Капризы Ангела, или Приказ 1138
Мирослава Дорофеева

© Мирослава Дорофеева, 2016

© Мирослава Геннадьевна Дорофеева, дизайн обложки, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Анонс произведений

1. Капризы Ангела, или Приказ 1138.

(Натурализм, приключения.)

2. Взгляд Ангела, или По следам жениха.

(Натурализм, ужасы.)

3. Черный Ангел, или В плену таланта.

(Натурализм, эротика.)

4. Тайна Ангела, или Учреждение СЛО-312.

(Натурализм, мистика, ужасы.)

5. Творение Ангела, или Сказки для взрослых.

(Сборник, натурализм, эротика, эзотерика.)

6. Скитания Ангела, или Лицо оборотня.

(Натурализм, мистика.)

7. Поющий Ангел, или Ступени ада.

(Продолжение произведения «Черный Ангел, или В плену таланта.)

8. Возвращение Ангела, или Одно лицо на двоих.

(Продолжение произведения «Взгляд Ангела, или По следам жениха»)

9. Отражение Ангела, или Магия по-цыгански.

(Натурализм, эзотерика.)

Гибель Ангела, или Любить по-цыгански.

(Натурализм, мелодрама.)

Замки Ангела, или Тайна Лабрадора.

(Рукопись, сюжет является основой серии книг «Сила цвета»,

Компьютерной игре и серии книг «Лабрадор» – мир до Сотворения.)

Аннотация

Социум ставит на каждую личность нравственный штамп. Норма нравственности, которая не соблюдается, четко прописана в Кодексе чести или Приказе 1138. По сути, нравственность – это закон выживания на планете. Мои герои – милиционеры, наркоманы, гаишник, путаны, будущий депутат и жители нашей загадочной страны – совершают свои подвиги, выживая на планете. Оценивают ли они свои поступки со ссылкой на нравственность или безнравственность? Когда по квартире бегают гномы, что это «глюк» или реальность? По каким критериям принимают на службу тех, кто хочет мундир носить, и что будет, если уже не хочет? Для кого притон станет единственным пристанищем? Хорошо ли кормят в тюрьме? Для кого закон писан? Всегда ли есть смысл в народной мудрости? Могут ли в России легализовать проституцию? Что нужно сделать, для того чтобы стать депутатом? На эти вопросы я отвечаю на страницах этой книги, и, если вас интересуют ответы, прочитайте….

От автора

Что самое интересное, книга «Капризы Ангела или Приказ 1138» не первая, но к читателю я обращаюсь впервые, именно с этой рукописью. Пусть моё творчество, поможет осознать, что реальная жизнь не в Голливуде и на обложках модных журналов, а здесь в моих книгах. Я стремлюсь к тому, чтобы читательский мир принял меня, и все читатели стали моими друзьями!

Все герои моей книги вымышленные: характеры людей, имена, название городов и события вымышлены и подобраны методом «тыкай» в географической карте. Сходство прошу считать случайным совпадением. Прототипов у моих героев в реальной жизни просто нет, и не может быть. А по большому счету жизнь нам даёт реальные шансы быть счастливыми. И эти шансы не один, не два, не три, их много. Шансы у нас всегда, всегда у каждого есть варианты решений любых, и мелких и крупных вопросов, и проблем. Самое главное есть у каждого: «Бог нам дал драгоценность в реальности – это право выбора». Выбирая сегодня, в реальности путь, мы строем свою жизнь, только из нашего выбора и наших решений.

В книге «Капризы Ангела или Приказ 1138» я расскажу словами моих героев истину, которая живёт самостоятельно от желания моих героев. Перешагнув через все нравственные принципы, не оправдывая себя, тем, что ей нужно обеспечить материальным своё пребывание на земле. О чести и совести моих героев говорить можно тем, кто в своём глазу соринку вытащил. У них своя оценка, своих поступков, хотя их очень волнует, что скажут о них другие, хотя и эти другие не носят белые одежды, которые олицетворяют чистоту поступков и мыслей. Понимая, что на белом одеянии сильно видны пятна нечистоплотных и безнравственных поступков, люди не перестают поступать так, как они поступают. Рассуждая о нравственности на основании Кодекса Чести и описывая жизнь моих героев, я стремлюсь, откровенно рассказать о том, что в реальности, именно, безнравственность руководит выбором и лишает толпы людей спокойного сна и присутствия счастья.

А, счастье, на самом деле не многое, это осознание того, что нужно быть «– с – ча-с-тью», а то, что «часть» у каждого разная, не изменит самой сути, того, что нужно для счастья, всего лишь часть чего-то. У кого-то счастье, когда любимая рядом. У кого-то в детишках. У кого-то в работе. Счастье – это найти часть себя или того, что тебе не хватает, то есть найти свою часть. Счастливы мы всегда в настоящем. Пусть каждый, кто прочитает мою книгу, осознает главное: «делай или поступай сегодня так, чтобы завтра не сожалеть о впустую прожитых годах».

Если жизненный путь идёшь в форме милиционера. Если наркотики сгубили твою жизнь. Если ты держишь впервые шприц в руке. Если мысли о смерти стали навязчивыми. Если проституция затянула как трясина, если думаешь, что телом легко заработать деньги. Если не знаешь правды о притонах, если не ценишь жизнь и ненавидишь себя. Если потеряны все родные и близкие, если предали друзья, если хочешь знать о настоящей дружбе. Если хочешь подать упавшему человеку на колени руку, если живешь жаждой истины, как бывает на самом деле, в реальной жизни, тогда прочитай эту книгу. Она для тебя откроет грани правды. Читай и знай, как из нравственной грязи вылезает каждый своим путём. Знай, как убивает отсутствие нравственной нормы в жизни. Знай, как остаться в живых, когда окажешься на дне безнравственной ямы притонов. Знай, как стремление достичь своей цели приводит на путь порока. Знай, что присутствие в твоей жизни наркотиков – это конец самой жизни. Знай, что милиционеры могут сесть в тюрьму не только по одному, но и всем отделом, за крышевание. Знай, что карьера милиционера, карьера путаны, путь наркомана, любовь гаишника – это не увлекательная игра на компьютере, это круговорот прошлых поступков, это ошибки настоящего, это удары осознания в бетонную стену безнравственности, это твой выбор? Не понятно, почему в настоящее время о Кодексе Чести забыли?

– Читатели приглашаю на страницы моей книги, где правит балом безнравственность. ….

– Будьте счастливы и пусть то время, которое уйдет у Вас на чтение моей книги, Вы посчитаете счастливыми часами Вашей жизни, в наши серые будни.

– Я аккуратно сложу в красивую поленницу свой творческий труд и буду, рада быть Вам полезной и познавательной. На примере судьбы моих героев, пусть Вы сделаете меньше ошибок.

– Хочу сказать заранее спасибо всем, кто вместе со мной захочет зажигать РАДУГУ на земле.

– Цель всей моей творческой деятельности, зажечь РАДУГУ на земле. Что это значит? Однозначно сейчас, я ответить не могу, но отлично знаю, зачем я все это затеяла. И РАДУГА твёрдым камнем веры, в оправе индивидуальности каждой личности отразит позитивное отношение к планете земля, к миру на земле, к жизни во Вселенной.

Глава №1

Приказ 1138, о нравственности в системе МВД

(Министерство внутренних дел) Российской Федерации

от 24.12.2008 г.

Кодекс профессиональной этики сотрудника органов

внутренних дел Российской Федерации

1. Утвердить приказ 1138.

2. … обеспечить изучение подчиненным личного состава Кодекса

профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел

Российской Федерации и его соблюдение при прохождении службы.

…Подпись…

Я наткнулась в пыльном шкафу притона, где жила, на книгу писателя Франсуа де Шатобриона – француза, он очень ярко описал нравственные ошибки героев, которые они осознавали, а что делать с ними не знали. В коротком рассказе «Рене» или «Следствие Страстей» автор неоднозначно посвятил в тайну, а я, имея яркое воображение, сюжет француза запустила в небе, а на земле опишу современные страсти.

Итак, Франсуа умудрился в коротком рассказе описать трагедию двух человек с их тайной, которая перед лицом Создателя оправдана страданием героев. Однако грех – «инцест» – хранила в себе Амелия, грех никогда не будет оправдан людьми из-за своей неприемлемости народами, какими бы страданиями не утешала себя душа героев. В рассказе француза жизнь героев – следствие страстей. Жизнь же моих героев – следствие выбора каждого. Только выбор, сделанный в настоящем, отражается в будущем, проектируя настоящее уже будущего.

История Рене и Амелии звучит так, пересказываю: «брат и сестра, погодки, родились в богатом поместье. Мать умерла, а отец перестал замечать детей. Они были сами себе предоставлены. Утешение от печали и одиночества находили в яркой природе, которая окружала поместье, потому что стали обузой для отца. После смерти жены он видел смысл только в старшем их брате, которого сделал наследником, и, прожив недолго, ушел на встречу с женой. Юные Рене и Амелия простились с отцом, проводив его в путь вечности, и по желанию старшего брата – наследника, отправились к нищим родственникам в захолустье. Родовое поместье наследник по миру пустил. Амелия окутала себя страшной тайной. Рене пошел скитаться, собирая мудрость по крупицам.

Вы спросите, и что же необычного в этой истории, а где тайна и страсти? А я вот что скажу, если историю француза описать с участием современных героев, будет очень понятно, какие следствия вытекают из страстей в настоящее время, а тайну Рене и Амелии раскрою одним словом – «инцест».

Что приводит людей в тюрьму? Следствие их поступков или страсти, бурлящие в сознании? Может быть, родители заложили фундамент для подсидки? Однако легче винить во всем всех, только не себя любимого. Кстати, большинство людей винит всех, и наша героиня, современная Амелия, тому яркое свидетельство.

Света З. родилась в семье обеспеченных родителей. И это еще не вся суть достатка. Бабушка и дедушка, в полном здравии, были тоже обеспечены материальными благами, которые щедро черпали из «кормушки» системы МВД, занимая достойные должности. Дедушка с гордо поднятой головой носил погоны генерала, собирался на заслуженный отдых через три года, а сегодня Света с размахом в компании сверстников отмечала свои четырнадцать лет. Как описать дальнейшую жизнь Светы? Точно, народной мудростью: «В семье не без урода».

Понятно, для подростка авторитетом становятся старшие товарищи. Для Светы стал идеалом парень на три года старше, и росли они в одном дворе. Постепенно детские увлечения и игры перешли во взрослые страсти. Игорек увлекся наркотиками и все стремился делить с возлюбленной, а точнее, всему хотел ее научить. Игорь, был из той категории, кто душу продал дьяволу за любовь, вот только не к Свете, а к наркотикам. Он знал, что Светины родственники обеспечены, он знал, что в ее сумочке карманных денег больше, чем у всех сверстников во дворе. И поступить иначе он не мог, ему надо было приобщить Свету к «своей любви». Наркотическое опьянение уносило юное воображение в другие измерения, и «любовь» волнами раскатилась по телу Светы, когда она укололась первой дозой. Вначале употребление наркотиков очень романтично. Вводили инъекцию в подвале, который обустроили, наклеив афиши на стены, притащили с помойки диван, и кто-то оставил ворованный магнитофон. Собирались человек по десять, скидывали на общак карманные деньги, и два бойких подростка уходили за белым порошком. Когда они возвращались, глаза у всех искрились предвкушением прихода. Медленно вводили из шприца драгоценную жидкость и каждый в кайф получал приход, в то время никто не думал о том, что жизнь пошла под откос, в нормальную жизнь обратной дороги нет.

Игорь усадил Свету на колени и после первой волны прихода нежно ласкал, называя «это» любовью или блаженством только для двоих. Игорю было все равно, что Свете пятнадцать лет, главное, у нее в кармане всегда есть деньги. Света быстро увлеклась наркотиками. Через полгода страсти порок точкой стоял в глазах. В наркотическом опьянении глаза приобретают особенность сужать в точку зрачок. Доза быстро скачет вверх, измеряемая в децах и кубах. Игорь и Света начали серьезно ссориться, ведь Светиных денег хватало едва ли ей одной. Посыпались в адрес Светы укоры, оскорбления и угрозы. Она стала избегать встреч с Игорем. Он караулил у подъезда, ходил как тень, обвинял в предательстве. Однажды убегая, а точнее, избегая Игоря, после яркой ссоры, Света, в слезах, наткнулась на Диму Е. – нашего современного «Рене». Так вспыхнула страсть, что следствие наступило на пятки. Увидел рыцарь даму в слезах, и завладела она сердцем, сама того не осознавая. Рыцарь захотел наказать обидчика красавицы. Света и правда была еще красива, ведь наркотики за один год не губят внешность. На душу штампы изворотливости медленно ставят. Надо лет 10 до полного уничтожения души и тела, а первые 3—5 лет употребления наркотиков все в радужном сиянии. Свете уже исполнилось 16 лет. Она влюбилась в рыцаря-спасителя. Молодой человек отслужил в армии и учился в школе милиции. Родители и дедушка всячески поощряли связь современного Рене и любимой Светочки – Амелии. Это первое отличие от героев француза, у него герои брат и сестра, и любила только Амелия, что касается страстей, они пылали нешуточные у тех и других героев.

Ирония судьбы заключалась в том, что, когда Света отдалась Диме, в шестнадцатилетнем возрасте, она была невинна. Дима, как благородный джентльмен, откапав жемчужину, попросил руку и сердце, строил планы женитьбы. Он переживал за то, чтобы ее обеспеченные родители и дедушка генерал не отказали ему. Все бы хорошо, да мед дегтем испорчен. Состоятельные родственники хранили в тайне Светину страсть и рады были отдать наркоманку в семейные узы. Рассчитывая, что семейная жизнь излечит ее от наркотиков и муж удержит ежовыми рукавицами. Свадьбу играли шумную, яркую, богатую, и после регистрации, за брачным столом, Дима гордился, что его избранница не пьет спиртное. Света умело скрыла блеск в глазах от наркотического опьянения, капнув капельки «Белладонны» в глаза.

Следующие два года Света избегала разоблачения, а родственники ей старательно подыгрывали. Но, Бог не Яшка – и беременность послал, и разоблачение. На период рождения и кормления ребенка Света страсть зарыла в себе. Когда шесть месяцев исполнилось Максимке, сразу нашла и старых партнеров по употреблению наркотиков, и новые возможности, где их взять. К этому времени Дмитрий Е. ходил с гордо поднятой головой и звездочки на погонах младшего лейтенанта чистил до блеска. Всемогущий дед Светы, не прилагая усилий, подталкивал карьеру зятя волосатой лапой в убойном отделе ОВД. Зная о пристрастии жены к наркотикам, Дима не хотел развода. Карьера на первом плане, далее сынишка связывает и честь рыцаря, и вера в то, что, а вдруг бросит, одумается. Родственники терпели Светины выходки, как могли, отговаривали, как могли, боролись. Да только Света вопреки народной мудрости: «Яблоко от яблони далеко не падает», укатилась в дебри от родителей, своего сына и мужа. В крови капризы и претензии к другим постоянно бурлили, поднимая сахар. Она всегда находила причины обвинить других в том, что они виноваты, она употребляет наркотики, потому что её не понимают. Не хватает ей, мол, внимания и любви, и сын годовалый на попечении у бабушек. Ее не волнует, что он брошен, ну и что? Свете и в голову не приходило, что ему нужна любовь и ласка матери. Благо отец Дима души не чаял в сыне и все лучшее ему дарил, то есть любовь и заботу, тепло и внимание.

Все бы сладко да гладко, если бы человеческая сущность меру знала, хоть в чем ни будь. А наркотики, как известно из практики, ни в чем не знают предела. Если наркоман колется, то доза быстро ползет вверх. Если наркоман врет, то очень правдоподобно и обязательно получает на дозу путем обмана, ну какой нарик в таких случаях перестанет врать? Если наркоман опустился до плинтуса, а он опустится обязательно, то начинает воровать деньги, плюет на все принципы, где живет там и гадит. Если наркоман ворует – с цинизмом, все и везде, даже если это все и везде приколочено, ну, и так далее, в духе ничтожества живут, как правило, все наркоманы. Тем более чем дольше срок употребления наркотиков, тем ярче последствия. У Светы за плечами уже два дурдома, по три месяца, которых достаточно что бы дозу сбросить, но желание бросить употреблять наркотики ни одна «перекумарка» не навяжет, если сам наркоман того не желает. Света не желала, из больницы сбегала, родных и близких презирала за заточение в зеленых палатах, а супруга во всех смертных грехах обвиняла.

…Амелия у француза часто беседовала со своим братом о блаженстве монастырской жизни: она уверяла, что ее брат Рене – единственное существо, привязывающее ее к миру. Глаза ее с грустью обращались к брату…

Первый гром грянул у Светы вместе с её желанием покинуть бренную землю, на головы родственников после очередного побега из психиатрической лечебницы, куда ее поместили снизить дозу, давно не веря, что смогут вылечить. Света пришла в притон, где последние два года систематически варила «Винт» с Верой. Оттягивались по полной программе трое суток. Света начала ловить гномов, точнее глюк в виде гномов. Очень красочно описывала человечков, которых видела только она. Многословно вела с ними задушевные беседы, не обращала внимания на реплики Веры. Разговаривалось легко, а главное, понятно, что глюк накрыл конкретно. Позже, выкарабкавшись с того света, Света все четко рассказывала, только медленно, как на кинопленке с тормозами.

– Вера, открой двери в зал. Гномы пришли, а до ручки достать не могут, прыгают, стучатся, ты чего, оглохла? – улыбаясь, спросила Света, не отрывая глаз от стеклянной закрытой двери в зал.

Вера сидела напротив дивана в кресле, ей было очень хорошо и гномы её не беспокоили, точнее, глюки были Светины. Она всегда была у Светы группой поддержки.

– Подруга, ау, ты в порядке? Гномы пожаловали? – Вера медленно открыла глаза, уставилась на Свету, не желая подниматься и открывать двери.

В Квартире кроме них никого не было. Этот притон для употребления наркотиков Дима специально организовал для жены. Он стремился спрятать недуг жены от соседей, и вообще, спокойнее, когда знаешь, где ее искать. Собственный наркопритон иметь куда проще, чем искать Свету по подвалам, подъездам и подворотням в компании ей же подобных. Пусть уж лучше постоянная Вера будет рядом. Раньше, когда жили вместе Дима и Света, соседи и знакомые злорадно улыбались, используя слухи, перешептывались. Он, лейтенант, краснел из-за жены наркоманки, но все слухи и сплетни отрицал, не позволял распространяться коррозии укоров, как мог, все пресекал на корню. Позже Дима остался в двухкомнатной квартире, а для Светы организовал притон. Закон ведь не дышло, как повернешь, так и вышло, кому как писан закон.

Сынишка подрастает, к нему мать наведывается чистенькая, как ребенку объяснить, что внешнее спокойствие, чистота вещей и тела, это плод неимоверных усилий. Тем более усилий хватает ненадолго, для того чтобы быть в трезвом состоянии, потом в тело когтями впивается ломка. Мама быстро уходит, и уже за порогом воплощается в животное – вот и повод утверждать, что оборотней видели многие. Бабушка рассказывает малышу, что спешит мама в командировку, работает хирургом. Насчет хирурга бабушка не врала, Света действительно получила медицинское образование и в наркотическом угаре хвасталась дипломом хирурга. И родители Светы, и муж не понимали, как можно сколоться за три года до звериного оскала. Зато Светка понимать ничего не хотела, умело варила «Винт».  Получается кайф, с ног сшибающий. Я уверена ноги совсем не причем. «Винт» – вышибает мозги, и тело медленно гниёт, как объяснить наркоману, что наркотики не нужно употреблять? Вот и попробую на ярком примере Светкиной жизни продемонстрировать всему миру, что лучше жить в шалаше да с милым, чем по губить жизнь и себе и милому. Вернемся к нашим, а точнее, к Светкиным гномам.

– Вера, не аукай! Говорю тебе, дверь открой. Один гном до того допрыгался, что колпак с головы потерял, лазает по коридору и в щели заглядывает. Знаю я про сказочных гномов, бабушка рассказывала, это реальные, живые маленькие человечки, – убежденно говорила Света.

– Ай, а ты как видишь, что в коридоре творится? Дверь-то закрыта, хотя, что мне сомневаюсь в твоей реальности, – нехотя отозвалась Вера.

Вера знала из собственного опыта, что значит «глючит». «Глюк», как глюкоза для ума наркомана накрывает во время волны кайфа и держит в цепких когтях иллюзии. Она говорила просто, чтобы не молчать, так сказать, вели они светскую беседу.

– Не айкай! Причем тут двери? Я вижу в зеркало. Друзья без тебя прошли в щель, пока ты ленилась зад поднять с кресла. – Светка перевела взгляд с Верки на зеркало, наморщила лоб. – Ой, ой, отойди от зеркала, – без всяких эмоций говорила Светка. – Как там тебя зовут? Мне ничего не видно из-за твоей бороды.

Светка замахала рукой в сторону зеркала, ей думалось, что она делает быстрые движения, на самом деле она очень медленно, раза три взмахнула рукой и замерла с открытым ртом, видимо, слушая, куда послал ее гоном, а точнее увлек «глюк».

– Свет, что гномы заселяются на ПМЖ? – спросила Вера, глаз, не отрывая от точки на ковре.

Света не слышала Верин вопрос, её увлекали картины, видимые только ей. На самом деле, как хозяйничает иллюзия в сознании нужно выяснять у психологов. Света развлекалась с гномами.

– Ты что себе позволяешь, маленький ублюдок? Да я сейчас тебе всю бороду по одному волосу выщиплю, – Светка приподнялась с дивана, уперлась ногами в пол, разглядывая дверь.

Видимо, один гном через щель добрался до зеркала, а другие или другой еще тусовались за дверями.

– Да угомонись, подруга! Сейчас я открою дверь и впущу плод твоего воображения. – Вера нехотя повернула голову, понимая, что лучше что-то сделать, и раздражалась, потому что ей мешают кайфовать.

– Кого ты мне впустишь? – почему-то шепотом спросила Светка и плюхнулась на диван, оставаясь в сидячем положении.

– Да не скаль зубы. Сушняк сбивай маленькими глоточками воды. Язык от «Винта» полопался, капельки крови сверкают. Ты случайно фужер не съела? – Вера острила и хихикала. – Я хочу впустить через двери, твои фантазии… Ой! – заткнулась Вера на оборванной фразе. Плавно попыталась отбить брошенную в нее коробочку, но до дверей дотянулась и распахнула их.

– Опочки, дружок, ну ты хозяин… – Светка повернула голову в сторону подушки и потерла лицо, видимо, не доверяя собственному зрению. – Вас впустили, это значит, что с вами решили дружить и не нужно так прыгать, и топать! – Светка поучительно подняла палец вверх и уставилась на свои колени, внимательно что-то слушая и разглядывая. Покивала головой, видимо, в знак согласия.

Гном был не один, а сколько? Один точно лежал на подушке, так как Светка, повернула голову в его сторону и угрожающе ткнула пальцем в край подушки.

– Ботинки надо снимать, даже если они с такими красивыми пампушками, ясно? – поучала Светка и повернулась к своим коленям, поводив пальцем в воздухе сантиметрах в двадцати от них. – Ой, какие у тебя забавные кудряшки, желтые, как пружинки… ха-ха-ха… только настоящие… ха-ха-ха… – Светка развеселилась и хрипло хахакала.

– Светочка, не много ли ты внимания уделяешь своим гостям? – обиженный голос Верки, как эхо, достиг Светкиного сознания.

– Какие гости? Они жить пришли ко мне, всей семьей. Это Ешка! – Света показала рукой на колени. – А, в голубых штанишках – Едка, она его мама, а папа вон, возле тебя сидит на магнитофоне, он музыкант… – уставившись в сторону магнитофона, какое-то время послушав, Светка запела, видимо, подпевая музыкальному папочке.

 

Смотри в бесконечную даль,

Твой мир лишь грязь, а тело вовсе труп,

За мной иди, омой петлю слезой,

Печаль твоя, поверь, умрет.

   

Не место быть тебе в земном аду.

Дай руку, ну же, торопись.

Поверь, простись, тебе указан путь —

Ты будешь жить среди теней.

   

Плясать, как мы, и рушить тишину,

Твой шаг в темноту, еще чуть-чуть,

Вставай, вперёд, взлетай,

Ты душу от оков освободи.

   

Не стой, ступай на край,

Свяжи узлы, забудь свой мир.

Он для тебя лишь боль,

Пойми, у вас там не найти любовь.

 

Мирослава Дорофеева

Светка встала и медленно, шаркая тапочками по ковру, пошла в ванну. Гулко хлопнула дверь и звонко щелкнула щеколда. Ванна была смежной с туалетом. Села на крышку унитаза и стала в зеркале разглядывать свое отражение. Медленно отражение помутнело, и появились три симпатичные физиономии гномов. Они смешно корчили мордашки и неустанно звали Свету куда-то пойти за ними, обещая золотую сказку, а главное – покой мыслям и прекращение ломки в теле.

На самом деле наркотики погубили жизнь и стали ширмой от действительности. Началось все с того, что Света в 15 лет взяла из рук Игорька баян, то есть шприц, как стимул для острых ощущений, но очень быстро поняла, что для него она кошелек, из которого легко вынуть деньги на дозу. И нет никакой любви. Полюбить Игорька она не успела, точнее, не смогла, позже столкнулась с его агрессией. Даже испытать с ним страсть не захотела. Он упустил свой шанс, а точнее, момент, а наркотик успел сильно впитаться в сознание Светки. Конечно, Игорь сделал попытку овладеть Светкой хитростью или силой, но изнасилования удалось избежать благодаря Диме. Света обставила все, как домогательство мало знакомого парня, и у Игоря хватило мужества не сказать Диме правду, видимо, на тот период наркотик еще не извратил его сущность. Света влюбилась в рыцаря-спасителя, но зелье делало свое дело. Учило изворотливости, беспощадному вранью, циничной жестокости и ненависти ко всему миру и жизни. Учило честно смотреть в глаза, любой ценой добиваться желаемого, а другого желании, кроме как иметь дозу, не было. И в результате все пагубное стерлось из памяти, а в сознании на поверхность вылезла обида на весь мир. Обида на родных и близких за то, что те пытались спасти от наркотиков, помещая в лечебницы. Обида, обида, которая сейчас руководила Светкиными действиями, корча смешные мордочки в зеркале.

Светка заткнула ванну пробкой, включила воду, взяла одноразовый станок, освободила лезвие, обгрызая зубами пластмассу. Поранила губу, и капелька крови яркой бусинкой выступила на ранке, потом медленно скользнула к подбородку, за первой бусинкой спешила следующая. Капельки крови сверкали на подбородке. Разглядывая себя в зеркале и видя пристальные взгляды гномов, Светка не пугалась крови. Ну, какой наркоман боится крови и иглы? С боязнью было покончено в самом начале, поэтому и стала наркоманкой. Света в задумчивости держала лезвие двумя пальцами, водила свободными по запястью левой руки. Она стремилась увидеть или нащупать вену, но в глубине сознания понимала, что она ничем не отличается от наркоманов и вены провалились навсегда и жизнь пропащая скрепит песком на зубах. Она встала, не снимая одежды, опустилась в ванну, наполненную водой, и с диким остервенением начала полосовать себя по левой руке. Позже, в травматологии медсестра скажет: «Как надо себя не любить, чтобы так уродовать?»

Вера слышала шум воды, но ей было все равно, что творится за закрытыми дверьми. Кайф накрывал, как положено, медленно и верно загоняя в небытие. Если бы не естественная потребность и не смежный санузел, ушла бы Светка за гномами в зеркальные дебри неизвестного мира, но вышло так, как оно вышло.

***

Амелия ушла в монастырь, оставив брата, терзаемого своими мыслями. Почему Рене оставила сестра? Только две родные кровиночки – они на этой земле. Чем жить дальше? Сама приехала к брату в лес, где он решил покончить жизнь самоубийством, не спасшись уединением. Взяла с него слово – клятву жить – и ушла в монастырь. Позже Рене получил письмо от сестры…

«…Брат мой Рене, ели ты хочешь помочь мне не страдать, тогда замени отца на постриге в монашки…» Амелия.

У Франсуа де Шатобриона, написано…

…О, восторги, даруемые нам религией, как велики вы, но как устрашаете души! У этого мрачного сооружения мне велят приклонить колена, и вдруг неясный шёпот доносится до меня сквозь погребальную плиту: я склоняюсь ниже, и до слуха моего (только я один слышу) доносятся странные слова: «Боже милосердный, сделай так, чтобы никогда не поднялась я с этого смертного ложа, и благослови всеми дарами твоими брата, не разделявшего моей преступной страсти». Эти слова донеслись из гроба (в гроб положили по религиозному обряду Амелию, для того чтобы прийти к постригу в монахини, через имитацию смерти). Наконец открылась мне ужасная тайна правды. Рассудок мой мутится, я падаю на саван, сжимаю сестру в объятиях, восклицаю: «Непорочная супруга Христа, сквозь холод могилы, из глубины вечности, уже отдаляющей тебя от брата, прими мой последний и первый поцелуй!»

Этот порыв, крик, слёзы прерывают обряд: священник замолкает, монахини закрывают решётки, толпа волнуется, устремляясь к алтарю. Я теряю сознание, меня уносят. Нет, не могу я испытывать благодарности к тем, кто вернул меня к жизни. Открыв глаза, я узнал, что жертвоприношение совершено и что сестра моя лежит в горячке. Мне передали её просьбу – не пытаться больше с нею увидеться. О, горестная моя жизнь! Сестра боится говорить с братом, брат страшится, чтобы сестра не услышала его голоса! Я вышел из монастыря, словно из того места, где страдал в огне, мы готовимся к небесному блаженству, где как в аду, мы всё теряем, кроме правды и надежды.

Постригом в монахини и зовом смерти Амелия не была вознаграждена. Смерть не пришла, ей предстояло узнать, что её тайная страсть к брату больше не тайна, её тайна раскрыта брату. А Рене предстояло осознать потерю сестры и надеть хомут одиночества. И нашей современной Амелии – Светлане – не суждено было умереть, это была её первая попытка суицида, а попыток умереть у неё будет ещё несколько.

Ванна, заполненная водой, плескалась через край, заливая кафель, медленно струилась из-под двери, заливая территорию коридора и кухни.

– Алло, алло Дима! – шептала в трубку Вера, боясь повысить голос.

– Да, Вера! Что-то случилось? – Дима знал, что без повода Вера не позвонит.

– Ещё не знаю, жива ли, но Света часа три назад закрылась в ванной. Вода хлещет из-под двери, я не достучалась до неё, на уговоры она не отзывается…

– О, черт, она же должна быть в больнице! – Димин рёв в трубку оглушил Веру.

– Дык… – заикалась Вера. – Уже третий день она…, то есть мы… это… – Вера захлебнулась словами, услышав гудки в трубке.

Всё, страх поборола, позвонила, и теперь ждать фейерверка недолго. Максимум через тридцать минут на пороге квартиры вырастут, как из ларца, два молодца в милицейской форме и кровь застыла в жилах от ужаса, ожидание пульсировало в сознании. Через двадцать минут трель дверного звонка ударила в барабанные перепонки. Едва успела Вера открыть замок, как от напора на дверь вместе с дверью отлетела под вешалку, брызнув, в разные стороны, свидетельством потопа. Вот и фейерверк, удар головой в стену, звездочки в сознании от резкого толчка. Хорошо, дело до отключения не дошло, плюхнулась в воду, набрала пригоршню воды и обильно смочила ушибленный затылок.

Дима со своим напарником, другом, почти братом Андреем, ввалились в квартиру и без церемоний в два плеча, грохнули по двери ванной. Картина «Водяной русалки» их не смутила, Дима заскрипел зубами, привычным жестом приложил два пальца к пульсу на шее. Чему удивляться, работал в убойном отделе, этому жесту научила жизнь.

– Сука… – прошипел сквозь зубы. – Скорую, быстро…

Дима не боролся с желанием утопить жену, рывком выхватил из ванной 47 килограммов, перекинул на руки. Кинулся семимильными шагами к дивану, на котором часа три назад Светка вела интимные беседы с гномами.

– Андрюха, одеяло! – крикнул через плечо следующему за ним напарнику.

Быстро, но аккуратно, завернул в одеяло «тряпичную куклу» без сознания и зашагал на выход со своей ношей, давая указания и ругая Веру.

– Наведи порядок, дрянь… – эти слова Дима произнёс, успев наградить Веру пинком.

Вера даже не увернулась от удара, наркотик тормозил реакцию и подсадил на измену. Виновато улыбнулась Андрею, он равнодушно пожал плечами и аккуратно отодвинул её от входа. Вышел, захлопнул за всеми дверь, оставив Веру один на один с уборкой воды и соседями, с которыми ей предстояло объясняться – вода грязными разводами уже залила нижний этаж.

На самом деле Дима был благодарен Вере за то, что та живёт в этой квартире, а точнее, в этом притоне, организованном им же самим для жены. Но разве Приказ 1138 оправдывает его действия? Нет, подчеркнёт безнравственность личности, и нависнет угроза увольнения из органов МВД по Приказу 1138. Ну, о какой чести мундира может идти речь, когда в основу отношений с женой положена его карьера, которую вершит её дед – генерал на пенсии. Когда на карте стоит жизнь его жены, матери его ребёнка, надо забыть о том, что она наркоманка. Вот вся подоплёка в софитах откровения.

Старенькому деду лазить по наркоманским притонам и подвалам трудновато, даже за любимой внученькой. Пусть эту лямку тянет муж, ну, а дед знает о притоне, откровенно поговорил с зятем, чем может, помогает, то есть прикрывает беззаконие и тянет зятя по карьерной лестнице. Так рассудил старик – спокойнее спится ночами, когда часть ответственности за прирученных котят делишь с кем-нибудь.

Ну, а Диме не из чего выбирать, ему «продуман – генерал», не оставил выбора, жена и карьера слились воедино. А есть ли выбор, если благодарность от начальства и звездочки на погоны вешаются вовремя? Если заслуги, какие никакие, отмечаются денежными премиями. Если уже в 30 лет – капитан с занимаемой должностью майора, ну, зачем позволять собственной совести пожирать разум? Надо относиться философски: ну, не повезло с женой, зато должность хорошая, ну, не повезло с женой, зато на погонах сверкают звёзды, а проблем с сексом никогда не будет, доступная женщина всегда встретится на трассе. Древняя профессия до скончания века будет пользоваться спросом.

Глава №2

Статья 8 – Общие правила поведения:

Часть 1.

Поведение сотрудника всегда и при любых обстоятельствах должно быть

безупречным, соответствовать высоким стандартам профессионализма и

нравственно-этическим принципам стража порядка. Ничто не должно

порочить деловую репутацию и авторитет сотрудника.

Часть 3.

Сотруднику-мужчине по отношению к женщинам следует проявлять

благородство, особую учтивость, внимание и такт, быть

предупредительным и вежливым на службе и в повседневной жизни.

(Выписка из Приказа 1138)

И пошло, поехало – современного Рене не мучает совесть, он не скитается по лесам, не бежит от своих мыслей, живёт каждый день, проживая яркие ощущения. При виде милиционера, несущего на руках нечто в одеяле, все почтительно расступаются и открывают двери. Весь медперсонал становится покладистым и начинает усердно угождать, а точнее, для избранных выполнять свои обязанности. Так уж заведено в медицинских учреждениях совдепии, точнее в России и в СНГ тоже, что медперсонал, давший клятву Гиппократа о помощи всем больным одинаково, свои обязанности выполняет бюрократично, на личное усмотрение. Ниоткуда появляется каталка, и медсестра, вопросительно глядя, ждёт объяснений. Светка уже перекочевала из рук мужа в каталку, и заботливый персонал покатил её в реанимацию, с короткой характеристикой.

– Жить не хочет, вены вскрыла, – так сухо и коротко может объясняться только милиционер убойного отдела. Он расслабился, опустился в кресло и уставился на мигающую красную лампочку.

– Ну, молодой человек? – доктор звуком голоса привлёк внимание. Сдвинув маску на подбородок, остановился возле Димы. – Всё в порядке, даже рука будет функционировать как полноценная. Сухожилие не задето. Шока удалось избежать. Комы удалось избежать, не погрузилась в забытьё, пациентку вовремя доставили в больницу. Замечу вам, даже потеря крови незначительная. Я заштопал красиво, – вежливо докладывал доктор.

– Спасибо, доктор, я могу поговорить с… – Дима замолчал, не зная, кем представиться тому существу в реанимации, которое не хотел называть женой и по мере возможности стремился скрыть от людей, что она записана на его фамилии.

– Можете, только не долго, – доктор участливо махнул рукой в сторону дверей реанимации.

Ему было совсем неинтересно знать, кто, кому и кем из людей приходится, выяснять в его обязанности не входило, и работу регистратуры он не собирался выполнять. Опираясь на ту же клятву Гиппократа, он, по сути, выполнил свой долг.

Дима зашёл в белую, стерильно чистую палату, тихонько притворил дверь и усталым взглядом принялся разглядывать бескровное лицо жены. Один на один с собой он не стеснялся называть это чучело женой. Он осознавал, долг, нависший над ним за прирученного зверька, и нес крест ответственности за взятую когда-то девственность и рождение сына. Сын, скорее всего, играл ведущую роль в их отношениях. Дима подумал: «Привидение милее». Губы шевельнулись, ресницы дрогнули, в тот же миг распахнулись глаза и уставились в потолок. Светка уловила присутствие человека в палате, она не напрягала сознание, помнила, а точнее, знала, что люди в белых халатах прогнали гномов. Угрожали им шприцами с длинными, тонкими иглами, на кончике которых сверкали капельки живительной смеси для Светки и убийственной для гномов. Гномы убежали, даже не простились, испуганные звоном инструмента. «Кома» тоже чего-то испугалась и устремилась следом за гномами. Всё, чего Светке больше всего хотелось, так это не расставаться с веселыми гномами. Дальше, волной отрешённости захлестнула ненависть к врачам, к белому свету, который лез через глаза в сознание, заставляя осмысливать реальность. Ненависть к человеку, который сейчас на неё смотрел, была пропорциональна отвращению. Когда наркотики завладеют кровью, душой и телом, секс с мужчиной утрачивает смысл, потому и мужем Светка Диму не считала, даже не вспоминала о штампе в паспорте. На сына, во время редких свиданий, последние два года смотрела, как на человечка, не имеющего к ней никакого отношения.

– Не хочу… – Светка скривила губы, демонстрируя отвращение.

– Вот тебе раз, на твоём личике читается благодарность к тому человеку, который спас тебе жизнь… – Иронизируя, Дима потрепал волосы у себя на затылке, раздумывая о том, чего он не хочет.

Не хочет видеть её. Не хочет нянчиться с ней. Не хочет вытаскивать её за уши из всякого дерма, что творит она в своей жизни. Не хочет разных типиков видеть, их она посылает к нему в отдел с записками, где одна фраза: «Денег дай». Да много чего ещё не хочет…

– Опять нравоучения будешь читать? – Света симулировала слабость, чтобы жалость к её загубленной жизни песком скрипела на зубах Димы и всех, кто с ней сталкивался.

Силу духа ей демонстрировать ни к чему, пожалеет, денег даст, а их ей всегда не хватало. Доза – не шуточная штука у наркоманов. Растёт пропорционально имеющейся сумме в кармане, отсутствие денег учит лицемерию и изощрённости. Цель ставится одна – любой ценой раздобыть на дозу.

– Не хочу… – теперь, уже Дима «нехочукнул» равнодушно. – Выпишут тебя – мне позвонят, и сбежишь – позвонят. На наручники посажу… – он не угрожал, голос не повышал, а наручники, знал, не помогут.

Этот метод уже пробовали год назад – без результата. Дважды сидела прикованная наручниками к чему ни будь, вытаскивала руки, прыгала в окно со второго этажа первый раз, а второй милиция забирала с лодочной станции и за неделю скалывалась до реанимации. Повернулся красиво на каблуках, и бесшумно зашагал к выходу, а за спиной услышал.

– Ага… – это «ага» могло означать всё, что угодно.

Ага, не дождёшься, или ага, как скажешь, или ага, чихала я на твою заботу, словом, всё что угодно отрицательное.

Дима вышел в коридор, добрался до стола, за которым сидела миловидная медсестричка. Её не смутило подавленное настроение офицера милиции, уж очень красиво сидела синяя форма на спортивной фигуре, хотя была заляпана пятнами не понятного происхождения, но его безразличный взгляд скользнул по белому халатику.

– Вы из третьей палаты реанимации вышли? У нас не положено находиться в отделении без халата, – щебетала девица, кокетливо хлопая глазками. – Вот распоряжение, для третьей палаты, вам огласить?

– Оглашайте… – Дима не хотел флирта, ему нужен был агент, но мужское начало среагировало на запах духов, и он удивлённо приподнял бровь.

– Завтра из реанимации в 8.00 ее переведут на третий этаж, палата 316, а в 11:00 у меня смена заканчивается. – Медичка привстала, желая продемонстрировать высокую грудь и узкую талию. – Вам кем приходится больная? Как оформлять? – она явно искала повод для более продолжительной беседы.

– Кем? – задумчивость появилась в глазах Димы, но интерес к беседе отразился на лице. – Не оформлять можно? И ваш номерок телефона можно? Я могу звонить… узнать, когда выпишут или …? – Он махнул в сторону палаты, не найдя подходящих слов.

– Вот уж не думала, что так вербуют агентов, – девица понятливо улыбнулась. – Это мой личный номер, Алиса – это я, – она быстро начеркала цифры на листке, словно опасаясь, что офицер передумает. – Я буду знать, когда выпишут… – Алиса не упустила шанс.

Наблюдала, как красавец в нагрудный кармашек засунул листочек с её номерком телефона. Она знала, он непременно позвонит.

Заполучив телефон, симпатичного шпиона, Дима приободрился, даже умудрился улыбнуться, кстати, он отметил для себя – имя у девушки красивое и мысленно произнес фразу: «Алиса в стране чудес». Ему не хотелось смущаться любого флирта, а может, он встретил судьбу? Отношений со Светкой у него давно нет. Дима один живёт в «двушке». Света пятый год скитается по притонам, а сынок живёт у бабушек – то у одной, то у другой. Жениться на Алисе ему не светит. Светка в суд, на развод, никогда не придет, не тащить же её в наручниках? Да и грязь личной жизни Дима не рискнёт засветить, дед генерал не позволит. Радует, что с Алисой хотя бы сожителями можно жить. Если она сама будет согласна на сожительство.

Утешая себя мыслями о постоянстве, Дима вырулил на сквер Мира в городке К., где жил и каждый закоулочек знал, и кто чем дышит, и как промышляет понимал. Медленно катился по кругу сквера, заранее зная, что увидит «поплавок», точнее место, где жрицы любви ловят клиентов, там две прелестницы демонстрировали ножки на высоких каблуках, раздавали визитки и посылали гулящую публику в «газель» за углом, в которой еще с десяток красавиц ждали выбора. На поплавке дежурили по очереди и шутили между собой: «Кто сегодня на и… балку?» Во всех профессиях свой сленг, у путан он очень заковыристый.

Казнить себя Диме надоело, за чистоту мундира голова не болела. Погоны по Приказу 1138 он не снимет, из-за нечистоплотности в выборе и отношений с путаной, дед генерал прикроет, сам не раз так делал и зятьку с глазу на глаз посоветовал. В продажной любви проще всего найти утешения от душераздирающего скрипа в мозгах. Хотя, я считаю, что душа и мозги – это разное. Душу нужно слышать, мозги или разум всегда бастуют. Продажная любовь для женщины – средство существования, а для мужчины – отдушина или лазейка от тягот. Здесь всё просто: знаешь где, увидел, выбрал, деньги заплатил и имей кралю твоей мечты столько, в какой мере денежный доход позволит, время кончилось, расстались без претензий.

Темно-синяя «Мицубиси» еще с поворота на кольцо сбросила скорость и плавно притормозила возле «жриц любви». Впрочем, сомнения не возникали, а может, девушки порядочные? Все проезжающие по скверу Мира, знали, чего или кого ищут в поздний час. Без лишней фантазии, в вульгарно одетых девицах угадывались «жрицы любви». Искатели острых ощущений или любви за деньги сюда стремились за безотказностью. Две стоящие девицы на поплавке были, так сказать, рекламными роликами. Раздавали визитки с номером утех и направляли «искателей» за поворот. Во дворе домов, в местечке по тише, стояла серебристая «газель», там все девочки на просмотр выйдут, встанут в линеечку предлагать себя в молчаливых позах клиенту, а говорливая мамка будет цену набивать. Вот и блеск народной мудрости: «Наш товар, ваш купец». Стекло в «Мицубиси» опустилось, и через сиденье наклонилась «синяя фуражка», сверкнули капитанские звездочки.

– Почём нынче любовь? – Красиво пробасил Дима. Он не смутился, что в мундире, прямиком из реанимации, в два часа ночи хочет любви.

– А мы не работаем… – в один голос отозвались две «короткие юбки» в красных куртках, они не испугались «звездочек на погонах».

Страха в глазах не было, они не прекращали улыбаться. Просто им не хотелось работать бесплатно, так как стояние на трассе показало, что «мундиры» деньги не платят, а норовят всё использовать как положенное. Типа, они закрыли глаза на нарушение закона, а девочки обязаны дать им без денег. Не важно, что дальше, сами «мундиры» используют закон для собственной выгоды, а точнее, удовлетворения похоти. Не для них, видимо, Приказ 1138 писан. Считают себя всемогущими, зная, что любой звездочке отказать – себе навредить.

– Мы… ждём друга… – отреагировала блондинка на раздевающий взгляд «мундира».

– Мы… жду подругу… – вторила, рыженькая.

– Понятно, а хлопцы в «Форде» вас ждут или охраняют? – Дима понизил голос на шёпот.

Дима не хотел ссоры, хотя мог и обнаглеть. Просто, уловив движение в машине, стоящей недалеко от девушек, понял – либо охрана, либо сутенеры. Потеряв интерес к девушкам, которые открещивались от «Форда», выбрался из «Мицубиси», даже не убрав её с проезжей части дороги, бодро пошёл к машине. На сиденьях впереди сидели два молодца, они разом встрепенулись и напряглись при виде «мундира», быстро шагающего в их сторону. Дима заглянул в машину через лобовое стекло. Резко распахнул дверцу, уверенно расположился на заднем сиденье и не спешил начинать разговор. Мужчины молчали, заметно нервничая. Водитель, армянин, а рядом сидел русский, как принято называть качков, – «шкаф». Диму «мускулистые» не пугали, они сами боялись. Никто Диму не пугал, он знал, что «мундир» лучшая визитка, он хозяин любого положения, хотя рабочее время закончилось.

– Ваши девчонки? – не зло спросил, без напора, без гонора.

Не хотелось везти всех в отдел или вызывать наряд патрульных, хотя мог. Но если говорить о другом, то должен блюсти честь «мундира» и запрещено ему Приказом 1138 связываться с путанами. Долг его – пресекать нарушения закона или хотя бы давать, куда надо, сигнал тревоги. Но он человек живой, со своими странностями, и хотел того, чего сейчас хотел: расслабиться, забыться, перестать в душе проклинать судьбу, залить водкой все. Залить водкой все, во всем теле, в каждой клеточке своего сознания ту липкую, мерзкую действительность, имя которой жена-наркоманка.

– Мне нужна девка… – в тишине салона, Димин голос полоснул, как лезвие, по натянутым нервам «шкафов».

– Ну, мы… тут… – заговорил водитель, даже на местоимениях запинаясь.

Они из опыта знали, что почти всегда встреча с «мундирами» заканчивалась не гладко. Ваха работал на разных сутенеров уже лет пять. Много знал случаев о беспределе ментов и каждый раз, столкнувшись с ними, верил в чудо, то есть в «без проблем».

– Я не хочу проблем, начальник… – Ваха знал, что брат лучше не говорить людям в погонах.

Услышишь избитую фразу: «Тамбовский волк тебе брат и тот в овраге овцу доедает». Хорошо, если этим закончится, а то и зубы можно оставить на пьяном кулаке. На рукоятку табельного «Макара» тоже можно наткнуться, если ерничать, любят «мундиры» махать оружием.

– Мужики, хочу свои проблемы водкой залить и девочкой закусить. – Почему-то, Дима откровенничал, избегал агрессии. Видимо, устал очень, сил на выкрутасы не осталось.

– Ну, проблемы у девочки что ли будут? – Вкрадчиво, понизил голос Ваха, он всегда сочувствовал путанам.

– Ни у кого проблем не будет, еще и денег дам, а дама может и целкой пьяной остаться… – ерничал Дима, ему стали надоедать переговоры.

– Хорошо… какая? – Не оборачиваясь к «мундиру» подал голос «шкаф». – Только, земляк, завези после или дай денег на мотор…

– Без проблем, я и вам немного подкину. Давай блондинку. – Дима знал, что ночь любви стоит 10 000 рублей, но кинул на сиденье 5000 и вышел из машины. Вернулся в уют своего салона ожидать пассажирку.

У блондинки сотка заиграла мелодию, занявшую на Евровидении-2009 первое место. Марина некоторое время смотрела на телефон, слушала Рыбака, потом красивым ноготком ткнула в кнопочку и перевела взгляд на лицо «мундира», в упор разглядывающего её через лобовое стекло.

– Марина, в тебя попала шельма, – Андрей, то есть «шкаф» из «Форда», говорил с нотками сочувствия в голосе.

Он за многие годы работы с проститутками знал, что они очень разные и в большинстве хорошие. Конченых мало, как принято считать в народе, если б…, то конченая, а Марине он симпатизировал, она сильно отличалась от других.

– Звони, если что, страхуем. Будешь дома, звони, как обычно… – Ваха говорил, высунув голову в форточку.

Марина молча слушала, ей нечего было сказать. Её выбрал «мундир». Её послал сутенёр, а ей только досталось терпение и защита небес, что этот «мундир» не использует своё положение, не увезёт на общак, как часто поступали «мундиры», берет с точки один, а оказывается для троих, а то и пятерых. Обречённость демонстрировать не положено, поэтому, сунув сотку в карман, Марина, кокетливо качая бёдрами, подошла к «Мицубиси». Элегантно взмахнула кистью руки, открыла дверь и села рядом с «мундиром», тихо прихлопнув дверку. Всё как обычно, он «мундир», но мужчина, а отношения к «жрицам любви» у мужчин шаблонные, зависят от того, как она себя поведёт. И редкая сволочь выставит свой звериный инстинкт на показ. Если я плачу то, что хочу, то и ворочу. В большинстве случаев всё происходит так, какой темперамент у мужчины. Машина покатила по скверу Мира, от кольца уходя вправо. В машине молчали, чувствуя какую-то тяжесть в поведении каждого.

– Давай в магазин? – Первым заговорил Дима, проехав минут двадцать молча. – Кстати, меня зовут Дима.

– Ммм… любые начинания через магазин сулят хорошее продолжение. Меня Марина зовут. – Вот вроде бы всё сказано, повисла тишина в салоне.

Лихо завернув на стоянку магазина, Дима уловил, что настроение начинает налаживаться на нужный лад флирта. Они зашли в магазин, и флирт начал набирать обороты, сияя витринами и стеллажами в глазах посетителей. Заполняя корзину «джентльменским набором», Дима легкой улыбкой растянул напряжённые губы, даже заминка у витрины со спиртными напитками не могла испортить настроение. Видя, сколько литров вина и водки в корзину ставит Дима, Марина догадалась, пить надо будет очень много.

– Вино на всякий случай, – уточнил Дима. – Ты же водку пьёшь? – Смотрел в упор, слова нет услышать не хотел.

Марина не ответила, улыбнулась, и красивые ресницы опустились. Дима только сейчас разглядел, какая она красивая, но вопрос: «Что ты делаешь на трассе?» с губ не сорвался. От магазина до дома добрались минут за пять, и через пятнадцать минут в прихожей «двушки» Дима, не церемонясь с синей формой, стал её стягивать, небрежно бросил под вешалку в угол. Дима знал, он сдирает с себя свою гордость, изрядно загаженную женой, которая брезгливо кривила лицо в реанимации, он только в подъезде увидел бурые пятна на форме. Понял, почему его так пристально разглядывал продавец в магазине. Ему в сознание пришла запоздалая шутка: «Одну девушку съел, другую взял с собой, дома съем». Заулыбался своим мыслям, не обращая внимания на Марину, остался в одних трусах и босыми ногами ушлёпал в ванну.

Марина, постояла в нерешительности с минуту, прислушалась к шуму воды в ванной, подхватила пакеты и, ведомая инстинктом хозяйки, пошла в кухню. Накрыла на стол незамысловато, но красиво теми продуктами, что были в пакетах и имелись на кухне. Выложила продукты из расчета: пусть всё и много стоит на столе, зачем искать повод крутить бёдрами по узкой кухне за добавкой колбасы. Из народной мудрости следует: «Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок», впрочем, и отношения приятнее сытые, нежели голодные. Знакомясь с женщиной, мужчины часто спрашивают: «Чай, кофе, водка и потанцуем?» В этом весь секрет знакомства. В сытом мужчине меньше остаётся от зверя. Осталось надеяться, что Дима захочет её один и не придут друзья, сослуживцы, коллеги.

Дима вышел из ванной весь в бисеринках воды, голый торс и полотенце на бедрах открыли красоту тела. Марина опустила ресницы и загадала желание: «Хочу, чтобы он и в душе был таким же красивым». Он не пользовался своей красотой, он сел за стол, не посмотрел на Марину, которая стояла у окна и откровенно его разглядывала. Налил полную рюмку водки, граммов 150, и махнул в рот, аккуратно запрокинув голову назад, зажав пустую рюмку в кулаке, саданул по столу, даже не поморщился и прошипел: «Сука…»

Марина вздрогнула – когда в квартире всего два человека и мужчина говорит «сука», значит, он имеет в виду тебя? «Всё, пропала, или я попала!» – пронеслось в сознании. От этих мыслей или от слова «сука» в груди зашевелился удав и медленно стал зажимать дыхание. Марина шумно втянула воздух.

– Садись… это… как зовут? – Дима осознал, что не один, и вспомнил, что притащил в квартиру проститутку. Затем, чтобы отвлечься. Или развлечься? Он вообще не хотел её пугать, уловил, как трясутся пальчики с сигареткой в руке.

– Марина… – голос предательски дрогнул.

– Сука, не тебе сказал, – Дима оправдывался, понял, что напугал ее и, руководимый народной мудростью: «Чужому человеку легко рассказать всё, не обременяя его и облегчая себя», – начал исповедь.

– Давай выпьем, – тихим голосом предложила Марина.

– Та сука вены вскрыла, как я могу её женой называть? Давай…. Будь…. – Дима отсалютовал стопкой и влил жидкость в рот.

Марина поняла – у этого мента не все сладко да гладко в жизни, так же как у многих, свои заботы, хлопоты и трагедии. С неё, как ветер со скал сдувает песок, слетела скованность, и она «дала», точнее начала пить. Три бутылки водки, принесённые с собой, и одну из холодильника они выпили за пять часов, хотя время не засекали, не охмелев. Разговаривали, оголяя друг другу души, как одержимые, поведали все тайны, все секреты выложили на свет божий. По мере залитой водки становились такими близкими, что казались близнецами, объединёнными бедами, трепавшими их по жизни. В семь утра, пошатываясь, двинулись в спальню с намерением заняться сексом, но, добравшись до постели, уснули с пьяным храпом, едва успев оголится. Часов в пять вечера их разбудила трель звонка.

– Кого принесло… – Дима, недовольно бурча, приподнялся и сонным взглядом наткнулся на красивую голую фигуру, которая в упор смотрела на него. – Ой, ёё, вот это нонсенс, а секс был? – Он потер небритое лицо. – Надо вспомнить, как тебя зовут. – Встал, вспомнил, оглянулся на Марину, понял, что все ей рассказал о своей тягостной жизни и пошёл открывать всё ещё звонящему в дверь кому-то. Этим кем-то оказался друг – напарник Андрей.

– Ты, брат, вижу, загудел! Я догадался в 9:00! На летучке я тебя отмазал. Привезёшь справку из реанимации. Надеюсь, симпатичное знакомство завел? – Андрей стоял, упершись в косяк рукой, и говорил.

– Заходи… – Дима попятился от входной двери, впустил друга и скрылся в ванной. Принимая стимулирующий душ, думал об Алисе.

– Опа, мой брат не один! – Андрей бесстыдно смотрел на Марину, ещё не зная, кто она.

То, что она могла оказаться будущей женой, и ему не нужно распахивать закрытую дверь в спальню, ему и в голову не пришло. Он стоял в мундире, чувствовал себя хозяином жизни и считал себя в праве лезть в личную жизнь Димы.

– Кто тебе милая леди из спальни? – крикнул Андрей, стукнув ладонью в дверь ванной, и пошёл на кухню. Ему было плевать, что о нём подумала незнакомка.

Марина думала, надо было пьяной уносить ноги. Кто расслабился, того и «имеют». Прошлась бы пьяная по ночному городу, может быть, целей осталась, а сейчас, что будет?

– Проститутка! – Подал голос Дима, потом издал звучные выкрики, видимо, обливаясь холодной водой.

– Понимаю, лучше любовь или секс покупать, чем наркоманку реанимировать. – Андрей говорил без укора, было ясно, что они настоящие друзья и честные, без лицемерия в отношениях.

– Кому что бог послал, а мне сегодня – и то и другое. – Стоя в проёме дверей, Дима следил, как голая Марина прошла в ванну с охапкой вещей.

Дима сел за стол и уставился на пустые бутылки, не замечая бардак на кухне. На лице читалась скорбь по поводу вчерашнего ЧП с женой, по поводу беспредельной откровенности с Мариной, и хлобучило похмелье.

– Дим, ты поделишься дамой? – Андрей вцепился глазами в чисто вымытую Марину, с волос которой катились капельки, оставляя мокрый след на кофточке.

Марина догадалась, что в холостяцком жилище, где нет женских вещей, эти двое не впервые делятся дамами. Только не поняла, где живёт жена-наркоманка – Дима ночью говорил о её постоянном присутствии в его жизни. Про притоны говорил, но Марина решила, что его жена их посещает. Кстати, про жену думать глупо, отогнала Марина свои мысли. Глупо оказаться в положении, где её согласия никто не спросит, будет, так как захотят эти двое.

– Не поделюсь! – Дима налил, две стопки. – Марина, похмеляйся, будешь водку? – он похлопал по стулу рядом с собой.

Андрей стоял у окна, его удивило резкое отрицание друга. Марину удивило, то, что её спросили, значит, отношения плавно перекочевали в качественно новые.

– Демон, а может, я присоединюсь к вам, в смысле выпить? – Андрей спросил разрешение, для того чтобы потушить похоть в глазах. Пусть искры в глазах будут от желания выпить, и его не начнут подозревать в похоти.

– Поделиться против сейчас, после меня! – Дима почесал затылок, понимая, что оправдывается и открывает тайну вчерашней несостоятельности. Впервые ему не захотелось делиться с другом.

Дима понял, его что-то неуловимое тянет к Марине. Марина поняла – друзья откровенны, и перестала чувствовать себя агнцем на заклании. Интуиция подсказала, Дима ей увлёкся и не поделится, раз признался другу, что ночь прошла без секса.

– Хороша. красотка, даже ярлык «дорожная» совсем не хочется вешать, похоже жизнь трепет лихо, в отделе я видел-пере видел пачками пропащих. – Андрей говорил, не смущаясь, что Марина не только его видит, но и слышит.

– Её лихо по жизни крутит жизнь, ты брат прав, – отозвался Дима, закусывая вторую выпитую стопку вчерашней колбасой.

– Она что, уйдёт от нас красивых, целенькой? – Андрей снял китель, настраиваясь на весёлый вечер и делая ещё одну попытку уговорить друга поделиться «прелестью».

– Ещё не решил. – Отозвался Дима, думая о вчерашних откровениях, как-то странно, что огромное количество выпитого спиртного не вышибло память, а только обострило чувствительность, посеяв семена борьбы в душе.

Они втроём два часа пили, точнее, Марина и Дима похмелялись, а Андрей пил.

– Андрюх, ты представляешь, как хорошо, что мы вчера до вина не добрались, – рассуждал Дима.

Изрядно захмелевший, он всё ещё не решался тащить Марину в спальню. Андрей нетерпеливо ждал «после меня». Он не мог перебороть в себе человечности, которая нахлынула на него при знакомстве с этой девушкой. Он заметил, что в мыслях не называет ее гулящей.

Андрей и Дима подружились в школе, не один пуд соли съели вместе, в Чечне два сезона отработали, связались крепкой мужской дружбой, как в мудрости: «Мужик сказал, мужик сделал». Дима все делил с Андреем, а Марину не хочет делить. Дима уяснил, реанимация жены камнем повисла в душе, но боль стала утихать, он понимал, что с любопытством разглядывает Марину, силясь уловить её тайну.

Часов в десять вечера, так и не решившись утащить Марину в спальню, Дима внимательно смотрел на Андрея, который, прижав к уху сотовый, слушал, что говорят в трубке. Звонит кто-то из старших офицеров, было написано у Андрея на лице.

– Товарищ капитан, у нас труп, шеф рекомендует нам присоединиться к опергруппе, – озадаченно сказал Андрей.

Дима посмотрел на Марину с сожалением. Осознал, что, если шеф рекомендует, это значит, ему всё равно, что их рабочий день до 20:00, и что ребята пили или уже пьяны. Недовольство чьих-то жён шефу по фене. И вообще шефу много чего по фене. Звание полковника и должность начальника убойного отдела при РОВД городка К. дала ему право иметь много, причем разных «ДО ФЕНИ».

– Опочки, рекомендации шефа не обсуждаются, а выполняются, и по возможности, бегом не спотыкаясь о пороги. – Дима ёрничал, встал, слегка пошатнулся. – Значит, мой прогул сегодня, брат, мы будем вместе с трупом отрабатывать. – Он хлопнул Андрея по плечу и пошёл одеваться, а в душе радовался, есть повод не объясняться с напарником, не делиться Мариной. – Мы подвезём тебя. – Из спальни крикнул Марине, бросая на разобранную постель вешалку с чистым обмундированием.

Марина пришла в восторг, но ликование затаила в глазах, боясь спугнуть. Редкий раз «жрица» покидала клиента, не примерив его мужскую сущность на себе в разных позах. Марина попросила подвезти её туда, где Дима взял её вчера. Помахала охранникам в «Форде» и, поздоровавшись с поплавком, который сегодня представляли Катька и Таня, пошла за угол в «газель». Товарки встретили Марину разностью и странностью женского коллектива, приветствуя, кто с ехидством, кто с завистью, короче, кто чем в силу своего воспитания. Только Юля сдвинулась в угол, освобождая ей место, Марина втиснулась на сиденье.

– Ты в порядке? – тихо спросила Юля.

– Да, странный мужик этот «мундир», сам не имел и напарнику не дал. Попойку прервал труп. – Марина дала понять, что не хочет говорить здесь, опустила ресницы.

Дима и Андрей катили под мост на происшествие, где обнаружен труп девушки, со слов шефа они поняли – их присутствие там обязательно. На самом деле Андрей знал, шеф сказал, что под мостом якобы труп Диминой жены. Шеф был однополчанином деда жены. Городок К. совсем небольшой, все всем кем-то приходятся. Шеф психику парня не щадил. Рассчитал просто, пусть Диме о трупе жены скажет друг. Окажется рядом жилетка, в которую можно лить слёзы, а Дима опознает труп – и гора с плеч, формальности в любом случае будут, но потом. Труп не иголка в стоге сена. Да внучка друга вроде родной человечек, маленькой, помнится. На руках держал, сопли кителем вытирал и не брезговал, а наркоманки чурается и однополчанину сочувствует, но время лечит и калечит.

– Всех замытарила, наркоманка, деда раньше время в могилу загонит. – Так закончил шеф свою речь, когда звонил Андрею.

Эту пылкую тираду выслушал Андрей на кухне у Димы. Сейчас, подъезжая к мосту, он так и не решился сказать об этом другу. Они спустились по объездной дороге как можно ближе к месту происшествия. Выскочили из машины, пошли туда, где уже были оперативники. Дима шёл впереди. Андрей намеренно пристроился след в след. Дима еще издали заметил белые волосы, соломой лежащие на темно-сером бетоне. В сознании мелькнуло: «Волосы, как у Светки». И сразу засосало под ложечкой. Во рту появился противный привкус металла, хмель мигом улетучился. До трупа осталось пять шагов. Дима остановился, горестно оглянулся на Андрея. Ноги приросли к плитам, до жути не хотелось идти дальше, ближе. Не хотелось увидеть лицо действительности, не хотелось смотреть на тело реальности.

– Держись, брат, опознаешь и гора с плеч… – Андрей повторил слова шефа. – Ребята, лицо покажите, – обратился он к криминалистам и подхватил друга под локоть.

Кто-то наклонился, перевернул тело, заслоняя спиной от Димы обзор. Он стоял, зажмурив плотно глаза, а в сознании мелькали быстрыми кадрами годы прожитого, кадры плохого и хорошего смешались в одну ленту груза и обмотались вокруг шеи, затрудняя дыхание. Он уговаривал себя открыть глаза, увидеть ее, Светку, и вздохнуть с облегчением, что всё, отмучилась, или он отмучился. Глубоко в сознании он желал ей смерти не из-за жестокости своего характера, он жалел её. Устал смотреть, как она гибнет и мучает всех близких. Когда она воровала деньги и вещи у него в квартире или в доме матери, думал о том, что лучше бы сдохла, иногда мечтал, что сам её передознет или пристрелит. Дима увидел рождение сына, те полгода, когда Света не кололась и кормила Максима грудью. Вспомнил счастливый смех, когда они с годовалым Максом гуляли в парке, держа его за маленькие ручки с двух сторон.

– Сука, а мы могли быть счастливы… – прошипел Дима так тихо, что слышал только Андрей.

Андрей знал, что в глубине души Дима жалеет это опустившееся существо, которое является его женой. Андрей каждой клеточкой своего тела переживал семейную трагедию друга. Сам не женился, страх мешал, а вдруг за ангельской внешностью скрывается монстр, не верил девушкам. Дима зарядился твердым намерением опознать жену, резко открыл глаза. Пару минут тупо смотрел на лицо и вдруг дико расхохотался. Все как по команде побросали свои дела, обернулись на хохот и удивлённо ждали.

– Ни чё… ни чё… коллеги, все в порядке, это шок, это лучше, чем труп… – Бормотал Андрей, похлопывая друга по спине. Он опознал труп, он осознал, что это не Светка.

– Пить надо меньше, говорить понятно будете, – кто-то из толпы кинул реплику.

– Это не она… – Дима заливался слезами и хохотал, еле выговорить смог, согнулся пополам и хохотал.

– Что ты сказал? Не она? Не она, да? – Андрей нервничал, ему было не ясно, опознал ли Дима труп, но что это не Светка, Дима ясно выразился, и сам Андрей увидел, что труп не Светкин. – Доконает нас твоя жена… – пробормотал Андрей.

Он очень душевно переживал трагедию семейной жизни друга, поэтому сам не женился. Схватил Диму за плечи, встряхнул и сам начал хохотать: «Хорошо, пусть сейчас не Светка, а хотелось бы, чтобы сдохла», – подумал Андрей, поняв, что хочет водки, много водки. Друзья угомонились, не стали ничего объяснять коллегам, которые знали, что этих двоих связывает с шефом какая-то тайна или родственные узы. Коллеги наблюдали как Андрей и Дима пошли, точнее, побрели от трупа к машине.

– Батяня… – так шефа за глаза звали все, но сейчас в глаза это позволил себе Дима. – Это не она… – сказал в трубку телефона, сидя в машине. Отчитываясь за событие, точнее, переключаясь на волну, «пронесло».

– Ну, слава богу! Сынки, отдыхайте… – Шеф тоже позволял себе неуставные отношения в случаях экстрима.

Не сговариваясь, друзья зашли в тот же магазин, где ещё вчера Дима разглядывал красивую фигуру Марины в витринах со спиртным и собирал в корзину «джентльменский набор». Сейчас с Андреем они собирали в корзину с прилавков «убойный набор», а точнее, «упойный». Они знали, что зайдут в «двушку» и упьются.