий город!»

Ворота поместья оказались открыты. Аисъо вбежал во двор и пораженно замер, не в силах оторвать взгляд от лежащего на земле куска синей ткани – рукава детского платьица. Белоснежная трава вокруг перепачкалась кровью и пеплом, из которых росли колючие ядовитые кусты – раньше их здесь не было, и Найата никогда не позволила бы вырасти таким в своем саду.

В шипах запутался клок черных волос. Рядом лежал мертвый солдат. В его теле зияло несколько глубоких ран, а желтоватый оттенок кожи говорил о том, что он еще и отравился ядом с колючек. Наверняка от этого же и умер.

Это зрелище заставило остановиться и вбежавшего следом Лъо. Он грубо выругался, переводя взгляд с детского рукава на солдата. Аисъо не двигался. Словно завороженный, он смотрел на устрашающе развевавшуюся на ветру прядь волос.

Лъо не знал, кем их владелица приходилась Аисъо. Но черные волосы – такая редкость. Не сложно догадаться, что она могла быть родственницей, даже дочерью.

Аисъо поднял обрывок ткани, мысленным взором осмотрел дом и поспешил внутрь.

Лъо закусил губу от досады. В голову полезли образы изуродованных утопленников, и его передернуло.

«Ну и что! Аисъо – убийца! Он заслужил, чтобы вся его семья погибла в страшных мучениях», – убеждал себя Лъо, но в глубине души надеялся, что с владелицей платья все в порядке.

Сделав глубокий вдох, он решительно зашел в дом. Он постарался отключить все чувства и мысли – так легче пережить страшные события. Можно будет обдумать все потом, а пока нужно сохранять спокойствие.

Со второго этажа слышались тихие стоны и плач. Лъо поспешил на звук и обнаружил Аисъо в просторной хозяйской спальне.

В неестественной позе у стены сидел обезглавленный мужчина в коричневой рубашке простолюдина. Вероятно, слуга.

На полу в центре комнаты лежала женщина: одежды на груди изорвались и окрасились алым – смертельный удар пришелся в сердце.

Ее рука безвольно лежала в зарослях такого же кустарника, как и на улице. Тянулся он прямо из пола, странно и пугающе. На ветвях и колючках застыли красные подтеки, рядом лежало наполовину испепеленное серое детское одеяние, явно принадлежавшее какому-то мальчику.

Аисъо сидел спиной к двери, поддерживая израненную белокурую девочку. Она плакала, называла какие-то имена и в страхе косилась на труп женщины и кустарник.

– Сийа, кто это сделал? – спрашивал Аисъо. – Где Ато и Нииша?

– Велле! Велле превратил… – стонала девочка, ослабленной рукой указывая на колючки. – Ато… Велле…

– Велле превратил их в кусты? – в ужасе спросил Аисъо. Он пытался и никак не мог прочитать мысли этой соседской девочки, подружки его дочери по имени Сийа.

– Велле превратил… – Она расплакалась, отчего красное пятно у нее на животе начало расползаться по платью.

Аисъо приложил ладонь к ее ране, чтобы остановить кровотечение силой мысли.

Он не раз слышал истории о том, как Велле поглощает демонов и использует тела в качестве компоста, выращивая на их месте кусты и деревья. Он даже видел такие растения. Рядом с ними часто оставалась одежда и волосы жертв, кровь и пепел. Неужели Велле поглотил его детей?

Наместник не верил своим глазам. Как такое могло произойти? Как его дочка, его неугомонная, веселая Нииша могла погибнуть столь страшной смертью, оставив после себя лишь прядь волос? Почему озорного Ато постигла такая несправедливая судьба? За что убили Найату и простоватого Тоо, служившего в их доме десятилетиями?

А ведь еще этой ночью Аисъо не стал спешить и дождался окончания потопа, прежде чем прийти сюда. Не будь он так эгоистичен, он бы защитил их.

«Вот дерьмище окаянное! – Лъо стянул с головы шапку и нервно смял ее в руках. – Какого хрена их убили? И почему именно сейчас? Теперь Аисъо будет занят похоронами вместо того, чтобы познакомить меня с каким-нибудь велленом!»

«Не притворяйся, что не сочувствуешь ему!» – раздался недовольный женский голос у него в голове.

Лъо резко развернулся и вышел из дома.

«Проснулась, пигалица мелкая! – воскликнул он мысленно. – Ты где была, Миирна? Я чуть не умер!»

«Я заметила! Что ты задумал, мон? Зачем любезничаешь с этим предателем?»

Лъо натянул шапку на голову и недовольно поджал губы, рассматривая кровавые следы на плитке во дворе. Видимо, после потопа здесь побывало не меньше десятка демонов. Кто-то из них, должно быть, и убил ту женщину, и слугу, и солдата да ранил девчонку.

«Ничего я не задумал! – мысленно ответил Лъо. – Нам нужно найти алых велленов и уйти из этого поганого города как можно быстрее».

«Я чувствовала, как быстро бьется твое сердце, – не отставала Миирна. – Сначала ты с ним не разговаривал, а потом подумал-подумал и начал любезничать. Ты задумал что-то плохое, не отпирайся. Я, конечно, понимаю, что он нам враг, но он спас тебя. Нас. Если бы не он, ты и дальше валялся бы в той канаве, а этой ночью бы утонул».

«Не твое дело, что я задумал! – оборвал ее Лъо. – Я с ним подружился, потому что он может нам помочь».

«Смотри у меня! – грозно предупредила она и после небольшой паузы добавила жалобным тоном: – Как думаешь, это его жена? Кто такие Ато и Нииша? Его дети? И эта девочка наверху? Его дочка?»

«Понятия не имею. Вроде у него должна быть жена, да. Про детей я тоже что-то слышал. Судя по грязному цвету волос на кусте, это мог быть кто-то из них. Как это все не вовремя!»

Лъо было обидно, что вместо того, чтобы радоваться страданиям лютого врага, заслужившего самого сурового наказания за свои преступления, он начинает ему сочувствовать. А все потому, что он очень любил детей. Не до такой степени, чтобы завести собственных, но чужие ему всегда нравились. Уж точно он не желал смерти ни одному ребенку в мире, даже если его породил сам наместник.

Все эти драматичные переживания вовсе не входили в планы Лъо. Вероятно, стоило уйти отсюда, пока он не начал рыдать над телами вражеских детей. Можно осмотреть город и вернуться, когда Аисъо отойдет от потрясения и будет в состоянии выполнить обещание познакомить его с велленами. Да и кто знает, может быть, Лъо и сам встретит кого-нибудь из них во время прогулки?

Он кивнул сам себе и вышел за ворота, едва ли слушая Миирну – она читала ему нотации о том, что нельзя судить о демонах по цвету волос.

* * *

Аисъо не мог смириться с исчезновением детей. Он со скоростью света облетел весь город в поисках них. Но все, что он обнаружил, – это такие же колючие кусты, какие росли в его доме, да нескольких свидетелей, в ужасе рассказывавших, как их родственники обратились растениями.

Он вернулся в поместье. Кровь и волосы в саду принадлежали его дочери. Теперь он не сомневался, что Велле предал его.

Аисъо потерял счет времени, сидя рядом с телом Найаты, прижимая к груди одежды погибших детей.

Он готовился к ссорам с женой, к тому, что Ато и Нииша не захотят его видеть. Или, наоборот, побегут к нему навстречу, как делали раньше, будут радостно смеяться, когда он отдаст им подарки, поспешат к соседям хвастаться, что папа вернулся.

Он не ожидал крови, смерти и пронзительной, нестерпимой боли в груди. Он не думал, что стоит только зайти во двор родного поместья, как его жизнь остановится, словно разорванное копьем сердце, и никогда больше не забьется с тем же трепетом, что раньше.

Где найти силы отомстить? Да и кому мстить? Вечным? Они бессмертны! Сейчас Аисъо обуревало лишь одно желание: лечь рядом с женой и тоже умереть. Больше никогда ни о чем не думать. Особенно о том, как Вечные могли допустить что-то подобное.

Потоп. Отравленная вода. Дети пережили и то и другое. Однако Велле убил их, поглотил их тела и обратил в растения. Но почему? Что здесь произошло?

И все эти трупы на улице. Даже если Вода и Лес не имели прямого отношения к произошедшему, они все же устроили потоп в попытке вытравить жителей из города. Испарения черных водорослей, которыми пахла вода, вызывали у демонов галлюцинации. Возможно, именно они стали причиной необъяснимой агрессии по отношению к его семье и другим горожанам.

Наместник сжал руки в кулаки так, что ногти впились в ладони. Неужели за десять лет Вечные забыли о договоре? Они обещали мир и спокойствие при условии, что Аисъо выполнит их поручение. Наместник собирался сделать все, чтобы новая власть не совершала ошибок архимона и оставила Бессмертных в покое. Но теперь он не знал, как сдержать жгучее желание уничтожить Полесию и безумных Вечных вместе с ней.

Он убил много врагов, всегда знал, что на него может обрушиться кара за эти убийства, и готов был принять свою судьбу. Но дети! За что? Почему? Они ни в чем не виноваты.

В очередной раз Аисъо уткнулся лицом в окровавленные одеяния, давая волю слезам.

* * *

Раньше Лъо слышал об Иолиме только хорошее. Если, конечно, не считать, что зд